Беспредел по-русски (Цезарь - 3)

Не выдержав, Илья согнулся в три погибели, плечи задрожали от смеха. Обколотый Цезарь сто очков вперед любому клоуну мог дать.

- Саш, соберись с мыслями, - попросил Яковлев. - Надо что-то срочно делать.

- Всех замочить. В "Ариэле". Отстирывает безупречно - чисто "Тайд". Яковлев, врежь мне по роже, быстро!

Илья увидел, как у Цезаря внезапно закатились глаза, он позеленел... Яковлев с размаху влепил ему пощечину. Глаза у Цезаря вернулись в нормальное положение, а сладкая улыбка исчезла.

- Отъезжаю, - пояснил он. - Доза большая. Яковлев, увидишь, что зрачки под лоб лезут - сразу бей по роже. Мне еще час отключаться нельзя, иначе... иначе хреново будет. Что, Илья, и ты свое получил?

- Как видишь.

- Как вижу? Ой, смутно. Яковлев, че рожу сурьезную корчишь?

- Саш, чтобы тебя вытащить, раскрылся Вегас.

- Вегас, Вегас... Во, блин, развел конспирацию! - Цезарь подавился смехом. - Думаешь, я не допер, кого ты так закодировал? Я ж всех твоих способных агентов наперечет знаю. А этого нет. Только его и мог отправить... Я тебе еще по шее настучать все порывался, да руки не доходили. Ведь запретил же вербовать его!

- Когда ты запретил, дело уже было сделано. А при всех я планы раскрывать не хотел. Нет, а что, я должен был мчаться за ним и останавливать, да?

- Илья, вот скажи честно( тебе больше делать нечего, кроме как шкурой рисковать? Вон, в башке дырку сделали лишнюю...

- Ничего. Не насквозь, так что мозги от сквозняка не застужу.

- Естественно. У тебя их и не было, если в эту кашу добровольно полез. Яковлев, я еду, лови меня...

Одной пощечины оказалось мало. Только после третьей глаза вновь приняли осмысленное выражение.

- Знаете, на что похоже? Как будто упал в воду, плывешь к поверхности, а выплыть никак не можешь... Короче, я, похоже, все-таки выпаду в осадок, поэтому быстро. Разведчика терять нельзя. Свидетели остались?

- Нет, - быстро ответил Илья.

Цезарь прикрыл блестевшие глаза.

- Яковлев, знаешь, что? Скажи отцу. Потому что пока я буду в себя приходить, потеряем уйму времени. Кстати, ты ему платишь или он на чистом энтузиазме работает?

- Плачу, естественно. А что?

- Не верю энтузиастам.

- Мы сразу об этом не договаривались, но я помню, что в Мытищах-то заплатили, хотя и не обещали. Подумал, не кинете, - пояснил Илья.

- Слушай, я все спросить хотел... Почему именно Вегас?

- Я азартный человек, а Лас-Вегас - рай для игроков. Вот я и нашел себе символ.

- Да, рай... Продулся я там как-то капитально... Преисподняя там, а не рай. Хрен с тобой, золотая рыбка, раз тебе так хочется, то инициатива наказуема. Теперь до смерти на меня работать будешь. Сам напросился. Яковлев, моя крыша летит куда-то...

Он отрубился.

- Зови Серегу, - сказал Яковлев.

Илья вышел в коридор, позвал. Врач посмотрел на больного, пощупал пульс, покачал головой(

- Все, проваливайте. Он сегодня уже ни на что способен не будет.

...Илье довольно долго пришлось сидеть в комнате в полном одиночестве. После того, как они вернулись от Цезаря, Яковлев ушел, но спать ложиться не разрешил - еще какие-то планы на ночь имелись. Поэтому Илья выпил еще две чашки крепкого кофе - чтобы спать не тянуло - и в результате голова закружилась от переизбытка кофеина в крови.

Потом вернулся Яковлев, бросил Илье белый халат и шапочку.

- Одевайся! - скомандовал он. - И колпак натяни так, чтобы из-под него бинты не выглядывали.

- Я же выше, чем Серега, спутать сложно, - удивился Илья.

- У нас здесь и другие врачи бывают, а также фельдшера и медсестры. Раненых много, Серега один не всегда справляется. Да и не только хирурги требуются. Готов? Пошли. Голову держать низко, по сторонам не вертеться и стараться остаться неузнанным.

По дороге им никто не встретился. Илье, вопреки пожеланиям, очень хотелось как следует осмотреться в доме, о котором рассказывали сказки. Чума, в частности, заметил, что, если бы ему подарили этот особняк, он на всю жизнь забыл бы про криминал. А все имение стоило больше миллиона долларов. Вероятно, один из самых дорогих в России особняков. Еще говорили, что под зданием целый лабиринт катакомб и подземных тайных ходов, но побывать там никому не удалось, поэтому запросто могло оказаться, что это только сплетни.

Яковлев провел его на третий этаж, свернул направо, прошел почти до конца коридора.

- Илья, - сказал он, остановившись перед дверью, - человеку, с которым сейчас встретишься, ты обязан ответить на любой вопрос. Что бы он ни спросил. И ответить только правду.

- А кто он?

- Сашкин отец. Благополучно убитый при твоем активном участии.

- Я так и знал, что он остался жив.

- Естественно.

Он открыл дверь и вошел в комнату, сделав Илье приглашающий жест. Внутри их ожидал мужчина. В первую секунду казалось, что ему лет пятьдесят от силы, но при более внимательном взгляде становилось ясно, что он старше. Невысокого роста, худощавый, подтянутый, движения легкие и уверенные. Похож на Соколова, точнее, это Соколов обладал некоторым сходством с ним. В отличие от брата Цезаря, у хозяина комнаты волосы когда-то были темными, почти черными, но сейчас сильно поседели. А лицо такое же - те же высокие узкие скулы, те же почти правильные черты лица, глубоко запавшая переносица чуть ниже уровня прямых бровей, нос с едва заметной горбинкой. И темные внимательные глаза.

Яковлев подошел к нему, что-то очень тихо произнес. Илья осматривался, пока они разговаривали. Судя по всему, это помещение было рабочим кабинетом. В обстановке самым гармоничным образом уживались элементы современного офиса и антикварная мебель. Удивительно, но они ничуть не противоречили друг другу. Возможно, дело в том, что все предметы отличались аскетической простотой линий, никаких излишеств вроде мягких подлокотников. И все выдержано в одном цвете.

- Тогда позовете? - долетела до Ильи реплика Яковлева.

- Конечно, - кивнул хозяин.

Проводил до двери, потом повернулся к Илье, протянул руку(

- Сергей Иванович.

- Илья.

- Ты в шахматы играешь?

Вопрос не был неожиданным. Кто-то говорил о том, что лидеры Организации в буквальном смысле слова помешаны на шахматах. Причем это касалось не столько Хромого, сколько Ученого и его семейного клана. Цезарь в шахматы играл здорово, это точно.

- Да, играю.

- Тогда прошу, - Сергей Иванович показал в угол кабинета.

Там на низком журнальном столике стояла шахматная доска. Фигуры размером с ладонь, явно ручная работа... Впрочем, ничего удивительного, если вспомнить, что это страсть. Любой человек старается раздобыть оригинальные предметы, имеющие отношение к хобби.

- Если куришь, пепельница на полке. Там же сигареты. Белые или черные фигуры?

- Черные.

- Почему, если не секрет?

- Больше нравятся.

Сергей Иванович усмехнулся.

- Мои дети и подавляющее большинство их друзей играют почему-то строго черными. Загадка, которую мне до сих пор не удалось решить - откуда такое совпадение вкусов? Но все при знакомстве обычно говорят, что играют немного, плоховато или поверхностно знакомы с правилами. Что, в принципе, оказывается близко к истине. К какому уровню мне готовиться в твоем случае?

Илья сбросил медицинский камуфляж, уселся в свое кресло, взял в руки коня. Да, ручная работа. И очень высокого класса.

- Кандидат в мастера спорта.

- Даже так? Ну, я в молодости мастера успел получить. Возможно, пошел бы и выше, но биография подпорченная. Хорошо. Раз ты занимался, то знаком с теорией. Тогда мы разыграем кое-что из классики, если ты не против.

- Пожалуйста.

Первые несколько ходов ввергли Илью в состояние легкого замешательства. Эта комбинация была незнакома ему. Ладно, тогда будем просто играть, не напрягая мозги напрасно.

- И как давно ты начал заниматься?

- С пяти лет.

- А почему тогда только кандидат?

- Со временем накладки возникли. Мне было девять, когда врачи сказали моим родителям, что мне имеет смысл заняться более подвижными видами спорта. Шахматы я не бросил, и в новой секции понравилось, так что пришлось разрываться между двумя увлечениями. Смею надеяться, что достиг определенных высот и там, и там.

- Насчет шахмат пока не знаю, сейчас посмотрим. А что касается айкидо, то там тебя вспоминают добрыми словами.

Илья посмотрел на него с легким изумлением. Сергей Иванович пояснил(

- Видишь ли, Яковлев по долгу своему обязан ответить мне на любой вопрос. Когда готовилась моя смерть, я узнал о существовании некоего Вегаса. Мой сын упорно отрицал факт знакомства с агентом, уверяя, что и знать его не желает, чтобы случайно не провалить. Тогда я поинтересовался у Валеры Яковлева. И так получилось, что я достаточно хорошо знаю твоего сэнсея, - он помолчал. - Видишь ли, это необходимо - знать всю подноготную человека, который принимает участие в нашей деятельности. Поскольку Саша не горел желанием выполнить эту процедуру, руководствуясь соображениями конспирации, то справки собирал я.

Илья молча уставился на доску. Партнер попался сильный. Сильнее его тренера. Что касается справок, то эта новость не вызвала ни возмущения, ни удивления. Разумная предосторожность. Он тоже так поступал бы на месте Сергея Ивановича. Да и скрывать от него Илье было нечего.

- Опираясь на данные тебе рекомендации, я удивился только одному, Сергей Иванович откинулся на спинку кресла, внимательно посмотрел на Илью. - Скажи, почему все-таки криминал? Ведь твои убеждения и принципы далеки от законов, если можно так их назвать, преступного мира.

- В России нет ни одного честного человека, - твердо сказал Илья. Каждый хоть раз в жизни нарушал закон. Налоги утаивают практически все поголовно - а потому что если их платить полностью, мгновенно станешь нищим. Взятки дают тоже. Это вообще вроде правила хорошего тона стало. А ведь и первое, и второе - уголовно наказуемые деяния. Я уже не говорю о мелком воровстве - с работы что-то домой утащить. То, что в России называют бизнесом, за границей как минимум мошенничество. Честным человеком нельзя быть, даже если жить в полном одиночестве в глухой тайге - обязательно выяснится, что незаконно обрабатываешь клочок земли, принадлежащий государству, и не платишь за это налоги. Наши условия таковы, что честные люди обречены на физическое вымирание. И я просто не стал лгать себе. Криминал так криминал. Пусть тогда будет крутой криминал, а не мелкое воровство. Как говорят англичане, лучше дурная репутация, чем никакой.

- Ты не слишком категоричен?

Илья широко улыбнулся(

- Не спорю. Но, даже выбрав такой путь, я постараюсь сохранить какие-то рамки морали. В принципе, те ограничения, которые установил Цезарь... Простите, он же ваш сын...

- Ничего. Его только очень близкие друзья по имени называют. И то не всегда.

- Так вот, его рамки меня вполне устраивают. Он работает уже на таком уровне, на котором говорить о грабеже простых граждан смешно, поэтому моя совесть не страдает от того, что приходиться раздевать прохожих. У него четкие правила поведения с женщинами. Даже его враги говорят, что он, если можно так выразиться, джентльмен. Женщин не бьет, не насилует в качестве наказания и так далее. И даже те моменты откровенной жестокости, которым я стал свидетелем, имеют свое обоснование. Хотя я бы поступил иначе. Возможно. А возможно, что я не знаю всей подоплеки. Мне трудно судить. Та роль, которую я играю сейчас, вполне отвечает требованиям моей натуры. Пусть я преступник и помогаю преступнику. Но Цезарь несет определенный порядок. Он более цивилизованный человек, чем те, с кем он ведет войну. И для бандита может считаться образцом для подражания.

Сергей Иванович покачал головой.

- Полагаю, он был бы польщен таким отзывом. С одним-единственным уточнением. Саша не бандит в полном смысле этого слова. Это то, что в Италии называется мафиозо. Итак, ты обоснованно сделал свой выбор...

- Нет, - усмехнулся Илья. - Я его сначала сделал, потом обосновал. На самом деле тогда у меня не было времени на размышления. Поступал чуть ли не инстинктивно. И, в общем-то, не ошибся. По крайней мере, я ни о чем не жалею.

Сергей Иванович ничего не сказал. Некоторое время они играли в тишине. Илья уже видел, что дело идет к его проигрышу. Но отнесся к этому философски - не все ж выигрывать. Партия закончилась через пятнадцать ходов, Илья вновь расставил фигуры.

- Если хочешь, можешь опять черными, - разрешил Сергей Иванович.

- Да ничего, положено меняться. В сущности, от этого ничего не зависит.

- Мне тоже все равно.

Пользуясь сомнительным преимуществом первого хода, Илья начал разыгрывать сложную партию, которую выучил еще в детстве. Выиграть хотелось. Сергей Иванович усмехнулся, первое время переставлял фигуры точно как в теории, а затем внезапно сдал пешку и слона, напрочь поломав всю красивую и стройную картину. Илья немедленно потерял ладью.

- У тебя друзья есть? Настоящие, не приятели-одноклассники и не знакомые, с которыми общаешься долгое время. Такие, на которых можно положиться во всем. А?

Вопрос оказался настолько неожиданным, что Илья застыл с приоткрытым ртом. Потом покачал головой(

- Нет, наверное нет.

- Тебя никогда не удивлял этот факт?

- Честно говоря, я даже не задумывался об этом. Жил, и все. Потом, у меня практически не было свободного времени. То шахматы, то айкидо, то родителям помочь надо... Школа. В общем-то, я не жалуюсь на узкий круг общения. А друзья... Наверное, потребности не возникало.

- Сам в себе, независимый ни от кого, полагающийся только на себя... Нехарактерно для твоего возраста. Таких называют маленькими старичками. И очень не любят. Люди не терпят тех, кто прекрасно обходится без них. Не обращал внимания?

- Ну почему же? Мне об этом периодически сообщают. В армии несколько раз было, Пахан вон из себя выходил. Леха как-то обмолвился. К Чуме попал, так меня черт знает в чем подозревать начали. Слишком независимый, говорят. Значит - знаю то, что поможет мне остаться на плаву и утопить остальных. В школе побаивались из-за этого. В младших классах считали любимчиком учителей, но потом убедились, что я не прогибаюсь. Не понимали, почему я и не с учениками, и не со старшими. Хотя не спорю, было у нас два учителя, с которыми даже просто поговорить интересно. Много видели люди.

