Авиация и космонавтика 2014 02

Самый горячий фронт холодной войны

Владислав Морозов

27 июля 1953 г. закончилась трехлетняя кровопролитная (более миллиона погибших) Корейская война. В Корее был подписан вовсе не полноценный мир, а всего-навсего малопонятное по сей день перемирие. При этом с «красной» стороны документы подписывали представители КНДР и добровольческого корпуса НОАК. Предполагалось, что все дальнейшие вопросы (нормализация двухсторонних отношений, полноценный мирный договор, вплоть до вопроса об объединении страны) южные и северные корейцы будут решать строго между собой (китайцы в последующие годы увлеклись своими внутренними делами, начав с «Большого Скачка» и закончив «Великой Пролетарской Культурной Революцией» и, также как и СССР до этого, дистанцировались от корейских дел).

Однако представителям севера и юга Кореи легче было бы о чем-то договориться с инопланетянами, чем между собой. Кажется даже, что корейцы по обе стороны 38-й параллели говорили на разных языках.

Судите сами: всю корейскую историю ХХ-го века северяне и южане трактовали с прямо противоположных, враждебных друг другу, позиций. Так в КНДР считали (и, кстати, считают по сей день), что уже в конце 1930-х гг. у них на Севере появился Единственно Великий Вождь с Единственно Верным Учением (в основе которого, правда, лежат кое-какие положения из учений Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина), который, создав и возглавив местную партизанскую армию, в 1945 г. освободил север Кореи (ну, в этом ему, якобы совсем немножко помогла Советская Армия), но проклятые японские марионетки на Юге сумели, вопреки воле народа, договориться с американцами, которые оккупировали Юг Кореи и не дали Единственно Великому Вождю объединить корейский народ вокруг Единственно Верного Учения. Более того, злобные южные наймиты империализма постоянно мешали КНДР строить коммунизм, а в июне 1950 г., влекомые алчностью, напали на мирный Север. Доблестная армия КНДР разгромила и южан, и находившиеся на Юге войска США и уже почти освободила и объединила Корею, но тут американцы и 22 союзные им державы привезли в Корею огромное количество войск и техники со всего мира, и северянам пришлось временно отступать перед лицом превосходящего по всем статьям противника. Но, доблестная армия КНДР собралась с силами и опять погнала интервентов вспять (правда, в этом ей совсем чуть-чуть помогли китайские добровольцы). Интервенты посылали на Корейский полуостров все новые массы войск, которые снова и снова перемалывались армией КНДР и, летом 1953 г., оказавшись перед лицом неминуемого поражения, были вынуждены заключить позорное для себя перемирие…

На юге же искренне считали, что они, в полном соответствии с решениями международных конференций (Ялтинской и Потсдамской), и при поддержке США как оплота мировой демократии начали строить на Юге Кореи замечательное, справедливое и демократическое общество. При этом злые и подлые северяне, науськиваемые кровожадными Мао и Сталиным, буквально спали и видели, как бы поработить демократических южан и, наконец, в припадке безумия, напали на Южную Корею, принеся неисчислимые бедствия ее народу. Добрые и справедливые демократические государства во главе с США не оставили южан в беде и, хоть и не без труда, отбили неисчислимые северокорейско-китайские полчища обратно за 38-ю параллель. Не имея возможности выстоять в борьбе против всего «демократического сообщества», северяне и их китайские подстрекатели вынуждены были подписать перемирие…

Добавим, что первым президентом Южной Кореи был всемирно известный «демократ» Ли Сын Ман, о коррумпированности, казнокрадстве и беспринципности которого ходили легенды. А затем, с конца 1950-х гг. и до середины 1990-х гг. на Юге Кореи правили, сменяя друг друга военные хунты генералов Пак Чжон Хи, Чон Ду Хвана и Ро Де У — в деле «построения и развития демократии» эти господа занимают примерно то же «почетное» место, что и Франко, Сомоса и Пиночет.

Как бы там не относиться к вышеуказанным идеологическим «перегибам», именно они и определили жизнь на Корейском полуострове на шесть последующих десятилетий. Речь никогда не шла об установлении нормальных отношений или, тем более, объединении страны — боевые действия могли (и до сих пор могут) быть возобновлены в любой момент.

Сейчас много говорят и пишут о «холодной войне» (например о Берлинской стене, тридцатилетнее противостояние вокруг которой обошлось в сотню с небольшим убитых и несколько сотен раненых). Но, о ее самом «горячем» фронте — корейском, где счет жертв шел на тысячи, до сих пор известно крайне мало. Постараемся, по мере возможности, восполнить этот пробел. Правда, следует сразу оговориться, что ниже изложены только события и факты из открытых источников, так или иначе подтвержденные обеими сторонами. Многое из эпизодов полувековой «тихой войны» вокруг 38-й параллели до сих пор покрыто мраком тайны. Практически все конфликты между КНДР и Республикой Корея обе стороны объясняют совершенно по-разному. Более того, некоторые события и факты, имевшие вполне материальные подтверждения, обеими сторонами вообще отрицаются.

Як-18, угнанный в Южную Корею 21 июня 1953 г., на испытаниях в США, 1953–1955 гг.

Як-18 в экспозиции музея в Сеуле, 2013 г.

Як-18 ВВС KHA в экспозиции пхеньянского «Музея Победы в Национально-Освободительной Отечественной войне 1950–1953 гг.»

Сбитый авианаводчик Т-6 Texan ВВС США

К моменту окончания Корейской войны ВВС КНДР находились в лучшем состоянии, чем их противник. Корейская Народная Армия имела к концу июля 1953 г. не менее 3 авиадивизий, в составе которых насчитывалось примерно 400 самолетов, не менее 200 из которых были вполне современными реактивными истребителями Миг-15 и Миг-15бис. Кроме того, еще до подписания перемирия ВВС КНА получили первые реактивные бомбардировщики Ил-28 (в «Параде Победы», проходившем в разрушенном Пхеньяне 28 июля 1953 г. принимали участие не менее 10–12 Ил-28, правда, ряд экспертов считают, что это были китайские бомбардировщики).

ВВС Республики Корея к апрелю 1954 г. располагали всего 177 самолетами, половину из которых составляли устаревшие поршневые F-51D «Мустанг», а реактивные Т-33 и F-86 находились в стадии освоения.

Следует также учесть, что до 1958 г. на территории КНДР оставались части ВВС НОАК (на середину 1953 г. не менее 480 самолетов), а в Южной Корее дислоцировались части ВВС США (собственно говоря, они базируются там и сейчас). При подобном раскладе сил активно «играли мышцами» обе вовлеченные в вялотекущий корейский конфликт стороны, при этом и КНДР, и ее противники тут же начали нести вполне реальные потери в небе над 38-й параллелью — как боевые, так и вследствие действий всякого рода «невозвращенцев».

Что касается перебежчиков, то это явление началось еще до окончания Корейской войны. 21 июня 1953 г. (за пять недель до подписания перемирия) через фронт на юг на тренировочном Як-18 сбежали лейтенанты ВВС КНА Ли Вунг Ен и Ли Ин Сон. Оба беглеца были приняты на службу в ВВС Южной Кореи, где сразу же стали капитанами и получили еще много различных «бонусов». Их самолет был передан на испытания в США, где получил маркировку армейской авиации и белый б/н 7715. Это был первый, но далеко не последний случай такого рода.

17 августа 1953 г. над демилитаризованной зоной (ДМЗ) — линией разграничения войск на 38-й параллели — пулеметным огнем с земли был сбит авианаводчик Т-6 Texan ВВС США, слишком углубившийся на север. Никакие иные подробности этого случая неизвестны.

21 сентября 1953 г. произошел видимо самый известный (до истории с В. Беленко и его МиГ-25) случай угона боевого самолета из страны «Восточного Блока» — старший лейтенант ВВС КНА Ким Сок Но (в ряде публикаций его имя в русской транскрипции пишут как Кум Сок Но) угнал свой МиГ-15бис с красным б/н 1057 на авиабазу Кумпхо в р-не Сеула. Американцы впервые получили возможность провести полный цикл испытаний вполне современного советского реактивного истребителя. Обстоятельства этого случая описаны достаточно подробно, поэтому мы не будем повторяться. Добавим только, что в вопросе оплаты американцы вульгарно «кинули» Кима Сок Но — причитающиеся ему за исправный МиГ 100 тыс. долл. были выплачены ему не полновесными «гринами», а бонами Оккупационных войск США, которые можно было отоварить только в соответствующей торговой сети на территории Южной Кореи или Японии. Соответственно, купить на эти бумажки что- то существенное, кроме ширпотреба было абсолютно нереально. Перебежчик погасил свой чек 27 апреля 1954 г на о. Окинава — видимо в Японии, под надежным присмотром американцев он и осел, закономерно опасаясь мести спецслужб КНДР (кстати, о его дальнейшей жизни не имеется практически никакой информации).

