Апофеоз

Глава 41

Над Империей Зла всегда пасмурно. Тучи почти не покидают небосвода, увидеть солнце можно лишь изредка, по какой-то случайности или если кто-то из волшебников вдруг бросит Бельзедору вызов.

Но там все-таки нет круглосуточной ночи. Дни сумрачны и прохладны, но не темны и не холодны. Свет с трудом, но пробивается сквозь облачный покров.

Не то – остров Вечной Ночи. Проклятая пустошь, погруженная в мрак. Ее видно издалека – угрюмый остров средь свинцовых вод, накрытый словно черной шапкой. Вокруг острова постоянно бушуют шторма, но отплыви всего на вспашку-другую – и пенится прозрачная вода, и кувыркаются в волнах дельфины. Остров Вечной Ночи лежит в сердце вечного циклона и аж клокочет черной магией.

Неудивительно, что где-то в его недрах таится самое страшное оружие древних волшебников.

То, что прежде его никто не находил, тоже неудивительно. Это большой остров. Гораздо меньше Мистерии, Астучии или Алмазного Бастиона, не имеющий ни одного города или хотя бы деревеньки, но все равно пешком его не пересечь и за два дня.

Даже если точно знаешь, что тебе нужно, розыски вслепую могут продлиться несколько лун – а это одно из опаснейших мест Парифата. Из тех, кто охотился за сокровищами острова Вечной Ночи, домой вернулись немногие, да и те почти все – с пустыми руками.

Дождь хлестал, как одержимый. Искатели Криабала промокли почти мгновенно. Имрата шагала, вовсе не замечая непогоды, а Мерзопак поднял трость, и на ее конце распахнулся искрящийся зонт.

Остальные же кутались в плащи, которые наколдовал Фырдуз. В Рваном Криабале не было заклинаний против непогоды, зато было – чтобы сотворить одежду.

Джиданна сразу открыла ларец Миллиона Мошек. Дождь прибивал их к земле, но будучи все же не простыми мошками, а чародейными, они каждый раз вспархивали. Волшебница вошла с ними в унисон и велела разлететься как можно шире. На весь остров не хватит даже миллиона, но постепенно перемещаясь, они за несколько часов сумеют его осмотреть.

Остается надеяться, что Апофеоз не замаскирован и... и вообще опознаваем. Джиданна видела инкарны малых чакровзрывателей, но то малых. Большой может выглядеть совсем иначе. Его инкарны или хотя бы рисунка не существует в природе, а видеть его из ныне живущих если кто и видел, то разве что Антикатисто.

Танзен шагал в форме №93. Огромного сероликого драуга. Оригинал при жизни был опасным магиозом, массовым убийцей, и после смерти какое-то время продолжал в том же духе. Но потом его схватили, угомонили и поместили в отдел нежити матричного зоопарка Клеверного Ансамбля. Он там весьма популярен – по меньшей мере сотня метаморфов держит его в копилке образов.

На острове Вечной Ночи форма №93 – одна из самых полезных. В ней не холодно, ноги не устают, а нежить не трогает, принимая за своего. Танзен не стал ходячим мертвецом по-настоящему, но частичные его свойства приобрел.

Кое в чем даже излишне, пожалуй. Думается труднее, мысли в голове какие-то вязкие, тягучие. И спутники вызывают смешанные чувства, кажутся противоестественно аппетитными. Особенно упитанный жрец и пухленькая волшебница.

Но пока Танзен помнит, что на самом деле он не драуг, кровожадность можно сдерживать. Главное – не слишком погружаться в принятую форму, соблюдать баланс между рефлексами временного тела и памятью настоящей личности.

Рефлексы дернули Танзена в сторону. Ноздрей коснулся запах тлена и разложения, смешанный с колдовской скверной. Невкусный запах, но не отталкивающий. Так для нежити пахнет другая нежить... упырь!..

И довольно свежий. Он выпрыгнул из-за дерева – черного, корявого дерева, как будто расставившего лапы-ветви. На почти не поврежденном еще лице сверкнули удлинившиеся клыки – тварь прыгнула к Дрекозиусу... и была перехвачена когтистой лапищей. Танзену почти пришлось заставить себя это сделать – мертвые мозги драуга бубнили, что в этом нет смысла, упыри несъедобны, лучше схватить его добычу...

Но воля Танзена была сильнее. Он с силой отшвырнул упыря – и того накрыло вспышкой. Массено сорвал повязку, полыхнув светом из пустых глазниц. Не успев коснуться земли, подлетевший мертвяк рассыпался пеплом.

Однако за этим поперли другие. Похоже, где-то там у них было гнездо – и они вылезли на запах живых. Не все такие же свежие и шустрые, как самый первый, по большей части уже старые, полусгнившие и едва ползающие – но их оказалось два с лишним десятка. Глаза горели алым, а зубы часто клацали.

Имрата взмахнула было мечом... но ее вмешательство не понадобилось. Массено просто водил головой – и очищающий свет обращал упырей в пепел. Ни один не подошел и близко.

Непонятно, откуда они вообще взялись здесь в таком количестве. Нежить не появляется из воздуха. Чтобы где-то завелись живые трупы, там сначала должны быть мертвые трупы. А остров Вечной Ночи необитаем – и никто не знает, был ли он вообще когда-то обитаем. Иногда на его берега выбрасывает разбитые бурей корабли или высаживаются охотники за удачей, но даже если бы все они здесь погибали и все потом восставали из мертвых, это все равно была бы капля в море.

Но разгадывать эту загадку нет времени. Да и заинтересовала она по-настоящему только Танзена. Агент Кустодиана взял на заметку по возвращении навести справки, узнать об острове Вечной Ночи побольше.

Вот Массено и дела не было до того, откуда эта нежить взялась. Солнечный монах шествовал, зажав повязку в ладони – и мертвецы сгорали, как мотыльки в костре. Фырдуз, Плацента и Дрекозиус старались не отстать от него ни на шаг, и только Мектиг да Имрата не боялись идти отдельно.

Что же до вехота, то он словно всегда тут и был. Лениво катился, превратившись в карету – черную, жуткую карету, запряженную двумя слепыми лошадьми. Те иногда забывали переступать ногами и просто парили над дорогой.

