Балтийская Регата

ОДЕССА мама Антарктиды

У нас была большая проблема с местоположением «Звезды». Как вы помните, мы оставили её в Чили в семидесятых годах. Но она нужна нам здесь, на Балтике в середине сороковых. Поэтому мне придётся отправиться вслед за Банщиком. Банщик, Владимир и Мухаммед в семидесятых расследовали куда делся Гитлер, где он укрылся. По некоторым данным укрытие у него было приготовлено в Патагонии. Узел вокруг Аргентины завязывался более, чем странный.

Мухаммед попал в Чили недаром. Он был одной из центральных фигур системы ОДЕССА, а Банщик находился на другой стороне этой сети, в Южной Америке. Они были не малыми координаторами всей этой подпольной империи теперь уже Четвёртого рейха. Если вы думаете, что с эвакуацией эсэсовцев из Европы у них не стало работы, то вы жестоко ошибаетесь. Работы только прибавилось. Пошли нескончаемые потоки денег из Швейцарии по всему миру и обратно. Деньги никуда не переводились легально в первые годы после войны. Только тонны наличных. За этими деньгами охотились все страны мира и услуги Банщика и его команды были очень востребованы. Так же, как услуги КГБ сегодня, когда они гоняют по миру десятки тонн денег. Это уж потом, когда в мире появились другие «налоговые гавани», такие как Каймановы острова в Карибском море, как владение Британской короны в Ла-Манше в архипелаге Нормандских островов у самого побережья Франции — остров Джерси и как много других «налоговых гаваней» или офшоров по всему миру. Часть денег перевели в такие офшоры. Но всегда деньги Третьего рейха работали на Четвёртый рейх и до сих пор работают.

Когда велось массовое переселение Германии в Антарктиду во время войны, то создался демографический перекос в пользу мужчин. В Антарктиду ушли преимущественно они и в колонии на ледовом континенте несколько лет одна женщина проходилась на 17 человек. Это вело к психологическому дискомфорту, неоправданным стычкам между молодыми мужчинами и прочим негативным последствиям.

В связи с этим Канарисом в 1947 году было принято решение о срочной переправке всех жён и детей тех, кто находится в Антарктиде к ним. Но, во-первых, таких жён уже почти не осталось, жёны просто бросили и уже забыли мужей как страшный сон, они даже боялись произносить их имена, а во-вторых в Антарктиду отделения гестапо на местах, ответственные за эту акцию, старались набирать совершенно одиноких людей изначально в соответствии с руководящими приказами.

Поэтому в 25 странах мира была развёрнута сеть агентств трудоустройства под названием «Глория». Эти агентства набирали молодых белых одиноких девушек определённой внешности на очень высокооплачиваемую работу за границей на трёх и пятилетние контракты. Работала обычная сказка о модельном бизнесе и перспективах работы в кинематографии. Были и более простые способы поднайма девушек. В Аргентине нанимали их на простые работы горничными и прачками, сиделками в Европу. Предлагали баснословные деньги и подписывая контракты на долгие годы, выплачивая очень солидные гонорары. Раз в два месяца приходило судно «Астарта» под дешёвым флагом и увозило девушек. Подбирались девушки одинокие, без родителей и без родственников. За девушками была начата охота по всему миру. К этому были привлечены не только легальные фирмы, но и множество мафиозных группировок. Отсеивались местные девушки, которых будет искать полиция, имеющие проблемы со здоровьем, замужние и, в некоторых случаях, имеющие долги перед банками. Последнее иногда просто выплачивали и снимали проблему. Агентства с успехом работали вплоть до 1952 года, когда пропажей девушек заинтересовалась Аргентинская полиция. Но она так и не нашла никаких следов. Судно «Астарта» просто пропало, а персонал агентств элементарно ничего не знал. После такой топорной работы полиции Аргентины весь бизнес ушел в криминальную тень.

Второй проблемой вроде и не заметной, но влияющей на психологический климат колонии стало отсутствие обычных домашних животных. Никто и не предполагал, что «братья наши меньшие» играют такую заметную роль в человеческих взаимоотношениях. Пришлось ОДЕССА решать и эту маленькую проблему закупкой в массовых количествах собак разных пород и кошек.

