Бесконечная война

Глава 1

«Издали заметить врага, означает выяснить то, к чему сам он слеп: его местоположение в большей схеме. Заметить же издали себя самого, означает жить в вечном страхе».

Легенда о «Золотом легионе».

Хотел бы я сказать, что мы устраивали имперцам кровавую баню везде, где только можно, но это были далеко не так. Среди «перебежчиков» — мяса, которое подходит лишь для смазки клинков, то и дело попадались регулярные войска — опытные ветераны, прошедшие с Дэсарандесом огонь и воду. И уже среди них попадались маги и сионы. Инсурии — редко. Их тяжёлые доспехи хорошо подходили для защиты и уже не так хорошо для атаки. Впрочем, лёгкие модели встречались, что выливалось в противостояние не на жизнь, а на смерть.

— Да сдохни ты уже, сукин сын! — крикнул я, обрушивая на броню высокого механического урода мощнейшие каменные снаряды. — Давай!

Стальной топор гиганта рассекал часть моих камней прямо на лету, в то время как остальные лишь бессмысленно царапали металл, защищённый многочисленными амулетами, которые, видимо, были расположены изнутри или в каких-то полостях, залитых железом. А может и вовсе вырезаны прямо в броне?.. То есть… кое-какие руны имелись прямо снаружи, а значит наверняка были и внутри.

Благо, что хоть антимагического амулета у инсурия не имелось, зато была защита от жара и молнии. Видел я и руны твёрдости, а также распределения любого урона по всей поверхности доспеха. Чего уж, я рассмотрел даже тонкую вязь отвода энергии!

Похоже наткнулись на какого-то аристократа, либо владелец инсурия не поленился потратить на своё усиление целое состояние, — подумал я, защищаясь барьером от серии пуль, которые на меня обрушили прикрывающие великана солдаты.

Мы воевали на этом направлении уже почти полчаса — чудовищное количество времени, за которое целый полк успел бы сразиться с аналогичным по численности отрядом. Основной затык, конечно же, был в долбаном инсурии, который едва ли не в одиночку сдерживал всех нас. Он был слишком прочным!

— Не зря такие делают стражами аристократов… — внезапно в мою голову влетела мысль, что он мог быть одним из гвардейцев Дэсарандеса! А почему нет?

Повезло хотя бы в том, что инсурий успел расстрелять все боеприпасы, отчего сейчас махал лишь одним здоровенным рунным топором. Но и его легко хватит каждому, осмелившемуся сунуться достаточно близко.

— Изен, пригнись! — крикнула Ская, а потом, едва я последовал этим словам, над моей головой пронёсся кувшин, разбившийся о броню инсурия. В первый миг тот дёрнулся, а потом с любопытством ткнул пальцем в жидкость и поднёс к глазам.

— Вино? Ты серьёзно? — прогудел он, а в следующий миг броня начала таять, как забытый на солнце кусочек льда.

— Смотри не спейся! — кинул я в него серию «капель», отвлекая от чего бы он там не задумал.

Но инсурий не обратил на меня внимание. Вместо этого, зарычав, мужчина бросился вперёд, прямо в сторону Скаи. Его скорость вызвала удивление, похоже разогнался на максимум, который не демонстрировал раньше.

— Ну уж нет, — зло оскалился я, создав под его ногой яму, отчего имперец споткнулся и покатился кубарем. — Дожимайте ублюдков! — рявкнул я в сторону остатков нашей группы, которая существенно сократилась. Указав им на десяток солдат противника, чтобы точно не было вопросов, сам бросился к недобитому гвардейцу.

Ская — последняя выжившая волшебница, не считая меня — уже поливала его зарядами молний, которые ранее стекали с инсурия, как вода, но сейчас, благодаря тому, что разбитая алхимическая бурда (не знаю, что там оказалось, но эффект, как говорится, на лицо) неплохо проела и продолжала проедать его броню, молнии начали давать тот эффект, который и должны были изначально.

Инсурий закричал и задёргался.

Эх, огоньку бы сейчас!

Но вместо этого использовал луч, выстрелив тонким потоком магии — слабее, чем «Взгляд Хореса», но и энергии жрёт не так много.

Луч пробил остатки брони на плече, выживая под ней человеческую плоть. Крик оборвался, а сам инсурий перестал подавать признаки жизни. Похоже достал какие-то жизненно важные органы или боец впал в болевой шок.

— Твою же мать, до чего же выматывающая процедура! — встряхнул я руками. — А если бы таких было хотя бы два⁈

— В такие моменты, Изен, я думаю о том, что для их создания пришлось приложить куда больше усилий, — довольно ответила Ская, а потом посмотрела мне за спину и нахмурилась. Обернувшись, я застал окончание сражения солдат, которое, увы, не обошлось без жертв.

Добивать противника пришлось мне с девушкой, но только было выдохнув, на нас со спины набросилась ещё одна группа имперских воинов — порядка двух десятков человек, без «перебежчиков», сионов, магов и инсуриев. Похоже посчитали нас лёгкой добычей, вымотавшейся и обессиленной.

В каком-то роде всё так и было, а потому схватка была быстрой и жестокой. Пришлось использовать магию на пределе сил, а остатки фирнаданцев, у которых кончился порох и пули, шли в рукопашную, пачками отдавая свои жизни.

Победа далась дорогой ценой и сильным ушибом колена, подлечить которое не было сил. Меня потряхивало, а боль вызывала периодические вспышки перед глазами. Дерьмо!

Пока я приходил в себя, Сэдрин (рядовой из моего отряда) проявил милосердие и перерезал глотки тем имперцам, которые сильно пострадали от кипятка, но всё ещё оставались живы, оглашая окрестности звуками умирающих шакалов.

Когда их вопли стихли, вокруг воцарилась внезапная тишина.

Я устало сидел на обломке Северной стены, баюкая конечность. В один момент выдохнув и сосредоточившись, использовал производственную магию и рассёк штанину пополам, добираясь до коленной чашечки, которая успела почернеть.

— Перелома вроде нет… — скривился я, ибо плоть и кость под ней, взрывались болью даже от касания. — Но трещина или сильный ушиб…

Ская подошла ближе, хмуро взглянув на травму. Она сосредоточенно закопалась в сумку, но я знал, что всё лечебное девушка успела раздать за прошедшее время. Да и запас, ежели ещё есть, лучше приберечь. На совсем уж тяжёлый случай.

Стерев горячий пот со лба, мысленно хмыкнул. Лучше горячий, чем холодный… во всех смыслах.

Прикрыв глаза, приступил к лечению, проводя очередные порции магии сквозь тело, которое и так ощущало себя не лучшим образом. Проклятье! Ещё немного и возникнет ощущение как при сильной температуре — слабость, помутнение сознания и недомогание. Этого лучше избегать…

Проблемой было то, что без ноги я не смогу вообще ничего, а значит, пусть лучше меня будет шатать, чем я вообще не сумею ходить.

Исцеление прошло достаточно просто. Это и правда был очень сильный ушиб, вылечить который оказалось проще, чем трещины или, тем паче, перелом. Ха-а… от последнего, скорее всего, я бы вообще не смог толком сосредоточиться. Разбитая коленная чашечка — это чудовищная боль, которая, вероятнее всего, лишила бы меня сознания.

Надо бы сообразить рунную форму, а то ощущается острый недостаток защиты.

— Так ты и лечить умеешь? — Ская скрестила руки на груди, скептично приподняв бровь. Хорошо ещё, что дождалась, когда я закончу.

Первый вопрос касался формы ворона, которую я засветил в моменте добивания имперцев. Логично, что этим интересовалась лишь она, ведь обычные люди не слишком разбирались в формах колдовства, а вот Ская… Исходя из обрывков полученных сведений, я знал, что настоящий Изен то ли учился с ней в одно время, то ли работал… В общем, факт давнего знакомства на лицо.

— Выучил, — ответил я в тот раз, пожав плечами. — Воронов в основном предпочитают имперцы, но это не делает форму плохой. Зато сейчас, — хмыкнул, — даст мне хорошую маскировку.

— И лишний повод нашим тебя сбить, — усмехнулась она.

Но то было тогда…

— Основы, — неопределённо произнёс я, в ответ на вопрос о своих навыках. — Ничего сложного, если разобраться. Профессиональным лекарем это меня не делает, но царапины убрать сумею.

— Когда ты только успел? — Ская недоумевающе взмахнула руками. — Ты ведь… — и замялась.

— Был не особо хорош, да? — предположил я и криво усмехнулся. Надо менять тему. — Всё течёт, всё меняется. Я, знаешь, тоже не ожидал, что ты так изменишься.

— Я? — удивилась она.

— Думал, что ещё красивее стать просто нельзя, но ты доказала обратно, — слишком прямолинейно и излишне грубо, однако у меня было не так уж много вариантов…

Волшебница фыркнула и отвела взгляд. Поза и выражение лица выдали смущение, хоть и не слишком сильное.

— Гляну, что там, — неопределённо заявила Ская и ещё более неопределённо махнула рукой куда-то в сторону, после чего поспешно отошла.

Не было сил даже проводить её взглядом, хотя желание и возникло. Это… рефлекс? Наверное. Мне иногда кажется, что почти каждый мужчина, встретив симпатичную женщину, не упустит случая заценить её фигурку — со всех ракурсов. Но не сейчас. Сейчас мне хотелось лишь упасть на землю и полежать, хотя бы час, а лучше два…

Северные ворота были отбиты, пусть и ценой больших потерь. Именно там погиб капрал, ведущий этот отряд и как-то внезапно получилось, что я начал командовать людьми, которые стали подчиняться. Может потому, что я и правда знал, что делать? А может дело в тоне и уверенности, которую мне ставили ещё в поместье Моргримов? Или ключевую роль сыграл опыт и безжалостность, с которой я убивал противников?

