Арсенал-Коллекция, 2013 № 04 (10)

Павшие в подводной войне: круг поисков сужается

Подводная лодка Щ-311 в 1940 г.

Хотя сражения Великой Отечественной отгремели уже почти семь десятков лет тому назад, их отголоски до сих пор доходят до нас и вызывают определенный резонанс в обществе. Одним из наиболее осязаемых их проявлений являются происходящие периодически обнаружения мест захоронения павших воинов. В полной мере это относится и к нашим погибшим в 1941-1945 гг. кораблям, а в особенности - подводным лодкам. Ведь находка почти каждой из них не только дает возможность почтить память погибших членов экипажа, но и приоткрывает завесу тайны гибели субмарины.

В силу особенностей своей тактики, подводные лодки в одиночку и скрытно не только выполняли свои задачи, но и гибли. Это подтверждается следующими цифрами: из 46 погибших подлодок КБФ на момент окончания войны доподлинно были известны обстоятельства гибели лишь 16 (шесть взорваны экипажами в Либаве, две погибли в 1941 г. в Кронштадте и Ленинграде, семь на переходах в своей операционной зоне, будучи в составе отрядов кораблей и одна потоплена в операционной зоне противника, но часть личного состава вернулась из плена). Обстоятельства гибели еще нескольких лодок можно было найти в документах бывших врагов, а все остальные числились пропавшими без вести. Такая ситуация не вполне устраивала Исторический отдел Главного морского штаба, который в своих секретных трудах пытался снабдить каждую пропавшую субмарину более или менее надежной историей потопления. При этом обнаружилось явное стремление выдать желаемое за действительное. Так, например, как «точно погибшие» в составе отрядов числились М-98 и Щ-322, гибели которых, на самом деле, ни один из находившихся поблизости кораблей не наблюдал. Атакам надводных кораблей противника была без достаточных на то оснований приписана гибель ряда других пропавших без вести субмарин, хотя такой подход был характерен для мировой практики в первые послевоенные годы. В то же время очень мало делалось для фактического поиска остовов, даже в тех случаях, когда координаты гибели были примерно известны. Так, за весь советский послевоенный период на Балтике были обнаружены и подняты лишь две подлодки (С-11 и М-81) из числа погибших в своей операционной зоне.

Ситуация начала меняться только с наступлением 90-х годов. Помимо совершенствования подводной техники этому, как ни странно, способствовал распад СССР и обретение независимости странами Балтии. Не опасаясь негативной реакции некогда могучего русского соседа, государственные организации и частные компании скандинавских и прибалтийских стран приступили к обследованию своих и прилегающих вод, что сразу же принесло заметные результаты. Между 1991 и 2002 гг. были обнаружены еще пять подлодок (С-7, С-8, М-78, М-97, М-103), три из которых ранее числились пропавшими без вести. Уже история с обнаруженной летом 1999 г. С-8 на корню подрывала доверие к отечественным историческим исследованиям, написанным в послевоенные годы. Ранее эта подлодка считалась погибшей на мине в Финском заливе на основании того, что с нее не была принята радиограмма о выходе в открытое море. В связи с этим обнаружение ее шведскими дайверами у южной оконечности острова Эланд казалось совершенно невероятным! Этот случай, а также последовавшие за ним новые примеры подобного рода, речь о которых пойдет в настоящей статье, наталкивают на необходимость отбросить в сторону нагромождение старых теорий и догадок, вернуться к исходным документам, включая оригинальные документы бывших противников, и выработать новые максимально правдивые гипотезы причин и мест гибели подводных кораблей, что могло бы облегчить их поиск на дне.

Для начала хотелось бы подвести итоги предыдущего, весьма урожайного десятилетия. Изменения в картине известности судьбы погибших подлодок можно выразить таблицей.

* Информация об обнаружении М-78 и установке на ней памятной таблички до сих пор не подтверждена официальными заявлениями и фото- видеоматериалом

Л-2 в Кронштадте до прохождения капитального ремонта, 1930-е гг.

Хотя субмарина получила фатальные повреждения на глазах у целого отряда боевых кораблей (конвой на Ханко в ночь на 14 ноября 1941 г.) и район ее гибели был примерно известен, никто специально ее поисками не занимался. Лодка была найдена случайно в 2006 г. экспедицией Морского музея Эстонии под руководством В. Мясса. В связи с большой глубиной погружений на нее не производилось и идентификация производилась на основании сонограммы, а также того факта, что остов находился в западной части «юминданинского корабельного кладбища» в 1,5 милях от остова штабного корабля «Вирония». Это примерно совпадало с тем местом, где 28 августа 1941 г., согласно рапорту ее командира, погибла Щ-301. Именно так В. Мясе и определил свою находку. В то же время точка обнаружения остова - 59°46’ с.ш./25°16’ в.д. - указывала в качестве причины гибели на финское минное поле «F.27» (минный заградитель «Риилахти», 84 мины типов М/12, S/08, S/Ma-35-36), выставленное в ночь на 4 сентября 1941 г., то есть на момент гибели Щ-301 еще не существовавшее. Это вызывало большие сомнения, которые удалось снять только в июне 2012 г. в результате подводного обследования, произведенного группой финских дайверов под руководством нашего бывшего соотечественника Михаила Иванова. Остовом, находившемся на глубине 88 метров, оказалась Л-2. Сделанные дайверами снимки не оставляют в этом никаких сомнений, к тому же корпус корабля очень хорошо сохранился. Кормовая часть, на которую и приходится район повреждений, полностью ушла в илистый грунт, что не дает возможность полностью определить объем полученных «ленинцем» повреждений, а следовательно и пролить свет на последние часы боевой карьеры корабля.

