Без сценария. Эпическая битва за медиаимперию и наследие семьи Редстоун

Тем не менее, в утреннем выпуске программы "Разговор" в понедельник Чен неловко себя чувствовал. " Некоторые из вас, возможно, знают о том, что происходило в моей жизни в последние несколько дней", - сказал Чен в начале передачи. "Я сделал единственное и неповторимое заявление на эту тему в Twitter. Я буду придерживаться этого заявления сегодня, завтра и всегда". Публика разразилась аплодисментами.

Однако разоблачение New Yorker вызвало почти такой же негативный резонанс, как и статья о Харви Вайнштейне, и в обществе раздались призывы к Мунвесу уйти в отставку или быть отстраненным от работы. Альма-матер Мунвеса, колледж Бакнелл, удалил его со своего сайта и опубликовал заявление о том, что "Бакнелл не потерпит сексуальных нарушений ни на территории кампуса, ни за его пределами". Университет Южной Калифорнии последовал этому примеру, отстранив Мунвеса от работы в совете директоров своей Школы кинематографических искусств. Мунвес тихо вышел из состава комиссии по борьбе с сексуальными домогательствами в Голливуде, возглавляемой Анитой Хилл.

В Торонто Бобби Филлипс была ошеломлена всей этой рекламой и самой статьей в New Yorker. В ней, к счастью, не было ни одного упоминания о ней. Но внезапно все в этой истории с поиском ее работы обрело смысл. Возможно, она была наивна, но с момента первого звонка Дауэра она верила, что была единственной жертвой нападения Мунвеса и что он искренне сожалеет и надеется искупить свою вину и получить ее прощение. Статья разоблачила все это. Все, что делал Мунвес, - это пытался купить ее молчание, хотя она и не собиралась ничего говорить. Она почувствовала, что ею манипулируют, что она снова стала жертвой. Все травмы, полученные во время их давней встречи, вернулись. Она была настолько расстроена, что у нее появились физические симптомы, и ей дважды пришлось обращаться в отделение неотложной помощи.

Взбешенная, она заявила Дауэру, что не только не хочет играть роль в "Крови и сокровищах", но и не согласится ни на что другое, связанное с CBS. Она также сказала, что звонит адвокату.

В момент появления статьи в Hollywood Reporter Шари Редстоун и Роб Клигер находились в офисе Cleary Gottlieb в Нью-Йорке, готовясь к даче показаний по судебному процессу в Делавэре. После этого им было трудно сосредоточиться, и в конце концов они сдались.

В 15:32 Клигер написал Шари сообщение о том, что он прочитал статью. Они были ошеломлены и возмущены обвинениями - и предполагаемыми нападениями, и попытками Мунвеса отомстить жертвам. Им казалось очевидным, что Мунвес должен быть отстранен от работы до проведения тщательного расследования.

Но, видимо, это не было очевидно для других членов совета. Шари и Клигер были поражены тем, что никто из совета директоров или CBS не позвонил им после выхода статьи. Тем не менее, независимые директора пошли навстречу и сделали публичное заявление о том, что Мунвес пользуется их "полной поддержкой".

Клигер был в ярости, даже большей, чем Шари. Рано утром в субботу он разослал электронное письмо независимым директорам, а также главному юрисконсульту Ларри Ту.

"Я ошеломлен тем, что ни со мной, ни с другими директорами, связанными с NAI, никто из вас не связывался по поводу вчерашних сообщений, а также обсуждений и решений относительно дальнейших действий", - написал он. "Это вопросы для всего Совета директоров, а не для "независимых" директоров или какой-либо другой части Совета. Это не имеет никакого отношения к предстоящему судебному разбирательству, и между директорами, связанными с NAI, и компанией или полным составом Совета директоров нет никакого конфликта, который мог бы оправдать наше исключение".

"Очевидно, что это будут важные темы для обсуждения на заседании совета директоров в понедельник, и для этого должно быть выделено значительное время", - добавил он.

Брюс Гордон позвонил ему позже в то утро, когда Клигер стоял на подъездной дорожке к дому Шари в Коннектикуте. Гордон сказал, что ситуация "сложная". Независимые директора согласились с тем, что необходимо провести внешнее расследование.

"Мы должны быть частью этого процесса, - подчеркнул Клигер.

Гордон выглядел искренне озадаченным. "Мы привели Айелло, - напомнил ему Гордон. "Он сказал, что там ничего нет. Лес сказал, что там ничего нет. Что еще мы должны были сделать?"

Клигер считал, что он мог бы сделать многое, но оставил это при себе. Он страстно желал, чтобы Мунвес не остался, и сказал Гордону, что его необходимо отстранить от работы на время расследования.

"Давайте не будем забегать вперед, - сказал Гордон.

После прочтения статьи Шари Редстоун с трудом сдерживала свой гнев и разочарование. Все это было шоком, несмотря на многомесячные слухи. Она написала письмо своим коллегам-директорам.

Мне откровенно стыдно за то, что я вхожу в совет директоров, в котором работают независимые директора, продемонстрировавшие такую слепую преданность высшему руководству и неоднократно отказывавшиеся действовать в интересах компании, ее сотрудников и акционеров. В декабре 2017 г., когда стали распространяться слухи о неправомерных действиях Леса Мунвеса в личной жизни, я обратился с этим вопросом к Марте Миноу, чтобы его рассмотрели независимые директора, входящие в состав Комитета по назначениям и управлению. Марта сообщила мне, что комитет или его представитель обратились к Лесу с вопросом о том, как он отреагировал на эти обвинения и слухи , Лес заявил, что они не соответствуют действительности и что поэтому нет необходимости проводить расследование. Роб Клигер и я впоследствии поднимали этот вопрос перед Брюсом Гордоном, который сообщил то же самое. Кроме того, Лес заверил меня во время обеда, который мы провели в январе, что в этих утверждениях нет абсолютно никакой правды, что он и признал в своем вчерашнем заявлении.

Хотя слухи и обвинения не являются фактами, они требуют действий Совета директоров, особенно учитывая интенсивность их распространения. Совет директоров не выполняет свои обязательства, спрашивая генерального директора, совершал ли он какие-либо нарушения, и веря ему на слово, когда он говорит, что не совершал. Совет директоров последовательно отказывается осуществлять какой-либо надзор за высшим руководством и неоднократно пресекал мои попытки выполнить собственные обязательства перед компанией и ее акционерами.

Я надеялся, что вчерашние события объединят нас в стремлении сделать правильный выбор, несмотря на враждебность и судебные разбирательства против NAI и меня. К сожалению, этого не произошло. Вместо этого независимые директора дважды продемонстрировали свою преданность генеральному директору компании, публично заявив о своей полной поддержке Леса еще до проведения расследования и до публикации статьи, содержащей эти обвинения. Хуже того, они предпочли проигнорировать критические вопросы, поднятые в статье The New Yorker в отношении культуры компании в целом, и вместо этого предположили, что я каким-то образом стою за этими обвинениями или расследованием Ронана Фэрроу, которое, как следует из самой статьи, ведется уже более восьми месяцев. Для ясности, я не имею абсолютно никакого отношения ни к расследованию Ронана Фэрроу, ни к этой статье, ни к любым другим сообщениям в прессе о предполагаемых неправомерных действиях Леса. Я никогда не разговаривал ни с Ронаном Фэрроу, ни с кем-либо из женщин, выдвинувших обвинения против Леса. Более того, я поднимал эти вопросы только перед своими коллегами-режиссерами. Этого должно было быть достаточно, и, к моему большому сожалению, сегодня я ничего не предпринял в ответ на их отказ действовать.

Я не приемлю никаких дальнейших предположений о том, что я стою за статьей The New Yorker или любыми обвинениями в адрес Леса. Ложные заявления о моей якобы причастности к этим обвинениям или репортажам являются не чем иным, как клеветой.

Она потребовала от CBS "немедленно опровергнуть" заявления, сделанные в программе CBS Evening News, а также любые другие заявления CBS, намекающие на то, что она или кто-либо из сотрудников National Amusements причастен к этой статье.

В конце Шари обратилась к совету директоров с просьбой "наконец-то собраться вместе для конструктивного разговора и предпринять решительные действия в интересах компании, ее сотрудников и акционеров".

Сам Оонвес провел выходные, обзванивая независимых директоров с целью выяснить, насколько они его поддерживают. Некоторые из них - например, Миноу - не захотели с ним разговаривать, посчитав это некорректным. Тем, кто слушал, Мунвес доказывал, что обвинения в газете The New Yorker были ложными или сильно преувеличены. В основном его аргументы находили понимание, особенно среди стареющей когорты директоров-мужчин, составлявших его ближний круг.

В понедельник утром совет директоров собрался по телефону на исполнительное заседание, что означало исключение Мунвеса. Клигер и Шари участвовали в заседании из офисов Cleary Gottlieb. С самого начала заседания стало ясно, что группа директоров не заинтересована в обсуждении и уже приняла решение. На защиту Мунвеса сразу же встал Уильям Коэн, бывший министр обороны. " Мы собираемся оставаться на этом совещании до полуночи, если потребуется, пока не будет достигнуто соглашение о том, что мы на 100% поддерживаем нашего исполнительного директора, и никаких изменений в его статусе не будет", - решительно заявил Коэн.

Пока Коэн произносил свою речь, Клигер посмотрел на Шари. Она кивнула, чтобы Клигер продолжал говорить. Он сказал, что, насколько он понял из слов Гордона, совет директоров проводит собеседования с юридическими фирмами для проведения расследования, и он готов подождать несколько дней, чтобы получить их рекомендации относительно дальнейших действий, в том числе относительно отстранения Мунвеса. Но если Коэн собирается настаивать на том, чтобы они оставались на месте до тех пор, пока не достигнут единодушного консенсуса, то "у меня с Биллом совсем другое мнение о том, каким должен быть результат, и я буду рад обсудить это", - сказал он.

Арнольд Копельсон особенно горячо поддерживал Мунвеса, отвергая инциденты в New Yorker как древнюю историю, не имеющую отношения к работе Мунвеса на CBS. Он постоянно повторял, что сейчас "сезон пилотов", и именно в это время CBS больше всего нуждается в золотом прикосновении Мунвеса.

Также много говорилось о вероятной негативной реакции на Уолл-стрит в случае отстранения Мунвеса, учитывая, что Мунвес был синонимом успеха компании.

Директорам не пришлось засиживаться до полуночи, чтобы разрешить свои разногласия. Похоже, они с радостью приняли предложение Клигера подождать, пока они не получат информацию от внешних юристов, нанятых для расследования, - все, что угодно, лишь бы отсрочить отстранение Мунвеса. Заседание завершилось менее чем через час.

На фоне бурных спекуляций по поводу судьбы Мунвеса CBS распространила заявление о том, что совет директоров "находится в процессе выбора внешнего адвоката для проведения независимого расследования" и "никаких других действий по этому вопросу на сегодняшнем заседании совета директоров не предпринималось".

Мало кто остался доволен, как на Уолл-стрит, так и за ее пределами.

" Это недальновидно и трусливо со стороны совета директоров", - заявил Джеффри Зонненфельд, профессор Йельской школы менеджмента, в интервью газете The New York Times. "Они думают, что проявляют мужество от имени исполнительного директора, но на самом деле они просто кружат вокруг своей оси".

Но в отличие от Вайнштейна, Мэтта Лауэра или Чарли Роуза, Мунвес выжил.

Совет директоров назначил специальный комитет из трех человек для контроля за расследованием в отношении Мунвза, вместо того чтобы передать его в ведение дискредитировавшего себя комитета по выдвижению кандидатов и управлению. Два члена комитета были независимыми, третий - представитель фракции Шари Редстоун. Гордон и Клигер заранее договорились, что в состав комитета войдут они двое, а также Линда Гриего - один из немногих членов совета директоров, с которым обе стороны смогли договориться и который имел дополнительное преимущество - он был женщиной.

