Артур и Запретный город

ГЛАВА 2

В глубине сада, за высоченными стеблями травы, под слоем земли, изрезанным муравьиными ходами, среди перепутанных корней растений скрыты руины старых стен, некогда построенных руками человека. Самих стен давно не существует, остался лишь кирпичный фундамент, местами выходящий на поверхность.

Кирпич, выступающий из земли, потрескался и осыпался, порос мхом и покрылся мерзкой черной слизью. Трещинки на кирпичах тоненькие, словно паутинки, однако когда твой рост не больше двух миллиметров, они превращаются в бездонную пропасть. Нашим героям, идущим вдоль одной из таких трещин, кажется, что они продвигаются по краю бездны. Впереди, как всегда, шагает Селения. Несмотря на трудности, которые довелось им пережить, принцесса не утратила бодрости духа: в любую минуту она готова исполнить возложенную на нее миссию.

Она так уверенно идет по опасной тропе, что можно подумать, будто она бежит в магазин по Елисейским полям. Ужасную пропасть, тянущуюся вдоль каменного тротуара, она даже не замечает.

Следом за Селенией, стараясь не отставать, вприпрыжку бежит Артур. Он уже поверил, что все, с ним случившееся, – не сон и он действительно превратился в крошку-минипута, ростом не более двух миллиметров. Но если раньше он очень переживал из-за своих метра тридцати и мечтал поскорее вырасти, то теперь он гордится своими новым ростом. Черт возьми, не с каждым случаются такие приключения! Ради них не жалко и уменьшиться.

Вдохнув воздух полной грудью, он распрямляет плечи: честно говоря, сейчас ему тоже хочется стать выше – но совсем чуть-чуть, только чтобы догнать в росте принцессу. Пока они идут по кирпичу, он гораздо чаще смотрит на Селению, чем на страшную пропасть, тянущуюся вдоль дороги. Но увы, стоит ему размечтаться, как он начинает отставать и ему приходится бегом догонять вышагивающую в авангарде девочку.

Принцесса Селения настоящая красавица. Но характер у нее совершенно свинский. Взгляд разъяренной пантеры и ангельская улыбка. Во всяком случае, Артур видит ее именно такой. И… прощает ей все ее недостатки. Там, в большом мире, точно так же Альфред прощал Артуру все его проказы. Здесь, в мире минипутов, Артуру досталась роль Альфреда, и мальчик покорно следует за капризной и очаровательной принцессой.

Барахлюш идет последним; он добровольно занял место в арьергарде. За спиной у него по-прежнему громоздится рюкзак, набитый тысячью мелочей. Зато с таким рюкзаком его никакой ветер не унесет!

– Эй, Бюш, давай, прибавь шагу! У нас мало времени! – кричит ему сестра.

Барахлюш, зная, что его сестрица вечно чем-то недовольна, возмущенно пыхтит:

– Надоело мне таскать эти вещи!

– А никто не просил тебя брать с собой столько барахла! – ядовито напоминает ему принцесса.

– Почему бы нам не нести рюкзак по очереди? Тогда я смог бы немного отдохнуть и прибавить шагу. И мы бы двигались гораздо быстрее! – предлагает изобретательный Барахлюш.

Селения останавливается и в упор смотрит на брата.

– Ты прав. Так мы действительно выиграем время. Давай!

Барахлюш радостно скидывает груз с плеч и протягивает его сестре. Принцесса хватает рюкзак и не моргнув глазом швыряет его в пропасть.

– Вот и все! Без него ты будешь меньше уставать, и мы сможем идти быстрее, – заявляет она. – А теперь вперед!

Ошеломленный Барахлюш смотрит, как его сокровища стремительно исчезают в бездонной пропасти, и не верит своим глазам.

Нижняя челюсть его медленно отвисает, и если бы природа не предусмотрела специального мускула, удерживающего ее, юный принц наверняка бы ее потерял.

