Авиация и космонавтика 2005 12

У истоков транспортной авиации

Выписка из послужного списка Хребтовского ИС.:

– с августа 1934 г. по январь 1934 г. фпагштурман авиаотряда 24 ТБЭ 3-ей авиабригады ОН им. С. М. Кирова, г. Детское Село, (приказ РВС СССР № 00448 от 1 августа 1934 г.);

– с января 1935 г. по апрель 1936 г. исполнял должность флагштурмана 24-ой тяжелобомбардировочной зскадрильи 3-ей авиабригады ОН им. СМ Кирова, г. Детское Село (приказ 24 ТБЭ №8);

– с апреля 1936 г. по октябрь 1937 г., помощник начальника разведотдела 3-ей авиабригады ОН им. С. М. Кирова, г. Пушкин (приказ НКО СССР №01484 от 19 апреля 1936 т.),

– с мая 1936 г. по март 1937 г. исполнял обязанности начальника разведотдела штаба 3-ей авиабригады ОН им С. М. Кирова (приказ по бригаде № 054).

Так сложилась судьба у людей моего поколения, что в 1920-1930 гг. мы стояли у истоков комсомольского и пионерского движения, развития ношей отечественной индустрии, давшей нашей стране первые советские самолеты, танки, бронемашины, автомобили и корабли. На их базе наша Рабоче-Крестьянская Красная Армия оснащалась новой боевой техникой Современным стало и строительство вооруженных сил. Появились новые ряды войск, в том числе и военно-транспортная авиация и воздушно-десантные войска.

Как известно. 11 декабря 1932 г. Реввоенсовет СССР принял постановление о развертывании авиамотодесантных отрядов. Во исполнение этого постановления и организовывались первые авиадесантные бригады (АДБ), их еще называли авиабригады особого назначения (АБОН). Это был симбиоз тяжелобомбардировочной авиации и парашютно-десантных частей. Одной из таких авиабригад была и 3- я АБОН им. С М. Кирова, входившая в состав Ленинградского военного округа, дислоцировавшаяся в 1934-1938 гг. в г. Детское Село (ныне Пушкин). Командующим войсками округа был тогда командарм 1 -го ранга (впоследствии Маршал Советского Союза) Б М. Шапошников.

В те годы в авиационные училища ВВС принимали по профилю летчиков и штурманов только командиров, коммунистов. А вот лиц, имеющих среднее образование, к которым обычно относились командиры взводов (в основном из артиллерийских и механизированных частей, а некоторые из них еще до летных школ приобщались к авиации) – проходили при авиаотрядах сборы по подготовке воздушных корректировщиков артиллерийского огня.

Вот и я зимой 1932 г. прошел первый сбор в 28 Отдельном авиаотряде (корректировщиков артогня), которым командовал, летнаб тов. Красовский С А. (будущий маршал авиации), шеф- пилотом у него был тов. Емец. Отряд дислоцировался в г Иванове-Вознесенске. Позднее такие сборы я проходил в авиаотряде (гор. Воронеж) и в лагере на ст. Сейм (Московский военный округ).

После окончания 3-ей Военной школы летчиков и летнабов им. К Е Ворошилова (г. Оренбург) в 1933 г. и отдела штурманов Военной школы морских летчиков и штурманов им. И В Сталина (г. Ейск) летом 1934 г., меня направили в 3-ю авиабригаду ОН на должность флагштурмана авиаотряда 24 ТБЭ.

Бригада была экспериментальной, под одним командованием находились эскадрильи тяжелой бомбардировочной авиации (ТБ-3) и парашютно-десантные батальоны. Кроме них на территории бригады размещались конструкторское бюро Гроховского и центральные курсы по подготовке начальников и инструкторов парашютно-десантных служб ВВС, которые базировались на наших летных частях. В бригаде по плану боевой подготовки главного штаба ВВС проводились сборы летчиков по отработке техники пилотирования с тяжелыми грузами (автомашинами, броневиками, танкетками, орудиями).