- Тебя не тяготит такая обособленность?

- Ничуть. Даже проще жить. Я отвечаю только за себя, берусь только за то, что мне по силам, и поэтому не испытываю нужды прыгать выше собственной головы.

- Но, насколько мне известно, сейчас ты отвечаешь не только за себя.

Илья подумал.

- Пожалуй, да. Но я же не в лесу живу. Конечно, есть люди, которые мне дороги, люди, с которыми у меня общие интересы. Я не хочу сказать, что чувствую себя совершенно обособленно. Нет, ни в коем случае. Мне просто никто не диктует свое мнение. Я независим именно в этом плане.

- Мат.

Илья ошарашенно уставился на доску. Не может быть... Как же он проглядел? Вот это да.

- Отыгрываться придется в следующий раз, - сказал Сергей Иванович без тени издевки. - А сейчас необходимо решить насущный вопрос твоего будущего. Как я понял, ни Яковлев, ни ты сам не стремитесь к разоблачению. То есть, ты желаешь остаться в игре. Но в этом случае необходимо создать полную иллюзию того, что ты принадлежишь к иному лагерю. Расскажи еще раз все, что сегодня произошло. И как можно детальнее.

На память Илья не жаловался. Сумел даже дословно передать все разговоры среди сидевших в засаде. Сергей Иванович уточнил, кто мог слышать приказ о ликвидации Цезаря.

- Пожалуй, - протянул он, потирая подбородок, - вину свалим на Олега, который ушел с поста под благовидным предлогом. Чего это он убежал, когда был приказ - проследить до конца? Подозрительно. А с тобой поступим следующим образом. Все, что случилось до того момента, как ты отошел по нужде на посту, оставим неизменным. Ты отметился в кустах, вернулся и обнаружил, что вашу группу натуральным образом уничтожают. Ни крикнуть, ни убежать возможности не было. Тебя ударили прикладом автомата в лицо, ты потерял сознание и очнулся здесь. Почему оставили жизнь тебе одному из всей группы? Ты выглядишь старше остальных, решили, что ты главный. С тобой сначала разговаривал Яковлев. Имя его назвать можешь - оно прекрасно известно Гончару. И ты их знать обязан, поскольку уже сталкивался с ним до поездки в Мытищи. Пока противоречий нет? Отлично. До переговоров тебе сделали перевязку, это обычное явление, у нас всем оказывают медицинскую помощь, чтобы люди не помирали раньше того, как перестанут быть полезными. Затем тебе предложили поделиться информацией добровольно. На вежливое предложение ты ответил отказом. Яковлев вызвал помощников и тебя заперли в подвале. Камеры увидишь сам, и даже пробудешь там некоторое время. Твоими соседями станут небезызвестные Муравей и Хирург. Оба живые, подлеченные и потерявшие надежду на скорое освобождение. Камеры одиночные, но возможность для общения имеется. Им ты расскажешь именно ту легенду, которую сейчас слышишь.

- Понятно. Затем, вероятно, я сбегу. Непонятно только, зачем в камеру запирать, если те господа связи с наружным миром не имеют.

- Не торопись. Тебя покажут некоторым авторитетам Организации, и именно в роли звеньевого Гончара. Мало того, поскольку ты отказался отвечать на вопросы добровольно, тебе продемонстрируют некие стимулирующие разговорчивость приемы. Ты будешь молчать, как партизан. Это не сложно, потому что при допросе обязательно присутствие Яковлева, так что всерьез резать тебя на куски не будут. Но следы останутся - и ты покажешь синяки и ссадины Чуме. Что касается побега, то этот вопрос мы проработаем несколько позже. Ты получишь все необходимые инструкции непосредственно в камере. Вопросы есть?

- Нет. Перспектива с одной стороны, грустная, а с другой - хоть высплюсь. А там кормят?

- Да, разумеется. Разрешается подраться с охраной во время раздачи еды - для того, чтобы впечатление на Муравья произвести. Но сторожей никто о твоем особом статусе предупреждать не станет, поэтому бить будут всерьез.

- Все ясно.

Сергей Иванович снял трубку телефона, набрал номер из трех цифр - из чего Илья сделал вывод, что в доме имеется внутренняя АТС. Буквально через полминуты явился Яковлев. Сергей Иванович коротко проинструктировал его, Илья вновь облачился в белый халат и шапочку.

Спустились на первый этаж, в уже знакомую комнату-палату. Поморщившись, Илья влез в рукава куртки, встряхнулся. Пришли ВДВ и Чикарев, придирчиво оглядели его.

- Пойдет, - кивнул ВДВ. - Я бы кое к чему прицепился, но только вот в такой обстановке. А там, в подвале, расстояние слишком большое, не до разглядываний. Пятно вот тут, на спине - это копоть. Если следовать легенде, то ты никак не мог попасть близко к огню. Пока будешь в камере сидеть, ототри его или известкой замажь на всякий случай. Кроме того, от удара прикладом другие раны-то. Но это тоже ерунда. С охраной разок подерешься - и уже сам черт не разберет, что сначала было, что потом появилось.

- Спасибо, успокоил, - буркнул Илья. - Надеюсь, переломы в программу не входят?

- На все воля Аллаха, - философски заметил Чикарев. - Идем?

- Сейчас, - кивнул Яковлев.

И показал Илье клочок бумаги. Значок доллара, пятерка и четыре нуля. Настроение сразу скакнуло вверх.

- Это не за то, что тебя ждет, - пояснил он. - Подвал и прочие прелести жизни нужны тебе самому, а не нам. За Сашку.

- За его смерть платят больше.

- Да. Но ты еще попробуй выполни заказ. Кроме того, там зарплата разовая, а спасать можно многократно. Не говоря о том, что сделать это физически легче.

Илья завел руки за спину, подставляя их под металлические браслеты наручников. Ощутив чувствительный тычок в спину, шагнул в коридор. Вход в подвал находился в коридоре между холлом и гаражом. Тяжелая металлическая дверь, как в банке. ВДВ нажал кнопку звонка, отошел, посмотрел в глазок телекамеры. Открылось окошечко в стене. ВДВ шепотом сказал появившейся там роже несколько слов, полуобернулся, показал на Илью. Рожа невозмутимо кивнула и исчезла. Через несколько секунд дверь распахнулась. Чикарев, придерживающий Илью, внезапно сильно толкнул его.

Таким образом, Илья сначала на своих боках почувствовал, а уж потом разглядел, что от двери вниз вели девять или десять ступенек. Стоя на четвереньках, оглянулся. Квадратная комната, в одной стене входная дверь, рядом - комнатка со всякой наблюдательной техникой и еще одна дверь. Противоположная стена глухая. А в двух пробиты забранные решетками проемы. Надо полагать, камеры. Не маловато им четырех-то?

- Вставай, - посоветовал ВДВ. В тоне - даже намека на дружелюбие нет. Одно только ленивое презрение. - Шевелись.

- Куда его? - спросил охранник.

Однако... Рожа как у неандертальца, на плечах кордебалет поместится без проблем, и автомат за спиной кажется игрушечным. Илья совершенно естественным образом попятился, затравленно озираясь. Это с ним подраться рекомендуется?!

- Давай к Муравью поближе. Хирург не заслужил соседа, - сказал Чикарев. - Где Антон?

- Есть пошел. Через семнадцать минут вернется.

Обмениваясь репликами, о деле не забывали. Охранник со скрежетом открыл замок на решетке, ВДВ с Чикаревым втолкнули внутрь Илью, предварительно освободив его от наручников. Чувствительно шарахнувшись бедром о какой-то угол, он опять растянулся. Пока вставал, решетку вновь закрыли. Ну что ж, подумал Илья, будем обживаться.

Камера - четыре квадратных метра. Привинченный к полу лежак с тощим матрасом, в дальнем углу - дырка в полу, прикрытая люком. Параша, стало быть. Ни окон, ни лампочки в потолке - все освещение из холла, по которому разгуливал гориллоподобный охранник. Илья уселся на лежак, скептически осмотрел свое временное жилище. Могло быть и хуже, мелькнула мысль. Гончар, по крайней мере, вовсе не утруждал себя постройкой специальных помещений для пленников. Швырял куда попало. В неотапливаемые гаражи, в подвалы дач и прочие веселые местечки. Здесь хоть крыс нет. Наверное.

- Эй, братан, покурить бы, - послышался голос справа, из-за стены.

Илья шагнул к решетке, прижался к ней лицом. Ага, это Муравей в своей камере зашевелился. Охранник подошел, вытащил из кармана пачку "Примы", прикурил и протянул сигарету Муравью.

- Часто куришь, - недовольно заметил он.

- Да ладно тебе, одна радость осталась, - отозвался тот. - Кого привезли-то?

- Сам и спроси, так и быть, можете трепаться до прихода Антона.

- А мне сигарету? - пискляво вякнул Хирург из противоположной камеры.

- Ты обойдешься. Полчаса назад курил, - ответил охранник.

- Братан, ты чей? - позвал Муравей.

- Вообще-то, Аббата. А пока его нет - у Чумы торчу, - охотно сообщил Илья. - Да ты меня не знаешь, я недавно.

- А че сюда-то приволокли? Сюда только больших людей привозят.

- Чума нашу группу отправил Цезаря ликвидировать. Меня за старшого приняли.

- Ну и как? - с болезненным интересом спросил Хирург. - Замочили?

- Не-а. Мы бомбу в тачку поставили, а нас продал кто-то. Короче, всех пришили, а мне по роже наварили и сюда. Муравей, ты Олега знаешь?

- Высокого? У которого на скулах вечно пух после бритья остается?

- Ну да. По-моему, он нас и продал. Потому что свалил загодя. И через двадцать минут эти с неба посыпались.

- Странно... Он чувак-то свой в доску, - засомневался Муравей. - Да вы вообще придурки. Цезаря не так мочить надо. Бомба, расстрел - это все фигня. Его так не возьмешь.

- А как? - осведомился охранник.

- Так я тебе и сказал! Вот...

Во входной двери со скрежетом провернулся ключ.

- Заткнулись все, - скомандовал охранник.

В подвал спустился парень, казавшийся тощим на фоне своего напарника. Шепотом уточнил что-то у него, потом подошел к камере Ильи. Остановился, посмотрел, сунув руки в карманы.

- Как звать?

- Илья. Погоняла нет.

- Слушай сюда и запоминай распорядок. Кормежка три раза, воду для питья получишь по требованию в разумных пределах. Отхожее место в углу камеры. После использования люк закрывать. Один раз в день получаешь две салфетки, чтобы задницу подтереть. И не экономь, а то провоняешь дерьмом, а нам здесь нюхать. Сигареты по требованию, только без фильтра.

- А умыться, скажем, или побриться как?

- Ага, и девку снять. Обойдешься без бритья. Умываться один раз в день. В тазике поплещешься. Если проживешь больше недели, застанешь банный день. В общем, как в обычной тюрьме. Только что без передачек и переписки. Ясно? А теперь спать. Будешь слоняться по камере, я тебе "снотворное" пропишу.

Илья отошел от решетки, уселся на лежак. Одеяло не положено, ничего, курткой накроемся, здесь вроде не холодно. Пощупал матрас - тонковат, но нары не металлические, деревянные. Почки застудить сложно. В отличие от Муравья и Хирурга он абсолютно точно знал, что выйдет отсюда, поэтому заботиться о здоровье имеет смысл...

* * *

Саша с трудом приоткрыл глаза. Светло. Стены покрашены зеленоватой краской. Под левой ключицей торчит тонкая металлическая трубка, от нее тянется капиллярчик к сосуду над головой. Понятно, капельница с подключичным катетером. Пошевелился, тут же его скрутила пронзительная боль в правом плече, расходящаяся на все туловище и, почему-то, пальцы левой ноги. За компанию, наверное. Осторожно скосил глаза. На стульчике рядом сидел Серега и наблюдал за ним со скептическим выражением лица.

- Что? - хрипло выдохнул Саша.

- Да вот смотрю и думаю - ты человек или робот? Очень жалею, что полученное ранение оказалось недостаточно глубоким, чтобы дать мне право от вольного покопаться в твоих кишках. Сдается, от гуманоида там было бы немного. Наверняка железки какие-нибудь.

Саша ничего не понимал.

- Нормальные люди так быстро в себя не приходят, - с явным укором заметил Серега. - Ранили тебя около часу ночи сегодня. В половине четвертого я закончил операцию. В шесть привез сюда. Сейчас два часа дня. И последние четыре часа ты спал, а не находился в бессознательном состоянии. Это ненормально. Ты должен был оклематься не раньше завтрашнего дня.

- Ну и что?

- Да нет, ничего. Просто мне интересно, сколько ты протянешь с такой выкладкой. Как врач предупреждаю - после сорока ты будешь жить только на таблетках. Потому что твой организм не простит такого издевательства.

- Наплевать. Где я?

- В больнице, где ж еще-то? Думаешь, дома? Вот когда ты выделишь мне средства для закупки реанимационного оборудования, тогда будешь лечиться дома. Завод купить - это ты всегда пожалуйста! А для собственного здоровья тебе жалко. Ну и валяйся в "Склифе", - совсем уже расстроенно закончил Серега.

- Да не разоряйся ты так, - извиняющимся тоном начал Саша. Он не совсем понимал, чего это Серега такой злой. - Подожди, сейчас с этой неразберихой покончим...

- А если ты помрешь до этого? Вот нет у меня на "Даче" рентгена получай результат. Кусок железа в ребрах я тебе оставил. И сейчас его вытаскивать нельзя, потому как кровопотеря большая. А если загноится? А если сепсис?

- Да ладно тебе, сколько раз выкарабкивался - и в этот не помру. Подумаешь, потом еще раз под нож лягу.

Серега обреченно махнул рукой.

- Дурак ты, и проживешь из-за этого вдвое меньше.

- Если меня через месяц киллер не грохнет. Когда меня отсюда выпустят?

- Что, работать тянет? - взвился Серега. - Сил дофига?

- Да при чем тут силы, просто времени нет расслабляться.

- Так это прямо здесь можно! - с издевательским отчаянием воскликнул Серега. - Пожалуйста, я так и сказал заведующему, что этому ненормальному тебе то есть - отдельная палата нужна. Потому что ты, чуть глаза продерешь, тут же больницу в проходной двор превратишь. Вон, Корсар с каким-то иностранцем с утра в ординаторской торчат. Ждут, пока очухаешься. И бесполезно говорить, что ты полумертвый!

- Дай мне рот прополоскать. И прекрати орать, в ушах звенит. Корсар просто так не приедет.

- Так ты что, намерен позвать его?

- Естественно.

Серега выругался. Но помог Саше занять полусидячее положение, принес лоток и грушу с водой. Побрызгал в рот, предупредил, чтобы не глотал - пока нельзя. Саша послушно сплюнул, чувствуя, что хоть во рту сухость исчезла. Серега еще протер ему физиономию мокрым полотенцем - стало почти хорошо. И ушел за Корсаром.