ЭПИЗОД 5.

"Он хочет меня уничтожить"

Несмотря на призыв Шари Редстоун к совету директоров CBS объединиться, совет директоров и специальный комитет не смогли даже договориться о выборе внешней юридической фирмы для проведения расследования. Во время заседания совета директоров Марта Миноу заявила, что уйдет в отставку, если CBS в тот же день не назовет фирму и не объявит о начале расследования. В конце концов, она вышла из тупика, предложив совету директоров нанять две фирмы.

Фракция Shari-NAI остановила свой выбор на партнере Debevoise & Plimpton Мэри Джо Уайт, чья выдающаяся карьера на государственной службе включала работу в качестве бывшего прокурора Южного округа Нью-Йорка и председателя Комиссии по ценным бумагам и биржам; Гордон и независимые директора выбрали партнера Covington & Burling Нэнси Кестенбаум, бывшего прокурора, которая была сопредседателем практики фирмы по борьбе с "белыми воротничками".

Вновь нанятые юристы объяснили членам специального комитета, что отстранять от работы такого сотрудника, как Мунвес, на время проведения расследования принято отчасти потому, что человек, находящийся у власти, может повлиять на потенциальных свидетелей. Однако, учитывая важность Мунвеса для компании, они предложили оставить его на месте на время проведения предварительных расследований.

Важнейшим свидетелем должен был стать сам Мунвес, однако его адвокаты заявили, что он будет доступен только в следующий понедельник, 13 августа (отчасти потому, что они опасались утечки информации из совета директоров и хотели до этого времени разработать соглашение о строгой конфиденциальности ). Это позволило Мунвесу выиграть еще как минимум неделю времени.

CBS сделала заявление о юридических фирмах в среду. В четверг Мунвес появился на встрече с аналитиками Уолл-стрит, чтобы объявить о более высоких, чем ожидалось, доходах за квартал, и вел себя так, как будто ничего необычного не произошло. Аналитиков заранее предупредили, что Мунвес не будет комментировать статью в New Yorker или борьбу с Шари Редстоун и National Amusements из-за юридических ограничений. Тем не менее, "было удивительно слышать, как эти инвестиционные аналитики задавали вопросы о возможных доходах от спортивных азартных игр, о своих потоковых программах, игнорируя слонов в комнате", - сообщил корреспондент NPR Дэвид Фолкенфлик. "Инвестиционные аналитики были там, чтобы задавать вопросы, и трудно понять судьбу и будущее корпорации CBS без понимания судьбы ее генерального директора - Мунвес привел их к такому большому финансовому успеху - а также того, есть ли у них какие-либо планы преемственности на случай его смещения".

В связи с быстро развивающимися событиями Клигер вылетел в Нью-Йорк, где Дик Парсонс выступал посредником между Шари и Брюсом Гордоном. Парсонс решил, что Шари и Мунвесу неплохо было бы встретиться, чтобы прояснить ситуацию. Они не общались с момента подачи иска 14 мая.

31 июля Шари в сопровождении Клигера встретилась с Мунвесом и Ту в конференц-зале компании Cleary Gottlieb. Шари было интересно, что там делал Ту. Как главный юрисконсульт он работал и представлял интересы CBS и ее акционеров, а не Мунвеса. Тем не менее, она вышла вперед и вела почти всю беседу. Она была рассержена и обижена. Она напомнила Мунвесу, как сильно она полагалась на него и доверяла ему во время борьбы с Холландом и Херцером, а затем с Дауманом. Она думала, что они были друзьями. Теперь же он и солгал ей, рассказав о проблемах #MeToo, и предал ее, подав иск с целью лишить ее контроля. Как он мог?

Клигер был впечатлен тем, что Мунвес в основном терпеливо слушал. Он ни разу не рассердился и не повысил голос. Он не оспаривал никаких фактов и не спорил. Практически все, что сказал Мунвес, это неопределенное "мне жаль, что вы так считаете".

С другой стороны, Мунвес, похоже, не осознавал, что его карьера на CBS находится под угрозой. Когда Шари затронула тему перехода, спросив, как Мунвз хочет организовать свой уход, он, казалось, был удивлен, как будто возможность, не говоря уже о вероятности, его ухода из CBS не приходила ему в голову.

После этого Шари забеспокоилась, что была слишком строга к Мунвзу. Должна ли она послать ему сообщение? Она хотела сказать ему, что по-прежнему очень ценит то, что он сделал для компании, и хотела бы найти способ преодолеть это.

Клигер посоветовал отказаться от этого.

На той неделе три члена специального комитета, расследующего дело Мунвеса, несколько раз встречались по телефону. Клигер был недоволен тем, что Мунвеса собирались допросить только 13 августа, что он считал не более чем тактикой затягивания времени. И он, и Шари по-прежнему были убеждены, что Мунвеса необходимо немедленно отстранить от работы на время расследования. С момента публикации статьи в New Yorker прошло две недели.

На пятницу, 10 августа, было назначено заседание совета директоров в полном составе, на котором должны были быть приняты непростые решения относительно будущего Мунвеса. Однако Гордон и Гриего выступили против, заявив, что голосование в этот день было бы преждевременным. Комитет проголосовал двумя голосами против одного за перенос заседания совета директоров на пятницу.

Шари была возмущена. Поэтому она все равно созвала специальное заседание совета директоров на пятницу, что она имела право сделать как заместитель председателя. "Я знаю, что вы свободны", - написала она своим коллегам-директорам.

Один за другим они отвечали, что неожиданно для них это не так. Вскоре стало ясно, что единственными участниками будут Шари, Клигер и Андельман, фракция Redstone.

В тот уик-энд Шари провела с Самнером в отеле Montage в Лагуна-Бич. К ним присоединился и Клигер. Несмотря на отсутствие кворума, заседание прошло в основном в торжественной обстановке. Шари зачитала заявление, в котором отмечалось, что "каждый член Совета директоров заявил о своей готовности принять участие в заседании, о котором ранее просил Брюс Гордон". Однако "большинство наших коллег внезапно оказались недоступны или просто предпочли не присоединяться к этому разговору. Я разочарован тем, что те, кто не присутствовал на встрече, не пожелали рассмотреть вопрос о статусе г-на Мунвеса с той оперативностью и уровнем обсуждения, которых он заслуживает. Однако, учитывая отсутствие кворума, у меня нет другого выбора, кроме как прервать это заседание".

В ту же пятницу Уильям Кохан, репортер Vanity Fair, писавший о Холланде и Херцере, а также о драме в особняке Редстоунов, позвонил Гилу Шварцу по поводу другой истории.

Изначально все, на что опиралась Кохан, - это информация от источника о том, что Мунвз спровоцировал инцидент #MeToo со своим врачом-диабетологом. Кохан не знала, что Мунвес страдает диабетом (мало кто знал). Источник сказал, что не назовет имя врача, но подтвердит его, если Кохан сможет его выяснить.

Когда Кохан набрал в "Гугле" лучшие врачи-диабетологи в Лос-Анджелесе, имя Анны Питерс было первым в списке. Его источник подтвердил, что он не ошибся с именем, и добавил, что она писала об этом инциденте. Он не назвал издание, но дальнейшие поиски привели Кохана к ее статье в медицинском журнале. Питерс не стала с ним разговаривать, но другие источники подтвердили, что пациент, которого она описывала, был Мунвесом. Кохан подготовил статью.

Кохан рассказал Шварцу не так много, но сказал, что он писал о том, что Мунвес напал на врача. Мунвес схватил ее, терся о нее промежностью, а когда получила отпор, отступила в угол и стала мастурбировать. Он добавил, что у него есть письменное подтверждение от самой жертвы. Кохан считает, что инцидент произошел в 2011 году. Он спросил Шварца, есть ли у Мунвеса какие-либо комментарии.

Шварц был ошеломлен. "Это не похоже на Леса, - сказал он Кохану, - Мунвес был "парнем, делающим минет", а не "парнем, занимающимся мастурбацией".

Шварц сказал, что свяжется с ним.

Шварц проинформировал Мунвеса, сказав, что есть что-то в письменном виде, возможно, в социальных сетях. Мунвес признал, что в этой истории есть доля правды. Он проконсультировался с Питерсом. Он сделал "пасс" к ней, как он это описал, положив руку на ее руку и попытавшись поцеловать ее. Но это было все. Это было точно не в 2011 году - Кохан сильно заблуждался на этот счет.

Тем не менее, для Шварца это было слишком. Вдобавок к истории Фэрроу, которая все еще вызывала призывы к отстранению Мунвеса от должности генерального директора, он не думал, что Мунвес сможет выжить.

Шварц также чувствовал, что его лично предали. Он вспомнил тот первый звонок из полиции Лос-Анджелеса и упорное отрицание Мунвесом наличия проблемы. Теперь Шварц понимал, почему Мунвес мучился, принимая решение о подаче иска против Редстоунов. "Тяжелая голова", - сказал ему Шварц. Он мало что знал.

Шварц подготовил проект заявления об отставке Мунвеса.

После разговора со Шварцем Мунвс попросил свою дочь провести интернет-исследование о Питерсе, сосредоточившись на Facebook и Twitter. В социальных сетях она ничего не нашла, но наткнулась на статью Питерса в медицинском журнале. Мунвес сказал ей заплатить 35 долл. за доступ, и она прочитала ему статью.

Мунвес попросил помощника просмотреть его календари, пока тот не нашел назначенную встречу: 7:00 утра 17 сентября 1999 года. Он сказал Шварцу, что Кохан ошибся в дате.

Шварц перезвонил Кохану. Он сказал, что если Vanity Fair опубликует эту статью, то Мунвес уйдет в отставку. Шварц сказал Кохану, что у него в руках письмо Мунвеса об отставке. "Ого", - подумал Кохан. Шварц не сказал об этом прямо, но он явно перекладывал бремя судьбы Мунвеса на плечи Кохана.

"Ваша дата ошибочна на десяток лет", - добавил Шварц, очевидно, надеясь посеять сомнения во всей этой истории.

"Откуда вы знаете, что это был 1999 год?" Cohan asked. "Докажите это".

Шварц отправил Кохану скриншот рукописной записи Мунвеса в календаре.

Это, конечно же, подтвердило, что Мунвес встречался с Питерсом в ранний час, что является важнейшим элементом этой истории.

Но, к большому разочарованию Кохана, юристы Vanity Fair отказались публиковать эту статью. Они высказали сомнения по поводу источников информации. Очевидно, что у Кохан не было подтверждения от Питерса, поскольку она не стала с ним разговаривать, но она рассказала об этом другим людям, которые подтвердили Кохан, что Мунвес был пациентом, описанным в статье Питерса. Кохан была в ярости и сказала Шварцу, что статья не будет опубликована в ближайшее время, если вообще будет опубликована.

Мунвс уклонился от очередной пули. Шварц положил заявление об уходе обратно в ящик стола.

Всю ту неделю Дауэр пытался дозвониться до Мунвеса, который по понятным причинам был занят. Но Мунвес понимал, что заставить Филлипса замолчать было как никогда важно. В субботу, 11 августа, он наконец поговорил с Дауэром, и Дауэр сообщил ему, что Филлипс отказался от роли и нанял адвоката. Эта новость не могла прийти в худшее время. Мунвес практически умолял Дауэра заставить Филлипса молчать. "Если Бобби заговорит, мне конец", - сказал Мунвес, как и раньше. "Она - единственная, кто может уничтожить меня". Он умолял Дауэра сказать ей, чтобы она "подождала до среды, прежде чем говорить с кем-либо" о нем.

