Без права на жизнь

Часть третья ЧЕРНЫЙ ТЕХ

Ветер нёс меня над полями и деревьями в сером свете утра. Конструкция уже ощутимо расхлябалась, управление затруднено. Пора выбирать место для посадки, если не хочу убиться при падении с высоты. Что там впереди? О, это подойдет. Широкий овраг, заполненный снегом. Стены должны отсечь ветер, мокрый снег смягчить и сделать скользящей посадку. Виляя и ныряя, подвожу дельтаплан к цели, клевок вниз, планку от себя, опять к себе, от себя. Черт, из меня пилот, как из соответствующего пуля… Есть! Скольжу, тормозя, по рыхлому напитанному водой снегу, смещаясь к правому склону. Рывок, хруст пластиковых трубок, остановка. С прибытием!

Невероятно: я жив, побег удался, ничего в организме не повреждено. Проваливаясь в снег, беспощадно разбираю остатки конструкции, режу пленку. Ничего не должно напоминать о летающем крыле, это будет просто куча синтетического мусора. Прячу всё в редких кустах, цепляясь за узловатые колючие ветки (хорошо, есть перчатки на руках), выбираюсь наверх. Бескрайнее, с зелеными рядами побегов озимых поле. Где-то на востоке я видел редкие огни. Скорее всего, автострада. На часах пятнадцать минут шестого. Набрав полную грудь свежего, сладкого воздуха свободы, мощно выдыхаю, поправляю сумку и иду.

Это оказалось не шоссе. Высокий бетонный забор с редкими фонарями, метрах в пятидесяти чернеет проезд. Камер нет, уже хорошо. Подхожу, заглядываю. Нормальная дорога из бетонных плит, по обе стороны опять забор, угадываются окрашенные в серый цвет металлические ворота. Промышленный шум и не менее промышленный запах недвусмысленно намекают, куда я вышел. Технопарк, говоря по-нашему, промзона. Металлический лязг, открывается калитка в ближайших воротах. Сдаю за угол, наблюдаю. Выходят человек пятнадцать в знакомой униформе, с кем-то за калиткой прощаются, шагают вглубь промзоны. Так, похоже, с подготовкой я угадал. На мне практически такая же форменная синяя куртка, брюки, кепи и высокие ботинки, как на отходящих. Собрать комплект стоило немало трудов, но разве есть преграды для Черного Теха? Вид формы внимательно изучил во время наблюдений у ворот. Сумки почти у каждого… Да, у двоих что-то похожее на мою. Куда они идут? Судя по спокойной, усталой и неспешной походке, охранники сменились с ночного дежурства.

Ещё раз открывается калитка, выходят пять человек. Что-то не то… Оп-па, да это же женщины. Первый раз вижу живьем местных дам. Впереди из следующих ворот выходит очередная группа. Решаюсь. Отмываю ботинки в глубокой луже у дорожки, выхожу на дорогу и неспешно, подражая охранникам, иду. Регулярно лязгают калитки, вот я уже рядом с очередной компанией. Сохраняя отрешенное, спокойное выражение лица, рассматриваю соседей. Кто-то выбрит, кто-то нет, обычные парни. Лица, правда, холёные. Нет, это я привык к виду людей на свалке. Надеюсь, сам не очень отличаюсь от охранников. Вчера (уже вчера!) вечером побрился, неделю назад мне прилично поправил прическу Кыш. Там на свалке уже тоже утро, Рыба и Пауэр отдали письма. Надеюсь, меня поймут правильно.

Ловлю взгляд одного из охранников. Не понял? Он явно пытается меня вспомнить. Увидев, что смотрю на него, парень улыбается и кивает.

— Привет!

— Привет.

— Теперь ты тоже здесь работаешь?

Ничего себе вопросик! Что происходит? Узнан мой предшественник, или меня с кем-то путают? Говорит на упрощённом английском, этим я владею прилично.

— Как видишь.

— Отлично. Тяжёлая ночь?

— Да. Бывает лучше.

— А у меня отличная. Продрыхли в дежурке, как младенцы, только за камерами посидеть пришлось.

Охранник оживленно болтает, я поддакиваю, обходясь уклончивыми ответами. Нужна дополнительная информация. О, что-то он говорит, привязанное к дате.

— …та красотка, с которой ты сидел в «Снежной лакомке»…

— Дружище, подожди, а когда ты это нас видел в «Снежной лакомке»?

— Когда? Как раз перед рождеством.

Рождество я провел на свалке. Точно, меня с кем-то путают.

— Знаешь, дружище, твоя герлфренд очень эффектная, я вообще западаю на блондинок. Конечно, заметно, что она старше тебя, но такая куколка… (подмигивает, причмокивает губами. Я держу невозмутимое лицо.) А тебя я не сразу узнал. Эти усы, да и похудел ты, по-моему. Занялся спортом? Или куколка дает жару? Ха-ха-ха.

— Женщины любят спортивных мужчин.

— Это да. А я понял, почему ты отрастил усы! Ты действительно похож на Питерса. Давай угадаю: это тоже красотке захотелось?

Питерс, Питерс… А, актер, играющий Черного Теха! Изображаю фирменную ухмылку, собеседник одобрительно смеется, кивает. Вот что значит: болтун ― находка для шпиона. Удачно попался разговорчивый охранник, мы со стороны ― два весело болтающих приятеля. Смущают две вещи: за кого он меня принял и куда мы идём? Впрочем, на последний вопрос ответ уже есть. Впереди большая площадь, на ней разворачиваются новенькие, чистые автобусы белого и кремового цветов. Ведомый собеседником, подхожу к группе охранников. С ним здороваются, на меня смотрят безразлично. Не знают. Ну, и ладушки. Интересно, как идёт оплата в автобусах? Похоже, что никак: нет номеров, классическая «вахта». Вот загружается очередная группа, не задерживаясь, рассаживаются. Автобусик, рыкнув движком, отъезжает. На крыше солидные белые в красную полоску баллоны. Помню, читал ― это баллоны с водородом, безопасно и экологично.

— Что говоришь, дружище?

— У тебя не будет одной сигареты?

Так, в этом мире нет ничего бесплатного. Стреляющий сигарету обязан её потом отдать. А почему он уверенно просит? Я же не курю… Курит тот, за кого меня приняли! Хорошо быть предусмотрительным. Лезу в карман, достаю начатую пачку престижного курева. Там восемь сигарет. Достаю одну, протягиваю.

— О, ты «Люкс» куришь! Красотка балует?

Ещё одна фирменная ухмылка.

— А сам что, дружище?

— После такой ночи никакого желания.

— Да, бывает.

Перескакивая с темы на тему, он оживленно треплется. Фильтрую текст, вычленяя главное. Парень из категории болтливых бабников, основной мозг в головке. Того, за которого меня принял, запомнил исключительно из-за красавицы-подруги. Уже третий раз пытается пошловато уточнить, чем я, такой невзрачный, привлек куколку-блондинку. Отшучиваюсь. Черт, как-то он меня уже утомил. Да и вообще, адреналин, похоже, вышел, накатывает усталость.

— Что-то ты совсем засыпаешь, приятель. Покурил бы, полегчает.

— Нет, дружище, я уже подумываю, что брошу курить. Ночью явно перебрал с сигаретами. Вот позавтракать надо.

— О, если хочешь, у меня есть пара бутербродов…

Так, это намёк. Сигареты в этом мире дороговаты, как и у нас.

— Отлично, дружище. Предлагаю обмен: я даю тебе сигареты, ты угощаешь меня бутербродом.

— Конечно, согласен!

Полиэтиленовый пакет, два симпатичных бутерброда с ветчиной и копченой колбаской, сверху по листику салата.

— Хм, дружище, только не говори, что делал их сам. От них за милю веет женской заботой. Так, дамский угодник?

Собеседник расцветает и откровенно хвастается знакомой официанткой, которая знает, что настоящего мужчину (многозначительное подмигивание) надо качественно кормить. Старательно сдерживаясь, откусываю небольшие кусочки, жую. Божественно. Как прекрасно, что есть на свете простые болтуны! Дымя очередной сигаретой, он описывает зазнаек-охранниц из соседнего техно-здания (фабрики), спохватывается, достает небольшой термос. Видел такие, к сожалению, все с битыми колбами. Наливает в крышку-чашку чай, протягивает мне.

— О, спасибо, дружище!

— Угощайся, приятель. По-сухому даже маленький друг плохо идёт, ха-ха.

Маленький друг? А, понятно, кто о чем, а он о члене. Радует другое: настоявшийся, крепкий, чуть тепловатый, сладкий чай, без малейшего привкуса свалки.

— Давай, дружище, доедай, вон уже наш автобус.

Киваю, делаю последний глоток. Ещё бы узнать, куда едет «наш» автобус?

Пейзажи за окнами приятно смягчали надоедливый трёп собеседника. Симпатичные, состоящие из ухоженных, чистых домов с небольшими палисадниками и фигурными низкими оградками посёлки, поля, ограниченные снегозащитными полосами, деревья вдоль первоклассной ровной двухполосной шоссейки. Чистота и аккуратность. Нет, внимательно изучив фотографии, просматривая новости, беседуя с людьми на свалке, я был морально готов к таким отличиям от моего мира. Но одно дело быть готовым, а совсем другое ― видеть. Германия, Чехия, Прибалтика… Что угодно, но это была не привычная мне Россия, не граница между Ставропольем и Краснодарским краем. Прилично одетые, ухоженные люди на улицах, ослепительно красивые женщины. Впрочем, насчет женщин ― это я их полгода живьем не видел. Ничего, реализую план «А», можно будет и замутить… Черт, что-то мысли не о том совсем, собеседник, наверное, заразительно действует.

— Э, приятель, ты заснул? Следующая остановка ведь твоя?

— Да, дружище, спасибо. А ты не выходишь?

— Нет. Я же говорил тебе, что живу на сто семнадцатом участке. Давай, будет весёлый кэш, заходи в гости, кафе «Магнолия», Жоржа все знают.

Киваю, пробираюсь к выходу. Автобус мягко тормозит, неспешно открывается чистая дверь, выхожу. Ночной ветер прогнал тучи, солнце озорно бросает лучики в глаза, веет теплом. Сморщившись и прикрывшись, чихаю. Весело смеются стоящие на остановке две невероятно привлекательные девушки. Улыбаюсь им, машу рукой. Поразительно ― мне отвечают. Задержав на лице улыбку, достаю чехольчик из искусственной замши, из чехла ― солнцезащитные очки. Серия «Консул», фотохромные, категория «В», недешевая вещь. Копия любимых очков Черного теха из сериала.

— Привет, красавицы.

— Привет, парень-охранник.

— Не подскажут ли симпатичные девушки, как пройти к ломбарду?

— Что, поиздержался, бедняжка?

— Красивые девушки и полный кэш несовместимы.

Фраза из сериала действует прекрасно. Подружки смеются, меня обдаёт ароматом духов, чуть различимым запахом чистой девичьей кожи. Так, похоже, все демоны этого мира сейчас гонят в кровь гормоны. Не ожидал от себя такой бешеной реакции. Хорошо, что глаза закрыты очками. Интересно, какое в них сейчас выражение?

— Пройдёшь по седьмой стрит, на углу с двадцать второй будет витрина и вывеска «Дешевле нет».

— Спасибо, красавицы. Успешного дня.

— И тебе, парень.

Шагаю по чистенькой разноцветной плитке, прикидываю план «А», успокаиваю чувства. Используя навыки и положение Черного Теха, я последние месяцы подготовки к побегу старательно собирал и приводил в порядок вещи верхних категорий, которые можно легко заложить в ломбарде.

Сейчас в сумке десяток часов, два мобильника с зарядками, шесть кэшей в комплекте с крэдлами-зарядниками, влагозащищенный фонарь-шатун. Мобильники «С», но они весьма неплохо стоят, остальное «В». Кстати, пора добавить штрих во внешнем виде. Расстегиваю куртку, сажусь на скамейку. Два поясных чехла (копия аксессуаров из журнала мод) занимают место на ремне, в них ложатся мобильный телефон и включенный кэш. Ничего, что везде по нулям, главное ― они из дорогой категории.

Мобильник Рыбы больше не дал совершить звонок на волю. Переписанный на самого Рыбу, он проинформировал, что с этого аппарата пробный звонок уже был произведен, поэтому я вернул привязку к своему RFID. Самое поганое, что не смог определить собственный номер телефона в сети ― эта функция была платной. Второй отремонтированный аппарат скушал свою халяву до попадания на свалку. Кэши прописывались на владельца, как и телефоны, по полностью аналогичной схеме, а для открытия счета в банке личного прибытия не требовалось ― действие совершалось автоматически, на передаваемый кэшем идентификатор RFID. Вот я и планировал посетить несколько ломбардов и наполнить кэш на первое время. Правда, было опасение, что мой ID в «черном» списке, как ID преступника… Но на этот счет имелся план «В», закрепленный сейчас в ножнах на руке. Очень не хотелось бы его применять. Так, серебряная цепочка-браслет на руке, часы с солнечной батареей на другой, расстегнута пуговица левого рукава (случаи бывают всякие), распахнутая по случаю теплой (реально становится жарче) погоды куртка открывает почти новый форменный джемпер и качественную неуставную рубашку под ним (модный писк местной охраны). Маленькая обувная губка из сумки наводит глянец на ботинки. Можно идти.

Мелодичный перезвон колокольчика, длинный прилавок, несколько никелированных труб с одеждой на плечиках вдоль стен. Повернувшийся на звон хозяин, видя, что я не спешу лезть за кэшем, а изучаю ценники, вернулся к прерванному занятию. Занятие весьма достойное: распекание продавца. Очень знакомые интонации. И пусть отсутствуют словечки на идиш и пейсы, но я готов поставить свою цепочку против щелбана в лоб, что знаю национальность владельца.

— Объясни мне, недостойный потомок своих замечательных родителей, почему ты сразу расплатился за эту дрянь? Где были твои глаза?

— Но, дядюшка, они шли…

— Шлют таких лузеров, как ты, а часы должны работать. Работать и показывать время. Что они показывают у тебя, позорище?

— Дядюшка, я видел…

— Что ты мог видеть? Тебя надо было наречь кротом при рождении. Где были мои глаза и ум, когда я брал тебя на работу?

Подхожу ближе. Примерно это я ожидал: на прилавке лежат аляповато-блестящие кварцевые часы-браслет. Знакомая модель. Даже могу назвать неисправность. Попробовать разыграть психологическую миниатюру?

Видя моё внимание, хозяин замолкает. Беру часы, с прищуром профессионала (ещё одна черта телевизионного Черного теха) окидываю их взглядом, с легким презрением кладу назад. Возвращаюсь к витрине. Выждав паузу, произношу в пространство:

— Неудачная модель. Не знаю, о чем думало руководство техно, когда выпускало часы на рынок по такой высокой цене, и сколько любителей блестящей ерунды купят ещё эту радость лузера.

— Э-э, ты тех, мистер? Но…

Так, всё верно. Характерные для теха слова и интонации, но одежда охранника. Продолжаем ряд:

— Мистер продавец, а тебя что интересует больше: тех ли я, или чтобы эти часы заработали?

Возвращаюсь, беру часы, повелительно произношу:

— Маникюрный набор есть?

На прилавке тут же появляется искомое. Поддеваю лопаточкой крышку. Так и есть: аккумулятор выполз из своего гнезда. Пластиковый выступ фиксации аккумулятора в этой модели регулярно стачивается при замене питания. Прижимаю пальцем, смотрю, показываю. Стрелки пошли. Конечно, был шанс напороться на поломку механизма или севший аккумулятор, но что я терял? Это ведь не последний ломбард в городке.

— Когда работаешь рядом с техами, сам чему-то учишься.

— Дядюшка, я же говорил, что они шли!

Беру крышку, готовлюсь посадить её на место.

— Не знаю, приятель, сколько они проработают. Надо нести к теху. Если он знает одну тонкость, то часы будут идти долго.

— А ты, мистер, случайно не знаешь этой тонкости?

— Ну, мистер хозяин, я пришел сюда по своим делам. Кстати, ощущаю запах прекрасного кофе, а вот мой кэш очень уныло себя чувствует.

— Чашка кофе за счет заведения.

— Чашка и булочка, мистер хозяин.

— А посмотреть ещё нерабочие часы, мистер?

— А дать достойную цену за принесенные качественные вещи?

Это называется гармония. Хозяин считает, что меня понимает, я вижу, что психологический этюд разыгран правильно.

— Мистер хозяин, я сделаю первый шаг. Пожалуйста, дайте скотч и ножницы.

Отрезаю кусочек бумаги от ценника, складываю. Вырезаю полоску скотча, клею бумажную прокладку к крышке часов. Защелкиваю крышку, аккумулятор прижат. Демонстративно постукиваю часами по ладони, смотрю на свои, подвожу. Хозяин подмечает и уверенные движения, и качественные часы на запястье, и мою цепочку.

— Работа выполнена, мистер.

— Класс, приятель! Где ты так наловчился?

Отвечаю фирменной ухмылкой.

— О, а я думаю: на кого ты похож? Вылитый Питерс ― Черный тех!

— Да, ловко, молодой человек. Пройдемте за прилавок, там будет кофе и можно спокойно поговорить о делах.

Я пью неплохой капучино со свежей, но очень маленькой булочкой, хозяин внимательно исследует часы, мобильник и кэш. Больше выкладывать вещей не рискнул — кто знает, что может подумать человек?

— Я смотрю, вещи не новые, но в хорошем состоянии?

— В отличном, мистер хозяин, и только что из рук теха. Всё будет работать безупречно.

— Хм. Ну, что же, пожалуй, тысяча семьсот будет неплохой ценой.

— Мы договаривались о достойной цене. Две шестьсот.

— Даже достойная цена должна быть разумной, молодой человек. Тысяча восемьсот.

Оживленно торгуемся, каждый раз подбирая глубокие и неотразимые доводы. Боже мой, я как будто на одесском привозе, не хватает только запаха моря. Итог: две тысячи сто пятьдесят. Честно говоря, рассчитывал максимум на две. Хозяин держит в руках кэш. Достаю из чехла свой. Надеюсь, что транзакция пройдёт нормально. Очень не хочется применять план «В». Синхронизация. Есть. Запрос на приём суммы. Соглашаюсь. Секунды… Есть! Более того, загорается зеленый светодиод: в местной банковской сети открыт счет, привязанный к моей RFID. Первая проверка пройдена. Надеюсь, что в ближайшее время полиция не получит ориентировку на опасного и к тому же мертвого преступника.

Одобрительно киваю, прячу кэш.

— Я вижу, молодой человек, вы знавали лучшие времена?

— Не буду отрицать очевидное, уважаемый хозяин. Если приложить старание, хорошие времена могут ведь и вернуться?

— Похвальное стремление.

— А где ваши неисправные часы?

Пустые чашечка и блюдце исчезают, на стол выставляется коробка. Мда, почти как у сэра Кента.

— Все эти вещи неуч, по капризу судьбы получивший лицензию теха, не хочет ремонтировать либо назначает такие цены… Чтобы у него выросло столько болячек, сколько он хочет незаслуженно записать в кэш!

Выбираю электронные категории «В», вскрываю. Мда, местный тех или очень себя любит, или никого не боится: в двух вообще отсутствуют аккумуляторы. Снимаю ещё несколько крышек. Ага, вот ещё выпавший из гнезда источник питания. Будем надеяться, что он заряжен. Да, всё нормально. Выбраны исправные часы и рабочий аккумулятор, приступаем к тупой замене.

Думаю, что на трех штуках работающих самое то остановиться.

Перекидываю один браслет, выкладываю работу. Хозяин смотрит на меня, как кошка на сливки. Пришло время второй психологической миниатюры.

— Так, молодой человек, это замечательно, но нелицензированная техническая деятельность…

— А равно, и использование услуг нелицензированного теха…

Далее воспроизвожу наизусть статью местного уголовного кодекса из немного обгоревшего найденного на свалке томика с суммами и сроками. В завершение фирменная ухмылка.

— С огнем играете, молодой человек, очень увлеклись образом персонажа.

— Уважаемый хозяин, а где вы видите огонь? Тут нет даже искорки. Разве возможно отремонтировать что-либо этим (показываю маникюрный набор)? Если часы вдруг заработали, то просто произошла приятная случайность. Если разумный владелец ломбарда повторно изучив вещь, принесенную клиентом, решит доплатить ему тридцать единиц, то это обычное дело. И где связь? Это же две большие разницы.

— А не выпить ли нам ещё кофе? По-моему, подошло время ланча.

— Не откажусь, уважаемый хозяин. Только хотел бы вначале вымыть руки.

— Это легко устроить. Сейчас вас проведёт моя племянница.

Перезвон колокольчика, заглядывает продавец и, чуть позже, девушка. Господи, за что меня наказывает природа, создав жгучую стройную шатенку с длинными волнистыми волосами, смуглой кожей и черными бездонными глазами? Разве то, что на ней одето, можно назвать юбкой? Очередная героическая попытка… нет, пытка по обузданию гормонов молодого тела.

— Со-о-фа, золотце, отведи молодого человека в туалетную комнату.

— Хорошо, дядя.

По пути с явственным хрустом отдираю взгляд от стройных ножек и того, чем они венчаются. Интересно, не звонит ли хозяин ломбарда сейчас в полицию? Нет, очень сомневаюсь. Официальная цена за самый простой ремонт минимум двадцатка. Неработающие часы не стоят ничего, исправные «В» до тысячи, «С» не меньше ста пятидесяти. Вознаграждение за донос в этом мире отсутствует, а чтобы долг стал потребностью… В конце концов, это бывшая Россия. Скорее всего, меня будет ждать сервированный столик и тонкие расспросы.

Угадал. Всё ещё находящегося под впечатлением использования нормальной сантехники, меня подвергли прицельной бомбардировке вопросами. Надеюсь, изложенная легенда не вызвала нареканий: «Приехал на участок (дальний пригород, граничащий с фермерскими хозяйствами), потому что рядом предложили работу. Да, уважаемый хозяин, охранником. Работа не очень нравится, а вот видеть и понимать то, как работают техи, нравится гораздо больше. Сейчас планирую прогуляться, отдохнуть, надоело общежитие охраны при фабрике. Нет, уважаемый хозяин, я ещё ищу свое место в жизни. Кстати, вполне вероятно, что занесу на днях ещё несколько приличных вещиц». Кофе выпит, тоненькие бутерброды съедены. Намекающе смотрю на хозяйский кэш.

— Ах, да, молодой человек. Я посмотрел ещё раз ваш телефон. Оказывается, он полностью готов к продаже. Думаю, что добавить вам тридцать единиц будет справедливо.

Отлично. Коготок увяз ― всей птичке пропасть. Форсировать отношения не будем, но первый якорь на воле поставлен.

— Благодарю за понимание, уважаемый хозяин.

Транзакция проходит, как и предыдущая. Сколько я в ломбарде? Час, как минимум. Если бы сигнал прошел в полицию или КИБ (Колониальная Имперская Безопасность), меня бы уже брали. Сопровождаемый хозяином, выхожу в торговый зал. Народа набежало. Оторвавшись на секунду от прилавка, продавец с сияющим видом шепотом доложил:

— Дядюшка, я продал те часы!

— О, если бы ты прикупил ещё немного ума… Впрочем, удача — это тоже хорошо.

— Серж? Серж, приятель!

Мужичок за прилавком очень недвусмысленно смотрит на меня. Кстати, обратился он по-русски. Изображаю лицом вопрос.

— Серж, да ты что? Я Виктор, сосед ваш. Да вспомни, мы на рождество в кафе сидели, ты ещё с Ленкой поцапался. А что она не приехала?

Так, я напоролся на человека, знающего моего двойника. Хозяин ломбарда смотрит с интересом, больше никто на нас не отвлекается.

— Витя, что-то туго припоминается.

— Да ты что? Ну, вспомни, ты ещё мне про жизнь рассказывал, на Ленку жаловался. Приняли мы душевно.

Межмировой жест записного выпивохи. Так, а внезапный знакомец явно из употребляющих. Небрежность в одежде, мешочки под глазами, личико озабоченного поклонника Бахуса. Тяну время, смущенно улыбаюсь хозяину.

— Слушай, Серж, ты вообще, как пыльным мешком стукнутый. Ещё и в охрану устроился?

— Жизнь вещь сложная, Виктор. Иногда и не так повернётся.

Он на меня внимательно смотрит, в глазах растет понимание. Ну, скажи: «Ой, обознался!»

— Ленка тебя всё-таки отправила на коррекцию! Ну, стерва! То-то я смотрю, ты на себя не похож.

Коррекция, коррекция… А, кодирование от алкоголя и травки! Между прочим, недешёвое удовольствие. Поворачиваюсь к хозяину ломбарда, виновато развожу руками:

— Уважаемый…

— Иосиф, Серж. Для вас, молодой человек, просто Иосиф.

Уже на русском. А что тогда мы до этого на английском, как два лорда, беседовали? Так, а в глазах удовлетворение. Похоже, что сейчас я для него полностью укладываюсь в какую-то логическую схему.

— Уважаемый Иосиф, я обязательно зайду на днях.

— Заходите, Серж, буду рад видеть.

— Виктор, ты идёшь?

— Да, Серж, пошли.

Ага, судя по пустому пакету в руках, что-то из домашних вещей ушло на горящие трубы. Чинно киваю хозяину, выходим.

Мда, я был прав. У первого же уличного автомата он тушит неугасимый пожар высосанной в один глоток пинтовкой крепкого сидра. Действие по дороге повторяется ещё трижды, причем два раза за мой счет. Зато полностью проясняется обстановка. Ленка (Хелен, Елена) ― это та самая красотка-блондинка. Мой двойник Серж является бойфрендом, а, проще говоря, обычным альфонсом. Отношения длились года три, пока резко не ухудшилось здоровье Михаила Сергеевича (отца Елены), главного спонсора доченьки. Его увезли в Сити, кэши похудели, любовнички поругались. Пик разборок пришелся на рождество, тогда и накушался Серж в компании профессионального собутыльника Вити, горько жалуясь на судьбу. Нет, дружок, в кафе не пойдем, меня же корректировали. Могу только купить пинтовку на дорожку, ты уже и так тёплый. Дома Сержа встретил полноценный скандал, потом Елена с Катькой (дочка-подросток. Ничего себе, это насколько она Сержа старше?) зашвырнули истекающую слезами и соплями тушку в машину и убыли в Сити (258, кстати). Потом Елена ещё один раз приезжала в начале января, но буквально на час, сразу уехала.

— Что, Витя? Как здоровье Михаила Сергеевича? Не очень. И Елену давно не видел. Сам пойми: коррекция, работа…

— Жил в общаге? Ну, Ленка, вообще тюрьму устроила! Сейчас-то хоть разрешила домой вернуться?

— А куда я, по-твоему, иду?

Идём мы уже давненько. Откладываю в памяти маршрут, параллельно отмечая, что улицы становятся грязнее, дома неухоженней, а заборы выше. Компания молодежи на углу явственно напомнила законников, аж рука за дубинкой потянулась. Мда, дубинка осталась в шнырёвской. Как там парни? Шум, наверное, поднялся… Хотя у Кента не забалуешь. А ведь догадывался он, что я побег готовлю. Догадывался, но не препятствовал. Или не верил, что получится? Даже, если Рыба работал на него, даже вместе с Пауэром, что они могли сделать, когда дельтаплан рванулся вверх? Черт, что-то мы совсем на окраину забрались. А не подстава мой неожиданный приятель Виктор? Сдвигаю сумку за спину, незаметно проверяю рукоятку ножа на руке. Нет, всё нормально. Покачиваясь, попутчик останавливается возле высоких ворот из покрытого пластиком тонкого металлического листа. Ага, есть и калитка. А что ты так смотришь, Витя? Откуда у меня ключи?

— Ну, ты вообще, Серж. Коррекция мозги отшибла?

— Сам туда попадешь (откровенный испуг на окосевшем лице) ― узнаешь. Оставил в общежитии, наверное.

— А от дома взял?

— Конечно, вот, в сумке.

— Ладно, не боись, приятель. Пройдешь через мой двор, а потом вдоль оврага. Двигаем!

Через четыре участка грязный забор из пластика, заросший палисадник, знавший лучшие времена дом. Встречает хозяйка:

— Опять?! Что в ломбарде заложил, скотина?

— Молчи, Светка! Что заложил ― с получки выкуплю. Гляди, с кем пришел!

— Серж? Ну, вы же приличный молодой человек, а себя в руках не держите и моего дурака спаиваете…

— Светка! Меня никто не спаивает, я сам хочу ― пью, хочу ― не пью. А Серж всё, привет. Ленка его на коррекцию отдавала, вот так!

На меня уставились, как на городского сумасшедшего, с жадным, чуть брезгливым, любопытством:

— Да неужели? А, точно, даже похудел, осунулся. Усики отрастил?

— Да, Светлана. Елена сказала, что так на артиста похож.

— Ага, есть что-то. На этого, как его…

— Питерса?

— Да-да, «черного». А как там на коррекции?

— Нельзя рассказывать.

— А я слышала, что там сознание специально меняют, чтобы и рассказать ничего не мог. Правда, Серж?

Стою, молчу. Изображать стёртого уже отработано. Подключается Витёк:

— Что к человеку пристала? Видишь, не в себе? Она его ещё и на работу отправила (Светлана всплескивает руками). Ключи, вон, в общаге оставил, сейчас мы с ним через овраг пойдем…

— Какой овраг, дурак?! Ты на себя посмотри, на ногах не стоишь. Живо в дом!

— Да, Витя, иди, я сам дойду. По дорожке идти, Светлана?

— Угу, иди по дорожке, там за живой изгородью увидишь. Близко к склону не подходи, осыпается!

— Спасибо.

За спиной разгорается семейный скандал, шагаю по захламленной дорожке. Прислушиваюсь: я, похоже, забыт, Светлана узнала, что Витя заложил её колечки. Ну-ну. Участок большой, сад, огород имеется. Правда, мужской руки не ощущается. Вот и нереально разросшаяся живая изгородь. Никогда не стригли?

Как пройти? Следов не видно, напрямую не пролезть. Приседаю. Ага, есть просвет. Предельно осторожно протискиваюсь, выпрямляюсь. Заросший кустарником и, похоже, малиной овраг, журчит вода, пованивает канализацией. Естественный сток нечистот? Похоже, потому что за широким оврагом лесополоса и поля. Значит, это самая крайняя улица пригорода. Так, а что делать дальше? Можно пойти вдоль оврага, выбраться на улицу и вернуться в цивилизованную часть. Смысл? В каждой гостинице стационарный учетник, съём комнаты тоже неизвестно как происходит. Вариант пройти в дом блондинки Елены крайне заманчив, тем более что там меня любой сосед примет за Сержа. А сама Елена? Сама Елена увидит охранника, по странной прихоти судьбы похожего на милашку-альфонса. Есть шанс выкрутиться? Полно. Я же не воровать там собираюсь. Ошибся охраняющий человек домом, улицы перепутал, соседи не так подсказали, открыто было… Решено, идём.

Через живую изгородь вижу искомый дом. Мягко сказать, небедно. Двухэтажный особняк с мансардой и одноэтажным крылом. Это ещё ладно, но метрах в двадцати от меня на мощной колонне со скобами-ступеньками стоит натуральный ветроэлектрогенератор. Кстати, а почему он не работает? С полей в спину тянет ровный ветерок, несёт запахи разогретой земли. Протискиваюсь вдоль забора через не очень ровную живую изгородь, иду.

Ничего, очень пристойно. Деревьями, конечно, года три никто не занимался, огорода нет, бетонный сруб колодца со сдвинутой крышкой, рядом валяется пластмассовое ведро с верёвкой, симпатичная беседка, но металлические детали начинают ржаветь, мангал, пластиковая будка биотуалета. Что там на крыше знакомое синеется? Не иначе ― солнечные батареи. Круто.

Обход дома по периметру. Крыло ― это гараж где-то на три машины, качественная стальная дверь входа, жалюзи с замком на въезд в гараж, окна первого этажа закрыты металлическими ставнями, второго блестят на солнце. К дому от столба освещения идёт силовой кабель, телефонной жилы не вижу. Похоже, на охране не стоит. Это радует, но как попасть внутрь? Снова обхожу дом, старательно проверяя запоры. Мда, склерозом в семье никто не страдает, всё заперто. Из оружия взломщика у меня только нож. Дверь черного входа из армированного пластика, но сомневаюсь, что сумею прорезать до механизма замка. Замки везде с прямым профилем, как их принято называть, английские. Проверяю косяки, под ковриком у входа, почтовый ящик на воротах. В ящике совершенно умершие рекламные газеты, ключа нигде не нашел. Ящик, кстати, крепился на какие-то несуразные пластиковые заклепки, потом они развалились, сейчас примотан в двух местах ржавой стальной проволокой. Проволока… Есть идея!

Когда в голливудских фильмах изображают взлом замка стальными проволочками, создатели практически не обманывают, только они неправильно показывают процесс. Надо не елозить гнутой проволокой по сувальдам, а просунуть «клюшку» до упора вглубь и попытаться попасть в поворотную ручку запора с той стороны. Сейчас именно этим я прилежно занимаюсь у черного входа. Похоже, получается. Нет, язычок замка отказывается выходить из паза. А если чуть оттянуть дверь? Щелк, щелк. Нет техники, неподвластной Черному Теху! Приоткрываю. Из темного коридора тянет холодом и сыростью, совершенно нежилым духом. Добро пожаловать, дорогой друг!

Сижу за столиком на втором этаже у открытого окна с прекрасным пейзажем и подвожу итоги планового осмотра. Дом в стадии, как минимум, среднего ремонта. Мансарда под крышей не отделана полностью. Ламинат для пола, вагонка для стен и потолка, крепеж в коробках сложены вдоль стен, замок светового люка сломан, перила на винтовой лестнице не смонтированы. На втором этаже не полностью отделана гостиная (где я и сижу), частично ― одна спальня. Частично — потому что после замены окна остался раздолбаным оконный проем, подоконник закреплен монтажной пеной (есть неизменные во всех мирах вещи!), стробы после замены проводки не заделаны, панели обшивки поставлены не все. Вторая спальня и совмещенный санузел в состоянии мансарды. На первом этаже полностью отремонтированы рабочий кабинет и спальня Михаила Сергеевича, на кухне в режиме «временно» установлена бытовая техника (вся электрическая), плитка, ламинат, отделка стен отсутствуют. Большая часть мебели в разобранном виде стоит в коробках на всех этажах. Пользоваться санузлом нельзя, потому что где-то забита канализация, воды в кранах нет, хотя мощный накопительный бак-колонна по звуку полон, отсутствует электричество. Электрощиток пишет на жидкокристаллическом дисплее «Но лимит. Термостат» и издевательски подмигивает неоновым глазом. Первая часть понятна, а вторая? Наверное, включается подогрев против разморозки, иначе бы всё полопалось зимой. В нештукатуреном гараже полуразобранный электромобиль, солидная стопа мешков со строительными смесями, корыто с застывшим раствором, сваленный в кучу инструмент. Половину подвала занимают мощнейшая сборка здоровых аккумуляторов и автоматический преобразователь напряжения. Аккумуляторы, понятное дело, разряжены. Итог: электричества нет, воды нет, канализации нет. Имеющийся плюс: сомневаюсь, что сюда до лета кто-то приедет. Более чем наполовину опустошённые упаковки из-под сильного обезболивающего в кабинете (связка ключиков тоже в столе лежала) и общий сумбур в жилой части дома явно намекают, что Михаил Сергеевич покинул этот мир навсегда. Вместе с ним ушли денежки и строители, по каким-то причинам накрылись блага цивилизации. В Сити у Елены квартира есть, если бы хотела продать дом, времени прошло достаточно. Теперь мои цели…

О глобальном задумываться нечего, и так сегодняшние события выглядят нереальной прухой. Надо вынести подушку с матрасом (синтепон), постельное бельё и три пледа на солнышко сушиться, набрать водички в ведро на умывание, сходить отобедать в кафе, купить чего-нибудь на ужин.

Какая замечательная вещь приличный кэш! Потратив сто пятьдесят единиц, наелся, как удав, поглазел бесплатно на девчат, да ещё тащу с собой пакет с двумя хорошими пирогами (мясной и яблочный) и пару литров сока. Вопрос с ужином решен, хочу до темноты посмотреть, что с канализацией. Спать будет холодно (мысли уже привычно прошлись по виденным сегодня потрясающим грелкам во всё тело. Черт, да что же я такой озабоченный?), а бегать на улицу с фонарем энтузиазма не вызывает вообще. Кладу пакет, снимаю куртку, беру лопаты в гараже. Начать надо от оврага.

