Барон из МЧС-3

Глава 17

— Господин генерал! Разрешите доложить? — вошёл я в каюту к Ростоцкому и отдал честь.

Геннадий Григорьевич сидел не в обычном мундире, а в полевой форме. Поверх неё надета разгрузка, а рядом с креслом примостился автомат. Значит, дела серьёзные, и мы явно не дворцовый паркет топтать направляемся.

— Без чинов, Данила. Присаживайся. Плыть нам не один час, так что разговор будет долгий. Смотрю, ты моему присутствию совсем не удивился.

— Да после сегодняшней ночки я вообще мало чему удивиться смогу.

— Тут с тобой не поспоришь, — кивнул генерал. — Хочу услышать все подробности. Особенно интересно, как ты про диверсию узнал.

— Приснилась, — соврал я, стараясь в очередной раз скрыть наличие Чаха. — Но сон какой-то непростой был… Не как обычно. Способностей предсказателя в себе раньше не замечал, только увидев картинку, как заряды активизировались, ни одной секунды не сомневался, что это правда.

Да даже если бы и были сомнения, то в данном случае перебдеть лучше, чем недобдеть. Решил, что пусть потом за ложную тревогу по башке получу, чем под толщей грязной воды подохну.

Не теряя времени, прямо в трусах переместился к тревожной кнопке, потом обратно и поднял группу. Ну а дальше уже со всеми эвакуировался.

— Ты у нас ещё и оракул, оказывается? — недоверчиво посмотрел на меня Ростоцкий.

— Сам в шоке, Геннадий Григорьевич, — развёл я руки в стороны с самым честным выражением на морде. — Есть подозрение, что это убитые суккубы так на меня подействовали. Да даже если и не они, то всё равно теперь сны буду смотреть иначе. Этот же подтвердился.

— Подтвердился, чёрт бы его побрал… Ладно, сделаем вид, что с этим разобрались. Теперь готов выслушать твой подробный доклад.

Мой пересказ занял не так много времени. Уточняющих вопросов почти не последовало. В этот момент я был искренне рад, что передо мной армейский генерал, а не Старший следователь Комов. Тот бы просто так не отстал.

— Хороша сказка, — подытожил моё выступление Ростоцкий. — Ты правильно сделал, что позвонил Илье Сергеевичу, а не губернатору. Ломакин хоть и давний друг императора, но «сифонит» именно в его команде. Даже я не знал про эту базу ещё сутки назад. Вернее, знал, что вас где-то спрятали, но точными координатами не интересовался.

Из сведущих остаются лишь Ломакин и Комов. В команде Комова, как ты верно заметил, шпион бы проявился намного раньше: слишком серьёзные данные вы передавали в столицу. А вот у князя хоть и собраны проверенные люди, но их в Тюмень отбирали в спешке. Вполне мог какой-нибудь продажный гад затесаться.

Мы с Комовым напрямую вышли к императору, и он дал следующие распоряжения. Делаем вид, что диверсия удалась. Вы все официально мертвы. Даже для губернатора. Зная Ломакина, уверен, что он не обидится за такое использование его втёмную: сам подобное не раз совершал, стоя во главе спасателей.

— Моя семья… — попытался возразить я, понимая, что подобное известие будет для неё ударом.

— И остальные семьи тоже ничего знать не будут! Вы мертвы для всех! — резко перебил меня Ростоцкий. — Сейчас важнее иное! Операция не отменяется. Но придётся её немного изменить, с учётом того, что про ваш рейд в тыл противника могут знать твари. К счастью, Александр Пятый поручил мне разработать запасной вариант, не привлекая к этому никого из его окружения. Император не любит складывать все яйца в одну корзину.

Изначально, на севере Балтийского фронта вы должны были во время заранее подготовленного наступления незаметно переместиться в тыл к харкам. Нечто подобное, пусть и в меньших масштабах, я подготовил и на южном направлении. Разница лишь в том, что ваша задача в боевой неразберихе теперь не переместиться к зелёным в тыл, а остаться на их территории после отступления наших войск.

На юге Балтийского фронта силёнок у нас не так и много, поэтому всего лишь несколько часов сможем удерживать занятый плацдарм. За это время успеете хорошо замаскироваться. Вылезете на свет только после нашего отступления. Ну а потом придётся делать рейд на север, где, по показаниям бывших пленных, и находится эта лаборатория.