Значение среды не было понятно Дауэру. Может быть, Мунвс придумает роль получше, чем "Эрика". Он надеялся на это.

Дауэр проинформировал Филлипс о своем разговоре с Мунвесом и сумел усугубить ситуацию. После того как он повторил слова Мунвеса о том, что если она заговорит, то "мне конец", и что она единственная, кто может свалить его, она начала паниковать. Она задалась вопросом: Будет ли Мунвес рассматривать другие способы заставить ее замолчать, когда поймет, что получить роль не удалось? Она не думала о том, что он сделает это, учитывая то, что он уже сделал с ней. Она больше не чувствовала себя в безопасности.

Мунвес размышлял над последними событиями. Он позвонил Питеру Голдену, который подтвердил, что Филлипс отказался от предложения. Больше Мунвес ничего не мог сделать, учитывая продолжающееся расследование и тот факт, что Филлипс наняла адвоката. Наконец, в 18:00 он позвонил одному из своих адвокатов, Рону Олсону, и сообщил, что менеджер актрисы, работавший с ней все эти годы, оказывает на него давление, требуя найти ей роль, и что сама актриса - та самая, которая делала ему минет в его офисе на Warner Bros - наняла адвоката.

В 21:45 Олсон, к которому присоединился адвокат Мунвеса Дэн Петрочелли, дозвонился до Айелло, который проводил интервью с Мунвесом в январе и сказал, что совету директоров не о чем беспокоиться. Петрочелли сказал ему, что во время интервью Мунвеса в понедельник выяснится несколько моментов. Во-первых, речь идет об инциденте с врачом: несколько лет назад он сделал ей предложение, которое она отвергла.

Затем Петрочелли перешел к теме актрисы, по-прежнему не раскрывая никаких имен. Мунвес имел с ней сексуальную связь в своем кабинете. Он сказал об этом в январе. Но теперь это было больше: "Переходим к декабрю 2017 года", - описывает Айелло то, что рассказал ему Петрочелли. Этот агент по поиску талантов сказал, что эта женщина издает звуки и, возможно, Лес сможет найти ей какую-нибудь работу, чтобы она не жаловалась". Лес, по словам Дэна, ничего не сделал в тот момент и больше ничего не слышал", - говорится в записях Айелло о звонке.

Айелло продолжил: "Примерно во время публикации статьи о Ронан Фэрроу агент по поиску талантов позвонил и повторил разговор 2017 года, и [Мунвес] сказал, что найдет ей что-нибудь, чтобы она не жаловалась. По словам Дэна, Лес спросил у своего кастинг-агента, есть ли что-то для нее. Я не записал, но, по-моему, она была канадкой, из Канады, и человек, занимающийся кастингом, позвонил кому-то в Канаду, чтобы узнать, есть ли для нее что-нибудь. Они предложили ей небольшую сцену, 1 500 долларов, она отказалась, и ничего не произошло". Тогда она наняла адвоката.

Петрочелли дал аналогичный ответ Ту, главному юридическому консультанту CBS.

Это настолько сильно сокращенный отчет о том, что произошло на самом деле - версия, в которой Мунвес и "агент" обменялись всего тремя фразами, - что можно предположить, что Мунвес совершил фундаментальную ошибку, не рассказав своим собственным адвокатам всю правду о том, что произошло на самом деле.

Айелло также проинформировал Брюса Гордона о раскрытии информации.

Все это послужило основой для решающего интервью Мунвеса с юристами Debevoise и Covington, которое состоялось лично в офисе Debevoise в Нью-Йорке в 8:51 утра в понедельник, 13 августа.

"Мунвес хочет полностью сотрудничать", - начал Петрочелли. "Он обязан сотрудничать по договору. Он заинтересован в быстром и справедливом разрешении этого вопроса. Он поддерживает этот процесс". Однако "Клигер и Редстоун взяли Мунвса под прямой прицел. Сам Клигер, который является судебным адвокатом, также является членом комитета, который поддерживает с вами связь, что совершенно неуместно". В результате он дал указание Мунвесу скрыть некоторую информацию, опасаясь, что Клигер и Шари используют ее против него.

Первым инцидентом, о котором Мунвес рассказал подробно, стало заявление в полицию, поданное Филлис Голден-Готлиб. Мунвес сказал: "Это был оральный секс, и он был по обоюдному согласию", а когда его попросили рассказать об этом подробнее, сказал: "Мы выпили в баре. В моей машине мы начали целоваться". Она утверждала, что это произошло в обед на парковке средь бела дня". Он добавил: "Мы были друзьями. Она была кокетлива. Я знал ее по предыдущим местам работы". На одном из сайтов можно найти утверждение, что она преследовала меня больше, чем я ее. Возможно. Это было тридцать два года назад".

Вопреки заверениям Гила Шварца, что он рассказал о полицейском протоколе двум членам совета директоров, Мунвес заявил юристам, что не говорил об этом никому из членов совета директоров или кому-либо еще, кроме своей жены, потому что считал это "личным делом".

Отвечая на вопрос, были ли другие инциденты, Мунвес упомянул "актрису" и ее "менеджера", но Петрочелли посоветовал ему не называть их имен. Мунвес сообщил, что менеджер звонил ему в декабре.

"По словам Мунвеса, менеджер спросил его: "Вы помните такого-то и такого-то?

"Да", - ответил Мунвес.

"Она шумит о тебе".

Мунвес пояснил, что "у меня была с ней встреча. Она занималась со мной оральным сексом. Ее претензии были иного рода. Вот что он мне рассказал. Он сказал: "Помните, когда она приходила к вам? После того, как она пришла к вам, она сказала, что была несчастна, тогда". "Менеджер добавил: "Вы же знаете актрис".

"Я не знаю, почему. Все было хорошо", - сказал ему Мунвес. "Но с ее точки зрения, это было не так. На этом все и закончилось. Больше я не слышал о ней до декабря этого года. Он сказал: "Она издает звуки. Кто-то из ее друзей с ней разговаривает".

Адвокат поинтересовался, чем закончилась встреча.

"Оральный секс был завершен. Я помню приятные слова. Она ушла", - сказал он.

По ходу допроса Мунвес предположил, что Шари спровоцировала расследование в отношении Айелло на основании абсурдного слуха о том, что во время встречи в Лас-Вегасе он и Ианниелло приставали к женщинам, будучи одетыми в халаты - новый мощный символ движения #MeToo.

"Пять лет назад у нас была встреча в Лас-Вегасе, - пояснил Мунвес. "Ничего не произошло". Но Шари "созвала экстренное совещание, чтобы обсудить меня и Ианниелло и сексуальные домогательства. Нам объяснили бессмысленные истории о том, что я и Джо были в халатах и избивали людей". Он добавил: "Я, наверное, был в шоке, когда услышал это". Он добавил: "Айелло сказал, что то, что сделала Шари, было почти преступно".

Мунвес заявил адвокатам, что его волновали только два инцидента, о которых он сообщил Айелло, - полицейский отчет и звонок менеджера актрисы. Шесть историй в журнале The New Yorker не выходили у меня из головы", - сказал он.

Юристы потратили относительно мало времени на эти инциденты и на содержание статьи в New Yorker. Они уже практически решили, что эти инциденты слишком стары, чтобы иметь отношение к вопросу о необходимости немедленного отстранения Мунвеса.

Мунвс все же набрал несколько очков в свою защиту. Иллиана Дуглас в интервью журналу The New Yorker заявила, что Мунвс в отместку заставил ее агента в CAA отказаться от ее услуг. Но Мунвс объяснил, что агент отказался от нее, потому что Мартин Скорсезе, ее тогдашний бойфренд, перешел в другое агентство, и CAA представляло ее интересы только в качестве одолжения Скорсезе. Это не имеет никакого отношения к мести со стороны Мунвеса. А идея о том, что он запер Джанет Дулин Джонс в своем кабинете, вообще абсурдна: по его словам, в его кабинете не было ни замка, ни дистанционного выключателя. Возможно, Джонс просто перепутала. Дверь действительно имела магнитную защелку, которую нужно было открыть, нажав на соседнюю кнопку. Но он не пытался никого запереть.

Тем не менее, даже если они верны, это были относительно мелкие детали в длинной статье. Как признал Мунвес в своем заявлении журналу, были случаи, когда его поведение было неподобающим.

Спустя почти четыре часа интервью стало сходить на нет. Мунвес вновь высказал свои опасения по поводу утечек и обрушился на Клигера.

"Роб Клигер не просто хочет выиграть судебный процесс", - утверждает он. "Он хочет уничтожить меня. Это действительно плохо. И он способен сделать практически все. Любая информация может и будет использована против меня".

"Почему?" White asked.

"Он работает с Шари. У него это получается лучше, чем у нее. Я не слабый человек. Это меня очень измотало. Я ему совсем не доверяю. Мало выиграть игру. Нужно уничтожить соперника".

ЭПИЗОД 6.

"Это разрушает сделку"

На следующий день Дэн Петрочелли снова поговорил с Айелло и сообщил, что Мунвес был опрошен юристами, и "у нас состоялся хороший разговор". Айелло спросил, поднимался ли вопрос об актрисе и ее менеджере. Петрочелли ответил так, что Айелло посчитал это "странным": вопрос поднимался, но Мунвес не сообщил никаких "подробностей", потому что "меня очень беспокоит конфиденциальность", - сказал Петрочелли.

Не зная, что именно раскрыл или не раскрыл Петрочелли, Айелло решил, что ему лучше рассказать Уайту и Кестенбауму о своих переговорах с адвокатами Мунвеса. Он рассказал об их недавнем телефонном разговоре и сообщил, что в предыдущем телефонном разговоре Петрочелли затронул тему инцидента с доктором. По словам Петрочелли, Мунвес пытался поцеловать ее, но "не помнит ничего более пикантного". "На этом все и закончилось".

Затем он кратко рассказал об инциденте с актрисой, добавив важные подробности о взаимодействии Мунвеса с ее "агентом": "В эти выходные - не знаю, в субботу или в воскресенье - агент по поиску талантов снова позвонил Лесу", - рассказал Айелло. "Он сказал, что женщина очень недовольна маленькой ролью. Она наняла адвоката. Других подробностей нет". Он повторил, что между Мунвесом и агентом было всего три контакта: один в декабре, второй - во время публикации статьи Фэрроу, и третий - в минувшие выходные, когда Мунвес узнал, что женщина недовольна и наняла адвоката.

Это откровение об "агенте" стало сенсацией для адвокатов . Одно дело - обвинение в сексуальном нападении тридцатилетней давности. Но это произошло только что. Это наводило на мысль, что Мунвз поддался давлению и скрыл инцидент, использовав ресурсы компании, чтобы заставить замолчать потенциальную угрозу. И он не сказал им об этом. Если Мунвес скрывал этот инцидент, то что еще он мог скрывать?

Адвокаты были потрясены. Они потребовали немедленного повторного интервью с Мунвесом, которое было назначено на вторую половину дня в среду.

В 16:00 Уайт и Кестенбаум провели брифинг для членов специального комитета: Гордон, Клигер и Гриего. Они рассказали о состоявшейся накануне беседе с Мунвесом, затронув полицейский отчет, актрису и инциденты, о которых сообщалось в журнале The New Yorker. Кестенбаум подытожил реакцию Мунвеса: "Бывали случаи, когда он чувствовал влечение, думал, что оно взаимно, делал предложение, а если получал отпор, то оставлял все как есть".

Уайт продолжил: "По нашим ощущениям, что бы ни происходило, после женитьбы этого не видно. Похоже, что у него был четырнадцатилетний период без этой деятельности. Мы спросили его, что еще может быть там. Он сказал, что было время, когда я встречался, там может быть что-то, но все по обоюдному согласию. Он упомянул о встрече с женщиной-врачом, на что получил отказ. Не стал называть ни имени, ни подробностей".