Пластиковая канализационная труба проложена халтурно: закопана всего сантиметров на тридцать, защитного короба нет. Копается легко ― супесь. Уверен, что труба где-то тупо смята. По мере приближения к дому точно понимаю ― где. Металлический мангал стоит четко на направлении канализации к дому. Подхожу, копаю. Идиоты! Ножки мангала замурованы в железобетонные балки, одна из балок продавила трубу. Как поступить дальше? Просто выдернуть из стыка нельзя: уделаюсь в застоявшемся, плюс лужа нечистот посреди двора. Очищаю продавленное место со всех сторон, надеваю резиновые перчатки, пробую сдавить с боков. Не помогает. Ага, есть идея! Нахожу в гараже шуруп-саморез, беру отвертку, плоскогубцы. Осторожно ввинчиваю шуруп чуть дальше места перегиба, тяну плоскогубцами вверх. Идёт. Тяну, зажурчало… Ш-шух! Поперло, родимое! Труба аж вздрогнула, в овраг словно Ниагара изверглась. Похоже, столб нечистот высосал из санузла все. Выкапываю весь сегмент, повозившись, снимаю, обрезаю (всего полметра долой), ставлю кусок, раньше торчавший в овраг, обрезанный ― на его место. Мангал перетаскиваю ближе к беседке, засыпаю трубу. Вот и оправдание моего присутствия… Оп-па, а это идея! Одно дело неизвестный мужик в доме, а совсем другое ― ремонтник. Кто меня нанял? Михаил Сергеевич, к примеру. Чтобы версия прошла, надо повнимательнее изучить кабинет, да и весь дом. Отмываюсь, забираю постель, иду в особняк.

Оказывается, за панелями встроены стенные шкафы. В кабинете обнаружил достойный самого пристального внимания сейф с дактилоскопическим замком, привинченный болтами к стене, одежду хозяина. Позаимствовал у него домашние тапки. На втором этаже гардероб принадлежит сразу трем людям: блондинке, дочке-подростку и Сержу. Последнее меня обрадовало больше всего: мои запасы ограничены только парой носков. Все вещи дорогие, категорий «А» и «В» (баловали альфонсика), но состояние… Похоже, что Серж свинья ещё та. У рубашек грязные вороты и манжеты, нательное бельё не блещет чистотой, носки свалены в неопрятную кучу и дают характерное амбре. Нет, я понимаю, что своя стиральная машина не работает, но не так далеко кафе с автоматической прачечной. Прикидываю вещи на себя. У меня нога больше на размер (обувь отпадает, а жаль), головные уборы тоже малы. Но это поправимо. Переставляю застежку, черное кепи подойдет… Гм, только после стирки. А вот демисезонную куртку надену завтра, как раз посещу кафе и прачечную. Плохо, что погладить отстиранное там нельзя ― эта делается либо дома, либо в частных ателье.

На сон грядущий (кстати, холодает реально, спать лечь пришлось в свитере) при свете фонаря изучил фотоальбомы. Да, это кладезь информации для разведчика. Действительно эффектная спортивная блондинка (длинные волосы цвета спелой пшеницы) Елена, невысокий пузан с брюзгливым выражением лица ― Михаил Сергеевич, симпатичная брюнетка-подросток Катя. С особым интересом изучал фотографии Сержа. Не сказал бы, что мы очень похожи. Я худее, более вытянуто лицо, немного другой формы нос. Но вот если Сержу пририсовать усики «под Питерса», тогда да, схожие черты бросятся в глаза. Одна деталь, а как меняет портрет. Уже позёвывая, листаю альбомы хозяина. Приёмы, фуршеты, торжества и другие официальные лица. Нет, всё, не могу больше, утро вечера мудренее. День сегодня выдался невероятный. Накрываюсь пледами с головой. Какая-то мысль бродит по задворкам сознания, что-то ассоциативное. Завтра. Спать.

Утро встретило не просто прохладой, а реальным дубаком. Хорошо, что туалет заработал, плохо, что идти на первый этаж. Хотя и привык к холодной воде, но из ведра была очень уж холодная. Доедать пирог с соком? Нет, после приличных шнырёвских (как там мои парни?) горячих завтраков жевать промерзшее не тянет. Глоток ледяного сока вызвал дрожь во всем организме. Время семь утра, кафе заработает в девять. А не посмотреть ли, что с ветрогенератором?

Крышка кожуха на болтах, в качестве бонуса вид на рассвет. Лазить пришлось два раза ― в первый просто посмотрел внешнее устройство. Привязываюсь сам, подвязываю мешок для снятых деталей и инструмента, работаю разводным ключом. Довольно сложное устройство, оказывается. В задней части массивный генератор, в передней сложный редуктор, связанный с механизмом регулирования угла поворота лопастей. Сейчас они в положении «парковка». Двигаю рычаг в состояние «работа». Увлекаемые тягами лопасти разворачиваются, под слабым ветерком начинают движение. Резкий треск, хорошо, что я привязан, так и свалиться недолго. Явно сломан зубец в шестерне редуктора. Автоматически перекидывается коромысло, лопасти вместе с запускающим рычагом самостоятельно уходят в «парковку». Вообще не радостно. Как разбирать редуктор?

Пробившись больше часа, перемазавшись в смазке (хорошо, что предусмотрительно надел строительный комбинезон, оставленный рабочими), спускаю на буксировочном автомобильном фале тяжеленный блок шестерён редуктора. Вещь оказалась очень технологичная: на корпусе имеются крепежные узлы для тяг лопастей, стопорный механизм для вала. Мне здорово повезло, что у автомобиля осталась часть инструмента автомеханика, да и строительные рабочие не забрали разводной ключ. Расстилаю на столике в беседке газеты, водружаю блок. Видна виновница поломки ― на шестерне сломаны два зубца. В картере устройства вылавливаю зубцы и небольшой смятый болтик. А он-то откуда? Пересмотрел все, место для болта не нашел. Загадка природы. Ладно, отмываться, да идти завтракать. Когда обувался, в голову наконец-то пришла вчерашняя мысль.

Лихорадочно листаю альбом. Оп-па! На фотографии пузан с высоким пожилым абсолютно профессорского вида гражданином. Знаю я этого гражданина, Черп фото в журнале показывал. Профессор Эрих Штейн, светило психологии. Тот самый, что якобы меня «записал». Интересные совпадения судьба подбрасывает. Непростой у Елены папан, очень непростой.

Снова чистые улицы, зеленеющие палисадники, красивые девушки, пригревающее солнышко. Планировка пригорода предельно проста и понятна, заблудиться невозможно. Выбранное благодаря старой рекламной газете кафе нашел без труда.

Поглощая горячие сдобные булочки и чай с молоком (аж жить захотелось, причем с молодой и почаще, официантка, кстати, вполне подойдёт), обдумываю проблемы ремонта. Где взять шестерню? Надо рассуждать логически. Где они вообще могут быть? Технопарк отпадает ― там меня «скушают» сразу. Автомастерские? Учитывая унификацию… Вполне вероятно. Адреса в бесплатной газете есть (газету с собой), вот только тащить туда редуктор… Черт, ну я и баран! Совсем мозги отмерзли ― там же электромобиль раскуроченный в гараже! Дождусь окончания стирки и скорее назад.

Помахивая пакетом с выстиранным и отжатым бельём (тридцать единиц всё удовольствие), заворачиваю за угол и лоб в лоб встречаю вчерашнюю компанию быкоподобных люмпенов. Ну и рожи! Сплошной ночной кошмар девственницы. Пакет в левую руку, правой готов выхватить нож, прохожу мимо. Очень недружелюбные взгляды. Надеюсь, мой был не менее злобным.

Черт, что за дом? Прищепок не найдешь! Никакого порядка. Хорошо, что ветерок совсем слабый, на натянутом между деревьев шпагате колышутся досыхающие элитные вещички. Редуктор аккуратно разложен в порядке разборки, иду с фонарем и испорченной шестерней в гараж.

Спасибо автомеханику, что вытащил коробку передач, но как я забодался её разбирать! Тем не менее, результат в руках: неотличимая деталь, только целая. Параллельно перелил из поддона в бутылку автомобильное масло ― пригодится.

Эх, тяжелая это работа ― затягивать назад редуктор. Солнышко ощутимо пригревает, я весь вспотел. Могучий рывок… Поставил. Теперь сборка.

Ещё раз проверяю соединения, добавляю смазки, двигаю рычаг… Гух ― гух ― гух. Работает!

Ставлю кожух, затягиваю болты. А громко, оказывается, ветряк лопастями машет, хотя ветерок слабый ― метра два в секунду. У основания колонны открываю дверку контрольного пульта. Кнопка разблокировки… Пропеллер плавно развернулся точно против ветра. Тумблер «энергия»… Только бы не было КЗ! Нет, норма, горит неонка. Бегу в дом.

Электрощиток радует сообщением «Обнаружена работа генератора. Направить энергию во внешнюю сеть?» Чего? Нет, какая наглость! Если мне, то «Но лимит», если им, то «дайте».

По вторникам не подаем, и вообще, я чубайсов как-то не очень… Решительно отказываюсь. Дисплей оповещает: «Энергия подана во внутреннюю сеть эко-дома. Но лимит. Термостат».

«Дом» — это мне, «эко» пока не ясно. В ветреную погоду надо будет попробовать отправить во внешнюю сеть ― может, лимит появится. С воодушевлением щелкаю тумблером освещения в коридоре… Не понял? Нет электричества. А куда оно девается? Черт, там же ещё преобразователь в подвале!

Подвал встретил горящей лампочкой (ура!) и светящимся дисплеем преобразователя. Мда, никак не привыкну к причудам местной электронной промышленности. Аппаратура образца наших восьмидесятых соседствует с продвинутыми сверхсовременными агрегатами. Дисплей сенсорный, хотя и монохромный, отличное контрастное изображение. Верхняя полоска — подаваемая энергия, под ней строки потребления, заключительная ― сводный отчет. Сейчас всё идёт на «зарядку резерва» (так, это аккумуляторы) и отопление. Освещение, розетки, водонагреватель ― по нулям. День будет теплый, убираем отопление. Добавляем к освещению… Какая умная машина! Появляются условные пиктограммы электрических ламп. Тройки хватит. Розетки… Мне много не надо, только запитать любимое радио. Водонагреватель… Ага, а где вода? Краны-то пустые. Кстати, надо заняться. Да, и полоска с недвусмысленным обозначением «солнечная энергия» пуста. Понял, этим тоже надо заняться.

Разобрался с выключением лампы в подвале. Оказывается, свет гасится выключателем при закрытой двери. Открываешь дверь ― загорается независимо от выключателя. Умно. Снова в коридор, щелкаю тумблером… Горит, собака!

Весело напевает радиоприёмник (снова с печалью вспомнились друзья и братишка Солдат), я разбираюсь в мансарде с проводкой солнечных батарей. Чем больше разбираюсь, тем яснее понимаю, что тут кого-то очень не любили. Нечаянно так напортачить невозможно, всё сделано специально. В логическую схему прекрасно укладываются и болтик в редукторе, и мангал на канализационной трубе. Многократно перегнутые до поломки внутренней жилы провода в трех сборках, умно недостыкованный в четвертой, недотянутые винтики во всех распределительных коробках. То есть согнутый под определенным углом провод функционирует, касающиеся контактов провода ток проводят, но любое шевеление ― и все, привет, электричество кончилось. Хорошо, что соединения выполнены «под отвертку» и отвертка имеется ― обошелся без скруток, только осталось закрепить переставленные распределительные коробки. Глянул на часы: ого, уже два. То-то посасывает в желудке реально. Надо бежать обедать.

После обеда заглянул к ветряку (машет крыльями, подлюка), снял высохшее. Вот и с нательным бельём проблем нет, чистое очень кстати.

Продолжаю исследовать проводку солнечных батарей. Похоже, что неисправности устранены. Закрепляю распределительные коробки, затягиваю последний винт, спускаюсь в подвал. Есть подача энергии от солнечных батарей! Появился и статус аккумуляторов: уже процентов пятнадцать ёмкости набрали. Как-то автоматически начинаю мечтать о разогретых в микроволновке пирогах на ужин и горячем чае, благо что заварку и сахар в кухонном шкафу нашел, рядом с грязными чашками. Мда, теперь о грязи: а не поковыряться ли в водопроводе?

На первый взгляд водопровод выполнен идеально. Мощная колонна не меньше чем на две тонны воды, подающий насос (наверное, из колодца качает), столитровый бак водонагревателя со встроенным насосом (очень знакомая штука). На верхние этажи вода должна подаваться двумя другими насосами ― установлены, проводка подведена. На кухне под раковиной стоят круглые банки фильтров. Краны шаровые, все открыты. Где вода? Детально изучаю трубки от раковины, простукивая их рукояткой отвертки. Пусто, пусто, пусто… Безрезультатно ползаю уже час, подобрался к накопителю. Гляжу на его нижнюю часть, и до меня начинает доходить. Зачем у него сбоку, сантиметров на пятнадцать выше днища патрубок с краном и заглушкой? Почему водопровод подключен к патрубку на самом основании бака? На мысль натолкнула отстоявшаяся вода в наших бутылях на свалке, точнее, каждый раз образующийся на дне осадок. Чем лучше вода из колодца? Только тем, что осадка меньше. Но он есть. Вот и здесь толковые сборщики типа перепутали выводы и подключили водопровод к нижнему патрубку для сброса грязи, оставив необходимый заглушенным. Грязюка накопилась, отстоялась и закупорила трубу. Интересно, чем Михаил так достал народ, что его столь яро ненавидят и изощренно гадят? А кого ещё можно избрать виновным? Блондинку Елену? На блондинок обижаться невозможно в принципе. В целом мне нравится ход размышлений, но что делать дальше? Перекрыть краны и переставить трубку водопровода. Перекрыть кран… Вот где основная засада! Нижний отказывается поворачиваться принципиально, даже от усилия, близкого к критическому. Ну, работяги, благодарю вас категорически! Надеяться, что скопившаяся в трубах грязь (границу забитого я примерно вычислил) будет и дальше могуче держать две тонны воды, можно, но закон всемирной подлости никто не отменял. Уверен, что начну шевелить трубы, и вся радость с нереальной скоростью затопит кухню, коридор, ринется в подвал. А там, между прочим, преобразователь, сердце электрической цивилизации. Нет, рисковать нельзя. Отложим полную разборку, а воду будем брать из бокового патрубка. Его запорный кран вроде работает. Нежно, по миллиметру вывинчиваю заглушку, подставив ведро. Тоненькая, тут же иссякшая струйка. Отлично. Приношу со второго этажа длинный обрезок трубы, протягиваю к раковине, ввинчиваю, закрепляю. Поворачиваю рычаг… Журчит. Прозрачная вода бежит в раковину. Не очень и холодная, кстати, в колодце же просто ледяная. Перемываю чашки в остатках кофе и чая со следами губной помады на ободках, ложки, тарелки. Надо будет купить моющее средство для посуды, местное почти закончилось. Мда, отлично, почти цивилизация. Гнать мне некуда, потихоньку израсходую бак, а там разберусь с водопроводом. Пора закрывать окна, ставни ― вечереет. Да, явно стоит прикинуть расход энергии на отопление дома.

С отоплением разобрался быстро: ползунковый переключатель на пять положений, ручка выставления температуры. Первое положение «ноль», тэны отключены. Каждое последующее добавляет тэн, сейчас стоит на «единице». Ручка ― управление термостатом, выставлена… на пятнадцать градусов Цельсия по-нашему. Не понял, а как выполнена развязка с электричеством от внешней сети? И какой там термостат? Детальное изучение преобразователя дало ответ на вопрос: имеется несколько блоков мощных реле. Сейчас неонка показывает работу от ветрогенератора. От электрощитка проложен сигнальный кабель к ближайшему радиатору. Продуманно. Инженеры-разработчики в этом мире хорошие. Подумав (ветер не стихает, а похоже, даже усиливается), включаю второй тэн, задействую их оба на преобразователе. Но сначала, отключив всех потребителей, кипячу чайник и разогреваю в микроволновке пироги. Чайник, в отличие от наших бешеных монстров, рассчитан на скромные пятьсот ватт, как и небольшая микроволновка. Самое интересное ― на чайнике обнаружился таймер с жидкокристаллическим дисплеем. Получается, его можно выставить на автоматическое включение, допустим, к завтраку. Итоговый киловатт ветряк выдержал без проблем, я даже примерно оценил его мощность в три киловатта, как минимум. Что понравилось в подходе к распределению энергии? Оказывается, оно происходит динамически. Планирую на розетки единицы и десятые доли в соответствии с маркировкой на электроприборах, но если ничего не включено, то умная электроника сама всю энергию бросает на первостепенных потребителей. Это, естественно, аккумулятор и отопление. Здорово! Выставляю чайник и микроволновку на привычные семь утра, зарядив водой и остатками пирога. Кусок пирога оставил с сожалением ― продукты первоклассные, очень вкусные, но не отдают, как наши, химией. Вообще, я ещё на свалке заметил, что здесь «ешки» принципиально отсутствуют, совершенно другой подход к хранению пищи и потребителям. Еда дороже нашей, но и качество лучше в разы. Выключаю свет и с фонариком поднимаюсь на второй этаж. Минут десять наслаждаюсь видом из окон ремонтируемой спальни. Есть особая прелесть в панораме ночного города. Нарастающее зарево огней, мигающие светофоры… Сердце кольнуло болью воспоминание о прошлой жизни. Жена, сын… Где они, что невообразимое нас разделяет? Нет, нельзя вспоминать. Но мысли, потерзав душу картинами прошлой жизни, принесли образ братишки. Солдат! Верный, добрый мой побратим… Как мне тебя не хватает. Искренне надеюсь и верю, что в новом рождении ты будешь счастлив. Дай тебе Господь!

Совершенно расстроившись, снова перелистываю альбомы. Откровенно раздражает самодовольная рожа Михаила, не радуют глаз даже фотографии Елены на морском пляже. Интересно, за что его так не любили? А что мне мешает узнать?

Включив трехламповую (у-у, расточитель энергии!) люстру в кабинете, провожу детальный обыск. Неожиданная находка ― в кармане пальто мобильный телефон-раскладушка радикально черного цвета с серебристой отделкой. Вещь категории «А». Первый раз держу такую в руках. Очень удобная, дизайн радует глаз. Чем-то напоминает лучшие из образцов «Нокии». Аккумулятор, конечно, сел, но и включать на заряд не спешу ― надо будет ещё снять привязку к хозяину, разобрав аппарат. На полке стоит небольшая печатная машинка (удивительно, но литеры русские), лежит несколько пачек бумаги, одна начатая. Мемуары или доносы? В столе канцелярские принадлежности, письма, несколько чистых толстых тетрадей. Кстати, зарядку к мобильнику не нашел. Сейф. Судя по звонкому звуку, это просто металлический шкаф без асбестового наполнителя. Дактилоскопический замок, солидная поворотная ручка с легким люфтом, ныряющие в контактную коробку провода электропитания. Горит красный светодиод. Пальцами в замок не лезу ― вдруг есть защита от тупого взломщика? А от не тупого? Одеваю матерчатые рабочие перчатки. Отвинтив прижимные винты, вытаскиваю сетевой провод. Диод погас. Рукоятка? Глухо. Думаю. Кстати, а сзади я ещё не смотрел. Задвигаю под сейф солидный деревянный стул (вошел туговато. То, что надо), работаю разводным ключом. Полностью вывинчивать длинные болты, полагаю, не стоит. Вдруг окажется, что вес большой и здоровья поставить ящик назад не хватит? Нет, вес допустимый. Подсвечивая фонарем, смотрю в щель. Имеется на задней стенке съемная пластина!

Сейф снят, стул вместе с ним отодвинут от стены. Перетянутые винты попробовали было сопротивляться, но после дозированных ударов молотком по шляпкам легко выкрутились. Что у нас под крышкой? Концевичок в качестве защиты от полного лоха, фотоэлемент с аналогичными функциями на электронной плате ― от неполного лоха. Блокируем первый, закрываем второй. Блок питания, схема управления на процессоре, электронные ключи, реле. Выход реле, как и следует, соединен проводами с электромагнитом блокировки замка. Внутреннего источника питания нет. Уже хорошо. У реле задействована только группа на замыкание. Прикидываю схему работы. Хозяин проводит пальцем по сканеру, командный контроллер подает питание на электронный ключ, срабатывает реле. От блока питания ток поступает на электромагнит, можно поворачивать ручку. А назад? Назад должен давать команду концевик на двери сейфа. Подбираю обрезки провода, обесточив освещение (не из розетки сейф запитан), сращиваю, подключаю питание сейфа. Снова при свете люстры осторожно замыкаю кусочком провода контакты реле. Щелк! Есть сработка! Поворачиваю разблокированный запор, приоткрываю дверку, сбрасываю проводок. Что у нас внутри? Четыре общие тетради, две книги, две толстые папки с бумагой. Верхняя полка прикрыта отдельной дверкой. За ней… Ничего себе! Пистолет и револьвер. Коробка патронов, две поясные кобуры коричневой отлично выделанной кожи. Обойма и барабан пусты, но коробка неполная. Пластиковые пеналы с принадлежностями для чистки оружия. На нижней полке очень дорогая даже на вид шкатулка. Открываем. Женские золотые и, похоже, платиновые украшения. Не только женские ― явно мужская печатка, слишком массивный для дамы браслет. Нет, это мне ни к чему. Ставлю шкатулку на место. Стволы… Пистолет наградной, имеется позолоченная пластинка: «Майкл Свиридофф за заслуги от колониальной администрации». Мда, почему я не удивлен? Сволочь был Миша, это уже точно. Револьвер явно постарше, потерт, на рукоятке знакомый герб России и номер. Две пластины для быстрой замены боезапаса в барабане, ствол с барабаном откидывается вперед. Не могу удержаться, забираю револьвер со всеми его причиндалами и патронами. Судя по гербу, вещь насквозь нелегальная, в отличие от наградного. Книги… Как интересно! Двухтомный учебник «История России» для ВУЗов, год издания 1972. Надо почитать, выпущено до оккупации. Тетради… Написанный убористым чётким почерком по-русски дневник. Начинается с 1981 года. Что в папках, я уже примерно понял ― отпечатанные на машинке мемуары. Последняя вещь ― незапечатанный конверт. Завещание на английском. Так. Главный текст: «завещаю всё свое имущество дочери Хелен и внучке Кэт в равных долях». Приписка по желанию завещателя: «Елена, позаботься, пожалуйста, о моём Серже». С чего такая трогательная забота? Конверт с завещанием назад, остальную бумагу в пакет и наверх ― читать.

Час ночи. В доме ощутимо потеплело, я при свете ночника листаю учебник. Мда. Насколько далеки наши миры в истории развития, и насколько они близки в деталях. Местная Россия была большим европейским государством. Западная, южная и северная границы в общих чертах совпадали, а вот на востоке где-то от Байкала начиналась империя Чинь. Китай, по-нашему. Верный породнившийся союзник со времен царей и императоров. Накатывающиеся с запада псы-рыцари сначала пробовали на зуб народное ополчение России, потом, где-то через месячишко, Европу громила союзная конница империи Чинь. С середины шестнадцатого века на горизонте замаячил основной соперник. Англы протянули загребущие лапки. Несколько европейских войн по невнятным поводам, чрезвычайно удачные для англов смерти от «естественных причин» в правящих династиях, революции. В итоге территория бывших свободных государств перешла под «временное» управление уже колониальной Империи. Перерыв на два века. Понятно, англичане занимались Африкой и Америкой, не забыв Индию. Полностью приведя тамошние народы к своему порядку (негры в рабстве, индейцы уничтожены), начали натравливать на Россию ближайших соседей. Масштабов мировых войн не достигнуто, но крови пролилось много. Смерти в царской династии, две неудачные (для революционеров) революции. Война между «независимой» Индией и Чинь. Индусам вставили по самое некуда, отличились русские добровольческие отряды. Но под давлением «миролюбивого мирового сообщества» пришлось отступить на свою землю. Царская династия России передает власть Народному собранию. Нафига? А, чтобы заполучить ещё две попытки переворота. В Чинь масштабная заваруха в Тибете. Очень знакомо. Перерыв, страны развивают промышленность. Англия подъедает все независимые остатки государств, границы её «британского сообщества» вплотную подходят к нашим и китайским. Мир на пороге действительно масштабной войны. Нет, не рискнули. С грехом пополам торговое и культурное сотрудничество. Вот интересно: космические проекты. Первый спутник наш, наш космонавт на орбите. Ракеты разработаны русскими конструкторами, изготовлены китайскими побратимами. Ведутся работы над созданием обитаемой космической станции. Англы активно проводят испытания ядерного оружия, у наших оно тоже имеется. Дальше непонятно. Очень невнятно сообщается о многочисленных разногласиях в отношениях между союзными государствами, тем не менее, космическая программа ведётся. Происходит ряд неудачных запусков с гибелью космонавтов на орбите. Разногласия растут. «Дипломатическая помощь» от Англии. Судя по состоянию на настоящий момент, «помощь» удалась. А что с Чинь? Все, конец второго тома. Что ещё запомнилось: евгеника здесь официальная наука, здравоохранение мощно развивается с начала восемнадцатого века. Итог: практически нет наследственных заболеваний. Голова гудит, глаза слипаются. Спать!

Горячий чай и не менее приятный кусок пирога будят окончательно. Умываюсь, бреюсь над кухонной раковиной. В доме практически комфортно, отопление работает. Ветряк приветливо машет крыльями, аккумуляторы заряжаются. Велик соблазн почитать ещё, но надо, чтобы информация улеглась. Пора навестить уважаемого Иосифа, пополнить кэш, оценить перспективы дальнейшего сотрудничества. Ещё на свалке я прикидывал, в какую социальную нишу можно вписаться. Учитывая обязательную регистрацию RFID, любая законная работа отпадает. В банду черным техом? Бред. А вот нелегальная подработка на владельца ломбарда… Там же на свалке удалось разговорить одного бывшего хозяина. Эти люди отличаются развитыми способностями предпринимателя, авантюрной жилкой, регулярно скользят на грани нарушения административного, иногда и уголовного, кодексов. Практически каждый сотрудничает с подпольными ателье, занимающимися ремонтом сданной одежды, постоянны не облагаемые налогами сделки с местными техами. Наш погорел на связях с бандитами. Ломбарды этого мира заняли нишу секонд-хендов и не ограничиваются одеждой. Заведения крайне популярные, так как многие хотят купить вещь в хорошем состоянии, но дёшево.

После некоторого раздумья на разложенной газете выполняю исключительно мужскую приятную работу ― чищу и снаряжаю револьвер. Семизарядная ухватистая машинка-самовзвод ложится в закрепленную на ремне кобуру. Тренируюсь в выхватывании, изготовке к стрельбе. Нормально. Логика рассуждений проста ― любое столкновение с полицией для меня гибельно. Сдаться и попасть на конвейер правосудия? Снова в лаборатории? Нет. Пусть попробуют взять. Учитывая второй боезапас в кармане куртки, дичью я буду очень кусачей. Нож на привычное место. Выбираю товар на реализацию, можно идти.

— Как дела в доме, Серж?

Я опять в подсобных помещениях магазина за чашечкой кофе, Иосиф рассматривает кэш, часы и с невозмутимым видом задает тонкие вопросы с двойным дном.

— Более-менее, уважаемый хозяин.

— Что же, это замечательно. Хотя Елене катастрофически не хватало денег на дорогие ремонты портящегося оборудования.

Вот так, справки наведены. Продолжаем игру.

— Часто бывает так, уважаемый Иосиф, что не хватает не денег, а просто удачливого специалиста.

— Вы хотели сказать «теха», Серж?

— К чему такие звучные определения, уважаемый Иосиф? Тем не менее, признаю, что без денег даже удачливому специалисту что-то по-настоящему серьёзное сделать трудно.

— Но очень хочется снова завоевать сердце красавицы?

— Вы видите самую суть вещей, уважаемый хозяин.

— Опыт, молодой человек, просто жизненный опыт. Как здоровье дорогого (слово выделено интонацией) Михаила Сергеевича?

— Э-э, вы знаете, в связи с некоторыми неурядицами и жизненными затруднениями…

— Коррекцией, тяжёлой работой…

— Вы правы. Честно ― я не в курсе. Но когда общался с Леночкой последний раз, она была очень расстроена.

— Ну, что же, все мы временные гости в этом мире. Зато наследство обещает быть очень богатым, не правда ли?

— Мне ли претендовать на наследство?

— Три года безоблачных отношений с наследницей тоже нельзя скидывать со счетов…

Мудрый Иосиф снисходительно и понимающе смотрит на меня. Я изображаю лёгкое смущение (главное не переигрывать), вздыхаю.

— Уважаемый хозяин, я бы хотел узнать вашу цену за принесенные вещи.

— И…

— И немножко поторговаться, конечно.

— Ах, молодой человек, торговля с вами доставила мне немало приятных минут. Не каждый, далеко не каждый, находит столь убедительные доводы и настолько уважает партнёра. Но у меня есть встречное предложение. Я без разговоров дам вашу цену за принесенные вещи, а вы таки посмотрите оставшиеся часы. Легкость, с которой вы их ремонтировали, Серж, наводит меня на мысли, что там есть ещё место для приложения ваших рук.

— Уважаемый Иосиф, но я не гарантирую, что смогу ещё что-то сделать…

— Каждая отремонтированная вещь приятно отзовётся в вашем кэше, Серж.

Всё. Это деловое предложение. Похоже, что обо мне (точнее, о Серже) навели подробные справки, вычислены его затруднения, проанализированы желания и возможная причина потепления отношений с Еленой и возврата в холодный дом.

— Уважаемый Иосиф, я практически согласен, но даже теху нужны специальные инструменты и приборы.

— Я подумал так же, Серж.

На стол выставляются набор часовых отверток, электрический блочок с небольшими контактными гнездами и… классический тестер с жидкокристаллическим дисплеем. Резко ощущаю спиной рукоять револьвера. Если это провокация, брать будут сейчас. Прикидываю развитие событий. Свалиться под стол, выдернуть ствол, положить ворвавшихся. Перезарядиться, и в зал. Протягиваю левую руку, беру тестер. Никого. Тестер, кстати, неотличим от привычных моего мира: дисплей, дисковые переключатели режимов. Напряжение, ток, сопротивление. Щелкаю переключателем. Никого. Хозяин абсолютно спокоен, смотрит с доброжелательным интересом. Похоже, всё нормально. Правой переключаю прибор в режим измерения сопротивления с зуммером (именно это изображено на пиктограмме).

— Вижу, вы немного взволновались, молодой человек?

Да, уважаемый хозяин, если бы вы прочитали мои мысли, то тоже взволновались.

— Очень непривычно, уважаемый хозяин, увидеть здесь столь специфичные вещи.

— Ну, что только не приносят в залог скромному владельцу маленького ломбарда…

Ага. Про «скромного» и «маленький» мне очень понравилось. Нажимаю кнопку включения. Никакого эффекта. Перещелкиваю в другой режим. Эффект тот же.

— Прибор не работает, Иосиф.

— Это точно?

— Абсолютно, уважаемый хозяин. Я уверен.

Мда, судя по легкому беззвучному шевелению губ, собеседник душевно кроет про себя матом неизвестного поставщика оборудования. Переворачиваю прибор. Два хитрых винта «под вилочку» на крышке аккумуляторного отсека. Выбираю пару подходящих отверточек (кстати, явное б/у), прикладываюсь… легко вывинчиваю. Второй… Аналогично. Отсек пуст. Показываю владельцу. Он уже овладел собой.

— Серж, а с этим можно что-то поделать?

— Нужен работающий фонарик с аккумуляторами такого размера.

— Я сейчас.

Иосиф выходит, я завожу руку за спину. Пальцы ложатся на рифленую рукоятку… Открывается дверь, входит хозяин с четырьмя разными фонариками. Встаю, помогаю.

Аккумуляторы подошли. Когда вщелкивал второй, услышал слабый пик. Переворачиваю. Дисплей ожил. Выключаю, ставлю и закрепляю крышку. Снова включаю прибор, проверяю. Работает. Измеряю напряжение на аккумуляторе, сопротивление светодиода.

— Теперь всё нормально, уважаемый Иосиф.

— Серж, проверьте и это устройство.

Что это? Зарядник на пять гнезд для часовых аккумуляторов. В розетку его. Молчит. Почему я не удивлен?

— Эту вещь вам тоже подсунули неисправной.

— Да, Серж, в наше время очень сложно доверять людям.

— Особенно когда с этими людьми нет общих финансовых интересов?

— Вы меня правильно понимаете, молодой человек.

Разбираю зарядник, прозваниваю цепи. Да, так работать можно. Как мне не хватало тестера на свалке! Итог: мертвый предохранитель и КЗ сборки диодного моста.

— Уважаемый Иосиф, для ремонта этого устройства необходимо заменить детали. А для замены нужен специальный нагревающийся от электрической сети инструмент…

— Я знаю, какой инструмент нужен, Серж.

— Ещё в комплекте должны быть две баночки. С веществом, которое при ремонте дает пахнущий древесной смолой дым…

— И плавящейся мягкой проволокой. Я пожилой человек, Серж, многое видел, поэтому знаю, о чем идёт речь. Ты не мог бы проверить хотя бы оставшиеся часы?

Вот и все, я стал «ты». Фактически, сделка свершилась.

— Разумеется, уважаемый хозяин.

Привычно потрошу все часы, проверяю аккумуляторы. Семь штук заряженных. Выбираю наиболее дорогие и прилично выглядящие хронометры, вставляю. Шесть заработали, кварцевые в хромированном корпусе стоят. В сторону, пробую следующие. Пошли. Радиосинхронизации нет. Выставляю по своим наручным время, кладу перед хозяином.

— Если зарядить эти аккумуляторы (десятка полтора, не меньше), уважаемый Иосиф, то, вполне вероятно, заработают ещё несколько часов.

Хозяин благосклонно кивает. Задумчиво смотрит на принесенный мною на продажу кэш:

— Мой юный друг, ты ведь можешь отремонтировать не только часы?

С тяжким вздохом смотрю на дисплей своего кэша. Меня понимают без слов. Синхронизация, транзакция… Ого! Три тысячи. Проверка на вшивость?

— Уважаемый Иосиф, по-моему, вы ошиблись. Выплачено явно больше, чем стоят принесенные мною вещи.

— Любой (выделено интонацией) труд должен быть оплачен, дорогой Серж.

— Всё равно очень много.

— Можешь считать это авансом, мой юный друг.

Все, меня тупо купили. Даже как-то стыдно. Знал бы приятный пожилой человек, КОГО он на самом деле покупает.

— Благодарю вас, уважаемый Иосиф. Поверьте, я постараюсь оправдать ваше бесценное доверие.

— Приятные слова, мой юный друг. Вернёмся к теме: а что ты ещё можешь отремонтировать?

— Я мог бы посмотреть кэши…

— Прекрасно. Ты ведь не очень торопишься, Серж? Предлагаю тебе сегодня разделить с нами обед. Обещаю, что будет вкуснее, чем в кафе.

— С благодарностью принимаю предложение, уважаемый Иосиф.

— Вот и замечательно. А до обеда вполне можешь заняться кэшами.

— Разумеется.

Мудрейший Иосиф использует красавицу-племянницу в качестве парализующего мужской интеллект оружия, посадив её напротив меня, а сам сбоку задает очень тонкие и точные вопросы. Больше родни за столом нет, обед просто царский. Откровенно подъедаю вторую тарелку с парниковой редисочкой в сметане. Скромница Софа аккуратно кушает, потупив глазки, но уж если иногда глянет… Просто теряешься и зависаешь.

— Серж, а когда ты открыл в себе талант к ремонту?

— После коррекции, уважаемый хозяин.

— О, я столько слышала ужасного про коррекцию… Неужели всё это правда?

Со скрежетом возвращаю гормоны на место.

— Думаю, милая Софочка, что в этих рассказах есть зерно истины. Полностью расписать процесс не могу, но… Представьте себе, что ваша голова становится проходным двором, в котором без разрешения хозяйничают посторонние люди. Они выворачивают наизнанку мысли и чувства, что-то убирают…

— Что-то добавляют…

— Да, уважаемый Иосиф. Очень много добавляют.

— Но ведь там используется гипноз и лекарства, человек всё время спит…

Интересно, откуда такие данные?