Как известно, Л-2 и малая подлодка М-98 осуществляли форсирование Финского залива совместно с конвоем, шедшим на Ханко, когда в 01:07 14 ноября 1941 г. подводный минный заградитель кормой подорвался на мине немецкого заграждения «D.46» примерно в точке 59°46’ с.ш./25°10,7’ в.д. Вероятно, место взрыва приходилось на булевые цистерны, и лодка не получила фатальных повреждений. Командир капитан-лейтенант А.П. Чебанов приказал стать на якорь, экипаж приступил к борьбе за живучесть. Сильный северо-восточный ветер силой 4-5 баллов не только разворачивал лодку и стоявший поблизости также подорвавшийся эсминец «Суровый», но и вызвал дрейф. Дело в том, что недостаточная длина якорь-цепи и характер грунта на дне (глина) привели к тому, что якорь не мог удержать корабль на месте и сам скользил по дну. Примерно спустя 20 минут подлодка подорвалась повторно в районе 5-го отсека. Хотя в результате этого 5-й и 6-й отсеки заполнились водой, вода обнаружилась в 3-м и 4-м отсеках, многие члены экипажа погибли или получили тяжелые травмы, лодка все-таки продолжала удерживаться на поверхности. Около 5 часов утра был снят экипаж с эсминца «Суровый», а сам он подготовлен к взрыву. БТЩ-217, выделенный для снятия экипажа с Л-2, из-за сильного волнения не смог подойти к подлодке и, не выполнив задачи, ушел догонять остальные корабли.

В результате оказались обречены на смерть 50 моряков, а спастись удалось лишь троим, перешедшим на корму «Сурового» во время случайного сближения кораблей. С тральщика около 06:15 слышали взрыв в направлении «ленинца», который, по мнению командования, а в последствии и отечественных военно-морских историков, и свидетельствовал о гибели подводного минзага. Лишь в самое последнее время из иностранных документов стало известно, что эпопея лодки продолжалась еще несколько трагических часов.

Вскоре после 8 часов утра 14 ноября немецкий наблюдательный пост на острове Кери обнаружил на расстоянии 8-10 миль на северо-востоке стоящий на месте корабль, предположительно, остов. В 10.50 финский самолет-разведчик доложил: «Квадрат Н 13280. Подводная лодка на поверхности, стоит на месте, нос на запад. Стоит на западном краю большого масленого пятна». В 12:20 командир 6-й финской авиафлотилии приказал повторить вылет и уничтожить цель, но спустя полчаса отменил приказ, узнав, что командование флота выслало корабли с целью захвата субмарины. Фактически эту задачу получила канлодка «Уусима», находившаяся в составе эскорта конвоя между Хельсинки и Таллином. Прибыв в указанный квадрат, она ничего не обнаружила, по-видимому, вследствие того, что летчик определил место положения неверно, да и сама цель не стояла на месте, а дрейфовала на восток, поскольку утром ветер поменялся с северо-восточного на западный, который крепчал по ходу дня. Последнее обстоятельство подтверждается тем, что несмотря на вытравленную у Л-2 якорь-цепь, лодка лежит в 2,5 милях от остова «Сурового». Тем временем финский СБ вылетел повторно. В 15:55 в квадрате Н 13912 он снова обнаружил подлодку, которая обстреляла его зенитным огнем. Хотя орудия в момент затопления Л-2 находились в готовности к открытию огня, нельзя исключить, что самолет был обстрелян с М-98, которая, хотя и пропала без вести в своем походе, как теперь доподлинно известно, не погибла в ночь на 14 ноября, а продолжала действовать как минимум до вечера 15-го. Самолет произвел фотографирование, после чего улетел на базу. После этого достоверных сведений о судьбе Л-2 нет. Лодка могла подорваться в третий раз на заграждении «F.27», в пределах которого ее и нашли, либо затонуть в результате ранее полученных повреждений. Нельзя полностью исключить вероятность оставления и затопления корабля экипажем, но такая возможность выглядит крайне маловероятной, особенно с учетом того, что верхний рубочный люк остова задраен.

