Безвременье

Глава 20

Кафе «Джуниорс» было пугающе занято, в столь ранний час клиентура была в основном человеческая, люди, спотыкаясь, бродили в поисках своей первой чашки кофе. Либо люди ценили свой кофе больше, чем внутриземельцы, либо маркетинговая политика Марка, что демоны пересекали линии ради кофе, приносила дивиденды. Я не могла не заметить, что пол был покрыт кругами и спиралями, и я подумала, был ли доступ к задней двери также изменен. Вокруг громко разговаривали, а музыка звучала выше, разрешенного децибела, это причиняло мне головную боль. Я искренне сочувствовала редким внутриземельцам, обвиненным в том, что они ели людей. Люди были раздражающими и противными, когда они думали, что никто не слышал их.

Ответственность за мое настроение не могло быть полностью возложено на шум и ранний час. Я не ложилась спать до тех пор, пока Айви не вернулась домой, а затем встала в сумасшедшие семь утра, чтобы попасть сюда точно в 7:35. Но если мое настроение и было плохим, то Айви заставила меня забиться в угол темной кабинки, которую мы смогли получить. Три битника сетовали на несправедливость жизни и издательской индустрии в той кабинке до тех пор, пока Айви не встала над их столиком с ее Гранде и мрачным настроением, они сразу же подхватили листы бумаги с двойным интервалом и красные карандаши и переместились за столик, на который попадало солнце.

Настроение Айви улучшилось, когда большее количество ее напитка оказалось внутри нее, она склонила голову над чертежами музея, но если мой вечер с Феликсом и Кормелем был беспокойным, то пребывание Нины в безопасном доме было ужасным. Как Айви и ожидала, Нина разозлилась при одном только предположении, что без устойчивого подавляющего ощущения Феликса, ясности восприятия, и силы, которую он давал ей, она быстро выйдет из-под контроля. Айви доставила ее до дома как раз вовремя.

Утро было ярким и холодным, и Дженкс грелся на светильнике. Нас было всего трое, как мне нравилось, и у меня было подозрение, что мы были в той же самой кабинке, в которой мы заключили наш договор, чтобы открыть свой бизнес. Я удивлялась всем переменам, которые произошли в нашей жизни с тех пор. Для всех это стало лучше, не так ли? Я не была так в этом уверена. Я любила и потеряла. Так было и у Айви. Так было и у Дженкса. Хорошее тоже было, разве нет?

Айви посмотрела на часы, сложила карту и убрала ее.

— Она здесь? — спросил Дженкс, его пыльца была странной, светло-голубой, обрамленной золотой каймой. Я никогда не видела такого раньше, и подумала, а что если его увеличенная продолжительность жизни давала пыльце более широкий спектр цветов.

Айви покачала головой, небрежно протягивая длинные бледные пальцы к чашке кофе. Молча, она смотрела мимо постоянных посетителей, когда она пыталась представить свою ночь в перспективе. Ее волосы были прекрасно уложены, короткая куртка делала ее похожей на модель. Люди смотрели на нее с завистью. Она выглядела так, будто у нее было все. Выглядела было ключевым словом. Ее глаза покраснели от беспокойства, а усталость тянула ее, как злая собака.

— Я предпочла бы сделать это ночью, — сказала я, думая, что идея просто зайти, взять кольца, и уйти была отличной, если бы мне было четырнадцать, и я пыталась украсть шоколадку, но мне было двадцать семь, и я боролась за кусок незаменимого эльфийского наследия. С другой стороны самые старые уловки работали лучшее.

— Безопасность невозможна ночью, — прошептала она.

— Кроме того, — сказал Дженкс, когда он опустился, его слова были невнятными, он жевал один шариков из нектара и пыльцы, которые сделала для него Белль. — У Айви не было времени спланировать всю работу. Все будет отлично! — Он проглотил кусок. — Это не сильно отличается от законной работы. Тебя ловили на этом половину времени.