Артур держится в стороне. Он не намерен вмешиваться в семейную ссору. В нем внезапно проснулась страсть к подсчетам: он срочно пересчитывает осколки битого стекла, усыпающие поверхность кирпича.

Барахлюш весь кипит. Рот его до отказа заполняется оскорбительными словами, которые со страшной силой рвутся наружу.

– Ты, ты… такая… настоящая змея! – выкрикивает он, глядя на Селению.

Селения улыбается.

– У змеи есть задание, которое она должна выполнить, и она больше не допустит никаких задержек. А если тебе не нравится быстро ходить, можешь возвращаться домой. Подумай, до моего возвращения у тебя будет масса времени, чтобы насочинять кучу совершенных тобой подвигов, да еще и король тебя пожалеет!

– Да, пожалеет, потому что у короля, в отличие от тебя, есть сердце! – огрызается Барахлюш.

На всякий случай он предпочитает держаться подальше от принцессы.

– Ну, вот и пользуйся королевскими милостями, пока можно, потому что от следующего короля ты их не дождешься!

– А кто будет следующим королем? – робко спрашивает Артур.

– Будущий король… это я! – заявляет Селения, гордо вздергивая свой хорошенький носик.

Артур уже неплохо разбирается в династических вопросах минипутского королевства. Однако уточнить никогда не помешает.

– Значит, тебе надо через два дня выйти замуж именно для того, чтобы занять место короля? – еще более робко спрашивает он.

– Да. Принц должен быть избран до того, как я приступлю к исполнению обязанностей главы государства. Так принято. Таково правило, – отвечает ему Селения и, развернувшись, ускоряет шаг, давая понять, что с вопросами покончено.

Артур огорченно вздыхает. Ох, как ему хочется спокойно посидеть и подумать, отчего при взгляде не Селению щеки и уши у него безудержно краснеют, а сердце начинает биться так часто, что, кажется, вот-вот выскочит из груди. Но, увы, времени нет, и неизвестно, что ждет его впереди.

Взрослые в кино называют это чувство любовью. Но слово «любовь» такое необъятное, такое огромное, что он не понимает, когда его надо произносить. Наверное, это потому, что до той, взрослой, любви он еще не дорос. Ведь если подумать, он любит бабушку, любит свою собаку Альфреда, свою новую машинку. Но разве можно так же любить Селению? Любить такую вредину? И все-таки стоит ему о ней подумать, как он мгновенно краснеет, и уши его пылают, словно раскаленные угли.

– Что с тобой? – спрашивает Селения, видя, как погруженный в свои мысли Артур то краснеет, то бледнеет.

– Нет, ничего! – отвечает Артур и еще сильнее заливается краской. Ему кажется, что Селения читает его мысли. – Это от жары, здесь так жарко! – оправдывается он.

Селения снисходительно улыбается. Сорвав кожистый лист какого-то растения, она протягивает его Артуру.

– Держи, приложи ко лбу, тебе станет легче.

Артур благодарит и делает так, как ему сказали. Там, в большом мире, когда у него болела голова, бабушка всегда прикладывала ему ко лбу капустный лист. Ох, как давно это было!

Селения продолжает улыбаться. Она прекрасно понимает, что жара здесь ни при чем. Тем более, что температура воздуха вокруг них явно не превышает двадцати градусов. Но как настоящая принцесса, она всегда готова посмеяться над другими. Впрочем, сейчас она не знает, хочется ли ей подшутить над Артуром или нет.

Лист стал теплым, и мальчик решительно отбрасывает его. В нем пробуждается смелость, и он, догнав принцессу, начинает засыпать ее вопросами, которые давно вертятся у него на языке.

Говорят, любовь дает человеку крылья и отвагу. Может быть, Артур действительно влюбился?

– Можно задать тебе вопрос, Селения? – отважно спрашивает он.

– Разумеется, можешь задавать мне любые вопросы, но стану ли я на них отвечать – это мне решать! – с ехидцей произносит принцесса.

