Арсенал-коллекция 2012 №02 (2)

Проектирование суперлинкоров японского флота

Линкор «Ямато» на ходовых испытаниях, 30 октября 1941 г.

Проектирование боевого корабля всегда считалось сложной инженерной задачей. И не удивительно: ведь конструктору надо совместить в одном корпусе разные, часто противоречивые требования. Создание же качественно нового корабля повышает сложность задачи на порядок. Ну а создание самого сильного корабля своего класса в мире, да ещё после 10-летнего перерыва в строительстве кораблей такого класса, делает задачу ещё более сложной. А ведь именно такую задачу пришлось решать конструкторам японских суперлинкоров типа «Ямато».

Надеюсь, что данная статья поможет читателю понять, насколько сложным и извилистым был процесс проектирования этих кораблей. Хотя этот вопрос уже освещался и в русскоязычных (В. Кофман) и в англоязычных (Г. Ленгерер) источниках, его освещение далеко от идеала. Впрочем, и данная статья является скорее отправной точкой для дальнейшего исследования, чем попыткой полностью закрыть эту тему.

При чтении статьи следует иметь в виду неполноту и противоречивость доступных источников, а также наличие в них ошибок и опечаток. Все данные, приведённые в источниках в английских единицах измерения, пересчитаны в метрическую систему с округлением до сотых. Всюду, где не указано особо, слово «водоизмещение» означает «водоизмещение на испытаниях»,[* Отличавшегося от полного водоизмещения тем, что учитывались только 2/3 от полного запаса топлива, смазочных масел, резервной котельной воды, продовольствия, питьевой воды, предметов обеспечения деятельности экипажа, и только 1/3 от запаса воды в переливных цистернах.] которое обычно использовалось при кораблестроительных расчётах в Японии. Все японские имена даются так, как это принято в Японии – сначала фамилия, а потом имя. Калибры вооружения даются в японской системе – для орудий в сантиметрах, для зенитных автоматов и пулемётов – в миллиметрах.

Разработка тактико-технического задания на проектирование занимался Морской генеральный штаб (МГШ), ведавший разработкой стратегии применения флота. Именно его специалисты решали, какие вооружение, броня и скорость нужны новым кораблям. Предварительное тактико-техническое задание (ТТЗ) передавалось в Морское министерство, которое ведало всеми остальными вопросами развития флота, в том числе строительством новых кораблей. Министерство передавало ТТЗ в свой Морской Технический Департамент (МТД), а тот – в 4- ю (кораблестроительную) секцию МТД, которая создавала так называемые базовые проекты, пытаясь воплотить ТТЗ в жизнь. Если с первого раза это не удавалось, информация об этом передавалась обратно в МГШ с целью согласования (читай – «уменьшения») требований к новому кораблю. Согласование элементов ТТЗ обычно происходило на заседаниях Морского технического комитета, состоявшего из заместителей министра и начальника МГШ, руководителей основных департаментов министерства и управлений МГШ, начальника кораблестроительной секции МТД, одного-двух известных инженеров-кораблестроителей и т.д. Комитет созывался по требованию начальника МГШ.

Когда же, наконец, появлялся базовый проект, удовлетворяющий все стороны, он утверждался на совместной конференции морского министра и начальника МГШ, после чего министр официально приказывал МТД начать подготовку к постройке определённого количества кораблей.

Морской Технический Департамент отвечал за проектирование, строительство и обслуживание всех кораблей японского флота. Он делился на секции, каждая из которых возглавлялась капитаном 1-го ранга или контр-адмиралом. Официально секции не имели названий – только номера. С апреля 1933 нумерация была следующей:

1-я секция – артиллерия и броня;

2-я секция – торпеды и навигационное оборудование;

3-я секция – электрооборудование;

4-я секция – кораблестроение;

5-я секция – энергетические установки (ЭУ);

6-я секция – подводные лодки.

Секции активно сотрудничали друг с другом в процессе разработки проектов кораблей. Особенно важным это взаимодействие было в случае, когда вооружение, энергетические установки и иное оборудование разрабатывались одновременно с проектом корабля. Иногда мнение профильной секции оказывалось важнее требований МГШ, как, например, в случае с отказом от установки дизелей на линкоры типа «Ямато».

Разработка проектов кораблей японского флота за редчайшими исключениями (одним из которых был проект «Ямато») поручалась 4-й (кораблестроительной) секции МТД, в состав которой входили, среди прочих, отделы базовых и детальных проектов. Первый из них занимался созданием базовых проектов на основании ТТЗ, выданных МГШ, и информации, полученной от других секций. После выбора одного из них руководством флота проект передавался в отдел детальных проектов, который превращал базовый проект в рабочий материал для верфей. Каждый отдел делился на группы по классам кораблей. Следует отметить, что начальник 4-й секции был одновременно начальником отдела базовых проектов и начальником группы проектов линкоров – причём как в отделе базовых проектов, так и в отделе детальных проектов.

Первоначально все базовые проекты линкоров имели латинскую букву «А» и порядковый номер, но всем вариантам базового проекта будущего суперлинкора был присвоен только один номер А-140, а сами варианты различались дополнительной латинской буквой после номера. При необходимости версии этих вариантов отличались друг от друга дополнительной цифрой и/или буквой.

Создание кораблей типа «Ямато» неотделимо от фигур четырёх японских инженеров-кораблестроителей, сменявших друг друга во главе кораблестроительной секции МТД: Хирага Юдзуру (1878-1943), Фудзимото Кикуо (1888-1935), Фукуда Кейдзи (1890-1964) и Эдзаки Ивакити (1890-1986).

Хирага Юдзуру

Хирага Юдзуру был генеральным конструктором линкоров и линейных крейсеров программы «8-8», а также создал первые проекты японских тяжёлых крейсеров. За свою долгую службу инженером-кораблестроителем он хорошо познакомился как с последним японским, так и зарубежным опытом в сфере военного кораблестроения (в 1920-х гг. он был отправлен в командировку в Европу и США, где смог познакомиться с последними достижениями в этой сфере). Однако его неуступчивый характер и нежелание идти на компромиссы с МГШ привело к тому, что его «ушли» на должность директора Научно-исследовательского института флота, а в 1931 г. вообще отправили в запас. Впрочем, это не помешало флоту активно пользоваться его услугами, особенно после того, как выяснилась его правота в вопросах более осторожного подхода к проектированию боевых кораблей. Вследствие этого в некоторых источниках встречаются утверждения, что Хирага был чуть ли не главным создателем проекта «Ямато». Однако, судя по сохранившимся в его архиве документам, он занимался главным образом расчётом остойчивости разных вариантов проекта А-140.

Фудзимото Кикуо

Сменивший Хирагу Фудзимото Кикуо был гораздо более склонным соглашаться с порой весьма нескромными требованиями МГШ. Впрочем, он имел на это основания – созданные им проекты эсминца типа «Фубуки», крейсера типа «Могами» и миноносца типа «Тидори» несли необычайно мощное вооружение при достаточно ограниченном водоизмещении. К сожалению, достигалось это просто опасным пренебрежением к вопросам остойчивости и прочности корпусов. «Гром грянул» в марте 1934 г., когда во время шторма перевернулся миноносец «Томодзуру», почти весь экипаж которого погиб. Расследование показало, что практически во все проекты новейших кораблей японского флота, спроектированных Фудзимото, заложена недостаточная остойчивость. И хотя Фудзимото не решились сделать «козлом отпущения» (всем было понятно, что он только выполнял указания МГШ), его авторитет сильно упал. В ноябре 1934 г. – в самый разгар работы над новыми линкорами – его фактически отстранили от руководства 4-й секцией. И хотя позднее ему вновь разрешили приступить к работе, Фудзимото так не дожил до этого дня: 9 января 1935 г. он умер от кровоизлияния в мозг.