Затем Кестенбаум упомянул откровения Айелло об актрисе и ее менеджере. Петрочелли описал этот сценарий как "встряску", - сказал Уайт.

"На наш взгляд, это вызывает серьезные опасения как в отношении откровенности и прямоты, так и в отношении того, что Лес предпринял шаги в отношении человеческих ресурсов CBS", - добавил Кестенбаум.

По словам Уайта, "пока мы не услышали этот пример", юристы склонялись к тому, чтобы оставить Мунвеса на посту главного исполнительного директора на время расследования "и ускорить достижение конечной цели по окончательным результатам расследования. Теперь мы придерживаемся другого мнения".

Кестенбаум отметил, что, учитывая склонность Мунвеса действовать на основе сексуального влечения, "инцидентов вполне может быть больше".

Уайт продолжил: "Другой риск - это то, что я бы назвал наивностью в отношении того, что он должен раскрывать, а что является риском". Никто не слышал об актрисе и ее трудоустройстве. Петрочелли признал, что Лесу необходимо раскрывать информацию. Он с опозданием рассказал и Ларри, и Вайлю о том, что здесь произошло". Она выразила особую озабоченность тем, что, хотя Мунвс признал наличие личного риска - "у него забурчало в животе", - он не понял, что существовал более серьезный риск для компании, о котором необходимо было рассказать.

Она сделала паузу, и Гордон призвал ее "продолжать. Вы пришли к выводу, что по причинам, которые вы только что изложили, вы не собирались рекомендовать изменение статуса, но передумали".

Кестенбаум ответил. "В свете последних событий, связанных с директором по кастингу, мы рекомендуем изменить статус. Мы считаем, что теперь есть что-то новое. Неприятное.

"Это разрушает сделку", - заключила она.

Последующее интервью Мунвеса с юристами Debevoise и Covington началось в 16:28 15 августа, также по телефону. Оно практически полностью было посвящено саге Мунвеса-Филлипса-Дауэра. Мунвс столкнулся с мучительной необходимостью примирить то, что произошло на самом деле, то, что он рассказал своим адвокатам, то, что он рассказал Айелло в январе, и то, что, по его мнению, он еще мог скрыть.

Мунвес рассказал о том, что произошло, упомянув первый звонок от Дауэра в декабре прошлого года. "Мне было не по себе", - признал он, что, несомненно, было преуменьшением. "Это было время сильного страха. Я был обеспокоен этим". Он упомянул, что она актриса и постоянно ищет работу".

Что имел в виду Дауэр? спросил Кестенбаум.

"Попробуй найти что-нибудь для нее". Он добавил: "Я не ответил. Я оставил ее там. Честно говоря, я ничего не предпринимал в течение многих месяцев".

Мунвес сказал, что вряд ли существует какая-либо запись этого разговора: "Мы не регистрируем телефонные разговоры".

Мунвес минимизировал свое взаимодействие с Дауэром. "Он звонил мне по поводу различных актеров. Однажды он спросил, не встречусь ли я с двумя его клиентами". Что касается актрисы, то он спрашивал: "Что-нибудь происходит? Есть ли для нее потенциальные роли? Все это были телефонные звонки, было несколько обедов. И на этом все заканчивалось. Он звонил по поводу нее и некоторых других клиентов. И все".

О текстах не упоминалось.

На вопрос о том, как он взаимодействовал с Дауэром, Мунвес ответил: "Чисто предположительно, может быть, пять или шесть телефонных звонков. Как правило, он звонил мне. Он звонил мне и по другим вопросам. Он был большим поклонником бейсбола. Он прислал бейсбольный мяч с автографом для моего сына. Вероятно, мы также общались по электронной почте или с помощью текстовых сообщений. Это был не такой уж большой контакт".

"Мы были бы заинтересованы в них", - сказал Кестенбаум.

Мунвес сказал, что понимает его.

По словам Мунвеса, ко времени второго обеда с Дауэр "появилось ощущение срочности: "Ты ничего ей не дал". "За все это время я не сделал ни одной попытки устроить ее на работу".

"Вы думали, что он вам угрожает?" спросил Кестенбаум.

"Нет. Я думал, что ее менеджер просто пытается объяснить, что происходит", - сказал Мунвес.

Но после обеда с Дауэром 13 июля "я позвонил Питеру Голдену и сказал, чтобы он подыскал что-нибудь для нее. Я чувствовал растущее давление. Я сказал Питеру, что есть одна актриса. Я упомянул #MeToo, не стал уточнять, что именно, и сказал: "Ты можешь что-нибудь найти?". "Он понял, о чем я говорю, - продолжил Мунвес. Он попытался найти ее работу. Когда вы говорите #MeToo... Он понял, что это женщина, которая потенциально может выдвинуть обвинение".

Уайт задался вопросом, зачем Мунвесу понадобилось говорить об этом Голдену.

"Я сказал ему об этом, потому что это было похоже на правду: после обеда с Марвом на нее оказывалось большее давление, чтобы найти ей что-нибудь, потому что я не хотел, чтобы она предала эту историю огласке".

Далее Мунвес услышал, что актриса отказалась от роли и наняла адвоката. Он сказал, что не принимал в этом участия, но "я слышал, что деньги были слишком низкими, а роль слишком маленькой". Не знаю, что это была за роль. Это была программа CBS, и она так и не состоялась. Я не стал следить за этим".

"Были ли у Вас сомнения в целесообразности подбора для нее роли?" спросил Уайт.

"Да", - ответил Мунвес. "Однако я делал это сотни раз, не с обвинителями, я сто раз звонил Голдену, чтобы что-то узнать". Да, это было несколько необычно. Я подумал, уместно ли это".

"О чем думали?" спросил Уайт.

"Собирается ли она выпустить плохую историю обо мне или попытается чего-то добиться здесь?" сказал Мунвес. "Я понимаю, что обстоятельства были не самые лучшие. Я думал, что все это относительно несерьезно. Я часто так поступаю - прошу Голден о запчастях".

Мунвес сказал, что не помнит, говорил ли он Айелло о менеджере во время их январской беседы, но считает, что говорил, учитывая, что звонок от Дауэра поступил всего несколькими неделями ранее.

И Мунвес объяснил, почему он не затронул тему менеджера на заседании в понедельник. Причина, по которой я не затронул этот вопрос в понедельник, заключается в том, что мы шли в хронологическом порядке. Большие события произошли в июле". Он сказал, что уже рассказал об этом Айелло и Ту и предполагал, что они передадут информацию.

На следующий день Петрочелли сообщил Айелло, что получил письмо от Эрика Джорджа, судебного адвоката из Лос-Анджелеса, который представлял интересы Бобби Филлипс. У него были плохие новости: Джордж угрожает подать в суд на CBS и Мунвза.

Через четыре дня Уайт и Кестенбаум рассказали специальному комитету о втором интервью Мунвеса, в котором основное внимание уделялось попыткам Мунвеса найти работу для Филлипса. Кестенбаум сказала, что они "готовы отдать предпочтение Мунвесу в вопросе его откровенности с нами по поводу этого инцидента на интервью в понедельник, хотя ни он, ни Петрочелли не дали достаточно ясно понять, что Мунвес упускает важную информацию, связанную с инцидентом с актрисой и ее менеджером". Однако, продолжала она, "Мунвес, похоже, счел разумным искать работу для актрисы, чтобы удержать ее от "плохой истории". Как я уже отмечала во время нашей встречи в среду, его недостаточная рассудительность и осведомленность в этой области потенциально является фактором риска".

После этого юристы провели брифинг для всего совета директоров. По крайней мере, для некоторых директоров, включая всех представителей фракции Шари, откровения полицейского отчета, инцидент с врачом и, прежде всего, история с актрисой и ее менеджером, стали сенсацией. Последующее интервью Мунвеса лишь подтвердило многие моменты, которые Уайт и Кестенбаум обсуждали накануне: То, как Мунвес поступил с менеджером и использовал ресурсы компании, чтобы заставить актрису замолчать, поставило под угрозу всю компанию. Уже одно это должно стать основанием для его немедленного отстранения от должности.

Мало того, Кестенбаум сказал им, что вряд ли это будут последние инциденты, о которых узнает совет директоров. Мунвс не был откровенен. Скорее всего, появятся новые женщины.

Арнольд Копельсон уже разослал всем членам совета директоров письмо с напоминанием о том, что "Лес невиновен, пока его вина не доказана". Теперь он пошел еще дальше. "Мне все равно, если еще сто женщин заявят о себе", - сказал Копельсон. "Лес - наш лидер, и мы должны стоять за него".

В тот день совет директоров не принял никаких дополнительных мер.

ЭПИЗОД 7.

"Непостижимый результат"

В ту же неделю Ронан Фэрроу был в Лос-Анджелесе и звонил в дверь закрытого поселка, где жила Филлис Голден-Готлиб. Он написал ей письмо 21 августа, но она не ответила. Он связался с ее сыном. По-прежнему ничего. В итоге он просто появился на пороге ее дома.

Найти ее было нелегко, хотя информация о ее заявлении в полицию уже появлялась в прессе. 2 августа газета Los Angeles Times сообщила, что "81-летняя женщина рассказала детективам, что Мунвес совершил в отношении нее сексуальное насилие три десятилетия назад, когда они оба работали в тогдашней телевизионной компании Lorimar Productions, студии, стоявшей за такими сериалами, как "Даллас" и "Узловая посадка". "

В статье, написанной репортерами Мэг Джеймс и Ричардом Уинтоном, отмечается, что предполагаемые инциденты были слишком давними, чтобы возбуждать уголовное дело. Имя женщины не называется.

Фэрроу прочитал статью и связался с Уинтоном. "Хороший репортаж", - похвалила его Фэрроу. Уинтон не знал личности женщины, но предложил связать Фэрроу с одним из своих источников в полицейском управлении. "Я не смог заставить их говорить, но, возможно, вы сможете", - сказал он Фэрроу.

Фэрроу поговорила с детективом, который отказался назвать имя женщины, но сказал, что свяжется с ней и узнает, не хочет ли она поговорить с Фэрроу. Она не захотела. Детектив передал ответ Фэрроу и при этом нечаянно назвал имя женщины: Филлис.

К счастью, в то время в Lorimar было не так много женщин-руководителей по имени Филлис. Обширный поиск в Интернете привел к старой студенческой газете: "Филлис Голден-Готлиб, голливудская дверь", где описывалась ее карьера в качестве руководителя компании Lorimar. ("У меня было ощущение, что я вошла в раздевалку для мальчиков", - говорила она).

С момента выхода первой статьи Фэрроу о Мунвзе несколькими неделями ранее к нему обратилось еще больше женщин. Теперь он обнаружил еще пять достоверных инцидентов с участием Мунвеса, не считая Голден-Готлиб.

На звонок ответил Голден-Готлиб, и Фарроу представился. "Я звонил вам", - сказал он. "Я просто хочу убедиться, что у вас есть возможность выслушать меня".

К его удивлению, она пригласила его войти. Она сказала ему, что ее адвокат, известная защитница женщин Глория Оллред, просила ее не разговаривать. Но теперь, когда он пришел, "я так рада, что вы пришли", - сказала она.

Фэрроу достал магнитофон.

26 августа Нэнси Кестенбаум связалась с адвокатом Бобби Филлипс, Эриком Джорджем, и Дауэром. Джордж предложил организовать интервью с Филлипсом, но Дауэр сказал, что находится на поле для гольфа и не может говорить в это время.

Дауэр немедленно сообщил о звонке Мунвесу. "Не разговаривай с ними", - приказал Мунвес, что является вопиющим нарушением его контрактных обязательств по сотрудничеству в расследовании.

