Археологи. Деревня. Полный вариант (СИ)

Глава 8

И вот они пришли. Среди невысокого ельника на той стороне оврага, сначала муравьи появились небольшими группами, а затем и основная масса этой колонны хлынула в ельник. И уперлась в овраг. Крупные боевые особи окружали основную массу рабочих муравьев по бокам колонны, держась друг за друга, на них стоял второй ряд который, как бы накрывал колонну рабочих муравьев тащивших яйца. Получался как бы тоннель, по которому сновали взад-вперед мелкие рабочие муравьи, а крупные сантиметров десять длинной солдаты и разведчики бегали вокруг колонны, охраняя от внешних врагов. Но когда колонна уперлась в овраг, четкий порядок нарушился. В овраг хлынули солдаты.

Семену, так как он принимал в подготовке обороны самое большое участие, пришлось командовать:

— Поджигай! — и в овраг побежала струйка огня. Стена огня, вставшая вровень со стенами оврага, стала неприступным препятствием на пути муравьев, и колонна разделилась на два рукава, попытавшись обойти овраг. Пламя продолжало гореть, муравьи трещали и лопались в нем как кукурузные зерна в кипящем масле.

Джек бегал вдоль оврага как сумасшедший, подкидывая ветки туда, где пламя начинало стихать, пока его не заметил Георгий и не подозвал к себе:

— Джек, залезь на крышу, — он указал на ближайший дом, — оттуда будет видно больше. Скажешь нам, что там происходит за оврагом, в ельнике.

Джек кивнул и птицей взлетел на конек крыши. Балансируя на нем, он вгляделся вдаль, а потом спросил, нет ли у кого бинокля. Бинокль нашелся, и тут же был отдан Джеку. Джек еще раз оглядел поле боя.

Пока деревне везло. Основные колонны муравьев проходили дальше от нее, здесь шла только одна из сотен этих черных змей опутавших все пространство, сколько хватало глаз. Механическое движение этого поистине бездушного организма пугало Джека до колик в животе. Реки и ручейки муравьев текли неотвратимо и неумолимо. Никто не мог сопротивляться этой силе. Какое-то выбивающееся движение привлекло внимание Джека вдали, он навел бинокль и увидел разыгравшуюся драму. Мишка, бедный мишка, спавший спокойно в малиннике, оказался на пути одной из колонн. И озверевшие солдаты, почуяв чужого, набросились на ничего не подозревавшего зверя. Тот сначала, отмахивался во сне, но когда разъяренный муравей впился тому в нос, медведь проснулся окончательно и понял, что надо бежать. Спросонья не разобрался, и на свою беду, вломился прямо в середину колонны. Муравьи со всех сторон набросились на него, и медведь превратился в шевелящийся черный ком. Он стал кататься по земле, пытаясь раздавить кусавших его муравьев, но на место раздавленного вставали десять целых и у медведя, в конце концов, кончились силы. Ослабевший от укусов и впрыснутых в кровь токсинов, уже ничего не видящий и не слышащий он упал посреди дороги, у него, вероятнее всего, просто остановилось сердце. А колонна продолжала течь рекой прямо по его трупу и через какое-то время от медведя останется только скелет, полностью очищенный от плоти. Джек видевший эту разыгравшуюся драму на расстоянии, понял, что надо сражаться насмерть, или уходить, а иначе вся деревня так будет лежать, как этот медведь. Слез с конька и пробежал по скату крыши и затем по пристроенному сараю. Сел на краю, свесил ноги и достал трубку. К нему подошел Георгий и весело спросил, глядя снизу вверх:

— Ну что там? Очень страшно?

Джек очень серьезно на него посмотрел и тихо ответил:

— Скорее всего, мы все здесь умрем. Если не успеем уйти за реку. Надо уводить людей!

