Бесконечная война

Глава 7

«Нельзя утешить того, кто притворяется, что плачет».

Данхолфская пословица.

Краем глаза я посмотрел на коменданта. Когда-то мне казалось, что я отлично понимаю этого человека, но не сейчас. Я не представлял, о чём он думает. А самое забавное — я не видел, чтобы его терзали сомнения относительно дальнейшего развития событий. Хех, похоже, если они и были, то мужчина ничего не показывал.

Впрочем, — задумался я, — это правильно. Командир не должен демонстрировать слабость. Только силу. Только пример для всех остальных. Я понял это, когда взвалил на свои плечи командование. И пусть отряд мой сократился до нескольких человек, их никто не потрудился забрать. Это могло бы показаться странным, если бы во время этой осады у меня была возможность обдумать, что такое «странно».

— Я думал, что речь должен произносить самый главный, — высказал я не поворачивая головы. — Не по званию, а по факту.

— Никогда не обращался ни к кому и ни с какими речами, — спокойно поведал Логвуд, выпуская струю дыма от разгоревшейся трубки. — Не делаю из своего общения с людьми какого-то события.

— И поэтому они все так вам преданы? — слабо улыбнулся я.

Что будет, когда их вера рухнет? Что если от этого момента нас отделяют считанные часы?

— Император Дэсарандес покинул ставку своей армии, — поменял он тему, выдав новость, от которой я вылупился на него, не в силах осознать сказанные слова.

— Но почему? — голос дрогнул, но мне удалось сдержать его.

— Беспорядки в столице, — поведал мой собеседник. — А также ложная уверенность в успехе подавления наших сил, — Логвуд хмыкнул и затянулся. — Отъезд состоялся на момент, когда мы совершили контрудар, который, несмотря на видимость успеха, в полной мере продемонстрировал все наши силы. Численность всего подкрепления. Достойное, на фоне уже имеющихся армий Первой и Второй, и ничтожное, на фоне полчищ Империи.

— Значит, теперь мы воюем не против Дэсарандеса. Бессмертный император не сможет лично управлять всеми армиями или разработать план, который мы, при всём желании, не сумеем переиграть, — произнёс я и взял короткую паузу. — Вот почему возникли слухи о выступлении… — с намёком добавил я, но Тольбус проигнорировал последние слова.

— Наши разведчики, направленные в главный имперский лагерь не вышли на связь. Очевидно, что они мертвы, — рассказал комендант. — Поэтому твёрдой уверенности в том, что задумал генерал Вирраг Иставаль, возглавивший имперское войско вместо Дэсарандеса, у нас нет.

— А амулеты обращения в крыс? — спросил я. — Оборотни-птицы?

— Старые амулеты давно потеряны, новые сделать возможности нет. К тому же, имперские разъезды поголовно ходят с артефактами-определителями, — пояснил Логвуд. — Летуны уже какое-то время не рискуют подбираться близко — сразу становятся целями для атаки. Да и мало у нас оборотней. Едва десяток наберётся.

Комендант сплюнул, а потом начал выбивать трубку. На помосте, вокруг шеи Сайкса, затянули верёвку.

— Я мог бы попробовать, — прикинул я варианты. — Вoрон — популярная форма у имперцев, могу затеряться.

А могу и нет.

— Точно, у тебя же эта форма, — протянул Тольбус. Отчего-то я подумал, что он поинтересуется ею, но… комендант проигнорировал сей факт. Вместо этого мужчина произнёс иное. — Есть легенда, что за душами выдающихся людей, после смерти, приходит вoрон и уносит её на небеса.

— Хм, — коснулся я подбородка, — не слышал такой.

— Не рискуй, Сокрушающий Меч, — крякнул он, убрал очищенную трубку, а потом замолчал.

Некоторое время мы наблюдали за помостом.

— Пока вы выбивали остатки имперцев из Фирнадана, их вербовщики привели ещё несколько тысяч новых крестьян. Похоже людей сейчас ловят по всей округе, — я уловил в голосе мужчины сомнения. — На месте Иставальта я бы не изобретал что-то уникальное или новое, а сосредоточился на обстреле города из всей артиллерии, которая есть в наличии.

М-да… это позволит сокрушить стены и оставить нас на открытой области… Неприятно.

— Но он задумал что-то иное, верно? — нахмурился я. — И никаких вариантов?

— Их и не может быть, — Логвуд пожал плечами. — Это его ошибка.

— Возможно, — с долей сомнения кивнул я.

— Что бы не думали и не говорили остальные, такие как Дэйчер, Лодж или Эдли, каждый день промедления играет нам на пользу, — пояснил он. — Империю штормит, это признал даже Дэсарандес, который сбежал спасать столицу, забрав самые элитные части. Сколько времени пройдёт, прежде чем он вернётся обратно? Год? Два? И вернётся ли вообще?

— Я столько не проживу, — криво усмехнулся я, на что мужчина хохотнул.

— А говоришь, не шутишь, — качнул он головой.

— Почти уверен, что император взял с собой почтовую шкатулку, — решил я вернуться к прежней теме, а не продолжать новую. — А значит, отъезд не помешает ему сформировать новый план.

— Наверняка, — хмыкнул комендант, — но не позволит проследить за исполнением.

— Может из-за этого сейчас и не используют артиллерию? — предположил я. — Готовятся реализовать новую тактическую схему?

— Очередной штурм? — Тольбус вздохнул, откашлялся, а потом взглянул на Сайкса, начавшего дёргаться в петле. Его ноги пустились в последний пляс. — Тогда мы отступим. Направимся в сторону Сауды, уходя в леса и болота. Никто не станет оставаться в Фирнадане до конца.

— Магбур продолжает молчать? — спросил я то, что и так знал. Но сведения о предательстве этого города не могли быть сказаны просто так. Уверен, архонты и без меня понимают подоплёку происходящих событий, так что не следует лишний раз заострять внимание на моей возможной информированности.

— Почти уверен, что Гуннар сговорился с Дэсарандесом за нашей спиной, — ухмыльнулся комендант. — Но мы вынуждены притворяться, что не понимаем этого, раз за разом обивая пороги Магбура и прося о помощи.

— Если они выступят на нашей стороне… — протянул я, а потом мотнул головой. — Первая и Вторая и правда выйдут за стены? Потому что имперцами теперь управляет не Дэсарандес, а Иставальт?

После непродолжительной паузы, Логвуд рублено кивнул.

— Всё так. Это наш шанс. Возможно единственный. Сейчас идёт заключительная подготовка. Мы дожидаемся отрядов Второй, которые делали вылазки, обходя Фирнадан с западной стороны и зачищая группировки, которые сдала Моргрим. Если планы не сорвутся, то уже после обеда они появятся здесь, а к вечеру будет объявлено построение.

Комендант поднялся на ноги и направился в сторону помоста, на котором окончательно затих Сайкс. Громкий рёв ознаменовал его кончину.

— Открытый бой против вдесятеро большей армии, хоть и без императора? — почесал я затылок. — Что ты от меня скрываешь, комендант?

Во рту ощущался горький привкус. От стебля травы, который я неосознанно зажевал? Или от предчувствия надвигающейся беды?

Я не удивился, что Тольбус ко мне подошёл. Среди солдат уже какое-то время ходят слухи о моих способностях, а также распространяется прозвище «Сокрушающий Меч Кохрана» или просто «Сокрушающий Меч». Смешно то, что у меня и меча-то нет…

— Что сказал Логвуд? — ко мне подошёл Маутнер, холодным взглядом осматривающийся вокруг. Он словно бы выискивал поблизости людей с особо большими ушами.

— Ближе к вечеру мы выступим против Империи, — поведал я, — за стены.

Капитан грязно выругался. Уверен, слухи он знал и без меня, однако, как и я, не верил, что всё обстоит именно так.

— Это ведь невозможно! — в конечном итоге произнёс он. — Это безумие! У нас нет ни шанса — их армия слишком большая. Единственный наш выход — бесконечно отступать, разделяя врага на куски, а потом уничтожая эти самые куски.

— Дэсарандес отступил в Таскол, — покрутил я рукой. — Командование посчитало, что этим нужно воспользоваться. Во всяком случае это то, что я знаю.

Маутнер скептично приподнял бровь, а мне на сапог приземлился мотылёк. Он медленно шевелил крыльями, а потом и вовсе завис. Я уставился на него, как на знак свыше.

— … шающий Меч Кохрана, — услышал я обрывок фразы, а потом перевёл фокус внимания на капитана. Мужчина улыбнулся. — Думаю, шансы есть. Нас ведь не стали бы просто так вести на убой?

— Если среди нашего командования не затесался ещё один предатель, — ответил я. — Тогда это объяснило бы молчание имперской артиллерии.

Плавные и в каком-то роде неспешные сборы начались спустя полтора часа, ещё до обеда. К этому моменту я как раз продумал свой следующий шаг, а также выпросил возможность оказаться свидетелем очередного допроса «той страшной женщины», под которой подразумевалась моя сестра.

— Это ведь благодаря мне её удалось взять, — важно поведал я сержанту Манхольбу, который и был ответственен за сохранение важной пленницы.

