Бессердечное наследство

— Почему мы смотрим на Кэмдена? — Спросила я, поворачиваясь к подхалимкам.

Изабель прикусила губу и отвела взгляд. Глаза Слоун расширились, как будто она не верила, что я не знаю. Но именно Фиона стала цвета спелого помидора.

— У нас был роман, — прошептала она.

Мы с Джейн одновременно подняли брови. Это был не первый раз, когда я слышала, что Кэмден изменял Кэтрин. Я вспомнила ту особенную ночь на вечеринке Гармони в прошлом году, когда он был под кайфом и искал девушку для хорошего времяпрепровождения. Он бы не отлип от меня в ту ночь, если бы Корт тогда меня не спас из его лап.

Но это было впервые, когда подруга Кэтрин, признавалась в связи с ним.

— Когда? — Спросила Джейн, наклоняясь ближе.

— Когда... в прошлом году.

— Два года уже, — сказала Слоун.

Фиона сердито посмотрела на нее.

— Мы то встречались, то нет за эти два года.

— И...сейчас? — Спросила я ее.

Она помолчала, а потом отрицательно покачала головой.

— Он закончил после свадьбы.

Я внимательно посмотрела на нее с сомнением. Почему Кэмден положил конец легким отношениям, презирая Кэтрин? Он был не из тех, кто отказывается от такого комфорта.

— Ты хочешь, чтобы мы поверили, что ваши отношения действительно закончены? — Спросила Джейн, думая о том же, что и я.

— Он ее прогнал, — пояснила Изабель.

— … реально, — добавила Слоун.

— Девочки, — простонала Фиона.

— Хм, — удивленно сказала я. — А Кэтрин знала?

Фиона выпучила глаза.

— Ты в своем уме? Она убьет меня, — она посмотрела в ту сторону. — Они всегда были друг с другом такими... понимаешь?

Я наклонила голову, потому что, очевидно, не понимала.

— … влюбленными, — произнесла Фиона, отвела взгляд и нахмурилась.

Я тихонько рассмеялась, а потом поняла, что она говорит на полном серьезе. Фиона думала, что Кэтрин и Кэмден на самом деле любят друг друга? Я оглядела остальных ее подруг... даже Джейн. Они все думали, что Кэтрин и Кэмден любят друг друга.

О боже.

Осознание этого открытия поразило меня, как два на четыре. Никто не знал, что это был брак по расчету. Это был секрет команды Пенна. И я тогда случайно оказалась в их команде, когда все это вышло наружу. Они думали, что я никто, когда впервые сообщили мне об этом, а потом было уже слишком поздно. Но для остального мира брак Кэтрин и Кэмдена виделся именно, как брак по любви.

Это было очень напряженно. И у меня появилось преимущество, о котором я и не подозревала, я стала на шаг впереди Кэтрин.

— Если они любят друг друга, ты все же спала с ним много лет? — Спросила я Фиону.

— Он мужчина плотских желаний, — прошептала она.

Меня чуть не стошнило, и я обнаружила, что мои глаза снова устремлены на Кэмдена Перси. Что ж, Фиона была не единственной, кто спал с Кэмденом с тех пор, как он обручился с Кэтрин. И я сомневалась, что она будет последней. Он был не похож на мужчину для одной женщины, тем более зная, что его чувства к Кэтрин были обычной видимостью.

— Нат, — прошептала Джейн, кивнув в сторону входа.

Пришло мое время выругаться себе под нос.

Кэтрин Ван Пелт вошла в «Клуб 360».

28. Натали

На Кэтрин было обтягивающее красное платье и туфли на высоких каблуках. Ее темные волосы были распущены и спадали волнами, и даже ее лицо, частично скрытое в тени, было сильно накрашено. Ее стальной взгляд скользнул по танцполу, овладевая толпой, а затем она вошла прямо в объятия Кэмдена, как будто он ждал ее все это время.

Мы все в шоке наблюдали, как они начали целоваться на публике. Прямо там, на танцполе.

Конечно, клуб и отель принадлежали ему. Он мог делать здесь все, что хотел. Но мне всегда казалось, что Кэмден был не из тех, кто любит проявлять свои чувства на публике.

И последнее, что я слышала, Кэтрин действительно презирала его. За исключением того, что может что-то изменилось. Пенн упоминал, что Кэтрин испытала облегчение, увидев Кэмдена на гала-концерте. Что он мог ей... нравиться. От этого варианта у меня закружилась голова.

Я хотела, чтобы она страдала. Хотела, чтобы она заплатила. Но каким-то немыслимым образом все перевернулось с ног на голову. Просто оставить все как есть, не хотела. Нет, если она была счастлива с этим ублюдком. Несмотря ни на что.

Я поднялась на ноги.

— Какая разница, здесь он или нет? — Сказала я Фионе. — Ты можешь заполучить любого парня, кого захочешь. Тебе не стоит уже беспокоиться о нем, поскольку он женат. — Я протянула ей руку, и она позволила мне помочь ей подняться. — Давай потанцуем.

Остальные девушки вскочили на ноги, словно готовясь к бою. Мы танцевали стайкой, освобождаясь и, казалось, избавляясь от всех наших забот. Просто группа красивых женщин, живущих своей жизнью.

Джейн танцевала рядом со мной с лукавой улыбкой на губах.

— Отличная работа.

Я обняла ее одной рукой.

— Притворяйся, пока все не поверят, так?

— Думаю, ты уже достигла самого верха.

— Хм, наверное. Кто знал, что простое изменение своего отношения может принести мне все это?

— Я, — со смехом ответила Джейн, покачивая бедрами из стороны в сторону.

Через минуту появилась Гармони и ворвалась в наш танцевальный круг.

— О боже, ты видела, что Кэтрин здесь?

— Мы видели, — сказала я ей.

— Она готова нас убить, — сказала она со смешком. — Это будет здорово.

— У нее ничего не получится.

Гармони с сомнением посмотрела на меня.

— Ее зовут Кэтрин Ван Пелт. Где есть воля, там есть и способ.

Я знала, что она права. Кэтрин все еще была на два шага впереди. И хотя я пыталась понять, каким будет ее следующий шаг, я все еще не имела ни малейшего представления. Но что-то должно было произойти. Зная ее.

Это заняло больше времени, чем я думала.

Я вообще не ожидала увидеть здесь Кэтрин. Я нарочно не пригласила ее на наш маленький званый вечер, потому что не была готова к выяснению отношений. Я хотела их выяснить, но на своих условиях. Не здесь, когда я пыталась завоевать расположение ее подруг.

Но, похоже, не имело значения, чего я хотела. Она все равно пришла сюда. Рано или поздно, но мы столкнемся.

Поэтому я ждала, пока она шла к кабинке с ядом на языке и обещанием смерти в темных глазах.

— Что, черт возьми, происходит? — Потребовала Кэтрин, остановившись напротив нашего столика.

Она не смотрела на меня. Ее глаза были устремлены на Гармони. А потом смертоносные взгляды на Фиону. Что ж, вот и ответ на вопрос. Кэтрин определенно знала о связи Фионы с ее теперешним мужем.

— Привет, Кэтрин, — сказала я с улыбкой. — У нас сегодня девичник.

Она перевела взгляд на меня, будто это было последнее, что она хотела сделать.

— А кто пригласил тебя на это мероприятие?

— Пригласил меня? — Спросила я ее. — Ты ошиблась. Это я всех пригласила.

Кэтрин на секунду растерялась, недоверчиво поглядывая на своих подруг и подхалимок. Но потом пришла в себя, хотя ее гнев, казалось, только усилился.

— Ну, тогда мне очень жаль, что приходится вам испортить вечер, — сухо произнесла она.

— О, не волнуйся. Ты можешь вернуться к своему мужу. Нам ничего не сможешь испортить. — Я встала у нее на пути, прежде чем она успела войти в кабинку. — Мы зарезервировали это место на ночь, и нам хотелось, чтобы оно было эксклюзивным. Понимаешь, да?

— Это моя кабинка, — выплюнула Кэтрин.

— Вообще-то нет, — сказала Гармони, подходя ко мне слева. — У нас зарезервировано эта кабинка, Кэтрин. То, что ты обычно устраиваешь здесь вечеринки, ничего не значит.

Кэтрин сердито посмотрела на Гармони.

— Милая, ты бредешь! Может, ты перетянешь к себе еще какие-нибудь моих секундантов? Сначала Пенн, а теперь ты стала дружить и с этой. — Она многозначительно посмотрела на меня. Как будто мы когда-то были настоящими друзьями.

— Это не имеет к тебе никакого отношения. Мы просто развлекаемся. Это ты всегда хочешь все испортить, — огрызнулась Гармони.

Я прижала ее к себе. Не хотела, чтобы сейчас все стало столь ужасно. Перепалка между Кэтрин и Гармони. Честно говоря, у меня с Кэтрин всегда была перепалка, но я не хотела устраивать здесь скандал. Мне нужно было оставаться сильной. Она не получит то, что хочет. А она сделает все, чтобы заполучить.

Но я получила урок от Майкла еще в Чарльстоне. Если отступишь от своего противника, то он тебя растопчет. Я не собиралась отступать.

— Все хорошо, Гармони. Кэтрин все равно уже собиралась уходить. Она понимает, что ей не рады, — резко сказала я.

Я услышала шепот за спиной. Девушки смотрели, как я стою перед Кэтрин Ван Пелт. Может они впервые увидели нечто подобное.

— Ты понятия не имеешь, что делаешь, — прошипела она.

— Думаю, отлично понимаю. Не заставляй меня вызывать охрану, — осторожно предупредила я.

— Как будто они что-то сделают. Весь этот клуб принадлежит моему мужу.

— Тогда попроси его заставить нас уйти, Кэтрин, — осмелилась я. — Кэмден к твоим услугам. Вот как это работает, верно?

Она прищурилась, глядя на меня. Мы обе понимали, что у нее не было такого рычага воздействия на него. Может вокруг нас никто и не знал об их браке по расчету, но мы-то с ней знали. Это был наш маленький секрет. И я увидела по ее глазам, что она поняла то, что я имела в виду. Она проиграла. И я улыбнулась.

Но именно от моей улыбки должно быть у нее сдали нервы.

— Я действительно поражена тем, чего ты добилась, Натали, — сказала Кэтрин без намека на теплоту в голосе. — Но я до сих удивлена, что ты общаешься еще с Джейн.

Мои глаза метнулись к Джейн. Ее не было рядом. На самом деле за весь разговор с Кэтрин она не произнесла ни слова. Но я бы не стала ее спрашивать почему. Кэтрин хотела, чтобы я спросила.

— Разве не так, Джейн? — Спросила Кэтрин, указывая пальцем на Джейн. — Должно быть, ты не сказала ей, что это именно ты сообщила мне ее псевдоним.

Мое тело сжалось... нет, черт. Это не могла сделать Джейн. Зачем Джейн сказала Кэтрин?

В этом не было никакого смысла. Но в то же время это каким-то образом произошло. Так мало людей знали мой псевдоним. И я знала, что Кэтрин эту информацию получила не от Льюиса и Пенна. Но Джейн… Джейн знала.

— Натали, — сказала Джейн. Ее обычное спокойствие испарилось. — Я... я не хотела.

Я недоверчиво уставилась на нее. Могу ли я, черт возьми, доверять хоть кому-то в этом обществе? Я бы не сказала Джейн в самом начале, но она совершенно случайно узнала, что я — Оливия Дэвис. Но она пообещала, что никому не расскажет. Я ей поверила. Ошиблась. Опять.

Это был шаг Кэтрин вперед. Но я просто не могла предвидеть, что Джейн так могла меня подставить. Пенн был прав насчет нее.

— О, так ты не знала? — Тихо промурлыкала Кэтрин. — Извини, что разбила тебе сердце.

— Знаешь, — произнесла я ледяным тоном, — не думаю. Теперь можешь убраться отсюда и оставить нас в покое.

— Ты не собираешься плакать об этом?

Я рассмеялась ей в лицо.

— Нет, не думаю. — Затем демонстративно щелкнула пальцами и повернулась к ней спиной. Я не покажу ей своих чувств, которые она так хотела увидеть. Я не сломаюсь от такой новости у нее на глазах. Не убегу. Я не позволю ей занять кабинку только потому, что она разозлилась.

Вместо этого я столкнулась с Джейн, которая сидела в углу притихшей.

— Значит, это правда?

Она кивнула.

— Прости. Я чувствовала из-за этого себя просто ужасно.

— Почему? Зачем ты ей сказала?

Она только покачала головой.

Но у меня не было ни времени, ни сил на игры.

— Без причины? Что ты получила взамен, Джейн?

Потому что я знала свою подругу. Все имеет свою цену. И я предположила, что это была цена нашей дружбы.

— Перси, — в отчаянии прошептала она.

Конечно.

— Ты продала меня, чтобы получить деньги от врага. Боже, Джейн, ты мне противна.

— Натали, пожалуйста, посмотри, чего ты достигла с тех пор. Ты невероятна! Ты убийственна. Никого больше не волнует, что ты писала раньше книги под псевдонимом.

— Меня волнует, — сказала я опасно тихо. — Меня это волнует. И ты прекрасно это знаешь, почему меня это волнует, Джейн. Как ты притворялась моей подругой, сделав такое дерьмо.

— Я не притворялась, я и есть твоя подруга, — настаивала она.

— Нет, я так теперь не думаю. Ты должна уйти отсюда, — со злостью сказала я. — У нас сегодня девичник. Он не для предателей.

Я ненавидела то, что говорила.

Джейн была все время рядом, когда я вернулась в город. Мне казалось, мы действительно дружили. Но если она продала мой секрет Кэтрин, я не хотела, чтобы она считала меня своей подругой. И было еще хуже, потому что она знала больше моих секретов. Она поняла, что я воспользовалась ее контактом в прессе. Она поняла, что в крахе Уорренов, есть и моя доля правды. Но, может быть, она дважды подумает, прежде чем еще раз кому-то открыть мой секрет.

— Нат…

— Уходи, Джейн, — прорычала я. — Просто уйди.

Она схватила свою сумочку с дивана, глядя широко раскрытыми глазами на группу девушек, с которыми только что тусовалась. Но никто старался не встречаться с ней взглядом. Все они смотрели то на меня, то в пол, то куда-то вдаль. Никто не произнес ни слова, когда Джейн вышла из кабинки, а потом и из клуба.

Я не знала, когда ушла Кэтрин, но, когда обернулась, ее уже не было. Я хотела бы посчитать это своей победой. Но, по правде говоря, чувствовала себя опустошенной. Но не могла показать, что очень расстроена. Не могла бросить этот девичник, который сама же и устроила. Получается, что я ни на секунду не могла стать собой... или все могло развалиться, как и хотела Кэтрин.

Я ощущала себя совершенно одной в море людей. Неужели Кэтрин всегда так чувствовала себя на троне?

29. Натали

Уже под утро я забралась в постель к Пенну. Мы танцевали и пили до самого утра. Голова была тяжелой, как шар для боулинга, в горле першило, и я была совершенно опустошена. Кто бы мог подумать, что это общество, способно высасывать из человека жизнь?

