Архангелы: Битва за Землю

39

Позади Веры раздался шорох. Она обернулась. Это был Арес с большой и явно тяжелой сумкой в руках. Он без особых эмоций посмотрел на девушку, присел у соседнего с ней окна и начал разбирать сумку.

— Вы успели… — На глаза Веры наворачивались слезы, и она ничего не могла с этим поделать. — Успели. А я уж думала…

— Мы бы раньше пришли, — пробормотал Арес, немного смущенный ее слезами, — но как увидели, что они уже по дороге едут, решили сделать крюк и обойти сзади.

Арес достал из сумки автомат, два пистолета-пулемета, парочку гранат и обоймы, все это уложил рядом с собой.

— Ты неплохое место нашла, — отметил он, — в лесу тяжелее бы пришлось, а здесь и повоевать не грех.

Грассатор появился чуть позже. Он обнял Веру, не обращая внимания на висевший у него на шее и мешающий автомат. Поцеловал в губы. Затем повернулся к младенцу.

— Имя? — пробормотал он, не отрывая глаз.

— Вероника, — ответила Вера, присев на колено и приоткрыв сумку, так чтобы было видно личико.

— Вероника, — Грассатор улыбнулся.

Вера краем глаза заметила, что даже Арес заинтересованно поглядывает на малышку, хотя и пытается это скрыть. Но тот не был бы самим собой, если бы не вернул их на грешную землю:

— Потом будете сюсюкать. У нас еще много работы. Грассатор, оставайся здесь и охраняй их. Я пойду вниз, буду прикрывать подходы. — Вскинув на плечо автомат, Арес скрылся в дверях.

Грассатор взглянул на Веру:

— В соседней комнате нет окон. Бери ребенка и иди туда. Оружие есть?

— Пистолет.

— Хорошо. Если что — я рядом.

Вера повиновалась без лишних слов.

Грассатор чуть высунулся, оценил обстановку. Наемники рассредоточились, окружая здание. Действовали грамотно. Профессионалы. К тому же «обработаны» Экзукатором, а значит, биться будут самоотверженно, на грани безрассудства. Кстати, самого Экзукатора перед зданием уже не было.

— Экзукатора не вижу! — проорал он, предупреждая Ареса. — Будь готов!

— Всегда готов! — отозвался тот.

— Ну что же, — пробормотал Грасс себе под нос, затем взял одну из гранат, выдернул чеку, чмокнул гранату на прощание и швырнул за окно. — Понеслась.

Граната шмякнулась прямо перед одним из наемников, рванула, откинув ставшее вдруг безвольным, словно тряпичным, тело в сторону. Кто-то взвыл, задетый осколками. И тут же все разом начали стрелять.

Наемники старались как можно быстрее миновать простреливаемую зону и подобраться вплотную к зданию, чтобы затем идти на штурм. Грассатор короткой очередью скосил одного, второй, раненный, заполз за угол здания, но ему вслед отправилась граната. Остальные уже либо обогнули стену, либо прижались к ней, и Грасс теперь палил, стоя в полный рост, поставив ногу на край окна. Сумел зацепить еще одного врага, после чего отбросил «калашников», подхватил два «узи» в обе руки и выбежал в коридор.

Внизу, там, где засел Арес, тоже слышались выстрелы, хотя пока еще редкие — наемники прощупывали вход.

Проходя мимо, Грассатор заглянул к Вере. Та забилась в угол, накрыв собой сумку с ребенком. Рядом на полу лежал пистолет. Девушка что-то напевала, пытаясь успокоить испуганную дочурку, дочурка чуть слышно хныкала, но в данных обстоятельствах это можно было назвать истинно ангельским терпением. Грассатор кивнул заметившей его Вере и отправился на нижний этаж прикрыть спину друга. В таких зданиях с большими окнами войти можно не только в двери и есть большой риск оказаться окруженным.

Но Грассатор недооценил наемников. Лишь только он оказался в коридоре второго этажа, как в окнах с обеих сторон появились враги. Он чувствовал, что они где-то там, но не мог оценить высоту и полагал, что наемники топчутся снаружи здания, а те провернули стандартный маневр при штурме — одни подсадили других, и вот наемники уже на втором этаже.