Когда я прибыл в авиабригаду, ею командовал комдив тов. Коханский, бывший начальник бронемеханизиро- ванных частей Ленинградского военного округа, старейший член РСДРП, поляк по национальности, имевший научный труд Волевой и требовательный командир. Затем он был переведен в г. Нерчинск командиром авиадесантного корпуса, а впоследствии репрессирован как «враг народа». Его на время заменил комдив Ворожейкин А. В., позднее маршал авиации, начальник Главного штаба ВВС

В 1936 г. бригадой командовал комбриг Зайцев (тоже авиатор), но он вскоре сдал свою должность пехотному комбригу Вещеву, который в финскую компанию погиб во время боя, а летные части со своей старой техникой (ТБ-3) сильно пострадали от вражеской ПВО Тогда же якобы погиб и командир 25ТБЭ Киссель, посадивший самолет на тонкий лед озера и утонувший. После этого бригадой командовал «патриарх ВДВ» комбриг Безуг- лый И. С. , который все годы возглавлял руководство парашютно-десантными батальонами бригады. Это уже после него летные части отделились от парашютистов и влились в ВВС СССР.

Начальником политотдела 3 АБОН им. С. М. Кирова был комбриг Усатый. Он в 1936-1938 гг. участвовал как воин-интернационалист в Испании, вместе с инженером 25 ТБЭ тов. Иоффе, которого в бригаде шутливо называли «дон Иоффе». Под руководством тов Усатого, в период обмена парт- документов, я заполнял партийные билеты и учетные карточки нового образца на всех коммунистов бригады. В 1937 г. начальником политотдела авиабригады был комбриг Россет, которого через год репрессировали как «врага народа».

Начальником штаба 3 АБОН им. С. М. Кирова был военспец – офицер царской армии Ешурин, беспартийный высококвалифицированный штабной командир. В беседах он вспоминал как в дореволюционное время, будучи воспитанником пажеского корпуса, который дислоцировался в Гатчине, ездил на стрельбище в пролетке кучером, держа «трехлинейку» меж колен. Как сложилась его дальнейшая судьба неизвестно.

В оперативном отделе штаба служили опытные командиры т. Моргунов (начальник) и его помощники Борисов и Назаров. В годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Борисов командовал авиадесантным корпусом.

В разведывательном отряде штаба я работал один с апреля 1936 г., до этого пройдя службу флагштурманом авиаотряда и 24 ТБЭ, а затем по зрению был переведен на штабную работу. При отделе была фотолаборатории для дешифрования аэрофотоснимков и лент фотопулеметов. Непосредственно обработкой разведданных я занимался лишь во время бригадных и окружных тактических учений, используя 26-ю разведывательную эскадрилью. Остальное время занимался оборудованием учебного класса по разведке ВВС прибалтийских государств и Финляндии. Под руководством зам. командира авиабригады тов. Безуглого И.С. вел всю мобилизационную работу (десантные батальоны имели приписной состав из г. Ленинграда и области), а также выполнял обязанности военного цензора-совместителя бригады, контролировал издание многотиражки. А с верстками брошюр ездил за разрешением в военную цензуру штаба ЛВО.

Организацию и фамилии начальников остальных отделов штаба и служб бригады указаны на прилагаемой схеме.

Конструкторское бюро Гроховско- го занималось техническим переоборудованием самолетов ТБ-3, приспосабливая их для перевозки тяжелых боевых грузов, выброски легких грузов и создания условий для большой кучности при приземлении парашютистов. Первую задачу КБ решало так: разрабатывали и делали в своей слесарной мастерской подвесную систему для крепления броневиков, танкеток, орудий и транспортных автомашин (с этой целью спиливали кабину водителя) под фюзеляжем самолетов. Вторую задачу – на грузовых парашютах сбрасывали легкие орудия, контейнеры, мешки, которые при касании с землей автоматически отделялись от парашютов. Третью задачу выполняли следующим образом: снимали в плоскостях ТБ-3 выпускаемые люльки воздушных стрелков («штаны») и в дополнение к этим отверстиям прорезали в плоскостях еще по одной дыре с тем, чтобы в эти отверстия могли по команде штурмана одновременно выброситься еще два парашютиста. Кроме того, прорезали в противоположном борту самолета еще одну дверь. Основная часть десантников заранее выходила на плоскость, держась за поручни, а затем по команде скользила по крылу вниз.

Были случаи преждевременного раскрытия парашютов, и десантник, как правило, зависал на хвостовом оперении. После трагического исхода, было принято решение выдавать каждому прыгающему нож, чтобы он мог разрезать стропы парашюта и спуститься на запасном.

