Археология русской смерти. Этнография похоронного дела в современной России

Транспортировка мертвого тела

Как правило, смерть случается «неожиданно»: родственники не готовы к ней, даже если человек тяжело болел и шансов на выздоровление не было. В России не практикуется предварительное планирование похорон и отсутствует сколь-либо основательная подготовка к ним — как финансовая, так и психологическая. В небольших городах и сельской местности пока еще распространены традиционные похоронные накопления (их называют «гробовыми»), причем в основном среди старшего поколения. Молодежь и люди среднего возраста редко задумываются о похоронных накоплениях и тем более о прижизненных распоряжениях относительно процедуры похорон. Неожиданность и спонтанность смерти оборачивается кризисной ситуацией, требующей решения главной похоронной проблемы: что делать с телом и к кому следует обращаться?

По сути, с этого момента и начинаются русские похороны, первый этап которых заключается в транспортировке мертвого тела от места смерти к месту его сохранения до дня похорон[9]. Транспортировка может осуществляться по-разному, в зависимости от того, где умер человек: дома, на улице или в больнице. Если человек умирает в больнице, то тело автоматически попадает в морг медицинского учреждения, и перевозить его, конечно, не требуется. Перевозка тела нужна, если человек умер дома или на улице.

Что происходит, когда смерть настигает человека в домашних условиях? Например, пожилой мужчина умер у себя дома на окраине Калуги — прихватило сердце. Он жил в доме один, но его часто навещал сын, который ежедневно приносил продукты и справлялся о здоровье. И вот вечером он приходит навестить отца и обнаруживает, что тот мертв. Немного отойдя от шока, он начинает думать, что же делать дальше.

Первое его действие — вызов скорой помощи и полиции. Обычно они приезжают быстро, через 15-20 минут после звонка, и фиксируют факт смерти. Иногда ни скорая, ни полиция не могут приехать в силу каких-нибудь обстоятельств, поэтому присылают обычного районного терапевта, который регистрирует факт смерти и ее причину. Надо сказать, что представители полиции и медики не любят заниматься трупами — это скучная, бюрократическая работа, которая к тому же может повлечь за собой дополнительную ответственность. Как плохие больные портят статистику больницы, так и потенциально криминальные трупы ухудшают статистику полицейских участков. Поэтому зачастую ведомства перекладывают обязанности по фиксации смерти друг на друга.

Но вернемся к нашему мертвецу. В его случае полицейские и медики осматривают тело и принимают решение, что смерть, возможно, была насильственной. Сын получает на руки заключение, в котором сказано, что для захоронения труп должен пройти судебно-медицинское вскрытие, чтобы определить, не убил ли кто-то несчастного дедушку[10]. Подобное решение означает, что покойного необходимо отправить в городской судебно-медицинский морг: именно там сделают все необходимое для определения причин смерти[11].

Перевезти тело можно только на специальном транспорте: самостоятельная перевозка тел родственниками в России запрещена[12]. Бригада скорой предлагает два варианта: вызвать специальный транспорт и ждать его в течение суток[13] или обратиться в частную ритуальную компанию, которая быстро отвезет тело в морг. Сын соглашается на второй вариант — ночевать с мертвым и уже начинающим разлагаться телом он не хочет. Почти мгновенно в доме появляется представитель ритуального агентства, готовый осуще-ствить требуемую перевозку — на языке ритуальных агентов эта процедура называется «эвакуация». Агент легко проникает в квартиру — он прибыл сразу следом за полицией и скорой.

Как ритуальная компания узнала о «свежем» трупе? Полиция и медики обычно «сливают», т.е. продают информацию об умерших людях ритуальным агентствам, как правило, одновременно нескольким: одни и те же данные может продавать и диспетчер скорой помощи, и водитель скорой помощи, и участковый. Живые люди вынуждены конкурировать, чтобы заработать на мертвом теле.

В цену перевозки (или похорон, так как эвакуация трупа означает, что данное агентство, скорее всего, и будет организовывать похороны) изначально включается сумма от 3 до 10 тысяч рублей — эти деньги идут на оплату «сливов». Именно поэтому на место смерти нередко приезжают представители сразу нескольких ритуальных агентств, между которыми разворачивается борьба за право доставить покойника в морг[14]. Дело может дойти до взаимных угроз, драк и даже до попыток выкрасть труп: «Если тело упустил, то, считай, все — заказа не будет. Поэтому главное качество агента — приехать на место первым и плотно закрыть за собой дверь». В одном из случаев сотрудники агентства, угрожая конкурентам пистолетом, похитили тело из машины и увезли его в свой морг. В этой сфере существует негласное правило: кто первый приехал, тот и забирает тело, но подобная практика иногда оспаривается, и случаются конфликты:

За эвакуацию/перевозку может быть назначена цена от 6 до 20 тысяч рублей в зависимости от обстоятельств: например, бригада приехала поздно ночью, клиент живет в хорошем доме с богатой обстановкой и глубоко шокирован, то есть «разогрет» на языке ритуальщиков. Все это увеличивает стоимость перевозки — с такого клиента можно получить значительно больше, чем с пенсионерки, которая сообщила о смерти своей одинокой соседки. Иногда подобные эвакуации даже сопровождаются кражами: воруется что-то плохо лежащее в квартире («гробовые» деньги или ювелирные украшения), но, к счастью, это случается нечасто[15].

