Арзюри. Книга 2. Данк

Глава 15. Изгнанник

Через трое суток после вынесения вердикта присяжных ранним утром Вадима привели в главный зал Пещеры.

Этель торопливо и, словно извиняясь, сообщила, что никаких доказательств невиновности подсудимого за три дня предъявлено не было. Следовательно приговор остается в силе. Затем добавила:

— Как судья, я решила, что уйти из лагеря ты можешь в любое время в течение сегодняшнего дня, до наступления полуночи. Таков закон. Обмундирование и снаряжение для выхода на природу тебе будет предоставлено. Рекомендую выйти из лагеря на закате, чтобы...

Она хотела что-то пояснить, добавить, но глаза ее, скрытые огромными круглыми очками, вдруг наполнились слезами, губы задрожали и она, не договорив, села. Карен быстро налила ей чай и протянула кружку.

Вадим рассеянно кивнул.

Зал заволновался. Кто-то выкрикнул:

— Это не по-людски. Он же не признал вины! Большинство сомневается, что он — преступник! Дайте ему еще время!

Подняв взгляд Вадим узнал Назыма, своего ученика-кострового, который в первый день заседания уже давал показания. Благодарно кивнув ему, Вадим махнул рукой: «Бесполезно».

Ему было все равно. Душу переполняла гордость: за три последних дня Вадим успел закончить все чертежи и расчеты, прикинуть дополнительные материалы и существенно снизить объем требуемых грузов, которые нужно будет доставить через хоганы с Земли. По сравнению с начальными расчетами — на три хогана меньше! Для колонистов это будет большим подспорьем, ведь кроме грузов для строительства купола доставлять на Арзюри нужно очень и очень многое…

Глядя на лица в зале — а сегодня здесь собрались почти все колонисты — он с гордостью понимал, что эти люди смогут построить купол и без него. Многие из них были строителями Аквадома! Теперь будет гораздо легче, да и с течением бороться не нужно.

— Я могу выступить с последним словом? — с едва заметной иронией спросил Вадим, поднимаясь. Он еще не знал, что будет говорить, решение пришло внезапно.

Этель кивнула. Шум в зале усилился, а затем стих.

— Друзья, я очень рад, что познакомился с вами. И что мы построили Аквадом. Славное было время. Но это все в прошлом. Хочу поделиться радостью. Я закончил все расчеты и чертежи для строительства озерного купола. Он будет намного круче Аквадома. Надеюсь, вас порадует. Спасибо.

Его красноречие выдохлось, и он с облегчением сел на свое место.

Зал замер. Тишина была такой, словно все присутствующие перестали дышать. Затем послышался резкий всхлип. Растирая слезы по лицу, поднялась девушка из Ущелья, входившая в жюри присяжных.

— Можно переголосовать? Я новичок, здесь во время суда столько гадостей о нем наговорили... И когда голосовала помнила всех несчастных женщин и обиженных детей… А теперь… передумала… Этот человек не мог быть убийцей. Я ошиблась.

Этель обреченно покачала головой: «приговор вынесен». В зале поднялся такой шум, что Вадим закрыл руками уши.

Он не слишком долго был руководителем, но главное понял: если сейчас не уйти, снова начнется бунт. Такой, как был, когда его обвиняли в краже общественной ветчины, а то и хуже. Свою задачу он выполнил. А сил на новые разбирательства у него уже не было.

— Уведите меня отсюда — туда, в келью, где мы обедали, — попросил он своих конвоиров. — Суд закончен, приговор вынесен, пересмотра не будет. Вы же не хотите, чтобы тут все передрались?

Они встали и направились вглубь пещер. Никто их не останавливал.

Волнение в зале стихло. Люди начали расходиться. Пора было спать, многие вымотались за ночную смену.

— Ну и чего ты смылся, придурок? Можно было бы все переиграть!

В его келью ворвался разгоряченный Бафф.

— Да, не бери в голову. Хорошо, что пришел, — обрадовался его визиту Вадим. — Я понимаю, что на строительстве Аквадома ты не все время работал, но в целом в курсе. Прошу тебя, возьми на себя руководство строительством. У тебя получится.

— Ты совсем дурак? Речь о твоей жизни, при чем тут стройка?

