Апрель для Октября (СИ)

Глава 3

Она проснулась одна — после очередного повышения Фил взял привычку выходить по утрам на пробежку. Его подушка ещё хранила отпечаток головы, значит, встал он совсем недавно. Молли зачем-то провела по вмятине кончиками пальцев. Сон оставил странное послевкусие, однако что именно снилось, она не помнила. Встряхнувшись, Молли собрала волосы в неаккуратный пучок и выбралась из постели. Как была, в пижаме, спустилась на первый этаж и, проходя через холл, заметила на полу возле входной двери свежую газету. Должно быть, Фил вышел из дома, как раз когда мимо проезжал почтальон, поэтому занёс почту сразу. Молли подхватила толстую «Таймс» и по привычке понесла её на кухню — муж всегда пил утренний кофе, читая прессу. Саму Молли новости интересовали мало, но сегодня ей вдруг захотелось хотя бы просмотреть заголовки. Она наобум развернула газету, и в глаза бросилось крупное «Суд приговорил отравительницу к двадцати пяти годам лишения свободы». Молли вздрогнула и заскользила глазами по строчкам. «Умер… после того, как выпил стакан с водой, куда его жена добавила капли для глаз… Не имеют вкуса и запаха… Жаловалась в Facebook, что муж ей изменяет…» Молли быстро закрыла и почти бросила газету на стол, словно бумага могла вспыхнуть прямо у неё в руках. Суетливо полезла в холодильник, вытащила упаковку с яйцами — и та вдруг каким-то непостижимым образом выскользнула из дрожащих пальцев. Звук бьющейся скорлупы показался оглушительным, Молли тупо уставилась на перевёрнутую картонку, из-под которой растекалась липкая жижа. Со вчерашнего дня она прилагала столько усилий, чтобы не думать, и вот теперь у неё, похоже, не осталось выбора. Прошлая жизнь разбилась, превратилась в грязь и мусор, и продолжать это игнорировать больше невозможно. Надо что-то делать.

Тень под кухонными шкафами неестественно потемнела, однако Молли ничего не замечала. Несмотря на вопиющее нарушение чистоты, она металась по кухне в поисках аптечки, начисто позабыв, в каком шкафчике та должна лежать. Наконец нашла — пластиковый ящик с красным крестом на боку стоял на одной из открытых полок — и вытряхнула его содержимое на стол. Многочисленные баночки раскатились во все стороны, но Молли безошибочно выхватила из этого хаоса два пузырька глазных капель. Один едва начатый, второй целый — Молли вспомнила, что в аптеке была какая-то акция, вроде распродажи, и Фил взял лекарства с запасом. «На моей нынешней должности они быстро израсходуются». Рот Молли растянулся в злобной ухмылке: о да, очень быстро. Фактически, за один раз. Она набрала воды в стакан и вылила туда сразу оба флакончика. Чтобы наверняка. Поболтала в стакане ложкой, посмотрела на свет, понюхала — совершенно обычная вода. Прекрасно. Довольная собой, Молли поставила стакан на кухонный стол, окинула взглядом царивший вокруг бардак и, поморщившись, занялась наведением порядка.

Она уже заканчивала, когда из холла донеслись звук открывшейся двери и громкий голос Фила: «Дорогая, я дома!». Молли поспешно захлопнула шкаф с мусорным ведром, переставила стакан с водой на обеденный стол ближе к краю и только тогда поняла, что так и не приготовила завтрак. Ничего, подумала она, пока Фил будет в душе, можно что-нибудь изобразить. Например, овсянку быстрого приготовления — он всё равно никогда не обращает внимания, что перед ним в тарелке. Молли поправила неровно лежащую газету, мазнув взглядом по выделенному заголовку «Звёздная пара развелась после семи лет брака». Зрачки Молли расширились — отчего-то такой вариант даже не приходил ей в голову.

— Доброе утро, милая! — на кухню вошёл раскрасневшийся, лучезарно улыбающийся Фил. — Как спалось? — и он уверенно взял со стола стакан.

— Хорошо, — автоматически ответила Молли. — Нет, стой!

— Что? — недоуменно спросил уже поднёсший питьё ко рту супруг.

«Там соринка, давай, я тебе новый налью».

— Ничего, — Молли отвернулась к окну, машинально сжав спинку стоявшего рядом стула. — Показалось.

То, что яд выпит, она поняла по стуку пустого стакана о столешницу.

— Ладно, Мол, пойду ополоснусь, — как ни в чём не бывало сказал Фил.

— Иди, — мёртво согласилась Молли. В голове у неё шёл медленный и неотвратимый обратный отсчёт: десять, девять, восемь… С каждой цифрой пальцы Молли всё сильнее сжимали спинку стула. Три, два, один, ноль. Ничего. Ничего. Ни…

Грохот. Долгий, будто что-то катится по ступеням со второго этажа. Зажмурившись, Молли дождалась, пока стихнут все звуки, и только тогда принудила себя выйти в холл.