Рука Пенна крепче сжала мое обнаженное плечо, когда я положила голову ему на грудь.

— Ммм, Нат.

Я поцеловала его в шею.

— Я только пришла, — прохрипела я.

— Мне нравится твой голос. Такой сексуальный.

Я усмехнулась.

— Я говорю как курильщик.

— Но сексуальный курильщик, — сказал он, крепче прижимая меня к себе.

Я вздохнула и уставилась в темноту. Тотл свернулся калачиком у него в ногах и ткнулся в меня мокрым носом. Я поглаживала его. Голова все еще кружилась от алкоголя. Может лежать было не такой уж хорошей идеей.

— По-моему, я все еще пьяна.

— От тебя пахнет, как от бара, — подтвердил Пенн.

— Какой комплимент. Именно такой хочет услышать каждая девушка.

Он приоткрыл один глаз.

— Сколько ты выпила?

— Понятия не имею.

После ухода Джейн я сбилась со счета.

— Ты хорошо провела время?

Я сглотнула и почувствовал первые слезы на глазах. Боль и утрата обрушились на меня теперь, когда я лежала на подушке, под одеялом, позволив чувствам вернуться. Всю вечеринку я заталкивала их поглубже. Я не имела права заплакать. Не могла. Это выглядело бы абсурдно.

Сейчас... горло сжалось, когда я ответила:

— Ну…

При этих словах он открыл оба глаза, с тревогой наморщив лоб.

— Что случилось?

Я откинулась на подушку.

— Кэтрин. Конечно.

— Она была там? Но ты ее не приглашала.

— Нет, не приглашала. Она была там с Кэмденом. Они, типа, целовались на танцполе.

Пенн сморщил нос.

— С Перси? Уверена?

— Сто процентов. Фиона трахалась с ним много лет. Думаю, она-то уж его ни с кем не спутает.

— О да, — пробормотал он.

Я встретилась с ним взглядом.

— Когда ты собирался сказать мне, что переспал со всеми этими подхалимками?

Он фыркнул.

— Подхалимками? Ты так их называешь?

— А разве они не такие?

— Такие, — согласился он. — И... прости. Я имею в виду, не знал, что ты хочешь узнать их имена.

— Это все они? Все те, кого ты велел мне пригласить?

Он отрицательно покачал головой.

— Нет... не все.

Я застонала.

— Но большинство из них.

— Послушай, это не значит, что я этим горжусь. Это был самый простой способ разозлить Кэтрин.

— Я знаю. Знаю. Разве я использую их не для того же?

Он приподнял бровь.

— Не знаю. А ты для чего их используешь?

— Мне нужна помощь и люди, чтобы сделать это благотворительное мероприятие, которое буду проводить. В каком-то смысле я использую их связи, чтобы провернуть его.

— И, чтобы разозлить Кэтрин?

— Это будет дополнительным бонусом, — сказала я ему.

— И как она к этому отнеслась? Разозлилась, как я и предполагал?

— Да, — прошептала я. — Гармони заказала нам столик в ее кабинке. Я не знала, что эта кабинка закреплена за ней. Кэтрин попросила ее освободить, а когда я отказалась, она сообщила, что Джейн раскрыла ей мой псевдоним.

Пенн глубоко вздохнул и крепче сжал мое плечо.

— Нат…

— Да, — сказала я, снова сдерживая слезы.

— Я должен был это предвидеть.

— Тебе никогда не нравилась Джейн.

— Нет. На самом деле это не имело никакого отношения к Джейн. Дело было в том, что она встречалась с моим братом. Любой, кто по доброй воле терпит его, в моем понимании — плохая новость. Я на самом деле не знаю, что за человек Джейн.

— Я думала, — призналась я, — думала, что мы друзья.

— Ты была... и есть.

— Не знаю, Пенн. Может это в порядке вещей предавать своих друзей в Верхнем Ист-Сайде, но для меня это ненормально. Когда я узнала, взбесилась и заставила ее уйти. Она сказала, что раскрыла мой псевдоним Кэтрин, чтобы заполучить Перси.

— Что?

— Она не сказала, но я уверена, что он мог помочь с финансированием ее клуба. Когда я приехала в город, мы подружились, она познакомилась с Льюисом через меня, и он дал ей чей-то контакт, кто помог ей с открытием клуба.

Пенн провел пальцами по моим волосам.

— Она разбирается в бизнесе. Это уж точно. Интересно, сколько Корт вложил в ее клуб?

Я пожала плечами. Об этом я как-то не подумала.

— Глупо, но я хочу ей позвонить? Хочу прояснить наши отношения и как-то их исправить?

— Нет, Натали, это не глупо. Ты хороший человек. Вот как ты справляешься с подобными ситуациями.

— Нет, — прошептала я. — Я заставила ее уйти, а сама осталась, чтобы Кэтрин не видела, как я расстроена.

Его палец коснулся моего подбородка, и он приподнял мою голову, посмотрев мне в глаза.

— Это не делает тебя плохим человеком. Желание помириться со своей подругой, чтобы та не совершила — это по-человечески. Когда я узнал о проблемах Льюиса, я позвонил ему. Не раздумывая ни секунды. Несмотря на все дерьмо, через которое мы прошли.

— Ага. Но… Я не могу позвонить Джейн.

— Наверное, не сейчас. Не когда ты немного пьяна и еще злишься на нее.

— Тьфу, — застонала, уткнувшись головой в подушку. — Я только что вспомнила, что у нас благотворительный вечер будет в «Тринити».

— И что? Джейн — профессионал. Она не упустит шанса провести твое мероприятие, даже если вы будете в ссоре. Она увидит скорее всего в этом возможность помириться.

Я стиснула зубы и приподнялась на локте, чтобы посмотреть на него.

— А что, если я не готова с ней мириться?

— Поймешь, когда придет время — готова ты или нет.

— Откуда ты знаешь?

Он вздохнул и нежно поцеловал меня в губы. На его лице не осталось остатков сна, наоборот, он выглядел очень серьезным.

— Я понимаю границы дружбы. И то, что вас сейчас разделяет и что может удержать вас вместе.

Я нахмурилась, услышав эту фразу. Я знала, что он прошел через многое со своей командой, и именно поэтому они были так близки, несмотря на ужасы, которые причиняли друг другу и другим вне их круга. Но мне казалось, что он хочет сказать мне нечто большее.

— Что ты хочешь этим сказать? — Спросила я.

— То, что сделала Джейн, было неправильно. Она знает, что это было неправильно. Только вам двоим решать, положит ее поступок конец вашей дружбе или укрепит ее. — Он сделал паузу, словно не зная, говорить дальше или нет. Потом все же произнес: — Я давно хотел тебе рассказать кое-что. Но все мялся. Но думаю… думаю, что должен.

— Ты меня немного пугаешь, — призналась я.

— Нас это не касается, — произнес он. — Это часть моего прошлого, о которой никто не знает. Только те люди, которые в этом участвовали.

— Команда? — Догадалась я.

— Да. Я, Кэтрин, Льюис, Ларк, Роу и Адди тогда еще. И девушка по имени Ханна Стрэттон.

Услышав это имя, я выпрямилась в постели.

— Девушка, которая покончила с собой?

Пенн вздрогнул. Он тоже сел.

— Откуда ты знаешь?

— Мне Льюис сказал. Ну, на самом деле, Адди сказала, что если я не знаю о Ханне, то я действительно не знаю на что способна команда. А Льюис сказал, что вы дружили, а потом, когда ее отправили в реабилитационный центр, она покончила с собой. Это была одна из причин, по которой Льюис и Адди расстались, Адди тогда покинула вашу команду.

Пенн молчал, и молчание растягивалось, пока не стало звенеть в воздухе. Как будто в любую секунду оно могло надломиться.

— Так вот что он сказал? — Наконец выдавил Пенн.

Я сглотнула и кивнула.

— Полагаю... это не весь ответ?

— Ну, это тот ответ, о котором мы договорились много лет назад.

— Что… что это значит?

Пенн посмотрел вниз, потом снова на меня. На его лице появилось смирение, будто у него на плечах был десятитонный кирпич, и он, наконец, собирался его сбросить.

— Ты… была не первой, на кого мы заключали пари. Долгое время мы просто, чтобы подурачиться, заключали пари на все. Это было ребячеством и глупостью, но пари стало практически неотъемлемой частью нашей команды. В старших классах на первом году обучения к нам в школу пришла новая девочка. Ее звали Ханна. Она была новичком, явно была лучшей в своей бывшей школе в Индиане или где-то еще. Но это ничто для Верхнего Ист-Сайда, как тебе хорошо известно.

— У меня не было подруг в школе, но да, я знаю это чувство. Здесь работает все по-другому.

— Она была как рыба, вытащенная из воды. Пария. Однажды Кэтрин пошутила и сказала, что может сделать ее одной из самых популярных девочек в школе. Мы поспорили. Она заявила, что это слишком просто. Поэтому я сказал, что готов поспорить, что смогу заставить ее переспать со мной.

Я нахмурилась, рефлекторно отступая от этой версии Пенна. Тот, кто причинил мне такую же боль с пари.

— В любом случае, на самом деле пари для нас было не так важно. Я выиграл. Мы сделали Ханну одной из нас. Я переспал с ней. Кэтрин была права. Все было слишком просто. Это было неправильно на многих уровнях. — Он покачал головой, словно попал в водоворот того времени много лет назад. — После этого мы ее бросили как ни в чем не бывало. Отвергли ее. По школе поползли слухи, что она шлюха, дает каждому, что ее юная, невинная внешность — всего лишь игра, что она наркоманка. Мир — жестокое место. И мы сами породили эту жестокость.

— Это ужасно, — сказала я. — Наверное, она чувствовала себя такой одинокой.

— Ага. Это было ужасно, Натали. Я глубоко сожалею об этом. Потом стало еще хуже.

— Хуже? Хуже, чем ты переспал с ней, а потом вы стали над ней издеваться?

Он нахмурился.

— Я был тогда не хорошим человеком. Я никогда не утверждал обратное. Но именно Ханна открыла мне глаза. Жаль, что я не могу все вернуть.

— Так что же случилось?

— Ну, она пришла ко мне и умоляла прекратить ту обструкцию, которую мы устроили, принять ее обратно. — Он даже не мог встретиться со мной взглядом. Печаль и смятение отразились на его лице. — Я ответил, но совсем не по-доброму. В тот же вечер она отправилась к Льюису. Они переспали, как ты можешь себе представить, все стало только хуже.

— Господи, Пенн.

— Знаю. После этого Кэтрин устала от этого бардака. Ей никогда не нравилось, когда внимание было обращено на другого, а не на нее. Она сделала вид, что хочет снова подружиться с Ханной... и подбросила ей наркотики.

Мой вздох был слышен в тишине комнаты.

— Что?

— Мы все баловались. Ханна тоже, когда была с нами. Но... она не была наркоманкой. И я не знал, что Кэтрин подкинула ей наркотиками, пока родители Ханны не узнали об этом и не отправили ее в реабилитационный центр.

— О Господи! Где она покончила с собой. Потому что устала терпеть ваши издевательства.

Он кивнул.

— Это был ужасный день. Я не горжусь тем, что произошло. На самом деле, это мое самое глубокое сожаление. После этого Адди не выдержала. Не потому, что Льюис ей изменил. Они постоянно так поступали друг с другом. Но сейчас это послужило тем, что подтолкнуло Ханну к крайности. Адди винила нас. И правильно. Она ушла. Мы согласились больше не поднимать эту тему. У нас была своя версия случившегося, и мы ее придерживались. После этого команда сплотилась еще больше. К тому времени у нас было уже слишком много секретов.

Я не знала, что сказать. В конце концов, говорить было не о чем. Все это случилось лет десять назад, а то и больше. Они были молодыми и глупыми.

Бессердечные мальчики и девочки, скрепляющие свое жестокое наследие кровью.

Ханна оказалась несчастной жертвой. Она заплатила самую высокую цену за чудовищное преступление — желание принадлежать высшему обществу. Я знала это достаточно хорошо. Как Кэтрин могла обмануть и манипулировать, как Льюис умел очаровывать. Пенн умел соблазнять. Они все были по-своему испорченными, со своими собственными манипуляциями и махинациями. За ними оставался след разрушений, даже смерти.

Я чувствовала себя чем-то похожей на Ханну тем, что ей пришлось пережить. Через что мы обе с ней прошли. Те унижения, которые пережили от команды Верхнего Ист-Сайда. И я чувствовала оправдание своим действиям за то, что мстила им.

Потому что я с самого начала говорила, что я не первый человек, которому они причиняли боль и такие страдания, и я не буду последним, если им по-прежнему все будет сходить с рук. Я находилась здесь и хотела преподать им урок. Льюис уже свой урок получил. Кэтрин тоже поджидал сюрприз с моей стороны. И признание Пенна о первом пари, которое скрепило четверых людей на веки, только доказывало, что я поступаю правильно. Я хотела отомстить за таких, как Ханна. Чтобы никому не пришлось снова проходить через то, что прошла она и я. Никогда больше.

Я откинулась на спинку кровати.

— Спасибо, что сказал мне правду.

— Ты... стала думать обо мне хуже? — осторожно спросил он. — Я бы не стал тебя винить, из-за этой истории, я не очень высокого мнение о себе.

— Нет, не хуже. — Я действительно не стала думать о нем хуже. — Ты пытался выбраться из этого мира. Ты хотел стать чем-то большим и чем-то лучшим. Ты усвоил свой урок, чего не могу сказать про остальных членов команды.

Он снова опустился на кровать. Его рука скользнула мне по плечам и притянула к себе.

— Я никогда никому не рассказывал эту историю. Мы стараемся ее не вспоминать. У меня такое чувство, будто я всю жизнь ждал, чтобы открыть свою душу.

— Тебе надо было сходить к психотерапевту.

Он усмехнулся и поцеловал меня в макушку.

— Возможно. Но моя мать видит в этом слабость.

— Это смешно. Многие обращаются к психотерапевту. Мы все лажаем. Излить душу — это единственный способ справиться с тем, что произошло. После того как я покинула Хэмптон, я посещала психотерапевта каждый день. Ну... после того, как смогла подняться с дивана Эми. — Выдохнула я. — И это помогло мне выжить, но не пережить. Ты помог мне пережить.

— Я сожалею о пари. И о нашем годе разлуки. И о Льюисе. И Кэтрин. И что случилось с Джейн сегодня вечером. Обо всем. Жаль, что мы не можем повернуть время вспять и начать все сначала.

Я толкнула его локтем.

— Если бы мы начали все сначала, меня бы здесь не было. Я бы не смогла.

— Сомневаюсь.

Я пожала плечами. У меня были серьезные сомнения на этот счет. Я ставила одну ногу перед другой, поднимаясь на вершину с чистой решимостью. Единственное, что мне помогало в этом — Пенн, с ним было все как-то легко.

— Ты думаешь, что помиришься с Джейн? — тихо спросил он, уткнувшись мне в волосы.

