Глава 17

Глава 17.

5 июля 1981

Битва или, вернее, три сражения, произошедшие 11 июня, дорого обошлись Третьей Силе. И это при том, что ТС не участвовала ни в бою в Косой аллее, ни в сражении за Хогсмит, куда они просто не успели. Там потери понесли авроры и рядовые волшебники, у которых нашлось достаточно смелости, чтобы вступить в бой, или они просто оказались не в том месте не в то время. Очень много убитых, еще больше раненых. Большие разрушения в деревне Кэмпденский Брод, в магическом квартале Лондона, в Хогсмите, в Феррерс-хаусе и Малфой-маноре. Правда пожиратели тоже умылись кровью, но это отчего-то не утешало. В целом же стороны в тот день разошлись, только исчерпав все наличные силы. Про такое говорят, «за невозможностью продолжать бой». К счастью, среди близких Олегу людей потерь не было. Сириус получил несколько тяжелых ран, но выжил, хотя ему теперь предстояло долгое выздоровление. Люциус и Фрэнк тоже лечились, но их раны все-таки не являлись смертельными. Сам же Олег слег от магического истощения и провел в постели почти две недели. Впрочем, он и после этого чувствовал себя не так, чтобы очень хорошо. Не мог колдовать в полную силу, быстро утомлялся и мог по-стариковски задремать, присев в кресло около камина. «Зелья и отдых, отдых и правильные зелья в правильные промежутки времени», вот каков был вердикт целителя Сметвика. Еще недавно Олег бы возмутился, но сейчас ему даже спорить с этим не хотелось, потому что у него элементарно не хватило бы на это сил. Поэтому Олег послушно пил зелья, спал едва ли не по двенадцать часов в день, правильно питался и гулял на свежем воздухе. На все прочие дела, дай бог, если удавалось выкроить два-три часа в день. Спасибо еще женщины вложились в дело по полной, но и у них был предел выносливости, тем более что все три, - Лилс, Анника и Мод, - должны были вот-вот разродиться.

Наверное, он бы болел и дальше, но в ночь с третьего на четвертое родила Мод, явив миру девочку Бет - Бетельгейзе Рэйчел Блэк. Несмотря на то, что оба родителя девочки были черноволосы, Бетельгейзе родилась льняной блондинкой с голубыми глазами и несколько удлиненными и чуть заостренными ушками. Олег, разумеется, знал, что цвет волос и глаз у младенцев часто меняется с возрастом, но он отчего-то был уверен, что на свет появилась «чистокровная» альва. Однако ее рождение было только началом, в середине дня схватки начались у Лилс и Анники, и у Олега уже не оставалось времени на «поболеть». Следующие одиннадцать часов стали для него настоящим бегом наперегонки со временем, но он все-таки успел, и ранним утром 5 июля на свет появились братья-близнецы Гэбриэл Эванштайн – сын Лилс, Шон Сегрейв – сын Рэйчел. Удивительно, но, похоже, оба они будут рыжими. Возможно, не такими, как Лилс, но все-таки рыжеватыми брюнетами. У Шона глаза были серыми, а у Гэйба[1] – зеленые. И уже днем пятого родилась Барбара Энгельёэн.

Олег выпил немного виски, - много ему было нельзя, - отметив рождение младших братьев и сестер мальчиков и девочек, появившихся на свет годом раньше, и хотел было отдохнуть. Отдых ему был необходим, тем более что ночью ему предстояло еще одно тягостное дело – Рэйчел должна была занять свое место в могиле под мраморным надгробием, установленным еще полгода назад. Однако отдохнуть не получилось, к нему незваным и непрошенным, - не говоря уже о том, чтобы предупредить, - явился сам Великий Светлый Волшебник Альбус Много-Имен Дамблдор.

- Здравствуйте, директор! – поздоровался Олег, выходя на крыльцо. – Чем обязан?

Хотелось спросить другое, - как ты, сукин сын, узнал этот адрес? – но он не стал произносить его вслух.

- Впустите или так и будем говорить на пороге?

- Не впущу, - коротко ответил Олег, но потом счел необходимым уточнить свою мысль. – В доме женщины и дети.

- Считаете, я могу представлять для них опасность? – нахмурился старый волшебник.

- Кто вас знает, директор, - пожал плечами Олег.

- За что вы меня так ненавидите, лорд Сегрейв? – На лице и во взгляде Дамблдора читалась печаль, но отчего на самом деле печалился директор, знать было нельзя.

- В июне… - начал Олег, - и еще раньше погибло очень много хороших людей. Я считаю вас виновником их гибели. Соучастником преступления, если быть точным.

- Я не…

- Знаю, - кивнул Олег. – На ваших белых одеждах, директор, нету крови. Однако это ничего не меняет.

- Я не буду извиняться за то, чего не делал, - директор был непреклонен в своем видении правды, но и Олег имел свою точку зрения.

- Тогда, зачем вы пришли? – спросил он.

- Ко мне приходил Джеймс Поттер…

«Все-таки не зря говорят, что горбатого могила исправит! – мысленно покачал головой Олег. – Поттер – это диагноз. И это не лечится!»

— Это должно меня удивлять? – спросил он вслух.

- Я имел в виду не его визит, - терпеливо объяснил Дамблдор, - а то, что он мне рассказал.

- Считаете, что мне это должно быть интересно? – Олег понял, о чем пойдет разговор и, если честно, хотел бы послать директора, но люди, в том числе и некоторые из тех, кто поддерживает Третью Силу, все еще верят Дамблдору. Так что приходилось соблюдать минимально возможную вежливость.

- Не знаю, как вам, лорд Сегрейв, но мне было неприятно узнать, что вы пытаетесь настроить Джеймса и Лили против меня.

- Вы увидели в этом что-то новое, директор? – Олег, мягко говоря, был удивлен. Неужели Дамблдор действительно надеется его переубедить? Или надеется на силу своего авторитета? Но не в его же случае! Или у старика маразм?

- Я хочу попросить вас не вмешиваться, - тяжело вздохнув, объяснил старый волшебник. – Вы не знаете, что происходит на самом деле, и ваше вмешательство приведет совсем не к тем результатам, на которые вы надеетесь. Погибнут многие, а Тот-Кого-Нельзя-Называть никогда не умрет!

Что ж, спасибо вам, директор, за этот крик души. Перл про «никогда не умрет» был тем самым недостающим фрагментом в общей картине, составленной усилиями Олега и его штаба, все тех же Анники, Мод, Беллы и Сириуса при посильном участии Лилс, Северуса и Регулуса. К ним попало много фрагментов этого никем пока не написанного полотна. Большинство из них, если рассматривать каждый фрагмент по отдельности, вроде бы, сущая ерунда, мелочь какая-то, не стоящая выеденного яйца. Но все вместе… В совокупности они давали более или менее четкое представление о плане Дамблдора. Сейчас Олег знал, - во всяком случае, полагал, что знает, - что именно задумал Дамблдор. Не в деталях, разумеется, но, по-видимому, весьма близко к реальности. Вопросом, однако, оставалось - «зачем» ему это? Зачем надо было огород городить? Или еще проще: зачем такие сложности, Альбус?