Фил лежал у самого подножия лестницы — ватная кукла с ненормально вывернутой головой. Молли смотрела на него широко распахнутыми глазами, а внутри у неё рос страшный, беззвучный крик. И тут кто-то торжествующе мурлыкнул ей на ухо:

— Умница, моя Мэри. Не скучай, скоро увидимся.

Тогда Молли закричала, но было уже слишком поздно.

Дин ни секунды не сомневался, что найдёт её на Семи Ветрах, и оказался прав.

Ангел выглядел страшно огорчённой, потускневшей и оттого почти похожей на смертную, не по сезону легко одетую девушку. Дин окинул взглядом поникшую фигурку и с неудовольствием понял, что глумиться над противницей ему больше не хочется. Поэтому он всего лишь льдисто проронил:

— Я же предупреждал, чтобы ты не путалась у меня под ногами.

Ангел не ответила, ссутулившись ещё сильнее.

— Ты ведь сама говорила, что выбор за людьми, — Дина начала раздражать эта вселенская скорбь. — Вот она и выбрала. Тебе-то какой толк убиваться?

Девчонка наконец повернулась к нему:

— Я понимаю, но… — Она вздохнул и грустно качнул головой. — Бедная Молли. Бедный Фил.

«А этот-то почему?» — удивился Дин и не посчитал ниже своего достоинства повторить вслух:

— При чём тут Фил? Ты же не будешь отрицать, что он получил по заслугам?

Ангел отвела глаза. Да ладно, она не могла всерьёз так думать!

— Брось, — с нажимом продолжил Дин. — Филлип Спайн изменял жене буквально со дня свадьбы — пока невеста развлекала гостей, он успел отыметь в сортире её подружку. Вся улица знала о его похождениях, только Мэри до последнего оставалась в блаженном неведении. И ты хочешь сказать, что эта смерть не стала торжеством справедливости?

— Справедливости для кого? — тихо уточнила ангел.

— Для всех, — безапелляционно заявил Дин.

— Справедливости «для всех» не существует, — девичий голос стал ещё тише. — Взгляни.

Полный скепсиса Дин посмотрел на ту часть города, куда жестом указала собеседница. Кладбище? А, похороны — он прищурился — обсуждаемого Фила Спайна. Мэри стоит немного в стороне — кто бы сомневался. Кстати, строгий вдовий наряд идёт ей гораздо больше идиотских клетчатых платьев, которые она носит дома. Хорошо, кто там ещё среди провожающих? Коллеги, соседи, любовницы — целых трое, и каждая полагает себя единственной. Дуры. Ещё родители: седая мать патетично рыдает над гробом, отец смахивает с ресниц скупую слезу. Как банально.

— Он был её единственным ребёнком, — печально сказала ангел. — Три выкидыша, ЭКО, почти девять месяцев врачебного контроля — и всё-таки она его выносила. А теперь хоронит.

— То есть ты считаешь, — Дин высокомерно скрестил руки на груди, — что ради свекрови Мэри должна была простить мужу предательство? Как по-ангельски!

— Не простить, — в открытом зелёном взгляде ясно читалось желание не доказать, но объяснить. — Проявить милосердие, как Отец наш проявляет его ко всем заблудшим.

У девчонки определённо был талант к неприятностям: вот так взять и всего одной фразой попасть чётко по больному сумели бы очень немногие.

— О, да! — ощерился Дин, и позади него полыхнуло яростное пламя. — Сбросить восставших в глубины Ада — это ли не милосердие?

Такое проявление гнева могло напугать кого угодно, однако простушка не опустила глаз.

— А разве хоть один из вас просил Его о милости?

Просил? Да что она вообще знает, эта идиотка! Разве она была там, разве стояла против легионов Михаила, разве её соратники гибли под ударами огненных мечей? И после такого — просить?!

— Нет, — выплюнул Дин, резко крутанувшись на каблуках, и бросил через плечо: — В последний раз предупреждаю, не вмешивайся в мои дела. Пожалеешь.

Адский портал послушно распахнулся перед ним, но ангел окликнула:

— Дин! — и он зачем-то остановился. Не оборачиваясь.

— Прости, пожалуйста, — девчонка и впрямь говорила виновато. — Я не хотел напоминать о плохом. Просто меня взяли на Небо уже после Войны, поэтому иногда забываю, каким горем она была.

Горем? Событие, расколовшее мироздание пополам и едва не выжегшее его дотла она называет горем? Дин сжал губы в тонкую нитку, удерживая хлёсткий ответ, и шагнул в портал.

Обсуждать Войну с не понимающей, о чём говорит, соплячкой он не собирался. А извинения ему всегда были без надобности.