Белый слон

Уголовное дело №XR-213//ma//12-07-2010//Том 5

Подозреваемый – Николь Катрин Эванс, Ж, 28 лет, РД, ш. Рош-Аинд, г. Рош-Аинд, Фокус, ул. Ренли-Уолтерса, д. 24/12, кв. 91. Обвинение по ст. 109 УК РД, предумышленное убийство.

Пояснительная записка:

«Для внутреннего пользования. Чтобы получить представление о хронологии произошедшего и мотивах подозреваемой, рекомендую знакомиться с материалами в приведённом ниже порядке. Просьба сохранить конверт с пояснением и по возможности не нарушать последовательность файлов».

1. Диктофонная запись Николь К. Эванс 06_2010/090

от 18.06.2010

Длительность: 00:25:22

Транскрибация: прилагается (на 4 стр.)

Пояснение:

Запись сделана в личном автомобиле Маркуса Й. Кёнинга по пути к его дому. Диалог происходит между Маркусом Кёнингом и Николь Эванс. Запись может свидетельствовать о склонности Николь К. Эванс к злорадству над увечьями.

Отсканируйте код файла в системе для прослушивания.

Транскрибация записи 06_2010/090 из материалов уголовного дела №XR-213//ma//12-07-2010, стр. 1

Говорящие: Маркус Й. Кёнинг (К); Николь К. Эванс (Э).

Э: «И всё-таки, как вы догадались, что Дуарте выбирал жертв по телефонному справочнику?»

К: «В Роутер-Пике такого подхода к убийствам он не проявлял, я сделал это открытие по чистой случайности. Помнишь убийство Шона Мэлоси?»

Э: «Это которому Гектор вывел наружу внутренние органы?»

К: «Единственный, кто пожил какое-то время после экспериментов Дуарте. Врачи говорили, у них был реальный шанс его спасти, но сердце парня не выдержало повторной операции и остановилось прежде, чем его успели вернуть обратно в грудную клетку».

Э: «Вы наверняка за все эти годы неоднократно думали об этом. Почему, по-вашему, он выбирал такие изощрённые пытки?»

Кёнинг свернул в правую полосу, пропуская пару торопящихся машин.

– Мне кажется, он изучал, какой интенсивности боль может перенести человек, – сказал детектив. – Другого объяснения я дать не могу. Сам Гектор по-прежнему молчит в ответ на этот вопрос.

– Значит, вам про телефонный справочник сказал Мэлоси перед смертью? – спросила Эванс.

Маркус посмотрел на неё и усмехнулся.

– Ты не думай, что в восьмидесятые всё было проще и глупее, – проговорил он. – Кто бы пустил меня в реанимационное отделение с удостоверением Управления Роутер-Пика? Я точно знал, что в Центральную поликлинику привезли истерзанную жертву Дуарте… Тогда его, кстати, с подачи журналистов, звали Алым Жнецом, но прозвище как-то не прижилось…

– Потому что дурацкое, как у злодея из комиксов, – подметила Николь.

– Наверное, никогда их не держал в руках, – пожал плечами детектив. – Ну так вот, мне посчастливилось выяснить, что в поликлинике оказалась первая выжившая жертва маньяка – мужчина, но его имя я точно не знал. Заполучив список новоприбывших пациентов, я начал названивать по номерам с их именами из телефонного справочника и представлялся приятелем, к которому они не явились на встречу, справлялся, не случилось ли чего. Кто-то сломал ногу, у кого-то плановая операция, а увидев номер Мэлоси, я понял, что он и стал жертвой Гектора. Тогда было 15 июля, как сейчас помню, и его домашний номер был пятнадцать, два ноля, девятнадцать, восемьдесят два.

– Родные знали, что с ним произошло?

– Трубку взяла пожилая женщина, и я, уже уверенный в том, что выяснил имя жертвы, назвал какое-то нелепое имя типа Чума Горчака или подобную несуразицу, а она ответила, мол, нет, это дом семьи Мэлоси. Ну и я извинился, соврав, что номером ошибся. У меня до сих пор в ушах голос той старушки, такой надрывный… Она умерла от удара, когда узнала о гибели сына, причём почти в прямом эфире – телевизионщики атаковали её дом с камерами и дурной вестью, она даже воздуха вдохнуть не успела и на пол шлёпнулась, скончалась в карете скорой.

Николь сделала пометки времени записи диктофона в своей записной книжке, чтобы потом было проще отыскать нужное место.

– Так вот откуда взялась ваша ненависть к журналистам? – спросила она.

– Я их вовсе не ненавижу, – возразил Кёнинг. – Они делают работу, которую от них требуют, как мы делаем свою. Но, поконтактировав несколько раз с этим миром, я понял, что мне туда со своим мироощущением соваться не стоит. СМИ – это завод по производству заголовков. Не замечала, что большая часть происшествий в них освещается только на начальном этапе? Произошло то-то, выпустили раньше конкурентов и взялись за новое. Уже озвученные темы, как правило, никто не ведёт. Всё равно, что следствие отдавало бы на утверждение прокурору дела сразу после их заведения и без сбора доказательной базы. Причин ненавидеть такое следствие не было бы, потому что это не следствие, а клоунада.

Эванс сделала очередную пометку и записала часть слов Маркуса от руки.

– Каким же образом вы повторно вышли на Гектора? – задала новый вопрос Николь. – Уже после того, как он перестал выбирать жертв по справочнику?

Кёнинг сверился с обстановкой по зеркалам и перестроился в соседний ряд.

– Не так сложно, как кажется со стороны, но мне потребовалось слишком много времени, чтобы до этого додуматься. Может, у тебя есть какие-то предположения? – предложил он ей подумать самостоятельно.

– Я бы сказала, что выследить неизвестного маньяка, совершающего хаотичные убийства в мегаполисе, невозможно, – пожала плечами Эванс. – Но вы же это как-то сделали и явно не случайно…

Сзади посигналили. Из зеркала заднего вида по глазам ударил отблеск ярких фар дальнего света. Спешащий куда-то водитель, вместо того, чтобы совершить обгон по свободной полосе слева, подпирал, желая проехать именно по той, на которой тащился Кёнинг.

– Сейчас преступления масштаба Гектора раскрыли бы легко, – не обращая внимания на рёв двигателя позади, согласился Маркус. – Всюду камеры, сканеры, геолокация смартфонов, пеленгация мобильных сигналов… В общем, даже скромные результаты нашего Слона сегодня – уже большой успех для серийного убийцы. А тогда же и правда не имея ничего, кроме знания, что это крепкий мужчина около ста восьмидесяти пяти сантиметров ростом, искать было бессмысленно, но зато можно было попытаться заставить его прийти самостоятельно.

Огромный внедорожник, чьи колёса возвышались над капотом малолитражки Кёнинга, сигналя, подрезал его и начал оттормаживаться. Маркус спокойно выровнял автомобиль. Заднее секло джипа открылось, и наружу высунулся прыщавый подросток, принявшийся что-то злобно орать и хлопать ладонью по борту автомобиля.

– Нет, – потребовал он, заметив, как Николь потянулась к пистолету. – Было бы нравоучительно, но это не гангстеры, а просто придурки.

Маркус принялся вертеть скрипящую ручку стеклоподъёмника, опуская стекло. Рядом с первым подростком показался второй – ещё более злобный. Он даже провёл указательным пальцем у себя по горлу.