А еще, конечно, лорд Мерзопак. Этот почти сразу сошел с тропы, протоптанной неизвестно кем и неизвестно когда. Сначала скрылся в чаще, потом там что-то сверкнуло, и он выбежал, преследуемый клубящимся духом и тремя шишковатыми уродами... но тут же бросился обратно, подскочил на своей трости, как кузнечик, и пробил одному уроду голову.

Крохотный лысый старичок двигался с непостижимой скоростью. Он стремительно исчезал, уходил в Тень, тут же снова появлялся – и разил, разил своей тростью. За ним никто не успевал, и очень скоро все просто перестали обращать на него внимание. Главное, что он тоже расчищал путь, убирал с дороги какую-то часть нечисти.

А нечисти стало уже столько, что не сосчитать. Она появлялась словно из ниоткуда, перла волнами и все сильнее множилась. Пока что никто не мог устоять перед взглядом Массено, но он уже не успевал вертеть головой. На левом фланге рубил секирой Мектиг, на правом махала мечом Имрата. Клинок Кузнеца Титанов выпускал вспышку за вспышкой, рассекал тварей десятками, но те не убывали.

- Они возрождаются, - вдруг сказала Джиданна, напряженно глядя в одну точку. – Это одни и те же.

- Вы тоже заметили, мэтресс? – посмотрел на нее Танзен. – Это не просто гнездо упырей. Здесь поблизости кто-то засел.

- Антикатисто? – предположила Джиданна.

- В некромантии он замечен не был. Да и к чему ему пытаться завалить нас нежитью, когда он может просто накрыть нас и мгновенно уничтожить? Нет, это кто-то сторонний. Какой-нибудь магиоз или демон. Видимо, мы рядом с его логовом, и он старается нас отогнать.

Слушая разговор волшебников, Дрекозиус напряженно размышлял. Солнцегляд все так же полыхал божественным светом, титаны не знают усталости, да и Мектиг казался неутомимым големом, но сколько еще так может продолжаться? Они почти перестали продвигаться вперед – а ведь неизвестно даже, верное ли это направление! Надеяться приходится только на Джиданну и Миллион Мошек – иным способом Апофеоз не сыскать.

Но сколько часов или даже дней понадобится им, чтобы обшарить весь остров?

- Я не настаиваю, но в моем брюхе будет безопаснее, - сказал вехот, распахивая дверцу.

- Соглашусь, тактическое отступление будет мудрым решением! – закивал Дрекозиус, торопливо залезая внутрь.

Следом юркнули Фырдуз и Плацента, за ними последовали Джиданна с Танзеном, Мектиг помог забраться Массено, и только Имрата наотрез отказалась. В одиночку ей стало даже легче. Не боясь больше задеть своих, титанида резко ускорилась и полыхнула мечом так, что рассекла полсотни деревьев. Прыгнув в самую гущу мертвецов, Имрата закружилась в бешеном танце, уничтожая все, чего касалась.

- Сюда!.. – раздался издали противный голос. Там запускал цветные огни лорд Мерзопак.

Вехот поднялся в воздух. Снова ставший двенадцатилапым зверем, он побежал на высоте двухэтажного дома, над головами бесчисленных упырей... боги, какая же тьма их тут собралась!.. Кто бы ни засел на острове Вечной Ночи, в некромантии он толк знает.

И искать этого загадочного колдуна, лича или потустороннюю тварь сейчас нет времени. Антикатисто в любую минуту может явиться за Рваным Криабалом.

Темно было – хоть глаз коли. И радовался этому один только Фырдуз – в кои-то веки он мог ходить Наверху без копченых стекол. Но остальные не видели бы ничего, не витай над головами шарик волшебного света, и не зажги Мерзопак огонек на кончике трости.

Черный лес сменился холмами. Скрытыми во тьме каменистыми холмами – и на некоторых стояли башни. Древние, полуразрушенные. Похоже, когда-то на этом острове все же жили люди... или другие существа.

Здесь нежить стала редеть, а потом вовсе исчезла. Видимо, незваные гости покинули зону, принадлежащую некроманту. Танзен еще раз мысленно сделал отметку проверить потом, нет ли таких среди опасных магиозов в розыске. Судя по тому, что он увидел, это должен быть чародей лауреатского уровня.

Но, кажется, по соседству с ним обитало нечто не менее опасное. Плоские макушки холмов окутывал зеленый туман, и один взгляд на него заставлял слезиться глаза, вызывал неконтролируемый страх. Фырдуз не выдержал первым – он вскрикнул и мелко задрожал, видя в тумане неописуемо жуткую штуку.

Он сам не смог бы ответить, как она выглядит и чем опасна, но от ужаса его аж трясло.

- Выморочные сопки, - очень буднично сказал лорд Мерзопак, каким-то образом оказавшийся внутри вехота. – Там нам делать нечего, их я хорошо знаю. Там живут Кошмары, которых прогнали из Смаренга. Летим дальше, а то они сейчас из нас всю радость высосут.

- А в нас есть радость? – кисло осведомилась Джиданна.

- Джи-Джи сама из них всю радость высосет, - довольно сказал Плацента.

Меж холмов неслась искрящаяся фигура. Имрата следовала за парящим в небе демоном, не забывая посматривать на предмет врезать кому-нибудь. Ее вело желание сокрушать зло и помогать тем, кто не может помочь себе сам. Она все острее чувствовала, что это ее призвание, что это может стать делом на всю жизнь.

А потом она словно врезалась в стену. Что-то невидимое. Какой-то волшебный заслон. И над ухом кто-то рассмеялся... Имрата резко развернулась, но никого не увидела.

Сидящие в вехоте тоже слышали голоса. Крики. Вопли. Громкий плач. Их становилось все больше, они звучали все громче – и казалось, что источники прямо здесь, у самого плеча.

- Пожалуйста, пусть они замолчат... – простонал Фырдуз, зажимая уши. Кобольду с его чувствительным слухом приходилось тяжелее всех.