При разговоре Серега не присутствовал. Корсар, как Саша и предполагал, явился в сопровождении Робертсона. Уселись рядом с койкой, переглянулись.

- Если кратко, то ситуация выглядит следующим образом, - начал Корсар. - По данным моим и Яковлева киллеров к тебе подослал Чума при активном содействии Аббата.

Саша и сам склонялся к этой мысли. Простая логика - Илья работал под началом Аббата, временами выезжая с братками Чумы. Участие в посторонней бригаде исключалось. На всякий случай уточнил:

- Гарантируешь, что не со стороны Зуйфарова?

Корсар одними глазами показал - "да". Вот и чудненько. Потому что возможность у асфальтового короля есть. И если он решится на войну... Хорошо, что не решился. Войну с ним, с Гончаром и неким неизвестным противником не выдержать.

- Кроме того, по последним данным, красную ртуть в Архангельске брал тоже Аббат, - добавил Корсар.

Выходит, что он и есть тайный враг? Точнее, верная марионетка Визиря. Странно... Можно понять, с какой целью он спровоцировал поездку Цезаря в Мытищи - надеялся его руками избавиться от Хирурга. Но почему тогда он сам оказался на том заводе в момент разборки? И сомнительно, чтобы у него хватило связей для работы с красной ртутью. Очень сомнительно. Опять же, о методах Аббата известно достаточно, и они не имеют ничего общего со стилем Цезаря. Он мужик неглупый, но в голове не укладывалось, что он способен продумать такую интригу... Нет. Аббат замешан, и наверняка именно как исполнитель Визиря. Но это не тот враг, который спровоцировал войну.

Корсар смотрел загадочно.

- И что? - спросил Саша.

- Твой родственник утверждает, что покушение было совершено по приказу Визиря.

Понятно. Значит, покушение не было изначально задуманным ходом в сложной игре. Спонтанное решение. Визирю не понравились условия Цезаря, решил убрать его и поручил это своему верному исполнителю. Ничего удивительного.

- Вот только звонил он не Аббату, - продолжал Корсар.

- Даже так?

Корсар посмотрел на Робертсона.

- Господин Матвеев...

- Называйте меня по имени, - перебил Саша. - Будьте проще, в конце концов.

- Хорошо. Мой человек сообщил, что Визирь позвонил кому-то сразу по возвращении на Филиппины. Визирь уверен, что человек, предложенный мной для сопровождения, турок, и при нем все переговоры вел на ломаном русском. Но мой человек на самом деле наполовину армянин, наполовину русский, и разговор понял. Визирь назвал абонента Николаем.

- Аббат мой тезка, - пояснил Корсар.

- Телефон определить не удалось, только код города. Я оставил все данные, - Робертсон жестом показал на Корсара. - Это не Москва. Визирь кратко сообщил содержание состоявшейся между вами беседы, затем изложил свои предложения. Он просил организовать убийство как можно быстрей, чтобы красная ртуть не ушла к другому заказчику.

- А что ему даст моя смерть? - удивился Саша.

- Вероятно, у него есть возможность добраться до товара, если вы умрете.

Саша вопросительно посмотрел на Корсара.

- Все намного сложней, чем я предполагал, - сказал тот. - Уже на данный момент мне ясно, что твой таинственный недоброжелатель прямо не участвует, предпочитая действовать через посредников. Аббат - один из них. Только за счет того, что никто не желает связываться с тобой, каждый ищет исполнителей со стороны. Визирь нашел кого-то в России, думаю, как раз искомого врага, тот нанял Аббата - Аббат напрямую с Визирем не связан Аббат, в свою очередь, купил пензенскую бригаду... Тебя боятся, из-за этого лишние сложности. А что касается надежд Визиря, то все просто - у него есть осведомитель в твоей команде. Пока ты жив, конкретные исполнители не решаются выкрасть товар - а вдруг опять найдешь? Зато твоя смерть развязывает руки. Тем более, что в первые два-три дня после твоей гибели всем будет не до контроля за передвижением людей и не до охраны товара.

- А Логинова кто украл?

- Неизвестно. Хотя есть факты, указывающие на его прямую либо косвенную связь с Аббатом, тот к похищению непричастен.

- И долго тебе разбираться?

- Полагаю, до того момента, пока не найдем Николая, с которым разговаривал Визирь. Вряд ли он и есть враг, скорее, кто-то вроде диспетчера.

- Визирь совершил еще один звонок, - сказал Робертсон. - В Европу. Там ему сообщили координаты некой точки в Афганистане. Предположительно, там должна состояться передача товара заказчику. Срок - через десять дней.

- Джим, - панибратски обратился Саша, - оставь все цифры Косте. А ты...

- Кому их отдать, знаю, - понимающе кивнул тот. - Нанесу личный визит. Но зачем? Думаешь, сами не справимся?

- Нечего лишний раз мараться.

Существование товара Саше нисколько не вредило, тогда как Вихров был заинтересован в его исчезновении. Вот и пусть организует. У него возможностей наверняка больше. Заодно и Визиря ликвидирует...

- А что делать с поступком Визиря? - поинтересовался Робертсон. - Он совершил непростительную ошибку. Я хотел бы позвонить господину Ваксбергу и поставить его в известность, что Визирь покушался на жизнь его ближайшего родственника.

- Не надо, - поморщился Саша. - Только Алияра с его соболезнованиями мне и не хватает. Вообще, чем меньше он знает, тем лучше для меня. Джим, позвони Визирю и сообщи, что за эту выходку он заплатит в четыре раза больше оговоренной суммы, только и всего. А сроки те же. У него остается три дня.

- Может, вам лучше самому?

- Много чести. Это ценным партнерам, близким друзьям и родственникам я буду звонить сам. А Визирь для меня - никто. Филиппинский мясник. И настоятельно советую подчеркнуть это в разговоре. Ты мой представитель, и держись соответствующе.

- Как скажете. Триста миллионов долларов через три дня, я верно понял?

- Абсолютно.

- Никаких прочих условий не будет?

- Зачем? Товар у меня, я жив. Дополнительные угрозы в этом случае лишь посеют подозрение в неуверенности. А у меня положение твердое.

Робертсон поднялся.

- С вашего разрешения, я покину вас.

- До встречи, - кивнул Саша.

У Корсара было странное выражение лица. Какое-то мечтательное. И Саша даже не сразу догадался, в чем дело.

- Я улетаю завтра, - сообщил он.

- Почему?

- Надо осмотреться на месте.

Саша понял. Корсар просто в буквальном смысле слова балдел от мысли, что ему удалось еще раз выступить в роли разведчика-нелегала. То, к чему его тянуло всю жизнь, и что он умел делать.

- Тебе видней. Мне все равно, как ты поступишь, важен конечный результат.

- Гарантирую, - усмехнулся Корсар. - Знаешь, я только сейчас понял, что нахожусь действительно на своем месте.

Саша только глаза прикрыл в знак полного одобрения.

- У меня была такая мысль... Что делать, если Визирь не заплатит?

- У него нет выхода.

- Прежде всего у него может не оказаться денег, - возразил Корсар. - А нам надо позаботиться об уничтожении товара. Я и хотел полететь раньше, чтобы на всякий случай присмотреть помещение для хранения товара.

- В каком смысле?

- В том, что десятка людей во главе с ВДВ вполне достаточно. Мы в крайнем случае сами ее отберем у заказчика, временно пристроим в какой-нибудь темный угол, а потом найдем, кому спихнуть. Не найдем - так уничтожим.

Саша подумал.

- Неплохо. Даже очень. Ты не пробивал, нельзя ли через голову Визиря его же заказчикам продать? Все-таки полтора миллиарда...

- Пробивал. Не получится. Я сейчас не буду объяснять, нечего тебе после ранения голову забивать, но это нереально.

- Тогда оставим твой вариант как запасной.

Корсар поднялся.

- Ладно, выздоравливай. И не переживай - справимся со всеми проблемами. Их не так много уж и осталось...

...Он чувствовал себя намного лучше. Настолько, что мог самостоятельно вести переговоры по телефону. Прогресс, как сказал Серега, потому что в первые два дня Саша не мог даже левой рукой шевелить. Правда, о том, чтобы встать и самостоятельно сходить в туалет, пока и мечтать было нечего. Ну ничего, это дело поправимое.

Соколов приехал в шесть вечера, как раз перед самым ужином. Радостный, взбудораженный. С пачкой документов. Положил Саше на колени папку, вручил ручку.

- Поздравляю. С того момента, как вы поставите свою подпись, вы станете владельцем Красногорского асфальтового завода, - напыщенно произнес он.

Отлично. Саша расписался, мельком просмотрел бумаги.

- Дешево.

- Так на аукционе только я и был, - рассмеялся Соколов. - Рябушкин окончательно разругался с Зуйфаровым.

- Великолепно.

- Мы договорились встретиться и обсудить детали дальнейшего сотрудничества, - сообщил Соколов. - Вот я из Греции вернусь - и сразу займусь этим вопросом. Корсар не звонил?

- Звонил. Он полностью готов и ждет только вас.

- А Визирь?

- Пока нет. Да позвонит, куда он денется...

Саша говорил уверенно, хотя на самом деле начал сомневаться. А что, если он так и не заплатит? Корсар, конечно, подготовился, но сколько лишних сложностей сразу возникнет... Товар останется в Греции, вместе с ним - ВДВ, потому что кто-то должен его охранять. Придется соображать, куда спихнуть эту чертову красную ртуть. А самое главное - если Визирь не сломается, по авторитету Цезаря будет нанесен мощный удар. На территории России он чего-то стоит, а за кордоном получится так, что ничего...

- Миш, пока не забыл. Напиши доверенность Светке на все мои именные акции в Третьем Московском Банке.

- Зачем?

- Чтобы она дивиденды с них получала. Я ей обещал выделить на личные нужды, у нее какие-то планы были.

- Хорошо.

Пронзительно затренькал Сашин сотовый. Он взял трубку:

- Да?

- Привет, - поздоровался отец. - Как ты себя чувствуешь?

- Вполне прилично. Мишка из Греции вернется, и на следующий день меня согласились выписать на домашнее долечивание.

- А настроение?

Саша насторожился:

- А что - настроение?

- Ты как тот еврей - вопросом на вопрос отвечаешь. Я тебя порадовать хотел.

- Давай.

- Мне из Фриско звонили. Там на твой счет пришли деньги за бензозаправку во Флориде.

- Сколько? - выдохнул Саша.

Отец помолчал, потом раздельно произнес:

- Триста миллионов американских долларов.

- Yes!! - не сдержавшись, закричал Саша.

И на радостях добавил пару таких фраз на том же языке, какие не у всякого панка в репертуаре найдутся. Отец рассмеялся - он английский знал великолепно.

- Отлично. Матом ругаться уже неинтересно? Наши представители во Фриско в полуобморочном состоянии находятся, потому что не могут себе представить, как тебе удалось за вшивую точку содрать такую сумму. Конечно, я сказал, что там клад зарыт и все такое, но им от этого не полегчало. Спрашивают, что дальше делать? Деньги оставить на счету там или переводить в Россию?

Саша остыл, задумался. Конечно, в России они ему нужней, но ведь это легальные деньги. А с легальной прибыли положено платить налоги. Если учесть, что эти триста миллионов считаются заработанными за границей, то сдерут слишком много. Даже если схимичить и заплатить только половину - все равно много. С другой стороны, никто не мешает расплатиться за покупку, сделанную в России, чеком американского банка. Некоторым продавцам это очень нравится. А чтобы внести положенный процент на счет команды и расплатиться с людьми за работу, у него хватит денег на российских счетах.

- Пусть там остаются.

- Хорошо, я передам. Вихров звонил, интересовался твоим здоровьем.

- В каком смысле?

- В том, что ему хотелось бы обсудить с тобой перспективы дальнейшего сотрудничества. Разумеется, после окончания работы по его заказу.

Саша вздохнул.

- Я, конечно, только за, но вот бы еще знать, что он за фигура...

- Я это знаю досконально. Придет время, скажу. Не сейчас.

- Лады.

- Отдыхай, после трудов праведных полезно, - сказал отец на прощание и положил трубку.

Саша торжествующе посмотрел на Мишку. Тот понял без слов. Саша прикрыл глаза - елки-зеленые, триста миллионов ни за что срубил. И ведь практически без усилий! Факт, надо быть Цезарем, чтобы проворачивать такие авантюры...

...Звонок раздался поздно вечером, когда больница уже погрузилась в сон. Саша вздрогнул и поймал себя на мысли, что толком и не спал - слишком велико оказалось напряжение ожидания.

- Да?

- Расчет произошел по плану, - лаконично сообщил Мишка.

В трубке слышался шум, развеселые голоса.

- Ты откуда звонишь?

- Из гостиницы. Ребята в соседней комнате на ушах стоят. А что - все равно самолет скоро, нет смысла ложиться.

И сжато изложил все данные, необходимые Визирю для перехвата красной ртути. Саша даже удивился - действительно, как сказал Корсар, там ВДВ с десятком людей за глаза хватило бы.

- Кто наш-то заказчик? - поинтересовался он.

- Саш, я так и не понял, а Корсар, гад, не говорит. Он на немца похож, а говорит по-английски без малейшего акцента. Я ж в Англии жил, привык различать. У него нормальный лондонский выговор.

- Один был?

- Нет. Но остальные того же плана, - и хмыкнул: - Прикинь, они Корсара в качестве грузчика-грека наняли. Вот я ржал!

- А что, он по-гречески могет?

- Да, оказывается, кое-как подготовиться успел. А этим-то что, они все равно греческого не знают. Им грузчики нужны были со знанием английского, вот Корсар и показался подходящим. Собственно, это его рук дело, что перехват осуществить так легко. Ладно, я утром уже в Москве буду, расскажу детально. Ты только предупреди Визиря, что он должен успеть до вечера среды - потом придется в море перехватывать.

- Ладно.

- До завтра. Я к тебе еще в больницу заскочу.

- Не стоит. Серега меня завтра домой перевозит, на день раньше.

- Тем лучше.

Перед тем, как набрать номер Робертсона, Саша несколько минут лежал неподвижно. Не верилось, что для него эта чудовищная по размаху авантюра закончилась. И в голове не укладывалось, что он достиг таких высот. В прошлом году, помнится, собрался покупать киностудию - и выяснил, что не хватает тридцати пяти миллионов долларов. Взять неоткуда. А - нашел. Всего за месяц, ни копейки не занимая. Тогда ему казалось, что это высший пилотаж - из воздуха за месяц сделать тридцать пять миллионов. В этом году он из того же воздуха сделал триста. Скоро он начнет зарабатывать уже только на одном авторитете.