Медики сознательно устраняются от проблем с перевозкой, так как знают, что местные власти стремятся максимально снизить нагрузку на государственную инфраструктуру (прежде всего на автопарк)[16]. По признанию некоторых моих собеседников из числа врачей и представителей частных ритуальных структур, у местных властей зачастую просто нет автомобилей для перевозки трупов. Для покупки специальных труповозок нужны большие бюджетные средства: такие автомобили должны быть оборудованы в соответствии с санитарными требованиями и периодически проходить специальное техническое обслуживание, но на все это нет денег.

Однако такие автомобили, как правило, всегда есть у частных агентов — они тоже плохо оборудованы, но частники охотнее берут на себя ответственность за неисполнение норм. Речь идет об обычном катафалке или, в редких случаях, машине типа «каблучок». В таком транспорте нет люминесцентных обеззараживающих ламп, выдвижных и очищающихся поверхностей, куда можно положить тело. Неизвестно, какие тела перевозились в такой машине ранее и насколько велик риск заразиться в ней какой-нибудь инфекцией.

В другой ситуации нужно было перевезти тело на дальнее расстояние (забрать из Москвы труп молодой девушки и доставить его в область). Свободного катафалка у ритуальной компании в тот момент не случилось, поэтому тело, упакованное в несколько черных мешков, отвезли в кофре на багажнике обычного автомобиля, поместив его вместо лыж.

Проблемы с эвакуацией возникают даже во время выноса тела из дома к машине: у агентов может не быть необходимых санитарных мешков, носилок и даже элементарных навыков обращения с мертвым телом. Следует учитывать, что нередко мертвые тела до момента их обнаружения успели пролежать немало времени, уже подгнили и плохо пахнут. И это не говоря уже о криминальных телах, у которых могут быть, например, ножевые ранения, из которых течет кровь во время переноски и в самой машине.

Автомобиль для эвакуации тела от места смерти до места сохранения. Автомашина на фотографии соответствует всем требованиям, которые выдвигаются к подобному транспорту. Однако в большинстве случаев для эвакуации используются не предназначенные для этого автомобили.

Одно из крупных агентств использует свои катафалки для перевозки мертвых тел и как грузовые автомобили для второго бизнеса их владельца, ресторанного. На выходе из магазина Metro я случайно увидел, как ребята из похоронной бригады грузят продукты в салон катафального автомобиля, чтобы потом отвезти их в ресторан.

Такие ситуации хоть и кажутся скорее экстраординарными эксцессами, но все же они время от времени случаются — в России не существует государственного органа, который контролировал бы ритуальный транспорт, эвакуацию тел и соблюдение сопутствующих норм[17]. Нарушение правил перевозки предполагает только административную ответственность, а подобных наказаний никто не боится. К тому же полиция нередко опасается, что систематические крупные штрафы приведут к коллапсу местного похоронного бизнеса, так как ритуальные агентства будут саботировать работу, прекратят перевозить тела, и они станут массово копиться в домах.

Перевозка мертвого тела в морг или к месту его сохранения — завязка сценария дальнейших похорон. Здесь обозначаются, по сути, главные действующие лица, с которыми будут связаны все последующие интеракции. Сперва кто-то должен захватить контроль над мертвым телом и увезти его в нужный морг, а дальше будут только длительные торги за то, чтобы тело продвинулось по инфраструктурной цепочке и нашло свое упокоение в могиле.

Морг

После того как тело попадает в морг, начинается второй этап русских похорон. Тело проведет там всего лишь несколько дней, однако морг — очень важное место, поскольку оттуда труп отправится к могиле, но до этого надо сделать так, чтобы он не сгнил и не развалился. Справедливости ради отметим, что в некоторых случаях тела не отправляют на вскрытие, а вместо морга они остаются дома, но это большая редкость в современной России и характерно скорее для небольших и удаленных поселений.

В крайних случаях тело может попасть в частное трупохранилище — эти объекты похоронной инфраструктуры почти всегда функционируют без лицензий и не соблюдают санитарные нормы. Построить и эксплуатировать частное трупохранилище легально крайне сложно, требуются значительные инвестиции: нужно покупать холодильные и помывочные камеры, иметь стабильно работающую канализацию и проводить необходимую дезинфекцию.

