Глава 9

Ура, товарищи! К нам едет ревизор! Шутка, конечно, никакой ревизор к нам едет, а едет к нам фигура намного более интересная. Мистер Фултон, вот кто к нам едет. Не знаю, что стало основной причиной, толи деньги, толи красота моего полёта сознания, но в итоге, мистер изобретатель согласился.

Я никогда не жаловался на невезучесть, но после попадания в тело Гамильтона моя удача взлетела буквально до небес. Мне очень сильно везёт, практически во всем. Вот и сейчас я вижу очередной пример.

Я написал это письмо именно тогда, когда у Фултона образовалась пауза, еще пару месяцев и он сам принял бы решение вернуться в США и строить свой "Клермонт", вообще его пароход изначально назывался по другому, но первое название я просто не помню.

Но я очень вовремя написал своё письмо и Фултон вместо Нью-Йорка едет в Сент-Августин, вернее в Нью-Йорк, а оттуда плывёт во Флориду. В письме он оставил свой Нью-Йоркский адрес, первого марта он должен быть там.

И это отличный повод мне лично наведаться в будущее большое яблоко. Мне в любом случае надо туда наведаться: повидаться с детьми, разместить заказы на металл, а именно сталь, медь, бронзу и жесть, повидаться с друзьями и самое главное, отдать долги.

Если кто-то думает, что я буквально заставил друзей Гамильтона взять, или моих друзей голова пухнет, когда об этом думаю, я до сих пор не решил кто я, так и до шизофрении не далеко. Так, о чём это я? А, точно.

Если кто-то думает, что я, Александр Гамильтон, надавив на тухлую жилу, заставил кучу людей взять на содержание моих детей и отвалил в сторону, то он ошибается. Я никогда никому ничего не прощаю и ничего не забываю.

Во Флориду я прибыл полгода назад с двенадцатью с половиной тысячами долларов в кармане, из них десять тысяч дал мне в долг мой несостоявшийся убийца, мистер Аарон Бёрр. Итого минус три тысячи долларов, добавьте к этому сгоревший дом моего камердинера Барри. Сгорел то он исключительно из-за меня. Он стоит еще тысячи полторы. Итого четыре с половиной тысячи долларов долга.

Сейчас, даже без учета поднятых сокровищ, это абсолютно несерьезно для меня. Месяц работы моего резинового производства. А это значит что?

Правильно, настало время отдавать долги.

* * *

Двадцатого февраля в Сент-Августин вернулся Дукас. Вернулся он в несколько расстроенных чувствах. Его новая шхуна показала себя просто превосходно, а вот товар не пошёл.

Его обычные контрагенты неожиданно предложили совсем другие цены на многие товары, а сигары у него вообще не взяли. И я подозреваю, что это из-за меня, вернее из-за той истории с Кросби.

Поэтому я решил поговорить с Дукасом, хватить ему заниматься контрабандой, настало время выходить из тени.

Мы сидим на открытой терраске таверны "дел Кабалло". Я несколько раз обедал в этом месте в двадцать первом веке и сейчас нахожусь в том же интерьере, мелочь но приятно, маленькая частица прежней жизни.

Однако я опять отвлёкся.

Дукас мрачен, пьёт ром, курит вонючую трубку, я сам курю, но то что он забил просто ужасно.

– Друг мой, – говорю я, – может хватит уже бегать от таможенников? Все эти твои ром, сигары, красное дерево и шкуры аллигаторов это мелко.

– Мистер Гамильтон, а чем мне еще заниматься?

– Работать на меня и только на меня. Ты получишь намного больше, просто возя мои плащи, абсолютно легально, хочу заметить.

– Но у вас уже шхуна моего сына и вы купили с де Ремедиусом фрегат. Зачем еще корабли?

– Этого мало, очень мало. Скоро мне понадобится не два корабля, а десять, а то и двадцать.

– Мистер Гамильтон, это сопоставимо с Британской Ост-Индской компанией.

– Ну и что?

– За ней стоит корона, а вы частное лицо, – я оглянулся и увидев что мы на террасе одни, высыпал перед Дукасом десяток изумрудов.