— Ты думаешь, она в моей команде? Что я должна забыть о ее предательстве, рассмотреть нашу дружбу с другой стороны?

— Думаю, что она всегда была рядом с тобой, когда никого не было. Это что-то да значит. Ты должна решить, что это значит для тебя.

Я еще глубже погрузилась в его объятия. Пенн был прав. Джейн помогла спланировать крах моей карьеры, помогая Кэтрин. Смогу ли я простить ее за это? Если я прощу, не предаст ли она меня снова?

Я задремала, все еще раздумывая, стоит ли это того.

И когда проснулась, то решила, что не хочу рисковать. Даже если и хотела ее простить.

30. Натали

Я распахнула дверь своей квартиры и ворвалась внутрь. Шпильки убивали меня от быстрой ходьбы домой и подъема на третий этаж. Я сбросила неудобные туфли на каблуках. Затем завернула за угол и увидела Пенна, расхаживающего по гостиной.

— Прости. Извини. Я знаю. Я опоздала, — сказала я ему, поднимая руки, бросив свой ежедневник и огромную сумку Сент-Винсент на стол в холле и направилась к нему. — Собрание задержалось.

— Все в порядке. Я просто…

— …расхаживаешь тут? — Предположила я.

— Да, — он улыбнулся.

Я представила, как он стоял в брюках и синей рубашке с закатанными до локтей рукавами. Руки в карманах, альбом Дермота Кеннеди играя на телефоне. Его голубые глаза впились в меня, и я практически вздохнула с облегчением, видя его.

Планирование вечеринок завладело моей жизнью. Я и не думала, что одна благотворительная акция превратится в полноценную работу. Я переутомилась, была напряжена, а мне даже не платили за это. Гармони пригласила Грегори, организатора вечеринок, чтобы он помог мне с ежедневными делами на месте, чтобы я действительно могла наслаждаться вечеринкой. И встреча с Грегори послужила для меня уроком, насколько я отстала, несмотря на помощь Гармони и подхалимок. Мы находились всего в нескольких неделях от большого события, и я никогда не чувствовала такого облегчения и слепой паники, что кто-то другой возьмет на себя ответственность, чтобы все прошло без сучка и задоринки.

— Мы что, опаздываем? — Спросила я его. Он всю неделю планировал для меня сюрприз, чтобы отвлечь меня от этого беспорядка, и я не хотела испортить ему сюрприз. — У меня есть время переодеться?

— Мы не опаздываем, — сказал он. — Просто надень что-нибудь удобное.

— Ты не захочешь, чтобы я была в чем-нибудь удобном. Ты ведь знаешь, что удобно — это значит слоняться по дому в спортивных штанах, верно?

— Джинсы, — сказал он, следуя за мной в спальню, чтобы посмотреть, как я раздеваюсь.

— Знамо дело. — Я полезла в шкаф и вытащила узкие дизайнерские джинсы и топик от Элизабет Каннингем, который она мне подарила прямо с модели на прошлой неделе, когда я пришла к ней по поводу платья для моего мероприятия.

— Я сказал, удобную одежду, — сказал он со смехом.

— Это удобная, — заверила я его.

— Но не совсем... твоя. — Он заглянул в мой шкаф на полузабытую гору богемной одежды, которую я задвинула в самый задний угол и не дотрагивалась до нее месяцами. — Мы сказали, что наедине будем самими собой.

— Но мы же не будем наедине, — сказала я, натягивая джинсы.

— А если бы были? — задумался он.

Я стянула топик через голову и надела свою богемную рубашку.

— Я что выгляжу плохо?

— Ты отлично выглядишь, — ровным голосом произнес он. — Ты всегда выглядишь отлично. Ты просто очень переживаешь из-за своей вечеринки. Я не хочу, чтобы ты так увлекалась ею, что забросила даже писать и забыла, кто ты.

— О, я люблю тебя, — сказала я, наклоняясь к нему и прижимаясь поцелуем к его губам. Он обнял меня. — Я знаю, кто я. Одежда меня не изменяет.

— Нет, пожалуй, нет. Я знаю, какие выставляются требования для подготовки любой вечеринки. Я не хочу, чтобы ты жила только этим, чтобы скрыть свое разочарование писательством. Романы — вот твоя настоящая страсть, а это просто так отрыжка.

Я взглянула на него.

— Мне пришлось отказаться от контракта с семизначной суммой, чтобы мой бывший парень не смог больше мной манипулировать. Думаю, что я должна еще немного погоревать о своей карьере.

— Не долго, дорогая, — согласился Пенн. — Только до тех пор, пока не пройдет эта чертовая вечеринка. Тогда тебе придется снова сесть на коня.

Я подмигнула ему.

— Ты на что-то намекаешь?

Он прикусил мою нижнюю губу.

— Позже. — Он шлепнул меня по заднице и жестом пригласил двинуться на выход.

Я подпрыгнула от неожиданности, схватила сумочку и вышла. Заперла за нами дверь.

— Кстати, а где Тотл? Я думала, меня он чуть ли не собьет с ног, когда я вернусь домой.

— Роу присматривает за ним.

— Он одержим твоей собакой.

— Так и есть. И Николас его обожает.

— Роу или Тотла? — Дерзко спросила я, когда мы вышли на улицу.

— И того и другого.

Пенн поймал такси, и мы проехали дюжину кварталов на север, прежде чем я узнала кирпичные здания кампуса Колумбийского университета.

— Мы идем к тебе на работу? Хочешь еще один раунд на своем рабочем столе?

Он лениво провел большим пальцем вверх и вниз по моей руке.

— А ты предлагаешь?

— Возможно.

— Приму это во внимание. — Он жестом указал таксисту, где нас высадить. — Хорошо.

Он расплатился и помог мне выйти из машины. Наши пальцы переплелись, когда мы ступили на выложенную плиткой дорожку, ведущую в самое сердце кампуса.

— Сюда.

Мое любопытство было задето, когда я последовала за ним мимо философского факультета. Мы миновали библиотеку, пересекли двор и прошли мимо бизнес-школы. Солнце садилось за горизонт. Старшекурсники спешили мимо нас в библиотеку, чтобы подготовиться к выпускным экзаменам. Групки студентов тестировали друг друга с помощью набора флэш-карточек. Мимо нас прошла пара бегунов из Колумбии в коротких черных шортах, на груди у них блестел пот. Повсюду вокруг нас виднелись признаки завершения семестра и наступления лета. Светлая надежда охватила даже меня. Потому что через несколько недель это означало бы, что Пенн будет в моем полном распоряжении.

Мы остановились перед зданием физики.

— Физика? — Спросила я.

— Да ладно тебе. Я тебе все покажу.

Я скептически посмотрела на него. У меня была степень по английскому языку. В университете я была пловчихой. И никогда не ступала ногой в физический факультет. В основном я жила на факультете изящных искусств и в бассейне.

Увидев мое лицо, он рассмеялся.

— Доверься мне.

Я ужесточила свою хватку на его руке и решила довериться.

Мы поднялись на лифте на верхний этаж, затем еще по одной лестнице поднялись на крышу. Что, черт возьми, находилось на крыше физического факультета?

Потом мы вышли с другой стороны, и я ахнула. В центре купола, как в обсерватории стоял огромный телескоп. Свечи покрывали пол тускло освещенной комнаты, открывая одеяло для пикника и прекрасный вид на миллионы звезд над головой.

Я сморгнула слезы и снова обратила внимание на Пенна.

— Это... так…

Он поднес мою руку к губам и поцеловал.

— Для тебя все что угодно.

— Нам... можно воспользоваться телескопом? Я и представить себе не могла, что тебе разрешат воспользоваться их телескопом, — сказала я, широко раскрыв глаза.

Он толкнул меня локтем.

— Я провел здесь несколько дней со своим другом с астрономического факультета. У меня есть базовые представления об этой машине. Я могу с ним управляться.

Я была почти уверена, что в моих глазах блестели настоящие звезды.

— Это потрясающе.

— О боже, а вот и моя впечатлительная девушка.

Я игриво толкнула его локтем.

— Эй!

— Мне нравится, — сказал он, увлекая меня вглубь комнаты к одеялу на полу. — Как только наступит ночь, мы сможем воспользоваться телескопом, но сейчас думаю, ты умираешь с голоду.

Мой желудок заурчал в ответ.

— Как ты это делаешь?

— Как будто я тебя не знаю.

— Возможно. — Я скрестила ноги и села на клетчатое одеяло. Свет свечей мерцал на резких чертах Пенна, когда он сел рядом со мной. — Пенн.

Он как раз потянулся за корзинкой для пикника, но остановился и вопросительно посмотрел на меня.

— Спасибо, — сказала я. — Спасибо, что подготовил мне такой сюрприз. Это так много значит для меня. Ты так много значишь для меня, — он ухмыльнулся той дерзкой улыбкой, от которой у меня подкашивались ноги, а затем притянул мою голову, дотронувшись своими губами до моих.

— Всегда пожалуйста.

Я хотела броситься на него и сорвать с него одежду за этот жест, но каким-то образом сдержалась, он вернулся к корзине. Достал большой багет, немного винограда, контейнер, полный еще теплого печеного камамбера, мясную тарелку и бутылку французского вина.

Я откинула голову назад и рассмеялась.

— О боже, ты воссоздаешь наше первое свидание?

— А это было свидание? — спросил он.

— Ну, было что-то такое. — Я уставилась на покрывало, на котором он разложил угощения точно такие же, как в ту единственную ночь в Париже.

Он вошел тогда во французский ресторан и вышел с таким же набором для нас. Мы спустились к Сене, сели у воды, с видом на Эйфелеву башню, поесть. Он поцеловал меня, когда башня в темноте стала светиться, и это было волшебно.

— Идеально, — поправила я. — Прекрасно.

Мы принялись за еду. Воспоминания восьмилетней давности нахлынули на нас обоих, тогда мы были моложе и более глупыми. Мы влюбились друг в друга за одну ночь и даже не подозревали, что наша жизнь будет снова и снова сводить и разводить нас вместе, пока мы не окажемся здесь в этот момент.

— Итак, — сказала я, смакуя вкус печеного камамбера на языке, — скажи мне, в чем твой самый глубокий, самый темный секрет?

Он оставил на моих губах один поцелуй.

— Думаю, теперь ты знаешь все мои секреты, любовь моя.

— Ах, так легко, а тогда ты просто хотел убежать от своей жизни. Бедный маленький богатый мальчик, — пошутила я.

— А ты? — Он жестом указал на меня. — Ты наконец-то чувствуешь свою принадлежность к чему-то?

Над этим ответом я тогда ломала голову. Я хотела тогда найти свой путь в жизни, осуществить свою мечту. Изменилось ли что-то? В каком-то смысле я стала другой, чем тогда. Но правда заключалась в том, что на самом деле я нашла свой путь и свою принадлежность. Как он и говорил много лет назад.

— Я принадлежу тебе, — ответила я ему.

— Хороший ответ.

Наш поцелуй углублялся, удлинялся, пока я не потерялась в нем, с чего все и началось тогда. Но сейчас были только мы, сплетенные вместе, руки, губы и язык. И мне не хотелось подниматься, чтобы перевести дух. Я не хотела открываться от него. Я хотела бы остаться в этом моменте вечно, где мы с Пенном стали одним целым.

31. Пенн

— Пенн, — простонала Натали мне в рот.

Это было одобрение, будто она кричала: «Да, да, да» моему языку, прижатому к ее языку, моим рукам, зарывшихся в ее волосы. Секс всегда был для меня идеальным видом искусства, но с Натали он стал нечто совершенно иным. Секс с ней и наши отношения заставили меня пересмотреть все, что я думал об этом раньше. Заставили взглянуть на себя и понять, чего мне не хватало. Что я пытался заменить сексом. Словно он мог что-то заменить, то, что было сломлено внутри меня. Но только, когда мы были вместе, я чувствовал, что, возможно, я был и не сломлен. Может до Натали я по-настоящему не знал и не ощущал любви.

Я приподнял ее руки и стянул через голову рубашку, заставив ее соски затвердеть сквозь кружевной лифчик. Мои руки скользнули вниз по ее рукам, плечам и мягким контурам груди. Я зацепил пальцем ее лифчик, дразня возбужденный сосок, пока она не стала извиваться от моих прикосновений.

Мне нравился каждый стон, всхлип и вздох, которые я извлекал из ее жаждущего тела. Как она двигалась, как хотела, когда я работал над ней. Это был не просто секс. Это было соблазнение, и оно заставляло мой член твердеть в штанах.

Но я не торопился. У меня было полное намерение с ней не торопиться.

Мои пальцы сжали застежку ее лифчика, и ее груди освободились от оков. Я отбросил бесполезный кусок материи в сторону, прежде чем прижать ее спиной к одеялу. Она снова подняла руки и уставилась на меня с каким-то странным выражением в полуприкрытых глазах.

Моя.

Это слово снова и снова звенело у меня в голове. Она была моей. Красивая, сильная и мужественная женщина была моей. У нас были взлеты и падения. Мы прошли сквозь огонь и воду. Но мы выжили и двигались вперед. И я хотел сделать ее чертовски счастливой до конца своей жизни.

Я расстегнул пуговицу на ее джинсах и потянул молнию. Просунул палец под пояс, проведя пальцем по краю ее трусиков. Из ее рта донеслось мурлыканье. Я знала, чего она хочет. Я был счастлив ей услужить, стянув джинсы и трусики с ее бедер по мускулистым ногам пловчихи.

Я снова поднялся, обхватив с внутренней стороны ее икры, разведя ноги шире, двигая пальцами по внутренней стороне ее бедра. Моя рука замерла прямо перед ее идеальной киской, уже мокрой и жаждущей. Я провел костяшками пальцев по всей ее длине, и все ее тело отозвалось в ответ. Она рванулась вверх, умоляя о большем. Меня.

Мои руки раздвинули еще больше ее ноги, прежде чем я стал наслаждаться ее киской. Язык попеременно то ласкал ее клитор, то нежно посасывал. Одной рукой удерживая ее, пока она извивалась подо мной. Из ее рта вырывались тихие всхлипывания. Ее мяуканье достигло интенсивной высоты, когда я завладел ею своим языком.

Я отпустил одну ее ногу и просунул палец во вход. Еще один стон с моим именем вырвался с ее губ, я улыбнулся в ее половые губы. Она была уже близко. Я чувствовал по тому, как ее стенки влагалища сжимали мой палец, требуя большего. Я вставил второй палец, она напряглась, словно пытаясь удержать меня внутри. Мой член до боли стал твердым, я подумал, пора заканчивать, войти в нее. Но я должен был выстоять. Я хотел, чтобы она кончила хотя бы дважды.

Мои пальцы сжались внутри, находя то местечко, которое, как я знал, сводило ее с ума. И ее руки зарылись в мои волосы, прижимая голову к себе.

— О, черт, — выдохнула она. — Да, о боже, да.