Однако главное условие для работы трупохранилища (чтобы предприятие окупалось) — регулярное поступление определенного количества трупов, не требующих вскрытия[18]: например, каждый месяц обслуживать двадцать похорон и иметь соответствующий финансовый оборот. Надо учитывать, что количество клиентов зависит не от реальных обстоятельств смерти, а от наличия или отсутствия неформальных договоренностей между медиками, полицией, сотрудниками морга и представителями ритуальных агентств[19]. Например, в Нижнем Новгороде и Обнинске практически все тела отправляют на вскрытие — делается это для того, чтобы одна ритуальная компания могла полноценно контролировать потоки мертвых тел, а не потому, что местным властям необходимо знать, от чего умирает вверенное их заботам население[20]. Поэтому создателям частных трупохранилищ проще платить мизерные административные штрафы, чем получать все справки и разрешения, необходимые для открытия и функционирования подобного мини-морга (который к тому же в любой момент могут сделать нерентабельным). Такие морги обслуживают небольшое количество гарантированных тел, а их рациональность заключается в уменьшении похоронных расходов — чтобы не платить мзду в государственных моргах. В городе Суворове местная предпринимательница оборудовала частный морг в своем в гараже и периодически выплачивает штраф размером в пять тысяч рублей — подобные частные морги работают во многих городах[21]. Зачастую тела хранятся во дворе похоронного дома, прямо на снегу.

Но большинство тел все же попадают в государственный морг. Обычно это отдельное здание и институция в рамках медицинской инфраструктуры — на территории больницы или центра судебной медицины. В нем несколько технических комнат для персонала и крупных помещений для хранения тел.

Самый неприятный морг, который я видел в ходе полевой работы, располагался в Туле на улице Дрейера. Это старое, 1920-х годов постройки, кирпичное здание, вонь от которого в летние жаркие месяцы распространяется на несколько кварталов. Тела в морге принимаются и выдаются крайне технично — через небольшой подъезд в задней части морга. В морге постоянный дефицит мест и площадей для сохранения: тела лежат на кафельном полу, в несколько слоев на каталках, на улице и под лестницей. Многие из них гниют, по ним ползают черви. Лица стыдливо закрыты пакетами. Холодильники в таких местах отсутствуют — нет не то что индивидуальных камер, но даже обычной морозильной установки.

Как правило, государственный морг встроен в сложную и запутанную сеть ритуальных агентов — к каждому моргу «прикреплены» свои похоронные агенты. В таком случае частная служба перевозки трупов аффилируется с главным патологоанатомом городского морга. Полиция и медики знают об этом и стараются направлять на вскрытие максимально возможное количество трупов, чтобы фирма, приближенная к патологоанатому, получала как можно больше заказов на перевозку и на последующие манипуляции с телом. Медики и полиция получат вознаграждение и за «слив», и за заключение о смерти, содержащее требование провести вскрытие. Ритуальное агентство, связанное с патологоанатомом, включит эти небольшие выплаты в стоимость перевозки. Поэтому на данном этапе главная задача, выполнение которой обеспечит финансовую выгоду для всех участников похоронного дела, — завладеть трупом, ведь кто захватил его — тот и диктует правила.

Помывочная комната в морге. Именно в таких ваннах омываются покойники перед тем, как их оденут и уложат в гроб.

Зачастую в российских моргах нет индивидуальных холодильных камер, поэтому тела хранятся в небольших темных комнатах на обычных каталках, которые ставят вплотную друг к другу.

Но каталок хватает не всем. Тогда тела укладывают просто на пол.

Технические помещения морга. Как правило, используются для хранения тел.

Тела, лежащие в коридоре, — обычная картина в морге во время выходных. Похороны в праздничные дни часто задерживают, мест в морге не хватает, поэтому тела покоятся прямо на полу, стыдливо прикрытые простынями.

После проведения вскрытия зачастую выясняется, что смерть наступила по естественным причинам, и тогда тело можно забирать и хоронить. Следующий шаг в таком случае — договориться о подготовке тела к захоронению и мотивировать принять решение о покупке гроба и других похоронных принадлежностей.

Формально готовить тело к похоронам сотрудники государственного морга должны бесплатно: они обязаны его омыть, одеть и положить в гроб. Согласно требованиям нормативных документов Минздрава России, тело должно быть «подготовлено к выдаче», но что именно входит в подготовку и каковы необходимые процедуры, не оговорено[22]. Бальзамацией по факту никто не занимается — меры по обеспечению сохранности тела заключаются в том, что на голову тела надевают полиэтиленовый пакет с формалином, который помогает избежать высыхания тканей. Возможно и такое, что тело будет просто перенесено из теплого помещения в более прохладное.

Морги и ритуальные компании, как я уже упоминал, срастаются в один ритуальный кластер. На территории одного из моргов его сотрудники открыли частную ритуальную компанию и оказывают услуги по «подготовке и выдаче тела», бальзамации, бритью, одеванию и т.д., по факту якобы предоставляя целый перечень несуществующих услуг, разобраться в котором с ходу, однако, почти невозможно.

История другого симбиоза морга и похоронного агента тоже крайне показательна:

В другом случае подобный агент просто арендовал зал с единственным выходом из морга и стал брать деньги за пронос тела через пространство его зала. В третьем случае санитарка морга Наталья организовала ритуальное агентство, предлагая родственникам умершего «услуги на месте». Зачастую ее клиентами становятся жители сельских населенных пунктов, которых до попадания трупа в морг не успевают перехватить городские ритуальные компании. Этим клиентам Наталья быстро находит гроб, катафалк и прочее.

Испорченные тела — нередкое явление в морге. Тело могут привезти с гнилостными изменениями, либо оно может начать портиться из-за нехватки холодильников. В таких случаях трупы прячут в отдельные камеры. Работники морга сортируют тела по степени испорченности. Это объявление адресовано работникам похоронных фирм, которые зачастую оставляют покойника в хранилище, например ночью, когда там дежурит только санитар.

