Апокалипсис начнется в 12.00. Часть 3

Глава 15

Катиться на спине, прикрытой набитым мешком, довольно хорошо, тем более, доспехи, перчатки и ботинки помогают притормаживать по стенкам лаза и не лететь кубарем вниз.

Усевшись на задницу, на неровный каменный пол, я отпихнул вперед ногами меч с тяжелым лазером и замер.

Из прохода на меня внимательно смотрит непонятный силуэт в каким-то маскировочном прикиде цвета песчаной почвы на поверхности, с кучей всяких лохмотьев, среди кусков ткани видны только глаза и еще в руках угадывается ствол лазера, направленный мне в грудь.

Я немедленно поднимаю руки вверх, стаскиваю с себя шлем и еще раз отпихиваю подальше свое оружие.

Потом тыкаю рукой в лаз и показываю, что хорошо бы мне уйти из-под него, дожидаюсь движения стволом, показывающего, что мне можно перебраться за груду камней рядом и сразу же поднимаюсь прятаться за этой грудой.

Я понимаю, что сейчас лучше не шипеть на языке Высших и не раздражать этим серьезно напряженного моим внезапным появлением бойца Местных, поэтому все делаю молча, меч и лазер остаются лежать недалеко от места падения, поэтому я успеваю еще подвинуть ногой саму тубу с лазером в сторону к наблюдающему за мной воину.

Черт его знает, как сработает заряженная боевая часть на взрыв рядом, кажется, Местный это тоже понимает и прихватив тубу, скидывает сам лазер вниз, к своим ногам.

Но, тут, я еще не успел дойти до указанного мне места, сверху раздаются звуки падающего чего-то увесистого, местный приседает за прикрывающим его камнем, я наклоняю голову за свое укрытие, не успевая спрятаться целиком.

Катится что-то тяжелое, точно не осколочный заряд и тут на мое же место падения плюхается 254-й, с обалдевшим видом, в одной руке у него лазер, из которого идет легкий дымок, меч в ножнах и мешок за спиной.

Похоже, что он успел выстрелить куда-то и прыгнуть за мной следом. Но, мой новый единомышленник не растерялся и сразу отбросил пушку к ногам Местного, который теперь водит стволом своей агрегата с меня на 254-го и обратно, не понимая, что здесь творится.

254-й, оглядевшись, замечает меня и кивает мне, потом жестами показывает Местному, что он, там наверху, кого-то убил, проводя себе ребром ладони по горлу.

И хочет поскорее убраться подальше от этого лаза, пока оттуда не посыпались заряды с острой начинкой.

Местный отправляет его ко мне, что 254-й сразу же и делает, одним прыжком оказавшись рядом со мной, вдавливая меня в угол, потом местный дергает какой-то рычаг рядом с собой и сверху раздается тяжелый удар, просыпается вниз много камней и песка и сразу же отрезаются все шумы с поверхности, становится тихо, как на кладбище, глубоко под землей.

— О, круто, он обрушил приготовленный камень на сам лаз, теперь до нас не добраться ни коптерам, ни нашим, — возбужденно и радостно шипит 254-й и сразу же снимает мешок со спины и меч в ножнах, кладет все перед собой и держит руки перед грудью, показывая всем видом, что сдается на милость победителя.

Я тоже хотел бы снять мешок со спины, но, в узком месте 254-й просто придавил меня к стене, и я пока не решаюсь дергаться, чтобы не спровоцировать воина Местных.

Он уже вышел на середину этого маленького грота, не спуская с нас дула лазера, заглянул в сам лаз и тоже спокойно выдохнул, кажется, там все в порядке. Начал было что-то говорить на таком певучем языке в свою гарнитуру, но, наступившая тишина не продлилась очень уж долго.

Наше убежище внезапно содрогнулось, тут же сверху донеслись тяжелые удары, и мы с 254-м сразу же заторопились на выход из рукотворного грота, пока он не обвалился.