Между тем, 23 октября 1953 г., на территорию КНДР с юга на поршневом F-51D «Мустанг» перелетел пилот 1-ой учебной авиагруппы ВВС Южной Кореи капитан Ким Сон Бэ. Его самолет особого интереса не представлял, но южная сторона считает, что капитан сообщил северокорейцам «много ценной информации». Дальнейшая судьба Кима Сон Бэ также неизвестна.

20 января 1954 г. в КНДР на корректировщике L-19 перелетел пилот артиллерийской группы 2-й южнокорейской пехотной дивизии лейтенант Цой Ман Чжон (в некоторых источниках встречается другой вариант имени — Цой Ман Ден). Более никакой информации об этом случае нет.

5 февраля 1955 г. американцы провели грамотно спланированную провокацию. Разведчик RB-45C «Торнадо», прикрываемый 16 истребителями F-86 нарушил морскую границу КНДР. Пока северокорейцы поднимали дежурные истребители, разведчик ушел, а МиГи были встречены «Сейбрами». По данным американцев бой произошел в нейтральных водах, не менее чем в 40 милях от побережья КНДР. Северяне же считают, что все разворачивалось в территориальных водах их государства. В ходе боя 16 F-86 с восьмеркой МиГ-15 (по американским данным) было сбито два МиГа (победы записаны капитану Джорджу Уильямсу и лейтенанту Чарльзу Сэлмону), без потерь со своей стороны. Северокорейцы этот бой никак не комментировали. В газетах СССР, КНДР и КНР об этом инциденте было опубликовано лишь следующее короткое сообщение: «5 февраля 1953 г. около 13.00 восемь Ф-86 и один РБ-45 вторглись в воздушное пространство КНДР над Западно-Корейским проливом и в 13.20 достигли пункта в 10 км южнее острова Синмидо. Повернув на юг, они продолжили полет в воздушном пространстве КНДР. Встреченные над Ханчхоном, южнее Пхеньяна, истребителями ВВС КНА, они в 13.39 обратились в бегство…». Северокорейцы также указывают, что через два дня, 8 февраля 1955 г., в их территориальные воды вторгался еще один RB-45. При этом американцы отрицают сам факт этого нарушения.

17 августа 1955 г. на север через 38-ю параллель залетела пара разведчиков-корректировщиков Т-6 ВВС США. По самолетам открыла огонь батарея северокорейских ДШК, затем северяне подняли дежурную пару МиГ-15. В итоге один «Тексан» сумел уйти за демаркационную линию, а второй был подбит и сел на вынужденную на территории КНДР (по американской трактовке событий самолет был сбит не истребителями а зенитчиками). Пилот, капитан Гай. X. Бампэсс был ранен в голову, а радист-наблюдатель капитан Чарльз. У. Браун погиб. Американцы принесли официальные извинения, сославшись на навигационную ошибку пилотов. В итоге, через месяц, после долгой дипломатической переписки, Бампэсс, вместе с телом капитана Брауна и обломками самолета был передан американской стороне.

7 ноября 1955 г. американцы (возможно в отместку за эпизод со своими Т-6) без видимых причин сбили зенитным огнем совершавший плановый облет района ДМЗ на 38-й параллели самолет Ан-2 принадлежавший местной миссии наблюдателей ООН — по разным данным погиб китайский экипаж самолета и несколько польских наблюдателей. Поскольку полет был согласован со всеми сторонами, внятного объяснения американцы и южнокорейцы так и не смогли придумать. Сначала они упорно пытались утверждать, что Ан-2 «совершал разведывательный полет», но потом, под давлением реальных фактов, озвучили другую версию события (которой они придерживаются и поныне), согласно которой, самолет без всякого воздействия извне «врезался в сопку в условиях плохой видимости».

19 ноября 1956 г. вблизи 38-й параллели разбился корректировщик Цессна L-19 — Бирд Дог» ВВС Южной Кореи. Как позже сообщили, его летнаб (чье имя не называлось) во время патрульного полета достал из кобуры пистолет и потребовал от пилота, первого лейтенанта Ким Мун Гила, лететь в КНДР. Пилот не подчинился, между членами экипажа возникла борьба, пистолет выстрелил. В итоге самолет упал, и оба погибли. Ким Мун Гила посмертно наградили и повысили в звании. Вызывает некоторое сомнение столь точное описание происходивших на борту событий — разве что передатчик не был выключен, и на земле в деталях слышали по радио всю случившуюся на борту потасовку.

6 марта 1958 г. КНДР объявила о том, что в ее воздушном пространстве был сбит самолет типа F-86. Никаких комментариев с противоположной стороны не последовало.

Ночные полеты в ВВС КНА в 1960-е гг. На переднем плане МиГ-15УТИ, за ним линейка МиГ-17ПФ.

МиГ-15УТИ в военном музее в Сеуле, 2013 г.

16 июня (по другим данным — 4 июля) 1959 г. пара МиГ-15 (по другим данным — МиГ-17) ВВС КНА атаковала вторгшийся в воздушное пространство КНДР патрульный Р4М «Меркатор» из эскадрильи VQ-1 ВМС США. Северокорейцы объявили «удалившийся со снижением в сторону моря» самолет сбитым. В реальности американская машина была только повреждена (в составе экипажа был один раненый) и дотянула до авиабазы Йокота на территории Японии.

Одновременно с этим, в середине июня 1959 г., официальный Пхеньян сделал заявление, согласно которому с 27 июля 1953 г. по 28 февраля 1959 гг. самолеты США и Южной Кореи вторгались в воздушное пространство КНДР 1721 (!) раз. То есть, исходя из приведенных цифр, получалось, что нарушения и провокации происходили, как минимум, ежедневно. Элементарная логика подсказывает, что на столь масштабные действия противникам КНДР не хватило бы ни людей, ни техники, ни патронов, ни пресловутого “западного золота», за которое, по мнению пхеньянских идеологов, «продались американским агрессорам их сеульские марионетки».

Впрочем, реальные инциденты продолжались.

22 ноября 1959 г. летчик из 25-й южнокорейской пехотной дивизии лейтенант Мун Юнг Сунг (в некоторых источника приводится другое имя перебежчика — Ким Ен Шик) совершил очередной угон на север корректировщика L-19 (по другим данным — О-1А). По этому эпизоду нет однозначного мнения. Северяне этот перелет особо не комментировали, а южане считают, что сбежавший летчик был агентом разведки КНДР и сбежал, почувствовав угрозу провала. В пользу этой версии говорит тот факт, что ^невозвращенец» долго и тщательно готовился к побегу, поскольку, помимо прочего, он умудрился вывезти на север свою жену!

3 августа 1960 г. с северокорейской авиабазы Вонсан стартовал для тренировочного полета МиГ-15бис младшего лейтенанта Чжонг Нак Хена. Через некоторое время пилот сообщил на КП о неполадках — потере управления из-за отказа гидравлики. В реальности же он перелетел 38-ю параллель и сел на передовом южнокорейском аэродроме в Даипори. Неизвестно, получил ли Чжонг Нак Хен какое-то денежное вознаграждение. Во всяком случае, есть информация о том, что он какое-то время учился в Сеульском университете на фармацевта, а потом поступил на службу в ВВС Южной Кореи, где его карьера сложилась вполне успешно — он ушел в отставку в звании полковника ROKAF. Его самолет получил опознавательные знаки ВВС Южной Кореи и черный б/н 241 и какое-то время, испытывался ВВС Южной Кореи (американцев этот тип самолета уже не интересовал). Результаты оказались разочаровывающими, поскольку МиГ был из числа поставленных в КНДР еще в 1952–1953 гг. Поэтому неудивительно, что эта машина вышла из строя через считанные летные часы. Ремонтировать самолет южане не стали, предпочитая пустить трофей на слом.

В том же августе 1960 г. (точной даты нет ни в одном доступном источнике) в Южной Корее, в районе Сокчхо, приземлился штурмовик Ил-10 ВВС КНДР, перед этим, якобы участвовавший в бомбовом ударе по спорному острову Шинми. Более никаких подробностей об этом эпизоде неизвестно. Вообще-то, это видимо, последнее в мире упоминание об Ил-10, применительно к каким-либо боевым действиям.

