Базил Хвостолом

Глава 12

ессис развила ураганную деятельность, чтобы противостоять раскрытой угрозе, и центром этого урагана стало стойло в Драконьем доме. Теперь у нее не оставалось сомнений, что зеленый дракон из Троата, Смилгакс, был участником заговора против престола Марнери.

Между Драконьим домом, Новициатом и Сторожевой башней бегали с поручениями драконопасы. Еще двоих отослали за носилками, и они перенесли бесчувственного Релкина в Сторожевую башню, в покои Лессис.

Заклятие было снято, но Лессис предполагала, что последствия окажутся затяжными, и хотела внимательно понаблюдать за подростком. Были отправлены донесения лорду-камергеру и в Новициат. Город Марнери был готов подняться по первой тревоге.

Как только послание доставили Виурис, она встала, оделась и, помотав головой, чтобы прогнать сон, поспешила к башне. Тем временем юная Лагдален разбудила старую каргу Азулею на улице Больной Утки.

Азулея костерила ее до тех пор, пока не услышала имени Лессис из Валмеса. Поведение ее сразу же изменилось.

– Так ты прибыла с поручением от самой Лессис? – сказала старуха, от испуга выкатив глаза.

– Да, это для Леди в сером.

– Тогда входи и не трать зря времени. Мы должны тотчас взяться за дело.

Лагдален вошла и стала осторожно рассматривать полосатого кота на окне. Тот неподвижно уставился на улицу. Азулея перехватила взгляд девушки.

– Ты не разбудишь старика Тузелу, девочка. Он сосредоточился на более высоких материях.

– Простите, но я всегда думала, что он мертв и набит опилками.

– Мертв? Старый Тузела? Ха-ха, это здорово! Когда-нибудь я расскажу ему это, если он надумает проснуться, когда я еще буду жива. Мертв! Ха!

Следом за старухой Лагдален прошла в глубину лавки. Здесь Азулея принялась изучать сморщенный плод. Она отделила от него небольшие чешуйки и стала рассматривать их под микроскопом известной фирмы Фешдорна из Кунфшона.

Лагдален лишь недавно уяснила значение этого имени, когда на занятиях в Новициате они начали изучать микроструктуры природных объектов и учитель принес им такой же микроскоп, только гораздо меньших размеров. Он также был изготовлен Фешдорном, и учитель с гордостью поведал классу, что это есть «подлинный оптический инструмент Фешдорна, а у него они самые лучшие».

Наблюдение через увеличительную трубу открыло такие чудеса, что у Лагдален поменялось представление о мире.

После двадцати минут изучения плода и нескольких подробных рисунков на листе белого пергамента Азулея принялась листать огромную книгу, которую она вытащила с полки, забитой подобными томами.

– Что ж, теперь нам известно достаточно, чтобы предположить, что это какая-то марь,^{4} вопрос в том, какая именно. Это широко распространенное семейство, и хотя большинство растений ядовито, я ни разу не слышала о таком, что было бы зловредно для драконов.

Она поджала старческие губы и перевернула еще пару страниц.

Лагдален смотрела за ней с большим интересом.

– Погибельная марь, погибельная марь, вот оно, – старуха ткнула в книгу длинным пальцем. – Любимый плод для злодейского варева, требуемого для черного колдовства.

Лагдален почувствовала, как во рту у нее пересохло. Значит, это работа врага. Прямо здесь, в Марнери.

Азулея продолжала бормотать.

– Разумеется, яд есть во всех растениях. Все они необычайно ядовиты. Дай-ка взглянуть. Так, есть ложный чернобыльник, известный как погибельная марь Золотого Галла. Маленькая щепотка убивает человека, а чайная ложка – лошадь. Но драконы? Драконы – такие стойкие звери. Нужен сильный яд, чтобы на них подействовал.

Она перелистнула еще страницу.

– Ага, вот это ближе к делу. Пурпурная марь, кроваво-красная марь… Да, вот оно. Изумрудная погибельная марь. О, какая зловредная штука. Ядовита для людей, но не всегда, а у драконов вызывает умственное расстройство, паранойю, боязнь призраков, причем на всю жизнь.

Азулея подняла голову и мрачно покачала головой.

– Для лошадей и слонов тоже ядовита. Какая гадость.

– А противоядие существует? – спросила Лагдален, ужаснувшись при мысли, что дракон так и останется в паранойе до конца дней своих.

– Что?

