Архип Куинджи

С передвижниками

Реалистический подход к действительности проявился и в последующих картинах художника. К примеру, в Забытой деревне (1874, ГТГ), где состояние убожества российской деревни выражено соответствующим унылым цветом. Скупая и сумрачная охристая гамма оставляет за гранью образа всякое поэтическое чувство. Природа воспринята только в связи с мрачным, разоренным бытием человека.

Эту тему Куинджи продолжил в Чумацком тракте в Мариуполе (1875, ГТГ), где мастерство художника, несомненно, возросло. Картина утрачивает цветовую монотонность Забытой деревни. Красочная гамма Чумацкого тракта более разнообразна, колористическая задача усложнена. Переходы цвета от холодного к теплому ослабляют ощущение трагической обреченности, сообщая картине оттенок сочувствия, сострадания к жизни народа.

Вот что писал о картине Куинджи Всеволод Гаршин: «… грязь невылазная, дождь, дорога, мокрые волы и не менее мокрые хохлы, мокрый пес, усердно воющий у дороги о дурной погоде. Все это как-то щемит за сердце»[14]. Первые работы Куинджи были встречены демократической прессой с великим одобрением; в 1875 году его приняли в члены Товарищества передвижников.

Главный урок, вынесенный из работы над двумя названными картинами, — это убеждение, что красота не всегда сочетается с этикой. Социальная идея как понятие внехудожественного порядка способна вытеснить красоту.

С 1870 до 1875 года Куинджи находился во власти идей передвижников, а в 1876 году решительно и безвозвратно порвал с ними.

В 1875 году Куинджи совершил поездку во Францию. В Париже он встретился с Репиным и объявил ему о своем намерении жениться. Архип Иванович был увлечен предстоящей свадьбой, он упросил Репина проводить его к хорошему портному, где намеревался заказать фрак с цилиндром, как подобает приличному человеку[15].

Год посещения Куинджи Парижа совпал со смертью Камиля Коро и посмертной выставкой Мариано Фортуни. Красочный, мажорный Фортуни, любимец французской публики, не произвел на Архипа Ивановича впечатления. Репину он сказал, что не понимает, что в нем находят. Ведь Фортуни только играет живописной формой, не имея глубины мысли. Особое его внимание, видимо, привлекли барбизонцы. Впоследствии, будучи преподавателем, Куинджи рекомендовал внимательно приглядеться к Диасу де ла Пенья.

Из Франции Куинджи умчался к невесте. В Мариуполе он обвенчался с Верой Кетчерджи. Молодая жена — тоже гречанка, уже обрусевшая. Даже фамилия у нее двойная — Кетчерджи-Шаповалова.

В Петербург Архип Иванович вернулся в августе. Женитьба удивила его друзей. Но сразу же по возвращении он отправился в свадебное путешествие на Валаам.