Балтийская Регата

Сахарская Одиссея

Открыто следовать на соединение с батальоном под командой подполковника Хиппеля, который входил в армейскую группу Роммеля, уже не представлялось возможным. Пришлось долго доставать документы и форму английских офицеров и солдат. Легенда была о том, что они следуют на пополнение этого самого неуловимого истребительного батальона. В этом батальоне сражались даже немцы против гитлеровцев. Батальон был полностью интернациональным. С помощью приближенных короля они смогли получить один грузовик и мотоцикл. В отряд они взяли ещё двоих итальянцев.

До 10-го июня 1940 года в Каире проживала большая колония итальянцев. В этот день практически все итальянские мужчины были арестованы, а их имущество было конфисковано англичанами. Женщины и дети остались в мусульманской стране без средств к существованию. Практически все семьи погибли в страшных мучениях. Нескольким итальянцам удалось выжить. Вот двое из них и примкнули к группе Мухаммеда.

Они выдвинулись в сторону немецко-итальянских войск двадцать первого октября 1942 года. А уже 24-го англичане перешли в наступление под Эль-Аламейном, но Мухаммед об этом не знал. Первым оазисом на их пути стал оазис Эль-Харга. Дойти до него скрытно с грузовиком и мотоциклом было очень непросто. Практически не техника их везла, а они технику несли на руках. Техника в пустыне для небольшой группы людей была просто обузой. Мало этого, если брать по прямой, то через 25 километров от них проходила дорога, но добирались они до неё сутки и выбрались в неудачное время. По дороге следовал небольшой охранный отряд шестой австралийской дивизии в составе одной трофейной итальянской САУ Semovente da 75/18 довольно тихоходной, но вооружённой мощной 75 миллиметровой гаубицей и пятерки солдат. Отряд Мухаммеда залёг, но у одного из итальянцев взыграла кровь, и он открыл огонь по австралийцам. Он успел уложить троих солдат на броне, прежде, чем австралийцы опомнились. И тут уже не поздоровилось нашим «пилигримам».

Мухаммед лежал на твёрдом песке, слева от него лежал железный ящик с реликвиями. Он, стреляя в сторону врагов. Он краем глаза увидел, что гаубица САУ направлена прямо на него. Прекратив стрелять, он заворожённо смотрел прямо в дуло гаубицы. Вдруг он увидел, как из дула замедленно вылетает снаряд в его сторону. Звука снаряда он не слышал, только глухие толчки воздуха в его сторону. Пух! Пшух! Пух! Снаряд летел в него не менее трёх минут, в течении которых он не мог пошевелиться и видел, как тот в полете вращается вокруг своей оси и словно ищет его голову своей, блестящей на солнце нестерпимым блеском, беленькой новой боеголовкой. Вот он уже в метре от него, вот он касается земли справа от него и проникает под поверхность грунта, сминая свою блестящую штуковину о мелкие камни и не переставая вращаться, но уже медленнее. Затем вращение прекратилось и снаряд стал медленно вздуваться в передней части, на медных направляющих кольцах снаряда были видны углубления, оставленные нарезкой ствола САУ. Вот по нему прошли сначала мелкие, потом всё более широкие продольные трещины, он стал раскрываться, словно жестокий цветок этакой диковинной лилии.

— Вот и всё! Стоило жить и носиться по свету без гроша в кармане, упрямо учиться всему и всегда, куда-то стремиться и что-то делать, если вот так просто я сейчас перестану существовать? — подумал сириец.

Ему стало нестерпимо жалко даром потраченного на учёбу времени, жалко своей мамы, которая никогда не узнает где могила сына, жалко отца. Даже старшего брата стало жалко, хоть тот его всегда унижал. Затем и себя немного пожалел, не без этого. Из трещин на оболочке снаряда показался чёрный дым и металл стал делиться на части, его кусочки полетели во все стороны и в его сторону тоже, чёрный дым зачерпнул лопат пять песка и камней и тоже швырнул их в разные стороны. Не долетая до человека полуметра, они изменяли траекторию полёта, словно натыкаясь на невидимую защиту и летели уже не в его сторону и не в сторону железного ящика с артефактами. Так Мухаммед видел, как осколки прошивают насквозь тело одного из археологов и тело другого итальянца, отрывая им головы, руки и ноги, поднимая все эти останки вверх и швыряя в разные стороны, как части навсегда изломанных страшных кукол.

