Баллады, фантазии и сказы

Задумались яновцы… Горе стряслось!

Досталась победа Ростову!

У яновцев ратное дело — хоть брось!

Ростовскому князю побить их пришлось, —

Ушли подобру-поздорову…

А хуже всего, — это стыд у людей, —

Ростовский княжой воевода

Без Фили, красавицы-дочки своей,

Седлать не подумает ратных коней

И делать не станет похода.

А дочка — куда как она хороша!

На людях не в меру спесива,

А в битве, когда разгорится душа,

Красавица тяжким концом бердыша

Крошит и изводит на диво.

Взрастала — ребятам грозою была,

На них расправляла ручонки,

А выросла — косы и облик чела

Не ферязь жемчужным кольцом обвила —

Сдавила их сталь ерихонки.

Один был у Фили от детства дружок,

Товарищ всем ратным забавам,

Даренный родителем пес Ветроног;

Чутьем за три поприща слышать он мог,

А силою — царь волкодавам.

У яновцев только и речи о том:

Как быть им для нового боя?

И шлют, недовольные князем-отцом,

В далекие страны гонца за гонцом,

Чтоб княжича звать — Улейбоя.

Приехал к ним княжич и сделал почин;

Он ратное дело исправил,

Он войско устроил, он выстроил тын…

И едет разведать по утру один:

Кого где ростовец поставил?

Играет откормленный конь под уздой;

Сверкая доспехи бряцают;

Неладится княжичу! Сам он не свой:

И грезится, словно в лесу, за листвой

Все девичьи лики мелькают…

С досады коня своего горячит,

А видит все то же да то же!

Вот смотрит: поляна, конь ратный стоит,

И ратник под кущей черемухи спит,

И пес подле них на стороже!

Залаял проклятый!.. То Филя! Она

Вскочила, готовится к бою,

В седле очутилась, звенят стремена…

А кудри так густы, а грудь так пышна —

Глаза проглядеть Улейбою!

«На меч мой, — кричит он, — я сдаться xoчy!»

А Филя коня поднимает,

Давно бы дала она волю мечу,

Да только вот кудри ползут по плечу

И ей разобраться мешают?

Да только вот солнце слепит, и невмочь

Блистает доспех Улейбоя, —

Тесна ей кольчуга в плечах — как помочь?

И пятится конь боевой — тянет прочь

От злого, нежданного боя.

И к стремени ластится пес, норовит

Скорее подальше убраться,

На диво ему, если Филя молчит!

Поджал он свой хвост, скалит зубы, ворчит,

А лаем не смеет сказаться!

И как это сталось? Пошли наутек,

Как будто бы сами собою,

И конь златогривый, и пес Ветроног,

И храбрая Филя… Им вслед ветерок

Бежал над помятой травою;

С лазоревых цветиков шапки долой

Срезались краями копыта,

Чтоб кланялись Филе, с ее красотой,

Пристыженной тем, что не пышной фатой,

А тяжкою сталью покрыта;

Что сил нет управиться с буйным конем,

Что повод коню отпустила;

Что мчалась, зардевшись мечтой-забытьем,

Боясь оглянуться, и в бегстве своем —

Победу с собой уносила!

Был сговор и свадьба… Веселье пошло,

Как княжича с Филей венчали!

В селе новый терем глядел так светло,

В нем пир шел горою — и это село

С тех пор Филемонихой звали!