Кестенбаум отправил Дауэру два сообщения с последующим ответом. Он их проигнорировал.

Но это было не все, что сделал Мунвес, чтобы скрыть свои отношения с Дауэр. Он удалил почти все их текстовые сообщения со своего телефона. Когда позже адвокаты попросили у него iPad, он предъявил вместо него iPad своего сына. Когда они наконец получили iPad Мунвеса, в его настройках было недавно изменено удаление всех сохраненных текстовых сообщений старше тридцати дней.

В результате проведенной адвокатами экспертизы было обнаружено четыреста текстовых сообщений между Мунвесом и Дауэром за восьмимесячный период.

В ходе расследования, проводимого Debevoise and Covington, члены совета директоров находились практически в постоянном контакте, либо индивидуально, либо в ходе частых встреч с членами совета. Если не считать Копельсона, то поддержка совета директоров со стороны Мунвеса практически испарилась после того, как стало известно, что Мунвес пытался устроить Филлипс на работу, чтобы заставить ее молчать. Очевидно, что Мунвес лгал - в некоторых случаях в беседах с директорами один на один, - когда заверял их, что у него нет проблем с #MeToo и CBS не о чем беспокоиться.

Единственный вопрос заключался в том, на каких условиях Мунвес покинет компанию: "по причине", в этом случае он не получит выходного пособия или льгот, или без причины, в этом случае CBS может задолжать ему более 100 млн. долл.

Шари проявила удивительную щедрость и даже спросила Мунвеса, не хочет ли он на постоянной основе выполнять роль консультанта или продюсера. По ее мнению, пока он не работает в компании, CBS все еще может воспользоваться его глубокими институциональными и отраслевыми знаниями. Он мог бы уйти в отставку, но не был бы уволен. Хотя CBS не хотела выплачивать ему полный пакет выходных пособий, она предложила ему выгодный компромисс: 70 млн. долларов плюс другие льготы. Мунвес согласился: 70 млн. долл. были большой суммой при любых обстоятельствах, а особенно учитывая контекст его ухода.

Ианниелло станет временным преемником Мунвеса, а CBS объявит о поиске нового генерального директора. (Совет директоров так и не нашел никаких подтверждений слухам о "халатах", а других жалоб на Ианниелло не поступало).

Независимые директора, даже самые подозрительные по отношению к Шари и ее намерениям, не преминули заметить, что уход Мунвеса практически выбил ковер из-под ног иска о лишении ее контроля. Как отмечал Миноу, основным мотивом для подачи иска было желание сохранить Мунвеса на посту генерального директора и сделать его счастливым. Теперь этот мотив исчез. Директора никогда бы не согласились подать иск, если бы знали о проблемах, таящихся в прошлом Мунвеса. Теперь, когда они это знали, возникло коллективное неверие в то, что Мунвес позволил подать иск. О чем он думал? Различные директора высказывали свои предположения, но все, к чему они пришли, сводились к тому, что его способность к отрицанию должна была быть необычайной.

Поэтому переговоры об урегулировании исков начались еще во время обсуждения судьбы Мунвеса. К выходным были выработаны соответствующие условия: Обе стороны отзывают иски. Не будет никакого грандиозного судебного разбирательства, решающего фундаментальные вопросы акционерной демократии, которые обещало решить дело. CBS не будет пытаться лишить Редстоунов и National Amusements контроля, а Шари согласилась с тем, что не будет предлагать слияние CBS и Viacom в течение как минимум двух лет, если с этим не согласятся две трети независимых директоров. Она также отменит подзаконный акт, требующий подавляющего большинства голосов для выплаты дивидендов. Кроме того, совет директоров будет подвергнут глубокой реорганизации. Семь членов совета согласились уйти в отставку, включая ее заклятого врага Гиффорда и Копельсона, самого ярого союзника Мунвеса. Шари предложит шесть новых членов.

На воскресенье, 9 сентября, было назначено заседание совета директоров, на котором будут избраны новые члены совета и утверждены условия урегулирования судебных исков и ухода Мунвеса. Совет директоров объявит результаты в понедельник утром до открытия рынка.

И тут Шварцу снова позвонили из The New Yorker. У Фэрроу было еще шесть жертв Мунвеса, и все они, включая Голден-Готлиб, говорили под запись для статьи, которая должна выйти в Интернете и в журнале в понедельник.

Шварц послушно сообщил подробности, которые его попросили проверить, и юристы Debevoise и Covington назначили еще одно интервью с Мунвесом.

В субботу днем адвокаты допрашивали Мунвеса по телефону. Они начали с Питерса, врача, лечившего диабет. Мунвс признал, что, согласно записям беседы, "я действительно сделал попытку/прикоснулся к ней". Она отвергла его, и "я не помню всех обстоятельств, которые последовали за этим", - сказал Мунвес. "Я знаю, что это было очень неудобно/неловко, и вскоре после этого я ушел". Он добавил: "Это случилось, и я не горжусь этим. Очевидно, я неправильно понял знаки и был неуместен. Я ушел, как только смог. Таковы мои воспоминания".

Он отрицал, что занимался мастурбацией в ее присутствии: "Абсолютно неправда".

Мэри Джо Уайт спросила об извинениях Мунвеса на следующий день.

"Не исключено, что я действительно позвонил и извинился за то, что подошел к ней", - признал Мунвес. Однако он категорически отрицает, что когда-либо говорил, что у него есть проблемы с тем, чтобы остаться с женщиной наедине в комнате. "За свою карьеру я был один с тысячами женщин, и я никогда бы не сделал такого заявления о том, что я нахожусь наедине с женщинами", - сказал он. "Это то, чего я никогда не говорил и никогда бы не сказал".

"Получали ли Вы когда-либо консультации по поводу сексуальной зависимости?" спросил Уайт.

"Ни в коем случае", - сказал Мунвес.

Адвокаты перешли к теме клиентки Дауэра Евы ЛаРу. По словам Мунвеса, ее имя прозвучало во время первого звонка Дауэра в декабре. После этого ничего не было - Мунвес добавил, что больше он не разговаривал с Дауэром "в течение семи-восьми месяцев".

Когда Дауэр запросил работу для Филлипса, Уайт спросил: "Не думаете ли вы, что он использует эту ситуацию как рычаг давления на других своих клиентов?"

"Менеджеры и агенты постоянно суетятся, - сказал Мунвес.

"Вы не чувствовали давления?" спросил Уайт.

"Вовсе нет", - сказал Мунвес.

Нэнси Кестенбаум спросила, не пытался ли он получить роль ЛаРю в декабре 2017 года или в 2018 году.

"Ни в коем случае", - настаивал Мунвес.

Почти все это, как знали юристы, было ложью.

Этрочелли сообщил адвокатам еще о шести сексуальных контактах Мунвеса с женщинами, работавшими в CBS, причем все они якобы происходили по обоюдному согласию. Ни одна из них не фигурирует в последнем материале New Yorker.

Мунвес не захотел обсуждать их. "Это были люди, с которыми я поддерживал отношения", - сказал он. "С некоторыми из них я не виделся много лет. С большинством из них я по-прежнему поддерживаю дружеские отношения. [Некоторые из них состоят в браке, и это может повредить их жизни".

В частности, одна из них вызвала недоумение юристов: помощница Мунвеса, одной из функций которой, по всей видимости, было предоставление Мунвесу орального секса в офисе по вызову. Недавно она позвонила Мунвесу, опасаясь, что кто-то может связаться с ней. По словам Мунвеса, другие сотрудники офиса знали об их отношениях, которые продолжались около двух лет.

По словам Мунвеса, их встречи носили "чисто сексуальный характер, оральный секс" и происходили в его офисе в конце дня, когда все остальные уже разошлись по домам. Все было "на 1000% по обоюдному согласию", - утверждал он.

Он также упомянул другую женщину, относительно высокопоставленного руководителя, с которой у него был роман, длившийся почти шесть лет. "Я думаю, что большинство сотрудников CBS знали об этом", - сказал он. "Она также недавно вышла замуж", - добавил он. "Мы по-прежнему близки". Она "по-прежнему занимала руководящий пост" в CBS.

По его словам, роман закончился, когда он начал встречаться с Джули Чен.

Затем они проанализировали шесть последних обвинений, поступивших из журнала The New Yorker. Как и прежде, он признал, что многие из них имели место, хотя и настаивал на том, что все они происходили по обоюдному согласию. Значительная часть обсуждения была посвящена Голден-Готлибу и полицейскому отчету.

"Она говорит, что на следующий день я швырнул ее об стену", - сказал Мунвес. "Я никогда в жизни не прикасался к женщине, причем физически", - сказал он. "Этого абсолютно не было. Я не ходил к ней в офис на следующий день. Я не ругал ее. Я не знаю, откуда это взялось. Повторюсь, она не говорила об этом в своем полицейском отчете. И вся эта история с возмездием, что я перенесла ее офис, не может быть дальше от истины".

Мунвс заявил, что он читал (но больше не имеет в своем распоряжении) полицейский отчет Голден-Готлиб, и он не соответствует тому, что она рассказала The New Yorker. В рапорте "не утверждается, что я насильно подверг ее оральному сексуальному насилию. В нем упоминается вторая встреча в моем офисе, где воспоминания в основном несколько отличаются от приведенных здесь. Она сказала, что я обнажился и выбежал - что также не соответствует действительности". Еще раз повторю, что вся история с Филлис Готлиб, начиная с того момента, когда я впервые услышал о ней в ноябре, была для меня сплошной ложью. В полном объеме. Отношения по обоюдному согласию, которые имели место дважды, ничего принудительного".

Мунвес подытожил: "Человек, описанный в этой статье, - это не я. Я понимаю, что нахожусь в потенциальной опасности, и просто хотел сообщить вам об этом". Он продолжил: "В обеих этих статьях фигурируют люди, о которых я бы и на миллион лет не подумал. Я не идеален, но я уверен, что рассказал вам все. А вы, конечно, обо всем меня расспросили. Я не могу вспомнить ничего другого. Это было очень тяжело, потому что большинство событий вообще не происходило, или было частичной правдой, или по обоюдному согласию. Мне кажется немного случайным, что последняя статья вышла за день до того, как я заключил мировое соглашение с CBS. Я нахожу это очень любопытным. Все это очень расстроило меня, и я стараюсь быть с вами настолько открытой, насколько это возможно".

"Я знаю, что это так", - успокоил его Уайт. "Это, мягко говоря, мучительно".

Лигер ехал в Палм-Спрингс на встречу со свидетелем по другому делу, когда ему позвонили с городского номера Коннектикута. Это был Фэрроу. Клигер никогда раньше с ним не разговаривал, но Фэрроу сказал ему , что работает над очередной статьей о Мунвесе, и там было больше женщин. Он слышал, что совет директоров собирается что-то предпринять. Он хотел выпустить статью до того, как совет примет решение.

Как обычно, ни Шварц, ни кто-либо другой не сказал Клигеру и Шари, что готовится еще одна статья в New Yorker. Но Клигер с нетерпением ждал публикации статьи. Он оставался непреклонным в том, что CBS не должна платить Мунвесу ни цента. Он уже считал, что Мунвес может быть уволен по собственному желанию, и был разочарован тем, что не может добиться согласия независимых директоров. Возможно, эта статья станет решающей.

Клигер сказал Фэрроу, что никаких действий со стороны совета директоров "не предвидится", но они вполне могут произойти в эти выходные.

В воскресенье утром в Интернете появилась статья Фэрроу в журнале New Yorker, в которой сообщается, что "еще шесть женщин обвиняют Мунвеса в сексуальных домогательствах и нападениях, имевших место в период между девятнадцатью восьмидесятыми и началом двухтысячных годов. Среди них есть заявления о том, что Мунвес заставлял их заниматься с ним оральным сексом, что он обнажался перед ними без их согласия и что он применял к ним физическое насилие и запугивание".