Я работал над ней, входя и выходя, в то же время лаская ее клитор, пока не почувствовал, как все ее тело напряглось, сжалось, а потом пришло освобождение. Она выгнулась дугой, оргазм накрыл ее, затем упала обратно на одеяло, бессвязно всхлипывая.

Я убрал пальцы и поцеловал ее киску еще раз. Она дернулась ко мне, будучи такой чувствительной.

— Пенн, — простонала она, распахнув глаза. Ее глаза говорили, что она хочет большего. — Иди сюда.

Я расстегнул две верхние пуговицы рубашки и стянул ее через голову. Ее взгляд скользнул по моему торсу. Ей удалось приподняться на локте, другой рукой она провела по моему телу.

— Мой, — прорычала она. Как будто она услышала хор, выкрикивающий это слово в моей голове.

— Все твое.

Она потянулась к моим брюкам, но я оказался быстрее. Я толкнул ее обратно на одеяло, расстегивая ремень и снимая брюки с боксерами. Ее глаза загорелись при виде моего стоящего члена. Она облизнула губы.

Черт, я хотел, чтобы ее рот обхватил его. Я хотел, чтобы она глубоко заглотнула его, пока я не выстрелю горячей спермой по всему ее телу. Поставлю на ней свою метку. Но больше всего я хотел оказаться внутри. Мне нужно было почувствовать, как она кончает с моим членом.

Я склонился над ее телом и прижался губами к ее губам. Она жаждала меня, целуя в ответ с такой же яростью. Я прижал член к ее разгоряченной сердцевине и глубоко вошел. Откинул голову назад, чувствуя, как она затягивает и сжимается вокруг. Ее горячая, влажная плоть, идеально обхватывала мою. Словно она была создана для меня.

— Я люблю тебя, — выдохнул я ей в губы. — Черт, я люблю тебя, — она улыбнулась, сильнее прижимаясь своими бедрами к моим.

— Я тоже тебя люблю.

Первый долгий выдох из нее был сладкой, блаженной пыткой. Она глубоко вдохнула от этого ощущения, а затем я снова резко вошел. Жестче и грубее, чем раньше. Ее тело дернулось вперед, но она только застонала от удовольствия в ответ.

Мне нужно было больше. Ритм, ритм, а потом резко и быстро. То, как она напрягалась, ожидая этого момента, когда я снова войду, заставило меня еще больше предвкушать это блаженство. Мне нравится это чувство.

Но вскоре я уже не мог контролировать себя. Я был близок. Ближе, чем мне хотелось бы. Ей нужно было кончить со мной.

Поэтому я просунул руки под мягкое тело и поднял ее. Так что мы оба сидели у меня на коленях. Мои руки теперь были на ее бедрах и заднице, контролируя движения ее тела, когда я поднял и прижал ее обратно к себе. Так что я пронзал ее снова и снова.

Она открыла свои голубые глаза и посмотрела на меня со всей любовью и преданностью.

— О, черт, — простонал я. — Кончи со мной, детка.

Она кивнула.

— Уже... близко.

А потом я сделал еще один толчок, потом еще два, и она обрушилась всем телом на меня. Ее оргазм был спусковым крючком для меня. Я кончил со стоном удовольствия и волной экстаза, которая пронзала ее. Ее руки крепко обхватили меня за шею, я прижал ее к себе, как спасательный круг.

С минуту мы сидели, прижавшись друг к другу, тяжело дыша. Затем я отпустил ее, прижав спиной к одеялу, и рухнул рядом. Наши грудные клетки поднимались и опускались в такт. Полностью насытившись. Мы молчали, слова были не нужны. Именно в этот момент нас соединяло дыхание. Солнце скрылось, звезды наконец осветили ночное небо.

— Натали, — пробормотал я.

Она повернулась на бок, взглянув на меня. Ее взгляд был рассеянным и затуманенным. Ее улыбка была довольной и мечтательной.

— Привет.

Я усмехнулся и поцеловал ее пухлые губы.

— Полетели со мной в Париж этим летом.

Она моргнула.

— В Париж?

— У меня там будет конференция, и я подумал, что мы могли бы пожить у меня дома до осени, пока не вернусь сюда преподавать. Будем делать все то, что нам не удалось сделать в тот первый раз, когда мы познакомились. Найдем нашу скамейку в парке. Ту самую, с которого все началось. Что скажешь?

— Да, — выдохнула она. — Ты думал, я откажусь? Конечно, я хочу поехать с тобой в Париж.

— О, хорошо, потому что я уже купил билеты.

Она рассмеялась и толкнула меня в плечо.

— Хорошо, что я согласилась.

— Тогда мы улетаем на следующий день после твоего мероприятия.

Ее глаза расширились.

— Послезавтра? Ты не мог дать мне два дня, чтобы прийти в себя?

— Э-э-э, — сказал я, прижимая ее к себе. — Ты была слишком напряжена в последнее время. Я хочу увезти тебя, накормить макарунами, прогуляться с тобой по Сене, затеряться в Версальских садах и пить шампанское прямо на винограднике. Я хочу, чтобы ты расслабилась, начала писать свои романы, которые бы просто выскакивали из-под твоих пальцев полностью готовые. Те, которые тебе нравится писать, и те, которые ты представляешь, что напишешь, независимо от того, опубликуешь их или нет.

— Ух ты, Пенн, по-моему, ты заключаешь со мной сделку, — сказала она. — Звучит просто убийственно.

— Ах, да я упоминал о сексе? — Спросил я с убийственной ухмылкой. — Секса будет много.

— Думаю, я смогу с ним справиться, — она глупо улыбнулась. — Макаруны, шампанское, романы и много секса. И жить Парижской жизнью.

— Значит, ты согласна?

Она прыгнула на меня сверху и осыпала мое лицо поцелуями.

— Да, да, да. Конечно, да!

Я запустил пальцы в ее волосы и притянул голову к себе, чтобы поцеловать ее в ответ.

— Я люблю тебя, — я потерся носом о ее нос. — А теперь... как насчет телескопа?

Ее глаза расширились от восторга, она потащила меня к телескопу, а я молился, чтобы действительно смог вспомнить, как им управлять.

V. ТЕБЕ ШАХ

32. Натали

— Натали, милая, пирожные с сахарной пудрой, сладкие пирожки, — сказал Грегори в отчаянии, — тебе нужно остыть раньше, чем я успокою тебя. У меня все под контролем. Вот почему ты и твоя маленькая бабочка наняли меня. Мы знаем, что делаем. Все хорошо, дорогая. Сходи в спа-салон и расслабься, пока у тебя не появились морщины.

Я отчаянно пыталась не закатывать глаза на организатора вечеринки, но, черт возьми, он все усложнял.

— Хорошо. Меня не заботят морщины.

— Все должны беспокоиться о морщинах. Каким увлажняющим кремом ты пользуешься?

— Боже милостивый, это не имеет значения. Я просто хочу еще раз все проверить по своему контрольному списку. — Я помахала листком бумаги перед его носом.

Он выхватил его у меня из рук.

— Проверить. Посчитать. Подтвердить. Ничего не случиться. Мы на верном пути. Проверить. Посчитать. У нас здесь все хорошо.

Он разорвал бумагу пополам, потом еще раз. Мои глаза расширились от шока.

— Какого черта, Грегори?

— Ты забираешь мой хлеб, — сказал он, театрально размахивая руками.

Честно говоря, откуда, черт возьми, Гармони взяла этого парня?

— Если ты не веришь в ауры, то должна поверить. Твоя заполонила здесь все, мать твою.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Моя мама следила за мной повсюду, даже здесь.

— Я много чего знаю об аурах. Просто хочу убедиться, что все готово.

— Ну, ты же осмотрелась. Мы просмотрели с тобой твой контрольный список. А теперь, пожалуйста, куколка, иди готовься к этому событию и постарайся им насладиться. Вот для чего ты меня наняла. У меня все под контролем.

Он слегка подтолкнул меня на выход, я вздохнула. Возможно, он был прав. Что еще я могу здесь сделать? Я все сделала заранее. И он был тем человеком, который руководил почти всем здесь. Несмотря на то, что был несносен. Если здесь даже начнется пожар, я была уверена он справится. По крайней мере, надеялась.

Я прикусила губу и кивнула.

— Ладно, хорошо. Я пойду. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

— Я зарабатываю на жизнь тем, что устраиваю лучшие вечеринки, дорогая. У меня все под контролем.

— Хорошо, хорошо, — сказала я и поспешила на выход «Тринити», уставившись на то, что, как надеялась, будет готовым украшением для сегодняшнего мероприятия.

Я составила список гостей и дважды проверила его. Все, кто что-то из себя представлял должны были прийти, я обязана была сделать грандиозную вечеринку, чтобы завершить свой план.

Я уже почти вышла из «Тринити», когда услышала, как меня окликнули. Я застыла на месте, раздумывая, стоит ли уйти или развернуться.

— Нат, пожалуйста, — произнесла Джейн, спеша ко мне.

Я медленно обернулась и увидела, что передо мной стоит моя подруга, похожая на тень самой себя. Под глазами у нее залегли темные круги. Она выглядела так, будто похудела, хотя лишних килограммов у нее не было. Одежда висела на ее маленьком теле, как на вешалке. А на голове даже не было привычных солнцезащитных очков.

— В чем дело, Джейн? — Спросила я, сохраняя нейтральный тон. Я сочувствовала ей. Но не смогла смириться с ее предательством. Да, я была обижена, и не знала, как мне перешагнуть через то, что она совершила.

— Я просто ... хотела извиниться, — сказала Джейн. — Мы так и не поговорили после того, что произошло в клубе, и я чувствую себя ужасно.

— О чем? Что ты продала меня Кэтрин за деньги Перси или что тебя раскрыли?

— Что я поспособствовала разрушению твоей карьеры, — нахмурилась она. — С Кэтрин все произошло так быстро. Я перенапряглась, готовя открытие «Тринити» в декабре. У меня была не вся сумма денег, которые должны были упасть мне на счет в зарубежных банках, и Корт помог мне покрыть только часть расходов. А потом инвесторы в последнюю минуту отказались. Льюис помог мне ранее, дав контакт, но эти люди не поддержали мой клуб. Кэтрин узнала об этом. Понятия не имею, как. Она предложила свою помощь.

— Она отдаст тебе Перси, если ты меня выдашь, — закончила я за нее. — Классический ход Кэтрин.

— Я не хотела. Это было типа «или скажешь или умри за свою мечту».

— Да, ты осуществила свою мечту, но при этом убила мою.

— Я знаю. Прости, Натали. Я не знала, что она так поступит.

— Не знала, — сказала я со смешком. — Не прикидывайся дурочкой, Джейн. Ты так же сообразительна, как и все. Ты собираешь секреты и сплетни, как будто это твоя работа. И это удерживает тебя в бизнесе. Поздравляю.

— Я не знала, что мне еще делать.

Я уставилась на нее с негодованием на лице.

— Что еще делать?! Ты могла бы сказать мне! Ты могла бы прийти ко мне. Мы могли разобрать эту ситуацию по-дружески. Но ты этого не сделала. Ты говоришь мне об этом только потому, что сейчас твой обман раскрыт.

— Прошу тебя, — прошептала она, протягивая ко мне руку. — Ты... ты моя лучшая подруга.

Я убрала руку и нахмурилась.

— Я не могу. Думала, мы друзья. А сейчас я... уже не знаю. Мы можем разобраться со всем этим после вечеринки?

— Хорошо, — тихо согласилась она. — Конечно, после вечеринки.

— Мне нужно подготовиться.

— И мне… Тогда увидимся вечером. И Нат?

— Да?

— Я ничего не скажу... о своем контакте в «Таймс».

Я прищурилась, глядя на нее. Это угроза?

— Каком контакте? — Спросила я, открыто глядя ей в глаза.

— Точно. Конечно, — сказала она, покусывая нижнюю губу. — Никаком, его не было.

Я кивнула, отвернулась и вышла на яркий дневной свет. Мое сердце сжималось, когда я уходила. Я ненавидела то, что только что произошло. Я хотела быть другом Джейн. Хотела, чтобы она была рядом со мной, как всегда. Было в этом что-то неправильное. Она нервничала, сложив информацию о Льюисе, нервничала, что приложила к этому хоть и косвенно, но руку.

Фу! Я не хотела сейчас думать об этом. Слишком много всего произошло сегодня. Позднее я решу, что делать с дружбой с Джейн.

— Ты там готова? — Крикнула Пенн из коридора.

Я прикусила губу, глядя на свое отражение в зеркале. Была ли я готова? Возможно, все это было ужасной ошибкой. Может мне и не нужно было ничего этого организовывать. Но я это сделала. Чтобы выжить в этом мире, я должна была выйти на первое место. Я должна была сделать себя неприкасаемой. Сделать так, чтобы никто больше не смог причинить мне страдания и боль. А потом, когда сегодня вечером я добьюсь своего, мы с Пенном уедем на лето в Париж.

Я сделала еще один глубокий вдох и открыла дверь в спальню.

— Готова.

— Ух ты! — выдохнул он, когда я шагнула к нему в своем мягком зеленом платье принцессы с кружевным вырезом сердечком спереди.

Мы решили для этого мероприятия украсить зал в романтическом стиле, чтобы совпасть с благотворительным фондом, борющемся с неграмотностью, с которым сотрудничали. Итак, сегодня была ночь счастливого будущего. Платье, которое Элизабет сотворила для меня, было самым большим, самым невероятным, которое я когда-либо надевала. Обычно мы выбирали облегающие гладкие наряды. Но сегодня вечером все сводилось к тому, чтобы обнять волшебную сказочную принцессу своей мечты.

— Ты выглядишь... потрясающе. О, как мне не терпится залезть под все эти слои юбок, — сказал он со смехом.

— Ты... мой Прекрасный принц, — пошутила я, — сексуальный в смокинге, как всегда.

— Я буду счастлив услужить вам. Пойдем? — спросил он, предлагая мне руку.

Я шагнула к нему в туфлях Золушки и позволила увлечь меня вниз по лестнице, потом в лимузин до «Тринити». Перед входом красовалась красная ковровая дорожка, ожидая, когда на нее вот-вот обрушится толпа селебрити и элиты.

Пенн вышел первым в море вспышек фотоаппаратов. Я сделала еще один глубокий вдох. Камеры защелкали. Я взяла его за руку и на мгновение прижалась к нему. Затем повернулась к камерам. Я шла по дорожке и отвечала на вопросы репортеров. Отвечала на вопросы о благотворительности, сколько денег планирую собрать на этом мероприятие и насколько я довольна приглашенными. С улыбкой на лице я отвечала, несмотря на боль от моих новых туфель высотой в милю. Играть роль, которая на самом деле не была ролью с Кенсингтоном рядом и миром у моих ног, было несложно.

Это было великолепно. А потом я шагнула внутрь.

Несмотря на то, что я видела макеты во что превратится интерьер «Тринити», это оказалось ничто по сравнению с тем, что я увидела своими глазами. Грегори действительно превзошел самого себя. У меня не было причин бояться чего-либо, потому что он создал настоящий шедевр. Клуб превратился в бальный зал семнадцатого века, блистательный, роскошный и великолепный. Слабое освещение давали свечи, с потолка свисали канделябры, а стены украшали херувимы.