– Через два дня тебе придется выбирать мужа… неужели за тысячу лет ты никого не сумела найти?

– Такая высокородная принцесса как я, заслуживает исключительного, необыкновенного супруга – умного, отважного, смелого, умеющего отлично готовить, ухаживать за детьми… – с упоением перечисляет она, пока Барахлюш не обрывает ее.

– … а еще убирать квартиру и стирать, в то время как мадам будет кривляться перед зеркалом! – хихикает он, очень довольный, что сумел подпустить сестре шпильку.

Выслушав юного принца, Селения как ни в чем не бывало продолжает:

– А еще он должен будет понимать свою жену с полуслова… и защищать ее, в том числе и от дурацких выходок некоторых ее родственников! – грозно завершает она, гневно глядя на брата.

Барахлюш даже присел от страха.

Решив, что братец вполне напуган и больше не дерзнет ее прерывать, Селения мечтательно перечисляет:

– Он, конечно, будет самым красивым, самым справедливым, самым верным, самым ответственным, самым обязательным… М-м-м… В общем, он будет необыкновенным, благородным и просвещенным! – с истинно королевским величием завершает она.

При этом она краем глаза смотрит на Артура. Мальчик чувствует себя совершенно раздавленным. Каждое слово принцессы камнем падает ему на голову.

– … И, разумеется, у него будет железная сила воли, и он не станет напиваться при первой же подвернувшейся возможности! – добавляет принцесса, ставя точку в списке качеств своего будущего супруга, и выжидательно смотрит на Артура. Заметив, что мальчик совсем скис, она меняет гнев на милость и переводит выразительный взор на брата.

– … Да, все правильно, – бормочет Артур, согнувшись в три погибели, словно его постигло великое несчастье. Он-то воображал, что принцесса удостоила его своим вниманием! Куда ему до нее, тем более теперь, когда в нем росту не метр тридцать, а всего лишь два миллиметра… И лет ему всего десять, а ей целая тысяча!

И вообще, никакой он не выдающийся, не просвещенный, не… словом, если бы его сейчас попросили охарактеризовать самого себя, ему хватило бы всего трех слов: маленький, глупый, ничтожный.

Желая приободрить Артура, Селения тоном, принятым на официальных пресс-конференциях, продолжает:

– Выбор жениха является одной из самых важных задач для любой минипутской принцессы. Ведь именно жениху она подарит свой первый поцелуй! А первый поцелуй принцессы имеет особое значение, ибо вместе с ним к ее избраннику переходят ее сила и ее полномочия. Полномочия эти поистине огромны, и в дальнейшем они позволят ему править вместе с ней. Народы Семи континентов приносят присягу на верность обоим супругам.

Артур и не подозревал, как важен ритуал выбора жениха и первого поцелуя. Теперь понятно, почему Селения должна быть осмотрительной, и отчего ей так трудно сделать выбор.

– Значит, это из-за твоей власти… Ужасный У хочет жениться на тебе? – спрашивает Артур.

– Нет, что ты! Исключительно из-за ее красоты, любезности, а, главное, из-за ее ангельского характера! – как ни в чем не бывало подсказывает Барахлюш.

Презрительно пожав плечами, Селения не удостаивает его ответом.

Да, маленькая принцесса, бесстрашно вышагивающая вдоль ужасной пропасти, жуткая воображала. А еще она вредная и капризная. Но ведь девчонка с такими глазами просто не может не зазнаваться! А тем более, если она еще и принцесса!

За один взгляд ее обворожительных глаз Артур готов простить ей любые колкости. Потому что без этих взглядов он зачахнет. Как цветок без дождя.

– Нет, он никогда меня не получит! – неожиданно патетически восклицает принцесса. Ее слова звучат для Артура как приговор. Он и так знает, что недостоин ее, зачем же еще раз напоминать ему об этом?