— Ладно, — с долей сомнения кивнул он. — Но лишь потому, что я слышал о твоих подвигах, Сокрушающий Меч. Пойдёшь со следующей партией. Писцы и сион-дознаватель должны подойти с минуты на минуту.

Что же, репутация начинает работать на меня.

К слову, обращение с Анселмой шло вполне достойное. Не знаю в чём причина, может в том, что она высокопоставленная аристократка, может, что высший сион или просто женщина, которая много знает (возможно всё сразу), но кроме зачарованных на прочность кандалов, скрепляющих её руки и ноги с прочной каменной стеной, сестра не была чем-то ущемлена. Ей предоставили небольшую чистую комнату, еду и воду, возможность посещать туалет (хоть и в виде ведра), а также стопку книг. Правда на мунтосе (Анселма его знала). И все они, так или иначе, были посвящены Триединству. Хм… тонкое издевательство, не переходящее рамки.

Признаться, у меня было опасение, что своим желанием сделать как лучше, я поступлю лишь хуже. То есть, спасая сестру от смерти, обреку её на медленную и мучительную агонию от пыток и бесконечного потока насилия. Но… нет. И за это я был искренне благодарен всем богам. Ха-а… надо бы определиться, я всё ещё с Хоресом или уже сменил своё верование?

К Анселме я попал без каких-либо вопросов. Дознаватель — рослый сион, лет тридцати пяти, — лишь мазнул по мне взглядом.

— Направили лекаря? — спросил он, не узнав меня (чему я был рад, иногда надоедает выделяться). — Нет нужды, пленница не отказывается от сотрудничества, а потому обходимся лишь беседой.

— Как удивительно, — притворно покачал я головой, — наверное потому меня и попросили проконтролировать ситуацию?

— А ты дерзкий, — хмыкнул сион. — Для лекаря.

Я молча смотрел на него, пока мужчина не махнул рукой, приглашая следовать за ним.

Анселма сразу же обратила на меня внимание, но ничего не сказала. Допрос и правда больше напоминал светскую беседу. Дознаватель разговаривал с ней по-простому, но не грубил и не переходил на личности. В нём чувствовалось уважение, хоть и смешанное с негативом, особенно когда речь заходила о деревнях, полностью «завербованных» в крестьянскую армию, или о участи офицеров Фирнадана, попавших в руки её отряда.

— Вы не поведаете мне о дальнейших шагах, сэр? — поинтересовалась сестра, когда сион дал писарям команду сворачиваться. — Я случайно подслушала один из разговоров с улицы, — она кивнула на окно. — Армия планирует открытый бой в поле…

Дознаватель скривился, как от зубной боли, и я его понимал. Неприятно, когда пленник умудряется получать условно-секретную информацию. Но органы чувств сионов, особенно высших, это что-то с чем-то, так что не стоило удивляться подобному.

— Если мы победим, то ваши условия не изменятся, — буркнул мужчина, — если проиграем, то по обстоятельствам. Я бы поставил на то, что вас заберут в Сауду. И… — он поднялся на ноги, — молитесь, чтобы кто-то из верхушки не решил спустить на вас свою злость. В Фирнадане защитников вам не найти.

— Тогда я буду молиться, сэр, — слабо улыбнулась сестра, бросив на меня короткий взгляд.

Я вышел из комнаты сразу за писцами, нисколько не сомневаясь, что Анселма найдёт зачарованный напильник, который я «потерял» в зоне доступа её цепей. Уверен, девушке хватит мастерства скрытно сбежать из Фирнадана, когда бoльшая часть войск покинет его. Думаю, у неё будет минимум часов пять-шесть. Возможно больше.

— Куда пропал, Изен? — чуть ли не прошипела Ская, когда я зашёл в казарму, где разместились «Чёрные Полосы». Девушка деловито чуть ли не обнюхала меня (подозревала измену?), а потом завладела рукой и важно повела за собой. Удалось различить ухмылки от парней, проверяющих ружья и подготавливающих порох.

— Вызвали на допрос пленницы, — поведал я ей, слабо улыбнувшись. — У вас как обстановка?

— Нормального снаряжения хрен да маленько, — проворчала она, направляя меня в огороженный тканью угол, где находилась женская зона. Однако все дамы уже были одеты и сейчас занимались проверкой оружия.

Находились тут, впрочем, только знакомые мне лица: Марлис, Дунора и Килара.

— Зачем привела? — спросила Килара. — Разложить на троих? — и демонстративно облизнулась. — Или… — она оглянулась, получив в ответ ухмылки от других девушек. Уже давно никто из представительниц «слабого пола» не смущался подобных тем.

Ская отмахнулась, взяла свою сумку, и, точно также, не отпуская моего локтя, направилась на выход.

— Изена то оставь! — насмешливо крикнула ей в спину Дунора, под звонкий смех остальных девчат.

— Это… типа демонстрация была? — непонимающе уточнил я. — Показать, что мы вместе?

— О чём ты? — притворно удивилась волшебница. — У меня там кое-какие вещи лежали, вот и всё. Скажи лучше, тебе переодеться надо?..

После обеда, когда подошли войска Второй армии, командование удалилось на финальные совещания, направив разведку в сторону имперских частей. Остальные войска находились в полной готовности, ожидая…

Я всегда ненавидел подобное. Последние часы перед боем. Всё было сделано, всё сказано, всё подготовлено, а потому теперь оставалось просто стоять на широкой площади, скрестив руки на груди, рядом с толпами других вояк. За спиной привычно болтали мои ребята, а чуть подальше разместились люди Маутнера.

Изредка мне кивали те, с кем я успел познакомиться и пообщаться. Иногда я даже помнил их имена, но в ответ кивал всем — вне зависимости от того, кто это был.

Большинство солдат, помимо болтовни, проводили так называемые подготовительные ритуалы, тратя время на разную мелочную ерунду. Впрочем, на то, чтобы проверить оружие и снаряжение, у опытного бойца редко уходило больше двадцати ударов сердца.

Я же никогда не мог заставить себя бездумно повторять эти действия снова и снова, как многие другие воины. Занять руки, пока сознание медленно соскальзывало в бритвенно-острый мир насыщенных цветов, болезненной ясности и своего рода чувственного голода, который охватывал тело и душу.

Одни воины готовятся выжить, другие — умереть, и в часы перед тем, как судьбы их решатся, отличить одного от другого очень трудно. Вот например этот парень, Бейес, новичок «Чёрных Полос», быть может, в последний раз полюбовался отражением своего лица в блестяще наточенном клинке. Быть может, вскоре этот меч покинет ослабшие руки и более никогда не отведает чей-то крови.

Небо постепенно темнело, но я не видел облаков. Это хорошо, сражаться во время дождя — та ещё морока.

— Пойду прогуляюсь, — бросил я группе. — Дождитесь меня, я ненадолго.

— Я с тоб… — начал было Ская, но мягкий захват от Марлис остановил её.

— Дай мужику свободного пространства, — громко зашептала она. — Хочешь задушить его своей заботой? Того и гляди, он от тебя бегать начнёт.

Едва сдержав хохот, я направился вперёд, оставив за спиной своих ребят. Проходя сквозь площадь, я видел разные воинские подразделения, готовящиеся к предстоящей схватке. Вот так называемая «средняя пехота», составлявшая основу армии. Они расположилась ротами, которые разбивались на взводы, а те, в свою очередь, на отделения. Эти солдаты были вооружены ружьями, короткими мечами и щитами.

Пехота облачалась в доспехи, являющие собой нечто среднее между тяжестью, но надёжностью, и лёгкостью. Подвижность для солдата была предельно важна, но толку от неё, если малейшая царапина отправляла такого человека в могилу?

Воины проверяли наколенники, наручи, шлемы. Бранились на интендантов и кузнецов, не успевших поправить тот или иной дефект. Многие элементы их снаряжения были далеко не новыми, но выглядели надёжно — насколько это возможно.

Каждый третий солдат нёс большой круглый щит из толстой, мягкой древесины, которую вымачивали целый час до битвы. Этими щитами бойцы ловили и вырывали из рук врагов оружие — от мечей до кистеней. Их отбросят через несколько минут после начала битвы, и, как правило, каждый щит к тому моменту будет утыкан жутковатым набором режущего и колющего оружия.

Такая тактика уже показывала результат, когда произошли первые столкновения Второй и войск имперских лагерей, окруживших Фирнадан. Солдаты называли это «вырвать зубы».

Чуть в стороне ото всех собирались сапёры, с которыми я, до общения с «Чёрными Полосами», почти не имел дел. Собирались они отдельно, так как постоянно таскали с собой взрывчатку, обеспечивая ею остальную армию и инсуриев. Изредка они бегали к алхимикам, дабы те создали для них «кое-что особенное».

Я даже не выискивая мгновенно находил сапёров в скопище военных: самая беспорядочная группа палаток (или стоящий от отшибе дом), где мерзко воняло и вилась различная мошкара. Увидел такое — знай, обнаружил нужное.

— И там найдёшь трясущихся, как в лихорадке, людей, с ожогами на лицах и руках, обгорелыми волосами и мрачным, беспокойным взглядом, — едва слышно буркнул я себе под нос.

