Апофеоз

Глава 44

Антикатисто снова сократился, приобретая почти человеческие очертания. Искатели Криабала боялись дышать. Они не знали даже, стоит ли элементаль Тьмы к ним лицом или спиной... тот со всех сторон был одинаков.

Но, кажется, ему не было дела до тех, кто не мог ему ничем помешать. Кости, составляющие Конклав, уже снова шевелились. Антикатисто взмахнул руками, издал несколько звуков – и эту кучу пронзили еще две серых пики. А потом на ее месте взметнулся огненный столб – и большая часть костей превратилась в пепел.

Остались только семь черепов.

- Это сила Криабалов?.. – в страхе прошептал Дрекозиус.

- Да, - кивнул Танзен, изучая обожженное лицо Массено. – Вот для чего он их собирал. Чтобы одолеть Конклав.

- Об этом мы не подумали... – поморщилась Джиданна.

Имрата с лязгом выдвинула из ножен меч и шагнула вперед – но за плечи ее дернул Мектиг. Дармаг молча покачал головой – и было в его глазах что-то, отчего даже титанида решила не лезть на рожон.

- Эй, тля, а этот теребун сдох, что ли?.. – склонился над Фырдузом Плацента. – Да тля, ярыть, димидира марджоба... а, нет, тля, он дышит еще!..

Копье Тьмы уничтожило Фырдузу живот до самого хребта, выжгло половину внутренностей... но он в самом деле еще не испустил дух! На губах кобольда пузырилась кровь, он был в шаге от врат Шиасса... но все-таки не переступил черту.

Боли он уже не чувствовал. Не почувствовал и того, как по страшным ранам забегала белка-фамиллиар. Джиданна уселась рядом и сказала:

- Я такое вылечить не могу. Только оттянуть.

- Ну так оттяни, тля! – рявкнул Плацента. – Какого кира, Джи-Джи?!

- А какой смысл?.. – вздохнула Джиданна. – Мы все равно сейчас все умрем... если, конечно, мэтр Мерзопак не...

- Он повредил пентаграмму, - прошептал Мерзопак, растворяясь в воздухе. – Нужно восстановить. Задержите его, пожалуйста.

- Легко сказать... – поморщился Танзен, поворачиваясь к Антикатисто.

Элементаль Тьмы стоял на том же месте, где подобрал Рваный Криабал. Стоял неподвижно. Внутри него происходило что-то непонятное. Из-под колеблющейся черной поверхности вырывались лучи – красный, синий, зеленый, белый, серый, бурый... и какой-то мерцающий, радужный.

Криабалы. Антикатисто изогнулся, заколебался... и исторг их из себя. Восемь книг завертелись вокруг него и обернулись спиралями чистой энергии. Кружась все быстрее, они стали похожи на многоцветный смерч – и Антикатисто играл на них, как на пианино.

- Осороки токара токапа, - раздался шкварчащий голос. – Агат магура текара тока ме. Ацарака. Ино ино, теревек такара мадака акава да. Иневорк дабака дара интекора. Неската зо.

Вспышка! Многоцветный смерч слился воедино, образовал клубящуюся сферу – и она замерла над головой Антикатисто.

Восемь Криабалов снова стали единым целым.

Еще несколько секунд прошли в тягостном молчании. Антикатисто испустил щупальца Тьмы, погрузил их в единый Криабал, слегка вздрогнул... и снова начал читать:

- Ингиба тора ангида зака. Асурама тора иневорк хили. Армата зока а. Иневорк. Армата. Зорек топара зика тоге. Арумар тагаха исида. Норедана озока ташити ма. Зуафара такага иститора ом. Даруке то.

Никто не пытался ему помешать. Даже Имрата видела, насколько нет у нее шансов. Одно движение, один шаг в сторону Антикатисто – и просто умрешь. Он до сих пор не убил их всех только потому, что они ему безразличны, как безразличны человеку ползающие вокруг насекомые.