— Да, но когда просыпаешься и понимаешь, насколько изменилось твоё сознание и ты сам…

Старательно передергиваю плечами, изображая озноб. Лапонька сочувственно смотрит. Не надо на меня так смотреть! Опять зашевелились демоны с эротическими гормонами наперевес.

— Коррекция была дорогая, Серж?

— Оплачивала Елена, но, по-моему, очень дорогая.

Поддавшись внезапному озарению, добавляю:

— По новой методике профессора Штейна.

— Эриха Штейна? Нашего Эриха Штейна?

— А он разве проживает у нас?

— Проживал в Сити, там великолепный особняк в центре города, рядом со зданием лабораторий. Но ведь он погиб в авиакатастрофе… Кажется, в прошлом ноябре.

— Да? Может это другой Штейн?

— Нет, Серж. Эрих Штейн, профессор психологии. Софочка, вспомни, мы ведь были на похоронах.

— Да, дядя. Ещё потеплело, была потрясающая процессия.

— Мда, молодой ещё совсем был учёный. Моложе меня. Ты, Серж, видно, достался его ученикам.

— Да, наверное, уважаемый Иосиф.

— Серж, как ты открыл свои новые возможности?

— Очень странное ощущение. Уверен, что никогда не делал ничего подобного, но видишь чужую работу или вещь и вдруг понимаешь, как всё происходит.

— Новые слова появляются…

— Именно. Знакомые заметили, что я даже говорю по-другому.

Иосиф кивает. Так, сейчас будет серьезный вопрос.

— Ты не боишься, что это заинтересует власти, полицию, например?

Дельно и достаточно ловко подведено.

— Очень боюсь. Я ещё никому до вас не рассказывал о последствиях коррекции. Почему-то кажется, что на мне поставлен медицинский эксперимент.

Взгляд девушки полон жалости, Иосиф сосредоточенно размышляет.

— Лучше будет, мой юный друг, если ты и дальше станешь хранить тайну. Полагаю, что кроме нас в нее посвящена Елена.

— Вы так думаете?

Иосиф снисходительно усмехается:

— Я в этом уверен, мальчик. Ведь она оплачивала услугу по коррекции, значит, полностью в курсе произошедшего. Кстати, как ты относишься к Елене?

Изображаю вдумчивый внутренний анализ.

— Очень хорошо. Мне даже стыдно за некоторые поступки и слова, ну, которые тогда…

Якобы смущенно замолкаю. Теперь и во взгляде Иосифа проскакивает нотка сочувствия и жалости. Но только на миг.

— Софочка, спасибо за обед.

— Пожалуйста, дядя.

— Спасибо вам, Софочка. Всё было очень вкусно.

— Пожалуйста, Серж.

Иосиф жестом приглашает за собой. Воспитанно пользуюсь салфеткой, иду. В рабочем кабинете появляется хозяйский кэш, невзирая на моё слабое сопротивление, происходит перевод ещё трех сотен. Ну, за семь отремонтированных заменой аккумуляторов и подбором рабочих крэдлов дорогих кэшей со снятием привязки к RFID бывших владельцев нормально. Тем временем хозяин открывает дверку стола, демонстрируя небольшой, но очень дорогой в этом мире бар. Бренди лучших сортов, элитный виски…

— Отметим начало наших деловых отношений, Серж?

Проверка. Это точно контрольная проверка, сразу по двум пунктам: действенности коррекции и предпосылкам к сохранению тайны. Морщусь, отрицательно кручу головой:

— Нет, благодарю вас, уважаемый Иосиф. Совершенно никакого желания.

— Ну, что же… С другой стороны ― весьма похвальная черта.

А в мудром взгляде опять на миг проскакивают жалость и сочувствие.

— Когда ты сможешь ко мне ещё прийти, Серж?

— Может быть, послезавтра. Работа…

— Серж, работа должна приносить заработок. Когда она мешает (интонационно выделено) хорошему заработку, то такая работа теряет смысл. Сколько ты не работал вообще?

Быстро прикидываю сроки безделья настоящего Сержа:

— Года четыре, не меньше.

— Вот видишь? И прекрасно себя чувствовал. Для Елены и тебя главным ведь является полный кэш, а не то, как он наполняется?

— Да, вы правы, уважаемый Иосиф. Но для работы у вас мне нужны будут инструменты, детали…

— Пусть это станет моей заботой. Жду тебя послезавтра. И совершенно необязательно в форме охранника.

— Хорошо, уважаемый Иосиф, я понял. До свидания.

— До свидания, мой юный друг.

Закупив лучшие пироги, дорогие салаты для ужина, баночку растворимого кофе, пакетик сливок для завтрака и моющие средства для хозяйства, иду, обдумывая прошедшую беседу. Мне полностью поверили, экспромт с частностями легенды пришелся очень кстати. Жалость во взоре на жертву промывки мозгов присутствовала однозначно. Какой выстраивается логический ряд? Стервозная Елена, доведённая до бешенства взбрыками милашки-альфонса, отправляет Сержа на коррекцию. Параллельно с кодированием от алкогольной зависимости по новейшей методике профессора Штейна (сковородочку ему в аду погорячее) произведена заливка знаний и умений теха… Черт, один в один версия Черпа на свалке. Но по предпосылкам получается очень логично.

Далее. Перепрограммированный Серж отправляется на работу охранником в технопарк для активации внедренного в сознание и получает ключи от пребывающего в конченом состоянии дома, где имеет все шансы реализовать заложенные знания. Хладнокровная стерва Елена получает бесплатно отремонтированный дом и непьющего, с промытыми мозгами бойфренда. Мечта любой женщины, никаких денег на коррекцию не жалко. С точки зрения Иосифа, он мастерски вписался в ситуацию, использовав оплошность Сержа с лезущими из него способностями теха для скромного (или очень нескромного в ближайшем будущем, судя по специализированным приборам) гешефта. Ещё бы довести этот ряд до самой Елены и убедить её в подлинности…

Тут в голову приходит ассоциативная мысль, настолько неожиданная, что останавливаюсь на полушаге. Фотография! Фото Михаила Сергеевича, где он стоит с Эрихом Штейном. Вот база создания безупречной легенды для самой Елены. Я ― Серж, но не альфонс, а специально запрограммированный профессором молодой человек. Работа выполнена по просьбе и с оплатой друга Миши для любимой дочурки, безутешной в горе от гнусности и подлости натуры настоящего Сержа. Ключевые свидетели отсутствуют (насчет Михаила Сергеевича ― реально надеюсь), опровергнуть дезу очень трудно. Кстати, ведь ещё не прочитаны дневники. Возможно, там найдутся дополнительные данные, которые удастся вписать в логическую схему. Сегодня и завтра читаем, да и сейф пора возвращать в исходное состояние.

Меня тошнит. Меня реально тошнит от того, что я читаю, и от лезущего из всех щелей предательства. Эта тварь поганая, этот Миша, пидор долбаный…

Англичане, как всегда, для захвата государства использовали пятую колонну. Михаил Сергеевич был в ранге заместителя начальника Департамента государственной безопасности России, и он являлся вражеским агентом. В дневниках и мемуарах история описана многозначительными намеками и отрывками, но с опытом моего мира составить понятную картину труда не составило. Несмотря на наличие красавицы-жены (Елена удалась в неё), этот урод тяготел к гомосексуализму, на чем и был завербован. Самого начальника ДГБ отравили медленно действующим ядом. Ему становилось то лучше, то хуже, всё выглядело как «продолжительное тяжёлое заболевание», номинально он исполнял обязанности, но фактически службой руководил (а точнее, всё делал для её развала) Миша. Подобные ключевые фигуры имелись во всей верхушке ― предатель высокопарно называл себя «одним из тридцати, изменивших мир». Дальнейший сценарий ничем не отличался от «оранжевых революций» и «мы ждём перемен». Переворот, приход к власти агентуры Англии, массовые волнения, подогретые разгулом преступности, проплаченными митингами и террористами, обращение шайки подонков, захвативших власть в России, к «государству, олицетворяющему мировую демократию». Чинь помочь не смог: англы с ним решили не церемониться и нанесли мощнейший ракетно-ядерный удар по всем крупным центрам, пустив второй волной химическое оружие. Сейчас та часть материка абсолютно непригодна для жизни. Также был нанесен удар «гуманными» боеголовками (нейтронное оружие?) по стратегическим ядерным силам сдерживания России и молниеносно введен «миротворческий контингент». Помню, видел на свалке работу таких «миротворцев». Россию покрыла сеть военных баз английского содружества, каждый начальник базы отвечал за свою территорию и пользовался абсолютными правами. Население стало негражданами третьего разряда. Трехмесячное чипование. Отказавшиеся не могли пользоваться платежными системами, любыми видами услуг, их активно вывозили в «адаптационные лагеря». Понятно, оттуда уже никто не возвращался. Колониальная Империя не церемонилась с захваченной страной, но и многое решили заложенное в местном варианте русских послушание, дисциплинированность, сама суть общества потребления. С Реджистансом расправились за семь лет, в основном захватчикам активно сопротивлялись жители сельской, горной и лесной местностей. Не понял, а мы с Солдатом? Ага, вот: «отдельные, крайне немногочисленные, акты неповиновения и диверсий продолжаются и сейчас, но…» Кстати, одной из целей Реджистанс избрал предателей, высших чиновников и военачальников колониальной администрации. Индивидуальный террор ― доходчивая штука, понимаю. Мишаня, гад, от возмездия ускользнул. Треть тетради посвящена его радостным слюням по поводу получения эко-дома, «образца свободы и гармонии для жителя цивилизованного мира», и злобным нападкам на криворуких рабочих и техно-недотёп, не умеющих монтировать и обслуживать оборудование. Напрасно он так, напрасно. Очень толковые парни пакостили и совершенно заслуженно. О, вот о Серже. Минуты три с чувством матерюсь во весь голос. Оказывается, папашка Сержа был последним секс-партнером Мишани. Мля, да что за пидорство кругом?! А сам Серж? Удивительно ― нет. «Внимательный, отзывчивый, почтительный молодой человек с ранимой душой». Ага, альфонсина. Халявщик поганый.

Заключительная часть дневника посвящена проблемам предателя. Внезапно умирает супруга. Самоубийство? Он тоже так думает, но строки содержат чувства, более похожие на облегчение. Колониальная администрация отказывается выплачивать пособие «по потребностям». Так, что-то заставили делать: «труд, который увековечит моё имя, поставит меня в ряд великих реформаторов и созидателей нового демократического мира, труд, достойный памятника…». Ничего себе самомнение.

Последние страницы посвящены болячкам. Я, конечно, не врач, но если это не рак печени… Верю, есть небесная кара для предателей. Туда ему и дорога. Развязываю завязки второй папки с толстой пачкой отпечатанных на машинке листов. Обращение к дочери: «Милая Леночка, это главный труд моей жизни. Береги, цени его, сделай всё, чтобы достигнутое твоим великим отцом вошло в Историю». Как напыщенно… Просматриваю листы и наливаюсь бешенством. Эта мразь пидорасная написала учебник по истории для населения Северо-Восточных колоний. Вот хрен тебе по всей морде! Накидываю куртку и выскакиваю во двор. Стемнело, небо затянуто тучами, похолодало. Влажный воздух остужает пылающее лицо. Где моя зажигалка? Гори, сволочь, гори! Пламя охотно пожирает скомканные страницы, ветерок разносит легкий бумажный пепел из мангала. При свете пламени глаза выхватывают полные яда и лжи строки. Не будет тебе памятника, ублюдок, и парился над печатной машинкой ты зря. Пачка почти закончилась. Стоп! На последней странице подпись автора. Я уже остыл достаточно, чтобы снова включились мозги. Автограф может пригодиться. Затухающие красные искорки перебегают по черному пеплу. С листом возвращаюсь в комнату, читаю: «невозможно переоценить, в чем я, один из тридцати, секретный сотрудник КИБ № 0175, собственноручно расписываюсь». Заковыристая подпись, «Михаил Сергеевич Свиридов». Кстати, а где первый лист? Прекрасно, я его не сжег, лежит на дневниках. Перечитываю текст, невесело усмехаюсь. Я хотел абсолютную легенду? Вот она, в руках. Осталось только допечатать лист в середину и добавить в мемуары сведения о создании совместно с профессором Штейном человека нового времени, идеально стёртого и гармонично записанного для любимой доченьки. Меня!

На следующее утро проснулся разбитый и мрачный. Прочитанное накануне всю ночь гнало кошмары в сны, поужинать я забыл, как и почистить на ночь зубы. В общем, полное ощущение, что вывалялся в грязи. За окнами шел дождь. Черт, я же оставлял пироги с салатами на улице! В доме уже двадцать градусов тепла, а холодильник ещё не запускал. Выскакиваю в трусах и футболке на мокрое крыльцо. Нет, всё нормально, висят под козырьком, даже полиэтиленовый пакет не очень намок. Включаю радио, ставлю чайник, умываюсь. Апатия полнейшая. Знаю, что надо сочинять и печатать листы для легенды, но отвращение к подобной работе во всем организме. Надо, чтобы улеглась информация. Не приедет же Елена в такую погоду? Слушаю прогноз. А завтра тем более не приедет. Завтракаю. Очень вкусно, но полного удовольствия нет. Просто физически хочется вымыться, смыть оставшуюся от чтения записок предателя грязь. Вымыться… Это мысль! Что мне мешает собрать временную систему к водонагревателю и душевой кабине? И к стиральной машине заодно. Проверяю устройства. Перед каждым есть запирающий шаровой кран. Вывинчиваю краны по очереди, внимательно отслеживая ― не хлынет ли вода? Нет, грязевая пробка держит крепко, тут всё нормально, чего нельзя сказать о качестве сборки. В двух местах труба держится буквально на одном витке. Возвращаю на место краны, перекрываю. Переношу свою трубу от раковины к водонагревателю. Нет, сначала разобрать всю систему на его выходе. Решение было правильным. Ещё три точки диверсии. Черт, сколько времени уже вожусь, надо было запускать стиральную машину. Ага, не проверив? Нет уж, болтик в генераторе научил осторожности.

Проковырялся с оборудованием до обеда. Дольше всего разбирал стиральную машину. Промышленный вариант с боковой загрузкой, очень похожа на аппараты нашего мира. Тот, что мы нашли и использовали на свалке, полный примитив по сравнению с этим чудом конструкторской мысли и качественного изготовления. Мысли автоматически перешли на моих друзей. Привык к товарищеской поддержке, привык жить ради кого-то. А здесь стал почти родственником предателю. Тьфу!

В машине нашлись несколько тонких полосок металла. Как их подбросили? И как ещё ничего не замкнуло? Последнюю узрел только чудом ― помог луч фонаря. Просмотрел систему подачи воды. В крайней перед водонагревателем трубке лежал покрытый ржавчиной кусок проволоки. Идущий на второй этаж водопровод пока трогать не буду, хотя уже вижу, что насосы установлены наоборот.

На обед шел без удовольствия ― слишком разыгралось ненастье. Резко похолодало, ветер порывами бросал мелкий дождь в лицо. Как бы опять снег не пошел. Кстати, за три квартала от кафе есть продовольственный супермаркет. Может, набрать полуфабрикатов на два дня? Захожу (тепловая завеса, приятная музыка, чистый пол), беру тележку… Черт! Над входом в зал на колонне рядом с камерой слежения закреплен стационарный RFID-сканер. Чуть не спалился! Как уйти? Вытаскиваю мобильный, сдаю в сторону, изображаю разговор. Вон стоят женщины-охранницы, глянули на меня разок без интереса. Киваю невидимому собеседнику, двигаю тележку обратно, не отрывая телефон от уха, выхожу. По-моему, выглядело естественно. Теперь быстро к дороге ― якобы меня вызвали к машине. Уф, ушел. Однако надо быть повнимательнее. Снова в привычное кафе. Заполнено на две трети, моё неприметное любимое местечко свободно. Ну и замечательно. Интересно, где ещё могут стоять сканеры? Маршрутные автобусы? Однозначно. Кинотеатры, вокзалы, аэропорты, банки… Явно список намного длиннее. «Оживший покойник со стволом в супермаркете…» Готовый заголовок для желтой прессы.

Попивая сок, изучаю рекламную газету. Ага, через две улицы есть небольшой магазинчик. Вот туда и зайдем за продуктами.

Возвращаясь назад, вижу у ворот мужскую фигуру. Это ещё кто меня поджидает? Расстегиваю молнию куртки, полы держатся только на кнопках. Если что, револьвер выдерну быстро. Оп-па, это наш знакомец Виктор!

— Серж, привет!

— Привет, Виктор.

Мда, выглядит потрёпанно, небрит, мешки под глазами, вчерашний перегар. Забухал?

— Слушай, Серж, выручи… У меня проблемы со здоровьем (точно забухал!). Одолжи пять сотен, а?

Мгновенно прикидываю расклад. Не сват, не брат, абсолютно случайный собутыльник настоящему Сержу на один раз. Срок отдачи не называет, значит, о возврате и речи не пойдёт. Дашь один раз ― будет сосать вечно. И вообще, не люблю я халявщиков.

— Виктор, я сам на мели. Видишь, на последние продуктов купил, а зарплата ещё не скоро.

— Да ладно, Серж, у тебя всегда на кэше есть. Что жмёшь для соседа?

— Витя, ты же говорил, что зарплата скоро?

— Уволился я, характерами не сошлись (запил, поэтому выгнали). Ну, че, помоги соседу по-братски.

— Витя, я же сказал ― сам на мели, на кэше тридцатка.

— Кончай втирать! Видишь, человек реально просит?

— Ты как со мной разговариваешь? Я тебе не родственник и не должен ничем. Следи за языком, Витя.

— Хули ты меня учишь…

— Хавальник завали, урод!

Командный голос и интонации Черного Теха свалки мгновенно сносят похмельную борзость. Достал алкаш наглый.

— Ты мне, Витя, никто. Таких соседей у меня полная улица. Что теперь, я всем на опохмел давать обязан? Сказано ― нет, значит, нет! Понятно? Ответа не слышу?!

— Да че…

— Ниче! Больше не приходи ― у меня после коррекции взгляды на жизнь поменялись. К себе не приглашаю ― Елена запретила гостей водить. Всё, свободен.

Злобненько зыркнув напоследок, Витек засеменил к своим воротам. Скатертью дорожка. Вот же гнус халявный! Впрочем, что я переживаю? Плюнуть и растереть.

Сижу в махровом халате на кухне и нереально наслаждаюсь. Удовольствие от шикарной помывки, передо мной в тарелке любимое горячее рагу с фасолью, урчит стиральная машина. Не хватает какой-то мелочи, чего-то привычного… Ах, да! Включаю стоящий на подоконнике небольшой кухонный телевизор, пультом (обалдеть!) нахожу седьмой канал. Вот они, тупые рожи сериала «Безопасники». Как, кстати, одет прототип?

Давид (продавец в «Дешевле всех») в первую минуту меня не узнал. Мда, насколько меняет человека одежда. Особенно дорогая одежда. Выстиранное я развесил на веревке в мансарде, с утра поработал увесистым утюжком и сейчас выглядел весьма пристойно. От униформы охранника остались только высокие ботинки, но, закрытые пущенными поверх брюками, впечатления не портили. Белая футболка под горло, спокойного сиреневого тона рубашка, черные плотные тёплые брюки, выглаженные на манер наших джинсов без стрелок, кремовая шерстяная жилетка крупной машинной вязки. Черное кепи и элегантная расстегнутая куртка цвета «тёмное хаки».

— Серж! Ты потрясающе выглядишь! Я был уверен, что к нам зашел сам Питерс.

— Давид, я тоже рад тебя видеть. Иосиф у себя?

— Иосиф всегда у себя, молодой человек. Кто ещё сможет следить за порядком в этом бестолковом месте, кроме старого Иосифа?

— Доброе утро, уважаемый хозяин. Замените во фразе слово «старый» на «мудрый», и я с вами соглашусь.

Выглянувший из прохода за прилавком владелец (контролирует торговую обстановку, эксплуататор) одобрительно улыбается и жестом приглашает во внутренние помещения. Идём по коридору, сворачиваем, проходим через склад… Мда, недурственное рабочее место. Стол с хорошим освещением, тестер, паяльник на подставке, открытые баночки с припоем и флюсом. К знакомым отверткам добавились пинцет, монтажный нож вроде скальпеля и солидная линза на подставке. Потрясенно развожу руками:

— Нет слов, уважаемый Иосиф. Настоящее оборудование теха. Это невероятно.

— Мой юный друг, для… мудрого (с легкой улыбкой) старого человека трудно найти невероятное в этом мире. Загляни в коробку рядом со столом — там есть необходимые для работы детали?

В коробке (размером с нашу из-под системного блока компьютера) хаотично сложены разнообразные электронные платы. Видны следы ремонта, не хватает некоторых деталей. Узнаю схемы радиоприёмников, кэшей, импульсных блоков питания…

— Полагаю, да. Конечно, всё придётся проверять, но количество очень обнадеживает.

— Тогда, Серж, займись в первую очередь тем испорченным устройством для аккумуляторов часов.

— А потом?

— Ты так уверен в своих силах? Что посмотреть потом ― найдешь на полках в этом шкафу.

— Тогда я приступаю?

— Да, не буду стоять над душой. Если понадоблюсь, найдешь меня на обычном месте.

Владелец выходит. Первым делом втыкаю паяльник в розетку, пробую… греется. Поглядывая на завешенный занавеской вход, снимаю куртку. Ножны с руки долой, полежат в кармане куртки. Револьвер под жилеткой, кажется, не видно.

Так работать можно. Нет, так работать нужно! Через двадцать минут зарядник сигнализирует пятью красными светодиодами о процессе зарядки аккумуляторов часов, я изучаю содержимое обширного шкафа. Однако аппетиты у нашего Иосифа! Ладно, любая долгая дорога начинается с первого шага. Выбираю пяток кэшей категории «А» (натуральная тисненая кожа, цветной дисплей), приступаю.

Через полтора часа от трудов праведных отрывает красавица Софочка с чашечкой кофе. Минуты три после её визита успокаиваю размеренным дыханием расшалившиеся гормоны. Понимаю, что блузочка дорогая, но уж очень она подчеркивает потрясающие особенности фигурки. С трудом от эротических грёз перехожу к схемотехнике аппаратуры. Кстати, удивил флюс. Густая смесь как будто канифоли и паяльного жира. Но работает прекрасно, чистенько. Выполняю маленькую шабашку для себя ― переписываю найденный телефон-раскладушку. Аккумулятор для него зарядил ещё дома, переставив в свой телефон, вынесенный со свалки. Качество изображения и сочность дисплея великолепные. У Иосифа висит на поясе мобильный чехольчик, надо будет совершить на его аппарат пробный звонок и узнать свой номер. Для сотовой связи действует интересный принцип ― можно совершать звонки с нулевым балансом. Вызов идёт, но после поднятия трубки вызываемым связь мгновенно разрывается.

От крэдла для шестого кэша (тонкий металл под серебро с чернью) отрывает сам хозяин:

— А надымил-то, надымил. Ну, как успехи, мой юный друг?

Молча раскладываю пять рабочих часов и пять элитных кэшей в крэдлах. Глаза Иосифа приобретают мечтательное выражение (услышал Бог молитвы!), в них буквально промелькнули цифры со множеством нулей. Всё, здесь для меня всегда открыты двери. Можно было и не возиться с особняком. Хотя одна конспиративная квартира хорошо, а две лучше.

— Всё точно работает?

— Черный Тех гарантирует (ухмылочка).

— Соглашусь с Давидом ― ты, Серж, сейчас больше похож на Черного теха, чем сам Питерс. Да, а кэши…

— Привязка снята, полностью готовы к продаже.

В добром взгляде Иосифа проявляется просто отеческая любовь.

— Это прекрасно, Серж. Думаю, стоит прерваться ― Софочка приготовила превосходный обед.

— С удовольствием!

Ставлю недоделанное в шкаф, выключаю паяльник.

Опять мы кушаем втроём, опять передо мной полная тарелка молодой редисочки в сметане. Куриный суп тоже выше всяких похвал. Софочка прекрасная хозяйка, о чем ей витиевато сообщаю в комплименте. Девушка смущенно зарумянилась.

— Да, Софа в этом похожа на свою бабушку ― мою старшую сестру. Та была тоже такая мастерица… Кстати, Серж, у тебя есть личные планы на после обеда?

Это что, меня хотят припахать на полный рабочий день? Даже сэр Кент не допускал подобного произвола!

— Уважаемый Иосиф, к сожалению, планов много. Дом в плачевном состоянии, ему необходимо уделять много времени.

— И немалые суммы на кэше, наверное? Не стесняйся, мой юный друг.

Синхронизация, транзакция… Две тысячи. Очень круто для дневного заработка.

— Благодарю вас, уважаемый Иосиф. Если вы не против, я бы опять пришел завтра с утра.

— Конечно, Серж. В девять мы уже открыты.

— А если возникнет непредвиденная ситуация, я могу вам позвонить?

Хозяин оценивает элитную трубку в моей руке, диктует цифры. Набираю. Мелодичный вызов. Отправляю номер в телефонную книгу.

— Уважаемый Иосиф, вы не могли бы назвать мой номер? После коррекции совершенно вылетел из головы.

Никаких подозрений, хозяин спокойно диктует цифры со своего дисплея. И их в записную книжку аппарата.

— Софочка, всё было невероятно вкусно. Большое вам спасибо.

— Пожалуйста, Серж.

— Уважаемый Иосиф, с вашего позволения?

— До свидания, Серж, до завтра.

Дружески прощаюсь с занятым Давидом (свежепочиненный кэш покупает какой-то хлыщ, одетый по моде гарлемского сутенера моего мира), выхожу. Глубоко вдыхаю холодный воздух. Пусть погода хмурится, но день сегодня явно удался. Кстати, меня ждёт обувной магазин.

Выбрав приличные и дорогие черные полуботинки, задерживаюсь у витрины с тонкими ремешками. А, это съёмные на карабинчиках для дамских сумочек. Кстати, интересная мысль… Выбираю два самых длинных из тонкой натуральной кожи. Дорого, но и чёрт с ним. В сумке лежат принесенные со свалки игла и прочные нитки ― буду делать сбрую оперативной кобуры скрытого ношения. Три с половиной тысячи как корова языком слизала.

Плевать. Завтра добавится. Все, теперь точно в особняк.

Вдохновение такая своеобразная вещь… Вот только что его не было, а потом ка-а-ак нахлынет! Внимательно читаю свое творение для закладки в листы поганца Михаила Сергеевича. Авторский стиль, характерные обороты, убедительность ― всё соответствует. В папку. Теперь страницы мемуаров. Было большой любезностью в углу фотографии оставить мелким шрифтом дату съемки. Кстати, здесь цифрового фотоаппарата нет, наверное, находится в квартире. Так, побольше намёков, слова о гении профессора, не забыть себя любимого, Мишаня себя тоже, якобы, не забыл. Во вторую папку. Извини, Елена, последнюю тетрадочку дневников я, наверное, сожгу. Нет там, понимаешь, упоминания про встречи с профессором, а это неправильно. Поэтому вопрос решается кардинально: нет документа ― нет проблемы. Теперь о насущном. Допустим, приезжает безутешная сиротиночка, а я что ей предъявляю? Как настоящий Серж — дымящийся наперевес? Стоп, это меня опять не туда заносит, хотя с другой стороны… Черт, да что же такое? Совсем не могу себя в руках держать. Тридцать раз отжаться!

Итак, что подкрепит легенду до вскрытия сейфа? Что-то мне в столе попадалось. Ага, вот! Нормальный договор о строительных услугах. Что интересно ― имеет полную юридическую силу только на основании подписей заказчика и исполнителя и на русском. Печатаем с вариациями. А как меня зовут? Да так и напишем: «именуемый мною Сержем». С полчаса тренируюсь в упрощенном варианте подписи хозяина, с третьего раза получается практически идеально. Ничего не забыл?

Мощно лязгнув, сейф принял на хранение легенду. Почти железную, но ей не хватает одного пункта ― записи в RFID о передаче официально мёртвого стёртого под попечение агента КИБ № 0175. Привинчивая железный ящик к стене, всячески прикидывал эту мысль. Нет, вариантов не вижу. Всё, снимать перчатки, мыть теплой водой руки и ужинать.

После ужина ещё раз внимательно перечитал предназначенную на сжигание тетрадь дневника. Что-то тут непонятное про космические программы России. Как-то не верится, что в стране не думали о возможной оккупации и беззаботно занимались дорогостоящим проектом «Равновесие» по созданию обитаемой станции вместо изготовления стратегических ракет. Тем более, столько неудач и неоднократная гибель космонавтов на орбите… Или они на запусках те самые ракеты испытывали? Впрочем, фактически уже рулила шайка предателей, могли ресурсы государства направить на тупиковые, заведомо затратные проекты. Всё, завтра на работу, поэтому ― спать.

Дела, однозначно, пошли. Всю неделю без выходных до обеда тружусь на владельца ломбарда. На обед, кстати, больше не приглашает, что совершенно не огорчает ― при таком-то запасе на кэше. Давид трудится на износ, реализуя часы и кэши категорий «А» и «В», посетителей магазина заметно добавилось. Планирую заняться компактными телевизорами ― очень популярная и достаточно дорогая вещь, на полке ждут своего часа мобильные телефоны. Обедаю в привычном кафе, потом занимаюсь строительными работами в доме. Правда, один вечер, да и ночь провел не в особняке. Меня банально сняли.

— О, Би-Ти! Настоящий Би-Ти, правда, Мари?

Две куколки улыбаются у моего столика. Кто такой Би-Ти? А, это прозвище Черного теха сериала. «Блэк тех», сокращенно ― Би-Ти. Изображаю фирменную ухмылку персонажа, приводя их в совершеннейший восторг. Через минуту девушки за моим столиком и непринужденно болтают. «Серж» проигнорировано: «Никто не знает настоящего имени Черного теха!», выражается сожаление, что фотоаппарат остался дома. Ди (Диана?) настойчиво приглашает вечером встретиться в новом развлекательном центре. Что-то в её взгляде заставляет согласиться.

В центр пришлось заходить через запасной выход, благо после киносеанса осталась незакрытой дверь ― над основным входом красовался RFID-сканер. У барной стойки ждущие меня подружки, короткая фотосессия (предусмотрительно захватил солнцезащитные очки, тем более что в них нас с Питерсом не различил бы и режиссер), танцы, коктейли девушкам. Томная Мари встретила знакомого, а мы с Ди благополучно повеселились и закономерно завершили вечер в её небольшой съёмной квартирке. Мда, когда опыт старше возраста в два раза, плюс хорошая спортивная форма… Оказалось, что и приходы никуда не делись: ещё на стадии прелюдии внезапно обнаружил, что вижу чувства и желания куколки. Особенно желания, да ещё и поддающиеся управлению… В общем, для Ди сон пришел лишь после моего утреннего ухода, причем встать и проводить гостя по причине предельной измотанности и удовлетворенности она уже не смогла. Меня в крайне относительную норму привели лишь две чашки кофе из уличного автомата и промозглый ветер. Как ни странно, Иосиф принял версию: «отопление испортилось, вся ночь на страшном холоде», тем более, что работал я практически нормально.

К исходу второй недели закончил отделку спальни на втором этаже и готовился к глобальным работам с водопроводом ― пора привести кухню в полный порядок. Уровень воды в накопителе упал намного ниже середины. Заметно потеплело, я перешел на легкую ветровку, кэш позволял исполнять маленькие кулинарные прихоти. Шалунья Ди наконец-то позвонила и предложила встретиться в субботу:

— Би-Ти, только не так, как тогда… У меня было столько планов на выходной, а я проспала весь день. Ты, конечно, потрясающий, но… Ты знаешь, я на работе на мужчин три дня смотреть совсем не хотела. В общем, приходи в центр после семи, повеселимся, поболтаем. Но всё будет скромно!

Ага, конечно, всё будет очень скромно, просто нереально скромно и воздержанно, как в монастыре. Особенно если снова заработают паранормальные способности.

— Хорошо, Ди, как скажешь. А я надеялся, что тебе понравится…

— Я не говорю, что не понравилось, но… Но так нельзя!

Не проблема. Если не так, то мировой тантрический опыт подскажет много других интересных способов.

— До встречи, Ди.

— Пока-пока, Би-Ти.

В общем, дела пошли просто замечательно. А когда они идут замечательно, то судьба обязательно найдет, чем испортить бочку меда.

— Слышь, мажор, это наша территория, в натуре.

Дорогу мне заступили три примечательных персонажа ― из той самой группировки быкоподобных люмпенов. Похоже, гопота местная.

— Ну и хули?

— Че?!

— Хули с того? Не всасываешь, что ли, баклан?

Мда, такого ответа они не ждали. Видно, что растерялись.

— Мля, ты че, деловой?

— А ты что, прокурор ― такие вопросы подкатываешь?

Всё, зависли. Перезагрузка.

— Короче, на нашей земле все нам платят, мля. За тебя есть, кому подписаться?

— Забивай, где тереть будем, там и подписку по делу увидишь.

Опять легкое подвисание.

— Там (взмах рукой) типа стройка брошенная. Короче, послезавтра в пять вечера.

— У меня дела. В понедельник, в семь вечера.

— А хули так поздно?

— Темноты ссышь?

— Мля, за базаром следи!

— Предьявами гнилыми не разбрасывайся. В понедельник, в семь вечера. Всосал?

— Мля, мажор, если за тебя реальные люди не подпишутся…

Обмен злобными взглядами, расходимся. Вот твари, всё эротическое настроение обгадили.

Изучение плана пригорода выявило место стрелки. Заброшенная стройка (фабрика по переработке сельскохозяйственной продукции) находится в пяти милях от моего особняка и в миле от ближайшей автобусной остановки. Автобус отпадает, там сканер. Далековато идти придётся. Ладно, гады, приду. Платить я не собирался в принципе, а такое гоповое быдло вызывало бешеную ненависть со времен наших девяностых. Главное ― без свидетелей. Вечер субботы порадовал. Как выяснилось, эротическое настроение ушло не навсегда, а паранормальные способности проявились ещё во время медленного танца.

В компактный бинокль (магазин «Колониальный туризм», пять сотен) были отчетливо видны остановка и отходящий от нее автобус. Тащатся вчетвером, уроды. За прошедший час я тщательно обследовал место стрелки, подобрал точку наблюдения. Путь отхода, к сожалению, был один и совпадал с путём прибытия. Не стал, как идиот, шагать по автотрассе, а воспользовался неплохими гравийными дорогами в полях, окружающих стройку. На мне купленная в разных магазинах одежда «D», дешевые кроссовки, неброская куртка. Кроме гопников, больше никого. Ну, и славненько. Пора спускаться.

— Мажор, че, в натуре…

Бах! Бах! Идущие с боков и чуть сзади главаря быки валятся на землю. Вытаращив полные ужаса глаза, он судорожно елозит закаменевшей рукой по куртке на животе. Взгляд не может оторваться от хищного дула револьвера. Но мне сейчас нужен третий, шедший за главарем. Щелк. Взвел большим пальцем курок. Пометавшись, бык наконец стал убегать по прямой. Бах! Девятимиллиметровая пуля сносит придурку верхушку черепа. Ещё три раскоординированных шага, и тело нелепо валится на растрескавшийся грязный асфальт. Пора уделить внимание основной персоне, а то он уже задирает ветровку. Бах! Забыв про поиски, бык с воем катается по земле, сжимая правую ногу. Да, пуля в колено ― это больно. Теперь два контрольных в головы первым целям. А сейчас экспресс-потрошение.

— Кто навел?! Говори, гнида! Пристрелю!

Мое колено на груди трясущегося налетчика. Про простреленную ногу он почти забыл, потому что горячий ствол уперся в переносицу.

— В-в-в…

— Говори чётче! Ну!

— В-Витька-алкаш! Бухой хвастался, что ты всегда полный!

Ну, спасибо, Витенька, уродец. Желаю тебе пополнить ряды «Исправляющихся трудом».

— Под кем ходите?! Кто главный?! Кому платите?! Руки под себя, урод!

— Т-тебе его не достать.

Удар рукояткой в лоб.

— Колись, гнида! Урою, тварь!

С искаженным болью лицом гопник называет человека. Вижу его почти безумные от страха глаза и верю. Встаю.

— Серж, вызови медиков, пожа…

Седьмая пуля ставит свинцовую точку. Контроль не требуется ― точно в лоб. Стекленеющие глаза смотрят в стремительно темнеющее небо.