А вот группа колдунов, среди которых я заметил Ирмиса. Почти половина из них занималась тем, что правили оружие и доспехи солдатам, спешно бегающим к ним в последний момент. Остальные, кто, очевидно, был не так хорош в производственной магии, нервно переминались с ноги на ногу, излишне громко смеялись, или тратили время на перепроверку своих вещей. Кто-то колдовал, но совсем немного, чтобы не «забить» тело излишними тратами сил перед боем.

Стоящие рядом наставники и офицеры зорко следили, дабы их юные подчинённые не переусердствовали, но на солдатские заморочки и «доработки брони и ружей» смотрели сквозь пальцы.

— Изен! — крикнул один из толпы. — Это я, Ланжер!

Я молчаливо махнул ему, не спеша подходить. Похоже он знал «прошлого меня», а значит, я надеюсь, что он не переживёт этот бой. Ради нашего общего блага.

Прогулявшись вокруг собирающихся войск, я поспешил обратно, когда заметил начавших бегать гонцов, которые находили офицеров, быстро что-то им объясняя. Похоже, вот-вот зазвучит горн, а значит, пора возвращаться.

Приняв форму ворона, я за минуту добрался до стоянки Маутнера, где Гаюс как раз объяснял что-то всему взводу «Полос». Заметив меня, он покосился с долей неодобрения.

— У тебя будет, чем прикрыть лицо? — задал он неожиданный вопрос. — Мы сегодня столько пыли проглотим, что можно будет обойтись без ужина.

— У нас приказ держаться позади, сэр, — с долей разочарования пояснил мне Сэдрин.

— Это не так плохо, — хмыкнул я. — Как маг, предпочту атаковать издали, а не идти в первых рядах.

— Во-во, — кивнула Ская. — Я лучше проглочу пригоршню пыли, чем полметра холодной стали.

— Тебя сегодня и так насадили на хорошее кожаное копьё, — рассмеялась Килара.

— Откуда знаешь, что «хорошее»? — поинтересовалась Марлис. — Или вы тоже?..

— Какой порядок? — прервал я эти занимательные разговоры.

Неодобрительный взгляд Гаюса, сконцентрировавшийся на женской половине отряда, повернулся ко мне.

— Стандарт. Пехота как остриё копья. Идут без ружей, со щитами, глубина строя — три человека. Сразу за ними стрелки — на один залп, с заменой при выстреле. Когда строй пехоты будет проваливаться, начнут их подменять, заменяя ружья на мечи и щиты. По флангам — конница. Инсуриев у нас мало, пойдут с пехотой. Их огнемёты и гранаты сыграют хорошую службу. Маги — с тыла. Сионы — как резерв. Командующий будет направлять их на самые тяжёлые участки.

— Разве стандартом удивишь имперцев? — нахмурился я. — Звучит как что-то, что легко раскусить.

— Или у генералов есть план, или первые червяки поползут нам в уши ещё до заката, — высказался Маутнер, по чьему лицу бегали тени, а мешки под глазами явно намекали на бессонную ночь.

— Командиру положено приободрять своих солдат, а не наоборот! — рявкнул Гаюс. — Мне жаль людей, которые останутся под твоим управлением, когда меня отзовут.

— Жалость — для победителей, Гаюс, — хмыкнул Маутнер.

Протяжный звук горна оборвал этот неуместный спор. Войска начали строиться и выступать в сторону ворот — за стены.

— Наконец-то, — пробормотал усатый Лотар. — Будете погибать, господа, оставьте и мне кусочек земли.

— Что же, — переплёл я пальцы, звучно ими хрустнув, — пора и мне проверить снаряжение.

Расстановка войск, когда армия покинула Фирнадан, встретив возле стен ещё один полк, от Второй армии, заняла почти два часа. Офицеры надрывали глотки, силясь заставить людей встать куда нужно и не перемещаться. Издали я видел Логвуда, Эдли и Дэйчера, которые проводили последние совещания в окружении помощников и гонцов.

— Бой в темноте, — пробурчал я, не переставая оглядываться, — что может быть интереснее?

— Думаешь, время выбрано случайно? — шёпотом, на самое ухо (иначе ничего не было слышно, ибо шум стоял воистину адский), спросила Ская.

— Вряд ли, — почесав висок, признал я. — Очевидно, что это часть плана. Может, хотят что-то скрыть?..

Заходящее солнце обжигало солдат последними своими яркими лучами. Не по осеннему сухая трава казалась высушенным сеном. Изредка лошади всадников пробовали её жевать и у кого-то даже получалось.

— Вся надежда только на это, — криво улыбнулась Ская, а потом дрогнула и обняла себя руками. — Изен… — негромко произнесла она, — я… что-то предчувствие плохое.

— Всё будет хорошо, верь мне, — коснулся я губами её лба. — Я прикрою тебя.

Волшебница кивнула, её улыбка стала чуточку более органичной.

Не скажу, что не опасался сам. Безусловно у меня, как у мага, имелись свои способы защиты, но они не были уникальными и надёжными. Шанс найти свою гибель имелся всегда. Выручало лишь знание — я буду в тылу, у меня есть барьеры и форма ворона. А ещё я умею лечить. Шансы выжить, даже при поражении войска, достаточно хороши. А там… будем смотреть.

Вокруг нервно переглядывались остальные. Почти каждый был знаком мне, отчего в горле появился ледяной комок. Хорес… как же это неприятно! Как же неприятно знать надежды и чаяния каждого из них!

С болезненным опозданием — как и всегда, — до меня добралась простейшая и банальнейшая истина: безымянный солдат — это дар. Солдат поименованный — требует ответа у живых… Ответа, который никто не может дать. Имена и знакомства — не утешение, а требование ответить на безответное. Почему умерла она, а не он? Почему выжившие остаются забытыми — будто прокляты, — а мёртвых чтят и помнят? Почему мы цепляемся за то, что потеряли, и не ценим то, что ещё имеем? Не называй имён павших, ибо они встали на наше место и будут стоять там — до самой нашей смерти. Пусть я умру бесславно и пусть погибну забытым и неизвестным. Лишь бы никто не мог сказать, что я вошёл в сонм мёртвых, чтобы укорять живых.

В спускающихся сумерках мы двинулись вперёд, проходя перекопанное поле, со следами артиллерийских снарядов, пуль, выжженных магией дыр, забытого и ржавого оружия, а также человеческих костей.

Сколько уже длится эта осада? — задумался я, рассматривая череп, чья плоть была выедена насекомыми практически до белизны. Если взять кость в руки и стереть грязь, уверен, на ней не найдётся и клочка мяса.

Пройдя треть пути по направлению имперского лагеря, расположенного подле реки, нам встретилось войско врага. Скачущие разведчики и несколько летунов-оборотней столкнулись с точно такими же представителями армии противника, но тут же отпрянули, словно не решаясь начать схватку раньше времени.

Знакомый мне имперский военачальник, Вирраг Иставальт, ждал нас, вместе со своими людьми. В воздухе вился имперский флаг с орлом в круге солнца. Ряды солдат дрожали и покачивались, словно под напором невидимого течения. Число врагов было ужасающим, а стояли они так, что края строя терялись во тьме заходящего солнца.

Протекающая впереди река казалась узкой полосой. В её русле виднелись валуны, а берега ощетинились колючими кустами. Дорога, по которой мы двигались, вела к месту переправы, но противник не сидел без дела. Имперцы насыпали земляной вал и подрыли естественный склон с обоих сторон, отчего образовался довольно крутой обрыв, усложняющий наш путь.

— Мы ведь не планируем атаковать их через переправу и реку? — обернулся я к лейтенанту, стоящему буквально за моим плечом. — Это самоубийство.

— Боюсь, сэр, всё именно так, как вам кажется, — медленно проговорил он. — О, святая Троица, неужто мы идём прямо в пасть смерти?

— План, Изен, — дрогнувшим голосом произнесла Ская, — ведь есть какой-то план, верно?

— Если и есть, — поджал я губы, — о нём мне сообщить забыли. — Немного помолчав, я снова заговорил: — Держитесь ближе ко мне и, если что, я дам сигнал к отступлению. Поверьте, — едкая ухмылка появилась на моих губах, — хоть я и патриот, но не собираюсь бессмысленно здесь подыхать!

Пот рекой струился под моим камзолом, на котором было выведено несколько рун укрепления, но ни одной комфорта или контроля температуры. Я обтёр ладони о штаны и хмуро уставился вперёд. Забавно, что снаружи я истекаю пoтом, а во рту у меня сухость Сизиана. Подхватив фляжку, сделал хороший глоток.

Воздух полнился вонью солдат, за которыми я шёл — запахами дерьма и страха. Мало кто понимал суть происходящего. Казалось, что мы дружно шли умирать, причём даже не на превышающую нас на порядок армию, а армию, находящуюся на укреплённых позициях!

— Предчувствие если не поражения, то отчаяния, — криво усмехнулся я.