Не знаю. И не особо хочу знать. Факт лишь в том, что отбив ворота, мы столкнулись с группой противников, пробившихся откуда-то с запада. Не было и речи о том, чтобы защищать стену сразу изнутри и снаружи, так что я, возглавив небольшой отряд фирнаданцев, решил отвести нападающих за собой, где, в конечном итоге, мы их и одолели, а потом сразу встретили ещё…

Ох… прикрыв глаза я постарался отрешиться от чувства, что у меня по прежнему есть возможность всё переиграть. Какая возможность, тупица⁈ Я сделал свой выбор! Не думаю, что он сыграет ключевую роль, но глядишь, что-то и выгорит. Империи пора поубавить амбиции и думать о чувствах собственных подданных. Хотя бы немного. За отца, брата и Анселму я не переживал — у всех антимагические амулеты, так что жертвами статуи Сэнтилы они не станут. Выходит — вернутся обратно. Это даже хорошо. Вернутся домой и займутся своими делами. Как раз поменьше будут обо мне думать, а то что-то слишком уж прикипели к «версу». Слабость, которой воспользуются наши… их политические соперники.

Нет уж, если подумать объективно, мне давно следовало разорвать эту связь. Да — это семья, да — мне приятно с ними общаться, но надо смотреть на перспективу. Высшее общество не простит им тот факт, что они слишком уж опекали «отверженного». Пятно на скатерти следует прятать, а не демонстрировать всем гостям.

Наше общение шло Моргримам во вред. А свою семью я, несмотря ни на что, люблю и ценю. Я хотел бы, чтобы они процветали, а значит, должен был уйти. И иным образом, кроме «смерти» (думаю им так и сказали, если вообще хоть что-то сказали), сделать это было затруднительно.

В любом случае, они ничего не потеряли, вот сколько жизни мне осталось? Даже предположим, что нахождение в таинственном «домене Хореса» обнулило мой возраст, снова сделав шестнадцатилетним, то два года — это два года. Сдохну, не успев и глазом моргнуть. А значит, родичам будет лучше, если я просто исчезну. «Погибну» в качестве представителя штрафной роты.

Может они погорюют, но зато сохранят своё положение и репутацию. Это пойдёт лишь на пользу…

Мускулы на руках и плечах налились свинцом, задрожали. Ночной бриз усилился, запахло солью моря Гурен, дым понесло вглубь материка. В городе пылало довольно много пожаров, чтобы разогнать тьму.

— Изен, глянь что это! — раздался громкий голос Сэдрина.

Я поднял глаза на солдата, затем проследил за его взглядом. На юго-востоке маячила громадина за?мка, всего в нескольких кварталах от них. Вся цитадель была охвачена слабым свечением.

— Что это за херня? — Ская подошла ближе, обхватив себя руками.

Чародейство какое-то.

— Я бы сказал, это ритуальная магия, — задумался я. — Какой-то эффект рун или колдовского обряда. Есть микроскопический шанс, что работа богов, но… — пожал плечами, вызывая у остальных синхронный вздох. Слишком уж редко они проявляли себя, хотя история и знает подобные случаи. — Наверное, какая-то защита. Видит небо, нам бы такая тоже не помешала.

— Сильно нас измордовали, господин, — подтянулся ещё один боец, чья окровавленная рука висела бесполезным и изломанным куском плоти. Он кое-как подвязал её, но было понятно, что если в ближайшие несколько часов с ним не поработает целитель, то мужик, скорее всего, попросту помрёт. — Я уже мало на что сгожусь, а остальные… — взглянув на дюжину измотанных, окровавленных фирнаданцев, которые сидели на корточках, стояли на коленях или опирались о стены ближайшего дома, он покачал головой. — С ними тоже всё.

И у меня сил особых уже нет. Надо отдохнуть и в должной мере «остыть».

С юго-запада начали приближаться звуки боя, но обдумать положение мне не дало поскрипывание доспехов с крыши соседнего склада, с наполовину выбитой дверью (не успели ограбить). Быстро подскочив и обернувшись, я заметил десяток солдат второй армии.

Свои, — облегчённо подумал я. Слишком устал, чтобы начинать ещё один бой.

Один из новоприбывших присвистнул, оглядывая поле боя, а также искорёженного инсурия.

— Здорово вы их, парни, — выкрикнул он. — Командир кто?

— Я за него, — хмуро посмотрел на мужчину, ожидая, что сейчас начнутся претензии, дескать — не имеет право поганый верс чем бы то ни было командовать.

Но в отличие от любого имперского офицера, солдат на крыше не выразил никакого неодобрения, просто приняв ситуацию как факт.

— Надо объединяться, — дополнил он. — Мы отбили Северные ворота, имперцы отступили, но у нас выживших немного. Таким темпом гарнизон растащат на куски. Объединившись, мы пройдём по внутренней части Фирнадана, вычищая всех противников, кто ещё бродит внутри города.

— Это вообще-то мы отбили ворота, — заворчала Ская, упирая руки в бока, а потом возмущённо на меня посмотрев.

— Но не мы ведь их удержали? — пожал я плечами. — И объединяться мы пока не будем. Нужно сделать кое-что другое. — Далее я развернулся ко всем выжившим из моего отряда. — Взбодритесь, слюнтяи! Имперские «перебежчики» только и думают о том, как бы пробраться мимо нас, на ходу подъедая трупы, а потом как следует поиграться с вашими дочерями, сёстрами и матерями! Не дадим этим тварям подобной радости!

— Хороший настрой, — улыбнулся боец на крыше.

На меня же обратились измученные, полные усталости и боли взгляды.

— Северные ворота отбили, но насколько я помню, с другими не всё так хорошо. Пусть Империя отступила, на территории Фирнадана всё ещё слишком много «крыс». Похоже, гарнизон не справляется или уже отступил к за?мку и внутренним укреплениям. Это означает, что либо офицеров выбили или их навыки не стоят собачьего дерьма. Как временный командир, — ударил я себя кулаком в грудь, — назначаю Сэдрина своим заместителем, лейтенантом. Остальные — вы теперь сержанты. Нам надо собрать и построить солдат, которые наверняка бегают по округе, словно перепуганные цыплята. Идём — и быстро! — а то застоитесь тут.

— Но моя рука… — только и мог пробормотать на это раненый боец.

— Приведу в порядок, — кивнул я ему. — И остальных подлатаю. Но чуть позже, потерпи ещё немного.

Окинув остатки бойцов пристальным взглядом, я расправил плечи, изображая, что во мне ещё полно сил, после чего махнул рукой, как бы приказывая — «За мной».

Следом я трусцой побежал по улице в сторону Западных ворот. Почти сразу услышал за спиной топот сапог. Солдаты последовали за мной.

Город-крепость Фирнадан, взгляд со стороны

Два часа до рассвета. На севере и западе рёв битвы начал стихать. Контратаки полковника Трисейна позволили вернуть ворота и стены. Атакующие на тех направлениях потеряли волю к борьбе… по крайней мере на эту ночь.

Часом раньше из за?мка, после совета высшего командования двух объединённых армий, вернулись генерал Эдли и бригадир Лодж. Первый собрал почти пятьсот новобранцев — которых комендант Тольбус Логвуд держал в резерве, — вместе с двумя ротами кавалерии, направившись к центральной площади Фирнадана, где, по слухам, более тысячи имперских регуляров грозили сломить внутренние линии обороны, добравшись до подземных проходов.

Ситуация у Западных ворот была ещё более плачевной. Комендант послал туда трёх гонцов — ни один не вернулся. Западная казарма превратилась в один огромный столб пламени, чьи отсветы плясали на груде камней, которой стали городские ворота. Если враги войдут через них и сумеют с боем прорваться на новую рыночную площадь Фирнадана, половина города может быть безвозвратно потеряна.

Логвуд раздражённо расхаживал туда-сюда. В текущей ситуации он, как имеющий наибольший опыт, хоть и наименьший чин, внезапно стал главным. Это случилось не сразу, но с ростом потерь, когда более высокопоставленные командиры могли только, как рыбы, разевать рот. Тогда Тольбус выступал лидером, давая грамотные распоряжения, позволяющие им не только растягивать агонию, но даже отбиваться.

Но сейчас у коменданта Фирнадана закончились резервы. Какое-то время казалось даже, что подразделения полковника Трисейна и выданные ему инсурии у Западных ворот попросту перестали существовать и в эту открытую рану хлынет поток вражеских солдат. Затем, необъяснимым образом, воля защитников окрепла. Имперский поток натолкнулся на людскую стену, прибывал, но пока не мог прорваться дальше. Судьба Фирнадана теперь зависела от этих защитников. А Логвуд мог лишь беспомощно наблюдать за тем, в какую сторону качнётся чаша весов.

Мужчина отпустил Вирта, личного мага-целителя, направив его в храм — лечить раненых, а заодно расспросить, куда подевался Вэндел, жрец Триединства, готовый пожертвовать собой перед статуей Сэнтилы, если станет ясно, что город не удержать. Тольбус ощущал, как от множества мыслей у него начинает болеть голова.

Недавно что-то произошло в Фирнадане — пропал не только Вэндел, но ещё и один из стражников подземного уровня. Наставник Шений Муллер и вовсе погиб по неизвестной причине, безжизненным кулем упав прямо в своём кабинете. А недавно ещё и всё здание засветилось, будто объятое бесцветным огнём. Причина, вероятнее всего, была в активации старых рун, которыми Фирнадан был исписан ещё со времён бытия обычной крепостью. Древние строители заложили сюда очень и очень многое, но бoльшая часть знаний была утеряна, а потому теперь даже он, комендант города, не имел понимания, что и как здесь происходит.

— И спросить не у кого… — протянул мужчина.

Кто бы ни активировал непонятный ритуал, но умудрился уйти от чужого внимания, оставшись неизвестным, отчего мысли невольно склонялись к тому, что ничего хорошего это свечение им не принесёт.

Логвуд хотел посоветоваться с Лоджем, но бригадир был занят организацией тыловых служб, так что возможности пока не представилось. Аналогично по своим местам разбежались генералы Эдли и Сайкс.

Услышав шаги на лестнице, комендант обернулся. Это оказался один из отправленных им ранее гонцов, чьё лицо представляло собой сплошной ожог — алая, покрытая волдырями кожа на челюсти и скуле бугрилась под поцарапанным козырьком шлема. Глаз с той стороны выглядел морщинистым и тёмным, как изюм.

