Барон из МЧС-3

Глава 7

Оказавшись в комнате своего предшественника, огляделся. Мдя… Полный бардак из нагромождения спортивных снарядов, каких-то непонятных приспособлений и просто кинутых как попало вещей. Но особенно меня поразила занимавшая все стены фотовыставка «достижений» Данилы. Один только плакат над кроватью чего стоил: показывая всю глубину воздействия Печатей Смерти на мозг Горюнова-младшего.

Улыбающийся голый Данила стоит вполоборота, и из правого полупопия у него торчит стрела. Настоящая такая! Индейская, с оперением! Не знаю, чему радуется этот придурок на фото, но меня прямо взбесило такое некультурное отношение к телу, с которым я давно сроднился. А покушение на задницу вообще считаю оскорбительным для себя!

Остальные фотографии подвигов мудака были ненамного лучше, хотя и в одежде. Не… Две недели жить среди этого паноптикума не собираюсь. Хотя беззаветно любящая сына мамочка и попыталась здесь всё сохранить в первозданном, «историческом», так сказать, виде, только я теперь и есть Горюнов, поэтому имею полное право всё переделать по своему усмотрению.

Почти час потратил на приведение комнаты в нормальное состояние. Всё разложено по полочкам, расставлено по углам, фото сняты и вместе с остальным хламом запиханы в два объёмных мусорных мешка. Чах, правда, долго ржал и упрашивал меня оставить хотя бы плакат с простреленной жопой. Но я в этом вопросе был категоричен.

Лишь закончив уборку, переоделся в повседневную армейскую форму. С тоскою посмотрел на «парадку» — испорчена полностью. Взяв мусор, вышел в коридор, где нос к носу столкнулся с Анастасией. Она попыталась сделать вид, что не замечает меня. Но я не дал ей пройти мимо.

— Сестрёнка, мусорка у нас где?

— Совсем башку отбил? Элементарных вещей не помнишь?

— Ты же знаешь, что с памятью у меня случилось. Врачи говорят…

— Врачи⁈ — не выдержала она и схватила меня за гудки, гневно сверкая очами. — Плевать на врачей! Как ты хорошо устроился, притворившись, что ничего не было! Удобно! Типа: я не я и любите меня! Только вот даже если прошлое и ушло из твоей памяти, то оно осталось в нашей! Более того! До сих пор разгребаем проблемы после твоих похождений. Так что не смей меня называть сестрой! Нет у меня брата!

— Нет, так нет, — спокойно отреагировал я на её гнев. — А мусорка есть?

— Контейнер на заднем дворе. Прекрасное место для такого, как ты.

Честно говоря, несмотря на весь негатив со стороны Анастасии, вздохнул с облегчением: притворяться родственниками не надо. Достаточно и одной Варвары Дмитриевны, безумно любящей сына. Единственное, что меня сильно опечалило, это сорванный праздничный обед. Аппетит нагулял отменный, а тут такой облом.

Началось всё с того, что отец Юрий Михайлович, вернулся раньше прогнозируемого матерью времени.

— Юрочка! — с порога заявила довольная Варвара Дмитриевна. — А у нас радость. Данилушка…

— Вижу! — рявкнул он. — Не слепой! Вот это чучело стоит рядом с тобой. К тому же в представительстве губернатора уже сообщили! Данила! Быстро в мой кабинет!

— А я уже на стол накрыла…

— Кусок в горло не лезет!

В кабинете отец не предложил мне сесть, а долго сверлил ненавидящим взглядом, одновременно пытаясь успокоиться.

— Я думал, что мой сын хоть немного поумнел. Немного… На большее не рассчитывал, так как придурок — это неизлечимая болезнь, — наконец-то заговорил он. — К сожалению, ошибся. Так что собирай свои манатки и проваливай из моего дома. Хватит с нас прошлых твоих выходок, и новые плодить около родных мне людей не дам.

— Объяснения будут? — поинтересовался я.

— Объяснений тебе? Ладно! Скажу напоследок! Семь дней назад меня отправили обратно в резерв. Вернувшись домой, сразу записался на приём к губернатору, князю Петру Ананьевичу Шумелкину. Два дня в Тюмени пороги обивал, прямо с вокзала направившись не к семье, а в администрацию! Рассчитывал немного ослабить долговое ярмо, которое благодаря тебе крепко сдавило шею нашего Рода. Думал козырнуть своим боевым прошлым, наградами. Заодно и твоей серебряной лентой с медалькой.

— У меня их уже две, — пояснил я.