Перезаряжаюсь, обыскиваю трупы. Телескопическая дубинка, электрошокер. Борюсь с секундным приступом тошноты ― мозги беглеца при падении полностью вывалились из черепа. Нож не нужен ― мой лучше. Главарь, поганец… На поясе под курткой и джемпером небольшая кобура с маленьким «дамским» пистолетиком. Запасной обоймы нет. Ну, и то хлеб. Кэши трогать не стал (не дурак), записи в мобильнике просмотрел, прижав телефон к ещё теплой груди трупа. Не соврал, гад. Вот он, искомый городской номер. Выключаю мобильник, сваливаю. В накатывающей темноте переодеваюсь на дороге, достав вещи из захоронки в кустах. Одежда с дела в пакете, перчатки там же, переобулся. Подсвечиваю фонарем ― следов нет, ничего не потерял. Ходу! Размерено дышу, работаю согнутыми в локтях руками. Кросс для военного не нагрузка, а образ жизни. Огни города ощутимо приближаются. Специально делаю крюк, чтобы посетить мусорник. Кирпичная стенка, ряды аккуратных разноцветных контейнеров с пиктограммами, обозначающими содержимое, хитрые пластиковые крышки. Оградка, чистота и порядок. Пакет в соответствующий контейнер. Может, кому-то из моих знакомых повезет… Ещё один крюк, выхожу к особняку.

Помывшись и поужинав, обслуживаю найденный ствол и подвожу итоги. Акция выполнена чисто. Пистолетик (неплохая машинка на шесть патрончиков) в самый раз для ношения на ноге в теплый сезон, а то револьвер крупноват. Главный вопрос: доложили уроды своему боссу, кого собираются трясти, или нет? Надеюсь, конечно, на лучшее, но стоит подготовиться к худшему. Поэтому сегодня отставить ремонт, надо заняться ножной кобурой.

Два дня прошли тихо и спокойно. А вот на третий вечером…

Длинный звонок от кнопки на калитке, второй. Глянул со второго этажа ― точно, это он. Машина с мигалкой и характерной служебной расцветкой. Накинув куртку, выбегаю, захлопываю калитку, ключи незаметно роняю в кусты у входа.

— Сэр шериф? Что случилось?

— Где ты был в понедельник вечером, Серж?

— Э-э-э. В понедельник? Тут я был, сэр шериф, дома.

Пронизывающий взгляд. Ну и громила! Ростом выше покойника Лома и в полтора раза толще Борова. Нет, похоже, ответ не удовлетворил.

— Поедешь со мной.

— Сэр, я…

Сильная рука хватает за шиворот, пригибает, впихивает на заднее сиденье. А обыскать, лошара? Очень жалобным тоном:

— Сэр, пожалуйста…

— Молчи.

— Сэр…

— Заткнись, я сказал!

Большой палец шерифа ложится на сенсор. Ага, вот что тут вместо ключа зажигания. Загудел мощный двигатель, машина трогается. Так, уже стемнело, а свет он не включает. Явно незаконные действия, и уверен, что поедем сейчас не в участок. Рулит, поглядывая на меня в зеркальце. Съёжившись, стараюсь продемонстрировать крайний испуг. Похоже, цель достигнута:

— Не вздумай там обгадиться, щенок! Языком заставлю вылизать!

Мелко трясу головой, изображая зашуганое согласие. Проезжаем супермаркет, машина идёт прямо. Интересно, едем не в центр, а похоже, на противоположную окраину города. Как буду выбираться?

Поворот, ещё один. Перед бампером металлические откатные ворота, калитки нет. Выглядит как задний двор магазина. Шериф достает мобильник, жмет вызов:

— Мясник, это я. Открывай.

Ворота раздвигаются. Шериф открывает дверку, вылазит. Машина ощутимо ходит на рессорах. Черт, как я его убивать буду, такого здорового?

— Выходи.

— Сэр шериф…

— Выходи, щенок.

Скукожившись, выползаю в открытую дверь. В проеме ворот две фигуры. Охранник в знакомой форме с дубинкой на поясе и невысокий парень лет тридцати в очках и белом халате медика. Могучая лапища толкает к ним. Привычным жестом меня подхватывает охранник, держит за плечо.

— Мясник, узнаешь всё, как договаривались. Если чистый ― сотрешь на неделю. Если что-то знает про Вилли с парнями… мне позвонишь. Съезжу в участок, отмечусь. Через час буду.

— Ладно, Рол.

Медик достает из кармана пульт, жмет кнопку. Ворота закрываются, в смыкающуюся щель видна отъезжающая машина.

— Иди, мясо!

— Сэр, пожалуйста! Я ничего не знаю!

Мясник презрительно морщится:

— Стоило везти такого слизняка и тратить правдин. Эй, ты, мясо, уделаешься в лаборатории ― станешь жертвой преступников.

— Сэр, я очень хочу в туалет. Уже не могу терпеть.

— Болт, отведи его. Потом ко мне.

Охранник заводит в широкий коридор. Вдоль стен одинаковые синие пластиковые контейнеры с медицинским крестом на стенках. Что-то мне подсказывает, что это транспортная тара для органов. Распашные двери без замков, камер наблюдения нет. Замечательно. Мясник скрывается за третьими по счету слева, меня подпихивают к левой стене. Ага, вторая дверь с пиктограммой, единой для миров.

— Сэр, я уже не могу…

Изображая засранца, стремлюсь к кабинке, закрываю дверь.

— Давай быстро.

— Да-да, сэр охранник.

Вообще-то рассчитывал на обыск, поэтому нож на пластыре между лопаток, дамский ствол на ноге. Вооружаюсь, попутно изображая звуки опорожнения кишечника. Вынимаю из кармана перчатки, надеваю, жму на слив воды.

Якобы испуганно согнувшись, выглядываю из кабинки. На лице охранника тупая скука.

— Всё, придурок? За мной иди.

Сделав шаг, он захлебывается бульканьем из перерезанной глотки и валится на пол. Ещё бы ― нож отточен, как бритва, а я был у Борова прилежным учеником. Стараясь не уделаться в стремительно растекающейся крови, обыскиваю. Кэш, дубинка, шокер. А ствол где? Расслабились, гады, нереально, всю службу завалили. Ничего, сейчас товарищ майор наведёт уставной порядок. Бесшумно перемещаюсь по коридору, заглядываю в окошки на дверях. Похоже, что эти были вдвоем. Хмырь в халате разглядывает ампулы у столика со шприцами, рядом невысокая металлическая каталка с ременными застежками. Не иначе мне, любимому, пытки готовит. Ну-ну. Видно, почувствовав движение воздуха от открываемой двери, Мясник не спеша поворачивается.

— При…

Мда, договорить не получилось. Резкий колющий удар дубинкой в солнечное сплетение и «расслабляющий» по почкам. Помню эту комбинацию, на себе испытал. Действие безупречное. Зашвыриваю тушку на каталку, пристегиваю. Обыск. Пульт, мобила, кэш, сигареты и зажигалка. Курить вредно, вон клиент до сих пор отдышаться не может.

— Кто, кроме шерифа и вас, в банде?! Отвечать!

Стимуляция в виде смотрящего в зрачок жала ножа действует безупречно. Особенно, после надрезанного уха и двух вывихнутых пальцев. Потрошение проходит успешно, и получаемая информация откровенно радует. Похоже, есть неплохие шансы оборвать все ведущие ко мне ниточки. Кстати, как он меня назвал?

— Повтори!

— Меня знают в лабораториях только два человека, волк!

— Почему ты называешь меня волком?

— Ведь вы «волк реджистанса»? Сэр, не надо мне делать больно, я всё расскажу, я готов сотрудничать.

Волк реджистанса? Название боевиков-мстителей? Замечательно. Теперь ещё один момент:

— В соседней комнате вычислитель. Он связан с сетью лабораторий?

— Да, сэр.

— У тебя есть допуск в базу данных?

— Да, сэр, только он невысокого уровня.

Покатаемся. Везу клиента в комнату, стул в сторону, нажимаю кнопку включения системного блока. Рядом с клавиатурой RFID-сканер на шнуре. Запуск, загрузка… Похоже на наш линукс.

— Определение пользователя через сканер? Через учетник?

— Да, сэр волк.

Прижимаю прибор к груди Мясника. Прошла загрузка системы.

— Как найти дело человека по радиочастотной метке?

— По чему, сэр?

— По зашитой в человеке гадости. Как тебя сейчас вычислитель определил? Ну?!

— Сэр, надо щелкнуть…

Руководствуясь указаниями, захожу в программу. Ничего сложного, всё понятно.

— Запросы фиксируются? Даты внесения изменений ставятся?

— Нет, сэр волк, это же внутренняя сеть, здесь только свои. А что значит «даты внесения изменений»?

Прижимаю сканер к своей груди. Сейчас я узнаю о том, чьё место занял. Не понял? Что значит «Архив смерть»? Впрочем, щелкаем «да».

Быстро раскрылась страница. Точно, вот этот парнишка на фото, вне сомнений, я нынешний. Фамилия, имя, отчество, идентификационный номер. Ряд ссылок. «Маркеры» — возник в памяти голос Крыса. Щелкаю по всем. Первые шесть сообщают о недостаточных правах запрашивающего. Предпоследняя даёт информацию о поступлении «объекта» в медико-биологическую лабораторию и проведенных экспериментах. Длинное перечисление медикаментозных средств и описание реакций. Я вам это припомню, твари! Всё, объект списан. Последняя ссылка: «Смерть зафиксирована учетниками № №», перечисление дат и времени. Теперь вообще не понял. Поворачиваюсь к Мяснику за уточнением. С крайним изумлением и ужасом он смотрит на экран:

— Но ведь вы мертвы, сэр!

— Точно. Причем несколько раз.

До меня доходит. Каждый проход мимо стационарного сканера свалки плюс сканер в руках Крыса. А отметки от сканеров города? Отсутствуют. Замечательно. Пробую удалить скользкий момент. Не получается.

— Как отредактировать информацию?

— Сэр, изменения можно вносить только до отправки фрагмента.

— Удалить, изменить?

— Это невозможно. Можно только создать новый фрагмент и дать на него маркер в память единого идентификатора.

Смотрю в глаза. Не врет.

— Как добавить информацию?

— Что, сэр?

— Отрезать ухо?! Как добавить информацию?

В соответствии с указаниями вношу то, о чем так долго думал. Сканер к своей груди. Есть. Запрос на подтверждение и синхронизацию… Снова к груди. Радостное сообщение о корректном завершении операции. Проверяю. Отлично. Главное ― стоят нужные мне даты. Потрошитель смотрит совершенно круглыми глазами.

— Сэр волк, этого не может быть. Записанный… Я никогда…

— Сейчас я дам тебе поговорить по мобильному с шерифом. Скажешь, что я чист, но интересная информация есть. Пусть приезжает, забирает стёртого. Говоришь спокойным голосом. Одно лишнее слово ― смерть. Ты всё понял?

— Да, сэр волк.

Достаю его телефон, нахожу номер, звоню. Мясник не подвел:

— Через десять минут Рол подъедет, он уже в пути.

— Молодец.

Сказал и отвернулся. Всё-таки, я не железный, а зрелище бьющегося в агонии тела… Что-то вокруг меня одна смерть всю неделю. Ещё и шерифа сейчас встречать. Ну вот, вроде тишина. С усилием выдергиваю из груди Мясника нож, старательно вытираю о халат трупа.

Так, белый халат с вешалки на себя, патрон в патронник, пистолет в правую руку, пульт в левую.

Протиснувшись сквозь узкий проход, шериф недовольно буркнул:

— Опять заело?

Ответом стал лязг закрывающихся ворот и первый выстрел. Ках! Ках! Зарычав, он кинулся ко мне. Ках! Ках! Черт, ведь точно в башку бью! Ках! Ках! Все, патронов нет. Пистолетик на землю, нож в руку. Нет, кончено. Громадная туша валится на бетон у моих ног, звонко падает выпавший из лапищи табельный пистолет. Две минуты старательно дышу, успокаивая нервы. Пора заметать следы.

Чуть не надорвался, затаскивая Рола в помещение. Обыск. Ничего полезного. У компьютера стаскиваю в кучу горючее барахло, подкатываю кислородный баллон на тележке, щедро поливаю всё спиртом. Характерный запах резко ударяет в нос. Думаю, трех литров хватит. Проливаю запальную дорожку до ворот. Все? Нет, чуть не забыл. Возвращаюсь назад, отсекаю большой палец с правой руки шерифа. Пробую завести машину… Есть. Коробка передач автоматическая, осталось двинуть рычаг в положение «вперед». Разворачиваю автомобиль. Выскакиваю, поджигаю спиртовую дорожку, Голубое пламя шустро убегает внутрь здания. Фу-ух! Горит. В машину и ходу! На первом же перекрестке (черт, как тяжело ехать по английским дорожным правилам!) ухожу с основной дороги на окраинные. Они практически пусты, в ближнем свете фар ни одного пешехода. Где-то через шесть кварталов меня нагоняют вспышка и грохот взрыва. Включаю проблесковую «люстру» на крыше, прибавляю газ.

Машину шерифа бросил в пяти кварталах от участка. Пробираюсь к себе по второстепенным улицам. Минуту боролся с нервным смехом, представив, что могу нарваться на ночного грабителя.

С трудом отыскал ключи от дома в кустах, окончательно успокоился после горячего душа уже в постели. Да, нервная работа. Мне бы сейчас затейницу Ди для психологической разгрузки…

Средства массовой информации о взрыве и пожаре ограничились парой фраз в местных новостях: «Нарушение правил пожарной безопасности, неисправная электропроводка в подсобном помещении». Замаскированная под склад подпольная (или не подпольная?) лаборатория выгорела дотла. Но слухи по городу пошли об удачном акте Реджистанса. Поминутно оглядывающийся Давид излагал такие подробности…

Не знаю, сумеют ли выйти на меня. Если ведётся лог операций на сервере и найдут последние действия покойного Мясника, то тогда будем умирать. По возможности, красиво.

Поразительно, но ближайшие три дня за мной не пришли. Слухи окончательно остановились на версии уничтожения боевиками Реджистанса подпольной лаборатории по разборке людей на донорские органы. Действительно, достоверно. Третья встреча с Ди обернулась мощным и продолжительным сеансом релаксации. Даже попрощаться не смогла, похоже, я перестарался.

На следующий день закончил ремонт на втором этаже, собрал и расставил мебель, переместил во вторую спальню одну кровать. На коробках нашелся альбом дизайнерских рисунков ― как должны выглядеть комнаты после ремонта. Отличное пособие.

Кстати, сегодня с утра водяная трубка булькнула, последняя струйка вытекла в раковину. Все, можно кардинально решать проблему водопровода. Магистрали перебраны, соединены, подключены унитаз и душевая кабина на втором этаже. У Иосифа занимался не только обязательной программой, но и поработал на себя. Дело в том, что среди коробок с частями мебели нашел многоголосный музыкальный клавишный синтезатор. Дорогая вещь со следами не самого аккуратного ремонта. Аппарат принадлежит дочке Елены Кате ― видел на фото. Я никогда в прошлой жизни не занимался музыкой, но, прикоснувшись к клавишам, ощутил невероятное. Во мне открылся кусок памяти того, стёртого Сержанта. Он был музыкантом, учился в специальном училище. Обрывки мелодий закружились в голове, и каждую мог исполнить на этой полупрофессиональной машине. Проверка взятой к Иосифу электронной платы выявила умершую микросхему усилителя, а аналогичную, да ещё и выше рангом, нашел на плате от музыкального центра. Кстати, проглядывая схемы, уже безошибочно определяю категорию электронного устройства. «А» — установлены все детали, микросхемы полной комплектации с цепями стабилизации и коррекции, корпуса из особой дорогой пластмассы, выводы посеребрены. «В» — ниже емкость фильтрующих конденсаторов, пластик похуже, нет серебрения, в микросхемах упрощения схемотехники, небольшие погрешности в работе. «С» — появляется значительное количество перемычек на платах вместо дросселей и резисторов, пластик со временем теряет свои свойства, схемотехника микросхем значительно облегчена. «D» вообще непонятно как работает, поскольку там всё с браком и неимоверно упрощено, микросхемы представляют собой шлепки эпоксидной смолы прямо на системной плате.

Синтезатор я максимально дополнил деталями, значительно улучшил блок питания, подняв его практически до категории «А». Принесенный в особняк тестер выявил первопричину поломок ― КЗ в обмотке одного из динамиков. Аналогичный, к счастью, удалось подобрать. Внутри синтезатора находился ещё и блок памяти на чем-то вроде нашего жёсткого диска, там сохранились попытки Кати создать мелодию. Когда я по памяти воспроизвел фрагмент одной из композиций Эннио Морриконе, сам был потрясен. Вот ещё одна особенность, позволяющая наладить отношения с хозяйками особняка и закрепиться на достигнутом.

Синтезатор занял свое место в гостиной второго этажа. Кстати, на нем имеется интерфейсный разъём для подключения компьютера и слот для модуля памяти. Интересно, есть ли ноутбук у Елены?

Подставив ведро, осторожно налегаю на разводной ключ. Пошло потихоньку… Заклиненный кран сворачивается, вот уже показались капли грязной воды из стыка. Ещё поворот. Это кошмар какой-то ― жидкая грязь цвета мазута и с характерным амбре ила поползла в ведро. Наполнилось. Быстро подставляю второе. Цвет жидкости заметно светлеет, струя усиливается. Третье. На всякий случай наготове чопик из старых тряпок ― если не хватит ведер, придётся затыкать. Нет, всё нормально ― на тазике окончательно посветлевшая вода кончилась. Выношу жидкую грязь, поливаю идеально подстриженную живую изгородь. Шпагат, садовые ножницы, желание, умелые руки ― всего час работы. Кстати, надо будет потом заняться и деревьями.

Возвращаюсь с ведром чистой воды, продолжаю разбирать и промывать систему. Место засора пришлось на кольцо с металлической сеточкой. Так, это деталь от ввода стиральной машины. Ставить не буду ― сетка изрядно подгнила. Смонтировал трубку с краном на сброс отстоя в канализацию (как всё по уму планировалось!), тщательно отмерив, обрезал трубу и выполнил заключительное соединение. Пробуем?

Насос загудел, в колонну накопителя пошла вода из колодца. Уже почти полный… Есть отсечка, датчик сработал. Подаю воду в систему. Бульканье, хлюпы… Всё нормально. Водонагреватель включился. Подождав минут тридцать, проверяю душ и слив унитаза на втором этаже. Работа выполнена на «отлично». Что же, сегодня можно окончательно доделать кухню.

Никуда не пошел, благо холодильник заполнен полуфабрикатами и прекрасно работает. Поэтому ужинал в привычное время, параллельно просматривая «Безопасников». Мда, маразм режиссера крепчает. Мой главный герой уже спокойно ходит по улицам с ноутбуком под мышкой и в жилетке с вышитой монограммой «ВТ». На крышке черного ноута появилась личная эмблема: усмехающийся зловещий паучок, оплетающий своими нитями земной шар. Слов нет, эффектно, но попробовал бы настоящий нелегальный тех так разгуливать… Кстати, а ведь есть здравое зерно. Чем дольше я обсасывал пришедшею в голову мысль, тем больше она мне нравилась.

На следующий день красавица Софа, как обычно, принесла обязательную чашечку кофе с молоком. Вопреки обыкновению, присутствовал и владелец ломбарда, дожидаясь резюме по действительно элитным и дорого выглядящим напольным часам из ценных пород дерева.

— Спасибо, Софочка.

— Пожалуйста, Серж.

— Софочка, можно вас попросить о маленьком одолжении? Вы не могли бы вышить мне на жилетке вот такой рисунок?

Разворачиваю лист с образцом в натуральный размер. Короткая немая сцена.

— Серж, а почему ты решил, что Софа умеет вышивать?

Протягиваю руку, отгибаю лацкан симпатичного жакета на очень миленькой фигурке и выдергиваю иглу с остатком нити.

— Там в зале висит несколько женских вещиц с красивой вышивкой. Готов поспорить на дневной заработок, что знаю, чья умелая ручка выполнила работу.

— Ты наблюдателен, Серж.

Иосиф задумчиво смотрит.

— Софочка, я готов уплатить вашу цену.

Растерявшаяся девушка переводит взор на Иосифа.

— Хорошо, Софа, доставь маленькую радость нашему Черному теху.

Снимаю свою жилетку, протягиваю:

— Пожалуйста, милая мастерица.

— Хорошо, Серж, я постараюсь.

— Спасибо.

Девушка выходит, я пью кофе, продолжая сосредоточенно изучать электронные потроха хитрых часов. Мне кажется, или действительно есть изгиб? Нет, не кажется. С усилием вытянув из пазов электронную плату, просматриваю её под увеличительным стеклом с подсветкой. Вот волосовидная трещина. Вторая.

Эти часы сплавил Иосифу кто-то из коллег или родственников. Уже не первая серьезная вещь, доставленная специально на мой ремонт. Учитывая, насколько дороги здесь машины и в какую цену обходится поездка на газовом (бензин и солярка только для военных) топливе, прикинул свои высокие котировки в местном ломбардном сообществе. Залуживаю дорожки, впаиваю обрезки проволочек, расширяю монтажным ножом пазы. Плата входит спокойно, соединяю разъёмы, включаю в розетку, касаюсь запускающего сенсора. Радиокоррекция приводит в движение стрелки, размеренно вращаются продуманно подсвеченные детали под старину.

— Раньше часы так же начинали работать, Серж, но потом останавливались.

— Раньше ими не занимался удачливый специалист, уважаемый Иосиф. Впрочем, если остановятся, готов понести финансовую ответственность.

По взгляду мудрого человека понимаю, что он мысленно благословляет учеников профессора Штейна за безупречно выполненную коррекцию.

Через два часа появляется племянница.

— Вот так, Серж?

— Да. Софа, вы чудо. Позвольте, я расплачусь.

— Ах, оставьте, Серж. Кэшами у нас заведует дядя.

— Дядя сам сказал, что труд должен быть оплачен. Тогда возьмите, пожалуйста.

Последняя вещица на продажу со свалки. Небольшие женские часы в металлическом корпусе, отделаны стразами.

— Я не могу взять такую вещь, Серж.

А глазки просто наполнились желанием.

— Берите, Софочка, берите. Потом будет доказательство, что общались с самим Черным Техом.

— Спасибо большое, Серж.

— Пожалуйста.

— Если вам ещё понадобится что-то вышить, я это сделаю. И бесплатно.

— Спасибо. Как только Питерс изменит стиль, я к вам обращусь.

Болтаем о всякой ерунде ещё минут пятнадцать. Заглядывает владелец (сто процентов подслушивал), девушка ойкает и убегает.

— Балуете мою племянницу, Серж.

— Очень приятно общаться с умной, трудолюбивой, воспитанной девушкой, к тому же почти коллегой по направленности работ.

— Да, Софа чистое золото. А сейчас, когда наши дела идут почти хорошо (скромный ты наш. Скажи честно ― поднялись нереально!), знал бы ты, мой друг, какие молодые люди из порядочных (значит, богатых) семей предлагают руку и сердце племяннице.

Очередная проверка на тему ― а не подкатывает ли профи по женщинам Серж к симпатичной Софочке? Успокойтесь, Иосиф. Портить хорошей девочке жизнь? Я не скотина.

— Искренне за нее рад. Вы знаете, уважаемый Иосиф, после коррекции я стал совсем по-другому смотреть на жизнь и относиться к людям. Сейчас твёрдо уверен ― ваша племянница достойна счастливой жизни.

Всё, хозяин умиротворён.

— Да, Серж, а как наши дела? Вижу, что часы прекрасно работают.

Хорошо, что кэш не изменяет свой вес с приходом сумм. Не донёс бы, надорвался. Количество единиц уже впечатляет.

После работы иду не в любимое кафе, а в одну специализированную мастерскую. Объясняю продавцу-консультанту, что хочу получить, он кивает, находит образец. Точно, оно. Вносим маленькое дополнение, двадцать минут ожидания. Всё, на корпусе моего мобильника имиджевая качественная наклейка с цинично ухмыляющимся паучком Черного теха сериала. Смысл? Самое незаметное место находится под яркой лампой. Кто скажет, что всячески подражающий Черному теху мажор и есть настоящий Черный Тех?

Изменения имиджа немедленно заметили в кафе.

— Эй, Би-Ти, а где твой вычислитель?

— Сдан в ломбард. Большие трудности с кэшем.

— А что так?

— Девушки весной очень красивые, приятель.

Дружный смех, аплодисменты. Улыбающаяся официантка подает меню.

Дальнейшего продолжения даже я не ожидал. Через пару дней не спеша потягиваю томатный сок и разглядываю девушек на улице через большое окно. Подъезжает и останавливается машина шерифа (внутренне резко собираюсь), выходят два парня в форме, направляются прямо в кафе. По-моему, револьвер под мышкой зашевелился. Помощники шерифа (здоровые ребята. Конечно, не покойник Рол, но тоже изрядные) заходят, направляются к стойке. О, одного целует наша официантка. Всё нормально? А зачем они тогда идут ко мне? Просчитываю варианты. Нет, положить их не проблема. Проблемы начнутся потом. Впрочем, что я дёргаюсь? Кстати, вид у парней совершенно не служебный. Поймав мой взгляд, первый открыто и дружелюбно улыбается:

— Точно, приятель, ты вылитый Би-Ти! Лера (официантка) говорила, но мне не верилось.

Полностью готовый к отражению захвата, изображаю ухмылку персонажа.

— Невероятно! Ты точно не Питерс, парень?

— Нет, Макс, это Серж, парень Хелен. Но я выиграла пари?

— Лера, детка, признаю себя полностью проигравшим. Готов к расплате.

— То-то.

Ещё один затяжной поцелуй, да такой, что посетители кафе одобрительно загудели. Я с легкой улыбкой просчитываю обстановку. Нет, на захват не похоже. Напарник Макса стоит совершенно неудачно для броска, а в его правой кисти солидный пластиковый футляр. Уловив мой взгляд, парень присаживается за столик.

— Меня Тим зовут.

— Очень приятно, Серж.

— Да, я знаю. Ну, Лера, чертовка… Выиграла пари, пропал Макс.

— Я бы так не сказал. Девушка очень красивая, и, по-моему, Макс сам пропасть с такой куколкой не против.

— Это верно. Макс, ты не очень увлекся?

Раскрасневшийся (как и официантка) парень поворачивается ко мне:

— Дружище, у меня просьба. Ты не мог бы с нами сфотографироваться?

— Без проблем, офицер. А мне фотография будет?

— Конечно, Серж!

Из футляра появляется солидная фото-машина. По-моему, что-то типа наших моментальных «Полароидов». Точно. Становимся у стойки, парни старательно изображают грозных копов, я, надев очки, демонстрирую ухмылку. Лера щелкает аппаратом три раза. Смотрим на проявляющееся изображение.

— Отлично! Серж, приятель, с меня выпивка!

— Увы, Макс, вынужден отказаться ― организм не принимает.

Парень вроде готовится обидеться, но официантка что-то быстро ему шепчет на ухо. Уверен ― пошла моя легенда. Обиженное выражение немедленно сменяется сочувствием.

— Я понял, Серж, без проблем.

— Вам бы, парни, только сидр. Ты сегодня вообще обедал, Макс?

— Э-э…

— Быстро за столик к Би-Ти! Тим, тебя тоже касается. У нас сегодня отличные пироги с рыбой, сейчас вынесу.

— Лера, дела…

— От десяти минут дела не испортятся, а здоровье без обеда может.

— Действительно, парни, пироги сегодня ― класс. Когда ещё покушать удастся?

— Ты прав, Серж. Лера! Ещё две больших чашки чая!

Мда, ребята явно ещё и не завтракали. Пироги убавляются с поразительной скоростью. Подмигиваю официантке, показываю на стол. Понятливая девочка выносит ещё тарелку и две чашки.

— М-м-м, спасибо, малышка!

— Судя по аппетиту, день у вас сегодня тяжелый, офицер.

— Не напоминай, приятель. Всю неделю носимся, как идиоты. Начальство никак не успокоится, а мы отдуваемся.

— Да, я слышал. Такие ужасы про Реджистанс рассказывают…

Сморщившийся Тим машет на меня куском пирога:

— Меньше доверяй слухам. Обычная разборка бандитов.

— А мне рассказывали…

— Приятель, поверь специалисту ― Реджистанс так не работает. Есть уже следы, и кое-кто в Сити-256 на надежном крючке.

Демонстрирую восхищение, а самому как-то даже немного обидно. Мда, след ― это точно бандитская малокалиберная пукалка на обугленном трупе шерифа.

— Я так и знал. Вместо работы, Род, эти два желудка набивают свои утробы.

Помощники шерифа вскакивают.

— Сэр лейтенант, сэр…

Черт, как я мог проглядеть?! Машины не останавливались, а в кафе уже стоят и спокойно осматриваются два крепких парня под тридцать в привычно обмятых дорогих костюмах. Спинным мозгом чувствую ― безопасники. Судя по уверенным взглядам и точным движениям ― профи.

— Ладно, садитесь, парни. Пироги хоть вкусные?

— Отличные, сэр!

— Господа, хозяин кафе угощает, — пропела сообразительная Лера, внося очередную тарелку и чашки.

— Сэр лейтенант, присаживайтесь к нам!

Лейтенант глянул на часы, кивнул напарнику. Мгновенно появляется пятый стул, помощники шерифа сдвигаются ко мне. Ставлю бокал, складываю руки на груди. Чтобы выдернуть ствол, достаточно одного движения. Оттолкнусь от стола, пока буду падать, выхватить револьвер успею. Уже взявший кусок пирога Род тормозит, с удивлением меня рассматривает, локтем слегка тычет лейтенанта. Он поднимает глаза… По наитию изображаю ухмылку Черного теха. Помощники смеются.

— А мы всё ждали, сэр лейтенант, когда вы заметите Би-Ти.

— Нет, парень, ты же не Питерс?

— Это Серж, сэр лейтенант, наш знакомый.

— Да, сэр лейтенант, на самом деле меня зовут Серж.

Безопасник одним взглядом замечает фотографии, футляр фотоаппарата у ножки стула, улыбается:

— На вас точно надо наложить взыскание. Мало того, что едите вместо исполнения задания, так ещё в компании Черного теха, да ещё с ним фотографируетесь.

— Сэр лейтенант…

— Фотографироваться с Черным техом имеют право только офицеры КИБ.

Шутка дошла, парни облегченно смеются.

— Мы готовы вас сфотографировать с Би-Ти, сэр, у нас ещё есть кассеты.

— Я тоже с удовольствием с вами сфотографируюсь, сэр. Для меня это честь.

— Только после пирогов!

— Да, сэр.

— Как прикажете, сэр.

Атмосфера полностью разрядилась, наконец допиваю свой сок. Безопасники также не отказываются от второй тарелки. Мда, КИБ уважают и боятся. Вытирают руки салфетками, становимся… Три снимка с офицерами КИБ (позы и выражение лиц ― как у прототипов из сериала), ещё три впятером ― помогает Лера. Фотосессия удалась. С удовольствием разглядывая снимки, лейтенант говорит:

— А почему избрали такой образ, Серж?

— Моей девушке очень нравится, сэр лейтенант. И, к сожалению, на офицера Имперской Безопасности я совсем не похож.

Ответ зачтён. Ещё один взгляд на часы, движение брови. Помощники шерифа, расплачиваясь на ходу, резво выходят, за ними не спеша удаляются безопасники. Мда, я как-то даже устал. Машинально разглядываю три снимка. Подходит Лера и хозяин кафе.

— Сколько с меня, красавица?

За нее отвечает хозяин:

— Обед за счет заведения, мистер.

— Э-э-э, мистер хозяин, я как-то не привык…

— Деловое предложение, Серж. С вами наверняка захотят ещё сфотографироваться офицеры шерифа, а то и кто-то посерьёзнее. За каждую такую съемку я готов кормить вас бесплатно.

— Договорились, мистер хозяин!

Закрепляем сделку рукопожатием.

По прошествии нескольких дней понял, что плохо ещё ориентируюсь в здешнем мире ― явно продешевил. Только на увеличении числа обеденных клиентов, желающих полюбопытствовать на Черного теха, хозяин неплохо заработал. И почему я всем пополняю счет?

Некоторое разнообразие принесли фотосессии. По-моему, я сфотографировался с половиной полиции Сити. Офицеров-безопасников, правда, больше не было. Даже завёл небольшой альбомчик для снимков. Пригодится.

Поклонница настоящего Би-Ти Ди от субботней встречи отказалась, позвонив в пятницу, и, увы, в последний раз. Из запинаний и недомолвок понял главное ― это прощание, потому что после меня остальные мужчины квелые и невкусные, а приличной девушке надо думать о замужестве. Подумав, изменил распорядок работы у Иосифа. Теперь вторник, среду и четверг тружусь весь день, а субботу и воскресенье полностью отдыхаю. Гораздо больше шансов познакомиться с очередной затейницей.

Но знакомиться не пришлось.

Майское субботнее утро радовало потрясающей погодой. Солнце, словно отмытое закончившимся ненастьем, бездонное небо, редкие белоснежные облачка. От молоденьких листьев и зеленой травы тянуло особым весенним запахом. Отставив работы в мансарде, я отмыл забор и ворота, прошелся со щеткой и ведром воды по дорожкам двора, а сейчас заканчивал надежно закреплять почтовый ящик. Конечно, установившееся тепло наводило на мысли о возможном прибытии хозяйки особняка, но долгое её отсутствие изрядно расслабило. В общем, щелканье замка калитки от чужих ключей стало неожиданностью.

— Серж?! Эй, мистер, ты кто?

Сосредотачиваюсь. Эту сцену я неоднократно проигрывал в мыслях.

— Добрый день, Екатерина. Я ваш работник. В соответствии с контрактом произвожу ремонт и охрану дома.

— С контрактом?

Катя (абсолютно такая, как на фотографиях) поворачивается к открытой калитке:

— Ма, ты когда успела заключить контракт?

Хлопает дверца легковушки, заходит Елена. Мда, чуть располнела, но это её не портит. Весьма эффектная молодая женщина.

— Какой контракт? Серж?!

— Добрый день, Елена Михайловна. Да, я Серж. Контракт был заключен в ноябре прошлого года, по объективным обстоятельствам я приступил к выполнению работ в марте. Будете принимать работу?

Мда, блондинка ― это диагноз. Явно подзависла. А вот Катя сообразительнее:

— В ноябре? Это что, с тобой деда договаривался?

— Да, Екатерина. Заказчиком работ является Михаил Сергеевич Свиридов.

— Но папа умер в феврале…

Туда ему и дорога. Теперь я изображаю подвисание, потом говорю почти механическим голосом:

— В случае смерти основного заказчика и отказа наследников от услуг исполнителя мне необходимо вернуться в здание медико-биологических лабораторий.

— Я ничего не понимаю.

— Ма, не тормози. Его нанял деда в прошлом году. Слушай, как похож на Сержа. Мистер, а что ты сделал в доме?

— Комплекс работ, в соответствии с условиями контракта, Екатерина. Будете принимать работу?

Блондинка сошла с ручника:

— Да, я всё проверю. Сейчас, надо только поставить во двор машину.

Скидываю запоры, предупредительно открываю (петли смазаны, не скрипят) ворота. Тем временем Катя направляется в сад. Ага, я знаю зачем.

— Екатерина! Туалет в доме отремонтирован.

Отличная выдержка. Минимум смущения, величественный кивок. Идёт в дом. Ну-ну. Заезжает микролитражка. Очень микролитражка, но для этого мира и такое круто. Кстати, использование автомобилей разрешено только от гражданства третьей категории. Елена выскальзывает из-за руля как раз вовремя ― из дома с восторженным лицом выбегает Катя. Похоже, перехотелось от увиденного.

— Ма! Полный улёт! Иди быстрее посмотри!

Захожу с дамами в дом. Ну, что такого? Горит свет, ремонт первого этажа выполнен.

— Ты починил электричество?!

— Да, Елена. Ветрогенератор исправен, система энергоснабжения настроена.

Кухня. Не знаю, что их потрясло больше ― законченный ремонт или наличие воды в кранах? Санузел. От журчания воды в душе, судя по лицам, на дам нахлынуло желание совершить отправление естественных потребностей. Ну да, часа два-три в дороге в маленькой машинке… Благородно удаляюсь под предлогом взять контракт. Вот так явно лучше.