Между тем, основная колонна проходящих мимо деревни муравьев повернула вдоль оврага и стала уходить мимо, но мелкие ручейки, отделявшиеся от нее, все равно пытались прорвать оборону деревни. Часть таких ручьев проследовала вдоль отравленной дустом полосы, уложив по ее краю тысячи своих сородичей, уперлась в реку. Задние напирали, передние падали в воду и их уносило водой. Потом муравьи, сообразив, видимо, что их так всех унесет водой, а скорее инстинкт им подсказал, как можно сделать переправу. Ведь не первый раз они такие марши проделывают, и не первую реку пришлось им форсировать, наверное. Они стали цепляться друг за друга лапками, жвалами, усиками, всем что подвернется, и из муравьев стали образовываться цепочки. Они становились все длиннее, муравьям не ведомо чувство самосохранения, они жизни готовы отдавать не задумываясь, за спасение всего муравейника, в целом. И так эти цепочки, сносимые постепенно водой достигли противоположного берега. И по этим своеобразным мостам, на другой берег пошли первые колонны солдат. Но так как направо путь им преграждал широкий ручей, они, не смущаясь этого, повернули налево, и пошли вдоль берега, гоня перед собой всех, кто там жил. Там только людей не было. Поэтому и неизвестно, что стало с этой колонной муравьев. Выбрались наверно. А люди остались за ручьем. Тихо и спокойно пересидели сражение. Основная часть заблудившихся ручейков, что остались на этом берегу, поняв, что они уходят в сторону от основных колонн, повернула им вслед, оставив самых «отмороженных» форсировать реку, и штурмовать полосу химикатов. Полосу жителям приходилось защищать особенно тщательно, так как она постоянно заваливалась свежими трупами солдат и по ним в деревню прорывались толпы разъяренных муравьиных берсеркеров.

Самым лучшим бойцом, уже потом, по итогам битвы, был признан, как ни странно — Дуня, который вооруженный совковой лопатой, в синих, сатиновых трусах, кирзовых сапогах и почему-то надевший старую, ржавую каску, бегал по периметру, прихлопывая по десятку муравьев за раз. И орал как сумасшедший:

— Врагу не сдается, наш гордый…., - кто «Гордый» было не понятно, потому как, у него заклинило, и он только эту фразу и повторял.

Вторым героем оказался Фрося, хоть и даун, а сообразил, что от него требуется. Ему тоже доверили лопату, и он медленно и тщательно выполнял порученное, как и все, что он делал. Фрося прихлопывал муравьев лопатой, молчал, и только многозначительная улыбка бродила по его дебильной физиономии. Основные силы солдат в этом отдельно взятом ручейке муравьев полегли на поле брани, оставались рабочие особи, которые были гораздо мельче и соответственно были менее опасны. Процесс уничтожения шел успешно и люди уже успели вздохнуть с облегчением. Так как горючие материалы в деревне кончались, народ уже и старую масляную краску в банках тащил, но из-за старости, она не лилась из них. Тогда люди, намотав тряпку на палку, макали ее в краску — получался неплохой факел, которым отпугивали и при удаче, сжигали насекомых. Заборов практически не осталось, все колья ушли на огненную полосу, в которой вперемешку с ними громоздились обугленные останки муравьев. С первого десятка хат, стоявших ближе всех к дальней околице, вынесли и сожгли всю мебель, окна и двери. Уже приглядывались к доскам на крыше и полу. Хозяева, поначалу сопротивлявшиеся, но когда Петька заявил им:

— Если отобьем атаку, то миром поставим вам новые хаты! — они сами с энтузиазмом стали разбирать свои дома.

А оказалось, что ничего еще не кончилось. Видимо до основной колонны муравьев, все-таки дошел химический крик умирающих особей, и сюда был послан отряд солдат с приказом разобраться, кто убивает рабочих, виновных наказать. Способ известен солдатам только один — откусывание выступающих частей тела. И отряд, без рассуждений отправился на разбор полетов. С разгона вылетев на поле боя, они не стали разбираться с ранеными сородичами, хотя те, наверно, и просили их отнести в тыл, в госпиталь. Часть солдат, увидев врага, просто пошла через пламя напрямик, туша его своими, взрывающимися кипящей кислотой, телами и образуя мост по которому в стан врага врывались все новые и новые бойцы. В главный штаб муравьев ушла телеграмма с докладом о потерях, и просьбе о поддержке. Из штаба прислали курьера с ответом, что выслали резерв, и началась вторая фаза битвы. Разъяренные муравьи прорвали фронт и, растекаясь лавой в тылу, набрасывались на людей. Не спасал даже напалм, с успехом примененный доблестной семейкой Адамс.

