Барышня

Глава XVI. Наглый барин

Приказчик деловито готовил кнут и веревки, то и дело косясь на Владу. Та же, обхватив себя руками, стояла в сторонке, стараясь не смотреть на два десятка крепостных, пришедших на двор конюшни, чтобы поглазеть на наказание.

Не выдержав напряжения Влада провела по нательному кресту и попросила флэшкороб. Разбив последний серебристый шар, она спросила:

— Можно ли отменить наказание?

— Можно заменить, отменить нельзя, — ответила система.

— Хорошо. Замените пожалуйста на более мягкое наказание.

— Выполнено. Вы потратили последний кристалл.

Через пару минут во двор влетел молодой парень-слуга.

— Прохор Васильевич, вам барыня велела передать! — заявил он громко.

— Чего тебе, Стенька? — проворчал приказчик.

Парень подошел вплотную к Прохору Васильевичу и что-то тихо пробурчал тому на ухо. Влада внимательно следила за парнем, прислушиваясь, отчего-то уверенная, что указание Строгановой для приказчика касалось ее «Маши». Ведь она потратила радужный кристалл на это.

Быстро все сказав, парень поспешил обратно в дом, а приказчик обернулся к Владе и как-то ехидно оскалился:

— Повезло тебе, девка. Барыня смилостивилась и передумала тебя пороть. Но в наказание приказала привязать тебя к столбу до утра. Чтобы ты осознала вину свою.

— К столбу? — не поняла Влада.

— Такова ее воля, — пожал плечами приказчик. — Теперича к столбу вот этому привяжу, завтра по утру отвяжу. Постоишь тут, подумаешь. Может покладистой и смирной станешь. А вы давайте расходитесь, работайте! — прикрикнул он на других крепостных.

Все разошлись, кроме Влады и приказчика. Прохор Васильевич немедля связал запястья девушки веревкой и привязал ее руки к вверху столба. Влада оказалась притиснутой к деревянному струганному бревну, с задранными вверх руками. Проверив крепость узлов, он важно заявил, что говорить с девушкой запрещено всем дворовым, и она должна вести себя тихо и смиренно, в противном случае наказание может и продлится, если барыня будет опять не довольна.

Влада хмуро кивнула в ответ, думая о том, что эта жестокосердная барыня может быть недовольна всем чем угодно. И как угодить ей, чтобы она похвалила и выполнить второе задание? Неведомо.

.

Приказчик ушел сразу же, и более никто не подходил к девушке. Все занялись своими повседневными делами. Влада осталась одна одинешенька, и первые полчаса даже храбрилась, внушая себе, что не такое уж суровое наказание — это стояние у столба. Однако спустя час Влада почувствовала, что ее руки затекли.

Кончики пальцев начали неметь, а поднятые руки стали причинять боль. Вообще Влада никогда в жизни не болела, не знала, что это такое. Правда раньше в детстве при падении она и разбивала колени, но специальная мазь на травах, и лечение энергетическим иглоукалыванием помогала в течение часа залечивать любые травмы. Потому теперешнее наказание стало для Влады настоящим испытанием.

Спустя еще час, она глотая молчаливые слезы, думала о том, что все же надо остановить эту аттестацию, ведь терпеть до утра боль в руках было невыносимо. Но Влада понимала, если она сейчас остановит наказание, то опять не сдаст аттестацию. И прощай ее диплом актрисы кино. А Влада очень хотела его получить, неистово и давно, именно поэтому она стояла у столба и терпела. Она надеялась на то, что барыня останется довольна ее смирением, и похвалит ее.

Влада даже прикрыла глаза, сцепив зубы и внушала себе, что все вытерпит. Главное отвлечься на что-то. Она начала мурлыкать под нос песенку, и потому не услышала приближающиеся шаги. И невольно вздрогнула, когда мужской голос ласково произнес над ее ухом:

— Что затекли рученьки?

Вмиг раскрыв глаза, Влада повернула голову, и тут же уткнулась взглядом в добрые глаза Строганова, который стоял в опасной близости от нее, чуть склоняясь. Он поднял руку и его пальцы прикоснулась к ее обнаженной кисти. Очень осторожно, едва касаясь он провел своей ладонью по ее руке, словно лаская.

— Чего вам, барин? — недовольно буркнула Влада.

Отвернувшись от него, она устремила взор в сторону, не понимая зачем он пришел. Наверняка позлорадствовать над ее удручающим положением. Ведь из уроков «прошлых времен» она знала, что крепостных за людей не считали.