Олег и «его команда»[2] - звучит знакомо, но, что это такое, как-то не вспоминалось, - уже довольно давно вычислили, чем именно занят Великий Светлый. Была в раннем средневековье такая наука, вернее сказать искусство. Называлась «Конструирование пророчеств». Ну, то есть, не этими словами, разумеется, не дословно, но «близко к тексту». На древнегерманском и слова-то такого не было – «конструирование». Но по смыслу, верно. В те времена считалось, что можно создать пророчество, заранее определив его элементы, а также требования к сочетаемости этих элементов и граничные условия, при которых этот бред превратится во что-то, очень похожее на истинное пророчество. На самом деле, это была лишь заготовка, но при правильном использовании она превращалась в самореализующееся пророчество. Искусство это было популярно у друидов и прочих волхвов, но будучи все-таки искусством, а не наукой, - оно редко приводило к желаемому результату, и лишь в единичных случаях адептам этого направления удавалось реализовать свою «задумку» от начала и до конца. Поэтому со временем оно потихонечку захирело за невостребованностью и уже в эпоху Возрождения считалось утраченным искусством. Однако Дамблдор, похоже, превзошел эту сомнительную науку и овладел этим небесполезным искусством. У него были книги: «Прогностическая арифмантика», «Структура и Арифмантические Способы Расчетов и Конструирования Истинных и Ложных Пророчеств», «Научное Предсказание и его Отличия от Спонтанных Пророчеств», «Арифмантическая Рука Демиурга» и наверняка какие-то другие. У него было желание, а возможно, и необходимость, и он обладал необходимыми в таком деле талантом, знаниями и опытом. И все указывало на то, что их предположение о том, что он готовит западню для Темного Лорда, могло оказаться правдой. Во всяком случае, в последние несколько месяцев в определенных кругах начали циркулировать упорные слухи о некоем истинном пророчестве, сделанном Сивиллой Трелони - новым профессором предсказаний в школе Хогвартс. О самой женщине никто ничего путного сказать не мог. По всем признакам, она была никто и звали ее никак, но зато у нее Имя с большой буквы, потому что Сивилла являлась праправнучкой знаменитой предсказательницы Кассандры Трелони. А раз так, то и веры в то, что она что-то там напророчила, было куда больше, чем если бы «пророческие слова» произнесла какая-нибудь левая тетка с улицы.

Если верить тому, о чем болтали волшебники, в магической Британии не так давно родился некий герой, который сможет победить Волан-де-Морта. Вообще-то бред, если подумать, потому что непобедимых волшебников не бывает в принципе. Темные лорды прошлого порой демонстрировали невероятную магическую силу и владели огромным количеством весьма эффективных чар, проклятий и прочих, иногда по-настоящему изощренных техник. И все-таки их всегда побеждали самым обычным способом. И ни разу это ни был какой-то особенный герой, кто-то избранный или предсказанный. Их убивали в открытом бою обычные волшебники, просто задавив массой или действуя из засады, но всех и всегда. Волан-де-Морт в этом смысле ничем особенным от своих предшественников не отличался. Напротив, уже в течение нескольких лет он принципиально не вступал в бой, если не имел численного превосходства, и отступал всякий раз, как ему противопоставляли настоящую силу, помноженную на опыт, волю и умение. Во всяком случае, Олег был уверен, что втроем с Анникой и Сириусом они бы Тома Редла, пусть и не с легкостью, но раскатали. И они не раз и не два вступали в бой, имея в виду именно эту высшую цель. Лорда ловили все. Мод, Фрэнк, Люциус… Даже Лилс не раз и не два лезла в пекло, надеясь, что сука клюнет на живца. Но Редл был обуян страхом смерти, - чтобы это понять, не надо было быть патентованным психологом, - и от встречи с неизбежным уклонялся, как только мог.

До сегодняшнего дня Олег считал, что все дело в обыкновенной трусости, свойственной, к слову сказать, многим патентованным злодеям. Страх смерти – сильное чувство, и оно способно сподвигнуть человека на любые самые ужасные преступления и не менее ужасные глупости. Однако слова Дамблдора означали, что Волан-де-Морт пошел куда дальше других трусов. Он нашел способ не умирать вообще, но речь, похоже, шла не о вечной жизни, а о том, чтобы, умирая, возвращаться обратно в мир живых. Впрочем, если ты не Феникс, то возможность вернуться существует только одна – крестражи, то есть, некие темномагические артефакты, в которых спрятан слепок с души волшебника. Метод этот известен с древнейших времен, но первым его описал Гарпий Злостный[3], и тогда же стало известно, что ритуал этот не только требует человеческих жертвоприношений, но «раскалывает» душу волшебника, помещая часть ее в тот самый слепок, хранить который призван крестраж. Это, собственно, и останавливало тех немногих, кто был способен повторить научный подвиг древнегреческого чернокнижника. Один крестраж – это минус половина души, и значит меняется все: характер, опус операнди, жизненные принципы и многое, многое другое, что связано с человеческой душой. Однако, судя по тому, что узнал Олег, Лорд за последние пять-шесть лет изменился самым решительным образом. Раньше они думали, что это результат активного использования темномагических зелий и ритуалов Усиления, но теперь получалось, что эта мразь сделала себе крестраж и, похоже, не один, а несколько. Вот и ключ к его бессмертию.

- Все равно не понимаю, - покачала головой Мод. – Какая связь между крестражами и Поттером?

- Давайте еще раз пройдемся по фактам, - предложил Олег. – Альбус активно лоббировал связь Поттера с Эванс. Предполагаю, что ему по условиям конструирования пророчества, нужна была пара, состоящая из чистокровного и маглорожденной. В качестве чистокровного волшебника был выбран Поттер. Каковы были критерии отбора, мы не знаем, но это и неважно. Поттер, как мы знаем, это – константа, а вот Эванс – переменная. Не получилось с одной, нашли другую.

- А звать ее и их с Джеймсом сына должны Лили и Гарри, - кивнул Сириус. – Это, скорее всего, что-то вроде еврейской гематрии[4]. Имена имеют значение и их можно вычислить.

- То есть, он формировал содержание будущего пророчества, - вставила Лили. – Но мы это давно знаем. Героем должен стать или Джеймс, или Гарри, и все они тот последний бой не переживут. Это все понятно. Ловушка, условия, участники… Но при чем здесь крестражи?

