Август: Графство Осейдж

Первый акт

МЕТТИ ФЭЙ. С ним это и раньше бывало.

ИВИ. Я знаю.

МЕТТИ ФЭЙ. Ты помнишь, он часто исчезал, так просто, без звонка, без предупреждения. Ты помнишь, Чарли?

ЧАРЛИ. С Беверли всегда были проблемы.

МЕТТИ ФЭЙ. Однажды, он просто встал и ушел, не говоря ни слова. Я сказала Ви, я сказала ей «Собери вещи этого сукиного сына и выстави за дверь» Но я любила твоего отца, я всегда его любила.

ИВИ. Знаю.

МЕТТИ ФЭЙ. Бога ради, я сама их познакомила.

ЧАРЛИ. Ты их не знакомила.

МЕТТИ ФЭЙ. Ну, конечно!

ЧАРЛИ. У тебя было назначено с ним свидание, но ты передумала и отправила сестру вместо себя.

МЕТТИ ФЭЙ. Это и называется знакомить. Так я их и познакомила.

ЧАРЛИ. Не думаю, что это так называется…

МЕТТИ ФЭЙ. Он был слишком стар для меня, однако Виолетта… «малютка Виолетта», которая сама никогда бы не нашла себе мужчину…

ЧАРЛИ. Никто ее не называл «малютка»…

МЕТТИ ФЭЙ. Малыш Чарли и твой отец всегда ладили друг с другом. Они часто ездили вместе на рыбалку.

ИВИ. Я знаю.

МЕТТИ ФЭЙ. Но когда твой отец пропадал, как сейчас, без единого слова, даже без записки, моим долгом было заботиться о сестре, неужели не ясно.

ЧАРЛИ. Ты ничего не обязана была делать.

МЕТТИ ФЭЙ. Я была обязана помочь сестре.

ЧАРЛИ. Ты не обязана была вмешиваться в чью либо семейную жизнь.

МЕТТИ ФЭЙ. В чью либо — нет, но когда речь заходит о моей старшей сестре — я знаю, что мне делать. У Иви тоже есть сестры, она меня понимает. Я сказала ей, я сказала «Ви, возьми чемоданы этого сукиного сына и выстави их за дверь. Возьми все эти книги, которые он обожает, сложи их в саду и подожги. И все эти бумаги, все, что найдешь, кинь их туда же, в костер»…

ЧАРЛИ. Не хорошо палить книги.

МЕТТИ ФЭЙ. Ты не остановишься? Тебе бы только поспорить…

ЧАРЛИ. Книги не виноваты.

МЕТТИ ФЭЙ. Ну, хорошо, она не стала этого делать, поэтому какая …

ЧАРЛИ. Понятно — не стала.

МЕТТИ ФЭЙ. Можно мне кое-что сказать тебе, Чарли Айкин: если бы ты хоть раз в жизни встал и сделал что— то…

ЧАРЛИ. Зачем мне это?

МЕТТИ ФЭЙ. Я говорю, если бы ты сделал, то поверь мне, что через три дня, у тебя бы все изменилась, жизнь бы пошла по — другому.

ЧАРЛИ. Мне этого не нужно!

МЕТТИ ФЭЙ. Если бы ты сделал!

ЧАРЛИ. Я не хочу!

МЕТТИ ФЭЙ. Не представляю себе — Чарли с книгой в руках. Ты когда-нибудь читал книгу?

ЧАРЛИ. Какое тебе дело?

МЕТТИ ФЭЙ. Ну я, во всяком случае, этого не видела. Назови мне книгу, которую ты читал в последний раз.

ЧАРЛИ. Отвяжись…

МЕТТИ ФЭЙ. Просто назови. Книгу, которую ты читал в последний раз.

ЧАРЛИ. Беверли был учителем; учителя обычно читают книги. Я занимаюсь мебелью…

МЕТТИ ФЭЙ. Ты не можешь назвать мне книгу, которую читал в последний раз.

ЧАРЛИ. Эта девочка волнуется за отца. Ей совершенно не обязательно сидеть тут и выслушивать все это…

МЕТТИ ФЭЙ. Я думаю, мы все волнуемся за Беверли.

ЧАРЛИ. Ты чего цепляешься?

МЕТТИ ФЭЙ. Он все равно вернется, все как-нибудь устроится, и он вернется, я это чувствую.

ИВИ. Боюсь, это не тот случай.

ЧАРЛИ. Почему ты так думаешь?

ИВИ. Они оба постарались.

МЕТТИ ФЭЙ. Беверли был очень сложным человеком.

ИВИ. Я знаю.

ЧАРЛИ. Не говори «был».

МЕТТИ ФЭЙ. Ну, ладно «был» или «есть», но все равно очень сложный человек.

ЧАРЛИ. Однако милый и добрый.

ИВИ. Как Чарли.

ЧАРЛИ. Да, как Малыш Чарли, абсолютно.

МЕТТИ ФЭЙ. Он совсем не похож на Малыша Чарли.

ЧАРЛИ. Она имела в виду их общую привычку все усложнять.

МЕТТИ ФЭЙ. Малыш Чарли совсем не сложный человек.

ЧАРЛИ. Мне кажется…

МЕТТИ ФЭЙ. Малыш Чарли не сложный человек, он просто бездельник.

ЧАРЛИ. Он наблюдатель.

МЕТТИ ФЭЙ. Все, за чем он наблюдает — это телевизор.

ЧАРЛИ. Что с тобой? (Иви) Твой кузен очень сообразительный.

МЕТТИ ФЭЙ. Я вся вспотела. Ты не вспотел?

ЧАРЛИ. Черт, я действительно вспотел, здесь девяносто градусов.

МЕТТИ ФЭЙ. Потрогай мою спину.

ЧАРЛИ. Зачем?

МЕТТИ ФЭЙ. Пощупай. Пот просто течет.

ЧАРЛИ. Я тебе верю.

МЕТТИ ФЭЙ. Ну, пощупай.

ЧАРЛИ. Нет.

МЕТТИ ФЭЙ. Ну, давай, сунь руку…

ЧАРЛИ. Мэтти…

МЕТТИ ФЭЙ. Просто ручьем…

ЧАРЛИ. Иви, могу я спросить тебя кое о чем? Когда это началось? Эта странности с окнами? Эти затемнения?

ИВИ. Пару лет назад.

МЕТТИ ФЭЙ. Господи, неужели, нас так долго не было?

ЧАРЛИ. Ты понимаешь, зачем это?

МЕТТИ ФЭЙ. Чтобы день не отличался от ночи.

ЧАРЛИ. Интересно, кто из них это придумал?

ИВИ. Уверена, что не папа.

ЧАРЛИ. Не знаю, как ты, но я думаю, это признак депрессии. Такая атмосфера… Боже праведный, Эрик Клэптон. Виолетта стала поклонницей Клэптона?

Не надо. Не делай этого.

МЕТТИ ФЭЙ. Организму нужно солнце.

ЧАРЛИ. Теперь ночь. Ты не можешь прийти в чужой дом и менять что-то.

МЕТТИ ФЭЙ. Неужели нас не было два года?

ВИОЛЕТТА. Он сказал, что звонил в госпиталь, Бева там нет.