Таким образом, как и в случае с перевозкой тела в морг, статус акторов и набор предлагаемых родственникам покойного услуг представляют собой уникальную для конкретного морга комбинацию обстоятельств и фактов, то есть тот самый черный ящик, но логика действий этих акторов теперь нам более-менее понятна.

Выдача тела в морге и прощание

Третий этап приходится уже на сам день похорон, которые и начинаются у ворот морга. Для того чтобы ритуал начался, нужно всем заплатить, и тогда морг, катафалки и другие объекты похоронного действия задвигаются, словно куколка в музыкальной шкатулке, — начнутся похороны.

Если отказаться платить, тело может быть выдано с большим опозданием и в ненадлежащем виде: его привезут гнилым, с вывалившимся языком и даже с насекомыми (в одном из случаев тело бабушки привезли со вшами, которые непонятно откуда взялись). В одном из муниципальных моргов я наблюдал ситуацию, как родственники пытались получить тело и при этом отказывались платить за «бесплатные» услуги. В результате тело выдали с задержкой в четыре часа, труп был в не очень привлекательном виде и распространял гнилостный запах. Родственники были вынуждены оплатить дополнительное время аренды катафалка, похоронной бригады и бригады копщиков — и все это не говоря уже о том, какие страдания они испытали из-за того, что тело любимого человека пришлось хоронить в таком состоянии[23].

Санитары морга выносят гроб с телом покойного и ставят его на некое подобие постамента. В течение 10-1 5 минут родственники подходят к телу, прощаются с усопшим. Затем гроб грузят в катафалк и везут к дому покойного для проведения еще одной процедуры прощания.

Иногда родственники требуют приехать к дому покойного. Они просят занести гроб с телом в дом для последнего прощания, но сделать это, конечно, невозможно: мешают лестничные пролеты и отсутствие в большинстве домов грузовых лифтов. Г роб оставляют возле подъезда, и к нему подходят прощаться родственники и соседи.

Дверь в зал, где происходит выдача и прощание с умершим.

Вход в зал выдачи тела в морге. Очередь из родственников умерших, крышки гробов покорно ждут, когда их занесут внутрь. Часто близкие покойного заказывают гроб у ритуальных компаний, тогда гроб доставляется в день похорон и работники морга укладывают тело в него — на это требуется время.

Как правило, на прощание приглашается батюшка, который совершает обряд отпевания. Здесь возможны разные ситуации: в некоторых случаях гроб с телом оставляют в храме на ночь, иногда батюшка приглашается в морг, иногда на кладбище (эта услуга стоит порядка пяти тысяч рублей). Батюшки никогда не отказывают, и зачастую отпевание проходит относительно быстро.

Труп и родственники передвигаются между точками последнего маршрута на катафалке. В большинстве случаев это обычная грузовая машина или автомобиль для перевозки пассажиров, который в этот день исполняет функцию катафалка. Его задача — доставить людей (как живых, так и мертвых) из одной точки в другую.

Кладбище

Последний этап в путешествии мертвого тела — это кладбище. Раздобыть место для могилы можно двумя способами: например, администрация поселения при посредничестве агента может дать под захоронение участок на старом кладбище без указания конкретного места («хороните, где найдете»). Такое возможно потому, что большинство сельских кладбищ отсутствуют в кадастровой системе — как юридических объектов их просто нет, они бесхозные. Такие кладбища массово появлялись в советское время и развивались по своей внутренней хаотичной логике, ограниченные только окружающей средой.

Если же потенциальные клиенты заинтересованы в «хорошем месте», у ритуального агента есть контакты человека, который «может помочь» с этим вопросом. Зачастую приходится выбирать между новым городским кладбищем, зарегистрированным в кадастре, и старым сельским погостом без официального юридического статуса. На городском кладбище за хороший участок придется выложить немалую сумму (около 50 тысяч рублей), которую по бумагам скорее всего проведут как оплату ограды с установкой.

В регионе, где я проводил исследование, нет крематория и колумбария, поэтому конечной точкой любого похоронного маршрута становится кладбище. Кладбище, как и морг, — ключевой локус похоронной инфраструктуры, место встречи разнообразных акторов и отправления неформальных практик похоронного дела.

Использование кладбища в качестве объекта похоронной инфраструктуры типологически схоже с использованием морга. Ответственными за содержание и развитие кладбища являются местные органы исполнительной власти. В зависимости от заинтересованности администрации в управлении этим процессом «смотрителями кладбища» могут становиться местные чиновники, а также родственники или друзья главы поселения.

Иногда муниципалитеты неофициально передают кладбища под управление ритуальных компаний в обмен на регулярные неформальные выплаты и бартер вроде захоронения невостребованных родственниками тел, содержания кладбищ, уборки и т.д., т.е. похоронщики выполняют функции социального государства вместо самих органов местного самоуправления.