Фукуда Кейдзи

Фукуда Кейдзи не имел на своём счету известных на Западе проектов кораблей, что позволяет некоторым исследователям считать его чуть ли не подмастерьем Хираги, при создании «Ямато» только выполнявшим его указания. Однако послужной список Фукуды не даёт никаких оснований считать его не хватающим звёзд с неба инженером-исполнителем. Таких людей обычно не включают в состав делегаций на международные конференции (Фукуда был в составе японской делегации на Лондонской конференции 1929-1930 гг.), и не назначают преподавать в Военно-морской академии, Артиллерийской школе или Токийском университете. Учитывая весьма схожую карьеру Фудзимото, можно предположить, что назначение Фукуды в марте 1934 г. в 4-ю секцию было сделано с целью подготовить замену на посту её начальника. Более того: в отличие от Хираги или Фудзимото, Фукуда имел и свежий опыт по воплощению проектов в металле, отслужив в арсенале флота в Куре.

Эдзаки Ивакити

Эдзаки Ивакити закончил Токийский университет на три года позднее Фукуды. Кроме кораблестроительной секции он служил также в МГШ, был на преподавательской работе и служил в посольстве Японии в Англии. Он был другом и коллегой Фудзимото, участвовал вместе с ним в работе над крейсерами типа «Такао».

Среди прочего, он занимался расчётами прочности корпуса вариантов проекта А-140.

В 1943 г. он сменил Фукуду на посту начальника кораблестроительной секции.

Японские адмиралы всегда придавали большое значение превосходству в скорости над противником. Ещё при планировании кораблестроительной программы «6-6» (1896-1897 гг.) в её состав, кроме шести хорошо вооружённых и бронированных эскадренных броненосцев, было включено шесть броненосных крейсеров, слабее вооружённых и бронированных, но обладавших большей скоростью.

По результатам русско-японской войны 1904-1905 гг. японцы решили, что эта концепция себя оправдала, и заказали для флота новые броненосные крейсера типов «Цукуба» и «Ибуки», которые при большей, чем броненосцы, скорости, даже несли одинаковые с ними орудия главного калибра. Эта система сохранилась и с началом дредноутной гонки – линейные крейсера типа «Конго» несли те же самые орудия, что и линкоры типов «Фусо» и «Исе».

Система «линкор/линейный крейсер» без изменения попала и в программу «8-8» (1910-1917 гг. – попытка создать мощный океанский флот, состоящий, среди прочего, из 8 линкоров и 8 линейных крейсеров). Однако опыт Первой мировой войны внёс свои коррективы, связанные с необходимостью увеличения защиты у линейных крейсеров и скорости – у линкоров. В результате, линейные крейсера типа «Амаги» при схожем вооружении и большей скорости оказались забронированы не хуже, чем их «ровесники» – линкоры типов «Нагато» и «Кага». От более поздних линкоров типа «Кии» их отличала чуть более тонкая броня и на 0,25 узла большая скорость хода. Таким образом, двигаясь с двух разных сторон, японские корабелы почти одновременно пришли к концепции единого корабля для эскадренного боя – хорошо вооружённого, сильно забронированного и при этом быстроходного линкора.

Следующий шаг был сделан в проекте линейных крейсеров типа №13.[* Эти корабли так и не получили названий и известны по порядковому номеру первого корабля этого типа в программе «8-8».] При скорости в 30 узлов и бронировании, превосходившем все предыдущие линкоры, эти корабли должны были нести уже не 41-см, а мощные 46-см орудия. Но появлению этих суперлинкоров в составе японского флота помешало Вашингтонское соглашение – ни один из них не был даже заложен.

Броненосный крейсер «Цукуба»

Модель линкора «Кага», изготовленная его строителем – верфью Кавасаки в Кобэ

Вашингтонское соглашение, «похоронившее» программу «8-8», не прекратило полностью работы над проектами линкоров. Продолжались работы по испытанию крупнокалиберных орудий и проверке действия снарядов на броню (знаменитая серия обстрелов и экспериментов с корпусом недостроенного линкора «Тоса», которая, среди прочего, навела японских артиллеристов на идею «ныряющих» снарядов). Но настоящим толчком для работ над новыми линкорами стало приближающееся окончание «линкорных каникул». Согласно Вашингтонскому соглашению, в 1931-1935 гг. Япония имела право заложить по одному линкору в год, которые могли вступить в строй в 1934-1938 гг. соответственно. С вводом в строй этих кораблей Япония должна была сдать на слом четыре линейных крейсера (с 1931 г. переведённые в категорию линкоров) типа «Конго» и два линкора типа «Фусо». Поэтому проект новых кораблей обычно назывался «замена «Конго».

ТТЗ на проектирование новых линкоров было окончательно выработано в процессе подготовки новой кораблестроительной программы созданным в 15 октября 1927 г. специальным комитетом под руководством заместителя начальника МГШ вице-адмирала Номура Китисабуро. 8 августа 1928 г., проведя свыше 70 заседаний, комитет, наконец, огласил необходимый состав кораблестроительной программы на 1931-1936 гг., в которую, среди прочего, вошли 5 линейных кораблей стоимостью по 91 миллионов йен за корабль. Общая стоимость линкоров (455 млн. йен) составляла почти половину от намеченной стоимости новой программы (980,45 млн. йен).

Новые линкоры должны были стать самыми мощными кораблями этого класса в мире. При стандартном водоизмещении в 35 000 «английских» тонн (35 561,75 метрических тонн) и броне, обеспечивавшей защиту от 16-дюймовых снарядов в зоне от 17 до 28 км от корабля противника, они должны были нести двенадцать 41-см орудий главного калибра (ГК) и двенадцать 14-см противоминных орудий среднего калибра (СК). Явно «в наследство» от кораблей программы «8-8», торпедное и зенитное вооружение новые корабли получили «по остаточному принципу» – оно даже не указывалось детально. Зато в ТТЗ было впервые указано требование иметь на борту самолёты (4 штуки). При этом, в отличие от других кораблей программы, авторы ТТЗ не ограничили проектировщиков ни требованиями к максимальной скорости, ни к дальности плавания. Первоначально на эти корабли планировалось ставить такие же орудия ГК, что и на линкоры типа «Нагато», но потом было принято решение установить на них ещё более мощные 41-см 53-калиберные орудия.[** Хотя разработка этих орудий так и не была полностью завершена, их планировали поставить не только на эти корабли, но и на некоторые варианты проекта А-140.] Хочется особо отметить, что вопреки многочисленным историям о «японском коварстве», вышеуказанное водоизмещение было приведено не для обмана посторонних, а в качестве руководства к действию для конструкторов. Похоже, что окрылённые успехами создания новых тяжёлых крейсеров и эсминцев японские адмиралы искренне верили в реальность воплощения в металле и подобных кораблей.

Не желая «класть все яйца в одну корзину» при разработке таких важных кораблей, руководство японского флота поручило разработку проекта нового линкора не только Судостроительной секции МТД во главе с Фудзимото, но и НИИ Флота во главе с Хирагой. Так флот получил возможность взять лучшее из наработок обоих конструкторов.

Тем временем в мечты моряков вмешалась суровая экономическая реальность – экономика Японии находилась в состоянии глубокого кризиса. В результате, в окончательной версии кораблестроительной программы 1930 г. (от 14 мая 1929 г.) количество линкоров сократилось до четырёх, а стоимость одного корабля – до 85 млн. йен.

