Без промаха [=Точный расчет (сокр. перевод)]

Глава четвертая

Человеком, стоявшим у двери, был Стайвесант, тут сомневаться не приходилось. Ричер уже видел его на видео. Он был в костюме и при галстуке – это в воскресенье-то. Смотрел прямо на Нигли.

– Вы та женщина с видеозаписи, – сказал он. – Из бального зала.

Затем он перевел взгляд на Ричера и вступил в комнату:

– А вы брат Джо Ричера. Очень на него похожи.

Ричер кивнул.

– Джек Ричер, – сказал он и протянул руку. Стайвесант пожал ее.

– Сожалею о вашей потере, – сказал он.

Ричер кивнул снова.

– Это Фрэнсис Нигли, – сказал он.

– Ричер привлек ее, чтобы помочь нам с аудитом, – вставила Фрелих.

– Это я понял, – отозвался Стайвесант. – Толковый ход. Каковы результаты?

В кабинете наступила тишина.

– Настолько плохо? – спросил Стайвесант. – Что ж, я именно так и полагал. Они должны были найти путь сквозь наш заслон. Я прав?

– Три пути, верных, – ответила Фрелих.

– Очевидно, бальный зал. Вероятно, семейный дом и та дурацкая встреча под открытым небом. Так?

– Так, – ответила Фрелих.

– Давайте перейдем в конференц-зал, – сказал Стайвесант.

Он привел их в довольно просторную комнату, находившуюся в самом центре комплекса. Сел, указал на кресла.

– Я буду говорить прямо, что для меня нехарактерно, – произнес он. – Это, как вы понимаете, вынужденный ход – просто потому, что, на мой взгляд, мы обязаны кое-что вам объяснить. Так что давайте поговорим о бейсболе.

Все молча ждали продолжения.

– Когда я попал в город, «Вашингтонских сенаторов» уже не было, – продолжал он, – так что мне пришлось довольствоваться «Балтиморскими иволгами». Хотя постойте, вы понимаете, в чем уникальность этой игры?

– Продолжительность сезона, – сказал Ричер. – И процент побед.

– Особенность бейсбола, – продолжал Стайвесант, – в том, что стандартный сезон состоит из ста шестидесяти двух матчей. В любом другом виде спорта он может включать пятнадцать, двадцать, тридцать игр. В любом другом виде спорта игрокам начинает казаться, что они способны победить в каждой отдельной игре. И время от времени им это даже удается.

А вот в бейсболе такое невозможно. Даже самые лучшие команды проигрывают примерно треть игр. Президентская охрана в точности то же самое.

– Вы проиграли только один раз, – сказала Нигли. – В 1963-м.

– Нет, – ответил Стайвесант. – Мы проигрываем постоянно. Просто не каждый наш проигрыш столь значителен. Совсем как в бейсболе. Не каждое поражение команды выводит ее из чемпионата. Так и у нас – не каждая ошибка приводит к смерти нашего подопечного.

– Так о чем же вы говорите? – спросила Нигли.

– О том, что, какие бы результаты ни дал ваш аудит, вы должны сохранять веру в нас.

– А что насчет этой конкретной угрозы? – спросил Ричер. Стайвесант покачал головой:

– Вот тут какая бы то ни было прямота меня покидает. То, что Фрелих вообще сообщила вам о существовании некой угрозы, – серьезный промах с ее стороны. Все, что я готов вам сказать: мы перехватываем множество угроз. Однако как мы с ними поступаем – дело секретное. И вы связаны теперь обязательством, покинув это здание, никогда и никому о данной ситуации не рассказывать.

Наступило молчание. Стайвесант ушел в свои мысли. Потом встал, прошел к низкому шкафчику и вынул из него два блокнота. Он положил их перед Ричером и Нигли и снова сел.

– Запишите ваши полные имена, – сказал он. – Даты рождения, номера социального страхования, армейские кодовые номера и нынешние адреса.

Ричер, немного помедлив, вытащил ручку. Нигли пожала плечами и начала писать. Закончил он гораздо раньше нее. У него не имелось ни второго имени, ни текущего адреса. Стайвесант взял блокноты со стола, сунул их под мышку и вышел из комнаты. Дверь громко захлопнулась за ним.

