Бесконечная война

Глава 9

«Когда щиты становятся костылями, а мечи — посохами, сердца многих охватывает смятение. Когда жёны становятся добычей, а враги — танами, всякая надежда иссякает».

Неизвестный автор, «Плач по завоёванным».

— Кха-кха-кх-хр-р… Тьфу, — сплюнул я тягучую густую слюну, которая повисла тонкой ниткой, провисев так удивительно долго, пока не истончилась до полного обрыва.

Голова страшно болела, но… не считая этого я чувствовал себя почти… почти нормально. Почти хорошо.

Последствия вчерашнего переутомления и магического напряжения, от которого всё тело колотило, словно в ознобе, полностью прошло. Ну-у… вроде как полностью. Надо только привести себя в порядок, умыться, подлечиться и пожрать.

— Да, — хрипло и едва слышно произнёс я. — Пожрать бы не помешало.

В маленькой замковой комнатушке стоял бардак и грязь. Я, как во все последние дни, спал в одежде, которая успела провонять. А ещё местами на ней сохранялась кровь со вчерашней бойни и помощи с ранеными.

— Дерьмо, — бросил я, характеризуя сразу всё происходящее.

Кости ломило, словно меня избивали, но это всё последствия физического перенапряжения, ведь пришлось ещё и мечом помахать, чем я не занимался уже кучу времени. Ха-а… похоже при этом работали какие-то свои, совершенно отдельные мышцы, не участвующие в моей привычной активности. Ибо, так-то, хоть я и был магом, но это отнюдь не значило бренное бездействие и перепоручение всех потребностей на волшебство. О, как бы не так…

— Было бы здорово уметь передвигаться магией… и вещи двигать ею же, — пробурчал я, а потом поднялся с продавленной кровати. Старый матрас приобрёл новые оттенки серого. Я рассмотрел песок и засохшие куски грязи. Интересно, здесь ещё остались слуги или мне придётся приводить помещение в порядок чисто своими силами? — Ну да, люди, ещё не завербованные в армию… Конечно их тут полно, — мрачно фыркнул я.

Почесав растрёпанные, засаленные волосы, мотнул головой и поморщился, ощутив укол боли, вонзившейся в виски. Столкнувшись с дилеммой дальнейших действий, всё-таки направился в сторону умывален, где даже немного поколдовал, подогрев воду до приемлемой температуры.

Лишь здесь вспомнил о своих ранах, представляющих из себя множество порезов, синяков, гематом, разбитых костяшках пальцев и отбитого, чудом не сломанного, мизинца на ноге.

— Значит не только голова, м-да, — бубнил я, начиная сеанс самолечения.

Стук в дверь едва не сбил настрой, ибо уже приступил к процессу, но богатый опыт позволил сдержаться, хоть я и вздрогнул. Причина проста: работал с головой. А это, сука, максимально рискованно! Особенно когда действуешь сам с собой. Имею в виду… я видел, как повреждения мозга вызывали смену поведения и личности, как нормальные люди превращались в дураков и потом даже маги-целители не могли ничего с этим поделать. И ладно ещё когда целитель лечил кого-то другого — совершив ошибку, он обычно успевал вовремя среагировать и исправить её, но когда работаешь с самим собой… Второго шанса уже может не быть. Во-первых потому, что любые неправильные изменения мозга легко могут стать фатальными, а во-вторых из-за шанса резко стать идиотом и уже никогда в жизни не суметь вообще ничего сделать.

Моментально закончив и перекрыв канал к измерению магии, я встряхнулся, утёр холодный пот со лба и, прикрывшись замызганным полотенцем, которое лежало в условной ванной комнате, по едва успевшей подсохнуть грязи, разбросанным вещам, остаткам еды и собственным плевкам добрался до двери.

— Отлично выглядишь, Сокрушающий Меч, — ехидно произнесла Килара, оглядев как меня, так и бардак за моей спиной. — Решил провести уборку? Подходящее время! Раз уж мы победили имперскую армию, то время новых, не менее эпатажных свершений?

— Очень смешно, — повернулся я спиной, а потом пошлёпал обратно. — Проходи, чувствуй себя как дома, — хмыкнул следом.

— О, боюсь это будет… сложно сделать, — поморщилась женщина. — Ты бы проветрил хотя бы, что ли?

— Вот и помоги с этим, — махнул я рукой, бросив полотенце в кучу грязной одежды, а потом вновь направился в ванную, — только не отвлекай меня несколько минут. Я занимаюсь лечением.

— Кого? — обернулась Килара, но комната по прежнему оставалась пустой. — Кто-то рискнул залезть в этот хлев?

Не получив ответа, она пожала плечами, а потом добралась до окна, распахнув его и впуская свежий, прохладный и немного сырой осенний воздух.

Пока я долечивал мелкие и не очень травмы, оставшиеся после вчерашнего, а потом наскоро ополаскивался и чистил зубы, отыскав в походной сумке немного мыла, порошка и щётку, женщина, как ни странно, тоже поспособствовала наведению чистоты. Вполголоса ругаясь, она стряхнула мусор со стола, используя лежащую на полу тряпку, коей оказалась запасная простынь. Потом сложила на этот самый стол мою одежду, разбросанную по помещению.

— Если это всё постирать и погладить, то будет достойно, — вздохнула Килара, кивнув на неаккуратную кучку. — И это… прикройся уже, а то всё Скае расскажу.

— Чхегхо тутх рахссказывхать, ехсли у нхас нхичего не бхыло? — полоская горло невнятно ответил я. — Сейчас почищу одежду производственной магией, да прикроюсь. А то грязное надевать не хочу.

— Вот уж спасибо, — буркнула она. — Ладно, я, собственно, по делу.

— Видимо столь важному, что можно не спешить? — улыбнулся я. — Или моя компания оказала такой эффект?

— Не-не, даже возникни у меня неостановимая «чесотка» в промежности, я бы не решилась удовлетворить её в этой помойке, — сморщилась женщина. — Как тебе самому не противно, Изен?

— Вчера не до этого было, — уже без всякой улыбки ответил я. — Пришёл и упал. Причём это даже не моя комната, ибо те, вроде как, уже как-то заняты оказались, — пожал я плечами. — Не было никакого желания разбираться. Я, так-то, вообще в за?мке находиться не должен… Кстати, как ты меня нашла?

— Патруль подсказал, — пожала она плечами. — Но да не важно. Нам дали задание и ты, Изен, наверное уже и сам понял, что оказался приписан к «Чёрным Полосам» капитана Маутнера, так что идёшь с нами и далее ночевать уже будешь в известном и заранее указанном месте, дабы не приходилось тратить лишнее время на поиск.

— А остальной мой отряд? — спросил я, начиная чистку одежды и обуви, заодно устраняя мелкие дефекты ткани.

— Хо, — Килара удивлённо округлила глаза. — Ты, мать твою, и производственную знаешь?

— Я ведь уже озвучивал это? — приподнял я бровь.

— Насчёт чистки — да, — согласилась женщина. — Но я не думала, что… ты настолько талантлив.

— Стихии — не моё, — признался я. — Нет, как говорится: умею и практикую, но предпочитаю иное.

Она молчаливо скрестила руки на груди.

— Артефакторика, — продолжил я после небольшой паузы. — Вот что мне действительно нравится, — отстранившись, невольно вздохнул. — Как было бы здорово сохранить свои записи!

— Грамотный, значит, — хмыкнула Килара. — Даже не удивлена, хотя вроде бы Ирмис упоминал, что ты из крестьян.

— Мы не всегда общались, — слабо улыбнулся я, на ходу продумывая наиболее удачные варианты ответа. — Нашлось время научиться… Так что там с моим отрядом?

— Ах да, — кивнула женщина, — как мы могли разлучить вас, особенно тебя со Скаей? — хохотнула она. — Из солдат — аналогично, хотя тут предоставят выбор. Всё-таки не все из них изначально были воинами. Те, кто захочет, может вернуться к прежней жизни, которая… — Килара на миг замялась, — будет вполне себе доступна.

— Сомнительно, — почесал я подбородок. — Война вроде как, — приподнял палец, — незакончена, ибо неизвестно, что предпримет Империя. Плюс, я уже обсуждал с Маутнером будущие перспективы и… — резко обернулся к женщине, — как он, кстати?

— Морду поправили, — пожала она плечами, — но капитан и раньше красавчиком не был.

— Что, целители поленились поправить ему форму носа? — хмыкнул я.

— Конечно, они ведь из лентяев, — поджала она губы.