– Вот идиот, – хмыкнул детектив. – Пособие, как получить уголовку на ровном месте для чайников.

С этими словами детектив достал из-под сидения каплевидный синий проблесковый маячок на магните и прикрепил его к крыше. После чего щёлкнул кнопкой на панели. Отблеск сигнала пробежал по заднему тонированному стеклу внедорожника, а из-под капота малолитражки прозвучала трещотка сирены. Всю грозность компании моментально смело. Парни нырнули обратно в салон, и внедорожник, петляя между полосами, устремился вдаль. Кёнинг убрал мигалку и снова начал вращать ручку, закрывая окно.

– Судя по тому, как лихо Дуарте уходил с мест преступлений, даже когда патрульные приезжали на крики его жертв о помощи, он слушал полицейские переговоры, – будто ничего не произошло, продолжил Кёнинг. – И я предложил хитрость: все управления города сообща разыграли спектакль, выдумав подражателя Дуарте, который в жестокости превзошёл кумира.

Николь разом забыла про дорожный конфликт и, раскрыв блокнот, начала записывать слова Кёнинга, попутно делая заметки по временной шкале диктофона. Несмотря на то, что с момента поимки Дуарте прошло уже почти двадцать лет, причастные к ней полицейские до сих пор не распространялись о том, как именно сумели выйти на след убийцы.

– Мы прозвали вымышленного убийцу Инквизитором, чтобы звучало по-газетному, – продолжал Кёнинг. – Поскольку мы не знали психотипа Дуарте, то расчёт был сделан сразу и на тщеславие, и на личный интерес к чужим виртуозным методам убийств. В переговорах о расправах Инквизитора звучали фразы о том, что люди этого видеть не должны, пусть думают, что Алый Жнец – самый главный страх, фото останков не должны утечь в прессу и подобные.

– А откуда вы знали, что он купится? – спросила Эванс.

– Мы не знали – просто раз в пару дней методично в радиопереговорах двигались по сценарию, с которым нам помогли киношники, – ответил Маркус. – В финале мы якобы случайно озвучили место преступления, где в настоящий момент Инквизитор убивал очередную жертву. Заранее подстроенные по всему городу сбои в системе дорожного управления позволили пустить Гектору пыль в глаза и убедить его в том, что из-за взбесившихся светофоров группа захвата не успеет добраться по назначению вовремя. Дуарте, как и предполагалось, прибыл на крышу строящегося нового цеха стекольной фабрики Бозли, где его уже и ждал я.

Помощник детектива остановила запись и повернулась в кресле к Маркусу. Кёнинг сбавил скорость, перестраиваясь к съезду с автострады.

– Я об этом не напишу, но мне нужно знать, только честно, – попросила она. – Ты ведь на самом деле столкнул его с крыши?

После спуска на второстепенную дорогу Кёнинг повернул ещё раз почти сразу и вывел автомобиль на грунтовую просёлочную дорогу. Растущая между колеями трава заскребла по днищу машины.

– То обвинение было эхом предшествующей волны, которую против меня подняли в СМИ, – проговорил детектив. – Я его не сталкивал, он спрыгнул сам, чему нашёлся свидетель.

Лейтенант снова запустила запись диктофона.

– Просто взял и сиганул? – удивилась Эванс.

– О, далеко не просто. Он картинно расставил руки и упал спиной вперёд с высоты третьего этажа, сказав перед этим, что мне всё равно его не перехитрить. Там внизу были паллеты с остатками кирпичей, перепад высот оказался значительным, так что переломанного Гектора пришлось вынимать оттуда точно комок желе. Подобных криков боли я в жизни никогда не слышал и надеюсь, больше не доведётся. Уж не знаю, как он не то, что не потерял сознание, а вообще выжил.

– Жизнью это можно назвать лишь с натяжкой, – сказала Николь. – Но видно судьба умеет шутить – он так сильно любил мучить других, а теперь собственного тела не ощущает и страдает от этого куда дольше своих жертв.

2. Запись из личного блокнота детектива Маркуса Йенса Кёнинга

Заметка за период с 14.06.2010 по 21.06.2010

Пояснение:

Запись содержит косвенное указание на то, что Николь К. Эванс могла быть причастной к посланиям убийцы по уголовному делу №MR-631//g#//25-05-2010, позже вошедшим в серию №SR-451//ke//10-06-2010.

Книга, которую читал Энрике Федерико Мартинес Перез, – сборник Редьярда Киплинга о джунглях. Фигурка слона стояла на первой странице рассказа «Маленький Тумаи».

Рассказ повествует о живущем в Индии мальчике, сыне загонщика диких слонов, который мечтает стать настоящим загонщиком. Отец желает ему более спокойной работы. Однажды мальчик падает под ноги слонам, но его, удерживая хоботом, спасает семейный слон Кала Наг, которому уже почти семьдесят лет. Опытные загонщики шутят над Тумаи, что тот станет таким, как они, только когда увидит танцы слонов. При этом их никто никогда не видел. Ночью Кала Наг берёт малыша с собой в джунгли, где танцует с другими слонами. Наутро они возвращаются в лагерь, и взрослые по следам животного находят вытоптанную ими площадку. Тумаи провозглашают будущим лучшим охотником в джунглях, ведь он видел то, чего не видел ни один живой человек.

Если ход мышления Дуарте совпадает с мыслями Белого Слона, то рассказ содержит аллюзию на взаимоотношения маньяка и полиции. В таком случае образы старого опытного слона (меня), который держит упавшего малыша (убийцу), передаёт ему неизвестные другим знания (какие?) и делает лучшим охотником (убийцей).

Главный вопрос, в том, каково прошлое убийцы? По словам Гектора, Белый Слон может быть в обиде на полицию. Но с кем он взаимодействовал в прошлом? Был ли это именно я? Может, меня он выбрал по иным причинам?

При такой интерпретации одно остаётся непонятным – почему слонов, которые в конце рассказа Киплинга трубят маленькому Тумаи, восемь. Не семь или девять, как бывает в наборах статуэток, а именно восемь? При этом восьмой, Кала Наг, упомянут отдельно от остальных, а не в общем перечислении.

В последнем предложении рассказа указано место слоновьего таинства – самое сердце гор Гаро. В Рош-Аинде только одни горы – Айрамские, а их сердцем можно считать Роутер-Пик, находящийся на одной из вершин. Это указание на Гектора Дуарте?

Если так, картина переворачивается и становится более логичной. Образ Кала Нага – Дуарте, который каким-то образом помог маленькому Тумаи – нашему новому маньяку, наградил его своими знаниями и сделал лучшим убийцей. В таком случае, исключая упомянутого отдельно Кала Нага (Гектора), в концовке трубят семь слонов. Будет семь жертв. Остались три – Чейз Шоу, Эванс и Я. Появляется даже мотив – моё убийство, как дань уважения Гектору Дуарте.

3. Запись с видеорегистратора личного автомобиля Маркуса Й. Кёнинга

от 18.10.2006

Пояснение:

Запись указывает на интерес Николь Катрин Эванс к подробностям частной жизни Маркуса Йенса Кёнинга.

Отсканируйте код файла в системе для просмотра.