«И в самом деле, причем?» - Олег не в первый раз задумывался над логикой поступков Альбуса Дамблдора, но сейчас, кажется, он понял, чего тот добивается.

- Альбус, как, впрочем, и Том Редл, читал, судя по всему, «Тайны наитемнейшего искусства», но не только. – Решил он наконец озвучить свои мысли. – Скорее всего, Том этим и ограничился, все необходимое для создания крестража там уже есть. Однако Дамблдор, прежде всего, ученый. Во всяком случае, он им был. Подозреваю, что он владеет еще одним источником информации. У нас в собрании есть рукописная копия книги аббата Арно-Амори[5] «Великолепие зла и Величие Божьего промысла». Возможно, у Дамблдора тоже есть эта книга.

- Что там? – подалась вперед Лилс.

- Надо бы перечитать, но я уже несколько дней не могу отделаться от ощущения, что там есть ответ на наш вопрос. А сегодня, когда старый хрыч полоскал мне мозги, я вспомнил. Арно-Мари не только истреблял альбигойцев[6], он собрал тогда «исключительно в научных целях» кое-какие книги, писанные катарами и богомилами. Так что аббат хорошо разбирался в темных искусствах, и в своей книге он утверждал, что, если волшебник создаст больше одного крестража, то участь его горька и незавидна даже при том, что он становится условно бессмертным. Однако есть способ избежать последствий от умножения «осколков души». Для этого надо создать последний, управляющий крестраж, который позволит душе волшебника сохранять видимость целостности. Это паллиатив, разумеется, но все же лучше, чем ничего.

- Какое отношение это имеет к Поттеру? – поторопил его Сириус.

Характер Блэка с годами не менялся, хотя какие их годы. Это война заставила их всех повзрослеть до времени. Однако Сириус, даже став отцом и одним из лидеров ТС, оставался таким же нетерпеливым и порывистым, каким был при их первой встрече.

- По-видимому, самое прямое, - кивнул Олег. – Этот последний крестраж может создать искусственный баланс в разделенной душе, только если он создан в живом человеке. Лучше всего в ребенке.

- Мерзость какая! – скривилась от отвращения Анника.

- Да уж, - покачала головой Лилс, - гнусность страшная.

- Вы не дослушали, - остановил их Олег. – У этого живого крестража есть лишь один, зато крайне серьезный недостаток. Его смерть влечет за собой уничтожение всех остальных осколков расколотой души.

- Можно ли создать крестраж другого человека? – Мод все поняла, и краска сошла с ее лица.

- Альбус сможет, - подтвердил Олег ее опасения. – В школе наверняка сохранились предметы, на которых остались кровь или слюна Тома. Остальное техника. Если все подготовить заранее, то завершающую штрих нанесет сам Редл. Он придет в дом Поттеров, убьет кого-то из родителей мальчика и этим завершит создание крестража. А затем он убьет мальчика, ведь он будет верить, что это и есть тот герой, который сможет его победить. Убьет и этим уничтожит себя и все прочие крестражи.

- Элегантно, - покачал головой Сириус.

- Омерзительно! – припечатала Анника.

- Вполне в духе Великого Светлого, - пожал плечами Олег. – Сам-то он никого не убьет. И потом все это делается для Общего Блага, так что смерть Гарри Поттера послужит делу Света.

- Господи!

Судя по всему, до Лили только сейчас дошло, что по задумке Дамблдора этим мальчиком должен был стать ее сын. Разумеется, сейчас они обсуждали судьбу совсем другого мальчика, но…

- Неужели он распланировал все это на годы вперед? – повернулась она к Олегу. – Он способен на такое?

- Не думаю, что он уже тогда знал, чем все должно закончиться. – Во всяком случае, Олег полагал, что нет, Дамблдор этого не знал. – Скорее всего, тогда он уже встал на тропу пророчества и шел по ней вслед за теми знаками, которые оно ему оставляло. Знал, что ему нужен кто-то вроде Поттера, и Джеймс оказался единственным на тот момент приемлемым кандидатом в отцы будущего героя. Знал, что аристократу Поттеру нужна в жены маглорожденная ведьма, и нашел тебя. Вернее, тебя нашел Джеймс, а Дамблдор не стал ему мешать. Однако, когда он подвел к Поттеру нынешнюю Лили, директор наверняка уже знал, что и для чего он делает.

- Он чудовище! – припечатала Мод.

- Он политический интриган, - возразил Олег. – А еще он вообразил, что спасти все магическое сообщество способен только он один. Думаю, он в это верит, но не исключено, что ему не дают покоя лавры спасителя. Старые-то, те, которые он заслужил, победив Грин-де-Вальда, поди, уже поизносились. Пора приобретать новые…

10 сентября 1981

И все-таки Волан-де-Морт рискнул высунуться из норки. Тому имелись, разумеется, причины. Судя по всему, Том потерял уверенность в победе. Время уходило, жертвы множились и общественное мнение начинало склоняться к позиции ТС и Ордена Феникса. При всем различии этих двух сил, они представляли активную часть населения, то есть тех, кто был не готов отсиживаться в тайных укрывищах и ожидать, что все как-нибудь устроится без их вмешательства. С каждым днем, с каждой неделей и с каждым месяцем и у все большего числа волшебников росло убеждение, что отсидеться не получится. И тут вступал в силу эффект крысы, загнанной в угол. Творимый пожирателями беспредел имел целью запугать «плебс» и «обывателей», включая сюда и чистокровных, заставить их подчиниться Темному Лорду из страха, если уж не из уважения. Однако люди из ближнего круга совершили роковую ошибку. Перегнув палку, они не просто запугали население магической Британии, они заставили его ужаснуться, и как следствие люди пошли на баррикады, потому что вальпургиевы рыцари не оставили им другого выхода. Возможно, впрочем, что свою роль сыграла Третья Сила, которая предоставила альтернативу сразу всем: и обывателям, и аристократам, не желавших по тем или иным причинам вставать под знамена темного безумца, и маглорожденным, которые нуждались и в защите, и в какой-либо перспективе в этом ужасном и жестоком к ним мире. В общем, Том понял, что окно возможностей начинает закрываться, и решил идти ва-банк, и значит ему пришлось самому выйти на бой, возглавив своих людей во время решительного сражения. Этот последний и решительный бой произошел в министерстве Магии, и неспроста. Во всей магической Британии было только два места обладающих такой символической силой, Хогвартс и Министерство, но напасть на школу Лорд все-таки не решился. И поэтому выбор пал на министерство.