Местный, похоже, более знаком с возможностями подземелья противостоять обстрелу с воздуха и наверняка уверен, что сейчас сразу нам ничего не грозит, но, и делать тут больше уже нечего. Хотел ли он выбраться наружу и пострелять нам в спину, когда цепь пройдет дальше или просто ведет разведку на определенном участке, этого мы уже не узнаем.

Он кивнул нам на мешки и мечи, подхватил сам пару валяющихся лазеров и мотнул головой, указывая направление и что пора выдвигаться отсюда.

Идти по узкому и низкому проходу оказалось не так и легко, он часто виляет, мы с 254-м, высокие и крупные мужики, да еще в пластиковой броне, пролезаем не везде с первого раза, часто цепляясь выступающими плечами и мешками за разные неровности.

Хорошо, что до первого места, своеобразного зала, где сходятся несколько разных туннелей и есть возможность выпрямиться, мы добираемся через небольшой отрезок времени и останавливаемся там по команде Местного. Дальше не идем, просто стоим и ждем какое-то время, пока из одного из туннелей не выскакивают двое других военных и в зальчике становится сразу же тесно. По дороге мы услышали повторение разговора, наш конвоир доложил обстановку и Местные, конечно, удивлены густому потоку из таких нечастых гостей.

Нас с 254-м быстро обыскивают, не заглядывая в мешки, заставляют свести сзади руки и одевают какие-то путы, крепко и мягко зафиксировал кисти рук. Подхватив все наше оружие, нам надевают на плечи мешки и теперь один из охранников показывает дорогу впереди, второй идет сзади.

Пока отношение довольно нормальное, никаких грубостей и желания причинить боль, поэтому я не жалею, что перешел на противоположную сторону. Пока все прилично, на хорошем уровне гуманности.

Тем более, гораздо лучше оказаться пленным, сдавшимся самостоятельно, чем воевать насмерть на поверхности чужой планеты и за совсем чужие интересы, всего то за три миски непонятной жратвы в день.

За три корочки хлеба — почему то вылезает в голове какая-то похожая ассоциация.

Очень это оскорбительно для мыслящего человека, конечно, для безмозглого раба и так все хорошо.

Идти пришлось довольно долго, зато, насколько я могу ориентироваться, чисто приблизительно, мы удаляемся от места нашего спуска вглубь территорий, контролируемых Местными. Не сказать, что это меня не радует, жаль только, поговорить с 254-м никак не получится сейчас, чтобы узнать, какая муха его укусила, настолько, что он свалился в лаз следом за мной.

Что-то произошло на поверхности, когда я уже оказался под землей, не зря же от его личного лазера шел дымок и он сам, целый и невредимый, скатился на нижний уровень.

Наверняка, случилось что-то такое, после чего возвращаться в часть для 254-го стало невозможно. Не знаю, что произошло, но, те мужики, которые думают пойти по моим стопам в будущем, так точно не торопятся, собираясь дождаться, когда появятся условленные знаки на тех же самых ловушках или приметных камнях.

Это они не торопятся, а здесь все быстро случилось.

Пройдя солидное расстояние по уже более широким туннелям, мы добрались до местного пересадочного узла, где нас взгромоздили на что-то напоминающее тележки, поставленные на рельсы, и я вспомнил, что с таким транспортом связаны люди, занимающиеся добычей под землей.

Где это происходило и чем именно они занимались — память все равно не дает ответов, как я не напрягаю извилины.

Потом уже с полчаса не слишком быстрой езды и нас выгружают на оживленном месте, где провожатым пришлось ответить на вопросы окруживших нас Местных.

Теперь я могу внимательно рассмотреть противников Высших и вижу невысоких и довольно щуплых созданий с длинными ушами и приятными чертами лица, еще и длинными волосами, у некоторых по спину. Которые разговаривают между собой на мелодичном и приятном языке, являющемся полной противоположностью нашему противному и мерзкому шипению. Такие гуманоиды, не сильно отличающиеся от людей, но, все же не люди.

Хотя, в военном лагере я кроме моего типа человеческой расы встречал таких, как 254-й и еще один тип точно присутствует там, на некоторых не боевых должностях остались такие коренастые, как бочонки, мужики.