— Ты поняла меня, — отмахнулся я. — Маутнеру не до конца восстановили лицо или как?

— Залечили раны, вернули глаз, — вздохнула женщина. — Пока что это всё. Далее нужно будет обратиться к лекарям повторно, так как на данный момент они перегружены работой. Сам ведь знаешь.

— Говорят, шрамы украшают мужчин, — закончив с комплектом собственной формы, я принялся облачаться, не забыв ещё раз почистить ноги, которыми топтался по мусору и грязи.

— Ага, слишком красив стал, — ухмыльнулась Килара. — Скоро сам увидишь.

— А что за задание? — на миг задумавшись, я сотворил тонкий слой воды, растянув его во весь свой рост. Несколько секунд работы с плотностью и поверхностью позволили организовать не ахти какое зеркало.

— Удобно, — подскочила женщина, быстро встав за мной и поправив волосы. — Задание… разведка окрестностей, а потом проверка нескольких лагерей, где ранее размещались имперцы. Туда не должна была достать статуя Сэнтилы, а потому есть вероятность наткнуться на врага.

— Который не сбежал? — скептично поинтересовался я, подхватив свою сумку и быстро проверив её наполнение.

— Понятно что сбежал, — поморщилась Килара, — но проверить нужно. Может, в идеале, сумеем кого-то найти. Кстати о «сбежал», ты в курсе, что та дамочка-сион, которую мы прихватили возле садов, тоже умудрилась скрыться? Прямо из той комнаты и из цепей, про которые говорили: «даже высший сион не порвёт»?

— А она что, порвала? — удивился я, оглянувшись на женщину.

— Так считают следователи, — пожала она плечами, — но история мутная. К тому же, самих цепей не нашли.

Анселма — молодец, — подумал я. — Не стала оставлять улики, забрав и цепи, и напильник. А ведь если бы оставила, могла здорово меня подставить.

Вообще, с сестрой бы, по хорошему, встретиться и пообщаться, но… я не знаю, что можно было бы ей сказать. Нечто вроде: «Да, я решил предать Империю и переметнуться к врагу, причём даже не за деньги или что-то подобное, а потому, что там люди получше»? С другой стороны, Анселма в курсе, что свои меня приговорили по сути к казни, растянутой во времени. Выжил бы я, если бы не переметнулся? Хер бы его знал…

Плевать. Больше интересно, что Анселма решила сделать? Под эффект статуи она точно не попала, ибо на момент её побега у нас как раз шёл бой. Она бы не рискнула лезть туда в такой миг. Значит отступила куда-то ещё, очевидно желая примкнуть к своим позже, но… уже не судьба. Что она сделала? Куда пошла?

И что сталось с отцом и братом?..

Я старался не думать об этом лишний раз, так как и без того голова вечно была забита множеством самых разных проблем и задач. Лишние туда попросту не впихивались.

Вскоре мы уже добрались до внутренних казарм, некогда почти полностью уничтоженных. Сейчас, впрочем, восстановлено было немного, скорее очищено от мусора, которым занималась часть солдат. Немудрено! Узнаю старый армейский принцип, по которому солдат всегда должен быть задолбан, дабы сам не нашёл себе какое-то занятие, от которого, по итогу, пострадают все, включая его самого.

— Неужто и впрямь мирное время? — вполголоса спросил я, на что Килара лишь задумчиво хмыкнула.

У меня была мысль по дороге заглянуть в храм, навестить Скаю и Дунору, но моя спутница справедливо заметила, что меня там тут же и припахают. И не то чтобы я был совсем уж против, но нужно расставлять приоритеты. А я, так-то, в данный момент скорее не целитель, а армейский маг, который должен прикрывать товарищей.

— Все тяжёлые уже или погибли, или исцелены, — заметила Килара. — Остальные поправятся и без тебя, разве что может быть это займёт больше времени. Зато если наш отряд отравится без колдуна, то есть неиллюзорный шанс огрести.

И она, конечно же, была права.

— Капитан, — кивнул я Маутнеру. — Я думал тебя будет подменять Гаюс.

— Он же у нас важная птица, — мужчина создавал ощущение, будто бы из любопытства решил заглянуть в печку, как следует там задержавшись. Одна половина его лица имела красноватый и нескладный вид, словно лекарь решил не собирать сломанную кость, а просто заживил всё, что имелось прямо вот так, лишь бы кровью не истекал, мог есть, дышать и видеть. Остальное — ерунда. — Сидит сейчас, поди, вместе с Хельмудом, да выслушивает, какой молодец.

Голос капитана немного изменился, но я не мог понять, вина ли в этом поднятой темы или, может, вчерашней травмы. Не исключаю, что так на него повлияли сразу все произошедшие события.

Не теряя времени, он построил взвод. Мало того, для нас выделили лошадей, причём в количестве, достаточном для каждого бойца, плюс несколько запасных. Также среди «Полос» я заметил новые лица. Взамен, очевидно, павшим, но так как плохо знал весь рядовой состав, то лишь принял подобное за факт. Из моих ребят здесь находился лишь Сэдрин. Хм… я знаю, что со Скаей и Дунорой, но как же Марлис?

— Умерла, — хрипло пояснил лейтенант. — Зарубили, — коротко дополнил он.

Мужчина находился не в лучшем состоянии, а ещё я видел грязный бинт, плотно замотанный вокруг его предплечья правой руки. Однако Сэдрин не просил лечения. Не желал его.

Вскоре мы выехали, двинувшись по направлению северо-западного леса Солкос, который тянулся вплоть до Кииз-Дара. Маутнер разумно полагал, что беглецы должны были отступить именно туда. Лошадь мне попалась норовистая, а опыта верховой езды имелось не так уж много. Со времён получения приставки «Анс» к фамилии, я почти не садился на них.

Что же… время навёрстывать и надеяться, что мы сумеем избежать активной скачки, иначе я попросту свалюсь с неё.

— Могут, конечно, по западной дороге рвануть, — пустился в размышления сержант Лотар, вслух обдумывая следующие действия остатков имперской армии, — но это путь в никуда. До Мобаса? Зачем это? Что там искать?

— А что в Кииз-Даре искать? — сапёр Грайс решил присоединиться к необъявленному обсуждению. — Там их путь дойдёт до Монхарба и… — он ухмыльнулся, — пустыни Сизиан. Не думаю, что солдаты рискнут туда сунуться без надёжного проводника, запаса провизии и пары магов, способных создать воду.

— За Сизианом Кашмир, — включился я. — В нём всё ещё неподавленный мятеж. Имперцев вздёрнут, если их не будет полноценный легион.

— Из Монхарба выступил император, — произнесла Килара. — Значит, там есть возможность сбежать морем.

— Дэсарандес взял десять тысяч солдат, — важно заявил Лотар, — следовательно, выгреб все корабли. А клятые имперские вербовщики забрали обычных жителей, чтобы сотворить свою сраную армию «перебежчиков».

— Пара кораблей небось отыщется, — пожал Грайс плечами. — Им этого за глаза.

— И прямым путём в Империю? — хмыкнула Килара. — Чтобы получить петлю за дезертирство?

— Какое же это дезертирство? — удивился я. — Армия была разбита, разве не так?

— Ты это Дэсарандесу скажи, — рассмеялась она. — Он-то, небось, думал, что дело в шляпе, а ситуация развернулась в обратном направлении!

— Мы идём в Солкос, — оборвал болтовню хмурый Маутнер. — А теперь займитесь своими делами.

Проезжая мимо холма, полного трупов, каждый, казалось, уставился на них. Несколько тысяч людей, в форме и без, возились с ними, борясь с насекомыми и птицами: раздевая, обыскивая, забирая пригодное снаряжение, обувь, ремни, украшения…

Мёртвых было так много, что края своеобразного побоища уже подъедались дикими псами, пришедшими на запах крови, который перебивал даже порох.

Не знаю о чём думали остальные, я же размышлял о том, что Хорес и Троица явно подрались за такое число душ. Ха-а… а зачем богам души?

Почесав подбородок, я отвернулся, устремив взгляд в прилесок, начинающийся через десяток километров разбитых тысячами ног дорог. О, а это что? Остовы пушек?..

— Кони ведь не пройдут? — спросил я Ворсгола, ближайшего ко мне солдата.

Старый смуглокожий ветеран молчаливо посмотрел на меня.

— Угу, — коротко ответил он.

— Так мы что, спешимся и пойдём пешком? — уже более точно поинтересовался я.

— Угу, — вновь кивнул мужчина.