9 февраля 1963 г. у населенного пункта Чжунчусен на 38-й параллели на территорию КНДР вторгся очередной корректировщик L-19, принадлежавший армии США. Самолет был обстрелян зенитными батареями КНА, после чего — со снижением удалился на юг в клубах дыма».

МиГ-15бис BBC КНА, угнанный 3 августа 1960 г., на испытаниях в Южной Корее

Ил-10, перелетевший в Южную Корею

Момент пленения северокорейцами экипажа вертолета Н-23,17 мая 1963 г.

Другая сторона этот эпизод никак не комментировапа 17 мая 1963 г. легкий вертолет Хиллер Н-23 армейской авиации США пересек линию разграничения на ДМЗ и углубился в воздушное пространство КНДР. Экипаж в составе капитанов Бена У. Статтса и Чарлстона У. Фольца понял, где находится только после того, как по ним был открыт огонь из стрелкового оружия и ДШК. Получивший повреждения вертолет совершил вынужденную посадку на «красной» территории, а его экипаж был пленен северокорейскими пограничниками. Поскольку вертолет как-то не тянул на разведывательный, а пилоты сразу честно признались в том, что заблудились, инцидент не сопровождался особой шумихой. Но, хотя американцы и принесли официальные извинения правительству КНДР, вертолетчиков вернули властям США лишь в апреле 1964 г, (то есть, они провели «в гостях» у северокорейцев почти год!). При этом вертолет северяне возвращать отказались…

14 января 1964 г. истребители ВВС КНА сбили над территорией КНДР всепогодный перехватчик F-86D, принадлежавший ВВС Южной Кореи (по другим данным — ВВС США), пилот которого не успел катапультироваться и погиб. Американцы считают, что это нарушение границы стало следствием навигационной ошибки, но никаких подробностей не приводят.

28 апреля 1965 г. в воздушное пространство КНДР в районе Синчха-Ри80н вторгся ERB-47 из 55-го стратегического разведывательного авиакрыла ВВС США. Его перехватила и обстреляла дежурная пара МиГ-17 ВВС КНА, при этом северяне доложили о безусловном уничтожении разведчика. Американцы сообщили что поврежденный — Стратоджет» сумел уйти и дотянуть до базы, а атака, якобы, была произведена над нейтральными водами.

18 мая 1965 г. наземная ПВО КНА сбила очередной южнокорейский корректировщик типа L-19, нарушивший линию разделения на ДМЗ. Экипаж погиб. В пхеньянском — Музее Корейской Революции» имеются фото обломков этого самолета, где на куске киля видна часть бортового номера: — ROKA01418… .

19 января 1967 г. в территориальных водах КНДР был потоплен сторожевой корабль № 56 ВМС Южной Кореи. По мнению западных авторов, корабль оказался в водах Северной Кореи из-за навигационной ошибки или был атакован — красными» в нейтральных водах, а уже потом оттеснен северокорейскими катерами на их территорию. Официальный Пхеньян заявил, что — Корабль № 56 был заслан в территориальные воды КНДР американскими империалистами с провокационной целью-. Якобы, — супостат» выпустил по берегу и северокорейским катерам несколько десятков 76-мм снарядов и только после этого был атакован катерами ВМС КНДР. Добила № 56 авиация — якобы корабль атаковала НАРами пара МиГ-21ПФ. Видимо, северокорейцы решили обкатать в реальном деле только что полученные из СССР новейшие истребители.

23 января 1968 г. произошел так называемый — Инцидент с «Пуэбло» — эпизод «холодной войны», получивший достаточно широкий международный резонанс. Практически повторилась история со сторожевиком № 56. Сторожевые катера северокорейцев обнаружили в своих территориальных водах корабль радиоэлектронной разведки ВМС США «Пуэбло» (во всех западных документах по сей день стыдливо именуемый «вспомогательным судном»). На требования пограничников застопорить ход, американцы открыли огонь из крупнокалиберных пулеметов и начали вызывать по радио на помощь свои корабли и авиацию. Однако северокорейцы, подтянув к месту столкновения дополнительные корабли и авиацию (включая вертолеты Ми-4 и перехватчики МиГ-21), надежно изолировали район, после чего взяли «Пуэбло» на абордаж. Корабль был отбуксирован в порт Вонсан, а его команда во главе с капитаном Марком Ллойдом Бьючером в полном составе попала в плен. США сделали ряд воинственных заявлений, а потом, с целью оказания давления на Пхеньян, начали усиливать свою армейскую группировку в Южной Корее, перебросив туда дополнительный личный состав, несколько авиационных эскадрилий с территории США и направив в прилегающие воды оперативное соединение в составе двух авианосцев — «Энтерпрайз» и «Йорктаун» со 160 самолетами на борту. Между тем, на борту «Пуэбло» было обнаружено новейшее разведывательное оборудование, секретами которого Пхеньян не замедлил поделиться с советской стороной. В итоге, СССР однозначно приняв в конфликте сторону КНДР тоже начал усиливать свою военную группировку на Дальнем Востоке, значительно активизировав действия своего флота и авиации. Аналогичные действия предпринял и Пекин. Таким образом, возникла явно патовая ситуация — на фоне продолжавшейся четвертый год Вьетнамской войны мог совершенно спокойно возникнуть еще один фронт, совершенно не нужный тем же США. При этом сидящие в северокорейской тюрьме моряки «Пуэбло» быстро осознали, что их пребывание в КНДР может растянуться на неопределенный срок. Тот факт, что из-за них могла начаться Вторая Корейская война их тоже не очень-то радовал, поскольку в этом случае они, уж точно, погибли бы первыми. Именно поэтому спустя несколько дней капитан и остальные моряки с «Пуэбло» начали практически «не глядя» подписывать бумаги, подсовываемые им северокорейской стороной, как индивидуально, так и всем скопом признавшись в шпионаже, злонамеренном вторжении в территориальные воды КНДР, разжигании войны и т. д и т. п. Полное «признание» в сочетании с «чистосердечным раскаянием» пойманных шпионов вполне устроило Пхеньян. В итоге, через две недели, после того как Вашингтон принес КНДР официальные извинения, команду «Пуэбло» передали американской стороне, а вот сам корабль остался в КНДР. Он и сейчас пришвартован в Пхеньяне, на реке Намган, в качестве натурного экспоната «Музея Корейской Революции». Моряки «Пуэбло» вернувшись из плена, разумеется, заявили, что все признания были у них «выбиты» чуть ли не под пытками (в тюрьме их «обижали и плохо кормили»). В итоге, во всех западных источниках до сих пор считается, что «Пуэбло» было безобидным вспомогательным судном, атакованным и плененным «злобными коммунистами» в нейтральных водах.

Самолет ДРЛО ЕС-121. Именно такой самолет был сбит ПВО КНДР 15 апреля 1969 г.

Разведывательный корабль-Пуэбло» ВМС США, пришвартованный в Пхеньяне в качестве музейного экспоната, 2010 г.

15 апреля 1969 г. ВМС США понесли очередную, довольно чувствительную потерю. Над восточным побережьем КНДР был сбит четырехмоторный самолет ДРЛО ЕС-121 «Уорнинг Стар» (созданный на базе пассажирского Локхид «Супер-Констеллейшн») — экипаж «летающего радара» погиб в полном составе. СМИ КНДР объявили о том, что «крупный шпионский самолет ЕС-121, вторгшийся в наше воздушное пространство, врезался в море в результате мер самозащиты нашей стороны». Подробности были таковы — в течение 1969 г. данный ЕС-121 совершил на этом направлении не менее 190 вылетов. Проходя в опасной близости от границы КНДР, а иногда и нарушая ее, экипаж откровенно провоцировал северокорейцев — те усиливали активность в радиоэфире, включали радары, поднимали перехватчики. Все это фиксировалось аппаратурой ЕС-121. В итоге, ПВО КНДР спланировало целую операцию (якобы автором плана был лично генерал Ким Гин Ок — в прошлом легендарный ас ВВС КНА) — когда ЕС-121 в очередной раз нарушил границу, его уже поджидали перехватчики (в большинстве источников говорится о МиГ-21), демонстративно уничтожившие «воздушного шпиона». Американцы, разумеется, заявили о том, что экипаж ЕС-121 совершил навигационную ошибку, а позже стали утверждать, что самолет вообще был сбит над нейтральными водами, в 40 милях от побережья КНДР. Но, тем не менее, рискованные полеты «Уорнинг Старое» вблизи северокорейских берегов были прекращены.

17 августа 1969 г. над северокорейским островом Канхва зенитным огнем был поврежден американский вертолет ОН-23, нарушивший границу. Три члена его экипажа были переданы властям США через несколько недель после улаживания всех формальностей.