Танзен перешел в форму №75 (белый гриб). В ней он не слышал звуков, да и вообще ощущал окружающее только духовидением. Остальные же кривились от боли – крики становились все пронзительней, все надрывнее. Они разрывали барабанные перепонки.

Вехот стал бежать еще быстрее. Его это тоже затронуло. Но и воздух вокруг как будто сгущался, становился почти что жидким. Вехот тряс головой и тоненько чихал – морочных воплей он почти не слышал, но чужая скверна раздражала носовые пазухи.

- Что там на этот раз?! – простонал Плацента, когда крики стали стихать. – Что им всем надо от нас?! Мы просто проезжаем мимо!

- А они как подзаборные собаки, - задорно ответил лорд Мерзопак. – Брешут на всех, кто проходит мимо. А если подойдешь слишком близко – еще и цапнут.

Он выглянул в окно и увидел, что Имрата все еще не может пробиться через невидимый барьер. Мерзопак вздохнул и взмахнул тростью.

- Помогу ей, - сказал он, растворяясь в воздухе. – А вас оставляю с этим гигантским червем.

- С каким еще червем?! – высунулся из двери Плацента.

Червь и впрямь оказался гигантский. Он поднялся с земли и разматывался, разматывался, как бесконечная катушка ниток. Не такой уж и толстый, зато невероятно длинный – и с круглой пастью, полной уходящих вглубь зубов.

Пожалуй, вехот вполне пролез бы в эту пасть. Может быть, не целиком... но эта тварь явно умеет измельчать своих жертв.

Плацента швырнул нож. Тот угодил точно в цель – но червь этого даже не заметил. Вехот летел со всех ног, но червь вытягивался еще быстрее.

- Как иронично, - произнесла Джиданна. – Мы летели спасти мир от ужасного зла, а теперь нас всех сожрет червяк.

- Однажды нас всех съедят черви, дочь моя, - вздохнул Дрекозиус.

- Это не то же самое, тля! – заорал на него Плацента, швыряя в червя еще один нож.

- Как здорово, - сказала Джиданна, глядя в окно сзади. – Ты скормил ему два ножа. Думаю, еще сотня-другая, и он наестся.

- А у тебя есть идея получше, сука жирная?! – вызверился Плацента.

- Есть. Давайте швырнем ему вонючего полугоблина. Червь отравится и сдохнет.

Мектиг с готовностью схватил Плаценту, и тот заверещал. Пока он вырывался, мимо протиснулся Массено и снял повязку с одного глаза. Второй оставил прикрытым – боялся зацепить вехота. Даже если тот уцелеет, больно будет так, что демон упадет или попытается их всех сожрать.

На самом деле сама идея ехать в чреве демона-возничего Массено не нравилась. Однажды он уже сталкивался с вехотом, явившимся из Паргорона. Тот успел проглотить почти двадцать человек, прежде чем слухи о проклятой карете привели туда солнцегляда.

Но этот вехот пока что не запятнал себя непозволительным и даже служит благому делу, так что Массено не собирался его убивать. Не прямо сейчас, по крайней мере.

Возможно, позже.

Световая вспышка заставила червя отпрянуть. Он не рассыпался прахом, как живые мертвецы, но его явно обожгло. Значит, в нем есть скверна, есть следы Тьмы. Значит, это демон, овеществленный злой дух или иной образчик нечистой силы.

Чем воистину превосходно Солнечное Зрение – оно не разит невинных. Если кто погиб, им пораженный, о том незачем и сожалеть. Дар Солары не знает ошибок.

- Куда дальше?! – крикнул вехот, опускаясь ниже.

Он поднялся слишком близко к одной из туч, висящих над проклятым островом, и ему стало не по себе. Танзен, вернувшийся в форму №50, тоже дернулся – эта ненормалия не только создавала вечную ночь, но и странно искажала эфирные потоки. Как будто эффект чакровзрывателя, только очень ослабленный и распределенный в пространстве.

- Я все еще ищу, - ответила Джиданна. – Скажу, когда что-то будет.

Миллион Мошек уже не был Миллионом. Почти треть крошечных созданий успела погибнуть. Каждую смерть Джиданна ощущала, как бегущую по коже мурашку – а поскольку мерли они сотнями и тысячами, ее не оставляла мелкая дрожь.

И они плохо успевали за вехотом. Для нормального поиска этим артефактом двигаться нужно медленно – идти пешком или хотя бы неспешно ехать. Паргоронский же демон несся быстрей галопирующей лошади.

- Давайте сядем, - наконец попросила Джиданна. – Контакт слабеет.

Садиться никому не хотелось. Но воздух острова Вечной Ночи оказался не безопаснее земли, так что возражать не стали. Выбрав пустынную лощину, через которую протекала речушка, вехот приземлился, и его ездоки выбрались наружу.

- Полчаса передышки, - попросила Джиданна. – Мне нужно собрать эту мошкару.

Массено поднял повыше точку зрения. Кажется, местечко сравнительно безопасное. Поблизости никого живого, скверной не пахнет, и даже из растений только пожухлая трава.

Странно, что на острове Вечной Ночи вообще что-то растет. Воды-то здесь вдоволь, но свет сквозь тучи почти не пробивается. Не только солнечный, но и лунный, и звездный. Тучи все же не настолько плотны, чтобы ходить на ощупь, очертания худо-бедно различимы – но неужели растениям достаточно этих скудных лучей?

Хотя здешняя флора... она тоже настораживает. Деревья не похожи на обычные деревья, кустарник не похож на обычный кустарник. И даже трава...

- А-а-а, тля!.. – заорал Плацента, подскакивая от боли. – Трава кусается!..

Запрыгали и остальные. Чахлые, скукоженные травинки, на которые никто не обращал внимания, стали шевелиться и разрастаться. Вдоль них раскрылись разрезы, а в них – блистающие искорки... словно и впрямь крошечные зубы! Там, где они касались плоти, сразу брызгала кровь.

Массено сорвал повязку и повел взглядом по земле. Там, где ее касался свет Солары, трава вспыхивала – но ее тут же тушил все еще идущий дождь. Да и росла она абсолютно повсюду.