Но этой программе так и не было суждено попасть на утверждение в парламент – 7 октября 1929 г. японское правительство получило от Министерства иностранных дел Великобритании приглашение на новую конференцию по ограничению морских вооружений, которая должна была начать свою работу в январе 1930 г. в Лондоне.

Принц Фусими Хироясу – начальник МГШ в период 1932-1941 гг.

Результат Лондонской конференции 1930 г. можно с полным основанием назвать «пирровой победой» сторонников ограничения морских вооружений в Японии. Хотя положения Лондонского договора, подписанного 22 апреля 1930 г., можно назвать благоприятными для Японии (среди прочего, США согласились сократить количество своих линкоров с 18 до 15, в то время, как Япония – только с 10 до 9), сам факт того, что Япония не смогла добиться равенства с США и Англией, вызвал бурю возмущения в японском обществе. Особо оскорбительным многим казался тот факт, что договор был подписан без предварительного согласия Императора и вопреки мнению начальника Морского генерального штаба, который считался единственным советником Императора по вопросам количества и качества морских вооружений. Это означало, что своим согласием с подписанием договора премьер-министр, морской министр и министр иностранных дел нарушили статью 12 Конституции, согласно которой организация и численность армии и флота относились к исключительной компетенции Императора. Эта формулировка позволила обвинять сторонников договора чуть ли не в измене, чем не преминули воспользоваться противники ограничения вооружений, развязав громкую кампанию осуждения заключённого договора.

В такой обстановке, усугублённой к тому же провалом Женевской конференции по ограничению вооружений (1932 г.) и выходом Японии из Лиги Наций (24 января 1933 г.), противникам любых ограничений японского флота было не трудно взять верх. 29 декабря 1934 г. Япония официально заявила, что отказывается от пролонгации Вашингтонского договора. После того, как на новой конференции по ограничению морских вооружений, созванной в Лондоне в конце 1935 г., США и Англия отказались признать требования Японии на равенство с ними в тоннаже флота, японская делегация 15 января 1936 г. покинула конференцию. Таким образом, с момента окончания действия Вашингтонского договора (т.е. 31 декабря 1936 г.) Япония больше не была связана никакими договорами по ограничению морских вооружений.

Но это была, так сказать, внешняя сторона японской политики. На самом деле, ещё в июле 1930 г. Высший Военный Совет в ответ на вопрос императора Хирохито официально заявил, что после окончания действия Лондонского договора в 1936 г. Япония должна строить свой флот так, как сочтёт нужным. И пока на заседаниях правительства вырабатывались «компромиссные» предложения, на которые США и Англия всё равно бы не согласились, в Морском министерстве и МГШ уже шли работы над созданием новых, «внедоговорных», кораблей, которые должны были обеспечить японскому флоту господство в западной части Тихого океана. Среди них важнейшее место занимали суперлинкоры.

Уже в 1933 г., под прикрытием легенды о разработке новых 41-см орудий, арсенал флота в Куре изготовил несколько стволов 46-см орудий. В октябре того же года капитан 2-го ранга Исикава Синго – «восходящая звезда» МГШ и ярый противник ограничения морских вооружений – направил начальнику Морского генерального штаба адмиралу флота принцу Фусими Хироясу меморандум, в котором обрисовывал план 10- летней кораблестроительной программы, не связанной никакими договорными ограничениями. Основой этой программы, базировавшейся на превосходстве японского «качества» над англо-американским «количеством», должны были стать пять суперлинкоров с 51-см орудиями и противоторпедной защитой (ПТЗ), способной выдержать попадание 10 торпед. Исикава уверял, что подобные корабли позволят японскому флоту гарантировано разгромить в решающей битве американский флот, особенно ослабленный предыдущими атаками японских лёгких сил. Новые сверхдальнобойные орудия позволят безнаказанно расстреливать американские линкоры, новые тяжёлые снаряды будут гарантированно пробивать их бронепалубы, а мощная ПТЗ позволит линкорам продолжать бой, даже получив несколько попаданий вражеских торпед.

План этот был хорош и тем, что даже узнав про строительство новых линкоров, США будет крайне сложно превзойти японский флот количественно, поскольку строительство новых линкоров будет требовать больших затрат на модернизацию кораблестроительной промышленности, строительство самих кораблей и кораблей их обеспечения и снабжения. Сейчас это кажется наивным, но тогда японцы действительно верили, что ослабленная Депрессией экономика США находится в глубоком спаде, а выделению дополнительных ассигнований на строительство боевых кораблей будут мешать засевшие в Конгрессе США «пацифисты и пуритане».

Второй «изюминкой» плана строительства суперлинкоров было то, что даже если американцы узнают истинные ТТХ новых кораблей, они физически не смогут превзойти их качественно. По мнению японцев, в шлюзы Панамского канала физически не влезет линкор стандартным водоизмещением больше 45000 т, который вряд ли могут вооружить чем-то более мощным, чем 16- дюймовые орудия. При этом складывается впечатление, что в возможность расширения шлюзов Панамского канала японцы не верили, а про существование пролива Дрейка и Магелланова пролива, позволявших американцам переводить корабли с Атлантического на Тихий океан без Панамского канала, похоже, просто не знали…

Первая фаза проектирования суперлинкоров происходила в обстановке секретности, невиданной даже для японского флота, никогда не славившегося своей открытостью. Дошло до того, что указания о разработке проектов новых линкоров и их орудий выдавались устно, безо всякой фиксации в официальных документах! Для обеспечения связи между МГШ и Судостроительной секцией МТД в качестве «секретного связного» использовался друг Фудзимото – Эдзаки, служивший в Генштабе. Не удивительно, что в такой ситуации данные о первоначальных ТТЗ суперлинкоров не сохранились. По известным проектам можно предположить, что проекты разрешалось вооружать орудиями калибром от 45 до 51 см, а в остальном не сильно отличалось от ТТЗ, выданного уже на бумаге в октябре 1934 г.

Как и в случае с проектированием 35000-тонных линкоров, разработка проекта была поручена сразу трём конструкторам: Фудзимото, Хираге и Эдзаки. Их проекты были готовы в июле-августе 1934 г. и представлены на специальном совещании, начавшем работу 31 августа 1934 г. После изучения этих проектов, опыта предыдущих гонок морских вооружений, политической ситуации в США и Англии, производственных и финансовых возможностей Японии и её флота на ближайшие 10 лет и т.п. в октябре 1934 г. было, наконец, выдано официальное ТТЗ на проектирование нового суперлинкора. Согласно ему, он должен был быть вооружён не менее чем восемью 46-см орудиями главного калибра. Средний калибр мог состоять из двенадцати 15,5-см (четыре трёхорудийных башни) или восьми 20-см (четыре двухорудийных башни)[* Скорее всего, именно тут берёт своё начало миф о том, что линкоры типа «Ямато» закладывались с 20-см башнями, которые в процессе постройки были обменяны на 15,5-см башни с крейсеров типа «Могами».] орудий. Бронирование должно было обеспечить зону свободного маневрирования от «тяжёлых» снарядов в полосе от 20 до 35 км, а силовая установка – скорость в 30 узлов и дальность хода в 8000 миль на 18 узлах. Ограничений на размеры и водоизмещение корабля не накладывалось. Следует отметить, что все варианты проекта А-140 несли трёхорудийные 15,5-см башни[** Только самый первый вариант предусматривал альтернативу в виде 20-см башен.] – японский флот явно решил сэкономить, где можно, и использовать на новых линкорах 15,5-см башни с крейсеров типа «Мотами», которые должны были высвободиться при планируемом перевооружении этих крейсеров на новые двухорудийные башни с 20-см орудиями.