Последний раз такое было, когда я завяз в толпе «перебежчиков», удерживая Скаю и пытаясь пробиться наружу. А, нет, ещё когда случился последний штурм регуляров, которое гнали на зачарованный дом такие потоки живой силы, что я едва не потерял сознания от удушающего жара, переводя сквозь тело чудовищные потоки энергии.

И их всё равно не хватило. Последних солдат мои ребята дорезали вручную.

Поймав взгляд волшебницы, я уверенно улыбнулся, а в душе поднялась грусть, которая казалось размеренной и осознанной. Смерть идёт за мной по пятам. Сегодня она ухватит ещё горсть имён, превратив их в новые жертвы войны. Буду ли я тосковать по ним? А будут ли тосковать по мне?

Я иду, чтобы причаститься смерти. И в эти мгновения, прежде чем обнажатся клинки и вспыхнут потоки магии, прежде чем кровь напоит землю, а крики всколыхнут воздух, меня одолевает чувство тщетности всех приложенных усилий. Не случись ранее сотен кровавых битв, которые вновь и вновь закаляли моё сердце, я бы, пожалуй, разрыдался, словно ребёнок, на глазах которого зарубили родителей. Как иначе ответить на неминуемое обетование неисчислимых потерь?

— Клинки мы сегодня сильно затупим, — дрогнувшим голосом произнёс Сэдрин. — Как считаешь, Сокрушающий Меч, что лучше, пыль или грязь?

Я усмехнулся, разгладив полоски ткани на своих плечах.

— Пыль душит и ослепляет. Но грязь выдёргивает мир у тебя из-под ног. И грязи у нас тут скоро будет весьма и весьма, когда достаточно много крови, жёлчи и мочи прольётся на землю. И будет обоих несчастий поровну, друг мой.

— Воодушевляюще, — скривился лейтенант.

— Ты участвовал в столь же масштабных сражениях раньше? — поинтересовался я.

Сэдрин неопределённо замотал головой.

— Только в отражении штурмов. Хотя тот, последний, когда на крышу лезли регуляры… Там было больше людей или меньше?

— Меньше, — хмыкнул я.

— Вот так… а ты? Участвовал в подобном? — спросил он с искренним интересом.

— Сотни тысяч, которые столкнутся друг с другом, вижу впервые, — признался я. — А вот чего поменьше, в несколько тысяч, да на открытом пространстве… доводилось, лейтенант.

Сэдрин нервно рассмеялся.

— Жаль, что меня не было рядом!

— Говоришь, будто и правда жалеешь! — я усмехнулся в ответ.

Первый, столь масштабный бой… Сколько бы ты не жил, а всегда будет что-то, происходящее в первый раз. И никакой опыт не поможет, когда встретишь свой. Хотя казалось бы… очередная кровь — испытание, которого боялись, но которое ждали. Но даже так, воображение нашёптывало обманы, развеять которые сумеет лишь опыт, полученный после этой битвы.

Вот только почему у меня желание «сменить точку обзора», наблюдая за происходящим откуда-то со стороны?..

До укреплённого склона, маячащего за речным бродом, оставалось около ста шагов. Всадники противника пронеслись перед своими рядами на флангах, контролируя, чтобы все солдаты (включая «перебежчиков») оставались на местах. Даже с такого расстояния мне были слышны крики крестьян, которые, лишившись доступа в Фирнадан, вновь начали голодать. Их ряды неистовствовали, требуя крови и мяса. Надолго кавалерия их не удержат. И тогда… произойдёт столкновение.

Прищурившись, я разглядел далёкие островки, на которых стояли молодые парни и девушки, не имеющие никакого оружия. Имперские версы. Готовятся обрушить на нас потоки магии, разбивающие слаженные ряды. Чем ответит комендант?..

Идущие впереди меня ряды бойцов замочили ноги водой, проходя брод, заодно начиная готовить к бою ружья, не сводя глаз с позиций врага. Горн протрубил приказ брать на изготовку щиты, передние ряды сомкнулись, а центр и задние подняли свои над головами. На вершине насыпи показались имперские стрелки, имеющие преимущество в высоте и, соответственно, дальности.

— Сейчас начнётся, — едва слышно пробормотал я, возводя вокруг водную защиту. Моему примеру последовали остальные колдуны Фирнадана. Кто-то создавал динамичные барьеры, кто-то стихийные. Немногие шли без всего. Похоже, это были те, кто не в должной мере владел подходящими разделами магии или надеялся на что-то другое. Руны? Артефакты? Я не знал этого. Только то, что сюда согнали вообще всех волшебников, которые имелись в вольных городах. Не удивлюсь, если в этот бой направили даже целителей.

Неподвижный воздух был тяжёлым. Ни ветерка. Наверное врагов на флангах удержало недоумение. Логвуд вообще никак не отреагировал на расположение и силу противника, армия просто шагала вперёд, проходя речной брод, а оказавшись под насыпью, без задержек начала на неё подниматься.

Я, как и остальные, двигался через реку. Вода доходила до колен. Можно было заморочиться и приказать ей избегать меня, всё-таки я весьма искусен в управлении этой стихией, но не решился. Стоит сэкономить силы, ибо уверен, они мне ещё пригодятся.

Ноги скользили по скользким камням, усеивающим дно, но удалось удержать равновесие. Рядом негромко ругалась Ская, но я уже привык к её голосу, различая девушку даже на расстоянии.

А ведь она алхимик, — возникла непрошеная мысль. — По идее, специальность вообще не относится к бою. И всё же, вот она, здесь, среди всех нас. Готовится убивать и умирать.

Пройдя реку, таки не удержался и применил немного магии, заставляя остатки воды покинуть штаны и сапоги. Аналогично поступил со Скаей, получив благодарный кивок.

— Пока это всё, что я могу сделать, — криво улыбнулся в ответ.

— Поверь, ты сделал гораздо приятнее, чем если бы притащил мне букет цветов, — хохотнула волшебница.

— Думаю, можно будет совместить, — притворно серьёзно кивнул я. — Завтра организую тебе цветы.

— Надеюсь, не на могилу? — её улыбка дрогнула. Моя тоже. — Прости, — почти сразу повинилась она, спрятав глаза под тень выбившихся прядей волос, — нервное.

— Угу, — лаконично согласился я, а потом сосредоточился на подъёме.

Склон был мягким — валуны да песок. Осознанно подобранная предательская почва. Солдаты начали оступаться. И вот, ружья имперцев испустили поток смертоносных пуль, накрыв, казалось, вообще всех нас.

Воздух наполнил грохот. Поверхность моей водной защиты, двигающейся вокруг с бешеной скоростью, расцвела мимолётной рябью попаданий. Аналогично было с остальными колдунами — их большинством. Солдаты спасались щитами, доспехами и зачарованной формой. Пули отскакивали от шлемов и брони, но некоторые пронзали плоть. В наших рядах, то тут, то там, послышались глухие вскрики.

— Мать вашу… — буркнул я, скользя по мелким камешкам, сыплющемся вниз. Однако, как и остальные, продолжил идти вперёд — вверх.

Позади кто-то уже использовал чары, пробуя контратаковать, но неудобное положение осложняло эту задачу. Я решил сэкономить лимит тела, давая себе возможность ещё немного пройти вперёд. Имелась надежда, что в случае нужды я сумею нырнуть под землю, спасаясь от противника и его атак…

Пули продолжали забирать чьи-то жизни. По дороге то и дело попадались скользящие вниз тела, по которым шагали сотни, тысячи сапог, втаптывая людей — быть может, ещё живых! — в грязь. Паника нарастала, кто-то орал, что надо рвануть вперёд, но сержанты и лейтенанты осаживали таких глупцов, утверждая, что таким образом они найдут лишь свою смерть.

Я ощутил запах пороха. Воздух, казалось, наполнился им, стал душным и спёртым. А я только привык к «ароматам» пота и мочи!

Ская, идущая рядом, разразилась потоком молний, поражая нескольких ближайших врагов, направляющих ружья на наши ряды. Поддержав её, я выстрелил «каплями», которые разгонял до скорости, превышающей полёт пули. Следом, всё больше магов начинали бить противника, наконец начавшего нести хоть какие-то потери. Но имперские колдуны продолжали молчать. Плохой знак…

Гнев, казалось, придавал атакам больше сил, а также воодушевил наших солдат, которых угнетала невозможность ответить на огонь имперских стрелков. На какое-то время среди вражеских сил даже пронеслась волна паники, ибо их ряды, выстроенные поверх насыпи, не имели даже простейших щитов, дабы прикрыться от магического обстрела! И пусть это не помогло бы им, но дало хотя бы ложную уверенность в себе.

— Держать строй, сукины дети! — надрывался командир имперских стрелков, чей голос доносился даже до нас. — Перезаряжай!

— Быстрее бы туда, — услышал я подрагивающий голос Сэдрина. Лейтенант имел вид человека, поражённого лихорадкой. Его взгляд обжигал, словно поток наколдованного пламени. И он был таким не один. Каждый из окружающих меня людей, казалось, успел позабыть наше неравное положение, полностью проникшись жаждой быстрее забраться на вершину и вступить в бой с противником.