— К-оме то-о, — сказал Дженкс, когда он опустился, его слова были невнятными, он жевал один шариков из нектара и пыльцы, которые сделала для него Белль. — У Ай-и не бы-о в-е-ени, обы сплани-овать всю аботу. Все у-ет отлично! — Он проглотил кусок. — Это не сильно отличается от законной работы. Тебя ловили на таком половину времени.

Поправляя шарф, я недовольно посмотрела на него. Его щека была сильно выпучена как у бурундука, когда он яростно жевал. Белль сделала ему еду ее размера, а не его, дети хихикали в это утро, когда фейри грубо дала ему еду в бумажном пакете, она сложила ее сама. Дженкс только сказал «спасибо», как раз, когда жестом показал детям, чтобы они оставили его в покое. Я им гордилась.

— Кусок пирога, — прошептала я, желая спросить Айви о карте.

— Просто, как пирог! — сказал пикси, его пальцы теперь прилипли к салфетке. Разочарованный, он поднялся со стола, подхватив с собой салфетку. Его пыльца стала разъяренно красной, и Айви встала на бумаги указательным пальцем. Крылья грохотали, он выхватил меч, и в три движения заставил кусок салфетки полететь вниз.

— Если вы двое не успокоитесь, я цапну Рэйчел, — пробормотала Айви, и я плюхнулась на стул с двойным кофе Гранде в руке: итальянская смесь, сухое обезжиренное молоко, капелька малины, без пенки. Алу нравилось цельное молоко, но я подумала, что это было слишком дорого.

— Прости. — Это тревожило меня больше, чем я хотела признавать, что нам приходилось красть эти глупые кольца. Вовлечение невинного отчасти слишком беспокоило меня. Но, как сказал Дженкс, не было достаточно времени для обычного красивого планирования Айви. Мы должны были войти грязно и быстро. Войти, попасть на охраняемую зону, где лежали вставочные экземпляры, отвлечь внимание, сделать финт пальцами и оставить пару фальшивых колец перед выходом в парадную дверь с тем, с чем мы пришли. Это была вина скряги-эльфа, если бы он не отказался от договоренности. Трент все еще был в безвременье, и это тревожило меня. Сильно тревожило.

Я играла с чашкой кофе, чувствуя, как тишина становится неуютной.

— Я рада, что ты вернулась, — сказала я, и Айви уставилась на меня. — Было тихо.

Она наморщила лоб и отвела взгляд.

— Я постараюсь не создавать столько шума.

Гнев загорелся и умер, и я смотрела, как ее зрачки расширились и вернулись к нормальному виду. У нее была трудная ночь. Я могла быть снисходительнее к ней.

— Я не говорила, что ты очень шумела. Я сказала, что было тихо. Я также сказала, что я рада, что ты вернулась. Я сожалею, что у тебя была такая тяжелая ночь с Ниной. Она будет в порядке? Феликс был… — я сомневалась, мой гнев исчез, как только я вспомнила его сгорбленную тень, как он стоял в тоске в моей кухне в момент ясности, как бешено вращались его глаза, когда он искал меня, чтобы я убила его, это было для него выходом из нового ада. — Мне не нравятся вампиры-нежить, и то, как они используют людей, как бумажные салфетки, и выбрасывают их, но, наблюдают, как те сломаны и сходят с ума. — Я подняла глаза, увидев свою собственную боль. — Мне плохо из-за него.

Глаза Айви были испуганными, когда она смотрела, как ее пальцы берут чашку.

— Эй, Э, я собираюсь проверить периметр, ладно? — сказал Дженкс, потом сорвался с места и вылетел через двигающее окно, пугая дерьмого баристу, который открывал его. Хотя солнце уже ярко светило, для него было слишком холодно, чтобы долго находиться снаружи. Он вернется.

«Трус», — подумала я, но я не винила его. Айви выдохнула, все еще избегая меня. Либо она будет говорить, либо нет.

— Может быть, мне не следовало вмешиваться, — сказала она, и я напрягла слух, чтобы расслышать ее за шумом «фоновой» музыки и разговорами. Глаза Айви двигались, сердечная боль отражалась в них. — Из-за меня прошлой ночью страдали люди, хорошие люди. Не только мои друзья у Пискари, которые кормили того монстра, но и те люди в безопасном доме. Нина согласилась на эту договоренность с Феликсом. Кто я такая, чтобы пытаться ей помочь?