– У меня начались неприятности, – сказала Фрелих. – Да я еще и вас в них втянула.

– На этот счет не волнуйтесь, – откликнулся Ричер. – Он собирается заставить нас подписать некое соглашение о неразглашении, только и всего. Думаю, пошел к машинистке.

Через двадцать минут Ричер взглянул на часы:

– Какого черта он там делает? Сам печатает, что ли? Ладно, дадим ему еще десять минут.

Стайвесант вернулся через пять минут. Никаких бумаг он с собой не принес. Уселся на прежнее место.

– Ладно, – сказал он. – На чем мы остановились? Да, Ричер задал вопрос. Спросил об этой конкретной угрозе. Ну-с, тут поработал человек, находящийся либо внутри этого здания, либо снаружи.

– Мы теперь эту тему обсуждаем?

– Вот именно, – сказал Стайвесант. – Если это человек извне, стоит ли нам так уж волноваться?

Никто ничего не сказал.

– Прошу высказываться, – произнес Стайвесант.

– Ладно, – отозвался Ричер. – Вы считаете, что угроза исходит извне?

– Нет. Я думаю, что это внутренний шантаж, цель которого – подпортить карьеру Фрелих. Теперь спросите меня, что я собираюсь предпринять в связи с этим.

– Я знаю, что вы собираетесь предпринять. Вы собираетесь нанять меня и Нигли для проведения внутреннего расследования.

– Да что вы?

Ричер кивнул:

– Если вас тревожит возможность внутреннего шантажа, значит, вам необходимо внутреннее расследование. Собственных людей вы использовать не можете, поскольку существует шанс выбрать для его проведения того самого плохого парня. И ФБР вам сюда впутывать не хочется, потому что в Вашингтоне так эти дела не делаются. Стало быть, вам нужен человек со стороны. А как раз двое таких сидят прямо перед вами. И они уже вовлечены в это дело. Я с самого начала автоматически вызываю доверие – по причине Джо. К тому же в армии я считался хорошим следователем. Как и Нигли. Вам это известно, потому что вы все только что проверили.

– Превосходный анализ, – сообщил Стайвесант. – Вы получите эту работу, как только мне перешлют ваши допуски к секретным материалам. Это займет часа два.

– Вам такое по силам? – спросила Нигли.

– Мне по силам все, чего я хочу. Президенты обыкновенно наделяют людей, которые, как они надеются, помогут им остаться в живых, изрядной властью.

В комнате повисло молчание.

– Войду ли я в число подозреваемых? – осведомился Стайвесант.

– Нет, – ответил Ричер. – Ни вы, ни Фрелих на подозрении не состоите. Где сейчас уборщики?

– Сидят под домашним арестом с сохранением содержания, – ответил Стайвесант. – Они живут все вместе. Одна из женщин приходится мужчине женой, другая – ее сестра.

– Что они говорят?

– Что ничего не знают. Никакого листка бумаги сюда не приносили. Они вообще его ни разу не видели.

– Но вы им не верите.

– Они прошли проверку на детекторе лжи. Все трое.

– Так вы им верите? Стайвесант покачал головой:

– Я не могу им верить. Как я могу? Вы же видели запись. Думаю, кто-то в здании попросил их проделать это, объяснив, что такова процедура рутинной проверки, что никакого вреда они не принесут, и натаскал при этом относительно всего последующего – видеозаписей, детектора.

– Вы уже говорили с ними обо всем этом?

– Этим займетесь вы, – ответил Стайвесант.

Стайвесант исчез так же внезапно, как появился. Просто вышел из комнаты, и все. Ричер, Нигли и Фрелих, храня молчание, сидели за залитым ярким светом столом.

– У меня уже есть работа, – произнесла наконец Нигли.

– Возьми отпуск, – откликнулся Ричер. – Останься.

Нигли пожала плечами:

– Ладно, полагаю, мои партнеры сочтут, что это добавит нам престижа. Мне надо вернуться в отель, позвонить кое-кому, выяснить, управятся ли они без меня.