Малолитражка, взяв небольшой разгон, взлетела на пригорок и вырулила к ровной площадке на опушке Вествудского леса, поросшей местами вытоптанной невысокой травой. Кёнинг развернул автомобиль мордой обратно к просёлку и, сдав назад в тень молодой секвойи, заглушил двигатель.

– И вот здесь вы живёте? – спросила Николь.

Кивнув, Маркус отстегнул ремень безопасности и вылез наружу. Последовавшая за ним помощница увидела небольшой деревянный домик, почти хижину. Ничем не выкрашенная древесина посерела от времени и местами была серьёзно подточена жучками. Двускатную крышу недавно обновляли и покрыли профилем бордового оттенка – примерно такого же, как и автомобиль детектива, но чуть светлее. Под отливом светилась окружность инфракрасных диодов внутри объектива камеры наблюдения, направленной на то место, куда Маркус поставил автомобиль.

Рядом с машиной стоял деревянный уличный стол, соединённый с двумя лавочками. Напротив них располагался огромный чурбан с воткнутым в него топором. Рядом сушились свежие дрова.

Кёнинг возился с ключами у белой входной двери. Она оказалась единственным элементом всего здания, который красили.

Вокруг зеленела молодая поросль, уже приличные деревца и настоящие столетние гиганты. Шум от автострады из-за такой многоуровневой естественной стены, совсем не достигал жилища.

– Тишина какая, – подметила Николь. – А по соседству есть дома?

– Этот – единственный, – мотнул головой Кёнинг.

– Не знай я вас, подумала бы, что вы и есть маньяк.

– Не знай я себя, тоже так бы подумал, – усмехнулся детектив. – Прошу.

Он толкнул дверь со скрипящими петлями и нагнулся, чтобы попасть в дом. Вдохнув полной грудью прохладный лесной аромат, Эванс неуверенно заглянула внутрь. Вопреки первому впечатлению от внешнего состояния жилища, внутри оно оказалось неплохим. Как минимум, было куда чище и просторнее, чем в её захламлённой квартире.

Кухонное и гостиное пространство были едины и отграничены друг от друга лишь диваном. Интерьер соответствовал загородному стилю. В нём преобладали деревянные детали.

Маркус подошёл к раковине и затянул потуже и без того закрытый кран. Последняя капля лениво сорвалась с него и упала в турку.

– О, тут даже водопровод есть? – удивилась Эванс.

– Скважина. Кофе? – предложил Кёнинг.

– Давайте уже побыстрее заберём, зачем сюда приехали, – отказалась она. – А то уже темнеть начинает.

Маркус вернул турку обратно в раковину. Немножко приоткрыл краник. Вода начала сочиться редкими каплями. Задавать вопросы по этому поводу Николь не стала. Ответ и так был очевиден – звук водяного потока настолько неприятен детективу, что ему проще набирать её себе в течение дня по капле, чем потерпеть пару секунд.

– Делаете домашнюю консервацию? – спросила Николь, заметив на столешнице закаточную машинку.

– А, это для не совсем для солений…

Оглядев комнату, Эванс заметила приоткрытую дверь в ванную комнату и вторую, похоже, ведущую в спальную. Правда, дверь эта выглядела странной и при ближайшем рассмотрении оказалась вовсе не дверью, а огромным серым куском холста, натянутым при помощи скоб строительного степлера на дверную коробку. Выглядело в точности, как огромная прямоугольная заготовка для картины.

Натяжка полотна оказалась почти такой же тугой, как на барабане. Попытавшись продавить её внутрь на пару сантиметров, Эванс предположила, что дверной створки за холстом не было.

– А что тут? – спросила она, оборачиваясь к Кёнингу.

Тот любовно заворачивал в кухонные полотенца фигурки фарфоровых слонов прямо на обеденном столе и складывал в картонную коробку.

– Ничего, – излишне резко ответил он и замялся. – Пока пусто, ремонт ещё не делал, а закрыл, чтобы глаза не мозолило и пыль не тянуло.

Она ещё раз приложила руку к ткани и почувствовала, как сквозь неё пробежал тоненький поток сквозняка.

– Идём, – прозвучало у самого её уха.

Кёнинг с коробкой в руках стоял почти вплотную к ней.

– Мы крюк из-за этого давали? – поинтересовалась Николь. – Зачем их видеть Гектору?

– Они не для Дуарте, – ответил детектив.

Выйдя на улицу, Николь сделала на телефон несколько снимков леса и дома, неподатливый замок которого закрывал Маркус.

В машине она решила пока не пристёгиваться и скинула уже намявшую за долгий день ноги обувь.

– Так значит соседей у вас нет? – уточнила она у садящегося за руль детектива.

– Ближайший отсюда дом – «Безмолвный парк», – ответил тот. – Это на машине далеко, а пешком отсюда по прямой через лес где-то минут пятнадцать-двадцать.

– Других дорог кроме этой грунтовки тут нет?

Заведя двигатель, Маркус двумя короткими нажатиями окатил лобовое стекло красной моющей жидкостью. Понаблюдал, как дворники стягивают вниз темнеющую от пыли пену.

– Именно по этой причине в дождь я предпочитаю ночевать в участке, – подтвердил Кёнинг.

Николь понимала, что просёлок наверняка раскисал в непогоду, а малолитражка детектива совсем не была предназначена для бездорожья, но всё же главной причиной его ночёвок на работе в непогоду была боязнь воды.

– То есть, случись тут с вами что, и ни скорая, ни пожарная, не приедет? – задумалась Эванс.

– Почему? – удивился Маркус. – Я же не шалаш в лесу себе из веток сложил, у дома и адрес есть. Другое дело, что из-за отдалённости никто, скорее всего, не узнает о происшествии со мной достаточно вовремя, чтобы спасти.

Автомобиль тронулся. Лейтенант ещё раз посмотрела на хижину Маркуса и в той её части, которую скрывал закрытый холстом проход, заметила окно с запахнутыми розовыми шторами. На подоконнике даже стояло какое-то растение.

4. Рапорт по результатам подготовки к задержанию подозреваемого в рамках оперативного мероприятия по уголовному делу №SR-451//ke//10-06-2010 территории дома по адресу: РД, ш. Рош-Аинд, г. Рош-Аинд, 808, ул. Юбилейная, 24.

18.06.2010

Руководителю Центрального Полицейского Управления Рош-Аинда, полковнику Сезару Кастелю Гарсиа Эрнандесу

От капитана отряда спецназа полиции «Арес» Центрального Полицейского Управления Рош-Аинда Эмиля Дюпре

Рапорт

Докладываю, что 18.06.2010 техниками отряда полиции специального назначения «Арес» Центрального Полицейского Управления Рош-Аинда была произведена подготовка территории объекта к задержанию подозреваемого в квартире №491.

В рамках подготовки произведены следующие мероприятия:

1. Переоборудование помещений соседней квартиры №493 под укрытие отряда спецназа и пункт экстренной медицинской помощи с прямым доступом к квартире №491 через скрытый за панелью внутри гардероба проход.

2. Оснащение квартиры №491, общедомовых помещений, территории дома и путей возможного подхода/отхода средствами видеонаблюдения.

3. Снабжение квартиры скрытыми кнопками экстренного вызова во всех помещениях.

4. Размещение тайников с оружием в каждом помещении.