Одновременно с проектированием новых суперлинкоров Морское министерство и МГШ начали согласовывать проект новой кораблестроительной программы, первые наброски которого 1-е управление (планирования) МГШ создало ещё в 1934 году. 3 июня 1936 г. МГШ предоставил расчёты, согласно которым японский флот в период с 1937 по 1945 г. должен построить четыре суперлинкора стандартным водоизмещением по 60000 т,[*** Непонятно, откуда взялась эта цифра, поскольку проект «Ямато» со стандартным водоизмещением 64000 т. к тому времени был уже готов. Скорее всего, точные данные не сообщали даже разрабатывавшему программу 1-му управлению МГШ.] два из которых должны были строиться с 1937 по 1941 г. по так называемой 3- й программе по завершению военных приготовлений флота, а два – с 1939 по 1945 г. по 4-й программе по завершению военных приготовлений флота.

3 июля 1936 г. морской министр вице- адмирал Нагано Осами представил 3-ю программу на утверждение правительства, которое официально утвердило её 19 ноября и передало в парламент 26 декабря 1936 г. После небольшого сокращения военного бюджета парламент официально утвердил её 31 марта 1937 г. – при этом на выполнение программы в течение пяти следующих лет выделялось 806,549 млн. йен. Среди прочих кораблей в её состав входили «корабль N91» и «корабль №2» – будущие «Ямато» и «Мусаси». Для сохранения секретности в сопроводительных документах указывалось, что новые линкоры будут иметь водоизмещение в 35000 тонн. Чтобы избежать неудобных вопросов о необычайно высокой цене новых «35000-тонных» линкоров, было принято беспрецедентное решение включить в состав программы фиктивные корабли, которые вообще не собирались строить, а выделенные на их строительство деньги изначально предназначались на строительство суперлинкоров.

Вид на носовую часть линкора «Мусаси» и башни 46-см орудий №1 и №2, 1942. Именно эти орудия должны были обеспечить японскому флоту гарантированное превосходство над американскими линкорами

Как это ни удивительно, но в разных источниках до сих пор указываются разные данные по цене линкоров типа «Ямато». Согласно Э. Лакруа, официальная цена каждого корабля составляла 98 млн., а фактическая – 107,933075 млн. йен. Если сложить увеличенную стоимость трех фиктивных эсминцев (по 9,679191 млн. йен) и фиктивной подлодки (13,062460 миллионов йен) из 3-й программы, разделить на два и прибавить к увеличенной стоимости линкора, то получится 128,9830915 млн. йен. Ёсимура Акира указывает фактическую стоимость «Мусаси», строившегося частной верфью концерна «Мицубиси», в 64,9 млн. йен,[**** Первоначально контракт был подписан на сумму 52,65 млн. йен, но потом стоимость возросла.] не включая стоимости ЭУ, брони и вооружения, которые государство поставляло за свой счёт. Дальше он пишет, что эта стоимость была «меньше половины» от бюджета строительства «Ямато». Эти данные подтверждаются «Историей кораблестроения эры Сёва», указывающей стоимость «Ямато» в 137,802 млн. йен.

Одновременно с утверждением 3-й программы началась детальная разработка 4-й программы, проект которой был окончательно утверждён 8 декабря 1938 г. Парламент утвердил эту программу 6 марта 1939 г., среди прочего выделив по 153 миллиона йен на строительство двух суперлинкоров, получивших программные номера 110 и 111. Как и в прошлый раз, в эту цену входила стоимость фиктивных кораблей (без неё цена была «всего» 133,847 млн. йен). Любопытно, что официальное стандартное водоизмещение новых кораблей указывалось в 40000 тонн, хотя эти линкоры были практически однотипны с «35000-тонными» линкорами типа «Ямато». По плану один из этих линкоров должен был войти в строй в 1944, а другой – в 1945 г.

Любопытно, но составленная 19 июля 1941 г. таблица расчётной стоимости кораблей 5-й программы по замене кораблей указывает стоимость линкора типа «Ямато» в 281,536 млн. йен – почти в два раза больше, чем стоимость линкоров 4-й программы. Даже с учётом инфляции разница выходит явно чрезмерная.

Авианосец «Синано», заложенный как линкор №110, на ходовых испытаниях, 11 ноября 1944

Первоначально планы развития японского флота предусматривали строительство ещё двух суперлинкоров по 5-й и двух – по 6-й программам (т.е. к 1950 году их количество в составе флота достигло бы восьми). Но резкое усиление линейных сил американского флота по программам 1938 и 1940 г. (согласно им, к 1946 году общий тоннаж линкоров флота США должен был достичь 1 045 000 тонн) вынудило руководство японского флота требовать усиления своих линейных сил. В начале 1941 г. флот уже требовал 3 линкора по 5-й и 4 – по 6-й программе.

Мало того: теперь только один линкор 5-й программы должен был принадлежать к проекту А-140 (номер по 5-й программе – 797), а остальные шесть кораблей должны были вооружаться ещё более мощными 51-см орудиями. При этом оба линкора 5-й программы успели получить программные номера: 798 и 799.

Существует как минимум две версии появления проектов этих «гиперлинкоров». Согласно У. Гарцке и Р. Дулину, к созданию суперлинкоров, вооружённых 51-см орудиями, Япония приступила почти сразу же после окончания работ над доводкой проекта А-140 (1938-1939 гг.). В пылу шпиономании японцы убедили себя, что американцы узнают настоящий калибр орудий новых линкоров сразу же, как те войдут в строй, и не желали отдавать превосходство в качестве. Однако эта теория не объясняет, почему за целых два года японские инженеры оказались не в состоянии довести до ума проект, базировавшийся на уже строящемся «Ямато». Ещё более странным является то, что начав проектирование новых кораблей, японский флот не позаботился о начале работ над их главным оружием – 51-см пушками. Работы над этими орудиями началась в арсенале Куре только в 1940 г. и не были завершены до начала войны с США.[* В начале 1941 г. в производстве находился только один опытный экземпляр 51-см орудия. В том же году начались испытания, связанные с созданием башен для этих орудий.]

По этим двум причинам гораздо более вероятным является версия, изложенная Лакруа. Он утверждает, что решение о создании линкоров с 51-см орудиями было принято только в 1940 г. да и то вследствие ошибки. Неясно, была ли это намеренная дезинформация, решил ли Начальник морских операций Флота США адмирал Харольд Старк прихвастнуть в своём сообщении для прессы, или его не так поняли журналисты, или японцы просто ошиблись при переводе – но в результате руководство японского флота получило информацию, что заказанные в 1940 г. линкоры ВВ67-71 (будущий тип «Монтана») получат 18-дюймовые (45,7-см) орудия и будут иметь скорость в 33 узла.

Понятно, что подобные корабли превосходили линкоры типа «Ямато», что рушило всю концепцию качественного превосходства японского флота на корню и требовало адекватного ответа. Но «адекватный ответ» в виде 85000-90000-тонного быстроходного линкора с восемью-девятью 51-см 45-калиберными орудиями оказался настолько дорог и ресурсоёмок, что было принято решение строить новые линкоры, опираясь на проект А-140. Кроме денег, это решение позволило сэкономить и время, поскольку замена трёхорудийных 46- см башен на двухорудийные 51-см в рамках уже готового проекта была гораздо более лёгким заданием для проектировщиков, чем разработка нового проекта линкора.