Грасс вскинул руки с пистолетами-пулеметами в стороны, но эффект неожиданности сделал свое дело — наемники открыли огонь первыми. Пули вошли Грассатору в левое бедро, в правый бок и цапанули грудь. Перекувырнувшись, он влетел в первую попавшуюся комнатушку, перед этим все-таки успев подстрелить того, что был справа от него. Тут же высунулся снова. Нельзя было позволить врагам добраться до лестницы, ведущей на этаж, где осталась Вера с ребенком. Однако там уже никого из наемников не было.

Но не могли же они успеть заскочить в коридор! Значит, решили пока не входить внутрь. Грассатор услышал снаружи шуршание по кирпичным стенам — они лезут выше! Он сунулся в коридор, но оставшийся в живых наемник, притаившийся у левого окна, очередью загнал его обратно. Скверно, очень скверно!

Арес тем временем положил у двери двоих особо настырных и глупых, но затем давление на него ослабло. Он чувствовал, что за дверями скрылись еще двое, однако те не слишком торопились атаковать. Сверху также возобновилась стрельба — Грассатора все еще беспокоили.

И вдруг он ощутил присутствие Экзукатора. Впервые и прямо перед собой.

— Станешь драться автоматом? Не очень удобно, — спокойно произнес тот, появившись в проеме двери. — Мне с самого начала было интересно сразиться с тобой, Арес. Вот так — один на один. Я даже где-то рад, что ты не вздумал переметнуться на мою сторону.

Арес бросил быстрый взгляд на дверь. Там еще двое, могут зайти в любой момент, но выхода нет. Он отбросил автомат, достал из-за ремня пистолет и револьвер, позаимствованный у Грасса. В револьвере только шесть патронов, зато мощных, — он взял его в левую руку, так чтобы использовать редко, но метко. Пистолет с одиннадцатью патронами взял в правую. Поднялся и встал перед Экзукатором. Тот покручивал в руках ножи-когти, о которых Арес был уже наслышан.

Экзукатор мягкими шагами двинулся вправо.

— Где же все остальные? Не поверили тебе или послали подальше? — поинтересовался Арес, начав движение в другую сторону.

— Ты же знаешь наших, им нужно время, нужно все обдумать, взвесить. Трудно с ними будет, но я справлюсь. А пока все же избавлюсь от вас раз и навсегда. Думаю, меня простят. В конце концов, все равно ведь ничего уже не поделаешь. А девчонка станет доказательством моих слов.

— Ты так уверен, что справишься со мной?

— Я сильнее, Арес. Я расправился с Сутеки и чуть не убил Грассатора в едином бою, один против двоих.

— Я — не Сутеки и не Грассатор.

— Но ты один. Тебе не выстоять.

— Ну что же, давай проверим.

Экзукатор метнулся к Аресу мгновенно, ни жестом, ни взглядом не выдав этого за секунду до. Жадно блеснули кинжалы, с неимоверной скоростью рассекая воздух. Фффух, фффух! Прямо перед лицом Ареса.

От одного тот увернулся, другой встретил пистолетом, извернул ладонь так, чтобы связать оружие противника и при этом направить дуло в голову Экзукатора. Выстрел.

Экзукатор дернул головой. Расстояние от его лица до дула смешное, но он сумел избежать пули.

Избежал он и другой, когда Арес чуть подправил прицел и выстрелил снова.

Противники расцепились, разорвали дистанцию.

Арес, не давая передышки ни себе, ни врагу, вскинул руки и выстрелил с двух стволов разом. Экзукатору некуда было деваться, дистанция не позволяла отбить оружие, а увернуться на таком расстоянии от двух пуль нереально даже для него. И он сделал выбор в пользу пистолетной пули, уходя от револьверной. Словил ее ключицей и тут же перешел в атаку.

Арес попытался сохранить дистанцию, отпрянул назад, выстрелил еще раз, и снова удачно — теперь уже револьверная пуля вошла врагу в бедро. Но и это Экзукатора не остановило, он ворвался в ближний бой, вновь замелькали ножи, и вновь Аресу пришлось действовать стволами как щитами. Тем не менее Экзукатор больше не кривил рот в усмешке, он стал серьезным, очень серьезным и, возможно, даже чуть испуганным.