— Это же почти сто пятьдесят вёрст по иной Реальности! — возмутился я. — Да нас засекут раньше, чем мы к месту доберёмся! Форменное самоубийство!

— Прорываться на севере теперь ещё опаснее. Вас там твари ждут не дождутся. Так что выбор невелик. К тому же для всех вы теперь мертвы, поэтому целенаправленно искать вас никто не станет. И поверь, что зелёным не до вас будет. Наступление, что мы изначально планировали на северном направлении, тоже состоится через сутки после южного прорыва. Так что головы тварей будут смотреть не в вашу сторону.

— Уже лучше, но…

— Это приказ, сержант Горюнов, — растерял остатки терпения Ростоцкий. — Теперь пригласи сюда всю вашу группу, за исключением тяжёлых штурмовиков поддержки. Этим парням я после задачи поставлю.

Новые вводные группа выслушала в самом что ни на есть мрачном настроении. Понять можно: и раньше миссия была сложнейшей, а теперь превратилась в невыполнимую. Даже если один человек сможет вернуться с задания, уже можно будет считать чудом. Но, несмотря ни на что, никто из наших не отказался, хотя генерал Ростоцкий и предложил каждому сделать подобное. Все понимают, что на кону очень многое.

А умирать… На то и война. Страх смерти на ней часто притупляется, уступая своё место инстинктам для выживания. Хотя главная задача теперь не самим выжить, а уничтожить гоблинскую лабораторию и принести ценную информацию по ней. Этим будут спасены тысячи жизней.

— Есть момент по группе отхода, — после генерала взял слово прапорщик Станов. — Вы хотите оставить её около северного фланга фронта.

— Естественно, — кивнул Ростоцкий. — Уходить вам придётся в спешке, поэтому выбрали самый короткий путь. Встречаетесь с группой прикрытия недалеко от рубежей и вместе прорываетесь через гоблинскую передовую.

— Считаю, что и харки также думают. Поэтому эти двадцать-тридцать вёрст, в зависимости от того, как наши смогут продвинуться вглубь чужой Реальности, зелёные насытят таким количеством войск, что даже простому муравью мизерного шанса проскочить не останется. Про нас и говорить нечего. Предлагаю уходить тем же маршрутом, которым и придём: через юг.

— Это противоречит всем наработкам не только армии, но и спасателей, — возразил Геннадий Григорьевич. — Как только вы нападёте на лабораторию, твари быстро просчитают, откуда пришли.

— Согласна со Становым, — поддержала прапорщика лейтенант Якутова. — Харки тоже знают, по каким правилам мы воюем, поэтому на первом этапе отвергнут подобный глупый ход. Потом, конечно, и его в разработку возьмут, поняв, что на севере мы выходить не собираемся, но время упустят.

— К тому же, — третьим выступил я за такое предложение, — у нас в группе есть люди, способные перемещаться на определённые расстояния. В точки, где когда-то уже были. Это нам позволит скоренько уходить от погони и даст шанс хотя бы одному бойцу, но добраться до людей с ценной информацией по лаборатории. А на севере никто из нас не был, поэтому хрен пойми куда прыгать.

— Ваша операция, вам и решать, — немного подумав, согласился генерал. — Изменим немного план — всё равно до фронта долго добираться, и обмозговать время имеется.

— Насколько долго? — спросил Морячок.

— Примерно неделя уйдёт, так как продвигаться вам придётся скрытно и со множественными пересадками. Это идея Комова. Он не хочет, чтобы за вами увязался вражеский хвост или чтобы какой-нибудь умник вычислил, куда направляется странная группа якобы мертвецов. Естественно, не всей толпой пойдёте. Легенды и маршруты уже разрабатываются.

— Нас разделять нельзя, — тут же сказал Морячок, показав на табор. — Сдохнем, если далеко друг от друга находиться будем.

— Не волнуйтесь, помним про вашу жизненную привязку, — успокоил генерал. — Ещё вопросы есть?

— Много, но меня больше всего волнует прикрытие нашей группы, — подала голос Вера Палкина.

— Оно всех волнует, но пока по ней всё размыто, — вздохнул Ростоцкий. — Честно говоря, после подрыва базы все планы полетели кувырком. Придётся экспериментировать на месте. Признаюсь, с удовольствием бы отложил рейд на неопределённый срок, но в сегодняшних реалиях это будет не лучшим вариантом. Быстрее вас враги уничтожат, чем мы толковый план составим.

