Август: Графство Осейдж

Пролог

Первый этаж:

Три главные игровые площадки соединены проходами.

Правая площадка- столовая. Большой старомодный обеденный стол и восемь стульев. Рядом в серванте изысканный китайский фарфор. Пыльная хрустальная люстра светит печальным желтым светом. Арка сзади ведет в гостиную. Телефон с диском для набора номера стоит поодаль на маленьком столике, позади мягкого кресла. Дальше, на заднем плане дверь, ведущая в прихожую.

По центру на первом плане — гостиная. Диван, телевизор, акустический центр, электрическое пианино. Слева- кабинет. Среднего размера стол, заваленный книгами, бумагами, папками, блокнотами. Арка на заднем плане ведет к крыльцу во двор, в прихожую и к лестнице на второй этаж. В глубине — дверь в кухню. С левого края- парадное крыльцо обсаженное дерном.

Второй этаж:

Лестница, ведущая на площадку, которая располагается прямо над гостиной. Кресло с подушками стоит у окна в коридоре, ведущем в спальню, другая лестница ведет в мансарду.

Мансарда:

Одна комната по центру, под остроконечной крышей и с наклонными стенами, не хитро приспособленная под спальню.

Дом наполнен книгами.

Все окна в доме закрыты дешевыми пластиковыми шторами. Черные полосы по бокам штор свидетельствуют о совершенном отсутствии дневного света.

БЕВЕРЛИ. «Жизнь очень длинная» Т. С. Элиот. Мне кажется…он заслуживает уважение, за то что написал это. Он не первый человек, который это сказал… не первый человек, который подумал об этом. Почувствовал это. Но он написал эти слова на чистом листе бумаги и подписался. Этот парень был гений… поэтому, если вы произносите эти слова, назовите его имя.

«Жизнь очень длинная» Т. С. Элиот.

Отдадим должное дьяволу. Очень мало, кто из поэтов может пройти все искушения, и выйти невредимым, блестящим, одетым в двубортный пиджак, верующим протестантом.

Не трудно представить реакцию какого-нибудь Харта Грейна или Джона Берримана, столкнись они с первой женой Элиота, прекрасной Вивьен. Они бросились бы к первому большому мосту и сиганули бы воду. Элиот не такой: прожив достаточно лет с чувством нравственной вины, он сдал ее в психушку и удрал. Инстинкт самосохранения — великая вещь. Обожаю Элиота, как поэта. Но что это был за человек? Не могу понять.

ВИОЛЕТТА. (за сценой)… сукин …сын…

БЕВЕРЛИ. Виолетта. Моя жена. Она принимает таблетки. И они оказывают на нее влияние… она теряет устойчивость. Поэтому она часто падает, когда гуляет. Моя жена принимает таблетки, а я напиваюсь. Это сделка, которую мы заключили, один из пунктов нашего брачного договора… Я пью не из-за того, что она принимает таблетки. Принимает ли она таблетки, потому что я напиваюсь?.. Мы не разговариваем больше. Почему? Это не столь важно. Результат один: моя жена принимает таблетки, а я выпиваю. Это примиряет с рутиной. Прошлой ночью я сжег огромную кучу… мусора… Вы знаете, обычная квитанция может иногда так много значить для человека. Но когда все уходит, когда…все тает, слова и цифры выглядят просто как… инопланетные символы. Это всего лишь бумага. Хуже. Хуже, чем чистая бумага.

Возьми.

ДЖОАННА. (вытирая лоб) Спасибо.

БЕВЕРЛИ. Прости за духоту. Моя жена — хладнокровное существо. Она не верит в кондиционеры…

ДЖОАННА. Мой отец был таким же. Я привыкла.

БЕВЕРЛИ. Ты знаешь, я был знаком с мистером Янгберд.

ДЖОАННА. Вы знали папу?

БЕВЕРЛИ. Маленький город. Я часто покупал у него арбузы в лавке. Летом он продавал еще и фейерверки, не так ли?

ДЖОАННА. Да, сэр.

БЕВЕРЛИ. Я покупал у него римские свечи для детей. Он умер?

ДЖОАННА. Да, сэр.

БЕВЕРЛИ. Прости, отчего?

ДЖОАННА. У него был сердечный приступ. Упал в кузов машины с виноградом.

БЕВЕРЛИ. Виноград. Оклахома. Сочувствую.

ДЖОАННА. Спасибо.

БЕВЕРЛИ. Могу я спросить тебя насчет фамилии?

ДЖОАННА. Хмм?

БЕВЕРЛИ. Он был Янгбёрд, а ты?

ДЖОАННА. Моневата.

БЕВЕРЛИ. «Моневата.»

ДЖОАННА. Я вернула себе нашу настоящую фамилию.

БЕВЕРЛИ. И Моневата — это, по — вашему, молодая птичка, Young bird.

ДЖОАННА. Да.

БЕВЕРЛИ. (поднимая свой стакан). Твое здоровье!

ВИОЛЕТТА. Бев..?

БЕВЕРЛИ. (про себя)

ВИОЛЕТТА. Бев!

БЕВЕРЛИ. Что?

ВИОЛЕТТА. Кто это?

БЕВЕРЛИ. Что?

ВИОЛЕТТА. Кто здесь…

БЕВЕРЛИ. Что дорогая?

ВИОЛЕТТА. К черту…. Здесь, что, полиция?