– А за мной стоит вот это, – понизив голос я продолжил, – ты же помнишь, сколько мы с Яннисом подняли этих камней. Они стоят миллионы. Доходы США в прошлом году это чуть больше тридцати миллионов долларов. Если я прав, эти камни стоят миллионов пятнадцать.

У меня запершило в горле, я залпом осушил бокал вина и продолжил:

– В моем поместье лежит половина американских доходов за год. Но лежит мертвым грузом, чтобы эти деньги стали реальностью мне нужны люди. Мне нужны те кому я могу довериться и послать в Европу. В Лондон, в Париж, в Амстердам, в Санкт-Петербург, только там я получу за них реальные деньги.

Те, кто могут дойти, продать эти изумруды и вернуться. Пока, рядом со мной только один такой человек, правда, он возит ром в Бостон, а сейчас сидит в этой таверне и дуется на жизнь.

А вот Дукаса проняло, отложил свою трубку и думает, я буквально вижу как в его голове возникают мысли.

– Мистер Гамильтон, – перебиваю его и говорю:

– Александр, для тебя я Александр.

– Да, простите, хмм, прости, Александр. А как быть с де Ремидиесом?

– А он-то тут причём? С ним мы будем работать пока только по резине.

– Пока?

– Да, пока. Есть у меня идеи, которые принесут нам намного больше денег.

– Высоко ты метишь Александр, ты как тот Икар.

– Не переживай, мой греческий друг. Мои крылья Гелиос не сожжет.

Фуух, на самом деле, этот разговор дался мне очень тяжело. Да? Гамильтон, в свое время спас Дукаса на Йорктаунских высотах. Да, я вовсю пользуюсь его памятью. Но как же сложно сказать многое и, при этом не сказать ничего. Но я достиг своей цели, теперь Дукас будет работать только на меня.

И первой его задачей будет купить еще один корабль. У хитрого грека есть связи на Нью-Йоркской верфи. Нам не нужен фрегат или корвет. Учитывая мощь моих орудий, вполне достаточно будет флейта, на нём будут ходить только проверенные люди, которым я не боюсь довериться.

В принципе, пересечь Атлантику можно и на любой из шхун Дукаса, но я хочу минимизировать риски, чем лучше корабль, тем лучше. Поэтому, подождём, купим и вперёд.

Через два дня я отправился в Нью-Йорк. Плавание должно было занять около недели, первого марта буду на месте.

* * *

А вот и великий инженер собственной персоной, приблизительно такой, каким его изображают в книгах. Мы сидим в ресторане в самом начале Джон Стрит и наслаждаемся крепчайшим кофе.

– Мистер Гамильтон, сказать честно, я удивлён. Вы достаточно известный человек: военный, политик, публицист. Но развитием техники вы никогда не занимались. Представьте моё удивление, когда я получил письмо с вашим проектом, – Фултон кивком головы указывает на моё письмо.

– А если я скажу вам, что это не просто проект и по нему уже построен и опробован в деле образец?

– Я скажу, что не поверю, пока сам не увижу.

– Моя субмарина во Флориде, завтра мы возвращаемся туда, скоро вы её увидите.

– Жду не дождусь.

– Но на самом деле, меня интересуют не подводные лодки.

– А что, позвольте спросить?

– Подводные лодки еще долго не будут иметь практического применения, – тут я покривил душой, мне моя субмарина уже принесла очень большую пользу, но Фултону знать об этом не нужно, – да и когда будут, это будет исключительно оружие. А вот паровые машины это совсем другое дело. За ними будущее.

– Значит вы не принадлежите к числу скептиков пара?

– Нет, я твердо уверен, что рано или поздно пар вытеснит и паруса и лошадей. Во всяком случае, в вопросе перевозок на большие расстояния. Я, знаете ли, с некоторых пор занялся зарабатыванием денег, и хочу, чтобы паровые машины мне в этом помогли. А вы по ним очень большой специалист.

– Мистер Гамильтон, вы знаете, я уже демонстрировал Бонапарту пароход и уверен, что смогу его усовершенствовать.

– Вот и славно, вы получите карт-бланш от меня. Можете заказывать что угодно и где угодно. Но в пределах США и Новой Испании, что-то мне подсказывает, что очень скоро Европе станет не до торговли с Новым Светом.