Пенн поднес мою руку к губам.

— Я впечатлен. Ты это сделала.

Мои глаза были полны звезд, когда я снова посмотрела на него.

— Выглядит лучше, чем я могла себе представить.

Тут появилась официантка и предложила нам шампанское.

Пенн взял два бокала и передал один мне. Он поднял свой.

— За твой официальный дебют.

Я тихонько засмеялась.

— У меня такое чувство, словно я снова стала дебютанткой.

— Но сейчас мы сами устанавливаем правила.

Я подняла свой бокал и чокнулась с ним.

— Тогда за установление собственных правил.

Он ухмыльнулся и сделал глоток. Я тоже сделала глоток, радуясь, как пузырьки тают на языке. Сегодняшний вечер должен был быть невероятным. И это только начало. Лучшее было еще впереди.

Я кружила по комнате с Пенном. Мы поговорили с Гармони и подхалимками, прошли мимо Джейн и Корта, поблагодарили всех остальных за то, что они пришли, перебросились парой фраз с людьми, которые сделали большие пожертвования, и вообще я болтала так, как никогда в жизни не болтала. На самом деле я была благодарна Пенну за то, что он был все время рядом. Он знал всех. И хотя я потратила слишком много времени, запоминая имена и лица каждого человека, он мне очень помогал, когда имя просто вылетало у меня из головы. Мы были парой. И у нас получилось работать вместе.

Пенн пошел за выпивкой, когда передо мной появилась пара. Шарлотта и Этта на моем мероприятии, отчего я напряглась, хотя знала, что они должны были прийти. Но после моего последнего напряженного общения с Шарлоттой на Неделе моды я не хотела повторения. Но ни одна из них не выглядела так, будто они собирались на меня наброситься. На самом деле, Этта притянула меня в свои объятия.

— Натали, я так рада тебя видеть, — сказала Этта. Она сбрила волосы с одной стороны, а другую подстригла в торчащий Боб. Ее черное платье делало ее больше похожей на соблазнительную злодейку, чем на принцессу, но этот образ всегда классно работал на нее. — Мы скучали по тебе.

Чарли кивнула. Ее черные волосы были длинными и прямыми до талии. Золотистый макияж подчеркивал темно-коричневую кожу и золотое платье принцессы на ее высокой, тонкой фигуре.

— Мы скучали. Я ненавидела, как закончился наш последний разговор.

— Я тоже скучала по вам, — призналась я.

Они могли быть сестрами Льюиса, могли бы принять его сторону после нашего разрыва, но я все еще хотела, чтобы они оставались моими подругами. Они были слишком веселыми.

— Учитывая все, что происходит в нашей семье, мы почти никуда не выходим, — сказала Этта, закатив глаза. — Аву даже не пустили к нам в дом. — Этта ткнула пальцем в Шарлотту. — И ни одного из ее бойфрендов тоже.

Шарлотта сердито посмотрела на сестру.

— Иногда я действительно ненавижу тебя.

Улыбка тронула мои губы.

— Вы двое — лучшие.

Этта встряхнула волосами.

— Ну, разумеется.

— Есть новости о вашей маме? — Тихо спросила я. Это было то, что я ненавидела больше всего во всем этом скандале.

Чарли отрицательно покачала головой.

— Она думает, что все затянется на лето.

— Это ужасно, — прошептала я.

— Мама любит печь и теперь делает это без остановки, — сказала Этта. — Что только на пользу мне. А Чарли не выдержит прибавки еще одного фунта.

Шарлотта закатила глаза.

— Я модель! На самом деле дело не в весе.

— Ты получаешь степень по бизнесу в Гарварде.

— Да, и посмотри, как хорошо это помогло Льюису.

Обе девушки замолчали, должно быть, они часто спорили по поводу этого. У меня желудок сжался, когда я в полной мере осознала последствия своей мести, одно дело слышать со стороны, другое — услышать из первых уст. Он это заслужил. Но... они ни в чем не виноваты.

Я нахмурилась и обрадовалась появлению Пенна.

— Чарли, Этта, — кивнул Пенн. Он прочистил горло и повернулся ко мне. — Произошло... э-э... непредвиденное развитие событий.

— Какое непредвиденное развитие событий? — Спросила я. Сегодня ничего не могло пойти непредвиденно! Ничего!

И тут я увидела «непредвиденное развитие событий» — Льюис Уоррен шагал к нам под руку с Аддисон Роу.

— Брат, — начала Этта, — какого хрена?

Я бы рассмеялась, если бы моя кровь не кипела от его незваного присутствия на моем мероприятии. Но, по крайней мере, Этта сказала то, что хотела я сказать.

— Не надо его ругать, — произнесла Адди, поднимая руки. — Я его пригласила. Он был моим плюс один.

Я бы прожгла сестру-близнеца Роу своим смертельным взглядом, если бы смогла. Она сделала это нарочно. Ей не нравилось, что мы встречались с Льюисом. Она пыталась нас разлучить. А потом, когда у нас все пошло наперекосяк, и я его нарочно не пригласила, она привела его сюда, чтобы... выставить напоказ передо мной, так? Я успокоилась по поводу Льюиса Уоррена, но воспоминания о синяках, которые он оставил на моей руке, или отказе в судебном запрете, который я так и не получала, все-таки засело у меня в памяти. И вид его милого лица, стоящего передо мной, как будто все было в полном порядке, почти вывел меня из себя.

— Послушай, мы с Адди... — Начал Льюис.

Но я подняла руку.

— Не хочу ничего знать.

— Нат, — простонал он, — прости.

Я посмотрела еще пристальнее.

— Не называй меня так. И мне все равно.

— Я просто... нам надо поговорить.

— Не о чем, — предупреждая его слова, ответила я.

Пенн встал между нами.

— Сейчас не время. Если вы хотите поговорить, вы можете сделать это в другом месте, которое она выберет, а не здесь.

Льюис сдулся и крепче сжал руку Адди.

— Хорошо, — согласился он. — Тогда давай определимся со временем. Нам нужно многое обсудить.

Мне нечего было ему сказать. И я уже собиралась сказать, чтобы он убирался, когда в толпе послышался ропот. Я отвернулась от Льюиса, оставив эту проблему на потом, пытаясь выяснить, что происходит. И тут увидела, что вызвало переполох.

Явилась сама дьяволица.

33. Кэтрин

Все головы повернулись ко мне.

Как я и думала, я выделялась среди моря дерьмовых сказочных нарядов в своем фирменном кроваво-красном. Я не смогла найти дизайнера для этого мероприятия и пребывала в ужасе, что мне пришлось обратиться к не самым известным кутюрье, а к дизайнерам из списка Б, но тот парень справился. Мое платье было шелковистым по сравнению с их с оборками, гладким по сравнению с их пышными и сексуальным по сравнению с их мечтательными.

В этом была вся я. И я не собиралась оставаться в стороне только потому, что меня оттеснили в сторону. Я все еще была Кэтрин Ван Пелт. Я была замужем за наследником династии Перси. Кому нужны друзья, дизайнеры, статус светской львицы или, черт возьми... все, что у меня было?

Меня боялись. Это было ясно по выражению лиц, когда я вошла в «Тринити» и доказала, что, мать твою, со мной нужно еще считаться, я не собираюсь отступать. Их страх предо мной — вот, что мне было нужно.

Официантка предложила мне шампанское, и я с улыбкой взяла бокал. Повернувшись к женщине, я сделала шаг назад. Мой позвоночник выпрямился от удивления.

— Мелисса?

Она ухмыльнулась.

— Кэтрин.

И отошла от меня, словно я только что увидела призрака.

Мелисса не жила в Верхнем Ист-Сайде уже полдюжины лет. После того как ее карьера модели сгорела в адском огне. Я вздрогнула. Странно.

Стряхнула с себя удивление от встречи с ней и двинулась в толпу. Я была полна решимости найти Кэмдена и доказать всем, что мне наплевать на все, ничто не может меня заставить сойти со своего пути. Но когда я проходила мимо другой группки девушек, мне пришлось дважды взглянуть на их танцующее трио. Кэссиди, Маргарет и Кайла. Они были неразлучны, когда мы координировали бал дебютанток в старших классах. Комитет их не одобрил после того, как разразился сексуальный скандал. Меня назначили президентом комитета, и я сама управляла этим делом, спровоцировав этот самый сексуальный скандал. Какого черта, они здесь делают?

С чуть большей поспешностью я поспешила мимо них и сделала довольно большой глоток шампанского, чтобы успокоиться.

— Все в порядке? — спросила девушка, касаясь моего локтя.

— Все просто отлично, — выплюнула я и чуть не подпрыгнула, когда увидела, кто это. — Лидия? Лидия… Гамильтон?

— Совершенно верно. Удивлена, что ты меня помнишь, — сказала она, улыбаясь женщине рядом с ней, в которой я сразу узнала дизайнера Трин.

Она тоже отказалась делать мне платье на этот вечер.

— Ты… Трин. Встречалась с Деймоном Стоуном.

Трин кивнула и показала левую руку.

— Вообще-то замужем за ним.

Я снова перевела взгляд на Лидию. Что-то было не так. Лидия училась в нашей частной школе, получив гранд. Еще тогда она была странной. Мы издевались над ней, и ей пришлось перевестись в другую школу в 10-м классе.

— Я рада, что вы смогли приехать. Деймон с тобой? — Спросила я Трин, как будто знала его.

— Он занят, но я хотела прийти сюда ради сестры, — сказала Трин. — Я и мои девочки, — она указала на двух голливудских блондинок позади нее, — мы хотели убедиться, что все было не зря.

Мои брови поползли вверх.

— Прошу прощения?

Трин только мне подмигнула.

— Желаю хорошо провести время.

Лидия похлопала меня по руке.

— Наслаждайся воспоминаниями.

Они неторопливо отошла, и я почувствовала, как мой мир закружился вокруг. Здесь находились слишком многие из тех. Пока глаза блуждали по комнате, я узнавала все больше и больше знакомых лиц. Гармони, с которой я всегда соперничала за Пенна. Мария, которую я подвергла остракизму в Гарварде. Патриция, с чьим парнем я спала. Кендра, Кейтлин, Хейли, Отэм, Мисти... и так далее. Все девушка, которых я знала. Все девушки, с которыми я поступила… выгнав, обидев, сломав карьеру, которых унизила, уничтожила. Задвинула в сторону, отбросила на обочину во имя собственной популярности. Во имя, что я отстаивала, кем была и чего, черт возьми, хотела. Нет, требовала.

Они все были здесь. И все смотрели на меня.

Сердце бешено заколотилось в груди. Неприятное чувство поселилось в животе. Я никогда не позволяла себе испытать нечто такое. Страх. У меня вспотели руки, и хотя я продолжала высоко держать голову, не могла унять свое прерывистое дыхание. И оно меня выдавало.

Не хватало только одной… Ханны.

Я закрыла глаза и постаралась выбросить ее из головы. Мне не следует о ней вспоминать. Не следует, особенно то, что мы с ней сделали. И как ужасно с ней поступили.

Нет, только не здесь.

Я проглотила страх и отправилась на поиски единственной, той суки, которая все это подстроила. Той, кто организовал эту вечеринку, натравив на меня этих людей. Словно я испугаюсь и отступлю!

Я обнаружила ее. Натали. Она стояла рядом с Пенном в огромном зеленом платье и выглядела так, будто она тут ни причем.

Я сделала шаг к ней, собираясь высказать все, что о ней думаю, когда меня остановила другая рука, схватив меня за локоть. Я резко обернулась, готовая обрушить поток сарказма на ничего не подозревающего человека, но это была Ларк.

Я перевела дыхание.

— Привет.

Она выглядела обеспокоенной.

— Кэтрин, проверь свой телефон.

— Зачем?

— Э-э... появились некоторые фотографии, циркулирующие на этой вечеринки.

— Фотографии? — Спросила я и полезла в сумочку за телефоном. Я открыла его и обнаружила сообщение от Фионы. Посмотрела на первую фотографию и подумала, что меня сейчас стошнит. — Ох.

О нет. Но фото сыпались потоком — Фионы и Кэмдена. Фиона и Кэмден в миссионерской позе. Фиона и Кэмден по-собачьи. Фиона делает Кэмдену минет. Фиона и Кэмден. Фиона и Кэмден. Фиона и Кэмден.

Я стиснула зубы. Мне хотелось закричать на весь мир, разорвать всех. Но по какой-то причине, хотя я даже не поняла. Вместо крика у меня получилось какое-то хныканье. Жалкое, глупое хныканье. Телефон выскользнул из моих рук и упал на пол. Ларк ахнула и потянулась за ним. Все продолжали смотреть на меня. Они пялились на меня и на странный звук, вырвавшийся из моего горла.

— Ларк, — прошептала я. У меня перехватило дыхание.

— Давай... давай уйдем отсюда, — сказала Ларк.

— Я не могу, — выдохнула я. — Не могу уйти. Они все поймут.

— Кэтрин, — взмолилась она.

А потом мы услышали смешки. Смех.

Все просматривали свои телефоны. Кто-то смотрел, поднимая на меня глаза от своих телефонов. Они знали, что это означает, что Кэмден изменял мне. Все еще изменял, насколько я знала. Он унижал меня перед всеми.

Наконец мой взгляд остановился на Кэмдене. Мы никогда не приходили никуда вместе. Для меня было развлечением найти его в ттолпе. Только на этот раз он стоял с Фионой, и был увлечен разговором с ней. Его рука лежала на ее плече.

Я сделала несколько шагов к ним, будто собиралась что-то сказать, но что я могла им сказать? Что-то сломалось у меня в груди. Что, черт возьми, это за ощущение? Оно было чертовски ужасным. Как люди могут с ним жить?

— Кэмден, постой! — Взвизгнула Фиона. Ее голос был для меня как звук гвоздя по классной доске. Должно быть, он что-то ответил, но она лишь произнесла довольно громко: — Я не буду молчать. Люди заслуживают знать правду! У тебя всего лишь чертовый, фиктивный брак по договоренности! Не по любви, она же тебя не любит. Она вышла за тебя замуж из-за твоих денег!

Мои щеки запылали цветом платья. Еще глаза обратились ко мне. Все глаза в этой комнате.

Я почувствовала такое унижение. Теперь все знали правду. Потому что с чего бы я покраснела, если бы это была ложь? О боже. Я так старалась это скрыть. Все, о чем мы с ним договорились.

Я почувствовала что-то мокрое, стекающее по щеке. Что-то такое чуждое.

Ларк в это время что-то говорила рядом. Но я не слышала ее из-за шума в голове.

Я дотронулась рукой до щеки и почувствовала слезы. Слезы? Господи!

Я не могла…

Я не могла позволить им всем, кого унижала раньше, увидеть мои слезы.

Они не могли их видеть, не могли узнать, что у меня есть слабости.

Что я была сломлена.

Я не могла больше терпеть ни секунды их взглядов и смешков.

