Аватар Х

Глава 14

Поначалу до меня никак не желал доходить смыл написанного в маляве послания. Я перечитывал эти строчки раз за разом, но мозг, видимо основательно перегревшийся от предыдущих приключений, никак не хотел воспринимать очевидное — мою сестру Аленку похитили какие-то отморозки!

— Да что же это, сука, такое⁈ — Мои нервы не выдержали, и я громко выругался. — Ну, не минуты покоя, тля! Что же я, проклятый, что ли?

— Дядь, я тут ни причем! — Слегка сдал назад малолетний беспризорник, видимо испугавшись моей зверской физиономии. — Мне Шнифт-Младший приказал тебе эту маляву всунуть!

Сказать, что я жутко разозлился — это вообще ничего не сказать. Меня накрыло так знатно, что на глаза просто красная пелена упала. А от моих сапог в разные стороны брызнули изломанные морозные «дорожки», сковывая ледяным панцирем талую воду и подтаявший снег на своем пути.

Заметив такое дело, Малек отбежал подальше, остановившись за четко очерченной границей студеной аномалии, спровоцированной, не иначе, как очередным выбросом сырой Силы.

— Э-э-э! Дядь, ты рамсы-то не путай! — издалека крикнул беспризорник, не решаясь вновь приблизиться. — Я так-то догадывался, что ты Силовик! Если меня завалишь, кто тебе про блатхату трепанет? Волосы ж на жопе себе рвать будешь, что сеструху не спас…

Вот это-то мне, как раз, и не грозило: едва только я перекрылся, как легко, даже не напрягаясь, вскрыл память Малька. Узнать адрес бандитской малины особого труда не составило. Так же я вытащил из головы беспризорника всю имеющуюся у него информацию об уголовниках, похитивших Аленку.

Единственное, чего я никак не мог понять, чего этим отморозкам от меня нужно. Если хотели отомстить за убитых мною бандитов, так чего огород городить? Сунули бы свинокол под ребро, как до этого Шуберт, либо подстрелили б — огнестрела по рукам после войны немеряно ходит.

Но, нет — они предпочли схватить Аленку. Значит, моя смерть им не нужна. А нужно что-то другое. Вот только что? Ответа на этот вопрос у меня не было. И помочь мне было некому — четко же в маляве сказано: в милицию не ходить, а то будет хуже. И ладно бы хуже стало мне, а то ведь Аленке. Мало она в прошлый раз натерпелась?

А за мной сейчас, наверное, следят, чтобы я в милицию не поперся… Вон, тот же Малек со своей беспризорной кодлой и следит. Так что к Трофиму Павловичу обращаться со своей бедой нельзя — бандитам это сразу станет известно. А больше за помощью и поддержкой и обратиться не к кому! Придется все это дерьмо как-то самому расхлебывать…

«А вот это вы зря, молодой человек! — Услышал я в своей голове сипловатый голос, вернее мыслеголос Райнгольда. — Можете всецело рассчитывать на мою помощь! С бандитами, к примеру, надо бороться! А Ибрагимка вас прикроет — он у меня человек в таких делах опытный…»

«Но как вы узнали?» — Я попытался так же мысленно ответить старику. И к собственному удивлению у меня это отлично получилось.

«Вы бы поменьше сырой Силой разбрасывались, — укоризненно произнес Вячеслав Вячеславович, — да еще в таких глобальных количествах! Особенно в нынешнее время, когда с Магией такие проблемы! Не ровен час, чекисты прознают — проблем не оберетесь, молодой человек! Хорошо, что я практически весь объем успел своим опустевшим Резервом аккумулировать, да еще и Накопители пополнить».

«А причем здесь чекисты?» — поинтересовался я.

«Простите мое старческое слабоумие, — ответил Вячеслав Вячеславович, — постоянно забываю о вашей проблеме с памятью… На сегодняшний день регулятором, осуществляющим контроль за применением Силы, являются именно чекисты».

«НКГБ?»

«НКГБ, — подтвердил Мозголом, — и лучше бы вам, молодой человек, не мозолить лишний раз этим товарищам глаза».

«Приму к сведению, — согласился я с доводами князя. — А сейчас-то, что посоветуете?»

«Раз невозможно отказаться от „приглашения“ — надо идти, — прозвучал в моей голове голос Райнгольда. — Правда, на таком расстоянии наша с вами мыслесвязь работать не будет. Но есть у меня в загашнике один Артефакт, который я настрою на Ибрагима. Сможешь ему в экстренном случае все сообщить! И спасибо тебе, Мамонт!»