13 октября 1969 г. СМИ Южной Кореи объявили о том, что, при попытке высадить шпионов на их побережье, был потоплен северокорейский скоростной катер. В операции участвовали катера и истребители-бомбардировщики F-5, а, кроме того, над нейтральными водами, якобы, имел место воздушный бой между F-5 ROKAF и МиГами ВВС КНДР (окончившийся безрезультатно). Пхеньян этот эпизод никак не комментировал.

В декабре 1969 г. (точной даты нет) два пилота рейсового ДС-3 авиакомпании «KAL», выполнявшего внутренний рейс, объявили самолет с 30 пассажирами на борту захваченным и перелетели на нем на север. Самолет и угонщики (их имена и дальнейшая судьба неизвестны) остались в КНДР, а пассажиров передали южнокорейской стороне через знаменитый КПП в Пханьмунчжоме 14 февраля 1970 г. Пассажиры утверждали, что во время пребывания на севере их всячески (вплоть до угроз) принуждали остаться в КНДР, а официальные источники в Сеуле сочли, что это был очередной «рывок» северокорейских агентов, оказавшихся под угрозой ареста.

В середине 1970 г. (точной даты нет) в КНДР на корректировщике L-19 или О-1G перелетели инспектор поставок армейской базы снабжения в г. Джинхо Ли Янг Су и офицер 6-й южнокорейской пехотной дивизии Ли Тай Джонг. Якобы, перебежчики дали очень ценную информацию и в Сеуле сочли, что оба офицера были заранее целенаправленно завербованы спецслужбами КНДР.

МиГ-15бис ВВС КНА, перелетевший в Южную Корею 3 декабря 1970 г., на месте вынужденной посадки

Бомбардировщики Ил-28 (или H-5) ВВС КНА. Фото 1970-х гг.

3 декабря 1970 г. на побережье Южной Кореи в районе Сокчхо сел на брюхо с практически сухими баками МиГ-15бис ВВС КНА, взлетевший с авиабазы Намси. Интересно, что наземные радары практически не видели самолет, а поднятые на перехват F-5 так и не смогли обнаружить шедший на предельно малой высоте древний «пятнадцатый». Пилот майор Пак Сун Гук первоначально заявил, что перелет стал следствием навигационной ошибки и потребовал немедленного возвращения в КНДР. Однако, после многочисленных уговоров (неизвестно, что именно ему там пообещали) в которых, помимо прочих официальных лиц, принимал личное участие и тогдашний диктатор Южной Кореи генерал Пак Чжон Хи, он вдруг передумал и объявил, что «осознанно выбирает свободу». Зачисленный в ВВС Южной Кореи Пак Сун Гук несколько лет вполне успешно прослужил в главном штабе ROKAF в Сеуле, однако, в 1976 г. умер «от цирроза печени, вызванного тяжелым пьянством».

26 декабря 1970 г. имело место боестолкновение в районе порта Чхончхон, когда, согласно информации пхеньянских СМИ, в территоральные воды КНДР вторглось «со шпионскими целями» несколько кораблей ВМС США. Якобы, в этом инциденте принимала участия и авиация обеих сторон, но никакие подробности до сих пор неизвестны.

1 апреля 1971 г. в районе ДМЗ над 38-й параллелью «доблестные воины ПВО КНА» сбили южнокорейский транспортный С-46 «Коммандо», сбрасывавший осветительные ракеты и повредили тренировочный Т-33 ROKAF (экипаж последнего сумел уйти на свою территорию). Сеул объяснил инцидент навигационными ошибками пилотов — все происходило ночью, да еще во время масштабных американо-южнокорейских учений, проходивших южнее ДМЗ.

Вообще, по мнению западных аналитиков, середина 1970-х гг. стала пиком «шпионской активности» со стороны ВВС КНДР — якобы в этот период северокорейские Ан-2 десятки раз залетали на территорию Южной Кореи, сбрасывая различные грузы, а также высаживая и забирая (?!) агентов. Якобы позднее, летом 1984 г., в результате радиоигры южанам удалось захватить один такой Ан-2, окрашенный в черный цвет, с опознавательными знаками ВВС КНДР и красным б/н 44 — сейчас он, уже многократно перекрашенный, находится в Музее Армии в Сеуле. Однако с этим трофеем не все так просто. Дело в том, что в 1975 г. ВВС Южной Кореи приобрели (надо полагать, в Польше, или КНР) не менее трех Ан-2, которые, базируясь в Суджоне, под обозначением L-2 использовались для абсолютно аналогичных задач. А именно — заброски шпионов на север и имитации десантов противника на различных учениях. Поэтому есть мнение, что в Сеуле выставлен не северокорейский трофей, а один из выработавших ресурс польских L-2.

В июне 1974 г., в р-не Сеула наземная ПВО Южной Кореи сбила американский военный вертолет, почему-то принятый за северокорейский (точная дата и тип сбитой машины неизвестны, но, вроде бы, обошлось без человеческих жертв).

В сентябре 1974 г. в этом же районе южнокорейские зенитчики обстреляли японский гражданский авиалайнер и свой военный вертолет.

В ночь на 16 декабря 1974 г. южнокорейская ПВО по ошибке открыла огонь по DC-8 авиакомпании — KAL» с 37 пассажирами на борту. Самолет, к счастью, не пострадал, а вот упавшие на Сеул и его окрестности осколки зенитных снарядов вызвали жертвы на земле — 1 убитый и не менее 27 раненых (некоторые из которых, по данным местных СМИ, позднее скончались в больницах).

24 декабря 1974 г. южнокорейские зенитчики севернее Сеула безрезультатно выпустили не менее 70 снарядов по еще одному неопознанному (видимо, опять гражданскому) самолету.

18 февраля 1975 г. катера ВМС Южной Кореи и истребители-бомбардировщики F-5 ROKAF, согласно информации западных СМИ, потопили в районе южнее ДМЗ северокорейский катер (который идентифицировали то ли как сторожевой, то ли как шпионский), по какой-то причине (возможно из-за неисправности) лежавший в дрейфе.

Пхеньян этот эпизод не комментировал.

14 июля 1977 г. севернее 38-й параллели был сбит вертолет СН-47 — Чинук» (б/н 69-17124) армейской авиации США. Из 4 членов экипажа трое были убиты, а один попал в плен к северокорейцам. Согласно версии Пхеньяна, в этот день на территорию КНДР залетела пара американских СН-47, которые сначала были обстреляны наземной ПВО, а затем атакованы дежурной парой МиГ-21. Один экипаж сумел быстро сориентироваться и уйти на юг, а второму не повезло.

Типичное пропагандистское фото — «художественная самодеятельность в энской части ВВС КНА в перерыве между полетами». На заднем плане истребители — МиГ -17Ф (или F-5). Фото 1970-х гг.

Вертолет Ми-4 (или Z-5) ВВС КНА доставил почту на пограничный пост. 1970-е гг.

Ан-2 (или L-2) в «Музее Армии» в Сеуле, 2013 г.

МиГ-21 ПФМ ВВС КНА. Учебные полеты 1980-х гг.

Американская версия событий такова — вертолет был один, нарушение границы было непреднамеренным, из-за ошибки пилотов, а сбили вертолет не истребители, а ДШК. Как бы там ни было, власти КНДР удовлетворились такими объяснениями и через несколько дней, после официальных извинений Вашингтона, передали тела погибших и уцелевшего вертолетчика американской стороне.

14 октября 1977 г. в СМИ КНДР прошло сообщение о том, что — двое военнослужащих марионеточной армии южнокорейского режима перелетели на самолете американского производства и попросили политического убежища в КНДР-. Подробностей по этому эпизоду немного. Известно, что перелет осуществлялся на предельно малой высоте со стороны Желтого моря, а самолет был корректировщиком типа L-19 или 0–1 А. Называлось и имя одного из угонщиков — Джи Ин Ха или Джи Ин Хае. Видимо, это был последний случай угона самолета на север, поскольку более подобных фактов не зафиксировано. Правда, наземные перебежчики бегали в КНДР и после этого. Последние случаи дезертирства южнокорейских военнослужащих на север освещались прессой КНДР в середине 1990-х гг.

21 июня 1980 г. вооруженные силы Южной Кореи, согласно данным местных СМИ, предотвратили попытку высадки на побережье Желтого моря группы северокорейских диверсантов. Сторожевик и три патрульных катера ВМС Южной Кореи, прикрываемые несколькими F-5, сумели повредить и захватить скоростной катер противника в своих территориальных водах. Северокорейцы, якобы, задействовавшие для прикрытия своих до 5 кораблей и катеров и до 12 МиГ-21, опоздали и уже не успели ничего предпринять.