— А в чём смысл? — нахмурился я. — Возможно лучше будет скакать вдоль леса?

— Угу, — сказал Ворсгол.

Ах ты ублюдок! — прищурился я, а потом отвернулся. Ветеран добился своего.

А по лесу мы всё-таки направились верхом, правда держались той части, где лошади вполне себе могли проехать. Вскоре выяснилась и причина столь странной «охоты»: трофейные артефакты поиска, которые в своё время изготавливал ещё я. Старый знакомый стеклянный шар, наполненный водой, внутри которого висела стрелка-указатель. Всё расписано рунами. Цель задавалась мысленно, после чего указывала на ближайшего в радиусе действия, подходящего под запрос. В данный момент она держалась неподвижно, но стоило лишь нам пересечь определённую черту…

— Есть сигнал! — крикнул капитан. — Северо-восток, подле Медвежьих чащоб!

— Дерьмовое местечко, — пробурчал смуглокожий и тщедушный Нальмуз, обладатель короткой бороды и усов.

Более противника из вида мы не выпускали, правда лошадей и правда пришлось бросить, оставив с ними Бейеса и Рушена — новичков. Пройдя пешком не меньше полукилометра (хороший радиус у сферы!), наткнулись на… выпотрошенный труп какой-то немолодой женщины. Она была истощённой и кривой, будто бы кости много раз ломались, а потом залечивались, но весьма поверхностно и не до конца. На помятом лице застыла печать ужаса.

— Мясо срезали, — профессионально заявил Сэдрин. — Работа «перебежчиков».

— Так вот на кого мы наткнулись, — оскалилась Килара, — пора немного уменьшить популяцию безумных убийц на этой земле!

Потому что самыми безумными должны остаться лишь мы? — мелькнула у меня короткая, полная тупого смирения мысль. Да-а… война ломает судьбы не только проигравших, но и победителей. Думаю, что каждому из присутствующих до конца жизни будет сниться поле боя. И жизнь эта будет не лёгкой.

Добравшись до Медвежьих чащоб, ожидаемо столкнулись с готовыми к бою людьми.

— Это будет просто, у нас маг… — начал было Лотар, но почти сразу заткнулся. И сглотнул.

Местность впереди, на расстоянии пары сотен шагов, начали наполнять «перебежчики». Никакого строя или порядка среди них не было, только вперёд вышла одинокая фигура. Долговязый юноша, слишком худой для того, кто являлся формальным лидером этой орды.

— Каирадор, — узнал я его. — Красный верс.

Позади него, цепляясь за пояс парня, двигалась Бэль. Удивительно, как это обезумевшее создание всё ещё сохраняло жизнь.

— Изен, справишься? — спросил Маутнер.

— А у меня есть выбор? — проворчал я.

— У нас есть пара антимагических амулетов, — хлопнул он себя по груди. — А значит, вариант всегда есть.

— Дай его мне! — тут же дёрнулся я к капитану.

Маутнер подозрительно на меня посмотрел, но потом развернул коня и, незаметно для противника, снял цепочку, перебросив её мне в руки.

— Отлично, — пробормотал я, зажимая её в кулаке. — Теперь есть варианты…

Рёв заглушил дальнейшие слова. На неполную сотню нашего отряда начала стекаться орда, как минимум, в пару тысяч человек. Ружья «Полос» сделали синхронный залп, на месте уничтожив пару десятков крестьян, но остальных это не напугало.

Проклятье, ещё и лошадей позади оставили!

— Пригнись! — заорал Грайс, а потом бросил сразу несколько гранат.

Бахнуло так, что даже часть наших ребят не удержалось на ногах, что говорить о «перебежчиках»?

Несколько сотен ближайших к месту взрыва мужчин и женщин разорвало в труху. Кишки, кости и ошмётки мяса разлетелись кровавыми гирляндами по ближайшим деревьям вместо частично сброшенной листвы. Осколки посекли толпы народа вокруг, заставив бoльшую часть «перебежчиков» испуганно остановиться. Те, кто поопытнее, тут же упали навзничь. Многие испуганно закричали, начав безумные попытки повернуть назад.

Бежать в нашу сторону продолжили лишь немногие, с кем тут же вступили в рукопашный бой, где умелые солдаты «Полос» легко пустили кровь вчерашним землепашцам.

— Каирадор! — крикнул я, перебарывая противный писк в ушах. Амулет антимагии был спрятан в карман, так, чтобы не было соприкосновения с кожей. — Получи! — и атаковал его мощным водным потоком, состоящим из чистого кипятка.

Отвлечение внимания — ничего более, ибо я видел, что он уже приготовил что-то для собственного удара.

Благо, повезло, парень оказался совсем «зелёным», так что повёлся на атаку, начав эту неприятную для меня дуэль.

Тем временем «перебежчики» вновь зашевелились, перебороли собственный ужас и направились на вторую атаку, из-за чего кто-то из фирнаданцев бросил ещё гранат. Первые ряды крестьян вновь обратились в ничто. Другие отшатнулись, очевидно осознав, что запас взрывчатки у нашего отряда достаточен, дабы не экономить её при боестолкновении.

Ближайшие «перебежчики» попытались остановиться, но их смяли задние. За один удар сердца передние ряды погрузились в хаос бурлящих фигур, толкавшихся и затоптанных тел, и отчаянно молотивших воздух конечностей.

Но я не обращал на происходящее особого внимания, нет. Намечалось более важное дело…

Поток пламени Каирадора был потушен новым потоком воды, а далее я выстрелил десятком «капель». Противник среагировал гигантским валом огня, испарившим их на подлёте. Даже на расстоянии я ощутил, как испарина покрывает лицо и тело. Слишком уж много энергии Красный верс вкладывал в собственные атаки.

Попытавшись заставить расступиться землю под ним, я осознал, что она обратилась запёкшейся коркой, отчего весьма плохо поддавалась моим манипуляциям.

Крестьянский маг выдул в мою сторону чудовищно большой поток раскалённого пламени, на что я, решив не рисковать, сам нырнул под землю, быстро переместившись в его сторону. Выскочив наружу, левой рукой я зажал амулет антимагии, а правой выхватил короткий меч.

Расчёт оказался верным — я оказался ровно за спиной Каирадора. Первый удар снял голову Бэль, которая встала прямо на моём пути, второй — наметился в шею парня и… попал ровно в цель!

Похоже, — мелькнула у меня короткая мысль, — он не особо умел сражаться, что, безусловно логично и…

Она не дошла до логичного конца, ведь меч не только НЕ срубил голову Красного верса, он даже не оцарапал его кожу.

Обернувшись, Каирадор усмехнулся, не обратив на Бэль никакого внимания, а далее сгустил огонь такой плотности, что казалось создал «Взгляд Хореса». А ведь амулет антимагии сдерживает чары лишь до определённого уровня, — успел подумать я уже в момент суматошного уворота.

Это получилось сделать едва-едва. Основная масса огня прошла мимо, частично убивая своих же слуг-«перебежчиков». Меня зацепило краем и артефакт сумел справиться с такой атакой. Но вот почему я не сумел⁈ Почему его не взял меч⁈

Два варианта, — прикинул я. — Первый: рунные татуировки на теле. Второй: ультима. И учитывая колоссальные потоки неструктурированной магии — ставлю на второе!

Похоже я ошибся в своих предположениях. Посчитал, что ультима Каирадора позволяла ему использовать сколько угодно магии… Это не так. Она просто укрепила его тело до состояния, когда он мог не обращать внимание на последствия собственных трюков.

Впрочем неважно, амулет должен помочь и там, и там…

Каирадор не мешал мне сблизиться с собой ещё раз, очевидно уверенный в собственной неуязвимости. Хах, снова на лицо отсутствие опыта, ведь он даже не заподозрил наличие амулета, хотя я умудрился выжить в потоке его огненной волшбы.

Рывок вперёд и я схватил крестьянского колдуна за запястье своей левой рукой, в которой сжимал антимагический артефакт. Правой — остриём клинка пронзил его живот.

Успешно.

— Кх-ха-а-а! — сплюнул он кровью, а в следующий миг меч вонзился ему в глаз, пробивая череп на полтора десятка сантиметров.

Пинком отбросив тело, я суматошно обернулся. В пылу боя ни на миг нельзя отвлекаться — мигом нашпигуют железом!