«А мне-то сейчас за что?» — Решил уточнить я причину такого благодушного настроения старика.

«Давно себя таким живым не чувствовал! — признался Мозголом. — Я уже ведь и не жил вовсе… Смертного часа все ждал, и дождаться не мог… А теперь мне жить хочется! Нет, врешь, Старая! Рано мне еще в твои холодные объятия! Мы еще повоюем! Правда, Мамонт Иваныч?»

«Конечно, Вячеслав Вячеславович! Если поможете сестренку спасти — по гроб жизни вам обязан буду!»

«Не тушуйтесь, юноша, — постарался успокоить меня старик, — у нас все шансы на благополучный исход дела! С вашими способностями свернуть этих ублюдков в бараний рог особого труда не составит!»

«Если бы я умел этими способностями пользоваться… — Напомнил я Райнгольду. — Они отчего-то предпочитают жить своей жизнью, совершенно отдельно от меня».

«Это, конечно, проблема, — согласился Мозголом, — но, в критической ситуации они у вас обязательно проснутся!»

«Ладно, я пошел…»

«Ни пуха! — пожелал мне Вячеслав Вячеславович. — Ибрагим сейчас же отправится за вами следом».

«К черту!» — завершая «сеанс связи» отозвался я.

— Дядь, а дядь? — Малек вновь с опаской приблизился ко мне, убедившись, что выброс Силы прекратился. — Адрес-то запомнить сможешь? — спросил он, заглядывая в мои временно «потухшие» глаза — общаясь с Райнгольдом, я полностью ушел в себя.

— Знаю я этот адрес, Малек, — ответил я пацану. — И о банде братьев Глазьевых — старшего и младшего Шнифтов[1], тоже всё знаю.

— Откуда, дядь? — искренне удивился беспризорник, хлопая широко раскрытыми глазищами.

— От верблюда! — усмехнулся я. — У тебя же все на лбу вот такими буквами написано!

Пацан сначала испуганно схватился грязной пятерней за лоб, а затем облегченно выдохнул:

— На понт берешь, дядя! Нету у меня там ничего!

— На лбу точно нету, — рассмеялся я. — Как, впрочем, и в самом котелке!

— Это еще почему? — Набычился Малек.

— Не с теми ты связался, мелкий, — пояснил я. — Плохо кончишь. Хорошо еще, если просто в колонию угодишь. А можешь и вообще жизни лишиться!

— Не гони волну, сапог! — фыркнул беспризорник, за что тут же отхватил от меня тяжелую затрещину.

— Какой я тебе сапог? — недовольно рыкнул я. — Товарищ лейтенант! Понял, сопля? Пока еще товарищ…

— Ты руки-то не распускай! — Обиженно шмыгнул носом пацан. — Откуда тебе знать, как я закончу? Даже среди Сенек Провидцев нема!

— А здесь и Провидцем не надо быть, Малек. — Я был серьезен, как никогда. — Сколько вас таких умных по этапу идет? Или мрёт от случайной пули во время бандитских разборок?

— А знаешь, сколько нас от голода мрёт, дядя? — совсем не по-детски заявил беспризорник. — Выживать как-то надо, вот и воруем.

Вот же тля! — ругнулся я про себя. Что сказать — уел меня мелкий босяк! Победить голод — это вам не фиги воробьям показывать. Сейчас в стране столько народу голодает, что проблема одного мелкого беспризорника никого не будет волновать. Самим бы выжить, не складывая зубы на полку. Когда еще все наладится?

— Думай сам, Малек, — хмуро произнес я. — Я тебе свое мнение сказал…

— Ага, — повеселел мальчишка, — правда глаза колет, дядя? Значит, где блатхата знаешь или нет?

— Знаю. — Кивнул я и озвучил адрес.

— Гребаная жопа! — изумленно воскликнул Малек, хлопнув ладонью по лбу. — Точно! Так откуда узнал, дядя… — вновь повторил он свой недавний вопрос, но после завис на полуслове. — Да ты не только Холодцом можешь бросаться, ты — чертов Мозголом! Все у меня в башке и прочитал!

— Я знал, что ты не дурак, мелкий! — добродушно произнес я, хлопнув пацана по плечу. — Только мой тебе совет — постарайся об этом забыть! Или тебе в этом помочь? — Я хищно оскалился, а пацан неожиданно вздрогнул.

— Не-не, дядя! — замахал руками Малек. — Сам забуду! Даже не сумлевайся! Рассказывали мне, как после такой помощи, люди потом все время улыбаются и постоянно слюни пускают! Мне такого счастья и даром не нать, и с деньгами тоже!

