Бессердечный

Глава 42

Айла

— Что, черт возьми, это было? — Я звоню ему вечером, после одиннадцати, когда, наконец, прихожу из книжного магазина. Я осталась после интервью, чтобы убедиться в том, что каждый человек, который купил билет, чтобы увидеть меня, ушел с моим автографом в книге.

— Хотел услышать, как ты произносишь это вслух перед другими людьми. Я хотел услышать твою версию. Без извинений и оправданий.

— Где ты остановился? — спрашиваю я.

— Не важно.

— Мне нужно увидеть тебя.

— Это не очень хорошая идея, Айла.

Прошел уже месяц после нашей ночи в Нью-Йорке, а становится только хуже. Я не могу спать. Не могу есть. Я одержима Реттом и постоянно думаю о нем, из-за чего отстаю от графика работы. Нужно положить этому конец.

Меня доконает любовь к нему.

— Зачем ты это делаешь? — практически кричу я в телефон.

— Делаю что?

— Притягиваешь меня, а потом отталкиваешь, и так по кругу снова и снова, — объясняю я. — Это выматывает. Отпусти меня или будь со мной. Ты не можешь делать и то, и другое.

Он вздыхает, мучая меня своим молчанием.

— Я никогда не оправлюсь, если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, — говорю я. — Это убивает меня снова и снова. Ты действительно этого хочешь? Наблюдать, как я разбиваюсь на тысячи кусочков каждый раз, когда приходишь? А знаешь что? Думаю, какая-то часть тебя хочет причинить мне боль, но другая хочет любить. Ты не должен был сегодня приходить в книжный магазин, но пришел, потому что хотел меня увидеть.

Ретт молчит.

— Позволь мне прийти, — прошу я. — Я хочу, чтобы ты посмотрел мне в глаза и увидел, что делаешь со мной, а потом я хочу, чтобы ты отпустил меня, потому что я так больше не могу.

Я жду ответа, которого так и не последовало, а затем вызов завершается.

Через минуту приходит смс.

Ретт: Отель «Фримонт». Номер 1106.

Он приветствует меня поцелуем.

Только не сладким, или мягким, или медленным.

Не примирительным или искупающим вину.

В его поцелуе нет ни капли жалости, ни капли пощады.

Ретт обхватывает мой подбородок, плавно переходя к шее, и я понимаю, что, наконец, могу дышать, но моя жизнь еще в его руках.

Кусает мою нижнюю губу, затем переходит к шее. Стягивает мою блузку.

— Я пришла сюда не для этого, — говорю я, затаив дыхание, когда мое тело тает у стены. Пальцами зарываюсь в его волосы песочного цвета, когда он опускается вниз, прижимаясь ртом к горящей плоти моего обнаженного живота. Ретт возится с поясом моих брюк, и хотя какая-то часть меня хочет остановить его, другая отчаянно нуждается в том, чтобы он продолжал.

Вот, что он делает со мной.

Я не в силах сопротивляться.

Он мой криптонит.

Ретт поднимается, возвышаясь надо мной. Его губы снова впиваются в мои, когда он скользит руками по моим бедрам и притягивает ближе к себе. Через несколько секунд он увлекает меня к кровати, разрывая мою одежду с такой же небрежностью, как в последний раз.

— Ретт, — шепчу я.

Он не отвечает.

— Ретт, подожди, — говорю я, когда он стаскивает вниз мои трусики, лаская обнаженную плоть. Проникает глубоко внутрь пальцем, затем добавляет второй, большим пальцем лаская клитор, надавливая на него. — Давай сперва поговорим?

— Нет. — Он целует внутреннюю сторону моего бедра, царапая нежную плоть, и мое тело покрывается мурашками. Его движения пальцами становятся все настойчивее и быстрее, заставляя меня изнывать от удовольствия и муки.

Через секунду он переворачивает меня на живот, и звук расстегивающихся штанов заполняет пространство между нами. Он натягивает презерватив и одним движением наполняет меня.

Стоя на коленях, я хватаю простыни, позволяя ему трахнуть меня так же, как в прошлый раз. Он рычит и стонет, крепко сжимая мои бедра и направляя их навстречу своим толчкам. Моя кожа красная и влажная, и как ни странно я возбуждена больше, чем когда-либо.

Но я не хочу этого, больше нет.

Я отодвигаюсь от него и переворачиваюсь на бок, поднимаюсь с кровати и собираю одежду. Он смотрит на меня с гримасой разочарования на лице.

— Айла, — говорит он.

— Я не хочу делать это с тобой, — заявляю я, надевая блузку и снова натягивая брюки. Бюстгальтер и трусики лежат где-то неподалеку, но в комнате темно, и я не хочу искать их.

Мне жарко. Комната вращается. Подойдя к балкону, я открываю раздвижные двери, вдыхая свежий воздух, пахнущий дождем.

Через мгновение выходит потный Ретт с полустоячим членом.

— Я скучаю по тебе, по тому, каким ты был, — признаюсь я, обхватив себя руками. Я усаживаюсь на стул, скрестив ноги. — В некотором смысле, мне кажется, что я обманываю его... с тобой.

Ретт ставит стул напротив меня, упирается локтями в колени и прижимает ладони ко рту. Затем он зажимает переносицу и сосредоточенно смотрит в пол.

— Я люблю тебя, Ретт. — Я смотрю на него, и наши взгляды встречаются. — Я хочу быть с тобой. Все еще хочу. Но если ты и дальше будешь трахать меня каждый раз, когда видишь, мне это не нужно. — Я встаю. — Я сдаюсь. Сегодня вечером я хотела поговорить. Я подумала, может, мы смогли бы сесть, отбросить наше эго и все остальное в сторону и все обсудить. Я была готова к любому исходу. Вот только не к тому, что ты прижмешь меня к стене и снова завладеешь моим разумом, телом и душой.

Я ненавижу себя за то, что сдалась. Глубоко вздыхаю и собираюсь с силами, чтобы сделать то, что должна.

— Прощай, Ретт.

Он остается неподвижно сидеть, наблюдая за тем, как я ухожу. Пока не передумала, я решаю сказать ему кое-что напоследок.

— И да, — говорю я. — По-моему, ты должен простить меня. Но если не хочешь... если не можешь... значит, проблема в тебе.