Гонец выбрался на площадку, у него за спиной Тольбус заметил Вирта, своего целителя.

— Ты ведь должен быть в храме? — удивлённо произнёс комендант.

— А откуда, сэр, вы думаете, он сюда пришёл? — улыбнулся маг. — Из храма. Я даже подлечить его не успел, так он стремился доложить новости! Сами видите — и глаз, и ожог…

— Тогда погоди, — оборвал его Логвуд. — Докладывай, гонец.

— Прошу прощения, — прохрипел мужчина, — что так долго.

Глаза коменданта расширились.

— Ты пристыдил меня, солдат. Я направил тебя к Западным воротам чуть более часа назад.

— Имперцы пробились к складским зонам, комендант. Там прятались слуги, вместе с семьями — из тех, кто ещё не под землёй. Первыми были «перебежчики»… Прошу прощения, сэр, я… Я никогда не предполагал, что голод может превратить людей в таких животных. Все кого они нашли… оказались мертвы и… Это… просто ужасно…

— Что ещё? — поторопил его Тольбус.

— Гильдийская башня была окружена, защитники оказались в осаде. Такова была ситуация на момент моего прибытия, сэр. Наши солдаты рассеяны, дрались кто где, многие были окружены. Нас убивали всюду, куда я мог попасть. — Он помолчал, судорожно вздохнул и продолжил: — Так было на момент моего появления. Когда я уже готов был вернуться к вам с указанными вестями, я получил… другой приказ.

— Ты получил что⁈ — наполовину удивился, наполовину возмутился комендант, мысленно начавший прикидывать, кто из его коллег, высших офицеров, оказался столь нагл, что решил вставить ему палки в колёса в столь ответственный момент.

— Прошу прощения, сэр. Другого слова не могу подобрать, — пожал он плечами. — Появился какой-то юнец-маг с десятком израненных солдат — остатки какого-то недобитого взвода. И этот волшебник принял на себя командование — всеми, включая меня. Комендант Логвуд, я возражал…

— Уже понятно, что этот парень был весьма убедителен. Продолжай свой доклад, гонец, — свои мысли Тольбус решил попридержать.

— Волшебник приказал своим солдатам выбить ворота торговых дворов, где запрятались интенданты, немногие стражи, обслуга с семьями, жрецы… Много людей, если задуматься. Он потребовал, чтобы жители вышли и сражались. За свои жизни и жизни своих детей, которые прятались там же, либо остались в Сауде и Олсмосе.

— И он убедил их? — удивился Логвуд.

— Сэр, он держал в руках то, что осталось от ребёнка со складских зон. Враги, сэр… «перебежчики»… кто-то уже начал есть этого ребёнка…

Вирт встал позади гонца и положил руки ему на плечи, начав работать с травмами и ожогами прямо на ходу.

— Он их убедил, — подытожил Тольбус.

Гонец кивнул.

— Волшебник — он… — запнулся мужчина, — затем он взял то, что осталось от туники ребёнка и сделал из неё знамя при помощи производственной магии. Я это видел своими глазами, сэр. Тогда… я перестал возражать… извините…

— Я тебя понимаю. Что было дальше? — скрестил комендант руки на груди.

— В оружии недостатка не было. Все, кто находился в торговых дворах вооружились. Почти три сотни человек, как мужчин, так и женщин. Колдун разослал своих подчинённых, и они начали возвращаться. С ними — выжившие солдаты гарнизона Фирнадана и немного бойцов второй армии. В их рядах находились даже другие волшебники и сионы. Имелось несколько сержантов, но никого выше званием — имперцы выбивали наших офицеров особенно рьяно…

— Оспорить власть мага не могли, — перебил его Логвуд. — И он собрал неплохие силы. Что потом?

— Мы отправились освобождать Гильдейскую башню, сэр. Под этим ужасным знаменем мы учинили бойню, — в его голосе звучал одновременно страх и воодушевление.

— В каком состоянии башня? — поинтересовался комендант.

— Разрушена, сэр. Увы. Из её защитников в живых осталось лишь двадцать человек. Они все теперь с тем магом. Я… кхм… я вернулся к исполнению своих обязанностей и получил разрешение отправиться с докладом к вам… — смущённо закончил гонец.

— Очень мило со стороны этого волшебника, — хмыкнул Тольбус. — Какова была диспозиция его ополчения на тот момент?

— Они собирались совершить вылазку за развалины Западных ворот, сэр… — тихим голосом едва ли не прошептал гонец.

— Что⁈ — поражённо выкрикнул Логвуд.

— Там очень удачно подошла пехотная рота имперцев — помочь додавить сопротивление Гильдейской башни. Но все осаждающие её враги уже были мертвы, так что, когда мы прикончили и этих, маг решил использовать фактор внезапности. Приоритет шёл на помощь Второй армии, которую оттеснили от Фирнадана конницей.

— Пресвятой Аримандиус, да кто он, этот человек? — осенил комендант себя святым знаком бога-хранителя из Триединства.

— Имени его я не знаю, сэр. Он мастерски использовал стихию воды, обращая её в кипяток, а ещё стихию земли, создавая взрывные камни. А энергии, казалось, у него столько, словно сам Кохран помогал, — воодушевлённо закончил гонец.

Тольбус долго смотрел на мужчину — и видел, как боль уходит под ладонями Вирта, который не прекращал лечения. Видел, как волдыри сжались, опухоль пропала, новая кожа сошлась над сгоревшим глазом, а потом начал оживать и сам глаз.

Комендант Фирнадана развернулся так резко, что зазвенела рунная броня и посмотрел на запад. Багровые отсветы горящей казармы почти ничего не освещали. За ними царила тьма. Логвуд перевёл взгляд на центральную площадь. Насколько можно разглядеть, оборона нигде не прорвана. Генерал Эдли взял всё в свои руки и справился, как и ожидал Тольбус.

— Меньше часа до рассвета, — пробормотал Вирт, отряхивающий руки и морщащийся от энергетических затрат. — Комендант, город держится.

Логвуд кивнул, а потом снова услышал шаги на лестнице. Все трое обернулись навстречу новому вестнику.

— Комендант, доклад от третьей, с вылазки на редут Восточной стражи, — бодро начал он. — Выживших бойцов забрали, сэр. Видели движение на юго-востоке. Командующий кавалерией Коуланд послал разведчика — «перебежчики» пришли в движение.

Тольбус поморщился. Это было для него ожидаемо, но неприятно.

«Они придут с рассветом, — прикинул он. — Тысяч триста, может быть больше, если Империя успела согнать ещё людей».

— Значит, пришло время окончательно перейти в режим боёв внутри стен. Передайте приказ всем командирам — переводим людей под землю, в туннели. Обслугу подальше, воинов поближе. На входах поставить усиленные отряды, и чтобы в каждый входило хотя бы пара колдунов и оставшихся инсуриев с антимагическими амулетами. На поверхности оставить наблюдателей — пусть перемещаются по крышам. Ну и, конечно, спустить сионов с поводка — может сумеют смертельно удивить кого-то из противников?

«Вот только имперские сионы на голову превосходят наших», — мелькнула у коменданта злая мысль.

— Возможно, стоит подготовиться к применению статуи Сэнтилы? — спросил второй гонец и Логвуд обжёг его подозрительным взглядом.

— Слухи ходят, сэр, — вытянулся тот.

— Всему своё время, гонец, — отрезал он. — А сейчас не смею вас задерживать. И кстати, — уже им в спину произнёс Тольбус, — не забудьте предупредить того волшебника.

Во мне царило спокойствие, которого не было последние недели… месяцы… Наверное с момента, как меня бросили в штрафную роту из-за связи с Силаной. Знали ли эти ублюдки, к чему подобное приведёт? Очевидно — нет. Иначе?.. Иначе убили бы.

Мысленно хмыкнул и потоком воды окружил вёрткого сиона, которого весьма долго заманивал на эту позицию. Теперь слева от него земляной холм — от окопа, справа — каменные колья, которые я создал мгновением ранее и от которых он увернулся, сблизившись со мной. Но попытка превратить меня в кровоточащий кусок мяса провалилась, самые настоящие песчинки — совершенно не созданные магией! — встали перед ним стеной, а потом полетели в сиона с силой, заставившей его отступить на единственное свободное место — на право. Туда, куда мне и нужно было. Потому что уже несколько минут как я разместил там ловушку — обнаружив полость в земле (маленький бонус от постоянно увеличивающегося контроля над этой стихией), наполнил её водой.

— Готов, — негромко произнёс я, а следом вокруг сиона сжался поток магической воды, состоящий из чистого кипятка. Даже антимагический амулет не блокирует вторичные эффекты стихий — дым, пар, жару, холод и прочее.

Бешено крича мужчина вслепую вырвался из раскалённого потока пара и кипящей, бурлящей воды, представляя собой полутруп, красного, как варёный рак цвета, с на глазах облезающей кожей и слепого, как новорождённый котёнок. В него тут же ударили штыком в навершии ружья, за который сион схватился двумя руками, сползая, словно наконец-то нашёл покой.

Оглянувшись, я сформировал каменный булыжник, бросив в ещё одного, уже обычного представителя противника. Каменюка раскроила солдату шлем, а за ним и череп. Кровь и мозги брызнули на землю. Имперец повалился на бок, судорожно дёргая руками и ногами.

В дюжине шагов за моей спиной, среди яростных рядов людей, которых я сумел собрать в единую массу, стояло Детское знамя — изодранная, ярко-жёлтая туника, покрытая теперь красными пятнами, которые, впрочем, быстро выцвели до пурпура.

Отряд имперцев был уничтожен. Я убил последнего.

Сплюнув в песок, зажал руну артефакта-щита, формируя вокруг себя барьер. Это — моя новая жизнь. Нельзя оставаться на виду и не иметь защиты. Постоянно должна быть либо своя, либо артефактная. Цепочку с артефактом я снял с офицера Империи, заметив, как тот его использовал. Полезная вещь. Ему не помогла, но мне поможет. А там и свои сделаю…

— Ская? — глянул я на девушку, которая устало развалилась на земле. Живая, но предельно вымотанная.

