Арзюри. Книга 2. Данк

Глава 16. Странный призыв о помощи

На суде Вадим узнал, что Магда ушла на плоте, но в тот момент мысли его были заняты другим. Теперь, оставшись один на один со своими мыслями, Вадим все чаще вспоминал о ней. Их отношения были очень странными. Слонолань, как назвал ее про себя он в первый же день, почему-то волновала его. И ее фигура была здесь ни при чем. Ему нравились ее командирские замашки и смущала ее ранимость. Видимо характер Магды был под стать фигуре. Из всех женщин колонии, да и земных знакомых, он выделил ее особо. Если в суете лагерной жизни задумываться об этом ему было некогда, то теперь она почему-то вспоминалась ему все чаще.

Он не знал, да и не мог знать, что Магда отправилась на плоте вместе с Марком, одним из костровых, которому он передал свои навыки обращения с огнем.

Неожиданный танец с Вадимом после проводов плота в Ущелье взволновал ее, а сцепившиеся ремешки обуви, смутили и напугали — неужели вообще все на свете будет всегда стоять между ними? В растрепанных чувствах Магда металась по лагерю, а потом забрела к палатке лентяя Говарда. И там услышала все, что обсуждалось.

Всю ночь она подслушивала и подсматривала. Ей хотелось пойти, разбудить Вадима и вытурить его подальше от лагеря, но она понимала, что этим лишь убьет его. Бежать было некуда. Но и оставаться ему здесь представлялось ей невероятно опасным.Эти же мысли одолевали и Марка, ставшего свидетелем обыска в палатке Вадима и встревоженного складывающейся ситуацией.

И когда они вдруг встретились, тревога каждого за судьбу архитектора вдруг выплеснулась наружу. Почти не сговариваясь, понимая друг друга по нервным междометиям, они вдруг решили, что нужно срочно догнать плот и вернуть в лагерь Сорова — единственного человека, который бы мог вытащить Вадима из этой дурацкой ситуации.

На причале был малый плот, недавно привезенный на буксире из Мертвого леса. Покидав на него несколько дымилок, смесь для борьбы с водорослями и растениями, несколько одеял и пластиковые бутылки с водой, двое идиотов среди бела дня оттолкнули плот от берега и, работая шестами, поспешили вниз по реке.

Далеко они не уплыли — началась атака водорослей. Надо было спасать плот, а, заодно, и свои жизни. Через пару километров стало ясно, что с задачей им не справиться. Магда и Марк выбрали песчаный отрезок берега, и причалили. Втянули плот, перевернули его и обработали дымилками.

Только теперь до них дошло, что они не захватили еды. Пережить этот день оказалось очень непросто. Спасла их разве что крайняя усталость — всю ночь они сначала веселились, потом подслушивали, потом волновались. Затем полдня боролись с водорослями. Наконец, смогли уснуть, но без конца просыпались. Даже уронили щит против солнца и пришлось устанавливать его снова. Начала заканчиваться вода для питья — что им 5 маленьких бутылочек на двоих в такую жару! На плоте нашелся котелок, но вскипятить воду было невозможно без дров, но сухой валежник можно было набрать лишь после заката.

— Давай напишем записку, засунем в бутылку и бросим ее в реку — может быть она доплывет до большого плота раньше нас? — предложил Марк.

Магда согласилась. Только вот ни бумаги, ни ручки на плоту не было. Но нашлась подводка для глаз. Чем не карандаш? Теперь бы еще главную «письменную принадлежность» раздобыть.

— А если с дерева сорвать лист и написать на нем?

Дерево росло метрах в пятидесяти от них, окруженное ковром кобринок. Путешественники достали дымилку и вскоре кобринки уснули. Теперь надо как-то сорвать лист — дерево не цветочки, так сразу не уснет. Как? Попробовали камни и несколько листьев упали на землю.

— Смотри, пять отличных листьев! И бутылок у нас пять!

— Давай подсушим на солнце, а то сопреют в бутылке…

Разложили листья, разгладили, присыпали сверху раскаленным песком. И уже через час Магда старательно вывела на одном из листов:

Соров, срочно возвращайся, Вадим в беде!

Потом на оставшиеся места попыталась вписать то же самое по-английски, украсив все пустые места кучей восклицательных знаков.

Затем они засунули в бутылку, тщательно закрутили крышку, и попытались забросить ее подальше в реку. Увы, далеко она не улетела, слишком легкая.

— К берегу прибьет.

— Давай во вторую засунем камешек.

— Утонет.