5. Заварка канализационных люков вокруг дома №24.

6. Размещение снайперов в помещениях соседних домов №№ 22, 26 и 43 по Юбилейной улице, а также дома №98 по идущей параллельно Авиационной улице.

7. Размещение полицейских патрулей в бронированных гражданских автомобилях по всему кварталу.

Подробная схема размещения личного состава, транспорта и спецсредств прилагается.

5. Диктофонная запись Николь К. Эванс 06_2010/101

от 18.06.2010

Длительность: 01:13:02

Транскрибация: прилагается (на 10 стр.)

Пояснение:

Запись сделана в личном автомобиле детектива Маркуса Й. Кёнинга по пути к специализированной психиатрической лечебнице «Безмолвный парк», в фойе учреждения и палате № 909. Запись свидетельствует о доверии Николь К. Эванс к словам умалишённых, что ставит под сомнение её собственное душевное состояние, а также о том, что Гектор Дуарте заранее мог догадаться о намерениях лейтенанта Эванс.

Отсканируйте код файла в системе для прослушивания.

Транскрибация записи 06_2010/101 из материалов уголовного дела №XR-213//ma//12-07-2010, стр. 1

Говорящие: Маркус Й. Кёнинг (К); Николь К. Эванс (Э); Пациент с неустановленным именем по прозвищу Мачта (М); Гектор Дуарте (Д); Посторонние (П).

Э: «Когда мы были у Дуарте в первый раз, он говорил, что вы кого-то убили»…

К: «Это метафора. Каждый детектив кого-то убил, если даже ни разу не использовал оружие. В тюрьмах преждевременные смерти далеко не редкость, ведь неволя здоровее людей не делает».

Э: «Звучало всё совсем иначе, будто он про настоящее убийство».

К: «Дуарте сидит неподвижно уже почти двадцать лет. Посетителей у него нет, журналистов к нему не пускают, персонал избегает лишних контактов с ним, так что единственное оставшееся у него развлечение – разговоры – и то недоступно. Конечно он будет использовать любую возможность для потехи».

Э: «А я полагала, вы частенько к нему со своими шахматами заглядываете. Что же, и про вашу клиническую смерть он шутил?»

К: «Не совсем. Однажды, ещё в Зеллине, я купался в Балтийском море, у меня свело ногу, и я начал тонуть. Надышался воды с песком, повредил лёгкие, меня еле откачали».

Э: «Ну, теперь всё встало на места. А Гектору откуда это известно?»

К: «Он говорил с моими родителями».

Э: «Как? В лечебнице?»

К: «Конечно нет, они давно погибли. Дуарте приходил к нам домой зимой 1981, представился коллегой из Рош-Аинда и пару часов прождал меня. В тот день мне пришлось задержаться в пригороде чуть выше Роутер-Пика из-за схода лавины на дорогу. Гектор ушёл раньше, чем я вернулся, но за время, пока он был у нас, мать с отцом ему многое рассказали обо мне. Они узнали его, увидев репортаж по новостям после задержания. Мама до самого конца была уверена, что ту лавину на город послал Господь, чем и спас всех нас».

Э: «Боже, меня мурашками даже пробрало… И вы до сих пор молчали об этом?»

К: «А с кем мне об этом беседовать? Не с журналистами же».

Э: «Вы же наверняка спрашивали у Гектора, зачем он тогда приходил?»

К: «Конечно. Он сказал, чтобы убить всех нас, и добавил, что спасла мою семью вовсе не лавина, а сестра»…

Э: «Он что, влюбился? У вас есть сестра?»

К: «Была. Она погибла ещё в Германии».

Э: «Соболезную… Получается, Гектор проникся рассказом ваших родителей?»

К: «Кто, Гектор? Никогда бы он не расчувствовался. Иной раз мне кажется, что у него изначально никаких чувств не было, а не только после перелома позвоночника. Дуарте, как ты заметила, не слишком многословен в описании собственных мотивов. Единственное, что он пояснил – это то, что боль её утраты для всех нас куда острее той, что он собирался причинить, чтобы это ни значило».

Э: «Вам известно, что он собирался сделать?»

К: «Нашей заменой стала семья Шарпов, живущая на соседней улице. Та молодая пара с шестилетним малышом».

Э: «Какой ужас… Может, это их он имел в виду, называя вас убийцей?»

К: «Знаешь, я как-то в эту сторону не думал. Но спасибо, теперь будет над чем поскрипеть оставшимися зубами перед сном».

Э: «Простите»…

Детектив с помощником поднялись по ступеням и вошли в фойе клиники «Безмолвный парк». Администратор за стойкой на этот раз поздоровалась не только с Маркусом, но и с Николь. Бродящий из угла в угол охранник настороженно покосился на лейтенанта, а затем на закреплённый у неё на поясе пистолет.

Причина его беспокойства медленно поднялась с ближайшего к лифтам диванчика во весть свой огромный рост. Лицо отсутствующего в реальности Мачты выглядело так, будто он вообще не осознавал ни мир вокруг, ни даже себя. При этом его устремлённые к Кёнингу и Эванс глаза были полны какой-то надежды, точно он специально сидел здесь и ждал их.

– Просто игнорируй, – напомнил Маркус, направляясь к лифтам. – Надеюсь, их уже починили…

Пристроившийся у них за спинами пациент стал так близко, что Эванс даже чувствовала на своей макушке потоки дыхания, скатывающиеся с высоты его роста. По пути воздух успевал охлаждаться и был неприятен, точно откуда-то сверху тянуло сквозняком.

Стоило Маркусу нажать на кнопку вызова лифта, как свет, в точности как в первое посещение лечебницы Николь, погас. Ледяные длиннющие руки в ту же секунду схватили её. Узловатые, до тошноты пахнущие хозяйственным мылом руки сжали ей рот и нос, а вторая ладонь, подцепив её за подмышку, выдернула Эванс из холла прямо на лестничную клетку.

В падающем через окно между пролётами лунном свете блеснула безжизненно-бледная кожа мачты. Он прижал лейтенанта к стене и освободившейся рукой придержал створку, чтобы она не хлопнула.

Эванс потянулась к кобуре, но та оказалась пустой. Мачта распрямил свой излишне длинный для человека палец длинной сантиметров в двадцать, и поднёс его к бесцветным губам.

– Тс-с-с, – прошипел парень. – Я друг.

С этими словами он кончиками указательного и большого пальца извлёк из-за пояса оружие Николь, точно крохотный брелок, и передал ей.

– Не шуми, нас не должны услышать, – попросил он.

Уже едва не теряющая сознание от недостатка кислорода Эванс кивнула, и Мачта разжал ладонь. Николь жадно вдохнула. От силы руки, сжимавшей её лицо, начал пульсировать её шрам. Пистолет прятать она не торопилась.

– Маркус не слушает, мне тут не доверяют, – шепнул пациент. – Послушай хотя бы ты…

Эванс всё же вернула в кобуру оружие и кивнула повторно, давая понять, что готова внимать словам Маты. Тот поманил её поближе.

– Он притворяется, – шепнул парень на самое ухо. – Его тело всё чувствует.

Свет загорелся. Перед Николь сияло улыбающееся во весь широченный рот безобидное лицо Мачты. Створка скрипнула, и к лестнице шагнул Маркус.