Я выбежала из комнаты, не обращая внимания на хихиканье толпы и хор позади «Она сама напросилась», нашла уединенное место, чтобы поплакать в первый раз с тех пор, как моего отца отправили в тюрьму. До того как стены начали смыкаться. И я поняла, что никто никогда не спасет меня, кроме меня самой. Просто... не было никакого выхода. Я вырыла сама себе могилу. С таким же успехом могла бы просто в нее лечь.

34. Пенн

Мы все слышали. Мы слышали все.

Натали нахмурилась, глядя на телефон.

— Удали их, — сказал я ей. — Не могу поверить, что их разослала Фиона.

Я нашел глазами Ларк в другом конце комнаты, направившуюся за Кэтрин.

— Черт, — проворчал я. Я не мог так просто отпустить ее. Не мог позволить Кэтрин сломаться перед всеми, показав свою слабость. И сейчас во мне было чувство, ее утешить, как я тогда при первом же порыве позвонил Льюису в тот день, когда узнал о расследовании деятельности их компании. Кэтрин иногда бывала настоящей сукой, но она все еще была моей подругой. — Оставайся здесь. Я сейчас вернусь.

— Куда ты собрался? — Спросила Натали.

— Пойду проверю, как там Кэтрин.

— А разве ее муж не должен ее проверить?

Да, этот ублюдок был должен. Но он все еще стоял с Фионой. А я не собирался просто так позволить ей уйти.

— Я быстро. — И поцеловал ее в макушку. — Наслаждайся вечеринкой. Я скоро вернусь.

— Пенн, ты это серьезно? — спросила она.

— Это моя команда, — сказал я, пожав плечами, как будто это было объяснением.

Она вздохнула.

— Хорошо.

Я знал, что эта вечеринка очень важна для Натали. Мне хотелось находиться рядом с ней, но Кэтрин сейчас была в полном беспорядке. Я никогда раньше не видел ее такой. Я не мог себе представить, почему она так разволновалась из-за истории Кэмдена с Фионой. Она явно знала, что Кэмден спит со всеми подряд. В конце концов, она тоже спала со всеми подряд. Но никто не знал, что их брак был по договоренности. Это неловко, конечно, но не настолько, чтобы Кэтрин вдруг так сломилась. Видно, было что-то еще, более сильное, чего я не знал.

Я прошел по коридору, в который минуту назад поспешила Ларк, нашел ее стоящей перед аварийным выходом.

— Она ушла?

Ларк отрицательно покачала головой.

— Она вышла на улицу и велела мне отвалить.

— Тебе? — Удивленно спросил я.

Она пожала плечами.

— Она превратилась в настоящую развалину. Мне бы хотелось ранее быть с ней рядом, чтобы понять, что, черт возьми, с ней происходит. Но я была так занята кампанией и Сэмом…

— Сэмом? — Я приподнял бровь. — Тем самым Сэмом? Парнем из предвыборной кампании?

— О, заткнись, Пенн.

— Я не знал, что он вернулся в Нью-Йорк.

— Вернулся. Но все не так… — Она прикусила губу. — Мы не вместе, этого больше не будет.

— Конечно, нет.

— Ты здесь не за этим!

— Ты права. Но о Сэме мы поговорим позже.

Ларк фыркнула.

— Думаешь, она захочет со мной разговаривать?

Она кивнула.

— Ты для нее выше всех остальных.

— Да, — пробормотал я. Это именно так, как всегда и было.

Я толкнул аварийный выход и удивился, что он не зазвенел. Должно быть, сигнализацию отключили. Выход представлял не что иное, как металлическую пожарную лестницу. Кэтрин стояла босиком, прислонившись к решетке. Ее каблуки болтались в одной руке, она смотрела в переулок. Здесь вид был не такой прекрасный, как из окон «Тринити». Это был Нью-Йорк, каким он и был на самом деле, без всякого блеска и гламура. Прямо как Кэтрин сейчас. Раздавленная и обнаженная до самой сердцевины.

— Эй, — пробормотал я.

Она не обернулась, только шмыгнула носом.

— Что ты здесь делаешь?

— Решил проверить как ты.

— Разве ты не должен быть со своей девушкой?

— Нет, когда увидел, как ты плачешь. Когда ты в последний раз плакала, Рен?

— Это не важно.

По ее рукам побежали мурашки, когда по улице пронесся ветерок. Я снял свой пиджак и накинул ей на плечи.

— Почему ты так добр ко мне? — спросила она почти отчаянно. Она наклонила голову и уставилась на меня, когда я прислонился бедром к перилам рядом с ней.

— Потому что ты мой друг и то же самое сделаешь для меня.

Она фыркнула.

— Я сделаю для тебя все что угодно. Вряд ли это можно сравнить с твоей помощью.

— Ладно, — я скрестил руки на груди. — Поговори со мной, Рен. Что происходит?

— Я не могу. — Она дрожала, и в ее глазах было что-то маниакальное, если она даст себе слабину то, что держит глубоко в себе, вырвется наружу.

— Ты же знала, что Кэмден изменяет с Фионой.

Она фыркнула.

— Это было очевидно.

— Обычно тебя не волновало, что о тебе думают. Фотографии были неловким моментом, но они не должны были тебя так расстроить.

— Не должны были, — согласилась она легко.

— И все же ты здесь, плачешь.

— Да, — прошептала она. И посмотрела вниз, а потом снова в мои по-детски голубые глаза. — Тебе кажется, что я сошла с ума.

— Тебя что-то гложет изнутри, что это?

— Кэмден, — выдохнула она. — Это Кэмден.

Мои глаза потемнели.

— Что он сделал? Это как-то связано с твоей задницей? Он причиняет тебе боль?

— Нет, — сказала она с отчаянием, потом протянула руку и коснулась моей. — Я... я влюбилась в него, — мои глаза расширились до размера блюдец.

— Ты... что? — Я отрицательно покачал головой. — В Кэмдена Перси? Того самого Перси придурка, которого мы знаем всю жизнь?

Она прикусила губу и повернулась лицом к перилам, снова шмыгнув носом.

— Это ужасно. Я знаю. Это просто ужасно. Самое худшее, что я могла себе представить. Но такое просто... случилось. Я не знаю, как это объяснить, Пенн. Лучше бы, чтобы этого не было, тогда было бы все намного проще.

Она не могла шокировать меня больше. Я стоял как вкопанный, пытаясь понять реальность ее слов.

— Перестань так на меня пялиться, — выдохнула она. — Я едва могу выносить твой взгляд. Я не хочу, чтобы ты думал об этом.

— Так вот почему ты так расстроилась из-за Фионы.

Она кивнула.

— И почему так расстроилась о браке по расчету. Потому что все начиналось именно так... но теперь все стало для тебя по-другому.

Она снова опустила голову. Снова шмыгнула носом. Вытерла слезы с щек.

— Ух ты, Рен, — прошептал я. — Я имею в виду, что ты не могла выбрать самого худшего мужчину, но, по крайней мере, ты в кого-то влюбилась.

Она подавила смех и толкнула меня локтем.

— Заткнись, Кенсингтон.

— Но это не конец света.

— Так и есть. Я не могу туда вернуться. Не после того, как убежала. Все смеялись надо мной. Кэмден все еще разговаривает с Фионой. Фотографии, брак по договоренности и все эти чертовы девчонки здесь, которых я обидела в свое время.

Я прищурился.

— Какие девчонки?

— Все, кому я когда-либо причинила боль, сегодня здесь. Уверена, что с этим постаралась твоя маленькая подружка. А ты думал, что хуже уже не будет.

— Ты думаешь, Натали пригласила сюда тех людей, чтобы тебе отомстить?

Кэтрин фыркнула.

— О, я знаю, что она так и сделала. Я бы на ее месте поступила так же. — Она прищурилась и пробормотала себе под нос: — Сука.

— Ты думаешь, она…

— Как ты думаешь, Пенн, чем она занималась здесь в городе с января? Став в центре внимания СМИ, украла моих дизайнеров, мою одежду, моих друзей. А теперь это? Она, бл*дь, победила. У нее теперь есть все. Даже ты. Даже Кэмден, — выплюнула она. — Ты должен был это увидеть, как все происходит, или ты просто ослеп с ней?

И меня вдруг осенило. Сейчас я увидел и понял все. Я проанализировал все ее действия. Но раньше я этого не замечал. Не совсем. Не видел, к чему это все приведет.

— Кэтрин, — тихо сказал я, — я не знал.

Она снова всхлипнула и бросилась мне на грудь. Рыдания сотрясали ее тело, я нежно обнял ее за плечи. Она так долго держала это в себе. Да, она была не самым лучшим человеком. Как она поступила с Натали, было ужасно во многих отношениях. И я знал, что Натали ее не простила. Даже я не простил ей наше пари. Но это... сейчас было совсем другое. Новый уровень мести. Причем прямо у меня под носом.

Дверь на пожарную лестницу открылась, я повернулся, чтобы что-то сказать Ларк, но вместо Ларк потрясенно уставился на Кэмдена Перси.

Его глаза оценили всю сцену. Он вздохнул.

— Я должен был догадаться.

Кэтрин отпрянула от меня с такой силой, что я отступил на шаг и ухватился за перила.

Ее глаза широко раскрылись, когда она посмотрела на Перси.

— Кэмден…

— Мне казалось, что ты закончила с ним.

— Что? — прошептала она и посмотрела на меня. — О боже, Кэмден, нет. Мы не... это не… Я не…

Кэмден поднял руку.

— Браво, Кэтрин. Тебе удалось снова оказаться в его объятиях. Ты опять все подстроила только для того, чтобы вернуться к нему. Ты не можешь остановиться, не так ли?

— Кэмден, — отчаянно воскликнула она, протягивая руку.

Он с отвращением сделал шаг назад.

— Все было не так, приятель, — тут же сказал я.

Кэмден уставился на меня.

— Держи свой гребаный рот на замке, Кенсингтон.

— Кэм, — прошептала Кэтрин, — я клянусь.…

— Твои клятвы ничего не значат. — Он оглядел ее с ног до головы, словно она была грязью на подошве его ботинка. — Может я все-таки приму предложение Фионы.

— Нет, нет, нет, — выдохнула она.

Она снова потянулась к нему, но он отступил.

— Надеюсь, ты сама найдешь дорогу домой, — сказал Кэмден и вышел.

Кэтрин в шоке смотрела ему вслед. Ее рука повисла в воздухе. Пиджак соскользнул с ее плеча, но она, казалось, даже не заметила. В этот момент она была не здесь. Потеряв единственного, как она только что мне призналась, необъяснимо любила.

35. Натали

Кэмден Перси буквально выбежал из заднего коридора, словно его одежда была в огне. Мои глаза расширились от шока. Я даже не заметила, как он туда отправился, где находились Кэтрин, Пенн и Ларк, решив устроить свою маленькую вечеринку. Теперь ее муж старался убежать от нее.

Какого хрена? Что же случилось там такого, что заставило его сбежать?

Мое сердце подпрыгнуло в груди. Что бы там не произошло... ничего хорошего там не было.

Я извинилась, не закончив разговор с собеседницей. Не собираясь ждать, чтобы выяснять, что, черт возьми, только что увидел там Кэмден. Я не доверяла Кэтрин никогда. И хотя я не думала, что Пенн совершит какую-нибудь глупость с ней, но мысль, что Кэтрин может попытаться каким образом отомстить Кэмдену с помощью Пенна, засела у меня в голове. Мать твою.

Я ускорила шаг и чуть не налетела на Пенна. Кэтрин стояла позади него и что-то настойчиво говорила Ларк.

— Что, черт возьми, случилось? — Ахнула я. — Кэмден рванул отсюда, будто увидел привидение или что-то в этом роде.

Пенн нахмурился.

— Давай поговорим об этом позже.

— Почему на ней твой пиджак? — Спросила я вместо этого.

— Ей было холодно, — спокойно произнес он. — Да ладно тебе. Давай вернемся на вечеринку. Кэтрин собирается поехать домой.

Я прищурилась, глядя на них.

— Чем вы тут занимались, что Кэмдена сбежал отсюда?

Кэтрин наконец посмотрела на меня. Ее глаза покраснели, макияж расплылся. Ее струящееся платье было помято. Она выглядела подавленной. Выглядела так, словно потеряла все. Я ведь и хотела когда-нибудь ее такой увидеть. Так почему же не испытываю радости от такого зрелища?

— Ему не понравилось, что Пенн успокаивал меня, — сказала она с ненавистью в темных глазах. — Возможно, тебе знакомо это чувство, если у тебя остались еще какие-нибудь чувства.

— Кэтрин, — взмолился Пенн. — Не стоит начинать этот разговор прямо сейчас. Лучше иди домой.

— Да, нам пора. Пойдем, — уговаривала ее Ларк.

Но Кэтрин продолжала:

— Она стоит там в зале, как чертовая невинная сказочная принцесса, после того, как разрушила мою жизнь, и я должна просто уйти? — Она отрицательно покачала головой. — Мне так не кажется.

— Я разрушила твою жизнь?! — Спросила я, приподняв бровь. — Похоже, всем надоело терпеть твое дерьмо.

— Это выглядеть именно так со стороны. Ты именно этого и хотела. — Кэтрин шагнула ближе ко мне. — Удивительно. Я никогда не думала, что ты станешь моей копией с фальшивыми голливудскими серебряными волосами, но, похоже, что это так.

Я фыркнула.

— Я ничего не могу поделать с тем, что карма догнала тебя… сука.

— Если так, то твоя задница будет следующей.

— Кэтрин. Натали. Разве мы не можем? — Спросил Пенн. — Здесь собралось много людей. Ты же не хочешь устраивать сцену. Это важный для тебя вечер.

— Ты все еще защищаешь ее? — Спросила Кэтрин. — Просто спроси ее, Пенн. Спроси о том дерьме, которое она устроила. О том, что украла у меня Элизабет Каннингем, мою дизайнерскую одежду и билет на Неделю моды. О том, как она украла моих друзей и мой статус, настроив всех против меня.

— Тебя и так уже все ненавидели, — огрызнулась я.

— Натали, — прорычал Пенн.

— О Боже, — прошептала Ларк.

— Это правда, — сказала я, входя в личное пространство Кэтрин. — Ты загубила столько жизней, играя в Королеву. Ты почему-то решила, что имеешь право выбирать кому быть в высшем обществе, а кому нет. Ты обращаешься со всеми так, будто они ниже тебя, будто пыль на твоих туфлях. Ты разрушила их жизни, даже не задумываясь, и никто никогда не заставлял тебя за это заплатить. Никто не ставил тебя на место. Добро пожаловать, попробуй на вкус то, что ты делала с другими всю свою жизнь.

Кэтрин тихо рассмеялась.

— Отлично, Натали. Забирай на хрен мой трон. Но я тебе скажу кое-что, на этом пьедестале холодно, тяжело и одиноко. Так что, бл*дь, бери. Я больше не хочу иметь с тобой дело. Ты победила. Ты именно это хотела услышать? Тебе стало от этого лучше? — Она оглядела меня с ног до головы, я не ответила, она вздохнула. — Я так и думала.