– Не хотите сначала поужинать? – спросила Фрелих. Нигли покачала головой:

– Нет. Поем в номере.

Коридорами они вернулись в кабинет Фрелих. Она позвонила, заказала для Нигли машину, потом проводила женщину до гаража и вернулась к сидевшему за ее столом Ричеру.

– Пойдемте, – сказала она. – Поужинаем у меня дома.

– У вас?

– Воскресными вечерами здешние рестораны – это что-то ужасное. Да я их и в другие дни не переношу.

Она жила в маленьком теплом доме, стоявшем в ряду таких же посреди очаровательного района, расположенного за рекой Анакостия, неподалеку от базы ВВС в Боллинге. Здесь было уютно. Деревянные полы, ковер, старомодная мебель.

Фрелих отошла в дальнюю часть гостиной, к арке, ведшей в кухню, свидетельствующую, что хозяйка привыкла питаться дома. Она оглядела кухню с недоумением, словно не вполне понимая, для чего нужны все эти механизмы и шкафы.

– Мы могли бы заказать еду в китайском ресторане, – окликнул ее Ричер.

Фрелих стянула жакет, положила его на табурет.

– Наверное, так и надо сделать, – сказала она. Отыскав в буфете меню доставляемых на дом блюд, она набрала номер и сделала заказ. Цыплята «Генерал Цо», две порции.

– Устроит? – спросила она.

– Не спрашивайте, – ответил Ричер. – Это то, что нравилось Джо.

– У меня все еще хранятся некоторые его вещи, – сказала она. – Вам стоит взглянуть на них.

Они вернулись – Фрелих впереди, он сзади – в прихожую и поднялись по лестнице. В передней части дома имелась комната для гостей, а в ней – глубокий шкаф с одной дверцей. Внутри на рейке висела длинная череда рубашек и костюмов – все в пластиковых мешках сухой химчистки.

– Это его, – сказала Фрелих. – Я надеялась, что он вернется за ними. Так что забирайте их вы. Да они и в любом-то случае ваши.

– Из-за чего вы расстались? – спросил Ричер.

В дверь позвонили. В тишине звонок прозвучал громко.

– Еда, – сказала Фрелих.

Они спустились вниз, уселись за кухонный стол, молча.

– Вы можете остаться здесь на ночь, – сказала Фрелих. – Если хотите.

– Я не выписался из отеля.

– Так выпишитесь завтра. А потом обоснуетесь здесь.

– А как насчет Нигли?

– Она тоже, если захочет. В доме есть еще одна спальня.

– Хорошо, – сказал он.

Зазвонил телефон. Фрелих, перейдя гостиную, сняла трубку и, коротко переговорив, вернулась назад:

– Это Стайвесант. Пришли ваши допуски. Ричер кивнул:

– Позвоните Нигли, скажите – мы ее ждем.

– Сейчас?

– Столкнулся с проблемой – решай ее, – ответил он.

– С чего вы собираетесь начать?

– С видеозаписей. Хочу просмотреть их еще раз. Да, и мне нужно повидаться с тем, кто отвечает за эту часть работы.

Тридцать минут спустя Нигли уже сидела у них в машине. Она переоделась в черный костюм с коротким жакетом и брюками в обтяжку. На вкус Ричера смотрелись они неплохо, особенно сзади. В здании Секретной службы Фрелих прямиком направилась в свой кабинет, оставив Ричера и Нигли с агентом, отвечающим за видеонаблюдение. Это был маленький, тощий, нервный малый в воскресной одежде, срочно вызванный из дому для встречи с ними. Он отвел их в аппаратную, комнату размером с платяной шкаф.

– Вообще-то система сама о себе заботится, – сказал малый. – К каждой камере подключены четыре магнитофона с шестичасовыми кассетами. Так что мы заменяем все пленки один раз в сутки, закладываем их на трехмесячное хранение, а после используем повторно.

– А где оригиналы за интересующую нас ночь? – спросил Ричер.

– Здесь, – ответил малый.

Он покопался в кармане и извлек кольцо со связкой ключей. Открыл нижний ящик и вынул из него три коробки.

