Античные гимны

О душа моя[644],

о, настрой себя

к песнопениям,

полным святости,

5 ты уйми слепней[645]

матерьяльности,

ополчи мой ум

пылом ревностным,

и сплетем венец[646]

10 мы царю богов —

сей бескровный дар —

приношенье слов.

О творец миров,

я пою тебя

15 и средь волн морских,

и на острове,

на материке,

в городах пою,

и в горах пою,

20 и в полях пою —

и везде, куда

ни ступлю стопой,

я пою тебя,

о, творец миров.

25 Мне приносит ночь

гимн к тебе, господь,

возношу к тебе

я дневную песнь,

и поутру встав,

30 и в вечерний час

я тебе несу

песнопения.

Мне свидетели —

звезд седых лучи,

35 и луна в ночи,

и владыка сам

чистых звезд святых.

Мне свидетелем —

Солнце вышнее,

40 повелитель душ

незапятнанных,

Я стремлю свой путь

в твой святой чертог,

и несут меня

45 ноги легкие,

прочь от вещного[647]

устремлялся

к лону вышнего,

в твой святой чертог,

50 с ликованием

я иду к тебе.

Вот пришел с мольбой

на святой порог,

к совершению

55 действ таинственных,

вот с мольбой моей

я достиг вершин

многославных гор.

Вот в долине я

60 средь безмолвных мест

это Ливии

область южная[648].

И безбожный дух

не сквернит ее,

65 и следа в ней нет

суеты людской,

там душа моя

от страстей чиста,

замирает здесь

70 вожделение,

утихает боль,

утихает стон,

утихает гнев,

раздражение —

75 все, что мучает

жалкий смертный род -

там душа моя

с чистым помыслом

языком честным

80 вознесет тебе

надлежащий гимн.

О, замри, земля!

О, замри, эфир!

Ты, о море, стой,

85 ты, о воздух, стой[649]!

Не колышься, ветр,

не шуми, о вихрь!

Не греми, о ключ,

не плещи, река!

90 Не звени, капель

тока скального!

Глуби космоса,

свой уймите гул

в час вершенья служб

95 гимнопения!

В глубь земли ползи,

о змеиный род,

будь сокрыт землей

и крылатый змей,

демон вещного[650],

100 привидений друг,

ты, туман души[651],

что скликаешь псов,

слыша глас молитв.

105 Отче светлый наш,

отгони, молю,

душегубных псов

от молитв моих,

от души моей,

110 и от дел моих,

и от жизни всей!

Приношение

моего ума

доверяю я

115 многочтимейшим

тем служителям,

полным мудрости,

переносчикам

гимнов сих святых.

120 Вот влечет меня

к отправной черте

пресвятых словес,

вот звучит в уме

откровенья глас.

125 Отче, смилуйся,

Боже, смилуйся,

коль коснусь тебя,

как не следует,

на недолжный лад.

130 Чей могучий взор,

чей премудрый взор,

отразив тебя,

не потупится?

И богам нельзя

135 на твои огни

взор стремить в упор.

И когда летит

ум с высот твоих —

он становится

140 ласков к ближнему,

устремляется

к недоступному

в жажде свет узреть

в глубях пропасти,

145 тем путем пройти,

где дороги нет,

там, где взор влечет

красота идей

первозданная.

150 И оттуда ум

света взяв цветы[652]

в песнопения,

прекращает вмиг

все метания,

155 отдавая вновь

все свое тебе.

Есть ли что-нибудь

не твое, о царь?

Сам себе отец,

160 отче всех отцов,

сам отца не знав,

всем ты праотец,

сам себе ты сын[653],

ты — первейшее,

165 одного одно[654],

семя сущего,

центр всего и вся,

первозданный ум,

корень всех миров

170 первосозданных,

всюду вечный свет,

ум всеистинный,

кладезь мудрости[655],

ум, пронизанный

175 светом собственным,

око сам себе,

господин грозы,

вечности отец,

вечна жизнь твоя,

180 выше всех богов,

выше всех умов,

все в руке твоей,

умородный ум,

всех богов проток,

185 что вдыхает жизнь,

воскормитель душ,

кладезь кладезей,

всех начал исток,

корень всех корней.

