Беглецы - 2

Глава 6

…Метрополия ответила быстро. Практически сразу. Сделав краткий доклад и перегнав файл с записью встречи, Рублёв остался ждать указаний, а Ковалёв отправился к зданию вокзала. Он явился как раз тогда, когда молодой лейтенант и сопровождающий его водитель океанцев подошли к автомашине дипломатов и начали извлекать оттуда чемоданы и кофры. Против ожидания, те оказались самыми обычными. Подойдя ближе, майор сделал упреждающий знак офицеру — молчи. Дальше разговор шёл знаками. Пока только одним — молчи. Хвала Богам, Звонарёв понял всё правильно. Молча дождался, пока океанец навьючит себя грузом, потом отвёл его внутрь здания. Рублёв просто ждал на улице. Наконец тот вернулся, выдернул из кармана сигарету, закурил.

— Что?

— А, достали…

Владимир зло махнул рукой.

— То дамочке отдельные апартаменты выдели — мол, незамужняя дама в одной комнате с мужчинами не может находиться. То им ужин в ресторане закажи. Словом, пытаются вывести из себя.

Затем усмехнулся:

— Вот и посмотрим, у кого нервы крепче.

Рублёв с любопытством на оскалившего зубы в очень неприятной улыбке подчинённого.

— Зная тебя, может скажешь, что ты им за сюрприз устроил?

Тот снова махнул рукой:

— Да ничего особого. Мужиков запихнул в обычную гостевую, с полным комплектом аппаратуры. А вот дамочка…

Снова зловещая ухмылка.

— Там внизу Власьич, наш инженер, устроил распиловочную. А сегодня поступил большой заказ с аэродрома на щиты, что на землю будут класть в распутицу. В общем, спать ей вряд ли придётся.

Майор усмехнулся:

— А твои бойцы? Им что, отдыхать не надо?

В ответ последовала хитрая ухмылка:

— А бойцы сейчас спят. Их очередь в наряд по городу заступать. Так что сегодня в расположении только внутренний наряд и будет. А им спать на посту не положено.

— Хм… А сам?

Владимир хитро прищурился:

— А сегодня в гостях ночую. Меня командир аэродрома на День Рождения пригласил. Со всеми вытекающими…

Не выдержав, Рублёв рассмеялся — всё складывалось лучше, чем даже он планировал. Отсмеявшись, майор вновь стал серьёзным:

— Значит, слушай сюда, Вова. Первое — твой дипломат…

— Почему это мой?

Обиделся офицер не на шутку.

— Так, к слову пришлось. Короче, мы тут просмотрели запись разговора… В общем, главный в их троице — дамочка. Якобы дипломат — охранник, силовик. Ну а водила самый интересный из всех: ходячий диктофон. Понял?

— Это что? Получается, что дядя всё запоминает, что при нём сказано?

Удивился Владимир, и поразился согласному кивку командира. Почесал в затылке:

— Хреново…

— Угу.

Согласился с ним майор. Потом спросил:

— Как ты их устроил? Не выберутся втихаря в город?

— Это сложно. Все двери заперты, кроме их комнат, душа и санузла. На окнах везде внешние решётки. Вход на этаж — тоже за решёткой.

— Пол или потолок не разберут?

— Сразу будет видно. И, думаю, вряд ли они рискнут. Так что, думаю, всё обойдётся. Но часовым дам команду быть настороже и не общаться с океанцами ни под каким поводом. Пусть хоть сдыхают на их глазах, не подходить и не разговаривать.

— Правильно.

Рублёв кивнул.

— Когда на гулянку?

Звонарёв усмехнулся:

— А вот развод проведу, и двину.

Пискнула рация. Майор сделал жест, отошёл в сторону, выслушал, кивнул, затем вернулся к молодому человеку:

— Отпраздновать вряд ли сегодня получится, Володя…

— Это почему?

Неприятно удивился тот. Рублёв вздохнул:

— Пришёл приказ из Метрополии — срочно доставить дамочку к ним. Там согласны, что именно она и является главным дипломатом.

— А остальных?

— Пинка под зад, и пусть мотают. Прямо сейчас.

— Хм. Ладно. Но причём тут я?