Антикатисто всегда убивал только тех, кто чем-то ему мешал.

И сейчас он дочитал неизвестное заклинание... и стал меняться. Тьма изошла со всей его поверхности, вспыхнула миллионом звездочек... и осыпалась.

И еще раз. И еще. Раз за разом Антикатисто словно линял, сбрасывал оболочку за оболочкой.

И так до тех пор, пока под бурлящей чернотой не проступила кожа.

Самая обычная кожа. Орехового оттенка, самую чуточку темнее, чем у присутствующих. На лице еще какое-то время плескалась будто черная маска – но вот и из-под нее проступили глаза, нос, рот.

Высокий лоб. Редкие волосы. Антикатисто предстал таким, каким его знали прежде. Самым обычным человеком по имени Радож Токхабаяж.

Только теперь – с полностью собранным Криабалом.

Тот не превратился обратно в книгу. Остался энергетической сферой, сотканной из восьми разноцветных спиралей. Чуть колеблясь, источая какой-то чудовищный магический фон, она висела над головой Антикатисто – а тот медленно осматривался. Как будто изучал окружающий мир новыми... или, скорее, старыми человеческими глазами.

Сначала он был наг, словно новорожденный. Но потом заметил это, дернул плечами – и по телу заструился синий шелк. Дорогая на вид ткань, но бесхитростное одеяние – обычная дорожная хламида, мантия чародея.

- Ярыть... – присвистнул Плацента.

А Имрата бросилась вперед. Решила, что раз Антикатисто перестал быть элементалем Тьмы, то снова стал уязвим – и взмахнула мечом. Сияющая полоса прочертила воздух, вскипятила его паром, оставила глубокий след в земле... но даже не порезала человека в центре пентаграммы. Следом в него с размаху влетел сам клинок – но изделие Кузнеца Титанов не оставило и царапины.

Имрата вложила в удар всю силу. Безграничную титанову силу. Антикатисто даже подался немного назад от такого толчка – но не более того.

А потом он поморщился, дернул бровью – и титаниду отбросило назад. Швырнуло в воздух, как из катапульты.

- Ярыть... – снова произнес Плацента.

Не обращая внимания на остальных, Антикатисто посмотрел на место, где рассыпался Конклав. Тот шевелился. Восстанавливался. Кости медленно сползались, черепа подрагивали и подергивались.

Антикатисто метнул еще одну серую пику.

Конклав разметало снова. Антикатисто изогнул ладонь – и два черепа вспорхнули в воздух. Антикатисто зашвырнул их куда-то... кажется, на макушку Апофеоза.

После этого Конклав перестал шевелиться..

Антикатисто удовлетворенно кивнул – и прищелкнул пальцами. С них сорвался сноп разноцветных искр – он унесся к непроницаемым тучам и рассыпался там белыми буквами. Во все небо высветилась надпись: «КО МНЕ».

- Так это все было ради этого? – подал голос Танзен. – Ради возвращения человеческого тела?

Антикатисто повернулся к нему. Какое-то время казалось, что он не ответит, что ему вовсе нет дела до суетящейся вокруг мелюзги и их ничтожного писка, но потом он все же открыл рот и произнес:

- Нет. Просто так проще.

Голос его звучал хрипло. Неестественно. Он как будто отчасти позабыл, как это делается.

- Проще?.. – переспросил Танзен. – Проще что?..

Антикатисто молча поднял взгляд к сфере-Криабалу. Кивнул в сторону Апофеоза. Пожал плечами – мол, все же очевидно, к чему эти глупые вопросы?

- И что – вот это... все?.. – спросил Танзен. – Теперь вы просто запустите излучающий артефакт... мэтр Токхабаяж? Это в самом деле и есть весь ваш план? Без нюансов, ничего кроме?..