Семен, подобравший распылитель в самом начале, не расставался с ним, и был похож на огнеметчика. Только действовал очень экономно в отличие от него, так как пятилитрового баллона с керосином огнеметчику надолго не хватило бы. Додумавшись, еще в самом начале он обрызгал свою и Георгия обувь дустом, и теперь нападавшие муравьи более неохотно нападали на них. Семейка Адамс между тем и без отца воевала успешно. Дети, не дождавшись отца, вышли на улицу, услышали вопли о нападении муравьев. Не раздумывая, похватали оружие и ринулись на защиту деревни. Пробежав уже половину улицы, первой остановилась Дженни:

— Слушайте, братцы, а куда мы бежим с оружием? Вы как представляете себе стрельбу по муравьям из автомата или винтореза? Так, все назад! — и братья, поняв, что они совершили глупость, вернулись во двор. Оставив автоматы на столе, и пошарив по сараю, они вооружились лопатами, благо, уж чего-чего, а лопат в доме хватало. Джон рвался в бой, однако Джек, остудил пыл брата, сказав, что имеет смысл вымазать сапоги какой-нибудь вонючей химией. Перевернув все у отца в гараже, ребята нашли только банку со старым маслом, типа литола. Густо вымазав сапоги и взяв лопаты, они рванули на околицу. Дженни выбежав вместе со всеми, остановилась, потом вернулась домой, повесила за спину автомат и со спокойной душой догнала ребят. Джек покосился на автомат, ничего не сказав, только кивнул, но Джон не мог же промолчать. Тут же начал кричать, что-то типа, того:

— Нам сказала оружие не брать, а сама взяла и т. д. и т. п.! — на что получил суровый окрик брата:

— Заткнись! Она правильно сделала. Пусть хоть один автомат будет, на всякий случай.

Прибежав на околицу и увидев, что там творится, семейка Адамс поняла, что дело швах, и если удастся отстоять деревню, то это будет чудо. А чудеса лучше делать самим, так надежнее.

Посмотрев, как народ вытягивает полосу из химии и льет дорожками солярку и керосин, они поняли, что это вполне реальный способ задержать и повернуть муравьев мимо деревни.

Джек постоял, подумал, видимо выстраивая какой-то план в голове, потом скомандовал:

— Все в разные стороны! Ищите по домам пластик, пенопласт и подобное, все что горит!

Все ринулись по домам и соседским сараям, весело с шутками и прибаутками, им казалось, что это очередная игра. Джек Адамс, между тем, собрал мальчишек и девчонок подростков и им поручил то же самое дело, только отправив их на другой край деревни, поближе к реке. Пацаны восприняли этот приказ с радостью, ведь для них тоже нашлось дело по плечу, и помчались по соседским сараям. А семейка Адамс ринулись искать растворитель. Первым делом помчались к доктору. Ворвавшись к нему в дом первым, Джон с порога начал орать благим матом, что им нужен растворитель. Следом влетевший Джек, дал подзатыльник брату и спокойно произнес:

— Здравствуйте, доктор! Как поживаете? Как наш Семен? Вы в курсе, что в деревне объявили боевую тревогу?

Тот был в курсе вторжения, и готовить медикаменты и бинты поставил пришедшую на работу медсестру Клаву, а сам тем временем готовил Семена к эвакуации на тот берег. Сэм сопротивлялся этому и хотел идти на улицу, воевать. Но доктор сказал, что если тот пойдет туда, то обратно может уже не приходить. Если начнется заражение крови, можно просто тихо ползти на кладбище, благо недалеко.

А Джек дипломатично продолжил:

— Дядя Ра, у нас есть идея, — он скромно промолчал, что идея появилась у него, — мы хотим сделать напалм.

Доктор выронил ланцет, и стал нервно протирать очки.

— Собственно, вы откуда знаете, как его изготовить? — удивленно спросил он.

На что был получен туманный ответ, что, мол, где-то, когда-то, в какой-то книжке найденной неизвестно кем и неизвестно где, они чисто случайно прочитали и сейчас, подчеркиваем, только в минуту опасности, грозившей всему селу, они хотят испытать его на муравьях.