Под ногами сражающихся поскрипывала бетонная крошка, от ботинок отлетали осколки кирпичей, вокруг витала пыль, вихрями метавшаяся от нечеловечески быстрых движений и клубами вздымавшаяся, когда один из бьющихся в очередной раз припечатывал другого к стене.

Ни Арес, ни Экзукатор за время боя не издавали ни звука, лишь тяжелое дыхание, шуршание подошв и одежды, свист стали, взрезающей воздух, лязганье клинков о вороненую сталь пистолета и револьвера и редкие выстрелы, эхом разносившиеся по заброшенным помещениям.

Наконец и Экзукатор сумел зацепить Ареса — взметнулся окровавленный клочок футболки и кожи. Воспользовавшись секундным замешательством противника, Экзукатор чуть присел и нанес второй порез на бедре — серьезный, разваливающий плоть. Затем немного отстранился, приготовившись на развороте вонзить нож в отпрянувшего врага.

Однако Арес поменял тактику. Вместо того чтобы отступить, разрывая дистанцию для выстрела, как он делал раньше, Арес метнулся вперед, толкнув противника плечом, сбивая его с темпа и прекращая комбинацию. Затем, воспользовавшись тем, что Экзукатор следит, куда повернуто дуло револьвера и не опасается остальных его частей, он не стал выкручивать руку и нанес удар рукоятью в лицо врагу.

Экзукатор опешил, чуть подался назад, но при этом неловко зацепился ножом за руку Ареса, сжимавшую револьвер. Тому оставалось лишь спустить курок. Пуля вышла со спины Экзукатора, оставлив после себя приличную дыру в пиджаке. Он вздрогнул и отскочил, снова давая Аресу простор для стрельбы.

И Арес этим воспользовался. Он выпустил в Экзукатора последние два патрона из револьвера, попал раз, но очень удачно, раздробив тому колено. Отбросил револьвер, с трудом поднял руку с пистолетом — мешала рана у самого основания плеча.

Экзукатор смотрел на него, припав на раненое колено. Броситься на врага с прежней скоростью он уже не мог, так же, как и резко смещаться, уворачиваясь от пуль. А в пистолете у Ареса было еще семь патронов, и этого достаточно, чтобы разнести голову. Все кончено.

Целясь, Арес смотрел в глаза Экзукатору и вдруг заметил, что тот смотрит куда-то мимо него. Вспомнил, но слишком поздно!

Позади рявкнули сразу две очереди, прошивая тело Ареса крест-накрест. Он почувствовал, как перемалываются внутри ребра, как в двух местах перебило позвоночник, как сдулось правое легкое и захлебнулась кровью селезенка. Арес изогнулся дугой и упал на колени. Пистолет сделал два выстрела, но уже в никуда, и выпал из руки. Голова опустилась на грудь.

Приковылявший Экзукатор резко вскинул подбородок поверженного Ареса острием ножа, заглянул ему в глаза своим пустым ледяным взглядом. Ухмыльнулся. Затем крутанул ножи-когти в руках, чуть присел, вогнал лезвия Аресу под ребра и с их помощью поднял его на ноги. Посмотрел на свои руки, сжимавшие рукояти, по которым упругими струйками бежала кровь, посмотрел на то, как у Ареса сгустки крови пульсируют в уголках рта, стекают по щетине.

— Правильно, — заметил он удовлетворенно. — Ты все понимаешь правильно. Не держи кровь в себе, не пытайся ее остановить, это уже не поможет. Пусть себе течет. А ты был хорош. Лучший. Я действительно думал, что смогу разделаться с тобой в одиночку, докажу, что уж в честном поединке я сильнее любого из вас, но — не получилось. Ну что же, пусть так. В любом случае твоя война закончена. Впрочем, это уже не новость.

Он замолчал, видя, как Арес закашлялся кровью, изогнул бровь, как бы переспрашивая, что же тот хотел сказать, но Арес лишь улыбнулся, обнажив окровавленные зубы. Экзукатору это не понравилось.