Я наклонилась над столом, и Айви вздрогнула, когда моя рука сжала ее руку. Чашка была длинной и холодной, но ее пальцы были теплыми.

— Нина не соглашалась на это. Она купилась на ложь, укрываясь силой и эйфорией. Люди страдали за нее, но они делали это, зная, что помогают одному из своих вернуться. Если Нина сможет выжить, если ты сможешь вернуть ее оттуда, где Феликс наполнял ее восторгом, а затем бросил ее, тогда есть надежда и для них. Вот почему они взяли твою боль. Ты дала им надежду, что они тоже смогут выжить.

Айви выглядела виновато, и я вспомнила дикую пустоту, которую я видела не раз в Кистене, когда он остался без управления Пискари, живые вампиры лгут себе, что жизнь хороша, и у них есть весь мир. Они нуждались в знании, что выход был, возможно, они нуждались больше, чем себе это представляли.

Мои глаза были теплыми от непролитых слез, и Айви быстро моргнула, когда она выдернула свою руку из-под моей. Она хотела верить, но ей было тяжело принять жертву других ради нее.

— Охраняй Нину, — сказала я, пряча руки под стол. Решимость наполнила меня где-то между поисками Феликса в моей кухне и спотыкающейся Айви, которая пришла домой прошлой ночью, рыдая от чужой боли. Я не могла позволить Айви страдать в аду, я видела Феликса в ловушке. Я должна была найти способ спасти ее душу. Обязана.

— Спасибо, — прошептала Айви, ее движения были медленными, когда она смяла экологичную салфетку. Глубоко вздохнув, я почти видела ее акцент на «сейчас». — Это была трудная ночь. Потребовалось шестеро из нас, чтобы удержать ее, когда жажда крови накрыла ее. Если все пойдет хорошо, я постараюсь быть рядом, когда она проснется, чтобы она знала, что я… в порядке.

Она не могла смотреть на меня, и я пожелала, чтобы ей не было так стыдно за то, что мы должны были делать, чтобы выжить. Все мы пали. Какое значение имело то, что мы делали после этого.

— Скажи Нине за меня, что она может сделать это, ладно? Что оно того стоит. — Что ты этого стоишь.

— Скажу, — прошептала она. — В следующий раз, когда увижу ее. Спасибо.

Слезы кололи глаза, но я улыбалась, и она тоже. Нина была сильной. Она выживет. Я никогда бы не подумала, что Айви когда-либо будет на другом конце наркомании, и я гордилась ей.

Взгляд Айви прошел сквозь меня. Она не пошевелилась, но что-то переместилось, ее тихое дыхание хищника проскользнуло внутрь и наружу, и я с трудом подавила дрожь. Просто все быстро изменилось.

Потянувшись за салфеткой, я притворилась, будто вытираю мой рот, когда я повернулся ко входу.

— Это она? — сказала я, увидев блондинку в свитере с глубоким вырезом, а ее юбка была по-весеннему короткой. Она была в плотной куртке, и она, казалось, знала всех, за прилавком, разговаривая громко и весело, когда она флиртовала, ожидая своей очереди.

Айви уже тянулась к своей сумочке.

— Да, — сказала она, вставая и не глядя на нее. — Без пяти минут восемь. Точно в срок.

Дженкс опустился, его крылья мгновенно меня оповестили.

— Она вышла из синего «Мустанга», — сказал он, все еще отдирая от себя салфетку пальцами. — Я думаю, что он новый, поскольку крыша открыта. Слишком холодно, если это ее первый кабриолет. Я дам тебе ключи, Айви. Ты идешь закрывать верх.

— Спасибо, — сказала она, мягко мне улыбнулась, прежде чем отвернуться и небрежно пройти в нескольких дюймах от женщины.

Я встала, когда белокурая женщина вздрогнула, как если бы по ней прошел холод.