С одной стороны, отсутствие у кладбищ формального статуса выгодно для местных властей, с другой — создает массу сложностей. Одно из стихийных кладбищ в регионе моего исследования лишилось подъездной дороги: оно было весьма популярно, так как располагалось недалеко от федеральной трассы, от которой к кладбищу вел проселок. После капитального ремонта трассы съехать на проселок к кладбищу стало невозможно: трассу отгородили отбойниками безопасности. Согласно генеральному плану развития территории, никакого кладбища рядом с дорогой не было, а земли, занятые захоронениями, числились как земли сельхозназначения. Спустя какое-то время после завершения ремонта федеральной трассы участок, на котором располагалось кладбище, продали агрофирме под размещение теплиц.

Другая проблема — обслуживание и уборка кладбищенской территории. В одном из случаев, известном со слов моей коллеги Ольги Моляренко, глава сельского поселения безуспешно пытался решить проблему с деревьями, которые повалило ураганом на сельском кладбище. Формально кладбища не существовало, деревья и территория кладбища относились к землям лесхоза, подчиненному федеральным властям, следовательно, если бы деревья начали убирать — это расценили бы как расхищение собственности.

Кладбище — последнее звено в инфраструктурной цепочке, которая обеспечивает попадание тела в место окончательного упокоения. Поминки, распространенные в России как едва ли не единственный унифицированный похоронный ритуал, не включены в список услуг, которые оказывают акторы похоронного бизнеса. Они могут помочь вам арендовать кафе и довезти до него родственников, но такие услуги почти не востребованы.

Сельское кладбище в Ростовской области. Скорее всего, этот погост не имеет официального статуса, не внесен в кадастровую карту и юридически вообще не существует. Предполагаю, что местный фермер купил землю сельскохозяйственного назначения, приехал и обнаружил такой «подарок» — доставшиеся в наследство старые захоронения. Видимо, новый владелец не нашел лучшего решения, чем просто опахать кладбище по краям.

Похороны на новом кладбище. Как правило, все такие кладбища находятся в обычном поле. Это хаотичное нагромождение могил — подобные кладбища возникают спонтанно и нелегально, с негласного разрешения местных администраций. Неофициальный статус позволяет не обустраивать их, не заниматься проектированием и развитием, не вкладывать средства — в общем, не делать все то, что требуется для открытия кладбища согласно закону.

Теперь можно сделать вывод, что представленная этапность в целом характерна для большинства проводимых в современной России похорон: (1) место смерти — (2) морг или место сохранения тела — (3) зал прощания/отпевания — (4) кладбище/крематорий.

Ознакомившись со стадиями похорон и некоторыми странностями в работе инфраструктуры, логичным будет рассмотреть этот процесс более детально и проанализировать распространенные сбои и дисфункции похоронной инфраструктуры.

Когда все идет не так: инфраструктура и организация похорон

Подготовка к похоронам обычно начинается в день смерти и продолжается вплоть до самого погребения. Выбор ритуальных принадлежностей занимает сравнительно небольшое время — по признанию многих информантов, покупка гроба всегда обусловлена финансовыми возможностями клиентов, а не вопросами эстетики и т.п. Иными словами, покупатели получают такой гроб, какой им дают, и платят за него столько, сколько готовы потратить.

Помимо приобретения похоронных принадлежностей на этих этапах решаются очевидные инфраструктурные проблемы: например, разыскивается хорошее место на кладбище, принимается решение о подвозе гроба с телом и его транспортировке до могилы, планируется и расписывается маршрут движения катафального транспорта, подготавливается место захоронения. Одна из главных задач представителя похоронной компании — сделать так, чтобы в день похорон не было накладок, а инфраструктурная цепочка замкнулась. На всех инфраструктурных точках похоронная процессия должна появиться вовремя: в морге, на месте прощания, на кладбище.

Здесь проявляется самая важная черта российской инфраструктурной среды — пространственность, а точнее удаленность объектов друг от друга, что практически не встречается в западной похоронной индустрии, где объекты инфраструктуры объединены в большие кластеры[24]. В России же морг, кладбище и место прощания почти всегда отделены друг от друга десятками километров. Помню, как взглянул на приборную панель в автомобиле Ильи и удивился большому пробегу машины, хотя ей было всего три года. Илья сказал, что за день может проехать 200-300 км, и это похоже на правду: «съездить посмотреть, что там вообще на кладбище» может означать поездку на 1 -1,5 часа, и это только в одну сторону.

Поэтому большая часть похоронного времени уходит на поездки. Средняя длительность похорон (без учета поминок) составляет 3,5-4 часа, из которых не менее 2,5 часов занимает процесс перевозки и погрузки/выгрузки гроба и тела. Остальное время равномерно распределяется между ожиданием, недолгим отпеванием/ прощанием и погребением.

Такому распорядку можно дать несколько вполне бытовых объяснений. Один из ритуальщиков, работающий в похоронной бригаде, поясняет это так. Во-первых, все похороны проходят в первой половине дня (в редких случаях похороны проходят после полудня) — на этом настаивают родственники умерших и это согласуется с графиком работы большинства моргов. Во-вторых, плата взимается не за километраж, хотя он тоже учитывается, а за время. Поэтому именно продолжительность реальной работы имеет принципиальное значение.