Первым примером стала Голден-Готлиб. В разговоре с Фэрроу она добавила несколько новых деталей. После принудительного орального секса в машине "ее вырвало. "Ее просто тошнило", - сказала она мне", - пишет Фэрроу. В то время она не сообщила о случившемся, поскольку была матерью-одиночкой, воспитывающей двоих детей, и опасалась за свою карьеру". Я поняла, что он стал новым "золотым мальчиком", - сказала она мне. Я просто молчала". Но этот инцидент, по ее словам, "никогда не покидал меня". "

В статье также приводились слова "ветерана-шоураннера", который вспоминал, что примерно десять лет назад Голден-Готлиб в светской обстановке рассказала о том, что Мунвес обнажился перед ней.

Мунвес вновь выступил с заявлением: " Ужасающие обвинения, содержащиеся в этой статье, не соответствуют действительности", - сказал он. Хотя он признал, что имел "отношения по обоюдному согласию" с тремя женщинами, "каждый, кто знает меня, понимает, что человек, описанный в этой статье, - это не я". На сайте он добавил: "Я могу только предполагать, что они всплыли впервые, спустя десятилетия, как часть согласованных усилий других людей по уничтожению моего имени, моей репутации и моей карьеры".

Совет директоров CBS, которому предстоит решить его судьбу, проявил заметную сдержанность, на этот раз не высказав никакой поддержки Мунвесу. Совет директоров заявил лишь, что он "привержен тщательному и независимому расследованию этих обвинений, и это расследование активно ведется".

Как только появилась статья в New Yorker, Vanity Fair решил, что статья Кохана о Мунвесе и Питерсе все-таки достойна публикации. По мнению Кохана, юристы были слишком робки, пока не получили обложку статьи Фэрроу. Если бы статья вышла раньше, она могла бы стать блокбастером. Теперь же Кохан полагал, что она затеряется в суматохе вокруг статьи Фэрроу. Тем не менее, по крайней мере, она была опубликована.

Кохан обратился к Шварцу за комментарием. В этот момент Шварц просто развел руками.

Статья Vanity Fair появилась в Интернете через несколько часов после статьи The New Yorker. Кохан привел множество цитат из эссе Питерса, которое "не попало в поле зрения широкой аудитории, часто обсуждающей проблемы #MeToo", - написал он. "Однако в прошлом месяце из источника, знакомого с ситуацией, я узнал, что доктор Питерс имел в виду Мунвса".

Последствия были очевидны.

" Мунвзу пришел конец, - пишет Кохан, - и это непостижимый результат, который завершит серию беспрецедентных событий и подарит Шари Редстоун долгожданный триумф".

Кохан ошибался в том, что его история осталась незамеченной. Шари, например, сочла это диспозитивным. Она знала людей, знавших Питерс. Они отзывались о ней как об уважаемом профессионале, который не стал бы лгать или приукрашивать.

Совет директоров CBS поспешил с объявлением, запланированным на понедельник. Клигер исполнил свое желание: Мунвес не получит ни копейки. Не будет ни продюсерской, ни консультационной сделки. CBS выплатит 20 млн. долл. в женскую благотворительную организацию, назначенную Мунвесом, и отложит 120 млн. долл. до тех пор, пока Debevoise и Covington не завершат свое расследование и не примут решение о том, может ли Мунвес быть уволен по собственному желанию.

Шестнадцатилетний срок пребывания Мунвеса на посту руководителя CBS бесславно завершился.

чуть больше месяца спустя, 18 октября, Уайт, Кестенбаум и их коллеги допросили Бобби Филлипс в Торонто. От ее показаний во многом зависело, получит ли Мунвес 120 млн. долл. Адвокаты до сих пор слышали только версию Мунвеса о его встрече с Филлипс - что оральный секс был по обоюдному согласию - и о его отношениях с Дауэр, которые, по словам Мунвеса, ограничились всего тремя контактами с декабря.

Филлипс по понятным причинам нервничала. Она находилась в эмоциональном смятении с тех пор, как Дауэр вспомнил об этом инциденте почти год назад, и теперь ей предстояло вновь пережить его перед незнакомой аудиторией. Но она сделала глубокий вдох и погрузилась в рассказ.

Филлипс упомянула о своих ролях в фильмах "Наблюдатель" и "Шоугерлз" и сказала, что встречу с Мунвесом, которая состоялась в феврале или марте 1995 года, организовал ее менеджер Дауэр. Затем она перешла к сути вопроса.

"Некоторые вещи очень четко запечатлелись в моей памяти", - сказал Филлипс, согласно записям адвокатов, сделанным во время интервью. "Он стоял у стола. Мы обменялись любезностями. Мы сели по обе стороны его стола. Он сразу же спросил меня о фильме "Шоугерлз". Он сказал: "Я познакомлю вас с директором по кастингу Джоном Леви". Он попытался дозвониться до Джона, но его в тот момент не было на месте. Тогда он сказал: "Я познакомлю вас с Джоном Ливи". Он сказал: "Приходите посмотреть на мои доски объявлений". У него была доска на стене. Он показывал мне ER и разные шоу. Я реагирую на это, что-то говорю. Когда я повернулся обратно, он достал свой пенис. Я посмотрела вниз, он сказал: "Смотри, как ты меня напрягаешь". Это так шокирует. Он говорит: "Будь моей девушкой, и я поставлю тебя в любое шоу". Он прижимает меня к себе и засовывает свой член мне в рот. Я не могу поверить. Потом включается переговорное устройство. Это Джон Леви. Он идет к телефону. Я встал и все - я пытаюсь вернуться - вижу бейсбольную биту и фотографию его жены".

Воспоминание о бейсбольной бите вызвало слезы, и Филлипс было трудно продолжать. Но она продолжала: "Он говорит по телефону: "У меня есть замечательная актриса". Он натягивает штаны. Я хватаю бейсбольную биту. Моя кровь кипит, я собираюсь снести ему голову. Я пытаюсь собраться с мыслями. Он такой непринужденный. Он говорит: "Джон хочет с тобой познакомиться". Я положил биту. Я сказал: "У меня встреча с Диснеем, и я должен идти". Я схватила свою сумочку и ушла. Мне нужно было уходить оттуда".

Бобби заговорил.

Эпилог

Понятие того, что Мунвес может уйти из CBS с 120 миллионами долларов, возмутило многих. В день проведения ежегодного собрания акционеров у здания Музея современного искусства собрались протестующие. Потенциальный "золотой парашют" Мунвеса стал громоотводом для сдерживаемого гнева, направленного на корпоративную Америку, которая практически не обращала внимания на проступки многих богатых и влиятельных людей до тех пор, пока они приносили прибыль и повышали цены на акции.

После разоблачения Мунвеса CBS столкнулась бы с кошмаром в области связей с общественностью, если бы совет директоров удовлетворил его требования о выплате выходного пособия. К тому же к концу расследования он потерял всякое доверие со стороны совета директоров. Юристы из Covington и Debevoise в декабре заявили директорам CBS, что не верят его версии событий и что он неоднократно лгал и вводил их в заблуждение относительно своего поведения.

В качестве одного из первых шагов новый состав совета директоров CBS единогласно проголосовал за увольнение Мунвеса по собственному желанию.

После ухода Мунвеса совет директоров возобновил идею слияния с Viacom, несмотря на обещание не делать этого в течение как минимум двух лет. О сделке было объявлено в августе 2019 г., а в декабре слияние было завершено. Новая компания получила название ViacomCBS, а Бакиш стал главным исполнительным директором, а Шари - председателем совета директоров.

Вместо того чтобы подчиняться Бакишу, Ианниелло ушел, получив пакет на астрономическую сумму в 125 млн. долларов - сумму, причитающуюся ему по контракту с тех пор, как Бакиш был назначен генеральным директором, а не он.

Мунвс и его адвокаты предприняли попытку получить 120 млн. долларов, которые компания CBS положила на депозит, и не потому, что он нуждался в этих деньгах. Он был одним из самых богатых людей, когда-либо работавших на телевидении - CBS выплатила ему около 70 млн. долл. только за последние два года работы. Мунвес считал, что его несправедливо выгнали из компании, и деньги должны были его оправдать.

Его адвокаты обнаружили ряд дополнительных доказательств, позволяющих усомниться в виновности его обвинителей, в частности Филлис Голден-Готлиб. Став учительницей, Голден-Готлиб в 2007 году написала в своем блоге запись, в которой описала некоторые из тех случаев жестокого обращения, которые она испытала, будучи женщиной в индустрии развлечений: " Президент студии, на которой я работала, поднял меня и швырнул об стену за то, что я не включила его любимую песню в памятку - и я не заплакала. Начальник отдела сети грозился выбросить меня в окно за то, что я принимал решение, когда его не было в городе, - и я не плакал. Другой руководитель студии присоединился ко мне на совещании, чтобы поделиться хорошими новостями без штанов, и я не заплакал".

Два инцидента соответствуют обвинениям Голден-Готлиб в адрес Мунвеса: ее швырнули об стену, и она разоблачила себя на встрече. Однако в блоге Голден-Готлиб описывает двух разных людей: "президента студии" и "другого руководителя студии". На момент предполагаемых инцидентов, когда Голден-Готлиб и Мунвес работали вместе, Мунвес не был ни президентом студии, где работала Голден-Готлиб, ни "главой студии". Ни о каком инциденте в машине не упоминалось. Голден-Готлиб никогда не упоминала об этой записи в блоге ни Фэрроу, ни специалистам The New Yorker по проверке фактов, ни другим интервьюерам.

Однако запись в блоге вряд ли была окончательной. Возможно, Голден-Готлиб намеренно скрыла личность Мунвеса, сделав нападавших разными людьми и раздув их должностные обязанности. Выяснить это теперь не представляется возможным, поскольку Голден-Готлиб страдала прогрессирующим слабоумием. (Она умерла в 2022 году.)

Даже если бы адвокатам Мунвеса удалось дискредитировать Голден-Готлиб, она была лишь одной из многих обвинителей. И в этом случае Мунвс оказался бы в несимпатичном положении, пытаясь уничтожить предполагаемую жертву, которая была пожилой и не имела возможности защитить себя.

После более чем двухлетних судебных тяжб в мае 2021 г. Мунвес согласился вернуть все 120 млн. долл. Однако он ушел не с пустыми руками. Неожиданным поворотом стало то, что одна из юридических фирм CBS, Covington & Burling, согласилась выплатить ему конфиденциальную сумму (источники называют ее более 10 млн. долл.), которую, по словам Мунвеса, он передаст на благотворительность. После заключения мирового соглашения о нем ничего не было слышно.

Бывшие компаньоны Самнера также исчезли из поля зрения общественности. В 2018 году судья отклонил иск Херцер к Шари и Тайлеру на сумму 100 млн долларов, постановив, что, поскольку Самнер еще жив, Херцер не имеет права оспаривать распоряжение его активами.

Тем временем дело Самнера о жестоком обращении с пожилыми людьми против Херцера и Холланда продолжалось. Но у Шари не было аппетита к новым судебным разбирательствам, не говоря уже о привлечении внимания общественности к сексуальной жизни ее отца. К тому же было неясно, сколько еще стрессов сможет выдержать ее отец.