Перевозились в Антарктиду и дети, отобранные по программе Лебенсборн. Нет, вовсе не те дети, которые не прошли по каким-то причинам очень жестокий отбор, а те, из секретного списка, молодые гении в разных областях знаний человечества, те, которые подавали большие надежды, за вычетом тех из них, кого готовили на политические и экономические места элит Мирового сообщества. Дети, не вошедшие в секретные списки Лебенсборн, подвергались во многих странах откровенной дискриминации и издевательствам так, как будто это они были виноваты в своей страшной судьбе, а вовсе не бесчеловечный режим национал социализма Третьего рейха.

Внешне, всё выглядело иначе. Ведь всё, что делалось тайно в Германии тех лет имело несколько слоёв камуфляжа во времена тысячелетнего Третьего рейха и уж, конечно, после его преждевременной кончины. Все думают, что ОДЕССА была создана в Мадриде в 1946 году, а на самом деле эта организация была создана ещё весной 1942 года, тогда, когда Третий рейх был на самом пике своего могущества. Все отмечают большой вклад в её создание и деятельность оберштурмбанфюрера СС Отто Скорцени. Но это не просто ложь, это намеренная дезориентация исследователей этого периода. На самом деле всем руководили Гиммлер и… его «соперник» адмирал Канарис. Именно поэтому адмирал в последние месяцы своей работы в Германии, перед повешеньем его двойника в голом виде, занимал ничем не примечательную хозяйственную должность. Он переправлял средства в Антарктиду и выстраивал цепочки будущего паука ОДЕССА. Но в совершенной тайне ничего сделать уже тогда в этом мире было нельзя. Именно поэтому все обвинения с Отто Скорцени международным трибуналом были сняты, а его фамилия была официально вычеркнута из списков военных преступников, и он потом даже привлекался Массадом к работе на Израиль в Египте и уж, конечно, всё было под нашим контролем, и Отто и его «соперник» Канарис. Гиммлеру не повезло на последнем этапе. Когда бежишь от всего мира бывают несчастные случаи и адмирал тут вовсе не при делах.

Только на ледовый континент через организацию «Паук» (помните паучка на почтовой карточке?) было переправлено уже после войны около трёхсот тысяч человек. И это, не считая женщин по программе «Глория». В Антарктиде они размещались практически все в подземных городах, за исключением работников первоначальных рудников и немногих наземных полярных станций. Потом они все ушли под землю, как и почему, этот разговор у нас будет позже.

Конечно паспортами любых государств мы снабжали организацию в любых количествах на самых настоящих бланках.

Некоторые бывшие эсэсовцы, простые учёные, рабочие немцы, которые не были необходимы в Антарктиде оседали в Южной Америке, в Канаде, в Австралии, на островах Тихого океана, в Индокитае и Африке. Конечно они оседали и в США, и в СССР. Научно-технической революции 40–70 годов мир во многом обязан этим немцам. Однако это те, кого Третий рейх отпустил за ненадобностью или обменял на что-то другое и нужное. Каковы же были научные и рабочие кадры, собранные в Антарктиде, можете судить сами.

Была и особая категория репатриантов. Они оседали на местах и начинали обустраивать места следующим за ними. Некоторые вживались в местный бизнес или политическую элиту общества. Захватывали должности и бизнесы. Совсем также, как КГБ после празднованья Нового 2000 года, только тайно.

После войны страны антигитлеровской коалиции «деятельно искали» международных преступников, а казначейство США искало деньги и ценности, награбленные Германией. Тогда вся наша банда стала возить тоннами деньги, золото, бриллианты и музейные ценности по всему земному шару, как и после развала СССР. Помните гневные возгласы рабочих и колхозниц в девяностые о «золоте партии»? Так вот этот водевиль был прикрытием для укрытия «золота советских профсоюзов». Вот этого золота было гораздо, во много раз больше партийных денег, но о нём никто и не вспомнил, как не вспомнил и о золотом запасе Страны Советов. А ведь в этом и состоял момент истины всей идеи «коммунизма в отдельно взятой стране» но его до сих пор мало кто заметил в России.

В мутной воде погибшего Третьего рейха тоже можно было очень многим поживиться, что, собственно все и делали, в том числе и мы. Хорошо поживилась Аргентина. Мало того, что целые отрасли экономики были подняты немецкими эмигрантами, она, умело играя на разногласиях разных стран, «застолбила» за собой громадный кусок Антарктиды, конечно не без связи с Четвертым рейхом.