Наиболее загадочной выглядит стоимость нового корабля. Согласно Фукуи, она почти на 67,5 млн. йен меньше, чем у заказываемого одновременно с ним линкора типа «Ямато»! Откуда взялась экономия более чем на 25% – совершенно непонятно. Создаётся такое впечатление, что, отчаявшись создать корабль, превосходящий новые американские линкоры по всем статьям, японцы решили создать эдакие «белые слоны» водоизмещением около 50000 тонн и со слабой бронёй, но вооружённые 51-см орудиями и имеющие большую скорость хода. Однако ни один источник не подтверждает проектирование японцами корабля с такими характеристиками.

В любом случае, проект новых линкоров так и не был завершён – в условиях приближающейся войны с США у Японии просто не хватало ресурсов на их строительство. В результате 5-я и 6-я программа остались на бумаге (их даже не подавали на утверждение парламенту), а в ноябре 1941 г. было принято решение приостановить и строительство линкоров №N9 110 и 111. Принимая это временное решение (формально от строительства линкоров не отказывались) никто в руководстве японского флота и не подозревал, что ставит жирную точку на развитии японских линкоров – в надвигавшейся войне Японии оказались нужнее не они, а авианосцы.

Проект линкора «замены «Конго» Хирага

Как Фудзимото, так и Хирага достаточно быстро пришли к выводу о невозможности создания корабля с заданными характеристиками в пределах стандартного водоизмещения в 35000 т. Надо было либо до минимума урезать скорость, либо ослаблять бронирование, либо сокращать количество орудий.[* Для примера: артиллерия в проекте Хираги с 3x4 башнями весила почти на 30% больше, чем в проекте с 3x3 башнями – 8937 т. против 6594 т.] Похоже, это поняли и в МГШ, согласившись уменьшить количество стволов главного калибра, а заодно разрешив отказаться от торпедного вооружения и сократить количество бортовых самолётов до двух. Взамен от проектировщиков потребовали увеличить калибр противоминной артиллерии среднего калибра с 14 до 15,2 см.

Хирага закончил свой проект линкора «замены «Конго» 24 июля 1929 г. Его проект «X» («Икс») нёс 10 орудий в двух трехорудийных (№2 и №3) и двух двухорудийных башнях (№1 и N94). Подобная компоновка была невыгодной с точки зрения увеличения верхнего веса, но зато позволяла обеспечить надлежащую толщину ПТЗ в районе концевых башен (в противном случае барбеты и погреба «вламывались» бы в систему противоторпедной защиты). Следует отметить, что Хирага перепробовал много разных вариантов размещения орудий ГК: от пяти двухорудийных башен до трёх четырёхорудийных.

Интересным было и размещение среднекалиберной артиллерии – из 16 орудий восемь располагались в казематах, а восемь – в двухорудийных башнях. Подобное размещение любят объяснять «консерватизмом» Хираги. Но из рисунка сразу видно, что по-другому расположить такое количество орудий в районе цитадели, да ещё так, чтобы они не мешали стрельбе башен главного калибра, просто невозможно. Вдобавок броня казематов усиливала защиту барбетов башен ГК. Кроме того, в других вариантах Хирага безо всякого консерватизма размещал все орудия среднего калибра в башнях. При этом все орудия СК – даже казематные – имели угол возвышения в 75', что теоретически позволяло использовать их для ведения зенитного огня.

Любопытно, что в окончательный вариант своего проекта Хирага ухитрился втиснуть два торпедных аппарата. Однако ни в одной из многочисленных схем и рисунков не удалось обнаружить место их расположения. Судя по примечаниям к расчётам одного из вариантов проекта линкора, Хирага планировал разместить их по аналогии с проектом линейного крейсера «Амаги» – выше ватерлинии вне броневой цитадели.

Весьма новаторской и непохожей на предыдущие проекты Хираги была компоновка надстроек с эдакой «Пизанской башней» (наклонённой вперёд цилиндрической надстройкой), к которой крепились платформы с 12-см зенитками, и лихо загнутой назад дымовой трубой, обеспечивавшей гарантированный отвод газов из котлов подальше от носовой надстройки.

Но самые радикальные новшества проекта Хираги прятались внутри корпуса. Вынужденный при разработке проекта бороться за каждую тонну водоизмещения, конструктор решил сэкономить на самой «тяжёлой» статье развесовки проекта линкора – на броне. Но как можно экономить на бронировании корабля, если это самое бронирование является одним из важнейших его качеств? Хирага решил это вопрос путём радикального сокращения площади бронирования. В его проекте бронированная цитадель была не только максимально сокращена по длине – она шла под наклоном внутри корпуса, при этом максимально облегая погреба боеприпасов, в т.ч. и снизу.[** Подобная защита считалась весьма важной для предотвращения подрыва погребов боеприпасов торпедами с неконтактными магнитными взрывателями, срабатывавшими под днищем корабля.] Авторство этих идей отнюдь не принадлежало Хираге, но именно в его проекте эти две идеи в сочетании с бронированной переборкой ниже ватерлинии, предназначенной для защиты от «ныряющих» снарядов, превратились в целостный комплекс, обеспечивающий максимальную защиту при минимальных размерах, а значит, и весе.[*** Для дополнительного снижения веса конструктор не пренебрёг и сваркой, хотя можно быть уверенным, что она применялась не так обширно, как в проекте Фудзимото.]

Понятно, что такая система имела и свои недостатки. Во- первых, с уменьшением размера цитадели непотопляемость увеличившихся в размерах небронированных оконечностей обеспечивалась только большим количеством водонепроницаемых отсеков, которые, однако, были никак не защищены от разрывов даже небольших торпед, бомб и снарядов. Во-вторых, «облегающая» защита погребов боеприпасов гарантировала тесноту в них: все сохранившиеся в архиве Хираги схемы внутреннего расположения этого проекта посвящены именно проработке максимально компактного размещения боезапаса орудий главного калибра.

Схема внутреннего расположения проекта линкора «замены «Конго» Хирага

Фотография модели проекта линкора «замены «Конго» Хирага

К сожалению, об официальном проекте кораблестроительной секции МТД, разработанном под руководством Фудзимото, известно гораздо меньше. Известно, что его отличало классическое расположение башен главного калибра (две трёхорудийных башни в носу, одна в корме) и весьма нестандартное расположение калибра среднего: из шести спаренных 15,2-см артустановок (АУ) четыре располагались вне броневой цитадели в носу и корме. По другим данным, вне цитадели располагались все шесть 15,2-см установок (2 в носу, 4 в корме). Подобное расположение потребовало защитных экранов для прикрытия от воздействия дульных газов орудий ГК, но зато обеспечило им отличные сектора обстрела.

Почти ничего не известно о другой важной составляющей проекта Фудзимото – его бронировании. Можно только предположить, что основные принципы бронирования и расположение брони повторяли таковые на крейсерах типа «Могами». Следует отметить, что проблему сокращения веса брони Фудзимото решил весьма похожим образом – длина цитадели его проекта была не намного длиннее, чем в проекте Хираги (47,5% от длины корабля по ватерлинии против 42,2%).

Проект суперлинкора Фудзимото

Проект суперлинкора Хирага

Проекты Хираги и Эдзаки были готовы в июле 1934 г. (4 и 5 числа соответственно), Фудзимото же представил свой проект уже на конференции по строительству суперлинкоров, начавшей свою работу 31 августа 1935 г. Вполне возможно, что эта задержка дала ему возможность доработать проект с учётом информации о проектах конкурентов.