МЕТТИ ФЭЙ. Кто сказал? Дежурный?

ВИОЛЕТТА. Нет, не дежурный, шериф, старина Гилбиу.

МЕТТИ ФЭЙ. Гилбиу. Только не говори, что Сидни Гилбиу работает у вас шерифом.

ВИОЛЕТТА. Не Сидни, а его сын Деон.

МЕТТИ ФЭЙ. Неужели?

ВИОЛЕТТА. Деон ходил вместе с девочками в школу. Он был в твоем классе Иви?

ИВИ. В классе Барбары, мне кажется.

МЕТТИ ФЭЙ. Правда?

ЧАРЛИ. О ком это вы?

МЕТТИ ФЭЙ. Сидни Гилбиу был сыном священника, и ты помнишь…

ЧАРЛИ. Ни слова больше.

ВИОЛЕТТА. Его направили в колонию.

МЭТТИ ФЭЙ. Правильно, за убийство чьей-то собаки, боксера.

ВИОЛЕТТА. Его сын, Деон — шериф. Я посылала тебе вырезку из нашей газеты. Ты не читала?

МЕТТИ ФЭЙ. Нет, не читала.

ВИОЛЕТТА. Да, важным людям из Талсы, надо бы знать, что происходит у нас в деревне.

МЕТТИ ФЭЙ. Нет, я не читала.

ВИОЛЕТТА. А вот, если бы прочла, то узнала, что его сын Деон работает у нас шерифом.

ИВИ. В какой госпиталь он звонил?

ВИОЛЕТТА. Во многие.

ИВИ. Что еще он сказал?

ВИОЛЕТТА. Что лодка пропала.

ИВИ. Мама?

ВИОЛЕТТА. Он послал дежурного в док: узнать, где Беверли, и где его лодка.

МЕТТИ ФЭЙ. О, нет.

ВИОЛЕТТА. Он сказал, что лодки иногда воруют. Он не придает этому значения, но волнуется за Бева.

ЧАРЛИ. Ви, тебе не кажется, что Бев мог погрузить лодку в трейлер и уехать куда-нибудь?

МЕТТИ ФЭЙ. Трейлер в гараже, я видела, когда мы парковались.

ЧАРЛИ. Извини дорогая…ты не могла бы принести еще одну?

МЕТТИ ФЭЙ. Она тебе не официантка.

ЧАРЛИ. Я знаю.

МЕТТИ ФЭЙ. Так пойди и возьми сам.

ДЖОАННА. Я принесу.

МЕТТИ ФЭЙ. Что за человек. Уперся в свой телевизор и дует пиво. Ты, вообще, понимаешь, что вокруг тебя происходит? Ситуация, на самом деле, плачевная.

ЧАРЛИ. Я должен что — замереть, как статуя? Ты сама пьешь виски.

МЕТТИ ФЭЙ. Я пью коктейль.

ЧАРЛИ. Ты пьешь чистейший виски.

МЕТТИ ФЭЙ. Да ну тебя.

ЧАРЛИ. Что мы должны тут, сидеть и рыдать в темноте?

МЕТТИ ФЭЙ. Хорошо, если ты спокоен, давай устроим вечеринку.

ЧАРЛИ. Метти Фей.

МЕТТИ ФЭЙ. Пусть девчонка зажарит кролика, мы позовем друзей…

ЧАРЛИ. Оооо, жареный кролик, не плохо.

МЕТТИ ФЭЙ. Конечно, почему бы и нет. Аппетитно пахнет, чувствуешь?

ЧАРЛИ. Да. Это на кухне.

МЕТТИ ФЭЙ. Пошли поглядим что там.

ЧАРЛИ. Я только что устроился.

МЕТТИ ФЭЙ. Вставай немедленно.

ЧАРЛИ. Не нравится мне, что лодка пропала.

ВИОЛЕТТА. Ты звонила Барбаре?

ИВИ. Да.

ВИОЛЕТТА. И когда ты ей звонила?

ИВИ. Утром.

ВИОЛЕТТА. И что она сказала?

ИВИ. Что она едет.

ВИОЛЕТТА. Как она среагировала?

ИВИ. Они с Биллом решили приехать.

ВИОЛЕТТА. Она сама поведет машину?

ИВИ. Не думаю.

ВИОЛЕТТА. Почему?

ИВИ. Это не близко.

ВИОЛЕТТА. Джин тоже приедет?

ИВИ. Не знаю.

ВИОЛЕТТА. Когда она будет здесь?

ИВИ. Она не сказала. Она просто сказала, что едет.

ВИОЛЕТТА. Что ты ей сказала?

ИВИ. Я сказала, что пропал отец.

ВИОЛЕТТА. И только.

ИВИ. А что еще надо было сказать?

ВИОЛЕТТА. Ты не сказала, сколько дней его нет?

ИВИ. Пять дней.

ВИОЛЕТТА. Ты сказала ей это?

ИВИ. Кажется, да.

ВИОЛЕТТА. И что она?

ИВИ. Она сказала, что едет.

ВИОЛЕТТА. Черт возьми, Иви, что она сказала? Она расстроилась? Удивилась? Говори, что она сказала?

ИВИ. Она сказала, что едет.

ВИОЛЕТТА. Ты безнадежна. (Принимает таблетку) Черт бы взял твоего отца. Втянул меня в это. Видишь кабинет, этот стол, заваленный бумагами, эта куча мусора! Я не понимаю, за что браться. Он пригласил эту девочку неделю назад помогать по хозяйству, зачем, бог знает, и вот у меня в доме чужой человек. Я не знаю, что ей сказать. Как ее зовут?

ИВИ. Джоанна.

ВИОЛЕТТА. Он обычно сам платил по счетам, сам звонил куда надо. И вот теперь, я должна всем заниматься сама? Ты знаешь, этот дом разваливается на части, что-то там с фундаментом или грунтом. Я в этом ничего не понимаю. Я не могу все сама.

ИВИ. Я звонила Карен.

ВИОЛЕТТА. И что она сказала?

ИВИ. Она сказала, что постарается приехать.

ВИОЛЕТТА. От этой толстухи помощи никакой, как и от тебя. Мне нужна Барбара.

ИВИ. Не знаю, чем тут поможет Барбара.

ВИОЛЕТТА. Что ты сделала со своими волосами?

ИВИ. Я их выпрямила.

ВИОЛЕТТА. Ты их выпрямила. Зачем?

ИВИ. Не знаю.

ВИОЛЕТТА. Зачем ты сделала это?

ИВИ. Просто захотела.

ВИОЛЕТТА. Ты симпатичная девочка. Ты самая симпатичная из трех моих дочерей, но ты всегда выглядишь, как чучело. Почему ты не красишься?

ИВИ. Мне нужно краситься?

ВИОЛЕТТА. Всем женщинам нужен грим. Не делай вид, что ты какая-то особенная. Только одна женщина настолько хороша, чтобы ходить без грима — это Элизабет Тейлор, но даже она накладывает тон. Сядь прямо.

ИВИ. Мама.

ВИОЛЕТТА. Ты сутулишься, волосы стриженые, не красишься. Ты похожа на лесбиянку. Ты такая хорошенькая, что могла бы иметь сотню любовников. Но ты не следишь за собой. Это все, что я хотела сказать.