— Ага, — кивнул доктор Ра и по совместительству деревенский химик. — Так я вам и поверил!

А сам припомнил, что пару лет назад сгорел алюминиевый катер одного из копателей и баня с сараем, после того как тот, чисто случайно, как он выразился, раскопал склад тушенки в одном из магазинов брошенной деревни. Про деревню эту упоминал Георгий на одной из посиделок в компании таких же копарей, что, нашли деревню недалеко и хотим с детьми съездить покопать. Но заболел, тоже чисто случайно отравившись чем-то несвежим на этой самой пьянке, и провалялся целую неделю дома. Когда приехали на место той деревни, то увидели, что она напоминает изрытую кротами луговину. Причем кроты такие здоровенькие, потому как ямы были в рост человека, не зарытые за собой, что естественно. Ну и после этого случая и случился пожар. Ночь была, да и ливень как из ведра хлестал. Почему не погасло пламя? Все тогда удивлялись и пожимали плечами. И катер — он-то, как мог выгореть дотла? Доктор Ра высказал тогда мысль, что это могла ударить молния, но он высказал ее, чтобы прекратить слухи, поползшие по деревни и сам в нее, конечно, не верил ни на грош. А вот, значит и разгадка….

— А не помните, как книжка та называлась? — задал он невинный вопрос, — очень уж хотелось мне ее посмотреть.

Тут вмешалась Дженни и, ткнув брата черенком лопаты в правую почку, благо он как раз был напротив нее, когда он уже отрыл рот, чтобы сказать название книги, спокойно ответила доктору:

— Нет, дядя Ра, мы не помним! Это давно было, еще в детстве, мы ее выкинули в костер.

— Даже ни одного слова? — док все еще надеялся раскрутить семейку.

— Одно слово помним, остальное оторвано было. «Чего-то там… Анархиста», — осторожно ответила Дженни.

Джон, морщась, кивнул. Джек молчал, как партизан.

— Ну и ладушки, — док свернул разговор со скользкой темы. Да он и не жалел о том архелоге — так и так, он плохо кончил: рухнул в бетонный колодец в чистом поле, и поминай как звали… Колодец-то был неглубокий, метра четыре, но без швов, гладкий бетон. И диаметром три метра. Откуда он мог взяться в поле, никто так и не мог понять. Человек, свалившийся туда, в одиночку не имел ни единого шанса выбраться оттуда. А так как он ходил один, друзей не имел, считая, что лучше одному все хапнуть, ну и умер там с голоду, просидев в колодце, неизвестно сколько времени. Нашли его через полгода. Вернее увидели палатку брошенную, зверями дикими разоренную, начали по округе искать и нашли.

— Где отец? — Док был приятелем Адамса и поэтому не стал развивать тему, но запомнил и решил при случае высказать о проделках семейки.

— Папа готовится к войне! — тут уже, Дженни могла позволить говорить братьям, и Джон тоже решил поддержать беседу.

— Так что насчет растворителя, дядя Ра? — Девушку с выбранного пути пустыми разговорами не собьешь. — Нам примерно ведро надо.

— Хм, не слишком? — удивился доктор, потом подумал и добавил. — Хотя, судя по ситуации, еще и мало будет! Пойдемте в сарай.

Они, не мешкая, повалили гурьбой за доктором, напоследок показав лежащему Семену сжатые и поднятые кулаки, типа «Держись!» в сарае доктор показал старую, мятую пятидесятилитровую канистру и сказал:

— Забирайте! Потом еще придете, или пришлите кого, дам еще солярки, у меня есть бочка столитровая. Если муравьи прорвутся, то она может и не понадобиться.

И Джек с Джоном, схватив канистру, поволокли ее к месту отражения муравьиной атаки. А Дженни, оставшись одна, взяла еще кое-какие химикаты у доктора.

Потом сидели и колдовали над напалмом.

Ну, рецепт, я вам не буду рассказывать, понятное дело.