— Да хоть золотая с бриллиантовой! — снова стал заводиться он. — Сегодня я получил аудиенцию, но до князя так и не добрался! Меня в его приёмной дерьмом с ног до головы измазали и вышвырнули прочь! И в этом опять ты виноват! Как был идиотом, так и остался! Даже армия этого исправить не смогла!

Ты зачем в поезде устроил дебош и избил губернаторскую делегацию, возглавляемую племянником князя Шумелкина⁈ Этого он нам не простит никогда! Всё! Считай, что наш Род закончился! Мы теперь безземельные нищие аристократы! Дом наших предков скоро станет чужим! Все земли тоже!

— Ах, вот оно что, — понятливо кивнул я. — Было дело в дороге. Вышвырнул зарвавшуюся пьяную компанию из поезда. Но про дебош с моей стороны — это ложь.

— Лжец здесь только один! Это ты, Данила!

— Вот моё доказательство, — выложил я на стол жетон личного порученца. — Знаешь, что это такое?

— Конечно! Твой приговор на пожизненную каторгу. Украл или подделал?

— Как понимаю, ты совсем новости не смотришь.

— А нам тут, благодаря тебе, своих новостей вот так, — провёл по горлу ребром ладони отец, — хватает. Да и смотреть не на чём. Всю технику распродали, прислугу уволили, ввели жёсткую экономию в семье. Хорошо, что хоть средняя дочь Наташка удачно вышла замуж и уехала с мужем на Чёрное море. А то бы и ей досталось.

— Но компьютер у тебя остался. Включи и посмотри столичные новости. А ещё лучше набери в поисковике «старшина Данила Горюнов», чтобы время сэкономить.

Юрий Михайлович нехотя исполнил мою просьбу. По мере того, как он просматривал свежую информацию обо мне, лицо его всё больше и больше удивлённо вытягивалось.

— Это как? — спросил отец, наконец-то отлипнув от монитора.

— А вот так. Как видишь, мне и без губернаторского быдла приключений хватает. К тому же император не вручил бы свой жетон неадекватному человеку. Или думаешь, что ты один такой умный, а во дворце сплошь дураки сидят?

— Я уже, если честно, совсем перестаю понимать этот мир.

— Значит, превращаешься из танкиста в философа, — благожелательно улыбнулся я. — Но оставим эту тему. Дай мне расклад по финансовым делам. Судя по твоим репликам, всё очень хреново, и в этом виноват я.

— А кто ещё? Пока ты был несовершеннолетним, то именно мне приходилось возмещать ущерб после твоих выходок. Обесточенная на три часа промзона, срыв графика железной дороги и прочие мерзости вылились в очень приличную сумму. Пришлось брать кредиты в банке рода Шумелкиных, так как в других банках мне не дали. Но вместо того, чтобы выплачивать долг, пришлось влезать в новые из-за твоих непрекращающихся выходок.

Короче, завязли мы в этой финансовой трясине основательно. Но тут князь Шумелкин предложил мне интересный, как тогда казалось, выход. От имени администрации Тюменской губернии он готов выкупить мои кредиты. Даже не выкупить, а дать беспроцентную ссуду Роду Горюновых для погашения его в банке. Ссуду же Тюменской администрации мне отдавать равными ежемесячными долями в течение двух лет.

— Отличное предложение, отец. Получается, что единоразовой выплатой банку ты сильно уменьшишь процент по кредиту. Я бы согласился.

— К сожалению, я тоже так подумал и взял деньги. Но была одна маленькая приписочка, что если я просрочу выплату, то на меня накладываются штрафные санкции, на усмотрение администрации.

— Странное условие, без чётко прописанных цифр.

— Тогда мне было наплевать на него, так как я мог легко гасить ежемесячные выплаты и никаких санкций не боялся. И тут ловушка захлопнулась… Взяв губернаторские деньги, отправился в родовой банк Шумелкиных. Внёс всю сумму и стал ожидать закрытие кредита. Не тут-то было! Вернее, закрыли его, но только через три месяца. То у них ошибка в начислении процентов, то ещё какие-то непонятки. Во время разбирательств были заморожены счета всей нашей семьи.

Но первые два взноса за ссуду я честно оплатил. Твоя сестра Наталья теперь не в нашем Роду, поэтому помогла с деньгами. На третий месяц Наташиных возможностей не хватило, поэтому пошёл к губернатору, который на словах заверил, что понимает всю сложность ситуации и просит меня не волноваться. Мол, всё будет хорошо.

Не мог не поверить князю одного из древнейших Родов, входящих в императорский Совет. Успокоившись, дождался, когда мой банковский кредит всё же закроется и счета разблокируются. Начал честно платить. Финансовая дыра в бюджете семьи, конечно, образовалась приличная, но не критичная. И вот через год меня вызывают уведомлением в администрацию.