– Разумеется, я говорю об Ужасном У, – своим обычным насмешливым тоном уточняет Селения.

Артур в недоумении. Она что, дразнит его? Но зачем? Ох, как же ему надоело чувствовать себя беспомощной мышкой в когтях у этой обворожительной дикой кошки! И, набравшись храбрости, Артур со всем возможным в его состоянии ехидством спрашивает:

– Послушай, а как ты узнаешь, что больше привлекает в тебе жениха: ты сама или твое королевство?

Улыбка Селении говорит: кошка готова выпустить коготки. Глупая мышь сама лезет к ней в пасть, так почему бы и не поиграть с ней?

– Очень просто: для женихов у меня есть свой собственный тест. С его помощью я всегда буду знать, что больше нравится претенденту: я или мой трон.

Селения забрасывает наживку, а Артур, словно карась, кружит вокруг, никак не решаясь ее заглотать.

Но рыбак рассчитал точно: не проходит и трех минут, как рыбка уже на крючке.

– А… что это за тест? – робко спрашивает Артур.

– Тест на доверие. Тот, кто утверждает, что любит свою невесту, должен во всем ей доверять. Доверять полностью, слепо, без лишних слов – как, впрочем, и она ему. Обычно у мужчин это не получается, ибо они никому не доверяют, а тем более женщинам, – объясняет Селения.

Ее намеки не остаются незамеченными. Наживка заглочена целиком.

– Ты можешь полностью доверять мне, Селения, – пылко произносит Артур.

Селения нежно улыбается. Что ж, проверим, не сорвется ли карась с крючка.

Замедлив шаг, она внимательно смотрит на Артура.

– Правда? – переспрашивает она, глядя мальчику прямо в глаза. Больше всего она похожа сейчас на удава Каа, но Артур, разумеется, этого не замечает.

– Правда! – отвечает Артур с обезоруживающей честностью.

Селения продолжает снисходительно улыбаться.

– Это что, предложение руки и сердца? – надменно вопрошает она.

Сейчас она похожа на кошку, решившую поиграть с сидящей в стеклянном стакане золотой рыбкой. Рыбка видит кошку и в страхе мечется по стакану.

Рыжий Артур ужасно похож на золотую рыбку.

– Да, кончено… я знаю, я еще слишком маленький, – оправдывается он, – но я… я же спас тебе жизнь, и не раз!…

Селения сурово обрывает его.

– Это ничего не значит. Мы делали общее дело. А когда ты любишь, ты обязан доказать, что можешь делать то, чего тебе делать совершенно не хочется. Делать то, что приказывает тебе твоя избранница! И без всяких отговорок!

Артур окончательно повесил нос. Он даже не подозревал, что любовь – это такое страшное испытание. Во всем слушаться какую-то девчонку! Он думал, что станет совершать подвиги, а потом пожинать плоды славы! А она будет восхищаться им. Получается, что любовь – это всего лишь багровые щеки и пылающие уши, а все остальное придумано для кино!

– Вот ты, к примеру, готов ради меня на все? – раздается новый коварный вопрос.

Мальчик в полной растерянности. Золотая рыбка Артур по-прежнему бьется о прозрачные стенки стакана, пытаясь увернуться от когтистой кошачьей лапки. Стенка скользкая, и рыбка кружится на месте.

– Ну… если ты считаешь… что только так я могу доказать тебе свою преданность… да, – уступает рыбка, в глубине души надеясь, что ничем плохим ее согласие не кончится.

Селения останавливается и обходит Артура, словно мышь кусок сыра.

– Что ж… посмотрим… – оценивающе произносит она. – Раз ты согласен, тогда шагай назад!

Артур в недоумении. Конечно, один шаг вперед или назад ничего не изменят – пока есть тропинка. Но если придется отступать и дальше… Аккуратно ощупав место, куда поставить ногу, он делает шаг назад.

– Дальше, дальше! – приказывает Селения.