На тактических учениях авиабригады отрабатывалось взаимодействие между ее летными и парашютно-десантными частями: штаб бригады, получив приказ командования, намечал пункт выброски или высадки десанта и посылал в этот район воздушного разведчика для уточнения объекта и аэрофотосъемки этих мест. Получив эти данные, сначала выбрасывали парашютистов, которые захватывали полевой аэродром и обеспечивали посадку следующего эшелона с боевой техникой и личным составом. Выброска авиадесанта производилась эскадрильями по-отрядно, по ведущему самолету одновременно или по мере подлета отрядов к указанному рубежу.

Иногда по ошибке ведущего штурмана (не выдерживали нервы!) совершалась преждевременная выброска, не долетая до нужного рубежа. Реже выброска осуществлялась с отклонением от намеченного пункта, чем затягивалось время на сбор десантников и занятие ими боевых позиций или совершения захвата намеченного обьекта противника.

Высадка воздушного десанта с ТБ-3

Теперь об авиаэскадрильях и их отрядах.

Комондиром 24 ТБЭ был комбриг Александрович Владимир Иванович, беспартийный, очень квалифицированный летчик, с которым я летал полтора года как на ТБ-3, так и на Р-5. В 1960-х годах он служил в Главном штабе ВТА, в звании генерал-майора и умер в 1980 г. Начальником штаба эскадрильи был Антонов, а его помощником – Гаранин.

В эскадрильи я состоял членом партбюро. секретарем которого был тов. Барановский. Из летчиков, командиров кораблей, помню тов. Кутыркина, Глазунова, Тягунина Александра Николаевича, который вскоре перевелся в АДД ив 1941 г. участвовал в налете на Берлин, а из штурманов – Кочановского, Сушко, Нилова. В разведывательной эскадрилье в одном экипаже По-2 служили муж и жена (она летчиком, он – летнабом).

После злодейского убийства тов. С. М. Кирова в Ленинграде (1 декабря 1934 г.) нашей бригаде было присвоено его почетное имя.

Летом 1935 г. 3 АБОН принимала участие в Киевских всеармейских маневрах, которыми руководил нарком обороны СССР К. Е. Ворошилов Ноша эскадрилья совершила 6-ти часовой беспосадочный перелет из Пушкина в Кировоград в район сосредоточения (без десантных частей, которые в это время перевозились по железной дороге). По маршруту в район Глухова из-за низкой облачности громада бомбардировщиков летела почти бреющим полетом и привезла на неубирающих- ся шасси своих самолетов десятки срезанных верхушек елок. Вторым сюрпризом для кировоградцев было то, что при посодке самолетов началась «пальба», так как покрышки колес, накаченные ленинградским воздухом, нагрелись южным солнцем и при соприкосновении с ВПП громко лопались. Инженерной службе пришлось срочно менять покрышки.

Бригада выполнила свои задачи успешно; это была первая в военной истории самая крупная выброска воздушного десанта (свыше тысячи человек). После окончания маневров в Броварах прошел парад участников, которым командовал командарм 1 ранга Якир И. Э.

Но не всегда нашей бригаде сопутствовали удачи. В 1936 г. проводилось окружное учение с выброской воздушного десанта в районе Пскова, у реки Великой. Руководство бригады пренебрегло метеоданными, которыми обеспечил опытнейший бригадный синоптик тов. Чертков, и пошло на риск. А тут подул сильный ветер. Некоторые десантники не сумели справиться с гашением парашютов, и при приземлении их волочило так быстро, что их не успевали догнать даже на пикапах. Ребят било о камни и кое-кто из них лишился жизни. Пришлось отменить учение, срочно вызвать санитарный поезд для эвакуации погибших и тяжелораненых. Не исключено, что впоследствии этот случай был инкриминирован для репрессий командования бригады.

Не могу не вспомнить еще один трагический эпизод. Во время одного из учений ЛВО наша эскадрилья перевозила посадочным десантом курсантов Ленинградского училища связи. Перед посадкой в наш самолет я лично предупредил группу курсантов, чтобы по время полета они сидели в плоскостях на скамейках спокойно, без суеты и ходьбы, так как могут провалиться сквозь фанеру, которой были прикрыты дыры, приготовленные для выброски парашютистов.

Летим … Вдруг меня по плечу хлопает бортавиатехник. Я оборачиваюсь и спрашиваю: «В чем дело?». Он отвечает: «Один уже пошел!». «Куда?». «Вниз пошел!». Значит, один недисциплинированный курсант все же решил «погулять» и провалился. Вот так глупо погиб при исполнении служебных обязанностей.