Оказывается, слова губернатора о том, что я могу не волноваться насчёт единственной просрочки, были всего лишь словами, не подтверждёнными бумагами. И вот тут на меня наложили те самые санкции «на усмотрение»… Сто процентов от всей выданной суммы! Столько я не потяну при всём желании. Поэтому, как бы мы ни старались, ни экономили, но начались очередные просрочки платежей.

— Да уж… — покачал головой я. — Это же натуральный развод. А что говорят юристы?

— Всё законно.

— Так и думал. Сколько штрафа накапало? У меня на счету лежит пятьдесят восемь тысяч. К тому же есть влиятельные знакомые и смогу оформить в столичных банках кредиты на себя.

— Пятьдесят восемь? — усмехнулся отец. — Не спорю, что неплохо поднялся, ничего не имея за спиной. Но с сегодняшнего дня я уже должен не изначальные сто тридцать тысяч, а по новым санкциям «на усмотрение» — миллион четыреста полновесных золотых рублей. Как думаешь, найдётся ли хоть один идиот-банкир, чтобы выдать тебе подобную сумму?

— Сколько⁈ — воскликнул я, охренев от таких чисел.

— Ровно столько, сколько стоят наши родовые земли. Вернее, бывшие родовые земли. Мне сегодня с ехидной улыбочкой какая-то губернаторская секретутка сунула под нос бумагу, в которой моё имущество уже выставлено на местный аукцион. И всё началось именно с тебя, Данила. Так что не жди от нас вселенской любви.

— Понятно… Официально отжали. Думаю, что не один ты на это попался.

— Не один, — кивнул он. — Хотя никаких доказательств подобного нет, так как в договоре прописано о драконовских санкциях при разглашении условий. Но несколько крепких земель и серьёзных предприятий внезапно перешли в руки администрации. Потом они также были выставлены на аукцион, где всё скупили за бесценок представители Рода Шумелкиных. Сам губернатор Пётр Ананьевич как бы и не участвовал, но понять, кто всем руководит, несложно.

— Когда аукцион? — поинтересовался я.

— Через неделю.

— Отлично!

— Не вижу причин для радости, — зло произнёс Горюнов-старший.

— Отлично, что время есть всё исправить.

— Не лезь, Данила! Иначе не только с голым задом останемся, но и на каторгу загремим всей семьёй! Хватит! «Наисправлялся» уже! Плевать на меня и сестру, так хоть мать пожалей!

— Как скажешь, — равнодушно пожал я плечами. — Тогда пойду прогуляюсь по окрестностям. Свежим воздухом подышу.

Отойдя где-то на километр от усадьбы, зашёл в лес. Хорошо! Птички поют, кроны деревьев шумят. Правда, всё портят невесёлые мысли в голове.

— Ну и что скажешь про этот бардак? — мрачно поинтересовался у Чаха, развлекающегося ловлей бабочек.

— Такого, как ты, нужно было ещё в детстве удавить, — невозмутимо ответил он. — Но ты же не про то хотел меня спросить?

— Естественно. Тем более сам знаешь, что это был не совсем я. Надо бы нам проследить за этим хитрожопым губернатором. Выяснить всю схему афер.

— Нам? — хмыкнул наумб. — Говори прямо, что мне.

— Душой я всегда с тобой, напарник. Но мысль верная. У тебя есть пять суток. Денно и нощно находись рядом с князем Шумелкиным. Заодно прошерсти все доступные компьютеры в администрации и у него дома.

— Разорваться мне, что ли? Ещё про оборотней, Данила, не забывай. А если они сюда сунутся?

— Вряд ли. Уверен, что Комов, если не обложил поместье Горюновых со всех сторон, то уже заканчивает это делать. Вожак же не идиот и оставит меня в покое. Тут ему ловить нечего и опасно. К тому же завтра я собирался встретиться со следаком. Заодно и обсудим с ним некоторые моменты.

На следующее утро я отправился в Тюмень, собрав все свои вещи. После ночных размышлений пришёл к выводу, что находиться в отчем доме будет и неуютно, и не очень удобно с точки зрения намечающихся дел. Провожать меня вышла только расстроенная мать.

Приехав в город, сразу же заселился в приличную гостиницу. Не успел распаковать свои вещи, как тут же стук в дверь сообщил о прибытии гостей.

— Быстро же вы, Илья Михайлович, — сказал я, впустив Старшего следователя.

— А с тобой только так и нужно, — пробурчал он и плюхнулся в широкое мягкое кресло. — Обычно я спокойный, вежливый человек, но последние двое суток мне уже разговаривать матом хочется.