Первое столкновение, похоже, будет по настоящему взрывным…

Сыплющаяся насыпь коварно сковывала ноги, даже мои, человека, одетого лишь в стандартную магическую форму. Каково же тем, кто нёс на себе стальной панцирь? А ведь первые ряды уже готовились их встретить! Пехотинцы Империи сомкнулись на вершине, выставив копья. За их спинами, с ружьями наготове, разместился второй строй, готовый мгновенно заменить стрелянное оружие на ближнебойное. Ещё дальше были видны высокие гиганты — инсурии, которые, уверен, успеют взять своё.

По краям насыпи собирались новые стрелки, среди которых мелькали макушки молодых ребят. Генерал Иставаль, очевидно, готовился зажать нас сразу с трёх сторон, просто раздавив, как мушку, попавшую в кулак.

Пасть крокодила, в которую мы старательно лезли…

Мысленно ругаясь, я чувствовал, как в голове судорожно мечутся мысли, долженствующие уберечь и дать ощущение хотя бы ложного спокойствия.

Мимо проскакал Атмас Коуланд, вместе со своим отрядом всадников. Командир кавалерии выкрикивал какие-то команды, умудрившись поднять целую тучу пыли и песка. Лошади обогнали наши пешие войска и понеслись вперёд. Глядя им вслед, я различил за их спинами сидящих волшебников, которые в точно отмеренный момент создали вокруг всадников ряды динамической защиты, отчего имперский ружейных залп оказался бесполезен.

Первые ряды регуляров, не ожидавших такой прыти, тем не менее, сомкнули ряды, готовясь встретить атаку, но получили лишь броски гранат, которые конница им обеспечила. Каждый кавалерист, как оказалось, нёс несколько таких. Это позволило смять сразу четыре первых ряда имперцев, организовав нашим войскам свободный выход. Но на этом Колуанд не остановился. Всадники разделились на два крыла, направившись к стрелкам и находящимся среди них колдунам, собираясь помешать им произвести истребление нашей армии.

В считанные мгновения произошло столкновение, где ряды кавалеристов и помогающие им волшебники, сидящие позади, косили стрелков, как траву. Против огрызнувшихся магов империи вперёд выступили носители антимагических амулетов, попросту стаптывая враз впавших в панику колдунов. Немногие успели спастись, обернувшись птицей. Ещё меньше было тех, кто не растерялся и сумел убить лошадь носителя Слезы.

Наступление Атмаса имело ещё одну, скрытую цель — спровоцировало противника выпустить своих сионов, которые бросились вперёд, желая отбить остатки стрелков и магов. И именно в этот момент на вершину высыпались нестройные ряды наших солдат, сходу ворвавшихся в построение имперских регуляров.

Послышались ружейные выстрелы, но в этот раз с нашей стороны. Визги и крик врага вызвали кровожадный вой, а потом произошло столкновение. Каждая сторона пыталась держать строй, размахивая холодным железом, почти сразу окрасившимся кровью.

Я же продолжал проводить максимально простые и «дешёвые», в плане затрат, атаки «каплями». Это, конечно, не поток неостановимого кипятка, который мог создать настоящую просеку, однако текущим темпом я мог держаться несколько часов — целая бесконечность по меркам битвы!

К тому же, я был уверен, что вскоре столкнусь с колдунами противника…

— Изен! — раздался крик Скаи. — «Перебежчики»!

Оглянувшись, я заметил, как расступающиеся войска регуляров пропустили вперёд беспорядочную массу крестьян, мчащуюся на нас, как ватага диких зверей. Мрачно выругавшись, я первый использовал массовые стихийные чары, которые вонзились в орду, как нож в масло.

Тем временем клин бронированных фирнаданцев рассёк построение имперских регуляров, но столкнулся с инсуриями, которые использовали огнемёты, не обращая внимания на своих же товарищей, дико кричащих, будучи объятыми пламенем.

Строй нашей армии дрогнул. На помощь уже бросились всадники с магами. Первые кидали остатки взрывчатки, сохранившейся в их сумках, а вторые обрушили на инсуриев потоки стихий.

Я же продолжал давить, тратя энергию в огромном количестве, но практически в одиночку удерживая поток завывающих и обезумевших крестьян. Волны раскалённого пара поднялись над землёй, скрывая под ним как бы не четверть поля боя. Но при этом, не прекращая колдовать, я одновременно осматривался по сторонам. Внимание привлекли сапёры, которые шли за нашей спиной, даже позади меня и отряда Маутнера. Эти люди остановились на берегу, возле воды, у самого песчаного склона.

Минируют, что ли? — подумал я, а потом заметил, как земля возле них… расступилась. Там кто-то был, маг-стихийник!

Он организовал проход, куда запрыгнуло несколько человек, в руках одного из которых был зажат стандартный артефакт-светильник. Дешёвый и простой в производстве.

В голове глухо заворочались мысли, но я не мог позволить себе слишком уж отвлекаться. Не во время колдовства!

Атака, атака, атака… Ещё и ещё… Но вот вода наткнулась на барьер… маг.

— Я знал, что мы ещё встретимся, — каким-то чудом услышал я негромкие слова Каирадора, Красного Верса, легко заблокировавшего поток моей воды, пока он сам вышел из раскалённого тумана. Юноша выглядел на удивление целым и здоровым

Не размениваясь на слова, я создал под ним яму, но почти сразу потерял мага-«перебежчика» из виду, ведь отменив поток кипятка, вынужден был столкнуться с порывами ветра, которые сдули все закрывающие обзор помехи, продемонстрировав сотни разваренных трупов, что валялись на земле, как выброшенная из океана рыба. Впрочем, к ним уже примерились другие крестьяне, которые никого не опасаясь, накинулись на мясо, набивая им рты.

Представители подкрепления, пришедшего в Фирнадан вместе с войсками Второй, шокировано смотрели на ужасающую картину. Более привычные к подобному представители гарнизона продолжили свою работу: сеять смерть.

Бой продолжался.

Однако Логвуд, Эдли и Дэйчер требовали от солдат слишком многого. На место каждого убитого имперца вставало четверо, а их поток казался бесконечным. Уничтоженные инсурии сменялись новыми, сионы противника, столкнувшись с конницей, поначалу было отступили, но потом умелыми манёврами заставили кавалерию сдать назад, а тех, кто не успел попросту убили. Лишь мы, пешие маги, ещё кое-как удерживали положение, и то за счёт того, что со стороны Империи колдуны молчали. И это по прежнему тревожило меня.

Мимо пролетел обломок секиры и шлем, ремешки которого, кажется, удерживали чью-то бородатую голову, а затем, поднятая ветром пыль укрыла всё непроницаемым занавесом.

Следующий миг я скорее почувствовал, чем увидел. Жар, который пробирался даже сквозь окружающий меня водный щит. Жар… откуда⁈

Словно штопор, я вонзился в землю, одновременно закрутив вместе с собой и Скаю, взвизгнувшую от ужаса, очевидно посчитав, что пропустила атаку вражеского мага.

— Это я! — крикнул я ей, надеясь, что девушка осознает и не будет вырываться, хоть надежды на это было немного. А значит, надо спрятаться глубже!

Проваливаясь под землю, я почти сразу осознал, что поступил максимально верно, ибо на землю обрушился огненный ад.

Иставальт приберёг своих магов, а также ослабил строй на вершине холма, подле насыпи. И хоть со стороны заслон наверху казался серьёзным и опасным, но быстро сдулся и развалился, позволив нам занять высоту и выстроить какую-никакую оборону, поменявшись с врагом местами.

Дождавшись этого момента имперский генерал вытащил козырь, испепеляя всё, что только можно. Неужели в этом и крылся какой-то план Логвуда?.. Нет, я не могу поверить в такое!

«Вытолкав» Скаю при помощи стихии земли в свою сторону (не вылезая на поверхность), я схватил её за руку и вновь крикнул, чтобы не дёргалась. Только сейчас волшебница прекратила панические попытки сделать хоть что-то и затихла, лишь изредка подрагивая.

Я направил нас в сторону, планируя пройти под землёй и выйти в районе переправы через реку. В голове, тем временем, бились мысли о… смертях. Сколько людей погибло? Сколько выжило? И что это, сука, было⁈

Выбравшись на поверхность, заставил грязь покинуть тело, после чего огляделся, вынужденно окружив себя водным барьером, а потом подняв на небольшом водяном щупальце.

Вон они… — заметил я. — Выжило больше, чем предполагал, но… Примерно пятую часть войска как корова языком слизнула.

На южном крае тесными рядами стояли наши стрелки, ведя беспорядочный огонь и не задумываясь о его плотности. Вокруг них расположился десяток колдунов, которые и прикрыли людей от сразу нескольких сотен огненных шаров, обрушившихся с небес. Всадники, поблизости от них, старались успокоить лошадей, которые впали в неистовство, то ли пытаясь сбежать, то ли атакуя всех, подошедших близко. Чуть дальше, к востоку, маршировала пехота, умудрившаяся сохранить строй. Иставальт, очевидно, пожертвовал и частью своих солдат, оттого крайние ряды регуляров тоже обратились пеплом, на который смотрели те из имперцев, кто сохранил такую возможность, ибо изрядная их часть ослепла или получила ожоги такой силы, что сейчас каталась по земле, моля о скорой смерти. С противоположной стороны заходила основная масса наших выживших, которые успели сдать назад, скользнув по насыпи. Теперь те люди спешно восстанавливали строй.