– А, ты уже здесь, – проговорил он. – Не обижает она тебя, Мачта?

Тот помялся и поспешил вернуться в фойе.

– Говорил что-то? – спросил Кёнинг.

– Да нет, не успел… – соврала Эванс. – Но выглядел он и правда неопасно.

Она пошла в холл вслед за Мачтой.

– Лейтенант, куда это вы? – обернулся начавший взбираться по лестнице Маркус.

– Я… Решила что всё же выпью кофе, – сказала она. – Вы идите, я скоро догоню.

Оставив детектива, Николь вытряхнула на ладонь из пластикового красного пузырька таблетку обезболивающего, отправила в рот и разгрызла её. Шрам всё ещё жёг болью, когда она проходила мимо безразлично сидящего на диванчике Мачты. Тот на неё даже не взглянул. Аппарат с кофе стоял ближе ко входу. Эванс приложила к терминалу смартфон и выбрала большой объём чёрного кофе без сахара. Аппарат приготовил стаканчик, загудел.

– Скажите, а Гектора Дуарте часто выводят на прогулки? – спросила Эванс у сидящей за стойкой администратора.

– Ему раз в неделю позволено под конвоем, – ответила та. – Всех внутрь загоняют, а потом вывозят его на задний двор.

– А зачем такая осторожность? – удивилась Николь. – Он же парализованный.

– Так положено. Да и постояльцы сами просят их закрыть, когда его выкатывают из палаты.

Кофемашина запищала, извещая о готовности напитка. Эванс надела на стаканчик крышечку и поспешила на лестницу, периодически меняя руки, чтобы не обжечься об горячий напиток. По пути Маркус ей не встретился. Он уже стоял перед дверью Гектора и ожидал её.

Замок принял ключ-карту и прожужжал, открывая проход. Дуарте, как и прежде, сидел перед столом в центре комнаты.

– С каждым разом всё позже, – сказал он. – Скоро будете заставать меня в постели. Только учтите, лёжа я плохо говорю.

Маркус поставил перед убийцей шахматы и положил тоненькую папку без обозначения номера дела.

– Слон опять убил? – поинтересовался Гектор.

– Нет, но планирует, – ответил Маркус. – Покажу тебе, если будешь хорошо себя вести.

Он начал расставлять фигуры на доске. Николь попробовала сделать глоток, но обожгла губы и поставила стакан на угол стола.

– У тебя две башни было, – подсказал Дуарте. – Вторая на e8.

Детектив оглядел игровую доску и кивнул. Поставил недостающую фигуру на место.

– Королева на b4, – продолжил партию Гектор.

Маркус сдвинул башню на a4.

– Ты когда-нибудь читал Киплинга? – спросил Кёнинг.

– Дама на b6… Уже давно в детстве, нас в приюте много заставляли читать, – ответил убийца. – Проводил дни в читальном зале почти как сейчас, только с книжкой. Как только вышел оттуда – ни строчки не прочёл. Пешка на h3.

– Помнишь такой рассказ про загонщиков диких слонов – «Маленький Тумаи»?

– Был в «Книге Джунглей». Король на h2.

– Давай представим, что это иносказание про убийства Белого Слона, – предложил Маркус, переставляя коня на f2 и съедая пешку. – Кем бы тогда в этом случае был Кала Наг – мной или тобой?

– Башня на e1… Если смысл переносный, почему бы им не быть сразу нами обоим? – ответил вопросом Дуарте. – Я – Кала, а ты – Наг, но можем и поменяться, если тебе принципиально. Королева на d8, шах.

Маркус пробарабанил пальцами по столу сквозь принесённую папку. Передвинул офицера на f1.

– Я так понимаю, как мы будем ловить Белого Слона, тебе не интересно? – спросил он. – Точнее, Маленького Тумаи.

– Конь на e1, забираю башню. Ты спрашиваешь – я отвечаю, что думаю. И я считаю, что Тумаи получает опыт сразу и от меня, и от тебя… Конь на f3.

– И кем же в таком случае, по твоему мнению, может оказаться сам Тумаи?

Кёнинг передвинул своего коня на e4, извлёк платок и помог сопернику со слюной.

– Королева на b8… Да кем угодно, кто прямо или опосредованно контактировал или контактирует с нами обоими, хоть вон, твоей помощницей, – усмехнулся Дуарте. – Пешка на h4.

Маркус сделал свой ход, и Гектор ответил почти сразу. Детектив переставил своего короля на g7.

– Слонов в финале рассказа всего восемь, включая Кала Нага, – напомнил Кёнинг. – Что же, по-твоему, он убьёт нас с тобой обоих?

– Иногда ты меня веселишь, Маркус, – улыбнулся Дуарте. – Столько опыта, а до сих пор пытаешься мыслить вместо убийц. Ты имеешь дело с иначе настроенным мозгом, думаешь, на ту крышу я пришёл автограф у Инквизитора брать? Король на g1.

Тут улыбнулся и Маркус, переставляя своего офицера c5 и вынуждая Гектора уводить короля из-под удара.

– Может, твои настройки и не позволяют тебе одерживать верх в этой игре? – спросил он, очередным ходом коня тесня короля убийцы к левой части доски.

Дуарте всё отступал и отступал, пока не оказался зажат на c1 между башней и стоявшим над ней конём Кёнинга.

– Аллес, – констатировал итог игры Маркус. – Снова мат, Гектор.

– Изящная партия, – пробормотал Дуаре, оглядывая поле интеллектуальной битвы. – Всё равно я выиграю. Давай ещё раз.

– Ты всякий раз обещаешь, – бросил Маркус, возвращая фигуры. – Лейтенант, помогите с папкой.

Безмолвно наблюдавшая за игрой и решавшаяся на свою авантюру Эванс Открыла перед Дуарте папку. Он стремительно пробежался глазами по лежавшему внутри рапорту капитана спецподразделения «Арес». Она обошла кресло убийцы с другой стороны и начала показывать одну за другой фотографии с места приготовлений.

– Глупости, – буркнул Дуарте. – Он ускользнёт.

– Каким образом? – уточнил Маркус.

– Я вижу, здесь ставка на то, чтобы его шлёпнуть на месте, – сказал он. – А что, если не выйдет, и он всё же прикончит этого копа? Побежит по улице, но снайперы могут и промахнуться. Патрульные авто по дворам, но как вы будете отслеживать его, если он начнёт бежать теми узкими проулками? Нужно держать на готовности вертолёт или хотя бы дроны. Это если он соберётся уходить по земле.

– А разве есть другие варианты? – спросила Николь.

– Под землёй, и в канализацию лезть ему совсем не обязательно, – продолжил Дуарте с жаром жаждущего поимки следователя. – По виду этот дом начала шестидесятых, под ними тогда делали связанные друг с другом тоннелями убежища. На соседней улице такого же типа многоэтажка, они могут быть соединены. Вон на углу виден воздухозаборник, проверьте, не законсервирован ли тамошний бункер.

Эванс взяла фотографию дома с воздуха, чтобы рассмотреть, и распрямилась под осветителем, сбив стакан с горячим кофе прямо на ноги Гектору. Вверх ударил пар. Николь отпрыгнула в сторону. Получилось даже точнее, чем она рассчитывала. Однако ожидаемого эффекта действие не принесло. Гектор даже не вскрикнул.