— Опять огрызаешься, Машенька? — проворковал он, уже прижимаясь к ней, и опаляя ее ухо своим горячим дыханием. — А если бы попросила меня как следует, то я бы мог словечко перед матушкой за тебя замолвить.

— Неужто? — удивилась искренне она и вновь обернула к нему лицо, и едва не уткнулась носом в его подбородок. Он опять смотрел на нее этим своим призывным горящим взором, как и тогда на Катю Миронову. — Что ж вы раньше не заступились еще в столовой, раз так благоволите ко мне?

— Так ты не просила, и вообще бегаешь от меня как от чумного уже второй месяц. Откуда я знаю, что ты хочешь моей помощи?

— Понятно, — протянула она.

— А если бы попросила, как следует, то я бы в долгу не остался.

— Ааа…

Это «как следует» явно что-то под собой подразумевало, подумала Влада. И точно не невинное.

Похоже этот Строганов был еще тот бабник. Как впрочем она и предполагала еще при первой аттестации. Система сгенерила классического донжуана: соблазнительного, напористого и знающего себе цену. В тот раз он «окучивал» Катю Миронову, сейчас свою крепостную девку. Но проблема была в том, что Влада знала про Катю, и потому поняла, что вестись на сладкие речи этого ловеласа опасно, как бы потом еще большей беды не вышло. Про таких как он, она много читала старинных книг, и тогда ей даже такие герои нравились, но теперь в виртуальной реальности это уже не казалось ей таким уж романтичным. Когда мужчина с легкостью мог завоевать любую женщину и рассматривал их только, как предмет вожделения.

Но похоже теперь у Влады не было выбора. Надо было срочно спасать ситуацию, да и к тому же выполнить второе задание. И видимо без помощи этого соблазнителя Строганова было опять не обойтись. И то что он опять оказался единственным кто мог помочь ей в этот миг ее неимоверно раздражало.

Она пару раз выдохнула и пронзительно посмотрев в его темно-карие глаза, попросила:

— Хорошо, барин. Прошу вас заступиться за меня перед вашей матушкой, чтобы она простила меня и отменила наказание. До утра уж мне очень тяжко стоять здесь будет.

— Знаю, потому и пришел, — кивнул он, его рука прошлась снова по ее связанным запястьям, лаская сильными пальцами ее кожу. Он таек и говорил с ней чуть склонившись и опаляя горячим дыханием ее лицо. И глухо добавил: — Только одной просьбы мало, должна ты и делом подкрепить свои слова, милая.

— Каким же делом?

— Как каким? Будто не знаешь? Поцелуешь меня, поговорю с матушкой, а если нет…

— Ах, вот как?! — выпалила Влада. — Решили воспользоваться моим несчастьем и свое урвать? Не стыдно вам, барин?

— Отчего же должно мне быть стыдно? — удивился он искренне, тут же отстраняясь от нее. — Это ж ты непокорная девица от меня нос уже полгода воротишь, смотришь холодно и ни в какую не хочешь меня любить. А теперь как раз повод нашелся, чтобы одумалась.

— И зачем я вам сдалась, не пойму? Наверняка половина девок в имении по вам вздыхает, — съехидничала Влада. — Или еще меня в вашей коллекции не хватает?

Она прекрасно помнила из лекций «прошлых времен», что баре этого времени, часто забавлялись со своими крепостными девками, и даже имели подобие гаремов.

— Зачем мне все? — удивился искренне он. — Ты одна мне по сердцу.

— Так уж и одна? Не верится мне что…

— Я еще оправдываться должен? — возмутился Тимофей обиженно и уже жестко добавил: — Сказал одна по нраву, значит — одна. Не привык я врать.

— Ну-ну, — буркнула Влада.

Поняв, что она все равно не верит ему, Строганов мгновенно рассердился.

— То есть не будешь меня целовать? — прищурился он, отходя от нее на пару шагов, и засовывая руки в карманы. — Что ж тогда пойду, у меня еще дела есть.

Отвернувшись от нее, он быстрым шагом направился прочь.

— Погодите, Тимофей Петрович! — немедля окликнула его Влада. — Согласна я! Только руки развяжите…

Он вмиг обернулся, и хитро оскалился, явно довольный.

— Это непременно, милая, развяжу, — сказал он, быстро приближаясь к ней.

Вытянув нож из деревянного бруска рядом, он умело перерезал веревки.