Уже за это одно, за нормальный язык, я готов изменить присяге, которую и не давал, поменять место жительства, пусть оно и окажется под землей.

Одеты все в свободные одежды неярких цветов, оружие редко у кого мелькает при себе, похоже, что с передовой мы перебрались уже в самый настоящий тыл и это радует нас обоих.

Как я понимаю сейчас, услышав другой язык, нам точно придется учить его, только, как можно разблокировать наши с 254-м мозги — я не знаю. Сколько времени должно пройти, прежде чем наше сознание и мысли смогут вырваться из-под последствий топтания в наших головах технологий Высших и поставленной ими блокады.

Впрочем, воевать мы уже можем, значит, и пользу приносить будем, не совсем тунеядцы получаемся.

Я все же не выдерживаю непонимания и спрашиваю стоящего рядом 254-го:

— Нам придется учить язык местных? Что говорили ваши перебежчики, когда вы встречались?

Народ местный внимательно посмотрел на то, как я зашипел, поэтому я улыбнулся, как смог приветливее и пожал плечами, мол, сам бы рад не говорить на этом языке, но, прошу меня извинить, другого в голове у меня пока нет, не заложено.

Когда 006-й и 009-й говорили мне о том, что разговаривать на своем языке строго запрещено и положено смиренно ждать, пока не освоится язык Высших. В тот момент мне на ум еще приходили разные слова из прошлой жизни, правда, я уже не понимал или очень плохо понимал их смысл. Но, с усвоением шипучего языка все другие слова исчезли, последствия перепрошивки мозга убрали все осколки прежней жизни из моего сознания.

— Не переживай, перебежчики точно могли разговаривать на двух языках, — прошипел в ответ мой напарник по побегу и так же улыбнулся обступившим нас зрителям, после этого переставшим обращать на нас внимание.

Вскоре через небольшую толпу около нас пропихался солидный по возрасту Местный, рядом с ним оказался совсем маленького роста паренек, который оказался переводчиком с шипящего недоразумения, как я с радостью убедился в этом после первого же вопроса от солидного Местного.

— Это предварительный допрос. Чтобы вы понимали, — прошипел паренек после слов своего начальника. Остальные, как по команде отошли от нас и больше не мешают разговору-допросу.

— Наш человек с передовой позиции доложил, что вы сами спрыгнули в лаз и не пытались воспользоваться своим оружием. Это так?

— Да, мы сами сложили наше оружие, — первым ответил 254-й.

Я же решил пока помолчать, похоже, что мой основной наставник в новом мире что-то соображает, как стоит здесь разговоры вести. Что-то ему донеслось от перебежчиков или перевоспитавшихся у Местных пленных.

Перевод услышали все вокруг и одобрительно зашумели, фраза оказалась та самая, которую требовалось сказать.

— Как вы поняли, что пора сдаваться? — следующий вопрос от пожилого, может переводчик немного не так перевел его слова и по смыслу звучало — Почему вы сдались?

— Давно уже думаем это сделать. Нас гораздо больше таких, не одни мы, — ответил 254-й.

— Хорошо. Мы узнали пока все, что требовалось. Следуйте за своими стражами, — услышал я напоследок, после чего мы снова пошли по одной из троп.

Я отметил, что с подземными коммуникациями у Местных все на очень приличном уровне. Налажена вентиляция и нет грязи или сырости. Некоторые стенки забраны сетками, не понятно, из какого материала, держат, похоже, сыпучие места.

Свет дает какая-то плесень, которая дисциплинированно тянется именно над головой. Но, попадаются и ярко освещенные перекрестки, где никого не видно, кажется, проблем с энергией у них нет, раз не экономят ее.

Пройти пришлось еще немало, но, когда мы вошли в зал с несколькими небольшими комнатами, рассчитанными на размещение кого-то, типа нас, у нас сняли путы с рук, я заметил, как мелькнуло что-то ярко-белое и потом само исчезло в подсумке на поясе у наших конвоиров.

— Разумные путы? — что только не придет в мою пустую голову.