К монаху присоединился Танзен. Он перешел в форму №97 (огненный столб) и закружился по земле, выжигая все на своем пути. Вехот превратился в запряженную быками телегу, и остальные забрались в нее, подальше от кусачей травы. Деревянные колеса та не трогала, а быки сами флегматично ее поедали.

Теперь первым двигался Танзен. За ним оставалась выжженная полоса, и по ней медленно, со скрипом, катилась телега-вехот. Кое-где в траве виднелись обглоданные скелеты.

Мектиг проводил пристальным взглядом какого-то латника. Скелет в кольчуге, с топором... очень хорошим топором. Мектиг взвесил на руке свою секиру, сравнил ее с лежащей в траве, немного подумал... и остался сидеть, где сидел. Его оружие лучше.

Кстати, надо все-таки придумать ему имя.

Многие авантюристы пали в этой тихой лощине. Чем ближе было к ее центру, тем больше становилось скелетов. Похоже, кровожадная трава все-таки обладала каким-то разумением – пока жертва не заходила подальше, она ее не трогала, казалась совершенно безобидной. Грызть начинала, когда убежать становилось невозможно.

Медленно скрипящую телегу догнали Имрата и Мерзопак. Титанида шагала, не обращая внимания на захлестывающие ноги травинки. Прокусить кожу прочнее железа тем не удавалось. Мерзопак же изогнул ноги почти под прямым углом и отталкивался от земли тросточкой... это очень странно выглядело.

- О, вы все еще в полном составе? – удивился Мерзопак, запрыгивая в телегу. – Я-то думал, хотя бы полугоблина вы уж точно потеряете.

- Да почему опять полугоблина-то?! – разозлился Плацента. – Ай, тля, как щипет!..

Как и у других, его ноги были покрыты рваными порезами. Леди Белка перемещалась от одного к другому и стягивала раны, но Плаценту Джиданна, конечно же, оставила под конец.

- Далеко еще? – пробасил Мектиг.

- Не знаю, - отстраненно произнесла Джиданна.

- Остров Вечной Ночи весьма протяженный, дети мои, - сказал Дрекозиус. – Несть числа его тайнам и опасностям. И слишком немногие возвращались с него, чтобы хоть что-то рассказать.

- Не настолько уж тут опасно, - весело фыркнул Мерзопак. – Я тут уже в шестой раз.

- Вы профессор Бакулюмуста, - сказал Танзен, вернувшийся в форму №50 и тоже усевшийся в телегу. Лощина хищной травы почти закончилась. – Вам вообще мало где опасно. Вы наверняка бы получили премию Бриара, если бы не стали магиозом.

- И не одну, мой мальчик! – довольно засверкал глазами Мерзопак. – Если бы захотел! Но кто сейчас мечтает о столь малом? Гораздо важнее семейные традиции!

- Лично я понятия не имею, отчего Клеверный Ансамбль продолжает раз за разом принимать на обучение Мерзопаков, - холодно произнес Танзен. – Насколько я знаю, там прямо сейчас учится ваш внук, тоже Мерзопак.

- Чудесный мальчик, - расплылся в улыбке старый магиоз. – Гордость дедушки. Боги не дали мне сыновей, зато внук у меня очень талантливый. Он еще не так подл и гнусен, как я, но он наверстает, обязательно наверстает. Как помру – сразу же займет мое место подле Властелина.

- И вы так открыто говорите об этом агенту Кустодиана? – прищурился Танзен.

- Так у вас же политика непредвзятости, - ухмыльнулся Мерзопак. – Мой внук еще не приспешник и даже не прихвостень. Он пока что чист перед вашими законами. А в том, что он мой внук, он не виноват, верно ведь? Он отличник учебы, староста и на хорошем счету у преподавателей. Всегда есть шанс, что он вырастет не таким, как его предки, верно ведь?

- Да, такова политика Мистерии, - сумрачно согласился Танзен. – Никакой предвзятости. Мы... наверное, мы примем даже детей Бельзедора, если они захотят поступить.

- Не, они не захотят, - утешил его Мерзопак. – Маленькие негодники, совершенно не хотят учиться. Не знаю даже, что из них вырастет.

- Я думал, лорд Бельзедор пожирает своих детей, - рискнул вставить Фырдуз. – Меня в детстве мама пугала, что если... хотя я теперь думаю, что она меня просто пугала...

- Вздор! – расплылся в улыбке Мерзопак. – Сущий вздор! Такое и было-то всего пару раз!

За лощиной хищной травы снова потянулась каменистая пустошь. Теперь уже все сидели, как на иголках, подозрительно озирались, ждали подвоха откуда угодно – но пока что все было тихо. Кое-где торчали грубо вырезанные идолы, окруженные кирпичными кольцами, но оживать они не оживали, скверну вроде бы не источали. Редкие деревья были усеяны шипами и чуть заметно шевелились, но не более того.

- Я не уверена... – медленно сказала Джиданна. – Кажется... в ту сторону... ох!..

У нее вдруг остекленели глаза. Ларец Миллиона Мошек выпал из рук – а следом завалилась набок и волшебница. Леди Белка вспрыгнула ей на лицо и застрекотала, колотя хвостом куда попало.

Мектиг шумно засопел, оттягивая Джиданне веко. Он поводил ладонью перед ее ноздрями, но не понял, дышит ли она.

Вежливо, но настойчиво дармага оттеснили Дрекозиус и Массено. Жрец и монах служили не Медеору и не владели лекарским ремеслом, но ухаживать за болящими умели. Этому учат во всех севигистских семинариях.

- Обморок, - глубокомысленно произнес Дрекозиус.

- Внезапный, - согласился Массено. – Что могло послужить причиной? Мэтр Танзен, мэтр Мерзопак?..

- Она была в унисоне с псевдофамиллиарным роем, - ответил Танзен. – Такую реакцию могла вызвать мгновенная гибель всех или большинства составляющих. Просто не трогайте ее, сама потом придет в себя.

- Перед тем, как упасть в обморок, она произнесла несколько слов, - напомнил Дрекозиус. – Нечто важное, судя по всему. Если не ошибаюсь, она указывала в том направлении.

