Беглец

СЕНТЯБРЬ

О, моя мечта и недостижимость!

Ты постепенно приобретаешь еще одно драгоценное свойство — незаменимость! Нет, без тебя я никогда бы не узнал ни о троице в Монтане, ни об атаке хакеров на «Эшли Мэдисон». Если я когда-нибудь решусь начать свою войну в открытую и создам Общество исхода из Моногамного ГУЛАГа, пойдешь ко мне на должность консультанта и советника? В отличие от президента Клинтона, я открою тебе доступ в мой кабинет в любое время дня и ночи.

В новостях сообщили о страшном наводнении в штате Юта. Хуже всего досталось городку Хилдайл, где проживает большая община полигамистов. Они не пользуются Интернетом и телевизором, поэтому не знали о приближающемся бедствии. Поток уносил автомобили, десять детей и две женщины погибли. Правоверные христиане увидят в этом знак Божьего гнева на грешников. Но ты знаешь, что, и на мой взгляд, подобные общины — лишь вариант ГУЛАГа. В них подрастающих девочек присоединяют к клану, а мальчиков, в большинстве, подростками выбрасывают в чужой мир без образования и профессии. Такая жестокость!

У нас с тобой установилась традиция делиться новостями кино. Друзья наконец достали мне документальный фильм про Сэлинджера, и передо мной предстал небывалый гибрид самого отчаянного беглеца из ГУЛАГа и самого свирепого надзирателя в нем. Я уже писал тебе о том, как русские классики ценили в своих женщинах послушность. Сэлинджеру этого было мало: он требовал полного подчинения, полного разрыва с прежним миром, прежней жизнью.

Первая жена подчинилась ему в силу обстоятельств своей судьбы. Сильвия Велтер была немецкой нацисткой, арестованной и допрашиваемой офицером американской контрразведки Джерри Сэлинджером летом 1945 года. Он женился на ней, подделав для нее французский паспорт, увез в Америку, но их брак продлился меньше года. Она сбежала от мужа-тирана, вернулась в Германию, подала на развод. Впоследствии Сэлинджер ни в разговорах, ни в письмах даже не упоминал ее имени.

Вторую жену, Клэр Дуглас, он встретил, когда ей было только шестнадцать, а ему тридцать два. Тренировку послушания она проходила в школе при монастыре, где девочек заставляли принимать ванну под прикрытием простыни, чтобы не оскорблять Господа видом нагого тела. Клэр влюбилась в известного писателя без памяти. Смотрела на мир его глазами, читала те же книги по дзен-буддизму и Веданте, которые читал он, осваивала йогу и медитацию. В какой-то момент Сэлинджер предложил девушке оставить университет, порвать с родными и друзьями и переселиться к нему насовсем. На такой резкий поворот жизни Клэр не смогла решиться. Она отказалась. И тогда ее возлюбленный просто взял и исчез. Он не отвечал на ее звонки и письма, не появлялся у общих знакомых. Она была вычеркнута из его жизни так же решительно, как он вычеркивал из своей прозы персонажей, не сумевших подняться до требуемого им уровня.

Понадобился почти год терзаний, заполненный попытками забыть, лечением у психиатра, даже коротким замужеством, прежде чем Клэр смирилась и согласилась исчезнуть за бревенчатыми стенами сэлинджеровского коттеджа в глуши Нью-Гемпшира. По его требованию она не привезла с собой никаких вещей из ее прошлого, сожгла рукописи студенческих работ и пьес, не отвечала на письма родных. Тотальное недоверие Сэлинджера к миру взрослых распространялось и на медицину, поэтому родившуюся дочку Маргарет (Пегги) долго не показывали врачам, лечили ее детские хвори гомеопатическими лекарствами по книгам, стоявшим на почетном месте в домашней библиотеке. Сэлинджер проводил часы за письменным столом или с увлечением занимался огородом, а на Клэр лежала обязанность готовить завтрак, обед и ужин, ухаживать за ребенком и два раза в неделю стирать и гладить все простыни, хотя водопровода в доме не было.