Сонограмма местонахождения Л-2 на грунте

Положение Л-2 на грунте

Схема расположения минных полей в Финском заливе в 1942 г.

Пропала без вести между вечером 10 сентября и утром 11 сентября 1941 г. во время транспортного похода из Кронштадта на Ханко. Субмарина была отпущена эскортом у острова Гогланд и в течение ночи должна была полным ходом в надводном положении преодолеть расстояние до точки рандеву близ полуострова. Отсутствие каких-либо данных о действиях противника в это время в данном районе заставляли предположить гибель на мине, что фактически подтвердилось летом 2008 г., когда подлодка была обнаружена в точке 59°52,5’ с.ш./25°36’ в.д. при прокладке газопровода «Северный поток». По заказу компании «Нордстрим» 8 июля того же года остов был обследован исследовательским судном «Геохолм», но его результаты остались собственностью газовиков. Короткая заметка в декабрьском «Морском сборнике» за 2008 г., где объявлялось о находке подлодки, не отвечала ни на один из возникавших при этом вопросов (место гибели, характер повреждений) и потому была воспринята многими с сомнением. Она не стала поводом ни для шумихи по новостным каналам, ни для организации официальной экспедиции с возложением венков на место гибели. Лишь в конце 2011 года информация официальным порядком была передана в Управление по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества Минобороны РФ. Практически одновременно обследование остова произвела дайверская группа М. Иванова. Вот строки из его письма автору настоящей статьи:

«Лодка лежит на глубине около 75 м, грунт - мягкая глина с илом. Нос на запад (точный курс определить не удалось из- за воздействия лодки на подводный компас), крен на левый борт около 25°. Легкий дифферент на корму, таким образом, что нос лодки полностью над грунтом а корма плавно уходит под землю, 10-15 м от кормы находятся под землей. Корпус лодки в прекрасном состоянии, в носовой части, латунными буквами надпись «ПРАВДА»... На телеграфах: репитер правого дизеля показывает «самый полный вперед», левый дизель «малый вперед»... Все люки (выхода арт.расчета, подач боезапаса и кормовой аварийный), кроме верхнего рубочного, закрыты. Верхний рубочный люк прикрыт, вероятно в результате удара о грунт...

Лодка имеет следующие повреждения: Развалился «лимузин» покосившись налево, скорее всего от времени и от нагрузки постоянного крена. За рубкой где-то на стыке дизельного и электромоторного отсеков имеется рваная трещина поперек корпуса лодки, по правому борту трещина шире и края «завернуты».

С учетом того, что подлодка успела пройти по рекомендованному маршруту около 45 миль при 15 или 18-узловом ходе (такой ход предписывалось иметь по плановой таблице), следует предположить, что П-1 погибла незадолго до полуночи 10 сентября, подорвавшись на немецкой мине типа ЕМС в центре юминданинского минного поля. Поскольку координаты обнаружения остова не совпадают ни с одним известным минным полем (их реальные координаты подтверждаются в том числе расположением других реков) следует считать, что «Правда» подорвалась на плавающей мине.

Общественным достоянием факт обнаружения П-1 стал лишь в апреле 2012 г., в период подготовки 8-й международной (российско-финской) экспедиции «Поклон кораблям Великой Победы». Сама экспедиция состоялась между 29 апреля и 8 мая, в ходе нее для закрепления памятной таблички на остов опускались российская дайверская команда под руководством К. Богданова и финская под руководством М. Иванова.

Прицел 100-мм орудия подводной лодки П-1 (фото Sami Paakkarinen)

Памятная табличка на остове погибшей П-1 (фото Sami Paakkarinen)

М-95 оказалась единственной подлодкой, которую в течение истекшего десятилетия можно считать найденной в российских водах. Оговорка сделана потому, что водолазного обследования остова не производилось, а по истории с Л-2 мы знаем насколько это важно.

В качестве истории находки процитируем интернет-страницу baltic-sunken-ships.ru:

«В 1989 году при совместных работах с гидрографической службой Ленинградской ВМБ одним их первых аналоговых гидролокаторов восточнее о. Гэгланд на глубине 42 метра была обнаружена цель, имевшая узкий корпус длиной около 30 метров и характерное возвышение, похожее на рубку.

Предположительно она была определена как разрушенный корпус подводной лодки. В 1993 году съемка в этом районе с помощью локатора ГБО-100 подтвердила наличие цели. Однако низкие характеристики аппаратуры затрудняли интерпретацию объекта.

В 2004 году в рамках работ по поиску подводных лодок, погибших в Великой отечественной войне, была проведена съемка объекта современным гидролокатором бокового обзора с рабочей частотой 500 кГц, было получено изображение удовлетворительного качества, которое было предварительно идентифицировано как корпус подводной лодки типа «М» с оторванным носом».

К этому можно добавить лишь координаты места находки - 60°04’ с.ш./27°46’ в.д.