ИВИ. Я никого не ищу.

ВИОЛЕТТА. Послушай, вокруг много придурков, я знаю. Но то, что тебе попался именно один из них, совсем не значит, что…

ИВИ. Барри не был придурком.

ВИОЛЕТТА. Барри был недоумком. И я тебя предупреждала с самого начала, не так ли? В первый раз, когда он появился здесь на этом идиотском электрическом драндулете, с этой оранжевой бородой и тюрбаном на голове…

ИВИ. Какой там тюрбан…

ВИОЛЕТТА. Не понимаю, о чем ты думаешь. Тебе уже сорок три года…

ИВИ. Сорок четыре.

ВИОЛЕТТА. Сорок четыре года. Допустим, ты не можешь иметь детей, но это не важно, если ты их не хочешь. Почему бы тебе не найти мужа?

ИВИ. Мужа? Здесь?

ВИОЛЕТТА. Трудно найти мужчину здесь, где ты живешь, но его можно найти там, где ты работаешь. Ты работаешь в колледже. Не говори, что на пороге твоей библиотеки каждый день не появляется кто-то.

ИВИ. Ты хочешь, чтобы я вышла замуж за студента, за какого-нибудь прыщавого юнца?

ВИОЛЕТТА. Но в колледже есть учителя? Они точно были, когда твой отец преподавал там…

ИВИ. Барри тоже преподавал в колледже.

ВИОЛЕТТА. Да. Защиту окружающей среды. Твой Барри бездельник.

ИВИ. Он не бездельник.

ВИОЛЕТТА. Он бросил тебя, правда?

ИВИ. Он не бросал меня. Это слово не подходит к нашим отношениям.

ВИОЛЕТТА. Хорошо, дорогая, ладно, прости меня. Я слишком прямолинейна. Прости. Но вполне возможно, все было бы по — другому, если бы ты… красилась (Берет таблетку) Какая это по счету?

ИВИ. Я не следила.

У тебя болит горло?

ВИОЛЕТТА. Ужасно. Язык просто горит.

ИВИ. Может, тебе надо покурить?

ВИОЛЕТТА. Разве курение- это обязанность?

ИВИ. У тебя рак горла.

ВИОЛЕТТА. Иви, у меня достаточно причин для беспокойства, не приставай.

ИВИ. Я и не пристаю.

МЕТТИ ФЭЙ. Чему быть, того не миновать.

ИВИ. Ты боишься?

МЕТТИ ФЭЙ. Естественно, я боюсь. Ты мое утешение, дорогая. Слава богу, хоть одна из моих дочерей осталась жить рядом. В нашем поколении семьи держались друг за друга.

ИВИ. Времена изменились.

ВИОЛЕТТА. Ой, не смеши. Ты звонила Мэтти Фей?

ИВИ. Тетя уже здесь.

ВИОЛЕТТА. Я знаю, чучело. Это ты ей звонила?

ИВИ. Я думала, что ты.

ВИОЛЕТТА. Может быть и я. Не помню.

ИВИ. На тебя много всего свалилось.

ВИОЛЕТТА. Она думает приехала и сейчас расскажет, как надо жить.

ИВИ. Не понимаю, как дядя Чарли все это выдерживает.

ВИОЛЕТТА. Он курит травку.

ИВИ. Неужели?

ВИОЛЕТТА. Он курит много травы.

ИВИ. «Травы»? Ты сказала «травы»?

ВИОЛЕТТА. А как это назвать?

ИВИ. Послушай, откуда у тебя Клэптон?

ВИОЛЕТТА. Что?

ИВИ. Эрик Клэптон, у тебя есть альбом Эрика Клэптона.

ВИОЛЕТТА. Он у меня всегда был.

ИВИ. Я никогда его не видела.

ВИОЛЕТТА. Он мне нравится. Это хорошая музыка. Я не такая старая, как ты думаешь.

БАРБАРА. Что делает Джин?

БИЛЛ. Курит.

БАРБАРА. Зачем ты потакаешь ей?

БИЛЛ. Я не потакаю.

БАРБАРА. Не знаю, но когда ты говоришь «курит»… Такое впечатление, что тебе нравится, что наша четырнадцатилетняя дочка подсела на сигареты.

БИЛЛ. Ну что, ты готова?

БАРБАРА. Нет. Еще минутку.

БИЛЛ. Хорошо. Подождем.

БАРБАРА. Боже, как жарко.

БИЛЛ. Просто парилка.

БАРБАРА. Да. Колорадо убивает меня.

БИЛЛ. Вот поэтому мы и уехали.

БАРБАРА. Нет, не поэтому.

БИЛЛ. Ты думаешь, у твоей мамы работает кондиционер?

БАРБАРА. Ты шутишь? Помнишь попугаев?

БИЛЛ. Каких попугаев?

БАРБАРА. Я тебе не рассказывала? Она купила попугая, зачем уж не знаю, и этот маленький ублюдок подох через два дня. Она пошла в магазин и устроила скандал, они дали ей другого попугая. И этот тоже умер, через день. Тогда она пошла в третий раз, и они дали ей третьего попугая. И этот тоже умер. Тогда продавец пришел поглядеть на этого серийного киллера, который убивает одного попугая за другим.

БИЛЛ. И что?

БАРБАРА. Жара. Там было слишком жарко. Они умирали от жары.

БИЛЛ. Боже.

БАРБАРА. И это тропические птицы. Они живут в тропиках.

БАРБАРА. Не надо.

БИЛЛ. Уже идет.

Ты готова, малышка?

ДЖИН. Да, конечно.

БАРБАРА. Хорошо. (Чмокает Джин) Дорогая. У меня тепловой удар. Ну… поехали.

Мама?

МЕТТИ ФЭЙ. О, боже мой, Барбара!

БАРБАРА. Здравствуй, тетя…

МЕТТИ ФЭЙ. Мое ты сокровище! (Барбара и Мэтью Фэй обнимаются)

(через плечо Барбары) Привет Билл! Какой ты тощий!.

БИЛЛ. Привет, Мэтти Фей.

МЕТТИ ФЭЙ. Боже, смотрите! Что за чудо!

БИЛЛ. Привет, Чарли.

ЧАРЛИ. Старина, где твое пузо?

Метти Фэй. (Обращаяся к Джин) Боже, какая ты взрослая! Посмотрите на ее грудь! Она такая большая! Последний раз, когда я видела тебя, ты была похожа на мальчика!

ЧАРЛИ. Здравствуй, моя хорошая.

БАРБАРА. Рада тебя видеть, дядя Чарли.

ЧАРЛИ. Я тоже.

МЕТТИ ФЭЙ. О, я не выдержу, это слишком много для меня. Иди сюда Билли, и дай обнять тебя!

ЧАРЛИ. Как приятно видеть тебя, дорогая.

ДЖИН. Мне тоже.

Чарли. (мило передразнивая) Мне тоже, мне тоже.

БАРБАРА. Все хорошо, мама. Я здесь, я здесь.

Тс — сс, все хорошо, хорошо, я здесь.

БАРБАРА. (К Чарли) Ничего?