Все посмотрели в том направлении. Там не было ничего интересного, если не считать развалин какой-то древней крепости.

- Я разведаю, - сказала Имрата, отталкиваясь от земли и прыгая сразу на сотню шагов. Меч в ее руках закрутился колесом.

Она вернулась уже через минуту. Подняв облако пыли, затормозила пяткой и гортанно воскликнула:

- Там смертные!.. люди!..

- Это весьма необычно для здешних мест, дочь моя! – резко выпрямился Дрекозиус. – Конечно, может оказаться, что это просто охотники за удачей, совершенно случайно оказавшиеся здесь в одно время с нами, но интуиция подсказывает мне, что это не совсем так...

- Давайте убьем их всех, тля! – предложил Плацента. – Давайте их всех перережем!

- А если это добрые люди? – укоризненно спросил Дрекозиус. – Если они станут нашими друзьями?

- Возможно, они и добрые, но нашими друзьями вряд ли станут, - сказал Массено, поднявший точку зрения к самым тучам. – Судя по их одеждам и корониевым шестам, это антимаги.

Танзен невольно вздрогнул. Антимаги здесь могут быть только по одной причине. И если с ними их нынешний вожак или хотя бы кто-то из гроссмейстеров...

Впрочем, нет. Гроссмейстеры проблемой не станут. Волшебникам, конечно, от них лучше держаться подальше, но хватит и дармага с его топором, чтобы одолеть хоть трех гроссмейстеров.

Вот если с ними Антикатисто...

- Их пятеро, - произнес Массено, меняя угол точки зрения, чтобы заглянуть за стену. – Трое послушников, рыцарь и магистр. У них там что-то вроде лагеря. И дева Имрата застала их врасплох, сейчас они... а, кажется, они пришли к общему решению. Один послушник куда-то побежал, остальные...

- Его надо перехватить! – перебил Танзен. – И быстро!

Имрата кивнула и унеслась быстрее стрелы. Мектиг же с Плацентой двинулись разбираться с теми антимагами, что остались в крепости. Компанию им составил Фырдуз, хотя он держался поодаль, не вполне уверенный, как антимагия повлияет на Криабал.

- Думаю, нам с вами лучше подождать здесь, ваше преподобие, - сказал Массено Дрекозиус.

- Соглашусь, ваше благословение, - кивнул монах, раскрывая Ктаву в случайном месте и касаясь пальцем строк. – Хм, любопытно...

- Что за мудрость ниспослали вам боги? – заинтересовался жрец.

- Это двадцать первая заповедь, от Йокрида: «Смейся. Всему живому необходимо смеяться, ибо смех – наш нравственный защитник и радость осмысления бытия. Ставшее смешным перестает быть страшным». Не уверен, правда, как ее возможно применить к нашей ситуации.

- Уверен, что это раскроется в будущем, ваше преподобие, - льстиво сказал Дрекозиус.

Имрата вернулась через минуту, таща за шкирку молодого ямстока. Мектиг и Плацента чуть позже – у дармага на лице были кровавые брызги, а полугоблин подталкивал в спину черноволосую женщину. Танзен приподнял брови – женщины среди антимагов встречаются раз в десять реже мужчин.

- Вы поплатитесь за убийство моих послушников и сэра Анкогната, - произнесла магистр, переводя гневный взгляд с Танзена на Мерзопака. Волшебников среди присутствующих она распознала сразу же.

- Сэр Анкогнат еще жив, - хмыкнул Плацента. – Варвар его не до конца дорубил, тля.

- Он истекает кровью! – воскликнула магистр.

- Я помогу этому несчастному, - сказал Массено, спешно двинувшись к развалинам.

- Да, помоги ему там, тля!.. – крикнул вслед Плацента. – Добей его на кир!

- Нет-нет-нет, не стоит беспокоиться! – поспешил заверить антимагессу Дрекозиус. – Преподобный брат Массено ни в коем случае не причинит вреда болящему, а только утешит его, постарается перевязать раны и, в случае необходимости, прочтет отходную молитву!

- Необходимость будет, - ухмыльнулся Плацента. – Я его тоже в бочину пырнул.

- Говори, - тряхнул антимагессу Мектиг.

- Тише-тише, добрый Мектиг, - схватил его за руку Дрекозиус. – Будь любезен и обходителен с дамой, даже если она враг нам и всему подлунному миру.

- Мы не враги всему подлунному миру, - возмутилась антимагесса. – Мы враги только тем, кто постоянно рвет ткань мироздания.

- Это мы? – уточнил Танзен, не подходя ближе. – Волшебники?

- А кто же еще?

- Дискуссионный вопрос. И сейчас нам не до этого. Я задам несколько вопросов, и в ваших интересах отвечать как можно быстрее, потому что мы торопимся. Малейшее промедление – и Мектиг Свирепый сломает руки и вам, и вашему послушнику, и сэру Анкогнату, если он все еще жив. Против физической силы антимагия бесполезна.

- Я знаю, - поникла антимагесса. – Но мне нечего вам сказать.

- А мне так не кажется, - сказал Танзен. – У нас ведь немало общего. Как минимум, мы все любим гулять по острову Вечной Ночи. И раз уж мы так удачно встретились – почему бы нам не побеседовать? Я даже пообещаю, что вы останетесь живы. Мы просто привяжем вас где-нибудь...

- На острове Вечной Ночи?! Это смертный приговор!

- Нет, это не приговор, - покачал головой Танзен. – Смертный приговор – это то, что вы назначили Мистерии и остальным волшебникам. А у вас шанс будет. Не очень большой, согласен, но ведь наверняка же где-то тут есть и другие антимаги?.. Вы же не единственная группа здесь?

- Хорошая попытка, - усмехнулась антимагесса. – Но я ничего вам не скажу.

Плацента с мерзкой ухмылкой достал нож и принялся поигрывать им у лица женщины.

- Я полугоблин, тля, - оскалился он. – Мы очень гнусные твари, все знают. Я могу откусить тебе пальцы. Или нос. И сожрать. Хочешь? Хочешь, тля?!

- Не хочу. Но я все равно ничего тебе не скажу, сын шлюхи.