Затем прошла мимо меня, вернула Пенну его пиджак и вышла из клуба с Ларк на хвосте. Каким-то образом последнее слово все равно осталось за Кэтрин. Даже когда она была сломлена, уходя с позором.

Пенн был ошеломлен.

— Натали, о чем ты думала?

— О чем я думала?! — Спросила я. — Кэтрин только и делала, что мучила меня с тех пор, как я приехала в Нью-Йорк.

— Да, и хотя отчасти в этом есть и моя вина, это не значит, что ты должна бить лежачего.

— А почему бы и нет? Она проделывала такое постоянно, — напомнила я ему.

Он моргнул, будто что-то наконец встало на свои места, и он не хотел этого видеть.

— Ты подстроила все это нарочно?

— Что все?

— Все, Натали, — выпалил он. — Ты забрала Элизабет у Кэтрин вместе с ее статусом светской львицы и ее подругами? Ты пригласила на эту вечеринку людей, которых она обидела когда-то? Ты сделала все это, чтобы она получила по заслугам?

— Я... э-э... — Пробормотала я, видя, как закипает его гнев, который он обычно держал в узде. — Да. Я хочу сказать, что она должна была заплатить, я не хотела, чтобы она ушла без наказанной. Ты же знал об этом, Пенн. Ты знал, что я хочу, чтобы она заплатила за мои страдания.

— Значит, ты решила, вот так запросто причинить ей боль? — Он стиснул зубы. — Я знал, что ты хочешь здесь выжить, Натали. Но я не знал, что ты собираешься разрушить ее жизнь.

— Она это заслужила, — огрызнулась я, прежде чем успела подумать.

— Господи Иисусе, — тихо прорычал он. — Я видел, что происходит. Видел, как растет твоя популярность, как появляются новые подруги, как ты все время планируешь вечеринки. Я видел все это, но мои глаза были словно закрыты. Клянусь, видно я вполне нормальный человек, раз у меня даже мысли не возникало, как чертовски далеко ты могла зайти.

— Пенн, — пробормотала я.

Но он не останавливался.

— Ты очаровательна. Всем нравишься. Честно говоря, ты нравилась даже Кэтрин, когда она впервые с тобой познакомилась, пока не поняла, что ты представляешь для нее угрозу. Я просто подумал, что, попав в нужную компанию, ты быстро поднимешься. Что тебе нужно держаться подальше от команды и найти здесь для себя подруг. Черт, неужели я так ошибался?

— Ты не ошибался, — выдохнула я. Я видела, как он ускользает от меня из-за своих мыслей. Видела, что он теперь не на моей стороне. Теперь он ставил все, что я делала, под вопросом. Это меня пугало. — Это произошло само собой.

— Есть еще что-нибудь, что я должен знать? Только правду. Я знаю этот мир. Теперь мои глаза открыты. Всегда есть что-то еще, — сказал он, повторяя слова, которые сказал мне о Льюисе на Рождество.

Я открыла рот. Ложь уже готова была сорваться с моего языка. Но я не могла, не могла ему соврать. Не сейчас, когда он понял результат моих действий. Не сейчас, когда он едва сдерживался. Если он узнает позже, это станет для нас концом. Концом всему. Это я понимала очень ясно.

Я вздрогнула.

— Льюис.

Пенн прищурился.

— Что с Льюисом?

— После того, как твой адвокат не смогла получить запретительный судебный ордер, я... э-э... воспользовалась одним из контактов Джейн в прессе, и сообщила им о его деловых связях.

Его глаза округлились.

— Как ты вообще узнала о его деловых связях?

— Просто... вспомнила кое-что, когда мы встречались, и сложила кусочки вместе.

— И ты решила, что «Нью-Йорк Таймс» должен об этом знать? — спросил он, повышая голос.

Я оглянулась, не смотрел ли на нас кто, но это, показалось, только еще больше его разозлило.

— Это невероятно, Натали. Я же сказал, что могу сам разобраться с Льюисом. Я давал тебе понять, не совершать того, о чем потом будешь жалеть.

— Ты бы не справился с Льюисом, — напомнила я ему. — Запретительный судебный ордер мне не светил. Судья был их другом. Ничто не могло удержать и обезопасить меня от Льюиса, пока я сама не остановила его, пока он не понял, что его действия могут иметь реальные последствия. — Я вздохнула и прикусила губу. — Но я не ожидала, что мои действия могут затронуть и Нину. Я не хотела, чтобы она пострадала из-за него.

— В этом-то все и дело. Мы никогда не видим реальные последствия наших действий, — резко сказал он. — Я думал, что именно ты из всех людей понимала это.

— Пенн, — прошептала я.

Но он просто отвернулся от меня, будто не мог меня видеть.

У меня сжалось сердце. Я шагнула к нему, пытаясь найти слова, чтобы все объяснить. Те слова, которые я твердила себе месяцами, что они обязаны заплатить, что они заслужили наказание, что они разрушили мою жизнь и вышли сухими из воды, что если никто другой не может поставить их на место, тогда это буду я.

Но все аргументы замерли у меня на губах. Пенн был на стороне своей команды. Команды, как всегда.

Наконец, его взгляд скользнул ко мне. Я была уверена, что не хочу услышать, что он скажет дальше.

В ту же минуту вдруг погас свет в помещении.

И все закричали.

36. Натали

— Какого черта? — Пробормотала я, чувствуя страх.

Пенн потянулся и схватил меня за руку.

— Ты в порядке?

— Да, но что происходит?

— Не знаю. Но мы должны это выяснить.

Люди вытаскивали сотовые телефоны, включая фонарики, освещая затемненный интерьер. Секундой позже над головой вспыхнули прожекторы. Паника немного улеглась, но мы все еще оглядывались по сторонам, гадая, что же, черт возьми, произошло.

Пенн потащил меня к месту маленькой сцены, где мы планировали вручить благотворительной организации огромный чек. Это казалось таким же хорошим местом, как и любое другое, чтобы попытаться получить некоторый контроль над толпой. И, надеюсь, выяснить, что происходит.

Но когда мы подошли туда, у меня отвисла челюсть. Джейн Девни стояла с руками за спиной. Офицер полиции защелкивал на ее запястьях наручники. Я двинулась к ней, но Пенн остановил меня. И тут я поняла, что дело не только в Джейн, но и в Корте.

— Вы совершаете огромную ошибку, — рявкнул Корт офицеру.

— Вы имеете право хранить молчание, — начал офицер.

— Это не его сильная сторона, — сказал Пенн, но в его голосе звучала тревога.

Джейн, однако молчала. Она просто тупо смотрела перед собой. Она спокойно подчинялась властям, потеряв что-то внутри. Искру, которая всегда делала ее не похожей ни на кого.

Полицейские оттесняли людей с этого места, стараясь держать периметр свободным.

— Пожалуйста, отойдите назад. Вечеринка окончена. «Тринити» закрывается.

Я шагнула вперед, Пенн даже тогда не смог меня остановить.

— Что значит «закрывается»?

— Пожалуйста, отойдите. Мы должны закрыть и обезопасить это место. Все, пожалуйста, двигайтесь на выход. Вечеринка окончена, — повторил он, используя свою команду, чтобы оттолкнуть людей от Джейн и Корта.

— Это мой брат, — сказал Пенн, подходя к офицеру. — Что происходит?

— Ничего не могу сказать. Вам придется приехать в участок, — проворчал полицейский. — Пожалуйста, не путайтесь под ногами.

— Да, сэр, — ответил Пенн.

Я даже не могла поверить, что это происходит. Джейн и Корт арестованы? «Тринити» закрывали? Что, черт возьми, послужило причиной для этого?

И тут что-то щелкнуло у меня в голове. Джейн была в бешенстве сегодня утром, когда я видела ее. Разговоры о деньгах и о том, что ей помогал Корт. Казалось, она даже сходила с ума по этому поводу. Она никогда раньше так не говорила. У Джейн была куча денег. В этом не было никакого смысла. И все же каким-то образом это произошло.

— О Боже, — прошептала я.

— Что?

— Сегодня утром Джейн как раз мне говорила об этом, что Корт дал ей деньги, чтобы помочь сохранить клуб. Что она продала мою тайну Кэтрин за деньги Перси, потому что у нее были проблемы с зарубежными банками и инвесторами, которые отказались в последнюю минуту. — Я моргнула. — У нее нет денег. Они закрывают клуб. В этом замешан Корт.

Пенн не сводил с меня глаз. Затем он сделал шаг назад.

— И как давно ты об этом знаешь?

— О чем? — Спросила я в замешательстве. — С сегодняшнего утра. Ну, просто сложила мозаику сейчас.

— И ты думаешь, я поверю, что это не ты вызывала полицию за Джейн? Что ты не хотела, чтобы Джейн заплатила за свое предательство, раз продала твой псевдоним Кэтрин?

Мои глаза вылезли из орбит.

— Ты что, издеваешься надо мной?! Я бы никогда такого не сделала!

— Не сделала?! Откуда мне знать? Посмотри, что ты сделала с Кэтрин и Льюисом.

— Пенн, почему ты думаешь, что я призналась тебе, а потом решила солгать по поводу Джейн?

— Не знаю. Потому что ты зашла слишком далеко, что даже не понимаешь, что делаешь.

У меня отвисла челюсть.

— Я хотела поговорить с Джейн после вечеринки, попытаться наладить нашу дружбу. Я не собиралась вызывать полицию!

Он отрицательно покачал головой.

— Я не знал об этом, Нат. Я просто... не знаю, чему верить.

— Поверь, я не хотела причинять Джейн боль.

— Я хочу поверить. Но... со всем остальным…, — Он замолчал, давая мне закончить его фразу.

Но я не знала, как его переубедить. Я не знала, как объяснить, насколько все нелепо. Джейн приложила руку, чтобы разрушить мою карьеру. Можно сказать, что она вложила в руку Кэтрин главное оружие, но именно Кэтрин нажала на курок. Я злилась на Джейн, да. Затаила обиду. Это уж точно. Но уж я точно не хотела, чтобы ее арестовали. Это было уже слишком, тем более для меня.

— Пенн, прошу тебя, — прошептала я.

— Ты теперь стала такой же, как Кэтрин, — резко произнес Пенн. — Не хуже Кэтрин, нет. Мы договорились, что останемся собой. Что я помогу тебе, но мы все равно останемся самими собой. Теперь я понимаю, как ошибался

— Я не…, — с придыханием ответила я. — Я не такая, как Кэтрин.

— Я должен выяснить, что происходит с Кортом. Мне нужно позвонить маме и поехать в полицейский участок, чтобы разобраться с этим, — сказал он холодным, отстраненным голосом, который использовал для других.

— Я… Я поеду с тобой, — прошептала я.

— Думаю, тебе следует... остаться здесь. Ты должна остаться на своей вечеринке и исправить то, что произошло, ты же собрала всех для благотворительности. Тебе лучше остаться.

— Но ты не должен заниматься этим делом в одиночку, — взмолилась я.

— Вообще-то, думаю, что сейчас мне стоит побыть одному.

Я замерла, когда он посмотрел в мои умоляющие глаза.

— Что?

— Мне просто нужно время, чтобы все обдумать. — Он сунул руки в карманы. — Немного личного пространства.

— Пространства…

— Да. Пространства. И завтра я поеду в Париж один.

Мои глаза увеличились вдвое.

— Пенн…

— Мы разберемся с этим, когда я вернусь.

Я шагнула вперед, на глаза навернулись слезы. Голос звучал сдавленно.

— После конференции... в конце лета?

Он посмотрел на своего брата, стоящего в наручниках, а затем снова на меня.

— Я еще не решил.

Я открыла рот, чтобы ответить. Сказать что-нибудь. Чтобы исправить этот ужасный, ужасный беспорядок, который стал лужей у моих ног. Но сказать было нечего. Ничего, что могло бы изменить его решение, когда он отошел от меня и подошел к брату. Когда он выскользнул из комнаты, чтобы направиться в полицейский участок.

И оставил меня одну среди развалин моей команды.

И руин моей жизни.

37. Натали

Я не спала до поздней ночи, пытаясь выяснить, что же случилось с Джейн и Кортом.

Написала Пенну, но его ответ был коротким.

«Пожалуйста, не усложняй ситуацию еще больше».

Как будто я могла что-то усложнить, если и так было все очень сложно. Это была настоящая пытка. Мы находились с ним в подвешенном состоянии. Возможно, это был для нас конец. Завтра он сядет в самолет, улетит за тысячи миль, и я не знала, что будет с нами и будет ли.

На следующее утро, когда солнце было в зените, появились сообщения в новостях. Джейн обвиняли в крупном воровстве. Ее даже не называли Джейн Девни. А называли Джанин Леманн. Она имела двойное немецко-французское гражданство, сменила фамилию и украла такое количество денег, Господи, из банков по всему миру. И все благодаря силе ее личности и предполагаемым контактам.

Меня очередной раз обманули. Я не могла в это поверить. Я была свидетелем того, что она совершила. Большие суммы наличных. Отчаянное желание вырваться. Она же знала практически всех. Она жила на широкую ногу, не имея таких средств, появилась из ниоткуда, как бы принадлежа этому обществу.

Но, как оказалось, расплачивался за все это Корт. В новостях говорили, что он был соучастником преступления, обвиняя его в пособничестве. Интересно, как долго СМИ будут мусолить эту новость с деньгами Кенсингтона, когда его мать станет мэром? В любом случае все выглядело очень некрасиво.

Я откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Катастрофа! Вечеринка. Джейн. Пенн. Все. Все рухнуло, остался только пепел.

И все же я ждала, что Пенн протянет мне руку. Ждала, что что-то изменит в этой подвисшей ситуации. Я ждала до той минуты, когда мы должны были ранее, еще вчера, отправиться с ним в Париж вместе. Сидя в кресле первого класса и потягивая шампанское, мы должны были взмыть в закат.

Но этого не случилось.

Пенн так и не протянул мне руку.

Он улетел. А я осталась здесь без него.

Не раздумывая, я купила билет на первый рейс до Чарльстона. Схватила сумку, которую собрала для Парижа, взяла такси до «Ла Гуардии». Через несколько часов я приземлилась дома. Никого не предупредив, ни Эми, ни свою семью. Я не знала, что сказать, и не верила, что не сломаюсь. Я сдерживала панику одной силой воли. Кто-то еще должен был сказать мне, что все будет хорошо, прежде чем я окончательно расплачусь.

Я оказалась на пороге дома Эми и постучала в дверь. Но когда она распахнулась, я в шоке сделала шаг назад.

— Энцо?!

Его брови удивленно приподнялись, а в голосе у меня зазвучал сильный французский акцент.

— Натали, какой сюрприз! Эми, дорогая, приехала Натали.

— Натали?! — Крикнула в ответ Эми. — Какая Натали?

Я рассмеялась, но это прозвучало натянуто и сдавленно, даже для меня.

— Я, глупышка.

Затем появилась Эми, одетая только в заляпанную краской белую рубашку на пуговицах, которая, должно быть, принадлежала Энцо.