- Ничего, - разомкнул губы Антикатисто. – И я обошелся бы и без Криабала, но эту древнюю тварь не брало ничто другое. Только одно заклинание из Серого... но половина оставалась в Рваном, к сожалению. Впрочем, Абсолютная Неуничтожимость – тоже неплохое заклинание. Полезное. Оно было в Рваном Криабале?..

Танзен медленно покачал головой. Он не совсем понял, о чем речь.

- В остальных его точно не было, я прочел все, - продолжил Антикатисто. – Неважно, впрочем. Вы что-то еще хотите спросить, мэтр? Несколько минут у вас еще есть.

- Один вопрос, - сказал Танзен. – Оно того стоило?

- Что именно? – не понял Антикатисто.

- Бессмертие. Стоило получать его таким способом?

- Бессмертие?.. – удивился Антикатисто. – Почему... а... вы ошибаетесь, мэтр. Я никогда не искал бессмертия. Уж точно не таким способом. Элементали вовсе не бессмертны.

- Я знаю, но... если не ради бессмертия, то ради чего тогда? Зачем вы себя вот в это превратили?

- А вы полагаете, что я целенаправленно это сделал? – искренне изумился Антикатисто. – Не нужно считать меня настолько сумасшедшим. Я не собирался превращаться в элементаля Тьмы. Во всяком случае не сам. Я искал способ Тьму обуздать. Поставить ее на службу обществу.

- Зачем?! – заморгал Танзен.

- А разве вы сами не видели, какая безграничная мощь в ней скрывается? Это настоящая бездна возможностей.

- Возможностей все сжечь, сгноить и разрушить?.. Да в ней же ни кира полезного нет!

- В диком виде – безусловно, - согласился Антикатисто. – Но и огонь в диком виде может только сжигать. Я верил, что если найти способ управлять Тьмой, она станет...

- Пылать в очаге? – ядовито осведомился Танзен. – Варить похлебку? Почему тогда не Свет? С ним-то все понятно.

- Я верил, что у Тьмы возможностей больше. Свет... он слишком рафинирован. Он благ, да, но... впрочем, это все слишком долго объяснять. Я ошибался тогда – но понял свою ошибку я только после превращения.

- Да что там объяснять – ты просто хотел повыделываться, - фыркнул Плацента, выглядывая из-за Танзена. – Смотрите, какой я кудесный – Тьму обуздал, тля!.. Теперь с ее помощью мы исцелим чуму, победим голод и установим мир во всем мире, тля!.. Никто до меня так не мог – а я смог!.. Ишь, какой важный носок!..

- Это было не так, - нахмурился Антикатисто. – Но здесь нет ни одного индивида, который смог бы понять суть моей работы.

- А вы все-таки попробуйте, мэтр Токхабаяж, - вкрадчиво произнес Дрекозиус. – Мы обещаем внимательно вас выслушать. В конце концов, вы уже одержали победу, и несколько лишних минут ничего не изменят. Отчего бы вам не попробовать донести до нас свою точку зрения? Возможно, в таком случае мы даже встанем на вашу сторону... те из нас, кто не владеет чародейским искусством, конечно.

- Довольно подло с вашей стороны, отче, - спокойно сказала Джиданна.

- Дочь моя, я всего лишь предлагаю мэтру Токхабаяжу высказаться, - укоризненно произнес Дрекозиус. – Конечно, внутренне я не считаю, что какие бы то ни было его слова смогут изменить мои взгляды на его деяния и свершения. Согласитесь сами, мэтр Токхабаяж, что со стороны вы смотрелись и продолжаете смотреться не слишком красиво...

- У меня не было цели радовать чей-то взор, - ответил Антикатисто. – Я знаю, что со стороны я смотрелся монстром. Безумным злодеем. Но я не злодей. Если вам нужно Мировое Зло – обратитесь к Бельзедору.

- А вы не злодей, потому что?.. – подбадривающе покивал Дрекозиус.