Артур в отчаянии смотрит на Барахлюша, но тот только возводит глаза к небу и разводит руками. Его сестра всегда придумывала неинтересные и невеселые игры. Эту игру он знает наизусть, и она ему тоже не нравится. Но Артур сам напросился, так что пусть играет. А он пока отдохнет.

Артур робко делает еще шаг назад.

– Еще! – властно требует Селния.

В нерешительности Артур смотрит через плечо. Позади него пропасть, та самая, по краю которой они идут вот уже несколько часов. Расселина глубокая, дна ее не видно.

Интересно, что за правила у этой игры?

Как долго ему придется доказывать свою храбрость? Он отступает еще на шаг, еще… и пятки его касаются края пропасти.

Селения улыбается: похоже, ей нравится, как ведет себя Артур. Однако испытание не закончено. Послушной рыбке предстоит еще немного потрепыхаться.

– Я же просила тебя отойти назад. Почему ты остановился? Ты мне больше не веришь?

Артур смущен. Если говорить честно, то лично он не видит никакой связи между доверием и его шагами к краю ужасной пропасти. Внезапно ему становится жалко тех уроков математики, которые он благополучно проспал. Наверное, если бы он лучше учил математику, он, быть может, сумел бы найти решение той задачки, которая сейчас стоит перед ним.

– Значит, ты мне не доверяешь? – оскорбленным тоном спрашивает Селения. Ей не терпится проверить только что сочиненную ею теорию.

– Нет, что ты… доверяю, – отвечает Артур. – Я тебе верю.

– Тогда почему ты остановился? – задает она ему провокационный вопрос.

Артур лихорадочно соображает и, наконец, находит ответ.

Набрав в легкие побольше воздуха, он гордо выпячивает грудь и смотрит прямо в глаза Селении.

– Я остановился, чтобы попрощаться с тобой! – торжественно заявляет он.

Селения продолжает улыбаться, однако в глазах ее заметался страх.

Барахлюш догадывается, чем закончится эта игра.

Слишком честный и слишком маленький, чтобы играть в дурацкие игры, придуманные его сестрой, несчастный Артур только что совершил непоправимую глупость.

– Не делай этого, Артур! – в ужасе вопит Барахлюш; он настолько растерялся, что даже не попытался подскочить к другу и оттащить его от края пропасти.

– … Прощайте! – прочувствованно произносит Артур.

Улыбка стремительно исчезает с лица Селении. Игра грозит обернуться трагедией.

Артур уверенно делает шаг назад. Селения бросается за ним.

– Нет! – в ужасе кричит она, закрывая лицо руками. Артур исчезает в бездонной пропасти.

Селения с воплем падает на землю. Ей страшно смотреть на отверстую могилу Артура. Закрыв лицо руками, она рыдает, содрогаясь всем телом. Слезы застилают ей взор. Впервые она поняла, что в своих экспериментах зашла слишком далеко.

– С такими тестами ты вряд ли вообще выйдешь замуж! – упрекает ее Барахлюш и тоже заливается слезами. Ему очень жалко Артура.

Пока все рыдают, уткнувшись носами в землю, откуда-то сверху появляется Артур. Словно он только что подпрыгнул высоко-высоко, улетел за облака, а теперь благополучно оттуда вернулся.

Первым его замечает Барахлюш. В изумлении он открывает рот, чтобы сообщить о чудесном возвращении друга, но тот, стоя за спиной Селении, заговорщически ему подмигивает и, приложив палец к губам, призывает хранить молчание. Юный принц мотает головой, стряхивая с себя колдовские чары, и убедившись, что Артур не растворился в воздухе, кивает в знак согласия.

Убитая горем Селения не видит ни вернувшегося из бездны Артура, ни сговора мальчишек.

– Правильно говорят, если играешь с огнем, непременно обожжешься, – назидательно изрекает Барахлюш. Он всегда готов поучить других.