В историческом плане обнаружение остова лишь подтвердило выводы, сделанные в штабе бригады подлодок КБФ еще в 1942 г. В 23:43 14 июня того года «малютка» вышла из бухты Лавенсари для действий на Западном Гогландском плесе. До позиции она не дошла - около 10:30 утра 15-го береговые посты на о. Гогланд, а также находившиеся в дозоре немецкие сторожевые корабли зафиксировали двойной подводный взрыв по пеленгу 80° от бухты Суркюля на удалении 2000 м, те. примерно в том месте, где в 1989 году был обнаружен остов. Причиной гибели стала мина финского заграждения «Рукаярви», выставленного буквально за несколько дней до того.

Подводные лодки С-5, С-6 и С-1 (слева направо) в Либаве, зима 1939/40 г.

Передняя часть ограждения боевой рубки С-5 (фото Sami Paakkarinen)

Положение С-5 на грунте

Обнаружение этой подлодки не стало сенсацией, поскольку обстоятельства ее гибели были хорошо известны. Корабль, шедший в кильватер крейсеру «Киров», подорвался на подсеченной мине в 20:11 28 августа 1941 г. вточке59°49’с.ш./25°36’ в.д. во время прорыва флота из Таллина в Кронштадт. По свидетельствам очевидцев, гибель субмарины сопровождалась мощным взрывом, после которого она скрылась под водой в течение 40 секунд. С учетом этого не может не вызвать удивления тот факт, что 14 человек, находившихся в момент взрыва на мостике и верхней палубе, спаслись. Погибли 33 члена экипажа и четверо следовавших на борту.

Впервые лодка была обнаружена экспедицией Морского музея Эстонии под руководством В. Мясса, по-видимому, в 2006-2008 гг. Ни обследования остова, ни официального объявления сделано не было. В связи с этим субмарину пришлось «находить» повторно 8-й международной (российско-финской) экспедиции «Поклон кораблям Великой Победы». При поиске за отправную точку была взята долгота местоположения остова П-1, и широта местоположения «таллинского фарватера». Гидролокатором был обследован район между немецкими минными полями «D.10» и «D.29». Остов С-5 был обнаружен довольно быстро, в 3,5 милях к югу от «Правды». 30 апреля 2012 г. она была обнаружена гидролокатором, 6 мая состоялось погружение дайверов из состава финской группы М. Иванова. Он сообщил следующие подробности:

«Глубина по дну около 82 м, грунт - мягкая глина. Лодка лежит на курсе около 110°. Взрыв мины (скорее всего, типа ЕМС) произошел, видимо, в передней части второго отсека, лодка переломлена пополам и лежит в положении «V», корма и нос задраны вверх. Лодка не имеет кренов. Корма возвышается над грунтам так, что видны верхние лопасти винтов. Корпус лодки от кормы и до рубки, не имеет повреждений. Рубка и мостик не имеют видимых повреждений, кроме, пожалуй, выбитых стекол в части окон «лимузина». Между кормовой и носовой частями рэка разрыв около 10-15 м, посередине этого разрыва лежит артустановка Б-24ПЛ. Пушка с тумбой лежит на боку, из грунта торчат часть затвора, один из прицелов и часть тумбы. Рядом с пушкой лежит один 100-мм снаряд и зенитный пулемет М-1. Носовая часть весьма маленькая (легкая носовая оконечность и часть первого отсека), задрана вверх. Нос сильно разрушен. Судя по развороченным форштевневой части, а также легкому корпусу в районе носовой палубы, создается впечатление, что сдетонировала одна из торпед».

Обнаружение этой субмарины положило конец догадкам относительно причины ее гибели. Днем 6 августа 1941 г. корабль был выведен тральщиками из Таллина в открытое море и отправлен для выполнения боевого задания между шведским портом Карлскрона и островом Борнхольм. Несмотря на то, что район позиции можно было считать относительно спокойным местом, где не действовали корабли и авиация противника, не было и известных минных заграждений, подлодка пропала без вести, так ни разу и не выйдя на связь.

Остов был обнаружен шведской командой дайверов «250бар» в августе 2011 года. В информационных сообщениях говорилось, что находка была совершена случайно при погружениях в прибрежных водах острова Готланд. Вскоре выяснилось что эта информация, мягко говоря, не вполне соответствует действительности - остов лежит, не в прибрежных водах, а в 55 морских милях к северо-востоку от шведского острова Сандхамн. Представителям государственной власти или ВМС Швеции дайверы о своей находке пока не сообщали, зато известили о ней стокгольмскую компанию «Deep Sea Productions», которая специализируется на съемках видеорепортажей, связанных с подводной археологией. В мае 2012 года дайверы совершили повторное погружение к месту крушения подводной лодки, чтобы подробнее исследовать его и сделать серию подводных фотографий. Экспедиция прошла успешно: на выложенных в интернете снимках отчетливо виден корпус погибшей лодки, силуэт зенитного орудия и русские надписи на его прицеле. Просматривалась и другая советская символика: серп и молот с венчающей их маленькой звездочкой. Через интернет эта информация дошла до сведения Центрального военно-морского портала и председателя Санкт-Петербургского клуба моряков-подводников капитана 1 ранга И. Курдина, который обратился с соответствую щим запросом к атташе по вопросам обороны при посольстве Швеции в России. Прежде чем дать официальный ответ, ВМС Швеции произвели собственное исследование, отправив в район нахождения остова (точка 55°52,9385 с.ш./17°10,7114 в.д.) спасательное судно «Белое». Из выложенного в интернете письма главкома ВМС Швеции контр-адмирала Я. Тьёрнквиста к его российскому коллеге адмиралу В.В. Чиркову известны следующие детали.