Робертсон не спал - тоже нервничал. За последние дни они здорово сблизились. Этот турецкий американец оказался отличным человеком. И вел себя, как нормальный родственник - навещал в больнице, таскал фрукты, старался поддержать и ободрить. А когда Саша убедил его перейти на "ты", с ним стало совсем легко общаться.

- Джим? - уточнил Саша, услышав его голос в трубке. - Порядок.

- Мне запоминать или можно записать?

- А там писать нечего, - Саша проинструктировал его.

Робертсон удивился:

- Так легко?

- Там мои здорово постарались. И в создании удобной для перехвата ситуации участвовал лично Корсар.

- Послушай, я все хотел спросить тебя: где ты его взял? - в голосе Робертсона прозвучало нечто среднее между уважением и страхом.

- Когда я пришел в этот бизнес, он уже был.

- Он на самом деле из КГБ? Хотя что я спрашиваю - у него все методы именно такие. Когда он ко мне приехал первый раз, я думал, что мне придется уехать из России.

- Брось. Не придавай значения.

- Он очень серьезный человек. И очень опасный. Я бы не хотел числить его в своих врагах. Глядя на него, я понимаю, почему во всем мире так боятся шпионов КГБ.

- Да? - Саша удивился. - Не знаю. Может, я привык и не замечаю, а может, дело в том, что я русский и насмотрелся на такого рода людей. Ладно, Джим, звони Визирю - и ложись спать со спокойной совестью. Мы свое дело сделали, и заслужили право как следует выспаться.

- Доброй ночи, - пожелал Робертсон.

Саша положил телефон на тумбочку, выключил ночник. Уронил голову на подушку. И почувствовал, как веки наливаются свинцом, как все тело в буквальном смысле слова растекается по кровати. Все, отмучились...

* * *

Как же все это оказалось страшно... Хуже всего приходилось по ночам, когда жизнь в огромном доме затихала, и Свете начинало казаться, что она совсем одна. Вся ее жизнь прошла в промышленных районах огромного города, шум не утихал ни на секунду в течение суток. А здесь всегда было слишком тихо. В окно глянешь - и выть хочется( кругом лес, темно и пустынно. Когда дома был Сашка, она как-то не замечала уединенности "Дачи". Но сейчас он в больнице. Завтра, если все будет нормально и врачи не взбунтуются, его перевезут сюда, но ей даже такой маленький промежуток времени казался вечностью.

Господи, ну что ему так не везет?! За всю "войну" Сашка показался вне стен особняка несколько раз. Что не помешало ему получить уже второе тяжелое ранение. И все время грудь давит ощущение близкой беды...

Ей не раз приходило в голову, что эта скрытая война в мирном городе самая глупая глупость из всех возможных. Это насколько же надо не дорожить собственной жизнью, чтобы отдавать ее фактически за звание самого главного преступника?! И так живут одним днем, потому что завтра может быть тюрьма, расстрел и прочие прелести существования вне закона. Если оно вообще настанет, это завтра. Но им этого мало - хотят жить хоть в преисподней, но чтоб на должности наиважнейшего черта. Власть и деньги - а остальное для них казалось куда менее ценным. Идиоты...

На "Даче" постоянно находились три молодые женщины. Света, Ирина Мишкина супруга - и Галя, жена Сереги Лекаря. Тоже с ребенком - Сашкиным крестником Максимом. Галя выполняла роль домашнего врача. И, поскольку все трое были приблизительно одного возраста - Света всего года на четыре моложе - и переживали общую тревогу, то они сблизились. Проблемы-то одинаковые - мужья, которые думают черт знает о чем и даже дома редко появляются. Пока Сашка жил на "Даче", все крутились подле него. Стоило ему попасть в больницу - и все расползлись по "лежкам". Руководить процессом им так, видите ли, удобней. Опять же, поближе к шефу...

Уже которую ночь подряд ей не удавалось заснуть. Лежала, глядя в потолок, а дрема приходила лишь под утро. Но сегодня ей мешала не обычная тревога за неопределенное будущее. Чем больше времени проходило, тем сильнее она уверялась( что-то произойдет. Скоро. И обязательно - ужасное. Она гнала от себя мрачные мысли и страхи, но они упрямо возвращались вновь с возросшей силой. Тикали большие напольные часы, а спать хотелось все меньше и меньше. В конце концов Света решила, что надо чем-то заняться. Отвлечься. Запустить компьютер и влезть в Интернет. Почитать свежие анекдоты на сервере "Чертовы кулички" (Витька Егоршин показал ей самые интересные места в сети), или ради прикола полазить по фанатским сайтам "Санта-Барбары" или "Горца". Много там забавного было... Или позвонить Сашке. Он взял в больницу мобильный телефон. Иногда отключал его на ночь, иногда засыпал так крепко, что не слышал звонка - поскольку лежал в отдельной палате, разбудить его было некому. Но раза три Свете удавалось до него дозвониться.

Света набросила на плечи толстый махровый халат и пошла в Сашкин кабинет. Подняла трубку телефона, собираясь набрать номер, и положила обратно - аппарат не работал. Заглянула под стол, потрогала розетку - нет, соединение не нарушено. Просто на линии неполадки. Жаль. Значит, Интернет тоже отменяется - раз телефона нет, модем не к чему подсоединять. Если только Мишкина линия работает... Плотнее запахнувшись, стараясь не шуметь чтобы не разбудить хлопаньем дверей Ирину и маленького Славку - Света прошла в противоположное крыло. Мишкин кабинет не был заперт, но его телефон тоже молчал. Света замерла в недоумении( что бы это значило? В доме четыре телефонных линии, и две из них бездействуют. Оставалось проверить только телефон на третьем этаже и внизу, у диспетчера.

Сначала она поднялась наверх. Кабинет крестного был заперт нормальное явление, он никогда не оставлял дверь открытой. Подкралась к дверям спальни, приложила ухо к дверям - тихо. Мать и крестный спят. Будить крайне нежелательно - у крестного накануне сильно болело сердце. Махнув рукой, Света пошла вниз.

На лестнице ей встретилась поднимавшаяся с первого этажа Ирина. Тоже в халате, с озабоченным выражением лица. Они почти разминулись, когда Мишкина жена спохватилась(

- Свет, можно я из Сашкиного кабинета позвоню?

Ирина еще не освоилась в доме, постоянно спрашивала разрешения пройти в то или иное помещение.

- А там телефон не работает. Я сама к Эдику иду.

Ирина озадаченно подняла брови.

- Там тоже обрыв линии. Значит, три линии вышли из строя. А Сергей Иванович спит?

- Ага.

- Жаль. Я хотела в аэропорт позвонить, узнать, во сколько рейс из Афин прибывает.

- У Эдика мобильный есть.

- Вот только его самого нет. Я как раз спустилась, когда он обнаружил отсутствие связи. Позвонил начальнику охраны, чтобы проверили внешние кабели, но тот пошел проверять посты, и в результате Эдик сам отправился к главному входу. Ни у кого больше мобильного нет? - с надеждой спросила она.

- У крестного. Но он спит.

- Не нравится мне это. Полдвенадцатого телефон работал, а в два часа ночи отрубило минимум три линии. На АТС если отключают, то днем.

В коридоре появилась еще одна фигура. Галя Далматова.

- Звонить идешь? - остановила ее Ирина.

- Да, Макс опять кашляет. Хотела Сереге сказать, чтобы он бромгексин в сиропе привез - здесь в аптечке нет.

- Можешь возвращаться - телефон не работает, - разочаровала ее Ирина.

- Как это? Я полчаса назад была внизу - Эдик с кем-то трепался!

- А сейчас - нет связи и нет Эдика.

Галя сразу посерьезнела.

- Радиостанцию надо включить. Сейчас возьмем ключи на стенде, и надо подняться на чердак.

- А смысл? - удивилась Света. - Она же только на милицейскую волну настроена.

- Вот именно. Мало ли, почему телефон не работает. Если что, хоть менты приедут быстро. Они здесь все прикормленные. А нам все равно, кто детей от налета защитит - наши ребята или менты, - твердо сказала Галя. Пошли вниз.

Они не успели даже дойти до диспетчерской. Проходя через холл, Света услышала повизгивание за входной дверью. Приоткрыла - в щель немедля протиснулся Капитан, ее собака. Четыре года назад мама купила Свете щенка, чтобы дочь-домоседка почаще бывала на улице. Щенок вымахал в огромного абсолютно черного зверя с белоснежными клыками и суровым характером. Света возила его на площадку, учила с инструкторами и сама - и получила преданного телохранителя. В прошлом году немало измайловской братвы носило отметины зубов ее Капитана...

Когда мама вышла замуж за крестного, они переехали на "Дачу". Капитан сразу определил свое место в новой стае, выбрал угол, который считал собственным - в прихожей, за раздевалкой. Но чаще пропадал у ворот, в будке охранников - там жили две кавказские суки, к которым Капитан питал симпатию. Спрашивается, что это он прибежал посреди ночи, да еще и просится в дом?

Пес крутился под ногами, явно взволнованный. Света погладила его, собираясь идти в диспетчерскую. Капитан не отошел. Мало того, он схватил ее за халат и потянул на улицу. Осторожно так, будто играя - дернет и смотрит, поставив уши торчком.

- Что это с ним? - спросила Галя.

- Понятия не имею. Похоже, играет. Он что-то странно - посреди ночи.

- Он в дом рвался, - напомнила Ирина. - Знаете, по-моему, там что-то случилось.

Все трое переглянулись. Капитан неожиданно тявкнул, привлекая внимание. Отбежал к дверям и громко залаял.

- Точно, случилось, - подтвердила Света. - Все собаки так зовут, нерешительно оглянулась( - Черт, и никого из охраны нету.

- Они с Эдиком к воротам ушли, - пояснила Ирина. - Придется нам выяснять самим, что там стряслось.

Света молча повернулась и пошла наверх - одеваться. Капитан обиженно заскулил, поскакал за ней. Ирина нервно засмеялась(

- Лучше всякой сигнализации. Как вы думаете, что-нибудь серьезное?

- Вряд ли, - спокойно отозвалась Галя. - Если бы так, то мы бы услышали. Наверняка хоть кто-нибудь, но успел бы пальнуть. Мне кажется, Эдик послал охрану на поиски начальника, а сам поскользнулся и повредил ногу. Собаки в таких случаях быстро соображают, как привести помощь. Давайте, быстро одевайтесь и встречаемся в холле второго этажа.

Капитан пролез за Светой даже в спальню. Беспокоился страшно. И только когда она достала из шкафа джинсы и свитер, прекратил поскуливать. Запрыгал вокруг, нахлестывая себя по бокам хвостом и радостно повизгивая. Примерно так, как в прежние времена он реагировал на сборы хозяйки перед обязательной прогулкой.

Уже одевшись, Света посмотрела на собаку. Капитан залез передними лапами на подоконник и всматривался в темноту. Даже пытался что-то унюхать. Повинуясь неясному предчувствию, она открыла сейф, вынула Сашкин пистолет. Стрелять она умела. Правда, только по неподвижным фанерным мишеням, но этого вполне достаточно. Подумав, прихватила и две запасных обоймы. Сунув пистолет за пояс джинсов, прикрыв его свитером и спрятав патроны в карман куртки, она вышла в холл.

Галя держала в руке мощный фонарь. Ирина убрала за голенище сапога десантный нож. Ага, значит, предчувствия мучили не только Свету.

- Ты обращаться-то с ним умеешь? - хмуро спросила Галя.

Ирина только усмехнулась(

- Мишка "заболел" сталью, когда мы начали встречаться. И столько хвастался своими приемами, что я поневоле научилась. Свет, а ты не догадалась что-нибудь прихватить?

Света молча показала рукоятку кольта. Галя хмыкнула(

- Вот они, жены бандитов... Ладно, пошли, амазонки фиговы.

Оружие придало уверенности в себе. Света решительно распахнула дверь, пустила собаку вперед. Капитан сразу свернул вбок от центральной аллеи, помчался размашистой волчьей рысью по насту. Девушки еле поспевали за ним.

Вот уже виден забор. Трехметровая стена бетона с витками колючей проволоки поверху. Капитан остановился, замер в стойке. Света сделала знак остальным - внимание. Собака припала на передние лапы и поползла. Девушки остались на местах.

- Может, в воздух выстрелить? - шепотом спросила Света у Галины. Охрана услышит, быстро прибежит.

- А если там никого нет? Только весь дом перебудим ложной тревогой.

- Смотрите! - выдохнула Ирина, показав на верх забора.

На краю показалась темная масса. Какое-то шевеление, и с жалобным звоном лопнула колючая проволока, перерезанная непрошеным гостем. Витки стали свесились вниз. Секунда - и фигура практически бесшумно спрыгнула с забора на территорию "Дачи".

Капитан не имел дурной привычки предупреждать врага о своих намерениях. В этом отношении он напоминал волка. Человек, оглянувшись по сторонам, побежал в сторону дома, а за ним метнулась черная тень. Пружиной разогнулось мощное красивое тело, пролетев в воздухе метра четыре. Фигура обернулась, выставила перед собой руки в бесплодной попытке прикрыться от оскаленных клыков... Рычание, приглушенный крик, человек и собака покатились по рыхлому снегу. Девушки метнулись вперед - неизвестно, зачем. Блеск стального лезвия в лунном свете. Жалобный визг собаки, ругань человека... Несколько секунд - и все было кончено. Капитан отползал в сторону, повизгивая и оставляя за собой кровавый след, человек не шевелился.

Света и Галина подбежали к нему. Галина наклонилась, посветила фонариком, коснулась шеи, превратившейся в мелко нарезанный гуляш после знакомства с собакой.

- Сдох. Жаль, собаку покалечил. Ничего, пса заштопаем, собаки живучие, через месяц опять по сучкам побежит...

Решительно распахнула его куртку, присвистнула - визитер нес на себе целый арсенал. Автомат, запасной рожок, гранаты...

- Мерзавец, - пробормотала она.

Капитан издал не то рычание, не то стон, сигнализируя о новой опасности. На краю забора возникли еще две фигуры, спрыгнули вниз. Света почувствовала, как задрожали колени, трясущимися руками еле удерживала Сашкин кольт. Черт, надо стрелять, но она никак не могла заставить себя нажать на спусковой крючок... От дерева отделилась тень, Света узнала Ирину. Сильно размахнувшись, она метнула нож. Неприятный стук, и один из непрошеных гостей свалился, как подрубленный. Его напарник тут же развернулся, Ирина мгновенно присела, отступила в тень.

- Стреляй же! - прошипела Галя Свете. - Стреляй, дура, они всех в доме вырежут, включая детей!

Зажмурившись, Света трижды нажала на спусковой крючок, закричав от страха. Ох, как прав был Сашка, говоря, что по живому человеку трудно выстрелить... Отдача оказалась такой, что она выронила тяжелый пистолет. И поняла, что даже не попала в налетчика. Галя, выругавшись, метнулась вперед, к самому первому убитому. Схватила автомат, не поднимаясь, из положения лежа дала длинную очередь, сразу скосив бандита...