— Изен… откуда у тебя столько сил? — проныла она. — Ты ведь слабаком был… А теперь и форма, и лечение, и стихии…

Что сказать… — я мысленно фыркнул. Интересно, как магичка отреагирует, если я поведаю истину? Просто в порядке интереса, ибо я никогда так не сделаю. Но всё же, что будет? Обвинит меня в тайной работе на Империю? Скажет, что я тронулся из-за массовой бойни? Что мне промыли мозги, когда направляли на спецзадание в виде шпиона-крысы? А может, сходу атакует? Не, последнее вряд ли. Хотя вот ещё вариант — посчитает глупой шуткой.

Мы находились в двух сотнях метров от развалин Западных ворот Фирнадана, на широкой дороге, по которой ранее чуть ли не ежедневно проходили телеги купцов, путешественников, крестьян и всех остальных. Тут и домики раньше стояли… Даже сейчас видны остатки таверны и конюшни, от которых ныне остался лишь фундамент — остальное разобрали на брёвна и доски, да унесли. И я даже не знаю, были это имперцы или мои новые соратники.

Невольно поднял руку, коснувшись чужого лица. «Изен»… дурацкое имя! Меня вот вообще не тянет на него откликаться, но похоже придётся. Во всяком случае — какое-то время.

Главное, хе-хе, не забыть!

Чуть дальше, в полукилометре от нас, имперцы спешно отгоняли артиллерию, часть которой мы успели уничтожить столь внезапной для них атакой. Но лезть туда в данный момент — нецелесообразно. Мягко говоря. Ощетинившиеся инсурии и засевшие вдоль окопов представители регулярной армии императора, направившие на нас ряды ружей, не дадут соврать — абсолютно нецелесообразно!

Если же сместить взгляд немного южнее, то можно заметить частокол далёкого имперского лагеря, привычно бурлящего, словно котёл. Даже отсюда мне видны десятки — если не сотни, — вестовых, которые носились туда-сюда, как в жопу ужаленные. В небе летало несколько птиц — оборотни-разведчики. Границы частокола патрулировали многочисленные отряды — каждый из десяти вооружённых ружьями бойцов, во главе с сержантом и обязательным сионом с артефактом определения подозрительной живности, которая могла бы залезть внутрь и устроить диверсию.

Хах, хорошо, что меня не решили снова направить туда!

— Посмели бы только, — фыркнул я.

— Чего? — не поняла Ская, которая всё ещё пыталась отдышаться.

— Говорю — пару трюков новых выучил, вот и всё, — улыбнулся я, а потом сделал шаг вперёд и аккуратно обхватил её за плечи, поднимая вверх. — Нечего на холодной земле сидеть, задницу простудишь.

— А ты, гляжу, переживаешь за мою задницу? — усмехнулась она.

— Она довольно хорошая и сочная, за такую можно и попереживать, — серьёзно кивнул я, а потом положил ладонь на тему обсуждения, мимолётно сжал, но следом изобразил, что отряхиваю с неё грязь и пыль. — Её потеря точно расстроит меня.

Ская скептично приподняла бровь, после чего открыла было рот для едкого ответа, но потом её взгляд упал на двигающиеся в отдалении точки. Девушка тут же передумала, стала серьёзнее и огляделась.

— Нормально, — тоже добавил я в голос серьёзности, — сейчас точно не полезут.

— Откуда ты знаешь? — нервно спросила она. — Мы вымотаны и…

— Я знаю правила имперской армии, — глухо ответил ей. — Меня… учили этому, когда направляли на задание в их лагерь.

Волшебница удивлённо вытаращилась, но механически кивнула.

Посмотрев на далёкий имперский лагерь, я увидел, как внутри него начинают строиться люди. Регулярные части становились в колонну, защищённую по краям неповоротливыми тяжёлыми инсуриями, а вперёд выступила кавалерия. За их спинами собрались сионы и маги. Многочисленные «перебежчики» отирались где-то дальше. Их массы редко соединялись с основным костяком сил Империи. Причин было две. Первая: их презирали и не хотели иметь ничего общего. Вторая: их боялись, считая, что одинокого солдата эти оскотинившиеся отбросы с вечно голодными глазами могли просто растерзать и сожрать заживо.

Людская волна, которая прёт вперёд уже не столько из-за страха за жизнь, сколько из возможности пограбить и хоть что-то съесть. Дэсарандес создал удивительно практичный… инструмент. Интересно, он знал, что делает или получилось случайно?

Но всё-таки получилось… И теперь «перебежчики» — один из самых больших пугал Империи, которые, к тому же, весьма для них удобны. Ноль затрат, ноль обучения, лишь редкие расходники в форме артефактов-бомб. Даже оружия им не дают, требуя, чтобы обеспечивали сами себя.

Что они устроят, если доберутся до Сауды? А ведь император, в отместку за сопротивление, точно спустит их с поводка, оцепив войсками лишь самые богатые районы — купеческий, знати и дворцовый. Ну и гильдийский, скорее всего. Хм, я, конечно, никогда не был в Сауде, но более чем уверен, что там есть все эти места.

Мотнув головой, прогнал лишние мысли и сосредоточился. Из-за активного движения, над лагерем Империи начал подниматься занавес пыли, подсвеченный золотыми лучами восходящего солнца.

— Изен, скажи, — замялась Ская, а потом взяла меня за руку, — у нас есть шанс победить?

Нет, — мысленно ответил я. Даже если используем статую Сэнтилы, императору будет достаточно своих элитных частей. Пример инсурия-гвардейца, которого мы с трудом забили за полчаса, наглядный тому показатель. Вся надежда лишь на то, что получив столь огромные потери, Дэсарандес решит не жертвовать самыми ценными частями армии (случайные жертвы среди них всё равно будут), а предпочтёт отступить, как на острове Тол-Фуалсо. В таком случае мы выиграем несколько лет, за которые вольные города должны успеть выбить гарнизоны имперцев из Мобаса, Кииз-Дара и Монхарба. Потом же — либо объединение в королевство Нанв, либо поиск союзников. А лучше — и то, и другое. Лишь сплотившись, мы сумеем противостоять новому вторжению. Но… будет ли в этом толк?

Будет! Дэсарандес не всемогущ. Он не предугадал действия Ралтора Броннусворда — архонта Мобаса, из-за чего понёс приличные потери. Он не знает о статуе Сэнтилы (скорее всего), отчего потери могут стать ещё больше. Нам нужно лишь переиграть его в тактике и стратегии (о, да…), а потом спровоцировать внутренние проблемы, как сейчас. Это заставит Империю рухнуть, сосредоточившись на собственной территории — Малой Гаодии. Туда, пожалуй, вторгаться будет глупо. Сопротивление окажется неимоверным. Но… если «запереть» их там, то всё выйдет не так уж и плохо, верно? Лишившись колоний, могучая сверхдержава станет обычным королевством.

— Конечно есть, — тем не менее, ответил я, слегка сжав в своих руках её пальцы. — Иначе я бы так не старался.

Девушка усмехнулась, не отрывая взгляда от моего лица. Я знал, чем это закончится. Очевидно, знала и она.

Рядом со мной на одно колено упал Сэдрин, пытаясь успокоить дыхание.

— Пришло… пришло время… от… отступить, сэр, — едва справляясь с собой, произнёс он.

Нахмурившись, я развернулся, чтобы осмотреть своё войско. Пятьдесят… шестьдесят человек ещё стоят на ногах. Сколько их у меня было вначале ночи, ещё несколько часов назад? Примерно столько же. Как же так? Хорес! Похоже состав успел смениться на несколько раз, а я и не заметил.

— Где наши сержанты? — припомнил я тот десяток, который был на момент моего «спасения» из лап Империи. Именно эти люди сумели собрать основную массу. Ну и я потом, когда направился в торговые ряды, вытаскивать спрятавшихся трусов.

— Вон там, — Сэдрин указал рукой, — большинство из них. Хотите их вызвать, сэр?

Нет. Да. Я хочу увидеть их лица. Не могу вспомнить их лиц.

— Прикажи им собрать взводы, — скрипя извилинами, выдал я.

— Сэр, если кавалерия, отступившая от Второй армии пойдёт на нас… — начал мужчина, но я перебил его.

— Не пойдёт. Они займутся прикрытием, — припомнил я действия Империи.

— Прикрытием? — удивился Сэдрин и посмотрел на артиллерию, которая продолжала сворачиваться. — Чьим прикрытием?

— «Перебежчиков», — хмыкнул я. — Сейчас настал их черёд. Регуляры будут ожидать, пока орда в должной мере «поиграет» с нами, выматывая ещё больше. Но так как этот сброд слишком легко убивать, их нужно хотя бы минимально прикрыть, с чем и будет справляться имперская кавалерия. Заодно проконтролируют, чтобы «перебежчики» шли ровно туда, куда и надо командованию врага.

— Монос защити, — прошептал Сэдрин.

— Не волнуйся, — размял я спину. — Как я и говорил, умирают они легко.

— Но нам нужен отдых, — возразил один из немногих, прошедших со мной все эти сутки, солдат. — Нас на куски порезали, сэр. Мне пока рано, — он слабо улыбнулся, — идти в последний бой. В Сауде осталась семья.

— Так какого хера ты тогда припёрся в Фирнадан? — злобно рыкнул я. — Ладно, забудь, — и тут же сдал назад. Нечего спускать агрессию на своих же людей. — Давай посмотрим, кто у нас остался. Только вначале обыщите трупы, нужны артефакты. Если будет хорошая экипировка — тоже забирайте, а то выглядите как оборванцы, а нужно — чтобы смотрелись солдатами.

— Сэр… — Сэдрин укоризненно посмотрел на меня.

— Потом отступаем, понятно? — прищурился я. — А теперь пошевеливайся, пока не произошло какое-то дерьмо.

Мужчина кивнул и быстро направился к выжившим.

