Апгрейд. Первый отряд.

Глава 17

Косолапый

Зима вернулся под утро. На лице живого места нет, кулаки в хлам. Люба тут же бросился на помощь. Зима пробормотал что-то вроде, вояки суки и отключился. Избили сильно, но хотя бы живой. Могли грохнуть и в лесу закопать, а так только напугали. Либо жалко стало, либо он им для чего-то нужен. Хотя для чего, я не мог даже предположить. Капитан из него никакой, будем честны. Идеалы стрëмные, и надменные. Моя мама про таких, как он говорила, ни Бога, ни друга, хуже собаки.

Планы у него конечно наполеоновские, но говорить напрямую, о том что ты хочешь подмять под себя всю базу, глупо даже для него. Хотя, какое мне вообще дело? Что с ним, что без него, вряд ли у меня что-то поменяется. Уже появилось пару вариантов. Меня взрывники вербуют. Кстати о них, Быков пришëл в себя. Ест, передвигается на своих двоих и говорит. Вот только, как будто не помнит, что произошло. Он же как только соображать начал, к нему сразу Полковник пошëл, Зима настоял, чтобы и нас взяли, мало ли чего. Спрашивал, что да как, а Быков только и делает удивленные глаза, мол да, Ярого с Чужим знаю, в детдоме вместе были, потом на базе с военными. Вас Станислав Сергеевич помню, нормальный мужик. Молния? Какая ещë Молния? Никаких Юлей знать не знаю.

Оказалось у нас даже психиатр имеется, тот тоже беседы беседовал. В итоге сказал, мол шок, психика травмирующие воспоминания подавляет и всë в этом духе. Интересно, а если меня так шокирует, что именно забуду я? Да что вообще я могу забыть? Моя психика не посчитала нужным, оставить меня без образов убийства моей матери, моим отцом. Хотя толк всë таки есть, с того времени мне абсолютно на всë наплевать. Хотя, даже не знаю теперь, так ли это? Наверное это мой механизм защиты.

Пару раз всего говорил с Быковым. Первый раз, когда он ещë в лазарете валялся, но там я всего лишь поздоровался с ним, тот помахал мне в ответ так активно, что казалось взлетит. Уже немного позже удалось поговорить нормально. Мы тогда возвращались вместе с ним с экзамена сапëрного. Оба кстати сдали, несмотря на то, что Быков чуть нас всех дружно не подорвал, случайно или нет, не знаю. Кроме меня этого ни кто не заметил, да я бы и сам не понял, если бы Быков мне не подмигнул и рубанул леску впереди себя. Единственное, что я успел, это крепко зажмурится. Взрыва не было, по ощущениям, я был жив, так что открыл сначала один глаз, затем следующий. Быков уже отвернулся от меня. Пугает или издевается, не знаю.

– Ты живëшь напротив? Думал, переселят в общие. – это было первое, что сказал я, на протяжении всего пути.

– Честно тебе сказать? Я вообще не помню где ночую, сказали сюда идти, я иду, да и шмотки все мои здесь, и не только мои... – как-то рассеянно закончил он.

– Тебе так и не сказали? – я вдруг от чего разозлился.

– Давай зайдëм. – предложил он.

Дверь тяжело скрипнула, в нос ударил запах табачного дыма. С вентиляцией тут явные проблемы, хотя неудивительно, мы ведь глубоко под землëй. Мол, скажите спасибо, что вообще кислород есть.

– Данил, а чё происходит то? – спросил он тут же. – Что-то произошло, да? Все смотрят на меня так, как будто я ветеран войны без ног.

Я смотрел на него из под полуприкрытых век.

– Ты даже не представляешь, насколько ты сейчас прав.

– Расскажешь?

– Я бы рад, только сам ничего не понимаю. – устало вздохнул я. – Всë ждал, пока ты в сознание придëшь и расскажешь.

– А если в общих чертах?

– Отряд у тебя погиб, почти весь.

– Почти?

– В живых только двое, ты и Антон Михеев с позывным Барыга.

– Тот самый? – на всякие уточнил он.

– Ага.

– А чë я с этим наркотом в отряде забыл?

– Да у вас там вообще одни фрики были. – заржал я и Бык улыбнулся.

– Кто погиб? – спросил он и я перестал улыбаться.

– Степан Чужой, Константин Яровых, Елизавета Павлова и Юлия Бондаренко, а так же пилот Васильев. – отрапортовал я.