— А мы небольшой…

К тому времени, как солнце начало садиться, все пять бутылок отправились в плавание. Одна, самая первая, с белой крышечкой уже скрылась из виду.

— Зеленую вряд ли углядят, надо было ее оставить ее.

— Но шансы, что остальные заметят с плота достаточно велики, — оптимистично ответила Магда.

После долгих споров о том, что лучше — вернуться в лагерь и запастись провиантом, или продолжить путь, они решили догнать плот с Соровым. Им казалось, что это будет гораздо быстрее, чем вести плот на шестах вверх по реке. Маленький плотик не был приспособлен для перетаскивания на веревках — даже руля у него не было. Шестов он слушался хорошо, но какой смысл подниматься на нем вверх по течению? Медленно, медленно, медленно...

Едва солнце зашло, они кинулись собирать валежник. Быстро развели костер, вскипятили воду и смогли, наконец, напиться. Затем наполнили водой миски, и кувшин, которые нашли на плоту, и двинулись в путь, толкая шестами плот, чтобы он шел побыстрее.

За трое суток им не удалось догнать не только большой плот, но и свои бутылки с посланием. Четвертую ночь пришлось провести на берегу — путешественники совсем вымотались.

* * *

В одной из коробок Вадим обнаружил несколько портативных солнечных батарей и поначалу удивился: зачем ему столько? Но там же были крошечные многофункциональные сейсмодатчики. Он заказал такие на Землю и, наверное, их доставили пока он «отсиживался» в погребе.

Они с Соровым хотели провести помощью геологоразведку. И отслеживать колебания арзюринской коры, чтобы хоть как-то подготовиться к возможным землетрясениям.

Всего в коробке оказалось полсотни датчиков и два фиксирующих синхронизатора. Для каждого датчика достаточно было крошечной солнечной батарейки, дюймового квадратика. Синхронизатору энергии нужно будет больше, не меньше двух десятков таких плат.

Этим датчикам Вадим искренне обрадовался. У него появилось реальное дело — не только добыча еды и борьба за жизнь, а настоящее, важное дело! Нужное всей колонии! Как же это здорово!

Одна из коробок оказалась довольно тяжелой. В ней было сложено снаряжение скалолаза — кошки, небольшой ледоруб, два рулона репшнуров — тонкий и толстый, ролики, карабины, страховочные восьмерка и шайба, крючья и пробойник с ручкой, мешочек с магнезией и прочие мелочи. Не хватало разве что каски, но ее вполне мог заменить шлем из скорлупы холли — более объемный, но легкий и прочный. Его он прихватил из гардеробной, когда собирался в изгнание.

Тем Вадим и развлекался днем на досуге, пока солнце не заходило за вершины. Ему удалось сшить очень удобный подшлемник, а, распилив одну из кошек, он смастерил удобные шипы на упругих лентах для ботинок — закрепить или снять их было делом секунд. Хорошо, хоть до ледников было очень далеко, да и не там, где он собирался ходить, а гораздо восточнее. Но если подниматься выше, ночью скалы вполне могут обледенеть.

Первые две недели ушли у него на разведку и установку пятнадцати сейсмодатчиков. Анализ поступающих на синхронизатор данных показал низкую сейсмоактивность. Для нужд геологоразведки этих данных было недостаточно, нужно было бы установить остальные датчики на дальних подступах к его жилищу. А потом изменять их расположение, нащупывая закономерности — работы хватит надолго.

Карабкаться ночью по горам, да еще и в одиночку, было делом довольно авантюрным и освоение окружающего пространство происходило медленно. Вадиму не хотелось уходить слишком далеко от палатки. А дневать, не обезвредив территорию, опасно. Но для обработки дымилками нужно будет брать дополнительный груз… Но не сидеть же всю жизнь на трех десятках очищенных Телигом метрах!

Отправляясь на вылазки вверх по ущелью, Вадим брал небольшой 45-литровый рюкзачок, к которому крепил малую палатку — ту, что принес с собой. Собираясь в изгнание, он и не думал, что у него будет такая отличная база. Теплая одежда и продовольствие были гораздо важнее. Поэтому, предполагая, что придется долго путешествовать, Вадим выбрал маленькую одноместную палатку. Это оказалось правильным решением.

Исследовав склоны левее своего «дома» и расставив там десяток датчиков, Вадим передохнул пару дней, а затем направился вправо. Часа через три он внезапно вышел к небольшому ущелью, пересекавшему основное. Довольно приличный, больше трех метров шириной, горный ручей красивым водопадом устремлялся в реку. С удовольствием искупавшись и отчаянно промерзнув в этом ручье, Вадим поднялся чуть выше по течению и перебрался на другую сторону, решив оставить это ущелье для своих будущих вылазок. Сейчас же ему хотелось пройти дальше, двигаясь параллельно реке.

