Безмятежный лотос у подножия храма истины

39. Заточение

Дандан помнила себя с самого раннего детства, когда была еще совсем маленькой и едва-едва научилась ходить. С самого начала все ее существование было лишь непрерывной борьбой за существование. Родители ее ненавидели, они даже обсуждали много раз не стоит ли избавиться от такого проблемного потомства, совершенно не заботясь, что дочь может их услышать. Впрочем, их громогласные ссоры, доходящие до драки с битьем посуды и ломанием мебели, слышали вообще все, у кого были уши. Они столько раз скандалили, обвиняя друг друга в недостаточной чистоте крови, что несколько раз едва не докатились до убийства. Но, в конце концов, решили уничтожить проблему и попытаться завести нового ребенка. Первоначально девочку хотели просто убить, но ее нянька вызвалась разобраться с ней сама. Дандан думала, что на этом ее жизнь и кончится, и попыталась вырваться и убежать, но няня всего лишь доставила ее в один из крупных городов и оставила там.

Дандан в то время была совсем маленькой, но к своему удивлению выяснила, что быстрее и сильнее остальных детей, а от взрослых ей в большинстве случаев удавалось вовремя сбежать. Иногда она жила сама по себе, иногда прибивалась к стайкам таких же оборванцев, но с течением времени обнаружила еще одну странную вещь — она росла намного медленнее остальных. Ее сверстники, которым все-таки удавалось прожить достаточно долго, становились взрослыми людьми, а она все так же оставалась ребенком. После этого она постаралась не задерживаться на одном месте больше, чем на пару лет, и постоянно перемещалась из одного города в другой.

В одном из городов она услышала, что местный орден заклинателей проводит набор учеников и пришла просто поглазеть. На ее взгляд, испытания были не такими уж запредельными, и она рискнула тоже поучаствовать. Ведь в случае удачи она могла бы получить хотя бы несколько лет сытой жизни, но экзамен все-таки сдать не смогла. В то время она выглядела лет на десять, и заклинатели, которые проводили отбор, посоветовали ей прийти снова через три года. В тот орден она, конечно же, больше не вернулась, но это событие подало ей отличную идею. Теперь она начала целенаправленно путешествовать по тем местам, где есть совершенствующиеся, и пыталась пройти испытания. К сожалению, не так уж часто заклинатели набирали учеников, и повезло ей только десять лет спустя, когда она наконец-то стала выглядеть почти как остальные дети, проходившие экзамены. Она наконец-то стала ученицей, получила чистую теплую кровать, удобную красивую форму и доступ к знаниям, которые могли сделать ее намного сильнее. И никто даже не заметил, что с ней что-то не так. Впрочем, она специально старалась вести себя тихо и скромно, поэтому остальные ученики просто решили, что она слишком застенчивая, и особо к новенькой не лезли.

Три года прошли тихо и мирно. Дандан полностью освоилась и даже смогла стать хорошей ученицей — упорным середнячком в глазах других детей. Талантами не блистала, но умиляла старших своим трудолюбием и тягой к знаниям, потому что большую часть дня проводила в библиотеке. Однако она любила это место не потому, что испытывала тягу к знаниям, а потому, что там нельзя разговаривать, и можно не бояться сказать болтливым соседкам по комнате что-то лишнее.

Казалось бы, в ее жизни все было хорошо, она даже расти начала быстрее, чем обычно, хотя до сих пор смотрелась на фоне своих предполагаемых сверстниц тощим цыпленком. Только вот ее все чаще стало посещать ощущение какой-то непонятной пустоты. Возможно, это все было влиянием пика науки и искусств, но она почему-то начала задаваться вопросом, ради чего она вообще живет. Ей исполнилось уже почти пятьдесят лет, и в ее жизни не было ничего, кроме ежедневного выживания. И вот теперь она вдруг стала задумываться, в чем смысл всего этого. Поэтому она решила сделать целью своей жизни то, что у нее неплохо получалось, и достичь в игре на юэцине совершенства. Однако, словно в насмешку, ее навыки застопорились на среднем уровне и никак не хотели улучшаться. В отчаянье она решила обратиться к последнему возможному средству и спросила наставления у учителя. И тот всего лишь парой слов буквально перевернул ее бытие.

Дандан ощутила себя так, будто всю жизнь ползала по сточным канавам, не поднимая головы от земли, а учитель вдруг поднял ее и подбросил в небо. И тогда она увидела, что мир огромен и прекрасен, а у нее самой есть крылья, чтобы летать самостоятельно. У Дандан кружилась голова, а грудь распирало какое-то неведомое чувство, которому она не знала названия. Но это чувство было горячим и сладким, и она не хотела его терять. Поэтому она вцепилась в ноги учителя, и умоляла сделать своей помощницей, потому что боялась без него вернуться обратно во тьму и грязь, что окружали ее с самого рождения.

И учитель согласился. А потом рассказал ей о новом прекрасном мире, который хочет создать. Если бы ей говорил это кто-то другой, Дандан ни за что бы не поверила, ведь она побывала на самом дне и собственными глазами видела всю грязь и жестокость, которые тут существуют. Но учитель говорил так уверенно, будто уже видел все эти чудеса воочию, и девочка поклялась помочь ему воплотить все это в реальность или умереть, пытаясь.

