Бессердечный

Глава 19

Айла

— Айла? — В понедельник днем ко мне из кабинета, протягивая правую руку, выходит темноволосый мужчина в костюме-тройке темно-серого цвета. Его запястье украшают золотые часы «Ролекс», а одеколон пахнет деньгами, но у него добрые глаза изумрудного цвета, которые он прищуривает, когда улыбается, поэтому я решаю не судить его по одежке. — Лиам Гринбриер. Приятно познакомиться. Заходите.

Пройдя по длинному коридору, украшенному картинами, мы заходим в кабинет через двойные двери цвета вишни, где он указывает на свой стол и предлагает мне присесть. На столе лежит бежевая папка, и когда он открывает ее, я вижу небольшую стопку документов.

— Примите мои соболезнования, — говорит Лиам, выражение его лица становится угрюмым, когда он просматривает документы. — Он был хорошим клиентом. Каждое Рождество дарил билеты на игры.

Любопытно. Значит, он был щедрым придурком.

— Не говорил много. Был немногословен, — говорит он. — Вы, наверное, уже это знаете. Что же, перейдем к делу. — Лиам протягивает несколько скрепленных документов. — Это ваша копия завещания вашего брата.

Я открываю первую страницу, все очень формально — печатный текст с двойным интервалом, полно юридических терминов. Это самое маленькое завещание, которое я когда-либо видела. Две, может, три страницы, включая перечень имущества на последней.

Я еще раз пробегаю по ним глазами, потому что у меня такое чувство, что на самом деле я не читала все это, а просто бездумно пялилась на документ, а затем замираю, когда нахожу свое имя и цифру рядом с ним.

Дрожащей рукой я прикрываю рот и смотрю на Лиама.

— Он оставил это... мне? — спрашиваю я.

Лиам кивает.

— Здесь много нулей, — шепчу я, глядя на цифру снова и снова. — Вы уверены?

— Сейчас речь идет только о ликвидных активах, — говорит он. — Читайте до конца, там может быть еще больше.

— Больше? — смеюсь я. Это похоже на шутку. Это не может быть правдой.

Лиам прищуривается, словно считая меня сумасшедшей. Кажется, он чувствует себя неловко из-за моего поведения, но я не виновата в том, что так реагирую. Не каждый день кто-то бросает двадцать два миллиона долларов тебе на колени и говорит, что их может быть еще больше.

— Пара моментов, — говорит он. — Как вы видите, рядом с вашим именем написано сорок процентов.

— Хорошо.

Он переворачивает страницу, и я замечаю несколько строк, которые, должно быть, до этого пропустила.

О, Боже.

— Брайс выделил двадцать процентов своего имущества нескольким людям. Своему арендодателю. Физиотерапевту. Уборщице. И еще кое-кому. Сорок процентов он завещал другому человеку, — говорит Лиам. Я уже знаю, куда он клонит. — Мой секретарь пыталась с ним связаться в течение нескольких недель. Она оставила сообщения его помощнице, сказав, что дело касается завещания Брайса Реннера и не терпит отлагательств, но он пока не ответил.

— Что? — Мое сердце колотится в груди. Догадываюсь, что последует дальше.

— Вы не знакомы с Реттом Карсоном?

Я теряю дар речи.

Не знаю, как ответить на его вопрос, не выставив себя каким-то бессердечным, эгоистичным чудовищем, хотя, может, это сигнал к тому, что я уже давно должна была прекратить все это.

— Если вы знакомы, то, может, сможете связаться с ним? — спрашивает Лиам. — Я знаю, что произошло. И думаю, он не захочет иметь ничего общего с Брайсом, но на законных основаниях он имеет право на двадцать два миллиона долларов. Если откажется, то деньги достанутся вам, как ближайшей родственнице покойного.

— Не знаю, такая ли это хорошая идея, — говорю я, — связываться мне с ним.

Или получить еще двадцать два миллиона...

Лиам взмахивает рукой.

— Вы правы. Мне не следовало спрашивать. Я просто подумал, может, вы знаете друг друга лично. В любом случае, мы скоро отправим ему письмо, если уже этого не сделали. — Он садится в кресло, расстегивая пиджак. — О. И еще кое-что, пока не забыл.

Наклонившись к папке, он роется в бумагах и достает два белых конверта.

На одном из них написано мое имя, на другом — имя Ретта.

Он передает мне конверт с моим именем.

— В случае смерти Брайса нам было поручено передать каждому из вас эти письма.

Я беру конверт и прижимаю его к груди. Сама мысль о том, что мой брат сел с бумагой и ручкой и написал мне письмо, сокрушает меня, как ничто из того, что я когда-либо испытывала прежде. Мне требуется пара секунд, чтобы перевести дыхание и перебороть слезы, застилающие глаза.

Но я не могу сдержать их, хотя в то же время хочу улыбнуться. Лиам протягивает мне платок.

— Вот моя визитка. — Он извлекает карточку из блестящей серебристой подставки на столе и передвигает ее по деревянной поверхности стола. Я делаю глубокий вдох и кладу ее к письму от Брайса и бумагам, в которых написано, что теперь официально я мультимиллионер.

Я бы обменяла все это на шанс повернуть время вспять. Если бы я сумела это сделать, то могла бы встретиться с Брайсом... только бы он дал мне шанс.

— Скоро я свяжусь с вами для уточнения всех деталей, — говорит он. — Если планируете приобрести для себя недвижимость, я могу вам в этом помочь, хотя здесь написано, что вы из Калифорнии, поэтому, вероятно, захотите проконсультироваться с кем-то дома. Просто держите меня в курсе дел, и мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам в принятии решения.

— Спасибо.

Я встаю, собираю вещи и аккуратно складываю бумаги, прежде чем запихнуть их в сумочку. И только когда начинаю возиться с застежкой-молнией, понимаю, что меня трясет.

Лиам провожает меня к лифту, снова выражает соболезнования в связи с моей утратой и напоминает позвонить ему, если у меня появятся дополнительные вопросы.

Словно на автопилоте я выхожу на улицу, иду по тротуару.

Прохожу мимо кафе на углу.

А затем через весь город мчусь к Ретту.