За несколько часов можно провести двое похорон или одни, получив соответствующую оплату. Разумеется, любая бригада предпочитает второй вариант. Интересно, что в процессе планирования прощания родственники и частные агенты обсуждают именно время как способ оценки услуги. То есть помимо гроба и других принадлежностей оплачивается еще временной промежуток, на который арендуется катафалк и похоронная бригада. Подготовка к проводам необходима для корректного расчета длительности передвижения траурного кортежа. Перевозка тела — основная услуга, предоставляемая ритуальными агентствами[25].

Первая временная и пространственная точка, с которой начинается инфраструктурная сборка похорон, — час и место выдачи тела, обычно это морг. Этот момент всегда оговаривается заранее. Похоронная компания должна обеспечить, чтобы тело было выдано вовремя (желательно в удобное время) и без косметических проблем. Именно за это ей платят деньги.

Эта временная отметка определяет дальнейшее расписание похорон — от того, во сколько выдадут тело (и выдадут ли его вовремя), зависит, когда и как его нужно будет привезти к месту отпевания или прощания и в какое время на кладбище будет ждать бригада копачей. Любые временные сдвиги приводят к серьезным издержкам. Однажды я присутствовал на похоронах, которые начались в десять часов утра, а закончились почти в три часа дня, когда закопали гроб. Почти целый час процессия прождала у морга, потому что А., организатор церемонии, не хотел платить за выдачу тела. В итоге санитары использовали стандартную практику затягивания времени — говорили, что тело еще не готово. Из-за продолжительной задержки родственники были изрядно раздражены, в конце концов они решили уступить, отдали деньги и получили тело. На кладбище за опоздание тоже пришлось платить, чтобы дали попрощаться с покойным, а не быстро закопали, как требовала бригада.

Любая новая ритуальная фирма начинает дело с двух вещей: с формирования сети информаторов и покупки катафального автомобиля.

В сравнении с западными похоронными рынками, где катафаль-ные автомобили сдаются в аренду, в России ритуальная компания не может работать без катафалка. Современные российские катафалки — это, как правило, большие пассажирские автобусы (Ford, Mercedes, Peugeot, «Газель», ПАЗ) или автомобили, в салоне которых можно размещать и перевозить гробы. Отсутствие дорожного покрытия и тяжелые погодные условия не позволяют использовать катафалки-седаны — на большинство российских кладбищ такой автомобиль просто не проедет[26].

Таким образом, в современной России именно удаленность инфраструктурных объектов друг от друга и необходимость успеть к каждому объекту в заранее оговоренное время задают похоронам особый режим — режим проблематичной транспортировки тела между этими объектами, и само преодоление пути становится главной задачей.

Следующий пункт, при эксплуатации которого наблюдаются некоторые странности, — это кладбище. Взаимодействие с ним начинается с самого начала подготовки похорон: как и морг, кладбище является неотъемлемой частью похоронного маршрута, так как кремация для большинства жителей российских регионов не доступна.

От расположения кладбища, его доступности для катафаль-ного транспорта и режима функционирования зависит не просто итоговая стоимость похорон, но и сам сценарий церемонии. Один из первых вопросов, который задают ритуальщики: где будут хоронить человека? Это принципиальный момент по нескольким причинам. Понятно, что ритуальщики пытаются понять, можно ли заработать на посредничестве в поиске и приобретении места для захоронения и т.д., но гораздо больше их волнует, сколько и как туда ехать, как там копать могилу и т.п.

Самое главное на кладбище — выкопать могилу и подготовить доступ к месту захоронения. Здесь возможно несколько вариантов развития событий. Если место новое, то есть захоронение осуществляется не в родственную могилу, то обычно оно находится на открытой площадке. Соответственно, проблема подготовки могилы в данном случае осложняется только особенностями почвы и потенциальной возможностью затопления — тогда родственникам придется искать место, не размытое грунтовыми водами и паводками.

Кроме того, переведенные в разряд рекомендаций санитарные нормы с 2011 года позволяют копать могилы любой приемлемой глубины. Например, могила может копаться на глубину не более 1,5 метров, иначе она осыплется и провалится, а значит, необходимо такое место, которое можно разрыть на достаточную глубину. Еще оно должно быть свободно от деревьев, иметь свободный доступ и находиться поближе к проходу.

Копать могилу — это целое искусство. Могила должна быть готова в срок, подходить по размеру, выглядеть аккуратно. Зимой могилу начинают копать еще затемно и зачастую в сильный мороз.

Копщик — это отдельная профессия. Обычно этим ремеслом занимается человек, работающий сразу на несколько фирм или на конкретном кладбище. Копка идет вручную, однако зимой используются вспомогательные инструменты, например газовая горелка для прогрева мерзлой земли.

Но во втором случае, если есть родственное захоронение, подготовка места усложняется. Процесс оборудования могилы предполагает сперва демонтаж ограды, лавочек и других объектов, которые ограничивают доступ к месту захоронения, а затем процесс формирования углубления в земле. Копку могилы, как отмечалось выше, могут осложнить особенности почвы, температурный режим и «история захоронения».