Так как, по учению дзен-буддизма, плотские влечения считались нечистыми, мешающими духовному просветлению, интимные отношения между супругами почти прекратились с началом беременности. Все это плюс полная изоляция от окружающего мира привело Клэр на грань умопомешательства. Впоследствии она сознавалась взрослой дочери, что планировала убить ее — годовалую — и покончить с собой. Это должно было произойти во время короткой семейной поездки в Нью-Йорк в 1957 году, когда Сэлинджеру нужно было присутствовать на собрании в редакции «Ньюйоркера».

Видимо, какие-то высшие силы вмешались и удержали Клэр от выполнения задуманного. Она дождалась, когда муж ушел из отеля, завернула дочь в одеяло и сбежала к своему отчиму, у которого была квартира в городе. Он отнесся к ней с теплотой и пониманием, снял жилье для нее, нанял прислугу и даже оплачивал сеансы у психиатра, на которые Клэр являлась дважды в неделю. Видимо, сердце Сэлинджера уже было заворожено годовалой дочерью — через четыре месяца он приехал из Корниша и просил жену вернуться к нему.

Промучившись с гениальным супругом двенадцать лет, родив еще сына Мэтью, Клэр наконец вырвалась на свободу, забрав обоих детей. А он вскоре нашел себе новый объект для покорения — первокурсницу Йельского университета Джойс Мэйнард. Впервые Сэлинджер увидел ее фотографию на обложке журнала «Нью-Йорк таймс мэгазин», где она опубликовала статью «Взгляд на прожитое в восемнадцать лет». На этой фотографии ей нельзя дать больше тринадцати. И все началось по той же схеме, что и с Клэр: нежные письма, бомбардировка похвалами, долгие разговоры по телефону, тайные свидания и постепенное затаскивание в свою бревенчатую берлогу, полное подчинение и покорность.

Они начали совместную жизнь, но, видимо, на шестом десятке силы мужчины, изводившего себя постом, йогой и другими видами подавления плоти, были уже не те. Он так и не смог лишить юную возлюбленную невинности и вскоре безжалостно прогнал, от чего она чуть не сошла с ума.

В нашей переписке уже всплывали Толстой, Хемингуэй, Чивер, Вуди Аллен, теперь вот Сэлинджер — и все оказывались по отношению к женщинам мучителями. Хорошо хотя бы, что ни один из дорогих нам гениев не дошел до убийства. А в истории, которую мы сейчас снимаем на студии, похоже, случилось именно это. Обычно я не терзаю тебя рассказами о драмах со смертельным исходом, но сейчас очень захотелось поделиться.

Американский бизнесмен Гарольд Бишман нашел себе спутницу жизни по Интернету в России и женился на ней. Отношения не сложились. Тамара Бурилова хотела подавать на развод, поехала повидаться с родителями, остававшимися в Новгороде. Бишман помчался за ней, уговорил не оставлять его. Они оба вернулись в Америку, и после этого Тамара исчезла. Бишман уверяет, что в московском аэропорту они поссорились, Тамара ушла, и больше он ее не видел. По просьбе родителей нью-йоркская полиция начала розыски, но в течение шести месяцев не могла найти следов пропавшей. И тут внезапно…

Прости, это я уже примериваюсь, как буду строить рассказ на экране. Но если говорить попросту: на сцене возник важный свидетель. Племянник Бишмана, Дуглас Кренц, ныне сидящий в тюрьме за наркотики, обещает дать важные показания, если ему гарантируют судебную неприкосновенность. Пока же рассказал следующее.