Вдруг он очнулся и попробовал подняться. У него получилось, но с большим трудом. Он поднял карабин и пошёл в сторону САУ, взобрался на плоскую крышу, где были открыты из-за шестидесятиградусной жары все люки. Всунул в люк сначала карабин, а затем и сам свесился туда вниз головой и выстрелил поочередно в трех человек, что застыли там, внизу в неестественных позах и не зная, что это и есть их последняя секунда жизни. Не глядя на дело своих рук, он спрыгнул на землю и прикончил ножом, лежащего там австралийца. Затем устало пошёл назад и сел на горячий ящик с артефактами даже не замечая его жара. И тут время вернулось в свой обычный ритм, его обдало вонью тротила и всего обсыпало красно-жёлтой землей Африканской Сахары.

Австралийцев они прикопали недалеко от дороги в толи слежавшихся барханах, а толи в отрогах ближайших холмов вместе с останками своих трёх товарищей. Для него это было уже совершенно не интересно. Так он впервые убил тех, кто хотел убить его.

Их грузовик был побит осколками снаряда и мотоцикл тоже окончательно вышел из строя. Они завели технику в отроги холмов и там просто бросили. Перегрузили припасы, слили горючее в САУ и далее пошли на оазис Эль-Харга на ней. До городка в оазисе они добрались довольно быстро.

В Харге уже стоял 1-й Истребительный эскадрон 8-ой армии под командой Пеньякова. Там они узнали, что немцы и итальянцы быстро откатываются на запад. Документы у группы были в порядке, и они решили влиться в состав Пеньяковцев и следовать до германских сил с этим эскадроном, а там перейти линию фронта.

У эскадрона было четыре легковых вездехода «Виллис МБ» да три трехтонных грузовика, а теперь ещё и САУ. Экипаж каждого грузовика состоял из шести человек с двумя пулемётами, а в вездеходах сидело по два-три человека и тоже по два пулемёта. 23 октября 1942 года этот эскадрон покинул Каир и в Асьюте свернул на юго-запад к оазису Эль-Харга. Там дорога кончилась. В. Д. Пеньякову предстояло пройти 600 миль по пустыне, чтобы выйти к ливийской Куфре, где находилась база английской разведывательной группы. Пришлось преодолевать Аль-Гильф и Аль-Кябир, где среди песчаных гор проходила всего одна, пригодная для транспорта, дорога. На броне САУ можно было жарить куриные яйца, что Мухаммед и делал иногда, а уж кофе всегда был горячим.

В Куфру прибыли 4 ноября 1942 г. и узнали, о том, что Киренаика уже очищена от немцев и итальянцев, а фронт проходит у Аль-Агейл, на востоке Триполитании. От Куфры пошли на север. Стало ночами очень холодно. Воды почти не было. У Дахры разгромили немецкий аэродром и уничтожили 28 самолётов и большие ёмкости с горючим. При этом группе Мухаммеда пришлось стрелять в своих. Их САУ пустили вперёд, чтоб немцы не всполошились и с ними двигался один грузовик и один легкий вездеход. Другие машины атаковали аэродром с других сторон. Пушка работала по стоящим без экипажей самолётам различного назначения, а пулеметы с машин косили обслуживающий персонал и лётчиков. Через пятнадцать минут боя немецкая часть капитулировала. Чуть в отдалении от палаток немецких солдат за хлипким забором из колючей проволоки стояло четыре палатки военнопленных, которых немцы заставляли строить и обслуживать аэродром и самолёты. Там в совершенно не человеческих условиях содержались очень грязные испанцы, русские и англичане с австралийцами. Было странно видеть оборванных, измождённых испанцев и русских здесь, почти в центре Сахары. Оказалось, что это бойцы, пленённые в ходе гражданской войны в Испании. Поначалу они содержались в Испанских колониях у побережья моря, но потом, в ходе неразберихи наступлений и отступлений их перебазировали сюда. Русские, узнав, что командир эскадрона тоже русский наперебой стали проситься в эскадрон. Но они были совершенно измотаны. Командир принял решение отправить их на двух грузовиках в расположение союзных войск. Русские рассказали, что за провинности пятерых из них жестоко казнили, подвесив на крюки за челюсти и оставив умирать на солнце. Это была довольно распространённая среди войск Оси казнь для помогающих союзным войскам арабов, туарегов и берберов в этой войне на севере Африки. Возиться с пленными немцами не стали и, расстреляв тех из них, на кого указали пленные и пятерых офицеров, остальных отпустили. С ними Пеньяков направил письма командующим итальянскими и немецкими войсками генералам Патти и Роммелю, предупредив, что за каждого замученного таким образом он будет расстреливать одного их офицера и четырёх солдат. Впоследствии подобные казни прекратились.