Пришлось разоблачиться от защиты полностью, снять боевое белье и достать все, что оказалось в мешке. Сухпай нам оставили, так же и бутыли с водой проверили, но, забирать не стали, тем более, вода нам необходима, чтобы из порошковой смеси приготовить ту же самую бурду, которой мы питаемся, то есть, питались до этого момента на базе. Под под босыми ногами оказался теплый пол, что меня порадовало, так как ботинки тоже забрали.

Развели по небольшим камерам, и я оказался немало удивлен тому, что и у Местных есть такие же кровати, как и на базе, с системой самоочищения. Чем я сразу же и воспользовался, кто его знает, какой блохастый узник сидел в камере до меня. После этого, как есть, в оставшемся нижнем белье, после всех переживаний сегодняшнего утра, завалился спать и спал, как убитый, пока меня не разбудили пришедшие снять более обстоятельный допрос, новый Местный, не такой пожилой, зато, с тем же мелким переводчиком.

На каменную полку, вырастающую прямо из стенки, поставили что-то интересное, похожее на камеру, которые были натыканы на базе и сказали мне отвечать на вопросы, глядя в нее. Вопросы пошли сразу же и быстро, без особых церемоний.

— Твой номер?

— 469-й.

— Давно ты служишь у гангов? — на мой недоумевающий взгляд, мне объяснили, что мои хозяева, на чьем языке я говорю — цивилизация Ганги.

— А, понял. Три дистрикта вот-вот закончатся, как я очнулся здесь.

— Так мало? Какой это у тебя выход на нашу территорию?

— Первый раз меня отправили со всеми. До этого только на учебных полигонах был.

— Ты хочешь сказать, что за месяц после прошивки мозга смог понять, что воюешь на плохой стороне?

— Нет, об этом мне рассказали 254-й и его друзья. Или единомышленники.

— 254-й давно здесь?

— Да, один из самых опытных. Где-то двадцать пять дистриктов. Поэтому сильно отличается от тех, кто прошел перепрошивку мозга недавно, — видя, что меня внимательно слушают, я продолжаю, — Со мной разговаривали 254-й, больше всех и шестеро его товарищей. Все они знали, что я должен перейти на вашу сторону в первом же выходе и учили меня, как это сделать лучше.

— Почему они обратили на тебя внимание, именно на тебя?

— По лицу определили, что мне не все мозги снесли, поэтому и подошли.

— Ты что-нибудь помнишь из прошлой жизни?

— Отчетливо — нет, только какие-то несвязные воспоминания.

— То есть, на твоих ладонях крови наших братьев нет?

— В этой жизни точно нет, это мой первый боевой выход со своим полувзводом.

— Ты знаешь, что 254-й убил командира вашего полувзвода?

— 349-го? Нет, не знал. Но, понимаю, почему он это сделал.

— Чтобы спасти тебе жизнь, как самому подходящему для переговоров, это он сам сказал.

На этом допрос закончился, все, что требовалось, про меня выяснили и сказали, что мной займутся завтра, когда приготовят лабораторию.

— В полевых условиях не можем тебя взять сразу, мощности оборудования не хватает.

— А что со мной будут делать завтра? — потрясенно спросил я.

Надо же, у дикарей есть даже какая-то лаборатория, которую стоит подготовить. Конечно, никакие это не дикари, эти существа, воюющие наравне с Высшими, но, зачем для меня готовить лабораторию?

— Как зачем? Снять все блоки в твоих мозгах. Тогда ты поймешь, кто ты такой и откуда, — Местные ушли, закрыв все же дверь на замок, но, я этого почти не заметил.

Завтра я могу вспомнить все, что со мною случилось раньше?

Неужели это правда?

Откуда у племени, прячущемся под землей от могучего захватчика, такие возможности?

Притом, сказано это оказалось с полной уверенностью в успехе.

От волнения я сел на теплый пол и лихорадочно принялся набивать живот обоими сухпайками, щедро заливая их водой.

Перед уходом, переводчик показал мне, как включить воду, просто стекающую по камню в большую чашу и как пользоваться местным туалетом.

Ну, это я уже знаю, в казарме стоят такие же, примерно, только, здесь унитазы сделаны и выглядят подороже, из красивого такого камня.