Официальный Пхеньян данный случай нарушения границы отрицал.

25 февраля 1983 г. из КНДР в Южную Корею перелетел на истребителе F-6 (китайский МиГ-19) старший лейтенант ВВС КНА Ли Вунг Пхен. После взлета с авиабазы Качхон он, вместо отработки удара по наземным целям на полигоне, направился на юг. Над 38-й параллелью его встретили и привели на авиабазу Сувон южнокорейские F-5. По данным из западных источников Ли Вунг Пхен получил от американцев и южан вознаграждение в сумме 1,2 млн. долл. «за самолет и ценную информацию» (все-таки, скорее за информацию, чем за самолет), а чуть позже — еще порядка 100 тыс. долл. «подъемных». В КНДР сочли, что перебежчик был давним агентом южан, а операция по перелету была тщательно спланирована заранее. Ли Вунг Пхен продолжил службу в ВВС Южной Кореи и здесь он отчасти повторил судьбу Пак Сун Гука, — невозвращенца образца 1970 г.» — в отставку он вышел в звании полковника, а 4 мая 2002 г. скончался, как пишут сами же южнокорейцы, «от последствий хронического алкоголизма». Его F-6 до начала 1990-х гг. использовался ВВС Южной Кореи для «натаскивания» своих пилотов-истребителей на реальном противнике — в учебных боях по методике, сходной с американскими «Агрессорами». После выработки ресурса этот самолет превратили в пособие для подготовки резервистов.

Учебные полеты в ВВС КНА в конце 1980-к гг. На переднем плане истребители МиГ-21 ПФМ (цветной вымпел на ближней машине — изображение «Факела Чхолимма» — местного аналога «Ударника Коммунистического Труда», что по-видимому, признак отличного экипажа), на заднем плане выруливают F-7

Истребители F-7 ВВС КНА. Фото 1990-х гг.

Ми-2 ВВС КНА доставил почту для персонала маяка на о. Чамэ (Желтое море), 1993 г.

21 февраля 1986 г. на 38-й параллели «отметился» и китайский перебежчик — лейтенант ВВС НОАК Чжао Паочун бежал в Южную Корею на своем J-6. Пекин обратился к Пхеньяну с просьбой перехватить нарушителя в момент пролета над территорией КНДР, но переговоры по официальным каналам связи шли слишком долго. Поднятые на перехват МиГ-21 ВВС КНА не успели перехватить беглеца до момента пересечения ДМЗ. Он был встречен истребителями F-5 ROKAF и благополучно посажен в аэропорту Сеула. О дальнейшей судьбе перебежчика и его самолета сведений нет.

Кроме прочего, в 1980-е гг. над КНДР активно действовали американские стратегические разведчики SR-71. ПВО КНДР фиксировало до 170 их пролетов в год над территорией страны, правда, никаких реальных средств для их перехвата у северокорейцев не было. Поэтому кроме единичных безрезультатных обстрелов из ЗРК С-75 и С-200 Пхеньяну пришлось ограничиваться лишь официальными протестами. Американцы лишь недавно признали сам факт полетов SR-71 над КНДР, хотя и в значительно меньших масштабах, чем утверждает Пхеньян. При этом все подробности и материалы об этих разведполетах до сих пор засекречены.

15 января 1992 г. на территории КНДР разбился высотный разведчик U-2 ВВС США, который, согласно официальному заявлению Пентагона «выполнял обычный полет в воздушном пространстве Южной Кореи, следуя в восточном районе страны, вдоль побережья, над Японским морем-. Внезапно отметка самолета пропала с радаров. Поскольку Пхеньян никаких заявлений об открытии огня и даже обнаружении самолета не сделал, причиной гибели разведчика сочли отказ матчасти. Судьба пилота этого U-2 неизвестна.

В октябре 1993 г. в Пхеньяне прошло совещание командиров и политработников КНА, на котором начальник северокорейского генштаба генерал Цой Гван обьявил, что за последние 20 лет (то есть с 1973 г.) "доблестные воины КНА сорвали более 737 тысяч (?!) случаев гнусных провокаций врагов на суше, в море и в воздухе-. Из цифр, приведенных в этом заявлении, следует, что южнокорейцы и американцы двадцать лет, по-видимому, тратили все свои силы и средства исключительно на организацию провокаций против КНДР, словно у них не было других неотложных дел в этом регионе.

17 декабря 1994 г. в 10.00 по среднекорейскому времени с южнокорейского полевого аэродрома Кемп- Пейдж (в р-не Чунчхона) для выполнения патрульного полета над ДМЗ взлетел легкий разведывательный вертолет ОН- 58С “Кайова» из 4-го батальона 501-й авиабригады армии США, пилотируемый экипажем в составе капитанов Р. Холла и Д. Хайлмона. Хотя экипаж считался опытным и это был их далеко не первый полет в этом районе, пилоты почему-то потеряли ориентировку и пересекли 38-ю параллель. Об этом вертолетчики догадались только тогда, когда к вертолету потянулись трассеры зенитных очередей. Огонь МЗА (видимо ЭУ-23-2) был точен — вертолет был сбит. Хайлмон погиб, Холл был пленен. Потребовалось личное обращение президента Б. Клинтона с извинениями к Ким Чен Иру. Только после этого, спустя несколько дней, уцелевшего вертолетчика вместе с телом погибшего коллеги передали американской стороне.

В полете МиГ-23 ВВС КНА. Съемки телевидения КНДР 1990-х гг.

Ким Чен Ир осматривает один из вертолетов Хьюз-500, принадлежащий ведомтсву госбезопасности КНДР, 1994 г.

Истребитель F-6 (МиГ-19) ВВС КНА, угнанный 23 мая 1996 г. капитаном Ли Чол Су на авиабазе Кумпхо. Кадр из южнокорейских теленовостей

МиГ-19 в музее в Сеуле, 2013 г.

23 мая 1996 г, мировые СМИ показали в выпусках новостей очередного «невозвращенца».

На авиабазе Кумпхо в р-не Сеула приземлился истребитель F-6 ВВС КНА с красным б/н 529, пилотируемый 30-летним капитаном Ли Чол Су. Перебежчик сообщил, что он прослужил в ВВС КНА более 10 лет, налетав за это время менее 350 ч (т. е. среднегодовой налет не превышал 35 ч. Это при том, что в ВВС большинства стран мира среднегодовой налет менее 100 ч считается явно недостаточным). Побег был задуман этим пилотом давно, но из-за хронического дефицита топлива, учебные полеты в его авиачасти не проводили более полугода. Во время группового полета над Желтым морем Ли Чол Су, имитировав неисправность, отделился от строя и на предельно малой высоте ушел на юг. Характерно, что причиной своего бегства северокорейский летчик назвал не какие-то политические причины, вроде «отсутствия демократии в КНДР», а «голодное и нищее существование, которое влачат даже офицеры КНА и их семьи». Эта информация подтверждается более свежими данными западных СМИ, полученными от перебежчиков — в 2011–2012 гг. суточный рацион военнослужащего КНА составлял не более 500 г риса или кукурузы, без мяса, жиров или рыбы. Ли Чол Су был принят на службу в ВВС Южной Кореи с сохранением своего звания, при этом ему выплатили премию в 320 (по другим данным 500) тыс долл. — как обычно «за самолет и информацию». Его истребитель был передан в один из военных музеев Южной Кореи.

Ми -2 ВВС КНА во время ликвидации последствий стихийного бедствия. Съемки телевидения КНДР 2000-х гг.

Ким Чен Ир осматривает Су-25К 55-го ГвИБАП. Начало 2000-х гг. Съемка телевидения КНДР

Митинг на фоне Су-25К 55-го ГвИБАП. Хорошо видны белые бортовые номера. Вызывает удивление ВГК на пилоте справа — зачем ему высотное снаряжение на дозвуковом «Граче»? 2000-е гг. Съемка телевидения КНДР

МиГи-29 56-го ГвИАП ВВС КНА. Съемки телевидения КНДР, 2000-е гг. На фото слева на заднем плане видны Су-25К 55-го ГвИБАП. По-видимому, оба эти полка базируются на одном аэродроме.