— Так ты её и повезёшь. Сейчас на аэродром, оттуда на самолёте до промежуточной базы. Пересадка, и дальше.

Владимир вздохнул:

— Разрешите выполнять?

— Действуй.

Лейтенант отдал честь и шагнул обратно к деревянному зданию вокзала…

— Где Гера Анрун?

Он едва не выбил двери в комнату, куда поселил мужчин, когда не обнаружил океанку у себя. Оба иностранца вздрогнули от неожиданности, потом ответил лжепосол.

— Она собиралась в душ. А чём дело?

Водитель напрягся, и это не ускользнуло от взгляда лейтенанта.

— Пришёл ответ на ваше предложение.

— И?

— Вас двоих касается лишь одно — у вас пять минут, чтобы собраться, и десять минут, чтобы покинуть город.

— Что?!

Но дверь уже с треском захлопнулась. Владимир в два прыжка преодолел расстояние до душевой и остановился возле входа. Шума воды слышно не было. Чуть нажал на двери — увы. Те оказались заперты изнутри на задвижку. Ухмыльнулся — тем хуже. Поймаю на месте преступления. Удара раскрытой ладонью оказалось достаточно, чтобы защёлка отлетела, ударившись об стену с жалобным звоном. По глазам резануло голым телом, а потом диким визгом. Не обращая внимания на кричащую изо всех сил девушку, инстинктивно присевшую на корточки и прикрывающуюся руками, внимательно осмотрел душевую — вроде всё, как и было, за исключением стандартного стула, на котором была аккуратно сложена женская одежда. Но стул сюда попал явно из её комнаты. Шагнул ближе, что усилило крик на несколько децибел, выдернул из‑под кучи тряпок платье, набросил его ей на голову:

— Одевайся. И не строй из себя дурочку — я прекрасно знаю, что ты меня понимаешь. Иначе бы я не получил пощёчины.

Крик прервался. Платье шевельнулось, потом чуть сползло вниз, и показалось злое, просто разъярённое лицо. Владимир усмехнулся:

— Я тебя жду. Там.

Показал рукой на выход.

— Поторопись.

Развернулся, вышел из душевой, опёршись на стену.

— Э…Офицер…

Якобы посол выскочил из комнаты, и замер на месте, столкнувшись со взглядом выходящей оттуда Геры с распущенными волосами. Та зло бросила длинную фразу на океанском, Герц словно ударился об стену. Коротко поклонился, затем снова вернулся к себе, и спустя мгновение появился оттуда вместе с водителем и небольшим чемоданчиком. Снова поклонился, поставил саквояж перед Звонарёвым:

— Вещи госпожи Анрун…

— Ваше время истекает.

Каблуки обоих мужчина застучали по лестнице. Он развернулся к дамочке, та, прищурив глаза, впилась в него ненавидящим взглядом:

— Что дальше, нуваррец?

— Мне приказано доставить тебя в Метрополию.

— А поеду ли я туда?

Владимир ухмыльнулся:

— Нигде не сказано, что я должен доставить туда госпожу целой и невредимой…

Та растерялась от неожиданности:

— Но… Как же так?

Молодой человек ухватил девушку под руку, словно клещами:

— Идём.

Та попыталась вырваться, но вскрикнула от боли — пальцы сдавили руку, словно клещами. Затем хватка чуть ослабла, и океанка смогла кое‑как выдохнуть:

— Зверь! Дикарь!

— Может быть.

…Почему то ему вдруг захотелось произвести на дамочку самое отталкивающее впечатление, какое только мог. Не церемонясь, подхватил второй рукой её чемодан, потащил за собой. Выволок на улицу — остальные двое океанцев уже прогревали двигатель своего лимузина. Скривился презрительно:

— Какое дерьмо…

Обернулся к послушно перебирающей ногами девчонке рядом:

— На лошади ездить умеешь?

— Я?!

Раздражённо вздёрнула носик:

— Каждая воспитанная…

— Заткнись.

Подтащил её к мотоциклу, толкнул к сиденью. Сам открыл задний ящик, сунул туда её чемодан. Затем снял технику с подножки, оседлал сам, повернул ключ. Двигатель мягко затарахтел.