И вдруг послышалось сразу два знакомых щелчка — так чека отскакивает от запала. Улыбка слетела с губ Экзукатора. Арес с некоторым усилием поднял обе руки и приблизил ладони к своему лицу и лицу врага. В каждой было зажато по гранате. Затем он разжал пальцы, освобождая спусковые скобы, и оставил гранаты лежать на ладонях. Заглянул в бешеные глаза Экзукатора и с улыбкой прохрипел:

— Пошел к черту…

Взрыв мгновенно затопил комнату непроглядной пылью. Ближайшая кирпичная стена не выдержала и обвалилась, упокоив под собой останки двух ангелов. Посеченные осколками тела обоих наемников, сыгравших роковую роль в поединке, отбросило к выходу.

Грассатор почувствовал, что внизу идет бой Ареса и Экзукатора, еще до взрыва. Глухо зарычав, он выскочил в коридор, не обратив внимания на пулю, тут же угодившую ему в плечо, метнулся к наемнику в левом окне, ухватил его за выглядывающую голову и крутанул, вложив в это движение все отчаяние, разрывающее ему грудь. Тело ухнуло вниз. Грасс бросился к лестнице. Посмотрел на ступени, ведущие вниз.

У него под носом Экзукатор убил Нокса, Сутеки, Креза. Грассатор был близко, но ничем не помог своим друзьям, своим братьям. Напротив, он выжил благодаря этим смертям. И теперь там внизу бьется Арес. Один. Защищая его, Грассатора, защищая совершенно чужую девушку и ребенка, в уникальность которого не верит. Он должен быть с Аресом. Биться плечом к плечу с ним. Грассатор сделал шаг, второй.

Сверху раздался женский крик и выстрел. Грассатор остановился. Посмотрел на лестницу, ведущую вверх. Проклятье! Нужно помочь ей, он не может бросить Веру, не может бросить ребенка. Арес способен победить, а девушка и ребенок — обречены. Его девушка, его ребенок.

Внизу рвануло. Здание заходило ходуном, точно кусочек желе. Грассатор не удержался, повалился на ступени. Вскочил. Сжал рукоятки «узи» до белых костяшек пальцев. И закричал. Глухо, пронзительно, чудовищно. Внизу ему делать больше нечего, он вновь опоздал, и осознание этого обрушилось на него, точно крыша здания.

Рывком поднявшись, он стиснул зубы в страшной гримасе и кинулся вверх по лестнице.

Веры не было в той комнате, где Грасс ее оставил. Он чувствовал, что сейчас ребенок переместился куда-то выше. Побежал. Наткнулся на труп наемника, из-за которого, судя по всему, Вера и решила уходить. Молодец, девчонка, молодец, держись!

— Вера! — крикнул Грассатор, услышав еще два выстрела. Наверху, она где-то наверху.

На лестнице, ведущей на крышу, он обнаружил мужской труп, еще сучащий ногами и пачкающий кровью серую бетонную пыль. Нет, она не «белый тигренок», как они с Аресом, покойным Аресом, думали раньше. Теперь она тигрица, взбешенная, загнанная в угол тигрица, защищающая свое потомство.

Снова выстрелы, пистолетные выстрелы и автоматные в ответ.

Грассатор взлетел по железной лестнице.

Крыша здания была ровной, без каких-либо надстроек, лишь одиноко торчали две заржавевшие антенны и рогатина с оборванными проводами. Вера сидела посередине, рядом стояла сумка. Пистолет девушка держала у живота одной рукой, другой прижимала к груди плачущего ребенка. Наемники уже переваливались через невысокий бордюр, двое сзади нее и один сбоку, но она их не видела, очередным выстрелом заставив спрятаться того, что укрылся прямо перед ней.

— Вера!!!

Грассатор кинулся к ней, на ходу открыв огонь. Наемник, забиравшийся сбоку от девушки, полетел вниз. Пистолет-пулемет в левой руке Грасса беспомощно щелкнул. Он отшвырнул его. Из второго уложил одного из двоих наймитов, что маячили позади Веры. Второй успел скрыться, и Грассатор расстрелял все патроны поверх его головы. Отбросил второй «узи», метнулся к спрятавшемуся врагу и мощным пинком отправил его вниз.

Рядом засвистели пули. Грасс обернулся. Стрелял тот наемник, который прежде укрывался от выстрелов Веры. Но почему она больше не стреляет? Может быть, патроны кончились? Бросив быстрый взгляд на скорчившуюся фигуру девушки, он увидел, что ее пистолет лежит рядом. Выпал из рук! Нет!

