Бедовый 6. Тайные поручения

Глава 15

Больше всего меня удивила, конечно, не Алена. А то, что она держала в руках. Видимо, это и был тот самый артефакт. Точнее то, что от него осталось. Хотя тут все логично. Как бы я пришел в себя, если бы он продолжал работать?

— Как ты поняла, что это артефакт?

— А это артефакт? — удивилась Алена. — Блин, его так хреново прифигачили. Я едва дотронулась, он и свалился.

Приспешница протянула мне остатки того, что меня чуть не убило. Вообще, артефакт оказался презабавным. Хотя бы потому, что это был крест. Красивый, с камушками. И, судя по всему, католический. В православном внизу должна была находиться перекладина, расположенная наискосок. Тут ее не оказалось. А еще я заметил выемки в самом кресте, будто в них можно что-то положить.

Почему бы и нет. Пришлые же сюда как-то должны были попадать. Явно с помощью крохотных артефактов, которые являлись составной частью большого. Правда, теперь это не несло никакого смысла. Потому что крест треснул посередине, словно его сначала уронили, а после наступили сверху. Не удивлюсь, что именно так все и произошло. Алена, при ее прогрессивной наглости, напоминала типичную тетеньку-бухгалтера. Которая «куда-то нажала, и все исчезло». В этой части она была еще победовее меня. Хотя на Руси данному качеству дали вполне емкое название — жопорукость.

Я поднялся на ноги и сделал несколько шагов к тому месту, где и должен был находиться крест. Вместе с тем оглядываясь по сторонам. Любопытное место. Сразу видно, что здесь очень давно никого не было. На некоторых могилах, к слову, расположенных полукругом от склепа, даже буквы уже истерлись на камне. На других вперемешку с русскими красовалась вязь всякой иностранщины. Сходу и не разглядишь, приходилось останавливаться и вчитываться: Шмидт, Гольцгольд, Ридигер, Шетрейн.

Но помимо вековой пыли здесь не было ни веточки, ни листочка. Словно кто-то заботился о том, чтобы поддерживать данное место в порядке. Что вряд ли. Следы бы какие-нибудь остались. Значит, магия. Сюда не попадает ничего лишнего.

Я прошелся вдоль могил и заметил любопытную деталь. Всех умерших, кроме происхождения, объединяло одно — белые тапки ребята надели до сорок пятого года. Интересно, очень интересно.

— Наверное, после Великой Войны Пришлых стали хоронить дальше от схрона, — вслух подумал я.

— Ага, места кончились, — поддакнула Алена.

В чем-то она была права. Памятники здесь стояли плотничком, не каждый бодипозитивный человечек пролезет. Вот еще один лишний довод не разжираться — иначе не попадешь в тайник Пришлых.

Что до схрона, тут не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, где именно он находился. Других дверей склепов, на которых имелась выемка под крест, не было. Поэтому я медленно подошел и стал разглядывать массивную железную дверь.

Вообще, это был довольно странный склеп. Не сказать, что я большой специалист по ним, но мне представлялось, что последние места упокоения знатных родов выглядят как-то по-другому. Более солидно, что ли.

Начнем с того, что склеп должен быть отдельным зданием со всякими красивостями. Это же сооружение больше походило на советское бомбоубежище. Массивный насыпной холм да дверь. Вместо последней должны были находиться какие-нибудь гермоворота или хотя бы более массивные створки. Зато дверь отвечала моим личным требованиям склепа — красивая, но без вычурностей и довольно минималистичная. Однако ручка, выемка, окантовка по периметру — все свидетельствовало о том, что ее делали под заказ. Блин, как Алена этот крест-то оторвала? Удивительная женщина. Захотелось даже выдать ей два железных шарика, чтобы проверить справедливость старого анекдота.

— Ну, с богом, — сказал я, взявшись за ручку.

Дверь поддалась с трудом, лишний раз убедив меня в том, что сюда давно никто не захаживал. Иначе он бы потрудился смазать петли. Несколькими рывками мне все же удалось приоткрыть железную створку так, чтобы можно было протиснуться внутрь. На меня пахнуло свежестью, потянуло холодом. Ого, а ведь никакого запаха затхлости. Получается что, тут есть какая-то система вентиляции?