Благо, «Чёрные Полосы» вовсю теснили крестьян, бoльшая часть которых даже не думала сопротивляться — пыталась сбежать. Но это ненадолго…

До конца вечера мы, при помощи поискового артефакта, находили и добивали «перебежчиков». Жалости к кому либо не испытывали, каждый из этих тварей уже успел стать каннибалом. Ни мужчины, ни женщины, ни старые, ни молодые, никто не находил пощады. Увы, но это была война на истребление. После того, что устроил им Дэсарандес, не стоило надеяться, будто бы их психика осталась в нормальном состоянии. Люди, которые голыми руками рвут друг друга на куски и пожирают ещё сырыми, вряд ли окажутся добродушными и милыми соседями какой-нибудь новой деревеньки.

Преследование и бойня продолжалась два дня. Поймать удалось не только «перебежчиков», но и несколько отрядов регуляров. Все были убиты. Мы преследовали их то на конях, то пешком, вынужденно разделяясь на группы, с которыми обменивались новостями при помощи почтовых шкатулок. Часть отряда покинула лес, передвигаясь верхом по его краю, а внутрь заходили лишь тогда, когда поисковый артефакт давал сигнал. Другая часть рыскала внутри, стараясь не попасть в засаду или ловушку.

Несколько раз менялись (одна группа отдыхала, остальные занималась поиском и преследованием), давая уставшему телу короткий перерыв, зачастую даже не разбивая палаток, лишь бросив на землю циновку.

Заодно умудрялись ещё и мародёрить. Грайсу повезло снять с мертвеца золотое кольцо с большим красным камнем. Килара сумела найти кошелёк с серебром. Кто-то из новичков-рядовых отыскал антимагический амулет.

В пути я поправил морду Маутнера, а потом и раны ещё нескольких человек. Старая забытая практика… чуть ли не ностальгия… Бег и лечение на ходу. Хех, до чего же у меня интересная жизнь!

В Фирнадане же меня ошарашили совершенно необычными и даже противоречивыми новостями.

— Не убивай дурака, маг! — услышал я чьи-то крики, после того, как отдал лошадь (с которой, под конец, мы даже нашли общий язык). — Не бери грех на душу!

— Эй! — стоящий неподалёку Ворсгол, не обнажая оружия, схватил какого-то щуплого мужика, который, бешено завывая, мчался в мою сторону. За его спиной, метрах в десяти, застыли ещё три фигуры.

— Что за херня⁈ — Бейес положил ладонь на рукоять оружия, подозрительным взглядом осматриваясь вокруг. — Кто-нибудь объяснит?

— Сэдрин, — махнул я рукой своему бывшему лейтенанту, как раз вышедшему из казарм. За время пути его тоска (похоже у мужика что-то намечалось с Марлис, а может и было — тут я не знаю) немного подувяла, так что сейчас он уже гораздо больше напоминал того человека, которого я «повысил». — Прикрой!

К нам уже мчалась стража, которая бдительно оглядывала каждый угол, не упуская такое сборище, как казармы.

— Это из-за него! — надрывался доходяга, указывая на меня пальцем. — Умерла Оливия!

— Бред какой-то, — закатил в ответ глаза, — я только что приехал из вылазки. Ты ошибся или пьян.

— Ты — Сокрушающий Меч Кохрана! — добавил он, отчего подоспевшие стражники с толикой глубокого уважения покосились на меня. Один даже отвесил короткий, несколько неуклюжий поклон. — Ты принёс лекарям свою подружку, заставив их лечить смертельную рану!

— Она волшебница, — нахмурился я, сделав привычный по прошлой жизни (когда ещё не пробудил у себя магию) жест, отчего люди расступились, хоть смуглокожий Ворсгол и не спешил отпускать дебошира.

— У него дочь умерла, — послышался голос подошедших ближе мужчин, видимо друзей буйного. — Мелкая ещё, даже десяти не было…

— Вот-вот, — кивнул второй, — осаду пережила, а тут — отравилась какой-то гадостью. Видать порченое съела, да так неудачно, что выворачивало всю.

— Тут и вы как раз вернулись, — опередил его первый, — солдатики, то бишь. Из боя того, со статуей, значится… Понятно, что после боя всех в храм потащили и уже не до девчонки…

— В средне раненые её поместили! — перебил его сосед. — Но не дотянула…

— Он виноват! — снова взревел разбитый горем отец, повиснув в руках сурового Ворсгола, который, тем не менее, умело контролировал всё вокруг — особенно чужие руки.

— Если речь о Скае, — начал осознавать я причину обвинений, — то она волшебница, которая…

— Получила Метки! — закричал мужчина, снова забившись в чужой хватке. — И ты должен был знать об этом! Если бы целители не потратили силы на её бесполезное лечение, но они могли бы успеть заняться Оливией!

Метки? — не понял я, хотя в глубине души, которая враз застыла и похолодела, осознание происходящего появилось мгновенно.

Ещё один шрам. Ещё одна жертва, которая повиснет где-то там. Далеко. В углу души.

— Матерь божья, — скривилась Килара, — сочувствую Изен.

— То есть и у тебя тоже, верно? — спросил вышедший на крики Маутнер, внимательно на меня посмотрев. — Сколько ещё времени?

— Времени? — криво усмехнулся я. — Всё время этого мира, капитан…

Более полугода, если я правильно веду подсчёты, но насколько больше? Надо бы ознакомиться с календарём. Желательно имперским.

— Я не знал, — взглянул я в глаза этому мужчине. — Но даже так, три дня — достаточный срок, чтобы польза от алхимии и магии перевесила одну жизнь.

— Куча народа погибла, мужик, — встряхнул его Ворсгол. — Вина в смерти Оливии не на Изене, не на его подруге, не на целителях, а на имперцах.

— Имперцы… — слёзы катились по его лицу. — Что мне эти имперцы… Что мне… что мне…

— Навести её, — хлопнул Маутнер меня по плечу. — Заодно, по возможности, помоги в храме. Ближайшее время мы будем в Фирнадане. Но ночевать приходи в казармы. Нужно будет поговорить.

— Так точно, капитан, — механически кивнул я.

— Провожу, — вышел Сэдрин. — Эй, Изен, выше нос!

Оставив позади убитого горем отца, а также остальных солдат, мы с «лейтенантом» направились в сторону храма.

Таскол, взгляд со стороны

Некоторые путешествия требовали неподвижности.

Он снял комнату и просидел там несколько недель, которые уже вытерпел много раз прежде. Он не столько готовился, сколько медлил, пока мир созревал для его появления. Он был божественным посланником…

Его урожай созреет так же, как уже созревал.

Каждое утро он видел, как встаёт и в последний раз выходит из комнаты. Он гнался сам за собой, видя собственную спину на каждом углу, среди перемешивающихся толп. Яблоко находило его. Потом монета. А вот жрец Хореса, который дал ему хлеб, испачканный синей плесенью. Он слышал, как люди разговаривали на улицах, слышал их перебивающие друг друга голоса, и ему было трудно отделить причины от следствий.

Он слушал людей и слушал своё слушание. Большинство горожан ничего не замечали, но некоторые смотрели на него другими глазами. Маленькая девочка всё визжала и визжала. Слепой нищий, всхлипывая, обнял его за колени.

— Ты должен сделать это! Должен! — причитал безумец.

Иногда посланник глядел в одинокое окно, из которого был виден храмовый комплекс Аллеи Жрецов: группа высоких светлых строений, в утренней дымке казавшихся серыми. Иногда каменные просторы были пусты, иногда их заполняли бунтующие толпы.

Иногда он просто наблюдал за собой, глядя в окно.

Он видел дворцовый квартал, сверкающие крыши, вздымающиеся в беспорядке, стены, иногда белые на солнце, иногда вымазанные чёрным от пожаров. Он слышал зов горнов и понимал то, что и так всегда знал.

Женщина, которую он убил, была свергнута.

Он увидел паука, бегущего по половицам, и понял, что весь мир — это его паутина. Он чуть не наступил на неё десять тысяч раз. Почти наступил, снова и снова…

Посланник проснулся и увидел, как одевается возле своего ветхого, скрипучего шкафа. Он смотрел, как раскладывает нужные вещи по карманам и в последний раз выходит из комнаты.

Он не столько готовился, сколько медлил, пока мир созревал.

На улице к нему подошла проститутка, и полоска её обнажённой кожи, от подмышки до бедра, привлекла внимание рыцаря веры, который собирался допросить его. Шлюха что-то уловила во взгляде посланника и мгновенно утратила к нему интерес — вместо этого женщина позвала за собой компанию из четырёх молодых людей.