Думаю, на этом пока и остановимся. Если у кого-нибудь появятся идеи, то смело обращайтесь ко мне. Выслушаю с удовольствием, даже самые бредовые. Пока же все свободны. Отдыхайте… Да! Лейтенант Якутова и старшина Горюнов, вас это не касается. Останьтесь. Есть ещё о чём с вами поговорить.

Когда все ушли, генерал, налив нам и себе по бокалу лёгкого вина, затронул несколько иную тему.

— Данила, недавно с удивлением узнал, что ты теперь в курсе, кто такая Вера Палкина. Значит, она теперь под присмотром не только Галины, но и твоим. Поэтому вместе с Якутовой будете охранять Веру, пока не доберётесь до Балтийского фронта. По вам уже составлен план перехода. Странно звучит, но из песни слов не выкинешь: в мирной жизни ваша подопечная может подвергнуться большему риску.

Идёте втроём, почти открыто, но с липовыми… вернее, с самыми настоящими паспортами, только выданными на другие имена. Теперь вы все уроженцы Шадринска. Данила и Вера вы молодожёны, Артур и Ольга Ивановы, отправившиеся в свадебное путешествие по стране. А ты, Галя, переименовываешься в старшую сестру Ольги, которую парочка взяла вместе с собой за компанию. Наталья Яйцева.

— Яйцева? — скривилась лейтенант. — Получше не могли фамилию придумать?

— Их не придумывали — это реальные персонажи. Илья Сергеевич Комов заверил, что свадьба Артура и Ольги недавно была, а Наталья Яйцева, подарив путешествие молодожёнам, отправилась вместе с ними из Шадринска. Где они сейчас, даже не знаю, но уверен, что Комов сделал им такое предложение, от которого сложно отказаться.

— Нас могут пробить по базе данных, — озвучил я свои опасения.

— Пусть пробивают. Увидят лишь ваши лица. В базу данных временно внесены изменения. Ну а глубоко копать никто не будет. Да даже если и будет, то времени на нормальное расследование не хватит. К этому моменту уже у харков в тылу окажетесь. Данила, ты не о том думаешь.

— А о чём? О «жене»?

— Именно. Придётся ночевать в номерах для новобрачных, а там всего одна кровать. Стоны, охи и вздохи для обслуживающего персонала гостиниц можете и даже обязаны издавать, но… Если ты реально, не сдержав своё либидо, полезешь под юбку к Вере, то её дедушка потом кому-то шаловливые ручонки и остальные части тела оторвёт. Понял? Это личное предупреждение от императора, которое он приказал тебе озвучить.

— Тогда на хрен мужем и женой сделали, раз боитесь за невинность одной особы?

— Всё просто, Горюнов. Если за вами будет слежка, то она должна понимать: император внучку вряд ли ночевать в одном номере с молодым самцом оставит. И вашу пару не будут рассматривать пристально, а переключатся на более подходящие кандидатуры. Дополнительная подстраховка, так сказать. Комов любит устраивать такие вещи.

К тому же ты очень хорош в ближнем бою, поэтому должен охранять доверенное тебе тело сержанта Палкиной и днём и ночью. Вариант с молодожёнами прекрасно вписывается в твою задачу.

Ну а любимая сестра Ольги Ивановой госпожа Яйцева будет жить в номере рядом. Галина, на тебя возложена миссия контролировать обстановку вокруг нашей пары. Заодно будешь на связи со мной, докладывая обо всех ваших перемещениях. Любую наружку выставлять за вами — это дать повод врагам насторожиться, так что… Думаю, объяснять не надо.

Ну и последнее. Не расслабляться ни на секунду! Уже было два покушения на Палкину, значит, имеем все основания считать, что её тайна раскрыта. По хорошему счёту, необходимо Веру во дворец отправлять, но император говорит, что пока рано. Её Дар не полностью раскрылся и придётся рисковать.

— Пока только одно покушение. Не факт, что базу рванули из-за неё. Может, сгущаете краски?

— А я базу и не учитывал, — удивил нас генерал. — Одно покушение мы ликвидировали ещё до его начала, а вот второе, замаскированное под дезертиров, СБ прощёлкала. Если же допустить, что целью диверсии на базе был не только ваш отряд, но и Палкина, тогда совсем всё плохо.

— Вера о том, что я в курсе её происхождения, знает? — продолжил задавать вопросы я.