Как я уже вскользь отмечал, большинство муниципальных кладбищ не состоят на кадастровом учете, то есть по факту они бесхозные. За кладбищами попросту никто не ухаживает и не отвечает за то, что происходит на их территориях. В большинстве случаев даже старые зарегистрированные кладбища не прошли инвентаризацию, то есть там не определены четкие границы захоронений и даже их количество.

Затопленное весной кладбище. Обычно на российских кладбищах нет дренажных систем и систем водоотвода, поэтому могилы регулярно затапливаются талой или дождевой водой.

Поэтому на большинстве кладбищ могилы расположены хаотично, не имеют четкого размера и границ, а доступ к ним может быть ограничен не только оградами, но и поваленными деревьями, бытовым мусором и просто особенностями ландшафта. В процесс подготовки места погребения приходится включать даже очистку дорожки до могилы. На пути к месту погребения может быть много препятствий: овраги, кочки на дорогах, заросшие травой проходы между участками. Плохая погода — снег или ливень — еще больше осложняют доступ к могилам на подобных территориях. Иногда на подготовку могилы и доступа к ней уходит до двух дней. В перечень услуг иногда включают посыпание дорожки специальным песком, иначе родственники не доберутся до места погребения. В одном из случаев я наблюдал, как похоронная бригада транспортировала гроб с телом на собственных руках, потому что катафальный транспорт не мог проехать не только к могиле, но и к самому кладбищу, окруженному лесом.

Еще несколько весьма неожиданных моментов относятся к кладбищенским инфраструктурным неполадкам. Например, могила всегда копается под определенный гроб: важна не только длина гроба, но и ширина колодки (то есть его самой широкой части). Как уже отмечалось, в России нет централизованного производства гробов, равно как и системы контроля за их качеством и соответствием ГОСТу, поэтому зачастую изготавливаются гробы весьма произвольных форм. К тому же нередко для невысокого человека покупается (или достается ему по ошибке) длинный гроб. Я не раз видел, как бригаде приходилось докапывать могилу, потому что гроб не входил в углубление по ширине колодки или по длине. Однажды мы хоронили мужчину, родственники которого целый час ждали, пока рабочие докопают могилу. Причина банальна: гроб оказался не того размера, в телефонном разговоре землекопам назвали один размер, а по факту они получили другой. Пришлось заново ровнять стенки, замерять, убирать землю и т.д.

Из сказанного выше следует, что почти все действия на кладбище должны находиться под строгим надзором, чтобы ничего не вышло из-под контроля и не сломалось. Это относится не только к сфере ответственности похоронного агентства, которое взялось организовать похороны, но и к родственникам — они вынуждены наблюдать за тем, как проходит подготовка к похоронам. Родственники не доверяют похоронным компаниям: клиенты индустрии убеждены, что, во-первых, их могут обмануть, а во-вторых, что ритуальщики способны не досмотреть и пропустить что-то важное.

Все приведенные факты позволяют утверждать, что каждые похороны предполагают уникальный набор инфраструктурных неполадок, и принять меры заранее невозможно — причиной нарушений работы может стать даже погода. Инфраструктура похоронного дела на каждом этапе дает сбои. Процесс похорон представляет собой транспортировку мертвого тела и прохождение через основные инфраструктурные точки, на каждой из которых возникают функциональные проблемы, спрогнозировать которые достаточно сложно.

Как закон закрепляет похоронные странности

Ознакомившись со странностями работы черного ящика, читатель может задаться разными вопросами, часть из которых обязательно будет связана с юридической стороной дела. Ну как это возможно? Ведь есть же закон! И это вполне справедливый вопрос. Поэтому закончить мое первичное описание рынка ритуальных услуг я предлагаю знакомством с нормативной частью похоронного дела. Как это ни удивительно, закон оказывается той самой рамкой, которая делает возможным наш черный ящик и формирует его.

Начнем с того, что после распада СССР первым нормативным документом в похоронной сфере, который до сих пор регулирует ее, стал федеральный закон № 8 «О погребении и похоронном деле», принятый в 1996 году Второй государственной думой[27]. Анализируя данный документ, можно выявить следующий структурообразующий принцип.

По своей нормативной логике новый федеральный закон закрепил сложившийся еще в советское время статус-кво в управлении похоронным делом. Согласно закону, рынок ритуальных услуг — сфера ответственности и регулирования государства с акцентом на местном самоуправлении. В федеральном законе прямо сказано, что органы местного самоуправления самостоятельно регулируют «похоронное дело» на подотчетной им территории[28]. Согласно декларируемым полномочиям, органы самоуправления могут обсуждать, создавать и принимать локальные нормативные акты, регламентирующие похоронное дело. Централизованного регулирования, за исключением базовых принципов социальных похорон, нет. Если перевести с юридического языка на простой человеческий: вы там как-то все хоронились — вот так и хоронитесь дальше.

Федеральная власть и органы местного самоуправления могут создавать специализированные коммунальные службы в сфере похоронного дела (например, для поддержания порядка на территории кладбищ). При этом похоронное дело не субсидируется и остается одним из пунктов расходов для местного бюджета[29].