— Договорились, Малек! — Я вновь улыбнулся, но уже по-доброму. — А мне пора, пока еще до вашей блатхаты доберусь…

И оставив пацана пучить темные глазенки, я неспешно покостылял по раскисшей дороге, разбрызгивая сапогами грязь: рубль-двадцать, рубль-двадцать, рубль-двадцать. Пока я удалялся, мысли беспризорника лежали у меня как на ладони: он был ошарашен знанием о том, что я не только, как он выразился Силовик-«Дед Мороз», но в придачу еще и обладаю Даром Мозголома.

Наконец удалившись на значительное расстояние от Малька, я престал «слышать» его мысли — видимо у моего Дара тоже имеется свой радиус действия. Но это было хорошо, потому, что больше ничего не отвлекало меня от собственных мыслей. А подумать, собственно, было о чем.

Основательно покопавшись в голове беспризорника во время нашего разговора, я знал, что из себя представляет банда братьев Глазьевых. Оба Шнифта, как их называли в уголовной среде — старший и младший, являлись «каторжанами» с основательным «послужным списком», тянущимся едва ли не с царских времен.

Грабежи, налеты, убийства. Они не брезговали никакими способами наживы: грабили продовольственные склады и конторы, устраивали налеты на инкассаторов и сберкассы, не брезговали даже обычным гоп-стопом, раздевая прохожих на улицах. Простым обывателям от них тоже неслабо доставалось — квартирные кражи следовали одна за другой. И всегда, и везде они оставляли за собой трупы, трупы и трупы. Убить человека для каждого из этой банды было делом абсолютно обыденным — что клопа раздавить.

Поговаривали, но Малек точно не знал, правда это, или нет, что оба брата были Осененными, а старший Шнифт в свое время даже тянул лямку в Абакане — самой известной и страшной тюрьме для Владеющих Силой на всем белом свете. Однако, о том, какими Талантами обладают уголовники и в каком Ранге находятся, Мальку было не известно. Бандиты старались не выпячивать свои возможности перед посторонними.

По сведениям, взятым из памяти беспризорника, я знал, что количество ублюдков под началом этой абсолютно отмороженной семейки доходило примерно до двух десятков. Вооруженная до зубов — оружия после войны хватало, и не ставившая даже в медный грошик человеческую жизнь, банда являлась сильным и опасным противником.

И на первый взгляд справиться с ними у меня не было никаких шансов. Даже, если мои «многочисленные» Таланты, как уверял Райнгольд, активируются в критический момент. Слишком много их было на одного недоделанного Силовика-инвалида, каким я являлся на сегодняшний момент.

Но у них в руках была моя родная сестра — Аленка, и рисковать жизнью девчушки в очередной раз, мне абсолютно не хотелось. Что же такого хотят от меня уголовники, что пошли на такой нелогичный (с моей точки зрения) шаг. Хотели бы убить — уже бы убили, не заморачиваясь с похищением дорогого мне человека. Но если такое все-таки произошло, значит им что-то нужно именно от меня. Только, вот убей что — непонятно?

Так я и топал себе, потихоньку пересекая Марьину рощу из одного конца в другой, не переставая и так, и этак прокручивать в мозгу сложившуюся ситуацию. Идти до блатхаты Шнифтов было далековато, но я продолжал неторопливо хромать, углубляясь все дальше и дальше по кривым улочкам в настоящие трущобы деревянных хибар, разбросанных в полном беспорядке.

К нужному дому я подошел в сгущающихся сумерках. Остановившись за несколько дворов до места назначения, я остановился и выдохнул, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Я не знал, что меня ждет впереди, поэтому сильно волновался. Но не за себя, а за Аленку, которой тоже грозила смертельная опасность. Ведь этим отморозкам, действительно, ничего не стоит ей голову отрезать. Были, знаете ли, прецеденты — я это у Малька в голове подсмотрел.

Знать бы еще, где они её держат? Но, как это выяснить, я абсолютно не представлял. Однако моя память неожиданно вновь выдала очередную «картинку»…

Я вновь оказался в той же машине, летящей на всех парах по московским улицам с князем Головиным за рулем. От Сашеньки, как называл своего ученика Райнгольд, распространялось во все стороны какое-то странное жиденькое «марево», явно нематериального происхождения. Едва видимое, какое-то дырчатое и расползающееся, словно старая марля. Но я его отчетливо ощущал, правда, на самой грани восприятия.