– Найдется какое-нибудь место, чтобы их просмотреть?

– Да здесь и смотрите, – сказал малый.

– Стулья найдутся? – спросил Ричер.

Малый выскочил наружу и вернулся, волоча два стула.

– Я тогда, наверное, в вестибюле подожду, – сказал он. И огляделся вокруг – судя по его виду, он чувствовал себя не в своей тарелке, оставляя в своих владениях посторонних.

– Как ваше имя? – спросила Нигли.

– Нендик, – смущенно ответил малый.

Он вышел, Ричер вставил кассету в магнитофон.

– А знаешь, – сказала Нигли, – он так ни разу на мою задницу и не взглянул. Мужчины обычно поглядывают, когда я надеваю эти штаны.

– Может быть, он голубой, – отозвался Ричер.

– Или стареет. У него на пальце обручальное кольцо. Ричер нажал кнопку перемотки. Зажужжал моторчик.

– Третья лента, – сказал Ричер. – Четверг, утро.

Он нажал «ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ» – в прямоугольное помещение вошла секретарша, сняла плащ, повесила его на вешалку. Тяжело осев в кресло, она занялась высокой стопкой меморандумов. Одни она откладывала, к другим просто прикладывала резиновый штемпель.

Она дважды отрывалась от стопки, чтобы ответить на телефонные звонки. Ричер прокрутил изображение вперед, до появления на экране Стайвесанта. На нем был черный дождевик. Он снял его, повесил, положил кейс на стол секретарши. Наклонившись, поговорил с ней о чем-то. Выпрямился, направился, оставив кейс на столе, к своей двери и скрылся в кабинете. Потом снова появился в двери и позвал секретаршу.

– Нашел, – сказал Ричер.

– Странно, что он оставил кейс, – отозвалась Нигли. Ричер быстро просмотрел следующий час. Люди ныряли в кабинет и выскакивали из него. Он нажал на «ОБРАТНЫЙ ПРОСМОТР», и все утро начало раскручиваться заново, задом наперед.

– Теперь самое скучное, – сказал Ричер. – Часы пустоты.

– Почему мы занимаемся этим именно сегодня, ночью? – спросила Нигли.

– Потому что я человек нетерпеливый, – ответил Ричер.

– Возможно, у этого имеется и другая причина, – сказала Нигли. – Возможно, ты пытаешься превзойти брата.

– Нет необходимости. Разницу между нами я знаю точно.

– Что с ним случилось?

– Его убили при исполнении обязанностей. Операция против фальшивомонетчиков, тайная встреча с информатором. Они попали в засаду, и ему прострелили голову, дважды.

– А тех, кто это сделал, смогли найти?

– Нет.

– Ужасно.

– На самом-то деле не так уж. Я сам их нашел.

– А потом?

– Потом мне нужно было быстро и скрытно выйти из вражеской зоны. Пришлось пропустить похороны.

– Это плохо.

– Человека, с которым встречался Джо, тоже убили. Была еще женщина. Помощница Джо, Молли Бет Гордон.

– Я видела ее имя. В почетном списке.

Ричер некоторое время молчал. Кассета крутилась назад.

– В общем-то, он сам виноват, – сказал Ричер. – Я к тому, что вот ты, отправившись на встречу, попала бы в засаду?

– Нет. Я проделала бы все как положено, – ответила Нигли. – Ты сам знаешь – прийти пораньше, определить участок, осмотреться, блокировать подходы.

– А Джо ничего этого не сделал. Нигли, глядя на экран, поерзала на стуле.

– Боевая готовность, – сказала она. – Близится час «икс». Таймер показывал половину первого ночи. Офис оставался пустым. Затем, в шестнадцать минут первого, команда уборщиков выбежала из сумрака коридора. Ричер наблюдал, как они на большой скорости скрываются в кабинете Стайвесанта. Потом пустил ленту вперед на обычной скорости, посмотрел, как они чистят стол секретарши.

– Что скажешь? – спросил он у Нигли.

– Выглядит вполне нормально, – ответила та.

– Если бы они только что оставили там письмо, были бы они так спокойны?