Сигнал тревоги поступил в 23:11. Это был так называемый уведомительный сигнал, сообщивший, что совершено нападение на министерство. По соглашению, заключенному пять месяцев назад, Третья Сила, Орден Феникса и еще полтора десятка наиболее крупных и обладающих военной силой семей, получали оповещения трех типов: Уведомление, Просьба о помощи, Форс-мажор. Сегрейв получил аж три уведомления одновременно: и как один из вождей ТС, и как глава Рода, и как супруг другой главы Рода. Впрочем, ему достаточно было бы получить и один. Дублирование в данном случае являлось избыточным. Однако это было всего лишь чем-то вроде апарта[7], то есть «реплики в сторону», потому что Олег понял главное – «началось». Он тут же отдал приказ «товсь» для отрядов быстрого реагирования, объявил тревогу по всем объектам Третьей Силы, и распорядился поднимать «в ружье» всех резервистов до единого. Атака на Министерство могла оказаться пшиком, но могла означать настоящую попытку захватить центр управления магической Британией по принципу, у кого Министерство, у того и власть. И вот нападение… Полноценная атака, провокация или просто «сбой системы». Но эта неопределенность должна была развеяться, как полагал Олег, максимум в течение четверти часа. Поскольку время было позднее, и атаки никто не ждал, в Министерстве находились сейчас только охранники и дежурные в наиболее важных департаментах и отделах, так что, если это операция по захвату, то сигнал «Форс-мажор» следовало ожидать так быстро, как среагирует на ситуацию кто-нибудь из тех, кто право имеет.

Оказалось, что такой человек в Министерстве был. Им оказался начальник архивного отдела ДМП Хью Бёрнелл, он засиделся за бумагами и, обнаружив, что Министерство атаковано, - и это не минорное нападение, - он тут же объявил тревогу по Министерству и послал сигнал «Форс-мажор». Сам он был уже совсем немолодым человеком, - девяносто семь лет – это не шутка, - но до того, как стал заведовать архивом он полстолетия отслужил сначала в Аврорате, а затем в силовых подразделениях ДМП. Здоровье у него было хорошее, сил хватало, и голова работала, как надо. Поэтому, отправив свое «SOS», мистер Бёрнелл, прежде всего, перекрыл доступ в само помещение Архива. Закрылись зачарованные двери, опустилась бронированная плита, отделившая хранилище от административных помещений, и заработали противопожарные и антимагические щиты. К сожалению, в администрации Архива таких полезных девайсов не было, но Хью сделал, что мог. Он запер двери и соорудил сразу за ними довольно внушительную баррикаду из сейфов и офисной мебели. Большего он сделать не мог, но его сигнал поступил вовремя, и породил цепь событий, которую позже назвали «Сражением за Министерство Магии».

Олег принял «Форс-мажор» всего лишь через минуту после первого «Уведомления» и, учитывая скорость, с которой пришли сигналы, бросился к министерству, едва успев отдать несколько совершенно необходимых в таком случае приказов. Первое и главное, он сразу же ввел режим «Чрезвычайного Положения». После всех инцидентов с их семьей и друзьями, после всех попыток взять их дома штурмом, план ЧП предусматривал стремительную эвакуацию всех детей и нонкомбатантов в Энгельёэн-манор, признанный самой большой и самой хорошо укрепленной крепостью в их компании. Туда же перемещались две пятерки телохранителей, усиливая этим «гарнизон» крепости, и, по желанию, все близкие им люди из тех, кто по тем или иным причинам не может участвовать в бою. Такими пунктами сбора, кроме дома Энгельёэнов, были назначены Блэк-хаус и Малфой-манор. Замок Черная скала в лесу Дин являлся главной тыловой базой, в которой скапливались резервы, и основным госпиталем ТС, а Феррерс-хаус – передовой базой сбора резервистов.

Итак, первым делом Олег объявил Чрезвычайное положение и затем вызвал всех боевиков, кто мог прибыть к нему в течение пяти минут. На удачу, в доме на тот момент находились не только Анника и Лилс, но и Северус Снейп, а Мод и Сириус должны были прибыть как раз через пять минут. Они пришли камином вместе с детьми и охраной и уже снаряженные к бою, поскольку оружие и снаряжение весь прошедший год всегда держали буквально под рукой.

- Лилс, ты на хозяйстве! – кивнул Олег Бывшей Эванс. – На тебе оборона дома и штаб.

- Берегите себя! – кивнула женщина.

Она не стала спорить, как сделала бы еще год назад, потому что план ЧП предусматривал именно то, что сказал Олег. Она сильный боец, и у нее хорошая голова. К тому же Лили посвящена практически во все секреты трех родственных семей. Поэтому, если дойдет до драки, она будет оборонять крепость, защищая детей и нонкомбатантов. А пока возьмет на себя функции координатора действий боевых групп и мобилизацию резервистов.

- Обязательно! – улыбнулся он ей, и в этот момент в холл, где собиралась их группа, прямо сквозь стену вбежал огромный медведь.

- Еще минута, - сказал он голосом Фрэнка Лонгботтома. – Мы в пути.

О том, кто эти «мы», Олег, конечно, догадывался, но был искренно рад, когда его предположения подтвердились, и из камина один за другим вышли Лонгботтомы, причем все три: Августа, Алиса и Фрэнк. Это были три очень сильных бойца, и они привели с собой пятерку боевиков из охраны их имения и еще две тройки телохранителей. Третья тройка, - телохранители Алисы, - останутся в Энгельёэн-маноре, усилив группировку, обеспечивающую безопасность детей, а детей у них на три семьи было много – девятеро. Сейчас их всех собрали в наиболее защищённой части крепости. Их нужды обеспечивали детский целитель и целая толпа гувернанток и нянечек. Повариха, к слову сказать, у них была тоже своя, как и кухня. Те помещения, которые считались «детской» в ближайшие десять минут будут полностью изолированы, перейдя на полностью автономный режим. Рисковать своим будущим никто не хотел.

- Куда двинем? – спросила между тем Мод.

- Выбор невелик, - пожала плечами Анника. – Сама знаешь, у нас есть всего один надежный канал в министерство.

Канал, и в самом деле, существовал и вел в каминный зал Министерства, примыкавший к Атриуму, и там сейчас наверняка шел бой. И это было нехорошо, потому что иди знай, что там и как, и не прилетит ли чем-нибудь эдаким тому, кто выберется из камина первым.

«Но зато есть вероятность, что туда припрется Сам!»

- Я первый, - сказал Олег. – Сириус - второй, за ним Анника, и только после этого бойцы охраны. Мод замыкает.