— Петрович, — отчего-то назвал я князя по отчеству, причем, чужому — ведь я точно знал, что на самом деле он — Дмитриевич, — а ты чем сейчас занимаешься?

— Хоттабыч, тебе что, делать нехрен? — возмутился Головин, лихо вписываясь в крутой поворот. — Не видишь — рулю!

— Да я не об этом, а об «это-о-м», — протянул я, разбросав руки в стороны, словно хотел объять необъятное. И едва не заехал одной рукой Сашеньке в ухо.

— Твою… осторожнее с «граблями», доходяга! — незлобиво выругался князь, с трудом увернувшись от моего нелепого «замаха» — все его внимание было полностью приковано к дороге. И не только к дороге… — Так ты о «Ловчей Сети»?

— Ну, наверное… — Пожал я плечами, поскольку и понятия не имел, что подразумевал под этим определением Головин. — Это как «марево» какое-то… И от тебя исходит… во все стороны…

— Это Силовой Конструкт, — не отвлекаясь от дороги, пояснил князь, — «Ловчая Сеть». — Позволяет в зависимости от Источника и Резерва Оператора…

— То есть тебя? — уточнил я. — Мозголома?

— Да, — кивнул Александр Дмитриевич, продолжая разжевывать мне «прописные истины» своей Силовой специализации, — в общем, «Ловчая Сеть» позволяет производить поверхностный поиск определенных мыслящих объектов «по площадям» и воздействовать на них на расстоянии.

— И на какие площади ты можешь раскидывать эту твою «Ловчую Сеть»? — спросил я.

— Пару городских кварталов разово смогу накрыть, — спокойно сообщил Головин, как само собой разумеющееся. — Сейчас меньше — поправку на скорость и перемещение в пространстве нужно делать… [2]

Силовой Конструкт «Ловчая Сеть»! — Чуть не заорал я от осознания того, что мне, как Мозголому, доступен способ поиска любых мыслящих объектов на какой-то площади. Ведь с помощью него я могу узнать, где эти твари держат Аленку! Не думаю, что она находится где-то далеко от бандитской малины.

У меня даже мысли не возникло, что я не сумею воспроизвести этот неизвестный мне доселе Силовой Конструкт. Я должен был это сделать! Обязан всеми правдами и неправдами! Да я был готов за это продать душу Дьяволу, если бы он существовал! Вытащить сестренку из мерзких бандитских лап, а потом уже спокойно мучиться тысячелетиями нежась в аду в кипящем масле! Да, я был готов на все ради её спасения!

Мое сердце вновь заполошно забилось и в глазах помутилось… Нет! Черт побери! Это не в моих глазах мутится — это начала расползаться по сторонам Ловчая Сеть! Хотя я ни сном, ни духом не знаю, как это у меня получилось. Сеть стремительно разворачивалась, накрывая собой все больше и больше кособоких избушек этого дровяного царства, а я начал «принимать» подаваемые ею сигналы.

Когда Конструкт накрыл ближайшую халупу, я почувствовал, что внутри мерно посапывает пьяный в хламину мужик. А его жена с детишками, испуганно ютятся на печке, молясь, чтобы их папашка, проснувшись, не начал буянить. Бьет их, падла, смертным боем, когда напьется. А вот когда трезвый — вполне себе вменяемый и любящий муж и отец.

Только вот трезвым он бывает очень редко и очень недолго. Пришлось, походя, поставить ему Ментальный Блок на алкоголь. Закодировать, одним словом. И откуда они только из меня лезут? А то прибьёт всех когда-нибудь, и прямиком по этапу — пополнять бандитский контингент. Ведь зона, увы, никого не исправляет, она — кузница кадров уголовного элемента.

Сетка продолжала мелким бреднем отсеивать людей, в поисках знакомого родного человечка, но пока безрезультатно. Правда, за несколько домов от меня — в темном тупичке, удалось зацепить «бреднем» сознание Ибрагима, приготовившегося меня прикрывать. И это не могло не порадовать — хоть кто-то прикрывает мне спину! И я не один на этом «празднике жизни».

И только минут через пять мне удалось облегченно вздохнуть — Магический Конструкт, наконец-то, обнаружил ту, которую я так долго искал! Аленка была жива и здорова, за исключением нескольких болезненных ушибов и гематом. Но, судя по её настрою, просто так сдаваться она не собиралась…

[1] Шнифт — глаз (уголовный жаргон).

[2] Отрывок из второй книги цикла «Позывной Хоттабыч. Узник Абакана».