Посланник незаметно прошёл на Аллею Жрецов. Оглядевшись, он увидел самого себя, поднимающегося по монументальным ступеням центрального храма Хореса. Он видел собравшихся людей, слышал вопли ужаса и недоверия. Он вытер кровь, уже стёртую с клинка, а затем встал, глядя на императрицу, которая была одновременно мёртвой и живой, торжествующей и осуждённой.

Он слышал барабаны кашмирцев, грохочущие из-за огромных отвесных стен.

Он видел, как мир ревел и сотрясался.

К нему подошла проститутка…

— Какая же сраная помойка, — едва слышно проговорил я, оглядывая местность Сауды, куда только что вошёл отряд капитана Маутнера. Разумеется, я находился в нём. Как и Сэдрин. Как и Дунора. Последние люди, оставшиеся у меня.

Ская умерла три недели назад. Стигматы Хореса или же Метки, если на местный манер.

Я сидел с ней в тот момент. В тот последний день. Последнюю ночь. Последний час. Она уже не плакала. Все слёзы ушли. Лишь тихо всхлипывала в моих объятиях, изредка поскуливая, что боится. Боится уходить одна, ведь у меня Меток не было.

Я утешал её, гладил, молился вместе с ней, а потом целовал солёные от слёз щёки.

Она ушла на рассвете, едва дождавшись первых лучей солнца. В этот миг я стоял позади неё, удерживая девушку в объятиях. Я говорил. Что-то про рассвет. Про новый день. Уже не помню.

Момент, когда она обмякла и перестала дышать, был словно удар под дых.

— Ская?.. — растеряно проговорил я, а потом торопливо развернул к себе худенькое, но жилистое, как и все, прошедшие через эту проклятую войну, тело.

Лицо девушки было спокойным. Она больше не будет плакать. Больше не будет беспокоиться за следующий день. Больше не будет голодать или страдать от ран. Нет. Больше нет.

Я вынес её тело на руках. Солдаты, уже находящиеся на ногах в это утреннее время, молчаливо отдавали честь, заметив меня. Путь вёл к кладбищу Фирнадана, которое уже успели частично восстановить и кое-как облагородить. Ныне на нём не хоронили кого попало. Лишь тех, кто заслужил эту честь.

Весь путь я проделал на своих двоих, время от времени шепча Скае, что скоро всё закончится. Совсем скоро…

Слёз не было. Кажется, моя душа огрубела в достаточной мере, чтобы лишь отмечать и оценивать. Однако это не значит, что мне не было больно. Просто я привык к боли, которая теперь не вызывала нытья и скулёж.

Слишком много потерь. Этот мир ненавидит магов и меня в частности. Какой-то злой рок, какое-то наказание свыше. Хорес… почему?.. Может, ты изначально знал, что я предам Империю? Но ведь это она предала меня первой!

Едва сдержав полусмешок-полувсхлип, я мотнул головой. Что за детские отговорки! Первый — не первый, какая разница? Я сделал выбор, но сделал его не от скуки, не от меркантильности, не от подарков сильных мира сего, не соблазнившись на какие-то блага… Я выбрал воевать против Империи, потому что не согласен с её политикой, законами и отношением, которое она выстроила среди своих жителей. Я не желаю быть второсортным отбросом лишь на основании пробуждения магии!

Поэтому я сменил сторону. Поэтому теперь иду по ломаной брусчатке, удерживая в руках тело девушки, с которой мне было хорошо. С которой я мог на краткий миг забыться и почувствовать душевное тепло. Получить защиту от ужасов мира, в котором живу.

И конечно же судьба забрала её у меня. Конечно! Как могло быть иначе⁈ Колдунам положено страдать!

Добравшись до кладбища, магией земли я самостоятельно создал аккуратную могилу, пока к месту подтягивались люди. К некоторому удивлению, проводить Скаю — или поддержать меня — собралось довольно много народу. Почти два десятка человек.

Засыпав тело землёй, я произнёс короткую молитву Триединству — одну из немногих вещей, которой меня обучила Силана. А потом, никому не сказав ни слова, направился обратно.

Следующие дни душу грызла хандра, но военные будни, как всегда, вывели её из разума и костей. Ещё ничего не закончено. Ничего… И мир сломает свои зубы именно об меня!

Ещё трижды мы входили в лес Солкос, гоняя остатки имперских сил. Кто-то заблудился, кто-то решил отсидеться, кто-то просто не знал куда идти. Каждый раз, с долей страха, я ожидал, что встречу Анселму, но… боги миловали. Её мы так и не нашли. Зато нашли несколько разорённых Империей деревень. Колодцы были набиты трупами детей, которые успели разложиться чуть ли не наполовину. Я выжигал их тела зачатками своего огня, а бойцы вокруг читали молитвы.

В центральном, самом большом доме, висел изъеденный мухами труп мужчины, которому предварительно отрубили пальцы, а потом вздёрнули.

— Скорее всего староста, — предположил Лотар. — Хотя с равной долей вероятности мог быть кто-то, не понравившийся имперским рекрутерам.

— Понятно, почему убили детей, — поморщился Маутнер. — Для крестьянской армии они были бесполезны. Но зачем этого-то?

С бесполезностью я бы поспорил. Эти твари использовали детей в качестве источника пропитания, а в свободное время удовлетворяя низменные потребности насилия. Исключения были лишь с теми, у кого находился в должной мере опасный защитник.

— Может, средство устрашения? — сержант пожал плечами. — Хотя тут и пугать не надо…

В конечном итоге, на собрании высшего офицерского состава, куда пригласили и меня, генералы постановили действовать по двум направлениям. Во-первых, нужно собрать войска и двинуться в сторону Мобаса. Отбивать последний захваченный Империей город, а за ним и остальные.

— Если там и будет гарнизон, так давно разбежался, когда до города добрались выжившие после бойни, — хмыкнул Дэйчер. — Предполагаю, что Мобас стоит пустым или близко к этому, потому что людей там, чует моё сердце, после «чисток» Дэсарандеса, осталось с гулькин хер.

— Куда им бежать? — задумался Эдли. — Кораблями, разве что?.. Правда я не думаю, что после императора кто-то из купцов решился бы причалить к тем берегам. Чтобы рисковать потерей судна? Ха! Ищи дурака. Остаётся пеший путь к Кииз-Дару и Монхарбу. Но что потом? Пустыня?

— Какой ещё выбор? — равнодушно пожал плечами Логвуд. — Сизиан они пройдут. Лидер найдётся. Солдат тоже немало, пусть даже будут новички. Нет, пустыня, безусловно, возьмёт свою цену, но на такое число лафтетары напасть побоятся, а наместник Тэйтон Иннес, если не захочет, чтобы его прямо там подняли на копья, поделится нужным запасом провизии. Однако после пустыни им откроется мятежный Кашмир… Тогда имперцам будет доступен лишь один путь — в Родению, столицу Кашмира, которую всё ещё удерживает губернатор Дэвис Брагис.

— Вариант не хуже и не лучше других, — согласился Дэйчер. — Но нам будет плевать. Пусть вырезают друг друга, но уже не на нашей земле.

Таким образом сформировали первое основное направление. Второе основное заключалось в Магбуре. Архонт Сауды, Кендал Фатурк, и архонт Олсмоса, Лойнис Хелфгот, уже начали переговоры с Гуннаром Магбурским. Правда пока в виде обмена писем. К чему это приведёт?.. Тогда я не знал, сейчас и подавно.

Только то, что «Чёрные Полосы» капитана Маутнера, как одно из самых опытных — пусть и не слишком многочисленных — боевых подразделений, направили к Сауде, где мы должны будем сопроводить условно нашего архонта на встречу, что состоится подле Магбура.

По слухам, Сауда и Олсмос будут просить у Магбура деньги, еду и ресурсы, а также армию, которую направят на спасение захваченных городов и чистку земли от дезертиров, разбойников и мятежных солдат, коих не могло не появится в таком послевоенном хаосе.

Ещё на подходе к вольному городу Сауде я в должной мере осознал, что архонт Фатурк на самом деле выгреб всё, что только мог, ради возможности победить имперскую армию. Вообще всё.

Раньше я списывал это на страх перед имперскими силами вторжения и рекрутерами, которые, зачастую, сильно углублялись на чужую территорию, выискивая крестьян, дабы насильно завербовать их в «перебежчики». Было логично, что люди бежали, побросав дома и прочее имущество. Но чем дальше мы заходили, тем меньше было шансов, что хоть кто-то из имперцев мог позволить себе добраться до этих мест. А людей по прежнему не было.