— Срань господня! Ты только посмотри. Что ты здесь делаешь? — Она заключила меня в объятия. — Почему ты не позвонила?

— Я... Пенн…, — И я больше не могла сдерживаться. Я находилась здесь со своей лучшей подругой. И ничего не могла поделать, ничего не могло от нее укрыться. Слезы хлынули, как приливная волна.

Эми шикнула на меня и затянула в свою квартиру. Энцо потянулся за моим чемоданом и внес его внутрь, а Эми усадила меня на диван. На кофейном столике лежала недоеденная пицца. По телевизору шел фильм «Марвел». Все было так мило и нормально, и от этого стало еще больнее. Намного хуже, потому что я даже не знала, что к Эми переехал Энцо.

— Нат, — сказала Эми, убирая мои волосы назад, — расскажи мне, что случилось. — Ты в порядке?

— Пенн уехал в Париж без меня. А Энцо переехал к тебе? — Ахнула я.

— Да... именно поэтому я отремонтировала гостевую спальню.

— Ты мне не сказала.

— Ты была немного занята, — пожала плечами Эми.

Я в ужасе уставилась на нее. Все это дерьмо в моей жизни, что я пренебрегла единственным человеком, который всегда был рядом со мной. Мать твою. Возможно, Пенн был прав. Может я действительно стала совсем другой, как Кэтрин.

— Прости.

— Эй, не извиняйся. Мне все равно. Это же я. Мы всегда будем друзьями.

Энцо появился через минуту и протянул мне контейнер с шоколадной глазурью. Как будто он действительно понимал нас.

— А теперь расскажи мне о Пенне. Он в Париже?

Я проглотила огромную порцию глазури, потом начала выплескивать все. Каждую мучительную деталь с самого начала. Все ужасные вещи, которые сделала, начиная с того, что убедила Пенна учить меня, как стать членом высшего общества, чтобы уничтожить Кэтрин. Даже про Джейн и Корта, хотя я не имела никакого отношения к тому ужасу.

Вылить все, что накопилось на Эми, было для меня бальзамом. Наконец я избавилась от этого чувства, перед той, кто увидела меня на Рождество в самом плачевном состоянии, зная, почему я решила так поступить. Я рассказала все, как это сработало, а потом полностью провалилось.

— Ну, похоже, ты получила то, что хотела, — сказала Эми, потирая мне спину, когда слезы наконец высохли.

— Бойтесь своих желаний, не зря говорят, — пробормотала я.

— Да. Похоже, ты была настоящей сукой, — сказала она со смехом.

— Спасибо, подруга.

— В любое время.

— Наверное, так оно и было. Но они поступили со мной просто ужасно, Эймс. Они испортили мне жизнь.

— Я знаю, — сказала Эми. — Но все, что ты мне сейчас рассказала, на тебя даже не похоже. У меня такое чувство, что ты рассказываешь мне о совсем другом человеке. Человеке, который, не моргнув глазом, тогда просто размазал Майкла. Он это заслужил, но это не значит, что ты должна была это делать. Любое из того, что ты мне рассказала.

— Да, — прошептала я. — Я не хочу потерять Пенна.

— Хорошая новость — ты еще его не потеряла.

— Еще... — это слово звучало ужасно на моем языке.

— Знаешь, что тебе нужно? — спросила она.

Я отрицательно покачала головой.

— Очищение.

Я подавила смешок.

— Серьезно?

— Давай закончим тот цикл так, как ты его начала. Замкни круг, как сказала бы твоя мама.

— Ты права. Ты совершенно права. — Я вытерла слезы со щек.

Предоставив ответ Эми.

— Давай сделаем это, — усмехнулась Эми. — Что нам понадобится?

Несколько часов спустя Эми припарковала свой «Тахо» неподалеку от Фолли-Бич. Мы позвонили Мелани, так как я знала, что у семьи Майкла есть пляжный домик. Может, мне и не нравился Майкл, но я хотела бы воспользоваться его собственностью для чего-то столь важного.

— Ты сейчас так похожа на маму, — сказала Мелани, открывая заднюю дверь.

— Да, — легко согласилась я.

Я подошла к багажнику, рядом со мной появилась Эми. Я взвалила лопату на плечо.

— Пипец, если хочешь знать мое мнение, — сказала Эми. Она схватила две сумки, одну передала Мелани. — Вот.

— Ты уверена, что нам стоит это делать? — Спросила Мелани.

— Останься здесь, если не хочешь, — сказала я и направилась к пляжу.

— Как будто я хочу такое пропустить, — пробормотала она, следуя за нами. — Но, как… как это поможет тебе вернуть Пенна?

Я остановилась перед самым песком. Мое сердце болезненно сжалось от ее слов. Вернуть его. Как будто он уже ушел от меня. Стал вне досягаемости. И больше не вернется. Я закрыла глаза. Не может быть. Такое было невозможно. Когда он подарил мне подвеску с короной, то сказал, что никогда не отпустит. Мы могли бы… мы сможем все исправить.

— Дело не в том, чтобы вернуть Пенна, — сказала я наконец.

— Потому что он не исчез, — вставила Эми, многозначительно взглянув на Мелани.

— Дело касается меня самой. Все дело в том, что я хочу стать самой собой. Стать той, кем должна быть, а не той, в кого превратилась. Хочу отпустить все это и начать все сначала.

— Но ты была такой классной. Почему ты хотите все это изменить? — Спросила Мелани.

Мои глаза встретились с ее.

— Иногда это того не стоит.

Мелани понимающе опустила голову.

— Я с тобой. Просто хотела убедиться, что ты делаешь это по правильным причинам. — Она ухмыльнулась мне. — Кроме того, кто я такая, чтобы отказываться от костра на пляже?

Мы с Эми покачали головами. Моя младшая сестра была такой невинной и наивной, что иногда действительно удивляла меня.

— Знаешь, Майкл в конце концов рассказал мне, что случилось между вами на вечеринке, — сказала Мелани, когда я сбросила сандалии и вышла на открытый пляж.

Я прикусила губу.

— Э-э, рассказал?

— Да, это объясняет, почему ты задавала мне странные вопросы на следующее утро.

— Мел, прости. Это одна из причин, почему я действительно нуждаюсь в очищении.

— Ну, я просто... хотела сказать тебе спасибо, — пробормотала она, хватая меня за руку. — Я и не подозревала, как все было плохо. Ну, знаешь, с ним... после Кеннеди. Но после той вечеринке стало намного все лучше. Думаю, это как-то связано с тем, что ты ему тогда высказала.

— Используй свою сверхспособность во благо, — сказала я, вспомнив слова Пенна, когда мы ходили под парусом.

— Ты могла сделать что-то плохое, будучи новой Натали, — сказала Мелани. — Но ты так же делала и что-то хорошее. Думаю, мы должны найти баланс.

Я протянула руку и взяла Эми за руку. Баланс. Да, именно это нам и было нужно.

Затем мы вместе побрели по берегу.

Мы подождали, пока стемнеет, чтобы на пляже никого не было. Занятия в школе еще не закончилась, так что народу было не так много, как в июне, но я не хотела рисковать. Когда я делала это в Хэмптоне, знала, что на пляже никого не будет. По крайней мере, я надеялась, пока не появился Пенн Кенсингтон и не изменил мою жизнь.

Я улыбнулась воспоминаниям, как ненавидела его в тот день, что он бросил меня в Париже. Что он оказался сыном хозяйки дома, в котором я планировала спокойно пожить какое-то время. За то, что он не вспомнил меня... а потом за свои воспоминания, когда он вспомнил. С тех пор так много изменилось.

Мы шли, пока наши ноги не коснулись мокрого песка, и Эми уронила свою сумку.

— Все в порядке. Давай сделаем это.

Я воткнула лопату в песок, почувствовала, как она подалась под моим весом, и отбросила его в сторону. При первом же движении мои плечи расслабились. Это движение опьяняло. Физическое напряжение, когда ты делаешь что-то сам. С реальным конечным результатом. Это успокаивало мысли. Держа меня в настоящем. Спина горела, в руках чувствовалась тяжесть, когда я поднимала лопату с песком. Я работала ритмично, роя яму, чтобы завершить свой цикл.

Когда яма стала достаточно глубокой, я со вздохом отбросила лопату в песок и протянула руку Мелани.

— Давай сделаем вот что.

— Ты уверена, что хочешь ее сжечь? Она принесла тебе славу и деньги.

Я кивнула и взяла книгу из ее рук. Да, она много чего мне принесла. Это было начало и конец. Больше никаких обманов и манипуляций. Больше никаких игр. Не будет больше Оливии Дэвис или другого псевдонима. Только я.

— Не сомневаюсь.

Первые вырванные страницы из книги «Пари» заставили меня съежиться. Но как только я начала дальше вырывать страницу за страницей, мне стало легче. Все триста восемьдесят семь страниц были сложены в кучу в яме из песка. Вырванные остатки того, чем когда-то была моя жизнь. Конец той роковой ночи, когда я попросила Луну взять десятки писем с отказами и сделать из них что-то другое. Так и случилось. И я стала знаменитой.

Эми вытащила бутылку «Джека Дэниэлса». Я не старалась заполучить «Океан Джефферсона». В конце концов, сейчас я была не в особняке Кенсингтонов в Хэмптоне. А у себя дома.

Я сделала первый глоток прямо из бутылки. Мне удалось проглотить, не отплевываясь, но на втором глотке я закашлялась. Я передала бутылку дальше. Эми не стала ждать, как профессионал сделала глоток. Она изящно вытерла губы и протянула бутылку Мелани. Я подумала, что моя сестра призадумается, стоит ей пить или нет, или вообще откажется. Но надо признать опыт студенческой жизни, давал о себе знать, она взяла бутылку без жалоб и сделала большой глоток. Она закашлялась, но с улыбкой. Она была здесь со мной. Она была в нашей компании.

Еще один глоток из бутылки, и я отставила ее в сторону. На этот раз я оказалась умнее и прихватила с собой топливо для розжига, чтобы не тратить виски впустую. Я разбрызгала его по страницам, отодвинула в сторону от ямы и потянулась за спичками.

Подняла руки в воздух, улыбаясь тому, как все было правильно. Как хорошо я себя чувствовала во Вселенной.

— Я отдаю это тебе, Луна. Еще одно ритуальное сожжение. Конец всему. Замкни круг. Очисти меня полностью и позволь мне начать все заново.

Я чиркнула спичкой и бросила ее в яму. Огонь вспыхнул, пламя росло по мере того, как загорались страницы, их края скручивались, превращаясь в пепел. Я рассмеялась. Все плохое соскальзывало с меня без предупреждения. Затем я снова рассмеялась.

Эми присоединилась ко мне, а потом и Мелани стала смеяться. Мы танцевали вокруг нашего маленького костра, пока моя книга буквально превращалась в пепел. Мы наслаждались этим моментом на пляже за пределами Чарльстона и отдавали мои проблемы Вселенной. Пусть они все сгорят и во мне тоже.

Когда пламя начало угасать, я потянулась за футболкой и шортами. Сбросила их на песок и помчалась к океану. Я услышала, как моя лучшая подруга и сестра понеслись за мной по песку. Первый всплеск был ледяным. Океан еще недостаточно прогрелся, но мне было все равно. Я нырнула под воду, чувствуя вкус соли и песчаной грязи со дна океана, и снова появилась, увидев, как Эми и Мел тоже прыгают в воду.

Они подплыли ко мне, шутя и наслаждаясь моментом. Они были не так невосприимчивы к очищению. К силе, которой мы обладали в эту ночь. К тому, как мы очищались, сжигая и смывая все проблемы.

Я уже чувствовала себя легче, плавая на спине, пока у меня не начали стучать зубы от холода. Намного легче. В этот момент я отпустила все. Верхний Ист-Сайд. Месть. Обиды. Я позволила всему этому смыть с меня.

А когда все это исчезло, осталась только я. Только Натали.

38. Натали

На следующее утро мама разбудила меня на рассвете звуком пылесоса.

Я зажала уши и застонала.

— Мам, что ты делаешь?

— О, Натали! — воскликнула она, как будто не знала, что я сплю.

Я прищурилась, глядя на нее.

— Ты знала, что я сплю.

— Ну, теперь, когда ты уже проснулась, не хочешь мне помочь?

Я рассмеялась над ее нелепым поведением.

— Какого черта? Прекрасно. В чем тебе нужно помочь?

— Отлично, дорогая. Я так рада, что ты дома. Встретимся на чердаке.

Я быстро приняла душ, театрально зевнула и поднялась по лестнице на чердак, где царила полная неразбериха.

Мать просияла при виде меня, в разукрашенной рубашке и расклешенных брюках.

— О, Натали, ты опять такая золотистая. — Это она имела в виду мою ауру. — А вот и моя богемная девочка.

Я ухмыльнулась и скрестила руки на груди.

— Итак... что ты здесь делаешь и почему ты не в магазине?

— Я наняла кое-кого, чтобы он меня заменил! — объявила мама. — Сегодня он будет там, потому что дома слишком много дел.

— Ты сказалась больной, потому что я дома, да?

Моя мама мне просто подмигнула.

— Ты забыла, я видела тебя неделю назад.

Я покачала головой. Я никогда не могла понять, что она собирается выдать.

— А теперь нам нужно, чтобы ты заняла чем-нибудь свои руки. Ты будешь рассказывать, пока мы будем разбирать все эти коробки, определяя, что сохраним, потому что нам это дорого, а что отправим в новый дом. — Нью-Эйдж «новый дом» называл мусорный бак. — Итак... Пенн?

Так я провела следующие три дня, помогая маме разбирать бесконечные коробки с хламом на чердаке. Я уже начала думать, что она настоящий дядюшка Скрудж, потому что выбрасывали мы гораздо больше коробок, чем мама за все время, потому что некоторые из вещей я никогда не видела в своей жизни. С другой стороны, мы окунулись в те переживания всех наших переездов, пока отец был военным, просматривая содержимое одной коробки за другой. Одна с надписью — «Сан-Антонио», две — «Германия», еще одна — «Индиана». Домашние фильмы, которые мы не могли теперь просматривать, были добавлены в кучу, чтобы выяснить, как их все-таки посмотреть на компьютере. Детская одежда, припрятанная для наших с Мэл будущих детей. Сохранились лучшие детские рисунки. Остальные выбросили. Мой юношеский почерк был определенно красивым.

И все это время я рассказывала. Мама слушала. Мы ничего не решали. Но работа была катарсисом, как и время, проведенное с мамой.

На третий день, когда мы наконец продвинулись на чердаке к середине, что означало, что мы могли уже добраться до дальних коробок, я наткнулась на одну с надписью «Колледж Натали». И заглянула в нее.

Я не удивилась, обнаружив кубки за плаванье и медали, тетради и записки старших классов, которые мы с Эми передавали друг другу. Я рассмеялась над стопкой фотографий, сделанные одноразовой камерой, фотографировали в основном себя в профиль, размытые изображения и какая-то чепуха. Я отложила коробку в сторону и порылась в той, что была под ней.