Вечером в день прилета супругов Бишман в Нью-Йорк в квартире Дугласа раздался телефонный звонок. Звонил дядюшка из аэропорта. Он сказал, что только что получил эсэмэску от уборщицы, сообщившей, что в их доме испортилось отопление и температура упала до сорока градусов по Фаренгейту. Ремонтники придут только завтра. Не могли бы усталые путники переночевать в квартире Дугласа? Племянник, конечно, дал согласие, и вскоре оба приехали к нему. Что происходило дальше и как погибла Тамара, он расскажет только в том случае, если его адвокат получит от прокурора письменное обязательство не привлекать его к суду в качестве соучастника, а только в качестве свидетеля.

Бишмана ознакомили с показаниями племянника, и он объявил, что все это несусветная ложь и дикие фантазии. Что он прилетел один, приехал из аэропорта прямо домой, отопление работало нормально. Уборщица заявила, что никаких эсэм-эсок она не посылала, закончила уборку и уехала в свою контору. Полиции предстоит решить, кто из двоих подозреваемых врет, а мне нужно вести съемки таким образом, чтобы быть готовым и к тому, и к другому повороту сюжета. Сочувствуешь?

Наш Мишаня вдруг спросил о тебе, сказал, что жалеет о вашем переезде в Вашингтон. Что с тобой он всегда чувствовал себя совсем взрослым. Что ты даже спрашивала его совета, как отговорить Славика от дурацкой затеи с татуировкой. Смена ролей — из воспитываемого в воспитатели — это так лестно и увлекательно.

Не взяла ли ты пример с Толстого, который своим малолетним детям поручал выступать в роли учителей в яснополянской школе для крестьянских ребятишек?

Полез в «Энциклопедию античных мифов» и узнал, что Геро вообще-то работала жрицей в храме Афродиты. Видимо, твои документы перепутали, и ты попала на службу в храм девственной Дианы. Не пора ли исправить эту ошибку?

Наш стриптиз подошел к завершению, но я придумал блистательный выход: теперь начну одевать тебя в новую и дорогую одежду. Да, ты не поверишь, но мне удалось достать для тебя чулки из натурального шелка цвета цветущего граната. Они были изготовлены в Париже той самой мастерской, в которой Джефферсон покупал шелковые чулки для Абигайль Адамс, чтобы отправить их в Лондон, где ее муж исполнял должность американского посланника. Есть единственный способ убедиться, что я говорю чистую правду: разрешить мне приехать и, растягивая наслаждение, бережно надеть их на твои ноги один за другим. АК, хранитель придворного гардероба королевы его сердца.

И куда же мой беспутный самозваный камердинер хочет отправить меня в алых шелковых чулках? Прямо на панель перед Белым домом? Или перед Капитолием? А будет ли мне оставлено право самой выбирать — заказывать — детали одежды для этого стриптиза наоборот? Например, в детстве у меня была мечта: появиться на школьном вечере в кринолине. Уверена, что по Интернету сегодня уже можно заказать платье на обручах. Но ты, конечно, будешь искать обручи такого диаметра, чтобы под ними хватило места и тебе.

Мы с тобой обычно делимся впечатлениями о прочитанных книгах, увиденных фильмах. Но сейчас хочу рассказать тебе о новом виде научно-фантастической одержимости, которая втянула в свою орбиту нашего Генриха. Слышал ты что-нибудь о «гипотермии» и «гипотермистах»? Это футуристическое направление, рассматривающее возможность замораживать умерших, чтобы они в таком виде могли дождаться времен, когда замороженных людей научатся возвращать к жизни. Генрих так увлечен этой затеей, что уже записался на очередь в одну из фирм, предлагающих услуги для превращения клиентов в ледышки.

Дело это весьма непростое. К нему приступают лишь удостоверившись, что клиническая смерть уже наступила. Вода имеется в каждой клетке нашего тела, поэтому простое замораживание приведет к разрыву оболочек клеток, к разрушению тканей. Ввиду этого приходится медленно и осторожно понижать температуру тела, одновременно заменяя кровь незамерзающими жидкостями — этиленглико-лем и его производными. Делаются также инъекции барбитуратов и антибиотиков.