Сауда тоже казалось брошенной. Для этого даже не нужно было далеко заходить. Едва Маутнер поговорил со стражей западных ворот (впустили нас только после этого) и мы прошли в город, как призрак запустения охватил нас.

Людей в городе было мало, зато много грязи и испражнений. Осень тоже не играла ситуации на пользу: частые дожди порождали сырость и болезни. Немногие встречные скрывали лица капюшонами, а тела — плащами. Бесформенные фигуры не давали понять даже пол. Впрочем, оно и к лучшему. В такие моменты женщинам становится опасно перемещаться в одиночку.

Лавки и таверны оказались закрыты, рынки пустовали. Редкая стража патрулировала серые улицы. Повсюду сгущалась атмосфера апатии, уныния и медленной смерти. Единственное исключение, как я услышал из редких переговоров представителей «Полос» и встречной стражи, касалось имений знати, расположенных ближе к центру, возле дворца архонта. Лишь там, со стороны, казалось, будто бы жизнь всё ещё теплилась здесь.

— Туда, — Маутнер указал на дальний конец проулка. — Там казармы. Разместимся. Потом во дворец архонта.

Во дворец, очевидно, поедут не все. Да и не нужны они в нём. Хм… а я, интересно, получу такую возможность? Мой статус в отряде неопределён. С одной стороны — простой верс, с другой — талантливый маг, на все руки мастер, к тому же, Сокрушающий Меч, внёсший немалый вклад в победу Фирнадана. Такое нельзя просто оставить и забыть.

Однако же, офицеры уверены — и небезосновательно, — что в ближайшие месяцы я просто умру, также, как Ская. Также, как Ирмис или Ланжер. Наступит конец отмеренной жизни.

Ха-а… если считать от момента пробуждения магии, то у меня осталось менее полугода. Если считать от нового «воскрешения» при помощи таинственного портала, то… мать вашу, я не знаю! Не было возможности считать дни или периоды. Где-то… полтора года? Нет, больше.

Не важно. Стигматы дадут мне знать всё.

— Капитан, разреши осмотреться, — взглянул я на мужчину, которому самостоятельно правил лицо, вернув если не прежнюю форму, то хотя бы снова сделав нормальным представителем общества, от вида которого не тянет осенять себя божественными знаками.

Маутнер приподнял бровь, вопросительно на меня посмотрев.

— Хочу кое-что продать и кое-что прикупить, — коснулся я седельной сумки своего коня, в коей покоились артефакты, которые я изготовил за прошедшее время. Часть — для себя, часть — на продажу. Купить же хотел инструменты для нанесения рун (а то пользуюсь ножом, что не слишком удобно), пустую книгу, запас чернил, перья и, быть может, найти что-то по магии.

Капитан задумчиво поскрёб заросший подбородок. Про мои навыки он знал и всецело одобрял. Самодельные артефакты не просто ничем не уступали гильдейским, они были практичнее, так как я знал, что по настоящему нужно солдатам. И давал им это.

— Я прослежу, — неожиданно для нас высказалась Килара, которая уже не являлась единственной женщиной в отряде. Кроме неё и Дуноры среди нас находилось почти два десятка воительниц — бывших жительниц Фирнадана, которые решили взять в руки оружие и не отпускали его до сих пор.

Они были среди сотни новичков, которые вступили в «Чёрные Полосы». Большой процент, но сейчас так сложилось, что женщин среди жителей Фирнадана стал хороший перевес. И игнорировать их, как ранее, казалось преступно глупо.

— Добро, — кивнул Маутнер.

Килара, поймав мой взгляд, негромко хмыкнула.

— Хорес бы знал, что ты на самом деле задумал, маг, — произнесла она.

Интересный выбор слов, женщина. Полагаю, он действительно знает, пусть «Хорес» в диалекте вольных городов значил подобие ругательства.

— Тогда не отставай, — развернул я лошадь, направившись в переулки. Раз центральные заведения заколотили двери и окна, то точно должны остаться те, которые спрятались в глубинах. Может, в трущобах?.. Ха-а… весь город, казалось, превратился в трущобы…

Немногие встречные, не считая стражников, создавали ощущение нищих, которые уже долгое время голодали. Плащи у тех, кто мог их себе позволить, обтягивали тощие фигуры. Те же, кто не имел такой роскоши, демонстрировали грязь и мешковатые грубые одежды, без каких-либо украшений или даже краски. Сугубая практичность, вытеснившая всё остальное.

Ничего не поделать, тяжёлая ситуация, похоже, заставила архонта очень тщательно контролировать все имеющиеся ресурсы. Еду же, скорее всего, выдавали лишь армии, страже и магам. Остальные крутились как могли.

Проулок уходил вперёд извилистой тропой и я не знал, куда она приведёт. Плевать, пара часов, если не больше, у меня точно есть. Потом вернусь обратно. Путь я более-менее запомнил. А если и нет, то Килара знает больше. Знает ведь?

— Ты отсюда родом? — спросил я женщину.

— Из деревеньки, к югу от города, — ответила она. — Но навещать родные места не входило в мои планы.

— А что так? — едва уловимо улыбнулся я. — От жениха сбежала?

— Ах, если бы, — проворчала она. — Но вопрос семьи и продолжения рода непременно окажется поднят моими родителями. Если они ещё живы и если не отправились в Фирнадан, в качестве подкрепления.

М-да, не та тема, которую стоило поднимать.

— Я тоже не хочу возвращаться домой, — признался я. — Даже если бы представилась возможность.

— Не хочешь знать, сколько родичей осталось в живых? — понятливо спросила Килара.

— Чертовски верно, — вздохнул я, на миг закрыв глаза. Отец, брат, сестра… надеюсь, вы сумели выкарабкаться. Шансы у вас были, амулеты защиты от магии тоже. Я же… сделал всё, что было в моих силах.

— Может по дороге заглянем перекусить? — спутница невинно на меня посмотрела. — Я знаю пару мест, где точно должно быть открыто.

— В казарме… — меня прервали.

— Будет херня, — поморщилась Килара. — Сам знаешь. Судя по виду города, если солдат не кормит кто-то из знати, чисто за свой счёт, то максимум, на что можно рассчитывать, это пустая каша или суп из лука. Одного лука! А ещё, скорее всего, в казармах не будет воды для омовения.

— Воду могу и я создать, — пожал плечами. — Ты решила принять ванну?

— Ты думал, я люблю ходить грязной и потной после долгого перехода? — язвительно уточнила женщина. — Разумеется мне хотелось бы принять ванну! А в казармах с этим не слишком удобно, даже если ты создашь воды. Тут же набежит очередь, не дав даже жопу толком прополоскать.

— Ежели деньги карман жгут, то ненадолго куда-то заглянуть я не против, — прикинул я, — заодно узнаю, где можно продать артефакты и прикупить нужные вещи, не болтаясь по городу впустую.

— А, ты упоминал, — кивнула Килара. — Инструменты для рисования рун.

— И их в том числе, — почесал я затылок, ощутив засаленные волосы. Хм, ванна и мне бы не помешала. «Полосы» спешили, так что остановки были очень короткими — чисто накормить и напоить лошадей. Даже спать приноровились на ходу… — Тогда веди, — оглянувшись по сторонам, я плотнее укутался в плащ — не дань новой местной традиции, а больше озноб и покрапывающий дождь, — а то тут как-то тихо…

— Мы на окраине Сауды, — пояснила женщина, — в переулке, который проходит через некрополь.

— Как мило, — заметил я, а потом кивнул на угрюмые дома, — но это же трущобы?

— Они… для мёртвых, — покосилась на меня Килара. — Не знал? В Сауде бедняк остаётся бедняком даже после смерти.

— Надеюсь прогулка по мёртвой улице не станет для нас дурным предзнаменованием, — слабо улыбнулся я.

— Потому я сюда и завернула, — пробормотала женщина. — Там, дальше, возле некрополя, стояли таверны для плакальщиков. Надеюсь, хотя бы одна ещё работает.

Вскоре мы и правда добрались до… пусть будет трактира, хотя мне казалось, что даже в закоулках кашмирского Ростоса или Агвана — «столицы» пустынников, не имелось столь злачных, нищих и убитых заведений.