— Трус, — отругала я Дженкса, когда передвинулась, чтобы встать в очередь прямо за ней.

— Ты думаешь, что я собираюсь ввязываться в то женское дерьмо? — сказал он, прижимаясь к моему шарфу. — Черт, нет! Ау, она милая! Ты уверена, что мы должны запереть ее в багажнике?

«Когда я разберусь с ней, она будет злее, чем кошка в колодце», — подумала я, как только сделала быстрый шаг от нее, когда она делала заказ. Я боялась, что если я подберусь слишком близко, то смогу поймать от нее какой-нибудь веселый вирус, который уже бурлил в ней. Было слишком рано, чтобы быть отвратительно бодрым, но я полагаю, что если из-за работы нужно одеваться как при профессиональном безумии, веселый нрав может быть ценным качеством. Прямо сейчас, мне становилось плохо от перегрузки улыбками.

— Жабья моча, — пробормотал Дженкс. — Эта женщина еще бодрее, чем ты после того как кое-что получишь, Рэйч.

— Заткнись, Дженкс.

— Я не видел тебя такой… черт, как давно это было?

— Заткнись! — пробормотала я, затягивая мой шарф, пока он не позвал дядю, смеясь надо мной. Это было какое-то время назад, и, что еще хуже, что это было с Пирсом. Все, с кем я занималась сексом, умерли. Кроме Маршала, и только потому, что он во время меня бросил.

Адреналин побежал по венам, когда мисс Жизнерадостные Волосы закончила делать заказ и встретилась со мной взглядом, переходя к столу выдачи. Она, должно быть, слышала, как я велела Дженксу заткнуться, но то, что она была немного сумасшедшей, помогало, и я послала ей нейтральную улыбку и поправила сумку. Милая или нет, она была нашим быстрым и грязным билетом в музей и за двери безопасности. Я ненавидела запирать людей в их собственных багажниках. Кроме Фрэнсиса. Это было весело.

Я по-прежнему улыбалась, когда подошла к прилавку.

— Э, два гранде, черных. Латте, и ванильный Гранде с капелькой тыквы, если он все еще есть. — Я знала, что они делали. Я заказала напитки в точности такие же, как мисс Жизнерадостные Волосы, вплоть до объема. — Ой, и вы можете поставить все это в пакет? Спасибо.

— Понял, — сказал бариста, не глядя вверх, не замечая, что это был такой же заказ. Джуниор бы заметил, и я была рад, что его здесь не было.

Я передала баристе чек, чтобы расплатиться и повернулась, чтобы увидеть, что голубой Мустанг на парковке по-прежнему стоял с открытой крышей.

— Спасибо, — сказала я, зевая, когда он дал мне сдачу. Восемь? Сейчас действительно было восемь? Адреналин или нет, это было сумасшедшее время для работы. Это была проблема человечества. Они повреждали мозг от раннего солнца.

— Э, Рэйч? — прошептал Дженкс, тыкая мне в шею, и я подскочила, слабо улыбаясь баристе, когда я передвинулась.

Я просто стояла внутри личного пространства большинства людей, и, конечно, мисс Жизнерадостные Волосы заметила, поправляя бретельку. Мой пульс участился. Я ничего не могла поделать. Может быть, мне было так же плохо, как и Айви. Когда заказ женщины соскользнул на стол в одном из этих бумажных лотков, я была готова.

— Спасибо, Билл! — прокричала она весело, потягиваясь к нему, когда я наклонилась, как будто тоже тянулась к нему. Женщина стояла передо мной, в ее руках был горячий кофе, когда она повернулась, врезаясь прямо в мою поднятую руку. Весь кофе вывернулся бы на меня, но так как я планировала эту аварию, то он вылился на нее, а не на меня.

— Какого хрена! — воскликнула женщина, отступая назад, и весь заказ пролился на пол. Ну, не весь, ее розовый свитер с V-образным вырезом, теперь тоже был в уродливых коричневых пятнах.

— О, многословно, — сказал Дженкс, и я услышала, как он поднялся в воздух, гремя крыльями.