Вокруг них, словно челюсти, смыкались силы противника. Холм обходили. Иставальт бросил свою конницу именно на это дело!

— Ская, у нас кажется появилась новая задача, — прищурившись, мрачно проговорил я. — Ская?

— Д-да, — девушка мотнула головой, обрызгав меня грязью, которую я только-только с себя убрал! — Что нужно?

— Задержать один отряд конницы, с востока, — ткнул я пальцем. — Это не позволит имперцам окружить армию.

— Вдвоём⁈ — она с ужасом посмотрела на меня, а потом, словно что-то вспомнив, оглушительно рассмеялась. — Да-а… Изен, ты не меняешься. Опять поручаешь задачу, которую невозможно выполнить.

— Кто, если не мы? — пожал я плечами и хрустнул пальцами.

Направившись на сближение с отрядом из примерно полутора сотен всадников, я периодически бросал взгляд на поле боя. Наша пехота выстроилась в три огромных квадрата, которых прикрывали маги, не давая осуществить повтор столь «размазанной» атаки, когда огонь скорее покрывал землю плотным ковром, чем разил, словно нож. И это нам на руку! Иставальт, похоже, решил перестроиться, так что организовывал новые роты стрелков, готовых пустить залп пуль, в то время как Логвуд и остальные направились… обратно?

— Нет, я решительно ничего не понимаю… — нахмурился я на бегу. — Разве что…

Сапёры и та яма… они хотят заминировать пути отхода? Но что даст взрыв, даже если удастся убить сотню-две имперцев? Наши потери всё равно несопоставимы для нынешней ситуации! Фирнадану и вольным городам важна жизнь каждого солдата, в то время как Империя может позволить себе ими жертвовать! У них, ха-ха, даже тактика «перебежчиков» на этом построена!

Краем глаза я заметил, что от фирнаданских колонн отделились отряды, направившиеся как в нашу, так и в противоположную сторону, очевидно не желая допустить сжатие «челюстей». Видать не один я подумал об этом. Что получается, подобное было предсказано или?..

Проклятье, столько мыслей! Одно понятно — план у нашего командования есть, но его суть пока что не ясна.

— Стой! — крикнула Ская. Девушка упёрлась руками в колени и тяжело дышала. — Уф… Изен, как ты умудряешься сочетать магию и физиологию? Ни разу не видела, чтобы ты тренировался.

— Молодой организм, — с сарказмом указал я на себя рукой. — А ты что?

— Оборжаться можно, — фыркнула волшебница, а потом разогнулась, разминая спину. — Создавай баррикады, я попробую один фокус…

— Только аккуратней, — нахмурился я. Слова девушки не пришлись мне по нраву. Что значит «попробую фокус»⁈ В такой, сука, момент⁈

И всё же, кое в чём она была права. Я начал создавать ямы и овраги, стремясь превратить местность вокруг в конную смерть. Они у меня не то что ноги переломают, они, мать их, с сёдел повыпрыгивают прямо на ходу…

Движение солдат на насыпи привлекло моё внимание к тому, что происходило на холме. Звон оружия и крики становились громче, клин фирнаданцев постепенно сплющивался о наковальню жёсткого, дисциплинированного отпора имперцев. По рядам прокатились первые волны обратного движения.

Три маски бога-разрушителя Кохрана. Ещё до заката мы примерим их все. Ужас, ярость и боль. Не победить нам имперскую армию, даже с учётом ухода Дэсарандеса. Не победить… Но может, цель и не в этом?

Всадники приближались. Заметив нас, несколько скачущих впереди замедлились. Кто-то закричал, но речь разобрать я не смог. Потом, прямо на ходу, они изменили положение.

— Ская, отойди назад, — хмуро произнёс я, создавая вокруг нас тонкие и невысокие стены, — впереди носители антимагии.

— Откуда знаешь? — волшебница послушно отступила.

— Не думаю, что они дураки, — хмыкнул я. — Но и мы не из таких…

Я закрутил бурю из мелких, сугубо естественных песчинок, ощущая, как канал в моё измерение магии всё больше раскрывается. Это плохо, сильный поток энергии я просто не выдержу, и без того уже неплохо поколдовал!

Нет, бывало и больше, гораздо больше, но эти имперские всадники точно не последний мой противник за сегодня. Если буду тратить на каждого такой же объём сил, то вскоре мне останется только сбежать, оставив за спиной всё и вся. Не самый лучший выбор, хотя видит Хорес, заманчивый.

Кавалеристы проворно начали заворачивать, уходя с пути шторма. Я направил в естественное движение песчинок и мелких камешков ещё больше энергии. Ская со спины использовала свой «фокус» — бурю молний. Мощные потоки начали бить из безоблачного, сумеречного неба, то и дело поражая одного имперца за другим. С учётом пылевого шторма, это позволило нашей парочке натурально разгромить сразу полторы сотни конников! Полторы сотни!

— И-и-иха-а-а! — заорал какой-то всадник, успешно выехавший сквозь все магические потоки. И сразу же слетел с коня, когда тот на всём скаку споткнулся об одну из ям, предусмотрительно мною организованных.

Мужик в неплохих на вид доспехах столь смачно ударился головой об землю, что сочный хруст, казалось, разлетелся по всей округе. Его шея оказалась сломана под совершенно причудливым углом, демонстрируя отсутствие необходимости проводить контрольный удар.

Следом из бури пыли и молний начали вылетать остальные кавалеристы. Примерно полтора десятка — все выжившие после волны магии, которую мы организовали.

Но прежде чем мы с девушкой начали их устранять, со спины раздался грохот выстрелов. Половина выживших всадников тут же рухнули, остальные попадали, встретившись с моими ловушками.

— Отличная работа! — закричал со спины знакомый голос. Оглянувшись, я заметил Гаюса, который широко улыбался. — Генерал Эдли направил нас отбить это направление. Маутнер пошёл на запад. Должен сдержать напор.

— Это ведь Сокрушающий Меч, что ты хочешь? — ответил ему один из ребят, чьё лицо я не узнал под глухим шлемом.

— Их вообще-то двое, — заметил ещё один, Бейес.

Живой, значит. Но и бой пока не закончен.

— Вот-вот, — процедила Ская, разминающая руки. Мой острый взгляд заметил, что они покраснели, а на ладонях набухает ожог. Вот же!..

— Дура! Зачем⁈ — рыкнул я, быстро приблизившись к ней. — Дай, подлечу. По быстрому! И ничего не говори!

— Сэкономь силы, потом подлечишь, — попыталась вырваться она.

— Ускорьтесь, голубки, нам ещё обратно ехать, — фыркнул Гаюс.

— Представьте, что вы сражаетесь с имперской конницей, командир, — бросил я на него косой взгляд, а далее положил ладонь на плечо Скаи и, наклонившись, заглянул ей в глаза.

Каштановые волосы девушки, будто специально, скрыли её взгляд, но через пару секунд она молчаливо протянула руки.

Спустя пять минут мы ехали обратно. Однако картина успела перемениться. Хоть конница Империи и завязла по обоим направлениям, «челюсти» всё равно сомкнулись, только теперь из сионов, которых Иставальт перебросил нам в тыл. Это были отлично подготовленные армейские части, что сейчас лихо нарезали наших солдат, пока маги были вынуждены отбивать потоки очередных огненных шаров, летящих по дальней дуге, но, мать его, точно в цель!

Похоже они тренировались и пристреливались для подобного…

Защитные ряды фирнаданцев смешались вокруг раненых товарищей, которых грубо отбрасывали в тыл. Ружья стреляли почти без перерыва, а мечи, топоры, булавы и копья то и дело обрушивались на чьи-то головы. Глядя на происходящее, я ощутил поднимающуюся в груди волну ужаса. Не за себя, а за людей, с которыми успел сродниться.

— Быстрее, командир! — крикнул я и Гаюс, в кое-то веки, не стал ни издевательски комментировать мои слова, ни злобно рявкать.

Кони ускорились, а я лишь молился, чтобы мы успели. Успели…

Однако, вопреки моим страхам, объединённая Первая и Вторая держались, хоть это и казалось невозможным. Со всех сторон враги откатывались назад, словно челюсти сомкнулись на ядовитых шипах и инстинктивно отдёрнулись. Возникла пауза, нутряной холод разделил две стороны — пространство между ними усыпали тела убитых и умирающих, — а затем фирнаданцы повели себя нетипично. В тишине, от которой мои волосы на загривке встали дыбом, солдаты, опустив пики, устремились вперёд, а квадратный строй вывернулся в овал. Ряды врагов смешались, разрушились от внезапного удара.

Стойте! Слишком далеко! Слишком редкий строй! Стойте! — мысленно заорал я.

Овал натянулся, замер, а затем сжался обратно с размеренной точностью, которая казалась почти зловещей — словно войска превратились в какой-то бездушный механизм.