В федеральном законе отсутствуют четкое определение похоронного дела, похоронного дома или ритуального агентства, в нем не оговорено, кто такой агент ритуальных услуг и что входит в его функции, не описан порядок взаимодействия между частными и государственными агентами[30]. То есть совершенно непонятно, кто и как должен заниматься организацией похорон.

Но самый важный принцип заключается в том, что похоронная инфраструктура закреплена в качестве государственной собственности и объекта государственного управления. Кладбища, морги и крематории, то есть ключевые инфраструктурные объекты, находятся в собственности или управлении федеральной и муниципальной власти[31].

Таким образом, частным бизнес-структурам разрешено производить и сбывать похоронную продукцию, а также организовывать саму процедуру похорон, например перевозку или церемонию прощания. Кроме того, подобные структуры могут владеть катафалками, сдавать их в аренду и оказывать услуги перевозки, а также брать подряды и вступать в концессионные соглашения[32].

«Закон почитаешь — так ваще ничего не понятно! Кто и что делает. Другое дело, что и закон-то у нас никто не читает».

В итоге федеральный закон 1996 года не только де-факто, но и де-юре закрепил государственную монополию в ритуальном деле, в результате чего местные власти должны самостоятельно принимать управленческие решения в похоронной сфере, исходя из регионального контекста. Частным агентам предписано выполнение смежных ритуальных функций.

Данная институциональная рамка, установленная федеральным законом, получила логическое развитие за счет других нормативных коллизий[33].

(1) Начнем с того, что в современной России не существует специальных требований к созданию частной ритуальной компании, нет даже точного ее определения[34], и, как уже говорилось выше, не проще разобраться и в том, что представляет собой похоронное дело (из-за широкого спектра оказываемых в этой сфере услуг). Оказывается, в российских реалиях почти невозможно установить, кто именно является участником рынка ритуальных услуг.

Похоронную компанию может открыть любое физическое лицо без специального образования и необходимых лицензий[35].

(2) Не существует специальных надзирающих и регламентирующих органов, которые контролировали бы агентов рынка ритуальных услуг, а также функционирование похоронной инфраструктуры. Большая часть нарушений в сфере ритуальных услуг предполагают только административную ответственность[36].

(3) Отсутствует система ГОСТов и требований к функционированию похоронной инфраструктуры, к качеству товаров и услуг. Основные документы в этой области отнесены к разряду рекомендаций. Например, «перевозка умерших к месту захоронения осуществляется специализированным транспортом. Допускается использование другого вида автотранспорта для перевозки умерших, за исключением автотранспорта, используемого для перевозки пищевого сырья и продуктов питания» — формулировка «специализированный» не указывает на технические особенности такого транспорта и меры по их соблюдению[37].

(4) Существуют нормативные особенности, напрямую связанные с функционированием инфраструктуры. Большинство российских кладбищ находятся вне кадастра, то есть как юридических объектов их просто не существует. На тех же кладбищах, что входят в кадастровый план, нет четкой карты и порядка распределения мест захоронений, поэтому развиваются подобные объекты хаотично.

Итак, в России нет единой системы статистики и учета того, кто и где захоронен, и нет органов и структур, отвечающих за функционирование объектов инфраструктуры (де-юре ответственность должны нести муниципалитеты). Ни одна официальная институция в России не знает, сколько кладбищ действует на территории страны, сколько на них захоронено людей и, самое главное, кто именно захоронен[38]. То же относится и к кремированным останкам: никакого учета мест нахождения праха не ведется. Кроме того, отсутствует механизм, который позволил бы субъектам федерации обмениваться информацией о захоронениях и т.п.[39].

Даже выдача тел из морга обходится без учета: согласно требованиям закона, выдать тело могут только родственнику или ответственному лицу, но при этом не установлено, кто и каким образом должен определять степень родственных связей между покойным и тем, кто пришел забирать тело. По сути, забрать его может кто угодно, предъявив обычный паспорт. Таким образом, государство не запрашивает информацию о том, что происходит с телом (куда и кто его везет и где происходит захоронение)[40]. Отсутствие государственной статистики позволяет похоронным компаниям не вести учет и не заниматься отчетностью, поэтому невозможно установить, сколько захоронений проводит то или иное ритуальное агентство[41].

Законодательная база в ритуальной сфере закрепила институциональный статус-кво советской модели коммунального управления, где существует принцип разделения функций основных агентов рынка ритуальных услуг: государство (МСУ, федеральные органы и т.д.) монопольно распоряжается инфраструктурой. Частным агентам разрешено только оказывать услуги: организовывать перевозку мертвого тела и его захоронение, продавать похоронную атрибутику. В то же время органам местного самоуправления необходимо поддерживать и развивать вверенную им инфраструктуру, которая постоянно дает сбои из-за отсутствия бюджетирования и невозможности получать средства за счет похорон.

Нормативная база позволяет активно пользоваться сбоями в работе инфраструктуры: например, отсутствие системы учета и статистики захоронений способствует развитию стихийных и бесхозных кладбищ, а отсутствие требований к организации и открытию ритуальных агентств позволяет им функционировать бесконтрольно.

Теперь я предлагаю обратиться к интерпретациям, а именно, к тому, почему это все работает.