В результате вышло пятьдесят литров отличного напалма. Набрав в сарае прямые, ровные дощечки и позвав самых младших, из тех, кто собирался воевать, восьми — десятилетних мальчишек. Джек Адамс взяв в руки дощечку, и макнув ее в канистру, набрал на палку немного напалма и затем, как битой махнув, закинул этот кусок далеко в толпу муравьев.

— Делайте вот так! Старайтесь в разные стороны закидывать и подальше. Понятно? Ты старший! — показал он пальцем в самого старшего из них, — Следи за ними! — кивнул он на младших ребят. — Ты понял, для чего это мы сделали?

Тот отрицательно мотнул головой.

— Вот смотри, мы вымажем напалмом муравьев, он прилипает к любой поверхности и, вспыхнув — очень долго горит. Ветром пламя не собьется. Стоит коснуться одному из них огня и по цепной реакции пламя пойдет по всей толпе муравьев. И они все подохнут! Теперь понятно?

Малыш обрадовано кивнул.

— Тогда вперед, действуйте!

Началось соревнование между детьми, кто дальше закинет кусок напалма. Дети же, не понимали, что смерть — вот она, совсем близко! Они даже развили идею палок Адамсов, взяв свои старые добрые рогатки и макнув в напалм камушек, с помощью рогаток зашвыривая его на уже нереальную, для ручного броска, дистанцию.

Напалм сослужил добрую службу селянам, если можно так сказать об этом страшном изобретение человечества.

Забросанные, а затем горящие не затухающим пламенем муравьи вносили разброд и шатание в стройные ряды муравьев, а липнущий напалм переходил от одного муравья к другому. Но когда появилось подкрепление, стало казаться, что битва проиграна. «Боеприпасы» у людей были на исходе, несколько человек они все-таки потеряли. Одного мужика, Джек даже не увидел, кто это был, и девчонка молоденькая, вроде жила через улицу от Джека. Мужик погиб по глупости, споткнулся, когда отходил, а подняться уже не смог, то ли ударился головой, то ли сердце прихватило, не понятно. Семен даже успел его обрызгать керосином, но он уже не встал. И постепенно скрылся под кишащей массой насекомых. А девушка, она проворонила момент, когда к ней по ноге забрались под сарафан, парочка солдат и со страху побежала не в ту сторону. Бежала, крича диким голосом от ужаса и боли. Семен весь уже облитый керосином рванул за ней, и, схватив за руку, потянул обратно, но ее рука в его ладони вдруг ослабла, ноги девушки подкосились. И когда Семен, обратив внимание на крики людей, повернул голову к ней, то увидел что волочет за собой тело, сплошь покрытое муравьями. На руке девушки уже стоял солдат, готовый броситься и на Семена, но поводил сяжками, видимо его смущал запах, которым была пропитана практически насквозь рука человека. Кузнец бросил тело и прыжками, давя заодно муравьев, вернулся на чистую землю. Потом погиб Петька-электрик, деревенский староста. Он далеко от монахов не отходил, все вился вокруг них кругами, какие-то вопросы задавал, что-то рассказывал, из-за шума Джеку ничего не было слышно, он вообще старался держаться подальше от монахов, помня о том, как его допрашивал «толстый». И в какой-то момент муравьи отрезали монахов и старосту от основной группы людей. Деревенским не было дела до монахов, шла борьба не на жизнь, а на смерть, и тут уж кто выживет. Монахи, кстати восприняли это совершенно спокойно. Они как стояли, у дома старосты, сложив руки на груди, так и продолжали стоять, не делая попыток защитить себя. И муравьи обходили их по кругу, даже не делая попыток напасть. Петька с лопатой в руках, колотил по земле, сколько мог, давя насекомых. Но когда муравьи потекли сплошной, без просветов полосой, он решил спастись бегством. Но бежать было некуда. Староста, решил рискнуть и попытаться добраться до своего дома. Может быть, туда они еще не добрались. Его не смутило то, что на крыльце уже находилось несколько муравьев, с удивлением рассматривавших приближающуюся жертву. И так с удивлением и погибших под сапогами Петьки. Он, проскочил через покрытое сплошным ковром муравьев пространство, разделяющее его с родным домом, и скрылся в сенях. И через секунду выскочил на крыльцо, весь просто обвешанный с головы до ног атаковавшими его муравьями, сделал два шага и молча упал лицом вниз.