Мой шок был поддельным, но выглядело все достаточно реалистично. У меня было много практики.

— О, Боже! — воскликнула я, стоя на месте с щенячьими глазами и беспомощно разводя руками. — Прости-и-ите!

Бариста уже находился в движении, вытирая пол, а она отступала к столам и стульям, настолько отвращение поглотило ее. — Билл, можно мне еще один набор? — сказала она, а затем зашипела на меня, — Почему вы не смотрите, куда идете, — и как бы смущаясь этого выпада, она села.

Она защищалась, и это было мне на руку. Это не делало чувство вины меньше, но это, как правило, имело тенденцию аукаться позже.

— Боже мой, мне очень, очень, жаль, — сказала я, хватая салфетки, как сумасшедшая, и тыкая ими в нее. — Здесь, позвольте мне дать вам мой адрес, — сказала я, опуская голову и копаясь в сумке, она взяла их, вытирая спереди свитер, пока она не понял, что это было бесполезно. Дженкс был у потолка, и я уронила свою сумку, чтобы отвлечь ее, когда этого не сделали салфетки. — У меня где-то была визитка, где-то здесь. Пришлите мне счет за химчистку. О-о, свитер из ангорской шерсти, не так ли? Я могу сказать.

— Серьезно, все в порядке, — сказала она, но теперь она смотрела на меня, а не на Дженкса в ее сумочке. Черт, все смотрели на меня. Айви и Дженкс помогали мне собирать сумку, там были: тампоны, противозачаточные таблетки, презервативы на гигантский размер, и наручники с мехом, которые выбрал Дженкс, хихикая.

— Я такая растяпа, — сказала я, хватая ручку из клуба в Низинах, которую дала мне Айви. Я нацарапала адрес автобусного парка в центре города на спичечном коробке.

— Нет, действительно, все в порядке, — сказала она, поднимая руки, чтобы удержать меня на расстоянии вытянутой руки. На ее лице была смесь отвращения и презрения. Я была тупицей, и все могли об этом рассказать.

— Пожалуйста, просто возьмите, — сказала я, и она, наконец, взяла коробок, только чтобы я отвязалась. — Я, должно быть, была в полусне. — Подали мой заказ, и женщина поняла, что ей нужно пойти домой и переодеться. Я могла видеть это по ее глазам. Позади нее, на стоянке, крыша автомобиля была почти закрыта. — По крайней мере, позвольте мне заплатить за ваши напитки! — сказала я, протягивая руки, как если бы я собиралась схватить ее за руку.

Она быстро отступила.

— Я уже заплатила за них, — сказала она, уже не так бодро. Морщась, она сняла свитер и посмотрела на часы. — Билл, я должна идти. Забудь про кофе.

— Поймаю тебя завтра, Барби, — сказал он, и я чуть не подавилась. Барби? В самом деле? Это было законно?

Но на машине снова была крыша.

— Подождите! Ваш кофе! — воскликнула я, хватая свой пакет с дубликатом ее заказа и следуя за ней.

— Послушайте, все в порядке! — сказала женщина, уже начиная злиться, когда она направлялась к двери. — Я должна съездить домой и переодеться. Просто забудьте, ладно? Произошел несчастный случай.

Я колебалась с несчастным выражением лица, когда она рванула наружу. Несчастные случаи бывают, особенно, когда ты их планируешь. Куранты весело прозвонили, и мой взгляд упал на ноги.

— Ну, я пыталась! — сказала я всем, затем метнулась обратно к прилавку и стала запихивать все обратно в мою сумку.

Суетясь после нее, я жестко открыла дверь. Она была почти в своей машине, и она дернулась, когда увидела меня.

— Действительно, все в порядке! — сказала она, как будто зная, что я собиралась последовать за ней. Я почти улыбнулась. Мой взгляд скользнул к соседнему мусорному контейнеру, ища лепрекона, ловящего дым рядом с ним. Сегодня я могла бы рискнуть принять бесплатное желание.

Дженкс опустился вниз, я распушила свой шарф, и он прижался к нему.