190 Всех единств — одно,

чисел всех число,

ты одно — число,

постигаем ты

силой разума,

195 сущий до него,

ты одно и все,

ты одно во всем,

сущий до всего,

семя ты всему,

200 корень и побег,

жизни сок умам,

и жена, и муж.

Ум, что принят был

в эти таинства,

205 обходя кругом

в пляске пропасти

неизречные,

повторяет вновь

все одно и то ж:

210 ты и сам рожден,

и рождающий,

ты и светоч наш,

и горящий свет,

ты и явное,

215 ты и тайное,

ты — в лучах своих

сокровенный свет[656],

ты — одно и все,

ты — одно в себе,

220 ты — одно чрез все.

Ты излил вовне

несказанное,

породив собой —

сына ты родил,

225 мудрость чистую,

всетворящую,

весь излит, пребыл

неделим, делясь

в родах собственных.

230 Славься ты, един,

славься, тройственный,

ты — «одно» и «три»,

«три» ты и «одно»,

даже мысленно

235 неделимое [657] —

то, что есть в тебе

разделенного.

Из ключа святого самопорожденья,

За пределами единств неизреченных,

Бог бессмертный, ты, о сын преславный бога,

Ты единственный, одним отцом рожденный[659],

5 Для тебя — венок цветов премудрых гимнов!

Из неведомого сына в свет явили

Роды воли отчей, слову не подвластной,

И плодом сих отчих родов оказался

Ум, сияющий в средине мирозданья —

10 В сем ключе он пребывает, изливаясь,

Луч красы, премудрость промысла отцова,

Ты, кого благоволил родить отец твой,

О блистательно таинственное семя

Твоего отца, ведь — ты миров начало!

15 Ты от умственных ведешь к телесным формам,

Это ты премудро движешь круг небесный,

Стадо звезд на небе вечно выпасая!

Хоры ангелов в твоей, владыка, власти,

Под твоим началом — демонов фаланги[660]!

20 Тленный мир обходишь плясом хороводным,

Неделимый дух земному уделяя.

То, что ключ исторг, ты вновь соединяешь,

Отразив от смертных смерти неизбежность.

Будь же милостив принять гирлянду гимнов!

25 Гимнопевцу же пошли удел спокойный,

Усмири водовороты жизни бурной,

Матерьялькости губительные волны!

От души гони недуги и от тела!

Вожделений укроти напор злотворный!

30 Защити от нищеты и от богатства,

А в трудах моих — да слышу голос свыше!

Славу добрую открой мне средь народов,

Одари ласкоречивым убежденьем!

35 Дабы ум вкушал досуги жизни мирной,

Дабы сам я не стенал в земных заботах,

Но из русл твоих, что к высям воздымают,

Ум кропил я и питал, рождая мудрость[661].

Вновь светает, снова — Эос,

Снова день пролил сиянье

После мрака ночи черной,

Снова пой, душа, ликуя,

5 Богу утренние гимны!

Он зажег сиянье Эос,

Он украсил ночь звездами,

Сим вселенским хороводом[663].

Понт бурливый — матерьяльность[664]

10 Всю — эфир собой окутал,

Там светя цветком горящим[665],

Где преславиая Селена

Ослабляет свет по краю[666].

Над восьмым круговращеньем

15 Звездоносного потока

Есть иной поток — беззвездный[667],

Что движением возвратным

Небо вглубь влечет и в пляске

Ум великий обтекает[668],

20 Ум, что высь владыки мира

Кроет светлыми крылами.

Дальше — высшее молчанье,

Всеблаженное, покрыло

Неделимое деленье,

25 То, что мысленным вершится

С постигаемым умами[669].

Ключ один — единый корень

Просиял тройным сияньем —

Ибо где отцова бездна[670], —

30 Там и сын его преславный,

Порожденье его сердца,

Мирозиждущая мудрость[671],

С ними вместе — свет единый

Воссиял святого духа.

35 Ключ один, единый корень,

Щедро благ излил богатство

Вместе с отпрыском сверхсущим[672],

Жизнетворчеством кипящим.