Когда Влада оказалась свободна она, потирая руки, повернулась к нему. Строганов стоял перед ней, и как-то внимательно смотрел на нее. Прикрыв глаза, девушка приподняла подбородок чуть выше, подставляя свое лицо и губы для поцелуя. Но прошла минута, а ничего не происходило. Он даже не притронулся к ней.

Не выдержав напряжения, Влада открыла глаза и настойчиво спросила:

— И что не целуете, барин?

— Нет уж, сама давай, чтобы я видел, что тоже этого хочешь, — велел он, прищурившись.

Влада едва прикусила язык, чтобы не ляпнуть: «а если не хочу?». Все же она играла роль. Вздохнув и в который раз за сегодня успокаивая себя словами, что ей надо сыграть даже неприятную роль, она же актриса, сказала:

— Так и быть, сама поцелую.

Быстро приблизившись к молодому мужчине вплотную она, чуть встав на носочки, положила руки на его широкие плечи. Притиснувшись губами к его губам, она попыталась поцеловать его. Единственные два поцелуя с ним произошли в виртуальности в роли Кати Мироновой. Причем целовал ее тогда именно он, сам. Потому Влада как-то неумело притиснулась губами к его рту и даже попыталась «сделать как надо».

Не прошло и мгновения, как руки Тимофея обвили ее стан, и он с силой прижал Владу к своей груди, отвечая на напор ее губ, своими, страстно целуя в отчет. Через некоторое время Влада вдруг ощутила, что ей нравится, как он целует: требовательно и сладостно. У нее даже промелькнула мысль о том, что она совсем не хочет, чтобы этот выдуманный системой персонаж, останавливался.

— Вот и славно, душенька, — проворковал он довольно, чуть отстраняясь от нее через минуту, но так и держа в объятиях и тихо велел: — Сегодня в спальню мою приходи, милушка, когда стемнеет. Поговорить мне с тобой наедине надобно, а то тут народу много шастает.

— Какую еще спальню? — опешила Влада.

— Мою, душенька, мою. Буду ждать тебя. Потом и с матушкой о тебе поговорю.

— Вы же только про поцелуй сказывали! — возмутилась она.

— Обещал, я теперь передумал, — хмыкнул Тимофей. — Придешь ко мне в спальню для разговора — поговорю с матушкой, а нет, то ни слова в твою защиту не скажу.

— Ну вы и … — Влада не смогла продолжить гневную фразу, понимая, что крепостная не могла так говорить со своим барином.

Но она разозлилась на него, ведь она прекрасно поняла, что это будет за «разговор». И в этот миг ей неистово хотелось дать ему пощечину и еще назвать мерзавцем или подлецом, который решил воспользоваться ее удручающим положением.

— Придешь? — спросил он настойчиво.

— Не пойду я ни в какие спальни ваши, барин. Других девок ищете, а я порядочная девушка!

— Прекрасно, — недовольно заявил он. — Тогда и я говорить с матушкой не буду, раз ты такая вредина.

Он как-то нагло и коварно оскалился, словно угрожая и пошел прочь.

— Вот… — Влада прикусила губу, а про себя добавила: «вот наглец, ишь что придумал в спальни приглашать. Ага, сейчас разбежалась!»

Она устало плюхнулась на лавку, не зная, что теперь делать. Звать приказчика, чтобы снова он привязал ее к столбу, как велела барыня она точно не собиралась. Влада подумала о том, что пройдет время и возможно никто не вспомнит о ее наказании до завтра.

Однако более всего ее возмущало поведение этого виртуального Строгонова, который воспользовался ею, выпросив поцелуй, а потом пошел на попятную.

— Он еще поди и мстить мне захочет теперь, раз отказала ему, — думала она вслух, вздыхая, — читала про таких мужиков непорядочных, были и такие раньше.

Влада вдруг осознала, что уже сыта по горло мужчинами из этого века. И как она могла раньше ими восхищаться? Вторую аттестацию на своей «шкуре» она проверяла их достоинства, и теперь ее разочарованию не было предела.

— Надо же какой, — шептала она удрученно. — Нет, чтобы как добрый порядочный человек заступиться за нее просто так. Нет, он меня в спальню приглашает…

Неожиданно на дворе у конюшни появилась Дарья Матвеевна. Она приблизилась к испугавшейся вмиг Владе, оценивающе провела глазами по девушке.