— Эй, ты думаешь, похолодало? — спросила его, когда мы направлялись к ней, больше, чтобы убедиться что он следит за температурой, чем для какой-либо необходимости разговора.

Дженкс затянул шарф потуже вокруг себя.

— Температура упала на два градуса с утра. Сегодня мы будем ночевать внутри.

Адреналин струился, сладкий и красивый. Она стояла у своей машины, отыскивая недостающие ключи в забитой сумочке. Было так просто похитить кого-то. Действительно, было странно, что это не происходило чаще. Она была так измотана, она даже не помнила, что крыша была открыта, когда она уходила.

— Вот, возьмите немного денег! — сказала я ей, протягивая руку и делая шаг вперед. — Я должна вам за напитки.

— Я сказала, что все нормально! — крикнула она, явно разозлившись. По-прежнему без ключей, она села в машину, думая, что так безопаснее. Дверь захлопнулась, и я встала там, стуча ей в окно. — Оставьте меня, черт побери, в покое! — крикнула она, выворачивая сумочку на колени. — Боже мой, ты хочешь меня снять?

Айви на заднем сидении села, бледная рука скользнула к шее женщины.

— Нет, мы стараемся тебя похитить, — прошептала она. — Есть разница. Тебе было бы веселее, если бы мы пытались тебя снять.

Женщина вдохнула, чтобы закричать, и я постучала в окно, качая головой.

— Я бы не стала этого делать, — выдохнула Айви, ее глаза были прекрасного карего цвета.

— Да! — крикнул Дженкс через стекло на нее, когда он завис на ее уровне глаз. — Это только разозлит ее. Тебе не понравится, если она разозлиться.

— Открой дверь, — потребовала Айви, и Барби испуганно завозилась с замком.

Я открыла дверь, улыбаясь так, чтобы не напугать ее сильнее, но отчасти это имело неприятные последствия.

— Подвинься, — сказала я, вглядываясь. — Давай. Ты, тощая. Садись на сидение пассажира.

— Деньги? — сказала она, белея. — Вам нужны деньги? У меня нет серы. Вот, возьмите мой кошелек. Возьмите его!

— Я уже был в твоем кошельке, — сказал Дженкс с приборной панели. — У тебя там ничего нет.

— Просто двигайся, — сказала я, раздражаясь, кто-нибудь меня вообще заметит или нет. — Живее, Барби, а не то мне придется превратить тебя в лягушку.

Дженкс застучал крыльями, его пыльца была счастливого серебряного цвета.

— Она сделает это! — предупредил он. — Я раньше был ростом шесть футов.

Айви закатила глаза, но женщина неуклюже перебралась через консоль.

— Тебе действительно нужно перестать давать глупые имена людям, с которыми ты соприкасаешься, — пробормотала вампир, перемещаясь вместе с Барби. — Это неуважительно.

Настроение улучшилось, я передвинула сиденье, ставя пакет с кофе на пол.

— Это ее настоящее имя, — сказала я, садясь, и Айви вздрогнула.

— Прости.

— Пожалуйста, не трогайте меня! — сказала Барби, теперь уже боясь, и я почувствовала себя плохо, я взяла ключи у Айви через сиденье и завела машину, мотор заурчал.

— Причинять тебе вред не входит в наши планы, — сказала я, осторожно подвинулась назад и включила передачу. — Поэтому, пожалуйста, не делай ничего, чтобы изменить это. Все, чего мы хотим — это позаимствовать твой автомобиль на несколько часов, а затем мы высадим тебя в центре города Цинциннати с историей, которая поможет тебе написать роман и выпустить фильм недели. Хорошо?

Барби облизнула губы.

— Ты — Рэйчел Морган, не так ли, — сказала она, широко распахивая глаза.

Я встретилась с Айви взглядом в зеркале заднего вида, не уверенная, должна ли я быть польщена или нет. Айви пожала плечами, и, когда Дженкс хихикнул, я повернулась к женщине, улыбаясь самой теплой улыбкой.

— Да, и ты собираешься помочь нам спасти мир. Какое у тебя парковочное место, Барби?