Барышня с подвохом или выжить любой ценой

26. Иркутск

Иркутск поразил компанию холодным, пронизывающим ветром, небом затянутым тяжелыми, свинцовыми тучами и косым мелким дождем.

— Да, кажется, осень здесь уже началась, — вздохнула Надежда и быстро перехватила одну из крытых колясок, к которым устремились вываливающиеся из поезда пассажиры.

Договориться с усатым не молодым дядькой удалось быстро.

— Так вы это, к Меланье езжайте, — посоветовал он на вопрос о приличной, но не слишком дорогой таверне или гостинице, — не скажу, что там совсем уж дешево, но чисто, да и деньгу за так не дерут. А еще пьяных посетителей Меланья шибко не любит, а потому гонит их взашей и на порог не пускает.

— Хорошая она тетка, хоть и горластая больно, — подытожил он с непонятной гордостью и грустью одновременно.

Надежда покивала задумчиво, но в дебри отношений извозчика, с хозяйкой гостиницы лезть не стала, хотя то, что поговорить о делах сердечных мужчине хочется видно невооруженным глазом было. Решив, что строгая Меланья как раз то, что ей с детьми нужно и пропустив "племянников" вглубь коляски, девушка устроилась рядом с возничим и быстро направила разговор в нужное русло.

За полчаса пока компания добиралась, узнать удалось многое.

— А одежу можно и на рынке у Архипа взять. Больно уж хорошо его женка шить наловчилась, а ежели не пошло, что, то она тут же, сразу, за малую деньгу, и подправить могет. Ну, это ежели вам зачарованная одежка не потребна, конечно.

Мужчина, назвавшийся Сименом Заречным, одобрительно покосился на добротный, почти мужской пиджак Надежды, а потом бросил сочувственный, неодобрительный взгляд на бедно одетых "племянников". Девушка же сделав вид, что не поняла намеков, улыбнулась и, не забывая рассматривать город, продолжила расспросы.

Как оказалось, рынок хоть и находился почти в центре города, но работал лишь до обеда и делился на две равных части.

— Ты ежели за продуктами пойдешь, то лучше у наших, деревенских, что с деревни торговать едут, вот и бери. Там-то точно все свежее, да вкусное, а вот ежели чего заковыристого душа пожелает, то уж по правую сторону от ратуши, у заморских купцов смотри, да не зевай, — продолжал поучать дядька Семен, — людишки-то там знаешь, какие бывают? Злыдни одни бесовские, а не людишки — обманут, облапошат да не посмотрят, что сирота бедная. Торговцы там ушлые, все себе на уме, все под себя гребут, — закончил он с обидой, отчего сложилось впечатление, что обманывали его часто и бессовестно.

Надежда улыбнулась немного натянуто, но спрашивать чем возницу обидели иноземные торговцы не стала, хотя фраза про дураков, где один покупает, а другой продает на языке и вертелась. Впрочем, обижать разговорчивого и сердечного дядьку не хотелось, а потому, разговор про недорогое съёмное жилье, она все же перевела.

К сожалению, помочь здесь дядька Семен не смог.

— Так вы у Меланьи и спросите, — посоветовал он, подумав немного, — у нее-то люд разный крутится, да и знакомцев в городе много, авось и подскажет чего путного.

Наконец, повозка остановилась. Надежда быстро огляделась и, решив, что ее все устраивает, выбралась наружу, не забыв поблагодарить душевного, разговорчивого дядьку. Добавив пять лишних рублей за сведения и, сердечно распрощавшись с возницей, девушка подхватила чемодан с ближайшим узлом и, дождавшись спутников, шагнула к гостинице. К счастью, дождь почти перестал идти и Надежда, не торопясь, с любопытством уставилась на большое трехэтажное здание с красной покатой крышей и большими окнами на первом этаже, через которые просматривались разномастные столики на разное количество посетителей.

В чувство ее привели замерзшие племянники. Чертыхнувшись, девушка отдала узел Добрыне и, обняв за плечи трясущуюся Ольку, почти бегом направилась к дверям гостиницы — таверны.

Встретили их компанию не слишком хорошо. Успевшие промерзнуть дети еще только осматривались настороженно, когда к ним подошел огромный бородатый мужик в косоворотке и злобно уставился на нежданных гостей.

— Милостыню не подаем, не кормим забесплатно. Идите, откуда пришли, — гаркнул он, заставляя оглянуться сидевших за столиками немногочисленных посетителей.

Дети вздрогнули, попятившись, а Надежда, придержав Ольку за плечи, нахмурилась недовольно.

— Это так-то вы постояльцев встречаете? — ядовито хмыкнула она, — а мне-то говорили, что здесь хорошая гостиница. Врут видимо?

Охранник опешил от наглости такой, открыл рот, чтобы возмутиться и выставить прочь нахалку, но тут взгляд его упал на недорогую, но вполне приличную одежду девушки, не дешёвый чемодан и он промолчал задумчиво.

Впрочем, разбираться с хамом не пришлось. За длинной деревянной стойкой, претендующей на звание бара, открылась дверь и в зал вплыла дородная светловолосая дама лет тридцати пяти. Она остановилась, рассматривая странных посетителей, нахмурилась недоуменно и, изображая лебедя на прогулке, направилась к странной компании.

— Чего это ты кричишь, Илюша, посетителей пугаешь, — спросила она слишком уж добрым, грудным голосом, не отводя взгляда от Надежды.

Охранник напружинился, словно готовился в бой какой вступить, чуть замялся, не зная, что говорить, поскольку если подростки были точно не похожи на будущих клиентов, то стоящая рядом с ними девушка со злыми глазами смущала его.

— Вот, пришли тут. Не знаю, чего хотят, — пробормотал он невнятно и заискивающе посмотрел на хозяйку.

Меланья, а это, судя по всему, была она, кивнула, отпуская охранника, и обернулась к Надежде как самой старшей и наиболее прилично одетой.

— Здравствуйте, девушка. Рада видеть вас на своем постоялом дворе. Чем могу быть полезна? — спросила она вежливо хоть и несколько недоуменно.

Договорились о двух небольших комнатах на третьем этаже быстро. Узнав, что подростки это племянники, которых приютила Надежда, хозяйка кивнула понимающе, расплылась лужицей и тут же предоставила все необходимое.

— Только прошу вас, вы в едальню, пока племянников не приоденете, не появляйтесь, а то сами понимаете… Постояльцы, да и просто посетители тоже разные бывают, — попросила Меланья лично следя за заносимыми в комнату подносами с едой, — двор у меня не богат, но и не для бедных людишек предназначен, так, что разговоров ненужных не хотелось бы.

Надежду хоть и покоробило от слов хозяйки, но искать что-то другое сил не было — сама же хотела не дорого, а потому, спорить она не стала. И так понятно, что за репутацию заведения Меланья изо всех сил борется, а потому, откинув обиды, компания очень даже вкусно поела и, обсудив кому, что надо будет завтра купить, завалилась спать с чистой совестью.