Таверна «Капля» выглядела так, будто знавала и лучшие дни, но я в этом сильно сомневался. Пол в главном зале просел настолько, что накренившиеся внутрь стены пришлось подпирать деревянными балками. Гниющие объедки и дохлые крысы с неумолимым терпением сползали к центру, где образовалась зловонная куча — будто приношение какому-то непотребному божеству. Столы и стулья на искусно подпиленных ножках стояли вокруг ямы, и лишь один из них был занят посетителями, которые ещё не упились до беспамятства. Второй зал, ничуть не более пристойный, позволял более почтенной публике посидеть в относительном покое, и именно здесь остановилась Килара, усевшись за перекус, пока в заросшем саду, под деревянным навесом, готовили лохань с водой. Я же, однако, в поисках сведений, вернулся в главный зал и уселся напротив единственного бодрствующего посетителя.

— Всё дело в еде, да? — проговорил седеющий мужчина, как только я занял своё место.

— Лучшая в городе, — хмыкнул я.

— Ага, совет тараканов за это проголосовал, — буркнул он.

Я смотрел, как загорелый человек непонятного возраста поднёс кружку к губам, а после — как заходил огромный кадык.

— А тебе, похоже, нужно выпить ещё, — кивнул я ему.

— Это точно, — благосклонно согласился он.

Чуть повернувшись на стуле, я перехватил мутный взгляд старухи, которая прислонилась к балке рядом с бочонком эля, и поднял два пальца. Та вздохнула, отлепилась от опоры, поправила заткнутый за пояс фартука острый нож, вида «крысорез», и отправилась на поиски двух кружек.

— Попробуешь её облапать, малец — руку сломает, — предупредил меня незнакомец.

Я откинулся на спинку стула и принялся более детально рассматривать своего будущего информатора. Лет ему было то ли тридцать, то ли шестьдесят — всё зависит от того, как он их провёл. Под обильно побитой сединой бородой проглядывала задубевшая кожа. Тёмные глаза постоянно бегали и до сих пор так ни разу и не остановились на мне. Мужчина был одет в мешковатые, изношенные лохмотья.

— Придётся спросить, — проговорил я, — кто ты таков и откуда?

Мой собеседник чуть выпрямился.

— Думаешь, я вот так и расскажу — каждому-всякому? — по-птичьи наклонил он голову.

Я молчаливо ждал.

— Ну да, — вздохнул мужчина. — Не каждому. Некоторые грубияны не хотят меня слушать.

Упившийся до беспамятства посетитель за соседним столом наконец свалился со стула, его голова с мерзким хрустом ударилась о каменный пол. Я, седой мужик и старуха, которая только что вернулась с двумя оловянными кружками, принялись наблюдать, как пьяница сползает по жидкой грязи и блевотине к центральной куче отбросов. Тут же выяснилось, что одна из крыс только притворялась мёртвой, она живо вскарабкалась на тело пьяницы и зашевелила усами.

— Каждый теперь философ! — фыркнул мужчина напротив меня.

Служанка принесла эль к нашему столу. Её ковыляющая походка выдавала давнее знакомство с перекошенным полом.

— Твоя подружка в том зале попросила мыла, — уставившись на меня, произнесла она со странным акцентом.

— Ага, похоже, что так, — согласился я.

— Нет у нас мыла, — прошамкала старуха.

— Это я только что понял, — с трудом удержал лицо.

Служанка зашаркала прочь.

— Недавно в городе, как я вижу, — заметил мой собеседник. — Через северные ворота вошли?

— Ага, — коснулся я пошарпанной оловянной кружки, гадая, мыли ли её. Хоть когда-то…

— Сложновато небось было карабкаться на такую высоту, да ещё и с конями, — выдал мужчина.

— Выходит, северные ворота закрыты, — проговорил я.

— Заперты наглухо, как и все остальные. Пропускают лишь тех, у кого есть грамота. Ну или личным распоряжением кого-то важного, — закивал он. — Хотя может, вы в гавань приплыли?

— Может, — согласился я.

— И гавань закрыта, — хихикнул мужчина, отпивая эля.

— Как это можно закрыть Саудскую гавань? — приподнял я бровь.

— Ну, ладно, не закрыта, — отмахнулся он.

Я всё-таки хлебнул эля, проглотил и напряжённо замер, сдерживая позывы выблевать бурду обратно.

— Со второй кружки будет ещё хуже, — сообщил мой собеседник.

Я поставил ёмкость обратно на стол. Заговорить удалось не сразу.

— Расскажи новости, — хрипло, подавив приступ, проговорил я.

— С чего бы это? — удивился он.

— Я поставил тебе выпивку, — утёр я губы обратной стороной ладони.

— А, мне следует быть благодарным? — рассмеялся незнакомец. — Триединый, ты же сам эту дрянь пробовал!

— Я не всегда такой терпеливый, — приподняв палец, я пустил по нему каплю воды, которая оббежала руку и испарилась.

Мужчина скривился.

— А-а, ну, это, конечно, другое дело, что же сразу не сказал? — он допил первую кружку и принялся за вторую. — Бывает, к элю привыкаешь, а у нас — эль привыкает к тебе. Твоё здоровье, уважаемый. — Незнакомец залпом осушил ёмкость.

— Я и не таким уродам мозги вышибал, — спокойно уведомил я его.

Мужик помолчал, его глаза на миг блеснули, окинув меня быстрым взглядом. Затем он отставил кружку.

— Новости, говоришь? — почесав бороду, пьяница на миг засветил жёлтые пеньки зубов. — Курба, горшечника нашего, вчера жена домой не пустила — бедолага слонялся по улицам, пока его патруль не загрёб за нарушение комендантского часа. Часто теперь такое происходит. По всему городу жёны вдруг поумнели. А что делать? Филей не купишь нынче так, чтобы за него руку да ногу не отдать — на улицах сплошные калеки там, где раньше были рынки. Жрецы говорят: лик смерти на Сауду упал. А ещё, дескать, война с Магбуром намечается. Вот и скажи мне, маг, ты ведь служивый, — он оскалился, — правда ли, что толстяк Гуннар чужую тень отбрасывает? Хотя трудно, конечно, отбрасывать свою тень, если в дворцовом шкафу прячешься.

Схватив кружку, незнакомец взболтнул её, совершив мощный глоток.

— Но не будем тратить время на других… Сауда — вот наш дом, верно? И вот что я тебе скажу: в этом городе не только рыба скользкая. Да что там — меня за последние два дня четыре раза арестовали: пришлось доказывать, кто я такой, морской патент показывать, веришь? Всё боятся, что шпионы имперские здесь носятся, да куда там! Император свалил к себе, давить бунты и интриганов. Ближайшие лет пять, а то и десять, он здесь не покажется. А к тому времени, — мужчина усмехнулся, — нужно будет валить отсюда, так как этот бессмертный ублюдок вернётся, помяни моё слово. Вернётся и возьмёт сторицей.

Секунду помолчав, он ухватился было за ручку кружки, но тут же отставил её в сторону.

— Мне повезло — отыскал своих ребят в одной местной каталажке. Если удача улыбнётся, вытащу их завтра — палубу надо драить, и уж поверь мне, эти выпивохи будут драить, пока мир не ухнет в бездну. А после этого покину сей дрянной городишко и ноги моей в бывшем Нанве не будет, пока его окончательно не поделят.

— Поделят? — прищурился я.

— А ты думаешь, что? — ухмыльнулся он. — Дэсарандес снял кожуру и оставил самую мякоть. Все соседи теперь будут смотреть на города, как на низко висящие фрукты — бери не хочу!

— Логика прослеживается, — признал я. — Сайнады…

— Одно время по городу гулял слух, — подался мужчина вперёд, едва не перевернув кружку, — что архонты хотят объединиться с Великими Марками, но у тех, как я знаю, конфликт с Объединением Таврос, так что вряд ли они горят желанием вводить сюда свои войска, ради… А ради чего, собственно? Дружбы? — он поскрёб заросший затылок.

— Торговли, я полагаю, — покрутил я рукой. — Впрочем, ситуация дурно пахнет.

— Прямо как это местечко, — хмыкнул мой собеседник. — Однако, колдун, возможно нас свела сама Троица. Видишь ли, я имею честь быть капитаном корабля, одним из последних, чьё судно не было реквизировано и поставлено на службу местной власти. И многие об этом в курсе. Люди, такие как ты, то и дело выходят на меня, да начинают требовать всякого, отчего голова потом гудит от аргументов, которые не передать словами, будто жизнь и без того не тяжкая. Знаешь, как корабль стонет, если трюм набит золотом? — незнакомец с хитринкой на меня посмотрел. — И теперь-то ты мне скажешь: «Вот так-так, капитан, я совершенно случайно хочу заплатить за место до самого Венстона». А я скажу: «Троица тебе улыбнулась, уважаемый!» Совершенно случайно я выхожу в море через два дня с тремя взводами сионов, четвёркой уважаемых аристократов Сауды и половиной их богатств — всего, что поместилось на корабль. Но место у нас есть, уважаемый, ещё как. Добро пожаловать на борт!

