Бей ниже пояса, бей наповал

Глава 17

Мистер Воллер не верил своим ушам.

— А вы не шутите, мистер Флетчер? — уставился он на Джонни. — За песню Вилли действительно предлагают шестьдесят пять тысяч долларов?

— И кажется, вполне серьезно, — сказал Джонни.

— А вас не разыгрывают?

— Если съездить в отель «Риверсайд Тауэрс», то можно легко проверить, розыгрыш это или нет. Не хотите составить мне компанию?

Воллер встал с кресла, но, подумав, покачал головой:

— Нет, но я хотел бы быть в курсе. Не смогли бы вы зайти ко мне, когда вернетесь? А я, наверно, отправлюсь в номер, где жил Вилли. Я забронировал его телеграммой.

Джонни проводил Воллера до стойки портье, где и оставил его. Сам же пересек холл, вышел на улицу и сел в такси, стоявшее у дверей отеля.

— «Риверсайд Тауэрс», — сказал он водителю.

Машина рванулась с места, домчалась до Шестой авеню и свернула налево. Проехав немного по Шестой авеню, они свернули налево на Пятьдесят девятую улицу и попали в плотный поток машин.

Через полчаса после звонка Константина Палеолога Джонни Флетчер уже входил в лифт отеля «Риверсайд Тауэрс».

Еще на улице Джонни оценил здание отеля. Убранство холла его также не разочаровало. Настроение молодого человека начало подниматься. Мистер Палеолог действительно мог оказаться законопослушным дельцом.

Поднявшись на лифте на двенадцатый этаж, Джонни обнаружил, что он весь в распоряжении мистера Палеолога. На двери, находившейся прямо напротив лифта, золотыми буквами сверкала надпись: «Палеолог». Джонни нажал на перламутровую кнопку звонка.

На звук, походивший на удар большого колокола, вышел слуга-филиппинец в белом кителе.

— Мистер Флетчер на прием к мистеру Палеологу, — сказал Джонни.

Поклонившись, слуга широко раскрыл перед Джонни дверь и сказал с восточным акцентом:

— Заходите, сэр. Мистер Палеолог уже ждет вас.

Мистер Палеолог занимал со вкусом обставленную комнату, из окна которой виднелась река Гудзон и начинающаяся за ней территория штата Нью-Джерси. Лицо его было смуглым, густые поседевшие волосы зачесаны назад. Он, по-видимому, страдал сильнейшим артритом, так как ходил, согнувшись почти под прямым углом.

— А, мистер Флетчер, — приветствовал он Джонни, протягивая ему руку откуда-то снизу, — безмерно рад с вами познакомиться.

— Здравствуйте, мистер Палеолог, — ответил Джонни, осторожно пожав протянутую руку.

— Вы пришли один, мистер Флетчер, — заметил Палеолог. — Я надеялся, что вы не забудете пригласить ко мне и мистера Крэгга, как владельца песни, права на которую я желаю приобрести…

— Он был занят, — скороговоркой ответил Джонни.

— Беда с вами, молодежью, — пожаловался мистер Палеолог, — всегда вы чем-то заняты и никак не можете остановиться…

— Нам пока рано останавливаться, — сказал Джонни, оглядываясь. — Торопимся нажить себе состояние подобно вашему.

Палеолог усмехнулся в ответ:

— Я кое-что заработал за свою жизнь и надеюсь еще подзаработать в будущем. К несчастью, теперь я не так энергичен, как когда-то, и вы видите почему, но интерес к жизни у меня не пропал. Когда же он исчезнет полностью, закажу себе саван.

Старик немного распрямился и поднял вверх указательный палец:

— Мое время еще не пришло. Присаживайтесь.

Сам он плюхнулся на диван.

— Мистер Палеолог, разрешите полюбопытствовать, каким бизнесом вы занимаетесь? — спросил Джонни, усаживаясь рядом с ним.

— Я занимаюсь инвестициями, — ответил его собеседник. — Вкладываю деньги в разнообразные компании. Одна такая компания издает музыкальные произведения.

— Компания «Лэнгер»?

— Верно. Кроме того, я вложил значительные средства в одну звукозаписывающую фирму.

— В «Дэйзи рекордс»?

— Точно. Вы знакомы с шоу-бизнесом.

— Я знаком только с этими двумя компаниями, — объяснил Джонни, — и только потому, что компания «Лэнгер» опубликовала песню «Я люблю леденцы на палочке», а «Дэйзи рекордс»…

— Выпустила диск с этой песней, — закончил за него Палеолог, кивая. — Сейчас мы здесь одни, мистер Флетчер, без свидетелей и адвокатов, и потому можем говорить откровенно. Мне известно, что песня «Фруктовая ириска» издана с нарушением авторских прав. Я сознаюсь вам в этом в отсутствие свидетелей…

— Любой дурак поймет, что песенка про фруктовые ириски превратилась в песенку про леденцы…

— Но к несчастью, мистер Флетчер, иногда присутствующие на слушании дела присяжные оказываются теми самыми дураками. Они-то и могут вам достаться, — сказал мистер Палеолог и улыбнулся. — Гораздо лучше договориться о компенсации полюбовно.

— Ну, что ж, — согласился Джонни, — сумма в шестьдесят пять тысяч долларов вполне уместна.

— В таком случае мы договорились?

— Все не так просто, мистер Палеолог. Из-за этой песни было совершено убийство Вилли Воллера…

— Убийство? Вы выбрали совершенно отвратительное слово, мистер Флетчер.

— Убийство — отвратительное явление, мистер Палеолог.