— Держись, Изен, — Ская положила свою тонкую ладонь мне на плечо. — На тебя внезапно взвалилось тяжёлое бремя, но ты справишься. Я знаю это.

Ничего ты не знаешь, — вздохнул я, но потом натянул улыбку. В чём-то она права — у меня есть план, а значит, ещё не всё потеряно. Ещё не всё…

Вскоре я повёл измотанный отряд обратно в Фирнадан. На развалинах Западных ворот наблюдалось какое-то движение. Больше всего в толпе было простых бойцов гарнизона, хотя присутствовали и другие — маги, каменщики и группы чернорабочих. Бешеная активность угасла, все повернули головы, разговоры стихли.

Подобное заставило меня нахмуриться. Излишнее внимание далеко не всегда бывает по нраву. Призраки мы, что ли, чтоб так пялиться?

Лишь спустя несколько секунд я осознал, что все взгляды были прикованы к Детскому знамени.

Навстречу вышел мужчина, чья форма отображала звание капрала.

— С возвращением, — сказал он и сурово кивнул. Его лицо покрывала корка пыли, из-под шлема сбегали ручейки пота. — Мы организовали небольшой лагерь возле Гильдейской башни. Там можно будет привести себя и снаряжение в порядок…

— Лучше бы в помещении, — едва уловимо поморщился я. Различные лагеря и палатки успели до смерти надоесть.

— Это временная мера, — будто оправдываясь, пояснил капрал. — Чуть дальше, ближе к за?мку, на пересечении сожжённой Западной казармы и кузнечной улицы, несколько групп разместились в трактире «Толстый барсук».

— Звучит лучше, — коротко ответил я.

— Комендант Логвуд… нет, мы все хотели бы узнать ваше имя… — с долей смущения, надежды и лёгкого страха проговорил мужчина.

Однако, я уже прошёл дальше, хоть и услышал за спиной негромкие слова Скаи.

— Это Изен, маг-диверсант из последнего набора, который…

Она говорила что-то ещё, но расстояние увеличивалось, из-за чего звук стал заглушаться и затихать.

— Лагерь или трактир, Сэдрин, что думаешь? — поинтересовался я.

— В зависимости от того, где нам смогут оказать помощь, — задумчиво проговорил он.

— Где разместимся, там и окажут, — бросил я ему через плечо. — Значит, идём в трактир. «Толстый барсук» звучит как что-то, где должна быть еда. А я бы сейчас и «перебежчика» сожрал.

— Это не повод для шуток, сэр! — возмутился боец.

— Ладно, — пожал я плечами, — кстати, ты помнишь, что являешься лейтенантом?

— Я? — вылупился он на меня. — А… да… вы говорили…

Заметив парочку расслабленно стоящих магов, которые что-то обсуждали, я резко остановился и развернулся — вначале к ним, а потом к людям, которые занимались ремонтом стены, бастиона, куртин, ворот и всего, что тут было.

— Вы тут, похоже, решили отстраиваться. Поспешите лучше. «Перебежчики» требуют завтрак, и завтрак — это мы, — обвёл их суровым взглядом.

— Н-не извольте беспокоиться, сэр, — бросился ко мне капрал. — С учётом помощи волшебников, мы справимся в ближайший час!

— Ну-ну, — хмыкнул я, но махнул рукой, пока Сэдрин за моей спиной с раздражённым шипением выпустил воздух из лёгких. В следующий миг мастеровые и колдуны уже вновь принялись за работу.

По дороге к трактиру всё-таки остановились в лагере — он ближе. Пожалел я своих ребят, пожалел. И так еле-еле ноги волочили, а как увидели своих, так чуть ли не попадали на месте. Сплюнул, выругался, почесал затылок и остался.

Тем более что там, ближе к за?мку, видимо на Центральной площади, до сих пор раздавались звуки битвы и периодические ружейные выстрелы.

Тут же разузнал о положении Фирнадана. Положение, конечно… Создавалось ощущение, что мы на финальной стадии, когда врагу нужно как следует собраться и окончательно нас вынести, но я знал, что это не так. Во всяком случае в данный момент. У защитников ещё есть люди и даже около половины Второй армии, за пределами города.

— Нужна разведка, — оглядел я ребят, которые синхронно вздохнули и постарались изобразить из себя максимально мёртвых. — Я не понял, — нахмурился в ответ, — кто-то решил, что попал в сказку? А может, солдат начали учить не войне, а дегустации алкогольных напитков⁈ Двух человек мне, живо!

Почти сразу поднялось семеро, а потом мгновенно уставились друг на друга.

— Так, ты и ты, — ткнул я пальцем, выбирая самых, на мой взгляд, боевитых и сохранивших запас сил. — Действуйте по крышам, осмотрите не только площадь, но и всё вокруг. Если найдёте какого офицера, будет вообще удача, узнайте ситуацию по городу, может что-то ещё расскажут.

Кивнув, парочка бросилась забираться на крышу ближайшего дома, пока я поглядел на остальных бойцов.

— Сильно не увлекайтесь, — произнёс я, начав обходить лагерь. — «Отдых» — это не сон и жратва, отдых — это ещё и подготовка к следующему бою. Подшейте одежду или попросите колдуна, если такой найдётся внутри и владеет производственной магией. Только не меня, иначе я сгорю ко всем херам, — слабо улыбнулся. — Не забудьте пополнить запасы пороха и пуль, наточите штыки и мечи, да так, чтобы можно было бриться.

— Даже нам? — раздался женский голос. Оглянувшись, я увидел четырёх женщин, сидящих друг рядом с другом. На них было надето не слишком подходящая по размеру амуниция, а руки решительно, хоть и неумело, сжимали ружья.

Даже в лагере оружия не отпустили, — мелькнула у меня мысль. — Очевидно, что это шок.

— Без разницы, — моя улыбка стала шире. — Бабам бриться надо не меньше, чем мужикам, а может даже и больше.

Эти слова вызвали смешки, отчего напряжение самую капельку уменьшилось.

Не успел я обойти довольно обширный уличный лагерь и пообщаться с его главой, как заслышал топот копыт. По инерции взгляд сразу обратился к едва уловимой плёнке барьера, которую я периодически включал и отключал. Со стороны это могло бы показаться игрой мальчишки, но по факту я вырубал её лишь тогда, когда взаимодействовал с людьми.

Через несколько секунд из-за поворота выскочил всадник. Наш.

Резко натянув поводья, он спешился и задержался, чтобы поправить кожаные перчатки, прежде чем подойти ближе.

— Вы — Изен? Маг-стихийник из Сауды? — спросил он сняв с головы капюшон.

Я невольно покосился на небо, но солнце ещё не начало печь, да и светило не особо ярко. Зачем тогда капюшон? Сузить себе обзор? Опасная прихоть в это время.

Вопрос мужчины заставил едва уловимо сжать зубы. «Маг-стихийник»! Это чуть ли не клеймо дегенерата… Впрочем, реальный Изен, судя по всему, таким и был. Особо смешно получится, если я встречу кого-то, кто знал его получше, нежели Ская. Слишком уж мало памяти я сумел взять у этого придурка…

— Немного стихийник, немного артефактор, немного лекарь, — решившись, поведал я, легализуя часть знаний. Война — такая вещь, когда на положительные качества смотрят сугубо с позитивом. Зато после её окончания (надеюсь успешного для меня) смогу попытать счастье в более интересной для себя работе.

— Комендант Логвуд передаёт слова своего восхищения, сэр. — Голос у него был глубоким и твёрдым. — «Перебежчики» собираются…

— Я знаю, — прервал его, но потом кивнул, побуждая говорить дальше.

— Комендант полагает, что основной удар они нанесут с востока, поскольку именно там генерал Вирраг Иставальт выстроил свой авангард.

Знакомое имя. Я даже помню его по тому совету, где присутствовал вместе с Силаной. Ха-ха, тогда я до невозможности близко подобрался к верхушке Империи! Чтобы через несколько дней упасть на самое дно… Теперь я точно также высоко нахожусь здесь, среди её врагов.

Самое смешное, я всё ещё могу вернуться… В теории.

Едва не улыбнувшись этим мыслям, я ощутил, как дрогнули мои губы. Если гонец внимателен, то он непременно это заметил.

— А что по артиллерии? — уточнил я.

— Пока что нет сведений, сэр, — вытянулся он. — Предполагаем, что обстрел будет с нескольких направлений, как и всегда.

— Как и всегда… — повторил я, ощущая, как же хочется куда-то упасть и перевести дух. Внезапно… Но ожидаемо. — Ладно, что хочет комендант?

Посланник некоторое время молчал, затем продолжил:

— Сэр, сейчас наши войска, включая весь обслуживающий персонал, прячутся в тоннели под городом, — пальцы гонца неосознанно теребили край кожаной перчатки.

— Места там обширные… — с сомнением кивнул я. — А что по их протяжённости и припасам?

— Там собрано достаточно, чтобы остатки… — мужчина огляделся, а потом подался вперёд, понижая голос, — ориентировочный подсчёт показал, что у нас ещё порядка четырнадцати тысяч солдат, не считая Вторую армию, сэр.

— Угу, — задумался я, — четырнадцать тысяч… а у Империи лишь регулярных частей, более двухсот тысяч. Значительно более… но конкретику не скажу. А ещё «перебежчики», которых, наверное, будет даже больше, — не выдержав абсурда, откровенно хохотнул. — И что же, как долго хватит запасов?

— Две недели, возможно, три, — пожал он плечами. — Тоннели глубокие и длинные. Во многих случаях были обнаружены старые захоронения, там теперь склады. Забытых курганов оказалось больше, чем кто-либо ожидал. Входы хорошо замаскированы, их удобно защищать.

Две недели. Без толку.

— Ладно, с обслугой понятно, хотя как по мне, — покрутил я рукой, — в нашей ситуации им надо выдать по ружью, да обучить стрелять. А если не хватит пороха, то хотя бы колоть копьём. Глядишь, этого будет достаточно, чтобы прикончить пару «перебежчиков». Но что насчёт солдат? Все будут прятаться?

Глаза вестника подёрнулись дымкой.