– В таком случае, я не поплыву с вами во Флориду, – Фултон видит моё непонимание и уточняет, – не поеду сразу, мне необходимо разместить кое-какие заказы для машин и мне…

– Вам нужны деньги, не так ли?

– Всё верно.

– Мистер Фултон, Вам хватит двух тысяч долларов на первоначальные расходы? – Я уверен, что этого хватит на весь проект парохода, но дело не в деньгах, мне нужен Фултон, целиком и полностью.

– Конечно, более чем.

– Вот и отлично, – я достаю чековую книжку и прямо при нём выписываю два чека. На две тысячи и на двести долларов, – это аванс лично вам, – объясняю я.

– Мы, вроде бы, еще не обсуждали размер моего жалования.

– Отлично, давайте так: это аванс, еще восемь сотен вы получите когда построите первый пароход. Потом я буду платить вам по сто долларов за каждую машину которую вы построите. Идёт?

Конечно он согласился, я предложил очень хорошие условия как в плане финансирования самого проекта, так и в плане его личного вознаграждения.

Никаких бумаг мы не подписывали, это ни к чему и расстались вполне довольные друг другом, через месяц мой корабль должен будет забрать Фултона с грузом из Нью-йоркского порта.

Меня же ждали у Аарона Бёрра.

* * *

Вчера, едва прибыв в Нью-Йорк, я сразу направился в местное отделение первого банка Соединённых Штатов. Вот уже больше десяти лет я веду свои дела исключительно через него. К сожалению, несмотря на громкое имя репутация у меня так себе. Вернее не так, репутация у меня есть, но вот финансовое положение оставляет желать лучшего, я очень давно практически банкрот. И это общеизвестно.

Друзья, конечно, выплатили мои долги, но для меня лично, это означает только, то, что я теперь должен им.

– Доброе утро, сэр. Чем могу помочь?

– Доброе утро, я хочу пополнить мой счёт.

– Конечно, сэр. Ваше имя.

– Гамильтон, Александр Гамильтон.

Едва услышав моё имя, как кассир банка, сухенький мужчина с характерным еврейским лицом извинился и чуть ли не бегом умчался в подсобные помещения. Через несколько минут он появился в сопровождении не кого-нибудь, а самого мистера Томаса Уиллинга.

Уж не знаю, можно ли считать удачей, что первый президент первого банка Соединенных Штатов в это время приехал из Филадельфии, но ничего не поделаешь. Мы здороваемся и он приглашает меня в свой кабинет.

Как я много раз говорил до этого, у меня еще полгода назад было много обязанных лично мне людей, но не было денег. Мистер Уиллинг был как раз одним из таких людей, именно я в свое время порекомендовал его на пост президента этого банка, несмотря на то, что он никогда не был моим ни то что другом, а даже приятелем.

– Мистер Гамильтон, очень рад вас видеть. Ходили странные слухи, что вы уехали чуть ли в Европу.

– Взаимно, мистер Уиллинг, слухи несколько преувеличены. Я действительно уехал, но не в Европу, а в Новую Испанию, во Флориду, если быть точным.

– Как интересно, и что же привело вас туда?

– Бизнес, мистер Уиллинг, бизнес. И здесь я тоже по делам бизнеса. Хочу положить на свой счёт сорок тысяч долларов.

На вытянувшееся лицо мистера Уиллинга приятно посмотреть. Деньги то гигантские, целое состояние.

Мы беседуем еще минут двадцать, ничего интересного, сплетни высшего общества, последние новости из администрации Джефферсона и прочее, а затем я прощяюсь и выхожу на улицу. Меня ждала встреча с Фултоном.

После которой я поехал к Аарону Бёрру.

* * *

Сказать, что Бёрр удивился когда я протянул ему чек на десять тысяч долларов это не сказать ничего. Давал то он их на десять лет, а отдал я их через полгода.

С Бёрром у меня состоялся очень важный для нас обоих разговор. После дуэли политическая карьера моего оппонента пошла на спад и сейчас он был уже частным лицом, ведя адвокатскую практику.

Аарон сообщил мне, что у застреленных мною Кросби были серьёзные покровители, что я знал и без него.

А вот неприятной новостью стало то, что одним из таких покровителей являлся Джеймс Уилкинсон, губернатор Луизианы. Казалось бы, причём тут я? Моя база то в Испанской Флориде.