Отбиваться становилось все трудней. Уже несколько мужчин и женщин упали замертво под воздействием накопившихся токсинов в крови. «Толстый» монах с интересом наблюдал, как боевые муравьи выкусывают кусочки мяса из тела старосты лежащего буквально в пяти шагах от него, и сделал непростительную для его сана ошибку, он отвлекся и шагнул к телу Петьки, пытаясь что-то рассмотреть поближе. И муравьи буквально взлетели потоком на «худого» монаха, которого перестал прикрывать «толстый». Это надо было видеть, монах, не ожидавший такого промаха от коллеги, просто тупо застыл на месте, не успев открыть рот, а когда его открыл, туда тотчас же залез муравей, выкусив из языка огромный кусок плоти, явно не по его «зубам». И парализованный «худой» монах рухнул навзничь, раскинув крестом руки. Остолбеневший «толстый» стоял, открывая и закрывая рот, у него не получалось выдавить из себя ни звука, только морда лица наливалась бордовым цветом. Наконец он вскинул руки и, бормоча что-то поднос, стал их медленно поднимать. Вслед за руками из земли стал вырываться струйками какой-то жело-зеленый газ, явно тяжелее воздуха. Потому что он лежал на земле плотным двадцатисантиметровым слоем, не поднимаясь выше. И муравьи, едва газ их касался, тут же валились кверху лапами. Основная колонна муравьев давно прошла мимо деревни, в ней оставалась только сто пятьдесят восьмая гвардейская дивизия имени ХО, посланная зачистить деревню, мешавшую проходу основных сил к месту постоянной дислокации, и потому подкрепления не стоило ждать. Диаметр круга, поднятого монахом газа, накрыл почти всю деревню и захватил даже кусок реки, где всплыла вся рыба. А так как со всей округи на место бесплатной кормежки муравьями пришла вся рыба, то можете представить, что творилось в реке. Если одним словом — то «Кишмя!» Практически спинка к спинке, медленно плыли вниз по течению кверху брюхом налимы и судаки, стерлядь и шип, ерши и плотва. Люди, опустив руки, с ужасом и облегчением смотрели на происходящее. Одна из женщин, потерявших мужа, осознав, что монах мог за две секунды уничтожить всех муравьев, и не делал этого, с интересом наблюдая, смогут ли жители сами отбиться от армии муравьев, не выдержала и с лопатой на перевес бросилась на монаха. Тот с кривой ухмылкой смотрел на приближавшуюся лопату, потом мгновенно выставил вперед руки, прокричав непонятное слово. И из подведенных друг к другу, на долю секунды, рук вырвался светящийся шарик, мгновенно снесший полголовы у бежавшей убивать монаха женщины. Она, как бежала с лопатой наперевес, так и рухнула ничком на землю, не выпустив лопату из рук. Монах, криво ухмыльнулся и обвел застывших людей ледяным взглядом, как бы спрашивая, кто еще хочет попробовать напасть на него.

Дженни в это время сидевшая на крыше, и осматривавшая окрестности в поисках ушедшей армии муравьев, скинула с плеча винторез и, откинув крышку с прицела, прильнула к нему.

Георгий поднял руку, как будто что-то хотел спросить, монах, резко перевел на него ледяной взгляд, поднимая руки.

— Бам-с! Голова монаха раскололась как спелый арбуз, с одновременно пришедшим звуком выстрела винтореза!

Никто не ожидал такого развития сюжета. Семен стоявший рядом, охнул, прикрыл ладонью рот и прошептал:

— Зачем? Зачем она это сделала? Нас же всех убьют!

Остальные жители молча стояли и смотрели растерянными взглядами на Георгия. Тот, не теряя инициативы, ответил всем жестким взглядом и произнес:

— Вы хотели сдохнуть под его шарами? У него, похоже, вообще крышу снесло! И если бы мы его не убили, он бы в итоге убил всех, может быть не сейчас, не спорю. Но, вернувшись сюда в следующий раз, он припомнил бы нам попытку его убийства. А эти люди ничего не забывают. Поэтому надо списать все на муравьев. У самого в голове проносились совсем другие мысли: «Зачем Дженни выстрелила в монаха? Ну, зачем?»