Проекты всех трёх конструкторов выглядели весьма похожими друг на друга, что позволяет говорить о том, что они получили достаточно детальное ТТЗ на проектирование, которое включало, среди прочего, требование установить на корабле дизельную или дизель-турбинную ЭУ и разместить все башни ГК в носовой части. В противном случае становится непонятным такое единство мысли Фудзимото и Хираги,[* К сожалению, схему компоновки проектов Эдзаки автору найти так и не удалось.]которые дружно отказались от использования своих предыдущих наработок и независимо один от другого решили разместить все башни ГК именно в носу. И это не говоря уже об установке никогда до того не применявшейся на японских кораблях дизель-турбинной ЭУ. При этом Хирага предпочёл сосредоточить всю артиллерию СК в одном месте (в корме), а Фудзимото – разнести по кораблю (из восьми АУ шесть были сосредоточены в средней части корабля, а две – в носу, перед башнями ГК). Следует также отметить явно заниженное водоизмещение проекта Фудзимото. Будучи на 5000- 10000 тонн легче, он превосходил остальные проекты по вооружению и почти не уступал им по всем остальным ТТХ. Понятно, что реалистичным этот проект (как и современные ему проекты крупных японских кораблей, созданные Фудзимото) назвать никак нельзя.

Ни один из проектов, представленных на августовское совещание, не удовлетворил руководство флота. Конечно, на бумаге лучше всех выглядел проект Фудзимото, но к этому времени уже были известны первые результаты расследования катастрофы миноносца «Томодзуру». И хотя Фудзимото так и не решились сделать «козлом отпущения», его проект уже не мог автоматически числиться в фаворитах. Впрочем, и остальные проекты не вызвали особого восторга. Было также отвергнуто альтернативное предложение Хираги установить орудия ГК в двух- и трёхорудийных башнях про примеру «линкора X».

Любопытно, что на том же совещании были представлены и проекты «договорных» линкоров с дизельной ЭУ стандартным водоизмещением 28000 т и 35000 т, причём первый был вооружён 35,6-см, а второй – 41-см орудиями ГК.[* Именно такие ограничения по водоизмещению и калибру ГК рассматривались в качестве предварительных вариантов для новой конференции по ограничению морских вооружений.] Оба проекта выглядели необычайно слабо по сравнению не только с представленным для сравнения «малым» (стандартное водоизмещение 55000 т) суперлинкором с 46-см орудиями,[** Непонятно, откуда взялся этот проект. Может быть, это первый проект Фукуды?] но и с линкором «Муцу». Подобная сравнительная таблица явно способствовала утверждению руководства флота во мнении, что любые договорные ограничения – зло для Японии. Впрочем, скорее всего, именно с этой целью она и была сделана.

В результате, в октябре 1934 г. было приказано продолжить работы над новым проектом, который смог бы вобрать всё лучшее из предыдущих наработок. На этот раз МГШ выдал официальное ТТЗ, которое требовало иметь для новых суперлинкоров:

главный калибр – не меньше 8 46-см орудий; средний калибр – 4x3 15,5-см или 4x2 20-см АУ; скорость – 30 узлов; дальность хода – 8000 миль на 18 узлах; зона свободного маневрирования – 20-35 км против «тяжёлых снарядов».

Любопытно, что в ТТЗ отсутствуют требования к ПТЗ, хотя в других источниках (например, у В. Кофмана) подробно расписывается, что от неё требовали сопротивляемости взрыву торпеды с боевым зарядным отделением до 400 кг тринитротолуола. Кроме того, система контрзатопления обеспечивала спрямление крена до 5” даже при попадании четырёх торпед в один борт, что позволяло без помех использовать артиллерию главного калибра. Возможно, что первоначально использование ГК должно было обеспечиться при попадании пяти торпед в один борт, но при разработке промежуточных вариантов это требование смягчили.

10 марта 1935 г. Фукуда представил проект нового суперлинкора, получивший официальное обозначение А-140. Проект представлял собой любопытное сочетание предыдущих проектов. Например, расположение артиллерии главного и среднего калибра было похожим на проект Хираги, а расположение надстроек и авиации – на проект Фудзимото. Главным же отличием нового проекта (скорее всего, привнесенным самим Фукудой) была чисто турбинная ЭУ. Она была более надёжной, но менее экономичной, и поэтому была категорически отвергнута. Кроме того, размеры корабля посчитали слишком уж «супер» даже для суперлинкора.

Похоже, что по мере детальной проработки проекта японские адмиралы наконец-то начали понимать, чего будет стоить Японии новый суперлинкор – в прямом и переносном смысле. Ведь огромные размеры означали не только непомерную цену самого корабля, но и большие затраты на модернизацию инфраструктуры (верфи, доки). А бюджет флота был не резиновый: несмотря на самоуверенные заявления вице-адмирала Нагано в парламенте о том, что после выхода из системы договоров Япония сможет даже и сэкономить, строя только те корабли, которые ей нужны, денег катастрофически не хватало. Даже после увеличения бюджета на кораблестроение по 3-й программе вдвое (!) по сравнению с предыдущей 2-й программой, японскому флоту не хватило денег даже для заказа самых необходимых кораблей. Скорей всего, именно поэтому японские адмиралы настояли на проработке альтернативных, более скромных, вариантов суперлинкора.

Последовал новый раунд работы проектировщиков, и 1 апреля 1935 г. было представлено целых 8 версий вариантов А, В, С и D. Все они отличались большим радиусом действия (9200 миль на 18 узлах), бронированием в стиле Хираги и Эдзаки (погреба были защищены лучше, чем ЭУ), большой шириной (свыше 40 м) и расположением всей артиллерии СК в кормовой части броневой цитадели. Важнейшим отличием этих вариантов от первоначального проекта А-140 было уменьшение длины стволов 46-см орудий с 50 калибров до 45 – разработчики орудий пришли к выводу, что 50-калиберные пушки будут иметь чрезмерный вес и будут чересчур сложны в изготовлении. Кроме того, угол возвышения орудий ГК был сокращён с 50 градусов до 45.

Три версии варианта А-140А были самыми крупными и быстроходными. Для того чтобы обеспечить этим гигантам скорость в 30 узлов, Фукуда применил на них дизель-турбинную ЭУ небывалой для японских кораблей мощности в 200 000 л.с.

Варианты А-140В (три версии) и А-140С были значительно меньше за счёт сокращения скорости хода (и соответственного сокращения веса и размеров ЭУ) и запасов топлива. Однако эти корабли имели чисто дизельную ЭУ, и поэтому дальность хода удалось сохранить на высоком уровне.

Проект А-140A

Проект А-140A1

Проект А-140А2

Проект А-140В

Проект А-140В1

Проект А-140В2

Вариант A-140D был защищён только от огня 41-см орудий, но зато развивал неплохую скорость (29 узлов) при наименьшем среди всех предложенных вариантов водоизмещении («всего» 55000 т). Этот проект, как и его уменьшенная версия А-140К, является одной из самых любопытных альтернатив проекта «Ямато». Да, офицеры МГШ абсолютно правильно указывали, что в таком варианте не сбалансированы наступательные и оборонительные качества. Но в том то и соль, что при создании проекта А-140 японцы не верили, что противник может быть вооружён орудиями калибром больше, чем 16 дюймов (40,6-см). А значит, такая защита является вполне логичной. Результатом же применения такой концепции является значительная экономия в весе: бронирование A-140D было около 2700 т, легче, чем бронирование равного ему по размерам А-140С. При этом надо учесть большую длину цитадели у A-140D – при равной длине выигрыш мог составить до 3000 тонн.