Полупартизанская группа направилась к побережью в тылы войск Оси. Самой зрелищной акцией стало разрушение нефтебазы в Сирте. В результате был уничтожен бензин, которого хватило бы для 200 танков на 12 дней. Нефтебаза полыхала знатно. Красно-жёлтое пламя поднималось на тридцать метров в верх и дымило густыми клубами масляного, чёрного дыма. Ближайшие постройки тоже занимались. Тогда ещё не были открыты месторождения нефти в Ливии и этот удар для войск Оси стал очень болезненным. Немецкие танки остановились, и немцы стали их закапывать в песок по башни, чтобы использовать как неподвижные долговременные огневые точки, но наступлению союзников это уже не помешало. Фронт стремительно откатывался на запад и для наших троих «Бранденбуржцев» соединение с их первым батальоном тропического полка, которым командовал подполковник Хиппель оттягивалось на неопределённое время.

Война в пустыне против сил вторжения Оси переходила в терминальную стадию. Киренаика была очищена от войск Оси и война врывалась на просторы Триполитании. В начале ноября американо-английские войска под командованием генерала Эйзенхаура провели высадку в Алжире, Оране и Касабланке. К концу ноября англо-американские войска заняли Алжир и Марокко, вступили в Тунис и подошли к городам Бизерта и Тунис. Преследуемые 8-й британской армией, немецко-итальянские войска остановились в середине февраля только на линии Марет, располагавшейся в Тунисе в 100 милях от границы с Ливией.

В лоб эту линию пробить не удалось требовался фланговый удар со стороны пустыни, но там высились непроходимые горы. Первый истребительный отряд получил задание найти проход через горы Матмата. И проход был найден Пеньяковым. Через этот проход горы пересекли: 10-й армейский корпус, 1 бронетанковая и 4 индийская дивизии, обошедшие «Линию Марет», взявшие Аль-Хамму и вынудившие Африканскую армию начать отход на Север. Всё это время наши беглецы были в составе первого эскадрона. У них просто не было времени и возможности перейти фронт.

После этого эскадрон повернул на город Тибесса, который уже взяли войска США. Братание с союзниками состоялось и эскадрон русского партизана щедро снабдили водой, припасами, одеждой и техникой. Наконец четвёрка героев поневоле сменила опостылевшую духовку САУ на небольшой вездеход, бесполезную пушку на два пулемёта. Самое главное для них было то, что теперь они находились на свежем воздухе.

Итало-немецкие войска отступили на полуостров Бон, где были блокированы. Полуостров Бон представляет из себя безлесный кусок полупустыни треугольной формы у подножья высоченного утёса. Положение блокированных войск стало безнадёжным. 13 мая войска Оси капитулировали. Только первый батальон тропического полка «Бранденбург 800» оружия не сложил, разбился на мелкие группы, захватил местные фелюги и ушёл на итальянскую Сицилию, горы которой маячили в 77 милях к северо-востоку от полуострова, ставшего мышеловкой для войск, правда, потеряв при этом свой штаб во главе с подполковником Хиппелем. В результате кровопролитного боя штаба с английскими частями, контуженный подполковник попал в плен вместе с несколькими штабными офицерами. Всего в плен попало около 150 000 человек, но уже через несколько месяцев в прессе стала фигурировать цифра в 250 000 человек, чего не могло быть вообще, так как на момент наступления войск Монтгомери численность противостоящих ему войск была всего 180 000 человек.

Узнав, что в плену находится Хиппель у наших друзей созрел план по его освобождению. Приехав на трофейной легковой машине к лагерю, где содержались пленные, они затребовали его себе в целях «передачи опыта ведения диверсионной войны». Им его выдали без проблем, за пленными вообще почти не следили и даже отпускали их в увольнения в город Эль-Хуварья, из которого многие из них не возвращались. Это было до того, как союзники начали войну в Германии и ещё не видели концлагерей.