И они сделают это снова, — осознал я. — Уже не столь неожиданно, но не менее смертоносно. Будто лёгкое дышит в ритме спокойного сна, снова и снова.

Моё внимание перешло на противоположный край, второй берег реки, где Маутнер и его люди вели яростную рубку против превосходящей их кавалерией врага. Если бы не колдун, находящийся среди наших, то они бы уже погибли.

— Ирмис, — понял я, заметив знакомые удары ветряными серпами. Мага прикрывали, ибо у противника тоже имелись всадники с антимагическими амулетами, но вот своих волшебников или хотя бы сионов, конные не взяли. Ошибка? Если проиграют, то да.

Но вот мы добрались до насыпи, по которой уже отступали наши ряды, окончательно продавив остатки имперских сионов, которые, неожиданно для них самих, превосходя в силе и умениях, проиграли в тактике, размениваясь один на один или один на два.

— НЕ-Е-ЕБО-О-О! — оглушительный крик резанул по ушам, а потом все дружно задрали голову. Десяток имперских версов летели в нашу сторону. Трое из них в форме человека — стихийники ветра, — и ещё стайка птиц. Может прирученные, но я бы поставил на оборотней. Потому что все они были вoронами.

В их сторону полетели пули, но солдаты вольных городов не могли одинаково эффективно отступать, защищаться и атаковать воздушные цели. Приходилось чем-то жертвовать.

— Сбей их, Изен! — заорал Гаюс. — Сбей, сейчас же!

Скрипнув зубами, я подавил желание огрызнуться, а потом прищурился, рассматривая летунов. Хорес… птицы зажимали что-то в лапах. Что-то, что нам однозначно не понравится.

В голове замелькали мысли, касающиеся «небесной войны». И почти все они были херовыми. Потому что я лишь раз участвовал в воздушной свалке и мне вот совсем не понравилось! К тому же, я знал, что попасть по столь дальней летающей цели, с такого расстояния, будет попросту нереально. Даже если мне ну очень сильно повезёт, то… с вероятностью в пятьдесят процентов, атака ударится о динамический барьер, который вполне себе спокойно можно создать в облике. Ибо для того, чтобы превратиться, нужно лишь ОДИН раз сосредоточиться на нужном образе и эмоциях, а далее спокойно колдовать так, как тебе захочется. Тц…

Вспомнив, как летал и сражался сам, меня осенило. Точно! Как же я сразу не догадался⁈ Ведь отчего я упал в прошлый раз⁈ Пропустил атаку? Аха-ха-ха! Всё куда проще — мокрое оперение!

Прикрыв глаза, я постарался отрешиться от происходящего, а потом с неба начал капать дождь. Я проводил сквозь тело целый поток энергии, ведь мне нужны были не редкие капли рядом с собой, а настоящий ливень в направлении полёта этой грёбаной компании!

Подключившись к каплям, я начал ощущать всё, что попадало под них. Всех людей, как наших, так и имперцев. А ещё я знал, что мог бы раскалить эту воду до кипятка, а потом добавить ей ускорения, даровав каплям мощность пуль, отчего… сгорел бы на хер уже через пару минут. Такая сила мне ещё не по зубам.

Но вот просто намочить…

Вoроны разразились громким карканьем, трое из них сразу пошлo на посадку. Остальные птицы и даже колдуны ветра (эти, видимо, на всякий случай) бросились врассыпную, но я растянул дождевую пелену на весьма широкую площадь, отчего они были вынуждены перебирать варианты различных защитных барьеров. Благо, я сразу заметил — большинство хоть и владело ими, но лишь начальными формами, так что их динамические барьеры не защищали от сравнительно медленных капель воды, воспринимая их фоном. Не прошло и минуты, как ещё четыре птицы упали вниз, пусть и сохранив подобие равновесия.

Однако остальные всё ещё держались в воздухе…

Отряд, тем временем, начал активный обстрел. Ская, сжав зубы, напрягала своё тело, выдавая одну молнию за другой. А ведь я её только что исцелил! Проблема «перегрева магией» даже не в том, что появляются ожоги, а в том, что поднимается температура, как во время болезни. Мозги начинают плохо соображать, голова кружится и всё в таком духе. И пусть целитель может снять жар и залечить травмы, но лимиты тела никуда не пропадают! Новые чары моментально нагреют колдуна до практически тех же значений!

Ха-а… иначе можно было бы таскать с собой охлаждающий артефакт, который контролировал бы температуру тела, да не напрягаться. Но почему-то так, хех, не работает.

— Проклятье, только попробуй мне тут с лошади упасть, — зло пробурчал я, покосившись на Скаю, которую мотало туда-сюда. — Головой за неё отвечаешь! — уже гораздо громче уведомил я всадника, за спиной которого и сидела девушка.

— За своей проследи, — огрызнулся он и гневно махнул рукой. — Я не нянька!

И он прав. Но это не делало меняя добродушнее.

Летуны приблизились почти на дистанцию сброса чего бы то ни было в их руках и лапах. А значит, мне придётся прибегнуть к крайним средствам, после которых я буду орать и дико материться. Однако, другого выхода… да есть, сука, этот выход, как ему не быть⁈ Можно просто послать всех в жопу, да развести руками: ничего, дескать, не могу поделать.

Но я могу.

Я обернулся в ворона и взлетел в воздух, начиная контролировать воду возле имперских летунов. Капли дождя закрутились и раскалились, образуя самый настоящий водоворот. В небе! Чудовищная воронка закрутилась, сметая всё и вся на своём пути. Имперцы, что маги, что регуляры внизу (не говоря уж о крестьянах), разразились воплями страха и ужаса. Я же ощущал, как лёгкое птичье тело под перьями буквально пылает огнём. Воздушные потоки обдували меня, даруя толику прохлады, но в глазах уже поплыло. У меня чертовски мало времени…

Водный смерч из чистого кипятка раскидал летунов, частично убивая, частично заставляя потерять равновесие. Их артефакты-бомбы упали вместе с ними, взрываясь огненными цветами прямо в рядах своих же солдат. И сразу после этого я отпустил контроль над созданной стихией, позволив ей рухнуть вниз…

Паника, вот что началось. Теперь вопрос лишь в том, кто грамотнее ею воспользуется.

На остатках сил я полетел вниз, с трудом различая происходящее. Отдых… нужен отдых… Но что это, внизу?.. Меня подводит зрение или всадники Гаюса окружены незнамо откуда взявшимися врагами?

Падая вниз, я изо всех сил старался выровнять положение. Ну же! Мне надо всего лишь не разбиться!

В следующий миг зрение будто бы потухло и на несколько ударов сердца я погрузился в полнейшую тьму. Ничего и никого… но вот, свет снова резанул глаза, позволив понять, что я нахожусь посреди полчища имперцев!

Оглянувшись, я понял, что каким-то образом приземлился не возле Гаюса и его всадников, а рядом с отступающими солдатами Первой и Второй!

С проклятьем дёрнувшись назад, налетел спиной на чей-то щит. Пот заливал глаза солёной влагой, отчего они слезились и ещё больше снижали обзор. Выхватив из перевязи меч (да, я носил меч, ещё со времён осады дома, хоть и почти никогда его не применял), я тут же лишился его, но кто-то успел оттащить вопящего «перебежчика» за волосы, а потом уверенным движением резанул его по горлу, залив землю кровью. Рядом стоящего имперца тут же пробили коротким мечом, который вырвался из его тела чуть ниже грудины, вместе со скользкой массой внутренностей, а передо мной вынырнула женщина в форме бойца Второй.

— Маг! Двуликий тебя полюби, какого чёрта ты делаешь на передовой⁈ — рявкнула она грубым, прокуренным голосом.

Двуликий? Ах да, у них, как и у нас, имя чужого бога используется в качестве оскорбления…

Моргнув, я создал из земли длинный шип, который ударил размахнувшегося в её сторону регуляра ровно промеж ног, пронзая слабое в плане брони место сантиметров на тридцать вглубь.

С резким разворотом воительница обрушила массивный палаш прямо в стыки его брони, вызывая струю крови, брызнувшую, будто кто-то бросил камень в спокойные воды озера.

— Всюду… — огляделся я, пошатываясь на ногах. — Всюду… три маски Кохрана…

И какофония криков. Из глоток вырывались совершенно противоестественные звуки, хлестала кровь, умирали люди — всюду умирали люди.

— Справа! — раздался крик. Я узнал безымянную женщину, которая выговаривала мне за то, что оказался столь близко к центру столкновения армий.

Я развернулся как раз вовремя, чтобы закрутить поток воды, который отбил выпад копья. «Капля», которая жгла тело так, будто вместо крови по жилам течёт кипяток, отправилась в лицо оскалившегося регуляра, попав ему прямо между носом и верхней губой.

Обливаясь кровью и издавая дикие хрипы, полные боли и му?ки, солдат упал на колени. У него изо рта посыпались жёлто-красные зубы.

— А ты хорош, — хохотнула женщина, стоящая рядом. Она поймала щитом летящий в грудь дротик, а потом поднырнула под атаку ближайшего пехотинца, обрушив палаш ему на ногу. Солдат взвизгнул, теряя равновесие и открываясь. Удар щитом в лицо опрокинул его на землю. Тяжёлый клинок остриём ударил ему в брюхо, отчего ещё молодой парень забулькал кровью.