Бивак он разбил уже под утро, выбрав чистый скалистый уступ, чтобы не возиться с дымилками и не жариться на солнце. К вечеру, если не наползут облака, солнце все же достигнет его палатки, но днем можно успеть выспаться.

Следующей ночью он добрался до цели своего путешествия — очень привлекательной вершины, с которой хорошо просматривались окрестности. В бинокль Вадим даже разглядел небольшое ярко-оранжевое пятнышко — вероятно, дальнюю палатку одного из лентяев. Жаль, что сам лагерь скрывался за скалами…

При взгляде в другую сторону Вадиму померещился призрачный свет. Он долго вглядывался, пока сообразил, что там, по-видимому, собралась вода и мерцающие всполохи, удивившие его — всего лишь отражение луны. Нужно будет оглядеться днем.

На довольно пологой вершине, куда он добрался, к трем часам ночи, можно было бы без проблем установить палатку и разжечь костер, но днем на солнце он просто поджарился бы. Поэтому пришлось спускаться и искать место для ночлега.

Он оказался в той части, где скал почти не было. Зато была растительность. Хорошо, что ни холли, ни кобринок видно не было, но и небольшие кустики, и трава могли доставить много неудобств. Так что до утра он обрабатывал растительность дымом и место для палатки, и дорогу к той точке, откуда увидел отражение лун. В отличие от обрадовавшего Вадима ручья, призрачное мерцание неподвижной воды его почему-то встревожило. Перед сном он расставил датчики и настроил их на центральный синхронизатор, оставленный на базе.

Проснулся Вадим уже после полудня. Неторопливо позавтракал и внезапно понял, что среди скал ему было намного спокойнее. Почему? Наверное серые, коричневатые, черные и белые скалы стали ему привычными, почти родными. В отличие от зарослей местной фиолетовой растительности под лиловым небом. Мысль о том, что уже этим вечером он сможет вернуться в скалы успокоила. Он поднялся и отправился на вершину.

Увы, дневное наблюдение не слишком помогло. Там, вдалеке, действительно виднелось маленькое озеро. Но почему же так тяжело на душе? Что не давало покоя, мешало просто повернуться и уйти?

Продовольствие подходило к концу и нужно было возвращаться. Но, неожиданно для самого себя, Вадим решил задержаться еще на сутки — чтобы попробовать подобраться к озеру.

Путь оказался сложным. Он спешил, а передвигаться по горам ночью, пусть даже лунной и звездной, труднее, чем днем. Уже под утро он понял, что не успевает, хотя озеро было совсем близко. К тому же путь преградила глубокая расщелина. Обходной путь займет не меньше суток.

Вадим поставил палатку и уснул. Проснувшись и выбравшись наружу, он не поверил своим глазам. Озеро лежало прямо перед ним, он не дошел до него совсем чуть-чуть, меньше километра. Но теперь стало понятным, что его встревожило — расположение озера.

Представьте себе небольшое боковое ущелье, перегороженное естественной плотиной. Ручьи и атмосферные осадки собрались перед этой плотиной, по-видимому, очень давно. Эта масса воды наваливалась на плотину и постепенно начала ее продавливать.

Тело плотины сейчас нависало над рекой. Если она прорвется, тысячи, миллионы тонн воды устремятся вниз. По течению реки. К самому лагерю. Поток снесет его с лица Арзюри одним махом.

Сколько времени выдержит эта, начинающая разрушаться, плотина? Можно ли ее как-то укрепить? Есть ли шанс отвести воду в другую сторону, снизив напор на плотину?

Руками здесь ничего не сделать. Тяжелой техники нет. Человек на Арзюри беспомощен как первобытные люди. На взгляд Вадима, ситуация была уже критической — трагедия может случиться в любой момент. Но, может быть, плотина продержится еще некоторое время — хотя бы два-три года? Главное, чтобы не было землетрясений — даже не слишком сильное, в 3-4 балла, может разрушить естественную преграду.

Нужно предупредить людей в лагере. Отвести палаточный городок подальше от реки, к визитнице. Чем раньше начнут, тем больше шансов, что все обойдется.

Но Аквадом будет разрушен. Эта мысль сдавила сердце тоской, ему стало очень жаль купола, в который и он сам, и другие люди вложили столько сил... Но если погибнут жители предгорной колонии, будет еще хуже.