Шари и ее семья умоляли Самнера урегулировать дела сначала с Холландом, а затем с Херцером. В конце концов Самнер согласился. Холланд отозвала свои претензии и выплатила 250 тыс. долл. в фонд Самнера Редстоуна. Фонд, в свою очередь, согласился пожертвовать эту сумму на борьбу с аутизмом. (Холланд также согласилась внести 750 000 долл. в целевой депозит, который должен был быть возвращен ей в течение трех лет при условии соблюдения ею строгих условий конфиденциальности. Дополнительным преимуществом для Холланд стало то, что ей больше не придется беспокоиться о том, что показания Пилгрима могут оказаться взрывоопасными. Херцер согласился выплатить 3,25 млн. долл. и отказаться от всех претензий. Соглашение о неразглашении также стало частью мирового соглашения.

Эти соглашения были победой Самнера в том смысле, что и Холланд, и Герцер были вынуждены что-то потерять. Но это было в значительной степени символично: деньги, которые они вернули, составляли ничтожную долю от 150 млн. долларов, которые он им выделил. Тем не менее, "С и М", как их часто называла Шари, наконец-то ушли из ее жизни.

-

M

Все персонажи этой саги приехали в Голливуд и переродились в погоне за американской мечтой XXI века в Калифорнии: деньги, власть, секс и трофейный особняк - примерно в таком порядке. Самнер Редстоун из Бостона, Лес Мунвс с Лонг-Айленда, Марв Дауэр из Остина, штат Миннесота, Сидни Холланд из Сан-Диего, Мануэла Херцер из Аргентины. В этой последней итерации "цель оправдывает средства", казалось, ни один гамбит не был слишком возмутительным, обманчивым или аморальным, лишь бы он работал.

Актер Джордж Пилигрим, возможно, довел дело до крайности, выдав себя за наследника Херста, переступив порой непростую грань между перевоплощением и мошенничеством. Но даже пребывание в тюрьме не отбросило его надолго назад: когда он писал те роковые послания Холланду, он уже рекламировал новый реалити-сериал. Если бы не прозрение в ресторане Wally's, Пилгрим мог бы получить не менее 10 миллионов долларов. Но и после этого он, похоже, никогда не испытывал недостатка в деньгах.

Тем не менее, Пилгрим уже не мог полагаться на свою внешность и обаяние, чтобы выпутаться из спорных ситуаций, в которые он продолжал попадать. За эти годы он столкнулся с целым рядом судебных исков, начиная с мелких претензий и нарушения условий контракта и заканчивая отказом от выплаты алиментов.

К 2021 году Пилигрим снова жил с матерью и отчимом в Седоне. Он снова был холост и, похоже, не испытывал проблем с назначением свиданий с привлекательными женщинами. Хотя его автобиография "Гражданин Пилигрим" еще не нашла издателя, он работал со сценаристом над ее экранизацией. Будучи оптимистом, Пилгрим считал, что его следующий большой куш уже не за горами - вместе с романтическим воссоединением с Холланд.

Такая возможность казалась надуманной, учитывая их многолетнюю вражду, судебные разбирательства и постоянные попытки Холланд вычеркнуть Пилгрима из своей жизни. В течение нескольких сезонов после изгнания из Беверли-Парк Холланд считалась одним из главных кандидатов на участие в шоу "Настоящие домохозяйки Беверли-Хиллз". Но никаких выступлений на телевидении не последовало. Тем временем она продолжала покупать, переделывать и перепродавать элитную недвижимость. Через три года после продажи особняка в Малхолланд Эстейтс за 10,2 млн долл. в 2017 году, она выставила на продажу свой колониальный дом из белого клееного картона площадью 6700 кв. футов в Пасифик Палисейдс за 11,5 млн долл.

В 2021 году Холланд приобрела за 4 млн. долл. уединенный дом в стиле ранчо с бассейном и теннисным кортом в Ранчо Санта-Фе, жилом анклаве в черте города Сан-Диего. В качестве причин переезда в родной город она назвала рост преступности в Лос-Анджелесе и наличие поблизости лагеря бездомных. (" В районе Пасифик Палисейдс на улицах валялись иголки", - сказала она в интервью The Hollywood Reporter).

Вполне возможно, что были и другие причины. После того как в начале 2022 г. истек срок действия запретительных судебных приказов, выданных Пилгриму в Лос-Анджелесе, он узнал, что Холланд состоит в романтических отношениях с богатым пожилым врачом из Сан-Диего - по его мнению, еще одним Самнером. В марте он отправил ей электронное письмо: "Я люблю тебя", - настаивал он. Но он также предупредил, что она возвращается к своим "старым привычкам", переспав с "доктором 90+", "еще одним динозавром с трастом". "Не ходи туда", - умолял он.

(По словам подруги Холланд, ее роман с доктором был недолгим. Впоследствии анкета Холланд появилась на сайте Raya - приложении для знакомств, предназначенном только для избранных, которое предпочитают знаменитости).

Пилгрим также предложил провести тест ДНК для определения отцовства близнецов.

Повторные электронные письма Пилгрима, а также его тревожная осведомленность о ее переезде в Ранчо Санта-Фе и личных обстоятельствах побудили Холланд обратиться за новым запретительным приказом, который был выдан судом Сан-Диего в июне 2022 г. в ожидании судебного слушания в следующем месяце. (Это слушание было отложено, пока адвокаты Холланд и Пилгрима пытались договориться о мировом соглашении).

Холланд продолжала давать интервью местным глянцевым журналам , рассказывая о своей роли женщины-предпринимателя и мецената, а показ от кутюр, который она устроила в 2022 году в своем новом доме в Ранчо Санта-Фе, попал на страницы местных светских изданий.

Холланд входила в состав ряда советов директоров, в том числе Института окружающей среды и устойчивого развития Калифорнийского университета. В ее биографии на сайте института она названа " известным филантропом, кинопродюсером и консультантом по вопросам моды", а также отмечена ее работа "по созданию и расширению некоторых наиболее известных международных брендов". Никто из сотрудников Калифорнийского университета не смог провести независимую проверку этих утверждений. В ее биографии нет ни одного упоминания о Самнере Редстоуне.

До изгнания Самнером Герцер и Холланд часто фотографировались вместе на музейных гала-концертах, в том числе на гала-концерте музея Хаммер в Калифорнийском университете. Однако после этого Герцер, похоже, вытеснила Холланд из Хаммера. В 2015 г. Херцер, а не Холланд, вошла в совет директоров музея, а на последних гала-концертах Херцер позировала в дизайнерских нарядах на красной дорожке в сопровождении одного или нескольких своих детей и, по крайней мере, в одном случае, Мэтта Марчиано.

В 2019 году Герцер подала заявку на открытие счета в First Republic Bank, частный банк, известный своим индивидуальным обслуживанием состоятельных людей. Ей было отказано, и она сразу же подала в суд на банк за дискриминацию по половому признаку. В своем заявлении она указала, что банк отклонил ее заявку, поскольку она представляла репутационный риск как человек, который, по мнению банка, занимался жестоким обращением с пожилыми людьми. First Republic отверг эти обвинения.

Компания First Republic вполне могла отвергнуть Герцер как серийного участника судебных процессов, что подтверждается ее последующим иском. Герцер не только годами судилась с Редстоунами, но и практически постоянно вела тяжбы с целым рядом других ответчиков. Среди них были ее бывший адвокат Пирс О'Доннелл, адвокат Самнера Лиа Бишоп, генеральный подрядчик и различные субподрядчики, работавшие над, казалось бы, бесконечным ремонтом ее особняка на Малхолланд-драйв площадью девять тысяч квадратных футов с видом на город. (Все они опровергли ее обвинения и, в случае с подрядчиком, подали встречные иски о неуплате).

Что могло бы произойти, если бы Холланд отвергла предложения Пилгрима и, объединившись с Герцером, сохранила и даже усилила свое влияние на Самнера? И Шари, и Клигер считали, что есть все шансы на то, что Холланд и Херцер получили бы контроль над National Amusements, а через нее - над CBS и Viacom. Эта пара, несомненно, стала бы колоритным дополнением к реестру магнатов, собравшихся в Солнечной долине.

-

M

Алия Анделин, стюардесса, которая так очаровала Самнера, больше никогда не получала от него известий после того, как прервала их отношения по электронной почте. Два года спустя она вышла замуж за человека, с которым встречалась, на церемонии в перуанских Андах и помогала заботиться о его троих детях. Хотя она надеялась, что отношения с Самнером останутся в прошлом, она провела годы в терапии, пытаясь справиться со стыдом и смущением, которые она до сих пор испытывает по этому поводу.

Бобби Филлипс урегулировала свои претензии к CBS, компании Covington & Burling и Лесу Мунвесу в 2021 году. Хотя условия урегулирования остаются конфиденциальными, ей было выплачено более 10 млн. долларов, в том числе и потому, что в прессу просочилась информация о ее личности и о том, что она подверглась нападению со стороны Мунвеса. После отказа от роли Эрики в фильме "Кровь и сокровища" она больше не была заинтересована в возобновлении актерской карьеры. Они с мужем вложили деньги в оздоровительный курорт в Коста-Рике.

Филлипс была в ярости, когда узнала, что ее менеджер использовал ее для получения рычагов влияния на Мунвеса. Марв Дауэр, в свою очередь, заявил, что он был озадачен тем, что кто-то мог подумать, будто он пытался вымогать деньги у Мунвеса. По его мнению, он просто действовал в соответствии с проверенными временем традициями голливудских менеджеров, которые заключаются в том, чтобы использовать любое преимущество для продвижения интересов своих клиентов.

Хотя Дауэр считал, что они с Мунвесом друзья, Мунвес не проявил никакого интереса к футболкам со спамом, которые Дауэр привез из Миннесоты, и игнорировал последующие сообщения Дауэра.

В то время как все остальные, казалось, уходили с миллионами, Дауэр почувствовал, что стал персоной нон грата в Голливуде. От него ушли и Филлипс, и его крупнейшая клиентка Ева ЛаРу. Филлипс перестал отвечать на его звонки. Список его клиентов так и не восстановился. Дауэру пришлось продать свою квартиру и отказаться от членства в загородном клубе MountainGate. Он переехал в квартиру в долине Сан-Фернандо, где ему удается играть в гольф и, в связи с пандемией, в бридж по Интернету.

Как и многие другие уходящие руководители студий, Мунвес создал новую продюсерскую компанию Moon Rise Unlimited с офисом на бульваре Сансет, первоначально оплаченным CBS. Однако нет никаких сведений о том, что Moon Rise приступила к реализации каких-либо значимых девелоперских проектов. После ухода с CBS Мунвес практически все свое время проводил в Калифорнии с сыном Чарли и женой, которая в знак поддержки мужа стала называться Джули Чен Мунвес. Они делили свое время между пляжным домом в Малибу и поместьем в Беверли-Хиллз. Мунвс не привлекал к себе внимания, отказавшись от игры в гольф в клубе Bel Air Country Club из-за больного плеча и отказавшись от интервью для прессы.

После ухода из "Беседы" Джули Чен Мунвес продолжил вести летний реалити-сериал канала CBS "Большой брат", двадцать третий сезон которого вышел в 2021 году. Небольшая группа старых друзей Мунвеса - адвокат по вопросам развлечений Аллен Грубман, автор песен Кэрол Байер Сагер и миллиардер Дэвид Геффен - продолжала общаться с ним и его женой.

По словам друзей, Мунвс, известный своим жестким характером, адаптировался к более спокойной роли мужа и отца и был особенно рад провести время с сыном. Они предсказывают, что это лишь вопрос времени, когда Мунвз, опираясь на свое большое состояние, верную и популярную жену и обширную сеть голливудских контактов, вновь станет одним из главных голливудских знаменитостей.