Никто с ним спорить не стал. И, бросив быстрый «охватывающий» взгляд на собравшихся перед камином людей, Олег одобрительно кивнул и первым шагнул в огонь. Перемещение, как всегда, было донельзя дурным, но за прошедшие годы он как-то пообвыкся в этом мире и научился переносить каминные «приключения» с наименьшими потерями. Поэтому, вылетев в каминный зал Министерства, Олег был в тонусе и ничуть не дезориентирован. Он не стал выравнивать шаг, а напротив, ускорился и ушел в перекат. Кувырок вперед, перекат через плечо направо, низкая позиция и, прикрывшись Плащом Морганы[8], скрывшим его от глаз любого наблюдателя, выставил перед камином Щит Аякса[9]. В следующее мгновение из зеленого пламени вывалился Сириус. Выпал с падением на руки и, откатившись влево, проделал тот же фокус, что и Олег. Исчез за Плащом Морганы и выставил еще один Щит Аякса. Поэтому весь остальной отряд переходил в Министерство, можно сказать, в идеальных условиях, потому что прибывшая третьей Анника тут же начала отстреливать тех, кто, обладая хорошей реакцией, открыл огонь по Олегу и Сириусу. А таких, к слову, оказалась сразу четверо, и все, как один, профессионалы. И дело не только в серебряных масках вальпургиевых рыцарей, а в том, что первые «пристрелочные» заклинания оказались ни разу не смертельными. Это были Останавливающие чары, чтобы, значит, ненароком не пришибить кого-нибудь из своих. Олег сделал бы так же, окажись он на их месте. Если во время сражения вдруг и ниоткуда появляется кто-то еще, это с пятидесятипроцентной вероятностью свой или чужой. Поэтому первый «выстрел» не летальный, зато второй может быть уже чем угодно. Но вот у Анники таких сомнений не было. Она знала, куда идет и кого, скорее всего, там встретит. Поэтому, увидев серебряные маски, чисто инстинктивно начала бить на поражение. Идущие за ней боевики открыли огонь за компанию, и шквал заклинаний буквально смел четверых пожирателей, не успевших от неожиданности выставить серьезные щиты.

«Что ж, с почином вас, Глеб Егорович!»

Олег не знал, откуда взялась эта фраза. Вернее, не помнил, хотя и понимал, что это всего лишь «привет» из его первой жизни. Случилось с ним такое довольно часто, и он уже привык не задумываться о том, что это и откуда, твердо зная, что по смыслу, как сказано, так и есть. И, разумеется, он теперь на такие глупости не отвлекался. Тем более, сейчас, когда они в буквальном смысле попали из огня да в полымя. В немалых размеров зале сражались авроры, - их можно было узнать по темно-бордовым мантиям, - и пожиратели. Последние отнюдь не все были в серебряных масках. Хватало и «бледнолицых», носивших белые шелковые. Авроров было мало, пожирателей – много, но защитникам пока удавалось сдерживать нападавших, не пропуская их в Атриум. Прибытие отряда ТС резко изменило баланс сил. И теперь защищались уже пожиратели, но длилось это, к сожалению, недолго. По-видимому, кто-то из вальпургиев рыцарей ухитрился вызвать подмогу, и из Атриума появились новые фигуры в черных плащах. А это означало, что Атриум либо уже занят, либо там тоже идет бой. Но тогда возникал вопрос, как пожиратели проникли в Атриум? Вариантов было несколько: через какой-нибудь служебный камин, через официальный вход для посетителей, и еще они могли проникнуть в Министерство, взломав защиту и пробив новый «коридор». В конце концов, если они смогли проломить защиту Феррерс-хауса, то, поднатужившись чуть больше, могли обрушить и щиты Министерства. Недооценивать этих людей было чревато большими неприятностями. Среди них конечно же есть дураки, но, если исходить из кривой Гаусса[10], умных должно быть не меньше. Впрочем, все эти мысли мелькали на самом краю сознания, потому что Олег вел бой, и все его силы, - физические, интеллектуальные и магические, - уходили именно на это. Ударить, парировать чужой «выпад», прикрыться щитом или прикрыть им одного из своих и снова ударить.

Факт в том, что за прошедшие годы Олег здорово поднаторел в искусстве убивать. Поэтому обычно он наносил не единичный удар, - если, конечно, он не был добивающим, - а серию. Чары летели связками по две, по три, а то и по пять штук. Это требовало от боевика кастовать так быстро, что неопытный глаз замечал всего лишь одно движение палочкой, которое, на самом деле, состояло из сложной последовательности стремительных микродвижений ее конца. И естественно, он колдовал молча. Своих заклятий не озвучивал, - чем еще больше затруднял действия противника, - но позволял себе ругаться матом, переходя с английского на русский или древнескандинавский. Хороших ругательств хватает во всех языках, главное понимать их красоту. Однако в обычной жизни, да еще и при дамах, Олег себе такого позволить не мог. Зато «в пылу схватки» его сквернословие было, как бы, простительно. И оно было «очаровательно», как любила выражаться Анника. Она, к слову, рубилась в нескольких метрах от него слева, а справа свирепствовали Мод и Беллатрикс Блэк. Сириус же сместился еще дальше по направлению к дверям в Атриум, обозначив таким образом их правый фланг. Остальные боевики заполняли промежутки между «носорогами», ну или танками, как предпочитал называть себя и друзей Олег. Подобрать другое название для такой мощи никак не получалось.

***

Бой в Каминном зале оказался на редкость неприятным, если так можно выразиться. Вязкий, тяжелый бой, выматывающий и долгий. Никакой стремительности, никакого драйва. Но по-другому, если подумать, и быть не могло. Отряду Олега противостояло по крайней мере человек тридцать, и все, как назло, «кадровые». Даже молодняк в шелковых масках и тот состоял не из откровенной зелени. Хорошо натасканные и наверняка успевшие повоевать тут и там боевики, которым, если чего и не хватало, так только опыта. Поэтому опрокинуть их сходу не вышло, и бой принял затяжной характер. Ты ударишь и прикроешься, тебя ударят и прикроются. Получается какой-то пинг-понг, и все-таки сила, помноженная на класс, становится необоримой силой. Олег пробил защиту одного, потом второго и заодно помог одному из своих бойцов справиться с сильным пожирателем в серебряной маске. И пошло. Медленно, но, верно, они выбивали вражескую «пехоту», выдавливая оставшихся в живых в Атриум, где, и в самом деле, шло ожесточенное сражение. Олег добрался туда только через четверть часа. На ногах к этому времени оставались только «носороги». Остальные, если не полегли, то вынуждены были отступить, имея многочисленные раны, не позволявшие продолжать бой. Общими усилиями Сириусу и Мод удалось разблокировать один из каминов и обеспечить раненым эвакуацию в госпиталь в замке Блэков. А в Атриуме, куда наконец добрался Олег, царил настоящий хаос. Там дралось, если судить по плотности «огня», человек сто по минимуму. И пожирателей снова же было едва ли не вдвое больше. Абсолютный численный перевес, тем более что защищали министерство в основном гражданские, поддержанные максимум дюжиной авроров. Удивительным казалось то, что они вообще продержались так долго. Впрочем, у них и потери были попросту огромными. Весь пол в Атриуме был «запятнан» неподвижными телами, и людей в черных плащах среди погибших было до обидного мало.