ЧАРЛИ. Нет.

МЕТТИ ФЭЙ. Ну и ну.

БАРБАРА. Будет, мама. Будет.

ВИОЛЕТТА. Что я хотела? Что я собиралась делать?

БАРБАРА. Мы обязательно поговорим. Ты видела Билла и Джин?

ВИОЛЕТТА. Да, здравствуй, Билл.

БИЛЛ. Здравствуй, Виолетта.

Мне так жаль, что на Вас это свалилось.

ВИОЛЕТТА. Я так боюсь.

МЕТТИ ФЭЙ. Конечно, ты напугана, бедняжка.

ВИОЛЕТТА. Ты ужасно худой.

БИЛЛ. Едва ли.

ВИОЛЕТТА. Да, ты похудел.

Вы только посмотрите. Кто это?

МЕТТИ ФЭЙ. Я с тобой согласна, она неузнаваема. Взгляни на эту грудь.

ДЖИН. Хорошо. Ну, хорошо. Все и так уставились на мою грудь.

МЕТТИ ФЭЙ. Она просто неприлично большая.

ЧАРЛИ. Фэй…

ВИОЛЕТТА. Какая же ты милая. Спасибо, что приехала навестить меня.

ДЖИН. Не стоит.

БАРБАРА. Иви, я тебя не заметила.

ИВИ. (спускаясь с лестницы) Здесь столько народа.

БАРБАРА. Боже, как хорошо ты выглядишь. Разве она не прелестна, Билл?

БИЛЛ. Да, хороша.

БАРБАРА. Какие волосы, какая прическа.

ВИОЛЕТТА. Она остриглась.

БАРБАРА. Ей идет.

ИВИ. Привет, Джин

ДЖИН. Привет.

ВИОЛЕТТА. Барбара или Билл, не важно, я бы хотела, чтобы вы помогли мне разобрать все эти бумаги.

БАРБАРА. Хорошо… мы поможем, мама, мы здесь для этого.

ИВИ. Я хотела тоже тебе помочь.

ВИОЛЕТТА. Тут столько всего на столе, столько барахла, я просто не знаю, с чего начать…

БИЛЛ. Я разберусь, Виолетта.

ВИОЛЕТТА. (к Чарли) Какую комнату вы займете?

МЕТТИ ФЭЙ. Мы вернемся домой.

ВИОЛЕТТА. Вы хотите уехать?

МЕТТИ ФЭЙ. Мы должны. Мы так спешили, что не успели найти никого, кто приглядел бы за собаками.

ВИОЛЕТТА. Ты поедешь ночью?

МЕТТИ ФЭЙ. Поведу не я, а Чарли. К тому же тебе нужно поговорить с дочками.

ВИОЛЕТТА. А Вы не могли бы позвонить кому-то насчет собак? Или может быть, Малыш Чарли смог бы приглядеть за ними?

ЧАРЛИ. Да, я думаю, что смог бы.

МЕТТИ ФЭЙ. Нет, он не справится. Нам нужно вернуться.

ЧАРЛИ. Может, стоит позвонить ему, Мэтти?

МЕТТИ ФЭЙ. Мы с тобой это обсуждали.

ЧАРЛИ. Знаю, но…

Метти Фэй. (Виолетте) У тебя тут много людей и так мало кроватей…

ВИОЛЕТТА. Вы можете пойти к Иви.

ИВИ. Да, конечно, у меня есть комната.

Метти Фэй. (Чарли) Мы же говорили с тобой.

БАРБАРА. Ну, решайте сами. Итак, мама? Джин может идти в мансарду?

ВИОЛЕТТА. Нет, там живет… Как ее зовут…

ИВИ. Джоанна.

БАРБАРА. Кто такая Джоанна?

ВИОЛЕТТА. Это девушка индейского происхождения, которая живет у меня в

мансарде.

ВИОЛЕТТА. Кто она такая?

ДЖОАННА. Здравствуйте, я Джоанна. Добро пожаловать.

ВИОЛЕТТА. Суббота. Субботнее утро. Девочка приготовила нам бисквиты с кремом. Мы позавтракали, потом… он встал и вышел в эту дверь… да, именно в эту. Вот и все.

БАРБАРА. И это был тот последний раз, когда ты его видела.

ВИОЛЕТТА. Я легла в субботу вечером, встала в воскресенье утром… Беверли еще не было. Я не придала этому значения, думала — он уехал пить.

БАРБАРА. Как это? Он что, не мог выпить дома? Или ты ему не позволяла?

ВИОЛЕТТА. Боже упаси, я никогда не говорила с ним о выпивке, никогда этого не касалась.

БАРБАРА. Правда?

ВИОЛЕТТА. Барбара, клянусь тебе. Он мог напиться до чертиков, я бы и слова не сказала, ни полслова.

БИЛЛ. Итак, воскресенье. И все еще никаких новостей о нем…

ВИОЛЕТТА. Да, воскресенье, новостей никаких. Я начала беспокоиться. И тут вспомнила про историю с сейфом. Мы держали всю наличность в этом ящике, кое — какие драгоценности, золото. Я хранила там кольцо с бриллиантом стоимостью семь тысяч долларов, в этом сейфе…

БАРБАРА. Подожди, подожди. Подожди. Я что-то пропустила, при чем тут сейф?

ВИОЛЕТТА. Мы с твоим отцом имели договоренность на случай чрезвычайной ситуации. Если что происходит с одним из нас, другой идет и забирает все содержимое.

БАРБАРА. Итак…

БИЛЛ. Подальше положишь — поближе возьмешь.

ВИОЛЕТТА. Правильно.

БАРБАРА. Какой же ты циник.

ВИОЛЕТТА. Я знала, что тебе это не понравится…

БАРБАРА. (нетерпеливо) Хорошо, ну и что там было с сейфом?

ВИОЛЕТТА. Мне пришлось ждать до понедельника, пока не открылся банк. И после того, как я все забрала из сейфа, я позвонила в полицию и заявила об исчезновении Бева. В понедельник утром.

БАРБАРА. А мне ты позвонила только сегодня, в среду.

ВИОЛЕТТА. Я не звонила.

БАРБАРА. Ты заставила Иви позвонить мне. Пять дней спустя.

ВИОЛЕТТА. Я не хотела тебя тревожить, дорогая…

БАРБАРА. Да, конечно.

БИЛЛ. Ви, ты уверена, что не было никаких особых обстоятельств, которые могли бы спровоцировать его?

ВИОЛЕТТА. Ты имеешь в виду ссору?

БИЛЛ. Да.

ВИОЛЕТТА. Нет. Мы ругались часто… ты знаешь… но в этот раз нет, он просто встал и ушел.

БАРБАРА. Может, он хотел немного отдохнуть от тебя.

ВИОЛЕТТА. Спасибо. Мне приятно это слышать.

БАРБАРА. Такое случается. Жить в барке не легко.

БИЛЛ. Даже в наилучших обстоятельствах.

БАРБАРА. Значит, ни слова. Ни «увидимся», ни «я пойду, погуляю»…

Наш старый добрый непредсказуемый папа.