Конфликты вокруг 38-й параллели продолжаются и сейчас, но в последнее время, со стороны КНДР в них участвуют в основном флот и сухопутные войска. Конфликты сводятся к стычкам боевых кораблей и катеров и ракетно-артиллерийским обстрелам спорных прибрежных районов и островов. Один из самых громких эпизодов этого противостояния последнего времени — гибель 26 марта 2010 г. в Желтом море, у острова Пэчкендо корвета ВМС Южной Кореи РСС-772 «Чхонан». При этом из 102 членов экипажа корвета погибло 46. Южане утверждают, что корвет был или торпедирован северокорейской подводной лодкой или подорвался на мине, из числа тайно выставленных северянами в этом районе еще в 1970-е гг. Пхеньян же утверждает, что корабль погиб без постороннего воздействия, напоровшись на рифы, или не обозначенную на картах подводную скалу.

Причина, по которой ВВС КНДР в последнее время практически не участвуют в «мелких войнушках» на ДМЗ проста — техническое состояние авиапарка вполне можно назвать критическим. Во времена существования СССР проблем с поставками современной техники у «соколов Ким Ир Сена» не было. В 1960-е гг. следом за МиГ-15, Миг-17Ф/ПФ и Ил-28, ВВС КНА получили МиГ-19, МиГ-21 и Су-7БМК. Поступление на вооружение ВВС Южной Кореи в 1960-1980-е гг. истребителей F-5, F-4 «Фантом» и F-16 было в значительной степени уравновешено поставками МиГ-23, МиГ-29 и Су-25К.

Но с 1991 г. все радикально изменилось в худшую сторону. Надо напомнить, что КНДР — страна достаточно бедная в плане природных ресурсов, а потому очень зависимая от поставок топлива (прежде всего нефтепродуктов и газа) из-за рубежа. В последние два десятилетия даже в столице КНДР, Пхеньяне, электричество подается по часам, а запасов ГСМ всех видов Корейской Народной Армии еще по состоянию на 1993 г., по оценкам экспертов из Пентагона, могло хватить максимум на 3–7 суток широкомасштабных боевых действий. Сейчас ситуация с недостатком

топлива только усугубилась. Ориентация экономики КНДР на пресловутый принцип «чучхе» (построение коммунизма в одной, отдельно взятой, стране, с опорой исключительно на собственные силы) к концу 1980-х гг. окончательно подорвала экономику и сельское хозяйство Северной Кореи. Промышленность не в состоянии обеспечить население всем необходимым. Даже местный ВПК способен производить только некоторые элементарные виды вооружения, а все что так или иначе связано с высокими технологиями, крайне примитивно. Яркий пример — местная ракетная программа.

В сельском хозяйстве руководители КНДР чрезмерно увлекались разными экспериментальными «чудесами» в стиле агроакадемика Лысенко (повышение урожайности, химизация, мелиорация и т. д. и т. п.). В итоге страна, на которую в 1990- 2000-е гг. обрушились катастрофические неурожаи и стихийные бедствия (наводнения, тайфуны и т. д), стала окончательно зависимой и от поставок продовольствия извне, даже несмотря на жесткую систему распределения.

Ким Ир Сен, который в начале 1980-х гг. объявил о полном построении в КНДР социализма и переходе страны непосредственно к строительству коммунизма, как союзник СССР и КНР (Великий Вождь умудрялся поддерживать ровные отношения с обеими этими странами, которые в 1960-1980-е гг. считались «потенциальными противниками») получал экономическую и военную помощь из стран социалистического лагеря, на более чем льготных условиях, и потому, будущее его не сильно беспокоило. Но, сначала распался ОВД, потом прекратил существование СССР. Одновременно Китай, как полноправный партнер, все больше врастал в глобальную мировую экономику. КНДР на этом фоне быстро причислили к числу так называемых «стран-изгоев», с которыми настоятельно не рекомендовалось поддерживать отношений даже на уровне ООН.

В итоге, руководители России и КНР, стремившиеся прежде всего к нормализации отношений с ведущими странами западного мира, прекратили всякое военное и экономическое сотрудничество с КНДР, вплоть до обмена информацией. К 1993–1995 гг. КНДР и ее вооруженные силы оказались практически в режиме полной изоляции, хронологически это совпало со смертью Великого Вождя и Учителя товарища Ким Ир Сена 8 июля 1994 г.

По состоянию на конец 2003 г. ВВС КНА включали 6 авиадивизий (по одной на каждый военный округ, 3 бомбардировочных и 15 истребительных и истребительнобомбардировочных полков) и 86 тыс. чел. личного состава. Номинально в состав ВВС КНА входило 605 боевых самолетов и 24 боевых вертолета. Из них до 80 Н-5 (китайские Ил-28), 107 F-5 (китайские МиГ-17Ф), 159 F-6 (китайские МиГ-19), 136 МиГ-21 (большинство из них — МиГ-21ПФМ и не менее 40 китайских F-7A — МиГ-21Ф-13 с двухпушечным вооружением), 46 МиГ-23 (МиГ-23МЛ и МиГ-23П а также не менее 4 МиГ-23УБ), 30 (по другим данным — 40) МиГ-29 (в том числе 2 МиГ-29УБ), 18 Су-7БМК, 35 Су-25К (в том числе 4 Су- 25УБК), 35 Миг-15УТИ, 110 FT- 5(китайская «спарка» на базе МиГ-17), не менее 10 CJ-6 (китайский аналог Як-18А), до 280 Ан-2 (как польского, так и китайского производства), 6 Ан-24, 2 Ил-18,4 Ил-62М, 2 Ту-134, 4 Ту-154Б, 170 Як-18А (в это количество, возможно, включены и Як-52), 3 Ил-76, 80 (по другим данным 60) Хьюз-500 (часть из которых собственными силами переоборудована в примитивные противотанковые вертолеты), 139 Ми-2, 15 Ми-8/17, 48 Z-5 (китайские Ми-4), 2 (по другим данным — 4) Ми-26, 12 L-39. ПВО КНДР обеспечивали 11 тыс. зенитных орудий (в т. ч. около 3 тыс. на стационарных позициях), до 40 дивизионов ЗРК С-75, 32 батареи ЗРК С-125 и около 40 пусковых установок ЗРК С-200.

Реально в летном состоянии поддерживалось значительно меньшее количество авиатехники, причем ситуация усугублялась с каждым годом. И если раньше вожди КНДР могли, в случае войны, уповать на некоторое численное превосходство своих ВВС, сейчас этот фактор окончательно обесценился.

Так, все Су-7БМК уже к 1992–1993 гг. были окончательно списаны (для них окончательно исчезли запчасти — к концу 1980-х гг. на этом типе самолета не летали даже в Африке) и расставлены на северокорейских аэродромах в качестве ложных целей.

Из парка Н-5 к 2000-м гг. в летном состоянии сохранилось от силы несколько машин, которые, по некоторым данным, используются, в основном, как буксировщики мишеней и учебные, остальные бомбардировщики этого типа числятся «на консервации» (т. е. попросту догнивают на краю аэродромов, что логично, поскольку для возможной войны с Южной Кореей этот тип самолета уже давно бесполезен).

В начале 1990-х гг. по причине прекращения эксплуатации страной-производителем (КНР) были сняты с вооружения все вертолеты Z-5.

Боевая тревога в «Энском ИАП» BBC КНА, оснащенном МиГ-21. 2000-е гг.

Боевая тревога в 56-м ГвИАП, 2010–2012 г.

МиГ-21 ПФМ ВВС КНА, разбившийся 18 августа 2010 г. на территории Китая

Из обширного парка МиГ-15УТИ, F-5/FT-5 и F-6 к 2010 г. в летном состоянии сохранилось от силы несколько десятков. В основном они используются для переподготовки резервистов (которые не обучены летать на более современных типах самолетов), а в случае полномасштабной войны годятся разве что на роль «одноразовых штурмовиков».

Ситуация с парком МиГ-21 тоже стала катастрофической уже к началу 2000-х гг. Аварийность (в основном из-за малого налета летчиков и их плохой подготовки, вследствие нехватки топлива) этих самолетов в КНДР оказалась достаточно высокой. Так, в декабре 2001 г., в ночном полете на средних высотах столкнулись два МиГ-21. Еще, минимум, три катастрофы МиГ-21 (без точного указания модификации) произошли в последующие полгода. Из-за прекращения поставок запчастей, F-7 китайского производства находятся в лучшем техническом состоянии, нежели однотипные советские машины. Северокорейцы предпринимали лихорадочные попытку обновить парк «двадцать первых». Так, в конце 1990-х гг. им удалось контрабандным путем приобрести в Казахстане несколько десятков 100-мм зенитных орудий и до 40 МиГ-21бис и СМ. За всю партию оружия северокорейцы, по некоторым данным, заплатили всего 8 млн. долл., при этом сделка была проведена с нарушением всех мыслимых правовых норм, а деньги поступили не в бюджет Казахстана, а, в основном, в карман заключивших сделку чиновников. Сведения о продаже оружия из Казахстана в КНДР дошли до госдепартамента США, произошел громкий скандал и ряд казахских госчиновников (в т. ч. и бывший министр обороны) оказались за решеткой. Характерно, что особой пользы от этой сделки КНДР все равно не получила — казахские МиГи-21 поступали с баз хранения, где простояли под открытым небом лет десять, практически без запчастей и вооружения, а зачастую и без необходимой документации. Летать на них без серьезного ремонта было нельзя, и они очень быстро оказались «на консервации», хотя в западных изданиях были упоминания о том, что «казахские» МиГ-21 в начале 2000-х гг. базировались на авиабазе Самчжон в провинции Янган. В итоге сейчас ВВС КНА обладает от силы несколькими десятками исправных МиГ-21 всех вариантов.