В удивительном сиянье

40 Предстают блаженных сути,

А за ними — хор вселенский

Высших сил владык бессмертных,

Тех, что умственною песнью

Породителей вседобрых —

45 Пели эйдос-первосемя.

Дальше — ангельское войско

Тех, кто старости не знает,

Породителей вседобрых —

То они на ум взирают,

50 Красоты исток впивая,

То, блюдя вращенье сферы,

Правят космоса глубины

И с высот своих влекутся

К матерьяльности пределам,

55 Там, гнездясь, родит природа

Миру демонские толпы,

Что хитры и многошумны,

Там родятся и герои,

Там, рождаясь, дух нисходит,

60 Растворяясь над землею,

Оживлять земные судьбы

Многохитрых форм и видов.

Все в твоей державной власти!

Для всего ты в мире корень

65 В настоящем и в минувшем,

И в грядущем и в возможном!

Ты отец, но ты и матерь,

Ты жена и муж при этом,

Ты и голос, и молчанье,

70 Породитель ты природы[673],

Вечность вечности, владыка!

Должно голос мне возвысить:

Славься, славься, корень мира,

Славься, жизни средоточье,

75 Ты — «одно» бессмертных чисел,

Произведших властелинов,

Славься, славься, славься, славься!

Богу — слава подобает!

Слух ко мне склони безгневно,

80 Внемли хорам гимнопенья,

Свет премудрости открой мне,

Одари честным довольством

Жизни мирной, безмятежной!

Прогони нужду с порога

85 И земных богатств несчастье!

Отврати от тела хвори

И страстей напор бесчинный,

От меня гони подальше

Ум гнетущие заботы,

90 Дабы разум мой крылатый[674]

Зло к земле не пригнетало!

И о том, что породил ты,

Стану петь, и в пляс пущусь я

Невесомыми стопами

95 В действах всенеизречимых.

На дорийский лад[676] на струнах,

Что скрепляет слоновая кость,

Запою я звучный напев

В честь твою, бессмертный, святой,

5 Многославнейший девы сын[677]!

Ты мне жизнь сохрани мою

И безбедной сделай, о царь!

И закрыт будет вход скорбям

Пусть в нее и ночью и днем!

10 Ты мой дух огнем озари,

Что течет из ключа ума[678],

Членам тела силу даруй[679],

Сделай славным усердный труд.

Мои юные годы храни,

15 Дай мне радостно жизнь прожить

И достигнуть преклонных лет,

Пусть и мудрость растет во мне,

И здоровье тела мне дай!

Брату стражем будь моему[680]:

20 Ты его, о бессмертный, мне

Невредимым вернул, хотя

Прикасался уже стопой

Он к порогу подземных врат[681].

Мое горе, мой тяжкий стон,

25 Мои слезы и горькую скорбь,

Сердце жегшую мне, ты смягчил,

Ты умершему жизнь вернул,

Снизойдя, как отец, к рабу,

О сестре я тебя молю[682],

30 О чете двоеродных чад[683]!

Весь, молю, Гесихидов дом[684]

Ты своей десницей покрой!

Ну а мне сохрани, о царь,

Ты сопутницу брачных уз[685],

35 Без болезней, без горя, без бед,

В одномыслии и в любви.

Ни лукавства, ни скрытых тайн

Пусть не знает жена моя,

Пусть хранит наш брачный покой

40 Незапятнанным и святым,

Пусть в него не войдет соблазн!

А когда со свободной души

Цепи жизни земной спадут,

То избавь от тяжелых мук

45 И не ввергни в гибель ее!

Разреши ей в сонме святых

Воспевать священную песнь.

И величье отца твоего,

О блаженный, и силу твою

50 Воспою в новом гимне я,

Тебе новую песнь сложу.

И опять пусть строй зазвучит

Непорочной кифары моей!

Моя звонкая форминга[687]!

После песенки теосской[688]

И лесбосского напева[689]

Для торжественного гимна

5 Зазвучи дорийским ладом!