Вадим так накрутил себя, что чуть было не рванул назад. Потом опомнился. Нужно ждать ночи, природа не позволит ему разгуливать среди дня…

Ближе к вечеру он сложил палатку и упаковал рюкзак. Оставил в расщелине почти все вещи, даже матрац и спальный мешок. Ему нужно было спешить, так что идти придется налегке.

* * *

Пока Вадим сидел в заточении и ползал по горам, ниже по реке произошло множество событий.

Магда и Марк, полностью истощенные, на третьей неделе своего пути были подобраны большим плотом, который двигался вверх по реке — из Ущелья в Предгорье. На плоте шли в основном незнакомцы… и Вениамин Соров.

О том, как это случилось, им рассказали после того, как бедняги, наконец, поели и коротко рассказали о следствии в предгорной колонии и своих приключениях.

Плот, на котором ущельцы в компании Сорова увезли кубок, спокойно добрался до Мертвого леса. Там любопытный Вениамин решил сделать остановку, чтобы исследовать необычное явление. Ночью они разбили лагерь на берегу, днем выспались, а на следующую ночь сначала услышали пение, а затем увидели плот, который весьма резво тащили вверх по течению «бурлаки».

Вместе они добрались до Мертвого леса, где любопытный Вениамин потребовал встать на привал, чтобы исследовать необычное явление. Ночью они разбили лагерь на берегу, днем выспались, а на следующую ночь сначала услышали пение, а затем увидели плот, который весьма резво тащили вверх по течению «бурлаки».

На плоту были люди, которые хорошо помнили Ваади и его погибшего друга Винни-Пуха.

Выловив пару дней назад из реки бутылку с полустершейся запиской на древесном листе они не смогли прочитать и половину знаков. Большинство пришло к выводу, что в записке сказано:

…помоги… Ваади … в беде

Что произошло в верхнем лагере, что люди не смогли даже найти бумагу и ручку? Почему речь идет лишь о Ваади? Кто и зачем бросил послание в реку? Вопросы множились один за другим, но ответов найти было невозможно. Обеспокоенные странной ситуацией люди быстро собрали команду и уже через сутки плот отправились в поход. На борту находились люди, с которыми Ваади успел сдружиться, пока лежал в их лагере с перебитым позвоночником.

Увидав эту необычную записку, Соров присоединился к ним, решив обязательно вернуться в Мертвый лес позже. Он сообразил, что в лагере произошла какая-то гадость.

Когда же они встретили плот с Магдой и Марком, стало понятно, что терять нельзя ни одного часа — если суд состоялся и Вадима выслали из лагеря, он может погибнуть в любой момент. И «бурлаки» включились в работу с утроенной силой.

На корме сидели две девушки, глядя на убегающую из-под плота воду.

— Ты знала Ваади, а теперь знаешь Вадима, — сказала Алони из Ущелья своей новой знакомой Магде из Предгорья. — Они сильно отличаются?

— Очень. Мне кажется… Слишком по-разному у них сложилась жизнь на Арзюри. Ваади был словно ребенок, за которым требовался уход. Немного капризный, немного замкнутый. Его сильно подкосила гибель его девушки… Он рассказывал тебе о ней?

— Ико? Да, конечно. И мне было очень жалко его. Потому что он потерял не только Ико, но и своего друга. Если спасти Ико он не мог, то это была ситуация непреодолимой силы… так это называют, да? А вот Винни-Пух погиб, потому что кинулся спасать Ваади. И спас… Но легче от этого Ваади не стало. Он очень мучился своей виной…

— После возвращения от вас я с ним не виделась, он же почти сразу отправился на Землю, — извиняясь, объяснила Магда. — Представляешь, отправился в обнимку с оохолом!

Девушки рассмеялись.

— Ну и как, на Земле обрадовались подарку?

— Думаю, да. По крайней мере Соров точно обрадовался, узнав, что попал на планету, откуда привезли оохола! Но это все ерунда. Ты помнишь Лиз?

— Да, конечно! Такая вся беленькая и хрупкая… и очень грустная…

— Она любила Винни-Пуха. И скоро родит его ребенка! Или уже родила, пока мы тут плаваем туда-сюда…

— Какая молодец! Значит, она не отправилась на Землю? Хоган бы контрабанду не пропустил?

— Лиз долго сомневалась, но все же решила остаться здесь. Отдохнуть на Земле можно и через три года, а вот ребенка Винни-Пуха уже не родишь потом…

Девушки замолчали, глядя на прыгающие отражения луны в воде. Молчание их было печально и возвышенно, хотя и думали они вовсе не о Лиз.