— Ерунда. Человек — это то, что он делает. Не то, что он надевает. Не то где и с кем он спит. Пойми, а? Важно лишь то, что после него остается. Я хочу, чтобы после меня здесь остался не только речной, но и озерный купол. И прошу тебя завершить то, что я придумал. Ради жителей всей колонии. Тебе что, трудно? Тогда просто выполни мою просьбу. Это будет твой и только твой купол. В котором можно будет спасаться от Противостояния… В котором будут спортивные площадки. И голубое небо... Пожалуйста.

Бафф смотрел на него, выпучив глаза. И, похоже, слов не находил. Помолчав, он развернулся и вышел.

— Вроде бы ты строитель, а не философ, а такую пургу несешь, — озадаченно сказал конвоир.

— Я архитектор. И знаю, о чем говорю. Созидание всегда круче. Это не философия, а истина. Та, которую тут у нас один лентяй ищет. Можешь ему рассказать? Кажется его Юух зовут, но, может, я и ошибаюсь.

* * *

Суд предгорной колонии — не идеален. Условий для нормального следствия и судопроизводства нет. Для большинства жителей слушания — просто развлечение. Одно из. Позволяющее разнообразить жизнь, отвлечься от ежедневной рутины.

Доказательств невиновности подсудимого суду предъявлено не было — непонятно что надо было искать. Приговор вынесен. Обжалованию не подлежит. Преступник должен покинуть лагерь. Всем понятно, что его жизнь закончена.

Не удалось незадачливому прототипу подправить свое здоровье — выжить одиночке природа Арзюри не позволит. Такова жизнь. Мог бы с самого начала примкнуть к лентяям — ему же намекали, что со статистикой не поспоришь. Наворачивал бы ветчину под одеялом, не раздражал людей. И жил бы спокойно.

А подсудимый? А что Вадим? Никто его не казнит. И жить в погребе навечно не оставляет. К тому же у него еще двойник остался, живет теперь на Земле лучше, чем все они здесь…

Спектакль окончен. Оставшиеся в лагере будут и дальше выживать. И вовсе это не проще. Но никто не жалуется!

...И только две луны, глядящие с небес, снисходительно усмехались. Все правильно. Все так и должно быть. Все перемены — к лучшему. Всегда.

* * *

Никто не запрещал приходить к пленнику. И вскоре после ухода Баффа в келью влетел Телиг. Обнял, похлопал по плечам. Сообщил, что сейчас придет Лиз, и ушел.

И Лиз действительно пришла. Бледная, но очень довольная, что удалось вырваться к нему — ночью через хоган отправили Химика на Землю, все за него очень волновались, метка начала краснеть только вчера, позже, чем рассчитывали. Теперь у него все хорошо. Как и у самой Лиз. Малыш — прелесть, очень похож на Винни-Пуха, жаль, что Вадим с ним так и не познакомился.

Приходили еще очень многие. Вадима подбадривали и просили не слишком удаляться от лагеря, а если отойдет, оставлять зарубки, чтобы было легче его отыскать.

Вадима очень удивляла вся эта позитивная возня. Никто не ставил на нем крест, никто не верил, что он погибнет. Все были уверены, что скоро все разъяснится.

Это было странно. Но не слишком заботило. В душе почему-то поселилось ликование, что свое главное дело жизни он уже сделал. А купол в озере смогут построить и без него. Что еще нужно человеку?

Ближе к вечеру в сопровождении целой толпы поклонников Вадим зашел на склад при пещерах и долго подбирал себе одежду. Потом он торжественно передал Хи Лею — почему-то ни Телига, ни Баффа, ни других его близких знакомых среди провожающих не нашлось — все документы по новому куполу, которые подготовил для отправки на Землю. Затем впервые за две недели Вадим участвовал в ужине вместе со всеми колонистами.

— Прости, что не смог тебя защитить, — сказал подошедший Хурот. — Куда ты планируешь пойти? Рекомендую отправиться вверх по ущелью к роще холли. Туда ушли уже два отряда, которые осели за хребтом. Видимо, там другая визитница — их хоганы целы, так что они живы. Ты же турист, тоже сможешь дойти.

Вадим пока даже не думал, куда он отправится. Выслушав Хурота, он кивнул, но твердо решил, что отправится куда угодно, но только не в то ущелье.