Всей работы свалившейся на плечи Мухаммеда и Банщика просто невозможно перечислить. Но выполняя то или иное задание, по ходу дела, они стремились приблизится к раскрытию тайн Антарктиды, но тайны эти оберегались очень тщательно. Никогда те, кто жил на южном континенте не контактировали с теми, кто жил за его границами. Всегда были посредники, которые тоже, похоже, мало что знали, так как у них были свои посредники. Как им удавалось везде поспевать? Надо сказать, что в 18–19 веках темп жизни был гораздо спокойнее и тише. Так и темп жизни в сороковых или пятидесятых годах прошлого века был гораздо тише современного. Не было вычислительной техники, не было персональных компьютеров, многого чего не было и даже не предполагалось многого в фантастических романах. Не говоря уж о том, что перемещение во времени даже сейчас вам кажутся невозможными. Не говоря уж о том, что само время спрессовывается перед препятствием.

Вся наша команда была загружена работой во всех временах прошедшего и нового веков. Весь ворох проблем ну никак не позволял мне выполнить задание Хранителей. Между тем у меня в голове сидел и ничего не делал один странный и очень молодой нахлебник. Избегая идиотских в своей сути разговоров общаться с ним было довольно сложно. Требовалось всегда ставить перед ним конкретную задачу или просто полагаться на «интуицию», когда он брал «управление на себя».

— Слушай, ты там спишь или просто отдыхаешь? — спросил я его.

— А это принципиально важно или нет? — ответило чудо вопросом на вопрос.

— Да нет. — Поставил я его в тупик сочетанием слов.

— А нет это да или да это нет? — заволновался он, просыпаясь.

— Установи связь с координатором колонии Мидгард Земля. — Приказал я, поняв, что чудо уже проснулось.

— Уже выполнено.

— Координатору колонии. Выполнение вашего задания без помощи невозможно. В колонии идёт внутренняя война. Белковое тело Пьер Арт при перемещении в Патагонию может быть безвозвратно утеряно. Младенец Хранителя Алексей Антонов. — Продиктовал ему я.

— Уже отослано.

— Можешь спать дальше.

— Не могу.

— Почему?

— Мне приказано дать ответ на ваш запрос.

— Давай. — Подивился я оперативности ответа.

— М.Х. А. Антонову. На ваш запрос. Наше белковое тело прибудет к вам в ближайшее время. Пароль — ваша свадебная фотография. Отбой. А.П.Х. 1.

— Автоматическому Помощнику Хранителя 1 категории. Вас понял. М.Х.А.А.

— Передал.

— Спи. — Сказал я и вздохнул с облегчением.

Всё оказалось до обидного просто. Как я раньше не додумался почему нам дали возможность найти Гошу Перуна?

Я направился в Таллин на конспиративную квартиру, где и завис отдыхая.

Утром в дверь позвонили. В двери не было глазка, там был васисдас, такое маленькое старинное окошечко. За окошком стоял военный патруль.

— Всё, спеклись. — Подумал я и приготовил свой метатель плазмы к бою.

— Кто вы и зачем к нам стучитесь? — Спросил я посетителей.

— Открывайте, вам пакет, распишитесь.

Я открыл дверь, расписался и получил пакет.

— Всего доброго. — Сказал командир патруля, козырнул и весь патруль прогрохотал сапогами по лестнице вниз на выход.

Я в растерянности повертел обычное письмо в какой-то бумаге вместо конверта, перевязанное шпагатом и запечатанное сургучной печатью? 456. Потом открыл его. На пол упала фотография. На ней был я и моя жена в день свадьбы. К сожалению, все наши свадебные фотографии были благополучно утеряны на мировых дорогах трёх эмиграций. Так вот безалаберно получилось. Но в Таллине 45 года их не должно было быть уж точно, так как моя свадьба должна состояться только через тридцать лет.

На обороте фото было написано от руки: «Эзель Атла 265 — 2,21 м. 17.01.45 16.30». Это означало, что нас ждут семнадцатого января в половине пятого вечера на Сааремаа в точке, находящейся от Атлы по пеленгу 265 градусов в дистанции 2,21 мили. Ещё бы узнать где такая Атла есть и произрастает. Пишут так, будто Атла это на край Урюпинск. Где Урюпинск я найду быстро — язык он и до Киева доведёт, а на Сааремаа найти точку Алта при болтливости местных жителей, конечно проще, чем ехать в Патагонию из Таллина, но совсем не на много, уверяю вас.