- Ах ты!.. – взорвался от ярости Плацента. – Я тя ща порежу, тля!..

Мектиг едва успел сдавить ему руку. Еще секунда – и они бы лишились ценной пленницы. Полугоблин дернулся вперед, вырвался из хватки, отскочил и заскрипел зубами.

- Успокойся, сын мой, не нужно так гневаться, это всего лишь пустые слова, - вздохнул Дрекозиус. – Разве сам ты не оскорбляешь всех окружающих тебя по любому удобному поводу и даже вовсе без оного? Разве сам ты не сыплешь площадной бранью в том числе на тех немногих, кто способен находиться с тобой в одной комнате и не морщить нос, словно от зловонных испарений? Отчего же тебя так задело это проявление бессильной злобы, это глупое оскорбление? Особенно если учесть, что... только не восприми это как желание тебя унизить, но... это же чистая правда.

- Ну да, тля, - кивнул Плацента. – Чистая правда. Но как она узнала?!

Тем временем вернулся Массено. Ему не хватило сил дотащить рыцаря в корониевых доспехах, да того и не стоило сейчас перемещать. Но монах заверил, что перевязал тому раны, и теперь тот вне опасности, если только в кровь не проникнут сеющие заразу хомунции.

- Вот как, - чуть улыбнулась антимагесса. – В таком случае я вас не боюсь. Вы ничего мне не сделаете.

- А что насчет твоего послушника? – процедил Плацента, выкручивая ухо дрожащему парнишке. – Эй, носок, будешь говорить?!

- Я... я ничего не знаю!.. – ответил тот.

- Говори, - пробасил Мектиг, хватая его за лицо и чуть приподнимая над землей.

- Бф-ф-ф!.. м-мум!..

- Говори, - тряхнул послушника посильнее дармаг.

- А заклинания Криабала на антимагов действуют? – спросил Фырдуз, ища в книге Подчинение.

- Их учат противостоять чарам, - задумался Танзен. – Но Криабал есть Криабал – ему сложно противостоять. Попробуй. Если не на магистра, то на послушника уж точно подействует.

Но было поздно – не выдержав очередного удара Мектига, юнец закатил глаза и упал без чувств. Он был жив, он дышал, но лежал в глубоком обмороке. Плацента принялся лупить его по щекам, но антимаг не реагировал.

- И вы называете себя служителями богов?.. – с отвращением спросила антимагесса, переводя взгляд с Дрекозиуса на Массено.

Жрец только развел лицемерно руками. А Массено тихо сказал:

- Мне неприятно в таком участвовать, сударыня. И потому я молю вас прекратить это. Я вижу, что у вас есть принципы и убеждения, и не могу не выказать вам свое уважение. Но прошу вас задуматься, верной ли дорогой вы идете. Мы здесь, чтобы спасти миллион жизней и не дать миру погрязнуть в пучине хаоса. А вы здесь для прямо противоположного. Это вы участвуете в массовом убийстве. На ваших руках будет кровь невинных душ.

- Только очень наивный человек может называть так волшебников, - ядовито произнесла антимагесса.

- Мне известны основы учения вашей организации. И я понимаю, насколько слабы будут любые мои аргументы в сравнении с тем, что вы впитывали долгие годы. Но вот великий антимаг Сабрегон, с которым я не так давно имел беседу...

- Вы?! – изумилась антимагесса. – С великим антимагом?!

- У нас мало времени! – повысил голос Танзен. – Нам некогда точить лясы!

- Он прав, дочь моя, - вкрадчиво произнес Дрекозиус, подходя ближе. – Одумайся. Прислушайся к своему сердцу – что говорит оно?..

- Оно...

- Оно говорит тебе, что воистину грехом будет свершить то, что свершенным быть не должно! – резко подался вперед жрец. – Дочь моя, я вижу, что в твоем сердце пылает добро – иначе не избрала бы ты для себя стезю отречения, не вступила бы в орден, несущий по мере своего разумения благо людям! Но также я вижу, что ты заплутала, что горящая перед тобой истина суть обманный костер, жаркий факел, на котором ты сама сгоришь подобно бабочке! Горе, горе тебе, несчастная!.. Ибо воистину зол тот, за кем ты следуешь! Ты хочешь, чтобы я перечислил все его прегрешения?! Все ужасы, что сотворил тот, кого ты в ослеплении своем именуешь своим вождем, учителем, пастырем?! О, мне и часа не хватит, чтобы хотя бы вскользь упомянуть каждое из его злодеяний!

- Прекратите...

- Нет, не будет тебе прощения ни здесь, ни на том свете! – взвинтил крик к самим небесам Дрекозиус. – Гореть, гореть тебе в воздаяте смрадном, ибо грехи твои вопиют перед богами и смертными, и даже сама себя ты простить не сможешь, поскольку в глубине души понимаешь, насколько ужасны дела твои, насколько отвратительно то, что совершаешь! И один-единственный шанс у тебя остался хоть малостью искупить свои злодеяния, хоть чуть-чуть исправить все, что сотворила – покаяться немедленно, покаяться перед богами... а я выступлю твоим исповедником и слово тебе даю твердое, что грудью встану на твою защиту, когда вместе нам придется стоять перед Волканом и Молканом, бессменными судьями мертвых...

Голос Дрекозиуса из гневного стал очень ласковым – и антимагесса разрыдалась. Остальные тоже невольно поежились – речи жреца буквально ввинчивались в уши.

- Вы не понимаете!.. – всхлипнула антимагесса. – У нас нет пути назад!

- Зря ты так считаешь, дочь моя, - покачал головой Дрекозиус. – Взгляни на сего доброго человека. Когда-то он был великим грешником, творил зло и бесчинства так, что люди бежали в страхе при одном упоминании его имени... но потом он узрел свое отражение в лесном пруду и сам пришел в ужас. Он пришел ко мне за напутствием, и я помог ему раскаяться, вернуться к жизни праведной. С тех пор он делал исключительно доброе, раздавал милостыню бедным и совершал великие подвиги. Сейчас он идет с нами на, возможно, верную смерть – но разве его это тревожит? Нисколько, дочь моя, нисколько. И ты не тревожься – ибо все боги с тобой сейчас. Смотрят, ждут твоего решения. Ответишь ли ты на зов богов? Поспеши!