— Чего стоишь? Садись!

Она замялась, и причины были понятны — платье кое‑как было наброшено на голое тело. На миг сжалился:

— Можешь боком. По — дамски.

И тут же рявкнул:

— Живее! И держись за меня!

Едва дождался, пока та осторожно усядется, как он и сказал, бочком, тронулся. Хватило первых метров дороги, чтобы та вначале осторожно взялась за ремень его формы, а после первого крутого поворота, когда он качнул мотоцикл на бок, уцепилась уже изо всех сил. Тогда Звонарёв добавил скорость… На аэродром он въехал с уже готовой на всё испуганной девчонкой. Часовой на въезде замахал, приказывая остановиться. Владимира тут знали все, и поэтому солдат сразу показал на конец взлётного поля, где стоял в окружении заправщика и передвижного стартера переделанный под транспортник 'Бостон' с двумя подвесными баками под крыльями. Лейтенант сразу повернул туда, добавив скорость, благо, в отличие от обычной дороги аэродром был тщательно выровнен и утрамбован. Затормозил чуть в стороне, сдёрнул океанку с сиденья, выхватил её кофр из багажного ящика, потащил за собой. Та была словно в прострации, послушно передвигая ноги. Приблизившись к командиру самолёта, отдал честь, затем улыбнулся:

— Привет, Лёха! Ты повезёшь?

Пилот улыбнулся — они были старыми друзьями.

— Я.

Покосился на бледную, словно смерть дамочку:

— Эту, что ли?

— Угу.

— Тащи её внутрь. Надеюсь, не облюёт салон?

Владимир вздохнул:

— Надеюсь…

Зеленовато — испуганный вид океанки не внушал доверия… Потянул её за собой в раскрытый нижний люк. Тускловато горело дежурное освещение. Увидел сдвоенное кресло, гору ящиков, снова потянул девушку за собой. Впихнул в сиденье, уселся сам. Сразу потянул с крючка тёплую доху — в воздухе должно было быть холодно. Щёлкнули замки закрываемого люка. Затем послышался стонущий визг запускаемый двигателей. Те взревели, выдохнув облака сизого дыма, бешено молота воздух винтами. Океанка напряглась — новый страх вытеснил старый. Но вот машина качнулась, а через пару минут началась бешеная тряска разгона. Несмотря на все работы, грунт — не бетонная полоса. Так что пришлось стиснуть зубы и терпеть. Рёв обоих 'Райтов — Циклонов' за тонким бортом стал совсем нестерпимым, но тут тряска закончилась, а через мгновение и грохот двигателей стал вполне терпимым. Алексей, одетый в тёплый меховой комбинезон, не оборачиваясь, показал ему четыре пальца. Понятно. Четыре часа. Покосился на океанку — та вцепилась в подлокотник своей половины кресла с такой силой, что пальцы побелели. Ухмыльнулся — а что она скажет через сорок минут? Когда 'Бостон' постепенно наберёт высоту для полёта? Форсировать моторы никто не собирался — плавненько, легонечко. И топливо экономится, и нагрузка на двигатели щадящая. Помаленьку наберём высоту, потихоньку полетим на крейсерской скорости. В иллюминатор ничего не видно, потому что их тут нет, а в носу стоят пулемёты, правда, сейчас снятые. Так что летим, как в…Отогнал подальше вертящееся было сравнение с нехорошим ящиком. Быстро приподнялся, расстелил мех по сиденью, затем плотно в него завернулся под удивлённым взглядом океанки, закрыл глаза. Можно и поспать. Усмехнулся про себя — на сколько хватит этой дамочки? Бросил взгляд на наручные часы, засекая время, затем прикрыл глаза — шум двигателей, певших монотонную песню, ему совершенно не мешал… Увы. Его растолкали через полтора часа. Высунулся из меха, отметив, что тот покрылся инеем по кожаной шкуре — его трясла изо всех сил синяя Гера. У той, как говорится, зуб на зуб не попадал. Синие трясущиеся губы, в противоположность им красный нос, из которого непрерывно текло, просто ледяные руки, от касания которыми Владимир едва не завопил от неожиданности эффекта. Девушка пыталась что‑то сказать, но не получалось. Вздохнув, Звонарёв распахнул своё одеяние, благо в него можно было завернуть сразу троих человек, ухватил океанку и притянул к себе. Затем снова набросил на себя и её до кучи, мех. Геру била дикая дрожь, правда, недолго. Пару минут спустя на начала стихать. Океанка хлюпнула носом раз, другой, потом, стуча зубами, произнесла:

— В…В… В воздухе всегда так холодно?