Пришлось даже в 23 год эры большого конца времён слетать, в компе поковыряться и выяснить где такая Атла есть на теле Сааремаа. Прав я был, когда опасался за «Звезду», поднимая два ящика уворованные у скелета. Там у Атлы даже небольшая пристань есть, где эти самые лесорубы меня в засаде поджидали или пожарные, а может и пограничники с Мухтарами. А две мили и ещё одна почти шесть километров всего. Захотели бы и повязали. Видимо спешили да не успели.

По моим наблюдениям в январе 1945 года Сааремаа мало чем отличался от Патагонии в июле. Тоже снег, ветер, холод и почти пустыня. Людей нет, а кто есть сидят по домам тихо. Везли Пьера укутанным в бронежилеты с ног до головы. Последнюю закутали особенно тщательно. Местами дикими ехали, недобитков разных много там шастало и очень злых угрюмых эстов тоже. Прямо заповедник зомби, а не приятный Балтийский островок. Оружие держали наготове. Как это ни странно, но обошлось. Или не успели на нас среагировать, или поели чего-то не хорошего, но никого не было. А может нашего танка испугались? Мы прикупили его по случаю за 20 тысяч зелёных президентов США у лейтенанта в 1993 году, когда их выводили из Эстонии. Причём пришлось даже дать Николаю еще один скафандр. Лейтенант, не верил, что мы танк умыкнём, но деньги взял. А мы тремя скафандрами перевели танк в сорок пятый год, поднимать его не надо было, а то ведь не подняли бы сорок тонн. Назывался танк Т-72 с какой-то буквой, а в комплект к нему мы взяли с собой механика водителя из Якутии. Он потом нам помогал на родине Саха и Якутов отбиваться от Антарктических эсэсовцев, но это уж потом и в другой раз расскажу.

В этот раз мы нарисовали на танке большие звёзды и маленьких штук двадцать, прикрепили флаг из музея девяностых годов и так поехали в эту самую Атлу. Странно, но препятствий нам никто не чинил. Ехали себе и ехали, как не родные. На месте гибели Банщика, а это и было место встречи, мы были своевременно. Правда пришлось подождать до сумерек. В сумерках с моря подошла надувная лодка с двумя немцами из Кригсмарине. Они показали мою фотку. Я стал котироваться в этом мире как кинозвезда, похоже. Фотку мы забрали, а им отдали Пьера. Они ещё и нас домогались, но мы на такое не повелись. Договорились встретить их в Киле, куда они и направлялись. Пришлось, однако, им фотку вернуть, как пароль в Киле. На том и порешили. Обговорили место встречи и время от и до. Они ушли в море, а мы перенесли танк в январь месяц две тысячи тридцатого года, где он и стоит одиноко и понуро на берегу до сих пор.

Нас и наш танк с якутом наблюдал безутешный и опечаленный Георг Сепп и даже свою фузею какого-то похожего на фаустпатрон агрегата поднял, но вид моряков Кригсмарин поставил ему блок и полный затор в мыслях. Пока он решал стрелять в нас или не стрелять мы просто исчезли. Полетали, полюбовались на совершенно пустой от людей Сааремаа тридцатого года, на небольшое стадо зверей, в которых превратились некоторые люди, и ушли в Киль февраля сорок пятого. Там было привычнее и веселее.

Если вы думаете, что в Германии сорок пятого года царило расстройство и мрак безнадёги, то вы ошибаетесь. Заводы работали до последнего дня, войска воевали, а женщины рожали. Города бомбили, а люди ходили даже в киношки и в рестораны. Бывало, что советские танки врывались на работающие заводы и рабочие, взяв по фаустпатрону, вели бой против танков вместе с солдатами. Немцы были вовсе не хиленькой нацией. Война с ними была очень трудной и кровопролитной для русского народа и его союзников внутренних и внешних. Наши предки попали тогда на наковальню сталинского режима и под молот гитлеровской военной машины. Нигде им не было спасения, оставалось только воевать и победить. Из них попытались сделать гвозди, но они остались людьми. Нам бы остаться ими тоже не плохо. Бегать по заснеженным полям в поисках мертвечины, чтобы её пожевать как-то в мои планы не входило, я думаю, что и в ваши тоже такая перспектива не входит. Вам повезло, что вы живете в своём, спокойном потоке времён.