Остов лежит на глубине 46 м, на ровном песчаном дне. Корпус разломан на две части перед носовой пушкой. Кормовая часть длиной примерно 40 м лежит на ровном киле, курс примерно 070°, носовая - примерно в 20 м севернее кормовой. Предполагается, что подлодка подорвалась на мине. На это указывает характер повреждений и место обнаружения остова, совпадающее с немецким заграждением «Вартбург-Ш».

Здесь необходимо сделать некоторые комментарии. Место гибели находится за пределами позиции, что позволяет придти к выводу, что корабль либо шел на позицию, либо возвращался с нее. Против последнего предположения говорит тот факт, что субмарина ни разу не вышла в эфир, в том числе не передала обязательной квитанции с подтверждением приказа вернуться в базу. Скорее всего подрыв произошел в ночное время, когда лодка находилась в надводном положении (на это указывает открытый рубочный люк) и заряжала аккумуляторную батарею. При этом корабль, скорее всего, двигался зигзагом в определенном районе, что объясняет почему в момент катастрофы лодка шла на северо-восток, т.е. в обратную от позиции сторону. Это же, по-видимому, объясняет и гибель на двухрядном заграждении «Вартбург», интервал между минами на котором составлял очень большую величину - 297 метров. Подлодка форсировала линии мин почти под прямым углом, что при однократном пересечении давало незначительную вероятность подрыва, но при движении зигзагом на одном месте вероятность резко возрастала.

Район гибели подводной лодки С-6

Остов С-6 на грунте (фото Patrik Gustafsson)

Щ-304 - также в течение многих лет числилась среди пропавших без вести и являлась объектом для всяких фантастических предположений о событиях, которые, якобы, могли иметь место в течение ее последнего похода. Например, авторы вышедшего в 1997 г. в Архангельске справочника «Морская война на Балтике 1941-1945 гг.» приписывали ей торпедирование и потопление транспорта «Гинденбург» 17 ноября 1942 г. в районе острова Уте. Фактически же лодка, отпущенная эскортом в нескольких милях западнее острова Лавенсари в 00:05 29 октября 1942 г., не позже ночи на 2 ноября погибла на мине немецкого заграждения «Насхорн-I» в точке 59°48,7’ с.ш./24°24,9’ в.д., так и не выйдя за пределы Финского залива.

«Щука» была найдена финскими гражданскими гидрографами еще в 2002 году при сканировании дна, осмотрена в 2004 году телеуправляемым роботом ROV финской береговой охраны и опознана по названию на носу лодки. Результаты обследования огласке не придавались, российская сторона о находке в известность не ставилась. Спустя несколько лет эта закрытая информация просочилась к финским дайверам, которые начали погружаться на остов. Первой это сделала команда «Бадеванне», затем, летом 2011 года, группа М. Иванова. Он описал состояние Щ-304 следующим образом:

«Лодка лежит носом вверх под углом градусов 35-40. Нос возвышается над грунтом на 10 м. Корма ушла в грунт. В районе рубки палуба возвышается над грунтом около метра. Лодка лежит носом на запад, перископы убраны, верхний рубочный люк открыт. Носовые горизонтальные рули в положении «ноль». Машинный телеграф на верхнем мостике в положении: правый дизель «стоп-стоп», а левый (приказ «товсь дизель», репитер - «стоп»). Под носом лодки найдена невзорвавшаяся глубинная бомба, а на рубке есть четкие следы взрывов. Ими же разрушен легкий корпус рубки. Количество рыбацких сетей на рубке очень маленькое, а разрушения очень основательные. Примечательно, что на дне, рядом с рубкой я нашел сорванные с перископной тумбы кронштейн, компас, который был отломан и загнут спиралью. Ни одна рыбацкая сеть такого сделать не может».

Положение Щ-304 на грунте

Иллюминатор ограждения боевой рубки Щ-304 (фото Sami Paakkarinen)

Буквы названия в носовой части Щ-304 (фото Sami Paakkarinen)

Подводные лодки Щ-304 и Щ-302 в базе, 1930-е гг.

