Бессердечный

Глава 43

Ретт

— Привет-привет. — Локк появляется у меня на пороге в образе отца-одиночки, который понятия не имеет, что ему нужно делать, но, тем не менее, очень старается. Он держит свою дочь, Джо, на бедре, пока черная кожаная сумка для подгузников свисает с другой руки.

Я пытаюсь схватить ее, но вместо этого он вручает мне мою племянницу.

— Она не кусается, — говорит он. — Ну, во всяком случае, не очень часто.

Джо улыбается мне, ее большие карие глаза загораются, впрочем, как и всегда, когда она меня видит. Я никогда не ладил с детьми и всегда чувствовал себя неловко рядом с ними, но Джо по какой-то причине обожает меня.

— Кажется, она обкакалась, — говорю я Локку, затаив дыхание. — Да. Так и есть.

Джо смеется, и я протягиваю ее брату.

Наблюдать за Локком-отцом забавно, но у него вполне неплохо получается. Мы были потрясены, когда он сообщил нам, что обрюхатил эту восходящую поп-звезду, с которой познакомился в своем собственном приложении для знакомств. Но еще больше мы были потрясены, когда она заявила, что хочет отдать ребенка на усыновление, чтобы сосредоточиться на начинающейся карьере. К счастью, Локк не позволил ей этого сделать.

Теперь Джо только его. И она — весь его мир.

Он переодевает ее на моей кухне и ставит на пол, когда заканчивает. Она быстро добирается до гостиной, где я храню небольшую корзину детских игрушек, в основном тех, что Локк оставил во время своих предыдущих посещений.

— Не знал, что она уже ходит, — говорю я.

Он опускает руки на бедра, с гордостью наблюдая за ней.

— Да, только начала на прошлой неделе. Мужик, тебе нужно добавить здесь немного цвета. Это место удручает, — советует он, как и всегда, когда приходит сюда. — Серый диван. Серые стены. Серые полы. Добавь сюда немного жизни, Ретт.

— Ага, прямо сейчас этим и займусь. — Я сажусь в одно из кресел. Джо ползет под журнальный столик, исследуя то, что находит за две секунды, пока Локк не вытащит это из ее обслюнявленной руки.

Мой ноутбук лежит на столе слева от меня. На весь экран открыто то, что я и оставил — страница Айлы в «Фейсбуке». Я быстро закрываю крышку, чтобы Локк не заметил этого.

Мне было скучно, поэтому я просматривал ее фотки. На ее странице полно фотографий, и на них она выглядит такой счастливой. Все ее любят. У нее десятки тысяч подписчиков. Иногда она делает небольшие публикации о том, что ела на завтрак или как сегодня выглядит ее рабочее место. Иногда публикует интересные моменты или забавные истории из жизни.

Две недели назад она ушла из моего гостиничного номера в Сиэтле. Я снова отпустил ее.

Тогда это казалось правильным. Невозможно щелкнуть переключателем и перейти от ненависти к сладкой, чувственной любви как у Барри Уайта. (Примеч.: Барри Уайт — американский певец в стиле ритм-энд-блюз, пик популярности которого пришелся на середину 70-х годов).

Кроме того, я был слишком гордым.

Мне нужно было подкрепить свой гнев, а если бы я начал бегать за ней, это уничтожило бы все эмоции, которые я испытывал эти полтора года. Это доказало бы ее правоту, доказало бы то, что она достойна прощения. А я еще к этому не готов.

— Кстати, можешь присмотреть за Джо сегодня? — спрашивает Локк.

— Что?

Он ухмыляется.

— Она ложится спать в семь тридцать. Сегодня я встречаюсь с девушкой.

— Локк.

— Она старый друг. Ничего такого.

— Да. Конечно, друг. — Я не поведусь на это. — Чувак, я никогда раньше не присматривал за ребенком. Никогда не менял подгузники. Никогда не готовил смесь для кормления.

— Да ладно. Я позабочусь об этом перед тем, как уйду. Ретт, пожалуйста. Она та еще соня, и очень редко просыпается посреди ночи. А если проснется, то просто дашь ей бутылочку, немного подержишь на груди, и она уснет, — заверяет он меня. — Я буду дома не позднее полуночи. И все время буду на связи.

Я глубоко вздыхаю. Никогда в жизни не был нянькой, но она моя племянница, а он мой брат, и ему пришлось пойти на жертвы, чтобы стать таким отцом, которого она заслуживает. Конечно, ему помогает няня, но все его ночи и выходные посвящены Джо.

Количество свиданий сократилось более чем вдвое. Он по-прежнему продолжает встречаться с девушками, но не так часто, а Джо стала его приоритетом номер один.

— Ты часто ходишь на свидания? — спрашивает он. — Надеюсь, часто, потому что девушки здесь в Филадельфии… Уф. Горяченькие. И такие милые.

Я ухмыляюсь.

— Неа.

— Почему... черт возьми? — Он наблюдает за Джо.

— Просто не хочется. — Мне еще предстоит рассказать Локку, что я все еще повернут на Айле. Он попытается прочистить мне мозги, а я не в настроении выслушивать все это. Он не верит в то, что можно быть так повернутым на ком-то, и говорит, что нужно идти вперед, как будто этого человека никогда и не существовало. Но я не могу этого сделать.

А хотелось бы.

— Хотя, может, это и к лучшему, — говорит Локк, ухмыляясь. — Не думаю, что кто-то захотел бы... ну, знаешь... с дикобразом.

Он может обзывать меня как хочет, сколько ему угодно. Мне все равно.

— Заткнись, — усмехаюсь я.

Мы наблюдаем за тем, как Джо играет. Она время от времени поглядывает на Локка, улыбаясь ему, будто он прекраснее всех на свете. Между ними двумя так много невысказанной настоящей любви, что меня от этого знобит. Ему повезло, ведь его так любят. Впервые я хочу того же, что есть у моего брата. Чистую, безграничную любовь.

С Айлой.

Хочу, чтобы она смотрела на меня как раньше.

Хочу вернуть те чувства, которые были, когда я встречался с ней... когда ничто другое не имело значения, только мы.

Позже, когда Локк кладет Джо в кровать и вручает мне радио-няню, я бреду в свою спальню и включаю телевизор, чтобы отвлечься, одновременно просматривая контакты в телефоне.

В течение прошлых двух недель, каждую ночь примерно в это же время, я испытывал непреодолимую потребность написать Айле, чтобы признаться ей, что готов сделать все, лишь бы быть с ней. Но желание всегда проходит, когда в дело вступает мое упрямство, и я так этого и не сделал.

Но сегодня вечером я не могу перестать думать об этом. Желание написать не утихает. Может, это знак, что мой гнев рассеивается, и я готов простить ее? Не до конца уверенный, я хмурю брови, делаю глубокий вдох и пишу сообщение с двумя простыми словами — «Позвони мне» — и прежде, чем у меня появится шанс передумать, отправляю его.