Подходили и другие люди. Большинство уговаривали Вадима отправиться вниз по реке к визитнице в Ущелье. Очень жаль было, что ни одного плота не осталось…

Когда на лагерь опустилась ночь, Вадим, неожиданно не только для других, но и для себя самого, сообщил, что пойдет вверх по реке. Решение пришло спонтанно. Ну так и день был таким. Может быть его соблазнила сложность задачи — до сих пор дальше, чем километр, вверх по течению никто из колонистов не ходил. Там начинались скалы, в которых была зажата река.

Другим он попытался объяснить, что растительности на скалах гораздо меньше, так что и выжить там будет проще. Но сам для себя он так и не понял, почему выбрал этот путь.

Провожали его всем лагерем. И даже те, кто обвинял его во всех прегрешениях на суде, теперь желали удачи.

И вот он вышел за пределы лагеря, обернулся, блеснув налобным фонариком, помахал рукой, и отправился в темноту ущелья.

Некоторое время свет от его фонаря был еще виден, а потом пропал и он.

* * *

Вадим шагал экономной, упругой походкой, как и положено опытному туристу. Единственное отличие от земных походов — рюкзак, увешанный разными вещами. Надо было привыкнуть, что справа закреплен чайник для продымливания, а к ремням привязаны подаренные арзюрянами пакетики и сумочки с «очень нужными в походе вещами».

Вскоре начались самые скалы и вещи уже не цеплялись за кусты. Перевалив за очередной уступ, Вадим в изумлении замер.

В глубокой выемке был разложен костер, у которого сидели два человека.

— Эй, кто здесь? — окликнул Вадим.

Люди вскочили и кинулись к нему.

— Вадим! Класс! А мы не верили! Телиг сказал, что ты обязательно пойдешь сюда! Но мы не верили!

— Но все равно послушались!

— На других маршрутах тебя тоже поджидают, но мы решили идти туда, куда сказал Телиг! У него чутье звериное! Он все правильно вычислил!

С чувством изумления и восторга он обнимал Иду и Софи, которых сегодня в лагере не видел, но подумать об этом как-то и не успел. А они вот они, куда забрались! Отважные девушки! Сюда не ходят даже отряды, вооруженные дымилками!

Девушки усадили его у костра, помогли снять рюкзак и напоили горячим чаем. Это было приятно, ибо ночная горная прохлада была очень кстати для путника, но едва остановившись, он начал замерзать.

Девушки распотрошили рюкзак Вадима, поснимали все кулечки и чайник.

— Ты знаешь, этот чайник был самой первой дымилкой, которую сделали Химик и Винни-Пух. Твой двойник с ним много ходил. Наверное, поэтому тебе его и подсунули старожилы. Но мы решили, что наша дымилка гораздо удобнее.

— Мы сделали из стандартных дымилок более удобную для одиночки. Смотри.

Новая дымилка действительно оказалась гораздо более совершенной, чем чайник и даже чем те дымилки, которые он в свой первый рабочий день на Арзюри собирал вместе с Идой и Софи.

— Вот это действительно потрясающий подарок! Спасибо! — от души поблагодарил девушек Вадим.

Разобрав его вещи, они откинули «самое ненужное», упаковали оставшееся так, чтобы ничего не висело по бокам. А потом сказали, что ему нужно идти во-о-он туда. И лучше по другому берегу.

В общем, и пришли-то они сюда, чтобы помочь ему перебраться через реку.

Река была глубокой и широкой, почти как у лагеря. Привязав к поясу припасенный девушками тонкий прочный шнур, Вадим разделся и переплыл на другой берег. Закрепив веревку повыше, он перетащил и рюкзак.

Вадим с удовольствием вернулся и просидел бы с подругами всю ночь, но девушкам нужно было затемно вернуться в лагерь — пока не взошло солнце, ведь большую часть пути им придется идти по местности с враждебной растительностью. Он еще долго смотрел вслед Иде и Софи. Оглядевшись на новом месте, он понял, что скалы скалами, но лучше подняться повыше, там где точно нет никакой растительности. Смотал веревку, закрепил ее на рюкзаке, и отправился в путь.