– Если там был кипяток, я полагаю, меня следует побыстрее раздеть, – своим обычным спокойным голосом проговорил он. – Ожоги в моём возрасте переносятся тяжело, даже несмотря на то, что я ничего не чувствую.

Опешивший от произошедшего Маркус подлетел к креслу и, отдёрнув его от стола, прочертил на полу заблокированными колёсами чёрные дуги. Обхватив Дуарте, он ловко перекинул его на постель и сдёрнул дымящиеся брюки. Бёдра старика под ними раскраснелись, а местами даже успели покрыться волдырями. Маркус схватил болтающийся над подушкой пульт и надавил экстренную кнопку.

– Забирай папку и жди меня в машине, – бросил он Николь.

6. Запись звука с видеорегистратора личного автомобиля Маркуса Й. Кёнинга

от 18.06.2010

Пояснение:

Запись может указывать на нестабильность поведения лейтенанта Николь К. Эванс.

Длительность: 00:21:12

Отсканируйте код файла в системе для просмотра.

Транскрибация: прилагается (на 4 стр.)

Говорящие: Маркус Й. Кёнинг (К); Николь К. Эванс (Э).

К: «Потрудитесь мне объяснить, что это было?»

Э: «Я решила проверить, не притворяется ли он»…

К: «Боже, ты ещё сильнее похожа на Хьюго, чем я думал! Это Мачта тебя надоумил? Что я говорил тебе о его бредовых фантазиях? Ты полагаешь, Гектора сюда просто так положили, поверив ему на слово? Проводились сложные медицинские исследования, и все показали отсутствие сигналов в его нервных тканях. Кем бы он ни был, мы с тобой не имеем права его калечить, и нам повезло, что он серьёзно не пострадал».

Э: «Я не планировала так сильно»…

К: «Ты ещё это и планировала! Надеюсь, не с первой встречи с ним? Послушайте меня, лейтенант, отныне любые ваши предположения и действия должны перед проверкой и реализацией попадать вот в эти самые уши. Никакой самодеятельности. Компрендо?»

Э: «Не нужно со мной говорить в таком тоне, я вам не Хьюго номер два!»

К: «Очень хочется верить. Вот и докажите мне это, лейтенант Эванс».

7. Запись из личного блокнота детектива Маркуса Йенса Кёнинга

Заметка за период с 14.06.2010 по 21.06.2010

Мой расчёт слонов оказался неверным. Вместе с Чейзом Шоу убийств осталось два, а не три. Было ещё одно перед гибелью Энрике Федерико Мартинеса Переза. Браслет-пропуск в фитнес-зал «Рош-Фит» и линейку убийца позаимствовал у нулевой жертвы.

Оставив напарницу в полицейском участке, Маркус направился в Фокус. На проходящей через центр города части улицы Ренли-Уолтерса ему удалось отыскать антикварную лавку с хорошей репутацией. Содержащий её Йозеф Небел позиционировал себя как способного проконсультировать по советским интерьерным украшениям эксперта. Он тоже оказался переселенцем из ГДР, правда земляком Кёнингов не был и жил во Франкфурте-на-Одере.

Кёнинг оставил автомобиль на противоположной стороне улицы, чтобы было быстрее возвращаться в Управление и не крутиться на заполнившихся к вечеру перекрёстках.

Лавочка была небольшой и занимала всего пару комнат, однако количество лотов в ней оказалось столь огромным, что между ними даже Маркусу с атлетическим для его годов телосложением приходилось утягиваться и приподниматься на цепочках. Было совершенно непонятно, каким образом посетители умудрялись здесь ничего не разбить.

Выглядевшие дорого как две жизни вазы Небел расставил в самых неожиданных местах – у ног рядом с металлическими ручками комодов, на средневековых книжных этажерках, пахнущих столетиями, по краям от маятников шумящих часов, собранных руками мастеров далёкого прошлого.

На то, чтобы пробраться к стоящему за стойкой Йозефу через всю эту купленную когда-то давно нынешними мертвецами роскошь ушло больше минуты, хотя от двери до кассы по прямой было не больше трёх метров.

Терпеливо и с приветственной улыбкой ожидавший детектива антиквар поздоровался только когда тот наконец встал перед ним и расправил плечи.

Маркус поставил на столешницу картонную коробку, снял крышку. Вытащил первый свёрток и осторожно размотал полотенце.

– Потрясающий экземпляр, – цокнул языком антиквар. – Надеюсь, остальные в таком же состоянии?

– Ну как вам сказать, – помялся Маркус.

Йозеф потыкал пальцем в свёртки.

– Жаль, что у вас не полная коллекция, – искренне опечалился Небел. – Я мог бы выставить их за недурную сумму, скажем… В две тысячи… Конечно за ваши пять я могу предложить…

– Один был разбит и склеен, – перебил его Маркус. – И они не продаются, деньги меня совершенно не интересуют.

– Ну не в коробке же таким ладным фигуркам храниться…

– Именно в коробке, – возразил Маркус, поочерёдно разворачивая и ставя на стойку статуэтки. – Я из полиции, а это – вещдоки, и мне нужно знать о них всё, что знаете вы.

Разом помрачневший Йозеф сглотнул и поставил слона к остальным.

– Что ж… Они похожи на новодел восьмидесятых, но в действительности из набора тысяча девятьсот семнадцатого года. Там внизу на ногах есть клейма – змея, как символ семнадцатого года, и римская двойка – это февраль, красный месяц. Их немного таких осталось, после революции подобный декор объявили признаком мещанского духа и поначалу не шибко жаловали, лишь с тысяча девятьсот тридцатых они вновь начали обретать популярность.

– Думается мне, цену вы назвали не саму справедливую, – сказал Маркус.

Небел проигнорировал его высказывание.

– Ваш набор сделан в Санкт-Петербурге и, полагаю, в Республике Дайяр он может оказаться единственным. Его определённо привезли, а не приобрели здесь.

– Этот набор состоит из девяти слонов?

– Нет, в нём их семь.

– Тут все с самого начала? – уточнил Кёнинг.

Расставив статуэтки по возрастанию размера, Йозеф достал из кармана бензиновую зажигалку и поставил её в самом конце на ребро.

– Не хватает примерно вот такого, – сказал он. – Ваш малыш – второй. А последний должен быть около подобного в высоту.

С этими словам Небел сжал свой средних размеров кулак и упёр в стол перед статуэтками.

– То есть установить, кто владелец, не получится?

– Обрадовать вас мне нечем – говорю же, привозные они, – развёл руками антиквар. – А если не тайна следствия, что за дело с ними связано?

– Убийства, – спокойно буркнул Маркус, уже начавший погружаться в омут измышлений, потянувший его к делу Энрике Мартинеса.

– Боже, и убивают по какой-то иерархии? – спросил Йозеф.

– Откуда вы знаете? – нахмурился Маркус. – Неужели опять в СМИ утекло…

– А вы разве не помните считалочку? – удивился Небел.

– О чём вы?