Офицеры Щ-304 (слева направо): комиссар В. С. Быко-Янко, командир капитан 3 ранга Я.П. Афанасьев, старпом капитан-лейтенант В. С. Силин

С учетом вышеизложенного ясно, что Щ-304 погибла на мине, но впоследствии ее корпус подвергался бомбардировке глубинными бомбами. Из немецких документов известно, что 1 июня 1943 г. в указанном месте немецкие тральщики бомбили по обнаруженному с воздуха масляному пятну подводную лодки, и, после увеличения пятна, доложили о ее потоплении. До недавнего времени считалось, что эта противолодочная атака могла иметь отношение к гибели Щ-406, но теперь, благодаря обследованию остова Щ-304 и близлежащего района, ясно, что немцы бомбили уже погибший остов, а Щ-406 погибла в совсем другом месте, почти наверняка также на мине.

Лодка обнаружена шведско-финской дайверской группой в 2006 г. почти в том же самом месте, где поздно вечером 5 ноября 1942 г. ее потопила таранным ударом финская субмарина «Ветехинен» -60°01' с.ш./19°13' в.д. На всю процедуру поиска гидролокатором ушло 11 часов. В связи с тем, что остов находился на глубине 136 м, дайверов заменил телеуправляемый робот ROV. Переданное им изображение подтвердило, что это «щука», причем на ограждении рубки хорошо читался номер. Снимки ГБО свидетельствовали, что субмарина зарылась носом в грунт примерно на четверть корпуса, а ее корма задрана вверх. Тем не менее, подробных данных о характере повреждений остова получить не удалось. Летом 2007 г. на место гибели подлодки состоялась официальная российская экспедиция с возложением венков, панихидой и водружением таблички при помощи дистанционно управляемого робота.

Подводная лодка Щ-305 - ограждение боевой рубки

Сонограмма положения Щ-305 на грунте

Эта пропавшая без вести субмарина была найдена финской поисковой группой под руководством М. Иванова на основании исследования зарубежных документов, проведенного автором настоящей статьи. Документы, в частности, указали, что атака, выполненная финским бомбардировщиком СБ в 16:45 14 октября 1942 года была произведена против одной из подлодок, не вернувшихся из походов, и, скорее всего, завершилась ее гибелью. Время и место атаки совпадали с графиком прорыва через Финский залив Щ-311. Свою часть поиска выполнил и М. Иванов. Он сравнил исторические данные с данными гидрографов, которые еще в начале 2000-х годов проводили первые предварительные разведывательные сканирования дна в рамках проекта «Нордстрим». В них, примерно в районе атаки финского самолета, обнаружился «непонятный объект, вероятнее всего камень». В ходе навигации 2012 года группа дайверов полностью подтвердила предположение, что «камнем» является именно Щ-311. 13 мая остов был обнаружен эхолотом, а 17 июня на него состоялось первое погружение дайверов.

Идентификация сделана на основе латунного названия «Кумжа» на обоих сторонах носовой оконечности. Лодка лежит на глубине 65 м, грунт песок и плотная глина, нос примерно на запад. Координаты: 59°46,5’ с.ш./24°31’ в.д. Точка соответствует минной линии «Насхорн-XI». Остов практически не утонул в грунте, лежит на ровном киле, с небольшим креном на левый борт.

Повреждение №1: правый борт, эпицентр взрыва над валом носовых горизонтальных рулей. В результате вал загнут, отсутствует ограждение руля, в корпусе лодки вмятина рваная посередине.

Повреждение №2: разрушена часть палубы в носовой части за антенными стойками. Уничтожен меч станции звукоподводной связи (висит на проводах среди обломков) и какие-то приводы (вероятно шпиля). Прочный корпус видимых повреждений не имеет.

Повреждение №3: разрушения на мостике. Подорван и приоткрыт на 10 см верхний рубочный люк (видно, как задрайки люка вырвали железо из комингса), разбит телеграф. Ограждение мостика полностью развалилось, нактоуз, колонка машинного телеграфа и репитер гирокомпаса на планке, между перископными тумбами сорваны со своих мест. Стекло на левом табло телеграфа разбито в мелкую трещину, правое табло цело и показывает «стоп-стоп».

Все это позволяет выстроить следующую картину гибели подлодки: при форсировании минного поля около 14:45 корабль подорвался на одной, а скорее двух противолодочных минах заграждения «Насхорн». Повреждения пришлись не на жизненно важные центры корабля, благодаря чему «щуке» удалось аварийно всплыть в надводное положение. Взрывы были услышаны финской шумопеленгаторной станцией Порккала, после чего на поиск выслан бомбардировщик СБ. При приближении самолета лодка начала погружаться, но сброшенная с самолета глубинная бомба, имевшая глубину подрыва, установленную на 15 метров, взорвалась в районе боевой рубки, уничтожила часть находившихся на ней приборов и подорвала верхний рубочный люк. Не понятно, привело ли это к затоплению центрального поста, но и без этого, с учетом ранее полученных повреждений и израсходования на аварийное всплытие запасов сжатого воздуха, подлодка уже больше всплыть не смогла... Весьма возможно, что оставшиеся в живых в кормовых отсеках подводники попытались воспользоваться возможностью спастись через кормовой аварийный люк, который обнаружен на остове в открытом состоянии. Впрочем, состояние погоды, удаленность от берега и отсутствие спасателей (немецкие охотники за подлодками, находившиеся в дозоре за полем «Насхорн», получили сообщение об атаке финского самолета лишь на следующий день) не оставили им шансов выжить...