— Будем нападать из подземных нор, устраивать засады, ловушки и драться. Где с крыш, где на земле. Улица за улицей, дом за домом, комната за комнатой, сэр. Комендант Логвуд интересуется, какую часть города вы предпочтёте оборонять? И нужно ли вам что-нибудь? Порох, пули, бинты, пища…

— Ружей бы не помешало, — согласился я. — Ещё еды и разведённого водой вина. Какую часть Фирнадана мы заберём? — я оглядел остатки своего отряда. — Скорей уж, какое здание. Есть несколько домов, рядом с храмом. Был там один… — на миг прикрыл я глаза, пытаясь вспомнить, — с фундаментом из чёрного камня. Мы начнём у Северных ворот, потом отступим туда.

— Отлично, — улыбнулся он. — Припасы доставят в указанное здание, сэр.

Впервые за долгое время я летел столь высоко в небе. И причина была — большинство людей успешно скрылась под землёй, так что воздушное пространство снова за магами. Главное — следить, чтобы другие не подкрались со спины, ибо последствия могут быть максимально неприятны.

Однако, я успешно справлялся с этой задачей, а также нарезал круги в виде ворона, осматривая территорию сверху вниз.

Фирнадан ещё кое-где горел, выбрасывая к солнцу толстые колонны дыма. Я видел осаду с такой точки зрения, за которую отдали бы жизнь генералы-немаги. Смотрел, кружил, ждал.

«Перебежчики» обвились вокруг города толстым, бурлящим кольцом, отогнав Вторую армию. Навскидку — треть миллиона, может даже больше. Такого количества людей за раз я никогда прежде не видел! Похоже, под ноль было захвачено население Мобаса и, скорее всего, притащили ещё части с оставшихся регионов.

Но почему? Мы ведь и так успешно побеждали!

Поймав себя на мысли, что по инерции подумал «мы», нетерпеливо каркнул.

Уже не важно. Видимо Дэсарандес посчитал, что такая тактика стоит потраченных жизней. А может, как и я в своё время, пришёл к выводу, что уничтожение населения захваченных земель позволит избежать бунтов, ведь территория уйдёт в управление послушным и лояльным имперским жителям. Когда те, само собой, будут сюда перевезены.

Впрочем, ещё был шанс, что выжившие остатки вернутся и продолжат свою прежнюю жизнь… М-да, так и вижу этот чудесный момент возвращения мирной жизни!

Тем временем кольцо «перебежчиков» начало сжиматься. Странная, бесцветная удавка, людская петля вокруг немощных, разбитых стен Фирнадана и горстки его защитников. Штурм было не остановить.

«Перебежчиков» гнала вперёд не отвага, но нечто куда более смертоносное, нечто неодолимое: голод. Эта армия, если её так можно было назвать, не могла позволить себе сдаться — в отступлении её ждала лишь мучительная смерть.

И сейчас эта масса пожрёт Фирнадан.

Похоже, император Дэсарандес показал обратную сторону своего правления… А ведь когда-то он вызывал во мне сугубо светлые и полностью положительные чувства. Что изменилось? Я или он?

Глядя на подобную опасность, я не мог поверить, что это можно остановить. Нет, такую массу не одолеть. Даже сотня магов исчерпала бы свои силы раньше, чем рассеяла бы этот ковёр. Надежда на артефакт… непроверенный мною артефакт, о котором я знал лишь со слухов и информации, полученной от третьих лиц!

Мои мысли рассеяла зловещая вспышка чародейства на востоке. Потоки знакомой магии сплетались над маленькой частью орды «перебежчиков». Потоки сверкающих молний… Ская? Всё-таки вылезла… Просил же в должной мере отдохнуть и не вступать в противостояния!

Несносная девчонка.

Потоки молний десятками губили вопящих крестьян, обращая их в обугленные куски мяса. Словно бы в ответ, начали стрелять пушки Империи, обстреливая крепость с четырёх сторон. С четырёх, но не всех. Боятся, значит, Второй армии. И правильно. У них было ещё порядка двадцати тысяч человек, чего легко хватило бы на истребление как минимум половины «перебежчиков», если забыть о имперских регулярах.

Но вот, прямо на моих глазах произошло сразу несколько событий. Вторая армия пошла на сближение с крестьянами, заходя с запада, но тут от массы оборванных людей отделились отряды профессионалов, организуя сдерживающий заслон. И среди них были маги, создавшие настоящий огненный поток, который заклубился, останавливая поток кавалеристов. Если на ком-то из всадников ещё были амулеты антимагии, их лошади не могли похвастаться тем же, так что массово падали, бешено крича и лягаясь.

Одновременно с этим, от Северных ворот последовал контрудар — десяток инсуриев Фирнадана защищал чуть большее количество солдат, которые начали кидать гранаты и расстреливать орущих от ужаса «перебежчиков». Среди защитников нашёлся какой-то волшебник, начавший атаку ветром, что резал нападавших на части. Беда у него, однако, была та же, что и у всех остальных — слишком большое число противников, которых гнали как на убой. Хотя почему «как»?..

Вскоре в маленькую группку защитников, топча своих же людей, врезалось несколько всадников, чьих лошадей явно контролировали друиды — иначе я сильно сомневаюсь, что умные животные пошли бы в такую самоубийственную атаку.

Кавалеристами были умелые сионы, точно не низшие армейские, уж больно хорошо выступили, не боясь ни магии, ни пуль — значит и артефакты качественные. Похоже император начал использовать аристократов. Хорошо… наверное. Раз дело дошло до них, то выходит, что Фирнадан оказался крепким орешком. И он ещё не раскушен!

Я начал плавное снижение, продолжая осмотр. Очевидно, что нужно было мчаться на помощь к своим. Не думаю, что они смогут долго оборонять наскоро восстановленные ворота и немногочисленные баррикады.

Ха-ха, я о себе слишком высокого мнения! Что я, по сути, могу, сверх того, что показывают защитники на данный момент? Могу выстрелить «Взглядом Хореса», испепелив пару сотен «пребежчиков» за раз. Могу создать шторм из кипятка или огромную яму перед воротами, но это всё максимум задержит противника, никак не отбросит к своим позициям. А штурм, очевидно, будет долгим… и с разных сторон. Вторая армия, конечно, поможет, но…

Мотнув пернатой головой, я ускорился. Время, вот что поможет. И пусть я слишком мало отдохнул, я не могу позволить себе больше. Бой… пора в бой.

На моих глазах «перебежчики» подхватывали мёртвые тела своих соратников, жадно разрывая их на части, чтобы хоть как-то насытиться. Они даже дрались за эти куски! Порядок наводили «надсмотрщики», в виде которых выступали сионы. Эти люди и являлись основным сдерживающим и направляющим инструментов контроля. Что если как-то отделить одних от других? Может ли какая-то часть «перебежчиков» встать на нашу сторону? В теории… но сможем ли мы доверять людям, чья психика, за время плена, явно претерпела существенные изменения?

К нужной точке — за несколько строений до стен, — спускался по спирали. Уже у земли замедлил полёт, молотя крыльями воздух. Потом на кратчайший миг завис и вернул человеческий облик. Первые несколько секунд ощущал своё тело тяжеловесным и неуклюжим, однако это быстро прошло, так что сходу бросился к воротам — раздавать распоряжения и вносить свой вклад в будущую победу.

Уже по дороге, даже если бы я ничего не знал о происходящем снаружи, стало бы ясно, что ситуация предельно накалена. Крики и вопли были столь громкими, что закладывало уши. Повсюду летали пушечные ядра, уничтожая и без того предельно потрёпанную каменную кладку. Осколки взмывали немыслимыми изгибами, жаля случайных защитников, словно осы.

Периодически в воздухе мелькала магия, призывая чудовищные силы, на время отгоняющие полчища крестьян, которые аж залезали на плечи друг другу, да потом подтягивались на отвесной стене, выискивая щели, чтобы всунуть туда свои грязные пальцы с обломанными ногтями.

Где-то мелькали лестницы, где-то раздавались взрывы гранат и артефактных мин. Вот, прямо на моих глазах, за наши ворота спешно забежала маленькая группа, ранее свершившая контратаку. С криками: «Прикрою!», снаружи остался один инсурий, вытащивший огромный топор, которым начал рубить всех ближайших «перебежчиков», ровно до момента, как мощный удар имперского высшего сиона проломил его броню на груди. Тело инсурия врезалось в уже успевшие закрыться ворота, кровавыми брызгами испачкав лица солдат, которые помогали их задвигать.

Бросившись к лестницам, я в мгновение ока оказался на стенах, громкими криками собирая своих людей. Сразу за этим обрушил, как и хотел, на врага настоящий шторм чистого кипятка, вызывая ор сорванных глоток и отвратительную вонь варёного человеческого мяса.

В меня полетели каменные глыбы, но Ская вовремя прикрыла барьером, за что я благодарно кивнул девушке, выискивая имперских магов.

— Пригнись! — силой затолкала она меня за зубцы, в то время как над головой пролетело аж четыре магических луча. С-суки! Быстро же сориентировались!

Оглушительный взрыв сотряс ворота. Я ощутил, как в ушах противно запищало. Щепками и обломками створок наскоро восстановленных ворот разорвало трёх бойцов, стоящих поблизости.

Тут же на прорывающихся «перебежчиков» вылили несколько вёдер раскалённой смолы, а потом один из наших волшебников создал земляную стену. Жаль только, что хилое укрепление почти сразу оказалось проломлено вбежавшим сионом.

Я сразу отправил в него осколок настоящего камня, но ублюдок не стоял на месте и уже нырнул куда-то вперёд, врезавшись в группу солдат, попытавшихся применить штыки. Безуспешно. Сион, выхватив короткий меч, всего за пару секунд нарубил их на куски кровоточащего, тёмно-красного мяса.

На удержание имперского аристократа бросилось трое инсуриев, а в ворота, тем временем, пусть и скользя на кипящей вылитой смоле, хлынула толпа обезумевших от голода крестьян. Неудержимый поток и бешеное давление мгновенно смело всех находящихся поблизости защитников.