ВИОЛЕТТА. О, да. Он такой. Первое, что я почувствовала в нем, когда влюбилась, была его непредсказуемость. Я находила это очень волнующим. Он мог сразить одним словом… одним взглядом…

БАРБАРА. Эта непредсказуемость- палка о двух концах.

БИЛЛ. И ты не заметила ничего странного, необычного или…

ВИОЛЕТТА. Он пригласил эту женщину. Даже не спросил меня, а просто нанял, и она поселилась в моем доме. За несколько дней до своего исчезновения.

БАРБАРА. Ты не хочешь, чтобы она жила здесь?

ВИОЛЕТТА. Я не понимаю, что она здесь делает. Она чужая. Индейская девушка в моем доме.

Билл. (подшучивая) У тебя, что какие-то проблемы с индейцами, Виолетта?

ВИОЛЕТТА. Я не знаю о чем можно говорить с индейцами.

БАРБАРА. Их принято называть «коренные американцы».

ВИОЛЕТТА. Да? Принято? Кто сказал?

БАРБАРА. Они сами хотят, чтобы их так называли.

ВИОЛЕТТА. Они не более коренные, чем я.

БАРБАРА. Вообще-то, более.

ВИОЛЕТТА. А что плохого в слове индеец?

БАРБАРА. Неужели тебе трудно назвать людей так, как они хотят?

ВИОЛЕТТА. Ну, тогда и динозавры — коренные американцы.

БАРБАРА. Не знаю. Но пироги она, все-таки, печет отменно.

БИЛЛ. Вкусно, не правда?

БАРБАРА. О, да.

ВИОЛЕТТА. А…Кухарка! Значит, он нанял кухарку? Но это бессмысленно. Мы не едим.

БАРБАРА. Неужели?

ВИОЛЕТТА. Мы едим, сыр и соленья, сандвичи с ветчиной. Но я не помню, когда мы в последний раз включали плиту. Не помню.

БАРБАРА. А теперь у нас пироги с яблоками, это же хорошо?

ВИОЛЕТТА. Хорошо для тебя. Но ты скоро уедешь и никогда не вернешься.

БАРБАРА. Мама.

ВИОЛЕТТА. Когда ты последний раз была здесь?

БАРБАРА. Не начинай опять.

ВИОЛЕТТА. Я действительно не помню.

БАРБАРА. Я примерная дочь, мама. Я звоню, пишу письма, я посылаю подарки…

ВИОЛЕТТА. Ты не пишешь…

БАРБАРА. Я присылаю тебе подарки на день рождения и день матери…

ВИОЛЕТТА. Потому что ты «примерная дочь».

БАРБАРА. Ты меня цитируешь.

БИЛЛ. Ну, хорошо…

ВИОЛЕТТА. Вы уже взрослые, вы выросли и можете делать все, что хотите. Ехать, куда хотите…

БАРБАРА. У меня куча забот. Моя дочь скоро поступает в институт…

ВИОЛЕТТА. Неужели? Последний раз я видела ее, когда она пошла в школу…

БАРБАРА. Я не хочу говорить об этом…

ВИОЛЕТТА. Меня не интересуете вы оба, на самом деле. Просто я хочу видеть внучку время от времени.

БАРБАРА. Ты ее видишь.

ВИОЛЕТТА. А твой отец. Ты разбила ему сердце, когда уехала.

БАРБАРА. Это чудовищно несправедливо.

БИЛЛ. Может, оставить вас наедине?

ВИОЛЕТТА. Ты знаешь, что ты была его любимицей, не делай вид, что не знаешь.

БАРБАРА. Я не хочу этого знать. Мне приятней думать, что мои родители любят своих детей одинаково.

ВИОЛЕТТА. Конечно, приятно думать, что Санта Клаус приносит подарки на рождество, но это, к сожалению, не так. Если бы у тебя было больше одного ребенка, ты бы поняла, что родители всегда имеют любимчиков. Метти Фей была любимчиком мамы. Большое дело. Я привыкла к этому. А ты была папиной дочкой.

ВИОЛЕТТА. Замечательно. Спасибо.

ВИОЛЕТТА. Которая разбила ему сердце.

БАРБАРА. Что я могла сделать? Биллу предложили в Колорадо вдвое больше денег, чем он получал здесь, в колледже.

БИЛЛ. Зачем сейчас об этом.

БАРБАРА. Они обещали и мне работу. Папа понимал, что нам это необходимо. Ты думаешь, он сам бы упустил шанс?

ВИОЛЕТТА. Ну, в этом ты ошибаешься. Выманить Беверли Вестона из Оклахомы было не возможно. И не думай, что у него не было шансов. Особенно, когда напечатали его роман.

БИЛЛ. Это правда.

ВИОЛЕТТА. После публикации книги он получил кучу предложений из мест получше, чем ваше Колорадо.

БАРБАРА. Ну, теперь держись, Колорадо.

ВИОЛЕТТА. «У нас был шанс!»

БИЛЛ. Барбара, о, господи…

БАРБАРА. Папина книга вышла сорок лет назад. Академия сейчас совсем другая. Там дикая конкуренция.

ВИОЛЕТТА. Ну, давай, расскажи мне, что такое Академия.

БАРБАРА. Папа дал мне свое благословение, я даже его не просила.

ВИОЛЕТТА. Конечно.

БАРБАРА. Ты хочешь сказать, что за моей спиной он говорил другое? Ты это хочешь сказать?

БИЛЛ. Послушайте, хватит. Еще немного и вы переступите грань…

ВИОЛЕТТА. Беверли никогда не говорил о тебе плохо.

БИЛЛ. Барбара…

ВИОЛЕТТА. Он просто говорил мне, что разочаровался в тебе, потому что ты успокоилась.

БАРБАРА. Я понимаю, это выпад в сторону Билла. Папа никогда такого не говорил.

ВИОЛЕТТА. Твой отец думал, что у тебя есть талант, талант писателя.

БАРБАРА. Если он так думал, хотя я в этом сомневаюсь, то он ошибся. В любом случае, какая разница? Это моя жизнь. Я имею право жить так, как хочу. Он, видите ли, разочаровался во мне, потому что я занялась семьей и работаю учителем. Какая ерунда!

ВИОЛЕТТА. Ерунда, ерунда. Все ерунда. Ведь, правда, Билл?

БИЛЛ. Ерунда.

БАРБАРА. А ты уже решила свои проблемы?

ВИОЛЕТТА. Нет.

БАРБАРА. Решила. Я вижу. Ты понимаешь, о чем я. Ты приняла что-то?

ВИОЛЕТТА. Успокоительное.

БАРБАРА. Послушай меня: я не хочу историй.

ВИОЛЕТТА. Каких историй?

БАРБАРА. Твоих проклятых таблеток.

ВИОЛЕТТА. Это лекарство.

БАРБАРА. Я не потерплю этого.

ВИОЛЕТТА. Не понимаю, о чем ты.

БАРБАРА. Сумасшедший дом? Воры у тебя в палисаднике?

ВИОЛЕТТА. Ты все преувеличиваешь.

БАРБАРА. Полиция в три часа ночи? Ты прекрасно все понимаешь. Ты поломала себе жизнь из-за этих таблеток.

ВИОЛЕТТА. Не кричи на меня!