— Конечно, конечно, сэр. — Мистер Палеолог сцепил пальцы рук и продолжил: — Я занимаюсь бизнесом уже много лет и признаю, что кое-что из совершенного мною за эти годы не может служить образцом морали. Но я никогда не был замешан в убийстве и ни при каких обстоятельствах не смог бы найти оправдание насильственной смерти. Тем не менее я понимаю ваши опасения. О том, что автор песни «Фруктовая ириска» — Вилли Воллер, я читал в газетах, мистер Флетчер. Оттуда же я узнал о том, что вы и мистер Крэгг были свидетелями его смерти…

— Его убийства.

— Пожалуйста, не надо! Однако в газетах не было ни слова о том, каким образом вы заполучили права на «Фруктовую ириску».

— Ее выиграл в кости мой приятель Сэм Крэгг.

— В самом деле? Я не уверен, что это обстоятельство будет принято судом во внимание, учитывая последовавшую за этим кончину мистера Воллера.

— Вы же сказали, что не хотите доводить дело до суда, мистер Палеолог.

— Действительно, я ненавижу судебные разбирательства. Есть ли у вас, однако, иные доказательства того, что песня в самом деле стала собственностью Сэма Крэгга… кроме того факта, что рукопись находится у него?

— Автор сделал запись об этом на самой рукописи.

— Можно на нее взглянуть?

Джонни некоторое время колебался, но все же извлек текст песни из кармана и подал его Палеологу.

Делец прочитал надпись, сделанную рукой Вилли Воллера: «В благодарность за неоценимую услугу я передаю все права на указанную песню, „Фруктовая ириска“, Сэму Крэггу. Вильям Воллер». Потом задумчиво кивнул:

— Хотя здесь не хватает нескольких страниц, созданных юристом, я не сомневаюсь, что суд сочтет владение песней законным, так как оно оформлено по всем правилам составления завещаний. Придется считаться с этим, мистер Флетчер.

Мистер Палеолог приятно улыбнулся и открыл ящик, встроенный в изголовье дивана. Он достал оттуда сложенный лист бумаги и чек бледно-голубого цвета.

— Вот, мистер Флетчер, чек, выписанный на имя мистера Крэгга на сумму шестьдесят пять тысяч долларов. А вот свидетельство о совершении сделки. Если мистер Крэгг подпишет его, то я передам ему чек…

— Не могу ли я за него расписаться?

— Можете, если у вас есть доверенность.

— Ой, — сказал Джонни, — а это обязательно?

— Естественно. По телефону он сказал мне, что дал вам право вести переговоры от его имени, и я предположил, что вы можете и расписываться за него.

— Пожалуй, я дал маху, — расстроенно сказал Джонни. — У меня нет с собой доверенности.

— Я предполагал, — с печальной улыбкой сказал мистер Палеолог, — что раз вы пришли без мистера Крэгга, то захватили ее с собой.

— Она будет готова завтра утром.

— Но я надеялся, что сделка состоится сегодня.

Джонни устремил на Палеолога долгий взгляд:

— Мистер Палеолог, вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Морис Гамильтон?

— Не думаю.

— Иногда его называют букмекер Мори.

— Весьма запоминающееся имя, но я не понимаю…

— В отеле «На Сорок пятой» в его номере играют в кости. Именно там Сэм и выиграл песню «Фруктовая ириска». Сегодня утром Мори предъявил нам ультиматум. Либо мы отдаем ему оригинал, либо…

— Либо что?

— Нас навестят его друзья. Час назад они увели Сэма из отеля. Поэтому я и не смог получить от него доверенность.

Джонни почувствовал на себе пытливый взгляд карих глаз мистера Палеолога.

— Так вы говорите, его зовут Морис Гамильтон?

Джонни кивнул. Палеолог снова нажал на какую-то кнопку у изголовья. Открылась дверца, за которой обнаружился телефон. Палеолог достал его и набрал номер.

— Генри, — сказал он в трубку, — я хочу немедленно поговорить с человеком по имени Морис Гамильтон. Его еще зовут букмекер Мори, если я не ошибаюсь.

Он повесил трубку, но оставил телефон у себя на коленях.

— Мистер Флетчер, часто ли вы имели дело с этим мистером Гамильтоном?

— Время от времени ему удавалось вытягивать из меня по нескольку долларов, однако вчера я поставил на лошадь по кличке Пурпурный Фазан и выиграл у него значительную сумму.

— Да, да. Сумма была впечатляющей.

— Двести тридцать два доллара, — сказал Джонни, — но Мори выплатил мне лишь тридцать.

— Вы, наверно, не застраховали ставку?

— Похоже, что я единственный чудак в Нью-Йорке, который делает ставки на бегах, но никогда не слышал о страховке. Кому же следует платить страховку?

— Букмекеру, в размере десяти процентов от ставки.

Телефон, стоявший на коленях мистера Палеолога, тихо задребезжал. Хозяин офиса поднял трубку.

— Мистер Гамильтон, до меня дошли слухи, что вы пытаетесь приобрести песню под названием «Фруктовая ириска», — сказал он. — Я сам веду переговоры о ее приобретении. Вам понятно?

Выслушав ответ, он кивнул, а потом продолжил:

— Мне также стало известно, что вы, так сказать, задержали законного владельца этой песни, мистера Крэгга… А, очень хорошо. Спасибо.

Палеолог положил трубку и улыбнулся:

— Мистер Гамильтон больше не задерживает вашего друга. Кроме того, он не будет вас больше беспокоить.

— Так просто?

— Именно. Так что если вы получите доверенность у Сэма Крэгга или он придет сюда сам и поставит свою подпись, я с большим удовольствием вручу ему чек.

— Мистер Палеолог, я вернусь через час. Пожалуйста, никуда не уходите.

— Вряд ли мне это будет под силу, — горько усмехнувшись, ответил Палеолог.