— Не пойму я, девка, чем ты моего Тимофея так приворожила? — подозрительно спросила Строганова. — Отпусти, да отпусти твердит. Всю душу вымотал тепереча мне.

Девушка сразу встала, помня, что роль крепостной предполагала почтение к барыне.

— Не знаю, Дарья Матвеевна, — удивленно ответила Влада, склоняя голову в знак почтения.

Нет, она явно не ожидала, что Тимофей вместо мести, наоборот попросит за нее перед матушкой. Может он и впрямь был хорошим и добрым? Каким и показался ей при первой аттестации, но это было уж очень подозрительно.

— Ты поди баловалось с сыном моим, так? — сделала вывод Строгонова, прищурившись, не обратив внимания на слова девушки. — Потому то он и заступается за тебя как одержимый.

— Нет не было того, барыня. Вот вам крест! — Влада даже провела рукой по лбу и плечам, изобразив крестное знамение. — Токма я очень с грибами этими старалась вам угодить, не со зла я.

Неожиданно Влада подумала о том, что виртуальная система генерит задания по определенному алгоритму. В прошлой аттестации вторым заданием было угодить государыне, сейчас барыне. И в прошлый раз и в этот Влада опозорилась. Тогда с платьем, сейчас с грибами. И тогда она не смогла исправить ситуацию, и эти мысли вызвали у девушки мрачные думы. Надо было хоть в этот раз попытаться что-то исправить. Но как это сделать?

Она понимала, чтобы выполнить второе задание и угодить барыне, надо было для начала остудить ее гнев.

— Ну, добро, — кивнула ей Строганова. — Но если узнаю, что шашни с Тимофеем моим затеяла, берегись!

— Я и не думала об этом, Дарья Матвеевна.

— Что ж, поверю тебе, Манька, и на этот раз помилую тебя. И то благодаря Тимофею, уж больно рьяно за тебя просил. Но за твою провинность пока отстраняю тебя от кухни. Легкая больно работа для тебя, нерадивой. Отправляйся теперича на скотный двор. Там Михеич найдет тебе работу.

— Благодарствую, барыня, — просияла Влада, довольная тем, что никаких более телесных наказаний ее не ожидало. — Вы уж больше не сердитесь на меня?

— Простила ужо, — отмахнулась от нее Дарья Матвеевна. — Не держу я зла долго. Но пока видеть тебя в доме не желаю. Так что давай, ступай куда велено.

— Слушаюсь, — ответила с почтением Влада и низко поклонившись, поспешила поскорее уйти прочь.

— Только работай усердно! — ей в спину раздался строгий голос Строгановой. — Может через недельку снова на кухню разрешу тебе вернуться, в помощь к Устинье.

— Благодарствую, барыня, — Влада на миг обернулась и снова поклонилась.

Влада поспешила прочь, правда не зная, куда идти. В ее животе урчало от голода, но она опасалась идти в дом, чтобы опять не рассердить барыню. Та же сказала, что не хочет ее видеть. Однако Владу грела одна приятная мысль о том, что этот Строганов оказался не таким уж мерзавцем, и не только не стал мстить ей за ее отказ появиться в его спальне, но и упросил маменьку отменить наказание у столба. Все же, видимо, он был неплохим человеком.

Пройдя большой двор, девушка направилась к амбарам, узнав у дворовых, что за ними находится скотный двор. Неожиданно на встречу ей попалась та самая девочка, которая помогала на кухне Устинье.

— Маня! — окликнула она Владу.

— Чего тебе, Миланья? — спросила она, останавливаясь.

— Вот! Устинья Егоровна велела тебя пирожки передать, ты ж с утра ничего не ела, — она быстро сунула Владе в руки два пирожка, завернутых в тряпицу. — Яж на конюшню сначала побегла, а тебя там нет.

— Спасибо вам с Устиньей Егоровной большое. Вы очень добрые, — расторгалась Влада.

— Кушай! А я обратно побегла помогать. Тебя то нету, а мы с Устиньей Егоровной ничего не успеваем. Еще каши, да щей на ужин на всех дворовых варить, да тельное для господ готовить, а я еще даже рыбу не почистила.

Девочка убежала, а Влада засовывая ароматный пирожок пошла далее, думая о том, что все же в этом неприветливом мире — бесчеловечной эпохе крепостничества, многие люди оставались добрыми и жалостливыми. Ну, кончено же, не считая некоторых своенравных барынь, жаждущих по малейшему поводу пороть своих крестьян.