Вовка, не долго думая, прижал её к себе покрепче, буркнул:

— Всегда. Чем выше, тем холоднее.

По его ощущениям, было не так и холодно, кстати. Всего‑то около минус пяти. Впрочем, та летела вообще в одном тонком платьице, пусть и суконном, на голое тело.

— Ты это, можешь меня обнять. Всё теплее будет. Я разрешаю.

— Да как…

— Так. Не хочешь — стучи зубами дальше. Мне то что?

Тишина. Потом она всё‑таки привалилась к нему. Чуть повозилась, устраиваясь поудобнее, ощутив тепло сильно мужского тела, ухватилась вдруг с неожиданной даже для самой себя силой. Быстро согрелась. И мех был очень тёплый, и сам… Нуваррец… Жалко, что ничего не видно. Невозможно даже угадать, в каком направлении они двигаются. Только ноги тех, кто управляет летающей машиной впереди, да призрачный свет приборов… Зевнула, смутившись, но её конвоир — сопровождающий уже опять уснул. Удивилась крепости нервов мужчины, потом задумалась, чем закончится её миссия? Впрочем, её тоже начало клонить в сон. Чуть поёрзав ещё, махнула на всё рукой и пристроившись на широкой груди, тоже закрыла глаза. Спать было неожиданно уютно и, самое главное, тепло. Она, наконец, смогла согреться…

— Эй, подруга, прибыли.

Сладко вздохнув, Гера открыла глаза, столкнувшись с взглядом её сопровождающего на ничего не выражающем лице. Вокруг стояла тишина.

— Мы…

— На месте. Пошли.

…Это Нуварра! Неужели она увидит таинственную страну, осмелившуюся противостоять всей мощи Великой Океании? Рывком отпрянула от офицера, тот аккуратно повесил мех на крючок, затем двинулся к лестнице, видной в брюхе летающей машины. Оглянулся:

— Давай за мной.

Снизу явственно тянуло теплом. Осторожно ступая, шагнула на лестницу, отсчитала пять ступенек, земля. Нет. Не земля. Нечто вроде искусственного камня. И — негромкий разговор на незнакомом языке. Извозчики воздушного корабля переговариваясь, стягивали с себя толстые меховые одеяния. Один из них что‑то сказал её конвоиру, тот кивнул. Вежливо перевёл:

— Если куда надо — скажи. Сейчас подъедет самодвигатель, нас отвезут.

Гера прислушалась к себе. Хотеть‑то хотелось. Но не критично. Потерпит. А лишняя скромность вредна для здоровья… Откуда то из темноты вынырнула практически бесшумно механическая повозка, залив всё ослепительно ярким светом.

— Ого!

Единственное, что она поняла в возбуждённой фразе, произнесённой одним из пилотов. Те, сняв тёплую одежду, тоже выглядели обычными, хотя и очень большими, как и её спутник, людьми. Гера невольно поёжилась — если у них мужчины такие огромные, то каковы же их женщины? Подъехав вплотную, самодвигатель затормозил, её сопровождающий шагнул вперёд, открыл дверцу, сделанную заподлицо, пропуская её вперёд. Вообще, как только они покинули Гаров, его поведение изменилось. И — в лучшую, как казалось девушке, сторону… Внутри оказалось… Просто невероятно удобно. Мягчайший диван, покрытый натуральной кожей уютно принял её в свои объятия. Неслышимый звук мотора, тёплый салон…

Звонарёв покосился на океанку, затем спросил ребят:

— А вы чего? Едем.

Алексей замотал головой:

— Не. За нами своя машина придёт. Это чисто для тебя.

Молодой человек вздохнул, захлопнул двери, затем спросил водителя:

— Куда нас?