— Разобрались с суккубом?

— Отправили спецвагоном в столицу. Пусть там изучают. Разделанных тобой оборотней вовсю шмонают мои подчинённые, пытаясь найти хоть какие-то зацепки для поиска оставшихся в живых тварей. Отчёт готов?

Я протянул ему папку с исписанными листами. Пока Комов читал, разложил все вещи в шкафу и даже заказал на двоих обед в номер.

— А вот это вы, Данила, хорошо придумали, — снова перейдя на вы, благодушно произнёс следователь, вгрызаясь в куриный окорочок. — Практически сутки уже без еды. Столько всего сразу навалилось, что в туалет сходить некогда. Волна после ликвидации аж десяти местных оборотней нешуточная поднялась. По всей Тюмени и области сразу сорок важных и не очень людишек либо заболели, либо экстренно уехали в отпуска с командировками.

Думаю, неспроста. С вами не хотят встречаться, чтобы вслед за своими дружками на тот свет не отправиться. Конечно, большая часть окажется простыми людьми, у которых просто так совпало, но уверен, что и оборотни найдутся. Теперь шерстим подноготную всех. Думаю вас тоже привлечь. Ничто так не изобличает оборотня, как охотник на него. Готовы разбавить свой отпуск маленькой службой?

— С удовольствием. Но у меня к вам, Илья Сергеевич, будет тоже небольшая просьба. Семейного характера, так сказать.

После этого я рассказал про аферу Рода Шумелкиных.

— Есть такое, — кивнул Комов. — Имперская Служба Безопасности в курсе, что творится в Тюменской губернии. Но тут всё по закону. Александр Пятый с удовольствием прижал бы князя Шумелкина — слишком рьяно его Род стал прирастать землями.

Очень похоже, что собирается устроить государство в государстве. Если не получится, то имеет полное право отделиться от Российской Империи. Древние Рода, входящие в императорский совет и участвующие в номинальном выборе императора, имеют право на подобное.

Прищучить бы мерзавца и всю его свору. Только для обвинений нужны веские доказательства махинаций и утаивания налогов в имперскую казну. Такие доказательства, чтобы не отвертеться князю было.

— А если они вдруг появятся? — хитро посмотрел я на Комова. — Прикроете с тыла? Один могу и не справиться. С тварями реально легче воевать, чем с местными царьками, имеющими право действовать от имени государства.

— Попытаюсь прикрыть, — честно ответил Илья Сергеевич. — Но и в моей броне есть прорехи. На местах все до такой степени между собой повязаны, что легко отставят в сторону даже ИСБ, если оно сунется в дела сильных Родов. И чем дальше от столицы, тем ситуация всё хуже и хуже.

— Но я ведь к СБ никакого отношения не имею, — усмехнулся я. — Зато, как личный порученец императорского двора, могу вмешиваться во многое, мотивируя свои действия поиском тварей. Почему бы не совместить приятное с полезным?

— И что вы считаете приятным, Данила?

— Всё, кроме скуки. Ну и за справедливость немножко обидно.

— В принципе, — после недолгого размышления согласился Комов, — идея стоящая. Но должен вас предупредить, что пока не будет серьёзных доказательств преступной деятельности Шумелкиных, то палец о палец не ударим, чтобы вас прикрыть. Будете действовать на свой страх и риск. А вот если получится прижать губернатора неопровержимыми фактами, то тогда вся ИСБ на вашу защиту встанет. Тут уже игра начнётся по нашим правилам.

— Резонно. Тень на Александра Пятого нельзя бросать. Действует обиженный за свой Род одиночка Горюнов. А то, что он личный порученец императора, то это ничего не значит: даже великие правители иногда ошибаются и ставят не того человека на должность.

— С вами всё интереснее работать, Данила. Но меня смущает, что ваш отпуск всего две недели. За это время не раскопать то, что всё наше ведомство безуспешно пытается нарыть уже не первый год. Не для одиночки подобная задача.

— Мне нужно дней пять, — уверенно проговорил я.

— Невозможно. Хотя… Вы удивляли и раньше. Действуйте.

— Уже начал, Илья Сергеевич.

— Без разрешения? — нахмурился он. — Без одобренного плана?

— А я к вашему ведомству, кажись, не приписан, чтобы дозволения выклянчивать. Тем более, раз действую на свой страх, то и плевать мне на чужие хотелки. Сейчас просто некоторые моментики для себя выяснил и ничего более. Чаю хотите?

— Чаю? Что-то мне сейчас водки захотелось… Много. И без твоей компании.