Его сестра печально кивает: похоже, сейчас она готова признать все свои ошибки и недостатки, даже те, которых у нее никогда не было. Барахлюш ликует. Наконец-то ему представилась возможность повоспитывать сестру! И уж он-то эту возможность не упустит… А для начала забьет гвоздь в самое больное место.

– Какая же из тебя принцесса, если ты позволяешь самым преданным твоим подданным умирать просто так, от нечего делать?

– Ах ты, маленький негодник! Надутый эгоист! – в ярости накидывается на него Селения, хотя в глубине души сознает его правоту. – Как я могла так поступить? Как я могла быть такой балдой и злюкой одновременно? Как я, принцесса, могла вести себя по-дурацки, как пустоголовая девчонка? Ты это хотел услышать, да? Так вот, я признаю, что не достойна своего титула! И никакое наказание не поможет мне искупить свою вину!

– Конечно, не поможет, – философски замечает Барахлюш, с интересом наблюдая, как Артур то исчезает, то появляется вновь.

– Я была слишком гордая, гордость сделала меня такой злой! – всхлипывает принцесса. Ей хочется облегчить душу, а так как вокруг никого, кроме братца нет, приходится плакаться в жилетку ему. – Я считала его недостойным себя, а вышло все наоборот: это я его недостойна. Я всегда слушала только свою голову, а надо было слушать сердце.

– Ага, вот как?! – заинтересованно восклицает Барахлюш. – Что ж, продолжай, продолжай, – важно кивает он, пользуясь покаянным настроением сестры.

– Как только я увидела его, у меня сердце забилось, словно после быстрого бега, – всхлипывая, признается Селения. – Он был такой хорошенький, с большими карими глазами, и… очень растерянный. Но, несмотря на это, он вел себя с потрясающим достоинством. Сразу было ясно, что перед тобой человек благородный. Настоящий принц!

Артур вновь подпрыгивает и приземляется в самой что ни на есть нелепой позе, совершенно не оправдывая те комплименты, которыми осыпает его Селения. Сейчас он похож не на принца, а на куклу-марионетку, у которой оборвались ниточки, и она с большой высоты упала на землю.

– Ах, он был такой хороший, такой милый, такой прекрасный! – рассыпается в похвалах принцесса, уверенная, что Артур ее не слышит.

– Прекрасный? – удивленно переспрашивает Артур, готовясь совершить еще один прыжок.

– Самый прекрасный из всех принцев, которые когда-либо жили на всех Семи континентах. Красивый…

Внезапно она умолкает. Интересно, откуда прозвучал вопрос? И отчего голос, произнесший его, так поразительно похож на голос мальчика, чье имя она не решается назвать?

Селения медленно поднимает голову, поворачивается и видит Артура, приземляющегося после очередного прыжка. Мальчику очень понравилось прыгать, и он, позабыв, что хотел произвести впечатление на принцессу, приземляется на руки, головой вниз. И не видит, что Селения раскрыла его проделку.

Дрыгая в воздухе ногами, он, восхищенный столькими комплиментами, спрашивает:

– Так какой же он еще?

Никогда его столько не хвалили!

И никогда Селения не попадала в такое дурацкое положение. Ярость ее поистине не имеет пределов. Лицо ее становится похожим на маску злобной фурии, она шипит, словно распаявшийся чайник. Но, несмотря на всю свою злость, в глубине души ее гложет стыд. Как могла она поверить этому обманщику и выложить все, что было у нее на душе!

Хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, она обрушивается на Артура с кулачками, и, задыхаясь от злости, выкрикивает:

– Ах ты… мерзкий врун! Гнусный обманщик!

Спасаясь от разъяренной принцессы, Артур мгновенно исчезает, а Селения подбегает к краю пропасти, желая, наконец, понять, как Артуру удалось сыграть с ней такую шутку.