– Не знаю, как у вас в Зеллине, а у нас во Франкфурте была популярна такая детская считалка:

Слон, слониха и слонёнок,Бивни, уши, хоботок,Братец, бабушка и дед —Шесть слонов цепочкой вследЗа седьмым, большим и старым,Дружно ходят по бульварам.Раз — пропал слоненок малый,Затем сразу годовалый,Мать, отец, бабуля, дед.Где они — простыл и след.Старый слон трубит им глухо,День и ночь, подавлен духом.Шесть пар ушек не услышат —Хоботки их уж не дышат.Настаёт черёд и твой,Слон-вожак, ведь ты — седьмой!

— Значит, убийца тоже из Германии… — вслух проговорил Маркус.

— Или хорошо изучил вопрос со слонами, чтобы всё выглядело именно так, — Йозеф озвучил вторую часть предположения детектива.

8. Рапорт лейтенанта Николь К. Эванс об осмотре места преступления по уголовному делу №SR-451//ke//10-06-2010

21.06.2010

Начальнику Детективного отдела Центрального Полицейского Управления Рош-Аинда, майору Лизз Оуэн Коннелли

От помощника детектива Маркуса Йенса Кёнинга, лейтенанта Николь Катрин Эванс

Рапорт (приложение в обоснование возбуждения уголовного дела по статье о предумышленном убийстве)

Докладываю, что 21.06.2010 в 10:16 совместно со своим непосредственным руководителем детективом Маркусом Йенсом Кёнингом прибыла на место обнаружения тела 34-летнего Чейза Шоу по адресу: РД, ш. Рош-Аинд, г. Рош-Аинд, 808, ул. Юбилейная, д. 24

Николь стояла в коридоре и не решалась войти в комнату. Через проём она видела лишь часть кровати, на которой из-под белого одеяла торчала почти сливающаяся с ним бледная волосатая нога Чейза Шоу. Одно дело было смотреть на тела незнакомцев, и совсем другое – лицезреть тело человека, который, пусть и ранил тебя, но всё же был максимально близок.

Николь отказывалась принимать случившееся. И не по той причине, что ей стало жалко Шоу, что, безусловно, было так. Просто, когда смерть проскользнула от неё на таком близком расстоянии, мозг автоматически задействовал резервы защиты, блокируя мысли о её собственной смертности. Эванс казалось, что пока она не видит мёртвое лицо бывшего возлюбленного, у всех всё будет хорошо.

У самой кровати стоял Маркус Кёнинг и слушал блеяние дежурившего ночью спецназовца. Несмотря на крепкое телосложение, голос у него был совсем ещё мальчишеский. Юношу в нём выдавала и излишняя жеманность движений.

– Давай ещё разок и без лишних слов, – потребовал Кёнинг.

– Никакого шума слышно не было, а камеры всю ночь показывали спящий объект… Потом, потом вдруг… Часов в пять… Ноль пять… Как по щелчку кадр сменился и объект уже в этой позе распластанный, а подушки красные… Я к гардеробной, а дверь на ключ закрыта… Ну и вон – вынес…

Парень пнул ногой лежавшую на полу щепку. Та отлетела к ногам Эванс, застав её дёрнуться и отпрянуть от обуявшего первоначального шока. Николь взяла себя в руки и смело шагнула в спальную.

Широко распахнув глаза, Чейз с открытым ртом глядел в потолок расширившимися и полными ужаса глазами. Лицо искажала застывшая гримаса боли. Изо рта по щеке к подушкам тянулась узкая нить крови, однако сами подушки в неё точно вымочили – они были глубокого бардового оттенка. Кровь явно шла у Шоу не ртом. В сложенных на животе руках полицейский сжимал фарфоровую фигурку слона. Как шутка над образом жизни Чейза, на его безымянном пальце блестело ещё совсем новенькое обручальное кольцо. Всего каких-то двадцать дней назад Эванс видела это украшение на руке впечатлённого серьёзным ДТП Горация.

– Оно принадлежало сержанту Ромелю, – выговорила Николь, указывая на кольцо.

Комнату озарила вспышка фотоаппарата. Криминалист встал на корточки и поглядел под кровать, после чего присвистнул.

– Что там? – спросил Маркус.

Полицейский осторожно вытащил штурмовую винтовку – точно такую же, какая была и у присутствующих в квартире спецназовцев.

– По плану тайника там не было, – ответил на не заданный вопрос один из силовиков.

– Чей он? – спросил Кёнинг.

Стоявший до этого в стороне спецназовец изучил номер винтовки.

– Капитана, – ответил он. – Капитана Дюпре.

– Так, и где же он? – поинтересовался детектив.

Силовики молча переглянулись. Эванс не понимала, каким образом они вообще отличают друг друга, ведь однотипная чёрная форма и светонепроницаемые тактические очки делали их совершенно одинаковыми – настоящими пластмассовыми солдатиками без знаков различия.

Хлопнула новая вспышка, выводя лейтенанта из пространных размышлений. Из-за разбитой двери гардеробной слышались возгласы технического специалиста, которому поставили срочную задачу изучить записи с камер видеонаблюдения и выяснить, что именно произошло.

– Мы готовились почти четыре дня, – сокрушался техник. – Превратили квартал в напичканный аппаратурой полигон для спецназа… У нас даже вертолёт был! А мы всё равно впустили и выпустили убийцу, как кота на свободном выгуле! И командир захвата просто сбежал! Просто, что б его, смысля!

– Погромче?! – крикнул ему Маркус. – Куда он сбежал?

– Идите сюда, детектив! – позвал техник. – Наш убийца – Эмиль Дюпре!

– Гонево, – буркнул кто-то из спецназовцев.

Радуясь возможности побыстрее покинуть спальную и не глядеть на труп бывшего, Эванс поспешила в соседнюю квартиру, ступая по обломкам двери. Вместе с Кёнингом она подошла к громаде мониторов, собранных в один большой слева от дыры в стене. Сидящий в кресле парень указал пальцем на ближайший к ним экран в центральном ряду. На остановленном кадре прямо перед объективом был чёрный тонированный пикап.

– Это машина Дюпре, – пояснил техник. – Он приехал сюда в девятнадцать часов тридцать две минуты. Вот!

На всё тот же монитор он вывел запись камеры на углу дома №24, где водитель оставил свою машину, уперев её в увитый вьющимися растениями забор, перекрывающий заставленный пластиковыми мусорными баками узкий проезд между Юбилейной и Авиационной улицами.

Картинка вновь сменилась, и облачённый в полную амуницию капитан спецназа вошёл в подъезд по магнитному ключу. В Лифте он оглядел себя в зеркало и поправил очки. Маркус оторвал взгляд от монитора и поглядел на спецназовца, расслабленно положившего руки на свою висящую у него на шее винтовку.

– Боец, ваш командир всегда ходит в тактической форме? – спросил он у того.

– Ну так-то да, – ответил спецназовец. – А чё, удобная форма, в глаза не бросается…

– С бронежилетом, в каске и в балаклаве с очками? – усомнился в услышанном Кёнинг. – Ты погляди, у него тут даже перчатки есть.

– Демисезонные, – уточнил силовик, демонстрируя свою руку в беспалых перчатках.

Кисти капитана Дюпре перчатки скрывали полностью.

– Ну, так, конечно, не знаю, – пожал плечами спецназовец, продолжая размышления. – Прям в полном экипе не видал его.

– Это же ты его тут приветствуешь? – задал новый вопрос Маркус, указывая на дисплей.

Висящая в углу комнаты камера записала, как два мало отличимых по комплекции силовика жали друг другу руки.