Этим она усложнила дальнейшую жизнь всей деревне. Но, возможно, спасла жизнь отцу. Поэтому Георгию пришлось на ходу импровизировать и придумывать хоть какое-то внятное объяснение случившемуся.

Жители деревни зашевелились, приходя в себя. После ужасной драмы разыгравшейся на их глазах. Георгий послал ребят с поручением найти живых муравьев. После убийства «толстого» монаха, газ весь тут же втянулся обратно в землю, от него не осталось ни запаха, ни следов на земле. Как будто вся армия муравьев просто умерла своей смертью на поле брани.

А Георгий, поняв, что надо и дальше прояснить ситуацию, сделал вот такой хитрый шаг: здесь на этом конце деревни в живых оставалось буквально человек десять взрослых и подростков. И пока не подошли те, кто воевал на других участках, он объяснил им, что если они скажут остальным жителям, что не один, а оба монаха погибли от «рук», а если быть точнее от жвал муравьев, то все пройдет гладко. И меньше пойдет слухов по деревне.

— Вы поняли?

Все согласно кивнули, так как понимали, что если сюда приедут дознаватели из города и узнают, что тут произошло на самом деле, то ко всем придет тот самый маленький пушистый зверек.

Тут вернулись братья Адамс и сообщили, что в доме старосты муравьи еще живые, они туда не заходили, а посмотрели через окно. Георгий с сыновьями, взяв монаха за руки и за ноги, собрались просто закинуть тело в дом, разбив окно. Но когда Джек и Джон взяли монаха за руки, Джек Адамс заметил у того на ладонях странные кружки, телесного цвета.

— Папа! Смотри, что это? — он развернул ладонь к отцу.

Георгий покрутил ладонь и так и сяк, повернул к свету, благо покойнику было все равно, но ничего не поняв, пожал плечами.

— Давай берись, и закидываем — поторопил он сыновей.

— Подождите секунду!

Джек не зря числился «мозгом» семейки, он взяв нож аккуратно подцепил его кончиком эти диски и они отлипли от ладоней, не оставив и следа на ладони. Вытащив платок и завернув в него диски, сунул их в карман. Потом проверил карманы и не найдя ничего, скомандовал брату:

— Что стоим? Кого ждем? — И подхватив труп, они перекинули его внутрь Петькиного дома.

Муравьи, остававшиеся в доме, оказались выше уровня отравляющего газа и не погибшие как их сородичи, накинулись на тело, и оставалось надеяться, что они его объедят до неузнаваемого вида. В это время стали подтягиваться те люди, что отбивались от нападения у реки и вдоль оврага. Немного ошарашенные тем, что внезапно выступивший газ, уничтожил всех муравьев, и так же ушел обратно. И узнав, что это дело рук погибших монахов, они искренне горевали по убитым защитникам.

Подтянувшиеся дети, обрадованные победой, уж весело бегали по пожарищу, топча хрустящие под сапогами останки муравьев. Взрослые же просто повалились без сил на землю, не было сил даже пошевелиться. В это время те муравьи, что оставались в доме старосты, доев труп монаха и набравшись сил, ринулись продолжать поставленную им свыше задачу: уничтожить врага. Но их было мало, по сравнению с той ордой, которая была в начале битвы, и поэтому их уничтожение заняло совсем мало времени и это смогли сделать подростки. Взрослые даже не поднялись с земли, от усталости даже не пошевелившись, продолжали тупо сидеть и смотреть на пепелище, заваленное горелым хитином.

Появившаяся на околице тетя Тамара внесла некоторый диссонанс в это спокойствие. Она во время самого сражения, занималась переправой на тот берег и размещением там, детей и стариков. Узнав, что все кончилось, сразу же помчалась узнать как муж и дети. Заскочив по дороге, домой, и нагрузила на себя еды, понимая, что парни там пробыли весь день без еды и питья.

— Ну что сидим? Кого ждем? Я за вами бегать буду? Садитесь жрать, пожалуйста! Где Дженни и Джек? — она требовательно посмотрела на мужа. Тот, только устало махнул рукой:

— Отстань!