БАРБАРА. А теперь начала снова.

ВИОЛЕТТА. Теперь все по — другому. Тогда у меня не было причины.

БАРБАРА. Ну, конечно, теперь, когда у тебя есть причина, можно подсесть на колеса.

ВИОЛЕТТА. Я не подсела.

БАРБАРА. Не знаю, подсела ты или нет, но больше я этого не потерплю…

ВИОЛЕТТА. Я не подсела. Мне больно.

БАРБАРА. Горло?

ВИОЛЕТТА. Да, у меня болит горло. Химеотерапия.

БАРБАРА. Тебе очень больно?

Виолетта. (начинает плакать): Да, мне больно. У меня… у меня… рак. И все горит. Во рту. И Беверли пропал, и ты кричишь на меня.

БАРБАРА. Я не кричу на тебя.

ВИОЛЕТТА. Ты не смогла приехать, когда я заболела, но когда исчез Беверли, ты примчалась.

БАРБАРА. Прости меня…ты права. Прости.

Ты знаешь, где я думаю, он сейчас? Он взял немного виски… пак сигарет, пару детективов…и — и — и, мне кажется, он просто сел в лодку, уплыл куда-нибудь на острова, в тенек, недалеко от берега… и ловит себе рыбку, читает, выпивает, и если к нему приходит вдохновение, даже пишет чего-нибудь. Я думаю с ним все в порядке. И мне кажется, он появится на пороге этого дома… рано или поздно.

ДЖИН. Привет.

ДЖОАННА. Привет.

ДЖИН. Я не помешала?

ДЖОАННА. Нет, тебе что-нибудь нужно?

ДЖИН. Нет, просто подумала, может, ты покуришь со мной?

ДЖОАННА. Нет, спасибо.

ДЖИН. Хорошо. Нет, так нет.

Я не мешаю тебе?

ДЖОАННА. Нет — нет.

ДЖИН. Хорошо. Ты не против, если я закурю?

ДЖОАННА. Я — нет.

ДЖИН. Тут нет места, куда приткнуться. Понимаешь, моя комната как раз рядом с бабушкиной, и если я выйду на лестницу — она удивится…

ДЖОАННА. Конечно.

ДЖИН. Мама и папа не возражают. Тебе не попадет.

ДЖОАННА. Хорошо.

ДЖИН. Значит, ты согласна?

Они, конечно, не против. Но если они вдруг нарисуются, я быстро спрячу все и сяду вся такая невинная, как та девчонка из фильма «Грейс в огне». Ты видела?

ДЖОАННА. Не помню.

ДЖИН. Они не против. Папа сто пудов не против. Мама… почти что. Она думает, что это вредно для здоровья. Но главная причина в том, что и папа курит тоже, а она бы этого не хотела. Папа вообще намного круче мамы, это точно. Хотя нет, не правда. Думаю, он круче только в этом смысле.

ДЖОАННА. Нет, нет. Все хорошо.

ДЖИН. Вообще-то он не такой и крутой. (Выдыхает дым) Они только что разошлись с мамой.

ДЖОАННА. Печально.

ДЖИН. Он трахает свою студентку, которая, если хочешь знать мое мнение, просто уродка. Некоторые думают, что это круто, как эти хрены, которые преподают с ним вместе на Гуманитарном факультете, потому что они все там трахают своих студенток или мечтают об этом. «Лоли — и — и — ита». Мне, конечно, по барабану, кого он там трахает. Я вижу, он втюрился и маме ничего не оставалось. Гадость в том, что мама стережет меня, как ястреб, потому что думает, что у меня съедет крыша, после их развода, и я либо подсяду на дурь, либо убью кого-нибудь в школе. Или, не дай бог, потеряю девственность. Не знаю, что там думает отец, но мама просто помешалась на этом. У тебя есть парень?

ДЖОАННА. Сейчас нет.

ДЖИН. У меня тоже. Я ходила тут с одним целый год, его зовут Джош, но он — тормоз. А твои родители живут вместе?

ДЖОАННА. Они умерли.

ДЖИН. О, прости.

ДЖОАННА. Ничего. Все в порядке.

ДЖИН. Мне так неловко.

ДЖОАННА. Все нормально.

ДЖИН. Ты с ними ладила?

ДЖОАННА. Да.

ДЖИН. Еще один глупый вопрос. Прости меня.

ДЖОАННА. Почему глупый. Не у всех же так.

ДЖИН. Именно это я хотела сказать.

Это они?

ДЖОАННА. Это их свадебная фотография.

ДЖИН. Как они красивые. Одеты потрясающе.

Клевая комната. Совсем как в фильме «Ночи охотника». Обычно, я здесь спала, когда мы сюда приезжали.

ДЖОАННА. Прости меня.

ДЖИН. О, нет, я… это совсем не важно. Это просто комната. (внезапно) Что ты читаешь?

ДЖОАННА. Т. С. Элиот.

ДЖИН. Круто.

ДЖОАННА. Твой дедушка одолжил мне.

ДЖИН. Мой дед прикольный. Мама просто сошла с ума, когда ей позвонила тетя Иви сегодня утром. Просто улет. Я никогда ее такой не видела. Я не могла ее успокоить. Она погнала. Прикольно не то, что она погнала, а прикольно видеть маму, ну ты понимаешь, не такой, как всегда… Мы с нею ладим. Ты видела, чтобы твои родители когда-нибудь сходили с ума?

ДЖОАННА. Нет, не видела.

ДЖИН. Да, правда? Так вот, представь, если бы ты однажды увидела их совершенно потерявшими разум, вот так: «УАУУ.»

Мне нравится твое ожерелье.

ДЖОАННА. Спасибо.

ДЖИН. Ты сама его сделала?

ДЖОАННА. Моя бабушка.

ДЖИН. Это черепаха, да?

ДЖОАННА. М — м — м.

ДЖИН. Такое впечатление, что там внутри что-то есть.

ДЖОАННА. Моя пуповина.

ДЖИН. Ну — у — у, ты серьезно?

ДЖОАННА. Да.

ДЖИН. О, Боже. Это что-то.

ДЖОАННА. Она чистая.

ДЖИН. Зачем тебе это, это что-то вроде…?

ДЖОАННА. Это наша традиция. У племени Чейни.

ДЖИН. Ты из племени Чейни.

ДЖОАННА. М — м — м.

ДЖИН. Как в этом фильме «Большой путь Пау». Ты видела?

ДЖОАННА. Когда у Чейни рождается ребенок, его пуповину моют и зашивают в такую коробочку. Из черепахи для девочек и из ящерицы для мальчиков. Мы носим ее всю жизнь.

ДЖИН. Уау.

ДЖОАННА. Потому что, если мы потеряем ее, наши души улетят, и когда мы умрем, они будут скитаться по свету, чтобы найти нас.

ДЖИН. Не говори никому, что мама и папа развелись, хорошо? Они не хотят это афишировать.

БИЛЛ. Посмотри, что я нашел. Разве не удивительно?

БАРБАРА. У нас дома есть экземпляры.

БИЛЛ. Я не думаю, чтобы у нас есть издание в твердой обложке. Я уже не помню, когда печатали поэзию в твердой обложке. Боже, я не помню время, когда вообще печатали поэзию.