Тот спокойно ответил:

— К вам, лейтенант.

— Что?!

— Ваш отец распорядился, чтобы девушка до утра побыла в вашем доме. А к десяти часам он сам приедет к ней. Не волнуйтесь, Владимир Михайлович. Всё уже приготовлено к визиту.

Кулаки невольно сжались, и молодой человек беззвучно выругался — батя опять мудрит… Машина мягко тронулась, набирая скорость, выехала с лётного поля, миновала здание технических служб, выехала за пределы аэродрома. Гера удивлённо рассматривала расстилающуюся за стеклом салона местность: ухоженные поля, пышную буйную растительность. Обернулась к молодому человеку, удивлённо спросила:

— Я не могу понять, в какой части света мы находимся… Или это секрет?

Помедлив, Владимир ответил:

— Это Новая Русь. Или Нуварра, как у вас говорят.

Та подождала ещё. но поняв, что разъяснений больше не будет, снова уткнулась в окошко. Внезапно ожила громкая связь:

— Петя?

— Да, Михаил Александрович?

— Давай их ко мне домой.

— Обоих?

— Разумеется.

— Понял.

Водитель бросил взгляд в зеркальце на Владимира, начинающего покрываться пятнами гнева, но ничего не сказал, добавив скорость. Впрочем, скоро начался сам город, и пришлось сбавить ход. Впрочем, через полчаса роскошный лимузин сбавил ход, останавливаясь возле знакомого двухэтажного особняка, ярко освещённого снаружи и изнутри. Звонарёв открыл дверцу, вышел сам, подавая руку девушке в салоне. Та, не понимая, уставилась на него с некоторым испугом:

— Прибыли. Вас ждут.

Тряхнув красивой головой, она решительно выбралась из салона. Едва за ней закрылась дверь, автомобиль тронулся, и странная, если не сказать больше, парочка, осталась на улице.

— Где мы?

Молодой человек вздохнул:

— Идём.

Водрузил её руку на локоть, подхватил её чемоданчик, потянул за собой через гостеприимно распахнутую калитку к дому. Не успели они пройти и половину пути, как двери особняка распахнулись и на пороге появилась подсвеченная сзади из комнаты фигура отца. Владимир невольно сглотнул слюну — тот изменился опять. Но… В лучшую сторону. Разгладились застывшие, казалось, навсегда, морщинки в уголках губ, на которых играла лёгкая улыбка. Сам стал ещё крупнее, сравнившись габаритами с сыном, ещё три месяца назад бывшим больше отца.

— Чего встали? Заходите.

Он широко улыбнулся. Океанка вздрогнула, потому что обращался отец к ним на русском, выдохнула:

— Что это значит?

— Зовут нас.

Буркнул молодой мужчина.

— Просят побыстрее.

И ускорил шаги. Гера тоже стала быстрее двигать ногами, но тут же споткнулась на гравии, шлёпнулась. И, кажется, её нервы на этот раз сдали, потому что она вдруг разревелась, словно маленькая девочка. Сын под укоризненным взглядом отца, тяжело вздохнул, потом вдруг нагнулся и легко закинул океанку на плечо. От неожиданности та затихла, растерявшись, и он спокойно донёс девушку до родителя. Опустил на высокое крыльцо, та так и застыла столбом, когда увидела практически полную копию своего сопровождающего, настолько отец и сын были похожи. Батя коротко склонился:

— Прошу, госпожа Анрун.

Выпрямился, сделал жест в сторону комнаты. Вовка, не долго думая, просто подпихнул девушку под зад:

— Шевелись.

— Ай!

Не ожидавшая толчка девушка едва не свалилась снова, но теперь её успели поддержать. Сам Владимир, любопытствуя, переступил порог отчего дома, осматриваясь по сторонам — много ли изменилось с его отсутствия? И вздрогнул, замирая на месте. Чемоданчик океанки выпал из его ладони, а правая рука влипла под обрез кепки на полном автомате:

— Товарищ Администратор…

— Отбой, лейтенант. Я сегодня не как официальное лицо, а друг дома.

Глава их колонии и государства поднялся со своего кресла, подошёл поближе, с любопытством осматривая представителя Океании. Обошёл вокруг ничего не понимающей девушки, ухмыльнулся:

— Они там что, все такие? Или специально подбирают типаж?