Антикатисто вздохнул. Он снова посмотрел на место, где был Конклав, снова посмотрел на Апофеоз. Запустил в небо крошечный светящийся шарик, который озарил все вокруг зеленоватым светом. У подножия холма стали видны движущиеся фигурки – но они были еще далеко.

- Еще немного времени есть, - кивнул Антикатисто. – Это не имеет никакого значения, конечно, но мне все равно нужно дождаться моих подручных. С телепортацией на этом острове трудно. А убивать я вас не собираюсь, заметьте. Я вам не враг.

- Очень, очень радует, - едко улыбнулся Дрекозиус. – Бесконечно приятно слышать, что вы убили только одного из нас.

- Кобольд сам себя приговорил, связав себя Узами с Криабалом. Вы не понимаете моей цели.

- Понимаем, - сухо сказал Танзен.

- Нет, не понимаете, - чуть поджал губы Антикатисто. – Вам кажется, что я был безумным монстром. Архизлобным комком Тьмы, который уничтожал все, что мог. Но я не Всерушитель.

- Кажется?.. – вскинул брови Танзен. – Был?.. Мэтр Токхабаяж, пока вы были элементалем Тьмы, вашим оправданием было хотя бы безумие. Темные эманации, поглотившие вашу душу. А чем вы собираетесь оправдаться сейчас?..

- Ничем. Я не собираюсь оправдываться. Да, будучи элементалем Тьмы, я плохо себя контролировал. Вы правы. Помимо воли я портил, губил, уничтожал все, чего касался или хотя бы приближался. Вы... не представляете, каково это.

- Да где уж нам, - хмыкнул Танзен.

- Но вы ошибаетесь, если думаете, что я не осознавал себя. В глубинах чистой Тьмы по-прежнему жила моя прежняя личность. И она ужасалась тому, что творила эта новая оболочка.

- Как грустно, - произнес Танзен. – Я вам сочувствую, мэтр Токхабаяж. Очень, очень сочувствую.

- Я был элементалем Тьмы! – с легким гневом в голосе произнес Антикатисто. – Я себя не контролировал! Для Тьмы свойственно губить все вокруг себя – у меня не было выбора!

- Предположу, что со временем выбор у вас все-таки появился?.. – произнес Массено, с кряхтением поднимаясь на ноги. – Вы убивали только волшебников и тех, кто стоял у вас на пути, верно?

- Да. Я стал элементалем Тьмы – но я по-прежнему оставался волшебником. Я изучал Тьму много лет. Я знал, как с ней обращаться. И я изо всех сил боролся с инстинктами новой оболочки. Сопротивлялся. Подавлял их. И в конце концов сумел подчинить.

- После этого вы попытались уничтожить себя, верно? – спросил Массено. – Некоторыми исследователями выдвигалась такая гипотеза...

- Это действительно так. Я повторял попытки раз за разом, и в конце концов понял, что лучший способ – просто изолировать себя от внешнего мира и выждать, пока не иссякнет питающая меня субстанция. Тогда я просто расточусь естественным образом. Я исчез, надежно заперся, ограничил себя – и провел в уединении тридцать лет.

- Но вы не расточились.

- Нет. Я стал на удивление мощным элементалем, а в инертном состоянии субстанция практически не иссякала. Чтобы расточиться, мне нужно было ее тратить. Использовать по прямому назначению.

- То есть губить все вокруг себя, - заметил Танзен.

- Огонь тоже прежде всего жжет! – повторил Антикатисто уже с явным гневом. – Тьма – носитель энтропии, это ее природа, и глупо ее в этом обвинять! Ее тоже можно применять во благо!

- Например?..