Но на самом деле, это проблема. Всё дело в том, что этот Улкинсон, и я это знаю точно, уже почти десять лет является платным агентом испанцев. Да, целый губернатор агент.

И есть немаленькая вероятность, что он захочет со мной разобраться, или через своих хозяев, или через пиратов. База-то у них, в том числе и в Новом Орлеане. И если пиратов я мог не опасаться, во всяком случае, на море, то вот испанцы вполне могут испортить мне жизнь.

Я поблагодарил Бёрра за предупреждение и в свою очередь поделился моим мнением о губернаторе Луизианы. Очень скоро Аарон Бёрр отправится на запад США и начнёт бороться с испанцами, но будет предан как раз губернатором Луизианы. Теперь, возможно этого не произойдёт.

Из дома Бёрра я вышел уже затемно, завтра мне предстоит нанести еще несколько визитов, а потом я покину Нью-Йорк. Я не успел подойти к нанятому мной экипажу, как рядом со мной затормозила карета, с наглухо задёрнутыми окошками. Двери распахнулись, и на меня набросилось четверка дюжих парней, буквально минута и я уже сижу в этой карете с мешком на голове.

* * *

Ехали мы достаточно долго, часа два с половиной. Всё это время я просидел между двумя дурно пахнущими громилами. Вот карета остановилась и меня из неё вывели, судя по запаху, я где-то недалеко от моря. Да, точно, вроде и чайки кричат.

Вот меня грубо на что-то посадили, и я остался в одиночестве.

– Привезли? – слышу я голос как будто за деревянной стеной.

– Привезли, мистер Браун.

– Тихо идиот, я же говорил, никаких имён.

– Да, какая разница, Джек, – вмешался третий голос, – этот урод не доживет до утра.

– И ты туда же, заткнулись оба! – Голос у этого Джека противный до безобразия, высокий и какой-то истерично-женский.

– Хорошо-хорошо, братец, пойдём побеседуем с этим клоуном.

С головы сдергивают мешок, и я вижу троих. Так, что у нас тут?

Первый явно тот самый Джек. Высокий, жирный до отвращения с какими-то свиными глазками. Второй видимо его брат, они похожи, хотя он поздоровее значительно. Третий очевидная торпеда, просто исполнитель.

– Обыщи его, – говорит свинообразный подручному. Тот прошерстил мои карманы и достал кошелёк, чековую книжку и мешочек с двумя изумрудами. Глаза всех троих загорелись, когда они увидели камни ну, а когда подручный достал из нагрудного кармана квитанцию на сорок тысяч долларов, которая говорила о том, что я их положил на счёт сегодня утром то случилось с одной стороны странное, а с другой вполне ожидаемое.

Брат свинообразного прочитал квитанцию, моментально выхватил нож и полоснул подручного по шее, тот упал, схватившись за перерезанное горло. При этом, из его левой руки выпал нож.

– Почти успел, ублюдок, – как-то буднично сказал убийца, вытерев нож об одежду трупа.

– Молодец братец, – фальцетом сказал свинообразный, – да и сорок кусков на двоих лучше делятся. Гамильтон, тебе решать как мы тебя убъём. Быстро или медленно.

– Ага, – подхватил второй, – если подпишешь чеки, то я тебя просто зарежу, как вот его. – Он ткнул ногой труп. – А если будешь упорствовать, то ты всё равно их подпишешь, но я тебя на ремни сначала изрежу.

Да, что-то это совсем мне всё не нравится, интересно, кто меня заказал? То что это из-за Кросби я понимаю, но кто именно нанял этих ублюдков?

Интересно, а можно еще сократить количество участников. Как там у них дело обстоит с братской любовью?

– А на одного сорок кусков делить вообще не надо, всё тебе достанется, – ответом мне стал размашистый удар по лицу, который нанёс мне свинообраз.

– Заткнись, урод! Фрэнк, не слушай его, – ага, Джек и Фрэнк, теперь хотя бы имена знаю. Врят ли они мне понадобятся, но вдруг.

– Успокойся Джек, не буду я тебя убивать, не видишь, что ли чего мистер Гамильтон добивается? Да, да, мы знаем кто ты. И что ты решил? Как тебя убить?

Загрузка...