«Зато много пиджаков…» - вынужден был признать Олег, ставя очередной щит, чтобы прикрыть Аннику.

Энгельёэн увлеклась, «фехтуя» сразу с тремя пожирателями, и не заметила удар с тыла. Вообще-то, она была женщиной осторожной и внимательной, но иногда ее заносило. Давал о себе знать темперамент. У нее же в роду тоже имелись викинги-берсеркеры. С одной стороны, это здорово, потому что при сходстве темпераментов они с Олегом иногда устраивали такие сшибки, вовлекая в них, как делать нечего, более спокойную Лилс, что только туши свет. Барбару, к слову сказать, так и зачали. Тоже, наверное, вырастет отмороженной на всю голову, как ее мамочка. Это, скажем так, была позитивная сторона берсеркерства: в любви и в бою они умели по-настоящему неистовствовать, чтобы никому мало не показалось. Однако, на пике боевого транса берсерки могли настолько увлечься сексом или сражением, что попросту теряли голову. Но, если в любви это было даже мило, то в бою представляло для них нешуточную опасность.

Сам Олег помнил только два случая, когда он впадал в настоящее боевое неистовство. Первый раз это случилось с ним во время сражения на Русалочьем озере. Тогда он, собственно, и очнулся в шкуре Эбура Кворга. А второй раз был во время обороны замка Стоунборг. И вот, попробовав это блюдо на вкус, Олег решил, что оно того не стоит, и обычно не позволял себе до конца погрузиться в это безумие. Ему вполне хватало начальной стадии. Что же касается Анники, то ее берсеркерство было лишь частичным, и по-настоящему в боевой транс она не впадала. И, тем не менее, ее порой заносило во время ожесточенного боя, так что Олег предпочитал, чтобы при ней всегда кто-нибудь был. Телохранители, Лилс или он, но кто-нибудь должен был прикрывать ей спину. Вот и сейчас пришлось побеспокоиться.

Олег блокировал «Копье Вельзевула» - не слишком сильное, но очень неприятное темное заклинание, - и сам бросил в пожирателя Заклинание Стрелы, ранив его в плечо. Крутанулся на месте, ставя один за другим малые и большие щиты, очень уж быстро на них насели. И массово, что не маловажно. Вот вроде бы только что перешли из Каминного зала в Атриум, и, по идее, в горячке боя их никто не должен был ожидать, но их ждали. И, похоже, это была настоящая засада, и ловушка была нацелена именно на них. Думать о том, кто и как вычислил такой ход событий, было некогда, и Олег отложил эти неактуальные мысли на потом, то есть, на «после боя». А сам вписался по полной, ставя щиты и разбрасывая заклинания одно другого страшнее. Не стеснялся применять и темномагические. Как говорится, на войне, как на войне. В общем, не успели проникнуть в Атриум, как начались пляски со смертью.

Олег не любил танцевать. Не в смысле – танцевать с дамой, а танцевать, как синоним схватки. Не любил, но танцевал. И с каждым разом это получалось у него все лучше. Даже сейчас, порядком выложившись в Каминном зале, он вел бой с необыкновенной легкостью и невероятным воодушевлением, но головы не терял, оставаясь предельно собран, что отнюдь не то же самое, что быть напряженным. Потом, когда бой закончится, он, разумеется, вздохнет с облегчением и наверняка поморщится, вспоминая эти пляски со смертью. Однако, как там говорится в одной циничной поговорке русского народа, «нравится, не нравится — терпи, моя красавица»? Так и есть. Война не их выбор, но кто же их спрашивает?

Олег уклонился от темного заклинания и ударил из нижней стойки. Противник ему попался сильный и умелый, поэтому, не экономя сил, Олег запустил сразу серию. Получилось удачно, «рыцарь» умер и даже не успел удивиться. Так и упал навзничь с победной улыбкой на узких губах. Впрочем, свято место пусто не бывает. Не успел упасть один, как вместо него выступил другой. И тоже не из тех, кто «просто погулять вышел». Крепкий профессионал и неслабый ко всему, так что пришлось повозиться, и возня эта затянулась, поскольку на помощь одному пожирателю пришли сразу двое. А трое – это уже высший пилотаж. Это уметь надо.

Итак, бой затягивался, развязка никак не наступала, и Олег уже начал лихорадочно подыскивать в памяти какой-нибудь крутой трюк, чтобы сломать рутину сражения, но именно в этот момент в Атриуме появился Волан-де-Морт. Снизошел, так сказать, до простых смертных, и сделал это, разумеется, с характерной для него помпой и не без спецэффектов. В общем, «гром, молнии и запах серы». Сражающихся на противоположном конце Атриума разбросало по сторонам, - и своих, и чужих, - как комья земли от эпицентра взрыва. И там, в образовавшемся вдруг пустом пространстве возник он – высокая, чуть сутулая фигура в черном плаще с капюшоном, и люди замерли на мгновение, ощутив на себе тяжесть темной ауры главного негодяя магической Великобритании.

«Ну, вот и он!»

Олег долго ждал этого момента, и не он один. Ждали и надеялись, что когда-нибудь где-нибудь представится такой случай и появится возможность встретиться с нежитью лицом к лицу. И вот их надежды сбылись, и осталось только взять и сделать то, что до сих пор считалось невозможным. Пойти и уничтожить эту мразь, чтобы перестали наконец умирать хорошие люди, чтобы закончилась эта гребаная война и можно было бы начать жить в полную силу. Жить, а не выживать, жить и получать от жизни удовольствие. А еще Олег мечтал отомстить. Смерть Рейчел оказалась для него ударом невероятной силы, и, хотя он понимал умом, что на войне, как на войне, и солдаты гибнут на ней просто потому, что это в природе вещей, он не мог смириться с ее смертью. И, разумеется, он помнил многих других, ушедших в закат, но Рэйчел – это Рэйчел, и этим все сказано.