Ская ударила потоком молнии, а я наколдовал воды. Причём не чистой, которая не проводила электричество, а самую что ни на есть обычную, отчего атаки волшебницы резко приобрели массовый характер, пачками изничтожая врага.

Но этого было мало. Противник ворвался в город. Снова.

— Отступаем! — заревел я, стараясь делать сразу несколько дел одновременно. Я менял ландшафт под ногами неистовой орды, создавая ямы, сразу с каменными кольями внутри, а потом сразу же стены. Пусть невысокие и тонкие, но то для элиты, а вот «перебежчикам» или простым регулярам Империи и этого на какое-то время хватит.

Я видел, как руки Скаи дрожат, а когда схватил её ладонь, то чуть не закричал — столь горячей она была. Как вообще ещё в сознании находится⁈

— Дура, береги себя! — крикнул я ей. — Если сожжёшь руки, то лечение будет долгим и трудным! Лучше передохни? хотя бы с полчаса. Это приказ!

— Какой приказ, Изен⁈ — глаза Скаи стали размером с блюдца. — Нас сейчас сожрут!

Создаваемые мною баррикады едва удерживали людские полчища. Тех, кто упал, спокойно топтали остальные, отчего ямы приносили весьма короткую задержку, но даже так я умудрился вывести несколько десятков фирнаданцев, как чисто своих, так и иных защитников города, рванувших следом за нами.

— Маги! — услышал я крик и, обернувшись, заметил нескольких всадников. Наших! — Давайте сюда, быстро!

Крепко сжав протянутую грубую ладонь, я подтянулся на круп коня неизвестного кавалериста. Ская поступила аналогично с его соседом.

— Держитесь и прикрывайте людей, за дорогу теперь отвечаем мы! — пояснил мне раскрасневшийся мужик, на что я лишь кивнул, а потом оглянулся, направив на приближающийся обезумевший поток сотни маленьких капель, летевших на запредельной скорости. Это создало целую просеку среди «перебежчиков». Туда же ударила молния, отчего я едва не стёр зубы, так сильно ими заскрипел.

Я же приказал не колдовать! Почему девки такие дуры⁈ Что Силана, что эта! У меня что, судьба на таких⁈

Пешие солдаты бежали вперёд что есть сил, всадники прикрывали их со спины, однако никто не ждал, что спустя пару сотен метров нас обойдут с фланга — прямо на перекрёстке.

— Твою же мать, откуда⁈ — рявкнул я, бросая водяное «ядро» в толпу «перебежчиков», что взорвалось потоком раскалённого кипятка, капли от которого, под давлением, сработали словно граната, нашпиговывая людей вокруг. Плюс ещё поток пара, который тоже не доставил противнику приятных секунд.

Однако нас всё равно окружили. Бойцы обнажили клинки или опустили ружья, принимая наплыв врага. Грязные руки и немытые лица окружили со всех сторон. Меня тут же попытались стянуть, а самое неприятное — я не мог создать вокруг себя водный барьер, ведь грёбаный конь и всадник сильно бы мешались!

Благо, этого и не понадобилось. Опытный кавалерист рубил направо и налево, его окровавленный скакун не отставал — с холодной яростью, раз за разом, бил копытами, сокрушая кости, сминая рёбра и проламывая головы.

Мои водяные «капли» собирали не меньший смертельный урожай.

В течение нескольких минут мы могли лишь сокращать число врагов, забивая улицу трупами. Груда тел, казалось, стала столь высокой, что по ней можно было карабкаться вверх и прыгать на нас сверху, как с холма.

Самое дерьмовое — некоторые так и поступили, правда встречали лишь острые наконечники ружей или копий.

Крестьяне даже не пытались защищаться — мечи кололи и рубили, несли смерть, взметая фонтаны крови и вырывая ошмётки плоти. На моей памяти никогда не было столь кровавой мясорубки. Ни разу за всё путешествие мне не встречалась ТАКАЯ бойня! И это был показатель.

Даже мятежники Челефи в Морбо не сумели повторить безумие, которое, будто бы мимоходом, организовал Дэсарандес.

Когда «перебежчики» падали и скатывались по склону из трупов, я видел, как чуть в стороне от убитых и умирающих, люди пожирали себе подобных, обмазываясь кровью, будто изысканным соусом. Их бородатые лица блестели от влаги, а в глазах царило безумие. Женщины действовали как мужчины, ничем не отличаясь от них. Разница была лишь в отсутствии бороды.

Подобное потрясло меня, заставив потерять концентрацию. Я отчётливо увидел, что вот-вот окажусь среди них — мёртвых тел, которые истопчут в грязи, а потом сожрут, словно стая гиен. Кровь ледяным потоком заструилась в моих жилах. Страх и паника овладели разумом. Я понял, что всё происходящее ранее было детским лепетом. Настоящий штурм только начался…

Новая волна, взамен только что отбитой, подкатилась к нам. Широкие проспекты и улицы со всех сторон заполонили сплочённые бешенством «перебежчики». Все взгляды, казалось, были прикованы ко мне и горстке ещё живых солдат. Люди тянули к нам руки и, несмотря на расстояние, жадно загребали воздух. Бойцы сомкнули щиты, перегруппировались, потрёпанным квадратом выстроились вокруг нескольких всадников, включая и меня.

— Ну что, Изен, мне всё ещё беречь силы⁈ — истерично хохоча выкрикнула Ская. — Или продолжить, чтобы порадовать кого-то из этих тварей вкусом своих жареных рук⁈

— Бей, я вылечу! — бросил я ей, а потом, на миг прикрыв глаза, создал «Взгляд Хореса», испепеляя сразу несколько сотен врагов. Чары держал всего три секунды, но после этого лишь устало осел, ухватившись за всадника, который и сам охренел от того, что я выдал.

Да-а… не зря лишь маги-стихийники высшего уровня используют такую мощь. Но иногда… иногда она бывает оправдана.

— Ты псих, Изен! — рассмеялась Ская. — Безумец!

Бой замер на пару секунд, в течение которых люди ждали непонятно чего. Жаль только, что на место убитых уже настороженно вставали новые противники. Они опасались повтора, но я и без этой демонстрации был уставший, а сейчас… наверное смогу повторить, но потом останется лишь обратиться вороном, пытаясь улететь и где-то вылечиться. Нет уж, оно того не стоит. Надо постараться вывести бойцов из этого ада.

Выигранное мгновение закончилось и с гортанными криками на нас бросились враги.

Я понимал, что строй сомнут, как это было всего несколько мгновений назад, но, если безмолвные солдаты смогут повторить то, что уже однажды сделали, строй вновь поднимется из моря тел, расчистит себе путь, отбросит противника и вновь взберётся на только что воздвигнутый холм из костей и плоти. Если я удержусь в седле, то буду, как впереди сидящий кавалерист, атаковать направо и налево, убивая всех, до кого дотянусь, а раненые погибнут под железными копытами коня.

Нужно просто бить и бить — до тех пор, пока враг не кончится…

Никогда прежде я не участвовал в такой бойне, она отравляла меня, переполняла сердце ненавистью. Прежде всего к императору, который сумел превратить людей в такое вот… нечто, а потом бросил беспомощных крестьян в пасть нашей отчаявшейся армии. Но страшнее всего — эта тактика, похоже, сработает. Пусть и чудовищной ценой.

«Перебежчики» с рёвом бросились в атаку. Первых врагов, которые добрались до ощетинившегося строя, порубили на куски. Полумёртвых и вопящих, их потащили назад собственные соратники — в голодную, ненасытную толпу, куда более жестокую, чем наши клинки, которые ждали «перебежчиков» впереди. Следующие рванули к нам, только чтобы повторить судьбу первых. Но им на смену подходили всё новые и новые крестьяне, они карабкались на плечи соратников, а по их спинам уже взбирались следующие.

На короткий миг перед моим изумлённым взором предстала трёхъярусная стена из обезумевших людей. Затем она рухнула и погребла под собой защитников Фирнадана.

Я атаковал потоками воды, рядом сверкала неистовая молния, но создавалось ощущение капли в море. Людском море бешеных глаз, гнилых зубов и почерневших рук.

Строй прогнулся под неимоверной тяжестью. Штыки ломались. Ружья падали наземь. Шлемы срывали с голов, и везде, куда бы я ни взглянул, была кровь. Из груды тел начали выбираться отдельные фигуры. Тесаки, топоры и ножи взметнулись и опустились, но их главной целью были мы, волшебники, это я отлично понимал.

— Прорываемся на выход! — рявкнул всадник, за чьей спиной я сидел. — Бежим, иначе долго не протянем!

Молчаливо кивнув, я поудобнее обхватил его за элементы доспехов. Конь гарцевал на месте, чувствуя лёгкую дрожь в ногах седоков. Жеребец вскинул голову, затем опустил пониже, защищая глотку. Броня, закрывавшая лоб, шею и грудь скакуна, была покрыта вмятинами и грязью. Копыта рыли землю, готовые обрушиться на живую плоть.

Я ощущал, как руки налились свинцовой тяжестью усталости, боли и жжения. Может… может и правда бросить их всех? Но зачем я тогда вообще менял сторону и выходил против Империи⁈ Если при первой же опасности готов так легко и просто сдать назад, спасая лишь собственную шкуру⁈

Сжав зубы, пропустил сквозь себя ещё немного энергии из своего канала, едва не заскулив от жара, который прошёл по телу. Но зато под ногами первого ряда «перебежчиков» появилась широкая яма, длиной около десяти метров и шириной в половину одного. Неглубокая, конечно — чисто чтобы враг споткнулся и затоптал самого себя, самую капельку сокращая своё количество.

Помогло ли это?.. Разве что малость.

И вот первый крестьянин вновь оказался достаточно близко. Мой сопровождающий взмахнул мечом и отрубленная голова отлетела прочь. Тело ещё несколько мгновений судорожно дёргалось, затем рухнуло. Конь взбрыкнул задними ногами, позади раздался глухой хруст, затем скакун выровнялся и встал на дыбы (я едва удержался!) — ударил подкованными передними копытами и повалил воющую женщину.