От внезапного грохота они присели. Взметнулись фонтаны песка и комьев земли, в воздух взлетели куски бетона, сверкнуло пламя - и рухнули три или четыре фрагмента забора... Ирина дернула Свету за руку, свалив на землю, ползком потащила в сторону, за деревья. Оглянувшись, она увидела в десяти шагах Галю, прижавшуюся к стволу дерева и практически неразличимую в темноте. Фонарик, выроненный ею, лежал метрах в пятнадцати. Света, оглушенная грохотом и на несколько секунд потерявшая связь с реальностью, никак не могла понять - почему они спрятались? Ведь надо же бежать, звать охрану... И тут же сообразила( никуда бежать нельзя. Роль предупреждения уже сыграли стрельба и взрыв. А от них всего лишь требуется остаться незамеченными, чтобы их не пристрелили. Или задержать налетчиков - Галя приняла это решение одна, не спрашивая совета подруг.

Еле удерживая автомат, сжав губы и зло прищурившись, она стала похожа на фурию. В ней подобные происшествия пробуждали не панический женский испуг, а звериную ярость самки, защищающей своего детеныша. Ошарашенные довольно-таки решительной стрельбой со стороны дачи, налетчики замешкались, отошли под прикрытие забора. Две или три секунды они пытались определить местонахождение неожиданного защитника, и это промедление свело на нет преимущество внезапного нападения.

Ирина, пользуясь секундами затишья, метнулась к трупу самого первого налетчика, рванула у него с пояса гранаты. Совершенно не скрываясь, приподнялась для броска. По ней стреляли, но остановить не смогли. Два подряд взрыва вызвали явное замешательство среди нападавших. Убедившись, что через пролом прорываться небезопасно, они отступили и скопом полезли через забор в трех десятках метров от этого места.

Но там их встретила охрана. Той задержки, которую обеспечили девушки, им вполне хватило, чтобы сориентироваться. Налетчики столкнулись уже не с девушками, а с профессиональными боевиками. Чья-то попытка похозяйничать на "Даче" окончилась поучительным провалом...

Стрельба перемещалась все дальше от Светы. Она тяжело дышала, глаза блестели безумием. И даже не сразу расслышала оклик Гали. Оглянувшись, почувствовала, как больно сжимается сердце. Ирина лежала неподвижно, лицом вниз...

- Помоги оттащить ее в дом, - неестественно спокойно сказала Галя.

Света сбросила с себя куртку, вдвоем они перекатили на нее Ирину, изобретя нечто вроде салазок. И, ухватив куртку за края, повлекли неподвижную девушку к зданию, окна которого уже осветились.

Около крыльца их встретили две женщины - Светина мама и Юля, жена Белого. "Мам, скажи, чтобы Капитана оттуда притащили, его порезали", сказала Света сквозь зубы, стиснутые от напряжения. Мама всплеснула руками, сначала увидела, что Света без куртки - "ты что, с ума сошла? Тебе простужаться нельзя..." Потом заметила Ирину, и больше вопросов не задавала. Совместными усилиями раненую внесли в холл первого этажа, положили на стол под большим зеркалом. Галя сняла с нее куртку. Вся одежда спереди пропиталась алой кровью, тоненькая красная струйка сбегала вниз по подбородку... Галя разорвала одежду Ирины, чтобы увидеть рану, потом закрыла глаза, с явным усилием выдавила из себя(

- Все.

И Света увидела, как по лицу Ирины поползла восковая тень, заостряя черты, как остекленели закатившиеся глаза... Странно, какие только испытания ни выпадали на Светину долю, но смерть, такую пугающую, такую близкую она увидела впервые. Галя, строгая, немного циничная, привыкшая ко всему, сейчас стояла, сдерживая слезы. Покусывала губы, комкала в руках кровавую тряпку. Ирины, которая еще вчера рассказывала, как строила планы похищения своего сына у Мишки, больше не было...

"Мама", - послышался детский голос. Все обернулись - Сергей Иванович подходил к ним, держа на руках Славку. Мальчик проснулся от шума, тер кулачками глаза. А его мама лежала на мраморном столе под зеркалом, а на пол тяжело падали капли уже сворачивающейся крови...

- Боялся один оставаться, - пояснил крестный присутствие внука. Стреляют, кричат, ему страшно. Пришлось вместе идти смотреть, что случилось, - тут он увидел безжизненное тело, голос его изменился( - Анна, забери ребенка и иди наверх.

- Но, Сережа, помочь надо...

- Забери ребенка, - твердо повторил он. - Ему нельзя это видеть.

Передав Славку жене, подошел вплотную, опустил голову. И глухо, ни к кому не обращаясь, сказал(

- Миша прилетает через два часа. Не дождалась...

...Только к утру шум утих. Тело Ирины забрали санитары, через три дня должны были состояться похороны. Миша, когда вошел в холл и увидел ее, оцепенел и с тех пор находился в прострации. Двигался, отдавал какие-то распоряжения, но взгляд его оставался безжизненным. Не смог даже с сыном поздороваться - едва увидел его, повернулся спиной и быстро ушел прочь.

При свете дня ребята разобрались, как должен был происходить налет. Трое планировали залезть раньше остальных, чтобы облегчить захват "Дачи", пробраться в дом и посеять панику. Скоты, рассчитывали, что женщины перепугаются и помешают охране оказать жесткое сопротивление... Судя по тому, что стену взорвали в точке, наиболее приближенной ко входу в подвал, где до сих пор находились Муравей, Хирург и еще какой-то новый парень, целью налета было вызволение своих пленных.

А потом Света сидела в углу Мишиного кабинета, боясь шелохнуться. Соколов замер за столом, поставив локти на стол, положив подбородок на сплетенные пальцы и устремив взгляд в никуда. Казалось, Свете совершенно нечего здесь делать. Она бы и не заходила сюда, но Миша сам попросил не оставлять его одного. Хотя общество ему было совершенно ни к чему.

Час, а может и два прошли в гробовом молчании и неподвижности. Потом Миша что-то очень тихо произнес.

- Что? - переспросила Света.

Он вздохнул, закрыл лицо ладонями.

- Я говорю, что не смогу посмотреть в глаза ни отцу, ни сыну.

- Почему? - Света растерялась. - Ты же не виноват...

- Виноват. Не в этом, так в другом. И оправдания мне никакого нет. Что я скажу Славке, когда он вырастет и спросит про мать? Ну что?! Что я, как последний мерзавец, старался разлучить его с матерью?! Что я решил, будто нам с ним никто не нужен, что ему будет достаточно одного отцовского воспитания?! Это я ему скажу?!

- Миша, но почему ты так говоришь? Когда ты старался разлучить его с матерью? Вы же вместе жили...

- Последний год, - вздохнул Мишка. - До этого Славка был со мной, а Ирка - у своих родителей. Я не отдавал ей ребенка, - он помолчал. - С тех пор, как отец узнал, что Ирка беременна, он мне чуть ли не ежедневно твердил( Миша, женись. Миша, ребенку нужна полная семья. Миша, ты не имеешь права думать только о себе. И тем более ты не можешь отобрать ребенка у матери, - он с горечью засмеялся. - А ты знаешь, что самое поганое? Я ведь любил ее. Пусть шиворот-навыворот, но любил. И прекрасно знал - стоит мне позвать, она бросит все и придет. Но не звал. Я только недавно начал понимать, каким же скотом я был. Заявил ей, что ни за какие коврижки не женюсь - тогда мне казалось, что... В общем, я был убежденным даже не холостяком, а браконенавистником. Она молчала. За две недели до родов я еще подбавил жару. Сказал, что мы будем жить вместе, только пока ребенку не исполнится два года. А потом я его заберу и буду воспитывать один. Еще обещал заплатить ей... Боже мой, каким же гаденышем я был! Попытаться всучить матери деньги за то, что она родила моего ребенка...

- Я не верю, что ты был таким, - тихо сказала Света.

- Не веришь? Напрасно. Можешь у Сашки спросить. Хотя нет, он не скажет. А отец подтвердит. Он единственный мне тогда сказал, что, если я вздумаю запретить Ирке видеться с сыном, то он накажет меня сам. А потом, буквально за день до того, как я диплом в универе защищал, Ирка сбежала. Вместе со Славкой. Она знала, что после универа я уезжаю в Англию, и сына беру с собой. Я нашел ее через неделю. Ей сказал, что она свободна, я не собираюсь никак ограничивать ее личную жизнь. А Славку забрал.

- И она не помешала?

- Нет. Теперь я понимаю, что она тогда надеялась - рано или поздно у меня мозги встанут на место. До этого момента спорить бесполезно, проще лбом стену прошибить. А потом я сам все переиграю. Так, в общем-то, и вышло. А тогда я просто уехал из России.

- Ты прожил три года за границей, и она все это время не видела Славку?!

- Видела, почему же нет. В Англию трудно выезжать регулярно, но ей отец помог. Мой, имеется в виду. Ее папаша умыл руки, когда узнал, что мы встречаемся. Мол, ушла из дома к мужику, вот сама и расплачивайся. А мой отец устраивал ей визу каждые три месяца на две недели. По поддельным документам, конечно, на разные имена, иначе бы ее не выпустили.

- И где она жила? В гостинице?

Миша усмехнулся.

- До такой низости, слава богу, я не дошел. У меня останавливалась. Свет, понимаешь, как бы то ни было, но она - мать моего сына. Я мог ссориться с ней сколько угодно, но так ее унизить не способен. Бросить в чужой стране практически на произвол судьбы... Нет, конечно. Первый раз она приехала без предупреждения. Я был на работе, со Славкой няня сидела, совсем молодая девчонка. Ирке адрес отец дал, она прилетает в Лондон, тут же садится на поезд - и в Бирмингем. Приехала, зеленая от усталости - а ее в дом няня не пустила. Ирка, бедная, уселась на скамейке около дома. Свет, не поверишь, - мне никогда так стыдно не было, как в тот момент, когда я ее увидел. Измученная, серая, голодная - сутки в дороге, а во взгляде - тоска, надежда, злость. Все вперемешку. И на меня налетает - что за цербера я завел, мать к сыну не пускает? Она же решила, что это моя жена, а не няня. Мы стоим на улице, Ирка мне рта открыть не дает, плачет, мимо соседи проходят... Знаешь, здесь такое - ерунда. Но не в Англии. Тем более, что я старался произвести впечатление очень хорошо воспитанного человека. А тут самый настоящий скандал.

- И что ты сделал?

- Да ничего. Взял Иркин чемодан и понес его в квартиру. Она в лифте разрыдалась, через порог мне ее чуть ли не силой пришлось затаскивать - она в последний момент вдруг решила, что ей не хочется разговаривать с моей "женой". Там, конечно, быстро все прояснилось. Славка у нее на шее повис, няня извинилась - но ее можно понять, она же не знала, что кто-то должен приехать. А я Ирке выговор сделал. Она обязана была предупредить меня о приезде. Если бы сам не смог, хоть машину в аэропорт прислал бы, чтобы встретили. Няне я сказал, что Ирка - моя жена, которой работа не позволила уехать со мной, но она будет часто навещать нас. Они потом даже подружились. У меня была женщина, другая, я не святой и не пытаюсь показаться лучше, чем есть. Но никто - ни Ирка, ни няня, ни соседи - никто об этом не знал. Время шло, Славка подрастал, и в какой-то момент я вдруг понял( ему и в голову не приходит, что мы с Иркой можем расстаться. Он принял всерьез легенду о ее важной работе и с нетерпением ждет, пока либо она освободится, либо мы вернемся в Россию. До меня наконец дошло, что он любит мать. Вот с этого момента начался поворот назад. Мне было очень нелегко решиться хотя бы на серьезный разговор с Иркой. А потом я приехал и узнал, что у нее другой мужчина. Трудно сказать, что я в тот момент испытал. Скорее всего, это было облегчение. Вроде как разрыв произойдет не из-за меня, и пусть она сама объясняет сыну, что чужой мужик ей дороже ребенка. Я не желал принимать в расчет ничего. Да, в глубине души понимал, что любовника она завела больше для того, чтобы отомстить мне. Но не желал признавать очевидный факт. Сам себе внушил, что она собирается за него замуж, а я не позволю постороннему человеку растить моего сына. Зачем ему отчим, если жив отец? Ирка, перепугавшись, что я запрещу ей видеться со Славкой, бросила и мужика, и со всеми друзьями на всякий случай перессорилась... Зато я был горд и доволен собой. А потом... Потом началась эта война. Знаешь, мне даже не пришлось ничего объяснять Ирке. Просто позвонил, сказал, чтобы она собирала вещи, через час я пришлю за ней машину. Не было ни вопросов, ни упреков - ничего. И вот за эти два месяца я привык к ней так, будто мы тыщу лет вместе. Мне уже даже неуютно ночевать на "лежке", просыпаться утром - а рядом нет жены. Как это? Куда это она делась? Потом соображаю( я же не дома. Думал, война кончится, возьму Ирку и Славку и поедем отдыхать на пару месяцев куда-нибудь в Швейцарию. Чтобы мы были вместе, одной законной семьей, чтобы вокруг не стреляли... Думал, за пару лет сумею возместить Ирке всю нервотрепку, все наши ссоры и споры. Неделю назад разговаривали, решили второго ребенка заводить... А оно вот как обернулось - ее больше нет. Я не сумел ее уберечь. И даже прощения за все попросить не успел.

Он опять надолго замолчал. Но слова рвались наружу, и Миша через некоторое время вновь заговорил. Вспоминал, какой была Ирина, ругал себя за то, что не ценил ее. Иногда хватался за голову и сознавался, что просто трусит после всего смотреть сыну в глаза. Боится, что тот рано или поздно упрекнет отца. И будет прав.

Ему казалось, что Ирина погибла только по его вине. И тут же остро жалел, что маялся дурью все эти годы. Сколько он мог бы ей дать, сколько радостей прошло мимо нее только из-за его глупости...

Света тихо плакала, стараясь не всхлипывать. Потом подошла к Мише, погладила его по плечу. Мишка сегодня овдовел. Какой это кошмар - в двадцать восемь лет остаться вдовцом. Всего через два месяца после свадьбы... Миша поймал ее руку, накрыл своей ладонью, потом прижал к лицу, поцеловал ее пальцы. Какие у него губы - теплые, мягкие. А через три дня ему целовать холодный лоб жены, прощаясь.

- Светка, спасибо, что выслушала меня. Знаешь, я никому не мог этого рассказать. Ни отцу, ни Сашке. Они не поймут. Отец скажет, что я сам во всем виноват. Да, он будет прав. Но я не хочу этого слышать от другого человека, понимаешь? А Сашка уверен, что я не могу переживать. Он часто говорит, что у меня в жилах жидкий азот вместо крови. А ведь я не хладнокровен. Просто жизнь научила не показывать свои переживания. Они никого не интересуют, кроме меня. Но иногда требуется выговориться. Спасибо, что столько времени потратила на меня.