В истории 3-й АБОН им. С. М. Кирова нужно вписать еще такой замечательный факт, когда ей было вручено Почетное Красное Знамя германского комсомола. Один мой товарищ недавно говорил мне по телефону, что у него есть фотоснимок, на котором запечатлен я, держащий это знамя. Но я лично что-то не припомню этого случая.

Авиаэскfдрипьи, которым более половины летного времени отводили на боевую подготовку по курсу бомбардировочной авиации, занимались бомбометанием, стрельбой по конусам, фотографированием местности, экспериментировали со сбрасыванием кассет со стеклянными ампулами, стальными стрелами и пр. Летный состав занимался в учебных классах, изучал материальную часть самолетов и вооружения, физически тренировался на батуте, стрелял из личного оружия. За отличное содержание самолета авиатехник нашей эскадрильи тов. Волков был награжден Орденом Ленина.

Но однажды был курьезный случай с ТБ-3 нашей эскадрильи: во время тренировочных полета у шасси целиком оторвалась правая спfрка колес. Она покатилась, как мотоцикл, по бетонке, далее по полю до самого проволочного ограждения аэродрома. Это сразу заметили с земли и сообщили по радио взлетевшему экипажу. Пришлось руководителю полетов и командиру корабля т. Короткову поломать голову – как безаварийно совершить посадку самолета. Предложили экипажу, кроме пилотов, выброситься на парашютах. слить горючее и совершить посадку на одну опору шасси. Командир корабля, учтя мнение экипажа, который решил не выбрасываться, сделав несколько кругов, пошел на посадку, и как только спарка коснулась бетонки, скорость пробега стала уменьшаться, самолет медленно накренялся, пока крыло не заскрежетало о землю, и не посыпались искры, затем машина развернулась на 180° и остановилась.

Так благополучно закончилось это ЧП. За то время, что самолет сливал топливо, на аэродроме уже появилось начальство не только из Пушкина, но и из Ленинграда. Мы ожидали, что командир корабля за умелую посадку – спасение экипажа и самого самолета получит поощрение, но руководство бригады ограничилось вынесением ему выговора.

Бригада участвовала и в учениях ПВО, которыми руководил командарм Буденный. Совершали мы «налет» на металлургический завод им. Сталина и другие объекты г. Ленинграда, имитируя бомбометание цветными ракетами.

В праздничные парады войск Ленинградского гарнизона летные части бригады совершали полеты над Дворцовой площадью, а парашютно-десантные подразделения проезжали перед трибуной на «пикапах».

За три года службы в 3-й АБОН мне пришлось испытать одну вынужденную посадку. Правда, не на ТБ-3, а на По-2. Припоминаю этот случай потому, что в нем имелись элементы комедийного характера.

На корпусных авиаучениях, которыми руководил комкор Тестов зимой 1936 г., я был послан из штаба бригады как офицер связи самолетом По-2 на другой аэродром. В полете замерзло отверстие масляного бака, и он от нагрева лопнул, облив летчика и меня маслом. Что делать? Выбрали вблизи какого-то села, в районе Сольцы Ленинградской области, пахотное поле, покрытое небольшим слоем снега (самолет был на лыжах) и благополучно приземлились. Уже вечерело… Сбежались селяне, особенно детвора. Мы уточнили название села. Узнав где находится ближайший телефон, летчик пошел звонить в штаб корпуса, дислоцировавшийся в Кречевицах. Мне же пришлось с помощью председателя сельсовета найти лошадь и веревки, чтобы подвезти самолет к окраине села. На ночь «заштопорили» самолет – подкатили под плоскости толстые бревна, к которым привязали крылья. Бревна облили водой и приморозили к земле. А все дело в том, что в мерзлую почву штопора не ввинчивались. Потом я снял пулемет, часы, рацию, отнес в ближайшую избу. Когда вернулся летчик, то сказал, что завтра утром прилетит По-2 с авиатехником, привезут новый бочок и масло. Всю ночь я выходил к самолету, который охранял сторож, выделенный председателем сельсовета.

Утром опять собралось уже почти все население села – смотреть, как улетит самолет. Мы увидели на горизонте летящий самолет, но он вдруг исчез. Для приема самолета я попросил женщин принести темные дорожки (холстины), чтобы выложить ими на снежном поле посадочное «Т». Но холстин оказалось мало. Тогда я предложил присутствующим построиться в букву «Т», около которого, мол, будет садиться самолет. Построились. Я попросил всех стоять спокойно и не бояться.