Один из «перебежчиков» прыгнул, попытавшись ухватить жеребца за переднюю ногу. Кавалерист подался вперёд и вогнал клинок в спину врага с такой силой, что перерубил хребет. Конь развернулся, сбрасывая труп, а потом качнул головой вперёд, вонзив зубы в голову крестьянина, вызвав пронзительный визг. Скакун расколол его череп и рванул обратно — у него во рту остались засаленные спутанные волосы и обломки кости.

Чьи-то руки сжали моё левое бедро. Я сразу ответил водяной плетью, ударив наискось. Магия рассекла мышцы и ключицу нежданного противника. Окровавленный кусок плоти полетел прочь.

Конь снова взбрыкнул. Он кусался, лягался, крутился на месте, но руки, тела, тяжеленая масса «перебежчиков» были теперь со всех сторон. Я уже не рисковал проводить потоки магии, огрызаясь одиночными атаками. Меч кавалериста мелькал, рубя вслепую, но каждый раз безошибочно находил цель.

Кто-то попытался забраться на круп жеребца позади меня. Я мгновенно ощетинился частичным водяным барьером, умудрившись создать его на голой интуиции. Почти сразу ощутил, как водяные пики проложили себе путь сквозь кожу и плоть, царапая чужие рёбра, а затем опускаясь до самого живота.

К воде примешалась кровь, делая её розовой, словно разбавленное вино.

Как только я отменил чары, поток желчи и крови окатил мою спину, заставив вполголоса выругаться. Мёртвое тело скользнуло вниз.

Конь пригнул голову, повинуясь команде наездника. Кавалерист, широко размахнувшись, ударил сплеча. На всём своём пути клинок рвал, резал, разрубал. Жеребец повернулся, и я вновь применил хлыст, помогая пробивать путь. Снова поворот, и снова атака. Таким образом наша связка совершила полный круг, оставляя за собой поток мёртвых и умирающих.

Я с трудом мог двигаться сквозь обжигающий жар тела, не справляющегося с потоками магии. В глазах поплыло, я на грани обморока.

— Ская! — крикнул я, осознав, что давно не видел молний и не слышал её голоса. — Ская!

Всё вокруг затопило людское море, сквозь которое я видел лишь разрозненные фрагменты происходящего.

Мои бойцы не поднимутся. Не в этот раз. И она… тоже. Я не видел ни одной знакомой форменной накидки. «Перебежчики» окружили нашу пару со всех сторон, стоя на холмах из тел, высотой в человеческий рост. И где-то под этой колышущейся поверхностью погребены мои солдаты и Ская. Там… далеко… вместе со всеми. Погребены живые, умирающие и мёртвые. Сотни алчных безумных взглядов устремились на всё, что осталось от отряда — меня, незнакомого кавалериста и нашего коня. Подобранные пики передавали вперёд. Ещё немного — и длинные копья начнут колоть со всех сторон. Такого не выдержат доспехи — ни всадника, ни его скакуна. Что говорить о моём камзоле?.. Хорес… кажется, я сейчас окажусь в твоей обители. Снова…

Обратившись в ворона я взлетел вверх, а потом громогласно каркнул и использовал новое тело, в качестве проводника магии, обрушивая шторм кипятка, чья мощь обварила десятки людей вокруг, заставив их расступиться, разойтись в стороны, безумно крича.

Посреди моря рук, ног и голов внезапно образовался остров свободного пространства. А ещё…

— Ская! — сменил я форму на ходу, приземлившись возле маленького барьера, который был чуть ли не погребён под мёртвыми телами. Рядом валялась наполовину разорванная лошадь и её хозяин — изломанная кукла, лишившаяся одной ноги и руки.

— Из… — прошептала она, прежде чем отменить барьер и лишиться сознания.

Подхватив раскалённое тело девушки и стараясь не обращать внимание на своё собственное состояние, я взвалил её себе через плечо, успев развернуться в момент, когда оставшегося без моего прикрытия кавалериста сдёрнули с седла, втоптав в людскую массу. Конь бешено завертелся уничтожая всё пребывающих противников.

Я понял, что это мой единственный шанс, ведь снова обратиться в ворона я не могу — тогда придётся бросить Скаю. Выходит, надо как-то сбежать на своих двоих. Или четырёх…

Завопив, заставил землю исторгнуть из себя поток каменных копий, которые застыли рядами сталагмитов, создавая пространство, сквозь которое «перебежчикам» было не так-то просто пробиться. Возможность!

Вскочив на коня, использовал зачатки друидской магии, которую почти никогда не применял ранее, хотя знал, как это делать в теории. Сейчас я её использовал чисто для того, чтобы живность признала меня хозяином и направилась туда, куда я хотел.

— Прорыв! — заорал я.

Боевой конь ждал этой команды. Животное ринулось вперёд. Копытами, грудью и плечами пробивалось сквозь толпу. Одной рукой я удерживал Скаю, прижимая к своей груди, другой рубил водяным хлыстом направо и налево. Раненые люди падали, исчезали в месиве под копытами. Пики били, скользили по моему лёгкому облачению и броне скакуна. Периодически скользящие удары резали тело, но создать барьер — пусть даже артефактный — значило бросить коня, для которого внутри точно не хватит места.

Кто-то из крестьян завладел ружьём, совершив выстрел — но промахнулся.

В следующий миг что-то воткнулось мне в поясницу, разорвав мокрую от собственной воды и крови ткань, а потом провернулось, взрезав слои одежды, словно тонкую бумагу.

Боль пронзила меня насквозь, заставив чувствовать, как зазубренный наконечник пронзил кожу и царапнул по нижнему ребру рядом с позвоночником. Вскрикнув, я сжал зубы, позволив скакуну нести меня дальше, вперёд, отчего он обломился и кусок остался где-то там, внутри моего тела.

Через миг дико заржал конь, наткнувшись на остриё другого копья, железное навершие которого глубоко вошло в грудь животного, где-то справа. Жеребец, пошатнувшись, наклонился влево, склонил голову и перекусил древко. Никогда бы не подумал, что челюсти лошади способны на такие трюки…

Кто-то прыгнул на меня, пытаясь выхватить Скаю, но тут же получил «каплю» в лицо. Она пробила его череп насквозь. С противоположной стороны я чудом успел заметить удар топором для рубки дров. Частичный водный барьер собрался точно в нужном месте, рассекая мужчину пополам. Далее я ударил по следующему «перебежчику» — водное лезвие вошло в его тело между плечом и шеей, разрубая кости.

Я крутился, как юла, стараясь тратить минимум сил и энергии, при этом прорываясь к краю бесконечной орды. Вот какая-то женщина, шея которой была перерублена потоком воды. Вот крестьянин, кому «капля» залетела прямо в рот, но каким-то чудом лишь пробила одну щёку и вышла через другую. Везунчик!

Молодая девушка в разорванной одежде встала на моём пути, но юный облик не стал её щитом. Новая порция магии изуродовала её ныне мёртвое тело. С булькающим звуком, полуобваренная девка завалилась назад.

Всё это время я ощущал в спине обломок наконечника копья — оно рвало мою плоть, особенно когда раненый конь скакал и поворачивался.

В сознании я оставался чудом. Кажется, меня подстёгивал тот факт, что если упаду — то умру не только сам, но и Ская. Забота о чужой жизни заставляла скрипеть зубами и изо всех сил держаться уже за свою жизнь.

Вломившись в новый поток людей, я снова получил травмы. Рыбацкий нож нашёл слабое место под моим левым коленом и впился в сустав. Я ударил ему в лицо кулаком — сил едва хватило, чтобы оттолкнуть врага. Тонкий нож крестьянина треснул, оставив несколько сантиметров дрянного железа в моей ноге, разрезая сухожилия и хрящи. Кровь залила полость между икрой и штаниной.

Зашипев, я едва сдержал крик. Адреналин и воля позволили игнорировать новую рану. В голове царила жестокая ясность. Хорес… ты всё ещё считаешь меня одним из своих? Видишь ли ты мой последний миг?

Копьё вышло из раны на груди коня. Жеребец выпрямился, несмотря на хлещущую кровь. Прокладывая дорогу, он прыгнул вперёд, сминая тела и нанося удары, после чего нашёл то, что я считал невозможным: свободную улицу, где лежали только неподвижные тела. Осознав наконец, что именно увидел, я воспрял духом. Врагов вокруг становилось меньше с каждым шагом. Крики и лязг металла гулким эхом отдавались в голове.

Тотчас конь остановился и поднялся на дыбы, молотя копытами воздух — на этот раз не в ярости, а празднуя победу.

Я устало прильнул к его шее, ощущая, как всё тело пронзает боль такой силы, какую я не испытывал со времён битвы с пустынниками — проклятыми лафтетарами. Но если тогда она сосредоточилась на моих руках, то сейчас расплылась повсюду: наконечник пики глубоко в спине, сломанный нож под левым коленом, ожоги от чрезмерного использования магии…

Зарычав, я утихомирил гарцующего коня и смог развернуть его — что было не просто, учитывая повисшую Скаю, — дабы ещё раз взглянуть на побоище, оставшееся позади. Не веря своим глазам, я смотрел, как из кургана трупов поднимаются защитники Фирнадана, безмолвные, словно призраки. Один из них даже продолжал сжимать Детское знамя…

Они расчищали себе дорогу резкими движениями, пользуясь просекой, которую оставил я, а также тем, что много «перебежчиков» отвлеклись на трапезу, используя тела своих же сородичей.

Воины прокладывали путь вперёд с таким видом, будто они только что проснулись от ужасного ночного кошмара. Было видно дюжину солдат — ровно на двенадцать больше, чем я мог надеяться.

Послышался топот сапог. Моргая от едкого пота в глазах, я попытался разглядеть фигуры, которые приближались ко мне отовсюду.

— Свои… — тихо шепнул я коню, успокаивающе погладив того по морде. — Свои…

А затем мир померк. Неожиданно я почувствовал руки под собой, как будто упал в чьи-то объятия. Это последнее, что я осознал, ибо далее всё погрузилось в небытие.