Схемы бронирования и размещения орудий ГК вариантов проекта А-140 из таблицы расчётов остойчивости, сделанной Хирага Юдзуру 21 августа 1935. Слева направо варианты: Gl-A, G2-A, F, I, I (малый), К. Обратите внимание, что изменение водоизмещения и размещения башен орудий ГК не влияло на базовую схему бронирования. Единственным отклонением от стандарта был скос бронепалубы в вариантах I и К.

Вариант К (реконструкция автора)

В процессе анализа первых вариантов базового проекта А- 140 стало ясно, что выполнение заявленных в ТТЗ требований возможно только в корабле с водоизмещением, изрядно превышающем 70000 тонн. Скрепя сердце, флот согласился уменьшить требования к максимальной ширине корабля, (а следовательно, к глубине ПТЗ и устойчивости при попаданиях торпед), его скорости и дальности хода. Мало того: флот на полном серьёзе начал подумывать о вариантах с 41-см орудиями, что сводило столь лелеемое качественное превосходство к весьма незначительному минимуму. Ещё одним существенным послаблением для конструкторов был отказ от чисто дизельных вариантов линкоров – явно вследствие проблем с дизельной ЭУ на плавбазе подводных лодок «Тайгей», вошедшей в строй в марте 1934 г.

Первым из промежуточных вариантов стал появившийся 25 мая вариант A-140G, являвшийся уменьшенной версией варианта А-140А. Он отличался увеличенной толщиной бронирования, но был на 2 узла тихоходнее и имел радиус на 1200 миль меньше. «Эконом-версией» этого варианта был ещё меньший G1-A, поданный на рассмотрение 30 июля 1935 г. Он был ещё на 2 узла тихоходнее, имел меньшую толщину бронепалубы и ещё меньшую дальность хода. «Эконом-версия» заказчика явно не удовлетворила, поэтому в первой половине августа последовал вариант G0-A – самый крупный из всех промежуточных вариантов. За счёт роста размеров удалось обеспечить и высокую скорость, и хорошую защиту, и нормальную дальность плавания. Новая версия варианта G1-A – G2- А, за счёт роста размеров отличалась большей, чем у предшественника, скоростью и увеличенной дальностью хода.

Весьма похожим на вариант G1-A был вариант F, поданный на рассмотрение 14 августа 1935 г. Главным его отличием было то, что все башни главного калибра не были сгруппированы в носовой части. Проблему увеличения длины цитадели при таком расположении Фукуда решил размещением двух башен среднего калибра над башнями ГК, что позволило вдобавок обеспечить им отличные сектора обстрела.

Как минимум две версии, поданные 30 июля, относились к варианту J, вооружённому 53-калиберными 41-см орудиями. Проекты оказались вполне удачными для кораблей с 41-см орудиями, но явно не обеспечивали гарантированного превосходства над «максимальным» (по мнению японцев, естественно) американским линкором стандартным водоизмещением в 45000 тонн. Даже представленный месяц спустя вариант А- 140J2 с двенадцатью 41-см орудиями в четырёх башнях не мог обеспечить гарантированного превосходства.

Превосходство мог обеспечить вариант I. Применив компоновку ГК «линкора X» Хираги, проектировщики смогли втиснуть в около 65000 т. целых десять 46-см орудий при достаточно высокой скорости хода и большой дальности плавания. Правда, за это пришлось заплатить артиллерией среднего калибра – вариант нёс только две 15,5-см башни, что по тогдашним воззрениям считалось недостаточным. Ну и бронирование было слабовато. Модернизированная версия проекта при том же вооружении была на 3000 тонн меньше.

1 августа Фукуда подал на рассмотрение самый маленький вариант суперлинкора – К. Несмотря на минимальные размеры (он был меньше даже вариантов с 41-см орудиями), в 50000-тонный корпус ухитрились засунуть целых восемь 46-см и девять 15,5- см орудий. Понятно, что за это пришлось заплатить: скорость данного варианта составляла всего 24 узла, а защита была хуже, чем у варианта J. Некоторое увеличение водоизмещения в позднейших версиях позволило увеличить скорость этого варианта, но не его защиту. К сожалению, Фукуда, похоже, не пытался создать более защищённую версию «минимального» линкора.

МГШ крайне негативно отнёсся ко всем «эконом-версиям», посчитав, что они не обеспечивают гарантированного превосходства над американскими линкорами (эти варианты, похоже, даже не подавали на рассмотрение сентябрьского совещания). Фаворитом генштабистов был самый крупный вариант A-140G0-A. Хираге, ясное дело, нравился вариант I, напоминавший его «линкор X», однако Фукуда с ним не согласился. Фаворитом Судостроительной секции стал вариант F.

Совещание по поводу выбора окончательного варианта проекта А-140 состоялось 10 сентября 1935 г. Выступавший на нём Фукуда смог убедить руководство флота в преимуществе именно варианта A-140F. Скорее всего, сыграло свою роль хорошее бронирование корабля, а большие сектора обстрела башен главного калибра и меньшая их уязвимость при разнесённом расположении превзошли опасения в нежелательном воздействии дульных газов кормовых 46-см орудий на расположенные в корме самолёты и катапульты. Однако тут вмешались уже вопросы экономии и конструктору рекомендовали уменьшить размеры корабля. Для компенсации ему разрешили снизить скорость на 1 узел.

5 октября 1935 г. Фукуда представил на рассмотрение вариант A-140F3. Однако снижения мощности ЭУ не хватило и для того, чтобы уложиться в требуемое водоизмещение, пришлось пожертвовать ещё и запасом топлива. В результате дальность хода составила совсем уже неприличные 4900 миль на 16 узлах. В качестве альтернативы был представлен вариант A-140F4, где за счёт сохранения водоизмещения варианта F удалось сохранить все его ТТХ при уменьшении длины корабля. Именно вариант A-140F4 и выбрали для детальной проработки окончательного проекта суперлинкора.

Похоже, что по мере проработки варианта A-140F4 стало ясно, что мощности ЭУ в 135000 л.с. не хватает для достижения заявленных 27 узлов хода, что потребовало увеличения длины корабля для повышения пропульсивного коэффициента. Соответственно возросло и водоизмещение. Кроме того, в сентябре 1935 г. произошёл так называемый «Инцидент с 4-м флотом», когда группа японских кораблей во время учений попала в тайфун. Хотя ни один корабль не погиб, два эсминца лишились носовых оконечностей, а один крейсер и пять эсминцев получили серьёзные повреждения корпусов. Инцидент показал серьёзные проблемы с прочностью корпусов новых кораблей – особенно их сварных соединений. В связи с этим, корпуса построенных кораблей было решено укрепить, а прочность корпусов строящихся кораблей – пересчитать. Точно неизвестно, насколько это сказалось на проекте А-140 (например, увеличение веса могло наступить и вследствие необходимости укрепления корпуса). В любом случае, комитет по расследованию этого инцидента закончил свою работу только в апреле 1936 г., а до оглашения его рекомендаций завершение работ над проектом линкора было бы неоправданным риском – а вдруг уже утверждённый проект придётся радикально переделывать?

Таким образом, только 20 июля 1936 г. Фукуда и его команда смогли, наконец, представить на утверждение окончательный вариант проекта суперлинкора: A-140F5.