Наемник уже взобрался на крышу и теперь, вскинув автомат и широко расставив ноги, был готов прикончить Грассатора. Это хорошо, все правильно, пусть стреляет в него, только не в Веру, только не в ребенка!

Грассатор метнулся к врагу, выписывая зигзаги. Ныла рана в ноге, предупреждая, что там не все в порядке, ныло плечо, но он не обращал на это внимания, не снизил скорость.

Наемник отчаянно пытался попасть, выдавая короткие очереди, но тщетно. Затвор щелкнул. Магазин опустел. Глаза у наемника расширились, он успел увидеть, что враг не останавливается, что пантерой бросается на него, сбивает с ног в пустоту, за бордюр. Последнее, что он услышал, — страшный чавкающий хруст в затылке.

Грассатор приземлился сверху, скатился с трупа. Попытался вскочить, но сделать это быстро уже не получилось. И все же, покачиваясь, он, как мог, поспешил к зданию, к лестнице. Миновал первый этаж, все еще затянутый клубами пыли. Ожидал, что наткнется на трупы Ареса и Экзукатора, но тех засыпало обломками кирпичей так плотно, что не виднелось ни клочка одежды. Останавливаться он не стал.

Вернулся на крышу.

Вера сидела в том же положении, а ребенок молчал, и это говорило о многом, это говорило обо всем, но Грассатор не хотел слушать ни голос разума, ни интуицию. Он медленно пошел по крыше, боясь позвать Веру по имени, боясь, что ему не ответят. Подойдя еще ближе, он увидел кровь, но и тогда запретил себе думать плохое.

Девушка сидела сгорбившись, прикрывая собой младенца и опустив голову на грудь.

Грассатор присел рядом. Погладил ее по голове, легонько приподнял подбородок. По краешку девичьих губ текла тоненькая струйка крови. Пуля вошла под левую ключицу, наверняка перебила легкое и вышла рядом с лопаткой. Кровь пропитала куртку и свитер, испачкала ребенка, прижатого к самой ране. Хотя, может быть, на девочке была и ее собственная кровь, смешавшаяся с материнской. Глаза оставались чуть приоткрытыми. Грасс накрыл их ладонью.

И вдруг заметил легкое шевеление. Жив! Младенец был жив! Грассатор попытался разжать мертвые руки девушки и с удивлением отметил, что ребенок своими миниатюрными ручонками вцепился в одежду прямо над раной, нет, даже не в одежду, а именно в кожу вокруг раны. Он осторожно отодвинул ручонки, попытался отнять ребенка от матери, и тут же из раны Веры короткими толчками засочилась кровь.

Грассатор отпрянул, а младенец нелепыми, казалось бы, хаотичными движениями тела вернулся в прежнее положение, вцепившись в мать. Кровь тут же остановилась.

Грассатор поднял брови. Даже если ребенок действительно необычен, если он действительно один из них… Но воплощенные не умеют останавливать кровь в чужой ране, это неестественно, это противоречит законом природы. Они могут перенаправить кровь от раны, но только от своей раны! Однако если… рожденный несколько часов назад ребенок по-прежнему сохраняет тесную связь с матерью с помощью чего-то вроде фантомной пуповины. И теперь он бессознательно залечивает ее раны, как свои, так же, как до этого передавал матери возможность чувствовать других ангелов…

Грассатор протянул руку и проверил пульс у Веры на шее. Есть! Как он раньше его не заметил? И усиливается. Он поднял девушку на руки вместе с ребенком, который по-прежнему прижимал ручонки к ране, и осторожно зашагал к лестнице.

Путь до первого этажа оказался непростым — давали о себе знать повреждения, адреналин больше не действовал на забитые кислотой мышцы, кровь то и дело ослушивалась, возвращалась на привычные маршруты и короткими струйками выбивалась из ран.

Добравшись до ближайшего автомобиля, Грассатор уложил Веру с ребенком на заднее сиденье. К этому времени он уже не только чувствовал, но и слышал, как к нему приближаются трое. Но это не были наемники. Эти трое не были даже людьми…