Когда тело охладилось до -43 ^оС, можно приступить к отделению головы. Да, некоторым клиентам не по карману уплатить 500 тысяч за полное замораживание. Генрих подписал договор на замораживание одной только головы и начал копить требуемые 200 тысяч. Тело или голову погружают в жидкий азот, где они будут храниться при температуре -160 ^оС до лучших времен.

Фирма называется «Транс-тайм». В ее хранилищах тела и головы содержатся в специальных капсулах, к которым прикреплены описания судьбы усопших. Есть среди них тела богатых стариков, которым просто некуда было девать остающиеся после них деньги. Но есть и драматические истории. Пятнадцатилетняя Патриция была изнасилована и зверски убита. Безутешный отец оплатил ее замораживание в надежде на то, что в будущем медицина научится восстанавливать разрушенные ткани и дочку воскресят целой и невредимой.

Где есть спрос на какие-то услуги, там неизбежно возникнет и жульничество. Проводя проверку одной гипотермальной фирмы в Мичигане, полиция обнаружила останки пятнадцати легковерных клиентов, хранившиеся не в жидком азоте, а в обычном промышленном холодильнике. Некоторые уже разморозились и начали разлагаться.

Среди ученых-футурологов тоже нет единодушия насчет реализуемости гипо-термического варианта воскрешения. Один профессор Орегонского университета в городе Юджин заявил: «Верить, что когда-нибудь удастся оживить тело замороженного человека, это все равно что верить, будто гамбургер при определенных обстоятельствах может быть превращен обратно в корову».

А ты? Какие у тебя отношения с идеей воскрешения из мертвых? Есть ли у нее шанс выжить в твоей голове рядом со все выжигающим скепсисом и иронией? Нам кажется, что о воскрешении всерьез способны рассуждать только искренние христиане. Но ведь и такой яростный безбожник, как Маяковский, не переставал думать о возможностях научно-технического возвращения умерших к новой жизни.

Помнишь, как в сатирической пьесе «Клоп» «будетляне» из светлого коммунистического будущего воскрешают Присыпкина и дивятся на его ограниченность и отсталость? Так же и в стихах он фантазирует о «большелобом тихом химике», который сидит в «мастерской человечьих воскрешений» и, листая книгу «Двадцатый век», выбирает, кого бы ему воскресить. Доходит до Маяковского и решает, что «недостаточно поэт красив». «Не листай страницы! Воскреси!» — взывает автор. Для него и «Теория относительности» Эйнштейна, и «Философия общего дела» Николая Федорова были интересны тем, что в них светилась надежда одолеть неизбежность смерти.

Борис с большим интересом слушал рассказы Генриха о гипотермии, расспрашивал о расценках в «Транс-тайме». Он, кстати, собрался съездить к вам в Нью-Йорк на неделю. В Бруклине есть переводческое бюро, работающее с китайским, японским, корейским, — мы с ними сотрудничаем, и пришла пора согласовать некоторые пункты общей стратегии. Но если ты случайно столкнешься с ним на улице, можешь не узнать. Он вдруг обрил голову, начал отращивать бороду и усы. Не вступает ли он в пору «кризиса среднего возраста», которым пугают нас психиатры?

В романе Булгакова Маргарита совершает облет спящего города обнаженная и сидя верхом на метле. Так как ты уже раздел меня догола, имело смысл искать в Интернете не шелковые чулки, а метлу с пропеллером. Тогда бы я могла время от времени наносить тебе внезапные визиты. Но сохранила бы я способность владеть собой, если бы застала тебя с Барбарой? Не уверена. Люба-Геро Ф., зацикленная и заторчавшая на своем ветреном камердинере.

Аэропорт Кеннеди, парковка терминала № 3. Джек Вилсон и Барбара Хилл, катя перед собой багажные тележки, приближаются к автофургону, перекладывают чемоданы в багажник. Садятся на переднее сиденье, отъезжают. Артур снимает эту сцену телекамерой. Отъехав несколько десятков метров, фургон останавливается, Вилсон и Барбара выходят.