БЕВЕРЛИ. Нет.

ВИОЛЕТТА. Это окно? Я смотрю сквозь окно?

БЕВЕРЛИ. Иди сюда.

ВИОЛЕТТА. О. (невнятно) Привет.

ДЖОАННА. Здравствуйте.

Виолетта.(обращаясь к Беверли) Я и не знала, что ты развлека — а — а — а — а — аешься.

БЕВЕРЛИ. Это Джоанна, молодая женщина, о которой я тебе рассказывал.

ВИОЛЕТТА. Ты говорил мне о женщине.

БЕВЕРЛИ. Прости?

ВИОЛЕТТА. Женщина. Жен — щина.

БЕВЕРЛИ. Да, дорогая, это молодая женщина, которую я нанял. Следить за домом.

ВИОЛЕТТА. О! Ты нанял женщину, вот в чем дело. Но мне казалось, ты имел в виду другую женщину.

БЕВЕРЛИ. Почему другую?

ВИОЛЕТТА. (Пауза, затем угрожающе) Что?

БЕВЕРЛИ. Я нанял ее, чтобы она готовила, убирала и возила тебя в клинику.

ВИОЛЕТТА. Если говорить в фигуральном смысле… как ты обычно… выражаешься, я думала… ты хотел нанять женщину, которую можно обуздать.

БЕВЕРЛИ. Я не понимаю тебя.

ВИОЛЕТТА. (Неожиданно доброжелательно) Привет.

ДЖОАННА. Привет.

ВИОЛЕТТА. Простите. (Делает книксен) Вот так.

ДЖОАННА. Да, мэм.

ВИОЛЕТТА. Я Виолетта. Как тебя зовут?

ДЖОАННА. Джоанна.

ВИОЛЕТТА. Ты очень симпатичная.

ДЖОАННА. Спасибо.

ВИОЛЕТТА. Ты индейского происхождения?

ДЖОАННА. Да, мэм.

ВИОЛЕТТА. Из какого племени?

ДЖОАННА. Чейни.

ВИОЛЕТТА. Как ты считаешь, я симпатичная?

ДЖОАННА. Да, мэм.

ВИОЛЕТТА. (Приседает снова) Вот…так? (Опять приседает) Вот так…(Приседает ниже, спотыкается, восстанавливает равновесие)

БЕВЕРЛИ. Осторожно.

ВИОЛЕТТА. (К Джоанне) Дом в твоем распоряжении. Извини меня, я…приняла таблетки.

БЕВЕРЛИ. Почему бы тебе не вернуться в постель, дорогая?

ВИОЛЕТТА. Почему бы тебе не заткнуться, умник?

БЕВЕРЛИ. Хорошо.

ВИОЛЕТТА. (Джоанне) Извини меня. Я буду приторно сладкой. Такой слаааадкой. Очень сладенькой.

БЕВЕРЛИ. Думаю, я сказал по телефону, что тебя рекомендовал доктор Берк. Он считает, что ты очень квалифицированный работник.

ДЖОАННА. Через год я могла бы получить диплом сиделки, но я должна была бросить учебу, когда умер папа. И я понимала, что для мамы и бабушки настали трудные времена.

БЕВЕРЛИ. Доктор Берк сказал, что тебе позарез нужна работа.

ДЖОАННА. Я могу убираться и следить за детьми.

БЕВЕРЛИ. Он сказал тебе, что лучше, если бы ты жила у нас?

ДЖОАННА. Да, сэр.

БЕВЕРЛИ. У нас тут странные порядки. Часто день и ночь меняются местами.

ДЖОАННА. Мне нужна работа.

БЕВЕРЛИ. Работа как таковая… вполне обычная. Мне не нужно особого внимания. Живу, как кактус. У моей жены рак, поэтому ее нужно будет возить в Талас, на сеансы химеотерапии. В твоем распоряжении это американское чудовище, которое стоит под навесом. Весь дом в твоем распоряжении. Надо разгрести весь этот мусор, который мы копили годами. Если ты хочешь пожить у нас, то я не возражаю. Договорились?

ДЖОАННА. Да, сэр.

БЕВЕРЛИ. Пожалуйста, зови меня Беверли. Есть еще вопросы?

ДЖОАННА. А какой именно рак у нее нашли?

БЕВЕРЛИ. Я не сказал? О боже, пропустил самое важное- рак горла.

ДЖОАННА. Какие таблетки она принимает?

БЕВЕРЛИ. Валиум. Викодин. Дарвон. Дарвосет. Перкодан. Перкоцет. Ксанах, когда получше. Оксиконтин, когда похуже. Немного марихуаны, чтобы просто поддержать ее. И конечно, Дилаудид. Не следует забывать его — Делаудид.

Моя жена. Виолетта. Виолетта моя жена. Она покатилась давно, а теперь летит со свистом. Она живет в своей реальности. Ты хочешь спросить, почему она не желает от этого лечиться. Да?

ДЖОАННА. Нет, сэр.

БЕВЕРЛИ. Ну и прекрасно. Подожди минутку…

Мое последнее убежище — книги. Простые радости. Это как найти, дикий лук у дороги или взаимную любовь.

ДЖОАННА. Т. Стив. Элиот.

БЕВЕРЛИ. Почитай, если захочешь. Это вовсе не обязательно. Это для удовольствия.