— Ты тоже, — хрипло кивнул я. Голову пронзила вспышка боли, виски заныли, словно я пропустил удар дубиной, но ничего подобного не было.

Заставив себя выпрямиться, я сдал назад, вновь упираясь спиной в чей-то щит.

— Держать строй! — надрывался сержант. — Новая волна!

— Эй, маг, — женщина схватила меня за плечо, скомкав ткань крепкой хваткой. Она подняла шлем, демонстрируя симпатичное тонкоскулое лицо с небольшим шрамом на щеке. — Ты мне понравился. Найди меня, если захочешь провести ещё один ночной бой!

Расхохотавшись и дивясь выверту собственного сознания, я окутал себя этими словам, словно щитом, отчего сумел собраться с силами и, игнорируя жжение, подхватил с земли чей-то потерянный меч с кровью на лезвии. Если совместить с редкими «каплями» и всполохами магии на пределе сил, то должно получиться неплохо. Возможно, я даже буду «остывать» быстрее, чем накапливать жар новыми порциями энергии, вливающейся в моё тело.

Ряды солдат Первой и Второй продолжали отступать, но нельзя было подставлять спину, а потому отход усложнялся. Передо мной сражались бронированные пехотинцы, но их оставалось прискорбно мало, отчего лишь редкие ружейные выстрелы со спины худо-бедно удерживали положение.

Периодически в нашу сторону пробивались беснующиеся крестьяне, завладевшие трофейным оружием, но не научившиеся им сражаться. Их вырезали, что называется, мимоходом, почти не отвлекаясь. Однако, когда орда набирала число, то становилась опасной и очень мешающей. Раздражающей. Дважды за время отступления, я помогал сражаться с ними. Первый раз мне едва не выбили глаз, взмахнув самой обычной косой. Второй — чуть не распороли бок, благо, что тычок копьём прошёл по касательной, да и форма у меня была с парой наскоро вышитых защитных рун.

Но вот, раздался громкий звук горна, который протрубил три раза — один за другим. Сигнал был понятен — разойтись в стороны.

— Чего, мать вашу⁈ Какие, на хер, стороны⁈ — мои руки дрожали от усталости, ибо махать мечом — как и бить магией, нужно умеючи (у меня навык имелся, но довольно старый, ведь обучался подобному ещё в поместье, да и обучался кое-как).

Оглянувшись, я постарался заметить хоть одно знакомое лицо, но увидел лишь ту самую безымянную воительницу, утирающую пот со лба и вполголоса ругающуюся в минуту мимолётного затишья.

В следующий миг нас окружил тонкий купол барьера, в который, один за другим, врезалось четыре огненных шара, разбрызгивая искры и накаляя воздух. К этому я уже привык. Империя понемногу давит, изматывая наших колдунов.

Пошатнувшись на ватных ногах, я подошёл к воительнице.

— Мне показалось или прозвучало всего три сигнала? — спросил я. — Отступление ведь четыре, не так ли?

Она оскалилась. Из-под шлема торчали мокрые пряди волос.

— Три, маг. А значит — разойтись в стороны!

Схватив меня за руку, она решительно направилась по направлению к левому флангу. Там уже начали собираться остальные бойцы. Склон стал труднопроходим: пропитанная кровью и жёлчью жидкая грязь поверх неверных камней. Мы быстро добрались до остальных солдат, отступив к краю, после чего спустились в узкий ров и остановились по щиколотку в потоке крови, которая аж плескалась под моими сапогами.

Мимо с грохотом пронеслась тяжёлая конница Атмаса Коуланда, точнее её остатки, в то время как имперские регуляры зависли, почуяв ловушку — какой бы невероятной она ни казалась в нашей ситуации. Заметив кавалерию, они спешно начали перестраиваться, выставляя на первые ряды пикинёров. Но, как и в первый раз, всадники начали бросать в имперцев пополненный запас взрывчатки. А вот магов за их спинами уже не имелось.

— А вот теперь четыре сигнала, — хлопнула женщина мне по спине. — Валим, колдун.

Бросившись вместе с остальными, я оглянулся, успев заметить, как в тяжёлую конницу летел поток огненных шаров. Проклятье!

— Стой! — крикнул я воительнице. — Тебе придётся помочь мне.

— Что? — недоуменно обернулась она. Я заметил недовольство на миловидном лице, украшенном шрамом.

Сосредоточившись на эмоции спокойствия, я одновременно с этим подготовился к боли. Ох, а ведь только-только начал остывать…

Барьер прикрыл всадников Коуланда сверху, блокируя поток огня, но не мешая кавалерии маневрировать. Люди разразились серией боевых кличей, поминая Триединство, которое «их защитило». Вот псы позорные!

Ноги подкосились, а руки раскалились, да так, что от них завалил пар. Тело тут же покраснело, а открыв рот, я выдохнул облачко, словно оказался на морозе.

— Придурок! — с долей восхищения воскликнула воительница, схватив меня закованной в металл рукой поперёк талии.

— Это был способ попасть к тебе на руки, — усмехнулся я, ощутив, как треснули губы. От жара тела они пересохли, так что зря я решил растянуть их…

Женщина тащила меня, как старую ветошь, мотыляя во все стороны, однако меня радовало, что её сил хватило для подобного трюка. А ведь ещё и доспехи тоже не пушинка!

— Они подкатили артиллерию! — раздался чей-то крик спереди. — Маги! Барьеры по южному направлению! Готовность!

— Даже не думай, — бросила она мне, сильнее сжав поперёк талии. — Сдохнешь ведь. Я такое уже видела.

— Может, это в моих планах, — прошипел я, стараясь принять более удобное положение.

— Тогда прикажешь бросить тебя? — воительница сверкнула глазами.

— И лишить тебя своей компании? — хмыкнул на это, с трудом сдержав кашель. — Нет, дорогуша, теперь не отвертишься. Взяла, ха-ха, ответственность, так будь добра, тяни до конца.

— Изворотливый сукин сын! — восхитилась женщина, перепрыгнув глубокую яму, оставшуюся или после удара магии, или после попадания бомбы.

— Барьер! — заорал тот же голос, что и раньше.

По правую руку от меня засветилась тонкая магическая плёнка, которую растянули метров на двадцать, под углом. Через секунду я услышал канонаду выстрелов, а потом оглушительный грохот попаданий. Показалось даже, что барьер смело, но нет, просто поднялось облако пыли.

В ушах противно запищало. Я слышал лишь отдельные звуки, не рискуя использовать чары для попытки облегчить себе жизнь. А так-то следовало бы! Меня пару раз неприятно зацепили, пусть и по мелочи. Ещё, кажется, сорвал ноготь на ноге. Саднит и одновременно чешется…

Спустя миг нас накрыла тень, отчего женщина дёрнулась, едва не бросив меня в неглубокий овраг, расположенный в трёх метрах пути. Но это оказался наш кавалерист. Следом за ним промчалось ещё два десятка отступающих конников, так что пыль снова забила горло и нос. Попытка сплюнуть провалилась, сухое горло отказывалось выдавать влагу.

— Надо поднажать, — проскрипел я, как несмазанная пружина. — Ты можешь?..

Я не слышал себя, а значит, не слышала и она. Прекрасно…

Из пыли впереди показался жидкий ряд стрелков, зажимавших ружья. Кажется, один из заслонов против имперцев. Кто эти смертники?..

— Дальше мины! — крикнул один из них и я, к своему удивлению, услышал его. Похоже, глухота проходит. — Идут полосами, прыгай ровно за черту!

Какую, мать твою, черту? — ни хрена не понял я, но воительница кивнула, а потом бросилась дальше. Моим глазам предстало усыпанное трупами и мусором поле, последнее, перед накатанным склоном, по которому отступали остатки бойцов Первой и Второй. И на этом поле мне удалось заметить косые линии, которые пересекали его, казалось, в абсолютно хаотичном порядке.

— А как здесь лошади пробежали⁈ — удивлённо спросил я, когда женщина начала прыгать, ловко приземляясь прямо за линии, часть из которых уже успело замести.

— Скорее всего последние закапали только что, — её голос подрагивал. Явственно слышалась усталость. — До этого был коридор, ибо невозможно заставить прыгать всех отступающих и, тем более, тяжёлую конницу.

— Разумно, — признал я. — Опусти меня на землю, как закончишь. Я уже могу ходить.

— Надо бежать, а не ходить, — отрезала она, совершив финальный, самый длинный прыжок. — Уф! — и утёрла мокрое лицо. — Как в учебке. Нет, сложнее.

Новый залп артиллерии ударил под насыпь, вниз, куда сумела отойти большая часть выживших — примерно половина объединённой армии, пошедшей в атаку на имперские войска. Ряды барьеров снова появились перед снарядами, но сейчас куда меньше и слабее. Однако, хватило и этого. Но хватит ли в третий раз?..

Проклятье… если что-то и должно произойти, то обязано случиться прямо сейчас, ведь в ином случае мы отдали тысячи жизней абсолютно за так.