Все, что удалось рассмотреть, — стены из разного по размеру камня и такую же лестницу, уходящую вниз и растворяющуюся во тьме. Никакого кирпича. Видимо, действительно старенькое место. Меня охватило легкое волнение. Даже мурашки по спине пробежали.

— Че стоишь? Давай, колдуй, «люмос» там или чего-нибудь такое, и погнали!

Вместо ответа я, к явному разочарованию Алены, достал телефон и включил фонарик. Ну извини, у нас тут с заклинаниями не все так просто. Либо приходится создавать их методом проб и ошибок, либо покупать и выменивать у других рубежников.

— А ты точно волшебник? — ехидно поинтересовалась приспешница.

Вот ведь достала. Я вытянул руку перед собой, пытаясь представить наиболее подходящую форму для освещения. Мне подумалось, что это должен быть какой-то круг, где частицы движутся по часовой стрелке. Не знаю, почему так решил. Но силу принялся вливать. И эффект получился неожиданный. Светлее не стало, но у меня жутко забурлило в животе.

— Майн херр, ладно тебе, я же пошутила. Давай только без резких движений. Эта хреновина не для того столько веков стояла, чтобы одного колдунчика здесь пронесло.

Вот ведь зараза, язык без костей. Мне, к тому же, не поплохело. Скорее наоборот, стало легко. Будто я без всяких усилий переварил недавний завтрак, и все БЖУ распределились по всем нужным местам. Это че, я правда какое-то заклинание придумал? Только по улучшению пищеварения?

— За мной иди.

— После звуков из твоего живота это звучит как угроза, — хихикнула Алена.

Нет, если бы она меня не спасла, я бы точно приложил ее, к примеру, вот тем надгробием. А потом под ним бы и прикопал. Доведет меня, ей-богу доведет. Хорошо, что конкретно сейчас Матвей Зорин постиг дзен и не обращал на эту язву никакого внимания. Хотя, честно говоря, все мои мысли были заняты именно схроном.

Я стал медленно спускаться, готовый в любую минуту выплеснуть хист. Почему-то я вспоминал египетские пирамиды и многочисленные хитроумные ловушки, которые ожидали любителей расхищать гробницы. Вдруг Пришлые тоже предусмотрели, что кто-то сможет обойти защитный артефакт?

Но нет. Неровная лестница с крутыми ступенями сначала вела вниз, затем слегка вильнула в сторону, попетляла немного и выпрямилась в длинный коридор. Сразу видно, что Пришлые были не кронами. Это я определил по высоте свода — не больше метра семидесяти. Даже мне приходилось чуть пригибаться, чтобы случайно не набить шишку.

Стены стали влажными, будто мы оказались где-то… До меня только сейчас дошло — мы под Смоленкой! А эти катакомбы вполне возможно объединяют оба кладбища — православное и лютеранское. Да уж, заморочились Пришлые. И все ради чего?

Мы добрались до первого перекрестка. Коридор все так же шел дальше, но слева от него находился темный проем. Я сразу понял, что нам туда. Не только от легкого сквозняка, принесшего запах масла, питерского уходящего лета и неизвестности. Однако помимо всего этого я понял, что именно туда нам и надо по другой причине. Из проема веяло силой. Даже не так — СИЛОЙ!

Словно ты неделю бродил по пустыне и вдруг выбрался к городку, на окраине которого стояла пекарня с только что выложенными на прилавок круассанами. Их запах выбивал напрочь все мысли и лишь заставлял выделяться слюну. Так и тут.

Сила ошарашила. В иносказательном смысле сбила с ног и окатила ледяной водой. Я не видел ее, но чувствовал — сотни чужих хистов, запертых в артефактах. Столь разные по могуществу и возрасту, но прекрасные по своей сути.

Алена, которой подобное очарование было недоступно, даже стала проявлять определенное нетерпение.

— Ты чего завис, Матвей? Нам туда?

— Еще как туда, — ответил я, счастливо улыбаясь.

И, стараясь унять дрожь в коленях, шагнул в тайник, подсвечивая себе путь фонариком.

Перед нами оказалась небольшая круглая зала, квадратов на двадцать, сплошь заваленная разными вещицами. Разглядеть их все было непросто — мощности фонарика не хватило. Поэтому я завертел головой, вспомнив про запах масла. И нашел в стене крохотные бра в виде чаш с открытым верхом, явно заправленных этим топливом. Мне казалось, что за столько времени масло давно должно было выветриться. В любом случае, проверить я этого не мог. Хотя все же спросил у Алены:

— У тебя зажигалки нет?