— Серж, а ещё что сделано?

— Прошу на второй этаж, Екатерина.

Радостные взвизги и охи.

— Ма, это теперь моя спальня! Как жаль, что синто не работает…

— Екатерина, синтезатор тоже отремонтирован.

Включаю аппарат, исполняю небольшое попурри из радиохитов. Всё, Катя окончательно покорена.

— Серж, ты ещё и играешь?

— У меня есть навыки исполнителя и композитора, Екатерина.

— Кэт, просто Кэт. Ты можешь говорить нормально, Серж?

— Да, Кэт. На официальном английском, на упрощенном английском и по-русски.

Психологическая миниатюра «я — Терминатор. Моя задача ― защищать тебя» однозначно удалась.

— Э-э-э, Серж, а мансарда?

— В стадии выполнения работ, Елена. Прошу.

Перила на лестнице установлены, треть помещения полностью отремонтирована. Щелкаю замком светового люка, в мансарду врывается свежий ветерок.

— Панели солнечных батарей функционируют, запас энергии полный.

Так, о чем думает наша блондинка? Судя по выражению личика, не об отношениях между полами (что огорчает), а о стоимости выполненных работ. Это тоже заготовлено, куколка, не переживай.

— Прошу ознакомиться с контрактом.

Ага, Елена мудро начинает с запечатанного конверта, приложенного к документу. Подпись я рисовать не стал, но отпечатанный на машинке текст небольшой, подозрений не вызовет: «Леночка, если ты читаешь эти строки, значит, мои худшие подозрения оправдались. Ничему не удивляйся, Серж должен был привести дом в порядок, достойный дочери великого человека. Все подробности в моих документах.

P.S. Я внёс задаток, оплати оставшееся.

Папа».

Письмо забирает Катя, потом они вместе смотрят контракт.

— Сколько?! У меня нет таких сумм.

А-я-яй, Леночка. Нельзя быть такой жадной, это наказуемо.

— В случае отказа заказчиками от оплаты оказанных услуг мне надлежит прекратить выполнение работ в доме и вернуться в здание медико-биологических лабораторий.

Разворачиваюсь, отхожу к большой дорожной сумке (вторую неделю дожидается), достаю форму охранника. Сейчас-сейчас…

— Э-э-э, мистер…

— Серж, ты что?

— Мне надлежит вернуться в здание медико-биологических лабораторий, Кэт.

— Стой! Да стой ты! Ма, ты что, дура?! Он же сейчас уйдет совсем, тут опять всё сломается!

— Кэт, ну, где я столько возьму?! Это очень много!

— Серж, подожди. Ты сказал: «заказчики». Я тоже заказчик?

— Да, Кэт. Вы пользуетесь равными правами в соответствии с установленными правилами.

— Серж, ты можешь подождать или получить оплату частями?

— Оплата частями разрешена в течение трех месяцев, срок ожидания от момента оповещения заказчиков составляет неделю.

— Ма, оплати, сколько можешь.

— Кэт, ну, мы же не планировали такие траты…

— Ты вообще хотела продать дом по дешёвке, потому что тут всё сломано. Сейчас всё починено. Ты представляешь себе, сколько будет стоить полностью отремонтированный особняк?

— Ну, я как-то не подумала…

— Ма, мне иногда кажется, что ты вообще не думаешь.

— Кэт!

— Что Кэт? Сколько заплатил деда тем рабочим? Сколько оно потом проработало?

— Кэт, мы же не знаем, сколько оно теперь будет работать.

— Пока я выполняю функции по охране и обслуживанию дома, работа систем гарантирована, Елена.

— Ты слышала? Сейчас приедет нотариус, будет ещё завещание, ма. Да подумай, наконец! Ой, я просто вижу, какой пикник мы тут закатим и какие рожи будут у моих одноклассниц, когда они увидят всё это! «У Кэт только маленькая квартира мамочки…» Все обзавидуются!

— Кэт, я бы тоже организовала вечеринку с коллегами по работе…

— Я тебе что говорю! Серж, я наследница, поэтому сегодня после нотариуса и завещания мы решим с оплатой.

— Да, хорошо, Кэт.

— Кэт, не спеши. Серж, я всё обдумала, вы получите свой заработок. Сколько ещё будет продолжаться ремонт?

— Елена, окончательная отделка мансарды будет закончена в течение трех дней, останется только ремонт гаража. Вам необходимо решить, как его выполнить, так как инструкций по данному виду работ я не получил. Потом, в случае согласия заказчиков, я перейду к охране и поддержанию порядка в доме в соответствии с указанными в договоре расценками.

— Ма, это вообще ерунда. Я из карманных денег могу ему платить.

— Кэт, пойдём лучше посмотрим, что нужно сделать в гараже.

По пути беру пульт и подаю хозяйке дизайнерский альбом.

— Работы выполнены по этому документу, Елена.

— Да, Серж, я заметила. Скажи, а то, что ты похож на другого Сержа, ну, с которым у меня были отношения…

— Полагаю, что этот вопрос был согласован Михаилом Сергеевичем с профессором Штейном.

— С профессором?

— Да, Елена. С профессором психологии Эрихом Штейном.

— Странно. Я что-то не помню.

— Ма, деда, как обычно, всё засекретил. А ты, Серж, точно очень похож. И ещё на кого-то…

— На Питерса, Кэт. Актера из сериала «Безопасники».

— Точно! А можешь, как он…

Изображаю. Непосредственная Кэт хлопает в ладоши.

— Ма, я покажу его нашим. О, уже вижу, как их перекосит!

— Кэт, успокойся. Боже мой, что за день? Голова идёт кругом.

Пришли. Кэт тянется к выключателю, останавливаю жестом, жму кнопку. Гул электромотора, жалюзи пошли вверх, впуская свет и свежий воздух.

— Класс! Ой, жаль, что дедин мобиль сломан.

— Да, машина у папы намного лучше моей. Серж, а её ремонтом никто не занимался?

— Пока нет, Елена. Нужны очень дорогие детали и ремонт квалифицированного теха.

— Да, жаль. Что тут ты хочешь сделать?

— Я могу просто оштукатурить стены и покрасить. Можно обшить пластиковыми панелями.

— Как лучше?

— Надежнее выполнить штукатурные работы и окрасить специальной всепогодной краской.

— Я согласна, так и сделай.

— Да, Елена.

Выходим. Глаз радуют зеленеющие аккуратно подстриженные деревья с идеально побеленными основаниями.

— Кто занимался садом?

— Я выполнил садовые работы, подстриг живую изгородь, подкрасил беседку.

— Отлично! Хоть сейчас можно устроить пикник. Серж, а у тебя есть одежда, как у Черного теха?

— Да, Кэт. Я именно так одеваюсь, многие принимают меня за Питерса.

— Кэт, помолчи. Господи, что я хотела спросить?

— Не желаете позавтракать, Елена? Кофе, чай?

— Да, правильно. Кэт, принеси наши пакеты из машины.

Сидим на кухне, у меня второй завтрак, дамы наслаждаются первым. Хорошо, что Елена не стала качать права и демонстрировать социальное неравенство. Была заготовка на этот случай, но, видимо, она привыкла к настоящему Сержу и ассоциативно перенесла отношение на меня. Пирог из микроволновки восхитителен, как и кофе с молоком. Женщины подмечают и полный холодильник (туда отправились готовые продукты из пакетов), и чистую посуду, и порядок на кухне.

— Серж, а кто ты, вообще, такой?

— Елена, полагаю, что после ознакомления с документами Михаила Сергеевича у вас отпадут все вопросы. В общих чертах ― я закреплен за медико-биологическими лабораториями.

— Точно, дедины любимые игры. Серж, а ты научишь меня играть на синте?

— Конечно, Кэт.

— Кэт, тебе только игры.

— А что такое, ма?

— Мне же надо что-то узнать о человеке, который будет на нас работать.

— Ма, деда уже всё решил. Что тут узнавать? Приедет нотариус, увидим завещание ― там всё будет.

— Кэт, взрослые люди так не поступают. Надо сначала изучить человека, понять, что он из себя представляет…

— Как ты изучила того Сержа?

Браво, Кэт! Вот это шпилечка! Судя по красным пятнам и выражению лица Елены, попадание в десятку. Да, тема наверняка из болезненных и часто обсуждаемых.

— Кэт, мы же договаривались…

— Ма, мы ещё договаривались, что ты не будешь меня учить жить.

Начинающуюся семейную свару прерывает звонок.

— Елена, это от ворот. Вы кого-то ждёте?

— Бог мой, это нотариус со специалистом! Надо открывать.

— Да, Елена.

Быстро выхожу, отпираю калитку. Представительный мужчина лет сорока, парень с очень серьезным лицом и двумя примечательными чемоданчиками в руках (уверен ― тех), двое в форме помощников шерифа.

— Доброе утро, господа. Прошу проходить ― хозяйка ждёт.

А вот и Елена.

— Доброе утро, сэр. Пожалуйста, в дом. Кэт, проводи в папин кабинет.

Кстати, одного помощника шерифа я знаю. Он меня тоже узнал, протягивает руку.

— Доброе утро, офицер Том. Вы опять на службе?

— Да, Би-Ти. Ты, смотрю, хорошо устроился. Отличный дом.

Смотрит вслед уходящей Елене. Мда, есть на что очень приятно посмотреть.

— Старшенькая красотка твоя?

— Ничего нельзя скрыть от профессионала из полиции.

— А ты как думал? Жизнь не Ти-Ви, Би-Ти.

— О да, офицер Том.

Заходим в кабинет. Тех раскладывает портативный вычислитель, подключает непонятное устройство. Похоже, штука должна воздействовать на сканер отпечатка пальца. Нотариус разложил документы. Я буду явно лишним.

— Елена, с вашего позволения, я на кухню. Может быть, что-нибудь приготовить?

— Сэр нотариус?

— Я думаю, чашечка кофе после оглашения завещания не помешает, миссис Хелен.

— Господа?

— Да, с удовольствием.

— Конечно, миссис. Би-Ти, приятель, потрудись.

— Да, господа, всё будет готово.

Отобедав, располагаемся в гостиной на втором этаже. Оказывается, полиция, кроме выполнения функций сопровождения важных персон, прибыла изъять наградной пистолет. Вовремя я нелегальный с запасом патронов припрятал.

Елена немного взгрустнула (хоть и сволочь для всех отец, а она его любит), Кэт никак не может успокоиться. Ещё бы, такое богатство на неокрепшую душу. Жару добавили три листика из папки и фотография ― моя легенда.

— Серж, я не представляю, как такое может быть? Записанный… Боже мой! А что ты помнишь?

— Для меня, Елена, жизнь началась в медико-биологических лабораториях. До них ― ничего.

— Потрясающе. Ма, а деда ничего не рассказывал?

— Он намекал, говорил о каком-то сюрпризе. То, что на века должно прославить его имя.

— Да уж. Деда у нас всегда делал невероятное. Серж, а профессор Штейн погиб?

— Да, Кэт. Официально ― авиакатастрофа, но многие говорили, что это акт Реджистанса.

Эх, как блондиночку перекосило. Добавим впечатления:

— Елена, Кэт, я от лица управления медико-биологических лабораторий должен предупредить о полном сохранении доверенной вам тайны.

— Ничего себе!

— Серж, мы уже привыкли. Вся наша жизнь связана с тайнами.

— Хорошо, дамы. Храните молчание, в противном случае я снова отправлюсь в лаборатории, а вы можете попасть под ответственность.

— Не беспокойся, Серж. Кэт, ты поняла?

— Ма, я не маленькая. Серж, ты ведь должен нам подчиняться?

— Не всё так просто, Кэт. Можно считать меня обычным человеком, но в определенных обстоятельствах я буду подчиняться определенным заложенным правилам.

— Ага. Всё понятно, но ничего не понятно.

— Серж, я видела, что ты знаком с полицейским?

— Не только с ним, Елена. Сейчас покажу.

Возвращаюсь с альбомчиком, дамы с интересом просматривают.

— Слушай, Серж, ты, действительно, вылитый Би-Ти. А это кто?

— Это офицеры КИБ, настоящие безопасники.

— Круто!

— Что-то знакомое место.

— Кафе «Мастер Пит», Елена.

— Правильно, я там бывала…

Интересно, «с Сержем» ты не договорила, Леночка. Ладно, пора прекращать бездельничать.

— Елена, мне заняться ремонтом?

— Ремонтом? Ах, да. Подожди, Серж, а где ты будешь ночевать? Ты где спал?

— В той спальне (в твоей, куколка, на твоей кроватке). Постельное бельё сейчас поставлю стирать, чистое в шкафу. Ночевать… Наверное, придётся снять комнату в городе.

— У тебя нет знакомых?

Ты ведь хотела спросить: «знакомой», куколка?

— Нет. Правила не рекомендовали мне заводить излишние знакомства (не забыть убрать телефончик Ди из памяти аппарата).

— Ма, а что, у нас мало комнат?

— Действительно, Серж. Где-то была и кровать для мансарды. Ты ведь можешь там ночевать? Оставайся, не надо никуда ходить.

— Спасибо. С вашего позволения, я ремонтом мансарды и займусь.

Поёт радио, болтает, отвлекая от работы, Кэт. Вот непоседа, выдержала только полчаса, сейчас сидит на стуле и развлекается. Хорошая девочка. Внучка предателя, а сама по себе не злобная и не подлая. Обычный раскрепощенный веселый ребенок. Сейчас рассказывает о планах на использование наследства. Ничего, вполне здраво рассуждает. О, вот и Елена не выдержала одиночества.

— Решила посмотреть, как идёт работа. Серж, я принесла твоё постельное бельё. По-моему, его не надо стирать, оно вполне чистое.

— Спасибо, Елена. Положите там на коробки, пожалуйста. Последнюю стирку я организовывал в среду.

— Я заметила. Ты и наши вещи всё перестирал?

— Да. Они после зимы были не в очень хорошем состоянии, поэтому пришлось заняться.

— Кэт, между прочим, это и тебя касается. Ты смотрела в своем шкафу?

— Нет, ма.

— Тогда загляни. Заодно можешь переодеться, и учти ― такой порядок должен быть всегда.

Кэт убегает.

Можно бесконечно наблюдать, как течет вода, горит огонь и работают другие. Продолжаю садить на саморезы вагонку, Елена смотрит.

— Ты очень аккуратен, Серж.

— Я стараюсь всегда качественно выполнять порученную работу.

Опять молчим.

— Серж, я увидела, что ты навел порядок в вещах того… Ну, другого Сержа.

— Да, Елена.

— Знаешь, если тебе что-то надо из вещей и ты не против, то можешь спокойно их брать.

— Спасибо, Елена. Я воспользуюсь вашим предложением.

Пауза.

— Папа не зря выбрал тебя. Он знал, что мои отношения с Сержем делаются всё хуже. Боже мой, он всегда видел людей насквозь.

— Я вам сочувствую, Елена.

— Серж, перестань звать меня на «вы». Чувствую себя старухой.

— Нет, Елена. Ты очень красивая молодая женщина.

— Серж, такое впечатление, что мне говорит комплименты вычислитель.

О, началось любимое женское занятие ― иметь мужской мозг.

— Да, это моя проблема. Трудно разговаривать с дамами. Особенно с красивыми.

— Серж, ты не знаешь, что говорят о тебе люди? Ведь ты пришел в дом один, долго тут работал…

— В соответствии с полученными в лабораториях указаниями…

На административно-бюрократическом излагаю местную народную легенду про несчастного корректированного мальчика и бессердечную стерву-блондинку. Глаза у Лены округляются:

— Боже мой, что обо мне подумают?!

— Что ты, ма, очень умная и решительная.

— Кэт, ты подслушиваешь?

— Нет, слушаю. Вот так тебе и надо было поступить с Сержем, а не слушать его болтовню. Сейчас бы прыгал на задних лапках, как зайчик, и работал.

— Извините, Кэт, но с работой не получилось бы. Коррекция подавляет влечение к алкоголю и наркотикам, но не прививает трудовых навыков. Не тот уровень воздействия на мозг.

— Серж, ты говоришь, как наш директор школы на официальном приёме. Тебе не трудно такое выговаривать?

— Кэт, приношу извинения, я привык так общаться в лабораториях и на работе.

— Ты ещё и работаешь, Серж?

— Да, Елена, с понедельника по пятницу. Мужчина должен себя содержать сам.

Боковым зрением наблюдаю изумленное лицо Елены и оттопыренный большой палец Кэт.

После почти семейного ужина (дамы в домашних халатах очень мило смотрятся. Правда, тот, что на Елене, явно коротковат) помыл пол в готовом к обитанию отсеке мансарды, нашел и собрал кровать. Женщины остались беседовать в гостиной у телевизора, и я как-то не сомневаюсь, чьи кости сейчас перемываются. Вот уже десять вечера. Поделив санузлы (я на первый этаж, девчата в свой на втором), совершаем вечерние процедуры. Очень насыщенный день был, надо всё обдумать и проанализировать.

От размышлений отрывают поскрипывание винтовой лестницы и тихие шаги. В лунном свете из потолочного окна появляется наша прекрасная Елена. Мда, такое развитие событий предполагалось, но не в первую же ночь! По-моему, халат стал ещё короче, открывая длинные стройные ноги, волосы живописно распущены по плечам.

— Серж? Ты не спишь? Я хотела спросить…

Что ты на самом деле хочешь, Леночка, я знаю лучше тебя самой ― опять включилось паранормальное зрение. Ну, Солдат, сделал подарок!

Встаю, четыре шага, подхватываю красотку на руки и отправляю в койку. Поспал, называется!

Это не женщина, а вулкан какой-то. Откуда только берётся энергия? Вот, вроде все её ресурсы сгорели в пламени наслаждения, начинает успокаиваться ― и опять сначала. Управление тонкими материями — вещь тяжелая, особенно, когда сам принимаешь активное участие в процессе, а внимание норовит переключиться на сладострастные вздохи и стоны, которыми исходит наша распутница. Как альфонс-то справлялся? Или после него мужиков у Лены не было?

Вот, теперь точно всё! Готова красавица. Засыпающий организм открывает все чувства и желания молодой женщины, как на схеме. Любви ко мне, кстати, ни в одном глазу ― одно вульгарное эгоистичное удовлетворение. Ладно, не очень-то и хотелось. Добавляем спокойствия и сладкой истомы, остатки возбуждения гасим на корню… Спи, куколка, я тоже не железный и уже отключаюсь. Отбой!

Привычная половина восьмого утра, я после душа наслаждаюсь на кухне бисквитом и кофе с молоком. Хорошо быть в молодом жизнерадостном организме ― ночной сеанс вольной борьбы уже вспоминается с удовольствием, никакой усталости. В голове крутится задорный мотивчик, начинаю напевать:

— Он ещё и поет! Ну, Серж!

— Доброе утро, Кэт. Чай, кофе, пирог, бисквит?

Только что проснувшаяся, неподкрашенная Катя в халатике ― ребёнок-ребёнком. Изображающее суровую женщину забавное дитя.

— Кофе с молоком. И больше ничего ― мне надо беречь фигуру.

Ага, слышал я такие песни. По-суворовски надо жить, поэтому отправляю в микроволновку кусок яблочного пирога на блюдечке.

— Ты что ночью творил? Это же что-то невероятное!

— Видите ли, Кэт, между мужчиной и женщиной имеется особый вид отношений…

— Издеваешься? Во-первых, зови меня на «ты», а во-вторых, я знаю про секс, и у меня уже были мальчики. Я просто не представляю, что надо вытворять такое с женщиной, чтобы она, она…

Пресекаю скользкую тему, выставляя кружку с бодрящей жидкостью и ароматный горячий пирог. Позабыв про фигуру, Катя с удовольствием уплетает завтрак.

— Полночи из-за вас не спала. Слушай, Серж, а ма как? Хоть жива?

— Конечно, Кэт. В данный момент спит сладким здоровым сном.

— Ты уверен?

— Би-Ти гарантирует (фирменная ухмылка).

— Ой, похоже. А что ты пел?

— Да вот сам не пойму. Крутится в голове мотивчик, а вспомнить не могу.

— Серж, ты же обещал поучить меня играть на синте!

— Я не отказываюсь. Доедаем, кто-то умывается, я мою посуду, и идём учиться.

Мда, в девочке больше желания играть, чем умения. В итоге я наигрываю мелодии радиохитов, а Катя поёт. Голос, кстати, как и слух, хорош и кого-то из артисток моего мира напоминает.

Наши упражнения прерывают открывшаяся дверь и явление жгучей женщины ― мечты поэта.

— Что это вы с утра делаете?

— Музицируем, Елена.

— Ты, ма, лучше расскажи, что вчера ночью делала?

— А что такое, Кэт?

— Что?

Девочка очень похоже имитирует пару страстных стонов и вздохов.

— Кэт! Ты подслушивала?

— Ма, ты так орала, что слушали, наверное, и соседи. Я вообще боялась, что приедет полиция.

— Я?

Смотрю на выражение лица и понимаю ― это почти диагноз. Или так увлеклась, что ничего не помнит?

— Ты знаешь, ма, с твоими талантами можно грести в кэш лопатой на съемках фильмов для взрослых.

— Кэт, перестань!

— Стыдно? Ладно, дома поговорим.

— Кэт, ты завтракала?

— Да, мы с Сержем поели. Иди, ма, перекуси.

Елена выходит, проказница весело смотрит вслед.

— Правда, у меня ма красавица, Серж?

— Да, Кэт.

— Оказывается, она ещё и м-м-м.

Очередная имитация стона. Тут меня осеняет. Голос, страстные звуки, крутившийся в голове утренний мотивчик… Это же группа E-rotic! Как-то в той жизни попались несколько компакт-дисков ― очень заводные песенки.

— Кэт, а хочешь, мы сделаем новую песню?

— Как?

— Я играю, ты поёшь. Раньше не исполнялось ― гарантирую. Давай карандаш с бумагой ― слова запишу.

Английские строки ложатся на бумагу, Кэт читает через плечо.

— Класс, Серж! Ты точно композитор!

— И поэт-песенник. Поучи слова, я подберу мотив.

Играю вступление, первый куплет. На припеве поймавшая ритм Катя вовсю подпевает. Второй куплет, припев… Трудновато с сэмплами, но их можно наложить и позже.

— Серж, давай запишем!

— Нет, Кэт, такие вопросы с разбега не решаются. Ещё репетируем, запись потом.

Несколько прогонов. Объясняю тонкость с голосом ― петь с эротическим придыханием. Ещё прогоны. Уже очень неплохо получается. Появляется сушащая после душа волосы Елена, присаживается в уголке. Кэт тут же её гонит за модулем памяти (стационарный компьютер у них дома, оказывается, есть). Вставляем в слот прямоугольник памяти, я побеждаю сэмплы, загружаю на диск синтезатора фоновые партии инструментов. Подключаем микрофон, жму кнопку записи. Проигрыш, Кэт самозабвенно поёт. Готово. Слушаем. Конечно, динамики слабоваты, да и играл я средненько, но ведь мы не студия грамзаписи. А вот Катя восхищена, как и Елена.

— Ма, приедем домой — выложу в Сеть, на музыкальный портал.

— Кэт, расскажи мне про Сеть?

— Серж, я хочу ещё попеть.

— Кэт, если ты расскажешь мне про Сеть, то я постараюсь сочинить ещё слова и музыку.

Что их сочинять? Пока женщины излагают сведения про местный аналог Интернета, вспоминаю ещё одну песенку — «Сохрани меня», параллельно наводя их на интересующие меня темы.

С первого дня на воле я ищу упоминания о Реджистансе, но отсутствие информации удручает. Была мысль, что местный Интернет, как и наш, окажется более свободен. Похоже, рассчитал правильно. Вот туда и пойдёт оплата за ремонт с Елены ― ноутбук здесь баснословно дорог. Кстати, а как происходит подключение к Сети? Объяснения очень путанные, но, похоже, это копия нашего Wi-Max, только свободный доступ везде. Вспоминая радиокоррекцию часов, не удивляюсь.

— Серж, ну, пожалуйста, я очень хочу попеть!

— Моё слово ― закон. Вот тебе новые слова, учи. Я подберу мотив, потом пообедаем, передохнем и помузицируем.

— Серж, я займусь обедом.

— Спасибо, Елена. Тогда я мою посуду. Договорились?

Тут вступление потруднее, но навык растет на глазах. Спасибо, стёртый Сержант, за искусство и умения!

Разумеется, с отдыхом после обеда не получилось.

— Серж, но нам же вечером уезжать!

— Серж, дорогой (это рекорд. Сутки ― уже «дорогой». Но за дочку радеет ― приятно посмотреть), мы в пять должны выехать. Позанимайся с Кэт, пожалуйста.

Разве можно отказать? В итоге мы еле успели записать вторую песню. Женщины в спешке собираются, я во дворе сделал доброе дело ― помыл автомобильчик. Газовый движок, кстати, половина корпуса ― пластик. Выходят Елена и Кэт.

— Серж, теперь мы приедем вечером пятницы. За оплату не волнуйся ― я загружу на кэш нужную сумму. Боже мой, мне ещё в банк на оформление наследства!

— Ма, не волнуйся, я иду с тобой. Серж, а ты не придумаешь ещё песен?

— Я постараюсь, Кэт. Модуль памяти не забыли?

Короткая суматоха, в результате которой модуль обнаруживается в сумочке Кэт, а я углядел в большом пакете ту самую шкатулку с драгоценностями.

Открываю ворота.

— Ма, а Серж успел помыть машину.

— Как я жалею, что мы не приехали позавчера! Серж, жди, мы будем в пятницу.

Машу вслед маленькой машинке, Катя с заднего сиденья отвечает. Пытаясь разобраться в мыслях, закрываю ворота, навожу порядок в женских комнатах (все побросали в спешке), сажусь на кухне у выключенного телевизора. В доме непривычно тихо. Вот так, дочь и внучка одного из самых ненавистных предателей страны, а я не могу их воспринимать как врагов. Просто не могу. Спокойствие приносят слова великого человека моего мира: «Сын за отца не отвечает». Да, Иосиф Виссарионович, Вы были правы, Вы всегда были правы. Дети не отвечают за родителей, каждый будет судим лишь по своим делам.

Первый раз пошел на работу без огнестрельного оружия. Легенда полностью закреплена, револьвер с патронами в герметичной упаковке спрятан в живой изгороди. Моё прибытие явно поразило Иосифа.

— Серж? А я думал, что наше сотрудничество завершилось, ждал только звонка.

— Позвольте узнать почему, уважаемый Иосиф?

— Я случайно (ага, так и поверил) узнал, что приезжала Хелен и вы наладили отношения.

Интересно, кто проболтался? Нотариус или помощники шерифа? Впрочем, какая разница?

— Да, уважаемый Иосиф, долгожданное сближение произошло, и во многом этому способствовал мой кэш.

— Ты прав, мой юный друг, язык таких цифр женщины понимают с полуслова. Серж, мне интересно, а почему ты не хочешь поменять модель кэша? С твоими талантами ведь подобрать дорогую модель проще простого?

— Во-первых, уважаемый хозяин, такой же кэш у Черного теха, а во-вторых, я предпочитаю практичные траты. Кстати, мы обсудили с Еленой одну из возможных, поэтому я, наверное, обращусь к вам через некоторое время с просьбой помочь в покупке портативного вычислителя.

Мгновенный пересчет в уме комиссионных, очень поощряющая улыбка:

— Разумеется, Серж, я с удовольствием помогу в подборе качественной и не самой дорогой модели.

— Заранее благодарен, уважаемый Иосиф.

Почему я не пойду в специализированный магазин? Причина та же, что и раньше ― там стоят RFID-сканеры.

Последующие дни я спокойно ремонтировал, обедая в привычном кафе в свои полные рабочие дни. Подходили фотографироваться симпатичные девчата, но… К чему лишние приключения, особенно если учесть, что есть Елена? Ещё что сделал действительно полезного ― выполнил проверку одной ранее пришедшей в голову мысли. Я прошелся в сторону центра города и убедился в своей правоте. На каждой улице, отмечая незримую городскую границу, закреплены мощные стационарные RFID-сканеры. Конечно, пассажиров автомобилей могут и не засечь, но рисковать крайне нежелательно. Возможное посещение квартирки Елены, как и заведений Сити, отставляем, надо будет тщательно продумать предлог.

Пятница. В половину восьмого вспыхивают фары микролитражки у ворот, спешу открывать. Срывается дождь, поэтому машинку поставим прямо в гараж.

— Серж! Ты не поверишь!

Выскочившая Катя виснет у меня на шее.

— Серж, я со среды на первом месте, мои песни прослушали уже почти двести тысяч человек! Мне прислали приглашения!

— Кэт, я рад за тебя. Но сейчас ты помоешь руки, мы поужинаем, а потом обсудим дела.

— О боже, ты говоришь, как деда.

— Кэт, Серж абсолютно прав. Добрый вечер, Серж.

— Добрый вечер, Елена. Как добрались?

— Не очень. Отвратительная погода, там в Сити настоящий ливень.

— Серж, ну, ты хотя бы придумал ещё песню?

— Кэт, а ты обещаешь выполнять разумные просьбы?

— Да!

— Придумал.

— Да-а-а-а!

На мне опять виснут, Елена наблюдает с доброй улыбкой. Любит дочку.

Полноценный овощной (дамы берегут фигуру, а я мясца откушал в обед) ужин, демонстрация готовой мансарды. По вспышкам в проявившейся ауре Елены понимаю, что надо готовиться к визиту. Садимся в гостиной. Елена с очень серьёзным, можно сказать, торжественным, лицом достает изящный кэш. Сбегал за своим. Синхронизация, транзакция. Мда, очень пристойно, а главное ― точно.

— Благодарю, Елена.

— Серж, это тебе от нас обеих.

— Спасибо, Кэт.

— Серж, я хотела узнать (жалко денег, это заметно) ― а куда ты будешь тратить? Не подумай, что я лезу в твои дела, тем более что ты всё заработал…

— Мы узнали цены на услуги техов, Серж. Ты очень хорошо к нам отнёсся.

— Кэт!

— Ма, Серж сам знает расценки. Правда?

— Да, милые дамы. А расходы мне предстоят на оплату услуг специального отдела лабораторий.

— Как? Они тебя… и ты ещё будешь платить?

— Елена, я получил от них очень много умений и навыков. Представь себе, сколько стоит эта работа.

— О боже, я об этом не подумала.

— Ма, хватит. Серж, посмотри, что мне прислали.

Так, бланки приглашений музыкальных компаний. Внимательно просматриваю, сверяя в уме с полученной из популярных журналов информацией.

— Там ещё электронных писем много, и они продолжают приходить.

— Серж, кого ты выбираешь?

— Никого.

— Как? Почему?

— Кэт, первый закон бизнеса гласит: «Никогда не соглашайся на первое предложение». Далее. Среди электронных писем есть приглашения от крупных компаний?

— Нет. Но там так описаны предлагаемые услуги…

— Кэт, слова, а особенно электронные, не стоят ничего. Если те, кто предлагает тебе запись, не хотят потратиться даже на почтовый бланк, то как они будут платить?

— А эти?

Откладываю в сторону три приглашения.

— Вот об этих компаниях я хоть что-то слышал. У остальных нет ничего, кроме названия.

— Почему нельзя согласиться на их предложения?

— Это мелкие компании, владельцы которых обратили внимание на песенки многообещающей девушки. Но им безразлична твоя судьба ― они готовы отжать своё, попользовавшись талантом, выпустить хит-однодневку. Всё. Перспективы для тебя нет.

Катя расстроена, чуть не плачет. Добро пожаловать в мир шоу-бизнеса. Чем раньше узнаешь его законы, тем меньше хлебнёшь горя.

— Что же делать?

— Ты забыла? Записывать и выкладывать новые песни. Одно дело ― девочка с двумя песенками, а совсем другое ― многообещающая, пока начинающая певица с запасом хитов. И тогда на тебя обратят внимание компании второго эшелона: «Глобал рекордс», «Мьюзик фон» и другие.

Все, никакого расстройства.

— Серж, ты уверен?

— Елена, ты читаешь иллюстрированные журналы?

— Конечно. А при чем здесь это?

— В них регулярно описывают истории восхождения современных звезд эстрады. Конечно, там многое недоговаривают и искажают, но основные моменты верны. Сколько песен написала Джоанна, пока не стала известной?

— ?

— Семь. Семь полновесных хитов, которые крутит сейчас каждая станция. А ведь у нее не было вычислителя и выхода в сеть.

— Серж, но ведь семь песен… Это много. Ты сумеешь придумать столько? Серж, пожалуйста!

— Кэт, вдохновение — вещь очень тонкая и хрупкая. Особенно в избранной нами теме. Оно требует сосредоточения, некоторой стимуляции…

По взгляду Елены понимаю, что она готова начать стимуляцию по-полной, и прямо сейчас.

— В общем, Кэт, готовься, в этот уик-энд мы будем записывать сразу три песни.

— Да-а-а! Серж, милый!

— Серж, дорогой!

Меня обнимают и покрывают губной помадой.

— Серж, а когда?!

— Кэт, сегодня надо отдохнуть, собраться с мыслями, настроиться…

— Серж…

— Ладно. Ты получишь слова новой песни прямо сейчас. Говорю сразу, это будет хит. Ты же смотришь «Безопасников»?

— Да, Серж.

— Серж, мы смотрели последние серии ― ты очень похож на Би-Ти.

— Так вот, песня посвящена именно Би-Ти. Как ты думаешь, сколько понадобится времени, чтобы её заметили?

— Потрясающе!

— Серж, ты очень умный!

Подаю лист с текстом. Слова песенки «Помоги мне, доктор Дик», только переработаны в «Помоги мне, счастливчик Би-Ти».

— Серж, я всё выучу.

— Будь добра. Да, Кэт?

— Что?

— Не стоит будить меня на запись очень рано утром. Вдохновению способствует хороший сон.

Катя косится на Елену, весело фыркает, но тут же делает лицо благовоспитанной девочки.

— Конечно, Серж, как сам проснешься и скажешь.

Хороший вечер завершился тоже хорошо. В смысле, прибыв из душа, я обнаружил, что Елена уже согревает мне постель.

На следующее утро, в половине девятого, мы с Катей приступили к репетиции. Для создания сценического образа я оделся, как прототип, солнцезащитные очки завершили преображение. Катя тоже захотела выглядеть ярко, в результате была отправлена смывать жуткий макияжный раскрас. С третьего раза бравурный мотивчик и незамысловатые слова сошлись. Шлифуем. Появившаяся Елена всплеснула руками:

— Боже мой, Серж! Ты вылитый Питерс! С тобой можно снимать сериал.

В мозгу срабатывает реле.

— Елена, у вас есть видеокамера?

— Нет. Это дорогая вещь. А зачем?

— Мы могли бы снять видеоклип и тогда точно порвать всех конкурентов.

— Ма! Мы можем взять камеру в прокате!

— Кэт, это же дорого…

— Мамочка, миленькая, давай возьмем камеру. Пожалуйста!

— Ну, ладно. Ты обещаешь себя прилично вести?

— Даже целую неделю буду слушать твои советы.

— Тогда я съезжу. Боже, как я поеду, не накрасившись?

— Мамочка!

— Елена, искусство требует жертв.

Пораженная афоризмом Елена убыла, а Катя заметалась по комнате в поисках сценического образа.

— Серж, что мне надеть? Это платье? Нет, оно старое. Юбку? Я буду похожа на школьницу. Жакет? Он меня старит…

— Кэт! Прекрати метаться и стань спокойно. Спокойно, я сказал! Выпрямься. Подними подбородок. Нет, чуть ниже. Ноги вместе, возьми сзади халат и натяни так, чтобы он обрисовал фигуру. Не смущайся, поверь, женщин я видел.

Складываем ладони в коронном жесте кинооператоров, думаем. Девочка миленькая, но до звезды «Плейбоя» ей далеко. Что можно сделать, чтобы подчеркнуть достоинства и заретушировать недостатки?

Прибывшая с солидным кофром Елена обнаружила преображенную дочь. Еленина блузка с пояском, под ней её же бюстгальтер с подложенной ватой. Грудь получилась ― загляденье. Блузка пущена поверх тонких брюк, подчеркнуты узкая талия и стройные ляжечки. Избытки материи собраны сзади скотчем и булавками. Этакая девочка-подросток с эротичными деталями.

— Боже мой! Кэт!

— Что, плохо?

— Потрясающе! Серж!

— Елена, твоя задача ― тонко подчеркнуть ресницы, минимум помады на губы. Цвет ― чуть ярче естественного. Приступай.