Тем не менее, Мунвс недоволен тем, что в пантеоне нарушителей #MeToo его поставили в один ряд с Харви Вайнштейном. В отличие от Вайнштейна, Мунвесу не было предъявлено ни одного обвинения в нападении или каком-либо другом преступлении (большинство предполагаемых инцидентов были слишком давними), и на него не было подано ни одного гражданского иска. Если бы все эти обвинения были рассмотрены в суде, некоторые из них было бы трудно доказать. Несколько бывших членов совета директоров CBS по-прежнему убеждены, что Мунвес был охвачен массовой истерией (в первую очередь это Арнольд Копельсон, который умер вскоре после отставки Мунвеса). Но большинство из них считают его поведение непростительным, как тогда, так и сейчас. Независимо от того, было ли это преступлением или нет, его поведение грубо нарушало профессиональные нормы.

Оказавшись на вершине после многолетних конфликтов, Шари Редстоун появилась на обложке выпущенного 31 октября 2019 г. рейтинга Forbes 400 богатейших людей Америки. А в списке самых влиятельных женщин мира журнал поставил ее на 24-е место, опередив королеву Елизавету II.

После того как Шари долгое время называла себя неохотным магнатом, она заявила друзьям и консультантам, что ей нравится ее новая роль председателя совета директоров ViacomCBS. Она считает, что годы работы в компании Advancit, занимавшейся инвестированием в новые технологии, помогли ей понять, какое молодое поколение необходимо привлечь в компанию. Она была очарована пересечением развлечений и технологий. В качестве примера можно привести тот факт, что после того, как художник, известный под псевдонимом Beeple, продал токен за 69 млн долл. Она с удовольствием встречала руководителей Viacom с предпринимателями и мыслителями в надежде зажечь искру творчества.

Назначенный ею исполнительный директор Боб Бакиш горячо приветствовал идеи и участие Шари. Однако его пребывание на посту не обошлось без проблем. Бывшая сотрудница Viacom заявила, что Бакиш ласкал ее на праздничной вечеринке в 2016 году, о чем в 2020 году сообщил сайт The Information. Поскольку это обвинение прозвучало так скоро после скандала с Мунвзом, Шари и Клигер настояли на том, чтобы совет директоров нанял внешнюю юридическую фирму и провел расследование. Впоследствии совет директоров опубликовал на сайте заявление о том, что компания серьезно относится к любым подобным обвинениям, но результаты расследования "не подтвердили обвинения". Компания не раскрыла никаких подробностей расследования.

Хотя Самнер, несомненно, был исключительно трудным клиентом, годы постоянных судебных тяжб привели к тому, что Шари стала относиться к профессии юриста, по крайней мере, к некоторым ее представителям, с понятным извращенным отношением к якобы священной обязанности ставить интересы клиента на первое место. Утверждения Лии Бишоп о том, что она лишь выполняла пожелания Самнера, показались ей особенно неприятными. Чьим интересам служил главный юрисконсульт CBS Лоуренс Ту, когда неоднократно блокировал ее усилия по расследованию обвинений Мунвза? Чем можно объяснить беглое расследование Майкла Айелло и его последующее оправдание Мунвеса? Не говоря уже о том, что он поддержал ошибочный иск против интересов Редстоунов, подготовленный компанией Wachtell Lipton.

Опыт также не укрепил ее веру в демократию акционеров. В советах директоров Viacom и CBS доминировали соратники ее отца, которые, когда им пришлось выбирать, отдали предпочтение своим (мужским) руководителям и вступили в войну с (женским) контролирующим акционером. Даже без элементов сексизма Шари столкнулась с распространенной проблемой американских корпораций, которая заключается в том, что руководители компаний доминируют в советах директоров, которым поручено осуществлять надзор за их деятельностью. Директора CBS и Viacom утверждали, что действуют от имени всех акционеров, но какую выгоду получили акционеры?

По большинству объективных показателей Шари оказалась права в отношении слияния и своего выбора Бакиша в качестве генерального директора. За два года своего руководства Viacom Бакиш вернул компанию с края пропасти. Приняв позу смирения, он сумел вернуть крупных кабельных операторов и заключил многолетнее соглашение о продлении контракта с непокорной компанией Charter Communications. Viacom приобрела компанию Pluto TV и разработала планы создания потокового сервиса Paramount+, объединяющего платформу CBS All Access и потоковые сервисы Viacom. В июне 2021 года Бакиш объявил, что выручка Pluto достигнет 1 млрд. долл. на год раньше запланированного срока. В феврале 2022 г. ViacomCBS объявила о наступлении новой эры, переименовав себя в Paramount Global, логотипом которой стала легендарная горная вершина. Исчезло заветное, но малопризнанное имя Самнера - Viacom, не говоря уже о CBS, по-прежнему сильном, но теряющем свою значимость бренде, наряду с другими унаследованными сетями.

Тем же летом компания Paramount добилась огромного, но явно устаревшего кассового успеха фильма Top Gun: Maverick", возвращение Тома Круза в сиквеле мегахита 1980-х годов "Топ Ган". Фильм шел исключительно в кинотеатрах, вдохнув новую жизнь в испытывающие трудности сети кинотеатров (включая National Amusements), а в середине лета перешел на потоковое вещание (хотя сразу же был доступен на сайте Paramount+ по пробной подписке).

Шари сделала все возможное, чтобы реформировать унаследованную ею культуру, ориентированную на мужчин, особенно в компании CBS. В 2019 году CBS назначила Сьюзан Зирински президентом CBS News, первой женщиной, возглавившей новостное подразделение. ( Она ушла с поста в 2021 году, и ее сменили соруководители, одна из которых была женщиной. Семь из тринадцати членов совета директоров ViacomCBS были женщинами, включая Шари и Линду Гриего, единственных оставшихся членов совета директоров CBS времен Мунвса.

Несомненно, объединение CBS и Viacom позволило компании получить больший масштаб. Но достаточно ли этого? Хотя в середине 2021 г. число подписчиков ее потоковых сервисов превысило ожидаемые 36 млн. человек, этого оказалось достаточно, чтобы занять шестое место. ViacomCBS значительно отставала от лидеров: Netflix (213 млн.), Amazon Prime (175 млн.), Disney+ (118 млн.) и Peacock (54 млн.).

Аналитики с Уолл-стрит были настроены скептически. И по тому показателю, который больше всего волновал Самнера, - цене акций - слияние не смогло остановить падение компании. На момент объявления о слиянии в 2019 г. совокупная рыночная капитализация Viacom и CBS составляла 30 млрд долл. К середине июня 2022 года она составляла менее половины этой суммы - чуть менее 15 млрд долл. При этом она противостояла конкурентам, которые были в разы больше: Amazon (капитализация рынка составляет более 1 трлн долл.), Netflix (77 млрд долл.) и Walt Disney (172 млрд долл.).

Пока конкуренты использовали возможности цифровой революции, Viacom и CBS теряли драгоценные годы на внутреннюю борьбу. Можно с уверенностью сказать, что внутрикорпоративная борьба до 2018 года привела к худшему из возможных исходов - ни слияния CBS и Viacom, ни их продажи кому-либо еще.

После слияния Шари заявила, что продаст компанию по подходящей цене. Слухи появились после того, как она была замечена на конференции 2021 года в Солнечной долине (где ей уже не нужен был такой человек, как Мунвес, чтобы показать ей все вокруг) беседующей с возможным покупателем Брайаном Робертсом, генеральным директором Comcast. Но сразу же ничего из этого не вышло. По ее словам, вместо мегасделок она предпочла бы сосредоточиться на совместных предприятиях, расширяя сферу влияния Paramount Global и сохраняя при этом контроль над семьей Редстоун.

Шари также руководила благотворительным фондом Самнера М. Редстоуна, занимаясь вопросами образования и борьбы с антисемитизмом и другими формами дискриминации путем охвата детей в раннем возрасте.

Большую часть пандемии она работала из своего дома в штате Коннектикут, расположенного в нескольких шагах от пляжа на берегу Лонг-Айленд-Саунд. Иногда ей удавалось поспать всего три-четыре часа за ночь, но она успевала сводить своих маленьких внуков в кино - они смотрели фильм PAW Patrol компании Paramount (который транслировался на Paramount+ и имел кассовый успех в августе 2021 г.) в мультиплексе National Amusements в округе Вестчестер (где Шари заценила витрину со сладостями).

Неясно, насколько сам Самнер понимал и умел наслаждаться успехом своей дочери. Питер Барт, бывший многолетний редактор журнала Variety, который был близок к Самнеру, получил редкую возможность посетить его в 2019 году. " Его иссохшая рука подала сигнал приветствия или его подобие", - сообщал Барт в колонке для Deadline Hollywood. "Его глаза слабо мерцали, а попытки заговорить сводились к хрюканью, к которому время от времени примешивался крик ярости и разочарования из-за своих ограничений". Самнер был прикован к постели, его кормили внутривенно, и "команда медсестер и консерваторов была готова оказать ему необходимую помощь", - отметил Барт.

Утром 11 октября 2020 года медсестра Самнера позвонила Шари из Беверли-Парк и сообщила, что, по ее мнению, конец близок.

Шари велела медсестре приложить грелки к рукам Самнера и держать его. Она держала телефонную линию открытой, чтобы отец мог слышать ее разговор, даже если он не был в сознании. Она представила себе, как он говорит: "Что за чушь ты несешь? Я никуда не ухожу". Но "на всякий случай", - сказала она, - "вот что тебе нужно знать".

В течение следующих нескольких часов она перечисляла все достижения его жизни. Она пообещала заботиться о семье и развивать созданную им бизнес-империю. "Он будет здесь всегда", - заверила она его. "Я люблю тебя", - повторяла она снова и снова.

Наконец медсестра сообщила ей, что Самнер перестал дышать. Шари закричала.

Самнеру было девяносто семь лет. Компания National Amusements объявила о его смерти, назвав его "самодостаточным бизнесменом, филантропом и ветераном Второй мировой войны, создавшим одну из крупнейших в мире коллекций медиа-активов".

Несмотря на их позднее примирение, Шари не могла быть уверена, что получила одобрение отца, учитывая его ослабленные способности. Сразу после смерти Самнера она обратилась за поддержкой к Таду Янковски, бывшему ассистенту, другу и давнему коллеге отца по бизнесу. Правильно ли она поступила? спросила она, ссылаясь на смещение Даумана и увольнение Мунвеса. Одобрил бы ее отец? Действительно ли он любил ее?

Что он мог сказать? Янковский подчеркнул, что Самнер любил драться и любил побеждать. Шари никогда не сдавалась. Она доказала свою силу. Ее отец "любил и уважал бы это", - заверил он ее. Он бы гордился ею.

Останки Самнера были отправлены самолетом в Бостон. Шари, Тайлер и Кимберли сопровождали катафалк до семейного участка в мемориальном парке Шарон, который пытались заполучить Холланд и Херцер. (Брэндон находился в Израиле, но участвовал в церемонии по FaceTime.) Сын Самнера Брент и его семья отсутствовали. Из-за пандемии никто не присутствовал, кроме бывшего мужа Шари, раввина Корфа, который проводил церемонию погребения.

Собрание было настолько интимным, что Шари не чувствовала необходимости сдерживать свои эмоции. Она стояла на коленях так близко к могиле, что ее дети боялись, что она упадет в нее. В перерывах между рыданиями она рассказала отцу все, что хотела ему сказать.

Наконец она остановилась. "Есть ли что-нибудь еще?" - спросила она.

Дочь напомнила ей, что Самнер просил, чтобы на его похоронах звучала запись песни Фрэнка Синатры "My Way". Шари всегда сокрушалась по поводу того, что Самнер настаивал на ее прослушивании. Но сейчас она попросила Ким найти текст песни в ее телефоне. Шари начала петь:

И вот настал конец

И вот я стою перед последним занавесом.

Она с трудом прочитала пять куплетов, каждый из которых заканчивался припевом:

Я сделал это по-своему.