— Есть, — неожиданно порадовала приспешница. И, увидев вспыхнувший в темноте огнем надежды взгляд, почему-то начала оправдываться. — Я иногда сиги курю, когда жижка заканчивается.

— Меня не интересует, как ты себя травишь. Дай сюда.

Как только в моих руках оказалась самая дешевая из возможных зажигалок, я подошел к светильнику. Чувствовал себя, как Брюс Уиллис в «Пятом элементе». Ага, когда в самом конце они там пытались активировать все стихии. Нет, в чем-то Алена права, я же рубежник, поэтому надо действительно обзавестись простейшими заклинаниями, которые помогут в хозяйстве. Не знаю, свет, огонь, прочая ерунда. Удобно же.

Кресало высекло искры и к моему удивлению и радости, масло вспыхнуло зеленоватым пламенем, осветив часть стены. Я заметил следующий светильник и подошел к нему, повторив процедуру. Спустя минуты полторы я мог без всяких проблем разглядывать сокровищницу Пришлых. А это, несомненно, была именно она.

У дальней стойки с оружием поблескивали мечи, палицы, копья, алебарды. От одного осознания, что все это волшебное, имеющее свое магическое назначение, я перестал дышать.Тут хватило бы холодняка, чтобы вооружить внушительный по размеру отряд.

Поодаль аккуратной россыпью лежали на небольшом постаменте драгоценные камни. Не та чепуха, которую мы смотрели в магазине у Леонарда, а настоящие самородки. Что-то мне подсказывает, что после обнаружения этого богатства казна Новгородского княжества станет самой большой в России. Жалко, что здесь не действует закон, по которому нашедшему причитается процент с найденного. Мне бы эти камушки тоже не помешали. Причем, не с точки зрения реализации. А для зарядки того же жезла.

Справа от оружия лежал текстиль, одежда и ковры. Множество рубашек, плотных сорочек, штанов, костюмов, циновок, гобеленов и прочей муры. И ведь это тоже все зачарованное! Вдруг там и ковер-самолет какой есть?

Меня опять посетила мысль, что, может, Пришлые не пропали? И сюда все-таки кто-то изредка захаживал. Сколько лет прошло с тех пор, как эти сокровища здесь спрятали? Судя по всему, строительство схрона совпало с возникновение кладбища. Это сколько, пара сотен лет? За это время здесь все бы давно сгнило. Или там всякие насекомые или грызуны пожрали.

Почему-то казалось, что в подземельях обязательно должны быть крысы. И чем таинственнее подземелья, тем крысы больше. Не знаю, откуда такой стереотип. Но мне думалось, что всяко с тканью должно было что-то случиться. Или над зачарованными артефактами время и внешние обстоятельства не властны?

Я продолжал осмотр того, чем можно убить Созидателя. А это действительно было не самое простое занятие. Не только потому, что уничтожение крона вообще сложно назвать рядовым событием. Артефактов оказалось слишком много. К тому же, о назначении большинства из них пока только приходилось догадываться.

К примеру, для чего вот эта огромная хреновина с нитями? Какой-то станок для изготовления одежды? Или вон тот медный кругляш, весьма отдаленно напоминающий астролябию? Про лютню с причудливым изгибом я вообще молчу.

— Барахолка какая-то, — не разделила моей радости Алена. — Всякое говно натащили и бижутерию.

Я обернулся на приспешницу и криво усмехнулся. Все-таки в определенных вещах девушка оставалось недалекой. Не знаю, что тому виной. Купированная любознательность или отсеченный хист? Она ведь действительно многого не видит и не понимает.

К примеру, сейчас она брезгливо держала перед собой зонт. Я ее понимаю, тот выглядел максимально непрезентабельно — с несколькими сломанными спицами, разорванной тканью и потертой деревянной ручкой. Встретить такой предмет в тайнике Пришлых действительно было довольно неожиданно.

Однако мое внимание привлекло странное знакомое поблескивание недалеко от Алены. Сердце бешено застучало, а ноги сами понесли меня к холодному белому свету. Не может быть, не может быть!

Осколок оказался прикрыт тряпицей. К слову, самой обычной, не магической. Я даже понял для чего. Потому что стоило приоткрыть ткань, как глаза резануло от яркого света.