Кажется, Азулея погрузилась в раздумье.

– Противоядие!

– Да! – Азулея вернулась к жизни. – Да, есть, я уверена, но от этого противоядия можно и умереть. Я бы сказала, шанс один из пятидесяти. Но самое важное – дракон не должен спать по меньшей мере шесть часов после того, как примет противоядие.

Лагдален изумленно смотрела на Азулею, пока та занималась ступкой и пестиком, разминая какие-то хрупкие черные листья. Старуха смешала их с белым порошком, затем высыпала все в горшочек с горячей водой.

В конце концов она отдала горшок Лагдален.

– Возьми и дай выпить дракону. Это очистит его от яда. Но он обязательно должен двигаться, иначе в его теле образуется другой яд и убьет его.

Заметив, как изменилось лицо Лагдален, старая карга пожала плечами.

– Это единственно возможное противоядие! Скажешь Лессис из Валмеса мои слова, девочка, поняла?

Вернувшись на холодный ночной воздух, Лагдален сделала глубокий вдох. Она завернулась поплотнее в плащ и как могла быстро побежала по темным улицам обратно в Драконий дом.

Несколько минут спустя она уже стояла, переводя дыхание, разрумянившаяся от спешки, перед Лессис, пока та рассматривала маленький горшочек и его содержимое.

Одно дело – достать противоядие от погибельной мари, совсем другое – запихнуть его внутрь упирающегося дракона. Как они ни старались, Лагдален и Лессис не сумели уговорить бредящего Базила проглотить содержимое горшка.

В конце концов Лагдален отнесла послание могучему Вастроксу. В послании Лессис просила помощи у драконьего чемпиона.

Вастрокс спал и поднялся неохотно. Что-то бурча по-драконьи, гигант прошествовал за Лагдален в нижние помещения Драконьего дома.

Он обнаружил, что молодой отважный кожистоспинник, которого он видел двумя днями ранее доблестно сражавшимся без хвоста до самого конца схватки, теперь превратился в груду трясущегося под одеялом желе. Удручающее зрелище.

Чуть позже чемпион заметил стройную женщину со светлыми волосами в простом сером балахоне.

– Я ищу Лессис из Валмеса, – раскатисто рыкнул он.

– Это я, – сказала женщина.

– Вы одеты совсем не так, как важные персоны.

Лессис улыбнулась.

– При моей работе лучше не выделяться.

Вастрокс внимательно разглядывал ее. Он что-то слышал о Лессис из Валмеса, но редко встречался с сестрами из Службы Провидения и не был готов увидеть женщину столь бесцветной внешности и неопределенного возраста. И все же от нее распространялась несомненная аура силы.

– Что здесь произошло? – спросил Вастрокс.

Лессис вкратце объяснила, и Вастрокс приподнял угол одеяла. Базил испустил жуткий вой и прижался от страха к стене, где вдруг сменил поведение и превратился в рычащего, шипящего, загнанного в угол зверя.

Вастрокс, присвистнув от отвращения, отступил. Он обратился к груде под одеялом по-драконьи. Груда затряслась, но ничего не ответила. Вастрокс снова окликнул собрата. Тогда груда ответила:

– Вы меня не проведете! Уходите! И заберите всех голубых червяков!

– Голубых червяков?

– Он и раньше о них говорил, – сказала женщина. – Все кишмя кишит голубыми червями.

Вастрокс глотнул воздуха. Вновь обратился к Базилу.

Базил скорчился и зарычал.

Лессис беспокоилась, как бы Смилгакс не узнал, что заговор раскрыт, поэтому Вастрокс сразу послал за Геруном, Талбо и Фенсинором. Эти драконы были старшими в легионах и по рангу почти равны Вастроксу.

Вастрокс кратко обрисовал им положение и отправил их задержать Смилгакса и взять под стражу – если потребуется, то и в цепях. Трех драконов сопровождала Лессис – ей надо было задать Смилгаксу ряд не терпящих отлагательства вопросов. Лагдален было велено оставаться с Базилом и дать знать, когда его уговорят принять лекарство от ядовитого дурмана, свернувшего ему мозги набекрень.

Когда они удалились, Вастрокс вновь занялся молодым драконом из Куоша.

Прошло не меньше часа, пока Базил не успокоился настолько, что смог отвечать на вопросы Вастрокса. А затем согласился выпить противоядие.

Лекарство в горшочке отдавало на вкус травой, но было достаточно приятным. Стоило проглотить его, как оно тут же начало действовать.