Антимагесса переводила растерянный взгляд с Мектига на Плаценту, с Плаценты на Фырдуза, с Фырдуза на Танзена... она не поняла, кого имел в виду Дрекозиус, и не решалась переспросить. Имрата тоже недоуменно моргала.

- Может, я все-таки попробую на ней Подчинение? – шепнул Танзену Фырдуз.

- Подожди, - остановил его волшебник. – По-моему, она спеклась.

Плечи антимагессы опустились. Глядя в землю, она сдавленно произнесла:

- Хорошо, я скажу. Только обещайте отпустить нас живыми. И сэра Анкогната тоже.

Дрекозиус охотно ей это пообещал. И антимагесса, имени которой так никто и не спросил, пролепетала, что ее группа – одна из девяти наблюдательных групп, которые рассредоточились в безопасных точках. Эти точки в самом деле безопасны – милорд лично об этом позаботился. У них нет определенной задачи – они просто ждут, следят в оба и докладывают в случае необходимости десятой группе, старшей. Ее возглавляет гроссмейстер си Торрьеха.

- И чего именно вы ждете? – спросил Танзен.

- Указаний милорда, - неохотно сказала антимагесса. – Мы понадобимся ему... потом... там.

Дрожащей рукой она указала чуть западнее развалин крепости. В сумраке острова Вечной Ночи было видно лишь то, что там лесистый холм... и то ли скала, то ли еще какое-то строение.

- Милорд нашел его уже давно, - призналась антимагесса. – Но мы пока не можем к нему подступиться. Там... там смерть.

Всем сразу стало не по себе. Если туда не может подступиться Антикатисто... кто тогда вообще сможет? Тем более, что это остров Вечной Ночи, так что там вряд ли святое место, от которого шарахается элементаль Тьмы.

- Я там не была, - торопливо добавила антимагесса, видя, что от нее ждут уточнений. – Но туда ходили два десятка наших, и еще волшебники из нанятых милордом, и целый отряд каких-то огромных червенасекомых – и никто не вернулся. Там смерть.

Антимагов связали и оставили в развалинах. Они не казались сколько-нибудь надежной защитой – три наполовину обрушившихся стены, половина дверной арки, да остатки второго этажа. Готовый обед для любого хищного зверя или гуля-людоеда. Но никто не собирался ни выпускать пленных на свободу, ни тащить с собой, так что те отделались все же лучше, чем могли бы.

На лесистый холм взбирались медленно и осторожно, с опаской. Мектиг не выпускал из рук секиру, Плацента поминутно озирался, Массено разглядывал окрестности с высоты. Танзен менял формы каждую минуту, переходя от самых зорких к самым чутким, слушая, нюхая и даже пробуя на вкус воздух. Мелькнули орел, собака, фелин, кобольд, гном, хобий, гяяду...

- Значит, Антикатисто все еще не добрался до Апофеоза, - произнес Массено. – Вероятно, именно для этого ему нужен Криабал.

- И это хорошо, - кивнул Танзен. – Если там что-то, чего боится даже он, мы можем не бояться, что он нас там подстережет.

- Зато нам стоит бояться того, чего боится он, тля! – сплюнул Плацента. – Что это такое, вообще?!

- Дойдем – узнаем, - ответил Танзен.

- Лучше бы все-таки пораньше, - поежился Фырдуз. – А то не очень хочется узнать в самый последний момент... жизни...

- Сын мой, это может быть что угодно, - наставительно произнес Дрекозиус. – Система ловушек, которую не способен преодолеть никто и ничто. Заградительный барьер древнего волшебства. Чудовище, рядом с которым Антикатисто – дым от свечи. А может статься, что и сам Апофеоз по-прежнему работает, только теперь в малую силу, на небольшом расстоянии.

- Гадать можно сколько угодно, тля! – огрызнулся Плацента. – Может, там вообще сортир Космодана, и он кирачит молниями всех, кто его увидит!

Все снова поежились. Джиданне вспомнилась сказка, которую ей в детстве рассказывала мама. Про охотника, который подглядывал за богинями Венатой, Лилейной и Проспериной, что купались в ручье. Богини так разгневались, что прокляли беднягу. Просперина предрекла, что никогда в жизни не будет ему ни в чем удачи. Лилейна сказала, что ни одна женщина его не полюбит. А Вената превратила его в кучу навоза.

Уже в Клеверном Ансамбле Джиданна узнала, что эта сказка – скорее всего, просто сказка. О севигистских богах ходит огромное количество неканоничных легенд, плодов народного творчества. Тем не менее, никто точно не знает, какие мифы целиком выдуманы пьяными кобзарями, а какие основаны на реальных событиях. А то, что некоторые истории о богах все же правдивы, искатели Криабала вполне уяснили после встречи с Савромортом.

Но пока что ничего страшного не происходило. Вверх по холму бежала тонкая, почти невидимая тропинка, и в округе не было ни нежити, ни мороков, ни других богатств острова Вечной Ночи. Только кривые, скрюченные деревья, древние каменные столбы... и скелеты. Костей становилось все больше и больше. Плацента то и дело нагибался, нашаривал что-то блестящее и с довольным видом прятал в карман.

Мектиг тоже наклонился. Всего один раз, но зоркий взгляд дармага вычленил среди костей по-настоящему крупную добычу. Тяжелое золотое ожерелье со множеством камней всех цветов радуги.

- Тля!.. – завистливо фыркнул Плацента.

- Воистину боги ниспослали тебе удачу, сын мой, - покивал Дрекозиус.

Мектиг взвесил ожерелье в руке, немного подумал и протянул его Джиданне.

- Тебе, - угрюмо сказал он.

- Какое аляповатое, - взяла подарок волшебница. – Что мне с ним делать?

- Носи. Или отдай белке. Как захочешь.

Коротко кивнув, Мектиг оттолкнул жреца и полугоблина, быстро уйдя вперед, к возглавляющим отряд Имрате и Мерзопаку.