— Нет. Император категорически запретил это делать, чтобы Палкина не расслаблялась. Достаточно того, что знает о лейтенанте Якутовой. Но и Галина больше не как охранник, а как куратор и надсмотрщица. Сами знаете, каков у Веры характер, и одёргивать девушку приходится часто.

— Понял. Остался вопрос по маршруту.

— Всё есть, Горюнов. Тут и придумывать ничего не надо — он стандартно проложен туристическим агентством. Даже названия забронированных гостиниц есть. Путёвки выдам вместе с паспортами, так что не ошибётесь. Этой ночью тайно сойдёте на берег в Тобольске. Ну а дальше самолётом во Владимир. Из него на поезде до Калуги и потом опять по воздуху до Смоленска. Там и будет конечная точка. А вместо вас в Ярославль уже поедут настоящие молодожёны и их сестрица. В каждом городе остановка всего на один-два дня, поэтому в сроки легко укладываемся.

— Рестораны, оргии и прочее? — пошутил я, расслабившись и понимая, что всё на мази.- Имеем право, чтобы поддержать легенду?

— Горюнов! — изогнув бровь дугой, в том же тоне ответил мне Ростоцкий. — Рестораны выбираете по вкусу, но сильно не шикуйте. Что до оргий… Александра Пятого помнишь?

— Такого дядечку не забыть.

— Он обещал личную оргию для тебя, если провалишь задание. И на ней ты будешь не праздновать, а выступать в роли «девочки». Ещё предложения есть?

— Нет. Но с тыла подкрадываться к моей персоне — это подло даже для императора. Так ему и передайте, что старшина Горюнов опасность встречает исключительно грудью, а не остальными частями тела.

— Не передам. В отличие от тебя, я ещё чту субординацию. Но раз пошёл не деловой разговор, а шапито, — усмехнулся генерал, — значит, основные вопросы выяснили. Галя, Данила… Готовьтесь к тихому ночному побегу вместе с Палкиной. Повторюсь: кто и куда уходит, остальные знать не должны. Каждая группа автономна. Ну, а по вашей… Держите остальные вводные.

Как только среди ночи я услышал шум останавливающихся двигателей судна, то мигом вскочил и растормошил ничего не понимающую Верку.

— Тихо, подруга, — прикрыв ей рот ладонью, пока не начала громко посылать на хер, на ухо прошептал я. — Наша остановка, и никого будить не стоит.

Палкина врубилась сразу и лишь понимающе моргнула.

Дальше была высадка на какой-то замошкавленный причал. Наш кораблик не остановился, а просто сбавил ход около него. Я, Вера и Ведьма резво спрыгнули на пристань и углубились вглубь территории, держась подальше от фонарей. Все документы на руках у Якутовой. Она раздала их и скороговоркой зачитала легенду, озвученную днём в каюте Ростоцким.

Как я и предполагал, Палкина возмутилась, услышав, что теперь моя временная жена. Но хорошо поставленный подзатыльник Ведьмы расставил все точки в этом непечатном предложении, и Верка моментально заткнулась, недовольно пыхтя.

Тихонечко прокравшись на оживлённые городские улицы Тобольска, поймали такси и поехали в гостиницу, забронированную четой Ивановых… Мне вот прям интересно, как они проводят свой реальный медовый месяц?

По дороге не отказали себе в удовольствии остановиться около алкомаркета и прикупить бухлишка, которое тут же и пригубили.

Такого стона от невидимого Чаха я ещё ни разу не слышал. Завидует чёрной завистью. Но ему нельзя. Я заранее объяснил наумбу, что хоть Якутова и пасёт обстановку, но вся надежда не на неё, а на моего верного и очень незаменимого свинорылого боевого товарища. Которому я, естественно, потом возмещу все моральные издержки, но не сейчас.

Чах попыхтел, но согласился, что это будет разумно. Тем более самовлюблённого Великого наумба подкупило слово «незаменимого». Мой друг всегда падок на пафосную лесть, и грех этой особенностью не воспользоваться.

В гостиницу приехали уже слегка подшофе. Выгрузились из такси, обмениваясь глупыми пьяными шуточками и продолжая лакать шампанское «из горла́». Долгое прощание около номеров. И вот мы оказались с Верой в нашем приюте для молодожёнов. Хмель как рукой сняло, и осталось лишь одно чувство правильного выполнения задания.