А через четыре часа пути, вдруг обнаружил еще один костер, возле которого тоже сидели двое. Но на сей раз Телиг и Бафф.

— Мы тебе тут оборудовали место для палатки немножко. Вывели всю растительность подчистую. Вон там есть небольшая пещера. Не настоящая, но выемка приличная. Поставили большую палатку, прикроешься в ней и от солнца, и от ветра. Так что сможешь в ней спать даже днем.

Размеренный говор Баффа проходил сквозь Вадима и рассыпался эхом по ущелью. Телиг, вопреки обыкновению, молчал и только грустно смотрел на друга.

Не снимая рюкзака, Вадим осел на землю, уткнулся лицом в колени и заплакал.

— Ну ты что, парень? — взволновался Бафф.

— Вы… вы хоть понимаете, что для меня делаете? — всхлипывая, спросил Вадим.

— Что-что… Что и для любого невиновного бы сделали. Суд этот их кривой. Тебя знатно подставили. Но мы сделать ничего не могли. Все последние дни, с момента твоего ареста, подыскивали подальше от лагеря вот такие тайники. Понятно же было, чем дело кончится. И не мы одни. Пахали как проклятые. Сделали четыре схрона. В трех других тоже тебя ждут сегодня.

— Но я же сам не знал куда пойду!

— Зато мы знали. Видать, лучше тебя знаем, чем ты сам, — подал, наконец, голос Телиг.

Чувство благодарности которое довело Вадима до слез, наконец, схлынуло. Он скинул с плеч рюкзак и обнял друзей.

Потом они до утра сидели и говорили о чем угодно, только не о суде и не о будущем житье. Вадим полночи объяснял свою новую идею с куполом, рассказывал, чем он отличается от речного. На рассвете все трое забрались в палатку, и уснули. Ближе к вечеру приготовили ужин, поели. А потом, сказав друг другу очень много и, в то же время, слишком мало, распрощались. Баффу и Телигу нужно было возвращаться в лагерь.

* * *

Слова о том, что друзья здесь соорудили схрон, Вадим понял лишь на следующий день, обнаружив неподалеку еще одну выемку в скале — глубже, чем та, в которой была разбита палатка. Туда были уложены припасы продовольствия, а также три коробки с разными полезными мелочами. Он обнаружил в них даже пакетики быстрорастворимых супов — невероятная редкость на Арзюри; их доставляли с Земли и выдавали только группам, которые уходили в разведку на несколько суток.

Самое поразительное, что в одной из коробок с продовольствием, Вадим нашел банку красной икры. Вероятно ту самую, что он вручил Баффу за победу в теннисном турнире. Это был даже не королевский подарок. Переоценить такое было невозможно. Вадим прожил здесь всего полгода, а Бафф — уже больше двух лет. И такой деликатес должен был бы оставить на какой-нибудь уж очень торжественный праздник. Невероятно. Ведь они с Баффом даже не были друзьями. Кроме работы их ничто не связывало. Да, Вадим уважал его как отличного работника и организатора. Во время строительства Аквадома, он был уверен, что там, где работает бригада Баффа, все будет отлично. Поэтому он и выбрал именно его для руководства строительством озерного купола. Но дружеских отношений между ними не возникало. Они не сидели вместе у костра, не пели песен, не вели задушевных бесед на берегу реки. То есть их ничто не связывало кроме работы. И вдруг такой подарок!

Вадим твердо решил, что постарается сохранить эту банку. И вручит ее Баффу, когда все уладится. Почему-то только сейчас он понял, что все будет хорошо: люди разберутся и вернут ему честное имя. Нужно лишь подождать. После того как вернется Химик или его прототип, он сможет что-то предпринять. Телиг об этом позаботится. Если же ничего не получится, то можно подождать возвращения Сорова — тот сумеет разобраться. Правда ждать придется несколько месяцев. Наверное с этим расчетом и делался схрон с припасами — одному человеку их хватит на полгода, не меньше. А ведь можно еще добывать пропитание самостоятельно, оставив припасы лишь на период ненастья.

Хорошо, что Противостояние только что закончилось. Вадим не смог бы пережить его в одиночку, без укрытия. Теперь у изгнанника есть в запасе полгода. Что-нибудь придумает.