Слова прозвучали внезапно, отчего я молчал дюжину долгих секунд.

— Вот уж и правда боги улыбнулись, — осторожно произнёс я.

— Гладенькие да хитренькие у них улыбочки, — качнулась голова капитана.

— Кого же мне благодарить за такой тёплый приём?

— Благодарить? — хмыкнул мужчина. — Следи за пальцами, — положил он руки на стол, — одежда у тебя рунами пестрит — артефактная, значится. Выходит, либо ты её зачаровал, а талантливым рунистам на моём кораблике всегда рады, либо купил, а значит деньгами не обделён. А они, собаки такие, всегда нужны, сколько их не будь. Или вот, другой вариант, — его грязный палец с обломанным ногтем ткнулся в столешницу, — ты не случайно подошёл ко мне и представляешь интересы людей, желающих лучшей доли. Собственно, мотивы те же, — он пожал плечами. — Деньги или услуги, всё просто.

— Так значит, догадка, — натянуто улыбнулся я.

— Догадка, но обоснованная, — капитан покрутил рукой. — Местечко тут… особое, — огляделся он. — Колорит для… специфичных личностей. Сюда не приходят случайно. Впрочем, жаль что ты не оказался здесь вчера, мой юный друг, тут даже тише было. Конечно, пока девка не выловила крысу из бочки с элем. Не повезло вам с твоей подружкой — пропустили сегодня завтрак.

Вынужден был признать, что мне не хватало опыта понять — что представлял из себя нынешний собеседник. Может, врёт? А может, по незнанию, я встрял в интригу? Так или иначе, я пообещал «передать информацию», а потом направился искать Килару. Во втором зале её не было — уже торчала в саду.

— Идти или не идти? — на миг задумался я, а потом направился в указанную сторону. Женщина тёрла себя жёстким куском ткани заместо мочалки. Вода в бадье была серой — то ли от смытой грязи, то ли изначально не была прозрачной.

— Наконец-то, — буркнула она, совершенно не стесняясь своей наготы. Тело у Килары было излишне мускулистым, как на мой взгляд, а также пестрело мелкими шрамами. Особенно много их было на руках: запястье, локоть, предплечья… — Узнал, что хотел?

И всё-таки, явственная женственность будоражила взор. Глаза то и дело изучали высокую грудь с торчащими от холода сосками, а потом ныряли ниже.

— Нет, — мотнул я головой, отрывая взгляд от её паха. — Но наткнулся на кое-кого интересного…

Кратко поведав женщине суть диалога, добился лишь пожатия плеч.

— Крысы бегут, это нормально, — не слишком довольным тоном проговорила Килара. — Лучше добавь горячей воды.

Исполнив просьбу, я постарался сместить взгляд, чтобы не залипать почём зря. Если у нас что-то и произойдёт, то точно не здесь — на виду. А скорее всего вообще ничего, потому что… да нет и не было никогда никакой тяги!

— Фатурк наверняка в курсе, — блаженно улыбнулась она, окунаясь в горячую и чистую воду. Килара то ли не замечала моих трудностей, то ли осознанно их игнорировала. Поставил бы на второе, отчего испытывал к ней толику благодарности. — Но у него связаны руки. Архонт далеко не всегда может единолично удерживать власть.

— Маутнеру стоит сообщить? — скрестил я руки на груди.

— Естественно, — негромко согласилась Килара. — Не присоединишься? — и лукаво хмыкнула.

Ну вот, вся благодарность моментально испарилась.

— У меня были иные планы на эти пару часов, — хмыкнул я. — Половина из них, кстати, уже прошла.

— Уговаривать не буду, — женщина прикрыла глаза, — хотя ты звучал бы убедительнее, если бы не демонстрировал обратное.

Пришлось встать полубоком, дабы не светить оттопыривающиеся штаны. Ничего не поделать — физиология.

В казармы мы вернулись почти через три часа. Сержант Лотар уже думал нас искать.

— Моя вина, — взял удар на себя, — пришлось постараться, чтобы найти нужное.

— Ну конечно, — грубо ухмыльнулся он, хлопнув меня по плечу.

Ох, ошибаешься, сержант. Ничего-то у нас не было.

Инструменты для нанесения рун мне и правда удалось отыскать и приобрести, хоть их качество и оставляло желать лучшего. Также приобрёл пачку хорошей бумаги, увы, не переплетённой друг с другом, плюс чернила с перьями. Жаль только, что никаких книг по магии найти не удалось, чего я подспудно опасался. Но может, местная школа подготовки колдунов сможет чем-то порадовать?.. Не поленюсь заплатить им хорошие деньги за возможность переписать пару-тройку книг! Ради этого даже найму подходящих грамотных людей! Ежели таковые здесь ещё остались…

В Сауде мы задержались на несколько дней. Маутнер несколько раз встречался с Фатурком, но без посторонних. Имею в виду нас, отряда. Так-то с архонтом постоянно ходили различные советники и прочие прилипалы, толк от которых, конечно, был, но воспринимать их всерьёз у меня редко получалось.

Сам я тратил время на артефакты, причём не только для себя. Но в первую очередь для себя, да. С книгами магии в Сауде меня постигло разочарование. Их продали. Продали! Имею в виду не мне, а вообще, отчего теперь несколько магических школ могли «похвастать» лишь скудным набором минимального уровня, чего, конечно же, мне не хватило. Сами преподаватели сообщили, что надеются на Фатурка и переговоры с Магбуром, иначе… ну да, иначе придётся очень долго и скрупулёзно восстанавливать магическое искусство.

— Неужто даже не переписали ничего? — сдерживая тоску в голосе, спросил я главу одной из трёх школ, на что тот отвёл глаза.

— Кое-что, — признался мужчина, — но не думай, что поступить таким образом нас заставила праздность. Великая нужда требует жертв.

И я понимал это. Но приятнее от подобного мне не становилось.

Сайнадское царство, столица Каржах, дворец Велеса II по прозвищу «Отступник»

— Что же, это и правда отличный вариант, — улыбнулся Велес, рассматривая карту.

Рядом с мужчиной стояло ещё шесть человек, двое из которых являлись генералами (воеводами на местный манер). Только что состоялся заключительный совет, на котором было принято судьбоносное решение. Сайнадское царство, чьи границы вплотную подходили как к Империи, так и к вольным городам, где совсем недавно воевала до невозможности огромная армия Дэсарандеса, решило присоединиться к войне.

Но Империя, пусть и лишившаяся костяка своих сил, всё ещё оставалась слишком опасным и непредсказуемым противником. К тому же, первой целью в любом случае был бы Сизиан. Проклятая пустыня, которая никак не давалась Велесу, даже когда не принадлежала к Империи. Что говорить теперь? Нет, царь сайнадов наметил куда более лёгкую цель, которая позволила бы ему восстановить репутацию и больно щёлкнуть Дэсарандеса по носу.

Велес хотел захватить вольные города бывшего королевства Нанв.

Уже давно собранные армии, продолжали находиться на границах, опасаясь внезапного нападения Империи, но теперь, когда войско его соперника было уничтожено, оставалось не так много вариантов по её применению.

«Давно не было хороших налётов, — прикинул царь. Но одно дело налёт, а другое — захват».

Благо, что советники и воеводы Велеса уверенно говорили про пустые земли, которые теперь представляли из себя вольные города.

— Три из шести городов до сих пор захвачены силами Империи. Я предлагаю дождаться, пока они сами не освободят их, а потом уже ударить. Противник будет деморализован, у него не будет ни ресурсов, ни возможности продолжать войну. Мы заберём себе всё.

— И я утру нос бессмертному ублюдку! — расхохотался Велес. — Будет знать, кому на самом деле благоволит судьба!

Вскоре гонцы понесли приказы. На территорию Монхарба и Кииз-Дара, которые соприкасались границами с Сайнадским царством, ступили незаметные тени разведчиков, собирающих информацию о ситуации на чужой территории. Велес готовился выступать, при этом даже не нарушив договора с Дэсарандесом. Ведь он не будет нападать на земли, которые формально находились под контролем Империи, царь даст возможность городам освободиться самим и нападёт уже на нейтральные фигуры.

Велеса аж потряхивало от своей гениальности. Вторая по размеру держава, с подчинением бывшего Нанва, имела шансы стать первой.

«Во всём первой!» — мысленно произнёс царь.