Уходила она от него, чувствуя себя полностью переродившейся. Голова все еще кружилась, сердце колотилось в груди, а голова просто взрывалась от новых мыслей и идей. Но это было именно то, что Дандан неосознанно всегда искала. Ее цель, точнее даже Великая Цель, ради которой стоило бороться и умереть.

Все еще полностью погруженная в эти новые необычные чувства, Дандан вернулась в комнату общежития, невпопад ответила что-то на вопросы соседок, а потом и вовсе сбежала в библиотеку, чтобы немедленно начать выполнение выданного ей учителем задания.

И она совершенно не заметила странные взгляды, которыми проводили ее уход остальные ученицы.

Остаток дня Вика читала книги по начертанию и через несколько часов она обзавелась еще несколькими талисманами, для использования которых не нужна была Ци. К сожалению, они тоже оказались не боевыми и не очень полезными.

А следующим утром Вику разбудил резкий стук в дверь. Глава ордена внезапно пришел и заявил, что она срочно нужна на общем собрании. Девушка торопливо начала собираться, а потом заметила уведомление от Системы, что отношения почти со всеми главами пиков опять упали в минус. На прежнем уровне остались только Чуньгуан и Чуньтао, даже Веньян ухитрился потерять почти триста пунктов отношений. Не так уж много с учетом его почти заполненной шкалы, но все равно странно.

Шисюн был на удивление мрачным, и на Вику старался даже не смотреть, отказавшись отвечать на вопросы. С ним вместе зачем-то пришли еще трое глав, и когда они все вместе отправились на главный пик, девушка ощутила себя словно под конвоем.

За круглым столом атмосфера царила почти такая же, как в ее первый визит сюда, когда Веньхуа все ненавидели. Впрочем, судя по шкалам отношений, они и сейчас теплых чувств к нему не испытывали. Только Чуньтао выглядел не нервным, как в тот раз, а просто испуганным.

"Система, что происходит? — мысленно запаниковала Вика. — Они узнали про книгу дьявольского культа? Ты же говорила, что если я пройду обряд очищения, все будет нормально".

"Система сама не знает, в чем дело", — только и успела ответить та, как вдруг У Веньлин поднялся с места и резко спросил:

— Лань Веньхуа, ты подтверждаешь, что вчера в твой дом приходила ученица Лян Дандан?

— Да, а… — Вика хотела спросить, что происходит, как вдруг почти у всех совершенствующихся над правой рукой появился сгусток какого-то заклинания, и в следующее мгновение все эти заклинания полетели в нее.

Девушка попыталась уклониться, но атакующих было слишком много. Миг спустя она почувствовала, что тело перестало слушаться, и рухнула на пол. Похоже, заклинание оказывало парализующий эффект, так что она теперь даже говорить не могла, не то что сопротивляться.

Синчень вылетел из ножен и попытался атаковать нападающих, но его тоже быстро сковали какими-то заклинаниями и унесли.

Остальным главам пиков этих мер показалось мало, и обездвиженного Веньхуа заковали в такой же ошейник, как и Чуньгуана, а потом еще и связали вервием бессметных так, что даже не разогнуться. Впрочем, в ее состоянии Вика все равно стоять не могла, так что осталась лежать на полу, когда ее оставили в покое. Из этого положения она могла видеть только сапоги окружавших ее людей, и слышать их разговоры. Кто-то злорадствовал, кто-то говорил, что иного от Лань Веньхуа и не ожидал, и только Чуньтао пытался убедить всех, что это какое-то недоразумение, но его никто не слушал.

— Доставьте его в темницу, — произнес Чан Веньян, и Вика окончательно впала в панику и отчаяние.

Она вообще не понимала, что происходит, но была парализована, и даже спросить ничего не могла. От беспомощности и страха ей хотелось закричать, но неизвестное заклинание накрепко сцепило челюсти и гортань, не позволяя издать ни звука. За последние несколько минут шкалы других глав пиков еще раз упали, скатившись даже ниже, чем были, когда она только попала в этот мир. Неужели это все из-за зомби-волков? Она ведь даже не с человеческими трупами экспериментировала, почему наказание такое суровое?!

Вика совсем не ожидала так скоро вернуться в подземную тюрьму, причем в качестве пленника, а не посетителя. Ее зашвырнули в одну из пустующих камер, находящихся неподалеку от места заключения Чуньгуана. Девушка больно ударилась о каменный пол, но ничего с этим поделать не могла, даже сменить неудобную позу она была не в силах.

Глава алхимиков с удивлением наблюдал эту картину из самого дальнего угла своей камеры, а потом поинтересовался у конвоиров Вики, что происходит. К Чуньгуану тюремщики относились намного лучше, чем к ней, так что один с охотой ответил:

— Этот отброс обесчестил свою ученицу, — он сплюнул между прутьями и метко попал в лежащую на полу девушку.

Вика на несколько секунд даже дышать перестала от шока. Да что за бред?! Что тут вообще творится? Какая еще обесчещенная ученица? Неужели они имеют в виду Лян Дандан, которая ростом ему чуть выше пояса? Да кому вообще в голову пришла такая извращенная мысль, Дандан ведь совсем ребенок!

Мысли суматошно носились в мозгу Вики, никак не желая успокаиваться. Ей казалось, что пол под ней кружится, а сознание путается, и обступившая ее непроглядная тьма совсем не способствовала успокоению.