- Я отправился к Бельзедору. Бросил вызов Темному Властелину Парифата. Разумеется, он попытался завербовать меня – но я его просто уничтожил. Наша битва была долгой и трудной, но я вышел победителем. Увы, это не привело ни к чему – спустя некоторое время он вернулся к жизни и стал еще сильнее прежнего. Я сделал только хуже. Я пытался освободить тех, кого он угнетал, но они не желали меня слушать. Одни безрассудно атаковали, другие бежали. Тогда я еще не владел собой до конца и причинил больше разрушений, чем рассчитывал... значительно больше. Я понял, что это тоже не решение, и вернулся к себе. Восставший Бельзедор после этого еще дважды являлся с местью, но оба раза проиграл. Уяснив, что у него ничего не выйдет, он оставил меня в покое. А я... я сравнивал себя с ним, и видел, что я точно такой же. Ненамеренно, но во время наших битв я многих убил и многое погубил. Более того – от этих разрушений я становился только сильнее. Тьмы во мне только прибавлялось. Я понял, что сотворил нечто воистину страшное. И понял, что это больше не должно повториться. Никогда. Ни с кем.

- И ваш воспаленный от Тьмы разум решил, что лучший способ этому помочь – истребить всех волшебников?.. – недоверчиво произнес Танзен.

- Вы не можете и не хотите понять, - совсем уже зло процедил Антикатисто. – Дело было не во мне. Я был всего лишь одним из множества случаев. Ужасный случай, непростительный... но всего лишь один из множества. Пока на свете существуют волшебники, это будет повторяться снова и снова. И рано или поздно волшебники уничтожат весь мир. Они уже почти что сделали это однажды... прямо здесь, на этом острове. И я понял, что мое превращение в элементаля Тьмы – это перст судьбы. Знак свыше. Я понял, что на мне лежит глобальная миссия – позаботиться, чтобы такое не повторялось. Так я заглажу свою вину.

Сидящая возле Фырдуза Джиданна едва не поперхнулась. Танзен часто моргал. Мектиг нахмурился, пытаясь разложить по полочкам услышанное.

Он с трудом воспринимал настолько сложные логические конструкции.

- Мэтр Токхабаяж, не лгите хотя бы самому себе, - спокойно произнес Массено. – Вы совершили ошибку. Трагичную, страшную – но ошибку. Это случается с любым – владеет он магией или нет. Не нужно обвинять в своей оплошности общество, а уж тем более искать в этом какой-то высший смысл.

- Почему... почему вы даже не пытаетесь меня понять?.. – прохрипел Антикатисто. Криабал над его головой вспыхнул черным. – Все то, что произошло... все то, что случилось... чья в том была вина?!

- Твоя, - сплюнул Плацента. – Глиномес ты.

- Нет! В этом виновата магия! Волшебство! Магия сотворила со мной такое! Магия превратила меня в безумное чудовище! Но даже сквозь поглотившую мой разум Тьму, даже теряя постепенно память... я все это понимал. Я боролся! Не переставал бороться! Сначала я просто пытался уничтожить всех волшебников на планете, но постепенно понял, что это бесполезно, что так у меня ничего не выйдет. И возродившись вновь, я стал искать иной путь. Я пришел к Апофеозу. Я собрал Криабал, а с его помощью получил доступ к Апофеозу. Люди больше не будут совершать... настолько страшных ошибок!

- Да, мертвые обычно не совершают ошибок, - вежливо согласился Массено.

- Великий инквизитор Астучии меня понял, - жалостливо посмотрел на монаха Антикатисто. – Вы тоже поймете, когда мои подручные запустят излучающий артефакт. Я уже могу не скрывать своих планов – остановить меня вы все равно не сможете. Вашей единственной надеждой была та древняя костяная тварь, но к встрече с ней я на этот раз подготовился. Вы просчитались, позволив мне получить последний Криабал, и теперь мне даже нет нужды никого из вас убивать. К чему? Ваши силы слишком ничтожны. На этот раз с вами нет даже Озаряющих Мрак...

- Один есть, - напомнил Массено.

- Всего один. Но ваши световые взгляды мне в любом случае более не страшны. Я наконец-то вернул свой прежний облик. Я снова стал человеком. И не просто человеком – теперь я величайший волшебник в мире.