БАРБАРА. Я не буду спать в такой духоте.

БИЛЛ. Интересно, сколько это сейчас стоит.

БАРБАРА. Думаю, что нисколько.

БИЛЛ. Как знать. Первый тираж, жесткая обложка, в прекрасном состоянии. Академическое издание, да — а… Премия Уолласа? Ничего себе. Неужели?

БАРБАРА. М — м — м…

БИЛЛ. Эта книга стала событием.

БАРБАРА. Какое там событие.

БИЛЛ. В узком кругу — событие.

БАРБАРА. В очень узком кругу.

БИЛЛ. «Посвящается моей Виолетте.» Как трогательно… Трудно представить как он жил после публикации. Наверное, потом каждое слово он писал с мыслью: «Что они об этом скажут? Будут ли они это сравнивать с „Медоуком“?

БАРБАРА. Джин уже спит?

БИЛЛ. Она только что выключила свет. Ты думаешь, можно сказать: „Пошло все подальше“, и писать, не обращая внимания на то, что скажут? Я бы, наверное, не смог…

БАРБАРА. Ты не мог бы заткнуться?

БИЛЛ. В чем дело?

БАРБАРА. Ты сейчас лопнешь от зависти… тридцать стихов, которые написал отец в шестидесятые, боже ты мой. Неужели ты себя не слышишь?

БИЛЛ. Ты не права. Я восхищаюсь этими стихами, а не завидую…

БАРБАРА. Ну, конечно, и перечисляешь его награды…

БИЛЛ. Я просто говорю о значимости…

БАРБАРА. Мой отец не написал больше ничего по разным причинам, но мнение критиков не было для него решающим, хоть тебе и трудно в это поверить. Я знаю, насколько это важно для тебя.

БИЛЛ. Почему ты нападаешь? Я ничего не сделал.

БАРБАРА. Скажи это ты своей Сисси, чтобы она успокоила тебя „Нет, мой милый, ты ничего не сделал.“

БИЛЛ. Что ты говоришь? О чем ты?

БАРБАРА. Это все признаки твоего мужского климакса, и вопросы бытия, которые тебя вдруг одолели и роман с сопливой девчонкой.

БИЛЛ. Послушай. Я приехал сюда ради тебя. Потому, что хочу быть с тобой в трудную минуту. Но я не буду заложником и потерплю твои выпады…

БАРБАРА. Я не брала тебя в заложники. Ты можешь проваливать.

БИЛЛ. Я не куда не поеду. Я прилетел сюда из Оклахомы, чтобы побыть с тобой, и мы останемся здесь вместе. Ее зовут Синди.

БАРБАРА. Я знаю ее дурацкое имя. Будь любезен, скажи, когда я стала раздражать тебя?

БИЛЛ. Как легко Виолетта может завести тебя, ты сама это знаешь?

БАРБАРА. Виолетта здесь не при чем.

БИЛЛ. На самом деле, ты рассердилась на нее, а вылилось все на меня …

БАРБАРА. Слушай, оставь свой примитивный психоанализ.

БИЛЛ. Может быть, тебе не нравятся мои методы, но ты знаешь, что я прав.

БАРБАРА. Твои „методы“. Спасибо, доктор, но сейчас мне не нужна помощь, чтобы разозлиться.

БИЛЛ. Ты хочешь поспорить? Тебе это нужно? Хорошо, выбери тему для разговора, давай. Поспорим. У меня тоже должен быть шанс …

БАРБАРА. Тема для разговора — я! Я и есть эта тема, ебнутый ты нарцисс! Мне больно! Мне нужна помощь!

БИЛЛ. Ты обвиняешь меня в нарциссизме. Наше поколение- поколение нарциссов.

БАРБАРА. Ты не можешь без этого, правда? Ты не можешь не говорить о себе ни секунды…

БИЛЛ. Когда я говорю о тебе, ты обвиняешь меня в том, что я занимаюсь психоанализом…

БАРБАРА. Ты понимаешь, что это мучительно, после того, как мы были вместе двадцать три года остаться одной?

БИЛЛ. Я же здесь.

БАРБАРА. Мужчины идиоты. Они несут всякий вздор, как будто прошлого и будущего не существует.

БИЛЛ. Давай не будем продолжать эту гендерную дискуссию.

БАРБАРА. Неужели ты думаешь, что есть только здесь и сейчас? Это полный маразм молчать о том, о чем тебе просто страшно говорить.

БИЛЛ. Я не хочу говорить о том, что может тебя ранить.

БАРБАРА. О чем именно?

БИЛЛ. Не начинай.

БАРБАРА. О чем? Говори. Ты должен понять, что ты не можешь сказать ничего такого, что могло бы ранить меня сильнее, потому что я уже разбита. Катастрофа случилась.

БИЛЛ. Мне кажется, ты не права. Я думаю, ты сейчас находишься в таком мазохистском настроении, что на самом деле хочешь, чтобы тебя стало еще больнее…

БАРБАРА. Что?!!

БИЛЛ. Барбара, пожалуйста, у нас сейчас и так много проблем с твоими родителями. Давай не будет ворошить все это.

БАРБАРА. Ворошить? Мы еще не говорили об этом! Ты выбил почву у меня из-под ног. Я до сих пор не понимаю, что случилось. Я надоела тебе, испугала тебя, опротивела тебе? Или вся фишка в молодой попке, твоей новой кошечки? Мне действительно надо это знать.

БИЛЛ. Ты хочешь узнать это прямо сейчас? Ты хочешь поговорить об этом теперь, когда пропал твой отец, и твоя мать сходит с ума, а наша дочь в двадцати шагах от нас? Ты на самом деле, хочешь поговорить об этом сейчас?

БАРБАРА. Нет. Ты прав. Пойду, зароюсь в плед. А потом усну. Сладко усну. Рядом с моим мужем.

БИЛЛ. Об этом надо говорить спокойно. Давай, поговорим об этом, когда вернется твой отец.

БАРБАРА. Мой отец умер, Билл.

Джоанна надевает халат, осторожно стучит в двери кабинета.

БАРБАРА. Ммм… Что?

ДЖОАННА. Простите меня… это Джоанна.

БАРБАРА. Что?

ДЖОАННА. Простите меня…

БАРБАРА. Что такое?

ДЖОАННА. Шериф здесь.

БАРБАРА. Включи свет.

ДЖОАННА. Шериф приехал.

Разбудить миссис Вестон?

БАРБАРА. Я не знаю. Билл?

БИЛЛ. Да, я думаю, лучше разбудить ее.

ДЖИН. Что происходит?

БАРБАРА. У нас полиция.

ДЖИН. Что?

БАРБАРА. Иди в постель, дорогая.

ДЖИН. Почему полиция?

БАРБАРА. Я не знаю, моя хорошая, пожалуйста, иди спать.

ДЖОАННА. Миссис Вестон? (стучит снова) Мэм, проснитесь.

ВИОЛЕТТА. А?

БАРБАРА. Просыпайся, мама, у нас полиция.

ВИОЛЕТТА. Ты что, им звонила?

БАРБАРА. Нет.

ВИОЛЕТТА. А надо было.

