Багряные зори

«Я ИВАН!»

Гебитскомиссар доктор Штельцер быстро снял пенсне, положил на стол и нервно зашагал по кабинету.

У дверей лежала овчарка. Она поднялась, подошла к хозяину и покорно лизнула ему носок сапога.

Доктор был крайне взволнован и не мог скрыть своих переживаний. И как всегда, когда он нервничал, большая блестящая лысина покрывалась вдруг красными пятнами. Киевский генерал-комиссар Магуния е такие минуты шутил: «О доктор! По пятнам на вашей голове можно без труда изучить географию, здесь есть все: и острова, и материки, и моря, и даже заливы». Подхалимы угодливо подхихикивали, и это было доктору особенно неприятно.

Что же сейчас так взволновало доктора?

Жалоба следователя полиции. Да-да, именно жалоба, что лежит на столе. Правда, не вся, лишь одно место в ней.

Доктор шагал по мягкому ковру и думал. Что за страна, что за люди? Сколько их уже расстреляно, сколько отправлено в рейх! Казалось, не должно быть никаких препятствий на нашем пути. Все уничтожено. А здесь какой-то Иван Молчан вносит его, гебитскомиссара, в один ряд с другими фамилиями в список и угрожает предъявить обвинение за совершенные злодеяния. Какое неслыханное нахальство!

Он будет уничтожен, стерт в порошок! А может, не только этот Иван занес гебитскомиссара в список? И сколько здесь этих Иванов?

И стучит горячая кровь в седеющих висках доктора. А отовсюду доносится:

«Я Иван!»

«Я Иван!»

«Я Иван!»

«Я Иван!»

Штельцер в страхе закрывает глаза и видит окровавленное лицо подпольщика, которого расстреляли в его присутствии. Тот тоже угрожающе хрипит:

«И я Иван…»

«Какой ты Иван? Ты же Степан!» — возражает ему доктор.

«Все одно Иван, мы все Иваны! И мы всем вам, душегубам, еще поотрываем головы!»

«Но у меня есть свой Иван, наш Иван Божко!» — кричит гебитскомиссар.

«То не Иван, то Каин!»

Гебитскомиссар бросается к своему столу и нажимает черную кнопку. Овчарка напряженно всматривается в лицо хозяина. Ей тоже передается его беспокойство. В кабинет входит солдат.

— Хайль Гитлер!

— Хайль…

— Вызывали, герр гебитскомиссар?

— Вызывал… Как тебя зовут?

— Иоганн, герр гебитскомиссар.

— Вон!

Солдат уходит. Услыхав крик, сразу же появляется дежурный офицер.

— Принеси мне кофе!

— С молоком?

— Молоко? — вскочил на ноги Штельцер. — Может, еще к тому же из офицерской столовой?.. Крепкий черный кофе! И срочно позови доктора из военного госпиталя — невропатолога Тешнера…

Черный кофе благотворно влияет на нервы Штельцера, и он немного успокаивается, садится за стол. Глубокая морщина появляется на лбу, медленно бледнеют пятна на лысине, а на жалобе появляется резолюция:

«Трех подпольщиков повесить на площади села Ракитное с табличкой «Убийцы». Следователя Божко представить к награде.

Сокальского сурово наказать, но освобождать его с занимаемой должности нецелесообразно. Они с Божко конкуренты. Чем больше будут они соперничать, тем больше пользы это принесет нашему делу. А потому начальнику полиции за несвоевременную подачу сведений объявить выговор».

Штельцер поднял голову.

«Хоть и паршивый конь, — продолжает думать о Сокальском гебитскомиссар, — но пока тянет, не выпрягать же его из саней?»

Потом склоняется над жалобой и медленно выводит: «Срок исполнения распоряжения три дня!» Осторожно открываются двери. Штельцер быстро поворачивается и видит па пороге доктора Тешнера.

— Разрешите? — спрашивает Тешнер.

— Да-да, заходите. Я вас давно жду. Хочу с вами посоветоваться. Нервы не выдерживают… Что у вас нового?

— Я только что собрался к вам. Вчера в госпитале скончалось восемь офицеров.

— Из тех, что пили молоко?

— Да. Экспертиза дала заключение: у всех отравление мышьяком…

Гебитскомиссар обессиленно опустился в кресло, бледными губами прошептал:

— Проклятая страна… Чудовищные люди!