Вскоре Базил избавился от страха и галлюцинаций. Он изрядно вспотел и стал мелко трясти головой, будто очищая ее от дурмана.

– Где я? – наконец пробормотал он.

Вастрокс похлопал его по спине и приказал пару деньков отдохнуть. Финальный бой будет отложен, чемпион сам проследит за этим.

А поскольку Смилгакс под арестом, то схватка с ним аннулирована. При таких новостях Базил покачал головой от удивления. Он ничего не помнил, начиная с завершения поединка со Смилгаксом и потери кончика хвоста. Но, по крайней мере, голубые червяки исчезли вместе с кошмарным туманом, совсем недавно заполнявшим его мысли.

Но он по-прежнему трясся и исходил потом.

Лагдален привлекла его внимание:

– Господин дракон, вы должны все время двигаться. Азулея, знахарка, приготовившая противоядие от этого дурмана, сказала мне, что если вы не будете постоянно двигаться, в вашем теле образуется новый яд и убьет вас.

Базил застонал.

– Какая прекрасная новость! А я как раз не прочь поспать где-то с недельку. Что со мной было? Я ничего не помню.

Внезапно у него пересохло и запершило в глотке, он закашлялся.

– Воды! – прохрипел он.

Девушка отодвинула крышку драконьего котла. Базил поднял котел и смочил горло несколькими галлонами воды.

Редко вода казалась ему столь великолепной на вкус. Он прислонился к стене и снова принялся дрожать. Ему было почти так же плохо, как при тяжелом приступе лихорадки.

Девушка продолжала внимательно смотреть на него круглыми, как блюдца, глазами. В ней было что-то такое, что вывело дракона из себя.

– Что это за девчонка? И где мой драконопас? – Базил не слишком напоминал счастливого дракона.

Девушка сначала была явно ошарашена, затем пришла в себя.

– Господин дракон, я здесь потому, что Леди приказала присматривать за вами. Вашего драконопаса она взяла на свое попечение. Он был заколдован, а вы отравлены.

Тут Базил обнаружил свой новый кончик хвоста. Цвет у хвоста был серый, совсем не похожий на его обычный зеленый с коричневым. Баз смотрел на него, не веря глазам своим, затем осторожно потрогал. Хвост был изогнут под странным углом. Как будто он был сломан, побывав под колесом тяжелой повозки.

– Ваш хвост вырос снова, разве вы не помните?

– Нет. Ничего не помню.

Кончик у хвоста был странный. Он был силен и гибок, с легкостью сгибался и разгибался. И все-таки явно казался сломанным.

Базил лизнул воздух толстым раздвоенным языком.

– Господин дракон, вы должны постоянно двигаться. Иначе в ваших мышцах образуется яд.

– Да-сс, да-сс, да-сс. – Базил поднялся и вышел из стойла. – Здесь нет места для прогулок. Пойдемте погуляем где-нибудь на воздухе. Холод не даст мне заснуть, а если я останусь здесь, то усну.

Лагдален завернулась в плащ и прошла вслед за ним на улицу. Они вместе поднялись по Драконьей аллее к Сторожевой башне. По дороге Базил засы́ пал Лагдален вопросами.

Когда он спросил о Релкине, Лагдален рассказала, что мальчик находится в башне, куда его взяли для дальнейшего наблюдения.

– Но Релкин жив? Ты знаешь Релкина?

– О да, господин дракон. Релкин мне очень дорог.

– А-га! Так, значит, этого глупого мальчишку заколдовал бродячий колдун, который потом постарался убить честного кожистоспинника из Куоша. Мальчик заколдован, дракон отравлен. Все прямо как в старых сказках. А зачем колдуну все это было проделывать?

– Не знаю, господин дракон. Я ведь только послушница при Храме.

Память Базила возвращалась. Послушница и куча конского навоза в конюшне.

– Да-сс, я вспомнил, ты – Лагдален. Ты помогла получить нам драконью печать. Ты добрый друг Базила из Куоша.

– Благодарю вас, господин дракон.

Огромные драконьи глаза на мгновение закрылись.

Они добрались по Драконьей аллее до зубчатых стен дома Капитула. Прямо над ними возвышалась Сторожевая башня.

– Мы можем подойти к воротам. Я подожду на улице, а ты сходишь и разузнаешь, как там поживает мой драконопас.

– Конечно, господин дракон.