А Джек и Дженни, услышав знакомый голос, появились тут же. В отличие от старшего поколения, молодые растущие организмы требовали энергии постоянно и ребята от еды никогда не отказывались. Тут и другие подтянулись с кормежкой бойцов. И расстелив принесенную кем-то скатерть из дома старосты, все сели в общий круг. А так как Тамара, была женщиной сообразительной, она взяла с собой литровый баллон с самогоном. И не прогадала. Муж глянул на нее с уважением, смешанным с укором по поводу размера тары, и разлил первач всем по стаканам.

— Ну, за победу! — произнес он главный сегодняшний тост, — я думал, мы их не одолеем! И обнял сидевшую рядом дочь, прошептав ей на ухо:

— Спасибо тебе дочка, я думал, что следующий шар полетит в меня.

— Я тоже так подумала! — прошептала она в ответ.

— Вы чего там шепчетесь? За самогоном, дочь родную посылаешь? — у Тамары были свои тараканы в голове. — Ишь, все мало ему. Пусть сидит, я уж сама схожу, — смягчилась она. — А то ее пошлешь за бутылкой, она одну и принесет.

Она, кряхтя, поднялась с земли, все-таки сегодняшний день всем дался нелегко, хотя тетя Тамара и старалась не подавать вида, все это понимали. И Джон вызвался помочь матери, сказав ей тихо:

— Мама, давай вместе пойдем, сюда сам принесу самогон, а ты останься дома, полежи, устала наверно.

Та с благодарностью взглянула и, взяв под руку, они пошли домой.

Тем временем Георгий разлил еще по одной остатки самогона и уже Семен произнес:

— Давайте за тех, кто погиб, защищая деревню! Пусть земля им будет пухом! — все выпили не чокаясь. Самогон начал понемногу действовать и напряжение всех этих часов медленно спадало. Мужики, те, кто курил, достали трубки и кисеты, начав набивать табак. Затем, раскурив трубки от тлеющих повсюду угольков, все стали молча обдумывать дальнейшую жизнь. Пока народ разошелся по окрестностям осматривать место прошедшей битвы, Семен подошел к Георгию и тихо, что бы ни услышали соседи, завел разговор:

— Ну что будешь делать? Похоже, попал ты конкретно, да и вся деревня тоже. Если бы не эта чокнутая баба, хотя ее я как раз понимаю, может быть, и обошлось бы.

— Только вот это — «БЫ», как раз и мешает, — ответил дядя Жора так же тихо, — мне кажется, что он забрал бы Джека с собой по любому. Да и видел я, какими глазами он смотрел на нас, как мы живем здесь. У нас ведь есть почти все блага цивилизованного мира, того, что разрушен давным-давно. Посмотри у всех нормальное, автоматическое оружие, бинокли, рации, кое у кого есть ноутбуки вполне работоспособные. Я уже молчу о холодильниках и прочих благах. Единственное чего нам не хватает, это электричества в полной мере, но с другой стороны, есть аккумуляторы и солнечные батареи. А там? — он махнул головой в сторону далекого города. — Там люди опустились на уровень средневековья практически, да еще эта гвардия с полицией на пару, творят все что вздумается. Нас не трогают, только потому, что мы находим им эти старые вещи и технику. Но на нашей деревне, свет клином не сошелся. Могут и стереть с лица земли, ради того, чтобы показать другим копателям, на что они способны. Вот я про что думаю. Давай сегодня ничего решать не будем, ночь подумаем, а завтра придешь к нам, и мы все обсудим. Сам понимаешь сейчас надо решать другие проблемы, — закончил разговор Георгий.

Семен согласно кивнул. В это время показался Джон с двумя бутылями первача, и не последними. Кое-кто из некурящих, но употребляющих спиртное, жителей деревни, сбегал домой и притащил самогон и закуску. Благо, ни то, ни другое в борьбе с муравьями не потребовалось. Началась банальная пьянка. И ни у кого не повернулся язык сказать, что нельзя, или что-то в этом духе. Общая беда сплотила всю деревню. Кто-то уже начал песни петь, кто-то начал рыдать на плече у соседа. Все, как всегда. Такое было после каждого нападения муравьев. Люди праздновали победу.