— Да, Серж.

Я распаковал, установил на треногу камеру. Нормальная машина, копия наш полупрофессиональный «Панасоник» под VHS-кассету. Запись, правда, цифровая.

— Серж, я купила кассету.

— Елена, я не подумал ― а как перегнать изображение в вычислитель?

— Возьмем в Сити адаптер в прокате на день. Серж, готово. Может, добавить макияжа?

— Нет, в самый раз.

Выбираю наиболее освещенный угол гостиной, переношу синтезатор, определяю место для Кати. Елена имитирует меня за синтезатором. Норма. Хорошо, что камера с пультом.

— Кэт, готова? Начали.

Разумеется, всё получилось не с первого раза, и даже не с пятого. Девочка робела перед камерой, один раз сбился я. Но вот как-то подошло вдохновение, и мы выполнили запись практически без помарок. Просмотр на небольшом откидном дисплее.

— Потрясающе! Серж, я не верю! Ты настоящий режиссер. Боже мой, сколько в тебе талантов!

— А главный, Елена ― вкусно поесть. По-моему, время обеда уже прошло?

— Ой! Я сейчас.

— Кэт, оторвись от камеры, отдохни. Сдается мне, скоро съемки будут вызывать у тебя отвращение.

— Нет, Серж. Как такое может быть?

— Поверь, может. Переодевайся, обедаем, отдыхаем, и ты будешь учить слова новой песни.

После вкусного и обильного обеда вымотавшаяся и перенервничавшая Кэт задремала, сжимая в руке лист с текстом. Мы с Еленой вышли во дворик подышать свежим воздухом и посидеть в беседке.

Беседка ― от слова «беседа». Лена разоткровенничалась про свою жизнь и работу. Очень неплохо устроена ― в департаменте ресурсного управления, подотдел сельского хозяйства. Департамент ресурсного управления ― эта та контора, что откачивает из колоний все, что необходимо метрополии, по большому счету, начальник департамента находится на уровне генерал-губернатора покоренной земли. Ну, да, конечно. Дочь крупного предателя. Гражданство третьей ступени, у Миши было второй. Прощупываю насчет связей с КИБ. Ничего. А Реджистанс? Печально, но в наших краях тишина. Тут Елена вспоминает, что пора отдавать камеру. Отправляю и выгуливаю теперь проснувшуюся Кэт. Декламация текстов песен, отработка движения по сцене и движения вообще.

— Выпрямись, грудь вперед! Голову чуть вниз, так глаза визуально больше. Ногу при шаге от бедра! Не сгибайся! Изящнее, ты не заводная кукла. Ещё раз по дорожке. Легче, легче походку.

— Серж, я не могу!

— Продюсеру расскажешь. Кэт, ты так должна не только идти, но ещё и петь при этом.

— Не могу!

— Сколько времени твоя мама проводит в спортивном центре? Записывайся туда же, на гимнастику и плавание. Гимнастика сделает фигуру, плаванье разовьет дыхание.

— Серж!

— Или даёшь мне слово, что запишешься, или не мечтай о новых песнях.

— Какой ты жестокий!

— Хуже, Кэт. Я рациональный и прагматичный. Даёшь слово?

— Даю.

— Поклянись. А теперь очередной прогон, марш на начало.

Больше всего Катю поразило, что приехавшая Елена безоговорочно одобрила все мои требования. Ну, вот, освежил, теперь можно и песенку записать. Думаю, «Все желания» будет как раз. А завтра забабахаем «Сексуальное безумие». Почему-то альбом «E-rotic» 1997 года запомнился лучше всего.

Воскресенье пролетело незаметно. Вот опять мы у автомобильчика, я диктую Елене номер своего мобильного, Катя в очередной раз проверяет кассету и модуль памяти. Прощание просто душевное.

Во вторник вечером мобильник призывно играет. Открываю:

— Слушаю.

— Серж, дорогой! Кэт пришло предложение… О Боже, я сама не могу поверить!

— Ма, дай сюда! Серж, угадай от кого?

— MGM.

Потрясенное молчание.

— Как ты узнал?

— Они в числе владельцев кинокомпании, снимающей «Безопасников».

— Ты знал с самого начала? И молчал?

— Догадывался и планировал. Когда запись?

— В четверг. Нам заказаны авиабилеты на семь утра, компания полностью оплачивает дорогу. Серж, ты потрясающий!

— Кэт, как хочешь, но хорошо выспись в среду. Елена, слышишь?

— Да, Серж. Я дам ей успокоительное.

— На вопросе об авторстве текста и музыки отвечай, что это ты, одна ты.

— Серж, но…

— Не спорь, а то платить заставлю.

Тишина.

— Шутка. Так надо, я потом объясню. И ещё. Они будут спрашивать: «Кто играет в клипе на синте?» Отвечать: «Нанятый музыкант, загримированный под Би-Ти». Запомнили?

— Да, Серж. Спасибо тебе!

— Удачи вам, девочки.

— Спасибо, Серж, спасибо!

— Спасибо, дорогой!

— Всё, девочки, до свидания.

— До свидания, Серж! Мы позвоним после записи!

Ну, вот, ещё одно доброе дело. Надо напрячься, вспомнить пару-тройку песен. По-моему, «Тени в лунном луче» для начала будет в самый раз.

Со среды заметно потеплело. Теперь хожу в хлопчатобумажной рубашке навыпуск, на кармане вышитая Софочкой монограмма «Би-Ти». Скромный Иосиф взял и расширил торговое помещение в два раза. Кстати, моё вознаграждение тоже заметно увеличилось. Я его понимаю ― крайне не хочется терять такого работника, а привязать можно только пополнением кэша. Но свою зарплату оправдываю до копейки ― регулярно подъезжающая машина привозит всё новые элитные объекты приложения рук. Опыт тоже растёт ― учиться при таком уровне унификации и продуманности электроники одно удовольствие. Заказал паяльную станцию, Иосиф внимательно выслушал описание, уточнил ряд деталей и пообещал постараться. Штукатурные работы, конечно, не обшивка вагонкой, но материал первоклассный, кельма скользит прекрасно, торцевая стена гаража радует глаз. По просьбе Елены десять процентов энергии ночью сбрасываются в сеть ― ей меньше платить по счетам за электричество в городской квартире.

И пусть всё хорошо, но разве ради этого я появился в чужом мире, выжил на свалке, убивал врагов? Или светлая полоса ― только передышка перед чем-то серьёзным?

Сияющие женщины выбираются из машинки.

— Серж!

— Серж, дорогой!

— Дамы, поберегите помаду! Умываться и за стол, а новости уже никуда не денутся.

Я ещё вчера поздно вечером выслушал короткий отчет об абсолютной удаче Кати, теперь мне хотят всё пересказать лично, подробно и с чувством. В принципе, не против, но только после ужина, ибо соловья, то есть поэта-песенника, баснями не кормят.

— И вот выходит Питерс, тот самый…

— Кстати, Серж, ты намного представительней и серьезней выглядишь. Знаешь, он какой-то…

— Ма, перестань, нормальный артист. Хотя да, с женщинами общаться совершенно не умеет.

— Да. Тут ставят три камеры на съёмочной площадке…

— Ма, это я должна рассказывать! Серж, на лифте приезжают музыканты, раскладывают инструменты и требуют от нас партитуру. А где я её возьму? Тут ма как им врежет!

— Кэт! Я просто сказала, что если ребёнок на синте смог сочинить песню, то профессиональным музыкантам стыдно не повторить по готовому.

— Ма, я не ребёнок!

— Кэт, но там эти слова были уместны.

— Хорошо. Серж, они начали аранжировку…

Сижу, улыбаюсь. Доброе слово и кошке приятно, а сколько благодарности высказали мне! Кстати, не только словесной ― на кэш легла сразу треть долга. В понедельник буду говорить с Иосифом о ноутбуке. Модель двухгодичной давности меня вполне устроит. Так, а вот этот вопрос я ждал.

— Серж, давай ты поедешь с нами в Сити? Ты худенький, с Кэт на заднем сиденье поместишься, а в понедельник мы вместе посмотрим ту серию «Безопасников».

— Елена, Кэт, мы ведь друг другу доверяем? Я хочу открыть вам одну важную и опасную тайну.

С мрачным видом излагаю легенду о внутренней борьбе между кланами ученых, о великом таланте Эриха Штейна и завистниках, о закрытом даже для своих эксперименте.

— И вот, Елена, только друг профессора, секретный сотрудник КИБ ― ваш отец — отважился хранить эту тайну. Но завистники не успокоились, и было подозрение, что та авиакатастрофа… В общем, её мог организовать не только Реджистанс. Гораздо легче это удалось бы тем, кого считают своими.

— Но за что?

— Вы не представляете, КАКИЕ суммы выделяются на исследования и какая за право ими распоряжаться идёт война.

— Боже мой!

— Профессор Штейн был крайне педантичен, поэтому записи об эксперименте, к несчастью, сохранились. Я почти уверен, что меня негласно ищут…

— Ма! Помнишь, были взрыв и пожар на восьмом участке? Говорили, что там располагалась подпольная лаборатория.

— Ты думаешь?..

— Да, Елена. Вполне возможно, что убирали свидетелей. Так вот, на въезде в Сити на каждой дороге установлены стационарные определители единого идентификатора. Если мой номер появится на их вычислителях…

— Серж, но неужели?..

— Вам что-то сделать они не посмеют. Граждане третьей ступени для них неприкасаемы. А меня… Меня, наверное, разберут на кусочки.

Елена вцепляется в руку, готовая грудью встать на мою защиту. Грудь, кстати, великолепная.

У потрясенной Кати круглые испуганные глаза. Мда, даже совестно стало ― напугал девчат.

— Как же ты живешь, Серж?

— Вы сами видите. Ученый, с которым я поддерживаю связь, обещает подкупить нужных людей и изменить мой статус.

— Да, я слышала, что в том департаменте берут взятки. Так вот зачем тебе такие громадные суммы!

— Да, Елена.

— Боже мой! Как это несправедливо!

— Серж, мы никому не скажем! Как жаль, что полиция забрала дедин пистолет!

Легенда прошла безупречно. Ещё десять минут соболезнований, и я меняю тему, выкладывая перед Катей листок со словами. Учила недолго. Когда возвращался из душа, встретил Елену, потушившую свет в Катиной спальне.

— Уснула?

— Да, Серж, она так намучилась, испереживалась… Серж, я хотела спросить: ведь эти песни ты придумал, потому что мы с тобой?..

— Да, Елена.

Поцелуй, которым можно растопить, а потом вскипятить айсберг.

— Серж, а я совсем не устала.

Не сомневаюсь в этом.

Вечер понедельника. Мне уже позвонили Елена и Катя, телевизор показывает вступительные кадры сериала. Погони, перестрелки, «мозговые штурмы» для дебилов, рояли… Ага, вот. Неплохо создан антураж дорогого ресторана, Черный тех с друзьями (ну, и рожи!) отмечает очередную удачу. На маленькую сцену выходит Кэт. Видно, что нервничает, но так и положено по сюжету ― начинающая певичка. Одета, кстати, в том же подобранном мною стиле, только декольте блузки побольше. Вступительные такты… Поёт отлично. Чувствуется работа звукорежиссёра, но и девочка ― несомненный талант. В песне полностью раскрепощается, милое личико сияет. Черный тех жестом успокаивает собутыльников, внимательно слушает. Камера дает панораму притихшего зала. Ну, надо же ― за ближайшим к сцене столиком царственно восседает эффектная Елена. Последний припев. Питерс открывает ноутбук, набирает якобы команду, фирменная ухмылка. На пояске Кэт перемигивается светодиодами кэш (ага, с кэшем ― на сцену). Девочка достает аппарат, крупным планом цифра с пятью нулями. Новая сцена…

Играет мой мобильный:

— Серж, ты видел?

— Дорогой, как?

Мои дамы почти синхронно эксплуатируют громкую связь своего телефона.

— Всё прекрасно. Кэт, ты была бесподобна. Знаешь, что я хочу тебе ещё сказать?

— Что, Серж?

— Завтра ты проснешься знаменитой. Елена, кстати, ты была потрясающе эффектна в кадре.

— Серж!

— Серж, дорогой!

— До свидания, Елена, до свидания, звезда Кэт!

— До свидания, Серж!

Я опять угадал. На следующий день, как раз когда Софочка принесла чашечку кофе, диджей на радио разразился речью: «А сейчас, дамы и господа, вы услышите совершенно новую песню, прозвучавшую вчера в первый раз в захватывающем сериале „Безопасники“. Ага, я так и вижу, как поклонники сериала бросились к своим телефонам. Успокойтесь, я объявляю для всех ― это несравненная Кэт из Сити-258! Да-да, она живет с нами в одном городе! Итак, хит, великодушно представленный радио Таймс компанией МGM! „Помоги мне, счастливчик Черный тех“»!

Хм, а здесь музыкальная обработка намного лучше. Песня почти приблизилась к оригиналу моего мира. Неплохо, очень неплохо.

— Серж, мы вчера смотрели «Безопасников», просто весь день шла такая реклама серии…

Призывно играет мой телефон.

— Секунду, Софа, я отвечу…

— Да?

— Серж, ты слушал радио?!

— Да, Кэт. Великолепно исполнено. Вот ты и стала знаменитой.

— Серж, милый Серж! Спасибо!

— Готовься к славе, Кэт, сегодня твой телефон раскалится от звонков. Пока, до встречи.

— До встречи, Серж!

Складываю аппарат, отвечаю Софочке:

— Да, это была Кэт, дочка моей Елены.

Хорошо, что кофе уже стоял на столике…

В пятницу Елена прямо у машины сообщила новость:

— Серж, завтра нам устраивать вечеринку! Боже мой, ко мне напросилась половина департамента! Что мы будем делать?!

Быстро прикидываю варианты.

— Елена, с утра звонишь в прокат мебели для пикников, сейчас в супермаркете заказываешь мясо для барбекю, готовые салаты, сидр, закуски. Сколько будет человек?

— О боже, Серж! Не меньше полусотни.

— Это мелочи. Тридцать килограмм мяса, шестьдесят, нет, семьдесят порций еды и напитков. Когда приезжают гости?

— К трем часам пополудни.

— Не переживай, успеем.

— Боже мой, Серж, дорогой, что бы я без тебя делала?

Фургончик супермаркета привез увесистые картонные коробки с деликатесами, машина прокатной компании ― шезлонги и несколько легких качелей. Рабочие в чистых фирменных комбинезонах споро расставили мебель на участке. В половине третьего я уже колдовал над мангалом с готовым древесным углем.

Работники департамента поступили просто. Не знаю, у всех есть машины или нет, но они арендовали три небольших автобусика. На солидном авто с шофером-охранником приехала только дама категории VIP. Сделавшая круглые глаза Лена успела шепнуть: «Маргарет Берг, заместитель начальника департамента!» и умчалась обхаживать дорогую гостью. Первая партия барбекю уже наполнила воздух божественным ароматом, я в образе и белом фартуке с надписью «Би-Ти любит Кэт» (фартук шел бонусом к продуктам, а чертил я всегда хорошо) приступил к выдаче порций. Кэт не отставала, пополняя запасы на столиках, вот уже полился сидр, легкое вино для дам, напитки покрепче для мужчин, мелькнула бутылка дорогого вина перед Маргарет. Мда, высокий чин. Даже, если это не первый заместитель начальника департамента ресурсного управления, то всё равно персона очень крупная. Вот будет интересно, если Реджистанс сегодня и здесь совершит теракт. Что тогда делать?

Веселье шло полным ходом, народ флиртовал, беседовал, фотографировался со мной и Кэт, сияющая, раскрасневшаяся от вина Елена водила экскурсии по особняку. Даже строгая Маргарет (кстати, чем-то в поведении неуловимо напоминает Кента) чуть расслабилась и милостиво сфотографировалась с виновницей торжества и со мной. Присмотрелся ― обычная, довольно симпатичная невысокая брюнетка с хорошей фигурой, ровесница Елены. Властность в лице, правда, зашкаливает. Кэт была просто на седьмом небе от блаженства ― столько подарков и поздравлений. Подъехали знакомые помощники шерифа ― оказывается, контроль полиции над такими мероприятиями в этом мире обязателен. Парни получили по своей порции мяса и скромно присели в уголке, явно чувствуя себя стеснённо при наличии персон высокого ранга. Ближе к шести наевшийся народ стал активно требовать развлечений. Ну, допустим, синтезатор мы вынесем, подходящий сетевой удлинитель есть, а как с громкостью? Нужны колонки. Узнав о затруднении, офицер Тим вызвался помочь. Не прошло и пятнадцати минут, как он вернулся с отличной дискотечной парой активных колонок и соединительными шнурами. Мда. Ну, наша полиция тоже всё может достать при желании. Импровизированная сцена, Кэт в новом симпатичном костюмчике.

— Леди и джентельмены, сейчас наша волшебная поющая Кэт исполнит свои песни. Одна из них уже стала хитом, но если кто-то решит, что другие хуже… Пусть этот человек поостережется, потому что меня зовут Би-Ти!

Одобрительные крики, аплодисменты.

— Кэт, готова? Поехали!

На третьей заводной песенке народ уже лихо отплясывал и пытался подпевать. «Помоги мне, счастливчик Черный тех» пришлось исполнить три раза подряд. По-моему, полиции явно добавилось. Не иначе парни передали по рации сообщение о концерте.

— А сейчас, леди и джентельмены, вы станете первыми слушателями новой, ещё никогда не звучавшей песни, написанной Кэт буквально вчера! Итак, «Тени в лунном луче»!

Опыт растёт ― с утра мы сумели сделать только три полноценных прогона, но Катя самозабвенно и здорово поёт. Хит моего мира не стал хуже и здесь. Казалось, что от восторженных воплей гостей облетят листья на деревьях, причем полиция выражала восторги громче всех. Четыре раза! У меня уже пальцы устали, малышку Катю просто затискали. Распоясавшиеся полицейские (парни точно добрались до сидра) достали три моментальных фотоаппарата, Катя раздает автографы, к ней очередь, прерываемая только очередными сериями фотовспышек. Вот и меня тащат на задний план с синтезатором. Елена, по-моему, сейчас заплачет от счастья. Черт, когда этот карнавал закончится?

Одиннадцать. Гости убыли в начале десятого, мы с девчатами кое-как запихнули остатки провианта в холодильник, сил у засыпающей на ходу Кати хватило только на чистку зубов. Даже спортсменка Елена выдержала лишь полчаса эротического марафона и сейчас мирно спит, нежно прижавшись упругим волнительным телом. Какая-то деталь сегодняшнего вечера бродит на задворках памяти, не давая отключиться. Что-то выделяющееся…

Взгляд. Абсолютно трезвый, пристальный, изучающий взгляд Маргарет, направленный на меня. Обдумаю завтра. Спать.

Воскресенье мы посвятили приведению дома в порядок после веселья и уборке. Заскочивший офицер Макс забрал колонки, не отказался от двух порций закусок в пластиковых контейнерах (себе и напарнику) и убыл, бурно выражая восторг по поводу вчерашнего концерта. Регулярно звонил мобильный Елены, как и новенький, подаренный вчера Маргарет, мобильник Кати. Главное, чтобы девочку не сгубили звездность и поклонники. Осторожно расспросив Елену, получил кучу несистематизированной информации по Берг.

Дочь персоны посольства Колониальной Империи в России. Персона, как я догадываюсь, относилась к числу кураторов Михаила Сергеевича. Частые встречи родителей, совместные игры детей. Верховодила Маргарет. Волнения в стране, Миша заблаговременно отправляет семью понятно к кому. Совместное обучение на курсах колониальной администрации, только разные факультеты, работа в одном департаменте, но в разных весовых категориях. Елена её явно боится, но причину тщательно скрывает. Про меня не спрашивала, с настоящим Сержем не встречалась. Вот и ищи повод вчерашнего внимания. Ладно, отложим. Что дал вчерашний вечер, кроме пачки фотографий в альбомчик? Только укрепил легенду. Кстати, Катя заговорила на нужную тему, пора влазить с нравоучениями.

— Кэт, я бы не стал так благодушно относиться к этим людям.

— Но почему, Серж? Они же…

— То, что узнали твой номер и непрерывно звонят, ещё не значит, что они к тебе хорошо относятся. Даже твои одноклассники ― кем ты была для них до прихода известности? Все тебя так и любили?

Задумалась.

— Ты сама должна определить, кто действительно желает тебе добра и почему. Остальным лишь что-то надо. Продюсеру и музыкантам надо заработать на тебе, девочкам прихвастнуть знакомством и получить какие-то блага за твой счет, мальчикам тоже, плюс желание тебя вульгарно поиметь, чтобы похвастаться постельной победой в компании.

— Серж!

— Это жизнь, Кэт. Таковы люди. Спроси у мамы, она многое из этого уже прошла.

— Серж прав, моя миленькая.

— Кэт, у тебя сейчас начнется совершенно другая жизнь. Слава певицы, поклонники, концертные турне. Но это также непрерывные перелеты и невозможность отдохнуть; жульнические контракты, когда, отработав часы концерта, ты обнаружишь, что весь заработок уходит посторонним людям; тебя больную безжалостно погонят на сцену, потому что ты подписала контракт; поклонники и репортеры будут сводить с ума своей назойливостью. Ты вырвешься в звезды, благодаря новой нераскрученной теме, но появится прорва мужиков, желающих залезть к тебе в койку, и связанные с сексом грязные сплетни.

— Серж, ты так страшно говоришь!

— Правда всегда страшна, Кэт. Ты должна это знать и каждого, кто захочет сблизиться с тобой, проверять делом, не веря ни одному слову.

— Но я же верю близким людям!

— Ты веришь маме?

— И тебе, Серж.

— Мама всегда желает тебе только добра (благодарный взгляд Елены). Может быть, она что-то делает неправильно с твоей точки зрения, может, ты не понимаешь смысл её поступков, но она хочет тебе только счастья, потому что ты её любимая дочь и всегда ею останешься.

— О, Серж!

— Серж, ты тоже хороший!

— Кэт, ты считаешь меня хорошим?

— Конечно!

— Почему?

— Ну, ты же пишешь мне песни, ты добрый, сделал нам дом…

— Это, Кэт, называется дружба. Когда человек делает доброе дело, не прося ничего взамен, значит, он действительно к тебе хорошо относится. Проверяй каждого, кто идёт к тебе со сладкими словами, делом. Слова не значат ничего, человека определяют дела.

— Спасибо, Серж, я всё запомнила.

— Хорошо, Кэт. Но ты не права относительно дома. Работы выполнены в соответствии с требованиями контракта и оплачены…

— Боже мой, Серж, ты опять заговорил, как оживший вычислитель.

— Кстати, дамы, а хотите историю про вычислитель в человеческом теле?

— Да!

Вольный пересказ первой части «Терминатора» произвел неизгладимое впечатление.

— Серж, я никогда не читала такую страшную историю!

— Думаю, что я первый, кто её рассказал.

Восторги прерывает лишь листок со словами очередной песни. Пусть Катя запомнит наш разговор, ассоциативно связанный с необычной повестью. Надеюсь, это поможет ей в жизни.

— Серж, дорогой, я не могла молчать! Боже мой, она страшная женщина, она заставила всё рассказать про тебя! Маргарет пригрозила, что отправит меня в Юго-Западные колонии, в пески! А она может это сделать!

Елена в слезах ― это печально. Неожиданный интерес Маргарет Берг ― это непонятно, а значит, и опасно вдвойне.

— Елена, выпей воды, успокойся и расскажи по порядку, как всё произошло.

Так, под уточняющими вопросами начинает открываться истина. Ленка банально похвасталась коллеге по работе о моих эротических талантах. Коллега пустила рассказ дальше (или является осведомительницей Маргарет), в результате второй заместитель начальника департамента всерьез (или от скуки) заинтересовалась незаурядной (зря светился на вечеринке) фигурой. Профессиональный допрос блондинки полностью усугубил ситуацию. Кстати, непонятно пока, чем это грозит мне? Всё в рамках легенды.

— Серж, это страшная женщина! От нее прячутся наши мужчины, о ночи с ней рассказывают ужасные вещи!

Обалдеть! В качестве секс-добычи я ещё не выступал. Нимфоманка? Или что-то другое? Давай, Елена, излагай подробности.

Перейдя на шепот и поминутно оглядываясь на закрытую дверь, за которой изнывает от любопытства Катя, Лена выкладывает офисные сплетни. Внимательно вычленяю главные детали.

— Серж, милый, я сначала не хотела тебе говорить… Маргарет сказала, что если ты окажешься хоть вполовину так потрясающ, как рассказала я… Тогда она поставит меня заместителем начальника отдела…

Облегчив душу, Елена снова рыдает. О, женщины, имя вам ― коварство… Ну кто тебя за язык тянул? И что теперь делать? Мне только озабоченной садистки не хватало!

Вроде бы успокоил, вышли к Кате. Нет, Елена, ты кашу заварила, ты её дочке и скармливай. Прочувствуй силу здоровой семейной критики!

Пока женщины разбираются, вспоминаю особенности психотипа подобных Берг личностей. Нет, крайних форм быть не должно, в лесбосе тоже замечена не была. Понятно, что, как только включатся паранормальные способности, с Маргарет я справлюсь. Но для включения необходимо сильное желание женщины меня в качестве любовного партнера. Вон сейчас Ленка полностью закрыта. Так ее, Катя, кстати, построже, построже, за языком следить надо. В общем, думать.

Вечер прошел обычным порядком, но возвращаясь из душа, обнаруживаю Елену, скромно и целомудренно скучающую у лестницы на мансарду. Не понял?

— Серж, дорогой, я подумала ― может, тебе надо поберечь силы на завтра?

Лучше бы ты в то время думала, когда язык распускала. Одно слово ― блондинка.

— Елена, а такой термин — «тренировка» — тебе знаком?

Утро субботы радует хорошей погодой, с удовольствием музицирует Катя, только в воздухе разлито постепенно нарастающее напряжение, заставляющее вздрагивать от каждого звонка Елену. Удивительное дело ― только вчера в её ауре увидел легкие ленточки направленной на меня привязанности. Слабые, но всё же…

Песня ложится в модуль памяти, начинаю подбирать музыку ко второй. Катя с удовольствием следит за моими руками.

— Серж, ты потрясающий. Неужели в будущем каждый человек сможет стать таким после коррекции в лаборатории?

— Кэт, не хотел говорить… В общем, я знаю, что эксперименту кроме меня подверглось много людей. Все, кроме меня, мертвы.

— Ой!

Да, Катя, это почти правда. Полная правда в том, что мертвы вообще все.

Входит мрачная Елена.

— Она позвонила, что будет к четырем часам. Боже мой, Серж!

— Елена, слезами горю не поможешь. Лучше подумай, чем развлекать гостью? Что она любит ― Ти-Ви, карты, посплетничать?

— Я не знаю…

— Елена, ты не можешь не знать, просто забыла. Чем вы коротали время в молодости?

Вот, оказывается, Берг тоже человек. Поговорить, обсудить детектив, шпионский роман…

Похоже, фантазия развита. Это мне на руку. Вносим коррективы в план.

— Я понял, Елена, спасибо. Кэт, ты мне поможешь?

— Как, Серж?

— Во время беседы после ужина задай Маргарет любой вопрос о Реджистансе.

— Хорошо. А зачем?

— Чтобы услышать страшную и интересную историю про теха — наемного убийцу («Шакал», применительно к данному миру, как раз сгодится для создания настроения).

Как выяснилось, Маргарет («мисс Маргарет», на вы и большими буквами) действительно любит детективы, а также, судя по блестящим от сопереживания и волнения глазам, обладает развитой художественной фантазией. Впрочем, повесть о заказанном волками Реджистанса неудачном, но гениальном покушении на начальницу департамента ресурсного управления захватила и Елену с Катей.

— Чудом, в последний миг шериф успел свалить Элеонору на помост, закрыв своим телом, потому что очередь из скорострельной пушки прошлась косой смерти по членам делегации, разрывая людей на куски. Кровь из страшных ран растекалась по доскам, жалобно кричали умирающие, а тех-убийца, впившись глазами в экран вычислителя и двигая манипулятор, искал ускользнувшую жертву, готовый убивать вновь и вновь…

Вот уже измененная концовка повести. Как и положено теху, убийца ускользнул от возмездия, его несостоявшаяся жертва никогда не будет знать покоя. Контролируем результат… По-моему, цель достигнута. Берг явно жалеет, что отправила охранника с машиной в Сити.

— Боже мой, Серж, какая страшная история! Неужели такое чудовище может сейчас ходить среди простых людей?

— Мамочка, мне тоже немножко страшно. Но зато как было интересно!

— Да, Серж, ты талантливый рассказчик. Более того, я ничего подобного раньше не слышала. Откуда ты знаешь эту историю? Ты её не выдумал, я вижу (ничего себе, наблюдательность и умение анализировать у дамы! Прямо офицер КИБ в юбке).

— Мисс Маргарет, Елена вам рассказала обо мне?

— Да.

— Я регулярно обнаруживаю в своей голове вещи, о появлении которых ничего не могу сказать. Наверное, это последствия записи сознания. Побочный эффект эксперимента профессора Эриха Штейна.

Может, ты и не веришь, недоверчивая моя, но цель достигнута — настроение создано. Кстати, время вечернего туалета. Хорошо, что продумал и согласовал с Еленой и Катей эту деталь — я посещаю санузел второго этажа самым первым. Берг отдан в распоряжение первый этаж, но что-то мне говорит, что в спальне покойного хозяина она не задержится.

Маргарет открыла дверь мансарды и шагнула в темноту, разрезаемую только лучами ночного светила из потолочного окна. Щелкнула выключателем… лампа не зажглась. Тем не менее, женщина осторожно идёт вперед, отодвигает закрывающую кровать штору. Черная фигура бесшумно появилась сбоку, схватила…

— Серж, м-м-м…

Твердая холодная рука зажимает рот, к нежной шее прижимается стальная, блеснувшая в лунном свете полоса.

— Тебе так понравилась история про смерть, что ты захотела умереть прямо сейчас?

Чуть отпускаю руку на лице. А пульс-то, пульс подскочил!

— Что ты себе… я, я…

Снова зажимаю рот.

— Ты всего лишь второй заместитель начальника департамента ресурсного управления. Не самая крупная добыча для волка Реджистанса.

Я ждал попытки освободиться, криков, но это состояние можно смело назвать предобморочным — полностью обмякла. Продолжаем работу:

— Ты ведь знала, что я когда-нибудь приду?

Женщина вздрагивает всем телом.

— Как ты хочешь умереть? Быстро? (Сталь сильнее прижимается к горлу). Или сначала помучиться? Клинок (на самом деле небольшая металлическая линейка) скользит вниз, расстегиваются пуговицы халата. Холодный металл по очереди ласкает мгновенно напрягшиеся соски. Моя рука ушла с лица Маргарет, но она не кричит, потому что уверенные пальцы уже зажигают жаждущее ужаса и секса тело, потому что её аура полыхает пятнами чувств, а я получил полный доступ к управлению. Первый стон, подхватываю даму (красива прелестница, надо честно признать) и почти бросаю на кровать. Жёсткая стимуляция на грани с болью, секс на грани насилия… Что такое? Попытка самоконтроля? Долой!

Страшная вещь — собственная фантазия. Не знаю, что представляла себе темноволосая красавица, но любовь была самозабвенной, это наиболее точное слово.

Похоже, иссякла. Теперь вторая миниатюра. Включаю ночник.

— Как тебе понравилась наша маленькая эротическая игра?

Она неверяще смотрит на меня, на разбросанную по полу черные футболку и легкие спортивные брюки, на обычную металлическую линейку…

А это чувство в твоей ауре мы сейчас будем изничтожать, детка.

— Мерзавец!

Пощечина (ожидаемая пощечина) не достигла своей цели. А вот проведенный в треть силы болевой приём — достиг. Теперь максимально холодный и жёсткий взор в испуганные (но очень красивые) глаза.

— Ты знаешь, волки Реджистанса не любят пользоваться оружием. Гораздо приятнее убивать врага голыми руками.

Снова жёсткая стимуляция, снова полыхает страсть. Она не замечает, что ночник погас, похоже, что она уже ничего, кроме огня чувств, не замечает. Поразительно, но я уверен, что у Маргарет тоже есть слабые паранормальные способности. Полностью сосредотачиваюсь на тонких материях, предельно затягиваю ей последний пик. Ещё, ещё… Теперь можно, на всю мощность! Это не оргазм, это высоковольтное короткое замыкание, шар бешеных молний, выжигающих злость, ненависть, презрение и страх в её душе. Последний крик всё ещё стоит в ушах. Черт, как там Катя с Еленой? Одно дело предупредить, а другое… Ладно, завтра разберемся. Убил бы того, кто считает ТАКОЕ удовольствием. Контрольный прогон чувств… Норма. Все, спать!

С утра мрачно пью кофе с молоком. Вопреки обыкновению чувствую себя не очень — вчерашнее оперирование мощными энергиями забрало слишком много сил. Появляются притихшие Катя с Еленой.

— Доброе утро, Серж.

— Доброе утро.

— Серж…

— Жива, спит.

— Боже мой, я не могу себе представить…

— Ма, ты тоже себя не сдерживала.

— Да?

Да, дорогая блондинка. Но Маргарет была явно погромче.

— Какой ужас! Боже мой, мне стыдно. Серж!

— Елена, я всего лишь выполнял твои желания. Извини за подробности, Кэт.

— Ничего. После вчерашнего я, наверное, не буду смущаться и на съемках фильмов ХХХ.

— Кстати, об этих фильмах. Кэт, тебе будут предлагать сумасшедшие гонорары за участие в таких съемках.

— Серж, что ты говоришь?!

— Как всегда, правду, Елена. Так вот, Кэт, никакие суммы не очистят тебя, если ты вываляешься в этой грязи. Максимум — это фотосессия в элитном журнале для мужчин, и только после того, как ты разовьешь спортом фигуру. Даже там никогда полностью не обнажайся — в женщине всегда должна оставаться тайна.

— Серж, ты странный. Твои страшные истории, твоё знание жизни… У тебя сейчас глаза старика… Мне иногда кажется, что ты намного старше меня, но ведь…

Ничего себе! Нельзя недооценивать женщин, даже блондинок. Что-то я расслабился, надо собраться.

Мысли о наиболее адекватном ответе обрывает прибытие мисс Берг. Прибытие в таком виде…

Так и оставшиеся взлохмаченными после вчерашнего волосы, застегнутый вкривь и вкось халат, болтающийся пояс… Полная растерянность и непонимание на лице, а взгляд… Взгляд человека, находящегося на пороге безумия. Упав на стул, Маргарет жалобно обвела нас взором, глаза остановились на мне… Сработало паранормальное зрение, я вскакиваю, потому что увиденное совершенно не нравится. Паутина из обрывков чувств, ассоциаций и желаний затягивает пеленой бьющийся в судорогах разум, а каждая попытка осознать себя заканчивается ещё большим ущербом. Берг сейчас сойдет с ума. Причина в том, что я сделал вчера. Она враг, она, возможно, заслужила это. Но я не могу равнодушно смотреть на несчастную женщину, в которой гибнет сознание. Подхожу, прикладываю свои светящиеся пальцы к ауре, нежными поглаживаниями очищаю разум. Короткий стон. Маргарет подается ко мне, прижимает голову к моему телу. Работаю. Лучше, ещё лучше… Упорядоченное движение огней-мыслей, вспышка!

— Сенс. Ты сенс, Серж.

Молчу, не отвлекаюсь. Серия вспышек, ум набирает силу, его энергия стремительно растет. Вот уже женщина сама овладела чувствами, нашла опору, создала логические связи, полностью осознала себя. Все, закрылась!

Сажусь на соседний стул. Кровь мучительно долбит в виски. Потрясенные Елена и Катя безмолвно глядят на нас. Маргарет встаёт, подходит к зеркалу, неодобрительно качает головой. Выходит.

— Серж, что это было?

— Елена, у нас есть лекарство от головной боли?

Катя срывается с места.

— Серж…

— Набери мне воды. И помолчи, пожалуйста.

Запиваю (быстро Катя управилась) капсулу, закрыв глаза, стараюсь расслабиться. Гнездящаяся в голове боль наконец уходит, подгоняемая нежными маленькими пальчиками, мягко растирающими мои виски. Катя? Открываю глаза.

— Мисс Маргарет?

— Маржа, Серж. Для тебя просто Маржа.