Казалось, работы над проектом окончены – но не тут-то было. Надёжность дизелей, которые планировали установить на будущих суперлинкорах, не внушала поводов для оптимизма. После долгих размышлений и опираясь на мнение контр-адмирала Сибуя Рютаро, отвечавшего за разработку ЭУ проекта А-140, руководство флота в марте 1937 г. решило установить на новых кораблях чисто турбинную ЭУ.[* Как оказалось впоследствии, новые дизеля оказались вполне надёжными, но тогда никто не мог быть в этом уверен. Трудно винить руководство японского флота в том, что оно не захотело использовать такие важные и дорогие корабли в качестве опытовых судов.] При этом мощность турбин увеличили на 15000 л.с., а длину корабля – на 3 метра. Водоизмещение также возросло вследствие необходимости размещения увеличенного запаса топлива. Это стало последним крупным изменением в проекте линкоров типа «Ямато», хотя работы по доводке проекта отделом детальных проектов не прекращались до самой закладки корабля.

Линкоры 4-й программы (№№ 110 и 111) внешне не сильно отличались от своих предшественников. Главным внешним отличием была замена 12,7-см зенитных орудий на новейшие 10-см пушки тип 98. Любопытно, что практически во всех источниках указывается, что 10-см АУ были того же самого типа, что и на ЭМ ПВО типа «Акидзуки» (в башенноподобных установках). Однако, фактически на «Синано» и последующих линкорах должны были ставиться палубные артиллерийские установки «модель А», модификация 3, прикрытые обтекаемым, куполообразным щитом (защищающим прислугу и материальную часть от воздействия дульной волны орудий главного калибра) подобно тому, как это было сделано с 12,7-см зенитными установками на линкорах «Ямато» и «Мусаси».

Внешний вид линкора «Ямато» при вступлении в строй, декабрь 1941 г.

Туманным остаётся и вопрос с бронированием. Общепринятым является утверждение, что по результатам полигонных испытаний 46-см орудий (баллистические данные которых служили основой для расчётов бронепробиваемости) толщина брони «Ямато» и «Мусаси» была признана чрезмерной и на второй паре её решили уменьшить. Толщина броневого пояса была уменьшена с 410 до 400 мм, бронепапубы – с 200 до 190 мм, лобовой плиты башни – с 650 до 630 мм, боковых плит башни – с 250 до 230 мм, задних плит башни – с 190 до 170 мм, крыши башни – с 270 до 250 мм. Высвободившийся вес использовали для усиления противоминной защиты дна и бронирования отдельных постов на надстройке. Однако, как минимум один японский источник приводит толщину бронепалубы «Синано» в 200 мм, а толщина лобовой плиты башни «Синано», которую после войны американцы обстреливали на полигоне, составляла 660 мм – т.е. даже больше, чем на «Ямато».

Об особенностях бронирования пятого линкора типа «Ямато» (корабль №797), строившегося по 5-й программе, ничего не известно. Внешне он больше отличался от своих предшественников, поскольку вместо бортовых 15,5-см башен на нём должны были располагаться дополнительные 10-см АУ, доводя их число на корабле до 10-12. По аналогии с суперкрейсером проекта В-65, также планировавшимся к постройке по 5-й программе, вполне возможно, что 10-см зенитные АУ на этом линкоре должны были стоять в башенноподобных установках.

Данные об этом проекте японцы в конце войны уничтожали особенно тщательно, так что информации по нему очень мало, а та, что есть, – противоречива.

По одним данным, первые варианты этого проекта должны были иметь водоизмещение 90000 т и скорость в 30 уз. Их вооружение составляли 8 51-см орудий в двух четырёхорудийных башнях или 9 орудий в трёх трехорудийных башнях. По другим данным, при водоизмещении в 85000 т. корабль имел 8 51-см орудий в четырёх двухорудийных башнях.[* У. Гарцке и Р. Дуллин дают информацию о двух четырехорудийных башнях, но огромный вес и размеры таких башен делают весьма маловероятным возможность их применения даже на корабле таких размеров. Впрочем, возможно, что это просто опечатка.] Так или иначе, этот вариант посчитали слишком крупным и дорогим, поэтому окончательный вариант проекта А-150 фактически стал копией 5-го линкора типа «Ямато», но с 51-см орудиями. Он должен был иметь водоизмещение около 70000 т. и скорость в 27 уз. Главный калибр размещался в трёх двухорудийных башнях. По некоторым данным, 15,5-см орудия в проекте отсутствовали, за счёт чего было увеличено количество 10-см зениток. Бронирование новых линкоров должно было быть на уровне кораблей типа «Ямато».

Однако «ценник» этих кораблей, приведённый в предыдущем разделе, утверждает о том, что новый корабль должен был быть процентов на 20 меньше, чем «Ямато», а его ЭУ была приблизительно равной с «Ямато» мощности (если не мощнее). Если это так, то экономия веса при увеличении скорости должна была достигаться только за счёт брони. К сожалению, наличная у автора информация не позволяет сказать что-либо определённое по этому вопросу.

На японском языке:

Ку:бо Тайхо, Синано – дзосен гидзюцу но ики-о кэссю:дзю боугэ огата кубо иё: [Авианосцы «Тайхо» и «Синано» – великолепие большого авианосца, соединяющего новейшие технологии кораблестроения и защиту] //Гаккэн Рэкиси Гундзо Тайхэё Сэнсо Сиридзу, №22. – Токио, 2007.

Ниппон кайгун гункан кантэй сясинсю [Фотоальбом кораблей и судов японского флота], Т.1. – Токио, 2007.

Ниппон-но сэнкан па:фэктогайдо [Perfect guide, battleships of the Imperial Japanese Navy], – Токио, 2008.

Ниппон сэнкан си [История японских линкоров] // Сэйкай-но кансэн, №391. -Токио, 1988.

Сёва дзосэн си [История кораблестроения эры Сёва], Т.1. – Токио, 1977.

Фукуи С. Ниппон гункан кэндзо: си [История строительства японских военных кораблей]. – Токио, 2003.

Хирага Юдзуру диджитэру арукиву [Цифровой архив Хирага Юдзуру] – http://rarebook.dl.itc.u-tokyo.ac.jp/hiraga/

На русском языке:

Кофман В.Л. Японские линкоры Второй мировой. «Ямато» и «Мусаси». – М., 2006.

На европейских языках:

Characteristics of Japanese naval vessels, article 3. Surface Warship Hull Design: U.S. Naval Technical Mission to Japan, Report No. S-

01-3. – http://www.fischer-tropsch.org/primarydocuments/ gvtreports/USNAVY/USNTMJ Reports/USNTMJ-200G-0085-0145 Report S-01-3.pdf

Evans D., Peatty M. Kaigun: Strategy, Tactics, and Technology in the Imperial Japanese Navy, 1887-1941. – Annapolis, 1997.

Garzke W., Dulin R. Battleships: Axis and neutral battleships in World War II. – Annapolis, 1990.

Japanese 18-inch guns and mounts: U.S. Naval Technical Mission to Japan, Report No.O-45N. – http://www.fischer-tropsch.org/primary documents/gvt reports/USNAVY/USNTMJ Reports/USNTMJ- 200F-0384-0445 Report 0-45 N.pdf

Lacroix E. The Imperial Japanese Navy (1936-1941) // The Belgian Shiplover, No. 154.

Lengerer H. The Japanese Super Battleship Strategy // Warship, Vol.VII.

Okun N. Ballistic Tests on the UN Shinano's Turret Face Armor. – http://www.navweaps.com/indextech/tech-040.htm

Outline of naval armament and preparations for war, Part II (1934- 1939) // Japanese monograph #149

Outline of naval armament and preparations for war, Part III (1939- 1941) // Japanese monograph #160

Веб-сайты:

http://futabamil.hobby-web.net/souko/index.html

http://homepage2.nifty.eom/nishidah/e/index.htm

http://www.phpbbplanet.com/forum/warshipprojects.html

Виктор Галыня