Между тем, мгновение длилось словно время не летело и не шло, а медленно текло, как густой мед или древесная смола. И Олег начал действовать сразу вдруг, а все мысли и эмоции отошли на задний план и жили теперь там своей неторопливой жизнью. Здесь же длилось долгое сейчас, в котором вещи происходили так быстро, как только возможно, и, значит, угнаться за Олегом могли в этот момент всего лишь несколько людей, а конкретно – двое, Анника и Мод, не считая, разумеется, Тома Редла, про которого было известно, что он невероятно быстр. Первым делом, Олег «вскипятил» свою кровь. Манипуляция малоприятная, но необходимая. И заготовлен был этот сюрприз как раз на такой случай. Две желатиновые капсулы были защищены зачарованием от агрессивной среды живого организма и прикреплены с помощью других сложных чар к основанию аорты[11]. В одной содержалось десять миллиграммов альвийского зелья, сваренного Мод. Да веда унеразка, что можно было перевести, как Кровь единорога, являлось сильнейшим допингом, который должен был не просто взбодрить Олега, а «выбросить» его куда-то сильно выше его нормального максимума. Вторую жуть сварил Северус по секретному рецепту графов Энгельёэн. На современном шведском языке называлось это зелье Bromsade galenskapen или в вольном переводе Обузданное безумие. Эта гадость вводила воина в состояние берсеркера, но без побочных эффектов, то есть, без боевого безумия, пены изо рта и крови из ушей и глаз. По большому счету, оба зелья являлись сильнодействующими ядами, но они трое, - он, Мод и Анника, - могли пережить острую фазу, а там уж за них должны были взяться целители. И все это, только для того, что исполнить финт, который Алессандро Сфорца[12] называл по-простому «Mascherina»[13].

Книжку этого кондотьера они нашли среди сокровищ замка Кротоль д’Э в Нормандии. Ее, в сущности, даже гримуаром не називешь. Сплошная философия власти в стиле макиавеллиевского «Государя»[14] и хроники жизни самого Алессандро Сфорца, смелого, красивого и умного. Однако среди того и другого были аккуратно спрятаны несколько интересных заклинаний и рецептов, но более всего Олегу пришлись по душе именно чары «Mascherina». Суть этой магии заключалась в том, чтобы создать тайную, никому, кроме хозяина, неизвестную магическую личность. Другой склад мышления, другой опус операнди, но главное – иная магия. Жить в маске невозможно. Она надевается максимум на двое суток, но зато в течение этого времени маг становится кем-то, кого не ожидает встретить его враг. В обычной ситуации обнаружить маску невозможно, это как бы запасная, скрытая в глубинах подсознания личность. Смахивает на диссоциативное расстройство[15], но это не оно, поскольку состояние четко контролируется сознанием, и, даже надев маску, маг помнит, кто он на самом деле. В общем, интересная приблуда, на строительство которой уходит масса времени и сил. Та, которую они смогли соорудить, - а удалось это опять-таки только им троим, ему, Мод и Аннике, - являлась чем-то, предназначенным для одной цели – убивать. Эта маска была несколько быстрее Олега и знала только те чары и заклинания, которые могли пригодиться в бою с кем-то, вроде Тома. Только темные, энергозатратные и потому крайне мощные заклинания. Они их всей компанией выбирали из нескольких фамильных гримуаров, выстраивая связки, что называется, на все случаи жизни. И еще кое-что об этой его темной стороне. Эта маска не знала сомнений, не ведала страха и не понимала, что такое жалость. Будь Олег кем-то, похожим на Алессандро Сфорца, ему было бы легче, и, может быть, он вообще не захотел бы ее снимать, но Олег в любой его ипостаси, - и как Эбур Кворг, и как Гилберт Сегрейв, - не был похож на герцога Сфорца, и значит ему придется потом долго отлеживаться под капельницами и пить редкие целебные зелья. Создать маску сложно. Надеть ее еще труднее, но, если не хочешь стать очередным Темным Лордом, то ты должен, как можно быстрее, ее снять. И вот это уже почти невозможно. То есть, снять-то снимет, конечно. Куда он денется! И Мод с Анникой тоже справятся, но, если Том не убьет их сегодня, им потом придется долго лечиться, потому что по-хорошему маску надо строить лет пять или десять и потом примерять с длительными паузами. Тогда надевать и снимать ее станет довольно просто, но у них не было в запасе столько времени, и все пришлось делать в режиме форс-мажора.

Итак, дело было сделано, и маска встала на место. Заняло это не так много времени, - буквально считанные мгновения, - но Том успел за эти секунды расшвырять защитников и заставить нападающих отступить к стенам. Ему нужен был простор. Ему требовалось больше пространства, а еще ему необходима была сцена. Он ведь не просто так объявился в Атриуме только сейчас. Ему наверняка доложили, что его главные враги дерутся в Каминном зале, и стоило им прорваться в Атриум, как там объявился и он. Явление Deus ex machina[16], но, если он хотел их этим удивить или напугать, то это было жалкое заблуждение. Потому что именно этого они и хотели добиться. А мизансцена получилась просто классическая: Великий Он против жалких их, вот только ни хрена у него не вышло.

Первыми ударили те, кто не имел масок. Сириус ударил Годебрандом[17], вложив в заклинание столько сил, сколько мог, а это совсем не мало. Белла кинула в Лорда Эльфийским копьем, а Фрэнк Лонгботтом запустил в Тома Скреппингом[18], ну и остальные, - Северус, Алиса и Августа поддержали их «огнем». Нельзя сказать, что Волан-де-Морт с легкостью справился с этой атакой. Ему это стоило нескольких потерянных секунд и, что называется, «куска здоровья». И теперь в бой вступили три маски. Вообще-то, еще на стадии планирования остро встал вопрос: чем станем убивать и чем защищаться. Однако, проанализировав все, что было известно о Томе Редле и его возможностях, они пришли к выводу, что «затягивать нельзя».

Олег поднажал и выдал на-гора Ястреба Агариса[19] - средневековое проклятие огромной разрушительной силы, способное, как утверждалось в одной из родовых книг, смести с лица земли большой замок. Про замки и крепости, впрочем, ничего такого в летописях и хрониках не упоминалось, но не факт, что такого никогда не случалось в мире магии. Однако Редл со всей его силой едва смог сдержать этот удар. И все у него было бы хорошо, если бы одновременно не прилетело ему от Мод и Анники. Копье Гора[20] пробило щит Темного Лорда, а Гае Булг[21] добило тварь. Но и это было еще не все.