Лена решилась открыть рот:

— Э-э-э, Маргарет…

— Ты всегда была потрясающе везучей и удачливой дурой, Хелен.

По глазам Кати вижу, что она абсолютно согласна с утверждением. Кстати, Маргарет полностью привела себя в порядок, смотрит почти с обычной властностью.

— Только к такой, как ты, может прийти один из миллиарда — настоящий сенс, и только такая дура, как ты, может этого не понять.

— Серж? Ты?.. Он?.. Но ведь…

— Ма, замолчи!

— Правильно, Кэт. Я рада, что в вашей семье остались умные люди. Да, Серж — экстрасенс. И не только.

— Я бы не хотел это афишировать… Маржа.

— Тебе лучше?

— Да, спасибо, уже совсем хорошо.

Берг присаживается рядом, кивком благодарит Катю за чашку кофе. Не спеша, в полной тишине, пьет маленькими глотками. Кстати, надо сделать ещё одну чашечку себе, да и кусочек рулета с маком не помешает. Катя присоединяется.

— С этого дня, Хелен, ты заместитель начальника отдела.

— Маргарет!

— Чудес ждать от тебя невозможно, но, по крайней мере, ты была всегда мне предана.

— О, Маргарет, спасибо!

— Но если ты хоть одному человеку проболтаешься…

— Нет, Маргарет, никогда!

— Я лично отрежу тебе язык.

Очень внушительное окончание фразы. Почему-то я верю, как, впрочем, и Елена.

— Серж, ты поедешь со мной.

— Мисс Маргарет!

— Маргарет!

— Не волнуйтесь, он будет вас навещать в Сити. Такого человека (не иначе, вспомнив вчерашнее, Маргарет вздрагивает) даже для меня слишком много.

— Кэт, ведь все песни написал он?

Это не вопрос, это утверждение. Катя опускает голову.

— Хелен, он один отремонтировал дом?

— Наверное… Я не спрашивала!

— Конечно, в твоем уме не помещалось, что он один сделал то, что не могла сделать толпа техов и рабочих.

— Образ Черного теха… Ты очень умен, Серж.

— Я не хотел снова попасть в медико-биологические лаборатории. Маржа, именно по этой причине мне нельзя пересекать городскую черту.

— Не беспокойся. Ни один человек не посмеет тронуть работника департамента ресурсного управления.

— Боже, Маргарет! Ты хочешь?..

— Да. Должность младшего специалиста ему подойдет. В твоем отделе, Хелен.

По вспышке ауры и легкому румянцу Елены безошибочно вижу, о чем она сейчас подумала. Судя по снисходительной усмешке, Маргарет тоже видит её насквозь. Да, потрясающе умная женщина. Как я с ней буду управляться? Кстати, о моих делах. Интересно, ляжет ли запись о назначении на должность поверх записи о смерти? Лабораторная легла, но это одинаковый уровень, исходный адрес и тип комментария… А департамент — очень заманчиво. Там точно найду все сведения о Реджистансе.

Звонок от калитки.

— Это Ральф.

— Маржа, я открою ворота?

— Хорошо, Серж. Охранник даст тебе учетник, принеси сюда.

Открываю ворота. Охранник заканчивает говорить по мобильному телефону (Маргарет отдала приказы), аккуратно заезжает во двор. Учетник в футляре раза в два меньше знакомой мне модели.

Первой под прибор становится Елена. Маргарет выбирает в меню большого дисплея нужную строку. Знакомый пик. Ленка сияет.

— Сегодня отправлю твоё назначение со своего вычислителя, Хелен. Завтра можешь занимать кабинет.

— Маргарет, дорогая, спасибо! Я очень тебе благодарна!

— Серж?

Становлюсь. Мерзкий звук зуммера. Я уже слышал такой же. Черт, как плохо быть всегда правым! На дисплее горит: «Операция некорректна». Мощная штука, в разы круче нашего на свалке. Непонимающая Маргарет проверяет данные, снова жмет кнопку. Зуммер.

— Что-то не так с прибором…

— Всё так, Маржа. Просто ничего бесплатного в этом мире нет, у всего есть своя цена. Цена за чудо самая высокая.

Глядя в глаза Берг, переключаю сканер в режим «определение», прижимаю её пальчик к кнопке. Пик. Знакомая надпись: «Мертв».

Не перевариваю, когда женщина плачет. А когда сразу две рыдают на моей груди, тошно вдвойне. Напряжение последних суток выплеснулось в слезы Елены и Кэт. Суровая Маргарет закусила губу и держится из последних сил.

— Почему, почему, Серж? Это несправедливо!

Что тебе ответить, Катя? Жизнь вообще не очень справедлива.

— Серж, но ты ведь жив… Перестаньте реветь, наконец! Вы мне мешаете думать. Он же стоит перед вами, хватит его оплакивать.

Успокаиваю дам, наливаю воды. Маргарет сосредоточенно размышляет.

— Серж, ты не знаешь, что означают маркеры? Мне бы не хотелось наводить справки через служебную сеть.

— Первые шесть — биография человека, которого больше нет (Катя всхлипывает). Седьмая ― поступление в лабораторию, описание основной фазы эксперимента. Полное стирание личности, подготовка к записи нового сознания. Восьмая подтверждает смерть объекта и соответствует состоянию единого идентификатора. По всей видимости, тогда начались разногласия между группами ученых, потому что отметки о смерти проведены от различных учетников и в разное время. Девятая содержит данные о записи сознания по методу профессора Штейна и передаче объекта под контроль сотрудника КИБ № 0175. Твоего отца, Елена.

— Хелен, принеси эти документы.

— Да, Маргарет.

Елена выбегает. Сейчас увидим, как выдержит проверку аналитическим умом моя импровизация.

— Вот, Маргарет.

Сосредоточенное чтение, взгляд на фотографию. Уверен ― вопросов нет.

— Поразительная судьба, Серж. Я знаю о стёртых ― никто из них не пережил и года. Думаю, что ты с самого рождения был сенсом. Можно сказать, дремлющим сенсом. Эксперимент каким-то образом задействовал эту функцию, она включила все скрытые резервы организма, приняла записи сознания. Записей было несколько ― это понятно по количеству знаний и умений. Кстати, я знаю, что профессор Штейн превосходно музицировал.

— Бог мой! Маргарет, ты думаешь?..

— Я абсолютно уверена. От яйцеголовых научников ускользнула главная деталь ― эксперимент удался не потому, что Штейн был гением, а потому, что они записывали сенса, единственного человека, чей мозг способен был выдержать всё это.

Браво, Маржа! Лучшей легенды просто не придумать.

— Плохо, что знание прошлого не дает мне данных для планирования будущего.

— Маржа, а если рассуждать логически ― какая организация имеет достаточно полномочий для изменения статуса официально мертвого?

Короткий взгляд, одобрительный кивок:

— Я не сомневаюсь, что ты, Серж, не просто протирал бы штаны в департаменте. Жаль, очень жаль… Запись точно могут выполнить в лабораториях.

— Нет, Маржа. Туда я не вернусь ни за что.

— Я понимаю. К тому же, у меня нет достойных связей с научниками. А вот…

Маргарет прищуривается, улыбается. Вот так глянешь ― миленькая, даже красивая фигуристая брюнеточка. Но интеллект…

— КИБ! Вот организация, которая способна выполнить любую запись. И у меня были там знакомые.

— Маргарет! Ты про?..

Ленка ловит себя за язык. Уверен, что у Берг был любовник из Имперской Безопасности.

Жёсткий взгляд на блондинку и внимательный на меня подтверждают версию. Сижу с невозмутимым видом стёртого.

— Да, так и поступим. Серж?

— Да, Маржа?

— Запиши мой номер телефона. Если тебе будет что-то грозить… Нет, если тебе просто покажется, что есть хоть тень угрозы, звони.

Аппаратик в моей руке вызывает восхищение у Кати и снисходительную улыбку Берг.

— Позер. Умный, но позер, как и все мужчины.

Ленке, кстати, мой аппарат-раскладушка не знаком. Ну, и славно.

— Маргарет, ты останешься с нами на обед?

— К сожалению, нет. У меня сегодня ещё две деловые встречи.

Сорок минут, и мы провожаем приведшую себя в идеальный порядок Берг. Деловую, серьезную, но, по-моему, не такую жёсткую, как обычно. На крыльце она задерживается, ласково проводит по моей щеке. Оп-па ― опять работает паранормальное зрение. Кстати, пару ленточек чувств надо поправить. Маржа чуть прикрывает глаза от блаженства, улыбается:

— Побереги силы, мой сенс.

Все, опять закрыта.

— Я приеду в субботу. Ты вспомнишь новую историю, Серж?

— Постараюсь, Маржа.

Многозначительный взгляд, взмах руки. Шикарное черное авто плавно выезжает со двора.

За обедом пригорюнившаяся Лена, против обыкновения, молчит. Моя история, события дня, или то, что она опять теряет любовника? Ситуация проясняется, когда получившая слова песни Катя уходит в свою комнату.

— Серж, ты не подумай… Я, конечно, очень признательна Маргарет за назначение, но совсем не хотела получать эту должность, теряя тебя.

Раньше думать надо было, болтушка. Эх ты, блондинка.

— Как ты можешь так говорить, Елена? Я никогда про тебя такое не подумаю.

— Серж, милый… Знаешь, я совсем не буду ревновать. Буду к тебе прибегать, чтобы… Ну, если ты только не против…

— Елена, как я могу быть против? Ведь ты единственная, неповторимая и прекрасная…

— О, Серж!

Меня непередаваемо нежно и благодарно целуют. Жаль, что остаток воскресенья нельзя посвятить себе любимому ― с минуты на минуту прибежит с требованием очередной записи Катя. А вот и она.

Понедельник принёс весьма дорогое приобретение и изряднейшее разочарование. На кэше остались жалкие тысячи, а руках у меня чудо местной электронной промышленности ― носимый персональный вычислитель, он же ноутбук по-нашему. Чуть потертая дорогая сумка из кожзаменителя, различные девайсы, приобретенные предыдущим владельцем. Это всё замечательно, но доступ к телу, то есть к программам, осуществляется опять через сканирование RFID владельца. Процесс продуманный и несложный: старый хозяин удаляет содержимое жёсткого диска перед продажей, выбрав специальную команду в меню и согласившись на четыре предупреждения. Новый владелец нажимает труднодоступную утопленную кнопку на днище, запуск стартового модуля, согласие на привычный вопрос: «Ты юзер?». В случае согласия происходит загрузка базовой операционной системы через общую радиосеть. Дальнейшие действия зависят от пополнения счета, как и с мобильным телефоном. Ну, почему я этой информации не нарыл раньше?! Так вот, запускать свой ID в сеть у меня не лежала душа категорически. Уверен, что местный аналог интернета плотно пасется КИБ, а о приватности даже мечтать не приходится. Безжалостная, но аккуратная разборка. Да, модуль сканирования RFID единый с мобильными телефонами и кэшами. Вот она, микросхема, которая преобразует ответ RFID в цифровой код. И что я могу сделать без сложного оборудования? Остается только ждать помощи от Маргарет. Возможно, ей удастся изменить мой статус.

Ещё одна головная боль. Ведь, рассуждая логически, Берг враг чистой воды, дочь вражеского разведчика, одного из тех, кто уничтожал эту страну. Она прямой ставленник колонизаторов, исключительно умна, деловита и жестока. Жестока, впрочем, была. А вижу сейчас в ней несчастную молодую женщину. Красивую, кстати. Ведь тогда спасал от безумия без рассуждений, просто по велению сердца. Совсем что-то запутался в этом мире, настолько похожем и не похожем на наш.

Ещё триста единиц долой, зато теперь у меня в руках практически точная копия вычислителя Черного теха. Устроить, что ли, фотосессию с горя?

Если начинается черная полоса, то она чем дальше, тем гуще. Во вторник до моего рабочего места донеслись отголоски скандала. Вышел в коридор послушать. Какой-то хмырь обвиняет хозяина ломбарда во всех смертных грехах, не выбирая выражений. О, что-то, кажется, обо мне? Это какого Черного теха он сейчас упомянул? А Иосиф терпит, тихо и скромно отвечает. Плохо, что слов не слышно. Ага, ещё пара удаляющихся проклятий и оскорблений. Надо разобраться.

— Уважаемый Иосиф, кто этот грубиян, и почему вы не вызвали полицию?

— Ах, Серж, какая полиция? Старый Иосиф свалял большого дурака и таки уверен, что неприятности только начинаются.

Детальный опрос прояснил картину. Это был местный тех. Как говорится, и хрен с ним, пусть техает дальше, но грубиян является племянником командира местной военной базы. Вот где источник нахальства и халтуры в ремонте! Дорвавшийся до моих талантов Иосиф не только перестал к нему обращаться сам, пренебрегая элементарными правилами конспирации, но и перевел финансовые потоки, связанные с ремонтом дорогой техники у коллег (и родственников), на себя. Где в цепочке произошла утечка, непонятно, да и поздно пить боржоми. Более того, родственничек практически вычислил источник теховского оборудования ― воентеха на дядиной базе. Черт, как нехорошо! А доказательства есть? Ах, он за доказательствами сюда приезжал? Пусть ездит и дальше.

— Уважаемый Иосиф, я полагаю, что надо временно прекратить нашу деятельность. Залечь на дно, так сказать.

Уважаемый Иосиф совершенно не против, но главная проблема в том, что партия элитных кэшей последней модели, которую я с большим успехом ремонтирую, оказывается, принадлежит очень серьезному родственнику, и подвести его никак нельзя. Ладно, за сегодня сделаю, спешить мне особо некогда, особенно если хозяйственная Софочка накормит хорошим обедом. И тут не слава Богу! Оказывается, Софочка уже отправлена по делам, будет только поздно вечером. Придётся идти в кафе.

По возвращении с обеда меня перехватывают двое. Судя по мерзкому знакомому голосу, жирной наглой роже и солидному пивному брюху один из них — тот самый племянничек. Его приятель тоже, кстати, не вызывает теплых чувств. Ненавижу такую публику.

— Эй, ты!

— Ты это мне?

— Что ты делаешь у ломбардщика в магазине?

— А ты кто такой, чтобы спрашивать?

Подключается горилла-напарник:

— Отвечай, мля!

— Сейчас отвечу. До конца жизни на лекарства работать будешь.

— Че?!

Не знаю, что их остановило. Выражение лица (убил бы уродов) или правая рука в легком пакете с ручками (и телескопической дубинкой в газетной трубке). Племянничек придержал дружка, обменялись недобрыми взглядами, разошлись. Иосиф принял новость близко к сердцу:

— Серж, они догадываются! Они слишком тупы, чтобы поддаться на твою уловку с внешностью Черного теха. Наверняка Вилли подозревает тебя.

— Подозрения к делу не подошьешь, уважаемый Иосиф. Но определенные предосторожности принять можно. У вас ведь есть черный вход?

— Конечно.

— Вот через него я вечером и выйду. А с завтрашнего дня уйду в отпуск по непреодолимым обстоятельствам.

Вот чем мне нравится владелец ломбарда ― памятью и честностью. Когда в районе восьми вечера я выходил с черного входа, в кэше уютно себя чувствовала весьма солидная сумма.

Осматриваюсь. Никого. Узкий переулочек, освещения нет, но вижу хорошо. Вперед. Прохожу развилку, впереди выход на главную улицу. А это что за шум? Очень не понравилось злобное бухтение из идущего к соседнему магазину тупичка. Знакомое что-то в нотках. Дубинку из пакета, пакет в карман. Тихо подбираюсь.

— Кто он? Говори, тварюжка!

Звук пощечины, всхлип. Черт! Кого они потрошат?

— Куда?!

Еще пощечина, вскрик. Используя густую тень от стены, приближаюсь. Я почти узнал голос жертвы, и это мне совсем не нравится.

— Вилли, подержи ее. Сейчас заговорит, а мы ещё и развлечемся. Правда, мерзавка?

Звук разрываемой одежды. Жалобное:

— Не надо, мистер, пожалуйста, не надо!

Это Софа. Шелчок стопора распрямившейся дубинки, резкий удар, хруст кости, истошный вой. Держа сломанную левую руку, горилла начинает разворачиваться. Не упускаю удобный ракурс, перепаиваю по почкам с оттягом. Крик переходит в задушенное сипение, урод падает на колени. Пробиваю с правой пенальти. Первый готов. Держащий за вывернутые руки обмякшую Софу племянничек в ступоре. Гуднувшая в воздухе дубинка выводит его из оцепенения. Отбрасывает девушку в сторону (она сползает по стенке на асфальт), лезет в карман. На! Колющий в солнечное сплетение, прокрут дубинки, поперечный по правой руке. Хруст! Ну вот, ремонтный конкурент спекся по техническим причинам. Уличная классика ― ногой по яйцам — заканчивает разгром. Подхватываю Софочку на руки (похоже, девочка в обмороке), двигаю назад к магазину. Мешается дубинка, очень боюсь запнуться.

Видно, старый Иосиф переживал и что-то почувствовал, потому что дверь черного входа распахнулась после первого пинка.

— Софа! Серж, что с ней?!

— Обморок. Встретила Вилли с приятелем.

— Мой бог! Её одежда…

Мда, блузка, действительно, вдрызг, как и кружевной лифчик. Из лохмотьев выглядывает миленькая смуглая грудочка с родинкой.

— Иосиф, всё нормально. Быстро воды и нашатырь!

Заполошно всплеснув руками, владелец ломбарда убегает, что-то сшибая по пути. Кладу девушку на свой стол (оборудование уже убрано), запахиваю совсем разошедшуюся блузку, растираю щеки и маленькие ушки. Вбегает Иосиф, с ним Давид и незнакомый парень, впрочем, похожий на Давида.

— Серж, что?!

— Вилли с приятелем подкараулили её у заднего двора. Ничего не успели сделать ― так, пара пощечин.

От поднесенного к носику пузырька Софочка морщится, наконец пытается отвернуться и открывает глаза. Помогаю ей приподняться.

— Нет!

Всё. Вспомнила. Схватила полы опять разошедшейся блузки, вся дрожит.

— Софа, всё кончено! Софа, ты дома, успокойся!

— Софочка, девочка, как ты?

— Дядя, они… они…

— Софа, выпей воды.

Белые зубки стучат о край стакана, вода стекает по подбородку на одежду. Бедная девушка…

— Серж…

— Софа, всё хорошо, я успел.

— Они спрашивали про тебя, они…

Поднимаю с пола дубинку, пытаюсь сложить. Нет, кранты устройству ― погнута, заклинена. Жаль.

— Им уже не до расспросов.

— Серж, ты убил их?!

— Нет, Иосиф, не думаю. Только изувечил. А вам сейчас надо всей семьей покидать магазин. Да, прямо сейчас, немедленно.

Поворачиваюсь к незнакомому парню:

— Ты приехал за товаром?

— Да, сэр.

— Места в машине есть?

— Да, сэр, у меня грузовичок.

— Быстро взяли всё ценное, кэши, заперли двери, и в машину! Софа, смени блузку!

Пять минут, и мы уже трясемся в фургончике движущейся машины. Иосиф причитает:

— Мой бог, вся налаженная торговля, всё достигнутое…

— Иосиф, не занимайтесь ерундой. У вас есть кому выгодно продать дело?

— Но как? Ведь будет расследование?

— Расследование чего? Незаконных действий местного теха или хулиганского нападения на него в момент совершения насилия над девушкой?

— Серж, я не очень…

— Дядя, он прав ― нет полиции ― нет дела.

— Правильно, Давид. Все, что произошло ― наглая инициатива племянника командира военной базы. И только командир военной базы может устроить вам неприятности. Уезжайте за границу его ответственности, и он до вас не дотянется.

— Но если он заявит в полицию…

— Во-первых, что помешало ему это сделать раньше? Случайно, не наглые махинации племянника? Во-вторых, что они могут предъявить сейчас? Избит вместе с приятелем одним неустановленным лицом? Да, в тот момент, когда он собирался надругаться над девушкой. Любой допрос мгновенно выявит это обстоятельство.

— Да, пожалуй, ты прав, Серж. Очень логично.

— Серж, а ты сам? Мы уедем, они ведь постараются отыграться на тебе.

— Давид, в тупике было темно, а я действовал быстро. К тому же, полагаю, что, оценив обстановку, начальник базы не решится на дальнейшие действия ― не совсем же он идиот?

Машина тормозит, стук по стенке. Это мне, пора выходить.

— Прощайте, Иосиф, прощай, Давид! Успеха вам!

— Прощай, Серж, спасибо тебе!

Выскакиваю, захлопываю дверь, даю отмашку водителю. Что такое? Стучат каблучки. Софа.

— Серж, спасибо тебе!

— Софочка…

Меня крепко обнимают и трогательно нежно целуют. Девушка отстраняется, её глаза полны благодарности и слез.

— Софочка, езжай.

— Серж, я этого никогда не забуду. Прощай!

— Прощай, милая, счастья тебе!

Рыкнув движком, машина отъезжает, скрывается за поворотом. Так, хватит и мне изображать статую. Определяемся на местности… Ага, понятно.

Через полчаса, по пути отправив отслужившую свое дубинку в мусорный контейнер, я открываю калитку.

Уже в постели детально проанализировал происшедшее, на всякий случай составил планы действий. Маргарет решил не звонить ― больно щекотливая ситуация, сам кругом неправ и нарушил закон. Вычислив, что нетрудно, меня (то есть якобы настоящего Сержа), командир базы просто обязан уточнить окружение, в котором я вращаюсь, а эти данные должны охладить его пыл. К тому же, главный раздражитель ― Иосиф ― покинул Сити, магазин закрыт.

В том, что командир базы не совсем идиот, а упертый кретин, убедился следующим утром. От калитки идут требовательные звонки, из-за забора виден зад камуфлированного тентованого джипа, рядом стоит здоровый лоб в гражданской одежде, но с военной прической и выправкой. Настало время для плана «А». Звоню. Телефон Маргарет выключен. Елене… Черт, тоже. Катя…

— Да, Серж…

— Кэт, слушай внимательно. У меня крупные неприятности, связанные с моей работой. До мисс Берг дозвониться не могу. Попробую спрятаться на заброшенной фабрике по шестому шоссе в двух милях от участка. Если меня там не будет, значит, надо искать на военной базе. За мной охотится её командир. Запомнила?

— Да! Серж, что…

Выключаю телефон, кэш в чехол, ключи бросаю на трюмо в коридоре. Сейчас через черный ход к живой изгороди, там прихватить ствол на всякий случай и вдоль оврага бодрой рысью.

Печально, но мысли о возможных путях отхода посетили и группу захвата. Одновременно со щелчком автоматического замка захлопнувшейся двери черного входа на меня выскочил первый здоровяк. Крылечко позволило поприветствовать его с предельной вежливостью. Не помню, что это за маваши, но поставленный в прошлой жизни удар удался. Клиента снесло, как кеглю в боулинге. Прыжок, бегом… Второй! Согнувшись, врубаюсь в него головой, катимся по земле. Цель достигнута, потому что торчавший у него за поясом пистолет теперь в моей руке. Откатываюсь. Ещё двое. Вскидываю руку, сбрасывая предохранитель. Щелк, щелк… Судорожно передергиваю затвор, он остается в заднем положении. Патроны! Отбрасываю бесполезную железку, ещё раз прокрутиться, бежать… Прилетело опять по голове.

Очнулся по дороге. Лежу лицом вниз на железном пыльном полу джипа, руки за спиной в браслетах, голова гудит, наливаясь болью, ноют ребра. Пинали, гады обоссавшиеся. Как можно брать ствол на дело без патронов? Уроды тупые. Так, что теперь делать?

База была классическая, как в американском кино. Здоровяки в летнем камуфляже, плац с шестом и Юнион Джеком, двухэтажное строгое здание штаба. Особо, правда, осмотреться не дали ― грубо выдернули и поволокли внутрь. Кабинет командира.

— Сэр майор! Разрешите доложить, сэр?

Мордастый, но крепкий офицер с майорскими коронами на погонах смеряет меня взглядом.

— Сержант, вы что, не могли удержаться?

— Разрешите доложить, сэр? Ожесточенное сопротивление при захвате, сэр!

— Сержант… (типа, не писяй мне в уши). Этот мозгляк?

— Сэр, этот мозгляк вырубил Франческо одним ударом. Ногой, сэр. Рядовой отправлен в лазарет, сэр. А если бы дебил Крайновски снарядил обойму перед операцией…

— Продолжай, сержант.

— Мы бы здесь не стояли, сэр. Он быстрый, как ласка, и кусачий, как змея, сэр.

Гораздо более внимательный взгляд.

— Вижу, Вилли был прав. Сержант, напишите рапорт.

— Да, сэр!

— Идите.

— Да, сэр.

Пора включать легенду:

— В случае задержания принадлежащего департаменту ресурсного управления объекта единый идентификационный номер… задержавшему лицу необходимо сдать объект шерифу, либо помощнику шерифа, либо офицеру КИБ, либо руководителю департамента ресурсного управления рангом не ниже второго заместителя директора.

— Что?! Головой ударился, придурок?

Придурок здесь один, и это не я. Повторяю фразу. Майор снимает трубку телефона:

— Уильям, зайди. Да, привезли голубчика, но он несет какой-то бред.

Через минуту после короткого стука дверь открылась и зашел… Это был тот самый лейтенант! Тот самый ублюдок, который командовал убийством мирных людей в селе. Тот самый, которого показали призраки.

Ненависть, выплеснувшаяся из моего взгляда, заставила его отшатнуться.

— Уильям, ты что?

— Это он, сэр?

— Да. Оказал сопротивление при захвате.

— Почему-то я не удивлен.

Повторяю фразу, глядя в глаза капитана.

— Сэр, он говорит…

— Я слышал этот бред! Ты взял комплект для допроса?!

— Да, сэр!

— Тогда приступай! Увидишь ― под правдином он запоет по-другому.

Все. Это конец. Можно готовиться встречать золотые искры и прощаться с этим миром. Меня грубо швырнули на стул, на секунду освободив онемевшую кисть, перещелкнули наручники. Треск разрываемого рукава, холод испаряющегося спирта, короткое шипение пневматического инъектора. На столе перед лицом выставлен электронный брусок, сбоку знакомая щель под модуль памяти. Цифровой диктофон. Капитан разворачивает портативный вычислитель, подключает к диктофону, небрежно тычет мне в грудь сканером, проглядывает записи. Его глаза округляются.

— Сэр!

— Что?

— Сэр, вам надо на это взглянуть! Это не тот человек!

Щелчки тачпада. Смотрят ссылки. Преодолевая наваливающуюся муть, повторяю фразу.

— Сэр майор…

— Капитан, успокойся!

— Но записанный… Он закреплен за агентом КИБ.

— Старик сдох ещё в феврале! Щенка взяли за незаконную техническую деятельность, и об этом будет допрос! Когда подействует правдин?

Со скоростью курьерского поезда на меня понеслось:

— Уже, сэр.

Слова, как ледяные иглы, пытались проткнуть. Как струи огня ― сжечь. Как каменные глыбы ― раздавить. Но моё хрупкое сознание защищала тонкая жемчужная дымка, встающая на пути атакующих слов. Дымка, сорвавшаяся с рук моего братишки, моего верного Солдата, при нашей последней встрече. Вот в чем заключался его подарок! Напрасно орал разъяренным быком майор, напрасно подбирал убедительный тон капитан. На все вопросы издевательски звучала произносимая механическим голосом одна и та же фраза:

— … задержавшему лицу необходимо сдать объект шерифу, либо помощнику шерифа, либо офицеру КИБ, либо руководителю департамента ресурсного управления рангом не ниже второго заместителя директора.

— Сэр майор, сэр!

— Что?!

— Сэр, к вам не может дозвониться дама из департамента ресурсного управления!

— Дежурный, пошли её на хер!

— Сэр, это заместитель начальника департамента!

— Мать её… Скажи, что я выехал с территории базы, буду вечером.

— Да, сэр, слушаюсь, сэр!

— Капитан?!

— Это невероятно, сэр, но правдин не может пробить его блокаду. Это работа научников, сэр! Нам надо отдать его…

— Капитан! Отдать?! И ответить за незаконное задержание?!

— Если бы вы не пошли на поводу у своего племянника, сэр…

— Заткнись! Ты тоже в этом дерьме по уши! Коли ему «зет семьдесят».

— Сэр, но это боевой препарат…

— Коли, капитан, я приказываю! Поступай, как положено военной контрразведке!

— Да, сэр.

Новое шипение. Огонь нестерпимой боли прошел по руке, растекся по телу, ревущим пламенем ударил по сознанию. Жемчужная дымка засияла, истончилась… и выдержала.

Новые слова полились из пересохшего рта:

— Преднамеренное нанесение ущерба объекту единый идентификационный номер… приравнивается к нанесению ущерба собственности Колониальной Империи в особо крупных размерах и наказывается в соответствии…

— Сэр, я отказываюсь в этом участвовать.

— Почему не действует «зет семьдесят»?! Мать его…

— Сэр, вы слышите? Я отказываюсь в этом участвовать!

— Помолчи, Уильям! Ладно, разберемся. Дежурный!

— Да, сэр!

— В подвал его, в карцер.

— Слушаюсь, сэр!

Меня волокут, голова не держится, всё тело горит. Пол то приближается к глазам, то уходит в невероятную даль, мучительно тошнит. Наконец, сознание не выдерживает, и наступает тьма.

Я тону. Я тону в море, а в нос ударяет непередаваемая вонь свалки…

Разлепляю глаза. Один военный поливает меня водой из ведра, другой сует под нос ватку с нашатырем. Мучительно болит голова, и душит жажда. Увидев, что я очнулся, пытаются поднять.

— Пить.

Странно, но шепот услышан. Поят прямо из ведра. Мне как-то не до чистоты, главное, что воды ещё много. Чуть получше. Солдаты крепко, но бережно, поднимают, пытаются утвердить на ногах. Наручников нет, но и сил нет вообще. Похоже, продолжает действовать наркотическая химия. Сколько я провалялся? Ответ получаю у стола дежурного в нише возле кабинета командира базы. За окном день, привезли меня утром.

— Сэр дежурный, задержанный доставлен!

Командный голос в ухо вызывает взрыв боли в мозгу и жуткий приступ тошноты. Могуче и щедро облевываю стол дежурного с бумагами и телефонными аппаратами. Качественно прилетело и самому сержанту.

— Мать! Твою мать!

Солдаты растерянно смотрят, а мне, по-моему, изрядно легчает.

— В кабинет эту тварь, бараны!

Перед лицом распахивается дверь, слышен голос майора:

— Мэм, уверяю вас, наши действия были полностью адекватны степени опасности этого человека…

Не верю своим глазам ― Маргарет. За её спиной охранник. Увидев то, что осталось от меня, она замирает, глаза расширяются. Надо включаться:

— Госпожа заместитель директора, сообщаю, что задержание объекта департамента ресурсного управления единый идентификационный номер… произведено с грубыми нарушениями законодательства Колониальной Империи, равно как и последующий допрос объекта.

Мозг чуть не сломался, но, кажется, я не сбился. А Маргарет молодец ― дослушала фразу до конца. Но взбешена нереально:

— Что вы сделали с этим человеком?!

Это тон сэра Кента, это взгляд сэра Кента. Я опять на свалке? Навалившееся помутнение немного отступает.

— Пить.

Солдаты без задержки роняют меня на стул, один придерживает, другой поит. Четвертый стакан. По-моему, они не против, чтобы я «украсил» и кабинет майора. Раздраженным жестом он выгоняет солдат. А кто будет меня держать? Разбираюсь в обстановке. Разъяренная Маргарет наступает на майора, не забывая капитана. Тон вполне может вызвать энурез, а смысл слов ― непроизвольную дефекацию. Майор ещё лепечет, а капитан спекся. Щенок. Ага, знакомая тема, надо усугубить:

— Преднамеренное нанесение ущерба объекту единый идентификационный номер… приравнивается к нанесению ущерба собственности Колониальной Империи в особо крупных размерах. Госпожа заместитель директора, я доводил эту информацию на допросе.

Маржа, как тебе намекнуть ещё? Запись допроса… Синхронно с моими плавающими мыслями звучит властное и жёсткое:

— Запись допроса?!

— Но, мэм, это дело о незаконной технической деятельности…

— Он признал свою вину?

— Мэм, у него блокада…

— Да или нет?!

— Мэм…

— С каких пор военные выполняют функции полиции, майор?!

А диктофон вон, на столике, рядом с закрытым ноутбуком капитана. Изображение в глазах расплывается, удаляется, приближается… Модуль памяти на месте.

— Госпожа заместитель директора, диктофон на столе у окна рядом с вычислителем.

Берг делает шаг к цели, ей пытается заслонить дорогу майор. Не знаю, что сделал капитан, но Ральф неуловимо-текуче оказался перед Маргарет, а два черных дула бестрепетно смотрят на офицеров. Я уверен, что предохранители сняты, а патроны в патронниках ждут ударов бойков. Судя по помертвевшим лицам, в этом уверены и майор с капитаном.

— Та-ак, попытка покушения на заместителя директора департамента? Ну, дернитесь, ублюдки, доставьте мне удовольствие.

Ублюдки боятся даже дышать. Не пересекая линию огня, Маргарет подходит к диктофону, выдергивает модуль памяти.

— Мэм, вы нас неправильно поняли…

— Я и не собираюсь вас понимать. Важно, как оценил ваши поступки мой телохранитель.

— Мэм, я готов компенсировать любые…

— Тем, что сдохнешь здесь и сейчас, майор?

Майор явно не хочет дохнуть, а капитан, похоже, жалеет, что вообще родился на свет. Наверное, пора убираться из этого интересного места. Пробую встать. Невероятно ― получилось. Шаг, второй. Взглядом останавливаю Маржу, которая чуть не бросилась помогать. Нельзя её подставлять, я ― только объект, собственность департамента. Поразительно умная женщина. С холодным и властным выражением лица прошла вперед, открыла дверь. Чудом попадаю в дверной проем, выхожу. Со стороны, наверное, выгляжу пьяным в хлам. Коридор, стол дежурного. Добавить? Нет, пока не хочется. Держусь взглядом за стройную женскую фигурку, иду. Бесконечный коридор заканчивается. Наконец-то выход, крыльцо. Запнувшись о ступеньки, ссыпаюсь на полусогнутых вниз, успеваю опереться о знакомую черную машину. Ральф открывает заднюю дверь, падаю. Маргарет садится рядом с водителем, мы едем. Одновременно с проездом через КПП Берг живо оборачивается ко мне:

— Серж?!

— Маржа, не сейчас.

— Ральф, гони!

Я не знаю, сколько мы проехали, не могу определиться со временем. Салон вращается вокруг меня. Окна, кожа сиденья, встревоженное личико Маржи… Головная боль и тошнота сменяют друг друга, становясь всё сильнее. Не могу…

— Ральф, останови…

— Ральф, останови машину!

Как оказался на карачках на обочине, не помню. Мучительные спазмы выдавили всё из желудка, мышцы совсем отказывают. Пустым мешком валюсь на теплый асфальт. Крепкие руки приподнимают голову.

— Что тебе кололи?! Серж, что тебе кололи?!

Это, наверное, важно. По крупицам собираю силы, произношу:

— Правдин, «зет семьдесят».

Чернота, разрываемая молнией крика:

— Ральф!

Прихожу в себя. Поляна, зелень деревьев, чистое бездонное небо. Маргарет изображает стойку для капельницы, прозрачная трубка заканчивается закрепленной пластырем иглой в моей вене. Строгий жакет расстегнут, солнечные лучи рельефно обрисовывают прекрасную высокую грудь под тонкой материей блузки.

— Ральф, он очнулся!

— Серж, ты меня слышишь?

— Да, Ральф.

— Сколько я показываю пальцев?

— Три.

— Серж, тебе кололи правдин и «зет семьдесят»?

— Да.

— Хорошо.

— Мисс, всё будет хорошо.

— Ральф, постарайся.

Голова уже двигается. Поворачиваю. Наша машина с распахнутыми дверьми и багажником, солидный открытый специальный чемодан с медицинской начинкой. Ральф сосредоточенно поочередно набирает в шприц содержимое двух ампул.

— Мисс, после укола он потеряет сознание, так и положено.

— Да, Ральф, действуй.

Приходит забытье, мягко забирая боль…

Диван, безжалостно воткнутый в деревянную панель, стилет держит очередную капельницу. Голова словно набита ватой, но боли нет. Спальня Михаила Сергеевича. От стены к стене в домашних тапочках Елены меряет расстояние Маргарет.