Пока официальная информация об обнаружении Щ-311 российской стороне не сообщалась. Возможно, «открытие» остова состоится в 2013 г. во время очередной экспедиции «Поклон кораблям Великой Победы».

Буквы названия в носовой части Щ-311 (фото Sami Paakkarinen)

Пробоина в палубе Щ-311 позади нос антенных стоек (фото Sami Paakkarinen)

Подводная лодка Щ-319 в 1940 г. (ЦВММ)

Обнаружение этой лодки можно назвать главной сенсацией 2012 года, хотя фактически корабль был найден несколькими годами раньше. Остов как навигационное препятствие появился в базах данных литовских гидрографов в 2007 г. Затем его обследовали военные водолазы, но, убедившись в том, что найденная подлодка относится к советской постройке, дальнейшего обследования не производили. Никакого официального заявления также сделано не было. Затем настал черед латвийской дайверской группа под руководством Юрия Шенделева, которая сообщила о находке в июне 2008 г. Место нахождения остова 55°50’ с.ш./20°43’ в.д. в 30 км западнее Паланги. В связи с большими разрушениями и плохой сохранностью корпуса идентифицировать лодку в течение длительного времени дайверам не удавалось. Первоначально подозревали, что остов мог принадлежать немецкой U-580, погибшей 11 ноября 1941 г. западнее Мемеля в результате столкновения. В то же время уцелевшие фрагменты архитектуры корпуса заставляли усомниться в том, что лодка немецкая. Впервые подозрения о том, что это субмарина типа «щука» возникли в 2009 г., но прошло еще три года, прежде чем это стало доказанным фактом. Затрудняло идентификацию то обстоятельство, что согласно известным справочникам, в указанном районе остовов советских подлодок находится было не должно. И лишь отснятый в мае 2012 года видеоролик, на котором была хорошо видна винторулевая группа и остов мостика, не оставил сомнений в типе подлодки («щука» Х-й серии), но не дал ответа о точном названии корабля. В числе кандидатур в равной степени рассматривались Щ-319 и Щ-324. Первая из них согласно официальным справочникам, хотя и шла на позицию между Ирбенским проливом и Мемелем, погибла, так и не выйдя из Финского залива, а вторая сделала 5 ноября 1941 г. последнюю передачу из района острова Уте в устье залива, после чего пропала без вести. 10 ноября она должна была сменить Щ-319 на позиции у латвийского побережья, но уже с 8-го не отзывалась на многочисленные вызовы по радио. Идентифицировать подлодку удалось по внешним отличиям, которые получились в силу того, что корабли строились разными заводами. Шпигаты в кормовой части небольшого сохранившегося фрагмента легкого корпуса указывали на подлодку постройки завода им. Марти (ныне завода «Адмиралтейские верфи»), т.е. на Щ-319.

Сомнения в том, что «щука» погибла в Финском заливе существовали с того момента, как стало известно об торпедных атаках на немецкие корабли в пределах позиции субмарины, но в уверенность они переросли после получения данных немецкой радиоразведки, несколько раз в конце сентября - начале октября 1941 года пеленговавшей лодку у входа в Ирбенский пролив. По всей видимости, после того, как немцы развернули на Щ-319 охоту, командир капитан-лейтенант Н.С. Агашин решил перейти в противоположный угол позиции - к Мемелю. Судя по тому, что место гибели корабля находится по меньшей мере в одной миле от минного заграждения «Вартбург», а эпицентр взрыва приходится на район ватерлинии, подлодка погибла в ночное время во время зарядки аккумуляторной батареи - вероятнее всего, на дрейфующей мине.

Глубина море в районе гибели «щуки» 42 метра. Дно песчаное. Корпус подлодки расколот на две почти равные части между центральным постом и дизельным отсеком. Легкий корпус и находившиеся на верхней палубе и мостике приборы и механизмы сорваны рыболовецкими тралами, фрагменты которых в большом количестве покрывают остов корабля.

Командир Щ-319 капитан-лейтенант Н. С. Агашин и старпом ст. лейтенант Н.И. Карташов на мостике. 1940 г.