- Все нормально, Миш. Не думай обо мне. Тебе сейчас это нужно, и я останусь рядом столько, сколько понадобится.

- Сегодня перевезут Сашку. Тебе, наверное, надо все приготовить.

- Не волнуйся, там хватит людей. А Сашка поймет.

Миша неожиданно улыбнулся(

- Ничерта он не поймет. По себе знаю. Мы все из одного теста слеплены. Пока невеста или подруга - мы можем войти в положение, отнестись к женщине как к личности. Как поженились - до свидания, жена становится собственностью. Членом семьи, главой и хозяином которой является мужчина. И ни один мужик не поймет, почему его жена, вместо того, чтобы думать о нем, проявляет заботу о ком-то другом.

- Миш, ты что... Неужели Сашка начнет возмущаться, если узнает, что я постаралась помочь пережить тебе такую потерю?! Ты ведь его брат...

- Нет, скандал он не закатит, естественно. Но ему будет очень неприятно, если ты, вместо того, чтобы встречать его, будешь сидеть со мной. Иди. А мне все равно нужно какое-то время побыть одному.

Света некоторое время подозрительно смотрела на него. Повинуясь порыву, крепко обняла его, прижалась лбом к волосам.

- Миш, только обещай мне( ты не покончишь с собой. У тебя сын. Не оставляй его совсем сиротой.

Он усмехнулся.

- Признаюсь, у меня была такая мысль. Но это самый легкий путь. Гораздо трудней жить с такой виной на совести. И это трусость - убегать от ответственности. Не волнуйся. Скорее всего, я просто напьюсь как свинья.

- Но ты обещаешь мне?

- Да, конечно. Я могу даже поклясться, что завтра мы увидимся.

Света поцеловала его в висок.

- Ты нужен нам, - шепнула она. - И Славке, и отцу, и Сашке, и мне. И моей маме. Всем. Мы успели полюбить Ирину, нам тяжело пережить ее смерть. Но если не станет еще и тебя...

- Все нормально, - с вымученной улыбкой прервал он Свету. Встал, чтобы проводить ее до двери. - Свет, скажи, чтобы меня до утра не беспокоили. Мне действительно надо побыть в одиночестве. Мне так легче справиться с горем.

Света только просительно посмотрела ему в глаза.

- Да, и еще одно, - сказал он на прощание. - Если у тебя когда-нибудь возникнут проблемы, которыми ты не захочешь или не сможешь поделиться с Сашкой, - скажи мне. Я сделаю больше, чем в моих силах.

* * *

За неделю Илья практически полностью выполнил поставленную перед ним задачу( втереться в доверие к Муравью. Тот даже зауважал молодого парня. И сейчас, когда они оказались в одной камере, не проявлял попыток согнать с нар, чтобы самому растянуться в полный рост. Сидели рядом, как куры на насесте, чутко прислушиваясь к происходящему.

В отличие от прочих заключенных, Илья прекрасно знал, что происходило снаружи в эти дни. Ему через решетку, чтобы все слышали, сообщили: Аббат предложил выкуп за него. Поэтому ни у кого, даже у подозрительного Муравья, больше не осталось вопросов типа( а за что это зеленый пацан удостоился чести торчать в подвале рядом со значимыми людьми?

Он в первый же день подрался с гориллоподобным охранником. Страшно было - до чертиков. Но вытерпел. Тот его измутузил, как грушу, но кости не поломал. Потом пришли Яковлев и Серега. Избитого Илью вытащили из камеры и приволокли в комнатку слева от дежурки охраны. Оказалось, камера пыток. Серега разложил на столике жуткого вида инструменты, Илью аж передернуло при одном воспоминании о его бурной фантазии. Но сначала Серега вколол ему под кожу полкубика морфина. И посоветовал прикрывать глаза, чтобы по зрачкам нельзя было определить допинг.

Затем явился какой-то чернявый хромой мужик в сопровождении двух сухощавых братков. Оказалось, местные заплечных дел мастера. Илью выдрали плетьми, потом зажали пальцы рук в тиски, гнули кости. Яковлев монотонно и устало выспрашивал какую-то ерунду. Илья, разумеется, молчал - благодаря наркотику он почти не чувствовал боли, и вообще находился в прострации.

Хирург потом с жадным, противоестественным любопытством вытягивал из Ильи подробности пыток. Какие инструменты, да как именно били... Муравей не выдержал и оборвал этот садомазохистский треп. Он же и сказал Илье, что тот чернявый мужик - сам Хромой. Авторитет из Организации, вечный соперник Цезаря. Когда-то Муравей неплохо к нему относился, считал, что для измайловского блока Хромой как преемник Ученого лучше, чем Цезарь. Похоже, в последнее время он несколько изменил свое мнение. Кстати, Муравья вообще не пытали. Цезарь приходил к нему несколько раз, вел странные разговоры, ловил на мелочах, но болевых методов воздействия не использовал. Один раз наркотиками накачал так, что Муравей еле очухался. И даже не мог вспомнить, говорил он что-нибудь или нет. А вот Хирурга кромсали за будьте любезны. Ну, он заслужил.

Хромого в подвал не пускали. И тем более ему не разрешали общаться с Хирургом. Почему - не знал ни Муравей, ни Илья, ни сам Хирург. Единственный раз, когда Хромого пригласили на допрос - когда требовалось показать ему Илью. Или наоборот - его Илье. Он уже понял, что Хромой в чем-то проштрафился, иначе бы его не демонстрировали шпионам.

Сегодня братвы в подвале прибавилось. Ночью камеры пришлось уплотнять. Муравья подселили к Илье, а в его клетушку сунули старого знакомого Рокки. Он делил узкий топчан со своим помощником. В закутке напротив него тоже тосковали два братана. Только Хирург наслаждался одиночеством - его все так ненавидели, что охрана испугалась( вдруг кто-нибудь придушит?

Рокки возился и ругался на весь белый свет. Он клял и свою дурость угораздило же ввязаться в эту чертову войнушку, и идиотизм Чумы, и собственную несчастную судьбину... Фантазии не хватало, поэтому периодически начинал сызнова. Спать или дремать в такой обстановке было невозможно, да и не хотелось - за неделю, проведенную в подвале, Илья отоспался за всю предыдущую жизнь. Муравей тоже не чувствовал особой усталости. Зато на фоне общего шума прекрасно получалось разговаривать вполголоса, даже не шепотом. Базарили за жизнь, по негласному уговору избегая всего, что касалось их незавидного положения в данный момент.

Тяжелая входная дверь открылась, пропуская вниз двоих. Яковлев сразу, чуть ли не крадучись вдоль стенки - его и видно-то было только из камер Ильи и Хирурга - прошел в "пыточную". А второй, незнакомый мужчина лет пятидесяти, поманил охранника. Муравей высунул нос из своего угла, уважительно присвистнул.

- Кто там? - спросил Илья.

- Корсар. Серьезный мужик. И разбор сейчас пойдет крутой.

Тот, выяснив у охраны все необходимое, не спеша подошел к камере Рокки. Остановился в нескольких шагах от решетки, закурил, с научным интересом разглядывая "постояльцев". В подвале постепенно затихли разговоры - всем стало дико интересно, что понадобилось Корсару.

- Ну и чего ты здесь забыл?

Голос отдавался эхом. Спокойный такой, слегка презрительный.

- Рокки, я к тебе обращаюсь. Или ты по примеру своего киношного прототипа решил дурацких подвигов насовершать? Возомнил себя непобедимым и доказываешь это всем и каждому? Ты червяк. Причем даже не гусеница и не личинка, у которых хоть есть шансы насекомым стать. У тебя никакого будущего нет. Мозгами не блещешь, силенок едва на Зеленоград хватает. И то тебя твои крюковские соседи уже теснят. А что в Москву-то полез? Ну ладно, это как раз понятно. Большой авторитет дядя Гончар пальчиком поманил - ты и поскакал. Того не сообразив, что игра свеч не стоит. Цезарь Гончара бил? А как же, и до сих пор бьет. Причем у Гончара бригадиры куда умней тебя. Вон, Муравей в соседней камере сидит - так у него ума хватает, чтоб хоть самодеятельность не проявлять. На любой вопрос отмазка есть: Гончар приказал, я сделал. Потому и жив до сих пор, что ответ за себя не сам держать будет. Мы еще посмотрим - а вдруг пригодится? Гончара раздавим, а кто всякой швалью вместо него управлять станет? За ней ведь тоже глаз да глаз нужен, чтобы она привычный порядок не нарушала. Вот Муравью и поручим. А может, и не поручим. Ну а тебе-то что надо? Ты что, когда сюда ехал, тоже приказ Гончара выполнял?

- А ты у него спроси, - буркнул Рокки.

- Ты на него не кивай. Гончар никогда на такой идиотизм не пойдет, чтоб сюда лезть. Ты потому и один, без Чумы, лучшего своего приятеля, что ему Гончар запретил глупости делать. А ты решил, что умней. Вот я и хочу узнать: что за клад ты здесь забыл, если натуральный штурм устроил?

Рокки молчал.

- В партизанскую молчанку играешь. Что ж, методов развязывать языки существует много. От шантажа и "сыворотки правды" до пыток. Шантажировать тебя нечем, ты слишком элементарно устроен. "Сыворотка правды" у меня есть, но ты не заслужил такого бережного обращения со своей персоной. Да и знаешь слишком мало. Все содержимое твоих куцых мозгов не окупит применения дорогостоящих препаратов. Остаются только пытки. Ты, между прочим, убил жену Финиста. И этим шагом зачислил себя в его личные враги. Таких не щадят. В соседней камере вместе с Муравьем парень сидит, который видал, как люди Цезаря выпускают кишки. До сих пор при одном воспоминании трясется. Пришлось даже Хромого приглашать для задушевной беседы, чтобы парень от разрыва сердца не помер. Хромой ему поприятственней показался. Так вот я думаю: а может, тебя просто вытащить из камеры, бросить на пол посреди подвала, и пусть Финист на тебе за смерть супруги отыграется? А то есть еще один вариант. У тебя мать и отец живы, сестра с племянником. Ты у нас не сирота казанская. И семью свою любишь, поскольку периодически денег подбрасываешь. А племяннику дорогие игрушки покупаешь. Вот я и думаю: послать за ними людей, привезти сюда... Затем выпустить Хирурга. Пообещать ему свободу даже без выкупа, чтобы он расколол тебя. Весь инструментарий какой он закажет.

Корсар замолчал, давая время осмыслить свою угрозу. Хирург завозился в своей камере, строя рожи и делая какие-то знаки Рокки за спиной Корсара. Типа не волнуйся, я союзников не предаю. Но Рокки его намеков не понял, поскольку сдался.

- Сука ты все-таки... - выдавил он.

Корсар тут же сделал знак охране. Рокки выволокли на середину, основательно попинали, затем швырнули обратно.

- Будешь помнить про вежливость, - невозмутимо пояснил Корсар суть экзекуции. - А теперь начнем. Так что тебя понесло на "Дачу"?

- Красная ртуть.

Корсар издевательски засмеялся:

- Что, прям так красная ртуть и понесла? Каким, простите, образом? Ты верхом на ней прибыл, али волоком притащила?

- Ты... - начал было Рокки, но тут же спохватился, вспомнив про охрану и преподанный урок. - Нет. Это мой товар. Цезарь прибрал его и привез сюда.

- Даже так? И где ж ты взял-то красную ртуть? Это тебе не килограмм анаши. Сырье стратегическое, на каждом углу не валяется.

Рокки тупо молчал.

- Для стимула по морде требуется? - ласково осведомился Корсар. Мозги встряхнуть? Или сам справишься? Я тебя понимаю - шарики да ролики крутить куда трудней, чем с рыночных торговцев дань вышибать.

- Должник мой его взял, - с явным усилием проговорил Рокки. - А у него Чума за долги забрал. У Чумы со склада - Цезарь.

- Что-то, дружок, слишком путано у тебя получается. Так должник твой или Чумы?

- Мой. Так, немного накапало, счетчик включен... Я давно его знаю, не дергал. Потом пришел Аббат и сказал, что перекупает его. А я сдуру и отдал. Да если б знал, что у него красная ртуть...

- А Аббат, выходит, знал? Если перекупил?

Рокки потерял дар речи. Некоторое время шевелился, и в наступившей тишине - все затаили дыхание от неуемного любопытства - было слышно, как он сосредоточенно скребет в затылке.

- Вот черт его разберет... Я тогда пьяный был, вроде как добрый... Только я Аббату про мужика этого не говорил, он первым базар завел... Я чего-то подумал - надоело мне ждать, пусть им Аббат займется. Небось, после Хирурга навык приобрел. Бабки взял, а тут... Короче, передумал я. Территория моя, и не фига там Аббату делать. Тут мне говорят, что Аббат добазарился с Чумой, чтобы тот чисто долги вытряс. Самому в падло показалось. Чума весь товар и забрал. А мужик мой твердит, что контейнеры те ему кто-то подбросил, но ему даже по кайфу, что Чума их забрал - вроде как за чей-то счет с долгом расплатился. Зато мне не по кайфу - платил Аббат, а Чума без спросу ваще поперся в мой город... Хотел разбор учинить, приезжаю к Чуме, а там как раз все собрались и товар этот разглядывают. Большая такая ампула, как копченая колбаса, только не такая длинная. И внутрях порошок. Аббат говорит, не героин. Прибрал ее типа химикам показать. Ну и с концами. А тут мне пацан один говорит, ну, из тех, кто тогда эту штуку видал, что это красная ртуть. А ее уж со склада Цезарь увел. Ну, вообще наглость, в натуре! Товар-то мой! Мне ж мужик должен был! Я завелся, прикинул, где Цезарь его держит. И по всему выходит, что здесь. В Бутово завод без забора, я б туда не повез. А здесь - охраны дофига. Собрал братву, и поехал...

- Аббат потом говорил результаты "показа"?

- Да не, не до того было. Чума как раз на Цезаря взъерепенился, киллеров наладил к нему. И вроде как все на тормозах сошло.

- Замечательный рассказ, - похвалил Корсар. - Тебе только речи в парламенте с таким ораторским даром произносить. А кто Цезарю адскую машинку подсунул?

Рокки не сразу врубился.

- А, бомбу-то... Так я здесь не при делах.

- Аббат? - подсказал Корсар.

- Да не, какой Аббат... Он на Кипре жирок свой плавит, да и с чего ему... Его не было тогда, когда киллеров к Цезарю наладили. Не знаю я, кто их послал.

- Не знаешь, стало быть. Кто киллеров послал, мне без тебя известно. Кто именно предложил? Это обсуждалось раньше, когда Аббат еще был в Москве.

Рокки углубился в размышления. Думал долго, Корсар успел выкурить сигарету. Потом не выдержал.