Быков тяжело опустился на стул и зажёг сигарету, протянул мне и зажёг вторую.

– Здесь раньше банка стояла, стеклянная такая. – пробормотал он так же рассеянно.

– Зима разбил.

– Гандон. – улыбнулся он и стряхнул прямо на стол.

Я поступил также.

– Что мне делать, Данил?

– Если бы я знал, Юра. – тяжело вздохнул я. – Когда теряешь всë, что у тебя было, тяжело начать заново, но нужно это сделать.

– Ты терял? – спросил он.

Я кивнул.

Он провëл рукой по ëжику тëмных волос.

– Я потерял не всë, у меня ещë есть это. – он закатал рукав и показал мне тату на сгибе локтя. Там был его позывной и точно такое же слово, как и у меня самого.

– Устроишь себе апгрейд, Бык? – ухмыльнулся я, и закатав собственный рукав, поставил локоть на стол. На моей руке красовался позывной Косолапый, на его Бык.

– А то! – басом загоготал он и сжал мою руку своей.

После рукопожатия он улыбнулся и спросил.

– Слушай, а мы с тобой корешами были?

– Были. – соврал я.

Я будто кожей чувствовал, что именно эта ложь ему сейчас необходима, как воздух, просто знать, что не все его друзья погибли.

– Я тут по ящикам немного порылся. – он встал и зашагал к стеллажу. – Во! – продемонстрировал он мне бутылку водки, которую выудил из серой аптечки. – Помянуть надо ребят.

Пили из металлических кружек. Сначала поминали, потом травили анекдоты, потом помню, плакали.

– Костика жалко пиздец, такой смешной был. – всхлипнул он.

– Но бесячий, жуть. – еле улыбнулся я. – А Родной, вот Родной человеком был, не то что эта сука, Зима.

– За парней.

Чокнулись так, что содержимое кружек, щедро окатило нас обоих.

Несколько раз грабили повариху в столовой, но из жалости к Юркиной амнезии, она поклялась молчать и сунула банку солений. Подглядывали за бабами в душевой. Громко смеялись и даже несколько раз пытались подраться с вояками. Нас терпеливо уводили обратно в комнату второго отряда. Грозились Станиславом Сергеевичем. Я кажется послал кого-то, а мой лучший друг даже снял штаны и проиллюстрировал куда именно я их посылаю. Такой наглости уже терпеть никто не стал и в Юркину ногу выстрелили холостыми. Я тоже терпеть не стал и даже выхватил нож. На удивление, сам Юра начал меня успокаивать и отвëл обратно в комнату.

– Не, ну а чë они?!– предъявил я.

– Дак они же тупые. – объяснил мне мой друг, постукивая себя по лбу. – Сиди, я сам открою.

– А мы?

– А тупые будут снимать штаны, чтобы другие поняли куда их посылают?

– Нет. – уверенно ответил я.

– Ну вот! – хлопнул в ладоши Юрка.– Наливай!

Уже под вечер, в полном ауте, мы допили не пойми откуда, взявшийся самогон, хотя я был уверен, что это никакой не самогон, а самый настоящий, медицинский спирт из лазарета.

– Медицинский, значит полезный! – заверил меня кореш, с его железной логикой было трудно не согласиться.

Когда я наконец собрался с силами и мыслями, я встал, направившись в свою комнату.

– Ты это... Ик... Заходи... Ик... – мне показалось, что он слишком громко икал.

Я прижал палец к своим губам.

– Тсс... Не ори!

Он громко заржал и крепко обнявшись на прощание, я пошёл спать.

Через некоторое время, обнаружил себя лежащим в коридоре. Кто-то светил мне в глаза фонариком.

– Чë с ним? – послышался голос Напалма где-то далеко.

– В говно. – коротко ответил медик.

Я всë ещë не мог сфокусировать взгляд, мешали фиолетовые пятна. Совсем близко, слышался чей-то храп. Бычара дремлет, подумал я и улыбнулся. Меня кажется взяли под руки, я пытался помочь, но ноги безуспешно шаркали по бетону.

– Алкаш ебучий. – послышался голос Мямли. – Хоть бы нас угостил, паскуда.

– Я с братом пил! – зарычал я, пока меня укладывали на койку.

– Все вы братья, алкоголики. – засмеялся Рыжий.

Хотелось устроить драку, сил подняться не было и я, предварительно наблевав на пол, сладко заснул.

– Сука! – послышались десятки, нет, сотни голосов одновременно, но какое мне до них дело?