— Че за фигня⁈ — недовольно воскликнула Алена.

Но я ее не слушал. Если бы здесь был Нагиев, он бы сказал, что это не просто осколок — ОСКОЛИЩЕ! Раза в два крупнее того, что я видел у Форсварара. А если судить по мощи… Не знаю, есть ли кто-то после кронов? Но похоже, после использования этой штуковины я именно им и стану.

Даже удивительно, что я не сразу почувствовал эту силу. В свое оправдание могу заметить, что тут было слишком много артефактов, вот они и фонили.

Моя рука рванулась к Осколку и зависла над нам. Я стану поистине могущественным созданием, равным Созидателю. Но какой будет откат после? Голос разума пытался пробиться сквозь чувство долга. И у него получалось так себе.

Я освобожу Лихо любым способом. Чего бы мне это самому ни стоило. И если придется пострадать, если эта хреновина меня изуродует — так тому и быть. Я сделал последнее движение и… вздрогнул.

Меня остановил не сам осколок. А голос. Который я не был готов здесь услышать.

— Признаться, я действительно впечатлен, — сказал Великий Князь.

Я обернулся и увидел, как он медленно входил в залу, а за ним виднеются верные сопровождающие — кощеи. И еще тот самый молодой тип, которого я видел на приеме.

Вот почему Леопольд так легко отпустил меня на кладбище. Даже не рванул сопроводить. Он знал, что здесь рядом ратники близкого круга Великого Князя. Интересно, чувствовал Лео, что и Святослав неподалеку пасется?

— Видишь, Марат, прав оказался Трепов. Матвей у нас рубежник с определенными способностями. То, что не получилось у тебя, вышло у него.

Ага, значит, это и есть тот ведун, который пытался искать схрон? Судя по недоброму взгляду — он. Ревнует.

Но забавно, что Великий Князь следил за мной. Не доверяет? Нет, это вполне логично. Тут действительно Тадж Махал рубежного мира. К тому же, сам Святослав не знал, что находится в схроне. Если бы я прихватил даже с десяток артефактов, едва ли бы он просек. От осознания этой мысли внутри родилось нехорошее чувство. Так, Мотя, отставить. Это первый шаг к тому, чтобы стать Голлумом.

Да и хрен с ними, со всеми этими артефактами. Пусть достаются Великому Князю. Захочет — может засолить их или начистить и в ряд выложить. Потом будет ходить, любоваться. Я лишь возьму Осколок и адью.

— Наш договор в силе, Ваше Величество? — чуть дрожащим голосом спросил я.

Нет, правда была на моей стороне. Но кем бы оказался правитель одного из огромнейших кусков магической России, если бы все время держал слово.

— Конечно, Матвей. Я помню о данном обещании. Вы были вольны взять все, на что упадет ваш взгляд.

У меня камень с души упал. Правда, с некоторым запозданием, глядя, как за камнем улетает веревка, я вдруг понял, что привязан к этому валуну. Очень мне не понравился глагол прошедшего времени в словах Святослава. Что это за «были».

— Потому я несколько удивлен вашим выбором, — продолжил Великий Князь. — Но поспешность, с которой вы отобрали артефакт и отдали его на хранение приспешнице, говорит лишь о том, что именно эту вещь вы и хотели.

Мне оставалось только беззвучно открывать рот, глядя на не меньше моего растерявшуюся Алену и проклятый зонт, который она держала в руке. Зонт. ЗОНТ, мать его!

— Ваше Величество… — начал я.

— Меня не интересует, что вы будете делать с этой реликвией, — отмахнулся он. — Но вы исполнили свою часть сделки, а я исполнил свою. Сделка закрыта. Вы зарекомендовали себя человеком, с которым можно вести дела. Но сейчас, Матвей, вам лучше подняться наверх. Мне надо осмотреть мои новые сокровища.

Несколько минут назад я обрел надежду. Несколько минут назад я знал, как спасти Лихо. И теперь этот карточный домик рухнул, потому что Алена решила вытащить нижнюю карту. Точнее, сбить ее старым ненужным зонтом.

— Пойдем, — не сказал, буквально выскреб зубами этот звук я, обращаясь к приспешнице.

И впервые за все время увидел в ее взгляде неподдельный ужас.