Что-то в этой всей истории меня настораживало. И тут я понял. Пакет принёс мне патруль СМЕРШа, а Пьера забрали немцы. Не просто немцы, а фанатичные приверженцы гитлеровского режима. Исходя из исторических рассказов, я знал, что даже бункер Гитлера и Рейхсканцелярию в Берлине обороняли моряки-подводники. Значит и в войну спецслужбы СССР и Германии работали иногда вместе.

— Нет, не всё так гладко у наших Хранителей. — Подумал я уже более осознанно, чем ранее.

Крепла уверенность в том, что чего-то мы не знаем и в чём-то с нами не совсем откровенны наши дорогие Хранители. Но пока мы просто делали своё дело. Нам пришлось немного поработать в других временных зонах. Требовалось наладить контроль над собранными южноамериканскими наркокартелями несметными богатствами. Особенно над деньгами Пабло Эскобара.

С ним установил тесную связь Сергей. И потом уже нам пришлось следить за этим прохиндеем. Убивать его не было смысла. На его место тут-же придет новый. Просто мы подсказывали ему куда вложить капитал, заработанный преступным образом. Именно на этих деньгах поднимались многие современные самые ведущие корпорации особенно в сфере цифровых технологий. Для этого приходилось отслеживать его курьеров, места, куда он прячет чёрный нал, приходилось как-то отмывать тонны и тонны денег. Затем примерно через год работы в другом времени мы вернулись в Киль сорок пятого.

Лодка с Пьером благополучно прибыла в Киль, и мы встретили наш «груз». Нас снабдили документами на проезд до французской границы, практически до Западного фронта. Во Франции того года на атлантическом побережье оставалось много портов уже блокированных союзниками из которых велась эвакуация подводными лодками как людей, так и ценностей не только в Антарктиду. Были задействованы подводные лодки как из зондерконвоя фюрера, так и лодки эскадры «А». Всего 150 лодок и рабочих и прикрытия было задействовано в агонии и эвакуации Третьего рейха. Лодки прикрытия сдались на, но с неполными командами — остальные на других лодках ушли на ледовый континент. Несколько лодок закономерно погибли. Простая статистика и теория игр и не более.

Если в зондерконвое фюрера были задействованы хорошо известные лодки 21 типа слегка модифицированные (с них убрали по два торпедных аппарата, но не со всех), то эскадра «А» задействовала совершенно особые лодки. Они строились для снабжения Антарктиды. Эти лодки в своём большинстве не несли никакого вооружения, зато были построены для перевозки грузов и людей. Они изначально не входили в состав Кригсмарине, а входили в состав эскадры «А» и не имели поэтому своей отдельной классификации Кригсмарине. Зато они имели совершенно фантастический двигатель, который работал под водой и не требовал топлива, практически бесшумный винт, каучуковое покрытие внешнего корпуса, опробованное в боях на Атлантике на двух боевых подлодках. Они были практически совершенно не засекаемы никакими средствами эхолокации того времени. Именно во время эвакуации из Франции они получили обозначение UF не путать с лодками французской постройки, обозначенными U-F1, U-F2, U-F3 из которых только одна, под номером 2 (La Favorite) участвовала в войне. Лодки UF могли следовать в Антарктиду ни разу не поднимаясь на поверхность океана благодаря регенеративной системе воздухообмена и системе получения кислорода из морской воды. На практике в экваториальных широтах они ночами иногда всплывали, при этом одна из них была атакована противолодочным самолётом Бразилии и потоплена. В последствии эти лодки были переоборудованы в подводные крейсера, несущие ракеты третьего типа «Фау-3» и одна из них участвовала в обстреле Нью-Йорка. Но об этом будет ещё время поговорить.

Мы не планировали воспользоваться этими лодками. Мы рассчитывали перейти границу Испании или даже Португалии и уже оттуда на рыболовной шхуне или на яхте спокойно дойти до Патагонии. Ни мы, ни Пьер не были похожи на немецких моряков ни возрастом, ни обликом. Золото партии Гитлера у нас было в послевоенном Кёнигсберге, поэтому наш план был более жизненным и реальным для исполнения, чем план Кригсмарине.

(Продолжение следует)