Вскоре появился самолет. Увидев поле и мое живое «Т», летчик, сделав круг, пошел на посадку. И вдруг мое «Т» видя, что на него летит самолет, дрогнуло и разбежалось. Хорошо еще, что люди побежали в сторону села, а не в поле. Все обошлось без ЧП.

Когда подрулил самолет, спрашиваем у летчика, что с ними случилось? Почему они исчезли с горизонта? Летчик шутливо сказал: «Спрашивали у местных, где находится ваше село».

На прилетевшем По-2 я улетел в Кречевицы, совершив над селом прощальный круг с покачиванием плоскостями и помахав собравшимся рукой.

Оглядываясь на пройденный более чем полувековой путь развития военно-транспортной авиации, видишь колоссальный прогресс нашей отечественной авиации. Какая теперь у нас мощная техника! Какие высококвалифицированные кадры! Ведь в 30-х годах все начиналось с нуля. Все строилось и держалось на энтузиазме и инициативе летного состава. В то время в полетах как вид связи и управления между самолетами широко применялись семафорные флажки красного и желтого цветов, которыми манипулировали штурманы ТБ-3, находясь в открытом по пояс «моссельпроме» (передней части корабля). Вдоль железнодорожной линии Ленинград-Москва на крышах станций крупными белыми буквами были написаны их названия, видимо, для ориентировки летчиков гражданской авиации. Отличными летнабами и штурманами считались те, кто безошибочно вылетал из Москвы в нужном направлении, не перепутав направления железных дорог.

В то время идеалами для нас были: известный штурман ВВС Главного штаба тов. Стерлигов, по трудам которого учились аэронавигации, военный штурман тов. Шелыганов (он был у нас на встрече со слушателями Ейской школы штурманов), который осенью 1938 г. нашел в дальневосточной тайге экипаж самолета «Родина» Гризодубовой- Расковой, за что был награжден орденом Ленина, и целая плеяда штурманов с мировыми именами, совершивших знаменитые дальние перелеты, в том числе и перелеты через Северный полюс.

При навигации и бомбометании мы тогда пользовались примитивными приборами – ветрочетом, навигационной линейкой, оптическими бортовыми прицелами (ОПБ-1, ОПБ-2), бомбосбрасывателями («Помбер-1»), у которых не каждый штурман мог одной рукой вытянуть тяги держателей бомб. Но были и секстанты, бортовые аэрофотоаппараты.

Авиабригада располагала прекрасным клубом, в котором выступали ленинградские артисты. В выходные и праздничные дни духовой оркестр днем и вечером на открытом воздухе Екатерининского парка давал для гуляющих бесплатно прекрасные концерты из произведений классической музыки и советских песен.

Как я уже говорил ранее, сталинская система необоснованных репрессий не прошла мимо руководства авиабригады, но меня, непосредственно не коснулась, если не считать репрессий моего отчима, венгра, воина-интерна- ционалиста 5-ой Красной армии, бывшего члена РКП (б), так как в самый разгар террора (1937-1938 гг.) я был уже вне бригады и являлся слушателем Военной академии РККА им. Фрунзе. Кстати, перед поступлением в академию, в бригаде кто-то из представителей органов, не помню кто, задал мне вопрос: «Кто вас рекомендовал в ВКП(б)?» Я ответил: «Секретарь Паргузинского Райкома тов. Маркизов, зав. Женотделом райкома тов. Адамчикова и чекист Казаков». В 1936 г. я еще не знал, что через два года, Маркизов и Адамчикова будут объявлены «врагами народа» и расстреляны. Их реабилитировали в 1956 г.

Пройдя весь свой жизненный путь в рядах доблестных Вооруженных Сил СССР от красноармейца-одногодични- ка Московской Пролетарской стрелковой дивизии (1930 г.) через артиллерию, авиацию и оперативную разведку до старшего офицера Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, полагаю, что жизнь прошла не даром для Родины и самого себя. Сейчас нахожусь на заслуженном отдыхе, но не считаю себя только пенсионером, а продолжаю трудиться в ветеранской организации.

Материал предоставлен музеем ВТ А, г. Иваново

Владимир РИГМАНТ