Аналогично сложилась ситуация и с МиГ-23. Ремонтировать эти самолеты становилось все сложнее по причине снятия «двадцать третьего» с вооружения — сейчас Миг-23/27 используют только в Африке, на Кубе, в Индии и некоторых азиатских странах (Шри-Ланка и т. д.). А в странах бывшего СССР единственными, кто эксплуатирует МиГ-27 и МиГ-23УБ, остаются ВВС Казахстана, но и там количество самолетов этого типа с каждым годом неуклонно сокращается. Последний раз северокорейские МиГ-23 и двигатели для них проходили плановый ремонт с российской помощью в начале 1990-х гг. Далее их парк начал редеть. И если в начале 2000-х гг. они еще летали (один МиГ-23 разбился в учебном полете в мае 2003 г.), то к 2013 г. все МиГ-23 ВВС КНА окончательно оказались на «консервации». Во всяком случае, в числе самолетов, которые в 2012 г. демонстрировали новому Вождю КНДР товарищу Ким Чен Ыну, Миг-23 не было, хотя ему тогда показывали все, что сейчас стоит на вооружении, начиная с F-5 и F-6.

Уже несколько лет не летают северокорейские L-39 — нет запчастей, к тому же Чехия, где этот тип самолетов производился, входит в НАТО.

Остается в летном состоянии всего несколько Ми-2 и Ми-8. Проблемы с вертолетным парком в КНДР пытались решать в своем обычном стиле. Так, в марте 2002 г. хабаровская таможня задержала 13 вертолетов Ми-8МТ, которые принадлежали некой сомнительной фирме «Арден». Находившиеся в летном состоянии, хотя и не новые вертолеты, числились по документам как списанные и по цене железного лома (60–80 тыс. руб. за штуку) перегонялись в КНДР.

Легально же северокорейцам в 2000-е гг. удалось купить для пополнения обветшавшего вертолетного парка только несколько Ми-26, Хьюзов-500 и по некоторым данным, ВК-117.

Практически не летают северокорейские учебные легкомоторники (Як-18 и их китайские аналоги).

Немного осталось в строю и пригодных к полетам Ан-2.

В неудовлетворительном состоянии местный гражданский авиапарк — в 1990-е гг. для ряда дипломатических и международных пассажирских перевозок (например, для перевозки своих олимпийских команд на зарубежные соревнования) северокорейцы из-за плохого технического состояния Ту-154 и Ил-62 вынуждены были задействовать недавно полученные Ил-76.

Учебные полеты в ВВС КНА 2011–2012 гг. взлетает МиГ-29УБ, на переднем плане — два Су-25УБ 55-го ГвИБАП

При этом для пополнения гражданского аеиапарка в 2000-е гг. Пхеньяну удалось приобрести только пару Ту-204 и один Ан- 148, которые используются исключительно для правительственных перевозок.

Кроме того, в составе ВВС КНА предположительно числятся еще два типа летательных аппаратов, само нахождение которых на вооружении вызывает ряд вопросов. Первый — это вертолеты Ми-24. По данным из некоторых отечественных источников, в конце 1980-х гг. в КНДР было поставлено 20–24 вертолета этого типа. Однако ни в одном западном справочнике по состоянию и численности ВВС КНДР в 1990-2000-е гг. Ми-24 даже не упомянуты. Кроме того, нет ни единого изображения Ми-24 в окраске ВВС КНА. Как расценить этот факт — непонятно. Но, во всяком случае, при наличии на вооружении Ми-24, ВВС КНА не пришлось бы переоборудовать в противотанковые купленные через третьи страны Хьюз-500 (эти вертолеты, обозначенные на западе как Хьюз-500Е, оборудуются ПТУР «Малютка» местного производства и примитивным прицельным оборудованием и их боевые возможности остаются где-то на уровне 1960-1970-х гг.), при том что задача борьбы с танками потенциального противника для армии КНДР стоит актуально. В 2003 г. КНА имела на вооружении порядка 3500 танков, самым современным из которых был Т-62М местной модернизации, известный как «Чхонма» — машина далеко «не первой молодости» (остальной танковый парк состоит из Т-54/55, Т-59/69 и даже Т-34-85). При этом в армии Южной Кореи в том же году насчитывалось 2330 танков, из которых более 1000 — К-1 «Рокит» (южнокорейский вариант американского М1А1 «Абрамс») и не менее 80 Т-80У, то есть соотношение сил по этому виду вооружений было и остается явно не в пользу КНА.

Второй загадочный тип самолета ВВС КНА — это китайский истребитель-бомбардировщик Q-5 «Фэнтан». По данным различных источников в 1980-е гг. ВВС КНА получили от 40 до 150 таких машин. Однако в серьезных справочниках наличие Q-5 на вооружении ВВС КНА подвергается сомнению. О службе этих машин в Северной Корее никаких данных не приводят даже сами китайцы, нет и ни единого фото северокорейского Q-5, а все цветные боковики самолетов этого типа в ВВС КНА, приводимые как в литературе, так и в Интернете, носят «предположительный» характер. Некоторые авторы полагают, что «вокруг Q-5 в КНДР сохраняется повышенная секретность, поскольку эти самолеты служат в КНА носителями тактического ядерного оружия», что некорректно хотя бы потому, что в КНДР пока что не создано столь компактных ядерных боеприпасов. В общем, пока прояснить этот вопрос не удалось.

Элитой ВВС КНА сейчас являются 56-й гвардейский краснознаменный Тэчжонский ИАП и 55-й гвардейский ИБАП (по другим данным — БАП). 56-й ГвИАП начинал войну 1950–1953 гг. на Як-9П, затем последовательно сменил МиГ-15, МиГ-17, МиГ-21 и МиГ-23, получив в 1989 г. МиГи- 29. 56-й ИБАП в 1950–1953 гг. воевал на Ил-10, затем, до конца 1960-х гг. летал на МиГ-17 и МиГ-19, которые сменил на Су-7БМК, а в конце 1980-х гг. перевооружился на Су-25К. В 1993 г. МиГ-29 56-го ГвИАП, впервые участвовали в учениях по обороне ядерного центра КНДР в Енбоне. Вокруг этого объекта организована очень мощная ПВО в составе 47 зенитных батарей (346 зенитных орудий, от малокалиберных до 100-мм) и 7 батарей ЗРК С-75 и С-200. ПВО данного района остается приоритетной задачей для 56-го Г в ИАП и сейчас, хотя количество боеготовых МиГ-29 и Су-25К в ВВС КНА к 2014 г. значительно сократилось (с конца 1980-х гг. самолеты этих типов не то что не модернизировались, а даже толком не ремонтировались) — в обоих полках летают в основном «спарки» и по 6-10 боевых машин, остальные «находятся на консервации», служа источником запчастей для своих еще летающих собратьев.

Впервые катастрофическую ситуацию с самолетным парком ВВС КНА южнокорейские и американские военные, с явным удивлением, отметили в середине 2010 г. во время очередной серии инцидентов на 38-й параллели, в частности северокорейских обстрелов острова Йонпьонг. Если еще в начале 2000-х гг. северокорейцы в подобных случаях «демонстрируя присутствие» поднимали в небо десятки самолетов, то сейчас «потенциальный противник» не отмечал даже вылетов дежурных пар и звеньев. Данные со спутников показали отсутствие какой-либо активности на ближайших к зоне конфликта авиабазах КНДР — практически не летали даже патрульные вертолеты. Более того, один из немногочисленных поднятых для патрулирования Миг-21ПФМ, 18 августа 2010 г. разбился на территории КНР из-за потери ориентировки вследствие отказа матчасти. Косвенным подтверждением неблестящего состояния ВВС КНА считаются обращения Дорогого Руководителя КНДР товарища Ким Чен Ира к руководству России и КНР, которые он, по некоторым данным, сделал во время официальных визитов в эти страны, незадолго до своей смерти 17 февраля 2011 г. Ким Чен Ир пытался договориться о поставках в КНДР нового вооружения. Прежде всего, это касалось истребителей J-10 из КНР, истребителей Су-27/Су-30 и МиГ-29М/МиГ-35, авиационных ракет и ЗРК «Бук», «Тор», «Панцирь», «Тунгуска» и С-300 из РФ. По всем пунктам ему было «вежливо отказано», главным образом, из- за жесткой позиции мирового сообщества по поводу поставок оружия в КНДР и осознания того упрямого факта, что Северная Корея физически не способна оплатить полную рыночную стоимость вооружения.