- Принесите телефон, надо кого-нибудь послать за его племянником. Посмотрит, как пацана четвертуют, глядишь - и прорежутся мозги.

- Корсар, ты че, в натуре! - заорал Рокки. - Ну не знаю я!

- Знаешь. А мне твоя молчанка надоела.

- Да честно не знаю! Мамой клянусь! Не трожь пацана, он же...

- Не при делах, хочешь сказать? - жестко спросил Корсар. - Жена Финиста тоже не при делах была. А ты ее замочил.

- Да не я!

Корсар повернулся спиной и отошел, махнув рукой с таким видом, будто ему все ясно, и не стоит тратить время на выслушивание воплей. Рокки вцепился в решетку, затряс ее, заорал, требуя оставить его племянника в покое. Корсар, почти дошедший до двери, внезапно остановился, сделал знак охране. Рокки опять выволокли на середину холла, но не били. Закрутили руки за спину, поставили на колени. Корсар зашел в комнату охраны, принес оттуда обычную пол-литровую банку с жидкостью, напоминающей воду. Не спеша вернулся к Рокки.

- Видишь? - он показал ему банку. - Это серная кислота. Не концентрированная, но тебе и такой хватит. Она вовсе не так страшна, как все думают. Если ее быстро смыть холодной водой, серьезного ожога не будет. Болячки, которые через пару недель заживут. Так вот, сейчас я вылью ее тебе на голову. Ты быстро, пока она не начала разъедать кожу и слизистую глаз, расскажешь мне, кто предложил убить Цезаря. За это время сюда принесут ведро с холодной водой. Будешь молчать - воды не получишь. И останешься без глаз. Подумай - станет ли твоя родня выхаживать слепого, или бросит на произвол судьбы.

"Блефует", - шепнул Муравей. "Ни фига, - возразил Илья. - Я помню химию. Это соляная или азотная действует сразу, а серная - как раз так. У нас в школе кому-то в рожу капли концентрированной кислоты попали - ничего. Запас времени в пару минут есть".

Рокки только хлопал ртом. Корсар резким движением выплеснул жидкость ему в лицо. Тот вскрикнул, потом затих. Шумно дышал, видимо, пытаясь понять, накололи его или нет. Охранник ушел - за водой. Рокки внезапно скривился, начал вырываться.

- Глазки щиплет? - осведомился Корсар. - Ты поспеши, а то ведь инвалидом останешься.

Рокки выругался. Вернулся охранник, неся ведро с водой. Рокки зажмурился, оскалил зубы - кислота въедалась в глаза. Помотал головой.

- Олег, - хрипло выплюнул он. - Аббат молчал, а Чума на кухню вышел, побазарить ему с человеком с глазу на глаз надо было. Я сказал, что не при делах, Аббат подписался вычислить время и место, когда Цезарю бомбу подложить. Чума не хотел, на него Олег насел - типа нельзя прощать, что Цезарь красную ртуть увел. Вдвоем с Аббатом уговорили. А я домой поехал, потому как гиблое дело они затеяли.

Корсар еле заметно кивнул, ведро подставили прямо под нос Рокки. Охранник ухватил зеленоградского бандита за волосы, обмакнул его голову в ведро, некоторое время подержал под водой, потом выпустил. Рокки отплевывался, щурился, пытался проморгаться.

- Корсар, в натуре не ослепну?

- А мне откуда знать... - флегматично отозвался тот. - Может, и ослепнешь когда-нибудь. В камеру его, - скомандовал он охранникам и направился к "пыточной". - Давайте сюда этого, который на Цезаря бомбу ставил. Он, по-моему, слуга двух господ? На Чуму и на Аббата работал? И Олега знает, в одной бригаде выезжали. Заодно уж и его тряхну, чтоб ноги по лестницам дважды не бить.

- Он крепкий, - заметил охранник. - С наскоку не колется.

- Так я ж не Хромой, чай, мозгов побольше. Давай, давай.

Илью вывели, заломив руки за спину, притащили в камеру пыток. Яковлев стоял у стены, а Корсар сидел на топчане, к которому Илью привязывали, когда плетями били. Охранник вознамерился задержаться, но Корсар махнул ему рукой:

- Свободен.

Когда заперли дверь, Корсар смерил его взглядом, протянул руку:

- Константин.

- Илья.

- Присаживайся куда-нибудь, - Корсар кинул ему сигареты. - Меня интересуют все связи Аббата вне измайловского блока.

Илья покосился на Яковлева: вроде подписывался работать только с ним. Яковлев молча кивнул, глазами показав: говори. Ну, раз шеф дает "добро"... Илья постарался вспомнить всех, о ком слышал хоть раз. Должники, одноклассники, соседи... Вообще, довольно-таки широкий круг лиц подобрался.

- Семья? - спросил Корсар.

- По-моему, только сестра. Родная. Ну, и ее потомство. Насчет родителей никогда не слышал.

- В каких он с ней отношениях?

Илья задумался.

- Ну, если предположить, что Аббат склонен питать к кому-то бескорыстную симпатию, то только к сестре. Она ничем особым не занимается, работает замдиректора какого-то частного продуктового магазина - не самого маленького. Здесь, в Москве. Аббат месяц назад ей квартиру приобрел - на Ленинградском шоссе, - и продиктовал адрес, благо, прекрасно его запомнил, когда с переездом помогал. - Фамилия у нее от первого мужа осталась, не то Никитина, не то Никитенко, причем второе вернее, потому что муж у нее хохол. Зовут Ольга.

Корсар кивнул. Вытащил визитку:

- Вот что. Займись сестрой и ее связями. Все, что узнаешь любопытного - сбросишь на этот номер. Ну, и если будет еще что-то по сторонним знакомствам Аббата.

Илья постарался запомнить номер и вернул визитку.

- Зачем? - удивился Корсар. - Оставь. По этому номеру меня при всем желании не вычислишь. Стоит автоответчик, женский голос просит сказать что-нибудь ласковое... Даже если потеряешь, ничего страшного. Зато не забудешь. Теперь по побегу. Сейчас мы разыграем сценку, из которой будет следовать единственный вывод: тебе пора уносить ноги, если хочешь жить. Более идеальной ситуации нарочно не придумаешь.

Илья слушал, стараясь не пропустить ни единой мелочи. Итак, в результате налета Рокки сигнализация не работает, а часть внешней ограды разрушена. Значит, постоянная охрана "Дачи" разрывается на части, стремясь прикрыть все слабые места. Дополнительная служба безопасности в лице ВДВ, Чикарева и их людей в данный момент занята в другом месте. Для охраны привлекут Хромого. А его отвлечь легко, и Яковлев брал это на себя. В подвале стражу снимут якобы по тревоге, и у Ильи будет полчаса на то, чтобы беспрепятственно выбраться наружу. Бежать предстояло в компании Муравья, Рокки и его братвы - слишком подозрительно получится, если их оставить. Да и повышению авторитета среди братвы поспособствуют. Разрешалось даже Хирурга прихватить - Корсару отчего нравилась мысль, что Хирург окажется на свободе. Больше путаницы возникнет, по его словам. Единственная трудность удержать буйного Рокки от попыток пошуровать в доме. Конечно, на всякий случай люди будут присматривать, но лучше не доводить до прямых столкновений.

Затем Яковлев вручил Илье две отмычки, примерно описал ситуацию, в которой нужно действовать, не теряя времени. Вопросительно посмотрел на Корсара. Тот вынул рацию, сказал: "Неси телефон".

- Ну что, Илья, пока прощаемся, - сказал он. - Рожу испуганную сделай, чтоб Муравей не подумал, будто мы мило беседовали. Будет спрашивать скажи, что я насчет сестры Аббата допрашивал, намерен шантажировать твоего шефа, играя на его единственной привязанности. И только из-за нехватки времени не расколол тебя. А нехватку мы сейчас вполне достоверно изобразим. Да, а о девочке своей, о которой просил, не беспокойся. Позвонишь диспетчеру, назовешь место, где она находится - ребята через полчасика подъедут и заберут ее.

Распахнулась дверь, внутрь заглянул парень с сотовым телефоном в руке:

- Корсар, тебя! Говорят, срочно!

Тот поморщился, вышел в холл - надо полагать, чтобы братва слышала. Недовольно спорил с кем-то, доказывал, что занят, но ему привели более сильные аргументы. Бросив: "Ладно, сейчас приеду", отключился.

- Давай его назад, в камеру, - скомандовал охранникам. - Твое счастье, парень, что у меня время поджимает. Мы встретимся завтра. Дима, - позвал охранника, - этому ни еды, ни воды, ни сигарет. Я посмотрю, как он через сутки запоет. Если Муравей вздумает поделиться - то же самое.

И ушел, уведя с собой Яковлева. Пока охранник возился с замками, запирая решетку, Илья молчал. Дождался, пока тот отойдет, уселся на топчан.

- Били? - спросил Муравей.

Илья отрицательно покачал головой.

- Не, - отвечал машинально, будто думая о чем-то своем. - Корсара отчего-то Аббат заинтересовал. Про сестру его спрашивал, сильно ли Аббат ее любит и все в таком роде. Бедная баба, не завидую ей, если Корсар начнет шантажировать ею Аббата.

- И че, вот так просто спрашивал? - не поверил Муравей.

- Да какое там просто! Рассказал мне все про мою маму, где она работает и у каких подруг бывает. И про сестру. С намеком - типа говори сам. Предложил рассказать им, сколько душ у меня на совести. Осведомился еще так, здоровое ли у моей мамы сердце, не хватит ли ее инфаркт при известии, что сын - убийца. Сволочи они все...

- Это да... - Муравей фыркнул. - А Рокки все-таки придурок. Тебя когда увели, Хирург начал распаляться по типу зачем трещал, я бы твоих предков берег пуще собственных яиц. Ну, своих людей никогда не обидит. А Рокки взялся подкалывать его. Сначала чисто посмеяться, потом слышу - уже откровенное хамство поперло. Блин, и чего делить, если в одном подвале сидим? Тут наоборот, объединяться надо, а Рокки все в дерьмо лезет... Герой хренов. Правильно его Корсар разложил. Слушай, а с Олегом неувязка получается. Ты говоришь - он стукнул Цезарю. Но ведь он же и настроил Чуму его замочить? А смысл?

- Чума на него последнее время коситься начал. Вот Олег и предложил. А что? Подумаешь, потом сам же и доложил. Вот и вышло, что Олег вне подозрений, а Цезарь жив.

- Вообще-то, тоже правильно.

Некоторое время они молчали. Потом Илья, почти не шевеля губами, произнес(

- Дергать отсюда надо. Чует моя жопа, жить недолго осталось. А она меня никогда не подводила.

Муравей посмотрел на него, как на дурака.

- Кончат они меня, - продолжал Илья. - Сначала на лишенку посадили, потом кончат. На рожах их написано было. И плевать им на то, что Аббат выкуп обещал. Не такие уж и серьезные бабки.

- Хрен ты отсюда выйдешь.

- Есть маза, - совсем тихо прошелестел Илья.

- Тебе не Корсар ее подсказал?

Илья не ответил. Дождавшись, пока охранник отойдет к камере Рокки тому покурить приспичило - он снял кроссовки, осторожно поставил рядом с собой на топчан. Муравей наблюдал за ним искоса, но с интересом.

- И дальше что? - не выдержал он.

- Охрана засечет.

Муравей понял без слов. Встал, пошел к решетке, будто невзначай выглянул. Охрана тусовалась около Рокки. Муравей незаметно кивнул - типа порядок. Илья вынул стельки, извлек из-под них две отмычки.

- Все.

Муравей вернулся на топчан.

- Ого, - прошептал он. - Откуда взял?

- Давно дело было. Когда Цезарь заставил меня к Шерифу ехать. Пока он с ним возился, я потихоньку пару отмычек свистнул у Шерифа из шкафа. На всякий случай. И в кроссовки сунул. Так и ношу с собой.

- Че раньше молчал?

- А смысл? Во-первых, я пользоваться ими не умею. Во-вторых, ну сказал бы я, и дальше что? Как мы решетку отопрем? Прикинь, кто-то из нас станет замок открывать, а охрана мило улыбаться будет? Это сейчас проще - там Рокки беспрестанно буянит, хоть отвлечь может. Но все равно тяжко. Если даже и выберемся в зал, как к двери подойдешь? Они ж замочат на месте. Не говоря о том, что снаружи наверняка кто-нибудь шляется. И не с голыми руками.

Муравей задумался. Пошевелил губами, прикидывая варианты.

- Без Рокки никак не выйдет... Если с Рокки добазариться как-нибудь, то хрен его и знает, может, и уйдем. А че с ним базарить? Сам поймет. Я ему намекну, чтоб охрану отвлек, мы выходим, сзади по башке, берем ствол и уносим ноги. Мы вдвоем, Рокки с братвой - снаружи прорвемся.

- Не пойдет. А второй охранник? Они ж никогда вдвоем не подходят к камерам. Один идет, а второй у двери с автоматом. Если только когда один обедать отправится... А Хирурга куда?

Муравей замялся.

- По идее, в парашу. Гончар только спасибо скажет. Но что-то мне последнее время жалко его. Все-таки столько времени вдвоем здесь просидели... Да и Рокки на него сегодня наехал, а за что? А с другой стороны - сволочь он редчайшая. Свою жену на куски две недели резал... Не хочется мне с ним даже километр бок и бок бежать. Ладно, там видно будет, решительно заявил он. - До ихней пересменки еще часа четыре, надо подремать. Силы-то нам понадобятся.

- Как спать-то? Сидя?

- А что? Блин, я и то не такой изнеженный! Сидя ему не нравится... Хочешь, на пол иди. Я со своей половины топчана не слезу.

- Да я чего... - пробормотал Илья.

Везет же ему на справедливых... Муравей, авторитет, и то со шконки не спихнул. Правда, сейчас Илья ему очень нужен. Настолько, что можно слегка поступиться своими амбициями.

Дремать ему не хотелось. Прислонился спиной к стене, опустил веки, из-под ресниц наблюдая за происходящим в холле. Пока ничего не менялось. Но Корсар не сообщил, когда именно подстроит все наилучшим образом. Придется сохранять готовность.

...Сегодня дежурные вообще никуда не уходили. Приволокли с собой термос, перекусывали тут же, к явному неудовольствию Муравья. Он ходил по камере, шипел сквозь зубы разнообразные ругательства, иногда перебрасывался репликами с Рокки. Тот скучал и изнывал от неуверенности в своей судьбе.

Потом дважды мигнул свет в холле. Илья подобрался, сообразив, что это и есть сигнал боевой готовности. Охрана тоже зашевелилась, забеспокоилась с чего бы перебои с электроэнергией? Пару минут спустя внешняя дверь открылась, внутрь заглянул парень в камуфляже.

- Там опять налет, пошли на подмогу!

- А эти? - робко возразил охранник, показав на камеры.