- Ненадолго, - заметил Массено. – Если я правильно помню, вы заверяли великого инквизитора, что Апофеоз убьет и вас самого, мэтр Токхабаяж.

- Это чистая правда, - кивнул Антикатисто. – Я не надеюсь этого пережить. Кажется, защиты от Апофеоза нет даже в Криабале. Но я пойду на эту жертву. Без магии этот мир сможет найти новый путь. Лучше. Чище. Безопаснее.

- Как же красиво вы выражаетесь, мэтр Токхабаяж, - утер сухое веко Дрекозиус. – Честное слово, я почти что готов прослезиться – так это прекрасно. Уверен, что все присутствующие меня поддержат. Мэтр Танзен, ваше преподобие, благородная Имрата?.. Вы согласны, что мэтр Токхабаяж очень красиво выражается?.. Ему бы стать проповедником и выступать с кафедры – уверен, в этом случае все волшебники сами признали бы его правоту и отреклись от своих жезлов и чаш.

- Не издевайтесь, - насупился Антикатисто.

- Даже не думал! – замахал руками Дрекозиус. – Что вы, что вы!.. Разве же бы я осмелился! Я же всего лишь скромный служитель богов – где уж мне помыслить о том, чтобы дерзить всесильному Антикатисто, перед которым трепещет все мироздание! Вам же довольно дернуть бровью, чтобы обратить в прах меня, ничтожного! Но должен заметить, что в одной малости вы все-таки ошиблись. Мы с моими друзьями здесь отнюдь не за тем, чтобы пытаться вас остановить. Очевидно же, что нам такое не по плечу.

- Нет?.. – удивился Антикатисто. – А для чего же?

- Наша задача гораздо более скромна. Мы просто отвлекаем вас достаточно долгое время, чтобы вы не заметили...

- Не заметил чего?! – резко повернулся Антикатисто.

Там стоял вышедший из Тени Мерзопак. Он как раз закончил исправлять пентаграмму. Все это время Танзен, Массено, Дрекозиус и даже Плацента стояли в разных местах и вступали в разговор так, чтобы Антикатисто, поворачиваясь к ним, все время оставался спиной к Мерзопаку. Даже полностью незримый, скрытый чарами, старый волшебник вряд ли сумел бы обмануть Антикатисто... взгляни тот прямо на него.

Но глаз на затылке Антикатисто все же не отрастил. Его духовное восприятие Мерзопак обмануть сумел.

Впрочем, выглядел крохотный старичок удивительно безобидно и даже ничего не делал. Опирался себе на тросточку, улыбался хитроватой улыбкой. Морщинистые веки мелко подрагивали.

- Что, еще одна пешка?.. – устало спросил Антикатисто.

- О нет, я не пешка, - ухмыльнулся Мерзопак. – Я по меньшей мере ладья.

- И что же ты собираешься делать, ладья? – посмотрел на пентаграмму Антикатисто. – Изгнать меня, что ли?.. Куда? Я не демон, это не сработает.

- Ну что вы, что вы. На самом деле вам даже не обязательно находиться внутри ловушки – просто это более эффектно, а мой Властелин очень требователен к эффектности!

- Ловушки?.. – присмотрелся Антикатисто. – И в чем же она заключается?

- Ой, боюсь, я неверно выразился, - сжал рукоятку трости Мерзопак. – Это не совсем ловушка. Это, скорее... засада.

И пентаграмма вспыхнула. На пяти ее концах появились пять фигур. Прекрасная женщина в зеленом струящемся одеянии, худой полудракон с искаженным от гнева лицом, сорокалетний мужчина в серой робе и сандалиях, длиннобородый старец в каменном кресле и великан в черных доспехах.

- Не хотите ли исповедаться, мэтр Токхабаяж? – жалостливо спросил Дрекозиус.