— Хвост.

— Что? Что, Серж?

— Ты как тигрица, Маржа. Тебе не хватает только хвоста.

— А клыки?

— Я их видел сегодня в кабинете командира базы.

— О, Серж… Как ты себя чувствуешь?

— Почти хорошо. Ральф заслужил поощрение.

— О Ральфе поговорим потом. Расскажи, что произошло с тобой? Ничего не скрывай!

От тебя скроешь… Практически правдиво излагаю историю работы на ломбардщика и события последних дней.

— Как ты выдержал допросные препараты?

— Не знаю. Наверное, установлена психоблокада (спасибо, Солдат!).

— Серж, объясни мне, почему ты не бросил работу, когда тебе стала платить Хелен?

— Мужчина должен содержать себя сам, Маржа.

— Тупой упертый позер. Долбаный Черный тех.

Тихий стук в дверь.

— Входи, Кэт.

Вбегает моя певица. Личико встревоженное, глаза красные ― плакала, и не раз.

— Серж, как ты?

— Хорошо, Кэт. Уже совсем хорошо.

— Серж, они были на совещании. Я звонила постоянно.

— Спасибо, Кэт. Вы успели, это главное. Как мама?

— Едет сюда. Я запретила ей звонить каждую минуту, пока она за рулем. Ещё убьется вместе с моим вычислителем.

— Мама тоже очень переживает, Серж.

— Ступай займись ужином, Кэт.

— Да, мисс Маргарет.

Боязливо оглянувшись, Катя целует меня в щеку и убегает.

— Женский угодник. Та дурочка сожгла весь телефонный счет на звонках.

— Елена, Маржа?

— Кто же ещё?

Берг подходит, пронизывающе смотрит в глаза:

— Эта девушка… Софа. У тебя и с ней было?

— Нет, Маржа.

Просветив меня насквозь, детектор лжи успокаивается, слабо тычет кулачком в грудь (ребра отзываются болью):

— Дурацкий рыцарь. Из какого средневековья ты вылез со своими принципами?

Молчу. Ответа и не надо. Грозная мисс Берг осторожно обнимает меня, кладет голову на грудь, слушает сердце. Картина ауры прямо перед глазами. Удивительно, но плотского желания нет. Вот следы моей работы. Кстати, надо подправить. Почувствовав воздействие, Маржа слабо пытается вырваться. Левой рукой без труда пресекаю попытку, правой священнодействую. Невероятно могучий ум. А если перевести этот поток сюда… Холодное свечение усиливается. Теперь погасим раздражение, очистим ленты чувств. Провожу рукой по позвоночнику. Идеальная картина. И почему-то совсем не устал. Женщина медленно закрывается, поднимает голову:

— Невероятно. Это невероятно, Серж. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Бог мой, когда ты так делал… Это озарение, я могу решить любую проблему…

Сосредотачивается.

— Серж, мне надо срочно позвонить. Я нашла решение одного важного служебного вопроса…

Выходит, из кабинета доносятся властные, по-военному четкие команды. Кстати, капельница заканчивается, у меня в голове заметно посветлело, и, кажется, прорезается аппетит.

Ужинаем большой дружной семьей. Невозмутимо-аккуратный Ральф, дамы в домашних халатиках, нашедший нормальную позу на стуле болезненный я. Туалет, душ, ужин ― полностью ожил. Чай. Просто наслаждаюсь. Взгляд непроизвольно который раз задерживается на рукоятках пистолетов телохранителя. Мощные машины, типа нашей «Беретты».

— Интересуетесь оружием, Серж?

— Да, Ральф. Кстати, тогда в кабинете, когда вы взяли недоумков на прицел… У меня было большое желание кашлянуть, или хотя бы, извините дамы, пукнуть.

Незамысловатая шутка военного юмора наконец полностью разряжает обстановку. Заливисто-звонко смеются Елена и Маргарет, певуче — малышка Кэт. Ральф сдерживается, но широкая улыбка говорит, что в душе он хохочет просто гомерически.

— А почему «недоумков», Серж?

— Маржа, думаю, когда ты ознакомишься с материалами допроса, то со мной согласишься.

— Правильная мысль. Самое время их спокойно просмотреть и обдумать.

Мы опять наедине в кабинете, горит экран дорогущего ноутбука. Качество изображения и быстродействие полностью соответствует цене. На модуле памяти текстовый файл и звукозапись. Маржа открывает файл:

— Мой бог! Я сошла с ума. Реджистанс. Меня заряжает сенс из Реджистанса.

— Это плохо?

— Совсем плохо будет тому, кто посмел на тебя поднять руку. А кем ты был раньше — мне всё равно.

— Ты не знаешь, что это за статья, Маржа?

— Антиимперские действия. Точнее не помню. Смотрю, научники особо не расписывали эксперимент. Получили золото, а как ― сами не поняли. Алхимики яйцеголовые… Серж Росс. По крайней мере, новое имя они тебе дали со вкусом.

Нет, Маргарет, имя я себе подобрал сам. Конечно, хотелось сначала написать «Серж Ант», но в жизни постоянно приходится делать не то, что хочется. Ничего, «Росс» тоже достойно.

Слушаем запись допроса. Мда, два дебила. Я, оказывается, вещал как робот, а они совершенно не фильтровали свои реплики. Маргарет явно начинает злиться ― ещё свежи впечатления.

— Маржа, у тебя растут клыки.

— Я их уничтожу. Сотру в пыль. Сгною.

— Маржа, месть такое блюдо, которое надо подавать холодным.

— Как?.. В этом что-то есть.

— Ответь мне на вопрос ― у тебя получается изменить мой статус?

— Пока нет, Серж. Нужный человек в командировке.

— Маржа, военная контрразведка и КИБ ― они не близки по уровню допуска?

Маргарет начинает задумчиво расхаживать по кабинету.

— Ах ты, хитрец… Да, это вполне может получиться. Уильям Фрай — командир отдела военной контрразведки, это уровень отдела безопасников. Но его полномочия распространяются только на военных.

— А мне что мешает стать военным?

Интенсивное раздумье.

— Ты хочешь предложить им сделку?

— Не совсем. Маржа, ваш департамент имеет право проверять военные базы на своей территории?

— Раз в три года. Последний раз их проверяли два года назад… Осталось только найти объективную причину. Директор ко мне прислушивается, но…

— Я, твой агент, раскопал аферы военных.

— Ты точно не волк Реджистанса?

— Нет, я киллер-тех, посланный за твоей головой.

— Мерзавец. Жалкий, наивный мерзавец. Ведь ты тогда рассказал эту историю?..

— Маржа, ты очень красива. Я не мог удержаться.

Аура вспыхивает и гаснет, чувства пресекаются волей. Потрясающее самообладание.

— К тому моменту, когда закончится твой военный контракт, я найду способ устроить тебя в департаменте.

Сталь, власть и абсолютная уверенность. Не завидую командиру базы.

Издевка судьбы: в доме обе женщины, а я, как монашка, буду спать в печальном одиночестве. Впрочем, две капсулы из медицинского арсенала Ральфа действуют безупречно, не затягивая процесс засыпания.

Утром встал совсем бодрый, двигался тоже неплохо, несмотря на солидные синяки на боках. Главное ― ребра целы. Успел приготовить всем завтрак. Маргарет, несмотря на то, что допоздна работала за ноутбуком (готовила план проверки. Жизнь без плана ― жизнь впустую), бодра, сосредоточенна и целеустремленна. Елена и Катя наперебой проводят мне инструктаж ― что можно, а чего нельзя. Совсем распустились от хорошего отношения.

— Дамы, я всё понял ― буду сидеть дома и писать песни.

Выяснилось, что мой мобильник и кэш остались у военных. Маргарет немедленно презентовала свой запасной телефон (увидел, как положено обнулять аппарат истинному владельцу перед продажей), а относительно кэша они дружно решили, что мне без него будет спокойнее. Женская логика… Хорошо, что холодильник полон.

Маргарет уезжает первой. Уверен, что намеренно, потому что знает свою подругу, как облупленную. Жаркий поцелуй Елены… Как жаль, что у нас совсем нет времени!

— Серж, дорогой, мы приедем завтра вечером.

— Хорошо, Елена. Я буду очень ждать.

Дождавшаяся своей очереди Катя целует в щеку.

— Поправляйся, Серж. У тебя круги под глазами.

— Легкое сотрясение мозга, Кэт. Ничего страшного.

— Серж, ты говоришь, как мои одноклассники. О здоровье надо заботиться.

Похоже, я попал. Нет, точно, надо сваливать в армию. Машу вслед маленькой машинке, закрываю ворота. Приступаем к жизни по строгому распорядку: покраска гаража, песни (Маржа оставила несколько модулей памяти), спорт. Хорошо, что ненадолго.

Вечер пятницы. Елена с Катей полны новостей. Первая и главная ― с утра базу проверяет комиссия департамента ресурсного управления. Три человека (Серж, ты не представляешь себе, какие это специалисты!) выворачивают командиру соответствующий орган наизнанку. Желаю ему побольше радостных чувств в этом процессе.

Вторая, не менее глобальная ― позвонил представитель компании MGM, долго и обстоятельно беседовал, в итоге в понедельник дамы вылетают на заключение контракта. Катя станет настоящей певицей. Маргарет лично получила разрешение для Елены у директора. Акции самой мисс Берг заметно подросли. Она нашла блестящее решение важнейшего вопроса, взяла на себя ответственность, в итоге директор доверил ей это направление полностью.

— Серж, что ты сделал с Маргарет?!

— В каком смысле, Елена?

Оказывается, грозную мисс Второй Заместитель Директора просто не узнают в департаменте. Ладно, высокая работоспособность ― все привыкли к её целеустремленности и напору. Но сейчас она реально стала добрее к подчиненным, ставит задачи не с видом императрицы перед рабами, исчезла презрительная ледяная стервозность. Самое поразительное ― Маргарет иногда улыбается! Первое и единственное предположение, о котором судачит женская часть департамента ― Берг нашла себе достойного её любовника. Мда.

— Серж, наши женщины налетели на Ральфа, но он…

— А что он?

— Ты не знаешь Ральфа? В лучшем случае многозначительно улыбается. От него ничего невозможно добиться, но я вижу, что и он очень доволен. Боже мой! Маргарет раньше была просто ужас (Елена, вспомнив ту, прошлую Маргарет, неподдельно передергивает плечами, как от озноба), а сейчас я почти рада, что у меня есть такая подруга. Серж, а она не станет прежней?

— Надеюсь, что нет. Какие ещё новости, Елена?

Кате разрешена досрочная сдача экзаменов в школе в связи с заключением контракта. Одноклассницы умирают от зависти. Тут девчата заспорили о готовности Кати к экзаменам. Совершенно разнополярные мнения. Результат спора вообще неожидан. Отправив дочку переодеваться, Лена с надеждой и опаской смотрит на меня:

— Серж, ты можешь повоздействовать на Кэт как сенс? Чтобы она лучше сдала экзамены? Только… Для этого обязательно надо, чтобы ты… как со мной и Маргарет?..

— Елена! Что за глупости? Это совершенно необязательно. Я попробую после ужина.

— Серж, дорогой, спасибо! Какой ты хороший!

После ужина сидим с Катей в гостиной, отправленная с глаз долой Елена мучается с иллюстрированным журналом в своей спальне.

— Кэт, чтобы я мог на тебя воздействовать, мне необходимо очень хорошее отношение. Постарайся подумать обо мне как можно лучше, вспомни всё доброе, поверь и доверься.

Девочка кивает, закрывает глаза, сосредотачивается. Минута, вторая… Медленно и слабо стала проявляться аура. Хорошо. Поможем. Ленточки чувств сначала в испуге метнулись от моих пальцев, как озерные рыбки, потом послушно стали выравниваться и наливаться юной сияющей энергией. Каналы мозга… Нехорошо говорить, но у Елены интеллекта меньше. А это что за плотина? Катя-Катя… Рано тебе ещё об этом. Вот чувство, направленное на меня. Сердце на мгновение кольнуло болью ― такое же было и у Солдата. Дружба, простая человеческая дружба, только у Кати оно бледнее и чуть другого оттенка.

Почувствовав приток энергии, сознание засветилось ярче и чище. Убираем неуверенность и мнительность, уменьшаем максимализм… Теперь позвоночник, усиливаем подпитку… Вот и все.

— Кэт?

Тихо закрылась.

— Серж… Боже мой, Серж!

— Кэт, как ты себя чувствуешь?

— Фантастически! О, Боже, я всё помню! Я могу прямо сейчас сдать любой экзамен, Серж.

— Прекрасно.

— Ты не устал? Тебе не плохо?

— Нет, Кэт, всё хорошо. Иди, скажи маме.

Очень приятно, когда тебе благодарны. И пусть Еленой руководит не любовь, а лишь привязанность, но и благодарная женщина ― это чудо для мужчины. Мда, поздний вечер пятницы для меня уже стал постоянным эротическим праздником.

Субботние музыкальные упражнения прерывает прибытие мисс Берг. Маржа сумела выбраться с работы до обеда. Да, это мисс Торжество и мисс Дело. Просто лучась энергией и уверенностью в успехе, она царственно приветствует нашу теплую компанию. Похоже, изменения в биополе и сознании повлияли на весь организм: улучшилась осанка, походка приобрела спортивную бодрость и отточенность. Стрижка «каре» и милая челочка закончили преображение.

— Боже, Маргарет! Ты решила изменить прическу?

— Да, Хелен. Как?

— Тебе очень идёт. Но это так неожиданно!

— Мисс Маргарет, вам очень хорошо с новой прической! Вы такая красивая!

Улыбаясь, смотрю на весело болтающих женщин. Кстати, последнее время меня не оставляет ощущение, что и Елена стала ещё ослепительней и эффектней. Неужели, моя работа?

— Кэт, Серж, кто-то мне обещал личный концерт и новые песни?

— Конечно, Маржа. Кэт, справимся?

— Да!

Понятно, почему Елена переживает за экзамены. Оказывается, Катя каждую свободную минуту в городе посвящала песенным упражнениям под мои фонограммы на вычислителе. Но и результат впечатляет.

Заканчивается одиннадцатая песня. Восхищенная Елена аплодирует, а Маржа… Интересно, эта женщина где-нибудь кроме постели может просто отдыхать? Легкое одобрение, поощрительный кивок, а в глазах мощная работа мысли. Сейчас нас ознакомят с новым планом. Точно!

— Серж, сколько композиций у тебя в запасе?

— Ещё одну разучим и запишем за сегодня и завтра.

— Нет, Серж, всего сколько ты можешь создать? Я понимаю, что вдохновение непредсказуемо, но ты не обычный человек, ты должен что-то чувствовать и планировать.

— Думаю, Маржа, не меньше десятка (Елена тихо ахает, восторженная Катя готова броситься на шею).

— Двадцать две… Хелен, Кэт, за сегодняшний вечер вы должны решить ― хочет ли Кэт заключить имперский контракт?

Судя по восторгу на лицах, они готовы заключить этот контракт прямо сейчас. Кстати, что это такое?

Оказывается, очень продуманная вещь. Талантливый человек по предложению имперского органа власти (департамент ресурсного управления входит в их число) заключает договор на отчисление десяти процентов от всех своих доходов в пользу Империи. Взамен получает полную юридическую поддержку, куратора, пакет социальных гарантий и режим наибольшего благоприятствования. От заключившего требуется только работа, плодотворный труд на благо Империи. Срок первого контракта ― пять лет, в случае успешного сотрудничества (постоянной прибыли государству) продление не составляет проблем. Не сомневаюсь, что с такой силой за спиной светлое будущее обеспечено. Что-что, а точность и строгость исполнения законов и договоров в этом мире поражают. Кстати, чиновник, поручившийся за талант, в случае успеха получает бонусы по службе, так что Маржа в накладе не останется.

— Мисс Маргарет, я согласна!

— Маргарет, дорогая!

Извлекается знакомый ноутбук, находится и заполняется особая форма. Серьезные и торжественные лица женщин резко контрастируют с домашними халатиками и забавными тапочками.

— Кэтрин Бертье (так звали мужа Елены, целых три года в браке), согласна ли ты заключить Имперский контракт на концертно-песенную деятельность?

— Да, мисс Берг!

Подтверждающий пик сканера, считывание отпечатка пальца.

— Хелен Бертье, подтверждаешь ли ты согласие своей дочери, Кэтрин Бертье?

— Да, мисс Берг!

Согласие закреплено.

— Я, второй заместитель директора Департамента ресурсного управления Сити-258, беру на себя обязанности поручителя и подтверждаю заключение контракта.

Третий подтверждающий пик.

— Да-а-а!

Непосредственная Катя сначала целует Берг, а потом виснет на мне. О, ребра! Елена обнимает нас обоих. Убьешь, спортсменка! На лице Маржи совершенно несвойственная ей, поэтому вдвойне ценная, добрая улыбка.

— Успокойтесь, наконец, ведите себя, как взрослые люди! Вон, Серж уже побледнел.

Мгновенно отпускают, тревожно заглядывают в глаза.

— Вот так лучше. Кэт, с этого момента ты несешь всю полноту ответственности за свои действия. Я сейчас отправлю официальное письмо директору департамента развития Сити-179 о заключении контракта и вашем прибытии. В понедельник вас в аэропорту должны будут встретить юрист и представитель департамента. Я уверена, что они сумеют заключить достойный договор с MGM. Но знай, я буду контролировать каждый твой шаг. Запомнила?

— Да, мисс Маргарет. Спасибо вам большое.

— Хелен, теперь о твоей дочери заботится Империя. Поездка в понедельник будет последней, когда тебя отпускает директор. Ты получила высокий пост и обязана ему соответствовать. Тебя ждёт очень много работы.

— Да, Маргарет! Я выполню все, что потребуется. Я тебе очень благодарна, Маргарет.

— Хорошо. Кстати, а обедом в этом доме кормят?

— Вегетарианский, смешанный или с кусочком тушеного, сочного мяса?

— Ты меня собрался кормить как тигрицу, Серж?

— Если ты не против, Маржа.

— О, да! Последнее время мой аппетит прекрасно себя чувствует.

Грибной суп, три вида салатов, по кусочку предварительно вымоченного в слабом маринаде со специями, томленого в собственном соку мясца в соусе с рассыпчатым рисом. Кисловатый натуральный яблочный сок запить.

— М-м-м, Серж, потрясающе!

— Маргарет, представь себе, он всегда так готовит. Мы с Кэт просто боимся за фигуры.

— Серж, я даже не спрашиваю, откуда ты знаешь такие рецепты. Кстати, мог бы неплохо заработать, отправляя их в «Хозяйку дома».

— Мне не хотелось бы привлекать к себе излишнее внимание, Маржа.

— Да, помню, твой статус… Ничего, зачисление в армию автоматически поднимет тебя до негражданина первого разряда.

— Маргарет, Серж идёт в армию?!

— Я в этом практически уверена.

— Но как?! Куда?

— Не волнуйся, Хелен, служить Серж будет совсем близко. Да, на той самой военной базе.

— Но ведь её командир…

— Он пылинки с Сержа будет сдувать, как и его тряпка-помощник.

— Маржа, что, проверка принесла определенный результат?

— Она ещё не закончена, но результат уже превосходит самые смелые ожидания. На той неделе, Серж, мы навестим с тобой начальника базы. Надеюсь, у тебя не осталось незаконченных дел в городе?

— Никаких, Маржа. Единственное, чего мне будет очень не хватать ― это трех прекрасных, неповторимых женщин. Вас, милые мои дамы.

— Ах, Серж!

— Льстец и хитрец. Но, по крайней мере, умный и с хорошо подвешенным языком. Кстати, Серж, твои недавние приключения не отбили охоту рассказать что-нибудь интересное?

— Да, дорогие дамы, запаситесь смелостью и терпением: после ужина вас ждёт жуткая и правдивая история про страшного сенса-убийцу.

— Боже мой, Серж, мне после прошлой истории мерещился тех-убийца и его машина напротив нашего департамента.

— Мамочка, ты можешь не слушать. Посмотри ти-ви, полистай журнал…

— Нет, ни за что! Пусть мне будет хуже, но пропустить такое…

После обеда мы с Катей отправились к синтезатору, Маргарет забрала Елену к себе для обсуждения дел и постановки задач. Два с половиной часа музыкальных прогонов, Катя явно устала, да и мне не мешает проветриться. Лучший отдых ― смена занятия. Идём на улицу для тренировки артистического движения. Через полчаса к нам присоединяются также подуставшие Маржа и Елена. Очень кстати.

— Елена, будь добра, пройдись по дорожке. Вот, Кэт, смотри, это почти идеальная походка и осанка. Елена, ещё раз. Видишь, Кэт, нога идёт от бедра, ступни ставятся на одну линию, спинка прямая.

— А почему «почти», Серж?

— Елена, «почти» потому, что, на мой взгляд, ты делаешь немного крупноватые шаги и чуть лишнего отрабатываешь руками. Попробуй уменьшить шаг… Вот так. Кэт, вставай рядом, иди, стараясь копировать движения. Хорошо, ещё прогон.

— Серж, посмотри, как иду я.

— Маржа, будь добра, подбородок чуть вниз и не закрепощай талию. Прекрасно. Рисуй, рисуй бедрами восьмерку. Нет, лишку. Ты же не хочешь, чтобы все мужчины департамента попадали к твоим стройным ножкам?

Девчата увлеклись, разрумянились, с удовольствием двигаются по дорожке. Проход за проходом, я командую, подавая ценные указания и отпуская комплименты. Ну, что же, замечательно. Тощие вешалки, по недоразумению в моем мире называемые фотомоделями, умерли бы от зависти.

— Что ты так загадочно улыбаешься, Серж?

— Я поражен в самое сердце, осознав, какие красивые женщины меня окружают.

— Боже мой, знаю ведь, что льстит. Но почему мне это так приятно слушать?

— Потому что мои слова — правда, и ты, Маржа, в душе это понимаешь. Каждая из вас неповторима и прекрасна по-своему, а вместе вы настолько эффектны, что невозможно сдержать чувство восхищения.

— О, Серж!

— Нет, Хелен, надо прекращать это занятие, пока наш хрупкий интеллект не расплавился от его сладких слов.

— Маржа, ты так поэтично и изящно выразила свою мысль…

Глядя на умильное выражение моего лица, дамы дружно смеются. С прекрасным настроением расходимся работать.

На ужин подаю морской салат ― нечто вроде нашего с крабовыми палочками, но добавлены тертая редиска и строго отмеренная нежная зелень. Проба, порция восхищения и одобрения.

После ужина располагаемся в креслах гостиной, я рассказываю глубоко переработанный сюжет из «Секретных материалов». Главный герой ― вырвавшийся из лабораторий экстрасенс, способный выжигать мозг жертв. Единственное, что его ограничивает ― сил с каждым разом становится всё меньше и меньше. На этот раз герой работает в интересах крупной корпорации, а по его следу идёт женщина-следователь, желающая задержать преступника и закономерно опасающаяся за свой собственный разум. Окончание только нагнетает интригу ― враг мертв, но нет уверенности, что это тот человек. Аналогии крайне близки ― впечатлительная Елена посматривает на меня с боязливым любопытством.

А вот состояние Берг понятно ― всю жизнь властвуя и руководя обстановкой, она подсознательно боится и одновременно мечтает стать беззащитной жертвой. Что же, в ролевых эротических играх есть своя прелесть. Буквально через час Маржа в этом убедилась на практическом и очень приятном примере сполна.

Когда провожал Маргарет в воскресенье, она остановилась у открытой дверцы машины и строго посмотрела мне в глаза:

— Серж, Хелен рассказала, что ты воздействовал на Кэт. Скажи, ты так можешь поступить с любым человеком?

— Нет, Маржа. Только с тем, кто испытывает ко мне сильное положительное чувство и полностью доверяет.

Долгий пронизывающий взгляд. Точно, Маргарет ― тоже паранорм, только слабый и в определенной области.

— Ты не обманываешь, я это вижу. Скажи тогда, ты сильно меня изменил? Что ты убрал?

— Только то, что мешало твоей душе, Маржа. То, что не делало тебя лучше. То, что отравляло твою жизнь. Я просто постарался исполнить твои собственные подсознательные желания.

— Серж… Я чувствую себя моложе на много лет. Той самой девочкой, которой когда-то была. Самое поразительное, что это не мешает, а помогает работать. Я благодарна тебе.

Маржа шагнула ко мне, обхватила за шею и надолго приникла к губам.

Отъезжающая машина увозила вновь скрывшую свои чувства мисс Дело и мисс Строгость, и только я знал, что за властным и серьезным видом прячется тонкая и легкая зарождающаяся ленточка чувства привязанности и любви.

Среда. Осанке мисс Берг может позавидовать королева, а выражению лица главный имперский прокурор. Перед ней толстая папка с результатами проверки, а вскочившие в самом начале разбора майор с капитаном, кажется, окаменели в стойке «смирно». Сидящая в кресле командира Маргарет размеренно перечисляет ледяным тоном нарушения и преступления, количество и тупость которых поражает даже меня, привыкшего к послеразвальному бардаку Российской армии. Работники департамента использовали услуги прикомандированного следователя, поэтому дополнительным фактором в деле, кроме протоколов допросов Вилли с подельниками, является стопка листов из банка с описанием транзакций по счетам действующих лиц с указанием даты, точного времени и сумм. Пущенное «налево» горючее, продажа незаконно списанной якобы неисправной техники, сокрытие фактов (причем совершенно не задаром) уголовных преступлений, совершенных подчиненным личным составом, «мертвые души» в гражданском персонале (поразительно ― в списке и сосед Витя с женой), зарплата которых шла в кэш командира и контрразведчика, махинации с поставщиками (откаты в этом мире, оказывается, есть и весьма неслабые), аферы с племянником Вилли, состояние нестояния вверенной боевой техники. Тут очнувшийся командир пытался проблеять, что мэтр-воентех является сыном высокопоставленной персоны из штаба Сухопутных войск, но был заткнут легкой презрительной гримаской.

Накануне вечером у нас с Маргарет состоялся примечательный разговор. Она приехала с охранником, втроем отужинали, потом Ральф занял позицию у телевизора, а мы приступили к составлению плана действий.

— Маржа, но если за ним столько проступков, останется ли майор начальником базы? По-моему, по нему плачут военный прокурор и суд.

— Нет, Серж, в этом вопросе всё не так просто. Если подходить с позиции закона, то девяносто процентов таких же командиров подлежат снятию и суду. Система военных баз была крайне востребована тринадцать лет тому назад, от нее был какой-то толк восемь лет назад, но пять лет назад смысл их существования в умиротворенных (вспышка-воспоминание о заживо сожженных жителях села) зонах колоний пропал вообще. С исчезновением реальных боевых задач началось стремительное разложение военных. Но за время присоединения территорий генералитет и военные вообще набрали высокий авторитет, продавили себе ключевые позиции в системе управления и просто так уходить не захотят. Учитывая, что в их руках оружие и имеющий боевую подготовку личный состав… Нам ещё не хватало только воевать с собственными колониальными войсками. Поэтому было принято решение о плавной, ползучей тактике устранения проблемы. Мы не снимаем проштрафившихся командиров, за исключением вопиющих случаев, конечно. Наиболее буйные военные отправляются на границу Мертвых земель и в зоны действия Реджистанса (ага!), вменяемые сажаются на очень короткий поводок. Понимание того, что в любой момент ты можешь быть отправлен на имперский военный суд, просветляет даже тупые военные головы.

— Понятно. А украденное у империи?

— Составляется акт добровольной выдачи, назначаются сроки погашения долгов. Все Империя не забирает ― к чему плодить озлобленных? Но основная часть возвращается в бюджет. Между прочим, десять процентов от этой суммы передается в фонд поощрения департамента, поэтому проверяющие имеют весьма приятный стимул.

— Маржа, а если обиженные военные решат объединиться?

— Для предупреждения этого есть КИБ. Поверь, со своими обязанностями они справляются.

— Значит, для сокращения поголовья военных Империя использует КИБ… Интересно, кого будут использовать для сокращения поголовья КИБ, когда и в них отпадет нужда?

— Ты умен, мой сенс… Знаешь, такие вопросы ― это даже не мой уровень допуска. Серж, лучше будет, если ты никогда и никому не будешь задавать подобное, просто ради своей безопасности.

— Да, мэм, слушаюсь, мэм! Тупой солдат готов выполнить любой приказ, мэм! Молча, мэм!

— О, Серж, у тебя сейчас такие глупые глаза… И стойка как у военного. Ты там приживешься, я не сомневаюсь.

Перестав валять дурака, ласково смотрю на улыбающуюся Маргарет. Знала бы она, почему я тоже не сомневаюсь. Двадцать безупречных лет в рядах несокрушимой и легендарной ― это более, чем опыт.

— Маржа, у меня есть ещё один очень важный, касающийся нас с тобою вопрос. Ты мне очень дорога, и только поэтому я бы не хотел, чтобы где-нибудь всплыл вопрос твоего активного участия в моей судьбе.

Мощнейшее сосредоточенное раздумье.

— Мне хочется узнать, почему, Серж?

— Маржа, ты сама говорила, что у меня много талантов. Даже я не могу сказать, что ещё всплывет в моей голове. Почему-то мне кажется, что подобное способно вызвать сильнейший интерес у персон самого высокого ранга. Ранга, по сравнению с которым твоя должность ничего не значит. И если они захотят сыграть какую-то свою игру, в которой ты и Хелен окажетесь лишними и опасными свидетелями… От меня никто ничего не узнает ― психоблокада это гарантирует. Надо, чтобы никто не мог подумать и на вас.

Вспышка ауры. Полыхающее чувство. Девочка, почти лишенная детства, с ранних лет жившая по принципам «Так надо!» и «Я должна!». Девочка, которой достался самый дорогой, самый желанный в её жизни подарок. И этот подарок кто-то хочет забрать… Нет, Маржа, так нельзя, эмоции не должны выжигать интеллект. Подхожу, навожу порядок.

— О, Серж…

Маленькие пальчики вцепляются в рубашку, притягивают. Прекрасные голубые глаза умоляюще и требовательно смотрят в самую душу.

— Серж, будь хитер и осторожен, не верь никому. Если ты увидишь только тень опасности…

— Хорошо, Маржа. Но ты обязана завтра избрать особую тактику поведения. Я ― только собственность департамента, объект. Департаментом, а не тобой, принято решение о размещении объекта на закрытой территории — военной базе.

— Это разумно. Но я хотела приезжать, забирать тебя на выходные…

— Маржа, сколько длится закрытый период подписавшего солдатский контракт? Месяц казарменного положения. Неужели мы не выдержим жалкий месяц? К тому же, я буду звонить каждый день.

— Да, ты прав, мой сенс. Я наполню твой телефонный счет.

— Маржа, у меня есть свои средства на кэше.

— Нет, Серж, на твоем кэше пусто. Знаешь, что сделали эти тупые зеленые ублюдки?

Обрываю воспоминание, потому что как раз сейчас Маргарет добралась и до этого животрепещущего вопроса.

— Поэтому я совершенно не удивлена, что у подобных командиров подчиненные ничем не отличаются от уличных воришек. Где вещи, принадлежащие объекту департамента?

Майор зашуршал, бросился к сейфу. О, моя мобила-раскладушка.

— Кэш этого человека был случайно разбит в ходе задержания, мэм.

— Преднамеренного похищения собственности департамента ресурсного управления, майор. Только этого преступления хватит, чтобы военный суд отправил вас обоих на охрану границ Мертвых земель.

Ужас в двух экземплярах, заледеневший по стойке «смирно».

— Учитывая все остальные факты, любой военный прокурор сделает ваше пребывание там пожизненным, не забыв про разжалование в рядовые и конфискацию имущества.

Пора менять памперсы.

— Впрочем, я отвлеклась. Как вы, капитан, можете объяснить тот факт, что средства с якобы разбитого кэша объекта были перечислены на счета вашего подчиненного?

Бледный, как покойник, контрразведчик читает банковскую распечатку.

— Что там, Уильям?

— Крайновски, грязный ублюдок!

— Поберегите эмоции и выражения, капитан. Моральным обликом ваших подчиненных вы сможете заняться позднее, если оба внимательно меня выслушаете и оцените, что империя в лице департамента хочет вам предоставить последний шанс.

— Да, мэм!

— Слушаюсь, мэм!

Мда, это уже не бравые военные. Два пигмея, выступившие по глупости против тяжелого танка. Два кусочка засохшего печеньица, хрустнувшие на могучих клыках молодой тигрицы.

Акты добровольной выдачи и приложение о сроках подписываются мгновенно. Обязательства о сотрудничестве и неразглашении ― незамедлительно. Испарина облегчения, офицеры медленно возвращаются к жизни. В глазах стоящего рядом Ральфа отчетливо вижу презрение.

— Мэм, разрешите спросить, мэм? Мой племянник, Вилли?..

— Вашему племяннику, майор, необходимо было больше думать головой и правильно выбирать приятелей. Год и шесть месяцев в закрытом техно ― это невероятно мягкое наказание, учитывающее добровольное сотрудничество со следствием и искреннее раскаяние.

— Да, мэм! Спасибо, мэм!

— Это ещё не все, майор.

Снова испуганное окаменение.

— Руководством департамента в сложившихся обстоятельствах принято решение о размещении объекта единый идентификационный номер… (делаю три шага вперед, стою с отрешенным лицом) на вверенной вам, майор, базе. В качестве военнослужащего.

— Но, мэм… Он же мертв, мэм… Официально, я хотел сказать.

— Это учтено. Полномочий капитана Уильяма Фрая должно хватить для зачисления объекта в свое подразделение.

— Но…

— Или вы предпочитаете границу Мертвых земель?

— Капитан!

— Сэр…

— Выполняйте приказ, Уильям!

Из сейфа извлекается ноутбук капитана, производятся необходимые соединения с внешними устройствами.

— Сэр, но у меня полный штат…

— Крайновски! Делай приказ об отчислении мерзавца, Уильям! Месяц карцера научит его уважать законы империи, а потом он получит место в роте охраны.

— Не забудьте, что он обязан вернуть объекту департамента все средства, до последней единицы.

— Да, мэм! Не сомневайтесь, мэм!

— Готово, сэр, должность во взводе «дельта» освобождена.

— Э-э-э, мистер объект…

— Росс. Для всех без исключения он Серж Росс.

— Да, мэм! Мистер Росс, пожалуйста, сюда.

Сканер у моей груди. Ну?! Есть! Есть пик. Строка вакансии в ноутбуке заполнена моим ID. Второй пик. Данные занесены в RFID. Капитан вбивает «Серж Росс, рядовой». Обмениваюсь взглядом с Маргарет. Торжество. В наших глазах торжество.

Уильям Фрай достает из сейфа жетон толстого пластика, вставляет в специальный слот ноутбука. Пик. Запись выполнена. Явно высокопрочный армированный шнурок, на нем крепится жетон.

— Мистер… Рядовой Росс, ваш личный знак и военное удостоверение личности.

— Да, сэр капитан! Благодарю вас, сэр!

Уставной ответ частично возвращает офицеров в привычную атмосферу ― на меня перестают смотреть, как на мешок гремучих змей. Вешаю жетон на шею.

— Э-э-э, мэм, как нам теперь с рядовым?..

— В соответствии с военными уставами и положениями, никаких исключений.

— Да, мэм!

— Слушаюсь, мэм!

— Могу только подсказать, что он первоклассный тех.

— Да, мэм!

— И запомните (маленькая ручка твердо ложится на папку с материалами проверки) ― вы оба отвечаете за него перед руководством департамента головой.

— Да, мэм!

— Не сомневайтесь, мэм!

Маргарет царственно кивает, встаёт, берёт папку.

— Сэр майор, сэр! Разрешите проводить госпожу заместителя директора до автомобиля, сэр!

— Разрешаю. Проводите, рядовой.

— Слушаюсь, сэр!

В коридоре у выхода Маргарет останавливается, оглядывается назад. Никого. Внезапно обхватывает мою шею, притягивает, жадно целует.

— Серж, я буду тебя ждать. Мы все будем тебя ждать.

— Я приеду, Маржа. Жалкий месяц, и я приеду, тигрица моя.

— Ах, Серж!

Все, время. Открываю дверь на улицу, стальная «мисс заместитель директора» выходит. Дверца машины. Принимаю стойку смирно под взглядом Ральфа, он с одобрением чуть кивает головой. Тихо рыкнув двигателем, лимузин плавно отъезжает. До свидания, Маржа, Хелен, Кэт, здравствуй, армия!