Сонограмма положения Щ-319 на грунте

Обнаружение этой подлодки в мае 2010 году еще раз продемонстрировало, насколько недоверчиво нужно относиться к старым данным из официальных справочников. Подлодка считалась пропавшей без вести в Финском заливе (на сообщила об окончании его форсирования), причем, по мнению командования, это произошло еще ночью 12 октября 1941 г. во время проводки за тралами между островами Гогланд и Кери. Как писали авторы исследования «Боевая деятельность подводных лодок»: «... едва лодки успели отойти от о. Гогланд, как тральщики затралили две мины. Движение было приостановлено, строй нарушился. Щ-322 протаранила малый охотник МО-310. При столкновении подводная лодка серьезных повреждений не получила... Подводная лодка Щ-322 из-за столкновения с катером отстала. Несколько позже слышали взрыв мины, можно полагать это и было причиной гибели Щ-322».

Желание авторов труда вырвать корабль из рук неизвестности по-человечески понятно, но если бы кто-то пытался основываясь на этих данных производить поиск корабля, его ожидало бы жестокое разочарование. Фактически корабль обнаружила случайно поисковая группа Морского музея Эстонии северо-западнее Палдиски, то есть примерно в 50 милях западнее того места, где слышали взрыв мины. Получив интригующую сонограмму сотрудники музея наняли частную водолазную фирму, которая при помощи телеуправляемого робота (глубина в районе 96 м) осуществила съемку. На рубке сохранившейся в отличном состоянии подлодки можно было невооруженным глазом увидеть накладные буквы Щ-322. Детальный осмотр повреждений не производился, известно лишь, что верхний рубочный люк у субмарины открыт. Примерное место гибели (точные координаты не обнародованы) указывает на южный край немецкого минного заграждения «Корбетта», выставленного 22 июня 1941 г., а открытый люк- на гибель в надводном положении. Впрочем, действительно ли субмарина погибла на мине, еще предстоит выяснить. В июне 2012 года начальник отдела гидрографических наблюдений морской администрации Эстонии доктор Ян Лутт объявил об обнаружении подлодки, сообщив также, что ее обследование планируется на 2013 год или позднее.

В завершение статьи хотелось бы кратко оценить вероятность обнаружения оставшихся подлодок.

Из шести кораблей, обстоятельства гибели которых известны, два (Щ-301 и Щ-408) находятся в Финском заливе и четыре (С-3, С-4, М-94, М-99) - за его пределами. Щ-301, Щ-408 и М-94 находятся в эстонских территориальных водах, и нельзя исключить, что две первые из них уже обнаружены экспедициями Морского музея Эстонии, но об этом не объявлялось. Группы других государств не могут проводить исследования в терводах без специального разрешения, так что дело находки этих кораблей целиком в руках эстонских исследователей.

С-3 целенаправленно искалась группой латвийских дайверов под руководством Ю. Шенделева, но успеха достигнуть пока не удалось. Квадрат, обозначенный в немецком боевом донесении как место гибели подлодки, довольно велик, а морфология дна там очень сложная - много подводных камней, мешающих работе сонара. К тому же глубины в пределах квадрата незначительны (всего 15-20 м), что наводит на мысль, что место залегания остова указано в донесении неверно - он был бы уже давно найден.

Подводная лодка Щ-322 в Таллине, 1940 г.

Попыток обнаружения С-4 до недавнего времени не предпринималось. В настоящее время собран немецкий документальный материал о ее гибели и передан нескольким дайверским группам. Будем надеяться, что предпринятые ими поиски завершаться успехом. Также хотелось бы верить, что рано или поздно дайверов заинтересует и остов М-99, хотя обстоятельства ее гибели хорошо известны из донесения потопившей ее немецкой субмарины U-149.

Сложнее дело обстоит с поисками 14 подлодок, продолжающихся числится как пропавшие без вести. Скорее всего, 12 из них лежат в водах Финского залива и лишь две (Щ-324 и С-10) - за его пределами. Из анализа архивных документов удалось определить более-менее конкретные районы поиска только для трех из них - С-9, С-12, Щ-405. Остальные было бы целесообразно искать по линиям старых минных заграждений, точнее мест, где их пересекали рекомендованные для прорыва фарватеры. Наиболее вероятно, что на минных заграждениях поля «Зееигель» между островом Гогланд (Мощный) и побережьем Нарвского залива погибли М-96, Щ-320 и Щ-106, «Юминда» - М-98. Субмарины Щ-302, Щ-306, Щ-308 и Щ-317 в равной степени могли погибнуть и на минах «Насхорна» и на минах «Зееигеля». Проверка этих гипотез требует допуска дайверов в эстонские и российские приграничные воды. Хотелось бы надеяться, что это не остановит энтузиастов, а соответствующие ведомства указанных стран с пониманием отнесутся к необходимости увековечивания памяти советских подводников, отдавших свои жизни за спасение мира от нацизма в годы Второй мировой войны.

Сергей ПАТЯНИН Дмитрий КИСЕЛЁВ