– Он не говорил ничего странного?

– Вообще ничего не говорил.

– И вас это совсем не смутило? – уточнила Николь.

– Да чё, он так вообще немногословный мужик, – хмыкнул спецназовец.

– Свободен, – выдохнул Маркус.

Вместе с Николь они продолжили наблюдать на записях, как основная группа удалилась в соседнюю комнату и прямо с оружием расположилась на расставленных рядами как в казарме кроватях. Дюпре достал из шкафа хранения свою винтовку и жестом отослал дежурного к товарищам, а сам занял его место перед стеной мониторов слежения.

– Что он там делает? – спросила Эванс, указывая на дисплей, на котором капитан вбивал какие-то настройки через клавиатуру.

– Переключил реальную трансляцию происходящего на вчерашние записи, – объяснил техник. – Не все, только те, что на пути его отхода и в квартире Шоу.

Эванс дёрнулась, услышав фамилию Чейза. На какое-то время ей удалось отвлечься. Начало казаться, что в соседней квартире лежал просто очередной незнакомый ей мертвец.

На последнем кадре снимавшая проход в шкаф Чейза камера продемонстрировала, как, тихо открыв дверь, Эмиль некоторое время неподвижно стоял, глядя на спящего полицейского. А затем осторожно развернулся и медленно закрыл створку.

– Если гардеробная так и осталась закрыта на ключ, то он вышел из квартиры через дверь, – вслух рассуждал Маркус, включая стоявшую на столе перед мониторами рацию. – Говорит детектив Кёнинг, снайперы с позиции дома №43, ответьте, приём.

– Лейтенант Рэйд на связи, слушаю вас, детектив, приём, – почти сразу отозвалась рация.

– Сегодня ночью капитан Дюпре покидал периметр? – спросил Маркус. – Приём.

– Около трёх ночи он вышел из второго подъезда и зашёл в первый. Его пикап всё ещё здесь, прём, – ответил Рэйд.

– Понял вас, оставайтесь на позиции, связь окончена, – детектив отпустил кнопку связи и сразу же нажал повторно. – Говорит детектив Кёнинг, всем постам приготовиться, убийца всё ещё может находиться внутри периметра. Пришлите ко мне кинолога.

Рация поочерёдно подтвердила получение распоряжения десятками голосов. Забрав её с собой, Маркус вернулся в спальную квартиры №491. Криминалисты в этот момент как раз начали перемещать уже застывшее тело в раскрытый на полу мешок для трупов. Руководил ими сам Кристофер.

– Стоп, – попросил он, не без труда присел на корточки и взглянул на тело снизу.

Главный криминалист посветил фонариком куда-то на затылок Чейза, потрогал его шею руками.

– Что там, Кристофер? – поинтересовался Маркус.

– Похоже на полицейский жетон… – ответил эксперт. – Его вогнали между позвонками почти под самым основанием черепа.

– Пропавший жетон Ромеля! – догадалась Эванс.

– Уносите, – велел подчинённым Кристофер.

Труп опустили на чёрное полотно и застегнули. Послышался шум у входной двери, и в квартиру вошла женщина в полицейской бейсболке, ведущая немецкую овчарку на шлейке, стилизованной под тактический жилет с надписями «полиция» по бокам.

– Гутен Морген, – по-немецки поздоровался с собакой Маркус и потрепал её за ухом.

Радостно взвизгнув, овчарка подалась вперёд и лизнула нос детектива.

– Дофин! – одёрнула пса кинолог. – Вы простите, он обычно смирный.

– Пустяки, – отмахнулся Кёнинг. – Нам нужно взять след владельца этой винтовки.

Он положил оружие на пол перед Дофином.

– Нюхай! – приказала полицейский.

Пёс активно засопел и зафыркал. Вдруг застыл, сел и поднял голову на двуногую напарницу.

– Ищи, Дофин! – скомандовала кинолог, отстёгивая поводок от шлейки.

Поднявшись на все четыре лапы, овчарка резво побежала к входной двери и проскребла когтями по створке. Эванс, Кёнинг, криминалист и кинолог поспешили за ним. Покрутившись у лифта, пёс понёсся вниз по лестнице до первого этажа.

На улице Дофин задержался возле ступеней первого подъезда, прошёл чуть вперёд и, вернувшись назад, сел. Он поочерёдно посмотрел на дверь подъезда и автомобиль. Кинолог вопросительно повернулась к Кёнингу. Тот поднял рацию.

– Снайпер, прикрывайте лейтенанта Эванс.

Достав пистолет, Николь, прячась за другими автомобилями, подобралась к стоящему у заблокированного проулка пикапу, обошла его, заглянула внутрь. Обогнула по другому борту и приподняла брезентовый чехол кузова.

– Чисто, но тут кровь! – оповестила она.

– Возьмите образец, – детектив послал к пикапу криминалиста и вновь включил рацию. – Прикрывайте нас, заходим в первый подъезд.

– Вперёд, ищи, Дофин! – подтолкнула собаку кинолог.

Внутри подъезда пёс поднялся по лестнице всего на один пролёт и, сев, начал лаять на открытое узкое окно. Кёнинг выглянул вниз.

– Убийца ушёл через неосвещённый проулок, – предположил он, опять поднимая рацию. – Подайте фургон к первому подъезду.

Когда они вышли, шоколадного цвета микроавтобус уже ждал их с открытой дверью. Все забрались внутрь, и авто тронулось.

– К этому проулку с той стороны, – сказал водителю детектив.

– Вы думаете, капитан и есть наш убийца? – спросила Николь.

Детектив мотнул головой и упёрся ладонью в потолок, чтобы устоять на ногах. На повороте тряхнуло. Все покачнулись кроме пса, который предусмотрительно лёг на пол и растянулся.

– Вряд ли, иначе он не скрывал бы лицо, – ответил Кёнинг. – Но где настоящий Дюпре – вопрос открытый.

Фургон затормозил. Дофину лишний раз повторять не пришлось. Сообразительный пёс первым нырнул в проулок и, покружившись носом к земле возле окна, припустил навстречу остальным прежде, чем те усели пройти половину расстояния.

Овчарка спустилась вниз по улице и подождала. После этого перебежала дорогу, скрывшись в тупике между продуктовым магазином и семейным кафе. Послышался лай. Полицейские разом выхватили пистолеты и поспешили на подмогу Дофину. Тот, скаля зубы, жал к кирпичной стене человека в чёрном облачении спецназовца. Но что-то в нём было не так – бронежилет висел косо, голова утопала в каске, наезжая на очки, штанины и рукава были собраны гармошкой возле берцев и на предплечьях.

– Не стрелять! – потребовал Маркус, пряча пистолет. – Всем убрать оружие.

Кинолог подоспела к Дофину и зафиксировала поводок на его шлейке.

– Медленно снимай маску, пацан! – крикнул Кёнинг трясущемуся незнакомцу.

Тот сбросил на асфальт шлем, стянул балаклаву вместе с очками. Под ними скрывался худосочный рыжий подросток лет двенадцати с усыпанным веснушками лицом. Пёс по приказу напарницы перестал лаять.

– Откуда у тебя всё это? – спросила Николь.

– Нашёл тут, – выговорил бледнющий от испуга школьник, указывая на мусорные баки.