Не о девушках прелестных

С их улыбкой сладострастной,

Не о юношах цветущих,

Чья краса чарует очи,

10 Нет, рожденная от бога

Мудрость чистая, святая

Побуждает к песне божьей

Натянуть кифары струны

И бежать от сладких бедствий,

15 От земной любовной страсти.

Да, чего же стоят доблесть,

Красота, богатство, слава,

Царских почестей соблазны

По сравненью с благочестьем?

20 Пусть один — отважный всадник,

А другой — стрелок из лука,

Пусть иного тешат кудри,

Копит кучи золотые,

Пусть иного тешат кудри.

25 Что текут волной на плечи,

А иной воспет повсюду —

Всех друзей и всех подружек

Он пленяет красотою[690].

Мне ж хотелось бы достигнуть

30 Жизни тихой и безвестной.

Пусть безвестна будет людям.

Пусть лишь бог о ней узнает!

Пусть меня научит мудрость

С ней прожить младые годы,

35 С нею вместе встретить старость,

С ней владеть своим достатком.

Но и встречу с нищетою

Мудрость терпит и с улыбкой

Переносит горечь жизни,

40 Лишь бы столько мне осталось,

Чтобы в хижине я скрыться

Мог от зависти соседей

И нужда б меня не гнула

Низкой черною заботой.

45 Я услышал песнь цикады,

Пьющей утренние росы[691],

И мои запели струны

Необычным звуком — будто

Налетело вдохновенье.

50 Что же, в сердце возникая,

Порождает песню божью?

Тот, кто сам себе начало,

Управитель и родитель,

Нерожденный, совершенный,

55 Восседает бог предвечный

Облечен бессмертной славой.

Он — единство в единенье

И первичная монада.

Простоту в многообразье

60 Ты, связуя, порождаешь

Сверхъестественным рожденьем[692];

И она, приняв качало,

Через образ первозданный[693]

Разлита непостижимо.

65 Мощью тройственной владеет[694]

Сверхвещественный источник,

Красотою чад увенчан,

Что, родясь из средоточья,

Средоточье обтекают[695].

70 Замолчи, моя форминга,

Замолчи! Дерзать не смеешь

Разглашать святые тайны!

То, что выше, скрой в молчанье,

Воспевай пути земные,

75 Ибо разуму подвластен

Только мир разумной мысли[696],

Здесь начало лишь благое

Человеческого духа,

Неделимого деленья.

80 В вещество низвергнут разум[697],

Порождение бессмертных,

Сил божественных потомок.

Невелик он — но родился

Он от них, единый, цельный,

85 Цельный, в цельности разлит он.

Глубь небесную вращая,

Страж он видимого мира.

Он присутствует повсюду,

Проявляясь в видах разных,

90 Он ведет круги созвездий,

Сонмом ангелов он правит,

Он же связью равновесной

Укрепил земное тело[698].

Разум в тягостном забвенье

95 От родителей оторван,

Погружен в слепое горе,

Созерцает тьму земную.

Сам он — бог, но близок смертным[699].

И сияет некий светоч

100 Даже всем очам сомкнутым,

Даже тех, кто пал так низко,

Сила вновь возносит к небу.

И они из волн житейских

Выплывают беспечально,

105 Вновь идут святой дорогой,

Входят в царский дом отцовский.

Тот блажен, кто мог избегнуть

Вещества нападок жадных

И, взлетев, порывом легким

110 Прямо к богу путь направить.

Тот блажен, кого от бедствий

И трудов земных и горьких

От испытанных страданий

Разум к тем привел вершинам,

115 Где сияет светоч божий.

Нелегко отдать все сердце,

Вознести его высоко

На крылах любви небесной.

Но в порыв души разумной

120 Съедини свои стремленья —

И родитель твой тотчас же

Руку помощи протянет.

Вспыхнет луч перед тобою,

Озарит твою тропинку,

125 Область разума откроет,

Красоты первоначало.

И теперь, душа, испивши

Из источника благого,

Обратись к отцу с мольбою,

130 Воспари скорей, не медли,

А земле оставь земное.

И с отцом сливаясь, станешь

Богом в боге ты, ликуя.