Уборщики не торопились. Не вели себя воровато или беспокойно. Просто делали свое дело.

– Так где же оно могло быть? – спросил Ричер.

– Как и говорила Фрелих, где угодно.

– Но доказательств нет? – произнес Ричер. Они могли спрятать на себе и в своей тележке хоть десяток писем.

– Естественно. Но кто еще у нас есть?

– Решительно никого.

Они отправились на поиски Фрелих и нашли ее – за письменным столом.

– Нам нужно поговорить с уборщиками, – сказал Ричер.

– Сейчас? – удивилась Фрелих.

– Более подходящего времени не найти. Полуночные допросы всегда дают наилучшие результаты.

Фрелих выглядела озадаченной.

– Хорошо, тогда я, наверное, отвезу вас к ним.

– Лучше, если вас там не будет, – сказала Нигли.

– Почему?

– Мы люди военные, грубые. Вдруг нам захочется отвесить им пару оплеух?

Фрелих уставилась на нее:

– Так нельзя.

– Она пошутила, – сказал Ричер. – Просто им будет удобнее разговаривать с нами, если никого из вашего отдела рядом не будет.

– Хорошо, я подожду снаружи. Но с вами все же поеду. Она провела их в гараж. Все трое погрузились в «шевроле», и на те двадцать минут, что заняла дорога, Ричер закрыл глаза. Затем машина остановилась, Ричер открыл глаза – их окружал какой-то захудалый район.

– Вон там, – сказала Фрелих. – Дом 2301.

Ричер и Нигли прошли к двери. Ричер нажал кнопку звонка. Дверь открылась, перед ними стоял мужчина. Волосы черные, лоснящиеся, аккуратная старомодная стрижка.

– Да? – произнес он.

– Нам нужно поговорить о случившемся в офисе, – сообщил Ричер.

Мужчина не стал задавать никаких вопросов. Нигли с Ричером вошли в узенькую прихожую. По ее полкам были аккуратно расставлены детские игрушки. За прихожей виднелась гостиная с двумя безмолвными, испуганными женщинами.

– Нам нужны ваши имена, – сказала Нигли.

Голос ее звучал как нечто среднее между теплым дружелюбием и погребальной песней судьбы.

– Хулио, – сказал мужчина.

– Анита, – сказала первая женщина.

По тому, как она, прежде чем ответить, взглянула на мужчину, Ричер решил, что это его жена.

– Мария, – сказала вторая. – Я сестра Аниты.

В гостиной стояли два кресла и маленькая софа. Анита с Марией потеснились на софе, освобождая место для Хулио. Ричер счел это приглашением и уселся в одно из кресел. Нигли села в другое.

– Мы думаем, что это вы, ребята, принесли письмо в кабинет, – сказала Нигли.

Ответа не последовало.

– Дети спят? – спросил Ричер.

– Их здесь нет, – ответила Анита.

– А где они?

Анита немного помолчала:

– У двоюродной родни.

– Почему?

– Потому что мы работаем по ночам.

– Больше уже не работаете, – вступила Нигли.

– Мы ни к каким письмам отношения не имеем, – сказал Хулио.

– Тогда чем вы там занимались? – спросил Ричер.

– Уборкой.

– Вы пробыли в кабинете очень долгое время. Хулио озадаченно взглянул на жену.

– Столько же, сколько в любую другую ночь.

– Хорошо, – сказала Нигли. – Запись показывает, что вы туда заходили. После этого на столе появилось письмо. Мы думаем, что его подложили вы и что кто-то попросил вас сделать это. Нам нужно знать, кто вас попросил. Иначе мы будем думать, что вы сделали это по собственному почину. А это уже серьезно. За это можно попасть в тюрьму.

Лицо Марии осталось неподвижным, каменным. Как и лица Аниты и Хулио.

– Пошли, – сказал Ричер.

Они приблизились к «шевроле» как раз вовремя, чтобы увидеть, как Фрелих защелкивает крышку сотового телефона.

– Значит, так, – сказала она. – Назначено еще одно стратегическое совещание. Будьте завтра в офисе к девяти утра.