Балтийская трагедия: Агония

1

11 ноября 1941 года в кошмарной операции по эвакуации гарнизона Ханко, капитан 2-го ранга М. Г. Горбачёв, ведя «Ленинград» между минами, увидел, что путь далее невозможен. Игнорируя приказы контр-адмирала Москаленко, он остановил лидер, а затем повернул его обратно. Однако доказать суду, что он спас корабль от неизбежной гибели, Горбачёв не смог и был разжалован в матросы, служа затем рулевым на разъездном катере. Наказание было очень мягким, поскольку за это полагался расстрел или, как минимум, отправка в мясорубку штрафных батальонов.

2

С личностью первого командира «Страшного» (в строю с 28.06.41 г.) связана, видимо, какая-то мрачная тайна. Автору не удалось выяснить не только его судьбу, но даже его фамилию. В одном из секретных источников против «Страшного» стоит прочерк, а в другом, также секретном источнике, его командиром числится Польский.

3

В данном случае угол пикирования составил 75 градусов.

4

Уничтоженная старшим лейтенантом Коленко «У-250» была вскоре поднята и обнаруженные на ней секретные немецкие акустические торпеды переданы для изучения союзникам. Этот, казалось бы, совершенно обычный военный эпизод стал причиной новой волны чисток на флоте, в ходе которых был снят с должности нарком Кузнецов, арестованы его ближайшие заместители и сотни прошедших войну офицеров изгнаны со службы. Что же касается самого Коленко, то поскольку его имя постоянно мелькало в следственных протоколах как лица, создавшего «эпизод преступления», то есть потопившего немецкую подводную лодку, его фамилию запомнили, но в связи с чем она упоминалась — забыли. В итоге у всех утвердилась мысль, что Коленко причастен к гнусной измене адмиралов. Кроме того, в процессе следствия был распространен слух, что торпеды были похищены прямо с немецкого завода нашими доблестными чекистами, а мерзавцы-адмиралы провалили всю нашу шпионскую сеть, передав торпеды союзникам. При этом уже никто не мог понять, какую же роль тут играл старший лейтенант Коленко.

В результате офицерская карьера Коленко была погублена. Его тихо выпихнули в отставку и он долгие годы работал скромным художником-оформителем в Военно-морской библиотеке.

5

Та пассивность, с которой вёл себя советский флот, несмотря на полное превосходство над противником на Балтийском театре военных действий, является одной из великих загадок войны. Равно беспрецедентна и подобная активность немецких вспомогательных заградителей, спокойно орудовавших в течение всего июля и августа в глубоком оперативном тылу КБФ.

Можно вспомнить, что следующим летом немцы усиленно трудились, перегораживая тремя рядами противолодочных сетей Финский залив, и снова никто даже не попытался им помешать, хотя в операции были задействованы более 240 барж, буксиров и плавкранов под охраной всего двух миноносцев типа «Т». А рядом в полном параличе стоял огромный Балтийский флот!

6

«План Трибуца», если его можно так назвать, был, без сомнения, смелым и интересным, хотя и нёс в себе некоторые элементы авантюризма.

Эвакуацию гарнизонов Ханко и Моонзунда с их тяжёлым вооружением Балтийский флот мог сравнительно легко организовать и быстро осуществить.

При неизбежных потерях от мин и авиации противника, эта операция стоила бы гораздо меньших людских потерь в начале августа, чем в ноябре и декабре, когда командование Ленинградского фронта, наконец, вспомнило о брошенных в тылу противника гарнизонах. А наступление собранной в Таллинне мощной группировки, поддержанной на фланге огнём кораблей, если и не кончилось бы полным успехом, то во всяком случае резко бы изменило всё стратегическое положение немецкой группы «Север» и обстановку на Ленинградском фронте.

7

Позднее умер в ГУЛАГе.

8

Когда Берия 30 августа прибыл в Ленинград, у него имелись приказы на арест Бочкарёва, Кумма и Лауристина за связь с изменником Сяре.

9

Можно легко себе представить, что переживал генерал Жаворонков, если учесть, что все командующие ВВС от Алксниса до Рычагова были расстреляны по приказу Сталина. Однако на этот раз всё обошлось. Гнев вождя удалось направить на наркома авиационной промышленности Шахурина.

10

В конце августа 1941 года в Таллинне находились примерно 250 немецких военнопленных. Главным образом лётчики и моряки. Об их дальнейшей судьбе решительно ничего не известно.

11

Неопознанное судно — НСУ

12

Ныне хранится в музее Арктики и Антарктики в Санкт- Петербурге.

13

Существует версия, что «Кузнецкстрой» перевозил в Магадан заключенных, которые устроили в трюме пожар, частично задохнувшись от дыма, частично погибнув от перегретого пара, направленного в трюм. Это не более, чем версия, не имеющая никаких доказательств.

14

В этой связи несколько странно звучат слова адмирала Пантелеева о том, что «ни одного взвода солдат и ни одной исправной пушки мы не оставили врагу в Таллинне» (Ю. А. Пантелеев. «Морской Фронт», Москва, 1965, стр. 117).

Послевоенные документы показали, что в Таллинне немцы взяли в плен 11 432 военнослужащих армии и флота, захватив в качестве трофеев 97 полевых, 52 противотанковых и 144 зенитных орудия, 91 бронемашину, 2 бронепоезда, 304 пулемёта, 4000 мин, 1000 авиабомб, 3500 торпед и т.д.

15

В результате атаки была повреждена финская подводная лодка «Весихииси».

16

В действительности это были наши торпедные катера 1-й бригады, высланные накануне на разведку опушек шхер. Катера, не понеся потерь, отошли в море и позднее присоединились к конвоям.

17

Впоследствии, уже спустя много лет после войны, адмиралы Трибуц и Пантелеев категорически отрицали, чтобы кто- нибудь из них отдавал приказ о «прощальной» бомбардировке Таллинна. Сначала яростно отрицался даже сам факт бомбардировки. Затем сама бомбардировка сквозь зубы стала признаваться, но при этом указывалось, что приказ о ней не отдавался. Это была спонтанная реакция экипажей кораблей на появление над Таллинном «фашистского» флага.

Адмирал Трибуц как-то рассказал, что он услышал стрельбу орудий «Кирова», находясь внизу — в адмиральском помещении. Выскочив наверх и поняв в чём дело, адмирал приказал немедленно прекратить огонь. В своих официальных воспоминаниях адмирал об этом инциденте не пишет ни слова. Что касается мемуаров адмирала Пантелеева «Морской фронт», многие слова в которых, как мы уже имели возможность убедиться, надо понимать «с точностью наоборот», то он следующим образом описывает свою реакцию на появление над городом эстонского флага: «Ударить бы из всех орудий по этому флагу. Бессмысленно...»

Однако старожилы Таллинна помнят эту бомбардировку до сих пор. Интересно в этой связи отметить, что многие русские в Таллинне искали убежища в соборе Св. Николая Угодника. В собор попали три снаряда с крейсера «Киров», разрушив здание и убив более 100 человек. Подобных свидетельств у автора много.

18

Далее мы называем Н. Смирнова контр-адмиралом, во-первых, потому, что он вскоре им стал, а во-вторых, чтобы выделить его из большой компании комиссаров, кем он был в действительности.