- Да черт с ними, куда они на хрен денутся! Запоры проверьте только.

Муравей слушал их с широко открытыми глазами.

- Ну и везет же тебе, Илюха, - пробормотал он. - В натуре, как Цезарю.

- Грош цена моему везению, если б я тогда отмычки не прихватил. Так что это скорее предусмотрительность.

- Да плевать я хотел... Слушай, нам же теперь и Рокки не нужен. Вдвоем без проблем уйдем.

- Не, - Илья покачал головой. - Насчет Хирурга не знаю, а вот Рокки точно бросать нельзя. Ты только его предупреди, чтоб по дому не лазил. Нарвется на кого-нибудь - и всем хана.

Охранники, удостоверившись в прочности запоров, покинули пост. Муравей схватил отмычки, метнулся к замку, как кобра. Первая отмычка сломалась с жутким треском. Муравей выругался.

- Да, в натуре не Корсар озаботился... У него струмент попрочней.

- Ты осторожней там! - всерьез испугался Илья. - Щас не выйдем - и п...ц.

- Спокойно, спокойно... - сам себя уговаривал Муравей.

Вторая отмычка оказалась более стойкой. А Илья понял, почему их было две, хотя хватило бы одной - вот для того, чтобы одна, более удобная на вид, сломалась.

- Вы че там, в натуре? - всполошился Рокки. - Братва, вы че?

- Рокки! - не сдерживаясь, крикнул Муравей. - Короче, у нас отмычка. Уходим сразу и как можно быстрей. По дому не лазить, ты меня понял?

- Братва! - раздался ликующий вопль. - Живем!

- Тихо! - неожиданно властно рявкнул Илья. - Только заори кто - здесь оставим, гнить в параше...

Муравей справился с замком. Решетка распахнулась, он метнулся к камере Рокки.

- Ты куда? - окликнул его Илья, подбородком показал на запертую дверь дежурки. - Там ключи есть, а нам все равно без них входную дверь не открыть.

Этот запор отнял куда меньше времени, чем предыдущий. Илья сдернул со стенда нужные ключи, один кинул Муравью, со вторым побежал к камере братков Рокки.

- А я? - заметался Хирург. - Братцы, вы меня-то выпустите!

- А ты ныряй в парашу! - посоветовал Рокки. - На хрен ты нам сдался, мясник чертов?

- Братцы!... - Хирург внезапно вцепился в решетку, затряс ее. Братцы, они ж убьют меня! - по его осунувшейся физиономии потекли слезы. Братцы, что ж вы... Сами уходите, а меня бросили... Что я вам-то сделал? Братцы, ну что вам стоит? Я же отплачу... Ну почему вы меня бросаете, я ж вас не предавал...

Муравей подошел к Илье, неуверенно оглянулся на Хирурга.

- Илюха, в натуре так не делают. Если бежать, то всем. Я лучше его сам замочу, но не так. Это ж как стукачество. Сами смылись, а его оставили как козла отпущения. Он, конечно, дерьмо, но я-то нет!

- Ты чего оправдываешься? Возьми ключ и выпусти.

Муравей вздохнул с облегчением. Чувствовалось, ему требовалось чье-то одобрение. Махнул рукой Хирургу, чтобы тот успокоился, сделал два шага к дежурке... В замке внешней двери провернулся ключ.

В первое мгновение Илья чуть не помер от неожиданности. Яковлев же сказал - полчаса... А в следующее он уже обнаружил себя сидящим на топчане рядом с Муравьем. В подвале царила гробовая тишина, все решетки казались запертыми. Черт, думал Илья, этих же сейчас не удержать. Охрана войдет, Рокки сто процентов вылетит из камеры... Заберут пушки и пойдут месить всех подряд. Нет, что-то не продумал Яковлев.

В подвал спустился не охранник. Нет, этот тоже был вооружен до зубов, но вряд ли имел право появляться здесь. Заглянул, повертел головой, осторожно приоткрыл дверь дежурки - и даже не удивился, что она не заперта. Точно, левый пацан какой-то.

- Никого, - сказал он в коридор.

В следующую секунду по лестнице спустился Хромой и человек пять его бойцов. Один схватил в дежурке ключ от камеры Хирурга, быстро отпер замок. Хирург, почуяв дурной оборот, отполз от двери, но его ухватили за шиворот и волоком потащили в камеру пыток. Хромой вошел туда же со всем своим сопровождением, оставив одного на шухере.

- П...ц котенку, - резюмировал Рокки. - То есть, Хирургу. Эй, браток, дай покурить.

- Перебьешься.

- Да ладно, нам охрана всегда дает... - сам захихикал над двусмысленной шуткой, потом все-таки добавил( - Покурить.

- Десять баксов, - парень не сумел придумать более остроумного ответа.

Муравей лихорадочно вывернул карманы. Пленных обыскивали на предмет оружия, а более мелкие предметы оставались при хозяевах. Нашел, подскочил к решетке, вытянул руку с купюрой(

- Держи, хрен с тобой. Но только сигареты на всех.

Парень, не ожидая подвоха, подошел вплотную к решетке. Полез за сигаретами, Муравей внезапно ухватил его за куртку, потянул на себя... Рокки вылетел из своей камеры, прыгнул незадачливому сторожу на спину, за волосы дернул голову назад. И осторожно опустил на пол тело со сломанной шеей. Взял автомат, передернул затвор.

- Ну что, пойдем Хирурга отбивать? Вроде как добрую службу сослужил...

Илья понял, что все решают секунды.

- Так. Безоружные здесь все равно не нужны... Мураш, выводи всех из подвала. Только по коридору налево, а не направо - через гараж идти удобней. И народу там меньше шляется. А мы с Рокки попробуем выцарапать Хирурга.

Муравей так хотел побыстрей очутиться на свободе и в безопасности, что не обратил внимания на командный тон Ильи. А тот сделал знак Рокки и подкрался к дверям камеры пыток.

- Ты че? - на ухо прошипел Рокки. - Открывай дверь, падай на пол, я скошу всех... Хватаем Хирурга и деру.

Илья приложил палец к губам. Ему куда интересней было узнать, почему Хромой явился без Яковлева, даже еще и явно таился от кого-то. Приложил ухо к косяку. Слова разбирал с трудом, но кое-что понял. Хромой требовал сообщить, где Хирург держит деньги. Обещал даже отпустить его... Врал, конечно, но Илья сообразил, что Хромой самовольничает. А если совсем конкретно, то крысятничает. Что-то он раньше не слышал о таких случаях в Организации...

Резкий хлопок выстрела заставил его отпрыгнуть от двери. Схватил Рокки за рукав, потащил к выходу, ничего не говоря. Тот понял, что случилось нечто нехорошее, да и выстрел слышал, поэтому оцепенение стряхнул быстро. И по коридору в доме припустил что твой орловский рысак.

Муравья с братвой они нагнали уже на улице. Он стоял, тер слезящиеся от свежего воздуха глаза, и растерянно вертелся, пытаясь определить, в какую сторону бежать.

- Туда! - крикнул Рокки, показав направление в сторону от центральной аллеи. - Мы забор там взорвали!

...Они неслись, как угорелые. Вскоре позади послышался лай собак, щелкнули выстрелы. Хромой, наверное, вышел и заметил отсутствие пленных. Теперь все зависело от того, насколько быстро они будут бежать.

Илья как во сне помнил разрушенные плиты забора, спирали перерезанной колючей проволоки... Темный лес с грязно-серыми пятнами не до конца растаявшего снега. Буераки, рытвины. Муравей с криком упал. Илья, почти не останавливаясь, подхватил его, потащил вперед... Рокки заметил, подскочил с другой стороны, вдвоем они потащили Муравья, который, к счастью, не отличался богатырским сложением.

Потом была трасса. Калужское шоссе. Рокки ухитрился остановить машину, выкинул из нее хозяев. Набились в тесный салон "жигуленка". Муравей посерел, стал мокрым от ледяного пота. Штанина его тренировочного костюма пропиталась кровью. Илья распихал братву так, чтобы Муравью не пришлось сидеть, согнувшись в три погибели. Опустил руку, провел по ноге - нет, на перелом не похоже. Просто ободрал о какой-нибудь камень. Ну, это еще счастье, легко отделался...

Рокки летел по МКАД, как сумасшедший. Как будто за ним все Цезари мира гнались. Объехав пол-Москвы, свернул в город. В Измайлово едет, понял Илья. Скорее всего, к Чуме. Вот и ладно, прям как на заказ.

Машину бросили в соседнем дворе. Подставили стонущему Муравью плечи, потащили почти на себе. Илья не оглядывался по сторонам, сейчас ему наплевать было, видит ли кто-нибудь такую странную компанию. Заскочили в подъезд, в лифт поместились не все. Двоим браткам пришлось чапать по лестнице. Ничего, не развалятся.

Рокки долго трезвонил в дверь. Наконец им открыли. На пороге вместо Чумы стоял слегка поддатый Олег.

- Рокки, подержи Мураша, - неестественно спокойно сказал Илья.

Шагнул вперед и коротким ударом в челюсть свалил Олега. Тот громко ойкнул, схватился за лицо, из носа хлынула кровь. Илья пнул его в живот, затем наподдал еще и еще... Бил умело, методично, именно туда, куда хотел по слабым местам, в болевые точки. Олег катался по полу, хрипя, из гостиной выскочили Чума и какие-то пацаны, на пороге кухни с раскрытым ртом замерла Оксанка... Никто не вмешивался. Ударив Олега последний раз - по почкам Илья отошел. Руки тряслись, как у алкоголика, внутри все вибрировало от ненависти. Сволочь, если б не его подпевки, не было бы необходимости кромсать пацанов, вытаскивать Цезаря из костра и самому потом неделю торчать в подвале, да еще и бока под тумаки охраны подставлять...

- Ты что? - почему-то шепотом спросил Чума.

Илья кинул в его сторону недружелюбный взгляд. Ого, братки, а ведь вы все испугались, отметил он. Значит, такое хорошее выражение лица у меня было. Кто знает, может, и я могу, как Цезарь, взглядом останавливать... Его оскал кто видит, с места стронуться не может...

В прихожую протискивались Рокки с Муравьем, их братва. Чума обалдело хлопал глазами, потом опомнился(

- Мураш!! Е-мое, какими судьбами?!

- Илюхе спасибо, - еле выдавил тот. - Если б не он, нас там всех пришили бы. Пока Яковлев тряс - полбеды, потом уже Корсар вплотную занялся... Черт, дайте стул, в натуре стоять не могу... - и мягко упал на галошницу. Покосился на избитого Олега( - А это, Чума, и есть шпион Цезаря.

- Нет!! - заорал Олег.

И что-то в его страхе настораживало. Илья внимательно посмотрел на него. Похоже, действительно на кого-то работал. Но не на Цезаря - тогда бы его не подставили как липового...

Чума тоже сразу все понял. Коротко свистнул, Олега подхватили двое ребят, с хрустом завернули руки за спину.

- Только не здесь, - гадливо поморщилась Оксанка. - И так кровью весь коридор вымазали.

- В гараж, - кивнул Чума. - Давайте, позвоните Рыжему, пускай разбирается. А вы че на пороге встали, как неродные? Топайте в гостиную, ща Ксюха пожрать сообразит, впечатлениями поделитесь...

Пока в гостиной царили шум и суета, Илья встал и пошел в кухню. Не таясь. Он сегодня герой, а героям можно все. Чума отдавал Оксанке распоряжения относительно стола. Илья совершенно естественным жестом приподнял крышку кастрюли, понюхал пар. Оксанка засмеялась(

- Опять есть хочешь? Я уж скучать без тебя начала. Братва собирается, а никто не ходит и не лезет в сковородку руками. Прямо как не хватало мне чего-то. Все, думала, пропал вечно голодный. Сгубил Цезарь самого большого ценителя моей стряпни.

- У меня организм растущий, - буркнул Илья.

Чума заржал.

- У тебя-то? Это до скольких же лет ты подрастать собрался? До ста? Четвертак, небось, уже разменял, и все растет!

- Мне девятнадцать.

Молчание. Чума булькнул что-то невразумительное, переспросил, не поверив своим ушам. Илья повторил - сложно, что ли?

- Да ты чем слушал в свое время? Мне ж Пахан комиссацию из армии устраивал!

Чума поглядел на Оксану.

- Бля, в натуре второй Цезарь. Тот тоже сопляком такие номера откалывал, что дай Бог спасения.

Оксана поставила на стол тарелку, налила суп.

- Давай ешь, Цезарь местного значения. Подрастай.

- А че у Рокки с рожей? - поинтересовался Чума. - Весь в пятнах, и глаза как у рака вареного.

- Его Корсар в серной кислоте помыл, - с набитым ртом ответил Илья. Ничего, быстро водичкой сполоснул. Следы остались - кислота ж, не газировка. Заживет через пару недель.

- Фу, - с отвращением сказала Оксана. - И так смотреть противно, а теперь еще и в струпьях будет... Фу.

Звякнул телефон. Чума поднял трубку, попросил обождать, и пошел в спальню к параллельному аппарату - при свидетелях говорить не хотел. Из комнаты крикнул Оксане, чтобы она положила трубку на кухне.

- Как дела? - спросил Илья.

- Слушай, как ты его... За что?

- Надо. Ты говори быстрей, Чума сейчас опять припрется.

- Да у меня-то все нормально. Кроме того, что я последнее время с ножом под подушкой сплю - у Чумы совсем крыша поехала. Или у меня. В общем, в скором времени кого-то из нас не станет. Потому что терпеть его у меня сил больше нет. Спасибо тебе за ту записку, я устроила Чуме скандал и никуда не поехала. Он, по-моему, даже обрадовался, что я узнала про подкуп. Больше шантажировать нечем. Илья, но все-таки - за что ты Олега?

- За дело. Короче, я договорился с друзьями, устроят они тебе крышу над головой и полную защиту от Чумы.

- Спасибо.

- С деньгами порядок, я помню, что обещал за помощь. Мои друзья отдадут тебе.

- Илья, он у меня ключи от квартиры отобрал. Совсем спятил, я из дома выйти не могу.

- Я положу тебе в карман отмычку. Завтра куплю себе сотовый. Номер скажу. Выберешься из дома и позвонишь мне. В любое время дня или ночи. А там - я договорюсь с ребятами, чтобы они подобрали тебя в каком-то месте. Вот и вся недолга.

Оксана присела на краешек табуретки, шепотом спросила(

- Илья, вот только честно( на кого ты работаешь?

- Сам на себя, - улыбнулся он. - Ты все поняла?

- Да, конечно, - растерянно кивнула Оксана.

- Тогда жду твоего сигнала.

Приятная сытость завладевала всем телом. Только где-то в самом дальнем углу сознания билась мысль - начата самая опасная игра из всех, в которые когда-либо доводилось играть. И даже весь опыт шпионажа по сравнению с этим - всего лишь ученичество...