Отметим, что ВВС Республики Корея в прошлом году насчитывали 60 F-15K, 165 F-16 (в т. ч. 120 новейшей комплектации Block 52), 68 F-4 и 170 F-5, при этом поступление на вооружение F-15 и F-16 продолжается, a F-5 к 2020 г. планируется полностью заменить на учебно-боевой самолет Т-5 собственного производства.

Кроме того, дислоцированная в Южной Корее и Японии армейская группировка США располагает несколькими десятками F-15, F-16, А-10А и боевыми вертолетами АН-64 «Апач», не считая постоянно находящихся в регионе сил палубной авиации ВМС США.

Новый Вождь КНДР товарищ Ким Чен Ын фотографируется с лучшими воинами 56-го ГвИАП (западные авторы именуют это — «визитом в часть № 1017 ВВС КНА», но реально это 56-й ГвИАП) во время посещения этого полка 31 января 2012 г. Силуэты двух переходящих красных знамен Трудовой Партии Кореи на борту истребителя Миг-29 указывают на то, что его экипаж является «Передовиками Движения Трех Революций» — идеологической, технической и культурной, то есть, отличниками боевой и политической подготовки. Камуфляж МиГ-29 ВВС КНА абсолютно нехарактерен для этого типа самолетов и более всего напоминает окраску МиГ-29 ВВС Молдовы начала 1990-х гг.

Товарищ Ким Чен Ын осматривает F-6 ВВС КНА. 2012 г. Съемки телевидения КНДР

F-7 ВВС КНА на одной из авиабаз в районе порта Нампхо, 2012 г.

В итоге, значительно большей угрозой, исходящей от КНДР сейчас считается ее ядерная и ракетная программа. КНА по состоянию на 2003 г. располагала 30 пусковыми установками оперативнотактических и 24 установками тактических ракет, сведенными в ракетный полк. Именно эта группировка, состоящая, главным образом из северокорейских вариаций на тему «Скада» (со значительно увеличенной дальностью) в случае войны расценивается как главная угроза. По оценкам экспертов оперативно-тактические ракеты КНА способны нанести Южной Корее катастрофический ущерб, а также поразить ряд объектов на территории Японии. Особое беспокойство вызывает возможное наличие у КНДР химических боеголовок для этих ракет, в отношении чего имеются разные оценки. Действительно, КНДР не подписывала никаких международных документов о запрещении химического оружия, поскольку считает наличие у себя отравляющих веществ «достойным ответом» на размещение на юге Кореи американского тактического ядерного оружия. При этом наличие на вооружении старых ОВ типа иприта (отравляющее вещество еще времен Первой мировой войны, по некоторым данным, подобные боеприпасы были изготовлены северокорейцами еще в 1960-1970-е гг., при содействии КНР) сомнения у экспертов не вызывает, но есть ли у КНА более современные и «убойные» ОВ типа зарин-зоман и им подобные — точно неизвестно. Во всяком случае, КНА периодически отрабатывает на учениях действия в условиях химического и радиоактивного заражения.

Что же касается стратегических ракет, то в КНДР с 1980-х гг. идет работа над семейством таких ракет под общим названием «Тэпходон», которые, по данным военных экспертов, считаются аналогами китайских МБР «Дуньфэн-3» и «4». Пока указывается на наличие у КНДР 25–30 ракет «Хвасон-1» (в некоторых источниках их также именуют «Тэпходон-1»> с общей массой 21,7 т, боевой частью весом 750 кг и дальностью до 2000 км. Кроме того, разработана и испытывается ракета «Хвасон-2» (она же «Тэпходон-2») массой 64,3 т, боевой частью в 700 кг и дальностью в 4000–6700 км. Планируется к разработке ее вариант «Хвасон-3», дальность которой собираются довести до 10000-12000 км. 31 августа 1998 г. состоялся пуск ракеты «Пэктусан-1» (на базе «Хвасон-1») с целью вывода на орбиту исскуственного спутника. Попытка вывода спутника была неудачной, но главная задача испытаний была выполнена — ракета пролетела над Японией и упала в Тихий океан. 4 июля 2006 г. был произведен запуск ракеты «Хвасон-2», закончившийся аварией — ракета сошла с расчетной траектории через 42 с после старта. А 12 декабря 2011 г. ракетчики КНДР с помощью все той же ракеты-носителя «Пэктусан-1» все-таки вывели на орбиту первый северокорейский искусственный спутник. Хотя северокорейские ракетные испытания и вызывают определенную озабоченность в Южной Корее, Японии и США, их опасность несколько преувеличена. До территории США (даже до Гавайских островов) эти ракеты долететь пока не способны, а значит, угрожать они могут только Японским островам и военным объектам США в этом регионе. К тому же их система наведения крайне примитивна. Шахтных пусковых установок в КНДР нет, ракеты запускаются с открытых стартов, подготовка к пуску занимает минимум несколько суток, и все предстартовые манипуляции прекрасно контролируются с разведывательных спутников. Именно поэтому в армиях сопредельных с КНДР стран, при обнаружении активности на тамошних стартовых площадках, заранее объявляется повышенная боевая готовность и регион во время очередных ракетных экспериментов Пхеньяна буквально «стоит на ушах» по нескольку недель… Радует западных военных разве что факт отсутствия у КНДР ядерных боеголовок для этих ракет.

Один из трех Ил-76МД ВВС КНА. Самолет в гражданской окраске с маркировкой «AIR KORYO» местной авиакомпании «Чосоньминхан», 2012 г.

Противотанковый вертолет Хьюз-500Е ВВС КНА на параде в Пхеньяне 28 июля 2013 г. Хорошо видно, что вертолет вооружен четырьмя ПТУР местного производства, подобных «Малютке», при этом расположение ракет вертикальное, друг над другом, а не как обычно — в ряд. Прицельное оборудование для ПТУР вообще не просматривается

Показательные полеты МиГ-21 ПФМ ВВС КНА, 2012 г. Во всем остальном мире МиГ-21 этой модификации можно увидеть разве что в музеях, а здесь они еще иногда летают. Судя по количеству собравшихся на высотке (на заднем плане) местных журналистов, даже подобные показательные полеты весьма редкое явление для нынешних ВВС КНА

Первое ядерное испытание в КНДР состоялось 10 февраля 2005 г. — подземный взрыв мощностью 5-15 кт был произведен на полигоне в провинции Хамген-Пукто (порядка 130 км от границы с РФ). 25 мая 2009 г. было взорвано второе ядерное устройство мощностью 10–20 кт, а 12 февраля 2013 г. состоялось третье испытание с зарядом аналогичной мощности. Утечек радиации за пределы КНДР во время всех испытаний зафиксировано не было. Военные эксперты указывают, что имеющиеся у КНДР ядерные устройства крайне примитивны и громоздки, а количества урана, обогащаемого в этой стране, явно не хватает на массовое производство ядерного оружия. Создать компактный заряд, который можно установить на ракету или авиабомбу северокорейцы, к счастью для США и их союзников, пока не способны, а значит, имеющиеся у них заряды могут быть использованы, в лучшем случае, только в качестве ядерных фугасов и применяться в случае «империалистической агрессии».

Вероятность такой агрессии сейчас крайне мала, но и до нормализации ситуации на Корейском полуострове еще очень далеко, этот процесс может занять десятилетия. Да, новый руководитель КНДР Ким Чен Ын проводит некоторые небольшие реформы, при нем в Северной Корее появились первые «кооператоры» и «арендаторы», слегка оживилась внешняя торговля, страна стала менее закрытой для иностранцев. Но мирного договора по-прежнему нет и ситуация «холодной войны» между КНДР и Республикой Корея, в целом, сохраняется. Так что большие и малые конфликты на 38-й параллели, видимо еще будут.

Фото автора, М. Никольского и из сети Интернет.