Хиппель был рад освобождению. Отъехав подальше от города, они переодели немецкого офицера в американскую форму и снабдили его документами, оставшимися от погибшего немецкого учёного, и документами двух погибших итальянцев. Хиппель и проводник — бербер, который шел с группой от Египта, сели в машину и имея документы на следование в Каир уехали. В Каире Хиппель стал одним из советников Фарука первого и резидентом сети подпольной организации ОДЕССА. Именно через него потоком шли люди на Антарктиду и в северные районы Аргентины. Он им готовил документы, встречал и провожал на суда, уходящие в Австралию. А в Германии с ним на связи оставался Мухаммед. Мы потом очень деятельно работали с Хиппелем, а он с нами.

Группа Мухаммеда сократилась до трёх человек. С восьмой армией англичан они высаживались на Сицилию, а затем и в Италию. С Италией у него было связано очень много. Ну никак не получалось перейти линию фронта. Начались бои за Монте-Кассино — аббатство в горах отчаянно защищавшееся немцами. Именно в это время группа наших героев находилась в Неаполе и именно в это время проснулся вулкан Везувий. Это извержение было самым сильным в двадцатом веке. Столб газа, пепла и дыма понялся на девять километров и был виден в Монте-Кассино. Лавовый поток девятиметровой стеной в высоту и километровым фронтом ворвался в города Сан-Себастьяно и Масса. Оба города погибли под лавой. Убитые горем люди бродили по дорогам Италии в ту зиму толпами.

Но слепая стихия была далеко не одна в своей жажде людской крови. Ну не принято у нас освещать зверства союзников на освобожденных территориях. Бытует мнение, что зверствовали только исключительно немцы. Но это совершенно не так. Уже на Сицилии, а потом и в южной Италии де Голлем, были высажены несколько полков марокканских ублюдков — гумьеров. Эти берберские варвары были простыми наёмниками и никакой идеологии не придерживались в силу своей отсталости и дикости, приверженности своим национальным и родовым законам. Воевали они хорошо на фоне союзников, эти бедуины были совершенно дикими в своих узорчатых халатах. Но и зверствами они отличались непередаваемыми. У пленников и гражданских людей в захваченных селениях южной Италии они отрезали части тела, носы, уши, пальцы и сушили их, как военные трофеи, чтобы предоставить потом своим старейшинам, как свидетельства воинской доблести. Не имело смысла объяснять им принципы христианской морали или то, что Итальянцы, к тому моменту, уже были союзниками сил коалиции. Ни наказания вплоть до расстрелов, ни увещевания командиров на них не действовали совершенно. Групповое насилие в южной Италии стало нормой. Насиловали всех без исключения. Женщин, детей обоего пола, мужчин и даже стариков. Насиловали обычно группами, доходящими до трехсот человек за раз. Жертвы насилия погибали на месте или становились физическими и духовными калеками. После битвы при Монте-Кассино весь юг страны был отдан им на трехдневное разграбление. Де Голь в ответ на многочисленные жалобы населения цинично перевёл этих дикарей на охрану завоёванных территорий. В Итальянском языке даже появилось новое слово «мароккинате», обозначавшее зверства оккупантов. Итальянские партизаны переключились на защиту своих селений от этих варварских банд. Союзное командование было вынуждено убрать эти войска мародёров и насильников с театра военных действий. Многочисленные иски правительства Италии после войны к Франции были проигнорированы.

В этой неразберихе и ужасе войны группа Мухаммеда и жила до самого прорыва союзных войск линии Густава в апреле-мае 44 года. Пользуясь неразберихой на фронте, тогда, когда немцами Рим был объявлен свободным городом, группа наконец перешла в расположение немецких войск и была реализована возможность доставить артефакты в Германию. К сожалению дни дивизии «Бранденбург 800» были уже сочтены. Мухаммед был переведён в «Аненербе», в войска СС, и занялся охраной ценностей и наработок этой структуры, вывозом наиболее передовых разработок в Антарктиду. Несмотря на свой совсем небольшой чин в СС он подчинялся непосредственно обергрупенфюреру СС Гансу Кемлеру, главному строителю авиационных подземных заводов в Польше и Чехословакии, руководителю генерального проекта V-4 (A-4). Официально проект был якобы направлен на противодействие Англии и Недерландам, на самом деле вы сами можете видеть буковку «А», а это означало только одно — Антарктида. Прект «А-4» занимался эвакуацией самых главных научных ценностей рейха в Антарктиду. Особенно «Оружия возмездия».

С этого момента своего рассказа Мухаммед становился для нас, мародёров Балтики, одним из самых ценных членов группы, работающей под эгидой Хранителей.