«Надо закончить то, что начали… Или это будет продолжаться вечно…»

Олег взорвал еще одну желатиновую капсулу, - последнюю, - прилепленную к основанию аорты. Переждал мгновенный шок, вызванный пятью миллилитрами Vis vitalis[22], впрыснутыми прямо в кровь, и «выдохнул» в сторону упавшего на пол Тома Проклятие каина. Когда-то где-то, но, скорее всего, в Финикии или в древнем Израиле какой-то чернокнижник придумал это страшное проклятие, поражавшее не только саму жертву, но и всех потомков врага до двенадцатого колена. Страшная штука. Просто ужасная, - и это хорошо, что колдовство это было забыто почти на две тысячи лет, - но сейчас Олег использовал модифицированный вариант проклятия, который создали Вальбурга и Беллатрикс Блэк, в библиотеке которых долгие одиннадцать столетий ждал своего часа свиток, написанный на финикийском языке угольными чернилами на пергаменте из козьей кожи за два столетия до Рождества Христова. Модификация заключалась в том, что проклятие должно было перейти с тела Тома Редла на все созданные им крестражи. Так оно и случилось, но узнал Олег об этом несколько позже, когда очнулся после трехдневной комы, вызванной тяжелейшим магическим истощением. Впрочем, все хорошо, что хорошо кончается. Том Редл сдох, а они нет, и теперь могли жить в полное свое удовольствие. Здоровые, красивые и богатые.

Что было дальше? Много чего, но это уже совсем другая история.

Конец

Июль 2024 - январь 2025

[1] Гэйб – в английском языке уменьшительное от имени Габриэль.

[2] Имеется в виду повесть Гайдара «Тимур и его команда».

[3] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Герпий Злостный — древнегреческий тёмный маг, пионер в области Тёмных искусств, один из первых известных змееустов. Герпием Злостным был создан первый известный магической науке крестраж, вероятно, ценой отнятия нескольких невинных жизней.

[4] Гематрия в иудейской традиции — один из методов анализа смысла слов и фраз на основе числовых значений входящих в них букв. «Гематрией слова» называется сумма числовых значений входящих в него букв. У слов с одинаковой гематрией предполагается символическая (скрытая) смысловая связь. Например, одинаковую гематрию (358) имеют на иврите слова: «змей», «мессия», «жертва» и «обновлённый, восстановленный».

[5] Арнольд Амальрик, также Арно Амори (? — 1225) — аббат Сито в 1200—1212, архиепископ Норбонны в 1212—1225, папский легат, активный участник Альбигойского Крестового похода. Ему приписывается знаменитая фраза «Убейте всех! Господь отличит своих», которую он якобы произнёс в ответ на вопрос о том, как можно отличить католиков от еретиков.

[6] Альбигойцы — религиозное христианское дуалистическое движение, существовавшее в Лангедоке (на юге современной Франции) в XII—XIII веках и уничтоженное католической инквизицией вследствие Альбигойских войн. Альбигойцы были частью катарского движения и разделяли с ними общую обрядность и внешние проявления. В то же время, главной особенностью альбигойства было исповедование дуализма в его радикальной (двоебожнической) форме, которое они восприняли от греческих богомилов.

Согласно этой доктрине, существуют два изначальных и одинаково сильных бога — света и тьмы. Добрый бог света сотворил ангелов и души, одним словом — весь духовный мир, а злой бог тьмы — всё то, что материально и временно. Затем Люцифер, сын бога тьмы, приняв вид ангела света, отправился на небеса, где склонил ангелов доброго бога к телесному греху. Добрый бог, желая наказать ангелов, восстал против них и сбросил их с неба на сотворённою злым богом землю, где они оказались заперты в материальных телах.

[7] Апарт (от латинского a parte — речи в сторону) — театральный термин, означающий монологи или реплики, направленные в публику (считается, что присутствующие на сцене их не слышат).

Второе значение — письменное обозначение таких речей в пьесах и ролях для соблюдения этого приёма актёрами или чтецами пьесы.

[8] Моргана Пендрагон (Кэти МакГрат) — подопечная короля, его внебрачная дочь (а значит, статус де-факто: принцесса) и воспитанница, обладающая магическими способностями. Провидица, очень сильная колдунья, одна из жриц Старой Религии, верховная жрица Триединой богини.

[9] Щит Аякса с семью слоями бычьей кожи — в VII песне «Илиады» Гомера.

[10] Нормальное распределение, также называемое распределением Гаусса или Гаусса — Лапласа, или колоколообразная кривая — непрерывное распределение вероятностей с пиком в центре и симметричными боковыми сторонами. Нормальное распределение наблюдается, в частности, в оценках интеллекта. На пике кривой – середнячки, и далее по тексту.

[11] Аорта – самая крупная артерия организма, берущая свое начало из левого желудочка сердца. Максимальный диаметр аорты в норме составляет около 3 см. По аорте и ее ветвям течет обогащенная кислородом артериальная кровь, снабжающая органы и ткани кислородом и питательными веществами.

[12] Алессандро Сфорца (итал. Alessandro Sforza; 21 октября 1409, Котиньола — 3 апреля 1473) — итальянский кондотьер, синьор Пезаро, основатель пезарской ветви династии Сфорца, младший брат Франческо Сфорца, ставшего первым герцогом Миланским из династии Сфорца.

[13] Маска.

[14] «Государь» (итал. Il Principe; встречается перевод «Князь») — трактат флорентийского политического теоретика и государственного деятеля Никколо Макиавелли, в котором описываются методология захвата власти, методы правления и умения, необходимые для «идеального правителя».

[15] Диссоциативное расстройство идентичности (ДРИ; также используется диагноз расстройство множественной личности; иногда употребляется как раздвоение личности непрофессионалами) — психическое расстройство из группы диссоциативных расстройств, при котором идентичность человека не является целой и складывается впечатление, что в теле одного человека существует несколько разных личностей (или, в другой терминологии, эго-состояний или альтеров). Идентичность может быть разделена на две и более части.

[16] «Deus ex machina» - а в переводе с латыни “Бог из машины” — это выражение, означающее неожиданную и неправдоподобную развязку ситуации с вмешательством ранее не фигурировавшего в ней фактора.

[17] Годебранд – меч богов.

[18] Скреппинг (Skrepping) — щит Видрика Верландсона, датская баллада. Скреппингом можно и ударить, послав его во врага, как большой имеющий тонкий и острый край сюрикэн.

[19] Агарес — второй демон в иерархиях Вейера и «Гоетии». Герцог Агарес, согласно гримуару, управляет 31 легионом демонов и владеет восточной частью Ада. Согласно «Grand Grimoire» (XVII век), Агарес является одним из трёх (вместе с Баалом и Марбасом) могущественных духов, подчинённых непосредственно Люцифугу Рофокалю, первому помощнику Сатаны. Агарес появляется в образе учтивого старца, верхом на крокодиле, с ястребом-тетеревятником на запястье, которого он то отпускает, то призывает обратно.

[20] Копьё Гора, которое благословила богиня Нейт. «Его крючки — лучи солнца, его острия — когти Мафдет» (богини наказания).

[21] Гае Булг, Га Булга — копьё Кухулина, полученное им от царицы Скатах. Изготовлено из костей морского зверя.

[22] Vis vitalis - Элексир жизни.

Загрузка...