— Не знаю, Сергей Иванович.

…А, раз неофициально, то и чёрт с ним…

— …Но вот сколько их видел — все чем то похожи. Что она, что Хьяма Антвирц…

При упоминании его бывшей пассии океанка вздрогнула, её глаза мгновенно заледенели, но главный не обращая на это внимание, спокойно проследовал к своему прежнему месту, уселся на стул, затем взглянул на родителя лейтенанта:

— Чего?

Тот вздохнул:

— Не хотел жену напрягать, но, похоже, придётся…

— Угу. А может, Володю попросим? А?

Ехидно улыбнулся:

— Пусть он ей всё покажет… Для начала. Когда, кстати, Совет назначили?

Батя стал туча тучей:

— Через два дня. А то и позже. Костя застрял в Высоких горах. Вроде как геологи чего‑то нашли там интересное.

— Тогда давай для гарантии три. А на это время пусть Володя с дамочкой побудет.

— Удобно ли?

Сергей прищёлкнул пальцами:

— Сам знаешь, свободных женщин у нас нет. А так…

Неожиданно ухмыльнулся:

— Психологический прессинг ведь никто нам запретить не может? Согласен?

Только сейчас Володя понял, что задумали Старшие. Подивился их иезуитскому плану — постоянно сбивать с толку. Не давать найти логики в поступках, наоборот, действовать в высшей степени противоречиво и непонятно, вопреки всем общемировым правилам… Но вот пешкой ему быть не особо хотелось…

— А если я её в постель завалю?

Против ожидания разноса, оба старших мужчины рассмеялись:

— Это будет весело. Мы не возражаем.

Отец даже подмигнул, потом спохватился. Полез в карман джинсов, вытаскивая ключи от машины. Протянул ему:

- 'Воин' за домом стоит. Можешь пока покататься.

Владимир машинально взял, потом протянул:

— Так это что, мне с ней три дня возиться? Пока все не соберутся?

— Угадал, лейтенант.

Глаза Админа на мгновение блеснули ледяным огнём, и спорить или возражать ему сразу расхотелось.

— Тогда мы пойдём?

— Погоди.

Большая кисть протягивала ему кредитку:

— Как я вижу, у дамочки с собой практически ничего. Вот, на покупки. Лимита нет, но не усердствуй.

Нахмурил брови.

— Понял…

Сунул карточку в карман, отметив, что код написан на обратной стороне.

— Всё, шагайте.

Опять поднял её саквояж, ухватил за руку, повёл обратно к выходу. Гера было рванулась, но он не обратил на попытку ни малейшего внимания, даже не ощутив её. Просто пальцы сжались сильнее, и ей пришлось покориться. Вывел из дома, заставил обойти дом, довольно ухмыльнулся — отцов 'EQ' действительно стоял на заднем дворе. Вытащил из кармана ключи, отпустив океанку, которая, шипя еле слышно от боли, стала растирать предплечье, которое он сжимал, утопил кнопку. Машина моргнула, щёлкнув электрозамками дверей. Непонятный звук и моргание фарами и габаритами заставило девушку отвлечься от своего занятия.

— Залезай.

Мужчина открыл массивную даже на вид дверцу джипа. Обернулся:

— Ты чего?

Но океанка застыв столбом, рассматривала ярко освещённый потолочным плафоном салон. Владимир не выдержал:

— А, чёрт…

Обхватил её за талию, просто приподнял и плюхнул на кожаное сиденье. Захлопнул дверцу, обошёл капот и лебёдку, занял место водителя. Утопил кнопку запуска, дизель заурчал. Крутая у бати тачка! Всегда завидовал… Перевёл рычаг трансмиссии с нужное положение, воткнул 'драйв', весело воскликнул:

— Поехали, подруга!

И только тут сообразил, что уже привычно произнёс эти слова на русийском, который та прекрасно понимала.

— Подруга?

Послышался удивлённый голос с бокового сиденья. Сообразил, махнул рукой:

— Не обращай внимания. Просто с языка сорвалось.

Нажал на широкую педаль акселератора…