- Он мне нравится, - сказала Леди Белка, примериваясь к ожерелью.

- Мне тоже... пожалуй... – посмотрела вслед Мектигу Джиданна.

Тем временем передняя часть вереницы почти достигла вершины. Здесь вздымались поросшие мхом стены, земля источала пар, скелеты устилали уже каждый пятачок, а на тропе стояло чудовище.

Жуткий великан. Раза в три выше человека, но очень тощий, с длиннющими конечностями и полупрозрачной, будто струящейся по телу кожей. У него не было ни глаз, ни носа, ни ушей, зато была пасть – полная тонких зубов-игл.

- Кхьи-и-и-и!.. – издала шипящий свист тварь.

Имрата приостановилась. Она не встречала таких раньше. Мектиг бросил взгляд на Джиданну – с некоторых пор он привык вначале узнавать, с кем имеет дело и насколько оно сложное.

- Мортаг, - на секунду задумавшись, сказала волшебница. – Воплощенный дух, охранник гробниц. Девятый класс по шкале ПОСС.

- Соглашусь с вами, мэтресс, - кивнул Танзен. – Довольно опасное существо.

Впрочем, сказал он это без тени волнения. Будь Танзен здесь в одиночку, он бы остерегся связываться с мортагом, но вместе с Массено... У солнечных монахов не очень-то высокий класс по шкале ПОСС, поскольку их силы весьма специфичны, но для нечисти они – тот самый мангуст, что всегда побьет кобру. Из их пустых глазниц смотрит сама Солара, богиня солнца, заклятый враг всякой скверны.

К тому же в этот раз с ними была еще и титанида. Имрата просто молча подлетела к мортагу и всадила кулак ему в живот. Тот согнулся пополам, как циркуль, но тут же взметнулся облаком пара, окутал титаниду... и снова сгустился. Имрата сдавила его собственной волей, силой заставила принять истинный облик.

- Где Апофеоз? – ласково спросил Мерзопак, опираясь на тросточку.

- Кхха-а... там!.. – указал мортаг, тщетно пытаясь уйти в Тень.

- Это правда? – повернулся к Массено Танзен.

- Я... я не вижу, - промедлив, ответил монах. – Там как будто глухая стена. Потолок.

Для него это было необычно. Массено всегда мог поднять точку зрения как угодно высоко. Сейчас же она в какой-то момент просто во что-то... упиралась.

Такого раньше не происходило.

- Значит, пойдем вслепую! – весело сказал Мерзопак.

- Лорд Мерзопак, тогда вы первый, - предложила Джиданна.

- Не-не-не, дорогая моя, - укоризненно покачал головой Мерзопак. – Герои тут вы. Разве герои станут прикрываться немощным старичком? Идите вы первыми.

И он пихнул в спину Фырдуза.

Мектиг окинул их угрюмым взглядом и молча зашагал дальше. Его тут же догнала Имрата.

Мортага не прикончили. О нем все как-то просто забыли. Он остался стоять, где стоял, и только едущая в телеге Джиданна смотрела на него и думала о том, что чудовище он опасное, конечно, но Антикатисто его бы просто сдул.

А значит, дальше ждет что-то пострашнее.

Идти становилось все труднее. Танзен и Джиданна все сильнее морщили лбы. Вот Мектиг запнулся, растерянно заморгал... и побрел почему-то обратно. Имрата все еще шагала вперед, но тоже как-то неуверенно.

- Воздух... воздух как будто густеет... – простонал Фырдуз.

- Если ты пернул, так прямо и скажи, тля... – пробурчал Плацента, ошалело глядя по сторонам. Его шатало, как пьяного.

- Это рассеивающее внимание поле, - с трудом произнес Танзен. – Очень мощное. Если будем идти дальше, то забудем, зачем мы здесь.

- Что... вы... предлагаете?.. – кое-как выговорил пыхтящий Дрекозиус, тщетно пытаясь остановить топающего назад Мектига. У того из руки выпала секира – а дармаг и не подумал ее поднять.

- Криабал, - повернулся к Фырдузу Танзен. – Если не ошибаюсь, там есть соответствующее заклинание.

Кобольд на секунду задумался, а потом торопливо открыл книгу на странице Снятия Преграды. Одно из заклинаний, представленных в Рваном Криабале во всей полноте, со всеми комментариями – но раньше просто не имевших возможности пригодиться.

Оно убирало магические экраны. Стены, купола, сферы. Любых свойств и мощности. Настоящее ультимативное заклинание – практически без ограничений.

- Локос цорак тика астартада, - начал читать Фырдуз, сверившись с комментариями. – Зиката ордака зукта. Иневорк. Армеда хили, тарака тика зуката. Иневорк. Араба закаба такта. Истара дикта!

С последним словом стало как будто легче дышать. Мектиг моргнул, удивленно посмотрел на Дрекозиуса, поднял секиру и вернулся к Имрате. Титанида тоже облегченно втянула воздух – слабее, чем на остальных, но поле действовало и на нее.

А Массено сообщил, что снова видит, как прежде.

Верхушка у холма оказалась почти плоская, весьма протяженная. Пожалуй, целая вспашка в диаметре. Когда-то здесь то ли отгремела страшная битва, то ли был массовый могильник на открытом воздухе – столько повсюду валялось скелетов. Костями были усеяны и подступы к вершине, но тут они громоздились в несколько слоев.

А в самом центре вздымался усеченный конус в сотню локтей высотой – и все сразу же догадались, что это такое. Телега-вехот медленно подъехала ближе, по бокам шли искатели Криабала – и все смотрели на величайшее оружие древней империи.

- Это и есть Апофеоз? – осведомилась Джиданна. – Всего-то? Я разочарована.

Танзен раскрыл рот, чтобы ответить – но не успел. Кости, которые у самого Апофеоза лежали уже стеной, вдруг... зашевелились. Тысячи их поднялись в воздух, складываясь в причудливую, кошмарного вида фигуру. У черепов засветились пустые глазницы, несколько челюстей раскрылось, и из них вырвался ледяной глас:

- Вы Увидели Апофеоз. Вы Не Уйдете Живыми.