Внизу, от одного конца пропасти до другого протянулась гигантская серая паутина, и Артур подпрыгивает на ней, словно на батуте. Его падение было тщательно продуманным трюком, равно как и его эффектное появление. Но Селения признает только те спектакли, которые ставит сама. Так что новоявленный комедиант дорого заплатит за свои проделки! Принцесса вытаскивает меч, и когда Артур приземляется на краю пропасти, решительно надвигается на него.

– Ты самый изворотливый обманщик, которого я когда-либо знала! – гневно шипит она, обрушивая на Артура удар за ударом, так что он едва успевает уворачиваться.

– Но я тебя проучу, ты навсегда запомнишь, как разыгрывать принцесс!

– Послушай, Селения, если все, кто тебя любит, должны непременно убить себя, доказывая тебе свою преданность, ты никогда не выйдешь замуж! – тоном здравомыслящего резонера успокаивает ее Артур.

– Он абсолютно прав! – энергично поддерживает его Барахлюш, всегда готовый подлить масла в огонь.

Селения резко разворачивается и мечом срезает три торчащие дыбом волосинки на голове Барахлюша.

– А ты, маленький негодяй, ты с самого начала был с ним в сговоре! После таких шуточек ты мне не брат! – в ярости выкрикивает Селения, молотя мечом направо и налево.

Артур уже привык к перепалкам брата с сестрой, и теперь, в ожидании, когда им, наконец, надоест ссориться, продолжает свои прыжки.

Паутина с легкостью выдерживает его вес, отлично пружинит. Но если бы Артур был повнимательнее, он бы заметил, как при каждом прыжке тоненькая серенькая ниточка, уводящая в сторону от полотнища, натягивается и содрогается. Ниточка тянется к маленькому отверстию на склоне пропасти. В большом мире в таких норах, проделанных в прибрежных склонах, вьют гнезда ласточки-береговушки. Ниточка теряется во мраке пещеры, еще более густом, чем мрак на дне пропасти.

Но любопытство сильнее страха, поэтому, следуя за этой нитью, мы рискнем проникнуть в таинственную пещеру.

Внезапно во тьме возникает чей-то силуэт, а затем красным светом вспыхивают глаза. Красные, налившиеся кровью глаза.

Не ведая о грозящей ему опасности, Артур весело подрыгивает на своем батуте.

– Довольно, успокойся, Селения! Прости меня! – кричит он из пропасти. – Я сразу увидел внизу паутину, но – согласись! – я же выполнил все, что ты просила! Просто мне повезло!

Селения не склонна ни прощать, ни тем более играть по чужим правилам, сейчас ей больше всего на свете хочется наказать, отшлепать маленького нахала, чтобы у него даже мысли не было совать нос в игры взрослых!

Похоже, пожелания Селении услышаны. Счастливая звезда изменяет мальчику. При очередном прыжке паутина рвется, и нога Артура проваливается вниз. Пытаясь вытащить ногу, Артур падает, и липкие паучьи волокна, только что служившие ему спортивным снарядом, затягивают его в свои объятия.

Тоненькая серенькая ниточка бешено отплясывает, посылая неведомые сигналы в глубину пещеры.

Красноглазое существо приняло сигнал и, резво пробежав по коридору, выскочило из отверстия. Теперь все могут его видеть: это маленький серенький паучок.

Таким он кажется людям из большого мира, или гуманоидам, как именуют их минипуты. А когда твой рост не более двух миллиметров, обычный паучок превращается в кошмарное чудовище. В глазах минипутов паук – это настоящий восьминогий танк, покрытый длинной, как у мамонта, шерстью.

С устрашающим чавканьем паук торопится к запутавшемуся в паутине Артуру. Церемониться с ним он, очевидно, не собирается.

Паук раскрывает пасть, полную крошечных острых зубов, и сплевывает вязкую слюну. На паучином языке этот жест заменяет довольную улыбку. Огромные челюсти приходят в движение, захватывают нить и быстро-быстро подтягивают ее к себе, а вместе с ней и всю паутину.