БАРБАРА. Мама. Шериф здесь. Спускайся вниз.

ВИОЛЕТТА. Со мной это уже было. Они… мы ведь платим. Зачем это…Удар. Еще удар.

БИЛЛ. (снизу) Оставь.

БАРБАРА. (Биллу) Что?

БИЛЛ. Пойдем. Оставь ее.

Билл Фордхайм, муж Барбары.

ШЕРИФ Гилбью. Здравствуй, Барбара.

БАРБАРА. О, Боже, я тебя узнала. О, господи, Деон…

ШЕРИФ Гилбью. Да, мэм. Боюсь, что у меня плохие новости.

БАРБАРА. Ну и..

ШЕРИФ Гилбью. Мы нашли вашего отца. Он мертв.

БИЛЛ. О, боже.

ШЕРИФ Гилбью. Я сожалею.

БАРБАРА. Как это случилось?

ШЕРИФ Гилбью. К нам поступил звонок несколько часов назад. Водный патруль нашел лодку мистера Вестона. Ее выбросило на отмель. Мы планировали обыскать озеро в этом районе, на юго — востоке, и тут нам опять позвонили. Двое парней рыбачили и случайно зацепили… тело мистера Вестона. И подняли его.

БИЛЛ. Сейчас? Ночью?

БАРБАРА. Эти ребята ходили на ночную рыбалку.

БИЛЛ. Он утонул. Вот, как он умер. Утонул.

ШЕРИФ Гилбью. Да, сэр.

БИЛЛ. Есть другие варианты… какие-нибудь шансы, что это не он?

ШЕРИФ Гилбью. Учитывая, что тело найдено недалеко от лодки, мы вполне уверены, что это Мистер Вестон.

БАРБАРА. Хорошо. Ладно. Итак, что дальше? Что мы должны делать?

ШЕРИФ Гилбью. Мне нужно, чтобы родственники поехали со мной и опознали тело.

БИЛЛ. Надо ехать в участок?

ШЕРИФ Гилбью. Нет, сэр, он все еще на берегу озера.

БАРБАРА. О, боже, мне кажется, я не смогу.

ШЕРИФ Гилбью. Я понимаю.

БИЛЛ. Я поеду. Можно, я поеду? Могу я это сделать?

ШЕРИФ Гилбью. Нужен кровный родственник. И если Барбара единственная, кто может опознать его, то Вам лучше поехать вместе.

БАРБАРА. Билл, я не смогу.

БИЛЛ. Дорогая, у нас нет выбора.

ДЖИН. Я могу это сделать. Я кровный родственник.

БАРБАРА. Нет, нет. Нет. Я поеду. Поеду.

БИЛЛ. У нас есть минута, чтобы собраться?

ШЕРИФ Гилбью. Да, Сэр. Барбара?

Мне очень жаль. Это самая трудная часть моей работы… сообщать кому-то… мне очень жаль.

БИЛЛ. Что делать с мамой?

БАРБАРА. Я…Я…да пошло все (смеется). Я сейчас… только оденусь.

БИЛЛ. Я готов. Джин, ты поможешь маме, хорошо?

Есть какой-нибудь способ определить… я имею в виду, был это несчастный случай или самоубийство?..

ШЕРИФ Гилбью. Что тут скажешь.

БАРБАРА. А Вы как думаете, что случилось? Я имею в виду Ваше мнение?

ШЕРИФ Гилбью. Суицид. Я бы сказал, суицид. Но официальная причина — он утонул.

БИЛЛ. Понимаю.

ШЕРИФ Гилбью. Я должен предупредить Вас. Тело было в воде все эти три дня.

БИЛЛ. Да.

ШЕРИФ Гилбью. Вам стоит подготовить свою жену…

БИЛЛ. „Подготовить ее…“

ШЕРИФ Гилбью. К тому, что случилось с телом. Оно очень раздулось. Ужасного цвета. И глаза… Их съели рыбы.

БИЛЛ. О, господи. Зачем лезть в воду… если не умеешь плавать?

ШЕРИФ Гилбью. Наверное, чтобы утонуть.

БИЛЛ. Наверное.

ДЖИН. А тетя Иви?

БАРБАРА. Мы вернемся и позвоним ей. Боже мой, мне нужно позвонить еще и Карен. Зачем я это делаю?

Я знаю этого парня. Этого мужчину.

ДЖИН. Какого мужчину?

БАРБАРА. Шерифа.

ДЖИН. Знаешь?

БАРБАРА. Да, по колледжу. У меня с ним был роман.

ДЖИН. Ты шутишь.

БАРБАРА. В день нашего выпуска, его отец напился и угнал машину. Угнал машину у своего собственного сына и уехал куда-то. В Мексику. Деон появился у нас на пороге, в своем жутком смокинге. Он почти плакал. И признался, что не может отвезти меня на выпускной бал. Я рассердилась и сказала, — пошли пешком. Это три мили по грунтовой дороге. Я поранила пятку, и пока мы шли, оба стали потные и грязные. На бал мы не попали. Купили пиво, забрались в крепость, и всю ночь говорили и целовались. И надо же, сейчас именно он пришел, чтобы сказать мне…Это, просто „сюр“. Как хорошо, что мы не знаем своего будущего. А то бы и нос не высовывали из-под одеяла.

Слушай, умри после меня, хорошо? Мне не важно, что ты, где, как ты, просто…живи.

ДЖИН. Я постараюсь.

БИЛЛ. Ты готова?

БАРБАРА. Минутку.

ВИОЛЕТТА. Час „Z“.

ШЕРИФ Гилбью. Здравствуйте, Виолетта.

ВИОЛЕТТА. Беверли вернулся.

ШЕРИФ Гилбью. Что, простите?

ВИОЛЕТТА. Беверли, все-таки, вернулся?

ШЕРИФ Гилбью. Мэм…

ВИОЛЕТТА. Сига… есть сига..? Сига — ре, сигса, сигре, сегри…

Я на дне. Я пошла ко дну. Плохие дела… м — м — м.

Замечательный голос. Правда?

Хороший ритм, не так ли?

ШЕРИФ Гилбью. Да, мэм.

ВИОЛЕТТА. Барбара?! Барбара здесь?

ШЕРИФ Гилбью. Она наверху.

ВИОЛЕТТА. Барбара?! Время „Z“… время „Z“ настало… Который час?

ШЕРИФ Гилбью. Почти пять — сорок.

ВИОЛЕТТА. БАРБАРА! БАРБАРА!

Разве не прекрасный ритм? Замечательный. Мммм. Я обожаю музыку. Сигарета от шерифа. Хороший мальчик. Да? Предложил даме сигарету. Военный, пал храбро в бою. Пал. Пропал?! C того дня, дней. Беверли… и Беверли пропал?

И вот вы здесь. И Барбара, и вот вы здесь, и Беверли, и вот вы здесь, и вот вы здесь, и вот вы здесь, и вот вы здесь, и вот вы здесь, и вот вы здесь, и вот вы здесь, и вот вы здесь, и вот вы здесь, и вот вы здесь, и вот вы здесь, и вот вы здесь, и вот вы здесь, и вот вы здесь, и вот вы здесь…